Девушка Золотого Запада

Автор: Дэвид Беласко. Опубликовано в октябре 1911 года.
***
“В эти странные дни, люди приезжают Бог знает откуда, зарегистрирован
 сил в те далекие западные земли, и, по грубым заказ
 лагеря, их имена были вскоре потеряны и неучтенные и
 здесь они боролись, смеялись, играли, проклинали, убивали, любили и
 получилось их судьбы странным образом невероятно США
 в день. Только в одном мы уверены - они выжили!”
                "Древняя история Калифорнии".
1 глава.
Именно при возвращении на рудники, после поездки в Монтерей,
Девушка первая познакомилась с ним. Это тоже получилось, просто в тот момент, когда ее ум был
созрел для того, чтобы получить неизгладимое впечатление. Но всего этого мальчишки облачно
Излишне говорить, что в Горном лагере долгое время не было слышно ни слова.

Откинувшись на спинку заднего сиденья дилижанса, с полузакрытыми глазами, - теперь она была
единственной пассажиркой, а переднее сиденье было завалено коробками и
корзины с ребозо, шелковыми сувенирами и другими украшениями
купленные в магазинах старого города, - мысленно перебирала Девушка
и мечтает о прелестях своего недельного визита туда, о визите, который
это было откровением для того, чей единственный опыт познания мира
до сих пор был связан с жизнью в суровом шахтерском лагере. Перед ней
полузакрытые глаза по-прежнему мерцало Виста странных, экзотических сцен и
людей, стекавшихся толпами карнавалы и праздники; мексиканские девушки
покачиваясь, через движения Фанданго под музыку гитар
и кастаньеты; великий _rodeo_ с сотнями _vaqueros_, который
проходил на одном из ранчо недалеко от города; и, наконец,
наиболее ярко из всех, никогда не забудут ощущения от ее первый
бой быков.

До сих пор звон в ушах был пирсинг во внимание стеклярус, который
сразу успокоим будущих толпу; хриплый рев, который приветствовал
вход быка, и грохот его копыт, когда он сделал свои
сначала бешеная стоимость. Она снова увидела, с поразительной точностью, всю
цветовую гамму непосредственно перед смертью большого, храброго зверя: огромную
арену в ее непревзойденном окружении гор, моря и неба; нетерпеливых
толпа, напряженная в ожидании; украшенные серебром уздечки и
попоны лошадей; разноцветные плащи кападоров;
пестро одетые _banderilleros_, позиционируя их колкостями в лентах; Красный
флаг и длинный, стройный, сверкающий меч и бдительны
_matador_; и, наиболее крупными из всех в ее глазах, блестящих,
золотой Кружевной пакеты из господ-_picadors_, которые, после того, как мексиканец
мода, - так ей было велено,--признается он в коем случае не под ними
выйти на арену в лицо.

И вот случилось так, что теперь, когда дилижанс завернул за угол, и в месте, где сходились две дороги, внезапно появился всадник
и был
очевидно , пришпоривая свою лошадь с намерением догнать
на этой сцене было вполне естественно, что еще до того, как он оказался достаточно близко, чтобы его можно было
опознать, кабальеро уже должен был стать частью
представления о ней в ее воображении.

До момента появления незнакомца ничего не произошло, чтобы
нарушить монотонность ее долгого обратного пути к Облачной горе
Лагерь. В далеком расстояние лежал сейчас в миссии, где пассажиров
сцены были гостеприимно угощал накануне ночью; тем не менее
дальше с красными черепичными крышами и белыми стенами маленького
Пуэбло-Сан-Хосе-настоящий беседку; и отдаленных все,
кресты Сан-Карлос и великий сосны, дубы и кипарисы, которые
граничит свою мечту-память белый-пляж полумесяца, образованного
волны залива Монтерей.

Рассвет каждого дня, который уносил ее все дальше от недели, проведенной в стране чудес
, приносил с собой ни с чем не сравнимую весеннюю калифорнийскую погоду.
яркое солнце, пушистые облака, легкий ветер с легким привкусом
в нем с далеких гор; и пока дилижанс медленно катился
на север по прекрасным долинам, пестревшим желтыми маками и
серебристо-белыми люпинами, каждый поворот дороги менял ее представление о
холмы, лежащие под чарами, непохожими ни на какие другие земли. И все же
странной и полной интереса, какой и должна была быть каждая миля речного края
для девушки, привыкшей к великим лесам Сьерры, она
по большей части смотрела на него невидящими глазами, в то время как ее
мысли, как магнитом, возвращались к прелестям и
недоумению старого мексиканского городка. И теперь, когда преследующий всадник
стремительно приближался, каждый размашистый шаг мощного коня, каждое
ритмичное движение грациозной наездницы становились все ближе и живее
видение красивого пикадора, сдерживающего своим копьем
совершенно обезумевшего быка, пока толпа не взревела от восторга.

“ Смотрите, сеньорита, ” сказал всадник, наконец подъехав галопом вплотную к карете
и приподнял сомбреро, - Прекрасный пучок сиринги, - и затем, с
склонив к ней лицо, и его голос был полон мольбы, он добавил
понизив голос: “Для тебя!”

На долю секунды девушка была слишком многое взято назад, чтобы найти
слов, достаточных, чтобы принять чужое предложение.
Несмотря на то, что в его взгляде она читала, как четко, как будто
он сказал: “Я знаю, что беру на себя смелость, но, пожалуйста, не сердитесь на меня".
что-то было в его размашистом поклоне и изяществе манер
это, вкупе с ее смутным ощущением его социального преимущества, привело ее в замешательство
. Однако еще секунда, и смущение прошло, потому что, когда
снова подняв на него глаза, она увидела, что память не обманула ее
вне всякой вероятности ошибки, он был тем человеком, который десять дней назад
ранее она смотрела на сцену, когда приближалась к Монтерею, а
позже, на корриде, нашла время, чтобы бросить восхищенный взгляд на
ее между его дерзкими подвигами верховой езды. Поэтому неподдельное
восхищение было в ее глазах и чрезвычайная сердечность в голосе, когда
после пары слов благодарности она добавила с большой откровенностью:

“Но меня поражает, что я видел тебя раньше”. Затем,
с растущим энтузиазмом: “Боже, но тот бой быков был просто великолепен! Ты
был великолепен! Я искренне рад познакомиться с вами, сэр.

Лицо кабальеро вспыхнуло от удовольствия, когда она так непринужденно его приняла
, в то время как с его губ сорвалось почти неслышное “Грациас”
. Он сразу понял, что его первое предположение о том, что Девушка была
Американец, были правильными. Не то, что его опыт в жизни
обстановка его с какой-то параллельный, для девочки представляет новую и
уникальный тип. Но он хорошо понимал, что нет испанской леди
полученные авансы в чужой, как мода. Это было неизбежно,
следовательно, в данный момент ему следовало противопоставить, и не полностью в ее пользу
, нетрадиционность Девушки вынужденной сдержанности
ульцина, за которой, согласно обычаю, можно ухаживать только в присутствии
дуэньи. Но в следующее мгновение он вспомнил, что в
Сакраменто, молодые женщины, чью прямоту никогда не следует путать
со смелостью; и, - надо отдать ему должное, - он быстро понял
что, какой бы равнодушной ни казалась Девушка к общепринятым формальностям
знакомство, в ней не было и намека на неделикатность. Все это
ее откровенные и непринужденные манеры наводили на мысль о том, что она была дитем природы,
спонтанной и неподвластной диктату общества, и нормально
чувствовала себя дома в компании противоположного пола.

“И она даже красивее, чем я предполагал”, - вот мысль, которая
промелькнула у него в голове.

И все же Девушка не была красавицей, по крайней мере, если судить по испанским или
калифорнийским стандартам. В отличие от большинства тамошних женщин, она была светловолосой, и ее
типаж был чисто американским. Ее голубые глаза были слегка, но четко подведены бровями
и обильно обрамлены бахромой; ее волосы цвета полированного золота были роскошными и
волнистыми и обрамляли лицо с необычайно откровенным и счастливым выражением, даже
хотя этим чертам недоставало регулярности. Но это было лицо, сказал он себе
, которому доверял бы любой мужчина, - лицо, которое сделало бы человека
лучше, если бы он посмотрел на него, - лицо, отражающее душу, которой нет ни у кого.
окружающая среда могла сделать что-то иное, кроме чистоты и незапятнанности. И поэтому,
возможно, в его поведении было чуть больше уважения и чуть меньше уверенности.
когда он спросил:

“А тебе нравится Монтерей?”

“Мне это нравится! Разве это не романтично - и, боже мой, как прекрасно проводят время девушки там
, должно быть!”

Мужчина рассмеялся; энтузиазм девушки позабавил его.

“У тебя было прекрасное путешествие так далеко”? - спросил он, за неимением
лучше сказать.

“Помилуйте, да! Этот этап - убогая штука, но мы неплохо провели время.
Учитывая обстоятельства.

“Я думал, ты никогда сюда не доберешься!”

Девушка бросила на него кокетливый взгляд.

“Как вы узнали, что я приеду на этой сцене?”

“Я не знал”, - незнакомец замолчал и на мгновение задумался. Он может
спрашивали себя, будет ли это лучше для него, чтобы быть откровенным настолько, насколько
она была и признать свое восхищение ее; наконец, ободренный
возможно, посмотреть в голубые глаза девушки, он решился: “а мне вот
езда по этой дороге каждый день, так как я видел вас. Я почувствовал, что должен увидеть
тебя снова.

“Я, должно быть, нравлюсь тебе очень сильно...?” Это замечание, далекое от того, чтобы быть
вопросом, сопровождалось всеми физиономическими признаками
утверждения.

Незнакомец бросил на нее удивленный взгляд краем глаза
. Затем он признался со всей правдивостью:

“Конечно, хочу. Кто мог бы помочь ...?”

“А вы пытались этого не делать?” спросила Девушка, улыбаясь ему в лицо,
и в полной мере наслаждаясь этой украденной близостью.

“Ах, Сеньорита, почему я должна...? Все, что я знаю, это то, что я делаю ”.

Девушка погрузилась в размышления; вскоре она заметила:

“Каким забавным это кажется, и все же, возможно, не таким уж странным, в конце концов.
мальчики - я нравлюсь всем моим мальчикам в лагере - я рад, что и вы тоже ”.

Тем временем добродушный и разговорчивый водитель повернулся
его голову и подвергал человека, галопирующего рядом с его дилижансом,
строгому осмотру. С его знанием различных типов мужчин в
Калифорния в то время, ему не составило труда определить статус
этого стройного, широкоплечего молодого человека как коренного жителя
Калифорнии. Кроме того, это для него не имело значения, будет ли его
техническое встретил старого знакомого или нет; ему было достаточно
наблюдать за тем, как леди, а также себя-за выражения ее
лицо никоим образом не может быть описано, как скучно или пренебрежительное--понравилось
появление незнакомца; и поэтому лучше взять во всех точках
великолепный конь, который молодым Калифорнийским ехал, не
учтите, похвальное желание отдать своего единственного пассажира немного
приятным развлечением на долгое путешествие, он замедлил свою лошадь вниз к
прогулка.

“Но где вы живете? У вас ранчо неподалеку отсюда?” теперь Девушка
спрашивала.

“У моего отца есть ... я живу с ним”.

“Сестры есть?”

“Нет, ни сестер, ни братьев. Моя мать была американкой; она умерла несколько
лет назад.” И, сказав это, он посмотрел на нее и получил ответ
взгляд, полный сочувствия.

“Я совершенно не сочувствую тебе”, - сказала девушка с чувством; и затем в
следующий вдох, она добавила: “Но я рада, ты-ты половина
Американские”.

“А вы, сеньорита?”

“Я сирота, вся моя семья умерла”, - тихо ответила Девушка.
Голос. “Но у меня есть свои ребята,” она пошла на более бодро, “чем больше
мне нужно сделать?” И прежде чем он успел попросить ее объяснить, что она
имела в виду под мальчиками, она воскликнула: “О, шутка ли, посмотри на эти чудесные
ягоды вон там! Ла, как бы я хотел, чтобы я мог их сорвать!

“Возможно, вы сможете”, - поспешил сказать незнакомец и тут же со своей
свободной рукой он сделал движение, чтобы помочь ей сойти, а с
он проверил коня; затем, не сводя глаз умоляюще на
водитель, он спросил: “Это возможно, не так ли, сеньор?”

Достаточно любопытно, что этот, по-видимому, правильный запрос был ответственен за
изменение всего аспекта вещей. Для того, остро желая оказать ему услугу,
хотя она была, было что-то в глазах незнакомца, как они сейчас
отдыхали на нее, что заставило ее почувствовать вдруг застеснялись; поток новых
впечатления одолевали ее: она хотела уклониться от взгляда и все же Фостер
это; но прежний порыв был сильнее, и впервые она
ощутила растущее чувство скованности. Действительно, какой-то внутренний
голос подсказывал ей, что с ее стороны было бы не совсем правильно уходить со сцены
. Правда, она принадлежала к лагерю Клауди Маунтин, где не были известны условности
и где между ней и шахтерами существовало грубое, хотя и доброе товарищество
; тем не менее, она чувствовала, что зашла достаточно далеко
с новым знакомым, чей акцент, как и тембр его
голоса, вполне свидетельствовали о том, что он принадлежал к другому слою общества
чем ее собственная и у мальчиков. Поэтому, как бы тяжело не присоединиться
на его просьбу и, в то же время, нарушить монотонность своего путешествия
в течение нескольких минут ягоды с ним, она ничего не
оставив сцену, но и ответил на вопросительный взгляд на
услужливый водитель с отрицательным. После чего последний, после
заявления молодому калифорнийцу, что дилижанс и так запаздывает,
подозвал своих лошадей, чтобы показать, на что они способны в плане передвижения
по земле после долгого отдыха.

Лицо молодого человека омрачилось разочарованием. На протяжении двухсот ярдов
или больше он не говорил ни слова, хотя он пришпорил своего коня, чтобы
идти в ногу с быстро движущейся сцене. Затем, внезапно, когда
молчание между ними начало становиться неловким, Девушка разглядела
фигуру мужчины на коне на небольшом расстоянии впереди и издала
возглас удивления. Незнакомец проследил за направлением взгляда
Девушки, и почти мгновенно до них дошло, что
всадник ожидал их прибытия. Девушка повернулась, чтобы заговорить, но
нежное, печальное выражение, которое она увидела на лице молодого человека, заставило
ее промолчать.

“Это один из людей моего отца”, - сказал он несколько торжественно. “Его
присутствие здесь может означать, что я должен покинуть вас. Дорога к нашему ранчо
начинается там. Я боюсь, что что-то не так”.

Девушка выстрелила в него взглядом сочувствующим расследованию, хотя она сказала, что
ничего. По правде говоря, первой мыслью, пришедшей ей в голову при этих словах, было беспокойство о том, что их общение, скорее всего, резко прекратится.
..........
.......... Во время молчания, предшествовавшего его откровенности
предчувствие беды, она внимательно изучала его. Она обнаружила, что
восхищается его орлиными чертами лица, оливковой кожей с ее
здоровая бледность, ленивые черные испанские глаза, за которыми, какими бы
спокойными они обычно ни были, ей было легко разглядеть, когда он
улыбался, тот безрассудный и неукротимый дух, который привлекает всех женщин
по всему миру.

Когда дилижанс приблизился к неподвижному всаднику, молодой человек крикнул
"вакеро", ибо таковым он и был, и спросил по-испански, есть ли у него
сообщение для него; пришел ответ на том же языке, значения которого
девушка не смогла понять. Мгновение спустя ее спутник
повернулся к ней и сказал:

“Это то, чего я боялся”.

И снова на них опустилось молчание. По-видимому, около полумили.
глубоко задумавшись, он продолжал скакать рядом с ней; наконец он высказал
то, что было у него на уме.

“Мне жаль покидать вас, сеньорита”, - сказал он.

В одно мгновение свет погас в глазах Девушки, и ее лицо стало таким же
серьезным, как у него, когда она ответила:

“Ну, я думаю, я тоже не такая уж сумасшедшая, чтобы отпускать тебя”.

Безошибочная нотка сожаления в голосе Девушки польстила, а также
побудила его пойти дальше и спросить:

“Ты подумаешь обо мне как-нибудь?”

Девушка рассмеялась.

“Что хорошего в том, что я думаю о тебе? Я видел, как ты разговаривал с ними.
леди из Монтерея, и я думаю, ты не будешь часто думать обо мне.
Как будто не к завтрашнему дню ты меня совсем забудешь, ” сказала она с
наигранной беспечностью.

“Я тебя никогда не забуду”, - заявил молодой человек с интенсивным
страсть, которая приходит так легко к людям своей расы.

В то наполовину недоверчиво, наполовину озадаченный взгляд пересек лицо девушки.
Был этот симпатичный незнакомец нашел ее забавной? Там было почти
обиженный блеск в ее глазах, когда она закричала::

“Мне кажется, ты надо мной смеешься!”

“ Нет, я серьезно отношусь к каждому сказанному слову, ” поспешил заверить ее он, глядя
прямо в ее глаза, в которых он не мог не прочесть
что-то, что Девушка не сумела скрыть.

“Я думаю, что ты это говоришь!” она вернулась, сделав по-детски
усилий, чтобы появиться, чтобы не верить ему.

Незнакомец не смог сдержать улыбки; но в следующее мгновение он стал
серьезным и спросил:

“И я тебя больше никогда не увижу? Не скажешь ли ты мне, где я могу
тебя найти?”

Девушка снова почувствовала смущение. Не то чтобы
ей было совсем не стыдно быть “Девушкой из салуна ”Полька"", потому что это
никогда не приходило ей в голову; но она вдруг поняла, что одно дело
приятно беседовать с молодым человеком на шоссе и совсем другое -
пусть он приедет к ней домой на Облачную гору. Слишком хорошо она могла
представьте, что прохладный прием, если он остановился на том, что мальчишки
лагеря не было бы согласия на этот стильный незнакомец. Как следствие, она
была раздираема противоречивыми эмоциями: непреодолимым желанием увидеть его
снова и страхом перед тем, что может случиться с ним, если он снизойдет до
Облачная гора со всеми его манерами и изяществом.

“ Наверное, я странная... - неуверенно начала она и внезапно остановилась.
удивленная. Она слишком долго медлила с ответом. Дилижанс уже отъехал
он остался на некотором расстоянии позади. Незаметно для нее тень раздражения
промелькнула на лице калифорнийца из-за ее явного нежелания сказать
ему, где она живет. Быстрый испанский гордости был тронут; и
с волной его сомбреро, он дернул своего коня вниз на его
корточках. Без толку теперь было ее разрешение, чтобы позволить ему знать
местонахождение лагеря любой ценой, уже его “_Adios,
Se;orita_,” звучал слегка в ушах.

С всплакнуть от досады, еле слышно, молодая женщина бросилась
себя обратно на сиденье. Она была всего лишь девушкой со всеми девичьими повадками,
и, как большинство представительниц ее пола, какой бы практичной ни была ее жизнь до сих пор, она была
не лишена мечты о романе. Эта встреча с красивым
кабальеро был самым близким к тому, чтобы завести его. Верно, в "Клауди" был
едва ли хоть один человек, который не пытался бы в то или иное время выйти
за рамки хороших товарищеских отношений; но никто из них не приблизился
идеалистический образ героя, который был все время в латентном состоянии, в
ее разум. Конечно, будучи девушкой и почти королевой в своей маленькой
сфере, она принимала их грубое почтение в манере, подобающей
такой возвышенной особе, и ничего не давала взамен. Но теперь
что-то шевелилось в ней, о которой она ничего не знала; чувство
падавшими ей, что она не могла анализировать; она была в сознании, только
тот факт, что с уходом этого привлекательного незнакомца, который
не предпринял никаких усилий, чтобы скрыть свое восхищение ею, ее путешествие
украли все его радости.

Поэтому, пройдя еще сотню ярдов, она не смогла устоять перед искушением
высунуть голову со сцены и оглянуться на то место,
где она видела его в последний раз.

Он все еще спокойно сидел на своем коне на том месте, где они только что
так бесцеремонно расстались, его лицо было повернуто в ее сторону - конь и
силуэт всадника вырисовывался на фоне багрового неба на западе
ниже зеленовато-голубой, которая дальше от горизонта становилась сапфировой.




II


Только когда за поворотом дороги сцена скрылась из виду, незнакомец
перевел взгляд в другое место. Даже тогда ему было нелегко, и не было
был момент, когда он был готов бросить все на ветер и
последовать за ней. Но когда он уже собирался это сделать, внезапно в его голове промелькнула
мысль о вызове, который он получил. И
итак, мало чем отличаясь от того, кто пришел к выводу, что это действительно было
прощание, он покорно махнул рукой в направлении сцены.
он взял и, подозвав своего вакеро, пришпорил коня
длинным гребнем шпоры и поскакал галопом к подножию гор
Сьерры.

Несколько миль всадники ехали по дороге , которая вилась через красивые
зеленые поля; но Мастер и человек были совершенно безучастным, увидев, как ни
дикие цветы, накладки обеим сторонам дороги, ни Яворов и видео
дубравы, которые сияли над головой от недавних дождей. В случае с
молодому человеку был знаком каждый шаг на пути к ранчо его отца.
Все часы дня и ночи он проводил в дороге, ибо
за исключением нескольких лет, которые были отданы его образованию
в чужих краях, вся его жизнь прошла на ранчо. Едва ли
вакеро был менее знаком с дорогой, чем его молодой хозяин_,
поэтому ни один из них не взглянул на местность, через которую они проезжали,
но бок о бок преодолели мили в молчании.

Прошел час, а молодой человек все еще был погружен в свои мысли. Правда,
хотя он был почти готов это признать, он был жесткий удар. В более
чем девушка сделала на него глубокое впечатление. Мало того, что
ее внешность пробудила его интерес на грани энтузиазма, но и
было что-то непреодолимо привлекательное для него в ее отсутствии
жеманства и дерзкой откровенности. Снова и снова он думал о
ее счастливое лицо, ее прямой взгляд на вещи и, наконец,
но не в последнюю очередь, ее очевидное удовольствие от встречи с ним. И когда он
размышлял о безысходности их никогда более встретиться, чувство
депрессия захватила его. Но его характер-это всегда жизнерадостный одну--не
позвольте ему оставаться опущенными очень долго.

К этому времени они приближались к предгорьям. Еще немного, и
дорога, по которой они ехали, превратилась всего лишь в узкую тропинку
. Действительно, чапараль в настоящее время стал настолько плотным, что это
было бы совершенно невозможно для человека, не знакомого с путем к
продолжайте в том же духе. Животный мир можно было увидеть повсюду. При приближении
всадников бесчисленные кролики разбегались в стороны; перепела с жужжанием перепархивали с куста на
куст; и, время от времени, из зарослей вырывался олень.

В конце еще час езды они были вынуждены ослаблять
их темп. Перед ними на земле можно было увидеть, в свете
быстро исчезает Луна, постепенно растет. Еще миля или две, и
по обе стороны от них выросли вертикальные стены скал; в то время как большие ущелья,
сдерживающие горные потоки, вынуждали их делать короткий крюк, чтобы
цель - найти место, где ручей можно было бы безопасно перейти вброд.
Даже тогда это было не легкой задачей на счет ледникового вшита
водовороты воды которого были взбиты в пену ветром, который пронесся
через лес.

На том месте дороги, где в чапарале был пролом, раздался чей-то голос
Внезапно раздался крик по-испански:

“Кто идет?”

“Следуйте за нами!” - последовал быстрый ответ, без натягивания поводьев; и, мгновенно,
узнав голос молодого хозяина, часовой на коне пришпорил коня
его лошадь вышла из-за нависающей скалы и поравнялась с ними.
И как они были обжалованы таким образом несколько раз, так получилось, что
в настоящее время там было совсем немного, группа мужчин толкает вперед в
тьма, которая упала.

И так прошел еще час. Затем, внезапно, в поле зрения возникли
темные очертания низкого строения, которое оказалось коралем, и
наконец они прошли через ворота и наткнулись на длинный глинобитный
дом, расположенный на большой поляне и имеющий что-то вроде внутреннего двора
перед ним.

В центре этого двора находилось то, что, очевидно, когда-то было
фонтаном, хотя он давно пересох. Вокруг него сидела на корточках группа людей.
из _vaqueros_, все курят сигареты, а некоторые лениво скручивают их.
лариаты из конского волоса. Поблизости стояла дюжина или больше жилистых маленьких мустангов
оседланные и взнузданные, готовые к любой чрезвычайной ситуации.
Окрас у одного или двух был своеобразный кремовый с серебристо-белыми гривами,
но остальные были серыми и каштановыми. Было очевидно, что у них была
большая скорость и дно. В общем, учитывая свирепые и дикие
лица мужчин, разбросанных по двору, удаленность от дома
из самана и заботу о том, чтобы не застать их врасплох, старый Бартолини
асьенда_ была заведением, мало чем отличающимся от заведения феодальных баронов или
гнездом бандитов, в зависимости от точки зрения.

Услышав топот быстро скачущих лошадей, все мужчины на земле
вскочили на ноги и побежали к своей лошади. На секунду, только они стояли
еще и внимательно слушал; потом, довольные, что все хорошо и что
лиц, приближающихся принадлежала ранчо, они вернулись в свои
прежнее место у фонтана ... всех спасти Индийский слуга, который ловил
поводья брошены ему молодой человек, как он замахнулся сам из
седло. И пока этот бесшумно уводил свою лошадь, другой из
той же расы шел впереди него по коридору, пока не добрался до
комнаты Маэстро.

Старый Рамеррес Бартолини, или Рамеррес, как его называли его последователи,
умирал. Его волосы, чисто белый и кудрявый, был столь же пышной, как
когда он был молодым человеком. Под кудрями был патрицием, испанский
лицо, прямой нос и блестящие, пирсинг, черные глаза. Его гигантское тело
лежало на куче натянутых сыромятных кож, которые приподнимали его на несколько дюймов
от пола. Эта простая кушетка не обязательно свидетельствовала о
бедность, хотя его имущество сократилось почти до нуля, потому что в большинстве
испанских домов того времени, даже в некоторых жилищах очень богатых людей,
не было кроватей. Поверх него, так же как и под ним, были накинуты одеяла. О
каждой стороне его головки, закрепленной на стене, горели две свечи, и
почти в пределах досягаемости его руки, стоял грубый алтарь с распятием
и свечи, где падре готовится для администрирования
Последние таинства.

В комнате с низкими потолками единственным свидетельством процветания оставались
несколько фрагментов богатых товаров, которые когда-то были свалены в кучу
вот. В прежние времена у старого испанца их было в избытке
, но сейчас мало что осталось. Действительно, какая бы собственность у него ни была в то время
в настоящее время она состояла исключительно из крупного рогатого скота и лошадей, да и тех было
сравнительно немного.

Был период, причем не так уж и давно, когда старый Рамеррес
был влиятельным человеком в стране. Во всех вопросах, относящихся к провинции
Альта Калифорния, к его совету охотно обращались, и его мнение имело
большой вес в советах испанцев. Позже, при мексиканском режиме
, уважение, с которым пользовалось его имя, было едва ли меньшим; но
с приходом _американцев_ все это изменилось. Мало-помалу
он терял свое влияние, и ничто не могло сравниться с ненавистью, которую
он испытывал к расе, которую считал ответственной за свое падение.

В каком-то смысле это тоже было странно, потому что он женился на американке,
дочери морского капитана, который побывал на побережье, и много лет
свято хранил ее память. И, что достаточно любопытно, именно из-за
этой вражды, пусть и косвенно, была растрачена большая часть его состояния.

Полностью решил, что Англия - даже Франция или Россия, пока Испания была
не может быть и речи о том, чтобы дать ему возможность расширить a
протекторат над своей любимой землей, он отправил эмиссаров в Европу и
снабдил их деньгами - гораздо большими, чем он мог себе позволить, - чтобы дать
серия роскошных развлечений, на которых можно было бы использовать удивительное богатство и
плодородие Калифорнии. Одно время казалось, что
его усилия в этом направлении увенчаются успехом. Его план встретил
такую благосклонность властей города Мехико, что
Они проинструктировали губернатора Пико выдать грант на несколько
миллионов акров. Но правительство Соединенных Штатов быстро осознало
скрытый смысл в экстравагантности этих посланников в Лондоне, и
в конце концов все, чего удалось добиться, - это ускорить неизбежное
Американская оккупация.

С того времени труднее всего представить рвение, с которым он
поддержал план коренных калифорнийцев по созданию собственной республики
. Он был лидером, когда последние совершили нападение на американцев
в округе Сонома и были отбиты с потерей нескольких человек убитыми. Одним из них
был единственный брат Рамерреса, который был последним, с
исключение составили он сам и сын из гордой, старинной испанской семьи. Это был
ужасный удар, который усилил, если возможно, его ненависть к американцам.
Позже старик участвовал в битве при Сан-Паскуале и на горной горе.
В последнем бою он был тяжело ранен, но даже в таком состоянии
он объявил о своем намерении продолжать сражаться и горько осудил своих
сослуживцев-офицеров за согласие сдаться. По сути, он
избежали этого позора. Для того, пользуясь своим большим знанием
в стране, он сумел проложить свой путь через американские линии
с его немногочисленных последователей, и с этого времени, можно сказать, взяли
дело в свои руки.

Старый Ramerrez осознавал, что его смерть была всего лишь считанные часы, если
не минут. Снова и снова он поддерживал себя своими
слугами в ожидании, что его приказ привести сына был
выполнен. Никто лучше него не знал, насколько это было бы невозможно.
сопротивляться еще одному спазму, подобному тому, что охватил его вскоре после того, как
его сын уехал с ранчо рано утром. И все же он еще раз положился
на свое железное телосложение и категорически отказывался умирать, пока не
возложил на своих ближайших родственников то, что, по его глубокому убеждению, было суровым
долгом. В глубине души, это правда, он смутно сознавал
чувство страха, что его заветная месть встретит противодействие;
но он отказался гавани думал, полагая, что, вполне естественно, что,
после того, как наложили свою волю другим, в течение почти семидесяти лет, он
было крайне маловероятно, что его умирающая команда должна ослушаться его
сын. И именно в разгар этих размышлений на смертном одре он
услышал торопливые шаги и понял, что его мальчик наконец пришел.

Когда последний вошел в комнату, на его лице застыло страдальческое выражение,
поскольку он опасался, что прибыл слишком поздно. Поэтому для него было облегчением
увидеть своего отца, который лежал неподвижно, собирая остатки своих сил.
он открыл глаза и сделал знак, в котором фигурировал падре как
как и слуги, он хотел, чтобы его оставили наедине со своим сыном.

“Наконец-то ты здесь, сын мой?” - спросил старик, как только они остались одни.


“Да, отец, я пришел, как только получил твое послание”.

“ Тогда подойди ближе, мне нужно многое тебе сказать, и у меня не так много времени, чтобы
ЖИВЫЕ КОНЦЕРТЫ. Был ли я тебе хорошим отцом, мой мальчик?

Молодой человек опустился на колени рядом с кушеткой и поцеловал руку отца, при этом
тот пробормотал что-то в знак согласия.

При прикосновении губ сына холодок пронзил сердце старика. Это
мучило его думать о том, как мало мальчик догадывался о недавней истории
о человеке, над которым он склонился с любовной заботой; как мало он
догадывался об откровении, которое вскоре должно было быть сделано ему. Для
момент умирающий чувствовал, что ведь, пожалуй, лучше было бы
отказаться от мести, ибо это было неожиданно бэку, что
мальчик мог бы остро страдать в той жизни, которую он предназначил ему прожить;
но в следующий момент он упрекнул себя за слабость, которая,
по его мнению, должна была быть вызвана его предсмертным состоянием, и он
строго прогнал эту мысль из головы.

“Мальчик мой, - начал он, - ты обещаешь выполнить мои пожелания, после этого я
ушел?”

“Ай, отец, ты знаешь, что я это сделаю. Что вы от меня хотите?”

Старик указал на распятие.

“Ты клянешься в этом?”

“Я клянусь в этом”.

Не успел сын произнести желанные слова, как его отец упал
вернулся на диван и закрыл глаза. Усилие и возбуждение оставили его.
он был бледен как полотно. Мальчику казалось, будто его отец может быть
тонуть в ступор, но через некоторое время он открыл глаза и
посетило стакан _aguardiente_.

Он с трудом проглотил это; затем сказал слабым голосом:

“Мальчик мой, единственной американкой, которая когда-либо была хорошей, была твоя мать. Она была
ангелом. Все остальные эти проклятые гринго - свиньи”; и его голос
окреп, он повторил: “Да, свиньи, боровы, подонки!”

Сын ничего не ответил; его отец продолжал:

“Чего только не сделали эти дьяволы с нашей страной с тех пор, как пришли сюда
? Сначала мы приняли их очень гостеприимно; все, что они хотели,
было с радостью предоставлено им. И что они сделали в ответ на нашу
доброту? Где сейчас наши обширные ранчо - наши большие стада
крупного рогатого скота? Им удалось отнять у нас наши земли с помощью хитроумных законов
которые мы, калифорнийцы, не можем понять; они украли у нашего народа
тысячи и тысячи голов крупного рогатого скота! Нет такого позора” который...

Молодой человек поспешил прервать его.

“Вы не должны волноваться, отец”, - сказал он с заботой. “Они
беспринципны - многие из них, но не все таковы”.

“Ба!” - воскликнул старик. “гринго все одинаковы. Я ненавижу их всех
Я... ” Старик не смог договорить. У него перехватило дыхание. Но
несмотря на мольбы сына успокоиться, он вскоре закричал:

“Ты знаешь, кто ты?” И, не дожидаясь ответа, он продолжил::
“Наше имя одно из самых гордых в Испании - лучшего нет! Проклятие
длинной линии предков падет на вас, если вы покорно подчинитесь, а не заставите
этих американцев страдать за их захват этой, нашей законной земли - нашей
прекрасной Калифорнии!”

Теперь сын смотрел на отца с большей тревогой, чем когда-либо. Его осмотр
не оставил у него сомнений в том, что конец не за горами. С великой
серьезностью он умолял его лечь; но умирающий покачал своей
головой и продолжал все больше и больше возбуждаться.

“Ты знаешь, кто я?” - требовательно спросил он. “Нет ... думаете, что знаете, но вы
- нет. Было время, когда у меня было много денег. Мне было очень приятно
оплатить все ваши расходы - позаботиться о том, чтобы вы получили самое лучшее образование, какое только возможно,
как дома, так и за границей. Затем пришли гринго.
Мало-помалу эти проклятые американцы отняли у меня все, что у меня было
. Но что они посеяли, то и пожнут. Я отомстил,
и ты получишь еще больше!” Он остановился, чтобы перевести дух; затем
страшным голосом он закричал: “Да, я грабил... грабил! Последние три
года, почти, твой отец был бандитом!”

Сын вскочил на ноги.

“ Бандит? Ты, отец, Рамеррес, бандит?

“ Да, бандит, вне закона, каким ты тоже станешь, когда меня не станет,
и грабь, грабь, грабь этих американцев. Это мой приказ
и-ты-поклялся....”

Глаза сына были сосредоточиваться на лице отца своего, как старик упал
обратно, полностью исчерпал, на его диване-БЕЛТА/. Со странным
конфликт эмоций, молодой человек остался стоять в тишине
несколько коротких секунд, которые казались часами, пока бледность смерти
ползли по лицу пред ним, не оставляя никаких сомнений в том, что, в торжественности
в момент, когда его отец сказал ничего, но буквальная истина. Это
было отвратительным признанием услышать из умирающих уст того, кого с
самого раннего детства его учили почитать как образец
Испанская честь и благородство. И все же мысль, которая сейчас занимала Янга больше всего
В голове Рамерреса было то, что, как ни странно, его не застали врасплох.
Никогда ни одного слова не один из последователей его отец дал ему
намек на правду. Власть старика над
своими людьми была настолько абсолютной, настолько феодальной, что ни малейший намек на его занятие никогда не достигал ушей его сына
. Тем не менее, теперь он сказал себе, что каким-то странным,
инстинктивным образом он знал, - или, скорее, отказывался знать,
оттягивая час открытого признания, закрывая глаза на
накапливались факты, которые день за днем безмолвно говорили о беззаконии
и опасности. Три года, его отец просто сказал, Хорошо, что объяснил
как получилось, что никаких подозрений никогда не будить, пока после того, как он
завершил свое образование и вернулся домой из своих странствий. Но с тех пор
ребенок, должно быть, заметил, что что-то не так: мрачные,
зловещие лица мужчин, постоянно настороже, как будто старые
гасиенда была на осадном положении; изменившийся характер его отца
отец, всегда склонный к мрачному настроению, но в последнее время вдвойне молчаливый и
мрачный, полный странной дикости и тлеющего огня. Да, где-то
в глубине души он знал всю позорную правду; знал
цель этих тихих, незаметных экскурсий, и в равной степени
тихие возвращения - и не раз разбитые головы и перевязанные руки
это так странно совпадало с какой-то новой историей о дерзком ограблении, что он
был уверен, что услышит об этом в следующий раз, когда ему доведется прокатиться в
Монтерей. В течение трех лет молодой Рамеррес знал, что рано или поздно
он столкнется с таким моментом, как этот, и ему придется сделать выбор
это должно сделать его счастливым или испортить ему жизнь. И теперь, впервые за все время, он
понял, почему никогда не высказывал своих подозрений, никогда не задавал вопросов,
никогда не торопил время принятия решения, - это было потому, что даже сейчас он не
знал, каким образом он хотел бы принять решение! Он знал только, что его разрывали и
терзали ужасные эмоции, что с одной стороны был мощный импульс
пренебречь клятвой, которую он слепо дал, и отказаться выполнять волю своего отца
торги; а с другой - какая-то новая и необъяснимая тяга к азарту
и опасности, какое-то унаследованное беззаконие в его крови, что-то сродни
опьянение арены, когда грохот копыт быка звенел
в его ушах. И вот, когда губы старика снова раскрылись и
почти неслышно произнесли торжественные слова.:

“Вы поклялись,--” чаша весов повернулась и сын склонил голову в
тишина.

Спустя мгновение и комната наполнилась мужчинами, которые упали на колени.
На всех лицах, кроме одного, было выражение всепоглощающей скорби
и отчаяния; но на том, пепельно-сером, каким оно было от агонии
приближаясь к смерти, на его лице было выражение удовлетворения, когда он сделал знак
падре, что он теперь был готов к нему, чтобы совершить последние обряды
Его Церкви.




III в


Полька Салон!

Как имя будоражит кровь и будит воображение!

Не нужно быть сорокадевятилетним, чтобы представить все так, как будто это было той ночью:
большая высокая квадратная комната, освещенная свечами и теплым желтым
свет керосиновых ламп; камин с огромными поленьями, пылающими и
ревущими; столы для игры в фараон с маленькими кружками шахтеров вокруг них;
и длинная сосновая стойка, за которой типичный бармен того периода.
был деловито занят передачей бутылки мужчинам, требовавшим виски
в котором можно выпить за здоровье Девушки.

И за дух этого места! Когда и где когда-либо было такое прекрасное общение
превратившее, несомненно, обычный салун
в настоящую гавань хорошего настроения для шахтеров, уставших после долгого и
часто обескураживающий день в ущельях?

Одним словом, полька была замечательной данью уважения ее девушке-владелице.
Чувство домашнего уюта. Ничего, что могло бы обеспечить комфорт для нее.
посетители были опущены. Ничего, казалось бы, может произойти, что бы
нарушать гармоничный аспект сцены.

Но увы! ночью еще был молод.

Теперь момент, о котором не мало, что добродушные и
музыкально-наклонная компании были ждать. Четко над вавилонским столпотворением
из голосов прозвучал аккорд, и бедный старый гармонист начал
петь голосом, таким же хриплым, как и его инструмент:

 “_Кэмп таун леди поют эту песню
 Дуда! Дуда!
 Гоночная трасса Кэмп таун длиной в пять миль
 Дуда! Дуда! День!_”

На протяжении всего соло ничего более нервирующего или взрывного, чем
время от времени веселый возглас прерывал мелодию. Во всяком случае, на этот раз,
казалось, что это пройдет дистанцию; но не успел закончиться припев, который
был подхвачен разношерстной толпой до единого и был оглушителен
продвигаясь с большой скоростью, достигли второй линии, после чего раздались звуки
со стороны улицы раздалась стрельба.
Эффект был волшебный: каждый голос затих в неопределенности и
потом перестал.

Мгновенно атмосфера стала напряженной; в комнате воцарилась тишина
радостный свет битвы в глазах каждого, если не что иное,
свидетельствовал о приближении врага; в то время как все присутствующие, прислушавшись
презрительно отреагировав на серию диких и неземных воплей, возвестивших
о немедленном прибытии, они вскочили на ноги и сосредоточили свои
взгляды на входе в салун, через который в настоящее время
с Гребня ворвалась компания веселых мальчишек.

Психологический момент, в ходе которого обитатели полька
Салон свирепо глядя на новичков, которые, разумеется, возвращались
их враждебных взглядов. Шансы на войну, судя по прошлым выступлениям
, намного превышали шансы на мир. Но, как это часто бывает в
делах такого рода, когда ни одна из сторон не готова, желание поиграть с
оружием уступило место невеселому смеху, и, в настоящее время, веселому
толпа из соперничающего лагеря, резко развернувшись на каблуках, ушла
всем скопом в танцевальный зал.

На самый короткий промежуток времени на лице читалось острое разочарование.
лица облачно горы мальчиков, как они глядели на удаляющегося
фигурки из своих заклятых врагов, но почти как мало времени, как это происходит
сказать это было непростое выстраиваются в баре, на плоской поверхности
которой скоро огласился тяжелыми ударами нанес ему кулаками
мужчины, желая подчеркнуть ритм, когда бранишь:

 “_ Хочу бежать всю ночь,
 Хочу бежать весь день!,
 Ставлю свои деньги на короткохвостую клячу,
 Кто-нибудь, поставьте на гнедого!_”

Среди тех, кто стоял у стойки бара и смотрел затуманенными глазами на
на стене висела броская литография, изображавшая испанку в
коротких юбках и рекламировавшая “Эспаньольские сигары”, изображали двух шахтеров: одного
с вьющимися волосами и бело-розовым цветом лица; другой, высокий,
подвижный и добродушный на вид. Они были известны соответственно как
Красавчик Чарли и Хэппи Холлидей и в слезливой
манере спорили об относительных достоинствах испанских и американских красавиц. В
момент песня была к выводу, что они значительно грохнули свои очки
бар; но так как это была непрерывная правило дома, что на
в конце выступления музыканта он должен быть вознагражден выпивкой,
которую ему всегда передавали, их потребности должны подождать. Маленький
бармен не обращал внимания на их требования, пока не удовлетворил
жажду старого гармониста, которого вскоре можно было увидеть
отодвинул занавеску из медвежьей шкуры и прошел в маленький,
квадратное отверстие в перегородке, отделявшей салон Польки от
его танцевального зала.

“Не идешь, старина Дуда Дэй, да?” Вопрос, прозвучавший почти как рев,
который, само собой разумеется, остался без ответа, исходил от Соноры Слим, которая с
его большой приятель Тринидад Джо, играл в Фаро за столом на одной стороне
номер. Очевидно, оба постоянно проигрывали крупье, чей
стул, стоявший у обшитой сосновыми досками стены, был слегка приподнят
над полом. Этот последний был таким же толстым и елейным на вид, как и
его сообщник, Дозорный, был худым и трусливым; более того, он носил
прозвище Утенок Сидни и, очевидно, был родом из Австралии.

“Скажите, что сделали последние восемь?” Теперь спросила Сонора, поворачиваясь к
хранителю дела.

“Проиграли”.

“Что ж, пусть хвост остается вместе со шкурой”, - покорно ответила Сонора.

“А туз - сколько раз он выигрывал?” - поинтересовалась Тринидад.

“Четыре раза”, - был ответ хранителя дела.

Все это время чистокровный индеец с длинными, иссиня-черные волосы, очень
густая и жирная, наблюдал за игрой с возбужденным взглядом. Его одежда
была наполовину индийской, наполовину американской, и он носил всевозможные имитации
украшений, включая огромную булавку для шарфа, которая сверкала на его ярко-красном галстуке.
Кроме того, у него были часы - большое, на вид бронзовое
изделие, - которое он доставал при каждом удобном случае. Когда не было времени,
наливал себе остатки в стаканы.
небрежно оставленный в комнате, он обычно сидел на корточках
на полу и раскладывал пасьянс собственного изобретения. Но теперь
он протянул руку Сонора плечо и положил несколько монет на стол
перед дилером.

“Дай Билли Джекрэббиту две мексиканские фишки по доллару”, - потребовал он
гортанным голосом.

Утенок Сидни выполнил просьбу. Пока он тасовал карты для получения
новой раздачи, игроки отбивали ногами такт под музыку, которая
доносилась из танцевального зала. Мелодия, казалось, необычайно
приятно радует Холлидей, для сдачи серия
похоже, он поплелся на соседнюю комнату с явным
собираюсь заполнить его музыки, не забывая при этом орать обратно
перед тем как он исчез:

“Корень боров или умереть, мальчики!”

Шумный уход Хэппи вызвал появление странного выражения
на лице Красавчика немедленно появилось выражение, которое можно было истолковать как выражение
зависти к буйному состоянию его друга; во всяком случае, он продолжил
немедленно заказать несколько напитков, выпивая их быстрыми глотками
последовательно.

Тем временем за столом для игры в фараон удача решительно отвернулась от игрока.
Мальчики. На самом деле, настолько, что в голосе Соноры послышались опасные нотки
когда он наконец выпалил:

“Послушай, азартный Сид, тебе слишком повезло!”

“Еще бы!” - одобрил Тринидад, а затем добавил: “Еще чипсов, австралиец!”

Но комментарий Тринидада, а также его просьба вызвали только
маслянистую улыбку, которой Сидни Дак всегда улыбался, когда упоминалось что-либо
о его игре. Его политикой было подлизываться ко всем и никогда не позволять
себе думать, что это было намеренное оскорбление. Поэтому он собрал деньги
Тринидада и дал ему фишки взамен. В течение нескольких секунд мужчины
игра продолжалась, и ничто не мешало игре, кроме громкого голоса
игрока "Колеса фортуны" в танцевальном зале. Но мальчики должны были
услышать оттуда еще кое-что, кроме “Колесо вращается!” Ибо
внезапно до их ушей донеслись звуки перебранки, в
которой нетрудно было узнать проникновенный голос Хэппи
Холлидея.

“Ну, мерзавец, бездельник!” - говорил он тоном, который не оставлял сомнений в
умах его друзей, что Хэппи из-за чего-то разгорячился.

Последовал выстрел.

“Хватать, Лорд Гарри!” - воскликнул счастливый, глубоко унизили на его
неспособность повысить морг записи лагеря.

Инцидент, однако, остался незамеченным игроками в фаро; ни один мужчина
в пределах слышимости выстрела, если уж на то пошло, не поинтересовался, в чем была проблема
; и даже Ник, взяв свой поднос со стаканами и
бутылку, направился прямиком в танцевальный зал с таким видом, как будто этот вопрос
не стоил ни минуты раздумий.

При уходе Ника лицо индейца просветлело; это дало ему
возможность, которой он ждал. Он благородно отстаивал свою
приобрел репутацию вора, тихо зайдя за стойку и взяв из коробки
четыре сигары, которые он рассовал по карманам. Но даже это,
по-видимому, не удовлетворило его, потому что, когда он заметил окурок сигары,
брошенный в опилки на полу только что вошедшим мужчиной, он
поднял его, прежде чем снова присесть на корточки, чтобы возобновить игру в карты.

