Румяный альпинист. Глава четвертая. Цветок полевой

            Румяный альпинист.  Глава четвертая - " Цветок полевой".
                Глава четвертая - «Цветок полевой».


С этого дня Андрей приобрел былую уверенность с силой зрелого мужчины сорока лет.
Не старика пенсионера, преклонного возраста, а того с которым не предпочитали спорить и чье слово было закон.
Только с той разницей, что произнести, это слово он не мог.

Теперь, он был уверен, что рано или поздно, вспомнит кто он? Надо было восстанавливать силу и поломанную психику.

Не спал и Хайнулин.
Победа на стрельбе Андрея подтолкнула его на определенную мысль.
« Надо бы пальчики откатать потихоньку, узнать кто он?
А если ГРУшник? Их в базе нет. А если догадается и узнает»?
Перевернулся на другой бок.
« А если военный преступник, наши милицейские эксперты, быстро смежникам сольют, сколько денег не давай».
Перевернулся еще раз - « Внучку спас, а я о шкуре думаю».

Андрею снился сон.
Вспомнил, как приехал в Приднестровье.
« Здорово ночевали, господа казаки!»  Стояло раннее утро.
« И тебе не хворать, чей будешь»?
"Рядовой запаса, родился в Новочеркасске.
Фамилия Бишков, звать Андрюха. Работаю в Москве- заправки строю».
«Православный? Перекрестись».

Вот и весь отдел кадров.

« А стрелять умеешь?»
« Отец офицер общевойсковик, с детства стреляю из всех видов оружия».
« А сам то, что не пошел в училище»?
« Физо не сдал».
«Иди во взвод к Азарянскому, земеля твой, станицы Кривянской» - отрядил Бешенный вновь прибывшего. Он знал в Кривянке много Азарянских.Базовая фамилия в станице.Почти как - Черновы.
Дружили семьями лет семьдесят. А Порфирий Азарянский атаманствовал сейчас в Новочеркасске.

Втянулся сразу, а почему не втянуться. Девять лет службу ломал.
Сутки на передке, сутки в резерве.
Кормят хорошо, что рядовому казаку еще надо.
Война была в основном позиционная, работали снайпера и артиллерия.

Скоро  был свойским везде и незаменимым.
Просто хорошо выполнял свою работу. Именно работу, тяжелую работу на войне.А это главное. На войне не прикроешься словами и мнимым авторитетом, здесь человека сразу видно насквозь. Ренгена не надо.

Через неделю втянулись в бои.
С вечера с саперами ползал на брюхе на позиции, перед боевым охранением. По нейтралке.
Сняли противопехотки мины, бинтами закрепили проходы.

Метров за пятьсот до позиции, на нейтралке, стояли подорванные на минах ГАЗ- 53 и трактор МТЗ- 80 с телегой набитой домашним скарбом. Кабина трактора в крови. Беженцы бросили все, главное было спасти - детей.
Справа два свежих земляных холмика с самодельными крестами.
На борта поставил две гранаты – растяжки. Полезут мародерничать, сработают
Жадность как, говорила Раневская – «Величайшая сила».
Вчера, местные крестьяне, наткнулись на минное поле. Тикали от румынских господарей. Мирному населению всегда достается горюшка сполна.

Зная, по рассказам матушки, практически уроженки этих мест, жадность и способность к мародерству румын.

Эта черта развита у них на высшем уровне, как у немцев – любовь к порядку.
Он твердо знал, под утро полезут грабить.
В войну немцы, с боями прошли эти места быстро.
Расстреляли раненых красноармейцев и коммунистов.
И вперед на Одессу.
А славная румынская армия стояла в оккупации гарнизоном, целых долгих три года. Зверствовали, грабили.
« Обделанную пеленку из - под дитенка, вытаскивали» - рассказывали бабки пережившие оккупацию.

Из своего небольшого военного опыта, Андрей знал, что мародерство на войне – последнее дело.
Всегда брал только то, что можно съесть, выпить сегодня, чем укрыться на ночь. Здесь был даже не опыт, а генетически заложенная культура поведения настоящего офицера в бою.
Андрей внимательно, сантиметр за сантиметр обследовал место подрыва.

Две лежки, свежие. Под машиной, видимо, расчет пулемета, судя по гильзам, наш ПК. Пулемет Калашникова.
Хорошая машинка, ее бы в ту Великую войну, нашим, а то таскали Максим, под шестьдесят кг.
Под трактором, позиция снайпера, гильз нет.
Аккуратный гад, а может машинка импортная.Каждый патрон бережет.
Но запасной позиции нет.
Или не успел оборудовать, или не снайпер, а так просто стрелок.

