Вспышка. Каждому - СВОи. Глава 33

"Олюшка!"- ну что за имя!! Что-то безнадежно деревенское слышалось в этих о-о-о!

Если бы это был  не генерал, она бы, наверное, предъявила.

Олька. Ей нравилось Оля. Ольга. Ольга Николавна, Ольчка - мама звала Ольчка, тоже так, немножко с говорком. Папа - Олька.  Олька вообще красиво!

Но она мирилась. Во-первых,  всё это не на людях. И это было реально нежно. А во-вторых, ну он и был в общем-то старый человек, не в смысле старик, а старой закваски. Как это... старая гвардия!

И на самом деле, в этом и была его сила. Она поэтому на него и повелась. Он говорил, как папка -  все прямо. Без этих как... эффемизмов, поворотиков, без ужимочек, без глума этого вечного! Оля так устала от этого в своей светской и тусовой жизни!

"Я всю жизнь служу Родине!" такой! и она ну-ка, ну-ка, Алиса сделай громче! Это кто ж такой дерзкий?

И вот этот дерзкий лечил ее по утрам почти всю осень. Поэтому не важно, как он ее звал - Олюшка, Фиголюшка - лишь бы был!...

Генералу тоже не нравилось, как она его называла. Чуть ли не по имени-отчеству. Или просто генерал. Или товарищ генерал.  Иногда это реально было неуместно.

В часы особой близости и тишины, очень редкие, понятно, он просил, чтобы она назвала его по имени, "ну хоть раз!" 

Она назвала. Получилось красиво. Ему понравилось. Ей тоже. Волнующе . Иногда они повторяли.

Было в этом что-то двойственное и как будто не совсем приличное.  Ну всё-таки он был штатный военный, офицер, с очень большими погонами и большими полномочиями! И, чего уж там, пожилой  человек!

И звать его только по имени, как мальчика. Это как превратить его в мальчика!
Снять с него мундир,
потом возраст, 
тяжесть ответственности,
жизненный опыт
обязательства,
очень трудные мысли,
несовершенства тела, 
трусы, в конце концов! 

И оставить одну детскую силу, стоящую вертикально как Александрийский столб!
Оля такие вещи любила!
И они ей удавались.

Он смущался! Прям до боли.
Но и это преодолевал как боец.
Все -таки она его обожала!
Типа, ну, мальчик , значит, мальчик!
Беззащитный! Не защищающийся! Все на лице написано . Ожидание, опасения прикосновения, первый ах! первый стон, и медленное погружение,  боль, и кайф, и страх, и наслаждение. И без кожи совсем ! Такой он вообще был абсолютно ее! Она упивалась!

В этом была власть! Кайф! В этом была драматургия! хотя и немного порнографии тоже.

"Провокация! - мое второе имя!" - смеялась она. Но вообще-то это был ещё и ее творческий метод.  Её фирменный способ обращать на себя внимание.

Ей всегда нравились яркие мужчины. Красавцы. Или как-то иначе заметные. В школе - хулиганы. В танцах - солисты. В универе - преподы. А на работе - успешные.

При том что сама она ростом не вышла. Всегда во всех хороводах стояла ближе к концу, и партнёр ей доставался естественно самый тщедушный.

А хотелось успеха! Сольных партий! Аплодисментов!

У нее была большая красивая грудь, и в целом хорошая фигура, это даже если придираться. Осанка. Все подтянутое, мышцы балетные. Не хватало роста, статности. Для солистки. Блин! Только кордебалет.

В универе у них  тоже был почти что женский коллектив, и мальчики - трое - были сильно слабее девочек . В общем - без перспектив.

Из журналистов у нее было несколько проходных романов с самыми звёздными. Но так, больше из спорта. Просто у нее в это время была реально любовь с одним танцором из театра оперетты.

В общем, она  всегда выбирала ярких мужчин, они ее вдохновляли!  С детства. Как папка.

Ей нравилось их потом добиваться! И побеждать! И владеть ими! И наслаждаться обладанием! В общем, Оля тоже  была боец!

...

