Командировка в детство

       «Иногда мы думаем, будто нам страстно хочется вернутся в какое-нибудь далекое место, тогда как на самом деле мы тоскуем лишь по тому времени, которое мы прожили, – мы были тогда моложе и свежее. Таким образом, нас обманывает здесь время под маской пространства. Мы удостоверимся в этом обмане, если туда поедем».
                Артур Шопенгауэр

      Поздним августовским вечером я стоял в коридоре вагона возле своего купе и вглядывался в ночную степь. Именно в этот момент я был наиболее близок к разрешению своей проблемы, которая известна и понятна только мне. Никогда и никому о ней не говорил, да в общем-то и некому было. Я уже принял решение, и до той станции, где мне предстояло сойти, оставалось несколько часов.
Дело в том, что последние десять лет меня неумолимо тянуло в далекий поселок Урджар Семипалатинской области, затерянный у китайской границы среди Тарбагатайских сопок. Раза два-три в месяц, я внезапно просыпался ночью. Мне снились те места, где провел свое детство и откуда уехал вместе с родителями два десятка лет назад. Сны были настолько яркими и реальными, что я уже не мог сомкнуть глаз до утра. После этого в который раз клялся себе съездить туда в отпуск. Но осуществлению задуманного всегда что-то мешало. То наваливалось море работы, то отпугивало очень большое, в несколько тысяч километров, расстояние, то еще что-нибудь.
         Последние пять лет тоска по истоку моей жизни стала даже болезненной. И возвращаясь из отпуска в расположение части, так и не побывав на родине, я крыл себя последними словами. В это время мне казалось, что заветное путешествие становилось недосягаемым, как гора «лягушка» из моего детства.
Мы жили на окраине поселка, окруженного небольшими сопками. На горизонте возвышался хребет Тарбагатай, снег на вершинах которого таял только в середине лета. Я взбирался на небольшую сопку возле нашего дома и смотрел на уходящую вдаль равнину, на горизонте упиравшуюся в горы. Вдалеке была видна еще одна сопка, похожая на лежащую лягушку. Дойти и взобраться на нее, было главной моей мечтой. Много раз со своими дворовыми друзьями мы пробовали это сделать, но всегда возвращались, не достигнув цели. Осилив приличное расстояние, мы вдруг обнаруживали, что гора нисколько не становилась ближе. Немного повзрослев, я стал бегать в сторону этой сопки. Тренировки мои были регулярными, и это принесло свои результаты. Нет, горы я так и не достиг, но в военном училище, куда затем поступил, считался лучшим стайером. Даже сейчас, в свои 34 года, командуя мотострелковым батальоном, я с легкостью преодолеваю марш-броски по 20-30 километров, показывая пример подчиненным. Вот только гора «лягушка» из далекого детства так и осталась непокоренной.
      И сейчас я был как никогда близок к осуществлению своей мечты. Необходимо просто выйти на этой станции и, преодолев каких-то 200 км, оказаться в своем детстве.
      Другого такого случая мне, скорее всего, никогда и не представится больше. О своем решении я предупредил офицеров, с которыми направлялся на поезде Новосибирск-Ташкент в одну из южных республик Содружества. От присоединившихся к нам по пути казахстанских коллег я узнал, что отправка из Ташкента к месту дислокации частей задерживается дня на три. У меня появилась возможность отстать от группы.
        Вот наконец-то и заветная станция. Несмотря на позднюю ночь, частных таксистов было, хоть отбавляй. И вскоре я мчался по пыльной дороге в свое детство.
      Уже расцветало, когда мы въехали в Урджар. Но вместо ощущения радости какой-то комок подкатил к горлу, грудь сдавило, вспотели ладони, и все вокруг стало казаться ватным сном. Чтобы отвлечься, сказал таксисту, что потом еду назад, на станцию. Он обрадовался гарантированному заработку, и мы договорились выехать после обеда. Оставив в багажнике нехитрую поклажу, я вышел из машины.
