Румяный альпинист. Глава шестая. Путь домой

                Румяный альпинист.
                Глава- шестая. " Путь домой".


Домой шел спокойно и уверенно.
Строго на юг.
Ночуя, где придется, в основном выбирая скирды старой соломы.
Хотел кушать, выходил на стоянки большегрузных машин. Сердобольные водители кормили, чем есть. Давали и с собой хлебушка.
Несколько раз, во время дождя, подвозили.
Проезжая первый раз, под Задонском, мост через Дон, попросил знаком руки, водителя - «Нажми на клаксон, Дон – батюшку поприветствую».
«Так ты ростовчанин» - улыбнулся водитель.
- « Только они сигналят Дону и стелле на границе Ростовской области».

Наступала ранняя осень.
Андрей часто уходил в сторону от трассы.
В старых заброшенных хуторах и деревнях собирал плоды яблок, слив, груш.
Пытался вспомнить названия сортов, жадно держа в руках, словно брошенных детей крупные яблоки.

Что-то униженно оскорбленное было в этих брошенных домах и садах.
Когда то люди жили в них, растили детей, пекли хлеб, радовались жизни.
Теперь седой паутиной и разбитыми окнами зияли мертвыми крематориями пустые хаты.

Как - то раз, зашел переночевать, в одно из таких строений.
Когда то ухоженная, добротная хата мазанка, с зелеными, давно не крашеными ставнями. Синяя собачья будка, с прибитой, сверху старой подковой.

Вспомнил, как каждую весну, его мама мазала глиной и белила такую же примерно кухню – мазанку во дворе.
Внутри были следы мародеров, но печь каменку, почему то не тронули.
Со стены портретом, смотрел с укоризной, давно умерший хозяин. Затопил печь, соорудил из досок лежак и уснул, сразу впав в забытье.

Третий час доказывал Бешеному, прописные истины.
« Расстояние между высотками, следовательно, и опорными пунктами – три километра. Внизу, глубокая балка, следовательно, мертвая зона. Она не простреливается полностью».
« А растяжки, а минное поле» - не сдавался он.
« А расчет пулемета»?
«С пьяным пулеметчиком, а твое минное поле, два сапера за два часа все снимут. Судьбу Чапаева захотел разделить» - орал в ответ Андрей.

« Скрытно батальон пехоты введут и в прорыв, а два взвода в опорных пунктах, на высотках реактивщики залпом батареи размажут по площадям. А у тебя по фронту, в трех километрах от передовой два полка смешанного состава, румыны и молдавская армия с наемниками».

С улицы, через открытое окно, сотый раз доносились слова песни из индийского фильма - « Приехал мой друг, из Бомбея».
Громко орали ополченцы пьяными голосами.
Бешеный, через распахнутое  окно дал длинную очередь.
В стену, рядом с певцами.
« Достали совсем, воют и воют, как сучка меделянская на переправе. Индейцы».
Пение, почему то сразу прекратилось.
«Устали наверно, или поезд на Бомбей сломался» - подумал Андрей.

« Ты бы сразу так и объяснил. Доложу командованию, а завтра туда взвод и пару расчетов ПК по флангам » - подвел итог Бешеный.
« А ты, часа в три утра – проверь караулы».

Затемно вышел с хаты.
Казаки с вечера взбодренные ротным не спали.
В окопе боевого охранения спросил - « Как тихо»?
« А что будет тихо, туман, ничего не видно» - ответил казак в годах, пряча папироску в ладонь.
« Я в вниз, к расчету».
Туман слоями накрывал балку, делая ее полностью не видимой.
« Сюда бы братьев Васильевых, Чапаева снимать. И антураж есть".

Шел по выпавшей перед рассветом росе, вымок почти полностью.
« Раньше давно бы сельчане траву на сено выкосили, а то вон вымахала под метр».

Подходя к позиции пулемета, словно почувствовал недоброе, пристегнул к автомату, штык – нож, патрон давно в стволе.
Тень выросла бесшумно, как бы из под земли - «Микола, це ты»?
Штык под ребра, прикладом, без замаха в голову. Как учили - " Штыком бей, прикладом бей".
Кошкой сверху, зажимая рот и нанося удар в горло.
« Ни, це я, хлопчик, с суседнего хутора».
Оттолкнул тело, сел, усталость и пустота, мгновенно навалилась свинцом. Расслабляться не надо.

В пулеметном гнезде, зарезанный, погибший расчет.
Опрокинутая цебарка из под вина.
Время на соболезнования и скорбь нет.

Тела на бруствер, обращаясь к погибшим братьям, как к живым - «Прикройте меня, в последний раз».
Стараясь не шуметь, проверил патроны, выложил в ряд гранаты.
Сжал усики предохранительной чеки.
Одну, в левый карман.
Прилег за пулемет, заранее определяя сектор обстрела.
Скоро пойдут. Хорошо если разведка, самое большее взвод.
А если больше?
Поменяю позицию, если дадут.
При такой плотности автоматического огня и замкнутого пространства балки – две, три минуты боя. Максимум.
Даже похоронят по чужой фамилией.

Из тумана, выплыл человек, маша над головой белой тряпкой.
« Дмитро, це я Микола».
Сзади приглушенно слышался шум идущей колонны людей. Бряцанье оружия.
« Звиняйте тату, бананив не мае».

Очередь с силой откинула Миколу, находя новые цели.
Бил длинными очередями, осознавая, что каждая может быть последняя.
Поменял коробку с патронами, стреляя в туман, водя стволом практически на уровне, чуть выше, земли.
Все патронов нет.
Взял автомат.
Вытер, зачем то пучком травы, кровь со штыка.

Недалеко, несколько раз раздались глухие взрывы. " Тикають хлопци".
« Противопехотки, мины".
Саперы плохо сработали. Все не сняли. Или в спешке, очистили только тропинку.

Прополз до первых убитых.
Одеты с иголочки в натовскую форму, без знаков различия.
Два пулемета МГ-34, видно трофейные немецкие с румынских складов, у каждого второго гранатометы. Понятно.
Назад в пулеметное гнездо.
"Сейчас град заработает, отход прикрывать " - подумал Андрей, вжимаясь в землю. Несколько раз, заунывно воя, шлепнулись мины полкового миномета.
Далеко.
« Видно связи нет, бояться градом своих накрыть, вот мины и бросают. Сосредотачиваются, для удара».
Сзади, со стороны нашего боевого охранения, бросками, подтягивались казаки.
« Живой! Быстро в штаб».