Ему по роду службы, приходилась видеть настоящих снайперов.
Те, которые часами, без движения лежали в дождь и в стужу, ради одного гарантированного выстрела.
В детстве, он помнил снайперов в отцовской, мотострелковой роте, 22-й, Чапаевской дивизии в Петропавловске - Камчатском.
Убили потом эту дивизию. Воры - демократы. Если смотреть в будущее.  Министр обороны - Сердюков.
А первую Чапаевскую дивизию - 25, убил Гитлер. В 1942 году в Камышевой бухте, в Севастополе.
Подельники - одним словом. Два ситцевых друга.
Двух небольших, щупленьких солдат – тувинцев.
Как стойкий, камчатский кедрач. Подвид сибирского кедра, которого не ломал даже штормовой ветер.
Таежные охотники, стреляли с семи лет.
Без промаха стреляли и ночью, на вспышку выстрела и днем на звук.
После каждого выстрела, бесшумно, незаметно меняли позицию. Главное  в мастерстве снайпера даже не умение стрелять, это многие могут. А чудовищная выдержка и умение  уйти.Сохранить себя для следующих боев, для дела которому ты посвятил жизнь.

Один раз отец, по какой - то причине, не взял их на ночные стрельбы.
Плакали.
Хотя их побаивались трогать даже старослужащие солдаты дембеля, уроженцы Сибири. Мордовороты - как их называл отец.
И то, что стрелял, он прилично, до снайпера, ему было далеко. Снайпер это целая психология- культ.
И заключил, что позиции дрянь, накроют минометами, не уйдешь. А эти вояки, даже окопчик не отрыли. Стрелки, не более.

По возвращению доложил Бешеному.
Часа два обсуждали план действий на утро.
«Вы как Кутузов в Филях, на рекогносцировке».
« А ты не умничай, у нас академии, сам знаешь какие, а братву не дам положить. Привычки свои офицерские бросай» - обиделся ротный. В версию, что Андрей - рядовой запаса, он категорически не верил.  Много, что не срасталось.
« Да сейчас надо засаду выдвигать, утром поздно будет» - требовал Андрей.
« А как отход начнешь, минометы закидают или Град по квадрату накроет. Надо как банк брать, наскок, взяли, ушли».

Андрей настоял, выдвинуть, впереди боевого охранения расчет ПК.

«Брата твоего старшего отправлю, Ваську Быка, ты же тоже бычок, Бишков» - шутил ротный.
Договорился с армейцами прислать два минометных расчета.  Полковых минометов.

Бешеный, по своим связям вышел на бойцов пана Корчинского, командира отряда УНА – УНСО -  прикрыть огнем, если что.
« О времена, о нравы. Бандеровцы в 46 году, под Бродами деда ранили, а внук бок о бок с ними».

« Политика такая, защищают мирное украинское население» - отрезал Бешеный. Сам не веря сказанному. " На войне и черт - помощник".
Насчет украинского население может оно верно.
Огромные украинские и молдавские села, большие дома, хозяйственные постройки. Все чисто, вылизано. Дворы полны домашней скотины, птицы. Сады, виноградники. Благодатный край, трудолюбивое население.
« С пяти утра на ногах, работают как папа Карло».
Огрызнулся - «Знаю, как защищают, оружие и боеприпасы прут на склад, с присущей хохлацкой жадностью. Чтобы по нам потом стрелять. Отрыгнется нам еще эта дружба. Взорвать под шумок этот бедлам, пока хлопцы спотыкач ведрами хлещут».
Как в воду глядел - через некоторое время склад трофеев УНА- УНСО, взлетел в воздух. По какой то необъяснимой причине.
Все понимали, что это военное братство временное и вынужденное.
Время показало правоту точки зрения Андрея. Чечня быстро все расставила по местам. С потоками русской крови.


В четвертом часу утра, начало сереть.
С ближайшей балочки тянуло туманом.
Одинокая ночная птица, испугано с криком, низко пролетела над нейтралкой.
"Сейчас начнется".
Андрей с полу- взводом казаков на брюхе ровнял молдавские поля.
« Чернозем как у нас, жирный. И Днестр река ничего, как наш Маныч » - делился впечатлением, тяжело дыша, соседний казак.
« Мандраж бьет, бывает, необстрелянный, видно ».
Поднял голову, огляделся.

