Румяный альпинист. Глава третья. Гамбургский счет

Румяный альпинист. Глава третья - " Гамбургский счет".

Глава третья  -  « Гамбургский счет».


В силу своего характера и некогда грозной должности Хайнулин Юрий Алексеевич, у злых языков,  за глаза просто – Хай, выполнял и не свойственные, для простого милицейского пенсионера обязанности.
Зная его крутой нрав, безукоризненную честность и прямоту, наличие связей в самых разных силовых структурах, местные урки и блатные не позволяли никому беспредельничать в местном околотке.
Да и он не оставался долгу перед людьми, оказавшим ему добрую услугу. Не делил, на плохих и хороших.
  Все в первую очередь люди и наличие богатства и служебного положения  не является индульгенцией перед миром. А наличие судимости не закрывает возможности быть человечным человеком.Перед Богом все равны - все его дети. Пусть  порой и грешные.....
Иной раз  порой и убийца душегуб,может отдать старушке – последнею копеечку, а меценат и благодетель мог пьяный задавить на переходе мать с детишками. Хотя легенды о его кровожадности, не раз будоражили округу.
Сам он в этот день позволил себе отдыхать душой на пилораме. Собрав работников, он с интересом наблюдал, как работает Андрей, шлифуя пластины и натаскивая на новой технологии остальных.
Он удивился внезапно приехавшей к нему, в будний день, его старинной приятельницы Нелли Андреевны Великодворской.
Известного мецената, владелице огромного состояния и графского титула. Далекий ее предок,  носил графский титул и служил в дипломатическом ведомстве.
«Батюшки мои, кто к нам пожаловали»? -  радостно произнес Юрий, помогая гостьи вылезти из неудобной машины.
Надо заметить, по приезду из Москвы на дачу она сразу пересаживалась на старенькую «Ниву». И добавил, любуясь красивой женщиной -  « Проходи, солнышко, садись на бревнышко. Полюбуйся на красоту». Юрий махнул рукой на готовый, светящийся красками матовый слэб.
« Интересно конечно, а кто это горец, нового мастера нанял»?  - ласково смерив взглядом Юрия, спросила Неля.
« Ты матушка моя не видела этого горца, полгода назад. Длинноволосый, с бородой, нос горбинкой, с посохом, я думал,Распутина нашел. Найденыш очередной. Глухонемой. Мои абреки, за глаза Герасимом его кличут» -  сказал Юрий. « А налысо бреет доктор, шрам, плохо заживает, вот он и похож с бородой на джигита, да и видно еще -   азиятские кровя были у предков».
И тут же сменил тему. «А ты специально приехала на него посмотреть или меня в Москву на работу перетащить»?
« Да дом за неделю дважды вскрывали, ничего толком не взяли. Но холодильник и одежду мужа, все выгребли».
«Но если местные порядок наведем, а если рвань проходящая – извини» - гарантировал Юрий и добавил -  « Сторожа найми, муж то умер, а одной опасно на даче».
Внезапно Юрий заметил, что Неля любуется работой Герасима. Чуть выше среднего роста, он с выбритой головой, с бородой лопатой, в белой рубахе на выпуск, был похож былинного богатыря.
«Загадочная личность.Глухонемой, а чутье как у волка.Вчера, цыгане приезжали, за срубом. Он учуял запах наркоты в машине, вытащил эту гадость и в огонь. Слова не сказали, вечером приехали -  « Отдай дядька, нашего брата - цыгана, потерялся он, любые деньги дадим, еле выгнал».
« А за дачей присмотрим, не беспокойся, приезжай любушка в субботу. У внучки день рождения, праздник сделаем, бешбармак, арак, весело будет».

Остаток недели Неля провела как во сне, как ребенок ждала субботы, считала часы.
Ни на минуту из головы не выходил образ Герасима.Вспомнила как ее собака Лапа, избалованная вниманием, породистая сука, выбежав из машины, метнулась к Герасиму, ползя на животе и повизгивая. Подсознательно ей также хотелось упасть на колени и ползти к нему.
Силой воли она оборвала ход мысли.«Что это я, тут министры умоляют, ручку за счастье мечтают поцеловать, а тут бомжара похотливый, нет. Что он себя позволяет». Герасим поднял подползшую Лапу, погладил счастливо повизгивающую собаку.Подошел к машине и отдал с улыбкой животину хозяйке, от случайного прикосновения мозолистой грубой мужской руки к ее нежной ручке, резкого запаха пота и разгоряченного работой тела, она моментально забыла о своем резком суждении.
Как она оказалось на даче , не помнила. Сильное незнакомое чувство с головой накрыло ее, как щепку в океане девятый вал.Это была не страсть, не половое влечение, новое течение несло ее в неизвестную даль. Обняв Лапу, проплакала до утра.