До штаба не добежал, на линии окопов нарвался на группу штабных офицеров.
Понял сразу, что почем?
« Дошло наверно, что румыны на прорыв пойдут».
Высокий, крепкий мордастый полковник – десантник.
« Доложите обстановку, кратко».
« Товарищ генерал».
« Полковник Гусев. Вы, что воинские звания не различаете» - перебил полковник, смотря ему в глаза.
«Понятно».
«Противник силой до батальона пехоты, разведка до взвода – наемники, усиленный….., на расстоянии, в районе…., звук двигателей БТР-70 , созданы все условия для ввода резервов. Резервы до двух полков мотопехоты» - доклад закончил.

«Артиллерия» - кивнул он майору артиллеристу.
"Слышал. Все данные нашей разведки точны".
"По этому квадрату, а потом переноси огонь по их дивизиону и складам боеприпасов, а ствольная работает по резервам. Постреляли - хватит, больше не будут».
Наклонился, пожал, крепко руку - «Благодарю за службу земляк».
«Служу Советскому Союзу» - по привычке.
Взгляд полковника, Андрей не мог перепутать ни с кем.
Генерал Лебедь. " Наш - Новочеркасский. Зема".

Как всегда неожиданно появился Бешеный - « Пойдем в хату, здесь и без нас военных хватит. А ты что весь в крови, ранен»?
« Да нет, ножичком поиграл».

Вечером пришли гости.
Сначала армейская разведка, уточняли данные.
Потом незваные.
« Здравствуйте капитан. Насчет Вашего рядового запаса лучше не упоминайте. Видели Вашу работу утром, в очередной раз, так что не врите. Мы делаем Вам предложение, сутки на обдумывание. Досрочно майора, любые документы, дом, машина. Через сутки прибыть на новое место службы. До свиданья - коллега » - и вышли.

Зашел Бешеный, по лицу было видно, подслушивал.
« Что Андрюха, разошлись наши стежки дорожки? Чекистом станешь. Тираспольские молчи - молчи, работают хорошо, и выбора у тебя нет. Слышал, на той стороне деньги за твою голову приличные дают. Налом, в валюте. Свои же органы и сдадут, в случае отказа».

До позднего вечера изображали попойку, с гармошкой под распохабные частушки.
" Полюбила лейтенанта, а майора - хочется,
Потому что у майора - по земле волочится". И как обычно - По Дону гуляить подонок молодой".
С темнотой вышли, через огород.

Ползком, мимо боевого охранения на нейтралку.
Выкопали спрятанное оружие.
Пистолет Стечкина подарил Бешеному - « Давай копеечку».
Вернулись в село.
Бешеный подробно наставлял - « На Привозе найдешь Баклана, он знает. Отдашь ему пакет с деньгами. Я потом заберу для пацанов. Тебе купят билет на поезд, человек проводит тебя до Москвы. Эти пятьсот марок твои, на дорогу».
« Откуда деньги, тем более в марках».
«Дурак, ты Андрюха, воевать только и можешь. У снайпера в рюкзаке. Призер чемпионата Европы была, чекисты вчера проболтались».

Через час подъехал на машине таксист - Саша Грек.
Поменялись одеждой.
За труды доставки в Одессу, отдал пистолет.
Андрею достался роскошный спортивный костюм.
«Настоящий «Адидас», в Бухаресте кум купил» - клялся Саша.
Примеривая его форму.
«Прощай, будешь в Батайске заходи обязательно» - попрощался Бешеный.

Через несколько лет, уже служа в Подмосковье, узнал.
Во время обеда, включил телевизор - « В городе Батайске, Ростовской области, при вооруженном сопротивлении органам милиции, убит криминальный авторитет, известный в определенных кругах, под кличкой Бешеный».
Бешеный до последнего отстреливался из подаренного "Стечкина". Пока очередь из автомата не переломила его пополам. Почти в упор.

В то утро Саше везло как никогда.
Ствол достался почти даром, сидор патронов, форма с иголочки.
По возвращении назад, взял в Одессе богатого попутчика.
Почти у села, на перекрестке дорог, попал под залп реактивной батареи.
Две машины в клочья, перепахано все в округе.

Славные молдавские артиллеристы метили в колонну ополченцев, которая прошла перекресток час назад.
Армия не умевшая воевать.
Ее победы прослеживались уничтожением собственного народа. Сожженным автобусом с детьми, разбомбленной авиацией хаты с погибшей семьей, зверствами румынских братьев, наемников.

Ответным залпом реактивного дивизиона Русской армии, батарея была уничтожена. Это были по существу последние залпы тяжелой артиллерии в той войне.

« Да это он, Андрюха Бишков, кивая на обезображенный, фрагментарный труп» - опознал Бешеный.
«И хэбышка его и пистолетик. Хитрый какой, от органов хотел улизнуть в Одессу. От органов еще никто не уходил» - откровенно издевался он.
«А где подпись в акте опознания поставить»?
«Ушел » - подвел итоги чекист.
« А жаль хороший специалист, послужил бы у нас».

Андрей встал с лежанки, подбросил в печку дровишек. Ночь долгая, все тепло выдует.
« А Бешеный не зря во сне приходил. Видно защитить хочет».
Утром попрощался, как с живым, домом. Зачем то по хозяйски, завязал узлом веревку на калитке.

Ближе к обеду он устал.
Свернул с трассы налево, вдали степи, на окраине поля отчетливо стояла скирда соломы.  Шел напрямую по родной степи. Недалеко у огромной сурчины, огромным желтым пятном возвышавшийся  над равниной, застыл байбак.
" Сурок" - произведение о мальчике савояре великого Бетховена. Трогательная и печальная песня странника, особо полюбившаяся всем кто познал пыль дорог и горечь разлуки.   Улыбнулся вспомнив детство. И школу и уроки музыки.
« Сейчас спать, а вечером разожгу рядом, в лесополосе костерок, ужин сделаю» - проваливаясь в сон, подумал он.

Перед закатом его разбудили звуки близких выстрелов.
« Из нарезных стволов бьют, оружие не наше» - незаметно привставая, снимая с лица солому.
Огляделся.
Сверху скирды открывался отличный вид.
Вот только пейзаж был не очень. Две палатки, три внедорожника с прицепами. Московские номера. Все исключительно серии для избранных.

Шесть рыл охотились на сурка, на донском сленге - байбака.
Как его называли москвичи – степной бобр. Вернее не охотились, а планомерно, ради удовольствия истребляли бедных, краснокнижных животных.

Солнце на закате, ослепляло байбака при выходе из норки. Этим и пользовались душегубы. Для удобства, сидя на стульях и стреляя с походных станков на столах.

Для казака байбак был, как бы бессменным приложением к виду степи. Матушки донской степи, с ее ковылем, разнотравьем, степной вольницей.
Зверек может быть, отчасти и вредный, он был частью степи.
Его степи, которая ему бесконечно снилась на Чужбине.
Выгоревшие летом просторы, под маревом солнца. Миражи, далеко за полдень, растворялись в жарком воздухе. Дурман запаха полыни и чабреца.