Правее, в метрах в ста, от прохода, махнул рукой наш пулеметчик.
До машины с трактором было в три раза дальше.
Два взрыва, один за другим, разбудили тишину утра.
«Борт открыли румыны, маму их восемь раз».
И махнул рукой в направлении машин - «Вперед».
Была дорога каждая секунда, бежали молча, огня не открывали.
Заработал вражеский пулемет, открыл ответный наш.
И сразу заткнулся, успев сделать две коротких очереди.
Снайпер срубил. «Прекрасно, бл…ь, прекрасно».

Цепь упала, как подкошенная.
« Все, если не выкосят пулеметом, рассветет, дадут наводку, минами накроют».
С нашей позиции ответного огня не было, боялись зацепить своих пластунов.
Андрей рывком рванул в сторону погибшего расчета. Три, четыре секунды, это тридцать метров бегом. Падаем, очередь.
Пули веером ложатся над ним, в метре по курсу.
« Хитрый румын пулеметчик, наверняка, достает блокнот, делает запись. Отчет в бухгалтерию. Радуется заработку сука».
Прогнозировал Андрей.
Рывок еще, снайпер молчит. Не читает динамику боя, значит точно - стрелок.
«Румын пока бросит блокнот, пока прицелится».
Шесть секунд. Падаю. Очередь.
Лицо обдает пыль близкого разрыва пули.
«Почти зацепил, но почти, не считается».
До окопчика расчета – три метра.
Олежка Лапшин, преподаватель физической культуры в училище, плакал бы от таких моих, олимпийских рекордов.
Ору подстреленной куропаткой - « Я ранен, не бросайте меня».
За живого, даже раненого, больше платят.
Как говорил товарищ дедушка Ленин, он же Вил - « Чтобы бить врага, надо знать его язык».
Жадный язык, нищей страны, которая захотела потягаться с тигром, даже раненым. Я страну имею ввиду.

"Тигр даже если, и наносит последний удар, то он смертельный».

Ныряю в окоп.
Через доли секунды, фонтанчик над бруствером.
Снайпер. Проснулся гад.Все теперь не отпустит.
Дотягиваюсь до фуражки Васьки, надеваю ее на саперную лопатку. Потихоньку высовываю.
Тут же резкий удар выбивает лопатку из рук.
Следом, контрольный, ударил еще выстрел. Рядом. Хорошо, что прижался к левой стороне. А то в аккурат в грудь пуля бы легла.И вышла бы под лопаткой.
"Итого, три по расчету, три по мне, шесть. Если у него СВД, еще четыре патрона. Хотя навряд ли дэшка".

А мне акт списания подписан.Снайпер уверен в поражении.
Перенесут охоту на тех, кто лежит в поле.
Или вызовут пехоту и окружат всех чохом. Да наверно уже ползут.
Ни они, ни мы минометами работать не будем.

Первого валим снайпера, потом расчет.
Васька сделал две очереди длинных, он не еврей.Открыто воевал, не мозгами.Дурак. На доли секунды вспомнил его лицо. " Прими Господи душу его грешную".
Значит, и   патроны не экономил, штук двадцать минус.
Еще семьдесят есть, один зажигательный, плюс трассер, три обычных, и так по ленте.
А братья румынские наемники сейчас будут ленту менять или ствол запасной. Стреляют много, как в копеечку.
Раскалился ствол.  Вояки хреновы, не берегут оружие.Нет у них этого, колхозники.
" Ближе бандерлоги, ближе. Я сказал ближе"! Сейчас Каа покажет вам настоящую охоту.

Разогнулся чертом из табакерки, длинную под задний мост трактора.
Еще одну чуть выше, в топливный бак.
Даже если не попал в снайпера, в бак точно. Да и пули рикошетом от металла пойдут в разные стороны.
Через минуту бак вспыхнет.

На секунду, развернулся раньше, чем румынский пулеметчик. "  Не пристрелянный видно фраерок".
Минус двадцать патронов на снайпера, получите полтинничек.
Первая очередь по кузову.
Деревянные щепки веером, в разные стороны.
Высоко взял.
Следующие очереди, до отказа ниже. ПК огненным змеем, как живой бился руках Андрея. Точно разя врага, не оставляя ему никаких шансов.
Все, боек ударил воздух. Пулемет молчит.Дымок сгоревшего масла от ствола.

Трактор вспыхнул пионерским костром.
Ориентир для артиллерии больно хорош.
Падаю на спину, две зеленых ракеты. У нас четыре, пять минут.
Минометные расчеты ударят над нами, через минуту, по ползущей вражеской пехоте, с той стороны нейтралке. Потом, перенесут огонь по трактору и машине, как бы отсекая и прикрывая наш отход
.И побегут румыны, как самураи на Дальнем Востоке.Вояки хреновы.