В субботу заимка местного блюстителя порядка была полна народа.
Ближайшие окрестности были рядами заставлены машинами представительского класса. Люди самых разнообразных классов и сословий считали за честь быть приглашенным на данное мероприятие. Целая бригада лучших поваров и официантов известного Московского ресторана сновала от кухни к шатру, угощая гостей. Хозяин лично встретил гостью и разместил на место за семейным столом. Андрея не было. Известный шоумен Иван Сидорович Неунываев веселил искрометными шутками гостей, в узком кругу известный как Моисей Соломонович Розенблюм, или как в свое время в оперативной разработке, « Изя Картавый».
Андрея не было.Исполняли и русские,и татарские песни.
Андрея не было.
Кусок не лез ей в горло.
АНДРЕЯ НЕ БЫЛО. Веселье продолжалось.

Внезапно маленькой имениннице стало плохо.
Ребенка бил озноб, тельце в судорожных припадках, лозой ломало в разные стороны, девочка задыхалась.
Несколько именитых детских врачей из числа приглашенных гостей пытались оказать ребенку помощь.
Из областного центра мчался реанимобиль.
Но тщетно, девочка забилась, резко вздохнула и затихла на руках у матери. Наступила гнетущая, тяжелая, нехорошая тишина.

Кто - то из женщин всхлипнул.
Разрушая хрустальную тишину, на ходу, опрокидывая стулья и столы, в центр зала ворвался Андрей.
Словно неистовый, он вырвал тельце ребенка из рук матери и прижал к себе. Несколько раз, поцеловав ребенка в животик и прижав ее к груди, закружив в танце турецких дервишей по кругу, в заунывном, под свое мычанье звуком. Гортанный хриплый звук, вибрируя, вырывался мычанием из его глотки. Несколько человек, видя это безумство,пытались вырвать ребенка из рук помешанного. Но как бы натыкаясь на невидимую стеклянную стену, застывали на месте. Прошло несколько десятков секунд. Андрей прижав ребенка, кружил на месте.
Его танец напоминал ломаный полет чайки потерявшей своего птенчика.
Киу, киу, киу, киу, жалобно стонала птица, готовая сорваться в пропасть, от горя утраты и умереть.
Киу, киу, киу - отражалась эхом в зале и сердцах людей.
Неожиданно ребенок слабо шевельнулся, громко чихнул и задышал.

Во двор въезжал детский реанимобиль.
Медленно застывая в танце, он протянул руки и отдал девочку матери, бессильно тяжело, опускаясь на пол. Она, не желая расставаться со спасителем, потянула к нему тоненькие ручонки и громко, на весь зал заплакала. Звук детского плача, будоража, амплитудой ударил по потолку шатра и вывел присутствующих из могильной скорби. Зал рукоплескал, женщины плакали навзрыд, у многих мужчин выступили слезы.Все были потрясены.
Андрея бледного,обессиленного, практически вынесли из зала. Его глаза были закрыты, давление упало, пульс слабо прощупывался. Известный детский врач, мировая величина, осмотрел его и произнес - «Только покой и тишина, он в трансе».
Андрей птицей медленно парил над побережьем Азовского моря.Белые мазанки хуторов, виноградники, пирамидальные тополя, синее небо. Черныш облизывал его лицо и руки, рычал и лаял, если кто, то подходил близко к постели его хозяина.

Дачный дом Нелли Андреевны занимал центральный участок на окраине деревни и дубовой рощей, кое, где поросшей отдельными раскидистыми соснами и высоченными елями.
Дом полная чаща, с многочисленными хозяйственными пристройками, большим, старым садом. Все, это постепенно приходило в запустенье. Многочисленная прислуга не радовала ее, все чего - то подворовывали, или ломали и портили.