Новичок, человек из, скажем, сорока лет, пришел медленно в комнату
без приветственное слово кому угодно. В общем с его
товарищи-шахтеры, он надел фланелевую рубашку и сапоги. Последний дал все
свидетельство возраста, как и его одежда, которая, тем не менее, была опрятной. Его
лица мягким, ласковым взглядом и сказала бы, что он был
достаточно компанейский; ведь нельзя же было не видеть, что он не был
охотно стремится развеселить салона, но пришли туда только потому, что
у него не было другого места, чтобы пойти. Одним словом, у него был вид настоящего мужчины.
ему не повезло.

Мужчины постоянно входили и выходили, но никто не обращал на него ни малейшего внимания.
хотя с его губ слетела череда громких вздохов
. Наконец он подошел к стойке и взял
лист или два бумаги, которые хранились там для тех немногих, кто хотел
написать домой, - гусиное перо и чернила; и взяв маленькую деревянную шкатулку
он сел на него перед письменным столом, который был сделан из
грубого упаковочного ящика - и начал устало и старательно писать.

“Одинокая звезда восходит!”

Это был зычный голос посетителя "колеса фортуны". Один
бы не подумал, что звук бы был эффект
гром не грянет на рисунок на столе, но он виду не подал, что
из-услышав это; он также не понимает, подозрительный взгляд, который Ник,
входя на этот момент, выстрелил в Билли Заяц, который воровал
бесшумно в сторону танц-зала где возгласы становились так
частые и выказывая такое изобилие духов, которые вездесущие, если
как правило, равнодушный, Ник почувствовал своим долгом дать объяснение
их.

- Парни из “Ридж’ немного подзаработали, ” сказал он извиняющимся тоном и
занял позицию в конце бара, откуда ему был виден
оба зала.

В качестве частичного подтверждения того, что он услышал сообщение Ника,
Сонора слегка повернулся на своем месте за столом для игры в фараон и выстрелил
взгляд в сторону танцевального зала. Презрение отразилось на его суровых чертах лица.
когда он снова повернулся и обратился к коренастому невысокому мужчине, сидящему
у его локтя.

“Ну, я танцую с мужчинами не ради партнеров! Когда я играю в шассей, Трин, я хочу
женственный кусочек плоти и крови”, - он усмехнулся, а затем продолжил:
уточнив: “с подвязками”.

“Еще бы!” - согласился его верный, хотя и немногословный приятель, почувствовав, как другой
игриво тычет его в ребра.

Тема совместных танцев мужчин была постоянной темой для разговоров
между этими двумя закадычными друзьями. Но каким бы ни было отношение
другие Сонора Тринидад знал, что никогда не подведет его, когда он пришел к
хороший дискриминации такого рода. Его ссылка на предмет
женской одежды, однако, послужила причиной того, что он напомнил о факте
что он еще не получил ежедневных заверений от председательствующего
гения коллегии адвокатов в том, что он хорошо зарекомендовал себя в глазах единственной леди
в лагере. Поэтому, выйдя из-за стола, он подошел к Нику и
прошептал:

“Девушка что-нибудь говорила сегодня обо мне, Ник?”

Теперь роль доверенного советника мальчиков была для него не в новинку .
хозяин бара, и никто в лагере не был знаком с ними лучше, чем он.
их хорошие качества, а также их недостатки. Каждое утро перед
едут на заработки в россыпях обычно останавливаются на польку
свой первый напиток, который был, как правило, “на дом”.
Ник неизменно получал их без пиджака, - если уж на то пошло, он
был гордым обладателем единственной “желтой рубашки” в лагере, - и что
в красной фланелевой рубашке, которая доходила намного ниже линии его
манжет, в ярком жилете и галстуке, с причесанными волосами
очень низко надвинутый на лоб капюшон, он действительно был странным.
маленькая фигурка мужчины терпеливо выслушивала жалобы мальчиков.
и выражал им сочувствие. С другой стороны, абсолютно посвященный
Справедливая владелица салона, - хотя только в характере
хороший товарищ,--он никогда не переставал пытаться продвигать ее интересы; и
так как одна и все ее клиенты поверили в себя, чтобы быть в любви
с ней, один из его самых успешных методов, чтобы польстить каждому в
в свою очередь, думая, что он произвел потрясающее впечатление на нее. IT
сделать это было нетрудно, поскольку долгая привычка и повторения
сделали его искусным в ярко окрашенной лжи.

“Ну, у тебя был первый шанс”, - подтвердил Ник, понизив голос
до шепота.

Сонора улыбнулся от уха до уха; он выпятил свою широкую грудь и гордо поднял голову
; и, величественно взмахнув рукой, он пропел:

“Сигары для всех и напитки тоже, Ник!”

Добродушный увиливающий едва удержался от смеха
откровенно наблюдая, как собеседник возвращается на свое место за столом для игры в фараон;
и когда, в должное время, он подал настойки и разнес по кругу
дорогие сигары, на его лице была улыбка, которая ясно говорила
как будто сказано, что Сонора был не единственным присутствующим, у которого были причины
быть довольным собой.

Затем произошло одно из тех терпсихорейских представлений, которые никогда не переставали
шокировать чувство соответствия вещей старой Соноре. В следующий момент
двое парней с Риджа, танцуя вместе, вальсировали через проем
между двумя комнатами и, издавая оглушительные возгласы с каждым
вращаясь, они кружились по комнате до тех пор, пока не наткнулись на
бар, где они, затаив дыхание, заказали напитки.

В зале воцарилось сердитое затишье; карточная игра прекратилась. Однако, прежде чем
кто сидит там можно дать волю своей обиды на этот шумный
заражения людей из лагеря конкурента, гладкая, маслянистая и приглашаю
голос беспринципный Сидни утки, почуяв легкую добычу из-за
их состоянии опьянения, назвал в ее акцентом кокни:

“ Привет, ребята... Что там у вас на Хребте?

“Стирает этот лагерь с лица земли!” - ответил голос, который был до крайности провокационным
ответ, который мгновенно привлек внимание каждого человека в фаро
стол к его ногам. По крайней мере, какое-то время казалось, что парни из
Хребта получат неприятности, которых они искали.

Поднялся гул сердитого изумления, в то время как Сонора, сверкнув водянисто-голубыми глазами
, вслед за своим взрывным “Что!” многозначительным движением
указал на свое бедро. Но быстро, как он был Ник все еще был быстрее и имел
Хребет мальчика, а также Сонора, прежде, чем их руки были даже
достигли своих орудий.

“Ты ...!” фраза маленького бармена была резкой и
содержала наряду с ругательствами несколько сравнительно мягких слов, которые
дал потенциальным комбатантам понять, что любая подобная глупость
не будет допущена в Польке, если только он сам не “скажет, что это будет
необходимо”.

Неудивительно, что ребятам из Ridge не удалось увидеть ничего оскорбительного в
языке, за которым скрывался пистолет; и, понимая тщетность любых
дальнейших попыток избежать неприятностей, они мудро поступили.
уступил превосходящей скорости при розыгрыше. С возгласом смирения
они бросились обратно в танцевальный зал, откуда доносился голос звонившего.
он увещевал джентльменов, чьи партнеры были в основном крупными, хриплыми, с волосатыми лицами.
мужчины, неуклюже исполняющие роли, обычно отведенные представителям более нежного пола
качаться:

“С правосторонним джентльменом, первый партнерский замах с левосторонним джентльменом,
первый партнерский замах с правосторонним джентльменом; первый партнерский замах с
джентльмен слева, и партнер в центре, и джентльмены со всех сторон
вокруг!”

Обратно в фару стол теперь,--происшествия пройдя быстро в
небытие,--Сонора позвонил к дилеру за “слизняк стоит фишек”--а
просьбу, которая была немедленно удовлетворена. Но они сыграли всего несколько
минут, когда послышался тонкий, но несколько приятный тенор, поющий:

 “_ Жди повозку,
 Жди повозку,
 Жди повозку,
 И мы все прокатимся.
 Жди повозку..._”

“А вот и он, джентльмены, только что вернулся со своих триумфов на Хребте!” - вырвалось у
Ника, в чьи обязанности входило выступать в роли церемониймейстера; и
выйдя вперед, когда певец вышел из танцевального зала, он представил
он обратился к собравшейся труппе в самой одобренной манере мюзик-холла:
“Позволь мне представить тебе, Джейк Уоллес, фаворита лагеря!” - сказал он.
с преувеличенно низким поклоном.

“Привет, Джейк! Привет, Джейк, старина! Как поживаешь, Джейк!” - были одними из самых
поздравления, которые сыпались на менестреля, который, облаченный в длинные белье
пыльник, его лицо наполовину зашторены, и банджо в руках, признал слова
приветствия, с широкой улыбкой, как он стоял, кланяясь в центре
номер.

Что Джейк Уоллес был типичный лагерь менестрелей из его пыльных
плита-труба шапка для подошвы его хлопая обувь-Негро, то можно увидеть
одним глазком, как он добрался до небольшой платформе-музыканта
стою на одном конце строки; не может быть никакого вопроса о его
будучи благоразумным, ибо музыкант не себе место, пока он не
внимательно осмотрел щит из листового железа внутри перил, который был
прикреплен таким образом, что его можно было поднять, включив пружину в
полу и обезопасив его от случайного выстрела во время драки.

“Друзья, моим первым выбором будет ”The Little...", - объявил
Менестрель с улыбкой, начиная настраивать свой инструмент.

“ О, дайте нам ‘Старый собачий лоток’, ” нетерпеливо перебил Сонора со своего места.
за карточным столом.

Джейк поклонился, с готовностью соглашаясь на просьбу, и продолжил работу.
настраиваясь.

“Послушай, Ник, ты видел Девушку?” - тихо спросила Тринидад,
воспользовавшись паузой, Ник подошел к бару.

Глаза Ника таинственно блуждали по залу, проверяя, не подслушивает ли кто-нибудь.
наконец, с поразительной неискренностью он сказал:

“У тебя есть первый шанс, Трин; я передал ей твое сообщение”.

Тринидад Джо буквально просияла, глядя на него.

“Виски-на любителя, Ник!” - приказал он bumptuously; и как до
мало бармена лица выражали удовольствие ничуть не меньше
чем у мужчины, которого, в настоящее время он следовал на фару стол с
бутылка и четыре стакана.

Как только Тринидад уселся, Менестрель взял аккорд и
внушительно объявил: “Старый собачий лоток, джентльмены, или Эхо из дома!”
Он прочистил горло, и в следующее мгновение дрожащим голосом он
запел:

 “_ Сколько из десяти я представляю себе
 Стариков дома,
 И часто задаюсь вопросом, думают ли они обо мне,
 Узнала бы меня старая мама,
 Если бы я вернулся туда, где бродил,
 Вспомнил бы меня старый собачий лоток._”

В первые несколько слов песни на мужчину, который до этого
время было совершенно не обращая внимания на то, что происходит, встал из-за своего
сев, поставил чернильницу обратно на стойку, открыл стоявшую там коробку из-под сигар и
достал из нее марку, которую наклеил на свое письмо. Это он отнес в
почтовый ящик, прикрепленный к двери; затем, вернувшись, он бросился
удрученно в кресло и положил голову на руки, где она и оставалась
на протяжении всей песни.

В конце своего соло эмоции менестреля, казалось, были настолько сильны
его собственный мелодичный голос глубоко взволновал его, что он громко ахнул;
после чего, Ник пришел к нему на выручку с жесткой напиток, который, судя по всему,
пошел в нужном месте, в настоящее время голос певца разносился
энергично: “А теперь, мальчики!”

Второго приглашения не потребовалось, и припев подхватили все,
певцы отбивали такт ногами и фишками.

 Все.

ПОВЕСИТЬ
“_Oh, мать, Ан-гель-Мама, ты ждешь
там рядом небольшой коттедж на
Леа--_”

Джейк.

Повесить
“_On Леа--_”

Все.

ПОВЕСИТЬ
“_ Кто из десяти благословил бы меня за все эти прекрасные дни?--
Вспомнил бы меня старый пес Трей..._”

Сонора.

ПОВЕСИТЬ
“Восстановите меня в правах”.


Все то время, пока шахтеры пели, печальный и угрюмый на вид человек
неуклонно становился все более и более безутешным; и
когда Сонора произнес последнюю глубокую ноту своим сильным басом, он
громко всхлипнул и окончательно сломался.

В удивленном ужасе все повернулись в ту сторону, откуда
донесся звук. Но именно Сонора, тронутая как пафосом
песни, так и видом жалкой фигуры перед ними, тихо
подошла и положила руку на плечо собеседника.

“Почему, Ларкинс ... Джим ... в чем дело... В чем дело?” спросил он, и в его груди пронеслись тысячи мыслей.
"Я бы не чувствовал себя так плохо". “Я бы не чувствовал себя так
плохо”.

С отчаянным усилием Ларкинс, лицо которого заметно подергивалось, сказал:
морщинки вокруг его глаз стали глубже, он изо всех сил пытался взять себя в руки. Наконец,
оглядев изумленные лица вокруг, он углубился в свой рассказ
о горе.

“ Послушайте, ребята, я скучаю по дому ... Я на мели ... И более того, мне все равно, кто это знает.
Он сделал паузу, его пальцы судорожно разжимались и
на мгновение показалось, что он не может продолжать. Наступила тишина.
во время которой менестрель начал тихонько наигрывать на своем банджо мелодию Старинного
Лоток для собак.

“Я хочу домой!” - внезапно сорвалось с губ несчастного.
“Я устал сверлить камни; Я хочу снова быть в поле; Я хочу
видеть, как растет зерно; Я хочу землю в бороздах дома; Я
хочу старый Пенсильванни; Я хочу своих родителей; С меня хватит, ребята, с меня хватит, я
готово...!” И с этими словами он закрыл лицо руками.

 “О, мама, милая мама, ты ждешь...”

печально пропел Менестрель.

Мужчины посмотрели друг на друга и были крайне растроганы; Полька
никогда не была свидетелем более болезненного эпизода. Бросив менестрелю монету,
Сонора остановил его нетерпеливым жестом; тот понимающе кивнул
в то же время Ник, явно равнодушный к
Ларкин потерял сознание и начал танцевать джигу за стойкой бара. Выражение
Хмурого упрека мгновенно появилось на лице Соноры. Он был
невостребованными, поскольку, далеко не бессердечным и равнодушным к
несчастья человека, маленький бармен принял это значит отвлечь
внимание шахтеров из жалкое зрелище.

“Ребята, Джим Ларкинс заявляет, что возвращается на Восток”, - объявил Сонора. “Фишка
в каждом маменькином сынке”.

Немедленно каждый мужчина за столом для игры в фараон потребовал наличные у Сидни
Дак; мгновение спустя они, а также мужчины, которые не играли
карты, бросали свои деньги в шляпу, которую Сонора раздавал по кругу. Это была
действительно шляпа, которую Сонора протянул плачущему мужчине.

“Вот ты где, Джим”, - просто сказал он.

Внезапный переход от бедности к сравнительному достатку был непосильным испытанием
для Ларкинса! Глядя сквозь слезы-застилали глаза в Соноре он боролся за
слова, чтобы выразить свою благодарность, но они отказались приехать; и
наконец со всхлипом отвернулся. У двери, однако, он остановился и
выдавил: “Спасибо, мальчики, спасибо вам”.

В следующее мгновение он исчез.

И тут же по комнате прокатилась волна облегчения. Действительно, инцидент был
забыли прежде, чем несчастный человек прошел десять шагов от польки,
тогда это было что Тринидада вдруг поднялся со своего места, метнулся через
стол для карт-коробка Сидни утки, и закричал сердито:

“Ты жульничаешь! Это несправедливо! Ты жулик!”

Через мгновение в заведении поднялся шум. Каждый человек за столом вскочил
на ноги; стулья были опрокинуты; фишки полетели во все стороны; пистолеты
торчали из-за каждого пояса; и так заняты были мужчины, наблюдая за
Сидни утку о том, что никто не воспринимал смотровой проскользнуть через дверь
сохранить Ник, который возвращался из танцевальном зале с подносом пустых
очки. Но независимо от того, знал он или нет, что австралиец
сообщник намеревался сбежать, он не предпринял попытки остановить его,
поскольку, как и все присутствующие, включая Сонору и Тринидад, которые
схватив игрока и усадив его перед своим карточным столом,
Взгляд Ника был прикован к другому мужчине, которого никто не видел входящим, но
чья выдающаяся личность теперь, как это часто бывает, давала о себе знать, хотя
он не произнес ни слова.

“Подними его руку!” - крикнул Сонора, глядя, как бы ища одобрения, на
вновь прибывшего, который стоял в центре комнаты, спокойно покуривая огромную
сигару.

Подняв руки Сидни Дака, Тринидад бросил на стол колоду
карт, которые, как он обнаружил, были спрятаны при нем, и выпалил
со словами:

“Вот! Посмотри на это, адский, ни на что не годный жулик!”

“Вздерните его!” - предложил Сонора и, как и прежде, бросил вопросительный
взгляд на мужчину, который наблюдал за происходящим со скучающим интересом.

“ Еще бы! ” крикнула Тринидад, дергая австралийца за руку.

“Ради всего святого, не надо, не надо, не надо!” - причитал Утенок Сидни,
охваченный ужасом.

Шериф округа Manzaneta, ибо такова была новичком офис,
поднял его стальные серые глаза inquisitorially к Нику, который, с
враждебным взглядом в Австралии, излучаемого:

“ Подъемник для цыплят!

“ Вздерни его! Вздерни его! ” настаивала Тринидад, одновременно таща
преступника к двери.

“Нет, ребята, нет!” - воскликнул несчастного, тщетно пытаясь
оторваться от своих похитителей.

На этом этапе в дело вмешался шериф округа Мансанета
и протянул:

“Что ж, джентльмены ...” Он резко замолчал и, по-видимому, погрузился в размышления.

Мгновенно, как обычно, когда говорил шериф, все взгляды устремились
на него. Действительно, это необходимо, но второй взгляд на этот прохладный,
умышленное индивидуального чтобы увидеть, насколько велико было его влияние на них. Он
был высоким - полных шесть футов один дюйм, - худым и угловатым; его волосы и
усы были достаточно черными, чтобы подчеркнуть нездоровую бледность
черты его лица; его глаза были серо-стального цвета, с густой бахромой и
дугообразными; нос прямой, а рот твердый, решительный, но справедливый,
губы которого были тонкими и плотно сжаты над ослепительно белыми зубами;
а его мягкие, бледные руки выглядели почти по-женски, за исключением
необычной длины пальцев. На голове у него была черная бобровая шляпа с
прямыми полями; черный костюм из тонкого сукна, скроенный по тогдашней моде “Фриско”
, свидетельствовал о том, что его владелец заплатил немало
обратите на это внимание. Из-за пазухи его белой пышной рубашки сверкал огромный бриллиант
, удерживаемый на боковых золотых цепочках; в то время как
на его пальцах сверкал другой камень, почти такой же большой. Под его
из-под брюк были отчетливо видны начищенные до блеска ботинки; каблуки и
подъем были выше, чем обычно используемые. Одним словом, было
невозможно не создать впечатление, что он был скрупулезно безупречен
и следил за своей одеждой. И его голос ... голос, который говорит
характер, как ничто другое делает-был гладким и тягучим, хотя
бесстрашие и искренность могут легко быть обнаружены в нем. Таков был мистер
Джек Рэнс, игрок и шериф округа Мансанета.

“Это дело для тебя, Джек Рэнс”, - внезапно заговорил Сонора.

- Да, - вмешался в Тринидаде, а затем как он дал австралийский грубый
трясти, он добавил: “Вот Шериф взять тебя”.

Но Мистер Джек Рэнс, шериф округа Manzaneta, никогда не было известно
двигаться иначе, чем медленно, не спеша. Достав из кармана
гладко смятый носовой платок, он принялся лениво протирать сначала один
, а затем и другой свои ботинки; и только после того, как ему удалось
стряхнув с них последнюю пылинку, он взялся за дело, которое взял в свои руки
.

“Джентльмены, что не так с сайардами?” - начал он теперь своим особенным
тягучим голосом.

Сонора указал на стол для игры в фараон.

“Сидни Дак обманут!” - сказал он - обвинение, которое вызвало
возобновление криков и заставило нескольких мужчин
наброситься на дилера фаро.

[Иллюстрация: “Это наш вердикт, и мы готовы придерживаться его"
)

Тринидад многозначительно провел рукой по своему воротнику.

“Свяжи его! Давай, ты!” - еще раз крикнул он. Но увидев
Шериф поднять жесткую руку он отказался от таскания Австралии
вместе.

“Подожди минутку!” скомандовал Шериф.

Шахтеры с пленником посреди них стоял неподвижно. Теперь этот
Характеристики шериф потерял некоторые из своих обычных загадочность и на
момент стал жесткий и суровый. Медленно он отпустил его глаза блуждают
подробную информацию о салоне: во-первых, они отправились в небольшой
балкон-по лестнице можно подняться обращено вверх или вниз по желанию--украшен
красные ситцевые занавески, гирлянды из кедра и Горького, в то время как
перила с орнаментом в виде дикой кошки шкуру и голову чучела Фавн ;
с потолка вместе с гирляндами красного перца, лука и яблок они упали
на чучело медведя гризли, которое стояло у входа в
танцевальный зал, с маленьким зеленым зонтиком в лапе и старый шелковый цилиндр
на свою голову; от этого они сместились на безвкусные бар
атрибутика фантазии стекол, витрин, цветных ликеров и ее
весы для взвешивания золотого песка; и от этого в бочке, в
топ из которых могут быть изъяты без возникновения малейших
подозрение, что она представляла собой обычный сосуд для
ликер. Два объявления, прикрепленные к стене, также привлекли внимание и удержали его
взгляд его с особой нежностью остановился на том, на котором было написано: “А
Настоящий Дом Для Мальчиков”.

В то, что в облике шерифа есть такая вещь, как сентиментальность
в округе Мансанета, возможно, мало кто поверил бы.
Тем не менее, при мысли о том, что этот плакат вдохновил его, он отбросил прочь
какую бы склонность он ни имел проявить снисходительность к
преступнику, и спокойно заметил:

“Нет причин, джентльмены, торопиться. У меня есть кое-что
сказать по этому поводу. Я не забываю, хотя я и шериф
Округа Мансанета, что я веду четыре игры. Но такие люди, как
Сидни Дак, наводят на размышления о честных, спортивных мужчинах
как и я. И что хуже - гораздо хуже, джентльмены, - он наводит на размышления о
"Польке", заведении единственной порядочной женщины в Клауди.

“Еще бы!” - с негодованием подтвердил Ник.

“Да, леди, ты меня слышишь?” - бушевал Сонора, обращаясь к заключенному.;
затем: “Ты, трусливый скунс!”

“О, давайте вздернем его!” - настаивала Тринидад.

“Да, ну же, ты ...!” - воскликнул Красавчик, ухитрившись, наконец, добраться до дилера фаро.
Но шериф снова не захотел ничего этого слышать.......... "Да, давай, ты ...!" - воскликнул Красавчик.

Наконец-то ему удалось добраться до дилера фаро.

“Погоди, погоди...” - начал он и сделал паузу, чтобы пофилософствовать: “В конце концов,
джентльмены, что такое смерть? Пинок - и вы свободны”, а затем продолжил: “Я придумал наказание похуже.
Отдайте ему его пальто". - И добавил: "Я думал о худшем наказании. Отдайте ему его пальто”.

Удивленный и озадаченный этим приказом, Красавчик неохотно помог
преступнику надеть пальто.

“Положите его туда”, - приказал теперь шериф.

После чего, повинуясь указаниям этого персонажа, Сидни
Дака грубо усадили на стул; и пока его крепко удерживали
на нем, Рэнс небрежно подошел к столу для игры в фараон и взял
карту из лежащей там колоды. Вернувшись, он быстро сорвал
воткните булавку из шарфа заключенного, сказав, при этом он соответствовал своим действиям
своим словам:

“Смотрите, теперь я кладу двойку пик ему на сердце в качестве предупреждения. Он
не может покинуть лагерь, и он больше никогда не играет в карты - понимаете? И пока
мужчины, потрясенные тишиной, стояли, глядя друг на друга, он инструктировал
Красивый, чтобы разнести это слово по лагерю.

“Ой, ну не говори так! Не говори так!” - заорал карточный шулер.

Предложение встретило всеобщее одобрение. Рансе махнул авторитетный
руку к двери, и инцидент, спустя несколько секунд прошло
на свое место в лагерных записях. Хотя в те секунды и пока
мужчины были поглощены приятной задачей катапультирования "Сиднея".
Утка, Полька приютила другого гостя, не менее нежеланного, который незаметно пробрался
через салун, чтобы стать ненавязчивым зрителем
происходящего в танцевальном зале.




IV


За шесть месяцев можно причинить мало или много вреда. Молодой
бандит, - ибо он сдержал клятву, данную отцу, - льстил себя мыслью, что
он сделал многое. Во всех шахтерских лагерях Сьерры лишь
упоминание имени Рамерреса вызвало проклятия. Ни один дилижанс
не отправлялся со своим драгоценным золотым грузом без пассажиров
у них были опасения, что их задержат до прибытия в Сакраменто.
Посыльных, вооруженных дробовиками, всегда можно было найти на их посту
рядом с возницами; и все же, несмотря на все предосторожности, не проходило недели
без сообщения о том, что этап из того или иного лагеря был задержан.
подвергся нападению, и пассажиров заставили сдать свои деньги и
ценности. Однако ни при каких обстоятельствах Рамеррес не принадлежал никому из своих
приставали соотечественники. Если, случайно, по дороге агент допустил ошибку
и остановился партия коренных калифорнийцев или мексиканцы, они были в
однажды разрешил продолжить путь с бандитом-лидера обильное
извинения.

Но с американцами все было совсем по-другому. Мужчины этой расы
были вынуждены сдать свое золото; хотя, насколько ему было известно
, их женщины были освобождены от грабежа. По сути, он
имели несколько шансов, чтобы проявить свою галантность, так как мало женщин, живущих в
это время, в горах. Тем не менее, это случилось в редких случаях
что был задержан этап, на котором находились один или двое из них, и они
насколько известно, никогда не жаловались на его обращение. И пока, по крайней мере, ему
удавалось избегать серьезного кровопролития. Два или три посланника,
правда, был легко ранен, но что было самым, что его
злейшие враги могут ему обвинение.

Что касается отношения самого Рамерреса к жизни, которую он вел, то следует
признать, что после того, как он сделал решительный шаг, его дни и ночи были слишком
полны волнений и приключений, чтобы оставлять ему время на размышления. Несколько к
своему собственному удивлению, он унаследовал власть своего отца железа
господство. Молодой он был, не заправленной лентой отца
головорезы никогда не ставил под сомнение его право или свою способность командовать.
Сначала, без сомнения, они следовали за ним из чувства грубой преданности; но
спустя короткое время это произошло потому, что они обнаружили в нем все
качества лидера людей, чьи планы никогда не проваливались. Полностью
две трети нынешней группы были, так сказать, вассалами его семьи,
в то время как все были испанского или мексиканского происхождения. По правде говоря, сам Рамеррес
был единственным среди них, в жилах которого текла кровь гринго. И
следовательно, ни один рассказ о деяниях преступника не был бы полным без того, чтобы
рассказчик не настаивал на том, что лидер банды - дорожный агент
сам по себе - очень походил на американца. Все без исключения его жертвы
согласились, что он говорил с американским акцентом, в то время как те немногие, кому это удалось
смогли разглядеть его черты лица в определенном случае, когда красная бандана,
которые он носил на лице, упали, никогда не забывая утверждать, что
он выглядел как американец.

На самом деле, Рамеррес не только унаследовал черты своей матери.
расы в чертах лица и речи, но чем больше он воевал с ними, тем больше
он понимал, что в этом не было никакого реального чувства враждебности.
несмотря на свое раннее обучение и вопреки своей клятве, он не мог разделить
горечь своего отца. Верно, гринго разрушили состояние
его дома; именно из-за них его единственным наследством было имя преступника
и лидерство преступника. И все же, несмотря на все это, было
другой факт, который он не мог забыть, - тот факт, что он сам был одним
наполовину гринго, одна половина той же расы, что девушки очерняя кого
они встретились по дороге в Сакраменто. Действительно, было невозможно
забыть ее, потому что она пробудила в нем какую-то глубину, о существовании
которой он никогда раньше не подозревал. Его преследовала мысль о
ее привлекательном лице, голубых глазах и веселом, заразительном смехе. В
сотый раз он вспомнил свои чувства в тот чудесный день, когда он
перехватил ее на большом шоссе. И вместе с этим воспоминанием приходил
внезапный стыд за себя и за род занятий, - осознание барьера,
который он намеренно воздвиг между настоящим и прошлым. Вплоть до
час, когда он расстался с ней и оставался зачарованным,
сидя на лошади на развилке дорог, провожая взглядом удаляющуюся карету.
до последней минуты он все еще был испанским джентльменом, все еще
достойный сам по себе, - что бы ни сделал его отец, - предложить свою любовь и
свою преданность чистой и честной девушке. Но теперь он был вне закона, дорога
агент переходя от одного разбоя до другого, вероятно, в любой момент, чтобы не испачкать его
рука с жизнью-кровью своего товарища. И этот обман, что он был
воровство в правое дело, что он мстил за обиды, что были
то, что было сделано с его соотечественниками, - да ведь это было величайшее лицемерие! В глубине души он знал
, что месть и расовая ненависть не имеют к этому никакого отношения
. Это было потому, что он любил, это как игра, игра в непредвиденных,
неразгаданном опасности. Лихорадка была у него в крови, как сильная
пей, - и с каждым днем это приключение, жажда сильнее.

Но, тем не менее, лично смелых, Ramerrez был последним человеком в
мировой доверять шанс для его операций, более чем это было абсолютно
надо. Он вел своих людей с проницательным суждением и строгий
дисциплины. Кроме того, никогда не было нападение, что не было
результатом тщательно созрел план. Главным фактором успеха Рамерреса
с самого начала была информация, которую он смог получить
от мексиканцев, не связанных с его группой, относительно мест
которые шахтеры использовали как временные хранилища для своего золота; и это
была информация такого рода, которая побудила Рамерреса и его людей выбрать
определенное мексиканское поселение в горах в качестве базы операций:
а именно, заманчивый факт, что большое количество золота хранилось каждую ночь
в салуне "Полька", в соседнем лагере на Облачной горе.

И была еще одна причина.

Несмотря на то, что его сердце было искренне тронуто множеством
и необычной привлекательностью Девушки, это не предназначено для передачи
идеи о том, что он был аскетичным или неспособным испытывать страсть к кому-либо еще. Ибо
это было не так. Хотя, надо отдать бандиту должное, он остался
весьма образцовый, если учесть его природное обаяние, а также
очарование, которое его полная приключений жизнь имела для его соотечественниц.
К сожалению, однако, в один из моментов своей слабости он по глупости
позволил себе запутаться с мексиканская женщина-Нина
Micheltore;a, по имени-чей ревновать природы сейчас угрожают, чтобы доказать
серьезным препятствием к нему. Это была особенно неловкая ситуация, в
которой он оказался, поскольку эта женщина снабдила его
множеством ценной информации. Фактически, именно она привлекла его внимание
к вероятной добыче, которую можно было получить в американском лагере неподалеку
. Следовательно, легко можно представить, что он искал мексиканское поселение не без
предчувствия грядущих неприятностей
с намерением стократно заплатить ей за ее ценную
помощь в прошлом, а затем покончить с ней навсегда.

 * * * * *

Поселения мексиканцев или гризеров мало чем напоминали
своих американских соседей. В последнем было мало женщин из-за
большого расстояния, которое американским первопроходцам пришлось преодолеть, прежде чем они достигли
золотых приисков Калифорнии, трудностей, которые, как они знали, должны были быть
столкнувшись, удержал их от того, чтобы привести с собой своих жен и дочерей. Но
с мексиканцами все было совершенно по-другому. Количество женщин в их лагерях
почти равнялось количеству мужчин, и первых всегда можно было увидеть
когда позволяла погода, прогуливающимися или сидящими в
в дверях они болтали со своими соседями, в то время как дети были повсюду.
Фактически, все в мексиканских поселениях создавало
впечатление, что они приехали, чтобы остаться - решительный контраст с
временным обликом лагерей американцев.

Однажды поздним осенним вечером Рамеррес и его группа остановились.
недалеко от этого конкретного мексиканского поселения. И после
проинструктировав своих людей, где они должны встретиться с ним на следующий день, он
отправил их развлекаться ночью со своими друзьями. Ибо
Рамеррес, хотя и проявлял сдержанность по отношению к своей группе, никогда не забывал
следить за тем, чтобы у них были свои удовольствия, а также свои обязанности - черта характера
в его характере это имело немалое отношение к его огромному влиянию
на своих людей. И вот случилось так, что он в одиночестве прошел по главной улице
к залу, где шли танцы.

Сцена, представшая его глазам при входе в длинную низкую комнату, была веселой
один. Это была разношерстная публика там собралась, в котором мексиканцы, не
неестественно, преобладали. Тут и там, однако, были родные
Калифорнийцы, французы, немцы и несколько американцев, причем последние
бросаются в глаза отсутствием цвета в своей одежде; ибо, за
исключением случайного мужчины без пальто в красной или синей рубашке, они
носил выцветшие, старые, черные пальто, - причем часто сюртуки, - которые
безусловно, неблагоприятно контрастировали, по крайней мере, в том, что касалось усиления
веселость сцены была связана с зелеными бархатными куртками,
блестящие жилеты с золотой филигранью и серебряными пуговицами и красными поясами
мексиканцы. Что там присутствовал не мужчина, а то, что было
одет в свое лучшее и вооружен, это само собой разумеется, даже если
оружие мексиканцев было в виде смертоносных ножей
спрятанные где-нибудь при себе вместо поясов с пистолетами и
ножи, выставленные напоказ, как это было в случае с американцами.

К моменту появления преступника в танцевальном зале фанданго
закончилось. Но вскоре скрипки в сопровождении гитар заиграли
вальс, и почти мгновенно около двадцати или более мужчин и женщин вышли на сцену
; те, кто не был занят танцами, окружили танцующих, хлопая
в ладоши и громко аплодируя. Для того, чтобы увидеть, если женщина, которую он
искать присутствовал, это было необходимо для Ramerrez очень толчок
перед толпой зрителей-о, где не был долго в наблюдении
почти все женщины были ярким внешним видом и танцевали
хорошо; кроме того, он отметил, что не сравнить ни внешне ни благодать
с Ниной Micheltore;a кто ему пришлось признать, даже если его чувства
для нее мы были мертвы, она была превосходным образцом женщины.

В жилах Нины Микелтореньи текла хорошая кровь. Не в компетенции
этой истории рассказывать, как получилось, что любимец лучших кругов
Монтерея оказался в мексиканском лагере на Сьеррах.
Достаточно сказать, что она быстро впала в немилость, хотя ее
беспутная карьера никоим образом не уменьшила ее красоты. Действительно, ее
черты лица были почти идеальными, кожа прозрачно чистой, хотя и смуглой,
а ее формы были самой гибкостью, когда она танцевала. И что она была
бесспорная красавица вечера была очевидна по количеству мужчин
которые смотрели на нее глазами, восхищающимися ее грацией во время танца, и
окружали ее всякий раз, когда она останавливалась, каждый умоляя ее согласиться
его как партнера.

Для этого случая в ее костюме нашлось место почти всем цветам радуги
Лиф был из светло-голубого шелка, юбка оранжевого цвета;
ее тонкую талию охватывал зеленый пояс, а иссиня-черные волосы
были перевязаны малиновой лентой. Бриллианты сверкали в серьгах
в ушах, а также в кольцах на пальцах. В общем, это было
едва ли стоит удивляться тому, что ее очарование будоражило до самых глубин
неистовая страсть окружающих ее отчаянных персонажей.

То, что Рамеррес боялся интервью, которое он решил провести с
его сообщницей, легко понять любому, кто когда-либо пытался
разорвать его отношения с влюбленной женщиной. На самом деле преступник боялся
ее так много, что он решил отложить это как можно дольше. Итак,
бесцельно побродив по комнате и неожиданно наткнувшись
на свою знакомую женщину, он завел с ней разговор,
предположим, что все это время Нина Микелторенья была слишком занята
прихожанами в своем святилище, чтобы заметить, что он был в танцевальном зале.
Но это был определенно тот случай, когда желание было отцом мысли:
С тех пор, как он вошел, он не сделал ни одного движения, о котором она не догадывалась
и, хотя ей было неприятно признаваться в этом самой себе, в глубине души
она сознавала, что он не так сильно находился под влиянием
о ее темных глазах, как она бы и хотела. Что-то случилось в
последние несколько недель, что привело к изменению в нем, но только что это
она не смогла определить. Были моменты, когда она видела ясно
что он был гораздо больше занят его дерзкие планы, чем он был с
мысли о ней. Пока, правда, не было свидетельства о его
частью каких-либо колебаний доверилась его схемы к ней. О том, что она была
положительный. Но, с другой стороны, она, несомненно, потеряла часть своего
влияния на него. Ее нервозность не уменьшилась, когда она поняла, что он
уже некоторое время находился в холле, не прилагая никаких усилий, чтобы увидеть ее.
Кроме того, встреча была назначена по его собственной инициативе, поскольку он
передал сообщение от одного из его группы, что она должна встретиться с ним сегодня вечером в этом месте
. Более того, она знала, что у него на уме один из самых смелых
проектов, за которые он когда-либо брался, и для обеспечения успеха ему нужны были все до последней крупицы
знания, которыми она обладала. В то же время, в то время как она ждала
чтобы он искал с ней встречи, она решила показать ему, насколько это в ее силах, чтобы
очаровывать других; и с этого момента она никогда не казалась более
притягательный и манящий к своим поклонникам, в которых она появлялась на
возбуждают яростных страстей. На самом деле, одно слово, прошептанное на ухо
те сладострастные губы и сладкий, мелодичный голос, и
получателя бы выполняли все ее распоряжения, даже если бы она потребовала человеку
жизнь как цена ее пользу.

Необходимо, однако, выделить одного человека как доказывающее исключение
из этого огульного утверждения, хотя этот конкретный человек казался не
менее преданным делу, чем другие присутствующие мужчины. Он был явно американцем и
очевидно, был чужаком для своих соотечественников, так же как и для мексиканцев. Его
волосы были белыми и коротко подстриженными, брови густыми и очень черными,
губы нервные и тонкие, но свидетельствующие о большой решимости, а лицо
было загорелым до цвета старой кожи, настолько, что это было
заметно даже в стране, где все лица были загорелыми, смуглыми и
смуглыми. Можно было бы подумать, что этот большой, грузный, но чрезвычайно активный
мужчина, чья одежда, несмотря на дорожный износ, была
явно сшита по образцу “Фриско”, был именно тем человеком, на которого рассчитывали
произвести впечатление на такую женщину, как Нина Микелторенья; и все же,
как ни странно, он был единственным мужчиной в комнате, чье внимание казалось ей
неприятным. Это не могло быть объяснено его национальностью
, потому что она с удовольствием танцевала с другими людьми его расы. И это тоже не было
выглядеть как каприз с ее стороны. Наоборот, было выражение
на ее лице, которое напоминало что-то вроде страха, когда она отказалась быть
уговорили танцевать с ним. Наконец, найдя ее Адамант человеку
вышел из комнаты.

Но время шло и до сих пор Ramerrez держались особняком, Нина Micheltore;a по
ажиотаж начался рост immeasureably. Для такой женщины пренебрежение преступника
могло означать только одно - другая женщина. И, наконец, не в силах больше
контролировать себя, она направилась туда, где в одиночестве стояла женщина, с
которой разговаривал Рамеррес.

“Что сеньор говорил тебе?” - требовательно спросила она, ревность и
неуправляемая страсть горели в ее глазах.

“Ничего интересного для тебя”, - ответила другая, пожав плечами.


“Это ложь!” - сорвалось с губ Нины. “Я слышала, как он занимался с тобой любовью! Я
стояла рядом и слышала каждый тон, каждую интонацию его голоса! Я
видела, как он смотрел на тебя!” И она так обезумела от ревности, что ее
лицо исказилось и стало почти уродливым, если такое вообще возможно,
а огромные глаза наполнились ненавистью.

Другая женщина презрительно рассмеялась.

“Тогда заставь своего мужчину держаться от меня подальше, если сможешь”, - парировала она.

При этих словах разъяренная Нина выхватила нож и закричала:

“Поклянись мне, что ты не увидишь его сегодня вечером, или...”

Фраза так и не была закончена. Быстрый, как молния, Рамеррес вмешался
и схватил Нину за поднятую руку. На одно мгновение ее глаза сверкнули огнем
в нем; в другое, и, покорная его воле, она сунула нож
куда-то в складки своего платья, и внимание, которое ей
удалось привлечь, было отвлечено в другое место. Те, кто подбежал раньше,
ожидая трагедии, снова вернулись к своим танцам.

“Я искал тебя, Нина”, - сказал он, отводя ее в сторону. “Я
хочу поговорить с тобой”.

Нина беззаботно рассмеялась, но только другая женщина смогла бы
уловить опасность, таящуюся в этом смехе.

“ Вы только что вошли? ” небрежно спросила она. “Это вообще не
сложно меня найти, когда нет танцев.” И затем с многозначительной
улыбкой: “Но, возможно, вокруг меня было так много мужчин, что я была
полностью скрыта от глаз сеньора”.

Рамеррес вежливо поклонился, выражая свою веру в правдивость ее слов; затем он
сказал несколько серьезно:

“Я вижу свободный столик в углу, где мы сможем поговорить без
опасность быть услышанными. Давай!” Он повел ее, женщина последовала за ним.
он подошел к грубому сосновому столу в дальнем конце комнаты, где
перед ними немедленно поставили бутылку и два стакана. Когда они
обещали друг другу, Ramerrez продолжал говорить низким голосом, что он
было сделано назначение, чтобы доставить ее долю за
информация которая привела к его успешное ограбление этапе на место
известный как “вилки” несколько миль назад; и, достав из кармана
мешочек с золотом он положил на стол перед ней.

Наступила тишина, во время которой Нина не сделала ни малейшего движения, чтобы взять золото.;
после чего Рамеррес повторил немного резко.:

“Твоя доля”.

Женщина медленно поднялась, прихватив при этом пакет, и, сказав
, чтобы он подождал ее, направилась к бару, где
вручила его ответственному мексиканцу, сказав несколько слов наставления. Через
еще мгновение она снова сидела с ним за столом.

“Почему вы послали за мной, чтобы я встретила вас здесь?” - теперь она спросила. “Почему ты
не пришел в мою комнату - ты же наверняка знал, что здесь опасно?”

Рамеррес беспечно обвел взглядом комнату; никто не обращал на них ни малейшего внимания;
очевидно, поскольку опасаться было нечего, он ответил
- От кого? - спросил я.:

“ От кого?

Некоторое время женщина смотрела на него так, словно хотела разгадать
его самые сокровенные мысли; наконец, она сказала, пожав
плечами:

“Здесь мало кому можно полностью доверять. Женщина, с которой ты был... Она
знает тебя?

“Я встречал ее всего один раз”, - последовал его лаконичный ответ.

Нина подозрительно посмотрела на него; наконец она убедилась, что он говорит на одном языке.
правда, но все еще оставалась та его холодная, отвлеченная манера, которую нужно было объяснить
. Однако, ловко уловив намек, она спросила
деловым тоном:

“А как насчет салуна "Полька" - рейда на лагерь Клауди Маунтин?”

Тень раздражения пробежала по лицу Рамерреса.

“Я решил отказаться от этого - по крайней мере, на время”.

Нина снова посмотрела на него с любопытством; когда она заговорила, в ее глазах мелькнуло подозрение.
Хотя она сказала небрежно,:

“Возможно, ты прав - это будет нелегкая работа”.

“Далеко не так”, - быстро согласился мужчина. “Но настоящая причина в том, что я
я планировала ненадолго спуститься вниз.

Глаза женщины сузились.

“Значит, вы уходите?”

“Да”.

“А что насчет меня? Я пойду с вами?”

Рамеррес неловко рассмеялся.

“Это невозможно. Факт в том, что будет лучше, если это будет наша последняя встреча"
. И, заметив перемену, произошедшую в ее лице, он продолжил
более примирительным тоном: “Теперь, Нина, будь благоразумна. Пришло время нам
понять друг друга. Это интервью должно быть окончательным”.

“И ты пришел сюда, чтобы сказать мне это?” вспыхнула женщина, мрачно насупившись
на него. И на данный момент она посмотрела все, что она слыла
быть... опасной женщиной!

Не получив ответа, она заговорила снова.

“Но ты сказал, что будешь любить меня всегда?”

Мужчина покраснел.

“Разве я это когда-то говорила?" Какая у тебя хорошая память!

“ И ты никогда не имел этого в виду?

“ Полагаю, что да - в то время.

“ Значит, ты меня больше не любишь?

Рамеррес ничего не ответил.

Несколько мгновений Нина сидела совершенно неподвижно. Ее разум был занят попытками
определить наилучший курс действий. Наконец она решила предпринять
еще одну попытку проверить, действительно ли он говорит серьезно. А если
нет....

“ Но сегодня вечером, - рискнула она, перегнувшись через стол и положив свою
ее лицо было близко к его, ее глаза были полны сладострастия: “Ты
пойдешь со мной в мою комнату?”

Рамеррес покачал головой.

“Нет, Нина, все это кончено”.

Женщина досадливо прикусила губу.

“ Ты что, каменный? Что с тобой сегодня?
Что-то не так с моей красотой? Ты видел кого-нибудь красивее меня
?

“Нет....”

“Тогда почему бы не прийти? Ты не ненавидишь?”

“Я ни в малейшей степени не ненавижу тебя, но я не пойду в твою комнату”.

“Итак!”

В одном этом слове было огромное значение. Некоторое время она, казалось, размышляла.
внезапно с большой серьезностью она сказала:

“Один раз для всех, Ramerrez, послушай меня. Вместо того, чтобы дать вам до
другая женщина, я дам вам до смерти. Сейчас ты все еще отказываешь мне?”

“Да....” - ответил Рамеррес вполне доброжелательно и совершенно не тронутый ее угрозой.
. “Мы были хорошими приятелями, Нина, но это лучше для вас обоих, что мы
должны расстаться”.

В тишине, которая последовала женщина сделала несколько глубоких размышлений. Что мужчина
мог когда-нибудь устать от нее без появления в его жизни какой-либо другой женщины
ей ни разу не приходило в голову. Тем не менее, что-то подсказывало ей, что
женщина, с которой он разговаривал, была не той, какой она его представляла.
искали; и, не в силах найти человека, которому он передал
свою привязанность, она вернулась мыслями к его объявленной цели отказаться
от предполагаемой экспедиции в Облачные горы. Чем больше Нина размышляла над
этим вопросом, тем больше убеждалась, что по той или иной причине
Рамеррес обманывал ее. Он был сделан все более понятно
когда она вспоминала, что, когда Ramerrez посланник привез его
сообщение учителя о том, что она должна была встретиться с ним, она спросила, где
- группа Рандеву должно было быть, и что он, прекрасно зная, что
его соотечественница когда-либо была осведомлена о планах его хозяина,
свободно предоставляла желаемую информацию. Как вспышка, до нее дошло, что
такое место встречи не было выбрано ни для какого предприятия
кроме спуска в лагерь на Облачной горе. Ни была ее интуиция или
рассуждения по вине: Ramerrez было не отказался от своего намерения добраться
шахтерское золото, которое он знал от нее, чтобы быть унесенным куда-то в
Салун "Полька"; но чего она не подозревала, несмотря на его странное поведение
, так это того, что он воспользовался близостью этих двоих
кэмпс решил разорвать с ней отношения, деловые и прочие. И все же,
знал ли он это, что ей суждено сыграть немалую роль в его жизни
в течение следующих нескольких недель!

