Атланта. Глава 2. 4

Пребывая в некотором замешательстве, Валерия долго не решалась покидать свою комнату. От мысли, что ей придется появиться сегодня на благотворительном балу, где вероятность встречи с Гордеевым оставалась достаточно высокой, у неё по телу пробегали мурашки.

Окончательно поссорившись с Глебом, она до сих пор находилась под впечатлением его слов, брошенных им накануне, когда её пропажа все-таки обнаружилась: «И где это ты шлялась после полудня, Чехова? Ничего не хочешь поведать мне о своих развеселых «приключениях»? Я весь извелся, бегая по улицам Атланты, опасаясь наткнуться на твой труп!».

В тот день он выглядел таким взволнованным, что она почти готова была поверить в искренность его переживаний. После ссоры они не разговаривали почти три дня, а тут такое событие.

Весь вечер накануне бала она посвятила раздумьям, не зная, как ей следовало поступить, чтобы избежать повторной встречи с Гордеевым. И боясь ввязаться в очередной конфликт с Глебом, (это означало, что они не будут разговаривать ещё неделю), она приняла решение вообще никуда не ехать, а остаться дома и дочитать наконец письмо, которое прислал ей Рудаковский, отбыв месяц назад в Южно-Каролинский легион.

Время шло, наконец на лестнице раздались шаги человека, которого в эту минуту ей хотелось видеть меньше всего. От осознания неминуемой встречи, у неё прошелся холод по спине.

На какое-то мгновение ей показалось, что сводный брат собирался пройти мимо, но внезапно остановившись напротив её комнаты, он с наигранной любезностью постучался в дверь.

Не дождавшись пригласительного «сигнала», который вряд ли последовал, Глеб открыл наконец дверь и зашел в комнату.

Застыв на пороге, и изрядно удивившись тому полумраку, который был не в силах разогнать даже свет ночника на столе, он ещё долго не решался переступить порог помещения. Направляясь сюда с целью отчитать «сестренку» за длительные сборы, он надеялся застать её в вечернем наряде, и причесанной.

Каким же было его удивление, когда переступив порог её комнаты, он обнаружил, что Чехова за это время не только не успела собраться, но все ещё продолжала находиться в постели, имитируя очередное недомогание.

— Ты почему не собираешься? — прикрыв за собою дверь, осведомился он.

— Извини, Глеб, но я сегодня никуда не пойду, — еле слышно произнесла она, касаясь рукой лба. — Что-то мне сегодня нездоровится.

— Да что вы говорите! — язвительным тоном отозвался он, пытаясь разгадать, что задумала его сводная сестренка в этот раз. — И какова же причина хвори, столь внезапным образом обрушившейся на тебя?!

Тщетно Валерия силилась придумать причину своего мнимого недомогания, которое могло бы оправдать её действия.

Сегодня, как назло, ей ничего в голову не лезло, и прежде чем она успела осознать свою оплошность, быстро разгадав её наигранное притворство, Глеб принялся вновь над ней насмехаться:   

— С чего это ты решила корчить из себя больную, сестренка? У тебя это плохо получается, уж можешь поверить моему опыту. И если Рудаковского или, к примеру, моего отца, тебе бы ещё удалось провести, то со мной такие штуки вряд ли пройдут.

— Ничего я не выдумываю, мне действительно нездоровится, — пролепетала она, не зная, что ещё выдумать, чтобы он от неё отстал. — Если хочешь, езжай сам, а я, пожалуй, от поездки воздержусь.

Будь на месте Глеба кто-то другой, к примеру, тот же Рудаковский, окинув его ледяным взглядом, она попросила бы удалиться из комнаты, но со сводным братом, чей вздорный характер оставлял желать лучшего, она обойтись так не могла.

— Пойдешь, Чехова никуда не денешься, — настоял он на своем. — Даже если мне придется тащить тебя туда силком.

Его черные глаза блестели в полумраке, и этот блеск ей не очень нравился.