А последняя сцена изощренного секса между садовником и поварихой в будуаре супругов, поставил крест на наемных рабочих.
Чудовищно дорогой спальный гарнитур из натурального дерева и ручной работы, вылетел одновременно с парой сексуально озабоченной прислуги.
Теперь работники, выполнив работу, удалялась домой.
Покойный муж, был заботливым, трудолюбивым,но каким то, мягким и безвольным человеком. Даже фамилию жены взял при женитьбе. Моментально став могущественным Великодворским, вместо плюгавенького Конопатько,стремительно вознесся из мелких, никчемных клерков, в кожаное кресло директора Департамента.
Всю жизнь трясся, подворовывал и опять трясся, и когда был вызван в качестве свидетеля в прокуратуру по никчемному делу, просто не доехал. « Обширный инфаркт» - гласила запись в свидетельстве о смерти.
,Единственная дочь, супруга дипломата, в Москве практически не появлялась.
Вот и сегодня Неля скромно спала одна в просторном доме, не считая, собаки Лапы. Надо заметить, что уж скромницей она никогда не была.
Романчики на стороне были у нее и при живом муже, но это было не то.
Не было любви, ослепляющей страсти, а ей, самодостаточной, сильной, красивой женщине, так хотелось верить в это.
Даже красивое ухаживание и связь с красавцем генералом  Козловым, обласканным властью, после вчерашних событий, ей показалась грязными мерзким похождением бытового плана.
Да и чем она отличалась в данном случае, от изгнанных из рая, садовника и поварихи.
А после жуткого сна, что она занимается этим… с  козлом, с реальным животным, с мерзкими, интимными, крупным планом, подробностями, она решила отлучить и генерала.
Пикантные, технологически сложные в исполнении, постельные сцены, то, что ей безумно нравилось, даже еще вчера.Сегодня, вызывали только отвращение. «Какая мерзость, все уйду, уйду в монастырь, как я могла » -  шептала она.
Так она мучилась практически до обеда, даже не вставая с постели, отключив телефон, не желая никого видеть и слышать. Единственно кто мог ее утешить, грозил ей пальцем, с суровым видом,во сне.

« Хозяйка, дрова нужны? Нет. Ну, тогда мы их увозим» -  зычным басом шутил мужчина.
« Юрик, приехал»!
Хайнулин ходил по участку на правах хозяина и давал распоряжения рабочим. «Эти два дерева – спилить, забор разломать, здесь КАМАЗ торфа и здесь тоже» И делая вид, не замечая, хозяйки, открыв сарай,блеял козлом - « Беее, беее», намекая, что ищет генерала.
«Как малышка»?
« Нормально, сегодня работаем у тебя, порядок наводим. Аркадий, матрас и тулуп Герасима во флигель. Сторожа тебе привезли»
.
До вечера работали,Герасим на лошади плугом пахал землю. Она радостно, как девчонка, помогала рабочим, накрывала на стол. Это был счастливейший день ее жизни.
Вечером, когда все уставшие, ужинали, сидя за столом, приехали  - « Их превосходительство, сами генерал юстиции  Козлов».
«Нелли, это что за люди? Ты почему не отвечаешь на телефон? Так, товарищи посторонние, встали и ушли».
Пощечина отрезвила генерала, он развернулся и полный достоинства ретировался.
Поворачиваясь, он скользнул взглядом по лицу Андрея.« Не может быть, живой? Да нет, не может быть померещилось, чертова баба. Стал бы я тебя дуру терпеть, если бы не графский титул и огромный капитал», крутилось в его голове.
« Их сиятельство граф Великодворский, а то генерал каких то козлов .

Андрею молнией пошло видение, огнем обдало картиной каких то далеких событий.Их двоих, его  молодого старшего лейтенанта и майора инженерных войск, его станишника, волокут какие то бородатые люди, бьют, плюют в лицо. « Собака грязная, ми зарэжэм тэбя». Толкают к стенке кирпичного здания старой, дореволюционной постройки.« Все зема, звездец, приплыли!».
«Прощай»!
Картинно, с улыбкой, встав с высоко поднятыми головами, ждут смерти.

Солнце встает над красной кирпичной стеной,освещая место казни. Красиво, как в кино, не выходит.
Правая нога, от страха начинает предательски трястись. Холодный пот заливает глаза.
Пять автоматчиков, вразнобой дают очереди. Хочется упасть, просто заорать от страха, сердце бьет тонны крови в мозг.В голове неизмеримой массой проносится вся жизнь.
Мама за что? Неужели все? Почему я?
Очереди проходит в метре над головами,кирпичные осколки, выбитые пулями, больно бьют по спине.
«А понятно, пачему ви нэ боялся растрель, Ахмет, наверно рассказаль, что ви заложники, ми вас на патроны поменяль. Ми расстреляем завтра» - пообещал великодушно араб, в клетчатом платке.
Кидают в зиндан.
Целый час, практически без перерыва, тоненькой струйкой в углу, из организма выходит страх. Целый час. Ведро на двоих. « Ну, что понял кто такой ссыкун»? В ответ трясутся зубы, как детонация на двигателе, ничего не могу ответить.
« А нас капитан краснопогонник сдал, сука прокурорская». Он вспоминает как, высокий блондин, с серыми, рыбьими глазами и в шитой, новой форме, на коленях, ползает и плачет -  «Не убивайте меня, товарищи бандиты, я хороший, я пригожусь».
И вот этот подлец, проходит мимо.
Захотелось рывком, резко, почти без замаха, махнуть кистью руки и разрубить его череп отточенной саперной лопаткой пополам. Но что то его остановило, и крутя змеей, швырнуло на лавку у стола.