После совещания генерал ещё раз всё обдумал, переночевал с планом и к следующему обеду написал толковую и внятную записку руководству. Что сделали. Что можем. Что должно!  И без чего не обойтись.

Главная мысль: глубину и масштаб обороны сильно недооценили. Особенно там, где хохлы восемь лет строили укрепления. Они же не просто так их строили. Они строили это как плацдарм, с которого
собирались
наступать.

На Донбасс. Но и шире. На Россию. На нас.

И у них все было под это заточено. А у нас - нет. У них под землёй легко укрывалась танковая армия! И активный резерв чуть ли не в пол миллиона человек. А у нас столько не было даже с регулярной армией, срочниками, полицейскими и спец войсками.

Угрозу следовало купировать, и немедленно!

Как минимум напротив линий их укреплений, непосредственно угрожающих прорывами от Артёмовска,  Южно-Донецка, Угледара, и Запорожья.

Для начала вопрос решили просто. Все что смогли - заминировали.

Всё!

Секрет был в количестве мин. Их было - миллион! Благо этого барахла на складах осталось от советской власти - немеряно. Спасибо матери, на каждые полметра приходилось по мине. Если находились желающие проделать бреши в минных полях, их расстреливали, а эти места снова дистанционно минировали.

И закрывались дальше.

Чтобы противник не смог танки и прочую тяжёлую технику - выставили заграждения из  тех самых зубов дракона. Танки запутывались, теряли мобильность и становились в этот  момент лёгкой целью как для нашей артиллерии, так и для авиации.

Вся линия при этом была пристреляна заранее, вопрос бы только в том, кто будет стрелять. И чем.

С боеприпасами было тяжело. Ну, как тяжело. Авиация бомбила старыми ещё советскими бомбами 250, 500 и 1500 кг. Их было много. Тоже ещё советских. Даже с избытком. Но точности там было... ну, в общем не было точности.

Ещё и то, что самолётам в зону ПВО было нельзя, приходилось сбрасывать их фиг знает откуда. Была идея приделать крылышки. Но пока это была только идея.

Не хватало больших калибров. Сто пятьдесят вторых. Генерал просил срочно снять с хранения ещё старые советские. И орудия и боеприпасы. Не хватало сменных стволов, они быстро выходили из строя, от такой интенсивности стрельбы.

Беспилотники стали отдельной статьёй в докладе, как и в его ежедневных совещаниях.

Появились! Появились беспилотники. Хохлы в ярости воняли, что беспилотники иранские. Генерал с удовольствием делал наивные глаза. Наши! Наши беспилотники. С таким душевным названием - герань!

Любил он наши цветочки! Всех калибров! Но герани! - просто стали волшебной палочкой. Их сразу появилось много. Не то чтобы достаточно. Но много. Управлять было некому.

Парней учили, прямо на месте, прямо курсы,  прямо не уезжая никуда.

Но опаздывали. И по количеству операторов и по качеству подготовки. Противник имел преимущество примерно один к пяти. В небе было просто не продохнуть от чужих птичек.

Прямо бесили! Они были вездесущи, потери - капец! от них ни укрыться, ни застрелить! Они и на танки нападали, и по опорникам. Но и по штабам не гнушались. А там боевые офицеры, каждый на вес золота! 

В этот момент генерал опять подумал про Юрика,  так ему нужна была штука, которую тот вёз на своей буханке.

Но в целом фронт встал. Наглухо. Надолго. И главное, противник терял время, а оно работало на нас.

Промышленность разгонялась,  логистика налаживалась, пополнение подтягивалось, бойцы набирались опыта, приходила новая техника.

Даже появилась очень обнадеживающая  гражданская инициатива, от деятелей искусств -  пообещали бойцам по миллиону за Леопарда.

Передышка, которую получила страна, не готовая к длительной войне, давала результаты. Жизнь налаживалась. Армия набиралась сил. Уверенности. Морального духа.

Он только проехал по югу фронта с инспекцией, только всё проверил, обдумал и одобрил и даже успел похвастаться наверх.

И тут такой пипец! Прорыв! На южнодонецком. Ещё прорыв! Севернее. И похоже на подходе третий.

А говорили, что все в порядке! Вот как доверять?!