Андрей помнил, несколько раз, виденный им мираж.
Высокая, статная, молодая женщина с кувшином, который подчеркивал ее талию, идет по степи. Туго завязанная, оставляющая только глаза косынка. Кто она была, эта женщина, медленно растворяющая в пыльном мареве?

« Чтобы беззаветно любить свою Родину, надо, большую часть жизни прожить на чужбине - сражаясь за ее Свободу».

Заскрежетав зубами, также не заметно повернулся на бок, ведя наблюдение.
« Подождем, а под утро устроим другую охоту, на хищников».
Нелюди, разожгли большой костер, в казане варили добычу, орали пьяными голосами песни.
Не считая, жгли боеприпасы, как в скоротечном боестолкновении.

Ближе к полуночи одна из машин ушла из походного лагеря.
«За водкой» - догадался Андрей.
Кроме ящика водки, привезли проститутку, тощую, девчонку - подростка.
« Кто первый» - заорал, давно примеченный Андреем, главный.
Отвратительно мордастый, жирный тип, обезумевший от водки. Девчонка вырвалась, побежала в степь. Как мышь от кошки.

Пьяная толпа кинулась в погоню.
Кто бегом, кто на машине.
Андрей молча, бессильно наблюдал за пьяной оргией, не чем не в силах помочь.
« Одному, против шестерых с оружием?
Надо бить ножом из засады. Выскакивая чертом незаметно из темноты на свет, жаля наповал и снова исчезая во тьме. Опять трупы, кровь».
Задыхался от бессильной злобы и ярости.
Привязав девушку Андреевским крестом веревками к прицепам, насиловали, кто как мог.

Часам к трем, все стихло.
Подождав пол – часа для гарантии Андрей, держа в руках стилет, бесшумно подошел к лагерю. Завернул бандану на голове, повязал маску на лицо.
Догорал, слабо освещая округу костер.
Увидев его, отчаянно забилась девушка. Связанная, с кляпом во рту. Похожая, на пойманную в силки птицу. Знаком показал ей - «Молчи, пока».

Сбоку зашевелился голый любитель садомазохизма.
«А ты что без очереди»?
Ударил рукояткой ножа, вкладывая в удар, всю ярость, накопленную за вечер. Маньяк прокурор снопом свалился  на степную полынь.
« До утра не встанет, сотряс и перелом челюсти гарантирован».

Ножом порезал все скаты, тормозные шланги.
С особым цинизмом вылил всю воду и напитки. Кто проснется, будет сюрприз.
« Рядом в балочке болотце, попьют свиньи».
Вытащил кляп изо рта девушки. Успокоил - « Я сейчас тебя напою, а потом минут на десять, обратно заткну кляп. А то испугаешься – орать начнешь».
«Ни дяденьку, не треба » - тряслась от испуга.
«Надо, надо, не бойся».

От вида избитого, окровавленного хрупкого, девичьего тела с избитым лицом, искусанными сосками маленькой груди, перетянутыми веревками рук и ног, его начал бить озноб.
«Сейчас припадок начнется» - мелькнуло в голове.
Слепая ярость смерчем ворвалась в него.
«Резать всех, упырей чертовых, твари. Связать всех и в костер. Нет на кол».
Были минуты, когда Андрей был страшен самому себе.

Какая то, неукротимая сила, минуя его сознание, руководила им.
Дикий, кровожадный зверь как бы вселялся в его душу.
«Привязать к дереву и брюшину вспороть, пусть кровью истекут. Думают о грехах своих тяжких». Он лютой яростью ненавидел всех красноперых подонков из органов.Палачей своего собственного народа.
Боль дико била его и швыряла в разные стороны. Предел болевого шока приближался к максимальному значению. Судорожно ощупывал карманы, ища гранату. Терпеть боль не было сил.
Взмахнул ножом, удар в ладонь, еще удар. Дикая боль молнией ушла из головы и ударила изнутри, пулей обжег кисть руки.

Через минуту, чудовищным усилием воли, встал.
Мысли отчетливо работали. Аптечка.
Перевязал руку, глотнул целую горсть обезболивающих таблеток. Набил свой сидор лекарствами из аптечек, консервами, сунул пару бутылок виски. Обыскал, собрал все.
Документы и телефоны в огонь, патроны, затворы, ножи, оптику с ружей, с собой. По дороге выкину. Деньги в пакет, полный. Отметил - «Богатенькие Буратино». Подвел итоги - « Пять Буратино. А где Карабас Барабас?»

Карабас спал в машине.
В бардачке пистолет ПСМ, разрядил, две пачки пятитысячных купюр. Удостоверение, генерал юстиции, прокурор.
« Понятно откуда такая наглость, оборотень в погоне».
Хлесткий, не сильный удар в лицо. Наглый рык, удар об руль головой, еще разок. «Больно девчонке, наверно было» - подумал Андрей.
Удар посильней, поплыл прокурор - « Отпустите, я готов сотрудничать. Деньги в бардачке».
« Где то я уже слышал» - мелькнула мысль.
- « А деньги не твои, мразь мусорская, девчонке на лечение пойдут».
Стоял у двери машины и потихоньку душил, здоровой рукой прокурора.
«А свою бы дочь, пустил бы на панель».
Играл. Придушит, начинает хрипеть, отпустит.
«Не все ему народ душить, кровь пить. Нет, мучеников из них делать не надо».
Снял с веревки шкуру байбака - « И по хитрой прокурорской морде, раз десять».

Мелькнуло видение.
Диктор телевидения, полным трагизма голосом объявлял
" Вчера в Ростовской области, при исполнение служебных обязанностей…. Трагически  погибли геройской смертью от рук международных террористов. Все плачут, соболезнуют. Президент соболезнует семьям героям органов ".
В нос ударил резкий запах мочи - « Вот теперь, он не опасен».
Просто удар на отключку. В жирную морду.

Развязал девчонку, та заметалась собирая одежду. Отдал пакет с деньгами, показал рукой на Запад.
Через час рассвет.
Прокурор района раньше обеда сюда не сунется.
А эти заявлять и организовывать погоню не будут.
Сейчас не времена иуды Эльцина с его беспределом. Первый, сразу им досрочную отставку сделает. Если конечно узнает правду, что маловероятно. Прокурорские могли хранить правду бесчестья своих мерзких поступков.

На трассу возвращаться не стал.
«Береженого - бог бережет, а не береженого прокурор стережет». И удивился в точности пословицы. Рванул на восток.
Сжег бандану с маской, выкинул патроны.