Новый пласт его прошлой жизни открывался у него в голове.
Уверенный голос, тоном, не допускающим возражение и голосом врача - психиатра, остановил его -  «Что в психушку снова захотел, аминазин давно не получал». Боль от уколов, даже на расстояние времени, взорвала его, начав дробить тело на кусочки, на клетки.Знакомое чувство тошноты давило его, словно сигнализируя о приступе головной боли. Махнув рукой, пошатываясь, прошел в старую баню, упав на лавку, уснул.
Андрей никогда не понимал и не верил, рассказам отдельных, лубочных героев орденоносцев о личном героизме и умением, ничего не бояться. Это, был либо социальный заказ на патриотизм, либо ложь. На личной шкуре он знал, что страшно всегда.

Только некоторые люди, в нужный момент могут взять себя в руки и всем своим видом, внушать подчиненным, и первую очередь себе, что все хорошо. «Что нас не бросили, что помощь придет, может быть, но боеприпасы надо экономить и кушать в бою вредно». Особенно если сухих пайков почти нет и воды тоже, это видели все,      « но боеприпасов у нас - много».
Но самое страшное было даже, не встать на изрыгающий огонь пулемет. Да, это было страшно и смертельно опасно.
Но выполнять каждый день, свою смертельно опасную работу, без эмоций, планомерно и без ошибок, было страшнее.
Да и кто придумал единицу измерения страха.
У каждого эта единица была своя и мерилась она по - своему.

Настоящие герои, жили до обидного, мало.
Часто потеряв чувство реальности, начинали, презрительно относится к смерти. Ложное чувство самоуверенности часто играло с ними злую шутку, а смерть никогда не прощает ошибку. Именно ошибку, а не ошибки.
Второго шанса не давала никому. Поэтому в живых оставались только герои, которые шли вторыми, или мнящие из себя героев. Или ее любимчики, люди которые постоянно злили и дерзили ее и никогда не ползали у нее в ногах, умоляя о пощаде.

Находясь еще на службе, ему, в силу служебных обязанностей, приходилось слышать последние слова погибших экипажей. Слов геройства и благодарности Родине, не было. Это - красивые домыслы журналистов.
Сугубо лаконично матом - « Все п….ц отжили»,или срывающийся крик -«Мама». Но все до последнего боролись за жизнь самолета, корабля, бронированной машины.  До конца, до смертного одра. Не думая о спасении своей жизни.
Эта была железная традиция русского офицерского корпуса. Русской, Советской и Красной армий.

А отдельные герои, празднуют труса откровенно.
Но если трусость еще можно было, как то простить, то предательство не прощалось.
Его показной героизм, выходил по ночам,мокрым потом, с расчесанными в кровь на нервной почве, ногами, кровавыми желваками. Где он просыпался, вскакивая с постели, от собственного крика.Что в бою, где он отстреливался, прижатый в ущелье, закончились патроны. И враги надвигаются на него грозной, темной силой. Ночными кошмарами, где холостой звук автоматного бойка, бил, не хуже молота, разламывая голову так, что хотелось покончить все мучения разом.

Потекли спокойные, уравновешенные дни. Рано утром Андрей запрягал в телегу лошадь и ехал на пилораму. Там завтракал и работал до обеда.
После обеда, возвращался на дачу и дотемна возился по хозяйству.
Часами работал в саду, полол, обрезал, удобрял. Родился небывалый урожай ягод, зацвела и заплодоносила старая яблоня.
Росли помидоры с кулак, сладкие, как на юге.

Андрей жил в старой бане, держался особняком, никого не пуская к себе в душу.
Ухаживания и страдания Нелли Андреевны как бы ни замечал, от ее взгляда в упор, сразу потуплял свои очи в землю.Как бы, не хотел, ответной страстью погубить ее и свою душу.

