Зыбкая явь сновидений. Часть 4. Гл. 9

 Митрич подобрал Рубена на Речном вокзале, рядом с автобусной остановкой. Тот уселся не рядом с водителем, а на заднем сидении. Митрич по этому поводу только хмыкнул, но ничего не сказал. Некоторое время ехали молча - разговор не завязывался, хотя оба и тяготились молчанием. Наконец, Рубен нашёл тему:
  - А что на Форде, а не на Победе, Дмитрий Дмитриевич?
  - А снова угонят? Лёва не переживёт...
  - Надо её тогда на постамент, как памятник. И резина гнить меньше будет.
  Они заулыбались, сблизившись вдруг благодаря общему воспоминанию.
  - Да, - подбросил словцо в начинавший затухать разговор Митрич, - заставила она нас тогда поволноваться... Ну ты сам представь, выходим мы с Лёвой из лесу. Солнышко, благодать, птички поют. Май-месяц! Располагаю я любителя лесных прогулок на полянке неподалёку от шоссе. Мол, попей, друг дорогой, чайку из термоса, отдышись малость, а сам собираюсь по шоссе за машиной вернуться. Мы от неё километра на три отошли, не больше. Как вдруг она сама катит! И не останавливаясь, пилит мимо нас к Москве. Мы переглянулись и обомлели.
  - Представляю картину!
  - На дорогу выскочили, тормозим попутки, а они не останавливаются. Лёва в милицию звонить. Мол, угон. А те - приезжайте, будем оформлять... Добрались до поста ГАИ на рейсовом автобусе. Нам говорят: да, проезжала зелёная Победа. Стали звонить на посты по трассе - как в воду канула.
  - А что ж вы, Дмитрий Дмитриевич, в машине не остались? Подождали бы Льва Евграфовича...
  - Так разве ж его можно одного в лес пускать? Он же в трёх соснах заблудится! Да и мне пройтись хотелось. Что ж я в весенний лес приехал, чтобы в машине отсиживаться?
  - Видите, как без меня всё у вас не ладится? А если бы осенью меня рядом не оказалось?
  - Как к тебе ни относись, но в этом деле заслуга твоя неоспорима. Глаз, как говорится, алмаз.
  - И неправда, что от пьянок одни неприятности. Тут как раз наоборот. Если бы нам не надо было банкет организовывать, да непременно на свежем воздухе, не пришлось бы ехать договариваться в пансионат.
  - Вся жизнь состоит из случайностей, - охотно подтвердил Митрич.
  - А не скажи вы тогда: "Вот здесь, в кустиках мы её и оставили", и не посмотри я на те кустики - не увидел бы, что стоит Победа на том самом месте, где её припарковали.
  - А я-то, старый дурак, тебе не поверил сначала! Думал - розыгрыш. Мы ж тогда с тобой уже не очень ладили. Останавливать не хотел... А как подошли, гляжу - стоит наша Победа в кустиках, точно там, где мы её полгода назад оставили. Двери закрыты, окна целы, только колесо одно приспустилось. Накаталась и на место вернулась? Не сразу сообразили, что другая Победа мимо нас тогда проскочила. Мы ведь и предположить не могли, что ещё у кого-то такое чудо водится.
  - А Лёва как обрадовался!
  - Понятно, память об отце... И хорошо мы тогда выпили за Победу!
  И снова оба заулыбались. Тогда Митрич остановил машину.
  - Садись рядом, что ты там затаился? У меня уже шейный радикулит образовался к тебе голову ворочать.
  Рубен без возражений пересел на переднее сидение. Спросил, немного погодя, переходя на "ты":
  - Ты Лёве своему сказал, куда мы направились?
  - А зачем ему знать? Не графское это дело - вникать в детали. Он нам задачу поставил копать, вот и будем копать...
  Рубен засмеялся:
  - А может, и правда, копнуть? Лопата есть?
  - Тебе всё смешки. Давай-ка на серьёзное настраиваться. И чётко запомни, как сигнал подам - жми на эту клавишу. Я всё подготовил. Звук сразу пойдёт. И засыпай тут же.
  - Сигнал? Думаешь, я сам не увижу?
  - Не знаю. Может, и нет ничего. Блеф один. А, может... Короче, если закурю, то случилось - начинай действовать. .
  - Как-то это всё...
  - С непривычки... Сони про то, что в снах можно жить, как в яви, тоже не верят. Просто мы с таким, как сегодня намечается, не сталкивались никогда. А вот эта девица из приёмной, Дианкина подруга, столкнулась.
  - Вот и я о том. Может быть, вдвоём пойдём?
  - Не ходят на такие дела парой. Да и кто тогда в Аите страховать будет? Энди Бэлкин? - Митрич хмыкнул: так удачно сложилось сочетание, словно имя и фамилия. И добавил серьёзно, - Так он только силовая поддержка. Один не выстоит.
  - Этот-то откуда взялся?
  - Ну так ради политеса, чтобы как-то общественное мнение под контролем держать, Лёва же решил их сектор подключить. Так они - союзники, а не окажи им доверия - могут стать и злопыхателями. Дипломатия! Но он малый толковый, не сомневайся.
  - Там понятно, а здесь...
  - Не бойся, я не барышня кисейная, у меня психической травмы не случится. Подъезжаем.
  Митрич сбросил ход, свернул на снежную целину и заехал на пригорок. Включил дальний свет. Фары осветили старое деревенское кладбище, самую его окраину. В центре освещённого пространства отчетливо выделялся массивный чёрный крест, выделявшийся на фоне однотипных треугольников металлических пирамид и обветшалых деревянных крестов.
  Как только свет погас, непроглядная темень накрыла и кладбище, и машину, и поля вокруг. Сухой редкий снежок бился о стекло. Митрич, буркнув: "Пошёл я", неуклюже вылез из машины и исчез в темноте. Но вскоре засуетился по снегу лучик фонарика, то пропадая, то появляясь вновь. Затем остановился и, помигав Рубену, погас. Было без трёх минут двенадцать. Сигарета у могилки затеплилась через четверть часа. Рубен встрепенулся, как и договаривались, надавил клавишу, зачем-то поправил шапку и вошёл в сон.