Через час на сельской дороге махнул рукой попутной машине. « Я на Цимлу, к рыбакам» - прочитал по губам. Кивнул головой, поехали.
« А что молчишь? А зубы болят, понятно». На Дону не принято задавать лишних вопросов.
На Цимлянском водохранилище, у рыбаков, выставил на стол бутылки с виски, консервы.
« А нам, что живи, если человек хороший и ухи кушай, сколько хочешь».
«А что с рукой» - сердобольно поинтересовались.
« А собака укусила, понятно».

А насчет прокурора, даже многоопытный Андрей не мог оценить красоты игры и глубину полета мысли опытного прокурорского работника.
Переодев обсосанные штаны, он преобразился, как птица Феникс.

С рассветом, распинал ногами, пьяную прокурорскую братию, устроил разнос.
« Когда я спал !!!
(Красавчик) Вы, подонки притащили проститутку и устроили пьяный дебош и оргию. Я пытался, силой оружия предотвратить массовое помешательство, но меня, Меня, избили, обезоружили. Били по моей умной голове, по лицу.
Мало того, когда я пытался поехать за подмогой» - рычал прокурор «Вы подонки, повредили все машины, и даже свои. И это сотрудники Прокуратуры».
Не унимался он - « А сколько зверушек безвинных погубили, извращенцы. Всех уволю».

От стресса и колотых ран Андрей, двое суток метался в бреду не приходя в сознание.
Был на краю пропасти между жизнью и смертью.
Опять жонглировал на канате жизни, поминутно опасно кренясь из стороны в сторону. Мозг не мог работать с такой нагрузкой, временами уходя в прекомовое состояние, проваливаясь в черную дыру не бытия.

Местная знахарка Фроловна, отпаивала его настоями трав, читала молитвы.
"Может и моего сыночка, так кто - то согреет, если живой".
Плакала.
Выхаживала его и любила, как родного сына, Алексея, погибшего в далеком восьмидесятом году.
В далекой, южной стране, с высокими горами и голубым небом. Как он писал в письмах. Через Саланг возил бензин артиллерийскому полку.
Фугас взорвался под задним мостом «Урала».

День, за днем потихоньку вытаскивая его из черной пропасти.
Через неделю он сел на кровать, через две пробовал ходить.
Болезнь опять отбросила его на тот рубеж, с которого, он начинал бороться за свое имя на земле.

На праздник Покрова, Андрей бесцельно, идиотом, склонялся по двору Фроловны. "Алешенька, сынок иди, покушай, мама пышек напекла с каймаком. Как ты любишь». Никакого внимания, полная апатия к жизни.
Пустые, ничего не выражающие глаза.

В обед пришел с улицы, сел на лавку, возле печи.
Смотрел на огонь, вороша кочергой угли.
Фроловна штопала его вещи, в которых его привезли к ней.
Под прохудившейся подкладкой нашла спрятанную бумажку. « Объявление» - прочитала она, одев очки.
« Продается кирпичный дом,250 кв. м. сад, виноградник, баня, ст.Злодейская, Ростовской области».
« Алешенька, сынок не твоя бумажка»? - положила ему ее в карман.
« Может, вспомнит болезный. Есть наверно, где то и жена и детки. Мужчина то видный».

Всю ночь проплакала, стоя на коленях перед образами.
В голове у Андрея как бы нехотя, а потом все быстрей начался показ цветных слайдов.
«Каменск – 140 км, Кировская – 28 км, Сальск – 183 км, Москва 1126 км ». Пост ГАИ, кольцо, Батайск. Ночью, впервые после болезни, сон с голосами - «Доставка пиломатериала, Злодейская, вторая зона. Магазин Леруа - Мерлен".
Пришла та скандальная женщина, почему то с взрослыми детьми и внучкой.
« А мы в твою Злодейскую  не поедем и дом продадим».

Утром зашел кум - « Фроловна! Передачку давай племяннику, свезу в Каменск». Андрей встал, оделся, подошел к Фроловне, обнял.
Слово - «Каменск» врезалось ему в память.
Подала его сидор с заранее приготовленными пышками, пирожками. Положила шерстяные носки.
Она, всю жизнь помогавшая людям своим даром, видела все это в видении, несколько дней назад.
Перекрестила.
Положила во внутренний карман молитву путника и записку о помощи. Объяснила - «Покажешь людям добрым, куда тебе ехать. Помогут. Как станет лучше, приезжай домой. Сынок».
Долго стояла за воротами, плакала.

В Каменске переночевали у племянника.
Задолго до рассвета встал, не спалось.
Промычав, вышел. Место, где он шел, было ему знакомо. Мост через реку, указатель - «Северский Донец».
Направо автовокзал.
Подошел к полицейским, спрятал на всякий случай кинжал. Помычал, дал записку.
« А немой, до Злодейской».
«Фроловна, меня маленького спасла» - поделился с товарищем, старший лейтенант.

Ехали со знакомым дагестанцем.
Еще летом идя пешком на Ростов, где то в Воронежской области, он его угощал похлебкой из баранины.
« Долго брат идешь, болель  наверно».
Подъезжая к Шахтам, стали на стоянке. "Чай будем пить, брат" - объявил водитель.
Андрей повернул голову.
Вдали в степи, там, где он, еще служа в армии, всегда делал стоянку, стояла воинская колонна....
Пожав водителю руку, рванул в степь.

В голове закрутилось - «Он с маленьким сыном. Взял его в командировку ».
Стоят на этом поле. Сейчас тоже - стройными рядами военные  машины наливники, прицепы. Дымились печками палатки.

Старший колонны, молодой майор, еще во сне, слышал какое то бормотанье старшины автомобильной роты.
Оделся, вышел. Вспомнил, как он маленький мальчик стоял на этом поле вместе с отцом.
«Бати уже нет».

« Иванцов, что за крики были»?
" Валерий Андреевич, дед странный шатался, с бородой. Машины крестил знамением, кабины гладил, как бы разговаривал с ними. Со слезами на глазах. Но молчал, только мычал. Ушел на трассу".
Ударило, чем то не объяснимо тяжелым, крикнул - « Быстро,мне КАМАЗ  Шмелева» и рванул на стоянку.

« Отец» - обратился, он к водителю  дагестанцу, с которым ехал Андрей. « А где тут дед, с бородой»?
«Уехаль, с Ахметом в Ростов».
« А кто он» - спросил майор?
«Великий человек, Святой, раньше такой человек дервиш назывался. За народ, за веру страдаль. Изолятор ФСБ сидель в Москве. Кумык ». " Да нет, аварец он, моего рода "- начал спорил водитель старенького КАМАЗа.

« Нет, урка он» - перебил дагестанца, ростовчанин водитель.
«Одноклассник отца моего, он семью зарезал свою, лет двадцать назад. Откинулся и на богомолье грехи замаливать».
«Не слушай майор, он дервиш и кинжал у него, как у джигита. Мамой клянусь. Святой человек».