Там сказали, что взяли, а сами даже не подступились, там подступились, а сказали, что уже штурмуем. Там  выдвинулись, а резервов нет, а сказали что есть.

Это че за фигня?! Генерал  снова поехал сам теперь на Донецк и выше по всей линии.

И везде натыкался на вранье!  Он не любил. И в мирной армии.  Но в военное время просто  преступно!

Где приписки, где тупо разгильдяйство. В одном месте командующий вообще жил в тылу, за пятьдесят километров от передовой! Это че такое вообще?!

Когда его подразделение окружили, его даже найти не смогли! с донесением.

Отбивали парней соседи: Ахмат, да музыканты. Это как?!

И все это на фоне реального  приказа главнокомандующего беречь личный состав. Офигенно поберегли! Ну, спасибо, господа!

...

Оля была боец.  Просто генерал застал ее в состоянии фрустрации, так ей объяснила подруга-психологиня:

 - Удовлетворение потребности невозможно?... Ну вот!  Как и достижение поставленных целей, так?... чувство бесполезности и бессмысленности существования? ощущение безысходности? - у тебя классический случай! Всё как в учебнике!

Подружка училась на втором курсе на психологии. И уже кое-какие диагнозы могла  ставить.

-  Беспричинная агрессия и  апатия - на лицо,  негативное отношение к миру, ухудшение самочувствия, нарушения сна...

Но по правде говоря,  это она "застала" генерала - "генерал застал!" - она его  прям словила, чуть ли не за пуговицу. Когда он приезжал к ним в уральский военный округ.
 
Она всё ещё продолжала борьбу за своего возлюбленного-танцора, хотя тут уже возникала путаница в терминологии. Потому что это была уже скорее депривация.

И хотя их часто путают, но разница в том, что в депривации нет уже самого предмета, короче, утешиться - не получится - потому что нечем! Некуда идти! Некого любить! Нечем жить! Все такое!

А по утрам прекрасный баритон говорил о Родине! О любви! О стране! О битве!  О парнях! Все вроде знакомое с детства, только лучше! Говорил лучше . И вызывал:  иногда уверенность, иногда хорошую злость, иногда слезы, и почти всегда щемящую белую зависть!

- Хотя механизм - общий: депривация ведёт к фрустрации; фрустрация ведёт к агрессии; агрессия ведёт к тревоге; а вот тревога уже ведёт к возникновению защитных реакций. Ты меня слушаешь?

Дядька по радио тоже говорил о тр-ревогах, о войне, об угр-розах. Но он жил! Делал важные дела!  Находились же ! важные дела! И он был не мальчик по голосу! И всё  ещё жил! И всё ещё знал зачем! Как-то обходился без фрустраций с депривациями. Это интриговало! Кто ж такой?

- А развитие Эго начинается именно с фрустрации... И этим пользуются психоаналитики работающие  методом абстиненции. А абстиненция...

Всё ! Хватит! Оля встала. Прошарила в интернете все утренние эфиры, нашла своего героя, потом нашла видео.

Некоторое время жила в разочаровании. Дядька оказался ещё старше, чем она думала.

Она попробовала соскочить, и угодила в глубокий омут фрустрации с депривацией, отягощенных абситиненцией и полным неврозом!

И ещё месяц потом лечилась по утрам прекрасным баритоном.

А потом все само решилось, потому что генерал приезжал к ним в Екатеринбург, и оставалось только доехать до центра, и подождать час- другой на бульваре.

И с тех пор, как он был в ее жизни - ни одной фрустрации, и ни одной депривации!

...

- Вот такие вот у нас Олюшка дела! Разборки отложили. Резервы подтянули. Парней наградили. Погибших похоронили. Осталось сделать разбор полётов... И что-то думать  с резервами... Главный против мобилизации.  Думают...

-  Может что-то придумают?

-  Надеюсь! Говорят, хотят поднять цену контракта. Рассчитывают на добровольцев. Резервов реально не хватает. Без пополнения не вытянем...

На полях уже появились проталины, хорошо заметные с коптеров. Весна обещала распутицу. Хохлы весеннее наступление.