Родительский дом, начало начал. ч. V

          Весной 1962 года ремонт в нашем доме, в основном, закончился. 

          И тут отец понял, что он сам себя загнал в ловушку. С одной стороны, свое  «сердце» он оставил в лесной зеленой зоне нашей страны (родился в Орловской области), а свой новый очаг, увлекшись самим процессом созидания, создал в степи.

          И еще много лет его мучил этот дуализм его положения.


          Выпив за столом стопку (по его собственным словам, он любил иногда выпить), он часто жалел, что дал обстоятельствам жизни "волю" и сокрушенно говорил: «Нет, все равно я уеду!».
 
         Всякое действие, работа, отца (от природы несдержанного), еще более возбуждало. При этом он, физически устав, не терпел от ближних никакой критики  ни себя, ни работ, осуществляемых под его руководством. Не слушал он и предложений, делал всегда все по-своему.
 
         Но был по-своему отходчив, никогда не держал зла и сам часто сокрушался по поводу собственного вспыльчивого характера.

         Как-то мы с ним бетонировали площадку под водопроводную колонку.
Я, уже довольно взрослый парень, предлагаю ему какой-то свой вариант строительства.
         Он не соглашался, и эмоционально отвергал все мои предложения, я тоже горячился. И тогда он мне сказал: «Не хочешь делать, как я хочу – тогда иди домой, без тебя управлюсь!». И я молча обиженно ушел.
         А он доделал работу по-своему, а утром примирительно позвал посмотреть результаты его труда. И я увидел, что на бетонной площадке красуется уже затвердевшая надпись, сделанная мастерком: «Федоровы 1972 год».


        Когда же это было необходимо, отец по отношению ко мне проявлял прямо-таки трогательную заботу.
        Где-то на рубеже моих 13-14 лет, в переходном возрасте, при перестройке нервной системы, у меня неожиданно возникла проблема с засыпанием.
        Часами я лежал, закрыв глаза, а сон все не шел. В итоге я не высыпался, весь день ходил сонным и разбитым, у меня пропал аппетит, я похудел, хотя и до этого был «строен».
        Родители всполошились, по чьему-то совету мы с папой стали на сон грядущий прогуливаться по улице.
 
        Помниться, была зима, стояли крепкие морозы, над нами чернел небосвод с крошечными яркими мигающими точками звезд и серебристой луной. Безлюдно, тишина, только громко  хрустел снег под подошвами валенок. Так мы и прогуливались, не спеша, по нашему кварталу, туда и обратно.

        И так же не спеша говорила, говорили…. Говорили обо всем – о тайнах мироздания, о каких-то глобальных проблемах. Например, отца очень интересовала такая категория вселенной, как бесконечность.

        Часто отец вспоминал о событиях своего детства и юности. Что-то запомнилось, и я это постарался передать, как запомнилось, в своих произведениях.



        Отношения отца с бабушкой, которая жила с нами, развивались в другом направлении. Она была человеком самостоятельным, большую часть своей жизни прожила без мужей, которые составили в ее голове нелестное, как мне кажется,  мнение  обо всех мужчинах, как таковых.

        На все у нее уже давно формировалось собственное мнение, надеялась она только на себя, соответственно имела достаточно авторитарный тип характера. Но и отец, в силу своего военного прошлого, тоже обладал таким же комплексом. Таким образом, конфликты между ними были неизбежны.


        В домашние дела (на кухню), отец не лез, в армии он всегда питался в офицерской столовой и дома, поэтому, когда матери не стало, пришлось обучать его готовке с нуля, начиная с простейшего – яичницы и вареной картошки.
        Впрочем, он, человек уже совсем не молодой, тщательно записал все рецепты и довольно быстро освоил это новое для него дело. Хотя в результате получалось может быть не очень вкусно, но вполне съедобно. И в этом сказалось его серьезное, основательное отношение к жизни.


 
        А вот в других делах… – это я снова относительно способностей отца прислушиваться к чужому мнению.

       
        Он  практически один копал огород, причем делал это и осенью и весной. Копал глубоко, на всю длину штыка лопаты.
        После таких трудов он, естественно, принимался за продолжение полевых работ, иногда с помощью домашних  – сажал, поливал, при необходимости подвязывал, рыхлил и, вообще, проводил полный курс ухода за овощами.

        У бабушки на этот самый уход, особенно на полив, был свой взгляд, глубоко отличный от отцовского. По ее воззрениям, отец поливал слишком мало, «только брызгал сверху» (как она выражалась). Поливать же по бабушкиному методу – значило подводить воду снизу, по нарезанным предварительно канавкам, долго и упорно, так, чтобы промочить землю глубоко. Эти разногласия порой оформлялись в крики и слезы.
 
        Не знаю то ли сам он, или по согласованию с матерью, отец на зиму (с целью экономии финансовых ресурсов), проводил мясозаготовки. Это продолжалось до начала 60-х годов. Он "доставал машину", и (обычно вместе со своим другом Александром Попеко), ездил за мясом в ближайшие колхозы.
        Его мы хранили подвешенным на крюке, в холодном чулане. Мясо в ту пору мы ели, что называется, «до отвала». Мясные борщи на крепком мясном бульоне, котлеты, тефтели, отбивные, гуляш. «Ешь, не хочу».


        У этого способа заготовки, при всех его достоинствах, был один недостаток. Если среди зимы случалась длительная оттепель, мясо начинало портиться, и поэтому в это время мы  ели мясо в максимальном размере. Но часть его иногда все же пропадала.

        Вот это явление толкнуло мать и отца на покупку сравнительно большого (по тогдашней мерке), холодильника, «ОКА-3», приобретенного в Балаково в году 1964, на строительстве ГЭС. Там дефицитные вещи распределяли по разнарядке. Впрочем, и маленькие холодильники тогда были в дефиците.
 
        Через дальних родственников и удалось нам получить этот агрегат, который у нас проработал почти 40 лет, когда ему на смену пришел новый холодильник «САРАТОВ», приобретенный уже в период перестройки, будь она неладная,теперь уже через «Совет ветеранов», куда входил отец. В это время все товары и продукты уже стали исчезать из продажи. 

       Хорошие нужные вещи в то время всегда были в дефиците. Приблизительно таким же образом, отец привез в то время из Москвы (!) стиральную машинку «Снежинка» с центрифугой.



       Уверен, что если бы наши тогдашние власти больше внимания уделяли реальному улучшению жизни людей посредством насыщения товарного рынка, развитию  промышленности по производству товаров народного потребления,  сейчас мы не пользовались бы поголовно импортной техникой, став, по сути, сырьевой державой.



      
         
      Фото автора. На фото бетонированная площадка      
      под водопроводную колонку с надписью,
      сделанная мастерком: «Федоровы 1972 год»