Вспомнил случай,но не рассказывать не стал. Как дервиш спас им жизнь. Перевернул посохом, казан с бараниной.
Оттащили за машину.
Били, как настоящие джигиты, ногами и втроем. Жестко и на убой.Не считаясь с возрастом.
Через минуту, громыхнул взрыв на месте костра.
Разорванный газовый баллон нашли метров за пятьдесят. Лобовых стекол на машинах как не бывало.
Осознав произошедшее, долго ползали в ногах у святого, вымаливали прощение. " Прости - ата". Целовали ноги.

Вдали, слева по трассе появились златоглавые купола Вознесенского собора Новочеркасска. Виднелись  трубы НЭВЗа, бывшего завода имени Буденного  расстрелянного органами в 1962 году.
Здесь он родился, здесь были упокоены его дедушка и бабушка. Его родной город.
Трижды перекрестился, с поклоном и продолжил путь. Все стало на свои места. Слева дымила трубами, напротив Кривянской, Новочеркасская ТЭЦ.
В голове зашевелились, отдавая тепло, названия – Грушевская, Хотунок, Заплавская, Бессергеневская.

Плавно покачиваясь, словно круизный лайнер, мерседес глотал километры.
Сильная уверенная машина, не замечала ни времени, ни расстояния. Генерал юстиции Козлов  уверенно вел автомобиль, не снижая скорость, словно он был на трассе один. Да в принципе так и было.

Он упивался чувством практически не ограниченной власти.
Прошли те далекие времена, когда, он молодой следователь, сутками работая, мечтал изменить мир в лучшую сторону.
Теперь он сам крутил миром, своим целым миром, целой империей. Государством в государстве.

Высшие сановники власти Великого государства, склонялись перед ним, готовые его разорвать на кусочки, в случае падения с должности.
Все - были грешны.
ВСЕ. Он сам решал, кого судить, кого наказывать.
Человечество грешно и аморально. Знал он  это прекрасно.
Сам вышедший из черни, он ненавидел свой народ. Ненавидел воров министров, небожителей власти. Ненавидел нищих, убогих, просящих милостыню бабушек, рабочих, крестьян. Грязных кошек, собак, ненавидел все.

Он долго шел к своему Олимпу.
Мать, худенькая, серенькая мышь, работала секретарем в суде.В каком то убогом местечке Краснодарского края. Родила его одна, практически в сорок лет.
Напротив здания суда, городская прокуратура. Помог командированный красавец грузин.
По легенде мамы, геройски погибший летчик истребитель.
В школе учился отлично, по окончании - « золотая медаль».
Все годы учебы - «козленок, козел, козлище ». Обидно било по голове.

Работал как вол сам и требовал этого от подчиненных.
Продавал и предавал всех, включая своих хозяев. У него никогда не было ни друзей, ни товарищей. Только враг и нужные, пока, люди.
Нужные, только на момент, пока они нужны.
Людишки, ему казались обыкновенным расходным материалом.
Патронами в длинной, нескончаемой пулеметной ленте жизни, где пулеметчиком был он.
Жалко, что полком жизни, командовал не он.

Но ничего, время еще есть.
Нелли Андреевна еще молодая баба, родит ему наследника с графским наследным титулом. Сын продолжит начатое им дело.
Он долго плел свою паутину для этой птички.
С ее покойным мужем расправился быстро, трусоват был бедняга. Наорал по телефону, вызвал на допрос. Сломался сам, сердце.
А тут этот немой, дура влюбилась.

Его один из лучших агентов Юлька, тоже чуть не сорвалась на немом.
Он называл ее - « Подтоп – модель».
Подкладывал, под топ менеджеров.
Прожженные авантюристы и проходимцы, в кругу такой красавицы забывали и про осторожность и про неразглашение коммерческой тайны.
« Что ей надо»? - размышлял он.
« Квартира, загородный дом, даже кандидатскую диссертацию ей сделал. Циничная баба, извращена, виртуоз и мастер исполнитель сексуальных оргий, без капли святого в душе».
Ходит, плачет - « Андрюшеньку верни".   А может он действительно так силен и чист»?

Он помнил, этого Андрея во Владикавказе в ноябре 1992 года. Загорелый, смуглый красавец брюнет, с коротко стриженными, по чеченски усами.

В полевой форме – пакистанке, без знаков различия.
Много он крови попил у хороших людей. Везло ему дико, несколько раз от смерти уходил, не боясь ее.
Любила его жизнь и он ее любил.
Смерть даже не хотела приближаться к нему.
И жил красиво, ничего не боясь. Всем помогал. Имел много друзей и влюбленных в него женщин.
Козлов, он тогда еще - КАзел, будучи, тогда начинающим работником прокуратуры, зло завидовал ему.
И при удобном случае нанес ему удар.
Тонко рассчитанный, он должен был свалить баловня жизни наверняка. Удар, жестко сбил его с ног, но он встал. Шатаясь и падая вновь, отплевываясь кровью, встал с колен. Как встают победители.

Только никто не знает, как это мучительно больно и тяжело вставать с колен. Вставать с поднятой головой.
С поломанными ребрами, поседевшей шевелюрой, заикающимся, когда нервничал. Но с его легким грассированием, заикание даже придавало ему определенный шарм.
Даже здесь он плюнул ему в лицо.
Умудрился, из психиатрической больницы, выйти, без записи в истории болезни и в медицинской книжке. Куда его по его просьбе Козлова, положили в беспамятстве. С травмой головы.
Два санитара, которые должны добить его в больнице, сами попали в травматологическое отделение с побоями средней тяжести и дикими от страха глазами. Даже от денег отказались.

Кто - то за ним стоял, только этот факт, мешал стереть его в порошок и уничтожить физически.

Только рациональному, чудовищно извращенному, по своему колоссально гениальному мозгу прокурора не было дано понять это.
По – человечески, простое объяснение.

Ну и что, где он, герой?
Этот баловень судьбы, раздавлен в прах. Ходит, в лучшем случае где - то, мыча в подаянии, ползая на коленях ради куска хлеба.

Нелли Андреевна сидела, удобно откинувшись, на заднем кресле машины. Ехали отдыхать и развлекаться в Сочи.
Выезжать за пределы России, Козлов, занимая весомую должность, боялся. Гаагский трибунал не шутка. А накосорезил он и по человеческим и по международным законам – много. Ад – заждался. И давно. Кипящее масло жадно шкварча- пригорало.
Плавный ход автомобиля убаюкивал ее, вгоняя в сон. Клубочком, на соседнем кресле, посапывала Лапа.
С болью вспоминала прошедшее.