Живая женщина с прошлых видений все чаще и чаще стала появляться во снах.
Убирала его жилище, стирала, время от времени, чуть ли не на правах хозяйки устраивала скандалы. Попрекала, какими то, не существующими бабами, называла кобелем. Однажды ночью проснувшись, он реально ощутил ее реальное присутствие, запах ее волос, тела. Прижался к ней вплотную и, положив ей руку под низ живота уснул.
Мысли терзали его, не давали покоя ни днем, ни ночью -  « Кто я»?
По крупицам, по мельчайшим зацепкам он восстанавливал тернистый путь своей жизни. Детство, учеба, часть службы в армии, бухгалтерские документы, сметы, все это кашей крутилось в голове. Вызывая больше вопросов, чем ответов.
Ночью, глядя на звезды,он цитировал Шекспира,  Сергея Есенина, проносились картины Куинджи, Врубеля, Льва Лагорио, Малых голландцев.
По ночам он бродил  в тиши  по залам Третьяковки,Эрмитажа, Русского музея.
Он молился, преклонив колени в Исаакиевском соборе, Валааме, Боголюбском монастыре под Владимиром, Вознесенском войсковом соборе Новочеркасска. Он молил Господа о придании ему твердости духа и веры.
«Отче наш,Иже еси на Небесах! Дай мне силы преодолеть грехи мои тяжкие, не оставь меня Господи». Он не просил простить его, хотя искренне хотел этого, ибо грехи преследовали за ним всю его жизнь. Хотя душой был чист и всегда старался помочь ближнему.
В одном из ночных видений, ему привиделся один из старцев Афонских - «Человек, что цветок полевой. Все его любят и все топчут ногами».
Он многое узнал, понял, его душа успокоилась.Но самого  главного, не знал -  «Кто он»?
И мучительно боялся этого узнать.

В июне местные татары отмечали праздник Сабантуй.
На большой поляне, на заимке устроили большой костер, танцевали, боролись национальной борьбой.
В большом казане варился шулюм, жарили на вертеле целиком барана. Арака лилась рекой, и если не Волгой, то Свиягой точно.
Под конец праздника начался самый захватывающий вид соревнований.
Оспаривался титул самого меткого стрелка.
На дистанции сто метров ставили пять стеклянных бутылок, стрельба началась. Главный приз – новенькая Нива.
Предыдущие три года подряд Хайнулин уверенно брал первое место.
По правилам соревнования мог участвовать либо сам хозяин оружия, либо иное лицо из его команды.
Захмелевший Юрий без труда вышел в финал. Двести, триста метров.
Стрелков осталось двое.
Сам Юрий, со стареньким СКС и молодой майор - омоновец, штатный снайпер из Казани, с мощным немецким карабином и великолепной оптикой.Это была его как подработка, ездить с тестем, отставным армейским  генералом и забирать первые призы.
В этом и заключался смысл -  «Шике», то есть когда, узкому кругу лиц, был заранее известен результат поединка.
Вся слава и финансы доставались тестю. Юридическим языком – скрытая форма взятки,восточным - бакшиш.
На трехстах метрах майор уверенно выбил пять, Хайнулин – три бутылки.
Разгоряченный водкой и бараниной генерал прыгал от радости. Вся низость его хамского происхождения клокотала от радости. Выходец из беднейшей крестьянской среды и выпускник танкового училища, куда в советское время брали всех желающих и умеющих водить трактор, был в такие минуты небожителем мира.
Вышел судья соревнований, кстати, реальный федеральный судья одного из регионов и перед оглашением победителя, так для проформы, объявил -  «Если есть желающий, сразиться с победителем, то прошу, на рубеж».
Андрей взял карабин из рук Юрия и вышел на рубеж. Кивнул Аркадию и показал пять пальцев, мол, ставь на пятьсот метров.
Пьяный генерал, толкнул больно Андрея - « Юра, это же не серьезно, дурак против снайпера. Мы же потомки Хайруллы- бая, темника Тимура, зачем тебе этот русский »?
Толпа осуждающе зашумела.
Супруга оттащила пьяного генерала, на всякий случай подальше. Татары конкретные пацаны, могут и генералу по башке настучать.
А генеральские погоны заработанные предательством своих товарищей, азиатской изворотливостью, трусостью и подлостью  в обществе честных и благородных  людей ничего не стоили.Да и его низкое  происхождение плебея, как и его прохождение службы было известно всем и как, что " жаренная картоха" не является вторым блюдом, а всего лишь гарниром, он узнал уже старшим лейтенантом в офицерской столовой гвардейского танкового полка в ГСВГ. Куда он попал после службы на Дальнем Востоке. А о его продажности и вечной дикой потребности в деньгах, причем любыми способами, часто самыми грязными, ходили легенды.
Андрей по губам прочитал оскорбление.
Ну что же дуэльный вызов принят. Классический гамбургский счет. Обозначение, что счет, как банке, без обмана и попыток договориться. Все по честному, как в старину на соревнованиях борцов в Гамбурге.

