Холодный сон 4

Подружка Элина  идею Айветы с сомнением, но поддержала. Посвящать других в свои планы девчонки не собирались.
Иванна, к счастью, ушла танцевать напутственный танец для охотников, а от Ольмы ускользнуть не удалось,  догнала их, плутовка,  на выходе из лагеря.
- Куда это вы, девицы, направились? Кого провести надумали?  Давайте, рассказывайте, что затеяли!
Пришлось сознаться. Ольма закипела от обиды:
- Ну, малявки! Надо же,  что придумали. И на такое дело – без старшей подруги? Да вы еще по-взрослому и разговаривать не умеете!
- По-взрослому – это как ты?  Лаяться? – буркнула Элина.
- Не только. Я еще и жалить умею, - похвасталась  Ольма и  засмеялась. - Да ладно вам. Хватит дуться. Разве я когда-то вас подводила?
Не подводила. Но трудно стало с Ольмой.  После того, как её возлюбленного  отправили на дальнюю вырубку, она обозлилась, и всё шло к тому, что танец  откажется ей подчиняться, как это случилось с Марианной.
Ах, Марианна, птица-иволга. Сгустком яркого света бросалась она в высоту, чтобы испросить там для становья милости. Золотой всплеск  волос  осыпался  на прыжки-перелёты в еловом сумраке. Она плавно кружила над поляною, танец  пил тишину сокровенного и наполнял сердце тихой нежностью.
 Как неистово служила танцу  искусница, так же страстно отдалась она и чувству любви. Привела жениха к старейшинам, попросила благословения. Глаза её сияли  звёздами.
Не могла община лишиться лучшей танцовщицы, отказал Ершен в благословении и поспешил женить  друга  Марианны на своей племяннице, толстухе Лавате.
Ершен пёкся о благе общины, ведь танцовщица, утратившая чистоту, способна исполнить только танец матери, а он прост и над удачей власти не имеет.
 Но утратившей любовь  Марианне не помогло целомудрие – дар  исчез. Мир её раздробился на части, и в осколках неба она уже не находила.
Последний раз танцевала искусница тоску о несбывшемся младенце. Он так и виделся зрителям, - крошечный и солнечный.
Разве ангелы не выше целомудрия?
Или танец матери – не то же плодородие?

Тропинку они выбрали правильную – Хранитель появился именно на ней.
Он ничуть не удивился, увидев девушек, как будто сам назначил им эту встречу. Только попросил:
- Оденьтесь.
- Мы – танцовщицы, - смущённо сказала Элина.
- Знаю, - согласился мужчина. – Кто бы ещё сумел остановить Хранителя на его пути? Но мы же будем не танцевать, а разговаривать? Хотя то, что сказать хотите, я знаю. О том, что всё меньше становится танцовщиц и  меньше удачи, о недоедающих детях и плохой охоте и о том, как трудно стало замыкать пути. Старейшины ваши обещали  всё поправить…
- Как? – подскочила Ольма. – Может, сами танцевать возьмутся? Да они уже и для простого хоровода не годятся! Почему ты говорил только с ними?
- Я соблюдаю законы вашего мира и считаюсь с правилами. Я не отделяю вас от  стариков.
Он не смотрел на собеседниц. Безо всякого танца Айвета поняла, что Хранителю   горько сейчас и даже как будто  совестно. Те, кто умеют соединять миры, идут по ним, чтобы сеять зёрнышки всесветной мудрости. Только, наверное, не каждому зёрнышку суждено прорасти.
- Но нам нужно знать, что происходит. К становью идет зима, а старейшины упоминать о ней боятся. Говорят, что границу нужно закрывать от волкоголовых. Почему они нас обманывают?
- Об этом вам лучше спросить  старейшин.
- Но они уходят от ответа! И домашние  словно   скованы все танцем молчания.
- Молчание возникает от недоверия. Докажите, что вы сильнее родительских страхов.
- Кто  виноват, что нам не доверяют?  Ты же сам сказал, что закрываться неправильно! Ты предлагал старейшинам перемены, значит не согласен, что надо оставить всё, как есть! – не выдержала Айвета.
 Хранитель вскинулся, точно воспрянул. Жёстким, проникающим взглядом он упёрся в Айвету так, что  её воля вмиг потонула в чёрной сердцевине  глаз:
- А вот сейчас  я чего-то не знаю. Ты присутствовала на совете старейшин! Как сумела ты это сделать?
Её рассказ удивил и подружек.
- Ну, малявка, как навострилась! – с легкой завистью сказала Ольма. – Я такого даже от бывалых не слыхала.
 Айвета  со страхом ждала  строгого внушения, но Хранитель не спешил с укоризною. А когда он взглянул на Айвету, прежняя горечь сменилась проблеском надежды.
- Хорошо, что вы умеете так много. Не имею права хозяйничать в вашем мире, но могу дать   ниточку… для  представления. Стужа к вам идет из города предков, который исчез во времени. В пространстве он совсем рядом, за пределами вашего леса, но найти его невозможно. И вернуть его из сна вечности можете только вы сами.
- Исчез во времени? Интересно. Значит, кто-то в городе остановил время, - предположила Ольма. – Наверняка танцовщицы. Устроили игру в «замри». Но если они так захотели, пусть себе  и остаются в своем холоде. При чём здесь мы?
- Игры со временем опасны, - сказал Хранитель. - Время не может застывать пятном, оно всеохватно. Когда  пропадает  город, исчезает целый мир.
- И что же теперь  делать? –  ужаснулась Элина.
- Начните с прощения своих стариков.
- И всё? – Ольма  возмущённо подалась вперед. – Мы и так постоянно во всём уступаем. Это значит  - ничего не изменится?
Хранитель взглянул на нее коротко,  Ольма смолкла на полуслове..
- Не осуждайте своих стариков, -  повторил мудрец. – Кто осуждает, тот глух и  понять другого не сможет. Ваш народ   нуждается в единомыслии. Я не отделяю вас от стариков, как не отделяю  всех вас от уснувших предков. Начните с себя -  ищите согласия.
Не дожидаясь больше вопросов, Хранитель решительно двинулся в резной проем нависающих над тропинкой деревьев.
- Красивый, - вздохнула ему вслед Ольма.
Элина расстроенно хмурилась. Не такой представлялась помощь всезнающего.
Айвета напряжённо думала. «Ищите согласия»…
Согласие – то, с чего начинается спокойствие мира. Всё, что живо, едино и держится благодаря согласию. В лесу, в реке, в небе. Но согласие в общине? Как может оно начинаться с Айветы?...


Продолжение  http://proza.ru/2024/05/29/505