Атланта. Глава 2. 6

— Мы должны поблагодарить людей, чье патриотическое рвение позволило организовать нам благотворительный бал с целью обеспечения госпиталей всеми необходимыми медикаментами и материальными средствами.

Напыщенная речь писателя Зюкина, прибывшего сюда из Алабамы под псевдонимом Филимон Купер, была встречена шквалом аплодисментов гостей. Выбравшись на подмостки сцены, мужчина поднял вверх руку, требуя тишины.

Взирая на заядлого патриота с самым небрежным видом, Гордеев внезапно наклонился к своей спутнице, подмигивая в сторону выступавшего:

— Какой высокопарный козел…

Ужаснувшись святотатству, проявленному по отношению к столь уважаемому человеку, Чехова с укором посмотрела на своего спутника, но присмотревшись к Зюкину повнимательней, не могла не отметить, что писатель с его седыми волосами и длинной бородой в момент выступления и в самом деле походил на козла.

— Увы, наши госпитали сейчас испытывает дефицит не только в материальных средствах, но и в опытных и квалифицированных хирургах. К счастью, одному из таких заведений удалось заполучить в свои стены первоклассного специалиста, прибывшего в Америку из туманного Эдинбурга. И в данный момент этот хладнокровный и неустрашимый человек, которому не раз приходилось вырывать пациентов из лап смерти, находится здесь, рядом с нами. — Он назвал во всеуслышание его имя и фамилию.

Застигнутый врасплох, «светило» американской хирургии тем не менее успел отвесить всем нарочито элегантный поклон, так что у Валерии на мгновение сложилось впечатление, что, несмотря на показную любезность, которую он проявлял по отношению к народу, в глубине души он все же презирал американцев, хотя у него и хватало ума не показывать этого в отрытую.

Разразившись бурными аплодисменты, толпа с любопытством уставилась на «знаменитого» хирурга, что пребывая на тот момент в его компании, Чехова почувствовала себя немного сконфуженной под прицелом стольких взглядов, устремленных также и на неё.

Ничего этого не замечая, Гордеев вел себя с такой же преувеличенной любезностью, будто находился не на торжественном мероприятии, а выступал в балагане.

Отвечая на реплики гостей с надменной ухмылкой, он продолжал игнорировать всякие попытки завязать с ним знакомство. И по тому, как этот мужчина вел себя с окружающими, можно было сделать вывод, что в своей жизни ему пришлось преодолеть немало испытаний, чтобы окончательно потеряв веру в человечество, взирать на присутствующих как на горсть пыли или надоедливых насекомых, от которых следовало избавиться.

Отстраненный и молчаливый для посторонних, его персона приковывала к себе взгляды. 

Не подпуская к себе никого ближе, чем позволял официоз, всем своим видом он словно показывал, что хотя и прибыл в Америку по просьбе друга, но в силу личных предубеждений заводить здесь с кем бы то ни было знакомства не собирался. Только теперь осмыслив эту информацию, Валерия начала понимать ключевые моменты его предвзятого отношения к американцам.

— А теперь, дамы и господа, я хочу объявить о начале так называемого аукциона! — дополнил писатель, умело играя на патриотической волне публики. — Мое предложение может произвести сейчас несколько шокирующее впечатление на окружающих, но не стоит забывать, что все это затевается с целью  собрать побольше средств на нужды госпиталя.

Смахнув со лба пот, Зюкин продолжил:

— Сейчас начнутся танцы, поэтому если кто-нибудь из джентльменов захочет пригласить даму на вальс, за свой выбор ему придется заплатить в размере денежной суммы. Аукцион проведу лично я, но не стоит забывать, что все вырученные средства пойдут на закупку медикаментов и оборудования для госпиталей. 

По толпе пробежал взволнованный шепот.

— Это похоже на торговлю живым товаром! — возмущенно шептала Шостко, не веря своим ушам.

Растерявшись, Маша не сразу нашла подходящие слова, чтобы ей возразить, но стоило Олькович услышать свое имя с ценой, которую назначил за неё Анатолий Смертин, осмелившись первым дать старт аукциону, блондинка зарделась от смущения и спрятала свое лицо на плече у подруги. Остальные, подхватив инициативу этого парня, тоже начали выкрикивать новые имена девушек, называя куда более крупные суммы денег.

Наблюдая за аукционом, Валерия хотела поинтересоваться мнением Гордеева насчет происходящего, но «светилы» рядом уже не оказалось. Подойдя к писателю, он принялся с ним о чем-то договариваться, не обращая никакого внимания на негодующие взгляды, которые бросал в его сторону Глеб, быстро раскусив тайный план этого мужчины.

В следующий момент между этими завязалась словесная перепалка, так что если бы не вмешательство Зюкина, начавшийся аукцион мог вполне закончиться скандалом.

Взирая с безразличием на зал, где занимали свои места пары в ожидании музыки, Валерия внезапно услышала свое имя, произнесенное Гордеевым так, что его голос заглушил голоса остальных присутствующих:

— Валерия Чехова — двести долларов золотом!

При звуке её имени, а затем суммы, прозвучавшей вслед за ним, в зале воцарилась гробовая тишина. Взоры публики были обращены на нее. Как громом пораженная, девушка перевела оторопевший взгляд на торжествующего Гордеева. Названная сумма равнялась почти половине сумме его жалования за пару месяцев, да ещё золотом!

Нет, этот человек окончательно спятил!

Поймав на себе скандализированный взгляд Шостко, которую вовсе перекосило от услышанного, она принялась перебирать в уме варианты, чтобы отказаться от танца, да не тут-то было. 

—  Может, вы выберете другую девушку, а не мою сестру? — взъелся на «светилу» Глеб, пытаясь воспрепятствовать его намерениям.

—  Нет, —  улыбнулся Гордеев, с видом победителя покидая подмостки. — Только Валерия Чехова!

Сказал, как отрезал.

— Боюсь, она не согласится с вами танцевать, —  выразил мнимое сожаление молодой человек, готовый испепелить этого выскочку одним лишь взглядом, но мужчине было уже на все плевать.

Сейчас его мысли занимала только одна девушка, и только её одну он хотел видеть рядом собой в момент танца.

Довольно скоро плевать на мнение народа, как и мнение сводного брата, стало и самой Чеховой.

— Я согласна!

Словно очнувшись от какого-то сна, она не сразу поняла, что этот голос принадлежал именно ей. Вскочив с места, Валерии на какое-то мгновение показалось, что она вот-вот упадет.

Получив распоряжение от писателя, музыканты принялись настраивать свои инструменты. Присев перед Гордеевым в низком реверансе, она украдкой посмотрела ему в глаза. Почувствовав, как забилось у нее сердце при звуках меланхолического вальса, Чехова улыбнулась своему спутнику.

Поклонившись, он предложил ей руку, и в сопровождении недоумевающих взглядов окружающих, повел её прямо в центр танцевального зала.

Глава 2.7

http://proza.ru/2024/05/31/1337