Проснулась в то утро, от знакомого, близкого и родного запаха.
« Герасим».
И тут же током ударило. «Какой Герасим, Андрей. Предатель, наймит и шпион» - закричала, в ужасе сдергивая с себя его рубашку.
« Он пробрался в дом с целью показать мне, что он достанет меня везде. Мерзкий убийца и насильник» - со страхом пульсировала мысль.
« Это точно Шерман, его изощренный ум черного финансового гения. Запугает и заберет холдинг, разорит. Упечет на веки в больничку» - било ее в истерике.
Ей стало смертельно страшно от мысли как она, в смирительной рубашке, с заклеенным, скотчем ртом.
А похотливый санитар, с улыбкой на лице, насилует ее.

Прибежала Юлька, что - то говорила о сильном, мужском плече в трудную минуту, о рыцаре на белом коне.
Когда появился Козлов, сама, с облегчением кинулась в его объятья - «Сереженька, родной защити меня». Повисла сама на шее, как трехрублевая шлюха.

Через две недели, горничная, убирала столовую.
Нашла, под холодильником, тонкую папку с секретным досье на Андрея. Из пачки дел, которые принес ей на доклад начальник ее охраны, отставной генерал спецслужб, в тот злополучный день.

Читая закрытую информацию, она узнавала того чистого Андрея, ее Андрея, которого она любила.
Из сухих архивных строчек спец. донесений, вырастал образ служаки, скромного, не бьющего себя в грудь заслугами, героя.
Подделать ранения и болезни, последствие командировок было невозможно.
Заработать авторитет на Кавказе и республиках Средней Азии, человеку без чести и достоинства, тем более не удастся.
Человек слова и твердых устоев правды, даже в ущерб собственному благополучию.

Читала бесчисленные, лживые сообщения осведомителя под смешным оперативным псевдонимом - « Сладкий».
Смешным перестало быть, тогда, когда глаза наткнулись на подпись Сладкого.
С.К. и перечеркнутая росчерком звезда.
«Сергей Козлов – звездный мальчик» - так ей расшифровал свою подпись генерал юстиции.
« А когда стану Великодворским, Сергей Великий – звездный муж».

Были и еще псевдонимы - " Крыса", " Белка", " Хряк", " Кусок " и прочая мерзость и дрянь. Добровольно стучавших на честных людей, в обмен на индульгенцию своих тяжких грехов.
Ей стало тошно и противно, захотелось стать под душ и долго, долго смывать с себя эту грязь.

Прочитала, почему он уволился, с предыдущей работы.
Его начальник финансовой инспекции, старуха еврейка, далеко пенсионного возраста, насквозь пропитая и прокуренная женщина.
Просто брала взятки.
За проведение инспекций, сокрытие экономических преступлений, продажу недвижимости, за все, за что приносят легкие деньги отступных.
Брала деньги и у вороватых чиновников, и откровенных преступников и бандитов.
Думала, что последний раз - « Вот еще сегодня и все».

Но проходило сегодня, завтра, а жадность все требовала и требовала новой порции подпитки от страха. Как организм наркомана, требует дозу у мозга.
Смертельно боялась, что он ее разоблачит. Страх заливала вином и ночными кутежами с молоденькими мальчиками - в ресторанах во время частых командировок.
От постоянного стресса и нервов, превратилась в просто шарнирную куклу, плохо себя чувствующую и вдобавок дурно пахнущую.

В разработке, она была давно.
Под оперативным псевдонимом - " Крыса".
Но ввиду прежних заслуг ее мужа, отставного чекиста, ей пока, прощали далеко не безвинные шалости. Да и заслуги перед органами имела немалые. Своевременно информировала тех подонков в кожаных плащах о нечистых предпринимателях, которые не хотели отдавать денежку в общак. « Своя рубашка всегда ближе к телу». И дети чекистов тоже хотят кушать.
После очередного надуманного скандала, вдвоем с напарником написали заявление на увольнение.

Что - то исправить было поздно. Как оживить, случайно убитую твоим выстрелом, вольную степную птицу.
Утром, приехав в офис, вызвала секретаря - « Приказ на восстановлении в должности прежнего начальника службы охраны. И пригласите мне, пожалуйста, главного бухгалтера, юрисконсульта и начальника отдела продаж».
Секретарь, строгая пожилая женщина была удивлена незнакомому и давно не произносимому слову - « Пожалуйста» со стороны хозяйки.

Дом Андрея был куплен за десять миллионов рублей холдингом госпожи Великодворской.
Задаток предыдущему покупателю, возвращен за счет холдинга. Деньги получили законные наследники.
Спустя некоторое время выяснились, что юридически - « Дом грязный». Сделка признана незаконной и была расторгнута.
Юрисконсульт и начальник отдела продаж получили строгие дисциплинарные взыскания. Холдинг не стал поднимать судебную тяжбу и изымать денежные средства у наследников.

Козлов, вальяжно откинувшись в кресле, вел машину двумя пальцами руки, едва притрагиваясь к рулю автомобиля.
Даже в отпуске он думал о государевой службе.
«Новый начальник отдела, говорят, творчески одаренный мальчик. Розовые, пухленькие щечки, розовая ».
Что было у мальчика еще розовое, додумать дальше не успел.

Мерседес, на участке ремонта Грушевского моста, вильнул влево.Поймав колесо глубокую яму и врезался, стороной водителя, в кабину грузового Мерседеса.
Грузовик, с полной массой под сорок тонн, как ящик с гнилыми помидорами, опрокинул мерседес прокурора с высокой насыпи.
Машина, пролетев в последнем полете метров двадцать, несколько раз ударилась о конструкции снятого моста, перевернулась и застыла.
Пыль, поднятая во время катастрофы, медленно оседала на искореженные обломки. В кабине грузовика кричал от боли, зажатый в смятом металле, водитель.

Андрей подошел к мосту у реки.
На фоне дорожного знака, четко читалась надпись - « р. Тузлов».
Тузловка - река, где он с двоюродным братом Игорем, проводили все свободное время в детстве.
Она опоясывала полукольцом Новочеркасск, впадая в Аксай, недалеко от его впадения в Дон.

На его глазах, большая, черного цвета машина, врезалась на мосту в грузовик. Подбежал к грузовику, прекрасно понимая, что шансов выжить, у пассажиров легковой машины нет.
Из ящика грузовика выдернул лом и нечеловеческими усилиями стал разжимать смятые листы металла конструкции кабины.
Пытаясь освободить и облегчить муки боли водителя.

Пробка образовалась мгновенно.
Водители профессионалы бросились спасать потерпевших, вытаскивать погибших. Большинство, зеваками, столпились на насыпи и снимали все происходящее.

Через толпу, по обочине пробился экипаж - « Донспаса».
«Отойти дед, не мешай».