Натянув на глаза козырек фуражки, бил с колена. Пять, пять. На шестьсот метров, пять, пять. Толпа просто бесновалась.
Римский колизей, с битвой гладиаторов,был просто провинциальное собрание, сарай, по сравнению с напором страсти на здешней поляне.
Семьсот метров.
Андрей реально понимал, что с СКС, на таком расстояние, с немцем спорить бесполезно.
Но нанесенное оскорбление плевком жгло ему грудь.
«Дэшечку бы штатную, он имел ввиду СВД». Эту снайперскую винтовку Андрей разбирал и собирал еще ребенком, в мотострелковой роте 22-й Чапаевской дивизии. Где служил ее отец.
Пять, пять. Шли ровно, ноздря в ноздрю. Никто не собирался сдаваться.
Его лучшая серия была в горах Таджикистана, в далеком 2003 году одиннадцать попаданий из десяти в поставленный на попа, посылочный ящик на расстоянии – восемьсот метров. На высоте три пятьсот метров, через ущелье, с холодным, боковым ветром. Просто вредная привычка, умного ростовчанина, в стол патрон загнать и пристегнуть магазин.«Хороший воин, всегда готов к сражению. А в нынешнем бою надо действовать быстро и не стандартно».
Ставки росли и росли. Знатные баи ставили на кон, громадные суммы.Слюнявили жирными руками пачки крупных банкнот евро и долларов.  Майор украдкой показал условным знаком, упади, проиграй, это престиж. Деньги все твои.
Андрей чувствовал себя былинным Пересветом перед боем на Куликовом поле. « Не в силе Бог, а в правде». Он православный воин, один в кругу иноверцев.Басурман.
Бутылки, зеленого стекла, на таком расстояние,были небольшой зеленой точкой под солнцем.
Боковым зрением он чувствовал, чей то робкий, настороженный взгляд, не поворачивая головы, он понял Неля. Она стояла одна в ревущей толпе и просто молилась за него, искренно, отбросив все каноны молитвы.
Три серии по пять.Уверенность и еще раз уверенность.
Он как бы был в видении, одет в свою любимую форму облегченку- пакистанку, кроссовки, в руках любимая Дэшечка, с заказной оптикой Красногорского завода. Бил и бил. Без промаха.
В ревущей толпе снова, стояла та женщина, скандалистка с двумя детьми, на этот раз молча. Губы ее, что то шептали.
Вопреки всем законам физики и баллистики, после выстрела вел мысленно каждую пулю до цели, регулируя силой воли траекторию полета. Назло всем этим законам . Кто Великий  опять помогал ему отстоять честь и справедливость, ни смотря ни на что.
Пятнадцать, семь. В его пользу.
Майор отказался пожать победителю руку.
«Щенок, в бою ты бы сразу лег, мусор поганый. С первого выстрела. Это тебе не на стадионе перед бабами рисоваться и урок,без оружия мочить».
Подошел Юрий, пожал руку, поздравил -  « Я верил» и отвел глаза.Стыдливо, как нашкодивший кот.

Часто видя блеск глаз Герасима от вида хозяйской коллекции холодного оружия, Юрий выбрал в подарок ему лучшую изюминку собрания. Великолепно сделанный стилет, стилизованный под кавказский кинжал. Бейбут.
«Волчий клык».
Именную работу известного мастера с мировым именем. Узкий, длинный зуб,сам впивающийся в горло врагу. С тех пор он всегда носил оружие на груди, в специальном чехле, только работая, перевешивал его на поясную портупею. Принимая подарок и отдав, как бы покупая, копеечку.
Подумал -  «Сильный,равному, кинжал не дарит. Или поругаемся в кровь или уйду. К разлуке».
Ветер странствий давно рвал ему душу.

Вечером вдвоем с Нелей и собаками сидели на даче. Жгли костер, смотрели в огонь. Жарили на углях бараний бок.
Молчали. Да и как можно было говорить с глухонемым. Думал каждый о своем. Собаки беззлобно рычали,  борясь за кости. Ярко светила полная луна.