Зыбкая явь сновидений. Часть 4. Гл. 11

  Рубен видел, как старик затеплил свечку, а потом, склонившись, уткнулся в могильную плиту, словно рассматривая что-то. Но вдруг выпрямился и уселся так, словно кто-то невидимый стоял перед ним. Именно стоял, потому что голова его была приподнята, а вся манера держаться, двигаться намекала на то, что он не один, что с кем-то разговаривает. Вот он закурил. Малиновый огонёк отчётливо засветился в темноте. Пора. Рубен совсем уже собрался войти в сон, но вдруг вспомнил про клавишу на магнитофоне. Чертыхнувшись, ткнул в неё пальцем, и динамик, выведенный наружу, издал сигнал, имитирующий крик петуха - длинный, раскатистый и вызывающе дерзкий.
   Как только Рубен вошёл в межсонье, нервная растерянность словно рассеялась. Это там, в реале, он пребывал в замешательстве, до конца не понимая, что от него требовалось. Здесь же всё было по-другому. Здесь всё было понятно. Тонкой ледяной струйкой сочился по туннелю сквознячок. Откуда куда? Рубен словно по нити Ариадны прошёл по этому сквознячку к месту его возникновения. В стене расходилась краями щель. Сквозь неё сочился, клубясь, изжелта красный, ядовитый даже на вид дым. Он не расходился по лабиринту, а сгущался, уплотняясь, а уплотнившись, принял форму тела дородной старухи в старомодном платье. Проявилось и лицо - морщинистое, сердитое, и глаза, бросившие на него взгляд суровый и властный.
  - Дорогу! - прошипела старуха и пнула его появившейся в руке тростью с резным набалдашником. Несильно пнула, но Рубена отбросило далеко назад. Старуха ринулась было к нему, но он, сконцентрировавшись, перекрыл ей путь прозрачной стеной, сгустив перед ней мощный выброс энергии. Она, злобно осклабившись, принялась отчаянно проламывать той же тростью выход из внезапно стиснувшей её ловушки. Было понятно, что старуху ему в одиночку не удержать, что она прорвётся к нуль-сомнусу, как бы он ни напрягался. Но в тот момент, когда ведьма пробилась сквозь завал, раскрошив в пыль прикрывающие ей путь камни, кто-то сзади похлопал Рубена по плечу. Он резко обернулся, готовый к сопротивлению и увидел перед собой невысокого крепыша в чёрных чешуйчатых доспехах с уже обнажённым мечом. Крепыш властно отодвинул Рубена и заступил на его место. Без сомнения, это был тот самый Энди, о котором говорил Митрич.
 
  Лицо старухи исказилось злобой. Она с силой ударила тростью, стремясь поразить нового противника, но тот легко отразил удар мечом. Палка, столкнувшись с сияющим лезвием, высекла сноп искр, а рыцарь атаковал сам. Но и его атака "провалилась в пустоту". Старуха, словно от дуновения ветерка, отлетела на несколько шагов прочь и так же стремительно вернулась после завершения атаки. А затем вскинула трость, и чёрное облачко, сорвавшееся с трости, устремилось к риттеру.
  Но теперь рыцарь увернулся от атаки, а облачко вспухло и взорвалось на том месте, где он только что стоял.
  Рубен лихорадочно соображал. Митрич, проведший всю прошлую ночь в Библионарии, предупреждал, что уничтожать сущность, застрявшую между мирами, нельзя. В этом случае она, хотя и значительно ослабленная, "проснётся" в своём имении на нуль-сомнусе.
  Чтобы полностью избавиться от Княгини, надо вытолкать её в явь, где дневной свет растворит её без остатка. А пока не наступил рассвет, брешь, пробитую чёрной силой, следует держать под контролем. Фальшивый электронный петух старуху только вспугнул, отвлекая от Митрича, но никак ей не повредил. И вообще, скорей всего, все эти истории про петухов - выдумки, в которые, оказывается, верят даже сами потусторонние. Хотя что удивляться - они же бывшие живые. Да и не в петухах дело. Это только предупреждение о скором восходе. Свет дня - вот что для нечисти смертельно!
  Но сейчас только полночь. А в декабре светает поздно, практически в девятом часу утра. До рассвета ещё дожить надо. И дожать Княгиню.
  - Энди, её нельзя убивать. - крикнул он риттеру. - Надо выкинуть в явь и продержать там до рассвета.