Он отошел, достал из левого кармана хэбшки перевязочный пакет, начал обрабатывать сбитые ломом, пальцы рук.
Взгляд упал на маленькую собачку, которая испуганно металась под колесами машин - Лапа.

Все сразу понял.
Рванулся и выхватил Лапу из под колес, надвигающего, большегрузного грузовика. Прижав собаку к груди, побежал с насыпи к разбитому мерседесу.
С высоты насыпи он увидел два лежащих на земле тела, с натянутыми, на лица простынями.
Звук ударил ему в голову, взрывом изобарического боеприпаса.  Он стал слышать.
Он подбежал к телам, оттолкнул с силой, толстого полицейского, сорвал простынь.

На земле, в луже крови лежала Неля.
С разбитой головой и большой, рваной раной живота.
Упал на колени, делал все, чтобы оживить ее. Посмотреть еще, хотя бы раз в ее серые, бездонные глаза.
Рванул на себе рубашку, разрывая ее на полоски, перевязывая рану.
« Очнись, не смей умирать, не смей».
Она приоткрыла глаза, что- то шепнула и уронила голову.
«Не сметь, открыть глаза, не закрывай глаза, уйдешь сразу».

Андрей отчетливо все слышал, шок от гибели любимого человека, опять включил скрытые резервы мозга.
Посторонним каналом пробивался параллельно еще на один звук - «Говорила ей, не связывайся с козлом, меченным, от него смертью пахнет».
"Кто ты» - ничего не понимая спросил Андрей.
« Матушка Агафья, ведунья, а ты не рви сердце, побереги себя. Не пропускай боль через себя, плохо будет. А она сейчас придет в себя, и жить будет долго. В отличие от тебя. Такие мученики совести у нас в России, долго не живут - сердце за чужую боль сильно изнашивается. Подтолкни ее только вперед и врачей отблагодари, как следует».

Через минуту Неля открыла глаза.
Андрей бережно взял ее на руки, сумочку и бережно понес на высокую насыпь, куда подъезжал реанимационный автомобиль.
Лапа бежала следом.
« Больную к нам, а Вы родственник не лезьте в машину, тем более с собакой». Андрей, запустив руку в сумочку, достал деньги и, не считая, засунул фельдшеру прямо в карман халата.
"БСМП, Новочеркасск иду к Вам, травма головы, рваная рана».
Андрей, рылся в сумке Нели.
Две пачки денежных знаков в иностранной валюте, рубли, банковские карточки, телефон. Разорвал одну из пачек. Выдернул пяток банкнот, отдал, показал, рукой в направлении Ростова - «Понял командир, спасибо».
«Больной уходит, идем на   Ростов, в областную больницу».
По мобильному телефону вышел на знакомого нейрохирурга.
«Да особый случай, все оплатит. Готовь срочно операционную.  Богатая москвичка с охранником, собака стоит дороже твоей машины».

До больницы домчались за сорок минут.
Андрей, взяв Нелю за ладонь, разговаривал с ней на том канале, который открылся ему после аварии.
«Где я милый»?
« Идем на Ростов, в больницу. Ты самое главное не закрывай глаза, как бы тебе не было плохо» - гладя ее ладони, как бы открывая канал в свою душу и забирая часть боли на себя.
« Я рядом, все хорошо, скоро приедем. Расскажи мне про твое детство».
Неля рассказывала свои детские впечатления, про котят на даче, попугая Кешу.
« А кукла у тебя была»?
И полился рассказ, как в Берне папа купил ей куклу - « С голубыми глазами и нарядным платьем».

Он шел рядом с каталкой по бесконечно длинному больничному коридору, держа ее за руку, толкая ее сердце, заставляя его биться вместе со своим.
«Все дальше нельзя, операционный блок» - объяснила медицинская сестра.
Андрей, подозвал рукой хирурга.
Разделив пачку евро высшего номинала пополам, знаками показал - «Вторую половину, после операции, успешной операции».

Коренной уроженец Ростовской области он прекрасно знал особые, не гласные законы и царящие здесь нравы.

Он помнил рассказ родной сестры, как она, сняла с себя и отдала врачу армянину золотые сережки. Тогда мама сломала ногу и срочно требовалась медицинская помощь. « Нет денег, нет и помощи» - сказал врач, как отрезал.

Взял Лапу на руки, спустился вниз в приемный покой.
Знаками попросил молодую нянечку, позвоните, мол, и отдал записку и Нелин телефон. « 1) Наберите в поиске - Собака или Цербер. 2) Скажите, что Нелли Андреевна в больнице в Ростове. 3) Спасибо, с меня шоколадка». Тяжело было разговаривать вслух. Что то держало его мозг в жестких правилах особого закона жизни.

Через четыре часа, начальник охраны с целой свитой был в областной больнице в Ростове на Дону. « Все пойду спать, устал».

Разместился в пристройке у сантехников, отдал за ночлег, тысячный билет. Заметил хищный взгляд, когда клал назад пачку денег, в сумочку.
« Докатился, уже и сантехник угроза» - подумал он, засыпая.  Он всю жизнь спал как волк - в пол-глаза. Чутко прислушиваясь.       Слыша иной раз даже свой храп и пытался его заглушить.
« Когда то жена так говорила и добавляла – лечиться надо тебе. Все у тебя подозрительные и враги».
Подложил матрас, прислонился, полусидя к стене. Справа, как копье, посох.

Перед тем, как провалиться сон, мозг отчетливо, телетайпной лентой бил информацию.
« А все - таки мерседес не просто так попал в аварию. Прокурор  фигура крупная, известный демократ, с западными деятелями общался.
Собирался в Думу вносить на обсуждение - « Закон о сословном судопроизводстве», который поднял небывалую шумиху в прессе и довел бы общество до гражданской войны». Впрочем Россия давно была поделена демократами на касты знати и неприкасаемых.
Знать и простых смертных
.Которых можно было упечь в тюрьму и за мешок картошки. А кому и миллиарды ворованные простить за преданность режиму.

Андрей не знал, что любовь к западным ценностям обусловлена у прокурора другими понятиями.
Теме же, что и привычка носить во внеслужебное время, плотно облегающие кожаные брюки.
За этим занятием, он и был, застигнут в ночном клубе, с именитым, западным дипломатом крупнейшей сверхдержавы.

Сотрудники известной конторы, предложили им то, от чего невозможно было отказаться обоим в советское время.
Отказ от сотрудничества, ставил жирный крест на карьере одного и высылку другого голубка за пределы страны.
И уголовное преследование, по далеко не престижной статье в уголовном мире.

После полуночи, приснился сон.
Маленький подснежник не может пробить прозрачную льдинку над собой и вылезти под солнце, как не старался.
Андрей понял, Неля не может прийти в себя после операции.
Наркоз держит, знакомое ему не раз чувство. Попытался с ней заговорить, звук его слов уходил в пустоту. В холодную, белую пустоту.
« Надо подтолкнуть» - как ведунья советовала.