— Но мне надо… — она хотела распорядиться, чтобы он покинул комнату, и дал ей возможность спокойно переодеться, но выдворить отсюда Глеба оказалось задачей не такой простой.

— Ничего страшного, я сам тебя затяну, — усмехнулся парень, разгадав смысл её отчаянного взгляда, и подойдя к шкафу, принялся бесцеремонно перебирать её платья в поисках подходящего.

Наткнувшись на муаровое с низким декольте, которое она одевала лишь в исключительных случаях, он швырнул его на постель.

— Наденешь вот это, — ехидно отозвался он, подходя к ней. — «Светило» должен оценить твой вкус. А теперь попрошу тебя встать, и повернуться ко мне. 

Чехова с недоумением на него покосилась. Раньше ей корсет затягивала Алла Евгеньевна, но сегодня, по всей видимости, эту «обязанность» решил возложить на себя её сын.

Мало того, что вломившись без разрешения к ней в комнату, он переворошил её платья, так выбрав такое, что в  нем в самую пору было появиться где-нибудь публичном доме, но никак не на благотворительном вечере, он ещё имел наглость заставить её это надеть. Почувствовав себя оскорбленной до глубины души, Чехова попросила его покинуть помещение.

— Я оденусь сама, — вспыхнув, произнесла она, кутаясь в одеяло.

Валерия и представить себе не могла, как будет одеваться в присутствии сводного брата. Но Глеба такой расклад дела не устраивал.

— Я знаю, как ты «оденешься», — бесшабашным тоном бросил он. — С такими темпами, как ты сейчас собираешься, мы не справимся до завтрашнего утра, так что если ты сейчас же не поторопишься, мне придется тащить тебя туда, в чем есть.

— Ты не посмеешь этого сделать!

— Ещё как посмею! Ты просто меня плохо знаешь. Или тебя смущает тот факт, что увидев формы твоего тела, я влюблюсь в тебя подобно Рудаковскому?!

Прекрасно зная, как её злят эти слова, Глеб продолжал ей хамить в таком духе дальше. Однако вместо того, чтобы беспрекословно ему подчиниться, и покинув постель, стать на пол, отодвинувшись к стене, Чехова с испуганным видом принялась за ним наблюдать.

— Решила поиграть со мной в кошки-мышки? — теряя последние остатки терпения, парень попытался ухватить её за руку. — Хватит корчить из себя слабоумную идиотку!

Поймав её в охапку, и стащив девушку с кровати на пол, он попросил её приподнять руки: надо же было как-то напялить на неё это платье.

Растерявшись, Валерия нехотя подчинилась его приказу.

Приблизившись к ней с нарядом, он попытался надеть ей платье через голову, но проделать это  было не так уже и просто.

Несмотря на все ухищрения, предпринятые им, чтобы как можно скорее приодеть «сестренку», платье то и дело застревало на каком-то промежутке её тела, и рассматривая происходящее, как нелепую трагикомедию, он не уставал отпускать в её адрес саркастические комментарии, хотя самой Чеховой в тот момент было далеко не до смеха.

Имея, таким образом, возможность получше изучить её тело сквозь тонкое белье, и совсем не обращая внимания на смущенный вид девушки, Глеб провел ладонями по её плечам, вдоль спины, а потом, спустившись к талии, и наткнувшись на тесемки ее платья, с такой резкостью потянул их на себя, что вскрикнув от неожиданности, Валерия уставилась на собственное отражение в зеркале, «любуясь» оторопевшим выражением собственного лица.

— Теперь я начинаю понимать причину твоего дурного поведения, — нашла она в себе силы проговорить вслух свою мысль, но так, чтобы её слышал Глеб. — Небось до сих пор жалеешь, что меня подобрал тогда Гордеев, а не кто-то другой.

— Если я о чем-то и жалею, Чехова, — отозвался он, против воли любуясь её отражением, — так это о том, что данная тесемка сейчас не на твоей шее.