Теперь Нина Микелторенья определилась со своим дальнейшим курсом действий: она
позволит ему думать, что его желанию разорвать с ней все отношения
никто не воспротивится. Всегда хорошо разбиравшаяся в мужчинах и их обычаях, она была
прекрасно осведомлена, что любая попытка вернуть его сегодня ночью приведет к
катастрофе. И вот, когда Рамеррес, удивленный ее долгим молчанием, поднял глаза
, его встретило улыбающееся лицо и слова:

“Так и быть, Ramerrez. Но если что-нибудь случится, помните, у вас есть только
сами виноваты”.

Ramerrez был поражен ее холодность субъекта. Если судить по
по выражению его лица, он действительно добился своего освобождения гораздо проще
чем он считал возможным. На самом деле, ее безразличие настолько
задело его, что, прежде чем он осознал свои слова, он спросил
несколько неубедительно:

“Ты желаешь мне добра? Мы расстаемся друзьями?”

Нина посмотрела на него с хорошо наигранным удивлением и ответила:

“Ну, конечно, лучший из друзей. Удачи, амиго!” И с этими словами
она встала и оставила его.

И так случилось, что вечером того же дня после убеждая себя в том, что
ни Ramerrez, ни его группа осталась в танцевальном зале, Нина,
лицо ее было холодным и бледным, обменялись несколькими прошептал слова с тем же
большой человек, к которому, в начале вечера, она показала такие
враждебность.

Действие этих слов было магическое; человек не может подавить
грунт интенсивного удовлетворения.

“Она говорит, что я должен встретиться с ней завтра вечером в ресторане Palmetto,”
сказал Эшби в себя после того, как женщина потеряла себя в толпе ее
единоплеменники. “Она скажет, куда я могу приложить свои руки к этому
Рамеррес. Бах! Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Тем не менее, я буду под рукой,
миледи, держу пари, что если кто-нибудь знает о передвижениях этого парня, то вы знаете.
знаете.

В этот момент Эшби, агент Wells Fargo, был ближе, чем когда-либо прежде
к самому блестящему захвату за всю свою карьеру.

 * * * * *

Ближе к вечеру следующего дня, примерно в пяти милях от мексиканского поселения
на небольшом плоскогорье высоко над черным ущельем, которое было
густо поросшим гигантскими деревьями Сьерры, группа Рамерреса была
в ожидании пришествия "Маэстро". Ждать пришлось недолго , и
они стояли вокруг, курили и вполголоса разговаривали. Внезапно послышался звук
взбирающихся лошадей, и вскоре в поле зрения появился всадник, чье
появление мгновенно привело их в состояние
возбуждения, все до единого выхватили оружие и бросились к своим
лошади, которые были привязаны к деревьям. Мгновением позже, однако, появился еще один
всадник, и, громко смеясь над собой, они засунули
свои пистолеты обратно за пояса и привязали лошадей для этого человека.
которого они так быстро узнали, человека, спасшего ситуацию,
так сказать, это был не кто иной, как Хосе Кастро, бывший _padrona_ из
корриды и второй в команде после Рамерреса. Он был жилистым мексиканцем с
жестким лицом и бегающими глазами, но был так же предан
Рамерресу, как и отцу молодого лидера. С другой стороны,
человек, который заставил их опасаться, что незнакомец застал их врасплох,
и что они оказались в ловушке, был Рамеррес или Джонсон - имя, которое
он принял это за опасную работу, которой собирался заняться, - и
они не узнали его, поскольку он был одет по последней моде.
мода, господствовавшая среди американцев в Сакраменто в 49-м году. И в этом не было ничего удивительного
на голове у него была мягкая коричневая шляпа - большая, но не по размеру
сомбреро; простое пальто из грубого твида и
жилет темно-коричневого цвета, под которым виднелась синяя фланелевая рубашка;
а ноги его были обуты в сапоги, увенчанные темно-коричневыми гетрами. В
слово, его прикид напоминал типа американских указанных
брезгливо шахтерами то время как Сакраменто парень, принимая во внимание,что
накануне вечером он приложил все усилия, чтобы наряд себе, как витиевато
как и любой из мексиканцев на танцах, он был одет в короткое черное
куртка из бархатистого материала, похожего на вельвет, была отделана
тесьмой; его бриджи были из того же материала; поверх сапог были надеты
кожаные гетры; а вокруг талии был красный пояс.

Было уже около четырех часов дня, и банда начала
свои приготовления к рейду. В задней части небольшого открытого пространства
там, где они ждали, была довольно приличных размеров пещера, в отверстии
которой они сложили различные предметы, ненужные для экспедиции.
На это ушло совсем немного времени, и не прошло и получаса с того момента, как
их предводитель так напугал их своим странным появлением,
разбойники были готовы отправиться по тропе к Облачной горе. Один
комплексный взгляд на псевдо-американец, и он, конечно, выглядел
часть--стреляли в своих живописных, если грубо, глядя последователей, не мало
кого показал красные банданы под их сомбреро, или по их
шею ... а потом с довольным выражением на лице, потому что он был
гордость вождя, что его люди-он подал сигнал и повел вдоль и
вниз по крутой тропе, ведущей с плоскогорья. И поскольку время от времени он
оглядывался через плечо туда, где люди шли гуськом
, он мог видеть, что в глазах у всех горел восторг от
перспективы добычи.

Пройдя около трех миль, они пересекли черное ущелье и
оттуда начали подниматься. Они поднимались все выше и выше, тропа была очень тяжелой для лошадей,
пока, наконец, они не добрались до вершины перевала, где
было условлено, что отряд должен ждать дальнейших инструкций,
дальше никто не двигался, кроме двух лидеров. Вот, седельные подпруги и ружья
были осмотрены, отданы последние приказы, и, махнув рукой в ответ на пробормотанные пожелания удачи, Джонсон, - поскольку в качестве такового он: "Я... я... я... я... я... я... я..." - сказал он.
в ответ на пробормотанные пожелания удачи Джонсон,-...
с этого времени будет известно, - сопровождаемый Кастро, пробирался через лес к Облачной горе.
через лес к Облачной горе.

Примерно час Джонсон ехал в том направлении, проверяя скорость своей лошади.
каждый раз, когда показывалось солнце, оно показывало, что
до захода солнца еще есть время. Вскоре он подал знак
Кастро должен был взять на себя инициативу, поскольку он никогда раньше не был в этой местности,
и полагался на своего подчиненного в поиске места, откуда он мог бы
произвести разведку места предполагаемого налета без малейшей опасности
встретить кого-либо из шахтеров.

На очень крутом повороте дороги налево Кастро свернул через
лес справа и через несколько минут достиг места, где
деревья поредели и сменились несколькими кустарниками, которые росли
в месте, почти бесплодном. Еще минута или около того, и двое мужчин, привязав своих
лошадей, смогли насладиться панорамным видом на Облачную гору.

Открывшаяся перед ними картина была великолепна. День уступал место
ночь, осень сменилась зимой, и все же в этот час все ветры стихли.
В отдалении поблескивали в заснеженных горах, после пределах,
насколько глаз мог видеть, к северо-западу; в противоположном направлении
там выделяется на голубовато-стальном небе чередой лесистых
пики никогда поднимаясь все выше и выше, пока не достиг кульминации в далекой
Белые горы юга; и ниже, они смотрели на овраг, который
был коричневато-зеленого до тех пор, пока лучи уходящего шар коснулся
листья с переливами опала.

Теперь быстро заходящее солнце раскинуло свое великолепное разноцветное знамя над
небо на западе. Тотчас же чудесный свет заиграл на пушистых кучевых облаках.
они собрались в верхних слоях неба на востоке и изменили их с жемчужных на
ярко-алые. На мгновение пурпурные холмы тоже стали чудесными
груды тусклого золота и меди; еще мгновение, и волшебная рука
Короля Дня была убрана.

Теперь перед ними темной, мрачной и угрожающей возвышалась Облачная гора,
от которой Лагерь шахтеров получил свое название; а на плато у ее основания
был отчетливо виден сам лагерь. Он состоял из группы
домиков шахтеров, расположенных среди сосен, елей и кустов мансанеты с двумя
более крупные здания из сосновых плит, а вокруг в разных местах были разбросаны
шахты, грубые деревянные подъемники которых казались лишь смутными очертаниями в
быстро угасающем свете. Расстояние до лагеря, откуда они стояли
не более трех миль, как ворон летит, но оказалось гораздо меньше в
в разреженной атмосфере.

Пока двое бандитов стояли на краю пропасти и смотрели вдаль
за разделяющую их лощину тут и там мерцал свет
из хижин, и вскоре вспыхнуло гораздо более яркое освещение
далее от одного из самых больших и претенциозных зданий. Кастро был
быстро привлек к этому внимание своего хозяина.

“Вот... это место со светом - отель ”Пальметто"!" - воскликнул он.
“А вон там - тот, что с большим светом, - это салун ”Полька"!" Ибо
пока он говорил, мощная керосиновая лампа в салуне "Полька", обрамленная по бокам
композитным металлическим отражателем, осветила темноту
окутывающие пустынные, зловещего вида горы.

Джонсон долго и задумчиво рассматривал это здание. Затем его глаза различили
крутую тропу, которая зигзагом вилась от салуна "Полька" вверх по бесплодному
склоны горы, пока не достигли хижины, примостившейся на самой вершине,
ступени и крыльцо которой поддерживались шестами, сделанными из деревьев. Там,
также был виден свет, но тусклый. Это было странное место для
кто-возвести жилище, и он оказался бы знать, что
манера человек поселился там. В одном он был уверен: кто бы это ни был
горы были любимы сами по себе, ибо ни одному золотоискателю
не пришло бы в голову возвести жилище посреди этих странных, обширных
и безмолвных высот!

И пока он размышлял таким образом, он понял, что далекие Сьерры были
образуя фон для извилистого клубка дыма из кабины.
Некоторое время он наблюдал, как он закручивается в огромную небесную арку. Это было так, словно
он был загипнотизирован этим, и смутным, призрачным образом у него возникло ощущение
что он каким-то образом связан с маленькой хижиной и ее отшельником. Было ли
это ощущение, что у него было предчувствие опасности? Был ли это момент, когда
предчувствие и недоверие к ситуации еще не проявились? Ибо, как и у
большинства отважных людей, у него всегда был момент перед каждым из его начинаний
, в которых инстинкт либо подталкивал его вперед, либо удерживал
.

Внезапно он осознал, что его глаза больше не видят дыма. Он
пристально вглядывался, пытаясь разглядеть его, но дым исчез. И невероятным усилием он
вырвался из своего рода паралича, который крадучись овладевал
его чувствами.

Теперь свет в хижине исчез, и поскольку ночные тени,
которых он ждал, опустились, он позвал нетерпеливого
и недоумевающего Кастро, и они вместе вернулись на тропу.

Но как раз в тот момент, когда они пересекли ущелье и достигли окраины лагеря
из-за Сьерры взошла большая белая луна. Кастро, теперь скрытому
в соснах это ничего не значило, пока не мешало его намерениям
. На самом деле он уже внимательно прислушивался к
взрывам песен и крикам веселья, которые время от времени доносились из
соседнего салуна. Но его хозяин, необъяснимо очарованный
таинственностью и романтичностью луны, наблюдал за ней, пока она не пролила свой серебристый и
волшебный свет на одинокую хижину на вершине Облачной горы, которая
Судьба выбрала его для решающей сцены его драматической жизни.




V


Внутри Польки, ни капельки не больше и ни капельки не менее сардонически - это было
эта невозмутимость, которая делала его таким непримиримым для большинства людей - чем
он был до изгнания Сидни Дака, шерифа округа
Мансанета терпеливо ждал, пока вернутся марионетки его
у уилла было время взять себя в руки. На это у них ушло всего лишь
в периоды краткого, но это заметно увеличит пепел на
конец сигары Рэнса. Наконец он бросил ястребиный взгляд на Сонору
и предложил сыграть в покер.

“На этот раз, джентльмены”, - сказал он с многозначительной паузой и
акцентом, - "просто для развлечения. Что ты на это скажешь?”

“Я твой индеец!” согласился Сонора, потирая руки
радостно на проспекте Победы от шерифа, которого он любил
не слишком хорошо.

“Это я тоже!” - согласилась Тринидад.

“ Тогда чипсы, Ник! ” крикнул шериф, спокойно занимая место за
столом; в то время как Сонора, переполненный спиртным, подтянул свой
надел брюки по матросской моде и исполнил импровизированный хорнпайп, проревев
своим глубоким, низким голосом:

 “_И погружены на борт лайнера, парни ... _”

“_Renzo, мальчики, renzo_,” закончил Тринидад, падая на
таблица.

В этот момент дверь неожиданно распахнулась, внутрь,
вице-Шериф приехал в свою среду.

“Эшби только что прискакал с его братией”, - объявил он хрипло его
улучшенный.

Шериф бросил на него раздраженный взгляд и спросил у худощавого,
мускулистого помощника шерифа со впалыми щеками, бобровое пальто которого было распахнуто так
что у него за поясом отчетливо виднелись пистолет и фляжка с порохом:

“Почему, что он здесь делает?”

“Он охотится за Рамерресом”, - ответил помощник шерифа, пристально глядя на него.

Рэнс молча выслушал эту информацию и продолжил свое дело.
тасование карт; вскоре он беззаботно заметил:

“Рамеррес ... О, это вежливый дорожный агент, который посещал
другие лагеря?”

“Да, он только что перешел в ваш округ”, - многозначительно заявил помощник шерифа.


“Что?” Сонора выглядел ошарашенным.

Помощник шерифа кивнул и направился к бару. И пока он осушил
содержимое рюмки, Гуслист играл на банджо, а уж к
потеху мужчинам, которые показали свою признательность с помощью смеха
от всей души, в последних тактах, “поп идет ласка.”

“ Привет, шериф! ” поприветствовал Эшби, войдя как раз в тот момент, когда веселье закончилось
маленькая шутка менестреля утихла. Голос Эшби - быстрый, резкий
и решительный - принадлежал человеку, привыкшему командовать, но его
манеры были учтивыми, хотя и немного грубоватыми. Более того, он был человеком, о котором
можно сказать, как это ни парадоксально, что о нем никогда не было известно, что он был
пьян и никогда не было известно, что он был трезв. По его внешнему виду было ясно, что
он некоторое время находился в пути.

Рэнс встал и вежливо протянул руку. И, хотя приветствие
между двумя мужчинами было не слишком сердечным, все же в их взгляде, когда они
смотрели друг на друга, было уважение, которое люди уже другие занимались больше
или менее в той же сфере деятельности, в которой они признают определенные
качества, которые они имеют в общем. По возрасту Эшби был, пожалуй,
старшим. Что касается репутации, то оба мужчины считались
нервными и решительными. Рэнс представил его Соноре и остальным, сказав:

“Мальчики, мистер Эшби из Wells Fargo”.

У последнего нашлось пару приятных слов для мужчин; затем, повернувшись к
Помощнику шерифа, он спросил:

“А как у вас дела в последнее время?”

- В форме. А ты сам?

“ Мне тоже. Теперь, повернувшись к бармену Эшби, он с непринужденной фамильярностью добавил:
“ Послушай, Ник, налей нам чего-нибудь выпить.

“ Конечно! ” тут же отозвался маленький бармен.

“ Всем будет то же самое? ” спросил Эшби, снова поворачиваясь к мужчинам.
- То же самое! - хором ответили мужчины.

“ То же самое!

После этого Ник быстро поставил бутылку и четыре стакана перед
шерифом и, предоставив ему отдавать честь, исчез в
танцевальном зале.

“ Ну, я надеюсь, девушка, которая играет польку, в порядке? ” осведомился Эшби,
пододвигая свой стакан поближе к бутылке.

“Тонкая, как шелк”, - подтвердил Сонора, добавив на следующем дыхании: “Но, скажите,
Мистер Эшби, как долго вы разыскиваете этого дорожного агента?”

“О, он отправился в турне всего несколько месяцев назад”, - был ответ Эшби.
“С тех пор Уэллс Фарго и я, и группа были заняты. Он чудо!”

“Необходимо уйти от вас”, - похвалил Сонора, к большому дискомфорту
Шериф.

“Да, я чую дорогу агентов, специализирующихся на ветер”, - заявил Эшби несколько
хвастливо. “Но, Рэнс, я рассчитываю поймать этого парня прямо здесь, в твоем округе"
.

Шериф выглядел так, как будто ему понравилась эта идея, и он собирался заговорить,
но проверка слова на его языке. Затем последовало короткое молчание в
заместитель, улыбаясь насмешливо мелочь, вышел из салуна.

“Этот парень испанец?” - спросил шериф, как обычно растягивая слова,
но в то же время ткнул большим пальцем через плечо в сторону
плаката на стене, который гласил:

 “ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ В ПЯТЬ ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ
 ДОРОЖНОМУ АГЕНТУ
 РАМЕРРЕС, ИЛИ ИНФОРМАЦИЯ
 , ВЕДУЩАЯ К ЕГО ПОИМКЕ.
 (ПОДПИСЬ) УЭЛЛС ФАРГО”.

“Нет, не могу это доказать. Тот факт, что он возглавляет команду смазчиков и
Испанцев, ничего не значит. Полагаю, его имя вымышленное.

“Они говорят, что он грабит вас как джентльмен”, - заметил Рэнсом шоу
интересов.

“Что ж, берегись смазчиков на дороге!” - предупредил Эшби, когда он
осушил свой стакан и поставил его перед собой.

“Мы не позволяем им проходить здесь”, - пожал плечами Рэнс, также ставя
свой стакан на стол.

Эшби взял бутылку виски и отнес ее к
опустевшему столу для игры в фараон, перед которым он удобно устроился в
кресле.

“Ну, ребята, у меня была долгая поездка - разбудите меня, когда пройдет "Пони экспресс"
”!" - крикнул он через плечо, надевая пальто.

Но не успел он удобно устроиться, чтобы вздремнуть, как появился Ник.
ворвался с чайником кипятка и несколькими стаканами.
наполовину наполненными виски с лимоном. Останавливаясь перед Эшби, - сказал он в своем
лучшей профессиональной манере:

“Что касается девушки-горячий виски прямо с экстрактом лемминг”.

Эшби поднял свой бокал, как и, в свою очередь, мужчины за другим столом.
Но тост поднял Рэнс.:

“Девушка, джентльмены, единственная девушка в Лагере, девушка, которую я собираюсь сделать
Миссис Джек Рэнс!”

Уверенный, что ни одна из них не поймает его с поличным, Ник сначала подмигнул
Сонора, а затем на Тринидаде. То, что маленькому бармену удалось
заставить первого, по крайней мере, поверить, что он обладает симпатией Девушки
проявилось в следующем замечании большого шахтера.

“Это шутка, Рэнс. Рядом с ней ты похож на китайца”.

Рэнс вскочил на ноги, белый от ярости.

“Ты докажешь это!” - закричал он.

“В каком конкретном месте ты хочешь его получить?” - насмешливо спросил Сонора, когда его рука
потянулась к пистолету.

Одновременно все мужчины в комнате бросились в укрытие. Ник нырнул
за стойку, потому что, как он сказал себе, когда благополучно устроился там, он
было слишком старая птица, чтобы попасть на линию огня, когда два старых
наряду с классическими должен делать ведущий летать. Не замедлил прибыть и Тринидад.
на другом конце стойки он налетел на Джейка, который
выронил свое банджо и отчаянно пытался пнуть пружину
железный щит в попытке защитить себя - подвиг, который, наконец,
ему удалось совершить. Но, к счастью, для всех заинтересованных сторон, пока
двое мужчин стояли, глядя друг на друга, уперев руки в бока, готовые к
розыгрышу, Ник со своего места за стойкой мельком увидел сквозь
подкараулив Девушку в тот момент, когда она входила в салун.

“А вот и Девушка!" - взволнованно крикнул он. “Ой, оставьте свои пистолеты
в покое - берите свои напитки, быстро!”

Долю секунды мужчины смущенно смотрели друг на друга,
даже Нику, казалось, было немного неловко, когда он взял чайник
и ушел с ним.

“Мы снова друзья, а, парни?” - сказал Рэнс с натянутым смехом.;
а затем, высоко подняв бокал, провозгласил тост.:

“За девушку!”

“ Девушка! ” повторили все, кроме Эшби, который к этому времени уже храпел
было слышно по всей большой комнате - и осушили свои бокалы.




VI


Всеобщее движение направилось к бару, когда прекрасная владелица "Польки"
, которая задержалась дольше обычного в своем маленьком домике на
вершине горы, беззаботно вошла в заведение через главную дверь. В
грубый, синяя юбка и грубая, белая фланелевая блуза и удерживал
в горле по малиновой лентой, девушка сделала довольно
картинке; не трудно было понять, почему мальчики облачно горы
У Кэмпа возникло чувство, которое мало чем отличалось от обожания по этому поводу
солнце-не подрумянится номера, с духом горы в ее глазах. Что каждый
по-своему он дал ей понять, что он был отчаянно
влюблен в нее, разумеется. Но, хотя она принимала их
грубое почтение как нечто само собой разумеющееся, такая мысль, как влюбиться
в кого-либо из них, никогда не приходила ей в голову.

Давным-давно, почти столько, сколько она себя помнила, Девочка жила среди
них и всегда была настоящим товарищем, разделяя их разочарования и
восхищаясь их успехами. По натуре чистая и незатейливая, она была,
тем не менее, откровенная. Более того, она до мельчайших подробностей знала, что это значит,
когда кто-то - более смелый, чем его товарищи - протягивает к ней руки
. Одно такое проявление со стороны мужчины она, вероятно, простила бы и
забыла, но гнева и презрения, которые вспыхнули в ее голубых глазах
в таком случае было достаточно, чтобы предотвратить повторение
оскорбление. Короче говоря, неиспорченная их грубой лестью и, судя по всему,
счастливая и беззаботная, она занималась исполнением
Польки, совершенно не запятнанной своим окружением.

Но внимательный наблюдатель бы не удалось обнаружить, что девушка взяла
чуть меньше удовольствия в ее окрестностях, чем она приняла в них
прежде чем она добилась поездки в Монтерей. Прямо-таки рад, чтобы использовать ее
выражение, как она была на ее возвращение, чтобы ребята лагеря
и слышать их шумные крики приветствия, когда этап был составлен в
перед полька, она вынуждена была признать, что ее возвращение домой не было
достаточно того, что она ожидала. Это было, как если бы она вдруг была поражена из
прекрасный сон, в котором она слушала тихую музыку из
она услышала голос своего возлюбленного и столкнулась лицом к лицу с реалиями жизни,
которые в ее случае, мягко говоря, были очень реальными.

В течение нескольких часов после того, как оставила своего поклонника неподвижно сидеть верхом на лошади на
большом шоссе между Монтереем и Сакраменто, Девушка предавалась
некоторым уместным мыслям, которые, если знать правду, были чем угодно
но комплиментарно ее поведению. И, как бы успешно она ни добивалась этого
позже, убедив себя, что он в конце концов разыщет ее,
не было никаких сомнений в том, что сначала она чувствовала, что шансы ее
когда-либо снова увидеть его было почти невозможно. Тем более
поэтому она горько сожалела о своей глупости, не сказав ему
где она живет; особенно после того, как убедила себя, что не только
был ли он самым красивым мужчиной, которого она когда-либо видела, но что он был
единственным, кому когда-либо удавалось приковать ее внимание. То, что он
занимался с ней любовью глазами, если не словами, она знала только
слишком хорошо - факт, который был каким угодно, но только не неприятным для нее. Действительно,
она вовсе не сожалела о том, что поощряла его, она,
не краснея, призналась себе, что, если бы у нее была возможность сделать это снова
, она бы поощряла его еще больше.

Была ли она тогда кокеткой? Вовсе нет, в общепринятом смысле этого слова.
Все свои знания о том, как устроен мир, она получила от матери
Природы, которые снабдили ее быстрого ума свернуть в сторону,
с улыбкой на протесты со стороны мальчиков; ее научил, как жить
близкие отношения с ними и не быть близким, но когда дело дошло до
играя в любовь, которая в каждом городе подружкой того же возраста адепта в,
она была странно невежественна. По правде говоря, это было нечто гораздо большее
более широкое и глубокое, что проникло в ее сердце - любовь. Не
нередко любовь приходит так же внезапно, как это для молодых женщин, которые живут в
маленького шахтерского лагеря или в сторону места, где люди
практически типа; это их незнание класс, который в
незнакомец представляет, когда он делает его появление в своей среде, что является
ответственна, в полной мере, как и его собственные личности, их
влечение к нему. Конечно, не исключено, что если бы у Девушки были
встреться я с ним в Клауди, скажем, когда работал там шахтером, результат был бы
точно такой же. Но гораздо более вероятно, что банщик
условия их встречи помогали ему в апеллируя к ее воображение,
и в прикосновении аккорд в ее характере, который, при других обстоятельствах,
не ответил бы на многие месяцы, так как там были минут
насыщенный событиями день.

Неудивительно поэтому, что с каждой последующей милей, пройденной дилижансом,
она отдалялась от него все дальше и дальше, и что-то, чему она пока еще
не осмеливалась дать название, продолжало задевать струны ее сердца и что она
пытался преодолеть себя, слушая многословные
воспоминания и анекдоты водителя дилижанса о стране, через которую они
проезжали. Но, хотя она сделала смелую попытку появляются
интересно, это не заняло у него много времени, чтобы понять, что что-то было на
ум его пассажира, и, будучи мудрым человеком, он постепенно погрузился в
тишина, в результате чего, перед долгим путешествием закончился облачно
Горы, она сама себя обманывала, думая, что она была уверена
чтобы увидеть ее поклонника.

Но дни превратились в недели, недели-в месяцы, а девочка
никто не видел и не слышал ничего о нем, это было неизбежно, что
картина, которую он оставил на ее ум должен начать слабеть.
Тем не менее, было удивительно, с какой ловкостью появлялась его фигура
в разное время дня и ночи, когда она никогда не упускала случая
сравнить его с шахтерами в лагере, и, само собой разумеется,
нелестно по отношению к ним. Правда, наступил момент, когда она испытала
сильное искушение рассказать кому-нибудь из них что-нибудь об этой своей новообретенной подруге
; но справедливо предположив, какой эффект произведет ее восхваление своего образца
желая повлиять на получателя своих откровений, она мудро решила
сохранить его образ в своем сердце.

Конечно, бывали моменты, когда Девушка сожалела о том, что в лагере нет
другой женщины - какой-нибудь подруги своего пола, - которой она
могла бы доверить свой маленький роман. Но поскольку в этом даре ей было отказано,
она стала искать самые уединенные места, чтобы помечтать о нем. В
таком настроении она взбиралась на высокую скалу, в нескольких футах от своей хижины,
и с выражением воспоминаний и отрешенности в глазах сидела в течение
часами созерцая огромные каньоны и ущелья, обширные леса и
лесистые склоны холмов, водопады, сверкающие серебром вдалеке, и,
прежде всего, удивительно величественные и покрытые снежными шапками вершины главного хребта
.

В другое время она выбирала тропу, ведущую от лагеря к лежащей внизу стране
, и после бесцельного блуждания по красивым и
таинственным лесам, она выбирала какую-нибудь небольшую долину, через которую можно было пройти.
ручеек журчал под папоротниками, образуя заводь, и
усевшись на заросли бархатного мха, огромные сахарные сосны и
ели образовывали навес над ее головой, и она шептала свой секрет
мысли и диких надежд на пышно разодетых в перья птиц и дерзкий
белок, бегающих все о ней. Часы, проведенные таким образом, были как оазисы
в ее во всех прочих отношениях практичном существовании, и через некоторое время она возвращалась
нагруженная большими букетами папоротников и полевых цветов, которые,
в конце концов, нашлось место Польке на стенах.

 * * * * *

Взглянув на бар, чтобы убедиться, что все прошло к ее удовлетворению, Девушка
тепло, почти восторженно поприветствовала парней::

“Привет, мальчики! Как дела? О тебе позаботились?”

“Привет, девочка!” - пропел Сонора в своей, по его мнению, самой
обаятельной манере. Он был первым, кто занял желанную позицию.
напротив Девушки, хотя и симпатичной, которая вошла вслед за ней, стоял.
облокотившись на край стойки, ближайшей к танцевальному залу.

“Привет, Сонора!” ответила Девушка с веселой улыбкой, потому что с ее обостренным чувством юмора было
невозможно не заметить попыток Соноры
сделать себя неотразимым для нее. Она также не могла не заметить, что
Тринидад тоже привел себя в порядок немного больше, чем обычно,
с той же целью.

“ Привет, Девочка! ” сказал он, подходя к ней с нелепой развязностью.

“ Привет, Трин! ” с улыбкой произнесла Девушка.

Повисла неловкая пауза, во время которой и Сонора, и Тринидад терялись в догадках
подыскивая, что бы такое сказать; наконец, блестящее
вдохновение пришло к первому, и он спросил:

“Скажи, девочка, сделай меня устрица, ты?”

“Ладно, Сонора, я тебя подлатаем,” возразила девушка, улыбаясь
себе в своих усилиях. Но в тот момент, когда она потянулась за
бутылку обратно в бар, потрясающий возглас вышел из танц-зала, и
постоянно следя за тем, чтобы веселье мальчиков не вышло из-под ее контроля, она
обратилась к своему фактотуму, чтобы тот угомонился в соседней комнате, и заключила
предостерегающе: “С них, пожалуй, хватит”.

Когда бармен ушел выполнять ее просьбу, Девушка взяла яйцо
и, подержав его над стаканом, продолжила:

“Послушай, Сонора, прежде чем я разобью это яйцо, я хотел бы заявить
каждое яйцо состоит из четырех кусочков. Осталось всего две курицы... ” Она замолчала.
резко повернувшись к Красавчику, который постепенно подбирался бочком.
пока его локти почти не коснулись ее, она слегка оттолкнула его.
нетерпеливо:

“О, убегай, Красавчик!”

Краска удовольствия от очевидного замешательства Красавчика распространилась по
Выражение лица Соноры, и в самом деле смешное для Девушки, было величественным
вид он принял, когда безрассудно приказал:

“О, разбейте яйцо - я постою”.

Но воображаемое преимущество Соноры над остальными было кратковременным,
в следующее мгновение Ник, быстро шагнув вперед с бокалом, протянул
его Девушке со словами:

“Привет от Блондина Гарри”.

И снова Сонора испытал чувство, сродни ревности к тому, что он назвал
Дерзостью Блондина Гарри. Это почти сразу же сменилось приступом
от смешка; потому что Девушка, быстро взяв стакан из рук Ника,
выплеснула его содержимое в ближайший сосуд.

“Вот... скажи ему, что оно попало в точку!” Она рассмеялась.

Ник ревел вместе с остальными, но на пороге танцевального зала он
остановился, поколебался, наконец вернулся и посоветовал тихим голосом:

“Скажи пару добрых слов, Девочка, это полезно для бара”.

Девушка оглядела бармена с игривым неодобрением во взгляде.
Каким бы выгодным ни был его метод ведения торговли, она
пренебрегла его советом, и ее смеющимся ответом было:

“О, ты Ник!”

Под раскаты смеха который прозвучал в ушах Ника, как он исчез через
дверь, разбудил Эшби и принес его мигом на ноги. Несмотря на
его размер, он был необыкновенно быстр в движениях, и в самое короткое время
он стоял перед баром с бокалом, которые он исписывал
из бутылки, что стояла перед ним на столе, и был
утверждаю:

“Привет от Уэллс Фарго”.

“Спасибо”, - ответила Девушка; и затем, встряхивая "прерию", произнесла
“устрица": "Вы видите, мы живем здесь с высокими плечами”.

“Вот что!” - вставил Сонора с широкой ухмылкой.

“ Какие у вас есть сигары? ” спросил Эшби по окончании своей порции
напитков.

“ Регалии, Ауроа и Эврики, - отчеканила Девушка, не сводя глаз с
Билли Заяц, который тихо вошел и стал красться о в
попытаться найти что-то стоящее кражей.

“Да, действительно,” Эшби сказал ей с улыбкой; и, когда он был
помогая себе из ящика регалий, Ник вдруг появился, звоню
из взахлеб:

“Пришел мужчина и угрожает перестрелять мебель!”

“Кто это?" ” спокойно осведомилась Девушка, возвращая коробку из-под сигар на место.
место на полке.

“ Старина Ватсон! - воскликнул я.

“Оставь его стрелять, он хорош для этого!”

“Ник! Ник!” - завопили несколько голосов в танцевальном зале, где старина
Ватсон, несомненно, веселился лучше всех в своей жизни.

И все же Девушка не обращала ни малейшего внимания ни на стрельбу, ни на
крики мужчин; однако ее беспокоил тот факт, что
индеец допивал остатки виски из стаканов на фаро
таблица.

“Вот, вы, Билли Заяц! Что ты здесь делаешь?” - воскликнула она
резко, вызывая то, что обычно невозмутимый краснокожих, чтобы начать
ощутимо. “ Ты уже женился на моей скво?

На лице Билли Джекрэббита было такое же невозмутимое выражение, как и всегда, когда он
ответил:

“Не так уж много замужних женщин - пока”.

“Не столько женат...” - повторила Девушка, когда веселье, вызванное
его словами, улеглось. “Иди сюда, краснокожий вор!” И
когда он скользнул к бару, и она извлекается из своего кармана
количество сигар, которые она знала, были растащены, она добавила: “Вы мерзавец
до моей хижины для себя жениться на моей СКВО, прежде чем я ЖКТ есть”. И при другом
выразительном “Мерзавец!” индеец, ко всеобщему изумлению, направился к
хижине Девушки.

“Вот... вот твоя устрица из прерий, Сонора”, - наконец сказала Девушка.
затем, повернувшись к шерифу и впервые заговорив с ним, она
весело крикнул: “Привет, Рэнс!”

“Здравствуйте, девушка!” - ответил картежник, даже не взглянув на нее или
перестав тасовать карты.

Вскоре Сонора вытащила мешочек с золотым песком и велела Девушке
очистить его от грифельной доски. Она уже собиралась взять мешочек, когда
Ник, ворвавшийся в комнату и ткнувший большим пальцем через плечо,
сказал:

“Послушай, девочка, там один парень спрашивает, не можем ли мы помочь
с провизией”.

“Конечно; чего он хочет?” - ответила Девушка с демонстративной готовностью.
чтобы угодить ему.

“Хлеба”.

“Хлеба? Он думает, что у нас пекарня?”

“Затем он попросил сардины”.

“Сардины? Великий Гилеад! Скажи ему, что у нас нет ничего, кроме натуральных продуктов.
здесь есть провизия. У нас есть маринованные устрицы, курить табачными изделиями в
виски он никогда не увидел”, - выкрикнула девушка, гордо, и превратили ее
внимание шифер.

“Еще бы!” - кивнула Тринидад, когда Ник отправился по своему поручению.

Наконец, Девушка, сделав свои расчеты, открыла прилавок
выдвинул ящик стола и достал несколько серебряных мексиканских долларов, сказав:

“Сонора, и мистер Эшби, ваша сдача!”

Эшби взял свои деньги, но тут же бросил их обратно на стойку,
и галантно сказал:

“Сдачу оставь себе - купи ленточку в "Ридж" - комплименты от Уэллса
Фарго”.

- Спасибо, - улыбнулась девушка, снимая деньги в ящик, но
ее поведение ясно показало, что она не была необычной для
покровителями полка отказаться от принятия изменений.

Не желая отставать, Сонора быстро встал и подошел к стойке.
где, указывая на пачку серебряных долларов, он сказал:

“Девушка, купите две ленты по хребту;” и затем с многозначительным взглядом
к Эшби, он добавил: “мой цвет Фавн.”

И снова, как и в прошлый раз, голос, произнесший “Спасибо”, был бесцветным,
в то время как ее глаза остановились на вездесущем Нике, который вошел с
охапка дров и был полон решимости сделать комнату теплее.

Рэнс неодобрительно фыркнул, услышав расточительность Соноры. Что он считал
что и его, и внимание Эшби, чтобы девушка ушла достаточно далеко был
стали очевидны серьезные манера, в которой он предвидел их и
протянул из:

“Играть cyards?”

Но этот джентльмен удивлению мужчины не двигались с места. Вместо Этого, Эшби
повышение предупреждение палец к девушке, продолжал советовать, что она должна
банк с ними чаще, заключив с:

“И потом, если эта дорога агент Ramerrez следует падение, вы не потеряете так
много ... ”

“Дьявол ты говоришь!” - отрезала в Соноре; при Тринидад прошиб
презрительный смех.

“О, продолжайте, мистер Эшби!” - с улыбкой фыркнула Девушка. “Я храню этот сорт"
сейчас он в пустом бочонке. Но я привыкла вкладывать деньги лично в свои
запасы”, - призналась она без малейшего следа смущения.

“ Но послушай, у нас в этом месяце ужасно много денег, ” озабоченно заметила Ник,
отходя от камина и присоединяясь к небольшому кольцу мужчин вокруг нее. “ Это
заставляет меня немного нервничать ... Да ведь только в Соноре в безопасности десять тысяч.
хранятся в том бочонке и...

“--Ramerrez’ группы везде”, - завершил Эшби с начала его быстро
и тренированное ухо заслышав стук копыт лошадей.

“Но если бы сюда пришел дорожный агент, я могла бы предложить ему выпить, и он бы
обращался со мной как с идеальной леди”, - уверенно возразила Девушка.

“Держу пари, он бы так и сделал, проклятый старый палтус!” - прокомментировал Сонора, в то время как
Ник воспользовался случаем, чтобы попросить у девушки немного табаку.

“Утеха" или ”Ханидью"? - поинтересовалась она, ее руки уже касались ассортимента.
табак под стойкой.

“Дью”, - был лаконичный ответ Ника.

И тогда Девушка впервые услышала звук
топота копыт; на мгновение вздрогнув, она спросила несколько смущенно
:

“Интересно, кто это?” - спросил я.

Но как только были произнесены эти слова, снаружи в темноте раздался голос
резко выкрикнули:

“Алло!”

“Алло!” - тут же отозвался другой голос, который Девушка сразу узнала
как голос Помощника шерифа.

“Прошлой ночью в Форксе произошла крупная авария!” - теперь говорил первый голос.

“Авария!” - повторили несколько голосов снаружи возбужденными тонами.

“Рамеррес...” - продолжал первый голос, и при этом зловещем слове все,
включая Эшби, начали многозначительно переглядываться, вторя ему эхом:

“Рамеррес!”

Однако, едва это имя замерло у них на устах, как Ник бросился к ним.
он оказался среди них и объявил, что Пони-экспресс прибыл.
одновременно он вручил Девушке пачку писем
и одна бумага.

“ Вот видите! ” упрямо настаивал Эшби, наблюдая, как она сортирует
буквы; “Я был прав, когда говорил тебе....”

“Смотри в оба! На тропе смазчик!” - предостерегающе раздался
голос Pony Express.

“Смазчик!” - воскликнул Рэнс, впервые проявив какой-либо интерес к происходящему.
а затем, не поднимая глаз и в манере
человек, разговаривающий с хорошей собакой, сказал он помощнику шерифа, который последовал за Ником
в комнату:

“Найди его, Деп”.

Некоторое время Девушка занималась обналичиванием фишек, которые принес ей Ник.
задачу, которую она выполнила с поразительной точностью
и скорость, учитывая, что ее познания в математике
были почерпнуты исключительно из обращения с деньгами в "Польке". Теперь она
подошла к Соноре, которая сидела за столом и читала.

“ Я вижу, у тебя есть газета, ” заметила она. - Но у тебя, Трин, мне жаль.
у тебя ничего нет, - добавила она с грустной улыбкой.

“Пока!” - прокричал "Пони Экспресс" в этот момент; после чего Эшби
бросился к двери и крикнул ему вслед:

“Пони Экспресс, я хочу тебя!” Удовлетворенный тем, что его команда была услышана, он
вернулся по своим следам и обнаружил Красавчика, нетерпеливо выглядывающего из-за плеча Соноры
.

“ Итак, Сонора, у тебя есть газета, ” говорил Красавчик.

“ Да, но этой адской штуке два месяца, ” возразил другой.
С отвращением.

Красавчик рассмеялся и, обернувшись, успел увидеть, как дверь
распахнулась и к Эшби направился молодой человек.

Пони Экспресс был молодым человеком не старше двадцати лет.
У него было гладкое лицо и небритый вид, и, само собой разумеется, он был легким
телосложения, поскольку этих наездников отбирали за их вес, а также за
их выдержку. На нем были сомбреро и охотничья рубашка из оленьей кожи в обтяжку
брюки, заправленные в высокие сапоги со шпорами, все они были
потрепанные ветром, дождем, пылью и щелочью. Пара кольтов
револьверы можно было увидеть в его кобуры, и он нес в руках,
какие были покрыты тяжелой перчатки, мешок почты--это
заказы предприятия не пускать его _muchilo_ тяжелой кожаной вне его
руки на секунду.

“ Вы забрасываете почту в поселок смазеров? ” осведомился Эшби в своей
безапелляционной и язвительной манере.

“Да, сэр”, - быстро ответил молодой человек, а затем сам вызвался: “Это
трудное место”.

Эшби внимательно оглядел новоприбывшую, прежде чем продолжить::

“Знаете там девушку по имени Нина Микелторенья?”

Но прежде чем "Пони Экспресс" успел ответить, девушка вмешалась
презрительно:

“ Нина Микелторенья? Да они все знают ’эээ"! Она одна из этих качука-девушек.
девочки с опущенными испанскими глазами! О, спроси мальчиков об ’эээ”! И с этими словами
она направилась к выходу из комнаты, остановившись по пути, чтобы игриво похлопать обеих
Тринидад и Сонору по спине. “Да, спроси об этом мальчиков,
они тебе расскажут!” С этими словами она выбежала из комнаты, сопровождаемая
мужчинами, над которыми она подшучивала.

“Держи ее письма, вы понимаете?”, - поручил Эшби, который, с
Шериф, сейчас был наедине с Пони Экспресс.

“Да, сэр”, - ответил он искренне. Мгновение спустя, поскольку дальнейших распоряжений не последовало.
Он поспешно откланялся.

Теперь Эшби обратил свое внимание на Рэнса.

“Шериф, ” сказал он, - сегодня вечером я ожидаю увидеть эту Нину Микелторенья“
либо здесь, либо в ”Пальметто".

Рэнс и бровью не повел.

“ Правда? ” заметил он мгновение спустя с нарочитой беспечностью. “ Что ж,
мальчикам лучше бы смотреть на часы. Я однажды встречал эту леди.

Эшби бросил на него вопросительный взгляд.

“Она рассчитывает на вознаграждение в пять тысяч за Рамерреса”, - сказал он ему.

Интерес Рэнса рос не по дням, а по часам, хотя он продолжал
перекладывать карты.

“Что? Ей это нужно?

“Конечно. Она что-то знает....” И, избавившись от
этого, Эшби направился в противоположный конец комнаты, где его пальто
и шляпа висели на лосином роге. Надевая их, он столкнулся с
лицом к лицу с Девушкой, которая, лишь мельком заглянув в
танцевальный зал, возвращалась, чтобы приступить к своим обязанностям за стойкой. “Ну что,
Я посмотрю на того смазчика по дороге, ” сказал он, обращаясь к ней.
а затем продолжил полушутя, полусерьезно: “Возможно, он положил глаз на
находка в том чулке.

“Ты неладен!” расставание девушки в него стреляли, когда он выходил в
ночь.

Последовала долгая и впечатляющая пауза, во время которой, по-видимому, шериф
решался заговорить о вещах, едва ли имеющих отношение к предыдущей ситуации
; при этом полностью осознавая, что она должна быть
попросил дать ему ответ - ее, чей ответ был дан много раз.
таймс -Девушка стояла у стойки в позе веселого ожидания,
и возилась там со всякой всячиной. Наконец, Рэнс, робко взглядывая на его
плечо, чтобы убедиться, что они остались одни, стало сразу все тяжкие
и его голос упал мягкий и почти ласкаясь.

“Скажи, Девочка!”

Молодой обратилась женщина украдкой смотрели на него из-под ресниц, все
время улыбаются мудрый, улыбалась про себя, но он ни слова не
она не откажите в ответе.

Рэнс снова окликнул ее через плечо:

“Послушай, девочка!”

Девушка взяла стакан и начала протирать его. Наконец она соизволила
за его “Хм?”, который, судя по всему, он не слышал, снова
тишина опустилась на них. Наконец, не в силах больше выносить неизвестность,
Шериф бросил карты на стол и, повернувшись к ней лицом, спросил:

“Скажи, девочка, ты выйдешь за меня замуж?”

“Нет”, - ответила Девушка, дерзко вскинув голову.

Рэнс встал и направился к бару. Пристально глядя на нее своими
серо-стальными глазами, он потребовал объяснить причину.

“Потому что у тебя жена в Новом Орлеане - по крайней мере, так говорят горные бризы”,
был ее готовый ответ.

Рэнс не подал виду, что услышал ее. Выбросив сигару, он был
закурив, он спросил самым беспечным тоном:

“Дай мне несколько сигар - моего сорта”.

Потянувшись за коробкой позади себя, Девушка поставила ее перед ним.

“Они в твоем вкусе, Джек”.

Из внутреннего кармана своего суконного сюртука Рэнс достал искусно сделанный
портсигар, медленно наполнил его, оставив одну сигару, которую он зажал
между губами. Когда все прошло удовлетворительно, он оперся
обоими локтями о край стойки и прямо сказал:

“Я полагаюсь на тебя”.

Губы девушки слегка насмешливо приоткрылись.

“Спасибо”.

Минуту или две Рэнс пыхтел в тишине, а затем с внезапным
решительно он продолжал::

“Я собираюсь жениться на тебе”.

“Ты так думаешь?” спросила Девушка, гордо выпрямившись. И пока
Рэнс снова принялся раскуривать сигару, когда она погасла, она оперлась
обоими локтями о стойку бара и посмотрела ему прямо в глаза, и
объявила: “Ни один мужчина здесь не собирается жениться на мне”.

Сцена в точности напоминала борьбу двух
могущественных воль. Как долго они оставались бы так, почти касаясь друг друга локтями
трудно определить, глядя друг другу в глаза;
но тут их прервал хозяин бара, который
вбежала с криком: “Одну хорошую сигару!”

Девушка тут же потянулась за коробкой с
отборными сигарами и, протягивая одну Нику, сказала:

“Вот твой яд - три кусочка. Да ты только посмотри на них”, - продолжила она на следующем дыхании.
на следующем дыхании Рэнс: “Я знаю Красавчика с двумя женами.
где-то на Востоке. И... ” Она резко замолчала и закончила словами: “ Ник, для кого
эта сигара?

“Томми”, - сказал он ей.

“Вот, отдай это обратно!” - крикнула она, быстро протягивая за ним руку.
“Томми не распознает хорошую сигару, когда сам ее курит”. И с этими словами она
положил отборную сигару на место среди других и протянул ему.
одну из другой коробки с надписью: “Цена та же, Ник”.

Ник усмехнулся и вышел.

“ И посмотри на Трина с вдовой в Сакраменто. А ты... ” Девушка замолчала.
резко замолчала и рассмеялась ему в лицо. “Ох, не один из вас катался под
собственное имя!”

“Виски!” приказал Ник, входя в комнату, с ходу. Без
девушка убрала бутылку и вылил ее на него, пока он
стоял спокойно, наблюдая за происходящим, ухмыляясь от уха до уха. За слабость Рэнса
это было известно ему, как и любому другому мужчине в округе Мансанета, и
он полагал, что шериф воспользовался его отсутствием, чтобы подать
его безнадежный иск.

“ Вот, пожалуйста! ” пропела Девушка и протянула ему стакан.

“ Он хочет, чтобы его запили водой, ” хихикнув, ответил Ник.

Презрительным жестом Девушка поставила бутылку обратно на полку.

“Нет -нет, что вы, здесь нет изысканных напитков!” - возразила она.

“Но он говорит, что не выдержит без воды”, - возмутился Ник, хотя
там был огоньком в глазах. “Он молодец, что шутка ехал из
Переправа, так он говорит.

