Альберт Голдбарт. Прочь

Мы думаем, что моргание - это мгновение,
но оно размером с наши ресницы,
оно длиной с падения   метеорита,
которое могло бы разрушить здание мэрии
и расплавить асфальт длиной в милю,
как и любое из нескольких сотен
само собой разумеющихся действий организма,
складки гармошкой, изгибы и щелчки лопаткой,
моргание - всё это говорит о плечевом лабиринте
эволюции человека, уходящем корнями в прошлое
простейших, а также, подобно пронзительному
голову фаллопиевой трубы или простаты,
о том, что боли достаточно, чтобы ударить нас,
как молоток по булавке.
Если это стандарт, то ресницы становятся
такими же большими, как ряд гусарских сабель,
поднятых в тосте.
Если это стандарт, то неудивительно, что таракану
на кухонном полу достаточно моргнуть,
чтобы исчезнуть, даже не издав шутливого,
волшебного "пуф", исчезнуть, взмахнув своими
двумя идеальными ресницами, которые, насколько
мне известно, зафиксировали удар о землю
"Викинга 1" на Марсе ещё до того, как он
зарегистрирован в НАСА.
Конечно, исчезают целые народы, вот что такое
геноцид, а также целые города:
Тикаль, Икскун, Флорес, Паленке и храмовый
центр Копана, покинутые древними майя,
полностью отданные на растерзание ползучим
растениям джунглей и теннисному дроку,
как метроплекс оригами, который не только
превращается в бумагу, но и превращается
в рулоны, но вернёмся к диким бумажным
тростникам.
С камнями, с богоподобными камнями майя,
это произошло бы в мгновение ока, с одного
взгляда камня.
Но сегодня я не имею в виду ничего такого
грандиозного, я просто хочу сказать,
что моя подруга Долорес говорит,
что в последнее время, лёжа в постели с Эдуардо,
она видит в нём кого-то другого,
мужчину, за которого вышла замуж
семь лет назад.