— Циничный подонок! — еле слышно процедила она.

— Хочешь увидеть наивную дурочку? — подтолкнул он её поближе к зеркалу. — Взгляни на себя, «сестренка»! — И прежде чем Чехова успела выразить свое возмущение, отстранившись от неё, Глеб подался прочь, резко бросая ей на прощание: — Жду тебя в прихожей, и попробуй только задерживаться где-нибудь ещё!

Опасаясь, как бы тот не заявился в её спальню повторно, одарив его хмурым взглядом, с дальнейшей подготовкой своего наряда Валерия была вынуждена справиться самостоятельно, после чего поправив прическу и захватив с собой веер, стремительно покинула комнату.

Подойдя к экипажу, и проигнорировав протянутую руку, прежде чем сесть у окна, она умышленно задела его локтем.

Ни капли не сомневаясь, что «сестренка» это сделала специально, чтобы его позлить, он захлопнул дверцу экипажа с такой силой, что оттуда чуть не вылетели стекла, после чего обойдя его с другой стороны, сел рядом с ней, отдавая приказ кучеру.

Натянув поводья, тот стегнул лошадей.
Длительное время они ехали молча, и сколько бы раз Глеб не пытался с ней заговорить, рассматривая за окном вечерние пейзажи, Чехова продолжая игнорировать его болтовню.

«Ладно. Раз тебе так хочется молчать, я тоже помолчу. Не буду больше навязываться», —  раздраженно подумал он, оставляя её наконец в покое.

Едва карета остановилась у ворот, до слуха обоих донеслись голоса гостей. Всюду раздавались возгласы кучеров, и ржание лошадей.

Выйдя из-за темных облаков, луна на мгновение осветила беспорядочное скопление экипажей возле просторного здания, помещение которого были ярко освещены.

Удивившись тому, как быстро они прибыли сюда, словно проснувшись от летаргического сна, Чехова с испугом посмотрела на сводного брата, который покинув экипаж, подал ей руку, чтобы помочь сойти на землю.

— Я не могу, — пролепетала девушка, забиваясь в самый дальний угол.

Она ни в коем случае не должна показаться в таком виде перед Гордеевым!

— Что опять не так?! — переспросил недовольный Глеб, прочитав в её расширенных зрачках приступ настоящего ужаса. — Вылезай, давай, оттуда, Чехова! Чего это ты вздумала опираться?

Если во время самой поездки её строптивость он ещё мог как-то перенести, то теперешнее её поведение, которому он не мог найти объяснения, начало его порядком бесить.

Подобравшись к ней поближе, Глеб предпринял попытку ухватить её за запястье, но словно предугадав с его стороны подобный шаг, Валерия мгновенно подалась назад. Сейчас у неё был такой вид, что казалось,  ещё немного и она, выскочив вон, убежит, куда глаза глядят.

— Да что это с тобой такое сегодня? — взбесился он, окончательно выходя из себя. — Ты решила нарочно надо мной поиздеваться?!

Грубо схватив её за руку, Глеб попытался вытащить девушку из экипажа. Не в силах больше оказывать ему достойное сопротивление, Чехова вскоре очутилась на улице, отряхивая зацепившийся за угол дверцы кринолин. Вздохнув, парень окинул её хмурым взглядом.

Ох, намается он с ней сегодня!

Недаром у него с самого утра было дурное предчувствие, не покидавшее его на протяжении всего дня. Если «сестренка» так дурно ведет себя уже сейчас, ему сложно было себе представить, что произойдет с ней в дальнейшем.

И сгорая от нетерпения как можно скорее оказаться в зале, чтобы погрузиться в новую для себя атмосферу, он захлопнул дверцу карету, после чего подхватив под локоть свою спутницу, прищурившись, посмотрел в сторону здания, над которым во всю развевались красно-синие флаги со звездами Конфедерации.

Главв 2.5

http://proza.ru/2024/05/30/724