Центральная улица сильно преобразилась и не соответствовала моим воспоминаниям. Правда, наш любимый кинотеатр «Спутник» я узнал из далека. У его кассы мы часами простаивали за билетами на «Зорро», «Картуша», «Тачанку с юга», «Месть и закон», «Конец императора тайги». Сейчас кинотеатр закрыт и заброшен, но, к счастью, еще не разобран. А вот школу имени Крупской, где мне пришлось учиться, уже снесли, и я даже с трудом узнал это место.
        Расстояние от школы до дома в моей памяти оставалось очень значительным. Но оказалось, что оно чуть больше километра. Вот они - три заветные двухэтажки и двор моего детства, возле небольшого сыро-молочного завода. Здания почти не изменились за эти годы, только тополя, которые мы сажали всем двором, стали просто гигантскими. Раньше я мечтал залезть в нашу квартиру на втором этаже по тополю, но он не доставал до окна. Сейчас это желание было бы вполне осуществимо. Только в квартире жили уже другие люди. Двор, представляющийся мне в детстве огромным, оказался до того мал, что я пересек его за какие-то мгновения.
      Поднявшись на второй этаж, остановился у бывшей своей квартиры и несмело постучал.
– Извините, я здесь жил 21 год назад…
Наверное, это прозвучало бы довольно глупо. Но мне повезло – дверь никто не открыл. Видимо, хозяев не было дома.
И никто не открыл –
Ни души в заколоченном, брошенном доме.
Я стоял, как в больном затянувшемся сне…
Это время ушло и ушло навсегда.
И случайно вернулось ко мне.
       Всплыли в моей памяти старые стихи. Я вышел во двор. Полянка перед домом, на которой происходили все важные события, была застроена летними кухнями. Огороды зеленели на том же месте, и я пошел вдоль них, поднялся на небольшую сопку. На горизонте, на том же месте, как и почти четверть века назад, красовалась гора «лягушка». Ощущение, что все происходит во сне, не покидало меня. Во дворе до сих пор никого не было, за исключением молодого человека, который возился возле старенького «Москвича». Мне повезло. Он оказался родным братом моего лучшего друга детства Витальки. Когда, я уехал из поселка, Димке (так звали парня) было три года. Оказалось, что из всех друзей здесь остался только Виталька, который со слов Димки, совсем недавно собирался узнать мой адрес через передачу «Ищу тебя». Остальные все разъехались. Кто в Россию, кто в Германию. Виталька (как оказалось, вот уже пятнадцать лет заядлый пчеловод) находился в горах на пасеке. И увидеть его мне было не суждено. Зато Димка согласился отвезти меня на гору «лягушку», до которой, по его словам, всего лишь 12 километров. Странно, почему я не мог до нее добежать?
         Вот и она, невысокая сопка, покрытая чахлым кустарником. В считанные минуты я взобрался на ее вершину. Моя мечта сбылась. Спустя два десятка лет. Я стоял и вглядывался вдаль, где наползали друг на друга Тарбагатайские горы. Но радости и удовлетворения не испытывал. Так, наверное, бывает, когда очень долго ждешь осуществления своей мечты. Но мне вдруг стало как-то необыкновенно легко, будто из подсознания вытащили какую-то занозу, которая беспокоила долгие годы, постоянно навевая тоску. Мне вдруг показалось, что теперь в жизни будет все хорошо и спокойно, что наконец обрету душевное равновесие, теперь уже навсегда.
Ночью я лежал на верхней полке купе и не мог уснуть. К своему удивлению, я обнаружил, что образы из моего детства (двор, сопка, школа) затмевают то, что я видел несколько часов назад. Вскоре все мои недавние впечатления сделались бесцветными, прозрачными, как дым, и куда-то испарились. А гора «лягушка», как и прежде в детстве, казалась далекой, таинственной и недосягаемой.

Ныне павлодарец Владимир Бычков