Записки донора

«Уважаемый донор! Срочно требуется ваша группа крови! Просим вас в течение недели прийти по адресу… при себе иметь паспорт».

В цифровой век общение со станцией переливания крови выглядит так. 10-14 лет назад всё обстояло несколько иначе: звонок ранним утром по сотовому из регистратуры, живое общение. Я всё бросал и ехал – сегодня, если не успел позавтракать, или назавтра, но не позже. Тогда я ещё не знал, что, например, сдав кровь в мае я даю добро на использование своей крови, взятой полгода назад. И не раньше.

Именно поэтому сцены из драм с прямым переливанием крови – фантазии режиссёра, топорно воздействующего на эмоции. В дни, когда насущны немалые запасы банка крови помогут только доноры с большой практикой.


******


Первое явление на станцию переливания в апреле 2010 года было банальным актом любопытства. И бесплатным – пусть и частичным – но медобследованием: лейкоциты, тромбоциты, гемоглобин, etc. Не имея ни малейшего представления о процедуре, я перво-наперво узнал свой резус-фактор (вторая отрицательная группа) и высокий гемоглобин (не ниже 135-ти). После чего меня внесли в базу перспективных доноров с просьбой «можно, мы иногда будем вам звонить».

Конечно. Несмотря на ужас, которому уже 14 лет – короткая и злая иголка, протыкающая подушечку пальца для первичного анализа (не ел, не пил, не курил, гемоглобин в норме). С тех пор все эти годы я испытываю желание убежать домой, едва слышу фамилию или «проходите, донор!». Страх, не исчезающий с практикой.

Дальше всё происходит в курортном режиме и без стрессов. Обычной иглы я совсем не боюсь и уверен в её стерильности. Общение с терапевтом случается в духе «– Вы историк? – Да, я историк, ответил Воланд. – Спасибо, что пришли, анализы хорошие. Проходите пить чай, сдача на третьем этаже…».

За 14 лет донорства меня срезали один раз. Когда я привычно приехал по звонку в июле 2013 года, сразу после двухнедельного отдыха в любимом Заволжье. Волга, пляж, загар, крепкий сон, походы в горы по 10-12 км и калорийное питание с символической баночкой пива или парой фужеров шампанского. Гемоглобин рухнул до цифры 119. Терапевт сочувствующе произнесла, что, вероятно, я много работал и мало спал, поэтому организм дал сбой. «Приходите через два месяца. Поправляйтесь!».

Я вышел на улицу и рассмеялся. Самочувствие было отличным, но анализы ведь не лгут…


******


Истории для книги за эти 14 лет донорства не наскрести, но довелось повидать всякое. Девушку лет 25-ти, рухнувшую в обморок прямо на меня в коридоре после сдачи (в фильме было бы искусственное дыхание и влюблённость, в жизни она оклемалась сама через минуту и тихо произнесла «спасибо, что поймали»). Парня не старше 30-ти, с которым мы пили чай за одним столиком, и он жаловался, что в Сбере не разрешают брать два выходных подряд по донорской справке. Он нашёл выход: первый оплачиваемый отгул – в пятницу, второй – в понедельник. Не подряд? Нет. (Я мысленно аплодировал).

Наконец, влюблённую парочку романтичного возраста. Сдавал он, она пришла успокаивать: «не бойся, это быстро и не так уж больно, а я буду рядом!». Поцелуй взасос. Не хватало только крестного знамения. Я поперхнулся чаем, бросив смотреть хоккей в смартфоне (что делаю и в момент сдачи крови, энергично работая другой рукой).


******


Сегодня здесь ничего не меняется. Разве что пара терапевтов ушли на пенсию. В регистратуре мою фамилию спрашивают через раз, чаще молча выдавая карточку. Почётным донорам – без очереди. Её сегодня и нет, народ хлынет в пятницу, чтобы устроить четырёхдневные каникулы, включая противный понедельник, а не с четверга по воскресенье. Проверено практикой – когда приходить не следует.

К счастью, меня перестали отправлять на цитаферез (забор лейкоцитов и тромбоцитов). Это сдача из двух рук в течение часа. Разумеется, у вас сразу чешутся нос и спина, а фильм для релаксации донора на большом экране повествует о столичных хипстерах, поедающих лобстеры и подкатывающих к длинноногим девушкам на консервных банках типа Ламборджини. Мечтая почесать нос, я внимал репликам «зависнем у меня, это серьёзно» и «первый раз ничего не значит, но ты был ничего так, чао!».

Сейчас 95% доноров отправляют только на кровь. 10-12 минут, и ты свободен. С неизменным «спасибо, что снова пришли!».

Ну конечно, приду ещё. Хоть какая-та польза социуму, в отличие от литераторства. Тем более, что о женихах на Ламборджини я не пишу.


На фото: реальные детские рисунки со станции переливания крови в Самаре в благодарность донорам. Сколько ни смотри на них – всегда слезинки. И невозможность не прийти снова, едва позовут.