Девушка скрестила руки на груди и заявила категоричным тоном:

“Он примет это прямо или уберется восвояси”.

“Но он не уберется восвояси”, - посмеиваясь, возразил Ник.

Наступила зловещая тишина. Такое поведение не имело аналогов в
анналах Клауди. Гораздо меньше, чем это, так как маленький бармен
очень хорошо знал, сколько человек было наказано девушка. Итак, когда
его глаза были прикованы к ее лицу, он уже наслаждался ситуацией
предвкушая и радуясь грядущему возмездию за свой собственный отпор
когда незнакомец отказался уйти, как было приказано. Это было просто
вопрос о его ждут слова, которые бы, как он выразился, “принимать
парень спесь”. Они были только получены.

“Вы шутите отправить мне им”, - приказала девушка. “Я завью ему волосы для
него!”

По лицу Ника было видно, что сообщение пришлось ему по вкусу. Было очевидно,
также, что он не собирался терять времени, доставляя его. В тот момент, когда он
исчез, Рэнс, который игрался с двадцати доллар червонец
что он достал из кармана, повернулся к девушке и сказал с большим
искренность:

“Девочка, я тут же дам тебе тысячу долларов за поцелуй”, который
предложение не встретило никакого отклика, кроме нервного смешка и
слов:

“Некоторые мужчины приглашают, чтобы с ними играли”.

Игрок пожал плечами.

“Ну, что же мужчины?”, сказал он, бросая кусок золота на
в баре в качестве оплаты за сигарой.

“Это правда”, - спокойно прокомментировала девушка, внесения в него изменений.

Рэнс попробовал другой ход.

“Ты не можешь продолжать управлять этим заведением в одиночку; оно становится слишком большим для
тебя; слишком много денег циркулирует через Польку. Тебе нужен мужчина за спиной
”. Все это было сказано короткими, отрывистыми предложениями; более того, когда она
положив перед собой сдачу, он почти сердито отодвинул ее.

- Ну же, выходи за меня замуж, ” снова взмолился он.

“ Нет.

“ Моя жена об этом не узнает.

“Не-а”.

“Теперь смотри сюда, есть только один...”

“Не-а... говори прямо, Джек, не-а...” - перебила Девушка. Она
составила ее ум, что он ушел достаточно далеко, и крепко хватая его
руки она сунула его в него изменений.

Не говоря ни слова, Шериф бросил монеты в плевательница. Девушка
увидела это действие, и ее глаза вспыхнули гневом. Однако в следующий момент
она посмотрела на него и сказала мягче, чем когда-либо прежде.:

“ Нет, Джек, я не могу выйти за тебя замуж. А, пошли... начинай свою игру снова... Давай
Продолжай, Джек.” С этими словами она вышла из-за стойки и направилась к столу для игры в фараон со словами: "Ура-ля-ля!
Мула!“. - Сказал он. - "Ура-ля-ля!" Мула! Уходи! Боже милостивый, посмотри на это!
стол для игры в фараон!

Но Рэнс был на грани потери контроля над собой. В его серо-стальных глазах была
страсть, когда он приблизился к ней, но
хотя Девушка и заметила этот взгляд, она не дрогнула и встретила его
ясным, прямым взглядом.

“Послушай, Джек Рэнс, ” сказала она, - давай разберемся с этим прямо сейчас. Я бегаю
Польку, потому что мне это нравится. Мой отец научил меня этому делу, и... ну,
не беспокойся за меня - я сама могу о себе позаботиться. Я ношу свою маленькую
веппинг” - и с этими словами она многозначительно коснулась маленького кармашка
своего платья. “Я независима, я счастлива, Полька платит, и это
хулиганство!” - закончила она, смеясь. Затем, с одной из своих быстрых перемен в
настроении, она сердито повернулась к нему и потребовала: “Скажи, какого дьявола ты делаешь
, делая мне предложение с женой в Новом Орлеане? Итак, это
респектабельный салун, и я больше ничего в нем не хочу.

В глазах Рэнса появилось мрачное выражение.

“Я ничего не говорил ...” - начал он.

“Подвиньте мне этого ферзя”, - резко перебила Девушка, собирая карты со стола для игры в фараон
и указывая на ту, которая была вне ее досягаемости
. Но когда Рэнсом протянул его ей и двигался молча, она
добавлено: “Ах, ты не обижайся, Джек, но у меня есть и другие идеи о супружеской жизни с
то, что ты есть”.

“Ай, ерунда!” вышли от Шерифа в голос, что не был свободен от
раздражение.

Девушка взглянула вверх на него. Ее разум не был обители
закоренелые убеждения, но был тендер на настроение, и что-то в его
образом, одновременно смягчая ее, она сказала :

“Чушь? Я не знаю насчет этого. Видишь ли... ” и ее взгляд стал каким-то далеким
, - Когда-то у меня был дом, и я его не забыла ... дом над нашим
маленьким салуном в Соледад. Я не забыл своего отца и свою мать
и какими счастливыми они были. Господи, как они любили друг друга - это
было прекрасно!”

Несмотря на его, казалось бы, черствой снаружи, было мягкое пятно в
игрок сердце. Каждое слово, что произнесли девушки подействовала на него.
Теперь его руки, которые были сжаты, разжались, и в его глазах появился новый свет
. Однако внезапно он сменился гневом, ибо
в этот момент дверь нерешительно приоткрылась, и появился Сидни
Утенок стоял, держась за ручку, и хныкал:

“О, мисс, я...”

Девушка буквально подлетела к нему.

“Послушай, я слышала о тебе! Ты мерзавец! ” закричала она; и когда она была
уверена, что он ушел, она вернулась и села за стол,
где продолжила в том же духе, что и раньше: “Я вижу
мать теперь суетится вокруг отца и гладит его, а отец разбирается с Фаро
О, он был честен! Для себя мне ребенка, как маленького, как котенок, под
фишки стола тайком за конфетами. Поговорить о семейной жизни ... это было
маленький рай! Почему, мать Тхо не столько о том, что человек, она столько
сердце и душу его, что она научилась быть лучшем случае-хранителя вам
когда-либо видел. Скольких спящих она поймала! Видите ли, когда она играла, она была
играла за старика.” Она остановилась, словно охваченная эмоциями, и
затем добавила с большим чувством: “Я думаю, у каждого есть какие-то воспоминания
о своей спрятанной матери. Я всегда вижу свою за столом для игры в фараон с
ее нога прижата к папиной, и в ее глазах свет любви. Ах,
она была настоящей леди!..” Импульсивно она встала и подошла к бару.
“ Нет, ” продолжила она, когда снова уселась за стол, - я не смогла бы разделить этот
столик и "Польку" ни с одним мужчиной, если только за ним не было кучи мусора.
за всем этим. Нет, я не мог, Джек, я не мог....

К этому времени гнев шерифа полностью испарился; уныние было
ясно написано в каждой черточке его лица.

“Что ж, я думаю, мальчики были правы; я китаец”, - протянул он.

Девушка сразу же прониклась сочувствием.

“О, нет, ты не такой, Джек!” - запротестовала она, говоря так нежно, как только могла
не поощряя его.

Рэнс быстро заметил перемену в ее голосе. Теперь он наклонился к ней.
дошел до конца стойки и сказал тоном, в котором все еще теплилась надежда:

“Однажды, когда я приехал сюда, это был не кто иной, как Джек, Джек, Джек Рэнс. Клянусь
Вечностью, я почти поймал тебя тогда!”

“Правда?” Девушка снова была сама дерзость.

Рэнс проигнорировал ее поведение и продолжил:

“Потом ты поехала в ту поездку в Сакраменто и Монтерей, и ты была
другой”.

Несмотря сама девушка начала, что быстрые глаза Рэнса не
не отметить.

“Кто этот человек?” он запылал.

Для ответа девушка разразился взрыв смеха. Это было вынужденно,
и мужчина знал это.

“Я полагаю, он один из тех высококлассных креветок из Сакраменто!” - взорвался он.
хрипло; затем многозначительно добавил: “Ты думаешь, он тебя возьмет?”

При этих словах в глазах Девушки мелькнуло удивление, и она спросила
со всей серьезностью:

“Что со мной такое? Есть ли что-нибудь, что могло бы не понравиться высокому джентльмену
из-за меня?” И тогда как вся сила оскорбление было иметь в
по ней она вышла из-за стойки, и потребовал: “вот смотри,
Джек Рэнс, я не всегда была идеальной леди?”

Рэнс смеетсяд. вразнобой.

“О, бог свидетель, с твоим характером все в порядке!” С этими словами он снова сел
за стол.

Девушка вспыхнула еще больше при этих словах; она возразила:

“Ну, это не твоя вина, Джек Рэнс!” Но слова вряд ли были
из ее рта, чем она сожалеет о том, что он говорил им. Она ждала момента,
и тогда, как он не говорил по-пробормотала она в “Прощай, Джек”, - и взял
ее место за стойкой бара, где, если Рэнс был, он бы
видели ее, услышав голоса в соседней комнате, и исправить ее глаза
в каком-то зачарованном изумлении на человеке, который, раздвинув шкурную
занавеску, вошел в салун с легким намеком на развязность в своей
осанке.




VII


“Где мужчина, который хотел завить мне волосы?”

Резкий и хриплый, с едва уловимыми музыкальными интонациями, которые она
так хорошо помнила, как и голос Джонсона, это ни на секунду не обмануло Девушку
. Еще до того, как она смогла мельком увидеть его лицо, это сделало
не преминул сказать ей, что красавец кабальеро, с которым она
проезжая в тот незабываемый день по монтерейской дороге, я был
стоя перед ней. То, что его наряд сейчас, как и следовало ожидать,
совершенно отличался от того, что было тогда, ей никогда не приходило в голову
заметить; ибо, по правде говоря, она тщетно пыталась подавить
радость, которую она почувствовала, увидев его снова, и прежде чем она осознала это,
с ее губ сорвалось:

“ Ну, здравствуй, незнакомец!

При звуке ее голоса Джонсон обернулся с радостным удивлением и
изумлением; но быстрый взгляд узнавания, который он бросил на нее
совершенно ускользнул от шерифа, чье поведение свидетельствовало о проницательности
возмущенный этим вторжением, и чьи глаза осматривали новоприбывшего
с головы до ног.

“ Мы здесь не очень-то жалуем незнакомцев, - наконец выпалил он.

Джонсон повернулся на каблуках и столкнулся с диктором. Гневной отповеди Роза
его губы, но он это проверил. Хотя, возможно, и не в полной мере
отдавая себе отчет в своем поступке, он, тем не менее, не был в неведении о том, что, с
точки зрения Польки, его отказ пить виски прямолинейен.
это могло быть расценено не иначе как оскорбление. И теперь, когда он был
слишком поздно он склонен был, сколько бы он ни возмущался попытка
вмешаться в дело, которое, по его мнению, касалось исключительно его, чтобы
пожалеть о провокации и вызывающих словах, прозвучавших при его появлении, хотя бы потому, что
осознал, что ссора, скорее всего, расстроит его планы
. С другой стороны, с каждой долей секунды, что прошел он
был в сознании становятся все более и более желая смириться человеку
стоя перед ним и рассматривал его так внаглую; кроме того, он
интуитивно чувствовал, что глаза девушки были на него, а также на
другие основные для этого молчали, но не менее губительно конфликт происходит,
и в таком случае для него, очевидно, было невозможно отказаться
от позиции, которую он занял. Поэтому в качестве своего рода компромисса он
сказал, предварительно:

“Я тот человек, который хотел разбавить свой виски водой”.

“ Ты! ” воскликнула Девушка, а затем с упреком добавила: - О, Ник, этот
джентльмен пьет виски так, как ему нравится!

И это от Девушки! Маленький бармен имел все внешние признаки
человек, который думал, что мир подходит к концу. Он не принимал ультиматум
Девушки, пока не придал своему лицу выражение
притворной серьезности и не воскликнул вполголоса:

“Мозес, что на нее нашло!”

Джонсон сделал несколько шагов к Девушке и низко поклонился.

“В присутствии леди я ничего не приму”, - сказал он внушительно.
“Но простите меня, вы, кажется, чувствуете себя здесь почти как дома”.

Девушка оперлась локтями о стойку бара, подперев подбородок руками, и
ответила дразнящим смешком.:

“Кто - я?”

После громкого хохота Ник взял на себя смелость объяснить ситуацию;
повернувшись к Джонсону, он сказал:

“Да ведь это девушка, которая руководит полькой!”

На лице Джонсона застыло выражение озадаченного ужаса; он не видел причин для легкомыслия.
- Вы...? - спросил я.

“ Вы...

“Ага”, - кивнула Девушка с веселым огоньком в глазах.

Лицо Джонсона вытянулось.

“Она танцует польку”, - пробормотал он себе под нос. Из всех возможных мест
выбрал это! Итак, случилось то, чего он так боялся!

Ибо каким бы странным ни казалось ему, что она объявилась в качестве
владелицы салуна после нескольких месяцев поисков повсюду
она, но не это размышление занимало его больше всего;
напротив, это была глубоко унизительная мысль, с которой он столкнулся.
она, когда он собирался заняться своим призванием. Быстро пришло сожаление, что он этого не сделал
мысли, чтобы узнать, кто был собственником полька салона. С горечью он
проклинал себя за свою дремучую глупость. И все-таки, вряд ли
любой из его группы могли бы информировать его. Все, что они знали об этом месте
, это то, что шахтеры лагеря Клауди Маунтин, как говорили, хранят там большое
количество россыпного золота; все, что он сделал, это ознакомился
с лучшими способами его добычи. Но вскоре его размышления были
рассеяны Рэнсом, который подошел так близко, что их ноги почти
соприкасались, и говорил голосом, который выдавал сварливое настроение
, в котором он находился.

“Вы из Перекрестка, владелец бара сказал ...” - начал он, а затем
многозначительно добавил: “Я вас не помню”.

Джонсон медленно повернулся от Девушки к говорившему и спокойно поправил:

“Вы ошибаетесь; я сказал, что приехал с Перекрестка”. И, повернувшись
спиной к мужчине, он повернулся к Девушке: “Итак, вы танцуете польку?”

“Я-девушка ... девушка, которая работает полька”, - сказала она, и его
удивление казалось, что слава ее оккупации.

Вскоре, к их большой радости, им представилась возможность
перекинуться парой слов друг с другом без помех. Для,
Рэнс, как бы вращаясь какой-то план действий в его голове, повернулся на
каблуках и отошел чуть в сторону. Однако еще мгновение, и он был
снова здесь и более злобно агрессивен, чем когда-либо.

“Посторонним вход в этот лагерь запрещен”, - сказал он, сердито глядя на Джонсона;
а затем, поскольку его замечание осталось без внимания, он усмехнулся:
“Возможно, ты с дороги, мужчины часто путаются, когда они
посещение Нина Micheltore;a на спине след”.

“О, Рэнсом!” возмутилась девушка.

Но Джонсон, хотя и был разгневан, пропустил эту инсинуацию мимо ушей, и
далее он сказал, что остановился дать отдых своей лошади и, возможно, если
пригласят, попытать счастья в игре в карты. И с этим намеком он
подошел к покерному столу, где взял колоду, которую использовал Рэнс
.

Рэнсом заколебался, и, наконец, последовал за незнакомцем, пока он не принес
лицом к лицу с ним.

“Вы хотите сыграть, а?” протянул он, хладнокровно дерзким. “Я не слышала
ваше имя, молодой человек”.

“Имя”, - повторила Девушка с циничным смешком. “О, имена здесь...”

“Меня зовут Джонсон”, - заговорил мужчина, бросая карты на стол
.

“Это что?” - рассмеялась девушка, дерзко, и, видимо, пытаясь
облегчить напряженную ситуацию на ее шутливый тон.

“ ... Из Сакраменто,” - закончил он спокойно.

“ Из Сакраменто, - повторила Девушка в той же шутливой манере, что и раньше.;
затем, быстро выйдя из-за стойки, она подошла к нему и
протянула руку, сказав:

“ Я восхищен знакомством с вами, мистер Джонсон из Сакраменто.

Джонсон низко склонился над ее рукой.

“ Спасибо, ” просто сказал он.

“Послушай, девочка, я...” - начал Рэнс, возмущенный ее поведением.

“О, садись, Рэнс!” Прервала ее Девушка, когда она толкнула меня.
он слегка отодвинулся с ее пути; затем, взгромоздившись на один конец стола для игры в фараон
, за которым занял место Джонсон, она рискнула:

“Скажите, мистер Джонсон, вы знаете, что я думаю о тебе?”

Джонсон внимательно посмотрел на нее неуверенно, а глаза Ранс вспыхнули, как она выпалила
из:

“Ну, я думаю, вы указали это в книге по этикету”. И затем
прежде чем Джонсон успел ей ответить, она продолжила: “Так ты думаешь, что
умеешь играть в покер?”

“Это мое убеждение”, - с улыбкой сказал ей Джонсон.

“Из каждых пятидесяти мужчин, которые думают, что умеют играть в покер, один таковым не является".
ошибаешься”, - язвительно заметила Девушка. Однако в следующее мгновение
она спрыгнула со стола и вернулась на свой пост, где,
опасаясь, как бы он не подумал, что ей не хватает гостеприимства, она предложила:
“ Попробуйте сигару, мистер Джонсон?

“ Спасибо, - сказал он, вставая и следуя за ней к бару.

- Лучшая в заведении, мои комплименты.

“Вы очень добры”, - сказал Джонсон, беря свечу, которую она зажгла для него.
затем, когда его сигара догорела, голосом, который был
предназначенный только ей, он продолжил: “Так ты помнишь меня?”

“Если ты помнишь меня”, - ответила Девушка так же тихо.

“О чем, черт возьми, они вообще говорят?” - пробормотал Рэнс себе под нос
украдкой взглянув на них через плечо, хотя продолжал
тасовать карты.

“Я встретил вас по дороге в Монтерей”, - сказал Джонсон с улыбкой.

“Да, иду и ухожу”, - улыбнулась в ответ Девушка. “ Ты передал мне через руль пучок дикой сиринги
; ты также попросил меня сходить за ягодами... и
здесь она сделала паузу, достаточную для того, чтобы кокетливо взглянуть на него, прежде чем
добавить: “Но я этого не видела, мистер Джонсон”.

“Я заметил это”, - смеясь, заметил Джонсон.

“И когда вы уходили, вы сказали...” Девушка резко замолчала и
поставила свечу на стойку; затем с застенчивым, смущенным выражением лица
закончила словами: “О, я не знаю”.

“Да, ты знаешь, да, ты знаешь”, - настаивал Джонсон. “Я сказал, что буду думать о тебе все время"
"Ну, с тех пор я думаю о тебе”.

Наступил момент смущения. Затем:

“Почему-то мне кажется, что ты мог бы заглянуть”, - сказала она, отводя глаза.
“Но как ты ... ” она сделала паузу и вызвал на ее лице взгляд,
по ее мнению, будет адекватно отражать знания приличий.
“Конечно, ” захихикала она, “ не мое дело вспоминать
ты - первый”.

“Но я не знал, где вы живете - вы никогда не говорили мне, знаете ли”,
возразил дорожный агент, и это утверждение так удовлетворило Девушку - ибо
она слишком хорошо помнила, что не сказала ему ... Что она
решила продемонстрировать ему дальнейшие доказательства своего расположения.

“Слушай, у меня здесь есть особая бутылка - лучшая в доме. Ты не мог бы...?”

“Почему...”

Девушка не стала дожидаться, пока он закончит фразу, а быстро поставила перед ним
бутылку и стакан.

“Мои комплименты”, - прошептала она, улыбаясь.

“Вы очень добры ... Спасибо”, - ответил дорожный агент и приступил к делу.
наливал напитки.

Тем временем мало что из того, что происходило, ускользнуло от внимания Джека Рэнса.
По мере того как разговор шепотом продолжался, он ревновал все больше и больше.
и в тот момент, когда Джонсон собирался поднести стакан к
его губам, Рэнс, быстро поднявшись, подошел к нему и намеренно
выбила стакан у него из рук.

С грохотом он упал на пол.

“Послушайте, мистер Джонсон, ваши методы оскорбительны для меня!” - закричал он.;
“Чертовски оскорбительны! Меня зовут Рэнс - Джек Рэнс. Ваше дело
здесь ... ваше дело? И, не дожидаясь ответа собеседника, он
хрипло позвал: “Мальчики! Мальчики! Идите сюда!”

При этом внезапном призыве хорошо знакомого голоса шерифа
из танцевального зала послышался шум; в одно мгновение добродушный,
шумная толпа, затевая драку, столпилась у бара, где двое мужчин
стояли, глядя друг на друга в подавленном возбуждении.

“ Ребята, ” объявил шериф, не сводя глаз с лица Джонсона.
- Здесь есть человек, который не хочет объяснять, чем он занимается. Он не скажет...

“ Не так ли? громогласно вмешался Сонора. “Ну, посмотрим ... мы его сделаем"
”его!"

Из бара донесся вопль негодования.

[Иллюстрация: “Мальчики, я ручаюсь Клауди за мистера Джонсона”]

Это подтолкнуло Девушку к немедленным действиям. Быстро, как мысль, она повернулась и
зашагала туда, где крики были наиболее угрожающими - к мальчикам, которые
знали ее лучше всех и всегда беспрекословно подчинялись ей.

“Подожди!” - крикнула она, поднимая руку, но авторитетно. “Я знаю,
джентльмен!”

Мужчины обменялись недоверчивыми взглядами; со всех сторон доносились взрывоопасных
крики:

“Что это? Ты его знаешь?”

“ Да, ” драматично подтвердила она и, повернувшись к Рэнсу, быстро сменила тон.
“ Я вам не говорила, но я его знаю.

Шериф вздрогнул, как от удара.

“ Креветки из Сакраменто, клянусь всем святым! ” пробормотал он сквозь зубы.
до него медленно доходила истина.

“Да, мальчики, это мистер Джонсон из Сакраменто”, - объявила Девушка с
простым и неосознанным достоинством, которое не преминуло произвести впечатление на всех
присутствующих. “Я ручаюсь Клауди за мистера Джонсона!”

Ужас!

И затем ситуация смутно прояснилась до них, последовал взрыв приветствий
, по сравнению с которым предыдущий вопль проклятия
был тишиной.

Джонсон приятно улыбнулся Девушке в знак признательности за то, что она подтвердила его слова
затем бросил наполовину любопытный, наполовину веселый взгляд на
толпа окружила его и рассматривала с новым интересом. Очевидно,
то, что он увидел, пришлось ему по вкусу, поскольку он вел себя максимально дружелюбно, когда
вежливо поклонившись, он сказал:

“Как дела, мальчики?”

Шахтеры сразу же ответили на его приветствие в истинно западной манере:
каждый мужчина в этом месте, кроме Рэнса, снял шляпу и взмахнул ею
описав дугу перед собой, они хором закричали:

“Привет, Джонсон!”

“Ребята, Рэнс еще не играет польку!” - заметил Сонора с
насмешливой улыбкой на губах, злорадствуя от возможности задать
шерифу трепку.

Мужчины одобрительно закричали в ответ на эту насмешку. Действительно, они могли бы
зайти немного слишком далеко в своих приставаниях к шерифу,
учитывая настроение, в котором он был; так что, возможно, им повезло, что
Ник должен был ворваться к ним в это время со словами:

“Джентльмены, парни из The Ridge приглашают вас потанцевать с ними”.

Особого энтузиазма это не вызвало. Тем не менее, это было
четкое заявление о мире; и, воспользовавшись этим, Джонсон
подошел к Девушке, низко поклонился и спросил с подчеркнутой официальностью:

“Могу я удостоиться чести танцевать вальс?”

Ошеломленные и благоговейно замолчавшие от того, что они назвали “стилем” Джонсона,
Хэппи и Красавчик стояли, беспомощно уставившись друг на друга; наконец
Хэппи разразился:

“ Послушай, Красавчик, разве у него не прелестный экшен? Декоративный типчик
Матерщинник, не так ли? Но, скажем, как-то самонадеянно, не правда ли, для парня, который
дышит мраком Перехода, учить таких джентльменов, как мы, как можно быстрее
ловить дам?

“ Что же, ” согласился Красавчик, “ шорили - самое болезненное, чтобы не сказать
унизительное положение вещей. И затем, обращаясь к Девушке, он прошептал: “Это зависит от тебя.
Сделай из него святое шоу”.

Девушка рассмеялась.

“Мне танцевать вальс? Мне?” - воскликнула она, наконец ответив Джонсону. “О, я не умею танцевать вальс
но я умею польку”.

Джонсон снова пригнул свою высокую фигуру к земле и сказал:

“Тогда могу я получить удовольствие от следующей польки?”

К этому времени Сонора оправился от изумления. После того, как дал
волю ворчанию, выражавшему его презрение, он выпалил:

“Этот парень слишком легкомысленный!”

Но идея захватила Девушку, хотя она застенчиво тянула время.:

“О, я не знаю! Из-за этого я чувствую себя немного глупо, знаете, вроде как ухожу на покой
как лось летом.

Джонсон невольно улыбнулся.

“Лоси уходят”, - прокомментировал он, когда снова подошел и предложил
свою руку впечатляющим и церемонным образом.

“Ну, мне не нравится, когда все кладут руки мне на талию”, - сказала девушка.
Девушка провела руками вверх и вниз по юбке своего платья. “Но, так или иначе...”
Она остановилась, и устремив глаза азартно на Рэнса, сделал движение, как
если согласиться; но другой взгляд на выбранной руке Джонсона так
стыдно ей, что она послала взгляд обращение к грубияны, которые
стоял и смотрел на нее с оскаленными лицами.

“О Господи, я должна?” - спросила она; затем, больше не сдерживаясь, она
внезапно она бросилась в его объятия с криком: “О, пойдем!”

Джонсон быстро обнял Девушку за талию и, заиграв
польку, увлек ее в танцевальный зал, где должно было состояться их выступление.
встреченный чередой диких возгласов со стороны присутствующих мужчин, а также
со стороны веселых мальчишек, которые гурьбой помчались за ними.

Предоставленный самому себе и в ярости, Рэнс принялся расхаживать по комнате.

“Обчистили - обчистили по-честному высоколобым тонкошерстным псом
по кличке Джонсон! Что ж, я буду... ” Фраза так и не была закончена, его
внимание было привлечено чем-то, что Ник нес в руках.
из танцевального зала.

“Что это?” - резко спросил он.

Глаза Ника блестели, когда он ответил:

“ Седло Джонсона.

Рэнс больше не мог сдерживаться; взмахом своей длинной руки он
выбил седло из рук противника, сказав:

“Ник, у меня есть отличная идея выйдете в эту дверь и не выйти
опять сюда”.

Ник ответил не сразу. Хотя он не особенно заботился о Рэнсе,
он не собирался отказываться от его покровительства, которое было немалым,
иди куда-нибудь, не прилагая усилий, чтобы удержать его. Поэтому он подумал
мгновение, прежде чем взять седло и поставить его в угол
комнаты.

“О, что ты нам даешь, Рэнс! Она просто разыгрывает его”, - наконец сказал он
в утешение.

Шериф собирался задать этот вопрос, когда громкий крик снаружи
остановил его.

“Что это?” - спросил он, не сводя глаз с двери.

“Да ведь это ... это голос Эшби”, - сообщил ему бармен; и
направляясь к двери, Рэнс последовал за ним, а также мужчины, которые, услышав
крик донесся из танцевального зала, он открыл дверь, и они услышали
снова голос, в котором все они теперь узнали агента "Уэллс Фарго"
.

“ Пошли! ” хрипло говорил он.

“ Что, черт возьми, происходит? ” спросила Тринидад одновременно с
Крик помощника шерифа: “Приведите его!” И почти мгновенно вошел помощник шерифа,
за ним Эшби и другие, таща за собой
несчастного Хосе Кастро. Неаккуратное обращение он получил не
улучшается его внешний вид. Его одежда, половина Мексики, остальные коэффициенты
и заканчивается, было порвано в нескольких местах. Он выглядел маслянистым, засаленным и
немытым, в то время как глаза, испуганно озиравшиеся по сторонам, не утратили ни малейшего
их обычная хитрость и угрюмость.

И точно так же, как Кастро выглядел совершенно иначе, чем когда его видели в последний раз в
компании своего хозяина, так же изменился и Эшби. Его шляпа
была сдвинута на затылок; его пальто выглядело так, как будто он участвовал в какой-то борьбе.
его волосы были взъерошены, и длинные пряди
спадали на лоб; в то время как на его лице было жестокое, дикое,
безжалостное, мерзкое выражение.

К этому времени все обычные завсегдатаи салуна пришел в и
сгрудившиеся вокруг смазчик с хмурыми, сердитыми лицами.

“ Смазчик на тропе! ” булькнул Эшби в свой стакан, на мгновение оставив своего
пленника, чтобы подкрепиться глотком виски.

После чего, Шериф и передовые, с грубыми руками, рывком
заключенных жестоко голову.

“Вот вы, - сказал он, - дай взглянуть на твое лицо.”

Но шериф никогда раньше его не видел. И, повинуясь его
команде “Связать его!”, помощник шерифа и Билли Рэббит сняли со стены аркан
и принялись крепко связывать своего пленника. Когда с этим было покончено
Эшби подозвал Ника, чтобы тот налил ему еще выпить, добавив:

“Давайте, ребята!”

У стойки мгновенно выстроилась очередь с восклицаниями, только Сонора,
по-видимому, не был склонен принимать приглашение, что Эшби быстро заметил
. Быстро повернувшись к нему, он спросил:

“ Послушай, друг мой, ты разве не пьешь?

Но Сонора не хотел нанести оскорбление своим бездействием; это было просто в высшей степени
невнимательно с его стороны к чувствам других; и, следовательно,
в голосе, который вскоре произнес, была нотка извинения:

“О, да, мистер Эшби, я с вами в полном порядке”.

Во время этого разговора глаза смазчика блуждали по всему
через весь зал. Но когда мужчины отошли от него, чтобы взять свои напитки.
он резко вздрогнул, и на его лице появилось выражение смятения.
“Седло Рамерреса!” - пробормотал он себе под нос. “Маэстро" - он захвачен!


Как раз в этот момент раздался особенно громкий взрыв одобрения со стороны
зрителей танцев, происходивших в соседнем зале, и
мужчины у бара инстинктивно полуобернулись в сторону шума. В
глаза заключенного с последующим их взглядом и дьявольской ухмылкой заменил
вид тревогой на лице. “Нет, он там танцует с девочкой” он
сказал себе под нос. Мгновение спустя Ник опустил медвежью шкуру.
занавес, полностью закрывший мексиканцу вид на танцевальный зал.

“Ну же, скажи нам, как тебя зовут?” Голос принадлежал Эшби, который
вместе с остальными окружил заключенного. “Говори громче - кто
ты такой?”

“ Меня зовут Хосе Кастро, - и затем добавил с показной гордостью.:
“ Экс-падрона боев быков.

“ Но бои быков проходят в Монтерее! Зачем вы пришли в это место?

Все взгляды мгновенно обратились от заключенного к Рэнсу, который спросил
вопрос, сидя за столом, и от него они вернулись к заключенному
большинство мужчин разразились гневными восклицаниями в голосе
это заставило смазчика скривиться, в то время как Тринидад выразила преобладающее
восхищение позером шерифа, выкрикивающего:

“Об этом и говорят - еще бы! Зачем вы сюда пришли?”

Лицо Кастро выражало искренность, когда он ответил:

“ Сказать сеньору шерифу, что я знаю, где находится Рамеррес.

Рэнс бросил на заключенного мрачный взгляд.

“Ты лжешь!” - заорал он, одновременно поднимая руку, чтобы остановить
сердитое бормотание мужчин, которое не предвещало ничего хорошего для смазчика.

“Нет, ” яростно отрицал Кастро, “ симпатичный мексиканец Вакеро - мой друг
Перальта, Вилехос, все мы любим Рамерреса - так что я знаю, где он.

Рэнс приблизился и ткнул пальцем ему в лицо.

“Ты сам один из его людей!” - горячо воскликнул он. Но если он надеялся
своим обвинением застать этого человека врасплох, то это было в высшей степени безуспешно
, поскольку выражение лица смазчика было самой невинностью
когда он заявил:

“Нет, нет, сеньор шериф”.

Рэнс на мгновение задумался; затем внезапно перешел к другому варианту.

“Вы видите вон того человека?” - спросил он, указывая на агента Wells Fargo.
“Это Эшби. Он тот человек, который выплачивает вознаграждение, о котором ты слышал
.” Затем после паузы, чтобы его слова осмыслились, он грубо потребовал:
“ Где находится лагерь Рамерреса?

Пленник сразу стал разговорчивым.

“Пройдите со мной одну милю, сеньор, - сказал он, - и, клянусь душой моей матери,
благословенной Марии Салтайи, мы вонзим нож ему в спину”.

“ Одна миля, да? ” хладнокровно повторил Рэнс.

Шахтеры посмотрели недоверчиво.

“ Если я не... - начала Сонора, но Рэнс грубо перебил ее::

“Где эта тропа?”

“Вверх по Мадрона Каньяда”, - последовал мгновенный ответ смазчика.

В этот момент мальчик с хребта, который отодвинул занавеску из медвежьей шкуры
и с широко открытым ртом наблюдал за происходящим, вдруг закричал
:

“Привет, мальчики! Что за... ” Он не договорил. В мгновение ока,
с криками “Заткнись! Ублюдок!” мужчины бросились к незваному гостю и физически
вышвырнули его из комнаты. Когда тишина была восстановлена, Рэнс сделал знак заключенному
продолжать.

“Рамерреса можно взять - даже слишком хорошо взять, ” заявил мексиканец, обретая
уверенность по мере того, как он продолжал, “ если со мной пойдет много людей - через сорок минут
туда-обратно”.

Рэнс повернулся к Эшби и спросил его, что он думает по этому поводу.

“Я не знаю, что и думать”, - ответил агент Wells Fargo. “Но это
безусловно, любопытно. Это второе предупреждение - намек, который мы получили
на то, что он находится где-то поблизости.

“ А эта Нина Микелторенья, вы говорите, она придет сюда сегодня вечером?

Эшби согласно кивнул.

“Все равно, Рэнс, ” настаивал он, - я бы не пошел. Лучше заскочи в
"Пальметто” позже".

“Что? Рискуете потерять его? ” воскликнула Сонора, которая внимательно слушала
их разговор.

“Мы рискнем, ребята, несмотря на совет Эшби”, - решительно сказал Рэнс
. Это было немного удивительно, что он слышал крики
с его слов, были одобрены всеми сохранить Уэллс Фарго агента.

Сейчас шахтеры ринулись на их мундиры, шляпы и седла, а из
со всех сторон доносились крики: “Давай, ребята! Осторожно--есть!
Готов ... Шериф!”

Ник тоже с радостью сделал все, что мог, чтобы завести мужчин.
расставив напитки для всех, хотя при этом он заметил:

“Собирается снег, ребята; мне не нравится запах в воздухе”.

Но даже вероятность столкновения с бурей, с которой на такой высоте
определенно приходилось считаться, не удержала мужчин от того, чтобы
продолжить готовиться к поимке дорожного агента. В невероятно
короткий промежуток времени они погрузили и собрались их лошадей,
и от гармонии в их ряды, выполняя заказы, он был
очевидно, что не человек существует не сомневался в успехе их затеи.

“Мы достанем этого дорожного агента!” - пропела Тринидад, выходя через
дверь.

“Ты прав, приятель!” - согласился Сонора; но у двери он крикнул:
смазчик: “Давай, ты, жирный, обжирающийся чесноком, с красным перцем,
бегающий по-собачьи, прожаренный на солнце сын скунса!”

“Ну же, ты...!” - одновременно раздалось от помощника шерифа, который теперь развязывал
веревку, которой был связан заключенный.

Зубы смазчика стучали; он умолял:

“Один дринк - я замерзаю ....”

Повернувшись к Нику, помощник шерифа сказал ему дать мужчине выпить, добавив, когда
он вышел из комнаты:

“ Присмотри за ним... не спускай с него глаз минутку ради меня, ладно?

Ник кивнул; а затем, смерив мексиканца презрительным взглядом, он
спросил:

- Что будешь? - спросил я.

Мексиканец поднялся на ноги и нерешительно начал:

“ Боже мой... ” Он помолчал, а затем, отталкиваясь от мысли, которая
пришла ему в голову, он бросил взгляд на танцевальный зал и громко крикнул:
он произносит букву "р" даже более отчетливо, чем принято у представителей его расы:
“ Агуардьенте! Агуардьенте!

“ Сядь! ” приказал Ник, смутно сознавая, что в голосе
смазчика было что-то такое, чего раньше не было.

Смазчик повиновался, но не раньше, чем убедился наверняка, что его голос
был услышан хозяином.

- Так ты все-таки принес мое седло, а, Ник? - спросил дорожный агент, подходя ближе.
быстро, но беззаботно входит в комнату и встает позади своего мужчины.

До этого момента Ник не сводил глаз с заключенного, но с
появлением на сцене Джонсона он почувствовал, что его ответственность
в какой-то мере уменьшилась. Он повернулся и одарил своим вниманием вопросы
относящиеся к бару. Как следствие, он не видел взгляда
узнавания, промелькнувшего между двумя мужчинами, и не слышал последовавшего за этим диалога
шепотом на испанском.

“_Маэстро! Ramerrez!_” пришел прошептал тона от Кастро.

“Говорить быстро-идите на” пришел также прошептал тона от дороги
агент.

“Я позволил им взять меня по твоему приказу”, - продолжал Кастро.

“Осторожнее, Хосе, осторожнее”, - предупредил его хозяин, наклоняясь, чтобы поднять
свое седло, которое он затем положил на стол для игры в фараон. Пока он
был занят этим, Ник подошел к заключенному со стаканом
ликера, который он грубо протянул ему со словами:

“Вот!”

В этот момент несколько голосов из танцевального зала позвали несколько нетерпеливо:
“Ник, Ник!”

“О, ребята из Риджа уходят!” - сказал он и, казалось, интуитивно понял
чего от него хотят, он направился к бару. Но прежде чем присоединиться к их
пожелав этого, он повернулся к Джонсону, достал свой пистолет и протянул его ему
со словами: “Слушай, понаблюдай за этим смазчиком минутку, ладно?”

“Конечно”, - быстро ответил Джонсон, отклоняя пистолет собеседника
многозначительно коснувшись своей собственной кобуры. “Скажи Девушке, что ты заставил меня
поступить на службу”, - закончил он с улыбкой.

“Конечно”. Но уже собираясь уходить, маленький бармен повернулся к нему
и доверительно сообщил: “Послушай, ты ужасно понравился Девушке”.

“Нет?” - упрекнул дорожный агент.

“Да”, - подтвердил Ник. “Заходи почаще - отличный бар!”

Джонсон улыбнулся в знак согласия, когда собеседник вышел из комнаты, оставив
мастера и слугу вдвоем.

“Ну, тогда, Хосе, продолжай”, - сказал он, когда они остались одни.

“_Bueno!_ Наши люди ждут сигнала в кустах неподалеку. Я уведу
Шерифа подальше - тогда я ускользну. Ты тихо грабишь это место
и убегаешь - для тебя промедление равносильно смерти - Эшби здесь.

“Эшби!” Дорожный агент встревоженно вздрогнул.

“Эшби...” - повторил Кастро и остановился, увидев, что Ник вернулся.
чтобы убедиться, что все в порядке.

“Хорошо, Ник, все в порядке”, - успокоил его Джонсон.

Позиция преступника оставалась неизменной до тех пор, пока Ник не ушел. От
где он стоял сейчас, он видел впервые и препараты, которые
для его захвата: красные факелы и свечи белые-подсветкой
фонарики, которые были отражены в окна; и в момент, когда он более
послышались крики шахтеров зовут друг друга. Внезапно он
осознал, по крайней мере, их опасность, услышав предупреждение Кастро
:

“К завтрашним сумеркам вы должны быть в безопасности на своем ранчо”.

Дорожный агент решительно покачал головой.

“Нет, мы совершаем набеги”.

Кастро был явно взволнован.

“По твоему следу идет сотня человек”.

Джонсон улыбнулся.

“О, одна минута начала "дьявол меня побери”, Хосе".

“Ах, но я боюсь этой женщины - Нины Микелторенья - я ужасно ее боюсь. Она
совсем рядом - все знает, сердится на тебя и ревнует - и все еще
любит тебя”.

“ Любишь меня? О, нет, Хосе! Нина, как и ты, любит добычу, не меня. НЕТ,
Я совершаю набег на....”

Между двумя мужчинами воцарилось молчание, которое нарушил крик Соноры:

“Принеси смазку, Деп!”

“Хорошо!” - ответил громкий голос помощника шерифа.

“Ты слышишь - мы начинаем”, - прошептал Кастро своему хозяину. “Подай сигнал”.
И, несмотря на это, шахтеры входили в дверь за ним и
стояли в ожидании с факелами в руках, он умудрился закончить: “Антонио ждет
этого. Только женщина и ее слуга останутся здесь.

“Адиос!” прошептал хозяин.

“Адиос!” - ответил его слуга одновременно с приближением помощника шерифа
к ним.

Именно тогда веселый, счастливый голос Девушки донесся до них из
танцевального зала; она крикнула:

“Спокойной ночи, мальчики, спокойной ночи! Запомните меня до конца!”

“Держу пари, что так и будет! Пока! Ура! Ура!” - хором воскликнули мужчины, в то время как
помощник шерифа, схватив мексиканца за воротник, приказал ему: “Давай!
вперед!”

Ситуация была не лишена юмора для дорожного агента; он
не смог удержаться и последовал за толпой к двери, где встал и
наблюдал, как его потенциальные похитители молча садятся в седло; слушал шерифа
отдайте приказ, за которым немедленно последовал топот лошадей
фыркая, они бросились вперед, в темноту, в отчаянной попытке
спастись от сводящей с ума боли от опускающихся хлыстов и жестоких шпор.
Это была сцена, заставляющая кровь быстрее бежать по венам, рассматриваемая в любом
свет; и до тех пор, пока не кричит на мужчин вырос невнятно, и все
что может быть услышан был постоянно снижается шум копыт, да
преступник вернуться в салун, над которой висела тишина
что, напротив, он нашел как-то странно тоскливо.




Раздел VIII


Есть едва заметное изменение, явный недостаток тепла в Джонсон
образом, что девушка была быстрая, чтобы чувствовать себя по возвращении на сейчас
Практически опустевший салон.

“Разве это не смешно--вот такое жуткое?” Она передала слова
специфический акцент, который сделал Джонсон вспышки быстро, инквизиторский взгляд
на нее; и затем, поскольку никаких комментариев не последовало, она продолжила объяснять:
“Я полагаю, это потому, что я не помню, чтобы видела бар таким пустым
раньше”.

Последовало несколько неловкое молчание, которое, наконец, было нарушено
Девушкой, которая приказала:

“Немедленно погасите свет! Потушите и здесь свечу, Ник!” Но пока
маленькая барменша выполняла ее указания, она повернулась к
Джонсону с нетерпеливым, откровенным выражением на лице и сказала: “О, ты
не пойдешь, не так ли?”

“ Нет ... пока нет ... Нет... ” запинаясь, пробормотал Джонсон наполовину удивленно,
наполовину удивленно.

На лице Девушки появилось довольное выражение, когда она ответила:

“О, я так рада этому!”

Последовало еще одно неловкое молчание. Наконец Ник сделал движение
в сторону окна, сказав:

“Я собираюсь поднять ставни”.

“Так рано? Что?” Девушка выглядела удивленной.

“Ну, видишь ли, парни охотятся на Рамерреса, и здесь слишком много денег.
”Тихо сказал Ник.

Девушка слегка рассмеялась.

“Ладно,--нажиться, но не положил голову на бочку ... я не
обналичил в М пока переключится”.

Откатив бочонок в дальний угол комнаты, Ник поманил Девушку к себе.
подойди к нему поближе, что она и сделала; и, указав на Джонсона, который
расхаживал по комнате, тихонько напевая себе под нос, он прошептал:

“Послушай, девочка, знаешь что-нибудь о... о нем?”

Но очень многозначительной была пантомима Ника, которая включала бочонок и
Джонсон, это вызвало только смех у Девушки и
слова:

“О, конечно!”

Тем не менее, верный страж интересов Девушки бросил на комнату испуганный вопросительный взгляд
и снова спросил:

“Все в порядке, а?”

Девушка проигнорировала намек, содержавшийся во взгляде собеседницы, и
ответил “Да” таким категоричным тоном, что Ник, наконец-то успокоившись,
начал приводить вещи в порядок на ночь. Это заняло лишь миг или
две, впрочем, и потом он незаметно исчез.

“Что ж, мистер Джонсон, похоже, что сегодня ночью мы будем приютить гостей здесь,
не так ли?” - спросила Девушка, оставшись наедине с дорожным агентом.

Ее замечание легко могло быть истолковано как намеренное.
вступление к интимной сцене, несмотря на то, что оно было сделано в
совершенно будничном тоне и без малейшего следа
кокетства. Но Джонсон не совершил ошибки, неправильно истолковав ее
слова, хотя он и был озадачен тем, что нашел к ним ключ. Его любопытство к
ней было сильным, и это ясно проявилось в голосе, который вскоре произнес:

“Разве не странно, как все происходит? Странно, что я должен был
повсюду искать тебя и в конце концов найти здесь - в ”Польке".

Ударение Джонсона на последних словах заставило ее покраснеть.
ее шея, уши и широкий белый лоб окрасились в ярко-красный цвет.

“Что-нибудь не так с полькой?”

Джонсон почувствовал, что сделал нескромное замечание, но все же рискнул сказать:

“ Ну, вряд ли это подходящее место для такой молодой женщины, как вы.

Девушка ничего не ответила на это, но занялась с закрытия-до
салун. Джонсон истолковал ее молчание как разница отзыв.
Тем не менее, он повторял с акцентом:

“Это определенно не место для тебя”.

“Как же так?”

“Ну, это довольно незащищенно, и...”

“Тьфу ты!” - несколько раздраженно перебила Девушка. “Я сказал Эшби только
сегодня вечером, что держу пари, если сюда зайдет агент rud, я смогу предложить ему
выпить, и он будет обращаться со мной как с идеальной леди ”. Она остановилась и импульсивно повернулась
к нему со словами: “Слушай, это напомнило мне, ты не возьмешь
кое-что?”

Прежде чем ответить, Джонсон бросил на нее быстрый вопросительный взгляд, чтобы понять
не было ли в ее словах скрытого смысла. Конечно, была.
нет, замечание было вызвано внезапным осознанием того, что он может
посчитать ее негостеприимной. Тем не менее, то, что она зашла за стойку и
взяла бутылку, принесло ему некоторое облегчение.

“Нет, спасибо”, - наконец сказал он; и тогда как он в значительной степени полагался на
бар: “но мне бы очень хотелось задать вам вопрос.”

Мгновенно, к его великому удивлению, Девушка посмотрела на него со смешанным чувством.
упрек и кокетство. Значит, он собирался это сделать! Возможно ли, что он
думал о ней так легкомысленно, подумала она. Всем сердцем она желала
, чтобы он не совершил ту же ошибку, что и другие.

“Я знаю, что это такое - каждый незнакомец спрашивает об этом, - но я не думала, что ты
совершишь. Ты хочешь знать, приличная ли я? Что ж, держу пари, что да! ” она
ответила, вызывающая нотка прокралась в ее голос, когда она произносила
заключительные слова.

“О, девочка, я не слепой!” Его глаза дрогнули перед взглядом, который вспыхнул
в ее глазах. “И это не был вопрос”.

