Как создавался Робинзон 2

Об уникальнльном природном объекте «Кондёр» я уже писал: «Восьмое чудо света», а история открытия крупнейшего в мире месторождения россыпной платины «Кондёр» подробно описана в интернете: «Как мы открывали месторождене Кондёр», часть 1,2,3. Однако была там и весьма занимательная история, претендующая называться «Как создавался Робинзон 2» (надеюсь И.Ильф и Е.Петров возражать не будут).

Итак. Постепенно наши приключения и открытия в удивительном кратере (1956 - 1957г) начали отходить на задний план.  Кондёр стал теперь меккой для многочисленных исследователей из научных институтов. Было приятно, что к нам часто обращаются за консультациями, но сами мы считали свою задачу выполненной.

Но не тут то было!

Всё началось с заметки в журнале «Огонёк» (№22, 1960г), где был помещён аэрофотоснимок Кондёра, и некто Г.Чистяков сообщал, что в Хабаровском крае имеется совершенно неизученный объект, очень похожий на лунный кратер. Он предлагал организовать там гидрометеорологическую (?) станцию, которая поможет определить «механизм образования кратеров на Луне». Мы посмеялись над заметкой и забыли её. Но нас ожидал следующий удар. «Комсомольская правда» 20 октября 1962 года опубликовала заметку Н. Макарова, в которой сообщалось, что в бассейне р. Ман (читай Мая) обнаружен второй после Аризонского лунный кратер, диаметр которого в 8 раз больше, а «воронка уходит вглубь на 700 метров». Заметка кончалась фразой: «Кондёр ждёт своих следопытов».

Далее события разворачивались с кинематографической быстротой. Дверь нашей камералки распахнулась, и на пороге появился первый «следопыт» — Сергей Чернышенко, перворазрядник по туризму из Днепропетровска. Он объездил всю Москву, расспрашивая о дороге на Кондёр. Был в редакции «Комсомолки», у Макарова, в Министерстве геологии, откуда его и направили к нам. Он и его товарищи уверены, что Кондёр это 700метровая ледяная воронка, в которую ещё никто не спускался. Собираются организовать туда альпинистскую экспедицию. Ледовые крючья и кошки у них уже есть. От Макарова он узнал, что к тому приходило уже около десятка «следопытов» узнавать дорогу на Кондёр.

Надо было срочно спасать кратер от «любознательных» (и самих «любознательных). В экспедиции решили рассказать о Кондёре в какой-нибудь популярной газете. Вооружившись научными статьями, картами и фотографиями, я отправился в редакцию «Недели» - самого популярного тогда еженедельника.

Стеклянные стены, пишущие машинки в жёлтых кожаных чехлах, кресла, в которые надо не садиться, а ложиться, столики почти без ножек, девушки с длинными глазами (по тогдашней моде на стрелки у глаз) и мужчины в живописных куртках — здесь делают газету, самую модную в стране.

— Можно к Вам? — робко спросил я. Вместо ответа полный, но шустрый сотрудник звонко хлопнул ладонью по стулу и воскликнул:

— Хоп! — Я принял это за приглашение садиться и не ошибся. Выслушав меня, редактор отдела «Ветры дальних странствий» (ибо это был он) процедил:

— Всё ясно. Материал пойдёт. Но…, — здесь во взгляде его отразилась явная неудовлетворённость. Помолчав минуту, он вдруг спросил шёпотом:

— Вы геолог?... А дневники у Вас есть?

— Дневников нет. Есть полевые книжки и геофизические журналы.

— Это не то! Понимаете, гибнем! Нет советской приключенческой тематики! Всё индейцы и тропики. А нам бы что-нибудь своё, эдакое! — в голосе его слышалась неподдельная тоска. Чтобы ободрить редактора, я неосторожно сказал:

— Конечно, я могу вставить в статью какие-то элементы романтики: непроходимые заросли, таёжный пожар, рискованный сброс продуктов с самолёта, даже медведя. Но только для лёгкости чтения. Наша цель – довести до «любознательных» насколько на самом деле изучен кратер. – Лицо редактор оживилось:

— Это то, что надо! И ещё узнайте, нет ли у кого из ваших товарищей дневников?

Клянусь, что вся эта сцена (дословно) произошла в действительности, а не переписана мною из бессмертного рассказа И.Ильфа и Е.Петрова: «Как создавался Робинзон».

Я не буду рассказывать, как по моей статье прошёлся редактор отдела приключений, несколько усиливший «романтическое» звучание. Затем редактор отдела науки, заменивший непонятные ему термины, например «роговики» на «камни» и т. д. А затем и главный редактор Аджубей (зять Н.Хрущёва), который толстым синим карандашом искоренил всё, что не искоренили его предшественники. Статья вышла на развороте еженедельника с крупным аэрофотоснимком Кондёра в декабре 1962 года. Меня утешало, что статья выполнила свою задачу, и что другие собратья по перу были гораздо менее счастливы. На моих глазах многие корреспонденции четвертовались, получали новые заголовки, и некоторые из них вряд ли узнали их родители.