Бью длинными очередями, дальше трактора.
Казаки обыскивают убитых, забирают оружие.
Один из них, выносит на спине снайпера, живой.
Тощий пацан, рыжий, ноги перебиты. К горлу подкатил ком - « Как ему сейчас невыносимо больно».
Только человек, который сам перенес такую адскую боль, способен на чувство сострадания, даже к врагу.

Вспомнил немецкую хронику - гитлерюгенд. Дети сопливые жгли в последние дни войны наши танки фауст патронами.
Подкрепление выносит наш погибший расчет и одного раненого.
Уходим.
Когда приближаемся к своим траншеям, запоздало - начинается минометный обстрел.Ответный.

День, так рано начавшийся для меня, продолжается.
« А ты молодец, и смелый и фартовый. Я бы тебя на рывок взял бы, всех вертухаев положил бы сразу. Жаль, что не наш» - дал мне оценку Бешеный.

Пистолетный выстрел чирикнул воробушком, разбив стекло, в промежутке разрывов мин.
Забежали в хату.
Смущенный казак Семикаракорской станицы, плачет навзрыд, опустив глаза в пол.
Смущенно оправдывается, с глазами полных слез - " Девка была, как моя младшая. Я штаны то с нее разрезал, ноги перебинтовать, а там. А она оклемалась, видно подумала, насильничать будем. Пистолетик достала и в висок. Как моя младшая" - плакал он, не скрывая слез.

Прислонившись к белой, мазаной, стенке хаты, открыв рот, с открытыми, полные ужаса глазами, покрытыми пленкой смерти, лежала обыкновенная девчонка подросток.

Залитое кровью лицо, пулевое отверстие с обожженной кожей у виска.

« А она пол - часа назад стреляла по вам всем, не жалко было» - рявкнул ротный со злости, хотя было видно, что расстроился и он.
« Пистолетик, как у тебя Андрюха» - пытаясь разрядить обстановку, заметил Бешеный.
«Почти, Вальтер ППК, личное оружие летчиков Люфтваффе, от дедушки видно осталось».

Зашел казак, принес оружие девчонки, язык не поворачивался назвать ее снайпером.

«Маузер СП-66, оружие так себе. Спортсменка наверно» - констатировал Андрей.
" А заминка у нее, при стрельбе была, страшно было, то, что перезаряжала долго. Магазин на три патрона, и тот один, а пальчики тряслись".

"Это война, а не тир».
«Вызываем представителей законной власти и отдаем» - на минуту замешкавшись, продолжил - « Снайпера им» - дал команду Бешеный.
Забрал ее рюкзак и кейс со снайперской винтовкой, с собой. Отдельно маленький термос с кофе и раскладной стульчик. " С комфортом воюют Европа, лучше бы магазин запасной снаряженный имела". И плюнул со злости, грязно выругавшись.

Герасим, он же Андрей вел размеренную, тихую жизнь добровольного раба или точнее расконвоированного заключенного, которому некуда и не зачем бежать.
По вечерам или ухаживал за садом, или плотничал.

В срубе старой бане начал ремонт.
Неля не теряла надежды вернуть его к нормальной жизни.

Дважды возили с Юрием в Московские клиники.
Именитые академики добросовестно отрабатывали свои, далеко не скромные гонорары. Но результаты не радовали.
«Вы понимаете, Нелли Андреевна, современная Отечественная медицина не способна Вам помочь, точнее Вашему родственнику, пока не способна.
Он как бы живет одновременно в двух мирах и наверно счастливее нас.
Судя по его способностям, он гений.
По своему, гений.
Он наверно даже с Шекспиром общается, а я не могу».

Прочитав по губам академика фамилию Уильяма, он кивнул.Сидели с ним намедни в пабе. Хорошо, что познакомились.
Головной мозг после травмы - это открытый Мир. Где никто никому ни указывает и где нет границ.Ни во времени и пространстве, ни уж тем более пограничных столбов.Все люди равны.

« А вчера с Маяковским, Рено покупали в Париже, Лильке Брик подарить» - продолжал думать Андрей.
« Вот видите, он еще и издевается надо мной».
И академик, настроенный на его волну, вдруг показал ему язык.

« А я кроме Гомера, не с кем и не разговаривал. Знаете, какой зануда, да еще и пьяница».
Он вдруг вспомнил свой недавний двухнедельный запой.
Поворачиваясь к окну, он продолжал - « А Вы не пробовали его лечить положительными эмоциями?
" Знаете коньячком, к примеру, ой, не стоит. Или вот дамами. Я, знаете ли, в молодости очень их любил.
А сейчас, знаете ли, практически не осталось высококультурных, нравственных дам. Да знаете ли".