Что-то инстинктивно подсказало Девушке, что мужчина говорит правду, но
несмотря на это, она позволила своим глазам выразить недоверие, и
“Боже мой, Сьюз!” сорвалось с ее губ со странным смешком. С другой стороны,
Джонсон отказался относиться к этой теме несерьезно. У него не было
желания, конечно, распространяться о необычности ее
отношения, но он чувствовал, что его чувства к ней, даже если они были
всего лишь дружескими, оправдывали его предупреждение. Более того, он
отказывался признаться самому себе, что это была всего лишь случайная встреча. У него было
сознание, смутное, но, тем не менее, реальное, что, наконец, после всего, что он искал, Судьба свела его лицом к лицу с единственной женщиной во всем мире, которая была для него.
...........
........... Неизвестные ему самому, поэтому здесь было что-то вроде
завидую, что предприниматель в своей манере по отношению к ней, как он теперь говорит:

“Я имел в виду вот что: мне жаль, что я нахожу вас здесь почти во власти прохожего
куда может прийти человек, может выпить, может ограбить вас, если он
уилл... ” и тут краска стыда помимо воли разлилась по его лицу.
“ и где, осмелюсь предположить, не один претендовал на поцелуй.

Девушка повернулась к нему с добродушным презрением.

“Многие люди заявляют о вещах, которых у них никогда не было. Я должен подарить свой
первый поцелуй”.

И снова наступило короткое молчание, во время которого Девушка занялась
своей шкатулкой с деньгами. Она не могла не заметить, что он смотрит на
нее, но она отнюдь не была уверена, что он поверил ее словам. Не может
она сказала себе, к сожалению, для ее спокойствия, что она не
разница с ней.

“Ты давно здесь?” вдруг спросил он.

“Да”.

“Жил в "Польке”?

“Неа”.

“Где ты живешь?”

“Домик в горах, немного дальше.”

“ Домик немного выше по склону горы, ” задумчиво повторил Джонсон.
в следующее мгновение маленькая фигурка перед ним исчезла из поля зрения, и
вместо нее появилось видение маленькой хижины на вершине Облачной горы
. Всего несколько часов назад он стоял на краю пропасти,
посмотрел в ее сторону и почувствовал что-то смутное, неопределимое,
услышал голос, говоривший с ним из необъятности, в которую он теперь верил
это был ее дух, взывающий к нему.

“ Ты достойна чего-то лучшего, - через некоторое время пробормотал он.
с нежностью настоящей любви в голосе.

“Что может быть лучше этого?” спросила Девушка, тряхнув своей хорошенькой
светловолосой головкой. “Я не boastin’ а если это салон не дают
такая позиция ’круглый здесь я не знаю, что делать”.

Но в следующий момент в ее голове промелькнула новая мысль
, касающаяся его. Она вышла из-за стойки и обратилась к нему с
вопросом:

“Послушай, ты случайно не один из тех увещевателей из лагеря миссионеров,
не так ли?”

Дорожный агент улыбнулся.

“Моя профессия имеет свои недостатки, - согласился он, - но я не
увещевателя”.

Но Девушка все еще пребывала в замешательстве и секунду или две пристально смотрела на него.


“ Ты знаешь, я не могу понять, кто ты на самом деле? - призналась она.
улыбаясь.

“ Ну, попробуй... ” предложил он, слегка покраснев под ее настойчивым
взглядом.

“ Ну, ты не одна из нас.

“ Нет?

“О, я могу сказать ... Я всегда могу распознать своего мужчину. Говорю тебе, поддержание порядка
салун - отличный воспитатель ”. И с этими словами она плюхнулась в кресло
и продолжила уже очень серьезно: “Я не знаю, но это хороший способ
воспитывать девочек - они должны кое-что понимать. Так вот,” и вот она посмотрела на
он долго и искренне: “я доверяю тебе”.

Джонсон испытывал чувство вины, хотя и сказал, садясь рядом с ней
:

- Ты бы мне доверяла? - спросил он.

Девушка кивнула в знак согласия и заметил тоном, который был предназначен, чтобы быть
тщательно убедительных:

“Заметьте, я танцевал с тобой сегодня вечером?”

- Да, - был его краткий ответ, хотя в следующее мгновение он подумал, что он
не нашел что бы еще сказать.

“Я видел, как из первого, что вы были настоящей статье”.

“Прошу прощения”, - рассеянно сказал он, все еще погруженный в свои мысли.

“Ну, это был комплимент, который я сделала вам”, - ответила Девушка с
страдальческим выражением на лице.

“О!” - воскликнул он со слабой улыбкой.

Теперь Девушка, которая придвинула свой стул поближе к нему, наклонилась и
сказала низким, доверительным голосом:

“Твоя доброта не преобладает здесь. Я могу сказать-я получил то, что вы называете
быстрый глаз”.

Как и следовало ожидать Джонсон покраснел и виновато на это замечание. Нет
иначе, если уж на то пошло, поступили бы многие люди, чья
совесть была намного чище.

“О, я боюсь, что такие люди, как я, преобладают - преобладают, как вы говорите, - почти
везде”, - сказал он, делая такое ударение на словах, что казалось,
почти невозможно, чтобы кто-то не заметил, что они были поражены насквозь
самоуничижением.

Девушка игриво ткнула его локтем.

“Продолжай! Что ты мне даешь! Конечно, они не ...!” Она откровенно рассмеялась
но в следующее мгновение, одернув себя, продолжила с абсолютной
непосредственностью: “До того, как я отправилась в ту поездку в Монтерей, я не думала, что
в джентльмене было что-то подлинное, но в ту минуту, когда я вроде как взглянул
на тебя на дороге, я ... я увидел, что это не так ”. Она остановилась, внезапно осознав
, что, возможно, она кладет свою
сердце слишком открыто для него. Поэтому, чтобы скрыть свое смущение, она
прибегла, как и прежде, к гостеприимству и, подбежав к бару, она
позвала Ника, чтобы тот подошел и угостил мистера Джонсона выпивкой, но тот
прогоните его, как только он просунет голову в дверь со словами: “Ничего,
Не бери в голову, я сам помогу мистеру Джонсону”. Снова повернувшись к своему посетителю, она
сказала: “Выпейте виски с водой, не так ли?”

“Но я не...” - начал протестовать Джонсон.

“ Послушай, ” перебила Девушка, возвращаясь в свою любимую позу
опершись локтями о стойку бара и закрыв лицо руками, “ у меня есть ты
разобрался. Ты либо ужасно хороший, либо ужасно плохой ”. Замечание, которое, казалось,
позабавило мужчину, потому что он от души рассмеялся.

“Итак, что вы хотите этим сказать?” - спросил он наконец.

“Ну, я имею в виду, настолько хороший, что ты трезвенник, или настолько плохой, что ты
устал от жизни и виски”.

Джонсон покачал головой.

“Напротив, хотя я и не очень хорош, я жил, и мне нравилась жизнь
довольно неплохо. Это было хулиганство!”

Удивленная и восхищенная его энтузиазмом, Девушка подняла глаза на него.
этот взгляд он принял за ошибку - вполне естественно после всего, что было
сказал - для ободрения. Еще мгновение, и сдержанность, которую он
проявлял над собой, полностью исчезла.

“ Значит, тебе понравилось, Девочка, ” продолжал он, тщетно пытаясь завладеть
ее рукой, “ только ты не жила, ты не жила...
не с твоей природой. Как видишь, у меня тоже наметанный глаз.

К изумлению Джонсона, она покраснела и отвернулась. Проследив за
направлением ее взгляда, он увидел Ника, стоящего в дверях с широкой ухмылкой
на лице.

“Ты мерзавец, Ник! Что ты имеешь в виду под ...?” - выкрикнула Девушка таким тоном, что
что не оставил никаких сомнений в умах своих слушателей, что она была раздражена, если
не сердитесь, на вторжение.

Ник исчез в танцевальном зале, как будто выстрел из пушки;
после чего Девушка повернулась к Джонсону со словами:

“Я не жила? Это хорошо!”

Следующие слова Джонсона были вкрадчивыми, но его голос прозвучал холодно.
по сравнению с пылкими интонациями мгновением ранее.

“О, ты знаешь!” - вот что он сказал, усаживаясь за стол для покера.

“Нет, не знаю”, - возразила Девушка, усаживаясь напротив него.

“Да, это так”, - настаивал он.

“Ну, говорят, это даже шанс, что я делаю для себя еще шанс, что я не” она
парировал.

Еще раз страсть в человеке был помешивая.

“ Я имею в виду, ” объяснил он голосом, который едва доходил до нее, “ жизнь для всех.
она ценна до последней капли в чаше, чтобы она
искупает то, что было до этого или может наступить после.

На лице Девушки появилось озадаченное выражение, когда она ответила:

“Нет, я не думаю, что понимаю, что вы подразумеваете под этими словами. Это...” Она
оборвала фразу и, вскочив, закричала: “О Господи... О,
простите, я села на ружье!”

Джонсон посмотрел на нее, на его лице отразилось неподдельное веселье.

“ Послушайте, ” сказала Девушка, внезапно усаживаясь на стол.
“ Я собираюсь сделать вам предложение.

“Предложение?” Джонсон буквально вырвал слова у нее изо рта. “Ты
собираешься сделать мне предложение?”

“Дело в этом”, - заявила Девушка с довольным выражением лица. “Если когда-нибудь
тебе понадобится заколоться ...”

Джонсон непонимающе посмотрел на нее.

“Чего ты, конечно, не хочешь”, - поспешила добавить она. “Назови свою цену. Это
твоя шутка за стиль, который я получаю от тебя’ и манеры держаться ”.

“Манеры поведения? Я?” Полуулыбка появилась на лице Джонсона, когда он задавал этот
вопрос; затем он сказал: “Ну, я никогда раньше не слышал, чтобы мое общество было
таким желанным. Помимо финансовой стороны этого дела, я...

“ Послушайте, ” прервала его Девушка, глядя на него с беспомощным восхищением, - разве это не
здорово? Разве это не здорово? О, позволь мне стоять лечить!”

“Нет, правда, я предпочел бы не принимать ничего”, - ответил Джонсон,
поставив задерживая руку на ее, когда она собиралась прыгнуть с
таблица.

В этот момент до их ушей донеслись торопливые шаги Ника. Обернувшись, мужчина
Девушка быстрым жестом помахала ему в ответ. Наступило короткое молчание,
затем заговорил Джонсон:

“Послушай, девочка, ты как будто нашла какой-то новый вид цветов”.

Легкий смешок замешательства был ему ответом. В следующий момент, однако,
она пошла дальше, говоря очень медленно и серьезно: “Ну, мы же вроде О’
загрубил, но мы две вон”.

Джонсон сразу заметил перемену в ее голосе. Не было никаких сомнений ни в искренности ее эмоций, ни в задумчивом взгляде в ее глазах.
...........
........... Было очевидно, что она тосковала по кому-то, кто научил бы ее
обычаи внешнего мира; и когда мужчина посмотрел на Девушку при свете
лампы, смягчавшем ее черты, он почувствовал ее искренность и был доволен
ее уверенностью.

“Итак, я так понимаю”, - продолжила Девушка с рассеянным, мечтательным выражением на лице.
“это то, для чего мы все созданы на этой земле - каждый из нас - это
возвыситься в мире, протянуть руку помощи”.

“Это правда, это правда”, - мягко и безукоризненно отозвался Джонсон с
сочувствием. “Осмелюсь сказать, что нет человека, который не думал бы об этом
серьезно. Я думал. Если бы только кто-то знал, как дотянуться до
то, на что едва ли смеешь даже надеяться. Да это все равно что пытаться поймать
звезду, сияющую прямо впереди.

Девушка не смогла сдержать своего энтузиазма.

“Это сыр! Ты попал в точку!

В этот момент появился Ник и отказался, чтобы ему приказали уйти.
Наконец, Девушка несколько нетерпеливо спросила:

“Ну, в чем дело, Ник?”

“Я был Tryin’, чтобы сказать”, - объявил бармен, чье лицо сияло
выражение беспокойства, как он указал на окно, “что я видел
некрасиво выглядит смазчик’ торчать наружу”.

“ Смазка! ” смущенно воскликнула Девушка. “ Дай-ка я посмотрю. ” И с этими словами
она сделал движение в сторону окна, но сдерживается Джонсона
задержав руку. Слишком хорошо он знал, что мексиканец был одним из его
люди с нетерпением ждали сигнала. Итак, с озабоченным видом, поскольку
он не хотел, чтобы Девушка подвергалась какому-либо риску, каким бы незначительным он ни был, он
авторитетно сказал:

“Не уходи!”

“Почему бы и нет?” - потребовала Девушка.

Джонсон сидел странно молчаливый.

“ Я закрою окна! ” крикнул Ник. Едва он скрылся в танцевальном зале.
до их ушей донесся тихий свист.

“Сигнал... они ждут”, - пробормотал Джонсон себе под нос и выстрелил в воздух.
быстрый взгляд, запрос на девушку, чтобы понять, есть ли у нее слышали
звук. Взгляд сказал ему, что у нее было, и было неловко за это.

“Разве это не звучит ужасно?” - сказала Девушка, подходя к бару в состоянии
смятения. “Послушай, я ужасно рада, что ты здесь. Ник так нервничает. Он
знает, что много денег у меня. Да тут немного удачи в этом
бочонок”.

Джонсон начал; потом медленно поднявшись, он подошел к бочке и рассмотрел
он с интересом.

“Там?” спросил он, с трудом скрывая свое волнение.

“Да, мальчики спят там по ночам”, - продолжала она откровенничать.

Джонсон с любопытством посмотрел на нее.

“ Но когда они уйдут... не слишком ли неосторожно оставлять их в таком месте?

Девушка тихо вышла из-за стойки, подошла и встала рядом с
бочонком; когда она заговорила, ее глаза опасно сверкнули.

“Им пришлось бы убить меня, прежде чем они получили их”, - сказала она хладнокровно.
Обдуманно.

“О, я понимаю - это твои деньги”.

“Нет, это деньги мальчиков”.

Выражение облегчения промелькнуло на лице Джонсона.

“О, это другое дело”, - возразил он; а затем, несколько оживившись,
он продолжил: “Я бы не стал рисковать своей жизнью ради этого”.

“О да, ты бы так и сделал, да, ты бы так и сделал”, - с чувством заявила Девушка. Через мгновение
она опустилась на колени, укладывая мешок за мешком с
драгоценным золотым песком и монетами в бочонок. Когда все было готово, она
закрыла крышку и, сильно надавив ногой, чтобы закрепить ее, она
повторила: “О, да, ты бы так и сделала, если бы видела, с каким трудом они это сделали. Когда Я
подумайте об этом, я чуть не плачу.”.

Джонсон слушал большим вниманием прислушиваются к голосу, и было странно влияет на нее
слова. В ее быстро наполняющихся глазах, в волне румянца, залившей
ее щеки, в голосе, который дрожал, несмотря на все ее усилия сдержаться,
он прочел, как сильно она заинтересована в благополучии шахтеров. Как
мужчины, должно быть, обожают ее!

Девушка бессознательно встала и сказала:

“Там что-то ужасно милое в том, как мальчики дотягивают до их
ударить его, что-то очень хорошее в лицо о'скал, глина и
щелочи. О, Господи, что это все-таки за жизнь! Они едят грязь, они спят в грязи.
они дышат грязью, пока их спины не согнутся, а руки не скрутятся.
и не искривятся. Говорю вам, они все продуваемые ветром и с затуманенными глазами, и некоторые из них
шутят, что ложатся в поту рядом со шлюзами, и они не
никогда больше не поднимайся. Я видел их там!” Она помолчала, предаваясь воспоминаниям;
затем, указав на бочонок, запинаясь, продолжила: “У меня есть немного денег"
вот у старины Брауни. Он лежал на солнышке на куче глины
две недели назад, и, я думаю, единственной чистой вещью в нем была его душа,
и он уходил, уходил, уходил, прямо там, на грунте, и
уходил жестко. О, так тяжело!” Она снова остановилась и закрыла лицо.
она закрыла лицо руками, как будто хотела отгородиться от всего этого ужаса. В настоящее время она
себя под контролем и резюмировал: “Да, он умер, - шутка, как собака. Вы
хотел пристрелить его, чтобы помочь ему быстрее. Перед уходом он говорит
мне: ‘Девочка, отдай это моей старой женщине’. Это было все, что он сказал, и он ушел.
Она это мерзавец, все в порядке”.

С каждым словом, девушка произнесла, железо вошла глубже в
Душа Джонсона. До настоящего времени он пытался рассматривать свою
профессию, если вообще смотрел на нее, с точки зрения, которую он
унаследовал от своего отца. По правде говоря, это было не то, что он бы выбрал
; это было то, о чем он иногда сожалел; но,
тем не менее, он практиковал это и разорял шахтеров, но
несколько мгновений раскаяния. Но теперь он начинал смотреть на вещи
по-другому. За короткий промежуток времени женщина заставила его увидеть
свои действия в их истинном свете; пробудились новые амбиции и желания, и
он опустил глаза, как будто было невозможно встретиться с ее честным взглядом.

“И это то, что причиняет тебе боль”, - теперь говорила Девушка. “Нет ни одного
из этих людей, работающих только на себя - Господь никогда никому не вкладывал этого в душу
человеку не придет в голову сделать из себя животное или вьючную лошадь, за исключением некоторых
женщина или какой-нибудь ребенок. Она на мгновение остановилась и вскинула руки
поддавшись порыву, она воскликнула: “Разве это не чудесно, разве это не чудесно, что
инстинкт? Разве это не чудесно, что мужчина делает, когда дело касается женщины?
разве это не чудесно?” Еще раз она ждала, как будто ожидая, что он
подтвердить ее слова; но он оставался на удивление молчаливы. Спустя минуту
когда он поднял встревоженный взгляд, он увидел, что у нее были сухие и
мгновение.

“Ну, мальчики используют меня как ... что-то вроде женского банка”, - сказала она через некоторое время.
а затем добавила, еще раз быстро изменив выражение лица и голос
это свидетельствовало о большой решимости: “Держу пари, я упаду замертво раньше, чем
любой получит свой доллар за ”Польку"!

Импульсивно стороны дороги агента вышел к ней, и с ним пошел
психическое разрешение, так что насколько он был обеспокоен не трудолюбивый Шахтер
пасмурные горных нужно опасаться за свое золото!

“Совершенно верно”, - вот что он сказал. “Я с тобой ... Я бы хотел посмотреть на любого"
пойми это. Он отпустил ее руку и положил свою на бочонок; затем с легким
голосом, полным чувства, он добавил: “Девочка, я бы очень хотел, чтобы я
мог еще поговорить с тобой, но я не могу. К рассвету я, должно быть, буду уже далеко
. Прошу прощения, я хотел бы зайти к вам в хижину.

Девушка бросила на него украдкой взгляд.

“ Тебе обязательно уезжать так скоро? ” спросила она.

“ Да, я только жду, пока отряд вернется и вы будете в безопасности.
пока он говорил, его натренированный слух уловил стук лошадиных копыт. “Ого,
они уже едут!” - воскликнул он с едва сдерживаемым волнением, и его
глаза тут же устремились к седлу.

На лице Девушки отразилось разочарование, когда она сказала:

“ Мне ужасно жаль, что тебе нужно идти. Я хотела сказать... ” Она замолчала.
и начала закатывать бочонок на место. Теперь она взяла фонарь
достала из бара и поставила на бочонок; затем, снова повернувшись к нему, она
продолжила голосом, в котором звучала явная убежденность: “Если бы у вас не было
поскольку мы уезжаем так скоро, я хотел бы пригласить тебя сегодня вечером в хижину
и мы бы поговорили о том, чтобы добраться туда. Видишь ли, мальчики вернутся.
мы заканчиваем ”Польку" в час - в любое время после ...

Нерешительно, беспомощно Джонсон уставился на Девушку перед собой. Его
согласие, он слишком хорошо понимал, означало приятный час или два для
него, которых было слишком мало в его безумной карьере, которой он занимался
за ним следовали, и он хотел воспользоваться этим; с другой стороны, его
здравый смысл подсказывал ему, что он уже должен быть в пути.

“Ну, я ... я должен ехать дальше”. Он начал, но затем остановился.
однако в следующий момент он бросил шляпу на стол в знак смирения и
объявил: “Я приду”.

“О, отлично!” - воскликнула Девушка, не пытаясь скрыть своего восторга.
“Ты можешь воспользоваться этим”, - продолжила она, протягивая ему фонарь. “Это
прямой путь наверх; вы не можете его пропустить. Но я говорю, не ожидайте слишком многого
от меня - мое образование стоило всего тридцать два доллара ”. Несмотря на
она боролась, чтобы держать себя в руках, - ее голос сорвался, и глаза ее наполнились
со слезами на глазах. “П р'aps если бы у меня было больше,” она продолжала, к сожалению, “почему,
вы не можете сказать, что я, возможно, был. Послушай, это ужасная мысль,
не так ли? Кем бы мы могли быть - и я знаю это, когда смотрю на тебя.

Джонсон был глубоко тронут горем Девушки, и его голос тоже дрогнул
когда он сказал:

“Да, мысль о том, чем мы могли бы стать, ужасна, и я знаю это,
Девочка, когда я смотрю на тебя ... когда я смотрю на тебя”.

“Еще бы!” - воскликнула Девушка. И тогда, к ужасу Джонсона, она
сломалась окончательно, закрыв лицо руками и рыдая.:
“О, это бесполезно, я испорченная, я невежественная, я ничего не знаю и
Я никогда не знал об этом до сегодняшнего вечера! Ребята всегда говорили мне, что я так много знал!
но они такие чертовы лжецы!”

В одно мгновение Джонсон оказался рядом с ней, ласково похлопав ее по руке; она
почувствовала сочувствие в его прикосновении и быстро отреагировала на него.

“Тебя не волнует, девочка, с тобой все в порядке”, - сказал он ей, сдерживая с
трудности, слезы в собственном голосе. “Все в порядке ваше сердце, что
главное. А что касается твоей внешности? Ну, по-моему, у тебя есть лицо
лицо ангела... - Он резко оборвал себя и закончил словами: “ О, но
Мне пора идти!

Еще мгновение, и он застыл в дверном проеме с седлом в одной руке
и фонарем Девушки в другой, раздираемый двумя чувствами, которые боролись
друг с другом в его груди. “ Джонсон, что, черт возьми, с тобой происходит
? ” пробормотал он вполголоса; затем, внезапно взяв себя в руки, он
скорее споткнулся, чем вышел из "Польки" в ночь.

Неподвижная и пытающаяся сдержать рыдания, Девушка оставалась там, где он ее оставил.
но несколько минут спустя, когда вошел Ник, от нее не осталось и следа.
слез больше не было.

“ Ник, ” сказала она, расплываясь в улыбке, - сбегай в ресторан “Пальметто"
и скажи им, чтобы прислали мне два сухарика для шарлотки и лемминговую начинку...
хороший, большой, жирный - шутят так быстро, как только могут - прямо в хижину на ужин.


“Он говорит, что у меня лицо ангела,” что девочка повторила за
и снова к себе, когда снова сидели за покерным столом после
интересно бармен отошел у нее на посылках, и на этой
срок ее лице отразилась радость, что расставание Джонсона
слова были отпечатаны на ее сердце. Но в характере девушки не было
элемент слишком банально, и слишком практичен, чтобы позволить ее мысли
долго пребываем в регионе поднимается далеко над землей. Это было неизбежно,
следовательно, эта мысль сейчас показалась ей в высшей степени
комичной и, быстро спрыгнув на пол, она произнесла единственное слово, которое,
каким бы адекватным оно ни выражало ее противоречивые эмоции, было
ни в коем случае не встречается в словаре ангелов с хорошей репутацией
.




IX


Несмотря на то, что Пальметто был самым претенциозным зданием в
Cloudy, и был единственным местом для ночлега и приема пищи, которое внешне
отстаивало свое право называться отелем, его салон выгодно отличался
от своего конкурента, "Польки". Там не было индивидуальности
девочки, чтобы унять отпечаток грубости поселилась по
это бездельники, у привычных пьяниц и отбросы лагеря,
кто не терпел в других местах. Короче говоря, в нем не было той определенности
неопределимого чего-то, что придавало салону "Полька" почти домашний вид
это было серое, убогое, бездушное место, в котором не было ничего особенного.
рекомендую его, но его размер.

В маленькой гостиной всегда стоит острый запах спиртного, -но
используется только в редких случаях, большинство посетителей Palmetto предпочитают
еще более удушающая атмосфера в баре "Уэллс Фарго"
Агент наблюдал и ждал с тех пор, как покинул "Польку"
Салун. На столе перед ним стояла бутылка, потому что это была часть
План Эшби, призванный таким образом скрасить все эти томительные часы.

Хотя проницательный судья женщин тип Micheltore;a Нина и не
значит, поминая их ртутный темперамент, Эшби, тем не менее,
чувствовал, что она придет на встречу с ним. В мексиканском
Лагеря он прочел дикую ревность в ее глазах, и взяли, не
неестественно, что было мало времени на что-либо произойдет
которая вызвала бы отвращение чувств с ее стороны. Но по мере того, как проходили моменты
, а она все еще не появлялась, на его лице появилось выражение
острого разочарования, и с механической
регулярностью он выполнил жидкостную программу, закрыв глаза после
каждый напиток в течение нескольких минут, но, по-видимому, в совершенстве контролирует
его ум, когда он снова открыл их; и это было в один из таких моментов
что послышались шаги снаружи, что он правильно предположил, что
Шериф.

Не говоря ни слова, Рэнс прошел в комнату, подошел к столу и
налил себе выпить из стоявшей там бутылки, которая действовала на Уэллса
Агент Фарго правильно истолковал это как означающее, что отряду не удалось
поймать свою добычу. Сначала в глазах Эшби промелькнуло удовлетворение.
глаза: не то чтобы ему не нравился Рэнс, скорее, его возмущали его
эгоистичные манеры и очевидное желание внушать благоговейный страх всем, кто вступал с ним в контакт
с ним; и поэтому с его стороны потребовалось немало усилий, чтобы
стереть это выражение со своего лица и принять решение ни в коем случае не упоминать об этом
предмете.

Поэтому некоторое время два офицера сидели друг напротив друга.
вдыхая затхлый запах табака и спиртных напитков, характерный для этого помещения,
в котором почти не было вентиляции. Этого было достаточно, чтобы вызвать отвращение у любого, но у обоих.
мужчины, привыкшие к подобным местам в поисках своего призвания,
очевидно, не придавали этому значения, шериф, казалось, был поглощен
созерцая длинный пепел на конце своей сигары, но на самом деле,
раздумывая, стоит ли ему покинуть комнату или нет.
Наконец, он начал небольшое состязание мнений.

“Эта женщина не придет, это точно”, - нетерпеливо заявил он.

“Я скорее думаю, что она придет; она обещала не подвести меня”, - сказал другой.
тихий ответ, и он добавил: “Через десять минут ты увидишь ее.”

Это было опрометчивое замечание, и выражают уверенность в том, что он ни в коем случае
войлок. На самом деле, это было вызвано исключительно циничной улыбкой,
которую он заметил на лице шерифа.

“Вы, очевидно, не принимаете во внимание тот факт, что леди могла
передумала, ” заметил Рэнс, закуривая новую сигару. - Семья Нина.
Микелторенья пользуются такими же привилегиями, как и другие представители их пола.

Осушая свой бокал, Эшби бросил на говорившего острый взгляд; проявилась еще одна
сторона характера Рэнса. Более того, быстрота Эшби
интуиция подсказала ему, что неудача другого в поимке преступника не была
беспокоила его почти так же сильно, как удар, который его тщеславие
вероятно, получило от руки Девушки. Поэтому он сказал
снисходительным тоном:

“Нет, Рэнс, ни в этот раз, ни позже. Попомни мои слова, эта женщина
через Ramerrez. По крайней мере, она так ревновала, что она думает, что она
это. Она появится здесь, не беспокойтесь; она означает бизнес”.

Плечи мистера Джека Рэнса явно намекали на пожатие, но сам мужчина
ничего не сказал. Они были кем угодно, только не сочувствующими товарищами,
эти два офицера, и в наступившей тишине Рэнс сформулировал
мысленно более одного пренебрежительного замечания в адрес крупного мужчины, сидевшего
напротив него. Возможно, конечно, что отпор шерифа со стороны
девушки, вместе с погоней за дикими гусями, которую он недавно предпринял
вопреки здравому смыслу, это имело какое-то отношение к этой горечи.;
но, тем не менее, он поймал себя на том, что задается вопросом, как Эшби
преуспел в приобретении своей великой репутации. Среди вещей, которые
он имел против него, была его вечная склонность хвастаться своими
достижениями, не говоря уже о пьедестале, на который мальчики
настаивали возвести его. Был ли это самый известный агент Wells Fargo? Был ли
это тот человек, предупреждениям которого настолько поверили, что они пробудили
чувство незащищенности даже в самом крупном из лагерей золотодобытчиков? И в
этот Ранс снова предался приступу мысленного веселья за счет другого
.

Но, хотя он бы полностью отрицал это, правда в этом деле
заключалась в том, что шериф ревновал к Эшби. Остроумный, щедрый и высокомерно настроенный
последний обычно считался мужчиной, очаровывающим женщин.;
более того, было известно, что он был любимцем - и здесь туфля
задела - Девушки. Правда, требования его профессии были такими, как
не допускать его длительного пребывания в каком-либо лагере. Тем не менее, казалось, что
Признайся, что он умудрялся часто появляться в "Польке", когда мальчики
были на раскопках.

После наблюдения Эшби разговор по взаимной, если о нем не говорят,
согласия, перевели в другие каналы. Но можно сказать правду
что Рэнс не полностью восстановил свое душевное равновесие, пока не услышал, как бесшумно открылась дверь
и до их ушей донеслись какие-то слова, произнесенные шепотом по-испански
.

Теперь у шерифа, как и у Эшби, полностью развился детективный инстинкт
; более того, оба мужчины знали несколько слов на этом языке и испытывали
крайнее любопытство услышать разговор, происходящий между мужчиной и
женщина, которая стояла прямо снаружи, в чем-то вроде коридора. В качестве
в результате оба полицейских бросились к двери в надежде - если
это действительно была Нина Микелторенья, как они предполагали, - что они смогут поймать
пару слов, которые дали бы им представление о том, что, вероятно, произойдет
на предстоящем собеседовании. Это произошло раньше, чем они ожидали.

“ ... Ramerrez-пять тысяч долларов!” достиг уши в мягкую,
Испанский голос.

Эшби ничего не нужно больше, чем этот. В одно мгновение, к большому удивлению
Шерифа, двигаясь удивительно быстро для человека его телосложения
, он вышел из комнаты, оставив Рэнса лицом к лицу с женщиной с
черная мантилья, наброшенного на ее голову кто, в настоящее время вошел другой
двери.

Нина Micheltore;a, а это была именно она, не поддерживает его так же сильно, как
ледяной взгляд. И не сделал шериф подавал какие-либо признаки того, что знает ее; мудрый поступок.
как оказалось, быстрый поворот головы и едва уловимое
движение плеч женщины подсказали ему, что она была чем угодно, только не
спокойное состояние ума. Однако стоило бросить взгляд на дверь позади него, и причина ее гнева стала слишком очевидной: мексиканец тщетно боролся.
вырываясь из объятий Эшби.
- Зачем ты тащишь его сюда? - Спросила я.

“ Почему ты тащишь его сюда? Далекая от того, чтобы трепетать перед ним, как это делала она.
сообщница, она посмотрела на Эшби глазами, в которых вспыхнул огонь. “Он пришел
со мной...”

Эшби оборвал ее:

“Мы не допускаем смазчиков в этот лагерь и...” - начал он хриплым
голосом.

“Но он ждет, чтобы отвезти меня обратно!” - возразила она, а затем добавила: “Я
хочу, чтобы он подождал меня снаружи, и если ты ему не позволишь, я уйду
немедленно”. И с этими словами она сделала движение к двери.

Эшби положил на нее одну руку, удерживая ее, в то время как другой он держал
мексиканца. Внезапно его осенило убеждение
что впервые в жизни он совершил ужасную ошибку. Он думал, что, задержав ее сообщника, получит две ниточки к себе.
Он думал, что, задержав ее сообщника, получит две нити к себе.
он поклонился, но одного взгляда на насмешливо-осуждающее выражение лица
Шерифа хватило, чтобы убедиться, что никакой информации от женщины не поступит
в ее нынешнем бунтарском настроении.

“ Хорошо, миледи, ” сказал он, на время уступая ее воле.
“ Будь по-вашему. ” И, повернувшись к мексиканке, добавил: - Не слишком
мягко: “Вот ты где, убирайся!”

После чего мексиканец выскользнул из комнаты.

“ Нет смысла впадать в ярость, ” продолжал Эшби, обращаясь к
женщине в несколько примирительной манере. “Я рассчитал, что
смазчик тоже будет задействован в работе”.

На протяжении всей этой сцены Рэнс сидел, откинувшись на спинку стула, и жевал
сигару в презрительном молчании, в то время как на его лице застыло томное выражение.
наглость, факт, который, по-видимому, нисколько не взволновал женщину.
она полностью проигнорировала его.

“ Это было хорошо для вас, сеньор Эшби, что вы позволили ему уйти. Говорю вам откровенно.
в другой момент я бы ушел. И теперь, отбросив
назад свою мантилью, она достала сигарету из изящного маленького портсигара
, прикурила и хладнокровно выпустила облако дыма в лицо Рэнсу, сказав: “Это
зависит от того, как вы будете относиться ко мне - вы, мистер Джек Рэнс, а также сеньор
Эшби - придем ли мы к соглашению или нет. Возможно, мне лучше уйти
в любом случае, - заключила она, пожав плечами с превосходно наигранным безразличием.

На этот раз Эшби сидел совершенно неподвижно. Было нетрудно заметить
что ее гнев уменьшался с каждым произнесенным словом; не обошлось и без внимания
он не мог не отметить, как бегло она говорила по-английски с легким испанским акцентом
придавая дополнительное очарование ее удивительно мягкому и музыкальному голосу. Как
восхитительно красива, сказал он себе, она выглядела, когда стояла там,
чувственное, неотразимое, манящее, выражение, которое было почти
дьявольским, постепенно исчезало с ее лица. Возможно ли, спросил он
себя, что вся эта красота была запятнана навсегда? Он чувствовал, что было
что-то жалкое в том факте, что женщина, стоявшая перед ним,
представляла собой собственность, подлежащую обмену, которую мог купить любой
прохожий, у которого было на несколько самородков больше, чем у него
сосед; и, возможно, из-за его знания печальной истории
этой бывшей красавицы Монтерея он вложил немного больше внимания в
голос, который сказал:

“Хорошо, Нина, перейдем к делу. Что ты можешь сказать
нам?”

К этому времени страстный гнев Нины перегорел сам собой. В
предвкушении, возможно, того, что она собиралась сделать, она смотрела прямо
перед собой в пространство. Это было не потому, что на нее напало какое-то
мимолетное чувство, заставившее отказаться от предательского желания мести; у нее
не было иллюзий такого рода. Слишком живо она напомнила дороге агента
равнодушным образом, во время их последней беседы на любые чувства, чтобы жить в
ее сердце, кроме ненависти. Это было то, что она призывает появится
видение едва ли менее привлекательное, хотя и чреватое трагедией, чем
видение себя отомщенной: веселая, экстравагантная карьера в Мексике или
Испания, которую ей обеспечит награда. Это было то, что она видела
и с благочестивым желанием убедиться в этом она начала делать
себе новую сигарету, ловко сворачивая ее белой,
изящные пальцы, и только после того, как ее задача была выполнена и ее полные,
красные губы выпустили крошечные облачка дыма, она объявила:

“Рамеррес был сегодня вечером в Клауди Маунтин”.

Но каким бы большим сюрпризом ни было это утверждение для обоих мужчин, ни
дал волю восклицанию. Вместо Ранс относились к его элегантно загружается
ноги; Эшби посмотрел на женщину, как если бы он прочитал правду в
ее глаза; а что касается Нины, она продолжала дымить на нее мало
сигарета после манер того, что обратился не зря к
волшебная сила, которая может закрасить прошлом и заполнить пробел с
самых прекрасных снов.

Человек из Wells Fargo был первым, кто сделал какой-либо комментарий; он спросил:

“Вы знаете это?” А затем, когда она оглядела их сквозь ароматное облако
и склонила голову, он добавил: “Откуда ты это знаешь?”

“ Этого я вам не скажу, ” твердо ответила женщина.

Эшби сделал нетерпеливое движение в ее сторону с вопросом:

- Где он был? - спросил я.

“О, перестань, Эшби!” - вмешался Рэнс, заговорив впервые. “Она
затевает с нами игру”.

В один миг Нина развернулся и с глазами, которые полыхали дополнительно к
стол, где сидел Шериф. Действительно, в этой женщине было что-то настолько
тигриное, что шериф в тревоге быстро отодвинул
свой стул.

“ Я не лгу, Джек Рэнс. В ее глазах появился злой блеск , когда она
она заметила, как саркастическая улыбка заиграла на его губах. “О, да, я знаю"
вы... вы шериф, - и с этими словами из нее вырвался презрительный возглас
веселья. - “А Рамеррес был в лагере не меньше
два часа назад.

Эшби с трудом сдерживал волнение.

“ И вы видели его? ” вырвалось у него.

“ Да, ” был ее ответ.

Оба мужчины вскочили на ноги; сомневаться больше было невозможно
в том, что она говорила правду.

“ Какую игру он затевает? ” требовательно спросил Рэнс.

Женщина ответила вопросом на вопрос.

“ А как насчет награды, сеньор Эшби?

“Вам не нужно беспокоиться об этом - я позабочусь, чтобы вы получили по заслугам"
” ответил агент Wells Fargo, уже надевая пальто.

“Но откуда нам знать?” - спросил Рэнс, тоже собираясь уходить.
"Он американец или мексиканец?" - Спросил я. “Он американец или мексиканец?”

“ Сегодня он американец, то есть одет и выглядит как американец.
Но награда ... Вы клянетесь” что играете честно?

“ Клянусь честью, ” заверил ее Эшби.

Лицо женщины было четким - безжалостно четким в свете керосиновой лампы
над ее головой. Вокруг рта и глаз был репеллент.
выражение лица. Ее разум, все еще живо работающий, прокручивал прошлое; и
горькое воспоминание подсказало слова, которые были сказаны, однако, с улыбкой
это все еще было соблазнительно:

“Постарайтесь вспомнить, сеньор Эшби, что незнакомцы были в польке сегодня вечером?”

На эти зловещие слова вышли мужчины и смотрели друг на друга
вопросительно. Их живой и подготовленных разумных существ были широко
обеспокоены существом настолько в темноте. На мгновение, это правда,
мысль о смазчике, которого привел Эшби, заняла первое место в их сознании.
но только для того, чтобы быстро отбросить ее, когда они вспомнили о
слова женщины о том, как был одет дорожный агент. А
еще мгновение, впрочем, и странная мысль в голову прикрепила на один
их активном сознании мыслью, которая, хотя и упорно заставляя
само по результатам рассмотрения Шерифа, был в конце концов отклонен как
совершенно невероятно. Но кто же тогда это был? От волнения Рэнс уронил свою
сигару.

“ А! ” наконец воскликнул он. “ Джонсон, клянусь вечным!

“Джонсон?” повторил Эшби, полностью в море и что
подтверждение в глазах Нины.

“Да, Джонсон,” пошел на Рэнса, настойчиво. Почему он не заметил этого сразу
что это Джонсон был дорожным агентом! Ошибки быть не могло!
“ Вас там не было, ” торопливо объяснил он, “ когда он вошел и начал
флиртовать с Девушкой и...

“ Рамеррес занимается любовью с Девушкой? ” вмешался Эшби. “ О Боги!

“ С девушкой? Так вот за какой женщиной он сейчас охотится! Нина горько рассмеялась.
“Ну, ей не суждено быть с ним долго, я могу тебе сказать!” И
с этими словами она потянулась к бутылке на столе и налила себе
маленький стаканчик виски и залпом выпила его. Когда она повернулась, ее губы были
плотно закрыл за ней блестящие зубы, приходили тысячи мыслей прет
в ее мозг. Больше не было никаких угрызений совести - она нанесет удар
сейчас и глубоко. Только благодаря ее усилиям мужчина будет схвачен, и
она наслаждалась этой мыслью.

“Вот... вот кое-что, что заинтересует вас!” - сказала она и, сунув
руку за пазуху, вытащила грязную, выцветшую фотографию. “Вот... это
уладит с ним все окончательно! Никогда больше он не будет хвастаться тем, что шутит
с Ниной Микелторенья - со мной, Микелторенья, в жилах которой течет
лучшая и гордейшая кровь Калифорнии!”

Эшби буквально выхватил фотографию у нее из рук и, бросив на нее один взгляд,
взглянув на него, передал его шерифу.

“Хорошо с его стороны, не правда ли?” - усмехнулась Нина; а затем, по-видимому, попыталась своей
очень пылкой реакцией внушить себе невозможность его когда-либо
будучи кем угодно, только не эпизодом в ее жизни, она добавила: “Я ненавижу его!”

Картина действительно была превосходной. На ней был изображен Рамеррес в
великолепном костюме кабальеро_ - и преступник был прекрасным образцом
этого впечатляющего класса мужчин. Но Рэнсом изучал фотографию только
достаточно долго, чтобы убедиться, что ошибка невозможна. Быстрым
движением он убрал ее в карман и долго и пристально смотрел на фотографию.
фигура падшая женщина, стоящая перед ним и упиваясь ее
предательство. В то время он забыл, что когда-либо развлекал
вроде думал о ней; он забыл, что она когда-то была уважаемой, а также
восхищался; он сознавал только, касающиеся ее гораздо глубже
брезгливость и отвращение, чем он занимал по отношению к окружающим сильно ей уступает по
рождение и образование. Но, настоящее время, лицо его стало белее оттенок, если
это было возможно, и он проклинал себя за то, что не подумал о
опасность, которой девушка может даже сейчас подвергается. Меньше
итак, через минуту оба мужчины стояли, готовые к предстоящей им работе. Но на
пороге, как раз перед тем, как выйти в свирепую бурю, которая разразилась
в течение последних нескольких минут он остановился и перезвонил:

“ Ах ты, мексиканский дьявол! Если с Девушкой что-нибудь случится, я тебя задушу
собственными руками! И, не дожидаясь, пока услышит издевательский смех женщины,
он отключился, сопровождаемый Эшби, в шторм.




X


В тихую черную ночь, без проводника, кроме тускло освещенного фонаря
, который она несла, Девушка отправилась домой - немного
убежище посреди великой тишины, маленькая крепость в
так сказать, дикой местности, с зарешеченными дверями и окнами - на вершине
Облачной горы. Конечно, это не был первый раз, когда она
затем один след: день и ночь, день и ночь, до тех пор,
почти, как она могла помнить, она делала это; действительно, она
посмотрел ольхи, дубов и карликовых сосен, окаймлявших тропу, расти
из года в год она сама выросла, до сих пор шепот
Ночные ветры, горы говорили на языке, как знакомый, как свои собственные; но
никогда прежде она не поднималась на чистую, широкую, свободную высоту этого
безграничного горизонта, самого воздуха, незапятнанного и безграничного, как само небо
, с таким острым и безотчетным удовольствием. Но было и новое
значение, придаваемое ее приезду домой сегодня вечером: разве она не собиралась
принять там своего первого настоящего посетителя?

На пороге ее каюты, девушка, ее щеки пылали, а глаза, как
светлые, почти, как красный плащ, который охватил ее гибкое, девичий
рисунок, паузы, и отбрасывая ее высокой фонарь над ее головой так, что ее
Света была отражена в комнату, она попыталась представить, что бы
такое впечатление произвел бы незнакомец, внезапно оказавшийся в
этих окрестностях.

И хорошо, что она остановилась, ибо ни один взгляд никогда не останавливался на более
конгломератном ансамбле! И все же была определенная привлекательность
в этой бревенчатой, низкой, квадратной комнате, наполовину оклеенной безвкусными обоями
бумага - очевидно, запасы ее были на исходе, - это было так же
неожиданный, как бы это ни было необычно.

На полу, застеленном мешками из-под кукурузы, лежало множество красивых
медвежьих и волчьих шкур, индейских ковров и одеял навахо; а
над головой - несколько старых сундуков и коробок, аккуратно сложенных в
чердак, на который вела лестница, обычно откидывался в сторону
с дороги висело выцветшее шерстяное одеяло; из противоположного угла упало
старое лоскутное шелковое одеяло. Изящные белые занавески во всей их красе
на окнах были накрахмалены, а на стенах висело множество редких и
причудливых охотничьих трофеев, не говоря уже о бесчисленных картинах
это было взято из “Книги леди Годи” и других периодических изданий того времени
. Маленькая книжная полка, сделанная из коробки,
была заполнена старыми и зачитанными книгами; в то время как каминная полка, охранявшая
камин был украшен различными маленькими предметами, бросающимися в глаза
среди которых были часы, громко отбивающие автоматическое время с медным звуком
, фарфоровые собачка и кошка самых ярких расцветок, бутылка виски
и два стакана, и немного зимних ягод в банке.

Однако в комнате было два предмета мебели, которые были
расставлены так, чтобы привлекать внимание, и именно их Девушка ценила больше всего
высоко: одним из них было самодельное кресло-качалка, сделанное из
ствол и был окрашен, безуспешно, в синий цвет индиго, и имел
на спинке вязаный приборчик с большим стоячим атласным бантом;
другой был самодельный шкаф из сосны, грубо украшенный
один из мальчиков лагеря, в котором Девочка хранила свои платья, и
был завален сувенирами о ее поездке в
Монтерей, включая хет-ящики и плетеные корзины, которые хорошо
почти для загрузки на сцену в тот памятный путешествие.

Но именно на ее кровати и приборах в спальне была предпринята самая большая попытка в
украшении; так сказать, отгородив комнату, и в
то же время образуя навес около кровати, шторы были из дешевых,
безвкусный материал, за счет прослоек из которых должен был быть у
мельком изящно-заправленной кровати, подушки которого были сделаны видном
на хенд-мейд кружева, что поправили свои промахи, как бюро-крышка,
и на которой, в очаровательном беспорядке, были различные статьи, Как правило,
входит в женский туалет, не говоря уже о бесчисленных струн
цветные бусины и другие части женского украшения. Стол, стоящий
в центре комнаты, был накрыт небольшой белой скатертью, в то время как
из-под него складками ниспадала выцветшая красная хлопчатобумажная обложка. В
стол был накрыт на одного, Шарлотт “сухарики” и “лемминг”
оборот-каждый на отдельную табличку, - что Ник был заказан до
закупки, в начале вечера, из ресторана пальметто, маячит
видном месте в центре; а на другой тарелке были некоторые сколы
говядина и печенье. Большая лампа была подвешена к потолку в
центре комнаты и имела причудливый, если не гротескный, абажур; в то время как
другие лампы, обрамленные композитными металлическими отражателями, концентрировали свет
на бюро девушки, Книжная полка и каминная полка, оставив остальных
номера на варианте с тенью.

В целом, благодаря огню, который весело горел в камине
и сильному запаху дымящегося кофе, в комнате царили мягкий свет и
домашняя атмосфера была самой располагающей.

В тот краткий миг, когда Девушка стояла в дверях, рассматривая свои
пожитки, множество выражений промелькнуло на ее лице,
множество возможностей затрепетало в ее груди. Но как бы сильно
ей ни хотелось проанализировать эти странные чувства, она сопротивлялась
она наклонилась и сосредоточила все свое внимание на забавной сцене, которая
разыгрывалась у нее на глазах.

Некоторое время Билли Рэббит стоял у стола, жадно глядя
сверху вниз на шарлотт руссес. Он был на грани того, чтобы
провести пальцем по центру одного из них, когда Воукл...
Индийский женщина на все работы салона, которая сидела на полу перед
огонь поет колыбельную, чтобы ребенок привязан к своей колыбели на ее
обратно, внезапно поворачивая ее взгляд в его сторону, было как раз вовремя, чтобы
предотвратить его.