  - Сделаем, - выдохнул риттер, трансформируя меч в большой каплевидный щит, закрывший его практически целиком.
  Теперь он уже не атаковал, а то уходил от атак противницы, то закрывался от них щитом. Старуха же, наоборот, бросалась на него ещё яростнее, пробуя то чёрными лентами, пытавшимися спеленать рыцаря, то чёрных острожалых пчёл, то чёрные "взрывные" облака. Причинить вреда риттеру она не смогла, чувствовалось, что она понемногу выдыхается. Но и рыцарь уже не выглядел таким сияющим как в первые мгновения схватки. Рубен понял, что тот устал. И послал через браслет сигнал "Отходи, прикрою". Риттер сделал пару шагов назад, и Рубен вновь перекрыл дорогу ведьме прозрачной стеной. И, пока Княгиня пробивалась сквозь неё, успел запутать ходы лабиринта, затрудняя ей путь к родным пенатам. Теперь отдыхал рыцарь. Он опирался на меч, как на посох, сильно наклонившись вперёд и опустив голову. Сосредотачивался. Возвращал силы. Потом поднял голову, взглянул на Рубена вопросительно. Во взгляде этом читалось "не надо ли вызывать помощь?"
  - Сами справимся, - ответил Рубен. Дело было слишком деликатным, чтобы поднимать вокруг случившегося шум. - Она уже устала.
   Рыцарь шагнул вперёд, тесня старуху. Не в силах противостоять давлению Княгиня начала пятится и отступала до тех пор, пока не упёрлась спиной в стену. И тогда Рубен открыл выход в явь. Это стоило ему огромных усилий. Он напрягся, удерживая проход открытым, на себе испытав в те мгновения, каково было Атланту под тяжестью небесного свода. Притомившийся рыцарь последним усилием вытолкал старуху в проём, а Рубен отпустил створки. Они сошлись, закрыв проход между мирами.
  Два сноходца, наконец, получили возможность посмотреть друг на друга. Они сделали это, не скрывая любопытства.
  - Мы не встречались прежде, - сказал рыцарь и сдержанно поклонился, представляясь. - Сэр Эндрю, риттер-аргенти, к Вашим услугам.
  - Рубен, проводник-аргенти, - ответил ему с таким же поклоном Рубен.
  - Счастлив был стоять плечом к плечу, сэр Рубен. Ваши сегодняшние манипуляции с Аитом достойны золота.
   - Благодарю, сэр Эндрю. Но ещё не всё закончилось. Княгиня может вернуться, - предупредил Рубен. - Я должен выйти в явь, проверить, в каком состоянии мой напарник. Боюсь, что ему досталось больше, чем нам...
  - Ступайте, Рубен, - серьёзно кивнул риттер. - Я останусь здесь до рассвета и не допущу прорыва.
  ________
  Рубен открыл глаза. Часы показывали без четверти час. Он включил дальний свет - Митрича видно не было. Когда выбрался из машины - приятный холодок освежил разгорячённое лицо. Тело жило в яви в согласии с менталом, который воевал в Аите. Но где старик? Протискиваясь меж оградок, осматривался: в секторе, высвеченном фарами, было безлюдно. Наконец, пробравшись к кресту, увидел распростёртое на снегу тело. Митрич лежал на спине, далеко откинув голову. Рубен принялся было теребить его, но старик не подавал признаков жизни. Надо было вытаскивать, но как? Тем, кому приходилось иметь дело с потерявшими сознание, знают, что обмякшее тело не подхватить, не поднять. Следовало привести старика в чувство. Рубен принялся натирать щёки потерявшего сознание снегом. Наконец Митрич приоткрыл глаза, судорожно вцепился ему в рукав. Напрягся.
  - Давай, давай, дружище, поднимайся...
  Он помог старику встать, но идти тот не мог. Тогда Рубен присел и, взвалив тело на плечи, пошёл к машине, с трудом протискиваясь между оградок.
  Завёл машину и уже на ходу вызвал скорую к ближайшему посту ГАИ. Вместе с сержантами перенесли Митрича в помещение, уложили на топчан в комнате отдыха. Нашлось и что-то сердечное. Вскоре прибыла бригада. По озабоченным лицам медиков, Рубен понял, что дело худо. Он было собрался ехать следом за ними в больницу, но передумал. Чем он там поможет? Отстав через пару километров, остановился на обочине. И тут же ринулся в Аит искать Диану...