А не купить ли Вам ему проститутку?
Красивую женщину с большой грудью и большой, он смутился, вагиной, возможны положительные реакции.
Прощайте душенька».

От представления в его фантазии вида голой женщины с большой грудью и роскошным лобком, ему самому стало хорошо.

От слов бесноватого академика они призадумались?
Вариант выезда в Германию, в клинику и оформление паспорта для выезда за рубеж сразу отпадал.

Насчет второго варианта, она его слишком любила своей странной любовью.
На которую способна лишь женщина.
Не глупая женщина.
Она сразу прокрутила несколько довольно приличных знакомств, для Герасима, но отложила их - пока на время.
Она сама страстно хотела осуществить это, сама.
По утрам, она не раз замечала заметное изменение геометрии его отдельного органа в сторону увеличения.
Не все потеряно, будем бороться дальше, решила она.

Тайком съездила к известной ведунье.
« Два мужчины рядом с тобой.
Орел в клетке, но скоро распахнет он ее. Но он не твой, не быть тебе орлицей. Крылом по тебе проведет, яхонтами осыплет и над тобой будет ангелом - хранителем парить.
И умрет орлом степным, размахнув крылья, паря над своей землей.
А козла серого, с черным пятном на шее, остерегайся, смертью от него разит. Но вижу, не послушаешь ты меня. Гордая, независимая - думаешь все можно решить головой, а надо сердцем ».

Как обычно, вечером Неля безмятежно отдыхала в доме.
Герасим на крыше бани, что то постукивал топором, отдирая старые доски от застрехи.
Увидев в окне Нелю, он, как не странно, впервые за все время, помахал ей рукой и что то замычал. Дальнейший ход его действий совсем спутал алгоритм последовательности его действий.
Он неожиданно слез с крыши, долго мылся и наконец, во всем чистом, с чемоданом типа - дипломат в руках, отправился сторону хозяйки.
Сердце Нели выскакивало от радости в груди.
Эти трусики, нет эти, а лучше без них.
« Прижмусь к нему крепкой девичьей грудкой, ласковым лобочком потрусь и он мой. Плевать, что он не в себе. Добрый, ласковый я люблю его»!
Ей хотелось кричать это, чтобы слышали все.

Он не торопясь зашел дом, для порядка погремел в сенях.
Птицей обвила его Неля, с радостью целовала его. Он не отвечал, но и не отвергал ласки.
Неся ее на руках, посадил на большой, дубовый, обеденный стол в гостиной.
«А как он меня возьмет на столе, какой шалун? Как долго притворялся»?
Сцены любви кружили ее.
Не снимая ее с себя, полностью нагую и пьяную от счастья, протянул ей коробочку с кольцом « Ты, что меня сватаешь, ты меня любишь»?
Она плакала от радости.
Он, что то махал головой, руками и виновато смотрел в сторону, но она счастливая, не замечала этого.
Потом он взял на руки и понес в спальню.
Бережно положил ее на ложе, отступил на шаг.
Неля неумолимо приближалась к своей цели, раздевая его, срывая с него рубашку, разрывая ее пополам.
Она уже видела вожделенный предмет своей страсти, прижимаясь к нему лобком. Тогда он посадил на край кровати, и так, одернул ее, что стало не по себе.

Она с испугом съежилась.
Он открыл чемодан и начал выкладывать перед ней, тугие пачки денег, в банкнотах по пятьсот евро, фунты, доллары, юани.

Мелькнула догадка.
«Вот, почему, под видом грабежа, обыскивали дом. Искали тайник покойного мужа». Гора денег, росла и росла.
Потом он поднял чемодан и ей на на голову полился долгий дождь из россыпи драгоценных камней.
Последний камушек упал ей на грудь, обдав светом, закатился в щелочку между бедер.

В полной тишине, слышался только ее плач.
То о чем всю жизнь мечтал любой нормальный человек, то ради чего совершались преступления, убийства, подлости, предательства на данный момент ее не интересовало.

Жажда богатства, ей была чужда в тот момент - противна и мерзка.

Семья, любимый человек, просыпаться в его объятьях.Что еще нужно для счастья? Простого женского счастья.
Деньги дают уверенность и чудовищную по силе власть, чувство мнимой безнаказанности и превосходства.А уверенности и спокойствия души - нет. Категорически - нет.
Ей сейчас нужно было только простое женское счастье.
« Святой человек, а я грешница, мечтала о блуде как высшей форме удовольствия » - горячо раскаивалась она плача навзрыд..
Проснувшись ночью, решила - « Окружу его заботой и любовью, как брата". 


                Продолжение следует.
Москва. Станция метро Щелковская.