“Шарлотта раск-Пальметто отдыхает-не брать”, - были ее предупреждающие слова.

Кролик быстро выпрямился, но он был взбешен вмешательством
из источника, где это было совершенно неожиданно.

“ Хм... честно говоря, ” яростно прорычал он, бросив на нее злобный взгляд.

“Хм?” - односложное замечание Воукла было произнесено гортанным тоном
.

Внезапно взгляд Кролика привлек листок бумаги
который лежал на полу и в который была завернута шарлотка
русс; он быстро подошел к конверту, взял его, открыл и
принялся собирать с пальца прилипший к нему крем.

“ Ха! ” восхищенно прорычал он, показывая палец Воуклу.
осмотр. В следующее мгновение, однако, он плюхнулся рядом с ней на
на этаже, где мужчина и женщина сидели в молчании, глядя на
огонь. Мужчина был первым, чтобы говорить.

“Пошли меня наверх - Полька. Скажи, может, мне жениться на тебе - а?” - сказал он, переходя к делу.
без обиняков.

Глаза Воукл были прикованы к огню; она тупо ответила:

“Я не знаю”.

Наступило молчание, а затем:

“Я не знаю”, - задумчиво заметил Кролик. Мгновение спустя,
однако он добавил: “Я женюсь на тебе - сколько я получу за фатху - а?”

Воукл подняла на него прищуренные глаза и сказала ему с абсолютным
безразличием:

“ Хм... я не знаю.

Лицо Кролика потемнело. Он надолго задумался.

“ Я не знаю ... ” внезапно начал он и замолчал. Они были
молчание несколько минут, когда, наконец, он решился: “я дам фазу четыре
Долла” - и тут он указал на ряд его двумя руками, палец
с крем замок интересами другой стороны ... “и одним одеялом.”

Глаза Ваукла расширились.

“Лучше побереги одеяло - ребенку холодно”, - был ее двусмысленный ответ.

После чего Заяц издал низкое рычание. Вскоре он протянул ей свою
трубку, и, пока она размеренно попыхивала, он ласково погладил
нитку бус, которую она носила на шее.

“Ты поешь для get those?” спросил он.

“Я пою”, - тупо ответила она, почти сразу начав мягким, гнусавым тоном
:

 “_ Мои дни как гм трава _”--

Лицо Кролика прояснилось.

“Ха!” он зарычал от радости.

Ваукл тут же придвинулся к нему вплотную, и они вместе продолжили
хором:

 “_ Или когда ум поблекнет цветок,
 Ум зимние ветры пронесутся над умской равниной,
 Мы прибудем в ум хо'р._”

“Но, Гар, - сказал мужчина, когда песня закончилась, одновременно забирая у нее
свою трубку, “ завтра мы отправляемся миссионерить ... будем петь изо всех сил ... купим
виски”.

Но поскольку Воукл ничего не ответил, на них снова воцарилось молчание.

“Мы живем в ум-хо'р”, - внезапно повторил Кролик, наполовину пропев,
наполовину проговаривая слова, и, быстро поднявшись, направился к двери. За
столом, однако, он остановился и спросил: “Хорошо - отправляйся миссионером
завтра - женись - а?”

Воукл поколебался, затем встал и, наконец, медленно направился к нему.
На полпути она остановилась и напомнила ему в самой апатичной манере:

“Может, я недолго останусь за тобой замужем”.

“Хм ... семь месяцев?” переспросил Кролик тем же тоном.

“Шесть месяцев”, - лаконично ответила женщина.

Ничуть не смущенный ее ответом, индеец спросил:

“Вы скоро придете?”

Воукл на мгновение задумался; затем она внезапно придвинулась к нему вплотную.
пообещала зайти к нему после того, как Девушка поужинает.

“Ха!” - буквально взревел индеец, его угольно-черные глаза загорелись, когда он
посмотрел на нее.

Именно в этот момент Девушка, повесив свой фонарь на
крючок на внешней двери, неожиданно наткнулась на странную пару
влюбленных.

Ошарашенная женщина и мужчина стоял и пялился на нее. Wowkle был
во-первых, чтобы восстановить ее душевное равновесие, и склонившись над столом, она
свет.

“Привет, Билли Рэббит!” - беззаботно поздоровалась Девушка. “Починил?”

“Я починю”, - проворчал он.

“Это хорошо! А теперь катись!” приказал девушке таким же веселым тоном, что было
характеризуется ее приветствие.

Медленно, крадучись, Кролик покинул хижину, а две женщины, хотя и по
разным причинам, смотрели ему вслед, пока за ним не закрылась дверь.

“ Ну, Воукл, ” сказала Девушка, поворачиваясь к ней с улыбкой, “ это на двоих.
сегодня вечером.

Ресницы Ваукла вопросительно дрогнули.

“А?”

“Ага”.

Глаза Ваукла сузились до острых угольков.

“Пойдем, анота? Никогда раньше не приходила анота”, - был ее многозначительный комментарий.

“Не обращай внимания”. Девушка произнесла выговор, даже не моргнув
веком; а затем, вешая свою накидку в шкаф, она
добавила: “Убери комнату, Уокл!”

Большие шатровые,-пышные женщины не двигались, а стояли во всех ее
stolidness глядя на свою хозяйку, словно во сне; после чего
Девушка, раздраженный сверх меры, за спокойствие на друга, ринулись за
к ней и встряхнул ее так сильно, что она наконец пробудилась к
важность просьбу своей госпожи.

“Он идет сейчас, сейчас, он идет!” - говорила Девушка, как вдруг
ее взгляд привлекла пара чулок, висевших на стене.;
быстро вышел ее проводить на женщину и с хоп, пропустить и
прыгать они были внизу, и спрятал ее в ящик письменного стола.

“ Мои розы... Что ты с ними сделал, Воукл? ” спросила она слегка нетерпеливо.
роясь в ящике.

“ Фу! ” проворчал Воукл и указал на угол комода.

“ Хорошо! ” радостно воскликнула Девушка, увидев их. В следующее мгновение
она была занята тем, что укладывала их в прическу, задержавшись только для того, чтобы
вынуть из кармана пистолет, который положила на край комода
. “Без обид, Wowkle”, продолжала она задумчиво, спустя мгновение,
“но я хочу, чтобы положить ваши лучшие ноги вперед, когда ты ждешь
стол в эту ночь. Эта моя компания - человек идей. О, он знает
все! Что-то вроде стиля, черт возьми ”.

Воукл не подала виду, что услышала слова своей хозяйки, но держалась прямо
на уборке комнаты. Теперь она подошла к буфету и достала две чашки.
чашки, которые она поставила на подставку для камина. Это было, пока она была в
акт укладки последнее, что девушка разбила в одночасье по
ее мысли с:

“Говорят, Wowkle, Билли Заяц действительно предлагаю вам сегодня?”

“Ага, жениться,” заговорил обещал жене Зайца без оглядки
вверх.

Несколько мгновений Девушка продолжала рыться в своих вещах в
ящике бюро; наконец она достала оранжевую атласную
ленту, которую вложила в руки индианки самым красивым движением.
улыбнись, сказав:

“Вот, Воукл, можешь взять это, чтобы починить к свадьбе”.

Глаза Воукла засветились признательностью.

“Ха!” - воскликнула она и принялась наматывать ленту на бусы
у себя на шее.

Еще раз обращаясь к бюро, девушка достала небольшую сделали посылку
в папиросной бумаги и начал разворачивать его.

“Я собираюсь надеть их, если смогу”, - сказала она, показывая
пару белых атласных туфелек. В следующее мгновение она шлепнула себя
вниз на полу и пытался накрыть ее ноги в паре
тапочки, которые были слишком малы для них. “Помни, что удовольствие я сделал
о, когда ты взял с Билли Заяц?” - неожиданно спросила она с
маленькая счастливая улыбка. “Зачем? ОЭЗ И. Ну, п р'aps ты был прав.
Возможно, приятно иметь кого-то, о ком ты действительно заботишься, кто принадлежит тебе
. Возможно, в конце концов, для женщины не так уж много работы в салуне.
В конце концов, и ты не знаешь, что такое настоящая жизнь, пока... - Она замолчала
резко и сбросила на пол туфельку, которая отказывалась слушаться
ее ногу. “О, Воукл”, - продолжила она, берясь за другую туфельку, “это
приятно, когда есть кто-то, с кем ты можешь поговорить, кому ты можешь вывернуть свое сердце
наизнанку”.

Наконец ей удалось влезть в одну туфлю, и, поднявшись, она попыталась
встать в ней, но ей было так больно, что она тут же утонула
опустился на пол и принялся похлопывать, растирать и нянчиться с ее ногой, чтобы
облегчить боль. Это было, когда она была потому, что услышал стук по
ее дверь кабины.

“О, Господи, вот он!” воскликнула она, в панике, и стали тащить
сама торопливо по комнате, с целью сокрытия
сама за занавеской у подножия кровати; а Wowkle, с
необычная стремительность, сделал для камина, где она стояла спиной
к двери, глядя в огонь.

Однако девушка прошла только половину пути через комнату, когда до ее ушей донесся голос
.

“Мисс, мисс, родная я...” - донеслось низким, приглушенным голосом.

“Что? Утка Сидни?” она вскрикнула, обернувшись и увидев его голову, просунутую
в окно.

“Прошу прощения, мисс; я знаю, что мужчины здесь ни в коем случае не мычат”, - смиренно извинился этот человек.
“Но, но...”

Раздосадованная и взволнованная, Девушка слегка раздраженно повернулась к нему со словами:

“Мерзавец! Мерзавец, говорю тебе!”

“Но у меня большие неприятности, мисс”, - начал Утенок Сидни со слезами на глазах. “В
парни вернулись - они упустили того дорожного агента Рамерреса и теперь они
вытаскивают это из меня. Если бы ... если бы вы только сказали за меня словечко, мисс.

“ Нет... ” начала Девушка и остановилась. В следующее мгновение она приказала Воуклу
закрыть окно.

“ О, не сердитесь на меня, мисс, ” захныкал мужчина.

Девушка бросила на него презрительный взгляд.

“Послушай-ка, Сидни Дак, есть один тип мужчин, которого я терпеть не могу, и"
это мошенник и вор, и это ты”, - сказала Девушка, укладывая большой
сделайте ударение на ее словах. “ Вы ничем не лучше дорожного агента Рамерреса,
и...

“ Но, мисс... ” перебил мужчина.

“Ничего не пропустите!” - огрызнулась Девушка, стаскивая тапочки;
в очередной раз отчаявшись, она приказала:

“Уокл, закрой дверцу! Закрой дверцу!”

Утенок Сидни сердито уставился на нее. Он ожидал ее заступничества за него
и не мог понять ее нового отношения к нему.

“ Общественный порядок! - яростно возразил он и захлопнул окно.

“ Тьфу! ” обиженно прорычала Воукл, ее глаза были полны огня.

В любое другое время Утенку Сидни пришлось бы дорого заплатить
за свои слова, но либо Девушка его не услышала, либо если бы она
она была слишком поглощена, чтобы обратить на них внимание; во всяком случае, замечание прошло мимо ушей
.

“Я надела это!” - вскоре радостно воскликнула Девушка. Тем не менее,
не обошлось без нескольких охов и стонов, когда, наконец, она встала
на ноги. “ Послушай, Воукл, как ты думаешь, они ему понравятся? Как они
выглядят? Они чувствуют себя ужасно! ” продолжала она со страдальческим выражением на лице
.

Но что бы это ни было наблюдения индийские женщины на
предметом тесная обувь в целом и ее хозяйку в
частности, ей не позволили это сделать, ибо девочка, теперь ковыляя
подойдя к бюро, продолжил объявлять с внезапной решимостью:

“Слушай, Уокл, я собираюсь сделать все возможное! Да, я собираюсь сделать все, что в моих силах,
” свинья, - повторила она мгновение спустя, доставая из комода различные предметы одежды
, которыми она начала украшать
она сама перед зеркалом. Достав первую кружевной платок смелый дизайн,
она притянула его за плечи с изяществом и легкостью того, кто делает
это происходит каждый день, а не отдельные предприятия, а потом она
достаем из сладкой корзины ярко-вышитый платок и
пропитала его одеколоном, наполнив всю комнату его сильным
запахом; наконец она достала пару длинных белых перчаток и начала
натягивать их. “Это похоже на усилие, Воукл?” - спросила она,
пытаясь просунуть в них руки.

“Фу!” - прокомментировала индианка в тот самый момент, когда раздался стук
в дверь. “Две тарелки”, - добавила она со стоном и направилась
к буфету.

Тем временем Девушка продолжала прихорашиваться, ее руки
как автомат летали взад-вперед от талии к животу.
Чулки. Внезапно раздался еще один стук, на этот раз более энергичный, более
настойчивый, в грубые доски двери каюты, на который, наконец,
открыла сама Девушка.




XI


“Здравствуйте!” пропел Джонсон, добродушно, как он вошел в каюту девушки.

Сразу у девушки смелости и духа покинула ее, и повесив ее
голову она безропотно ответил, стыдливо:

“Здравствуйте!”

Взгляд мужчины скользнул по фигуре девушки; он выглядел озадаченным и спросил:

“Вы ... вы уходите?”

Девушка была явно смущена; она запнулась в ответ.:

“ Да... нет... Я не знаю... О, проходите!

“ Спасибо, ” сказал Джонсон в своей лучшей манере и поставил фонарь
на стол. Повернувшись теперь с выражением восхищения в глазах,
в то же время пытаясь обнять ее, он продолжил: “О, девочка, я так рад, что ты...
позволь мне кончить ...”

От его взгляда, его тона, его фамильярности краска бросилась в лицо
Щеки девушки; она мгновенно вспыхнула, ее голубые глаза сверкнули от
негодования:

“Стойте на месте, мистер Джонсон”.

“Фу!” - вырвалось у Воукла, в этот момент закрывавшего дверь, которую Джонсон
оставил приоткрытой.

При звуке женского голоса Джонсон быстро обернулся. И
затем, к своему великому удивлению, он увидел, что девушка была не в одиночку, как он
ожидал, чтобы найти ее.

“Прошу прощения, я не хотел никого видеть, когда я пришел”, - сказал он в
смиренные извинения, глаза при этом по Wowkle, кто, имея выдувается
свечи и снял фонарь со стола на пол, был
направляя ее шаги по направлению к шкафу, в котором она в настоящее время
исчез, закрыв за собой дверь. “Но, увидев тебя, стоящую
там, ” продолжал объяснять Джонсон, - и глядя в твои прекрасные
глаза, ну, искушение заключить тебя в объятия было так велико, что я,
ну, я принял...”

“Вы, должно быть, в привычке о'выносил их вещи, мистер Джонсон,” пробились в
Девушка. “ Я видел тебя по дороге в Монтерей, ты ехал и возвращался, и перекинулся с тобой парой слов.
с тех пор я видел тебя всего один раз, но это не значит, что ты не
повод начать такого рода игру ”. Тон девушки был один упрек
вместо досады, и на данный момент молодой человек остался с
чувство совершив оплошность. Молча, застенчиво, он
отошел, в то время как она тихо подошла к огню.

“Кроме того, ты все равно мог бы сначала немного разведать обстановку”, - наконец сказала она.
пошел дальше, наблюдая за протянутыми к огню кончиками ее тонких белых пальцев.
прозрачное.

Как раз в этот момент упало полено, повернувшись пылающей нижней стороной.
С улыбкой повернувшись, Джонсон сказал:

“Я вижу, как я ошибался”.

И затем, видя, что Девушка не сделала ни одного движения в его сторону, он спросил,
все еще улыбаясь:

“Могу я снять пальто?”

Девушка промолчала, и это молчание он истолковал как согласие, и
пошел дальше, чувствуя себя как дома.

“ Спасибо, ” просто сказал он. “ Какое у вас тут задиристое местечко!
Здесь ужасно уютно! ” восхищенно продолжал он, обводя взглядом
комнату. “И подумать только, что я снова нашел тебя, когда я... О, какая удача!


Он подошел к ней и протянул руки, широкие, но доброй улыбкой
освещая его сильные черты, делавшие его красивее даже, чем
он был на самом деле, чтобы девушка принимая в оливковых тонах сияющая кожа
с целительной бледность.

“Друзья?” спросил он.

Тем не менее девушка не подала ему руку, а быстро отдернула ее
она ответила вопросом на вопрос:

“Тебе жаль?”

“Нет, я не сожалею”.

На это она ничего не ответила, но тихо, разочарованно вернулся к
камин, где она стояла в созерцательной тишине, ожидая его
слова.

Но он ничего не сказал; он удовлетворился созерцанием ее нежной
девичьей натуры, иссиня-черных глаз и такой яркой плоти
и чистая, потому что он знал, что она мягкая и твердая, заставляющая его тосковать по ней.

Она невольно повернулась к нему и увидела на его лице то, что
заставило ее опустить глаза и учащенно задышать.

“Этот стиль Дамм просто ловит женщину!” она воскликнула с небольшим
тремор в ее голосе.

Затем ее настроение претерпел внезапное изменение в противоположность к
момент перед. “Послушайте, мистер Джонсон, - сказала она, - в
седан-ночью ты сказала, что всегда получала то, что хотела. Конечно, я должен
восхищаться тобой за это. Я думаю, женщины всегда восхищаются мужчинами за то, что они
добиваются того, чего хотят. Но если сюда входит обнимашки со мной, шутка ли, забудь об этом
.”

На мгновение воцарилась мертвая тишина.

“Это был прекрасный день, Девочка, по дороге в Монтерей, не так ли?”
внезапно Джонсон мечтательно заметил.

Девушка с удивлением посмотрела на него.

“ Это было?

“ Ну, разве не так?

Девушке показалось, что это так, и она рассмеялась.

“Слушай, возьми стул и посиди немного, ладно?” - было ее следующим замечанием.
она сама села за стол.

“Спасибо,” сказал он, медленно приближаясь к ней, пока его глаза блуждали
в комнате на стуле.

“Слушай, слушай сюда!” она выстрелила, внимательно разглядеть его; “я бен
думаю, что вы не пришли в салон, чтобы увидеть меня сегодня ночью. Что принес
вы?”

“Это была Судьба”, - сказал он ей, перегнувшись через стол и глядя на нее сверху вниз.
Она восхищенно посмотрела на нее.

Она на мгновение задумалась над его ответом, затем выпалила:

“ Ты просто блефуешь! Возможно, это была Судьба, но я думаю, ты выглядела немного странно
когда Рэнс спросил тебя, не сбилась ли ты с пути и не пошла ли дальше
дорога к Нине Микелторенья - той, что живет в поселке смазчиков
и ее называют ’укрывательницей воров”.

При упоминании воров Джонсон страшно побледнел, и нож, которым
он играл, упал на пол.

“Это была судьба или тайный ход?” - снова спросила Девушка.

“Это была Судьба”, - спокойно повторил мужчина и честно посмотрел ей в глаза
.

Облако исчезло с лица Девушки.

“Подавать кофе, Wowkle!” она назвала почти мгновенно. И тогда было
что она видела, что нет стула были поставлены на стол для него. Она
вскочила на ноги, воскликнув: “О Боже, у тебя еще нет стула"
чтобы...

“Осторожно, пожалуйста, осторожно”, - быстро предупредил Джонсона, как она обогнула
угол стола, на котором его оружие лежало.

Но страх не был одним из эмоций девушки. При виде выставленного оружия, которое
встретилось с ее взглядом, она просто пожала плечами и безмятежно поинтересовалась:

“О, сколько у вас оружия?”

Вполне естественно, что она подождала его ответа, прежде чем отправиться на поиски
стул для него; но вместо этого Джонсон тихо подошел к стулу возле
двери, где лежало его пальто, повесил его на крючок вместе со шляпой и
вернувшись со стулом, он ответил:

“О, несколько раз, когда путешествуешь по стране”.

“Ну, садись”, - прямо сказала Девушка и поспешила к нему, чтобы
подвинуть ему стул. Но она не вернулась на свое место за столом;
вместо этого она взяла качалку возле камина и начала нервно раскачиваться
взад-вперед. Джонсон сидел молча изучал ее, глядя на нее
насквозь, как это было.

“Должно быть, странно жить совсем одному здесь, в горах”, - заметил он
, нарушая чары тишины. “Разве это не одиноко?”

“Одиноко? В горах одиноко?” Звонкий смех Девушки прозвучал отчетливо.
“Кроме того, ” продолжала она, в ее глазах плясали огоньки возбуждения, “ у меня есть
маленький пинто, и я разъезжаю на нем по всей стране. Лучшие конек
вы когда-либо видели! Если я хочу, я могу поехать прямо в лето на
предгорья с Майлзом о'индеец гвоздики шутку-laffin’ в’ тигровые лилии, как
сумасшедший, как полыхает. Там тоже есть река - индейцы называют ее
водная дорога - и я могу отправиться по ней, дрейфовать и понюхать дикую природу
сиринга на берегах. И если я устану от этого, я могу повернуть свою лошадь.
прибавь ходу и поскачем галопом прямо в зиму, к одиноким соснам и елям.
шепчутся и вздыхают. ’ Одиноко? Одинокие горы, вы сказали? О,
мои горы, мои прекрасные вершины, мои Сьерры! Бог здесь витает в воздухе,
конечно! Вы можете видеть, как Он мирно возлагает руки на горные вершины. Он
кажется таким близким, что хочется отпустить свою душу ввысь ”.

Джонсон был тронут глубиной смысла ее слов; он кивнул
головой в знак признательности.

“Я вижу, когда ты умрешь, тебе не придется далеко уходить”, - спокойно заметил он.

Прошло несколько минут, прежде чем кто-либо из них заговорил. Затем внезапно Девушка встала и
села на стул напротив него, так, чтобы стол находился между ними, как и вначале.

“ Уокл, подай кофе! ” снова позвала она.

Тут же из буфета появилась Воукл, сняла кофейник с огня
и наполнила чашки, которые хранились теплыми на подставке для камина
, и, поставив по чашке рядом с каждой тарелкой, присела на корточки перед
у костра в настороженном молчании.

“Но когда здесь очень холодно и идет снег?” спросил Джонсон,
его восхищение отважной, причудливой маленькой фигуркой перед ним росло
не по дням, а по часам.

“О, мальчики приходят и вытаскивают меня из моей парадной двери, как ... как...” Она
сделала паузу, ее солнечный смех зазвучал при воспоминании обо всем этом, и
Джонсон отметил две восхитительные ямочки на ее округлых щеках. Действительно,
она никогда не казалась ему красивее, чем когда демонстрировала свои два ряда
идеальных, ослепительных зубов, что случалось каждый раз, когда она
смеялась.

“... как маленький кролик, да?” - добавил он, присоединяясь к всеобщему смеху.

Она энергично кивнула.

“Меня выкапывают почти каждый день, когда закрывают шахту и открывается Академия
”, - продолжала Девушка тем же счастливым тоном, в ее больших голубых глазах
плясали искорки веселья.

Джонсон удивленно посмотрел на нее; он спросил.

“Академия? Здесь? Почему, кто преподает в вашей академии?”

“Я ... я ее ... я учительница”, - сказала она ему с немалой демонстрацией
гордости.

Джонсон с трудом подавил улыбку; тем не менее он заметил
трезво:

“О, так вы учительница?”

“Да, я изучаю себя и мальчиков одновременно”, - поспешила она объяснить.
и положила чайную ложку коричневого сахара крупного помола в его чашку.
кубок. “Но’ конечно, Академию приостанавливают, когда начинается метель, потому что
тогда ни одна девушка не смогла бы спуститься с горы ”.

“Неужели здесь так сурово, когда бушует метель?” Джонсон начал было
говорить, когда до его ушей донесся странный звук - звук
ветра, поднимающегося в каньоне внизу.

Девушка посмотрела на него в полном изумлении - взгляд, который легко можно было бы истолковать как "Откуда ты родом?"
Она ответила "Это...?" - спросил я. - "Откуда ты родом?" - спросил я. "Откуда ты родом?":

Она ответила: “Это...?" О, Боже, они появляются через минуту! Внезапно ты не понимаешь, где находишься.
это ужасно!”

“ Не так уж много женщин ... ” отвлекся мужчина, с опаской поглядывая в сторону
дверь, но она быстро прервала его восклицанием:

“ Чушь! И, взяв тарелку, она подняла его высоко в воздух, тем лучше
чтобы показать его содержимое. “ Шарлотка с сухариками и ’лемминг”!
объявила она, вглядываясь в его лицо в поисках каких-либо признаков радости, и ее собственное лицо
заметно просветлело.

“Что ж, это угощение!” - воскликнул Джонсон между глотками кофе.

“Хочешь?”

“Еще бы!” - ответил он с явным удовольствием в голосе.

Девушка подала ему по одной порции каждого из них, и когда он поблагодарил ее, она просияла
от счастья.

“Давайте я пришлю к тебе какой-нибудь маленький сувенир ночи”--сказал он, чуть
а позже, его восхищенные глаза остановились на ее волосах полированное золото
которые блестели, когда свет падал на него - “то, что ты просто
люблю читать в процессе преподавания в Академии”. Он сделал паузу, чтобы
поискать в уме что-нибудь подходящее, чтобы предложить ей; наконец он
спросил: “Итак, что ты читала в последнее время?”

Лицо девушки расплылось в улыбке, когда она ответила:

“О, это ужасно смешная книга о Кеппле. Он был классиком, и его
звали Дент”.

Джонсон нахмурил брови и на мгновение задумался.

“Вы говорите, он был классиком, и звали его ... О, да, я знаю... Данте”,
заявил он, с трудом сдерживая смех, который чуть не сотряс его.
его била судорога. “И ты нашел Данте забавным, не так ли?”

“Забавным? Я заревела!” - признала Девушка с откровенностью, которая была настолько
искренней, что Джонсон не мог не восхищаться ею еще больше. “ Вы...
видите ли, он любил даму... ” продолжала Девушка, лениво поигрывая ложкой.

“...Беатрис”, - дополнил Джонсон, произнося имя с характерным
итальянским акцентом, который, кстати, не ускользнул от Девушки.

“Как?” - быстро спросила она, широко раскрыв глаза.

Джонсон проигнорировал вопрос. Желая услышать ее интерпретацию истории
, он попросил ее продолжать.

“Он любил леди ... ” начала девушка, и обломали короче. И, подойдя
в книге-полки она взяла вниз Томе и начал пальцем листья
рассеянно. Вскоре она вернулась и, устремив на него взгляд, продолжила:
“Это навело меня на мысль о том, что ты сказал в салуне
сегодня вечером о том, что тебе все равно, что будет потом. Ну, он придумал
свою мину, этот Дент-Дантес, - что один час счастья с ней был
стоило целого па... ” Она проверила слово на языке и закончила.:
- снаряжение, которое придет позже. Он был готов продать свои шансы за
шестьдесят минут с ’эр". Ну, я просто отложила книгу и заорала.
И снова она разразилась искренним смехом.

“Конечно, ты так и сделал”, - согласился Джонсон, присоединяясь к всеобщему смеху. “Все
же,” в настоящее время он добавил: “Вы знали, что он был прав”.

“Я не!” возразила она с духом, и медленно пошел обратно к
Книжная полка с книгой.

“Ты сделал”.

“Не сделал!”

“Ты сделал”.

“Не сделал! Не сделал!

“Я не...”

“Ты хочешь, ты хочешь”, - настаивала Девушка, плюхаясь на стул, который
она освободила за столом.

“ Вы хотите сказать... ” Джонсон не договорил, потому что Девушка с
наивностью, которая делала ее совершенно очаровательной для стоявшего перед ней мужчины, продолжила
, как будто ее и не прерывали:

“ Что парень может так завести свой мозг, что скажет: "Шутка ли, дай мне одну
час твоего нахальства; время ничего не значит, ничего не значит только для того, чтобы
быть из-за тебя чертовым дураком!’ Разве не забавно чувствовать себя так?” И
затем, прежде чем Джонсон смог сформулировать ответ: “Тем не менее, я полагаю, что есть
люди, которые любят до гробовой доски” до смерти и после. Девушка
Понизила голос, замолчала. Затем, глядя прямо перед собой, ее глаза
заблестели, она выпалила: “Боже мой, мысль об этом поднимает тебе настроение за счет
твоих сапог, не так ли?”

Джонсон теперь не улыбался, а сидел, пристально глядя на нее сквозь
полуприкрытые веки.

“Это действительно производит такой эффект”, - ответил он, и удивление от всего этого прокралось
в его голос.

“ И все же, возможно, он опередил игру. Возможно... ” Она не закончила.
предложение вспыхнуло с новым энтузиазмом: “ О, послушай, я шучу о любви.
этот разговор с тобой! Мне нравится слушать, как ты говоришь! Ты подаешь мне идеи!”

Сердце Джонсона было слишком переполнено, чтобы произносить слова; он мог думать только о своем
собственном счастье. В следующее мгновение Девушка крикнула Воуклу, чтобы тот принес
свечу, в то время как она, все еще нетерпеливая и оживленная, с блестящими глазами, с губами, изогнутыми в улыбке
, взяла сигару и протянула ему, сказав:

“Одну из ваших настоящих гаванских конфет!”

“Но я...” - протестующе начал Джонсон.

Тем не менее Девушка зажгла для него спичку от свечи, которую Воукл
протянул ей, и, пока тот возвращал свечу на каминную полку,
Джонсон прикурил сигару от горящей спички, зажатой в ее пальцах.

“ О, девочка, как бы я хотел познакомиться с тобой! ” внезапно воскликнул он с огнем
любви в глазах.

“Но ты же знаешь меня”, - был ее ответ, как она смотрела, как дым от его
сигары скручиваются вверх, к потолку.

“Не достаточно хорошо”, - он вздохнул.

Лишь на короткую секунду она замолчала. Прочитала ли она его мысли,
было бы трудно сказать; но вскоре наступил момент, когда она не могла
ошибиться в них.

“Кстати, к чему ты клонишь?” - спросила она, глядя ему прямо в лицо.

“Знаю вас как Данте знал, что дама--один для меня, один час стоит
мира”, сказал он ей, все время смотреть и любить ее красоту.

При этой мысли она слегка задрожала, хотя и ответила с
характерной прямотой:

“Он этого не получал, мистер Джонсон”.

“И все-таки есть женщины, за которых мы готовы умереть”, - мечтательно настаивал Джонсон.
Девушка поднесла чашку ко рту, но поставила ее на стол.

"Я не хочу, чтобы ты это делал". - Я не хочу, чтобы ты это делал. " Я не хочу, чтобы ты это делал". - Сказал Джонсон.
"Я не хочу". Наклонившись вперед, она спросила несколько насмешливо:

“Мистер Джонсон, сколько раз вы умирали?”

Джонсону не пришлось дважды думать, прежде чем ответить. Широко раскрыв глаза.,
правдивые глаза, - сказал он.:

- В тот день по дороге в Монтерей я сказал “Только эта женщина для меня". Я
хотел поцеловать тебя тогда, ” добавил он, беря ее за руку. И, как ни странно
сказать, она не сердилась, не сопротивлялась, но была сладостно нежной и скромной
когда она позволила этому лежать там.

“Но, мистер Джонсон, некоторые мужчины думают, что так много, о, о, поцелуи, которые они не хотят
второй поцелуй с той же девочка”, - говорит девушка после минутного
рефлексия.

“Разве это не зависит от того, любят они ее или нет? Так вот, все влюбленные
не похожи друг на друга”, - рассуждал мужчина со всей правдивостью.

“Нет, но у них у всех одна цель - достать ее, если получится”, - возразила Девушка.
Девушка мягко убрала руку.

В комнате воцарилась тишина.

“Ах, я вижу, ты не знаешь, что такое любовь”, - наконец вздохнул Джонсон,
Наблюдая, как краска приходит и уходит с ее лица.

Девушка поколебалась, затем ответила сбивчивым, неровным голосом:

“Нет. Мама обычно говорила: ‘Это ощущение щекотки в сердце, которое
ты не можешь поцарапать’, и ’на этом мы остановимся”.

“О, девочка, ты хулиганка!” рассмеялся мужчина, вставая и делая попытку
обнять ее. Но внезапно он остановился и встал с
на его лице было написано недоумение: на гору обрушивался сильный шторм.
Свет просачивался сквозь щели в стенах и дверях; свет
мерцал; занавески колыхались; и сама хижина неуверенно раскачивалась
пока не показалось, что ее вот-вот вырвут с корнем. Через минуту все было кончено.
На самом деле, ветер стих почти одновременно с громким криком Девушки
“Уокл, держи моталку!”

Неудивительно, однако, что Джонсон с опаской оглядывался по сторонам
при каждом новом порыве ветра. Описание Девушки
воспоминания о штормах на горе были свежи в его памяти, и там также была
веская причина, по которой он не должен был попасть в снежную бурю на
вершине Облачной горы! Тем не менее, как и прежде, спокойный взгляд, который
он увидел на лице Девушки, успокоил его. Еще раз подойдя к
ней, он протянул руки, как бы желая обнять ее.

“Осторожней, ты меня растреплешь мои розы!” - кричала она, размахивая его обратно и уклонение
Wowkle, кто, очистив стол, теперь была ее последняя поездка в
шкаф.

“Ну, тогда не лучше ли тебе их снять?” - предложил Джонсон, продолжая
следить за ней.

“Дай человеку дюйма он находится в Санк Хосэй прежде чем вы это знаете!” она
бросил на него через плечо, и сделал тотчас бюро.

Но хотя Джонсон воздержался, он не сводил с нее глаз, когда она вынимала
розы из своих волос, не упуская ни малейшей детали картины, которую она создавала с
светом, бьющим и играющим в ее мерцающих глазах, на ее розовых щеках и
ее приоткрытые губы.

“Есть ... есть ли кто-нибудь еще?” спросил он неуверенно, наполовину испуганный
чтобы не было.

“Мужчина всегда спрашивает: "Кто был первым?’ но девушка отвечает: ‘Кто будет
будешь следующим?” - переспросила она, аккуратно укладывая розы в ящик своего комода.


“Но приходит время, когда следующего никогда не будет”.

“Нет?”

“Нет.”

“Я бы не хотела ставить на это свои деньги”, - сухо заметила Девушка. Она надула
каждую перчатку, когда та снималась, и так же аккуратно убрала их в
ящик бюро.

К этому времени тихая поступь Воукл затихла, ее ночные обязанности
были закончены, и она стояла у стола, ожидая, когда ее отпустят.

“ Воукл, убирайся в свой вигвам! ” внезапно приказала хозяйка, провожая ее взглядом.
она смотрела ей вслед, пока та не скрылась в чулане; но она не видела
Губы индианки растягиваются в полуулыбке, когда она закрывает за собой дверь
.

“ О, вы отсылаете ее прочь! Мне тоже нужно идти? ” мрачно спросил Джонсон.

“Нет, пока не шучу; вы можете остаться еще на час или два”, - с улыбкой сообщила ему Девушка
и, снова повернувшись к бюро, она
поработала там еще несколько минут.

Радости Джонсона не было предела; он восторженно воскликнул:

“Да ведь я как Данте! Я хочу весь мир в этот час, потому что, понимаете,
Я боюсь, что дверь этого маленького рая может быть закрыта для меня.
после ... Скажем так, это мой единственный час ... час, который подарил мне ... тот поцелуй, который я
хочу.

“Гуляй долго! Ты идешь на травку!” - ответила Девушка с нервным смешком.
.

Джонсон сделал еще одно усилие и победил, то есть, это ему удалось, по
последние, получив ее в руках.

“Слушай”, - сказал определяется любовник, сославшись на поцелуй так, как он хотел
не признали за его жизнь.

Именно в этот момент Воукл тихо, крадучись вышла из
буфета и направилась к двери. На ногах у нее были тяжелые
мокасины, и она была укутана в плотное одеяло веселой расцветки.

“Уф... немного снега!” - пробормотала она, когда порыв ветра ударил ей в лицо
и загнал в комнату крупные снежинки, отчего у нее перехватило дыхание.
Но ее слова не были услышаны. Ибо, не обращая внимания на бурю, которая бушевала
сейчас снаружи, юная пара влюбленных продолжала концентрироваться
свои мысли на буре, которая бушевала в их собственных грудях,
девушка продолжала бороться с собой, в то время как мужчина подталкивал ее
так, как только он умел.

“Ну, если я позволю тебе взять одну, ты возьмешь две”, - возразила Девушка,
наполовину уступая самим своим словам, если бы она только знала это.

“Нет, я не ... я клянусь, я бы не стал”, - пообещал человек с большой
серьезно.

“Уф ... очень плохо!” - приглушенно воскликнула индианка, когда она
выглянула в ночь. Но она обещала ее любовника, чтобы прийти к нему
когда ужин закончился, и она бы не нарушать веры с ним, даже если он
были в опасности ее жизнь. В следующее мгновение она вышла, как это делали
красный свет в фонарь, висящий на вешалке в наружную дверь.

“О, пожалуйста, пожалуйста”, - сказала Девушка наполовину протестующе, наполовину охотно.

Но мужчине было уже не отказать; он продолжал настаивать.:

“Один поцелуй, только один”.

Это был призыв, которому больше нельзя было сопротивляться, и хотя
наполовину напуганная тоном его голоса и выражением его глаз,
Девушка позволила ему заключить себя в объятия, пробормотав:

“Бесполезно, я опускаю перед тобой свои руки”.

И так получилось, что, не подозревая о великом опустошении, которое было
произведено бурей, не подозревая об опасности, которая на мгновение
угрожала их жизням, они остались в объятиях друг друга. The
Девушка не пыталась заставить его замолчать или убрать свои руки из его.
С чего бы ей это делать? Разве он не приехал в Облачную гору, чтобы добиться ее расположения? А она
не ждете его прихода? Ей казалось вполне естественным, что
условности должны быть ничем перед лицом любви. Его голос, низкий и
музыкальный, наполненный страстью, пронзал ее трепетом.

“Я люблю тебя”, - сказал мужчина с ноткой обладания, которая напугала ее.
это наполнило ее странной, сладкой радостью. Месяцами она
мечтала о нем и любила его; неудивительно, что она смотрела на него как на своего
героя и полностью покорилась своей судьбе.

Она подняла глаза, и он увидел в них любовь. Она высвободила свои руки
из его хватки, а затем вернула их ему в легком жесте
капитуляции.

“Да, ты мой, а я твоя”, - сказала она дрожащими губами.

“Я жила только ради этого с того момента, как впервые увидела тебя”, - мягко сказал он ей.
"Ты мой".

“Я тоже ... видишь ли, я молилась об этом день и ночь”, - признала она.
ее глаза искали его.

“Наши судьбы свели нас вместе; что бы ни случилось, я
контент”, - сказал он, прижавшись губами к ее еще раз. Немного погодя
он добавил: “Мой самый темный час будет освещен воспоминанием о тебе,
сегодняшней ночью”.




XII


Часы, пробив два часа, заполнили затишье, которое могло бы
в остальном, казалось, требовался разговор. В течение нескольких минут
Джонсон, поднятый на более высокий уровень экзальтации, даже, чем была эта
Девушка, втайне радовался Судьбе, которая свела их
вместе.

“Это замечательно, что я должен был найти ее, наконец, и добился ее любви,”
он soliloquised. “Мы должны быть дети Фортуны, она и я”.

Минуты шли, а они все еще молчали. Затем, внезапно,
с бесконечной нежностью в голосе Джонсон спросил:

“Как тебя зовут, Девочка - твое настоящее имя?”

“Минни, моего отца звали Смит”, - сказала она ему, опустив глаза.
под нежно подрагивающими веками.

“О, Минни См...”

“Но это не настоящее его имя”, - быстро поправила Девушка, и
бессознательно оба поднялись на ноги. “Его настоящее имя было Фальконер”.

“Минни Фальконер - что ж, красивое имя”, - прокомментировал Джонсон; и
поднеся ее руку к своим губам, он прижал их к ней.

“ Я не уверена, что это то, что он сказал ... Я вообще ни в чем не уверена, только в том, что
шучу над тобой, ” застенчиво сказала она, уткнувшись лицом в его шею.

“Ты вполне можешь быть уверен во мне, поскольку я любил...” Фраза Джонсона была
прервана, волна раскаяния захлестнула его. “Отверни голову".,
Девочка, и не слушай меня, ” продолжал он, мягко отстраняя ее от себя.
 “ Я тебя недостоин. Не слушай, а просто скажи ”нет", "нет", "нет".

Девушка, озадачен, тем более, когда Джонсон начал мерять
пол.

“О, я знаю, я недостаточно хорош для вас!” - кричала она с немного
тремор в ее голосе. “Но я буду стараться изо всех сил.... Если вы видите, что угодно
лучше меня, почему бы тебе не принести это, потому что я люблю тебя
так как я видел тебя во-первых, потому что я знал, что ты ... что ты была права
человек”.

“ Правильный человек, ” мрачно повторил Джонсон, потому что его мучила совесть.
начинаю сильно бить его.

“Не смейся!”

“Я не смеюсь”, как, впрочем, и не смеялся.

“О, Конечно, каждая девочка рода "заглядывает вперед",” пошел на девушку в
объяснение.

“Да, я считаю”, - заметил он серьезно.

“И думает о том, чтобы быть ... ну, О, ты знаешь ... о том, чтобы устроиться. И
когда приходит подходящий мужчина, ну, она знает его, можешь не сомневаться! Шутка, потому что мы оба
узнали друг друга, стоя на дороге в Монтерей. Я сказала в тот день:
он хороший, он бабушка, и он может забрать меня ”.

“ Я мог бы заполучить тебя, ” задумчиво пробормотал Джонсон.

Девушка энергично кивнула.

Наступила долгая тишина, в которой Джонсон пытался составить свое мнение
чтобы оторваться от нее,--единственная женщина, которую он любил в
мире, - для него было медленно бэку, что он не подходит
мат для чистой юной девушки. Не уменьшилось его несчастье и тогда, когда он
вспомнил, как она боролась, не желая уступать ему. Наконец,
как ни трудно это было, он собрался с духом обеими руками и сказал:

“Девочка, я заглянул в твое сердце и в свое собственное, и теперь я понимаю, что
это значит для нас обоих - для тебя, Девочка - и, зная это, это кажется трудным
сказать ”до свидания", как я должен, обязана и сделаю....

При этих ясных словах, произнесенных губами, которые не смогли полностью скрыть его страдание.
лицо Девушки побледнело.

“Что вы имеете в виду?” - спросила она.

Джонсон покраснел, поколебался и, наконец, бросив быстрый взгляд на
часы, коротко объяснил:

“Я имею в виду, что мне трудно уйти и оставить вас здесь. Часы напомнили мне, что
задолго до этого я должен был на моем пути. Мне не стоило придумать
вот вообще. Благослови тебя Бог, дорогая”, - и тут их взгляды встретились.
и, казалось, они не могли расстаться. - “Я люблю тебя так, как никогда не думал, что смогу ...”

Но, заметив странный взгляд Джонсона, она поспешила спросить:

“ Но ты уезжаешь ненадолго?

Надолго! Тогда она не поняла, что он хотел уехать навсегда.
Как сказать ей правду? Пока он размышлял над ситуацией, к нему пришла
с большой внезапностью мысль о том, что, возможно, в конце концов, Жизнь
никогда не предполагала, что она должна быть отдана ему только для того, чтобы ее забрали
почти так же внезапно; охваченный желанием удержать ее любой ценой
, он прыгнул вперед, как будто хотел заключить ее в объятия, но прежде чем он
добрался до нее, он резко остановился.

“Такое счастье не для меня”, - пробормотал он себе под нос; и затем
вслух он добавил: “Нет, Нет, я должен идти сейчас, пока у меня есть мужество, я
имею в виду”. Он прервался так же неожиданно как он начался, и, взяв ее лицо в
его руки, он поцеловал ее на прощание.

Теперь, когда Девушка привыкла к странным приходам и уходам
мужчин в лагере, ей не пришло в голову расспрашивать его дальше, когда он
сказал ей, что ему следовало уехать раньше. Более того, она доверяла ему
и любила его. И так было без малейшего чувства опасения
что она наблюдала, как ее любовник быстро снял пальто и шляпу с
крючка на стене и направился к двери. С другой стороны, он должен иметь
требуется не мало смелости, о мужской части вырвал себя
вдали от этой прекрасной, если нестандартные, существо, подобно тому, как он
начинают по-настоящему любить и ценить ее. Но, с другой стороны, Джонсон был человеком
решительным!

Не смея доверять своим словам, Джонсон остановился, чтобы оглянуться через
плечо на Девушку, прежде чем нырнуть в ночь. Но при
открытии двери все многочисленные дикие звуки лесов
до его ушей донеслись звуки шепота и раскачивания раскачиваемых бурей сосен,
звуки ветра, гуляющего по глубокому каньону под ними,
звуки, от которых у человека посмелее кровь застыла бы в жилах,
даже, чем он сам. Словно окаменев, он стоял, почти ослепленный
огромными сугробами снега, которые занесло в комнату, в то время как
хижина раскачивалась, крыша треснула, свет погас.
мерцали, дымились или посылали языки пламени вверх, к потолку
занавески раскачивались в воздухе, как подвески, и в то время как
корзины, коробки и другую мелкую мебель в хижине разнесло ветром
во все стороны.

Но именно быстрое присутствие духа Девушки спасло их от того, чтобы быть
буквально погребенными под снегом. В одно мгновение она пронеслась мимо него
и закрыла наружную и внутреннюю двери каюты; затем, подойдя
к окну, она попыталась заглянуть сквозь сильно заиндевевшие стекла;
но падение в мокрый снег и снег, ударив в окно, как хорошо
выстрел, сделали невозможным для нее, чтобы видеть больше чем на несколько дюймов.

“ Да ведь я впервые узнала, что это ... ” Она оборвала фразу
и закончил словами: “Вот как мы это здесь устроили! Смотрите! Смотрите!”

После чего, Джонсон подошел к окну и поставил его лицом к лицу
ее на матированного стекла; многие моря белого снега встретила его взгляд!

“ Это значит, ” сказал он, отворачиваясь от окна и встречаясь с ней взглядом.
“ конечно, это не значит, что я не могу уехать из Клауди сегодня вечером?

“Это значит, что ты не можешь съехать с горы в ночи”, спокойно ответил
Девушка.

“О боже!” упала с губы человека.

“ Вы не можете покинуть эту комнату сегодня вечером, ” решительно продолжала Девушка. “ Почему,
ты не смог найти дорогу в трех футах от этой двери - ты чужак!
Ты все равно не узнаешь тропу, пока не увидишь ее.

“ Но я не могу остаться здесь? - недоверчиво спросил я.

“ Почему нет? Ну, ничего страшного! Ребята поднимутся и выкопают нас.
завтра или послезавтра. Здесь много дров, и ты можешь лечь на мою кровать.
И без лишних слов Девушка подошла к кровати, чтобы снять
покрывало и подготовить ее к его приходу.

“Я бы и не подумал брать это”, - решительно запротестовал мужчина, в то время как его
лицо омрачилось.

Девушка почувствовала трепет от нотки уважения в его голосе и поспешила
объяснить:

“Я никогда не использовать его холодными ночами; я всегда закатать в ковер перед
огонь”. Внезапно она разразилась веселым смехом. “Шутка ли?"
подумать только, все это время бушевало, а мы этого не знали!

Но Джонсон был не в настроении смеяться. Действительно, он выглядел очень серьезным.
когда он сказал:

“Но люди, которые придут сюда и найдут меня, могут...”

Девушка посмотрела на него в полном изумлении.

“Могут что?” А потом, пока она ждала его ответа, два выстрела в
следующих друг за другом раздались в ночь с великой отчетливостью.

Нельзя было ошибиться в близости звука. Мгновенно почуяв
беду и предупредив о возможной опасности, Джонсон спросил:

“Что это? Что это?”