Внезапно в сон вошел Бешеный - « Не спи Ваше благородие, зарежут, как барана. Чапай».
Только и успел, что выставить посох резко - вперед.
Нападавший наткнулся на посох, выронил нож.
Тут же посохом, сильный, скользящий удар по голове.
« Где второй, на мокрое по одиночке не ходят»? Убегает.
Удар по ногам и сверху по рукам. Начал душить его, сжимая горло железной хваткой. Хрипит - «Пожалей братан, прости. Думали фраер богатый, не знали, что свой».
Кинул деньги силой в лицо, не считая, мол, на таблетки. И удар на отключку.
Полгода назад сам был в таком же положении, на самом дне. Но не грабил и не убивал, хотя такой публики, в качестве подельников, было половина подвала.

Прокрался, через подвал в соседний подъезд, дальше  на третий этаж.
Огляделся, тишина.
Возле ВИПовской палаты охранник, совращает дежурную сестру.
«Захотел медсестринского сладкого тела» - улыбнулся.
Знакомое дело.Он много по госпиталям помотался.Жизнь всегда - жизнь.
Второй видимо, спит, где то рядом.
В палату незаметно не пройти.

Знаками, набрал, в ночном магазине, два больших пакета сладостей к чаю. Говорить своим голосом было дико и непривычно.
Один пакет в приемный покой, второй, показал, цифры пальцами, отнесите на третий этаж. Через десять минут, пробрался в палату Нелли.
Охрана с дежурной сестрой, пили чай.

Взял ее за руки.
Бледное лицо, словно маленькие стрелы, две тоненькие строчки бровей, сжатые, бескровные губы. Все остальное, забинтовано бинтами. Долго отогревал дыханием сердца тоненькую льдинку.
Незаметно уснул.
Под жарким, весенним солнцем, подснежник вздрогнул и медленно, как бы нехотя, потянулся бело – синим цветком к солнцу, разбивая лед зимы.
Неля открыла глаза, сознание медленно приходило к ней.
« Николай» - позвала она слабым голосом, ища глазами кого- то в палате. Явно не Андрея.

Громко заработала система оповещения, ярко мигая лампочками над головой больной.
Андрей встал, отдал изумленному начальнику охраны в руки Лапу, телефон, сумочку с документами, вывернул карманы, на пол посыпались деньги.
«Чист».
Достал из нагрудного  кармана, вторую часть гонорара, отдал врачу.
С облегчением поднял руки вверх, словно тянулся к солнцу, как цветок подсолнечника.

Я свободен.
Свободен от оков обязательств, от никчемных чувств, пустых и лживых речей. Я никому, повторяя по слогам, ничего, никому не должен, ничего.
Никому и ничего.
Я не должен государству, банкам, транснациональным компаниям, ни понимающим его детям, бедным родственникам.
Я даже видеть никого не хочу.
Буду орлом один в небе, кружа над бескрайними просторами. Буду одиноким волком в ночной степи - выть на луну. Бирюком! Наводя ужас на странников.

С Нелли Андреевной Великодворской он никогда больше не виделся. Никогда.
Ни во снах, ни в видениях, ни в жизни и даже стер ее в своей памяти.
И видения он тоже больше никогда не видел. И не хотел ее видеть. Он никогда не был предателем и  сам не любил предателей.

Вышел с больницы, светало.
В голове крутился старый романс - « Мне некуда больше идти, мне некого больше любить, ямщик не гони лошадей».
Такие стрессы для организма бесследно не проходят.
" Ну, насчет, что мне некуда идти, ты брат врешь - а лошадь заведу".
Вспомнил тоскливые глаза Архимента.

Он шел домой, по дороге, обдуваемый холодным ветром от проносящихся машин. Накрапывал дождь, крупными дождинками, стекая, по счастливому лицу.

Думал о жене.
Любил ее своей, особой любовью, на которую способны мужчины, которые знают цену настоящей любви. " Моя Бесконечная любовь" - думал он с болью и чувством вины.
Будучи красивым, умным мужчиной, он не раз душил в себе ответные чувства к женщине, если роман начинал заходить за опасную грань.
Ту опасную грань, которая грозила сорваться в точку не возврата и привести к необратимым последствиям.
Безжалостно обрывая связь.

Да и жить тридцать лет с ним, семейной жизнью было сравни с подвигом. Бесчисленные командировки, переезды, вечная однокомнатная служебная квартира.
Неугомонный взрывной характер его, как искателя правды.
Который никогда не гнул шею.
Сюда можно было прибавить нищенское денежное содержание. Ожидание его с госпиталей, припадки по ночам.
Воспитание детей, таких же упертых, как отец.

Ближе к обеду, устало вышел на свою улицу.
Небольшая, уютная, вся засаженная плодовыми деревьями и цветами.
« Рублевка» - так ее называли чужаки, забредшие к ним и потрясенные ее красотой.
Высокий, старый парк с вековыми деревьями, как бы прикрывал ее справа от холодного восточного ветра зимой и знойного летом. Калмыка на донском гуторе.
Слева открывался вид на бескрайние поля донской степи.

Шел посередине улицы.
Соседи, испуганно крестясь, озираясь, выходили следом.
Содрал с ворот, полуоборванную вывеску - « Срочно продается».
Ветер подхватил ее, понес в степь.
Как бы этим разделяя его жизнь на две неравные части.
Следы запустения были видны повсюду. Обходил сад.
Подолгу разговаривал с каждым деревом, каждая поломанная ветка била его, как бы наотмашь, отдаваясь болью в сердце.

Большое красно – зеленое яблоко одиноко билось под напором ветром на небольшой яблоне, как бы специально дожидаясь хозяина в осеннее ненастье.
Бережно нагнув ветку, сорвал его.
Потер в ладонях и замер, вдыхая терпкий, сладкий, пряный запах плода.
«Румяный альпинист –крупноплодный сорт яблони, зимнего срока созревания» -послушно, отбивая буквами в мозг, включилась память.
« Гибрид от скрещивания сортов яблонь Кальтерер Бемер и Альпинист».

Вспомнил, улыбаясь, как покупал саженцы в Степном отделение Никитского ботанического сада во время командировки в Симферополь.
Как бережно вез в самолете, сажал их, укрывал сеткой от зайцев осенью.
На следующую весну яблони зацвели, как девчонки подростки. Большими бело – розовыми цветами.

« Да, Оля живой, здоровый, в саду» - докладывал сосед  Короежкин, по уличному -Сырик, жене по телефону.
Повернулся лицом к нему - « Здравствуй Володя, я пришел»!

Продолжение следует.
Москва. Станция метро - Щелковская.