“Подождите! Подожди!” - ответила Девушка, бессознательно тем же тоном,
в то время как она напрягала слух в поисках других звуков. Ей не придется долго
ждать, однако, до других выстрелов не последовало, последняя с
дальше, так казалось, и в большей периодичностью.

“У них есть дорожный агент - это the posse - возможно, у них есть Рамеррес
или кто-то из его банды!” - внезапно заявила Девушка, одновременно
подбежал к окну, за какую-то проверку ее слов. Но, как
прежде, ветер был бить с большой силой против матового стекла,
и только огромные снежные просторы встретил ее взгляд. Отвернувшись от окна,
теперь она подошла к нему со словами: “Видишь ли, кто бы это ни был, они
занесены снегом - им не уйти”.

Джонсон нахмурил брови и пробормотал что-то себе под нос, чего
девушка не расслышала.

Снова раздался выстрел.

“Еще один вор ЦПКиО в лагерь”, - холодно отметила девушка почти
одновременно с отчетом.

Джонсон поморщился.

“Бедняга!” - пробормотал он. “Но, конечно, как вы и сказали, он всего лишь
вор”.

В ответ на что Девушка произнесла слова о том, что она былаобъявление
его поймали.

“Что ж, вы правы”, - задумчиво сказал Джонсон после короткого молчания;
потом решительно и в короткие отрывистые фразы, он продолжал: “я
думаю, что я должен идти--оторваться. У меня очень важны
бизнес на рассвете--императив бизнеса”....

Девушка, которая теперь стояла у стола, сворачивая белую скатерть,
краем глаза наблюдала, как он снимает пальто с
крючка на стене.

“Когда-нибудь отведать один из наших горных метелей?” - спросила она, когда он поскользнулся на
его пальто. “Через пять минут ты не знаешь, где ты был. Код
важное дело приведет вас на дно каньона примерно в двадцати
футах отсюда.

Джонсон прочистил горло, как будто хотел что-то сказать, но промолчал; после чего
девушка продолжила:

“Ты говоришь, что веришь в Судьбу. Что ж, Судьба настигла тебя - ты должен
остаться здесь ”.

Джонсон был странно молчалив. Он задавался вопросом, как на самом деле произошло его появление здесь
сегодняшней ночью. Но он не смог найти решения проблемы
если только это не было ответом на тот извращенный инстинкт, который
побуждает всех нас время от времени делать то, что в глубине души мы знаем
ошибаться. Девушка, тем временем, после окончательного сгибания
аккуратно сложив обложку, направился к шкафу, остановившись по пути к
подберите различные предметы, которые ветер разбросал по комнате.
Быстро швырнув их в шкаф, она подошла к окну
и еще раз попыталась выглянуть в ночь. Но, как и прежде, это
было бесполезно. Пожав плечами, она расправила занавески на окнах
и направилась к двери. Ее действия, казалось, ускорили его принятие решения.
Затем, с жестом смирения, он бросил
он положил шляпу и пальто на стол и сказал, словно разговаривая сам с собой:

“Что ж, это Судьба - моя Судьба, которая всегда делала то, чего я не должен был делать,
таким легким”. И затем, повернувшись к Девушке, он добавил: “Пойдем, Девочка, как ты и сказала
, если я не могу пойти, значит, я не могу. Но я знаю, как я стою здесь, что я никогда не
дать тебе”.

Девушка посмотрела на него с недоумением.

“Почему, что ты имеешь в виду?”

“Я имею в виду”, - начал Джонсон, медленно расхаживая по комнате. Теперь он остановился возле
стула и указал, как будто на падающий снег. “Предположим, мы скажем, что это
предзнаменование - что старая тропа стерта и есть новая дорога.
Ты бы согласился со мной незнакомец, который говорит: с этого дня я хочу
будет все, что нужно было мне. Хотели бы вы взять ее с собой далеко отсюда и
навсегда?”

Девушке не потребовалось много времени, чтобы сформулировать ответ. Взяв Джонсона за руку
она сказала с большим чувством:

“Ну, покажи мне девушку, которая хотела бы отправиться на Небеса одна! Я продам
салун - я пойду с тобой куда угодно, можешь не сомневаться!

Джонсон низко склонился над ее рукой и поцеловал ее. Прямой ответ Девушки
наполнил его сердце радостью.

“Ты понимаешь, что это значит, не так ли?” - спросил он мгновение спустя.

Внезапная радость вспыхнула в ее голубых глазах.

“О, да”, - сказала она ему с огромным пониманием в голосе.
Наступило молчание; затем она продолжила, погрузившись в воспоминания: “Есть немного
Церковь Испанской миссии - я прохожу мимо нее почти каждый день. Я могу заглянуть внутрь и увидеть
свет, горящий перед Пресвятой Девой, и увидеть святых, стоящих вокруг
с остекленевшими глазами и в выцветших атласных туфельках. Я часто гуляю, не то, что бы они
думаю, если бы я должен был идти прямо в должны быть сделаны ... ну, жена какого-то человека. Это
делает вашу кровь, как пин-очков думать об этом. Есть что-то такое...
в любви есть что-то святое, не так ли?”

Джонсон кивнул. Он никогда не считали любовь на том свете раньше, много
менее известна его. Долгие минуты он стоял неподвижно, а новые проблемы
правильные и неправильные билось в его груди.

Наконец, когда было решено, что Джонсон проведет ночь в хижине
Девушки, она подошла к кровати и снова начала ее застилать
готовя к его приходу. Тем временем Джонсон, сидевший в кресле-качалке
перед камином, наблюдал за ней с новым интересом. Девушка не ушла
однако очень далеко с ее обязанности, когда она вдруг подошла к нему,
уплотняет сама опускается на пол у его ног.

“Скажи, ты когда-нибудь просил другую женщину выйти за тебя замуж?” - спросила она, когда
откинулась назад в его объятиях.

“Нет”, - был правдивый ответ мужчины.

“Ах, как я рад! Возьми меня ... ах, возьми меня, мне все равно, где, как долго, как
оно с тобой!” - воскликнула девушка в порыве восторга.

“Так помоги мне, Боже, я собираюсь ...!” - пообещал Джонсон, его голос был напряженным.
напряженный. “Ты стоишь кое-чего получше меня, Девочка”, - добавил он
мгновение спустя, “ "Но говорят, что любовь творит чудеса каждый час,
что она ослабляет сильных и укрепляет слабых. Всей душой я
люблю тебя, всей душой, я... ” Голос мужчины затих, оставив
предложение незаконченным. Внезапно он позвал: “Почему, Мин-Минни?”

“На самом деле я не спала”, - заговорила Девушка, сонно моргая. “Я
просто так счастлива и разочарована, вот и все”. Однако в следующий момент она
была вынуждена признать, что ужасно хочет спать и ей придется
пожелать спокойной ночи.

“ Хорошо, ” сказал Джонсон, вставая, и поцеловал ее на прощание.

“Вон там твоя кровать”, - сказала она ему, указывая в направлении
занавесок.

“Но не лучше ли тебе занять кровать и позволить мне поспать здесь?”

“Немного!”

“Ты уверена, что тебе было бы удобнее у огня - уверена, сейчас?”

“Да, еще бы!”

И вот Джонсон решил провести ночь в кровати Девушки с балдахином
, в то время как она сама, завернувшись в одеяло перед
камином, спала на полу.

“Это бьет постели в любое время”, - заметила девушка, разостлав ковер
плавно; а затем, дойдя до старого лоскутное одеяло, шелковое одеяло, что
повесил на чердаке, она добавила: “Есть одна вещь ... вы не должны
сделаю это завтра утром”.

“Ты великолепна, девочка”, - засмеялся Джонсон. Вскоре он спокойно увидел ее
запирается в шкафу, только чтобы появиться через несколько минут.
одетая по-ночному. Поверх белого батистового платья с грубым кружевом
у горла виднелась окантовка, на ней был красный шерстяной халат-одеяло, удерживаемый
на талии тяжелым витым красным шнуром, который, по мнению мужчины, получившего
один взгляд на нее, когда она пересекала комнату, сделал ее даже красивее, чем
она казалась когда-либо раньше.

Теперь уже потихоньку Девушка начала приводить свой дом в порядок. Весь свет,
за исключением лампы под причудливым абажуром, которая висела над столом, был
погашен; эту лампу после многих безуспешных попыток удалось выключить
приглушенный, чтобы давать необходимый минимум света, который не мешал бы
сну ее возлюбленного. Затем она подошла к двери, чтобы убедиться, что
она закрыта на засов. Снаружи выл, визжал и стонал ветер; но
внутри домика никогда еще не было так уютно, безопасно и мирно
ей.

“Теперь ты можешь говорить со мной со своей койки, а я буду говорить с тобой со своей”,
сказала она сонным, ленивым голосом.

Если не считать громадного зевка, который издала Девушка, в помещении повисла
зловещая тишина, от которой у мужчины по спине пробежал холодок. Внезапные звуки
поразило его, и он находил невозможным, чтобы добиться какого-либо прогресса с его
препараты на ночь. Однако он собирался сделать какое-то замечание,,
когда его благородный ушей донесся звук приближающегося
шаги. Через мгновение он уже стоял в проеме, образованном шторами
, его лицо было нетерпеливым, оживленным, напряженным.

“ Что это? ” прошептал он.

“Это снег скользи,” девушка сообщила ему, без малейшего следа
тревоги в ее голосе.

“Благослови тебя Бог, девочка”, - пробормотал он и отступил назад штор.
Прошло всего мгновение, прежде чем он вернулся со словами: “Да ведь это __
что-то там ... похоже, люди звали меня, ” снова прошептал он.

“Это всего лишь ветер”, - сказала она и добавила, плотнее запахивая халат.
“Становится холодно, не так ли?”

Но, несмотря на ее заверения, Джонсон не чувствовал себя в безопасности, и это
было много опасений, что теперь он направил свои шаги в сторону
кровать за занавесками.

“ Спокойной ночи! - сказал он смущенно.

“ Спокойной ночи! ” бессознательно ответила Девушка тем же тоном.

Сняв тапочки, Девушка надела мокасины и
тихо подошла к своей кровати, где опустилась на колени и произнесла про себя
молитву.

“Спокойной ночи!” - вскоре послышался тихий голос из-под ковра.

“Спокойной ночи!” - ответил мужчина, расположившийся в центре
сильно застеленной кровати.

Наступила тишина; затем тоненький голосок из-под ковра позвал:

“Скажи, как тебя зовут?”

“Дик”, - прошептал человек за занавеской.

“Пока, Дик!” - сонно.

“Пока, девочка!” - мечтательно.

Наступило короткое молчание; затем, внезапно, Девушка подскочила на кровати
и спросила:

“ Послушай, Дик, ты уверен, что не знаешь эту Нину Микелторенья?

“ Конечно, ” не без угрызений совести увильнул мужчина.

После чего Девушка откинулась на подушки и удовлетворенно произнесла
последнее “Спокойной ночи!”




XIII


Тогда не было никакой ошибки - не нужно было противопоставлять ее чувство тревоги
несколько минут назад, что какая-то другая женщина опередила ее в его привязанности
, с ее безразличием в прежних случаях, когда ее поклонники
доказал свою неверность, чтобы заставить Девушку осознать, что она испытывает любовь
и ею управляет страсть к этому мужчине.

Так что, не имея никаких оснований сомневаться в искренности любви Джонсона к ней, казалось бы, ничто не могло заставить ее усомниться.
Любовь Джонсона к ней
сделать Девушку совершенно счастливой; чтобы в ее сердце не оставалось места
ни для каких чувств, кроме восторга. И все же, как ни странно, Девушка
не могла задремать. Какая-то таинственная сила - смутное предчувствие
того, что вот-вот что-то произойдет - заставляла ее открывать глаза снова и
снова.

Это было странное и совершенно новое ощущение, это вызывание в воображении тревожных
призраков, потому что ни одна девушка не была менее предана такого рода вещам; все
то же самое, она с трудом сдержала порыв позвать
своего возлюбленного, который, как она полагала, спал, и заставить его рассеяться,
новые заверения, таинственный барьер, который, как она чувствовала, окружал ее.
ее окружали.

Что касается Джонсона, то того момента, как его голова коснулась подушки, он
задумались о неловкой ситуации, в которую он был помещен, в
многие осложнения, в которой его сердце было к нему причастен и, наконец, он
оказался ли женщина, которую он любил так нежно был
также лежа бессонными ее в ковер на полу.

И поэтому нет ничего удивительного в том, что он должен появляться в момент, что он
слышны крики снаружи.

“Кто это стучится, интересно?”

Хотя в ее голосе не было никаких признаков огорчения или раздражения, на
вопрос, заданный спокойным тоном, Девушка вскочила на ноги
почти прежде, чем осознала это. В мгновение ока она убрала все свидетельства того, что она
лежала на полу, сбросив подушки и шелковое покрывало на
крышку шкафа.

В тот же момент Джонсон появился в раздвинувшемся занавесе,
его рука предупреждающе поднялась. В следующее мгновение он был уже у двери.
где, достав пистолеты из карманов пальто, он встал в
холодной, решительной позе, ощупывая свое оружие.

“Но кто-то Бен и звоню,” девушка говорила, в тот самый момент,
когда над громкий рев ветра стук был слышен на
дверь каюты. “Кто бы это мог быть?” - спросила она как бы про себя и спокойно подошла
подошла к столу, взяла свечу и зажгла ее.

Подскочив к ней, Джонсон напряженно прошептал:

“Не отвечай ... Ты не можешь никого впускать ... Они не поймут”.

Девушка вопросительно посмотрела на него.

“Понять что?” И прежде чем он успел объяснить, не говоря уже о том, чтобы проверить
она стояла у окна со свечой в руке, вглядываясь в
ночь.

“Да это же отряд!” - воскликнула она, внезапно обернувшись. “Как они вообще могли
рисковать в такую бурю?”

При этих словах на лице Джонсона появилось сокрушенное выражение.;
странное чувство неуверенности охватило его. Еще раз громким, настойчивым
стук повторился, и, как и прежде, вне закона, его руки на свое оружие,
велел ей не отвечать.

“Но что же делать, ребята, хотите?” спросила девочка, казалось бы,
не обращая внимания на то, что он говорил. В самом деле, настолько, что, как голос
Ник поднялся высоко над другими звуками ночи, зовя,
“Мин-Минни, девочка, впусти нас!” - она поспешно протиснулась мимо него и крикнула
через дверь:

“Чего ты хочешь?”

Снова рука Джонсона повелительно поднялась.

“ Не позволяй ему входить! ” прошептал он.

Но даже тогда, она услышала не его предупреждение, но тихо, с дрожью в голосе
слушали Сонора, кто кричал через дверь: “Эй, девушка, вы все
верно?” Да и не до того ей отвечает голос обозвал ее обеспечения
что она цела она обратилась к мужчине в ее сторону и шепотом в
голос, который ясно показал ее волнение и страх:

“Джек Рэнс там! Если бы он увидел тебя здесь ... он так ревнует, что я бы
бойся... ” Она подбирала слова и быстро приложила ухо к двери.
голоса снаружи стали громче и отчетливее.
В настоящее время она резко развернулся на каблуках и взволнованно объявил: “Эшби
там тоже!” И снова она положила ей на ухо к двери.

“Эшби!” Восклицательный изошло из уст Джонсона, пока он был в курсе
это. Нельзя было обманывать себя больше--отряд имел
отследили его!

“Мы хотим войти, Девочка!” - внезапно раздался хорошо знакомый голос
Ника.

“Но ты не можешь войти!” - прокричала в ответ Девушка, перекрывая шум
буря; затем, пользуясь особенно громко выть взрыва,
она повернулась к Джонсону и поинтересовался: “что я скажу? В чем причина я
дать?”

Каким бы серьезным ни было затруднительное положение Джонсона, он не смог сдержать улыбку.
Неожиданно спокойным голосом он попросил ее сказать, что она пошла спать.

Глаза девушки наполнились восхищением.

“Ну, конечно ... это все”, - сказала она, повернулась к двери и
крикнула через нее: “Я пошла спать, Ник! Я уже в постели!”

Ответ бармена потонул в очередном громком вое взрыва. Вскоре
однако впоследствии Девушка поняла, что Ник пытался
передать ей какое-то предупреждение.

“Вы говорите, что пришли предупредить меня?” - воскликнула она.

“Да, Рамеррес...!”

“Что? Скажи это снова?”

“Рамеррес идет по следу...”

“Ramerrez на след!” повторяла девушка в тона сигнала тревоги; и не
ждем дальше она кивнула Джонсон, чтобы скрыть себя
за занавесками кровати, бормоча время:

“Я должен впустить их ... я не могу держать их там в такую ночь ....” Он
едва добрался до своего укрытия, когда Девушка отодвинула дверь.
засовы и велел мальчикам входить.

Мужчины, возглавляемые Рэнсом, быстро вошли и положили свои фонари
на пол. Было очевидно, что они застали бурю самой сильной,
потому что их сапоги промокли насквозь, а тяжелые бизоньи пальто,
шапки и наушники были покрыты снегом, который у всех, за исключением Рэнса,
продолжили удаляться, тряся их за плечи и топая ногами.
Последний, однако, спокойно снял перчатки, достал из кармана
красиво смятый носовой платок и начал медленно
стряхивать снег со своего элегантного норкового пальто, прежде чем повесить его
осторожно надавил на колышек в стене. После этого он подошел к столу
и погрел руки над зажженной свечой. Тем временем, Сонора,
его нос, а также руки, которые он с трудом снял с себя
тяжелые меховые рукавицы, покрасневшие и распухшие от воздействия
пронизываемый холодом, он подошел к огню, где у него вырвалось семяизвержение:

“Уф, мне холодно! Рад, что ты в безопасности, девочка!”

“Да, девочка, у польки был тонкий писк”, - заметил Ник, притопывая.
его ступни, которые, как и его ноги, были обернуты кусками
одеяла для дополнительного тепла.

Бессознательно, при его словах, взгляд Девушки переместился на кровать; затем,
поплотнее запахнув халат и усевшись, она спросила с
сдерживаемым волнением:

“Почему, Ник, в чем дело? Что...”

Рэнс взял на себя ответственность ответить. Неторопливо подойдя к
Девушке, он протянул:

“Это отнимет у вас много времени, чтобы встать, как мне кажется. Вы не так много
- либо”, - продолжил он, пронзая ее взглядом.

Улыбаясь и нисколько не смущенная замечанием шерифа, Девушка
подняла с пола коврик и обмотала им колени.

“ Ну? ” спросила она.

“Ну, мы были уверены, что у тебя неприятности”, - вставила Сонора. “У меня перехватило дыхание".
”Шутка".

“У меня? У меня неприятности, Сонора?” Легкий смешок, наполовину веселый,
наполовину насмешливый, сопровождал ее слова.

“Смотри сюда, этот человек, Рамеррес ...” последовал за Рэнсом с мрачным видом.

“ ... парень, с которым ты танцевала, ” вмешался Сонора, но тут же одернул себя.
чтобы не ранить чувства Девушки.

После чего Рэнс, не испытывая подобных угрызений совести, выступил с речью, и на его лице появилась
гримаса удовольствия, когда он подумал о том, какой
неприятный сюрприз он собирался преподнести. Вытягивая свои застывшие
держа пальцы над пламенем, он сказал своим самым грубым тоном:

“Твой дружок по баскетболу - не кто иной, как Рамеррес”.

Глаза Девушки широко раскрылись, но они не смотрели на шерифа. Они
смотрели прямо перед собой.

“ Я предупреждал тебя, девочка, ” заговорил Эшби, “ что тебе следует почаще обращаться к нам за помощью
.

Девушка не подала виду, что услышала его. Ее стройная фигура, казалось,
заметно съежилась, пока она тупо, непонимающе смотрела
в пространство.

“ Мы говорим, что Джонсон был... ” нетерпеливо повторил Рэнс.

“ ...что? ” сорвалось с губ Девушки, ее лицо побледнело и осунулось.

“Ты что, глухой?” - спросил Рэнс; а затем, подчеркивая каждое слово, он
прохрипел: “Парень, с которым ты развлекался, - это человек, который
я просил людей поднять руки ”.

“Да ладно тебе ... ты не можешь передать мне вон что!” Тем не менее девушка посмотрела
дико блуждали по комнате.

Гневно Ранс подошел к ней и усмехнулся хлестко:

“Ты еще не веришь в это, да?”

“Нет, я еще не верю в это!” - отчеканила Девушка, сделав большое ударение
на последнем слове. “Я знаю, что это не так”.

“Ну, он значит Ramerrez, и он _did_ приходите к польке, чтобы ограбить его,”
- возразил Шериф.

Внезапно нотка негодования в голосе Девушки стала уверенной.;
она вспыхнула в ответ, хотя и покраснела помимо своей воли.

“ Но он не крал его!

“Это-то меня и бесит”, - возмутился Сонора. “Он этого не делал”.

“Я думаю, что это будет Git для вас”, - огрызнулась девушка, и в ее
взгляд и голос упрекал его за его слова.

Он был оставлен в Эшби, чтобы к весне еще один сюрприз.

“ У нас есть его лошадь, ” многозначительно сказал он.

“И я никогда не видела, чтобы кто-нибудь из этих людей отходил от своей лошади”,
прокомментировала Сонора, все еще страдая от выговора Девушки.

“Ты прав! И теперь, когда у нас есть его лошадь и разразилась эта буря,
мы поймали его”, - торжествующе сказал Рэнс. “ Но последний раз, когда видели
Джонсона, - продолжил он, поспешно подойдя к Девушке и критически оглядев
ее, “ он направлялся сюда. Вы что-нибудь видели о нем?

Девушка изо всех сил старалась казаться спокойной.

“Направляетесь сюда?” - спросила она, покраснев.

“Так сказал Ник”, - заявила Сонора, глядя на этого человека в поисках
доказательства своих слов.

Но Ник поймал молниеносный взгляд Девушки, заставивший его замолчать
в некотором замешательстве он пробормотал:

“То есть, он был ... Сид сказал, что видел, как он тоже пошел по тропе”.

“Но тропа заканчивается здесь”, - указал Рэнс, в то же время пристально глядя
на Девушку. “ А если она его не видела, то куда он направлялся?

В этот момент Ник заметил на полу окурок сигары; незаметно для остальных
он поспешно поднял его и бросил в огонь.

“Одну из наших гаванских конфет по доллару! Боже милостивый, он здесь!” - пробормотал он себе под нос.


“Рэнс прав. Куда он направлялся?” это был вопрос, с которым он столкнулся
перед Сонорой, когда собирался вернуться к остальным.

“ Ну, я, кажется, не видел его, ” увильнул Ник с заметным беспокойством. “ Я
не могу поклясться в этом. Видите ли, было темно, и... Мозес, но Сидней
Дак - лжец!

В конце концов Эшби решил, что мужчина, по всей вероятности, был занесен снегом
, уверенно закончив словами:

“Что-то его напугало, и он убежал без своей лошади”. Что
замечание принесло Девушке временное облегчение, потому что Ник, наблюдавший за ней, увидел, как
краска вернулась к ее лицу.

Бессознательно, во время этого обсуждения, Девушка поднялась на ноги,
но только для того, чтобы почти так же внезапно снова откинуться на спинку стула, что было признаком
нервозность, которую не миновал острый глаз шерифа.

“Откуда вы знаете, что этот человек-бандит?” Тени почти презрения было
на вопрос девушки.

Сонора подышал на его сильно ободранные пальцы, прежде чем ответить:

“Ну, двое смазчиков, которые сейчас шутят, были довольно позитивны, прежде чем уйти”.

Мгновенно голова Девушки поднялась в воздух.

“Масленок!” она воскликнула с презрением, в то время как ее глаза постоянно встречались
Пристальный взгляд Рэнса.

“Но женщина знала его словам,” был злопамятный Шериф тяги.

Девушка вздрогнула; ее лицо побелело.

“ Женщина... вы говорите, женщина?

“Ну да, это была женщина, которая первой сказала им, что Рамеррес был в
разбили лагерь, чтобы ограбить Польку, ” сообщил ей Сонора, хотя по его тону было заметно
очевидно, его удивление от того, что его заставили повторить то, что, как он
ошибочно полагал, она уже знала.

“Мы видели ее в "Пальметто”, - ухмыльнулся Рэнс.

“И мы пропустили награду”, - нахмурился Эшби; на что Рэнс быстро повернулся
к говорившему с:

“Но Рамеррес в ловушке”.

На мгновение повисла ошеломленная пауза, в течение которой Девушка боролась со своими чувствами.
наконец, она отважилась спросить:

“Кто эта женщина?”

Шериф нестройно рассмеялся.

“Ну, женщина с тропы, ведущей назад”, - усмехнулся он.

“Нина Микелторенья! Тогда она знает его ... это правда ... это проходит
меня!” - невольно вырвалось у девушки, губы.

Шериф, очевидно, нашел ситуацию забавной, ибо он смеялся
вчистую.

“Он своеобразный человек, который полек с тобой сначала, а потом режет
горле”, - был его следующий удар.

Девушка повернулась к нему со сверкающими глазами и заметил::

“Ну, это из-за моего горла, не так ли?”

“Ну, я буду!” Фраза шерифа осталась незаконченной, потому что Ник,
быстро оттащив его в сторону, прошептал:

“Послушай, Рэнс, девушка пострадала, потому что она поручилась за него. Не придавай этому значения
”.

Несмотря на это, Рэнс, на вопрос девушки “Как эта Нина
Микельторенья знает об этом?” - получал огромное удовольствие, рассказывая ей.:

“Она его девушка”.

“Его девушка?” - машинально повторила Девушка.

“Да. Она дала нам его фотографию, ” продолжал Рэнс и, достав фотографию
из кармана, ехидно добавил: “С любовью, написанной на обратной стороне
”.

Взгляд на фотографию, которую она буквально выхватила у него из рук,
убедил Девушку в правдивости его утверждения. Движением
от боли она швырнула его на пол, горько вскрикнув:

“Нина Микелторенья! Нина Микелторенья!” Резко повернувшись к Эшби,
сменив тон, она сказала с раскаянием: “Извините, мистер Эшби, я поручилась
за него”.

Агент Wells Fargo смягчился, услышав нотку в голосе Девушки; он уже собирался
сказать ей несколько утешительных слов, когда внезапно она заговорила
снова.

“Я полагаю, у них была одна из этих маленьких любовных ссор, и "это заставило" эр
рассказать тебе, а?” Она рассмеялась натянутым смешком, хотя ее сердце
странно билось, когда она продолжала: “Он из тех мужчин, которые вроде
польки с каждой девушкой, которую он встречает ”. И на это она начала смеяться почти
истерически.

Рэнс, которого возмущало, что она извиняется перед кем бы то ни было, кроме него, встал.
хмуро глядя на нее.

“Над чем ты смеешься?” - спросил он.

“О, ничего, Джек, ничего”, - наполовину плакала, наполовину смеялась Девушка. “Только
забавно, как все выходит, не правда ли? Увлекся! Нина
Микелторенья! Приятная у него компания - одна из этих девчонок из Качуки с
приспущенными ресницами!

Она снова разразилась приступом смеха.

“ Ну и ну, - продолжила она, - и она продала его за деньги! Ах, Джек
Рэнс, ты лучший отгадчик-н-я!” И с этими словами она опустилась
за столом в апатию отчаяния. Ужас, ненависть и
ею овладела безнадежность. Свирепый взгляд был в ее глазах, когда
мгновение спустя она подняла голову и резко отпустила мальчиков,
сказав:

“Ну, мальчики, уже становится поздно ... Спокойной ночи!”

Сонора первым сделал движение к двери.

“Давайте, парни”, - прорычал он своим глубоким басом. “Разве вы не собираетесь
позволить леди отправиться в постель?”

Один за другим мужчины прошли в дверь, которую Ник придержал для них открытой;
но когда все, кроме него самого, ушли, преданный маленький бармен повернулся
к Девушке с многозначительным взглядом и прошептал:

“Ты хочешь, чтобы я остался?”

“Я? О, нет, Ник! И со словами “Всем спокойной ночи! Спокойной ночи, Сонора, и еще’
спасибо! Спокойной ночи, Ник!” Девушка закрыла за ними дверь.
Последнее, что она услышала от них, было приглушенное восклицание:

“О Боже, мы никогда не доберемся до Клауди сегодня ночью!”

Теперь девушка скользнула болты и стояла спиной к двери, как
если принять дополнительные меры предосторожности, чтобы брусок из любого вторжения, и с глазами
что полыхала она крикнула:

“Выйдите из этого, сейчас же! Выйдите вон туда, мистер Джонсон!”

Дорожный агент медленно раздвинул занавески и вышел вперед в
унылой позе.

“Вы пришли сюда, чтобы ограбить меня”, - сразу же начала Девушка, но ее гнев не позволил ей продолжать.
продолжать было невозможно.

“Я этого не делала”, - спокойно возразил дорожный агент, и на его лице отразилось
насколько глубоко его задели ее слова.

“Вы лжете!” - настаивала Девушка, вне себя от ярости.

“Я не...”

“Ты знаешь!”

“Я признаю, что все обстоятельства указывают на...”

“Прекрати! Не рассказывай мне больше об этом Вебстере без сокращений. Ты должен
кейсы. Если вы пришли сюда не воровать, вы пришли в "Польку", чтобы ограбить ее,
не так ли?

Джонсон, опустив глаза, был вынужден признать, что таковы были его намерения
, быстро добавив:

“ Но когда я узнал о тебе... - Он замолчал и сделал шаг к ней.

“ Подожди! Подожди! Стой там, где стоишь! Не делай ни шага дальше или
Я... ” Она многозначительно указала на свою грудь, а затем,
резко рассмеявшись, продолжила осуждающе: “ Дорожный агент! Дорожный агент!
Ну, разве мне не повезло! Кто-нибудь, взглянув на меня, поймет, что на моем пути не встретится
джентльмен! Дорожный агент! Дорожный агент! И снова
она горько рассмеялась, прежде чем продолжить: “Но теперь ты можешь мерзавец... мерзавец, ты
вор, ты навязываешься порядочной женщине! Мне следовало бы рассказать им всем, но
Я не собираюсь быть посмешищем для всего мира, когда ты прячешься за занавесками
и я ем сухарики для шарлотки, жаркое из лемминга и по-польски с
дорожный агент! Но теперь ты можешь убираться... убирайся, ты меня слышишь?

Джонсон выслушал ее до конца, склонив голову; и настолько резкими были
ее обвинения в его действиях, что тот факт, что только гордость удерживала ее
от срыва, полностью ускользнул от его внимания. По-прежнему не поднимая глаз
он сказал отрывисто, с болью в голосе:

“ Только одно слово, только одно слово, и я не собираюсь ничего говорить в свою защиту
. Потому что все это правда, все правда, за исключением того, что я хотел бы
украсть у тебя. Меня зовут Рамеррес; я был ограблен; я
дорожный агент - преступник по профессии. Да, я весь такой - и мой отец
был таким до меня. Я был воспитан, образован, нажился на воровских
деньгах, я полагаю, но до тех пор, пока шесть месяцев назад не умер мой отец, я этого
не знал. Я много жил в Монтерее - я жил там как джентльмен.
Когда мы встретились в тот день, я не был тем, кем являюсь сегодня. Я только узнал
правда, когда мой отец умер и оставил меня с ранчо и бандой
воров - и больше ничего - ничего для всех нас, и для меня - но что толку в том, чтобы
вдаваться в подробности - обстоятельства. Ты не поймешь, если я сделал. Я
был сын у Отца Моего; мне нет оправдания, Я думаю, возможно, это было в
меня-в крови. Как бы то ни было, я выбрала дорогу и не особо возражала против этого
после первого раза. Но я подвела черту под убийствами - я бы этого не допустила
. Вот какой я человек, какой я мерзавец. Но... ” тут он
поднял глаза и сказал голосом, полным чувства: “ Я
клянусь тебе, что с того момента, как я поцеловал тебя сегодня ночью, я хотел
измениться, я хотел...

“Черт возьми, ты это сделала!” - сорвалось с губ Девушки, но со звуком, который
был похож на рыдание.

“Я это сделал, поверь мне, я это сделал”, - настаивал мужчина. “ Я хотел пойти прямо.
и взять тебя с собой ... Но только честно ... когда смогу честно. Я имел в виду
работать на тебя. Поэтому, каждое слово, которое ты сказал мне сегодня вечером о
вор меня резали, как нож. Снова и снова я сказал
сама она никогда не должна узнать. А теперь ... ну, все кончено-я
закончил”.

“И это все?” расспросила девушка с оборотной стороны.

“Нет ... да ... какой в этом смысл ...?”

Гнев Девушки вспыхнул снова.

“Но есть одна вещь, которую вы упустили из виду, мистер Джонсон.
Это точно показывает, кто ты. Дело было не столько в том, что ты дорожный агент.
Я была против тебя. Это вот что: ” И тут она взволнованно топнула ногой.
“Ты поцеловал меня - ты получил мой первый поцелуй”.

Джонсон опустил голову.

“ Ты сказал, ” горячо продолжала Девушка, “ что никогда не будешь думать обо мне.
с тех пор, как увидел меня в Монтерее, и все это время ты сразу уходил
и Бен целует ту, другую женщину. Она пожала плечами и рассмеялась
мрачно. “У вас девочка”, - продолжала она, все более и более
возмущаться. “Это то, что я имею против вас. Это мой первый поцелуй у меня есть
против вас. Это та Нина Микелторенья, которую я не могу простить. Так что теперь
ты можешь убираться восвояси! С этими словами она отперла дверь и
напряженно заключила:

“Если они убьют тебя, мне все равно. Ты слышишь, мне все равно...”

При этих горьких словах, произнесенных губами, которым так и не удалось полностью скрыть
их страдание, лицо Девушки побледнело.

С инстинктом храбреца продать свою жизнь как можно дороже.,
Джонсон достал из кармана пару пистолетов; но в следующий момент, как
будто придя к выводу, что смерть без Девушки была бы
предпочтительнее, он положил их обратно, сказав:

“Ты права, Девочка”.

В следующее мгновение он вышел из двери, которую она держала широко открытыми
для него.

“Это конец, что это-конец, что” она заведена, хлопнув
дверь за ним. Но всю дорогу от порога до бюро она
продолжала бормотать себе под нос: “Мне все равно, мне все равно.... Я буду такой же, как
остальные женщины, которых я видела. Я передам этой Нине Микелторенья открытки
и пики. Здесь будет еще одна потаскушка. Там будет...
Угроза так и не была закончена. Вместо этого, с глазами, которые чуть не вылезли из орбит
, она прислушалась к звуку пары выстрелов, последний
прогремел так громко и отчетливо, что не было никакой ошибки в том, что он прозвучал
недалеко от хижины.

“Они схватили его!” - закричала она. “Ну, мне все равно ... я не...” Но снова
она не закончила то, что собиралась сказать. Ибо при звуке тяжелого
тела, упавшего на дверь каюты, она бросилась к ней, открыла и,
обхватив тяжелораненого мужчину руками, втащила его в каюту.
она усадила его в кресло. Быстро, как молния, она вернулась к двери.
заперев ее на засов.

Джонсон проследил глазами за ее действиями.

“ Не запирай эту дверь ... Я снова ухожу ... Вон туда. Не запирай эту дверь!
” слабо приказал он, с трудом поднимаясь на ноги и пытаясь
подойти к ней; но он покачнулся вперед и упал бы на пол.
если бы она не подхватила его. Тщетно он пытался вырваться от нее,
все время крича: “Разве ты не видишь, разве ты не видишь, Девочка, открой
дверь”. А потом снова, почти всхлипывая: “Неужели ты думаешь, что я мужчина, способный прятаться
позади женщины? Он бы рухнул, если бы не сильные руки, которые
держали его.

“Я люблю тебя и собираюсь спасти тебя”, - пробормотала Девушка, продолжая
бороться с ним. “Ты попросил меня уехать с тобой, я буду для тебя
марш отсюда, из этой. Если ты не можешь спасти свою собственную душу... ” Она замолчала и
быстро подошла к каминной полке, откуда взяла бутылку виски
и стакан; но в тот момент, когда она наливала ему напиток, раздался
громкий стук в окно, и, быстро оглянувшись, она увидела, что Рэнс
проницательный взгляд заглядывает в комнату. На мгновение она побледнела, но потом
в ее голове промелькнула утешительная мысль о том, что шериф
вряд ли мог видеть Джонсона со своего места. Итак, дав
последнему выпить, она спокойно ждала, пока стук в дверь не сообщил ей, что
Рэнс отошел от окна, когда ее взгляд упал на лестницу
который был закреплен на потолке, она быстро подбежала к нему и
опустила его, сказав:

“Поднимайся по лестнице! Забирайся туда, на чердак. Ты мужчина, у которого есть
мой первый поцелуй, и я собираюсь спасти тебя ....”

“ О нет, только не здесь, ” упрямо запротестовал Джонсон.

“ Ты хочешь, чтобы они увидели тебя в моей каюте? ” укоризненно воскликнула она,
пытаясь поднять его на ноги.

“ О, скорее, скорее!..

С огромным трудом Джонсон поднялся на ноги и, ухватившись за
перекладины лестницы, начал подниматься. Но, пройдя несколько перекладин,
он пошатнулся и чуть не упал, задыхаясь:

“Я не могу сделать это ... Нет, я не могу...”

“Да, ты можешь”, - подбодрила Девушка; и затем, одновременно с
еще одним громким стуком в дверь: “Ты мужчина, которого я люблю, и ты
ты должен ... ты должен показать мне мужчину, который есть в тебе. О, давай, давай,
сделай шаг, и ты окажешься там ”.

“Но я не могу”, - слабо донесся голос сверху. Тем не менее, следующий
мгновение он упал на обшитый досками пол чердака с
руки простертыми, в которой был платок, он был останавливать
кровь из раны в боку.

Шепотом предупредив, что с ним все в порядке и он ни в коем случае не должен двигаться
Девушка поставила лестницу на место. Но как только
это было сделано, подняв глаза, она увидела испачканный
носовой платок. Она тихо позвала его, чтобы он убрал это, объяснив
что щели между досками были широкими, и это явно могло быть
если смотреть снизу.

“Вот оно!” - воскликнула она, заметив, что он изменил положение
своей руки. “Теперь не двигайся!”

Наконец, с зажженной свечой в руке, девушка сделала быстрое
обследование помещения, чтобы увидеть, что ничего не было и в помине, что не предаст
присутствие ее возлюбленного нет, а потом распахнув дверь, она взяла
такая позиция, что сделало невозможным для любого, чтобы получить последние
ее без применения силы.

“Ты не можешь войти сюда, Джек Рэнс”, - сказала она решительным голосом. “Ты
можешь сказать мне, чего ты хочешь, оттуда, где ты находишься”.

Грубо, почти зверски, Рэнс оттолкнул ее в сторону и вошел.

“Больше никакого Джека Рэнса. Это шериф преследует мистера Джонсона”, - сказал он
подчеркивая каждое слово.

Девушка вызывающе посмотрела на него.

- Да, я сказал “мистер Джонсон”, - повторил шериф, взводя курок пистолета, который
он держал в руке. - Я видел, как он входил сюда.

“Это больше, чем я сделала”, - спокойно ответила Девушка и закрыла дверь на засов.
“Ты думаешь, я захотела бы защищать человека, который пытался меня ограбить?” спросила она,
повернувшись к нему лицом.

Проигнорировав вопрос, Рэнс снял перчатку со своей безоружной руки
и направился к занавескам, закрывавшим кровать Девушки, и раздвинул их.
Когда он обернулся, его встретил презрительный взгляд и слова:

“Итак, ты сомневаешься во мне, не так ли? Ну, давай-поиск места. Но это заканчивается
знакомство с полькой. Не смей со мной разговаривать.
Мы через”.

Внезапно раздался сдавленный стон человека на чердаке; Рэнс
быстро обернулся и поднял пистолет, требуя ответа:

“Что это? Что это?”

Прислонившись к бюро, Девушка откровенно рассмеялась и заявила, что
шериф становится нервным, как пожилая женщина. Ее насмешка была
это возымело действие, и вскоре Рэнс снял курок с пистолета и
вернул его в кобуру. Подойдя к столу, за которым стояла Девушка
, он снял фуражку и встряхнул ее, прежде чем положить на место;
затем, указав на дверь, не сводя глаз с лица Девушки, он
продолжал обвиняющим тоном:

“Я увидела, что кто-то стоит там на фоне снега. Я выстрелила. Я могла бы
поклясться, что это был мужчина”.

Девушка поморщилась. Но, стоя и наблюдая, как он спокойно снимает пальто
и встряхивает его с видом человека, решившего чувствовать себя как дома, она
насмешливо воскликнула:

“Почему ты останавливаешься? Почему бы тебе не продолжить - не закончить свои поиски - только не
никогда больше не заговаривай со мной”.

При этих словах Рэнс стал примирительным.

“ Послушай, Мин, я не хочу с тобой ссориться.

Повернувшись к нему спиной, Девушка подошла к бюро, где она
бросила через плечо:

“Продолжайте свои поиски, а потом, возможно, вы предоставите леди самой себе
отправиться в постель ”.

Шериф последовал за ней с заявлением: “Я без ума от
тебя, Мин”.

Девушка пожала плечами.

“ Я мог бы поклясться, что видел ... Я ... О, ты же знаешь, что для меня это всего лишь ты ... просто
ты, и проклинай мужчину, который тебе больше нравится. Я... я... даже сейчас я не могу забыть
странное выражение твоего лица, когда я сказал тебе, кем на самом деле был этот человек. Он
остановился, сбросил пальто на пол и пристально посмотрел на нее.
посмотри, он требовательно спросил: “Ты ведь не любишь его, не так ли?”

Девушка снова послала через плечо натянутый смешок.

“ Кто... я?

Лицо шерифа просветлело. Подойдя к ней на несколько шагов ближе, он
рискнул спросить:

“Скажи, Девочка, твой ответ был окончательным сегодня вечером насчет того, чтобы выйти за меня замуж?”

Не оборачиваясь, Девушка застенчиво ответила:

“Я могла бы подумать над этим, Джек”.

Страсть мужчины мгновенно пробудилась. Он шагнул к ней, обнял ее
руками и страстно поцеловал.

“Я люблю тебя, я люблю тебя, Минни!” - страстно воскликнул он.

В последовавшей борьбе взгляд Девушки упал на бутылку, стоявшую на
каминной полке. С криком она схватила ее и угрожающе подняла над головой
. Однако в следующую секунду она опустилась на стул и начала рыдать.
закрыв лицо руками.

Рэнс холодно посмотрел на нее: наконец он позволил себе невесело рассмеяться,
мерзкий смех человека, чье тщеславие задето.

“ Значит, все настолько плохо, ” усмехнулся он. “ Я этого не совсем осознавал. Я
Вам очень обязан. Спокойной ночи. Он схватил пальто, поколебался,
затем повторил чуть менее сердито, чем раньше: “Спокойной ночи!”

Но Девушка, все еще пряча лицо, ничего не ответила. Мгновение
он смотрел на скорчившуюся фигуру, на вздрагивающие плечи, затем спросил с
внезапной и непривычной мягкостью:

“Ты не могла бы пожелать мне спокойной ночи, Девочка?”

Девушка медленно поднялась на ноги и посмотрела на него с отвращением и жалостью.
пытаясь овладеть собой. Затем, когда она заметила место, где он сейчас находился
стоя, из-за своего огромного роста он был так близко к низким доскам пола
на чердаке, где лежал ее возлюбленный, что казалось, будто он должен слышать дыхание
раненого, все остальные чувства были сметены
всепоглощающим страхом. С одной мыслью, что она должна избавиться от
его, - делать что угодно, говорить что угодно, но избавиться от него быстро, она заставила
сама вперед с протянутой рукой, и сказал голосом, который протянул
новый обещаем:

“ Спокойной ночи. Джек Рэнс, спокойной ночи!

Рэнс схватил его за руку с почти яростной радостью в своих,
его острый взгляд жадно пытался прочесть выражение ее лица. Затем, внезапно, он
отпустил ее, отдернув руку с быстрой резкостью.

“Ого, посмотри на мою руку! На нем кровь! ” воскликнул он.

И пока он говорил, в желтом свете лампы Девушка увидела, как
вторая капля крови упала к ее ногам. Как вспышка, Грозный
значимость его обступили ее. Только само-насилия, она могла держать
ее взгляд от роста, сигнальным устройством, выше плит.

“О, мне так жаль”, - все время слышала она свой раскаивающийся голос.
отчаянно пытаясь придумать причину; наконец, она тщетно добавила:
“Я, должно быть, поцарапал тебя”.

Рэнсом выглядел озадаченным, глядя на брызги красного, как будто
загипнотизировал.

“Нет, там нет царапины”, - утверждал он, вытирая кровь
своим носовым платком.

“О да, есть”, - дрожащим голосом настаивала Девушка. “То есть, будет
утром. Утром ты увидишь, что там будет...” Она
остановилась и в ледяном ужасе уставилась на зловещее лицо шерифа,
который хладнокровно наблюдал, как его носовой платок из белого становится красным под
медленным кровавым дождем, льющимся с чердака наверху.

“ Ого! ” сардонически произнес он, отступая назад и наставляя пистолет
в сторону чердака. “ Так, он там, наверху!

Пальцы Девушки вцепились в его руку, отчаянно таща за собой.

“Нет, это не так, Джек, нет, это не так!” - повторяла она вслепую, механически.
отрицание.

Резким движением Рэнс яростно отшвырнул ее от себя, ухватился
за подвесную лестницу и опустил ее в нужное положение; затем, глухой к
Несмотря на мольбы девушки, резко приказал Джонсону спуститься, тем временем
прикрывая источник капель крови своим пистолетом.

“О, подождите, подождите минутку!” - беспомощно взмолилась Девушка. Что бы
случилось, если бы он не смог подчиниться зову? Он провел себя в своей
подняться в безопасное место. Возможно, он был без сознания, медленно истекает кровью!
Но даже когда она пытала себя со страхами, выше доски скрипели, как
хотя тяжелое тело медленно тянутся себя через них. Джонсон
очевидно, делал все возможное, чтобы добраться до верха лестницы; но он не двигался
достаточно быстро, чтобы угодить шерифу.

“Спускайся, или я...”

“ О, минуточку, Джек, минуточку! ” в отчаянии перебила его Девушка.
“ Не стреляй!-- Разве ты не видишь, что он пытается...?

“Спуститесь сюда, мистер Джонсон!” - повторил шериф с лицом дьявола.
нечеловеческим.

Девушка стиснула руки, не обращая внимания на ногти, впивающиеся в ее ладони
“Ты не мог бы подождать минутку, пожалуйста, подожди, Джек!”

“Подожди? Зачем?” Шериф бросил на нее зверски, палец
дергался на спусковом крючке.

Губы Девушки приоткрылись, чтобы ответить, затем снова безмолвно закрылись, потому что именно в этот момент
она увидела сапоги, а затем скользнувшие ноги дорожного агента
неуверенно пробираюсь через открытый люк, неуклюже нащупываю перекладины
лестницы, затем поскальзываюсь и спотыкаюсь, когда на них обрушивается вес следующего тела
в то время как слабые пальцы отчаянно напрягаются в поисках опоры. В
все сердце, душа и разум Девушки, казалось, тянулись друг к другу
бессильно, чтобы придать своему возлюбленному сил, поторопить его спуститься достаточно быстро, чтобы
предотвратить выстрел шерифа. Казалось, прошли часы, прежде чем дорожный агент
добрался до подножия лестницы, затем, пошатываясь, невидящими глазами добрался до
стула и, наконец, безвольно упал вперед, положив руки и голову
на стол. До сих пор немым ужасом, девушка медленно посмотрела Ранс
круг вокруг раненого; он не был до тех пор, пока Шериф вернул его
пистолет в кобуру, что она свободно вздохнул с облегчением.

“Итак, ты зашел в "Польку" сегодня вечером, чтобы сыграть небольшую партию в покер?
Забавно, как все меняется за час или два!” Рэнсом усмехнулся
невеселого; казалось, его разум и чувства, чтобы насмехаться над его беспомощным
конкурента. “Вы думаете, вы можете играть в покер, - это ваше убеждение, верно?
Что ж, вы можете прикинуть свои шансы, мистер Джонсон из
Сакраменто. Ну же, говорите громче, - стрельба или дерево, - что предпочтете
?”

Доведенная до предела насмешками Рэнса над лежащим без сознания мужчиной,
Девушка, нашаривая на груди пистолет, повернулась к нему с внезапной,
холодной яростью:

“ Тебе лучше перестать смеяться, Джек Рэнс, или я отправлю тебя заканчивать.
это в каком-нибудь месте, где все не так смешно.

Что-то в изменившемся тоне Девушки так поразило шерифа, что он
подчинился ей. Он ничего не сказал, но с его губ сорвались слова: “Клянусь Небом,
эта девушка говорит серьезно!”, а в глазах вспыхнуло восхищение.

“Он тебя не слышит, он не в себе. Но я... я... я слышу тебя... Я не в стороне от этого.
” продолжила Девушка убедительным тоном. “ Ты игрок; он
тоже был игроком; что ж, я тоже. ” Она неторопливо подошла к бюро и
убрала пистолет в ящик стола, Рэнсом тем временем разглядывал ее с
озадаченным интересом. Вернувшись, она продолжила резко, как удар хлыста: “Я
живу на случайные деньги, деньги на выпивку, карточные деньги, деньги в салунах. Мы
игроки, - мы все игроки! Она сделала паузу, и на ее лице появилось странное выражение.
выражение, которое озадачило способность Рэнса читать.
Через некоторое время она продолжила: “Итак, сегодня вечером вы спросили меня, является ли мой ответ окончательным.
- что ж, вот ваш шанс. Я сыграю с вами в игру - натурал.
покер. Это два из трех. Завидую виду из вас, это
ближайший шанс, что ты когда-нибудь для меня”.

“Ты имеешь в виду - ” начало Ранс, положив руки на стол, его
хищный взгляд горящий в ее мысли.

“ Да, с женой в Новом Орлеане все в порядке, ” перебила она его.
лихорадочно. “ Если тебе повезет, ... ты найдешь его и меня. Но если ты
проиграешь, - этот человек, стоящий между нами, мой, - я могу делать с ним все, что мне заблагорассудится,
а ты заткнись и проиграй, как джентльмен.

“Вы должны быть от него без ума!” Слова, казалось, сжалось от Шерифа
против его воли.

“Это мое дело!” - как ножом отрезало от девушки.

“ Ты знаешь, что разговариваешь с шерифом?

“Я разговариваю с Джеком Рэнсом, игроком”, - спокойно поправила она.

“Ты прав, и он просто достаточно глуп, чтобы принять тебя”, - ответил
Рэнс с внезапной решимостью. Он посмотрел вокруг себя на стуле; была
одна возле стола, и девушка протянула ему. Одной рукой он
поставил его на место перед столом, в то время как другой сорвал
крышку со стола и швырнул ее через всю комнату. Джонсон не пошевелился и не застонал.
когда край ножа выскользнул из-под его ослабевших рук.

“ Ты и сайарды попали мне в кровь. Я провожу тебя наверх, - сказал он,
усаживаясь.

“Ваше слово”, - потребовала девушка, перегнувшись через стол, но все же
стоя.

“Я могу потерять себя как джентльмен”, - ответил Рэнс недолго; затем, с быстрым
захват ее руки, он продолжал напряженно, тоном, заставил девушку
сокращения и отбелить, “я хочу тебя, мин, и если я выиграю, я возьму его
на вас, покуда я жив.”

Мгновение спустя Девушка высвободила руку из его объятий и уже говорила
ровным голосом: “Почини лампу”. И пока шериф регулировал
фитиль, который начал дымно разгораться, она быстро вышла из комнаты,
сказав небрежно через плечо, что она собирается что-то принести
из шкафа.

“И что же ты собираешься сделать?” он окликнул ее подозрительно. Девушка сделала
никакого ответа. Рэнс не сделал ни малейшего движения, чтобы последовать за ней, но вместо этого вытащил из кармана колоду
карт и начал тасовать их с привычной
небрежностью. Но когда прошла минута, а девушка так и не вернулась
, он позвонил еще раз, с растущим нетерпением, чтобы узнать, что ее задержало
.

“Я просто собираю карты и вроде как успокаиваю нервы”, - ответила она
несколько странно из-за двери. В следующий момент у нее было
вернувшись, быстро закрыла за собой дверь шкафа, задула свою
свечу и, положив колоду карт на стол, многозначительно сказала:

“Мы воспользуемся свежей колодой. От этого многое зависит, Джек.” Она
села напротив шерифа и так близко к бесчувственному телу
человека, которого любила, что время от времени ее левая рука касалась его
плеча.

Рэнс, не протестуя, только пожал плечами, взял свою колоду
карт, завернул их в носовой платок и убрал в свой
карман. Первой заговорила Девушка.:

“Ты готова?”

“Готова? ДА. Я готов. Согласен на сделку ”.

С безупречным пальцы, девушка перебила. Мужчины рядом с ней, живой или
умирая, она не должна, не смел думать. На данный момент она стала им.
воплощенная цель: победить, победить любой ценой, - ничто другое не имело значения.

Рэнс выиграл сделку; и, взяв колоду, он спросил, перетасовывая:

“Случай выяснения отношений?”

“Выяснение отношений”.

“Снято!” - еще раз безапелляционно от Рэнс; и затем, когда она сняла,
еще один вопрос: “Лучшие два из трех?”

“Лучшие два из трех”. Быстрые, отрывистые предложения, похожие на рапид
скрещивание шпаг, первый предварительный обмен ударами перед
началом настоящей дуэли.

Рэнс сдал карты. Прежде чем кто-либо из них взглянул на них, он бросил взгляд через стол
на Девушку и спросил презрительно, возможно, с завистью:

“Что ты в нем нашла?”

“Что ты во мне нашел?” - мгновенно вспомнила она, беря в руки свои карты.
и затем: “Что у тебя?”

“Король хай”, - объявил игрок.

“Здесь старший король”, - эхом отозвалась Девушка.

“Следующий валет”, и он показал свою руку.

“Следующая королева”, и Девушка показала свою.

“Ты угадал”, - легко согласился игрок. Затем, другим тоном:
“Но ты совершаешь ошибку...”

“Если это так, то это моя ошибка! Снято!”

Рэнсом снял карты. Девушка аккуратно их сдавала. Затем,

“ Что у тебя есть? - спросила она.

“ Одна пара, тузы. Что у тебя?

“Ничего”, - бросает свои карты на стол.

Едва заметно улыбнувшись, Шериф снова собрала колоду.
Спокойно сказав:

“Даже сейчас... мы квиты”.

“Все решает следующая раздача, Джек, не так ли?”

“Да”.

“Это следующая рука, которая говорит мне, - мне ужасно жаль, -” слова
, казалось, вышли неловко; ее взгляд был обеспокоенным, почти раскаивающимся, “ "на
в любом случае, я хочу сейчас в шутку сказать, что независимо от того, как это выйдет...

“ Снято! ” машинально перебил Рэнс.

“... что я всегда буду думать о тебе как можно лучше”, - закончила Девушка.
с большим чувством. “И я хочу, чтобы ты сделал то же самое для меня”.

Молча, непроницаемо игрок сдал десять карт, одну за другой. Но
когда Девушка начала протягивать к ней свою руку, его длинные, тонкие пальцы
протянулись еще раз и не по-джентльменски сжали руку и карты.

“Последняя раздача, девочка!” - напомнил он ей. “ И у меня такое чувство, что я
выигрываю, что через минуту я буду держать тебя в своих объятиях. И, все еще накрывая
ее пальцы своими, он украдкой взглянул на свои карты.

“Я выиграю”, - объявил он, вкратце, его глаз выдавал внутреннее
лихорадка. Он бросил карты перед ней на столе. “Трех королей, - и
эти значения _last hand_!”

Внезапно, как будто какая-то внутренняя нить лопнула от напряжения,
Девушка упала. Она безвольно сполз вниз в своем кресле, одной рукой нащупываем
забрели куда глаза глядят ко лбу, потом падать от собственного веса.
“Быстрее, Джек, - я болен, - дай мне что-нибудь!” Голос затих, превратившись в
ничто, когда опущенные веки закрылись.

В неподдельном ужасе шериф вскочил на ноги. Одним движением
взгляд его глаз оповещения поймал бутылку виски на каминную полку. “Все
да, девочка, я с тобой разберусь в кратчайшие сроки”, - сказал он cheeringly за его
плечо. Но где, черт возьми, она держала свои стаканы? В следующую минуту
он нащупывал их в темноте соседнего шкафа и тихо
проклинал себя за собственную медлительность.

Девушка мгновенно ожила. Не перевернутые карты на столе
исчезли одним молниеносным движением; рука Девушки исчезла
под ее юбками, поднятыми на мгновение до колен; затем то же самое,
быстрое обратное движение, и карты вернулись на место, в то время как
Глаза девушки снова дрогнули, закрываясь, чтобы скрыть в них огонек триумфа.
Улыбка мелькнула на ее губах, когда шериф вернулся со стаканом и
бутылкой.

“Не бери в голову, - я теперь лучше”, - ее губы сформировали слабо.

Шериф присел на бутылку, и приобнял девушку с
грубая нежность.

“О, ты упала в обморок только потому, что проиграла”, - сказал он ей.

Отведя взгляд, Девушка тихо высвободилась, поднялась на ноги
и перевернула свои пять карт рубашкой вверх.

“ Нет, Джек, это потому, что я выиграл - три туза и пара.

Шериф бросил на девушку один-единственный взгляд, пристальный, изучающий. Затем, без
так как подергивание века, он признал свое поражение, взял сигару
из кармана и закурил, пламя матч раскрывая нет
выражение другое, чем беспечностью, для которых он был замечен; тогда,
поднимая свою шляпу и пальто, он медленно направился к двери. Здесь он остановился
и пожелал ей вежливо Спокойной ночи,--так церемонно вежлив, что в любой
в другой раз он бы внушил ей восхищение.

Бледная как смерть и почти на грани обморока, Девушка пошатнулась
вернулся к столу, где ранил бандит был полусидя,
половина-ложь. Запустив руку в чулок, из которого она достала
выигрышные, хотя и компрометирующие карты, она вытащила те, что
остались, и разбросала их в воздухе, истерически вскрикнув:

“Три туза, пара и стопка фотографий - но его жизнь
принадлежит мне!”




XIV


Пораженная сознанием обмана, которому она подвергла игрока,
девушка прожила целую жизнь в моменты, последовавшие за его уходом.
Закрыв лицо руками, она стояла, погруженная в созерцание своего
постыдная тайна.

Звук - звук человека, испытывающего сильную боль, заглушил ее истерические рыдания.
Ошеломленный, она провела рукой по ее лицу, как бы убрать темные
оттенков, что затрудняет ее видение. Еще один стон-и как вспышка
она стояла на коленях расточая ласки на пути агента.

Никогда, это правда, у девушки не было опыта в пистолет-выстрел
РАН. Однако она не раз играла роль медсестры, когда
с мальчиками на шахтах происходили несчастные случаи. Потому что женщинам из
калифорнийских лагерей в то время звонили бесконечно. Это было
период для жертвы неисчислимы, и помощь, и сочувствие никогда не было
попросил, чтобы они свободно не давали. Итак, если Девушка и не знала, что делать
самое лучшее, что можно сделать, то она знала, по крайней мере, чего не следует делать, и это было
всего за несколько минут до того, как она разрезала пальто у него на спине.

Следующее, что предстояло сделать - дотащить потерявшего сознание мужчину до
кровати - было, конечно, тяжелой работой, но, будучи сильной рукой, а также
твердой сердцем, она, наконец, справилась с этим.

Теперь она разрезала его рубашку, чтобы найти рану, которая оказалась
у него на груди. Затем быстро ощупала пальцами, пытаясь
найти мяч, но в этом ей не удалось. Поэтому после недолгих
раздумий она решилась, что рана телесная один и
что мяч был нигде, а в теле человека--это диагноз, который был
во многом благодаря жизнерадостным оптимизмом ее природа и что,
к счастью, оказалось, чтобы быть правдой.

В настоящее время она пошла в угол комнаты и вскоре вернулся с
тазик с водой и несколько оборванных наспех бинтами. Для добрых пятнадцать
минут после этого она промыла рану и, наконец, перевязывают ее также
а она знала, как. И теперь, сделав все, что ее знания или инстинкт
ответ на запрос, она обратила стул и приготовился скоротать остаток ночи
смотреть на его стороне.

На час или около того он заснул сном сознания. В комнате не было слышно ни звука
, но снаружи все еще ревел и бушевал шторм. Это
была какая угодно, только не легкая или веселая ситуация: здесь она была наедине с
раненым, если не умирающим, мужчиной; и она хорошо знала это, если только не наступит
после ослабления ярости шторма могли пройти дни, прежде чем кто-либо из них
смог подняться на гору. Правда, индейцы были недалеко, но как бы то ни было,
как бы то ни было, они оставались в своем вигваме до восхода солнца
снова. В вопросе питания был скудный запас, но, вероятно,
достаточно пор, пока сообщения можно было с
Полька.

Три дня она наблюдала за ним, и все это время буря
продолжалась. На третий день он впал в бред, и это была ночь
ее пыток. Несмотря на ощущение, что она использует его нечестно
в своих интересах, Девушка напрягла слух, чтобы уловить имя, которое в
бреду постоянно было у него на устах; но она не могла разобрать его.
Все, что она знала, это то, что он произнес не ее имя, и это
причинил ей боль. Она дала ему абсолютную веру, и уже сейчас ее
переполняло неистовое пламя ревности. Это было новое для меня ощущение
- ревновать к кому бы то ни было, и оно вызвало у меня
страстное негодование. В такие моменты она хотела подняться и бежать к
другой конец комнаты, пока нашептывал признания чреклама прекратилась. Тогда
она вновь приближается приливы стыда на ее щеках за то, что
внял изречения безответственный человек, а она бы взяла его
голову к себе на колени и, лаская его, пока, будет холодное полотенце на
его обогрев лоб.

На рассвете четвертого дня Девушка была все еще бледна и встревожена, хотя
отчаяние полностью покинуло ее, потому что буря закончилась, и рано утром к мужчине вернулись румянец и
речь. Любовь и ласка
забота, не говоря уже о превосходном виски, которое у нее случайно нашлось
, припасенном в ее каюте, помогли ему выкарабкаться. Со вздохом облегчения
она бросилась на ковер, чтобы отдохнуть, в чем так нуждалась.

Мужчина проснулся незадолго до восхода солнца. Первой его мыслью, что он был
дом в предгорье, было остановлено виде снежных хребтов.
Через окно каюты, насколько хватало глаз, не было видно ничего из
зеленого. Снег был повсюду; все было белым, за исключением
восточного горизонта, где серебро быстро переходило в розовое, а затем становилось еще выше, до
огненно-красного, когда быстро восходящее солнце посылало свои лучи над покрытыми снегом
горами.

И теперь к нему пришло полное осознание того , что произошло , и
где он был. Однако, к его изумлению, он почти не чувствовал боли. Что
его рана была одет он был, конечно, хорошо известно, когда он
попыталась отступить еще дальше занавес на окно
движение напряг тугую повязку, и он мгновенно сделал сознательный
с приступом боли.

Тем не менее, он проявил настойчивость, поскольку мудро решил, что было бы неплохо
провести разведку, ознакомиться, насколько это возможно, с
наметьте местность и выясните, ведет ли тропа, по которой он шел, к
хижине, которая, как он помнил, стояла высоко над оврагом.,
это было единственное средство сообщения с долиной внизу. Это была
бесполезная предосторожность, потому что снег полностью замел бы любой такой след.
если бы он и был, и, вскоре осознав этот факт, он откинулся назад.
измученный своим усилием, он откинулся на подушки.

Прошло полчаса, и мужчина начал проявлять беспокойство. Он уже
естественно, не догадывался, что в то время, пока он был в салоне,
и он знал, что он должен думать о немедленном побеге. В
отчаявшись, он попытался выбраться из постели, но задача была вне его
мощность. В это ужасное чувство безысходности одолевали его. Его только
шанс был, чтобы добраться до долины, где у него было мало, опасаясь захвата; но
раненые, как он был, что кажется невозможным, и он увидел себя
попался, как крыса в ловушку. В приступе ярости от ситуации, в
которую он попал, он предпринял еще одну попытку приподняться на
локте и выглянуть в окно на Сьерры. Шум, который он
издал, каким бы слабым он ни был, разбудил Девушку. В одно мгновение она была у него.
Прикроватная тумбочка задергивала занавеску на окне.

“О чем ты думаешь?” - спросила она. “В любой момент - шутка ли, как только
след может быть оправдан, там будет кто-то из ребят сюда, чтобы увидеть, как
Я дернул через. Они не должны тебя видеть....”

Насильно, но с любящей нежностью она уложила его обратно на подушки
и села сама у кровати. Последовало неловкое молчание. На данный момент
поскольку мужчина был в здравом уме, ей пришло в голову, что он
мог вспомнить, что она накормила его, напоила и приласкала. Это
была ситуация, смущающая обоих. Ни один из них не знал, что сказать или
с чего начать. Наконец голос с кровати заговорил:

“Как долго я здесь нахожусь?”

“Три дня”.

“И ты ухаживала за мной все это ... ”

“Вы не должны говорить”, - предупредила девушка. “Это опасно во многих смыслах, чем
один. Но если ты будешь сидеть тихо, никто не заподозрит, что ты здесь.

“Но я должен знать, что произошло”, - настаивал он с возрастающим волнением.
“Я ничего не помню после того, как спустился по лестнице. Тот
Шериф... Рэнс... что с тобой...?

Девушка мягко, властно упрекнула его.

“Ты сиди совершенно спокойно ... ты не должен ничего говорить, пока не отдохнешь.
Все в порядке, и тебе не нужно ни о чем беспокоиться ”. Но затем, видя, что
его это раздражает, она добавила: “Что ж, тогда я расскажу тебе все, что нужно
знай”. А затем последовал рассказ о событиях той ночи. Это
была не совсем правдивая история, поскольку в своем повествовании она рассказала ему
только то, что, по ее мнению, было необходимо и полезно ему знать, оставив
остальное при себе. И когда она рассказала все, что было нужно,
она настояла на том, чтобы он снова лег спать, не дав ему никакой
возможности заговорить, поскольку она покинула его постель после того, как
задернула шторы.

Мужчина неохотно лег на спину и попытался заставить себя быть терпеливым;
но его раздражала вынужденная тишина, и, как следствие, сон не шел
чтобы прийти к нему. Время от времени он слышал, как девушка двигается
бесшумно по комнате. Осознание того, что она была рядом, дало ему
чувство безопасности, и он позволил своим мыслям сосредоточиться на ней.
Он больше не сомневался, что теперь она оказывает на него реальное влияние; и эта
мысль заставила его остро осознать, какой была его жизнь
. Это была не самая приятная картина, на которую он оглядывался теперь, когда
он мельком увидел, что может значить жизнь с Девушкой рядом с ним
. С того момента, как он заключил ее в свои объятия, он понял, что
полное, что его заветная мечта сбылась; он понял также, что
сейчас есть всего лишь один ответ на вопрос о сохранении присяги
учитывая его отец, и вот благодарность, потому что он догадался
справедливо, хотя она и не сказала ему, что она спасла его от
захват Шериф и его свита-потребовал он должен положить конец
в его призвание и отныне посвятить свою жизнь тому, чтобы сделать ее счастливой.

Раз или два, общаясь таким образом с самим собой, ему показалось, что он слышит
голоса. Ему показалось, что он узнал голос Ника. Но кто бы
он говорил шепотом, и хотя раненый пытался расслышать,
ему это не удалось.

Через некоторое время он услышал, как закрылась дверь, и напряжение несколько спало
он знал, что она держит его присутствие в своей каюте в секрете
всеми уловками умной и любящей женщины. И все больше и больше
он решал занять для нее почетное место в каком-нибудь
сообществе - почетное место для себя и для нее. Смутные, очень смутные, из
конечно, были новые цели и планы, которые так неожиданно возникли
благодаря ее влиянию, но желание вести чистую жизнь
это тронуло его сердце, и, поскольку его прежнее призвание никогда не доставляло ему удовольствия,
он ни на секунду не усомнился в своей способности добиться успеха.

Была половина утра, когда Девушка вернулась к своему пациенту. Затем,
тоном, изо всех сил старающимся казаться спокойной, она
сказала ему, что, как он и предполагал, это был хозяин бара, с которым она
разговаривал и что она была вынуждена посвятить его в свою тайну
. Мужчина ничего не сказал, поскольку ситуация неизбежно была в ее руках
, и он чувствовал, что на нее можно положиться в том, что она не предпримет никаких действий.
ошибка. Ему сказали, что четыре человека знали о его присутствии в хижине. Итак,
что касается Рэнса, то она абсолютно верила в его честь, игрок.
хотя так оно и было; не было ничего, чего Ник не сделал бы для нее; и поскольку
что касается индейцев, то они были уверены, что секрет будет сохранен ими самими, если только
Заяц достал виски--нештатной ситуации не вообще, скорее всего, для
Ник обещал об этом подумать. На самом деле, все может быть, как
тихо как в могиле.

Инвалид внимательно слушал; тем не менее, он вздохнул:

“Здесь трудно лежать. Я не хочу, чтобы меня поймали сейчас”.

Девушка улыбнулась, сделав ударение на последнем слове, поскольку знала, что оно
относилось к ней. Более того, она довольно хорошо угадала, каковы были
его мысли относительно его прежней жизни; но, будучи по сути женщиной
действия, а не слов, она ничего не сказала.

Минуту или около того спустя он попросил ее почитать ему. Девушка выглядела так, как она
могла бы выглядеть, если бы он попросил ее полететь на Луну.
Несмотря на это, она встала и вскоре вернулась с кучей старых
школьных учебников, которые она торжественно вручила ему для ознакомления.

Инвалид улыбнулся, увидев серьезность на лице Девочки.

“ Не эти? ” мягко осведомился он. - А где Данте, о котором ты мне рассказывала
?

Девушка снова подошла к книжной полке; вернувшись, она
протянула ему том, который он внимательно просмотрел, прежде чем показать ей
то место, с которого он хотел, чтобы она начала ему читать.

Сначала Девушка смутилась и сильно споткнулась. Но, увидев, что
он, казалось, не замечает этого, она набралась смелости и оправдала себя
похвально, по крайней мере, так она льстила себе, потому что могла заметить, как
время от времени она поднимала глаза, на их лицах не было никакого выражения, кроме удовольствия.
его лицо. Однако можно предположить, что Джонсон не просто выбрал
страницу наугад; напротив, когда книга была у него в руках, у него был
быстро нашел реплики, которые Девушка, так сказать, перефразировала, и
ему было очень любопытно посмотреть, насколько они понравятся ей. Но теперь,
очевидно, она не нашла ничего ни в малейшей степени забавного ни в них, ни в других
отрывках, столь же сентиментальных. Фактически, никаких комментариев от нее не последовало
хотя Джонсон искал их и, сказать по правде
, был несколько разочарован, когда она прочитала, что Данте, вероятно,
никогда не говорил более, чем в два раза, чтобы Беатриче и его страсти не было другого
пищи, чем туманы его собственного сновидения. Однако все было по-другому
когда, - делая паузу перед каждым словом на манер ребенка, - она дошла
до отрывка поэта и прочитала:

“В тот момент я истинно сказать, что дух жизни, который имеет
его жилище в самых потаенных камерах сердца, задрожал
так яростно, что бы пульс моего тела дрожал при этом, и в
дрожа, Он произнес такие слова: “Вот божество сильнее, чем я,
ближайшие выносит решение за мной””.

При этих словах Девушка уронила книгу и, опустившись на колени,
взяв обе его руки в свои, устремила на него взгляд, полный такого
обожания, что он почувствовал благоговейный трепет перед этим.

“ В конце концов, этот Данте не так уж далек от истины. Я прекрасно понимаю, что он чувствует.
О, я не гожусь для того, чтобы читать тебе, разговаривать с тобой, целовать тебя.

Тем не менее, он позаботился о том, чтобы она это сделала.

После этого он рассказал ей об Аде, и она с нетерпением выслушала
его описание несчастных персонажей, хотя она заявила, когда
он объяснил некоторые из совершенных ими преступлений, что они “получили
только то, что правильно иду к ним”.

Пациент с трудом мог подавить в себе развлечений. Данте был отброшен и
вместо этого они рассказывали друг другу, сколько любви было в этом мало
кабина в облачные горы.

Все последующие дни были очень похожи на этот. Приносили еду.
из "Польки", и постепенно силы пациента вернулись. И это
было вполне естественно, что он был настолько поглощен своим вновь обретенным счастьем
что постепенно утратил всякое чувство опасности. Однако однажды поздно ночью,
когда он спал, произошел инцидент, который насторожил Девушку
что надо было сделать ее любовник далеко, как только смог
ездить на лошади.

Лежа на коврике перед камином, она думала о нем, когда
внезапно ее чуткий слух, более чем когда-либо насторожившийся в эти дни, уловил
звук крадущихся шагов за дверью хижины. Не испытывая ни малейшего страха
за исключением того, что ее любовника обнаружили, Девушка подошла
бесшумно подошла к окну и выглянула в темноту. Какой-то мужчина
знаками показывал, что хочет поговорить с ней. Мгновение она стояла,
в замешательстве наблюдая, но почти сразу инстинкт подсказал ей, что
представитель этой расы, поскольку она считала этого человека мексиканцем, никогда бы не
осмелился прийти в ее каюту в такое время ночи, если бы это не было с
дружеским поручением. Поэтому, прижавшись лицом к оконному стеклу, чтобы убедиться
в том, что она не ошиблась относительно его национальности, она
затем подошла к двери и широко распахнула ее, пропуская мужчину в
в то же время она приложила палец к губам в знак того, что ему следует вести себя тихо.
очень тихо.

“Что ты здесь делаешь? Чего ты хочешь?” - спросила она тихим голосом,
одновременно отводя его в другой конец комнаты, подальше от
своего любовника.

Первые слова Хосе Кастро были по-испански, но, сразу поняв
, что ему не удалось заставить ее понять, он понимающе кивнул и
сказал:

“Все righta-я озвучки Engleesh-я Хосе Кастро слишком хорошо известны
_Maestro_. Я хочу видеть его”.

Интуиция Девушки подсказала ей, что перед ней стоит участник группы
и она посмотрела на него с подозрением. Не потому, что она верила, что он
был нелояльным и пришел туда с враждебными намерениями, а потому, что она
чувствовала, что должна быть абсолютно уверена в своей правоте, прежде чем раскрывать
тот факт, что Джонсон был в салоне. Она дала какие-то моменты, пройти до
она ответила::

“Я ничего не знаю о вашем мастер. Кто он?”

Снисходительная улыбка скользнула по лицу мексиканца.

“Это хорошо, что ты рассказываешь другим людям; но я знаю, что нахожусь здесь слишком часто.
Ты доверяешь мне... я в полной безопасности”.

Все это было сказано с множеством жестов и таким видом, который убедил Девушку
что он говорит правду. Но поскольку она сочла за лучшее оградить
больного от любых волнений, она решила заставить
Мексиканца рассказать ей о характере его важного поручения.

“ Откуда ты знаешь, что он здесь? ” осторожно начала она. “ Зачем он тебе нужен
?

Бегающие глаза мексиканца блуждали по комнате, словно желая убедиться, что их не подслушивают посторонние уши.
затем он прошептал:

“ Я тебе кое-что скажу... Ты любишь "Маэстро”?

Девушка бессознательно кивнула, что, очевидно, удовлетворило мексиканца,
потому что он продолжил:

“Ты хорошо о нем думаешь - да. Теперь я тебе кое-что скажу. Этот Педро
никуда не годится. "Он хочет награду - деньги для Рамерреса. ’ Э и эта
женщина - женщина никуда не годная - скажите Мистеру Эшби, что они думают, что я здесь.

Девушка почувствовала, как краска отхлынула от ее щек, хотя и сделала жест, приглашающий
его продолжать.

“ Педро здесь больше нет, ” улыбнулся мексиканец. “ Я отправлю его к дьяволу
. Im прямо Серва’”.

“И женщина?” - ахнула Девушка.

“Она ушла-сбежала--Монтерее, к этому времени”, - ответил Кастро с явным
разочарование. “ Но Мистер Эшби слишком много знает... Его люди повсюду...
обыскали лагерь... сафы пока нет. Завтра... - Кастро осекся;
в следующее мгновение с радостным блеском в глазах он воскликнул:
“Маэстро!”

“Кастро прав, девочка”, - сказал Джонсон, который проснулся и услышал крик.
Последние слова мексиканца: “Здесь небезопасно больше ни минуты, и я должен
уйти”.

С тихим возгласом любовного протеста Девушка резко оставила мужчин, чтобы обсудить ситуацию.
и отошла в противоположный конец комнаты. Там,
полузакрыв глаза и плотно сжав губы, она отдалась
своим мучительным страхам. Через некоторое время он был разъяснили
что она втянули в разговор, на то и
тогда Кастро выглядел бы любопытно на нее; в длину, как если бы оно было
ими определено, что ничто не должно проводиться без ее советов,
Джонсон, сопровождаемый своим подчиненным, подошел к ней и подробно рассказал
всю поразительную информацию, которую принес Кастро.

Девушка спокойно выслушала, и, в конце концов, между ними было достигнуто соглашение
что для мужчин было бы безопаснее не выходить из каюты вместе, но
что Кастро должен уйти немедленно, понимая, что он должен
раздобудьте лошадей и ждите хозяина в заданном месте по ту сторону оврага
. Было также решено, что нельзя терять ни минуты для
приведения их плана в исполнение. В результате Кастро немедленно
откланялся.

Тот час, что прошел до Джонсон из салона
был очень сложным для них обоих. Мужчине это было не так тяжело,
конечно, потому что он был взволнован перспективой побега; но
Девушка, чей разум был полон страха перед тем, что могло с ним случиться,
у нее не было ничего, что могло бы поддержать ее. Несмотря на его возражения, она поставила условие
, что с Зайцем в качестве компаньонки она должна сопровождать его до
окраины лагеря. И вот, в момент отъезда, набросив
на себя плащ из какой-то грубой материи, она подошла к своему возлюбленному и
сказала с дрожью в голосе:

“Я готов, Дик, но я полагаю, что не могу отпустить тебя одного... Ты
просто должен отвести меня вниз с собой, и это все, что от меня требуется”.

Мужчина покачал головой.

“ Риск невелик, поверь мне. Я присоединюсь к Кастро и буду скакать всю
ночь. Я спущусь вниз в мгновение ока. Но нам пора.
дорогая.

Мужчина прошел в дверь первым. Но когда настала очередь Девушки.
она заколебалась, потому что увидела темную тень, промелькнувшую у окна. Это было
как будто кто-то украдкой наблюдал за происходящим. В следующий момент,
однако, оказалось, что это заяц, и с великим облегчением, девушка
прошептал Джонсон, что он был спускаться по тропе между Индийским
и себя, и что ни в коем случае не был он в силах вымолвить ни слова, пока она не
дал ему разрешение.

Еще минуту или около того они стояли молча; Джонсон, полностью понимая
, каковы были чувства Девушки, не осмеливался прошептать ей ни слова
ободрения. Наконец, она приказала индейцу показывать дорогу
, и они двинулись в путь.

Тропа изгибалась вокруг горы, и в тех местах, где они были
использовать величайшей осторожностью, дабы оплошности должны носить их в течение
пропасть с каплей сотни футов. Это был опасный спуск,
поскольку тропинка была покрыта снегом. Более того, было необходимо
производить как можно меньше шума, пока они пробирались
мимо построек лагеря внизу, поскольку мексиканец не видел
ошибался, когда утверждал, что люди Эшби были расквартированы в Пальметто или в непосредственной близости от него.
в непосредственной близости от Пальметто. К счастью, они прошли через него,
никого не встретив, и вскоре подошли к краю
плато, под которым был овраг, который Джонсон должен был пересечь, чтобы достичь
место, где было решено, что Кастро должен буду ждать с
лошадей для своего хозяина. Это было также место, где Девушка должна была расстаться с
своим возлюбленным, чтобы идти дальше в одиночестве, и поэтому они остановились. Прошло несколько мгновений
без их выступлений; наконец, сказал мужчина в столь радостным в
голос, как он мог вызвать:

“Я должен оставить вас здесь. Я помню, как хорошо. Вся опасность миновала.

Губы Девушки дрожали; она спросила:

“И когда ты вернешься?”

Мужчина заметил ее волнение, и хотя он сам осознавал, что
задыхаясь, он постарался сказать как можно более оптимистичным тоном:

“ Через две недели, не больше двух недель. Все это время уйдет на то, чтобы
устроить дела на ранчо. Как бы то ни было, я едва ли вижу ясный путь к
увольнению моих людей - видите ли, они почти принадлежат мне, и - но я сделаю
так что не бойтесь. Никакая сила на земле не смогла бы заставить меня вернуться к старой жизни
снова.

Девушка ничего не сказала в ответ; вместо этого она обвила обеими руками его
шею и долго оставалась в его объятиях. Наконец, собравшись все
ее силой духа она положила его решительно от нее, и прошептал::

“Когда будешь готов, приходи. Сейчас ты должен оставить меня”. И, коротко приказав
индейцу, она убежала обратно в темноту.

На мгновение глаза дорожного агента проследили за направлением, в котором она
скрылась; затем, воспрянув духом при мысли, что теперь его спасение
почти обеспечено, он повернулся и бросился вниз по ущелью.




XV


Как уже было сказано, у шахтеров был обычай, когда из-за шторма
они не могли работать в шахтах, сворачивать танцевальный зал
"Полька" превратилась в Академию, должность преподавателя была занята
девушка. Поэтому случилось так, что ранним утром следующего дня
люди из лагеря Облачной горы собрались в низкой, узкой комнате с ее
стенами из досок, прибитых поперек внутренних вертикальных балок - типичной шахтерской
танцевальный зал конца сороковых, который они превратили в настоящую беседку
они так стремились угодить своей прекрасной учительнице.
Все были в приподнятом настроении, один Рэнс воздерживался от каких-либо действий.
какое бы то ни было участие в утренних мероприятиях; подавленный, угрюмый, он
сидел, откинувшись на спинку старого, побитого непогодой деревянного стула перед
сильно помятая плита из листового железа в дальнем углу комнаты, рассеянно смотрящий
на ржавую трубу печи, которая проходила прямо через
потолок; и что с его бледным, восковым лицом, покрасневшими и
полузакрытыми от недосыпа глазами, взъерошенными волосами, сбившимся набок галстуком,
его расстегнутый жилет, нечищеные ботинки и догоревшая сигара
которую он держал в белых, исхудалых пальцах, он не был похож на
безупречно выглядящий Ранс в старину, но представлявший собой очень печальное зрелище
действительно.

Снаружи, через окна, над которыми были повешены красные занавески
и желтый хлопок, - можно было видеть зеленые ели на горе, их
ветви, ослепляющие под тяжестью снежных кристаллов; и тянущиеся
, казалось, бесконечно, пока линия земли и неба не встретились, были
огромные холмы, белые от снега, за исключением тех мест, где его смел ветер.
его унесло. Но в маленьком низком танцевальном зале повсюду были
свидетельства праздника и хорошего настроения, стены были буквально увешаны
сосновыми ветками и гирляндами из ягод, а кое-где висели
орлиное крыло или голова совы, ястреб или стервятник, перепел или
снежная птица, не говоря уже о большом чучеле охотничьего петуха, которое было прикреплено к
куску побитой погодой доски, так что казалось, что на ней представлены все разновидности
птиц, обитающих в горах Сьерра.

Сгруппированные на одной стороне стены были двенадцать бак рога, и
эти служила чем-то вроде шкафа для шахтеров, чтобы повесить их головные уборы и
пальто во время сессии Школы. Несколько девизов, а также на
стены были призваны привлечь внимание студентов, наиболее
бросается в глаза бытия: “Живи и учись” и “да благословит Бог нашу школу.” Многие
медвежья шкура образуется барьер между танцевальном зале и в салоне,
в то время как на двери-рамка большая рука грубо окрашенные,
указательный палец простертыми и указывая на соседнюю комнату. Там было написано: “В
Бар”.

Однако именно на учительском столе - точеном, сделанном вручную
предмете, стоявшем на слегка приподнятой платформе, - мальчики
превзошли самих себя в украшении. Украшенный сверху
и по бокам сосновыми ветками, в центре которого стоял
высокий бокал, наполненный красными и белыми ягодами, он мало чем отличался от
жертвенный алтарь, которым, в некотором смысле, это, безусловно, было. Ящик, который был
предназначен для сиденья учителя, также был украшен сосновыми ветками
; в то время как несколько дешевых флажков с принтом украшали примитивный железный
держатель большой лампы, подвешенной к потолку в центре
комнаты. В целом, это была самая празднично выглядящая Академия, которой было суждено
предстать взору преподавателя именно в это утро.

Некоторое время Ник стоял у окна, глядя в
направлении хижины Девушки. Обернувшись, вдруг, Рэнс, только
другой хозяин комнаты, он несколько печально заметил :

“Я был бы готов потерять прибыль бара, если бы мы могли вернуться на
неделю назад - до того, как Джонсон вошел в эту комнату”.

При упоминании о глазах наименование дороги агента Рэнса За к
пол. Это необходимо без вспышки вдохновения, чтобы сказать ему, что все будет
никогда не быть такими, какими они были.

“ Джонсон, ” пробормотал он, его лицо стало пепельно-белым, а из горла вырвался звук
это было что-то вроде стона. “ Неделю ... неделю в ее каюте... нянчилась с ней...
и целовалась... - коротко закончил он.

Ник наливал себе выпить; он быстро повернулся,
оказавшись лицом к лицу с ним.

“ О, послушай, Рэнс, она...

Рэнс с трудом выдавил из себя эти слова.

“Никогда не целовал его! Бьюсь об заклад, что она его поцеловала! Это было все, что я мог сделать, чтобы удержаться
и не рассказать всему лагерю, что он был там, наверху ”. Его глаза горели, и его
руки судорожно.

“Но ты не....” Ник прервал его, быстро. “Если бы я не был пусть
в игре девушка, я бы подумал, что вы были Шерифом смотрю уровень’
для него. Рэнс, ты мой идеал идеальный мужчина”.

Рэнс выпрямился в кресле.

“ Что она нашла в этих креветках из Сакраменто, не могли бы вы мне сказать?
вскоре он задал вопрос, презрение читалось в каждой черточке его лица.

Маленький бармен ответил не сразу, но наполнил бокал с
виски, который он передал ему.

“Ну, видите ли, я представляю это таким образом, босс”, - наконец ответил он,
встречаясь с ним лицом к лицу откровенно, серьезно, его нога при этом покоилась
на стуле собеседника. “Любовь, как напиток, который ГИЦ держать на вас
ты не можешь уйти. Это поворот головы, или прикосновение рук, или
это что-то вроде улыбки, и ты одурманен, одурманен, одурманен ощущением
как крепкий алкогольный напиток Runnin’ через ваши вены, и нет ничего
на земле оно может сломаться, как только у вас в привычку. Это любовь”.

Тронутый забавной философией маленького бармена, Шериф уронил голову
на грудь, в то время как рука, державшая стакан
, бессознательно опустилась.

“Я получил его”, продолжал Ник с энтузиазмом; “ты получил его; мальчик
у нее; у девочки; весь чертов мир у нее. Это все, что есть на земле.
рай, и в девяти случаях из десяти это ад.

Рэнс открыл рот, чтобы что-то сказать, но быстро плотно сжал его.
в следующее мгновение Ник легонько тронул его за плечо и указал на
пустой стакан в его руке, содержимое которого выплеснулось на пол.

Бросив быстрый взгляд на пустой стакан, Рэнс вернул его Нику.
Вскоре он достал часы и принялся внимательно изучать их циферблат.
и только когда он наконец вернул часы в карман.
он высказал то, что было у него на уме.

“Ну, Ник, ” сказал он, “ ее дорожный агент уже ушел”.

После чего бармен тоже достал свои часы и посмотрел на них.

“Левый облачно в три часа утра, пять часов....” его
краткий комментарий.

Еще раз тишина воцарилась в комнате. Затем, внезапно, звук
до их ушей донесся стук лошадиных копыт и гул грубых голосов, и
почти мгновенно послышался крик:

“Алло!”

“Алло!” - донесся ответный голос.

“Да это же "Пони экспресс" наконец-то проехал!” - недоверчиво объявил Ник.
с этими словами он схватил бутылку виски и стаканы,
которые лежали на учительском столе, и бросился в салон. Он
едва, однако, чем на Пони-Экспресс, закутавшись по уши и
в хорошей форме, чтобы выдержать самый жестокий из штормов, вошел в комнату, приветствуя
мальчики с:

“Здравствуйте, ребята! Письмо для Эшби!”

Помощник шерифа, который прибежал вместе с Тринидадом и Сонорой, причем последний
держал в руках голенище сапога и щетку для полировки плиты - взял
отправили письмо и отправились на поиски агента Wells Fargo, который, как сказал им Рэнс
, лег спать.

“Ну, мальчики, как вам нравится побыть неделю в снегу?” - спросил Пони
Оставьте, грелся у печки; потом, не дожидаясь
ответа он болтал: “ходят слухи, что в коньке, что вы все давайте
Ramerrez заморозить-что пропустил в неопределенности. Слушай, они на тебя рычат,
парни! И, сказав: “Пока, парни!”, он вышел из комнаты.

Сонора бросилась за ним в погоню, крича:

“Подожди! Подожди!” И когда Пони-экспресс остановился, он добавил: “Передавай привет
ребятам с Риджа, когда будете проезжать мимо, Академия в Клауди открыта
сегодня на полную катушку!”

“Ура! Ура!” - подхватила Тринидад и начала исполнять _pas seul_
посреди комнаты, упав на стул как раз вовремя, чтобы избежать
натыкаюсь на Ника, который поспешно вернулся с двумя стаканами и бутылкой.

“Угощайтесь, ребята”, - сказал он, что они и сделали под аккомпанемент
череды радостных криков с Тринидада.

Тем временем Рэнс снова раскурил догоревшую сигару, которую он уже некоторое время держал
между пальцами, и выпустил завитки
дыма вверх, к потолку.

“Академия”, - усмехнулся он.

Несколько мгновений Сонора критически разглядывал его; наконец он сказал:

“Послушай, Рэнс, что с тобой такое? Мы начали эту Академическую игру
вместе - мы, мальчики, и Девочка - и за этим стоит чертовски симпатичный кусочек
чувства. Она научила некоторых из нас нашим буквам, и ...

“Он в трауре, потому что Джонсон не попал живым в его руки"
, ” со смехом вставила Тринидад.

“Это все?” спросил Сонора.

“Разве недостаточно, Рэнс, что он, должно быть, лежит мертвый в каком-нибудь каньоне,
с набитым снегом ртом?” Насмешливая улыбка была на лице Тринидад по состоянию
он задал вопрос.

“Вы сделали все возможное, чтобы мерзавец он,” пошли на Соноре как будто и не было
без перерыва. “Ребята все довольны, что он мертв”.

“Мертв?” Рэнс правильно подобрал это слово. “Мертв? Да, он мертв, ” напряженно заявил он
и бессознательно встал и подошел к окну
где он стоял неподвижно, глядя сквозь раздвинутые занавески на
заснеженные холмы. Вскоре мальчики увидели циничную улыбку, расплывшуюся по
его лицу, и мгновение спустя он добавил: “Дело в том, что я
Китаец”.

Это обесценивание себя настолько глубоко ООН-Ранс нравится, что она
принесли великие всплески смеха из мужчин, но, несмотря на
который, Рэнсом продолжал признать, что в том же мрачном тоне, что все это было
с ним и девочка.

“Бросил его!” - прошептал Тринидад Соноре с довольным выражением лица
.

Сонора тоже сиял от радости, когда почти мгновенно повернулся
к Нику с:

“Будь уверен, что она подбросила его мне!”

Ник, помимо других своих достоинств, обладал способностью к немоте и
ничего не сказал; но улыбка, которая больше походила на оскал, появилась на его лице, когда
он стоял, вопросительно разглядывая сначала одного, а затем другого. Наконец,
взяв пустые стаканы, он покинул комнату.

“Старый поднос собаки Запомнить меня”--сразу же пели Тринидад
радостно. В то время как Сонора, находясь на седьмом небе от восторга, начала
прыгать по комнате. Внезапно Ник просунул голову в дверь
, чтобы поинтересоваться причиной их веселья, но они проигнорировали его
полностью. В баре-дверь, однако, Сонора остановился и, взглянув
через плечо в сторону шерифа, - добавил он в самых
дразнящей манере:

“ ... для меня!”

Но пока Тринидад и Сонора выходили через одну дверь, помощник шерифа
входил через другую. Он был сильно взволнован и держал в руке
письмо, которое "Пони Экспресс" доверил ему хранить для
Эшби.

“Как же, Эшби пропустили!” он объявил с беспокойством. “Освободился сразу после трех
сегодня утром - отряд и все такое”.

Вопрос в глазах Ника, когда он обернулся на говорившую с
междометие:

“Что?” А затем, когда помощник шерифа бросился в бар, он добавил
быстро сменив манеру: “Угощайся, Деп”.

Но если Ник медленно осознавал ситуацию, то не шериф, который
мгновенно осознал тот факт, что агент Wells Fargo вышел на след Джонсона
. Его губы быстро растянулись в полуулыбке.

“Эшби охотится за Джонсоном”, - сказал он вскоре с диким смешком.
“Ник, он следил за тем смазчиком.... Ему потребовалось десять минут, чтобы оседлать лошадь
- У Джонсона старт через десять минут” - Он резко оборвал себя и закончил
нетерпеливо со словами: “О Господи, они никогда его не поймают! Он чудо на дороге!
вы должны снять шляпу перед этим проклятым сквернословом!” И копать
в ребра друга, который был наполовину игривым, наполовину серьезно, он был в
стремление к Эшби.

Мгновение спустя шахтеры начали сваи для школы, с гиканьем и
орет, ногами, покрытыми снегом. Впереди шел Сонора с охапкой дров
, которые он разложил на полу у плиты; затем появились
Красавчик Чарли и Хэппи Холлидей, а также старина Стиди и Билл
Ворона, которая тут же опустилась на четвереньки и начала играть в чехарду.

“Мальчики собираются в школу”, - заметил Тринидад, поспешно открывая
дверь; и пока мужчины продолжали входить, он надел свою куртку
, которая лежала на стуле рядом с учительским столом.

“Вот, Трин, вот книга!” - радостно воскликнул Холлидей; и книга,
которая была надежно завернута в красный хлопчатобумажный платок, полетела
по воздуху.

В этих нескольких словах был подан сигнал; веселье разгорелось не на шутку.
Мгновенно шахтеры - они были настоящими школьниками, настолько неподдельным было их веселье
- приготовились к прочтению книги, которая
благополучно приземлился в руках Тринидада. Теперь он был нацелен на Сонору, который
поймал его на лету; от Соноры снаряд перелетел к Олд Стейди, который отправил
снаряд, просвистевший над Красавчиком. Теперь депутат готовы получать ее;
но вместо этого он приземлился снова в руки Сонора в условиях возгласы “Давай
о, Сонора! Ого-го! - УП!”

“Ш-ш-ш, ребята!” - предупредил помощник шерифа, когда Сонора собиралась отправить книгу
в очередную воздушную экспедицию. “А вот и ученый из noo от
Watson's”.

В комнате воцарилась зловещая тишина. Можно было услышать, как упала булавка, когда
школа расселась с предвкушающими ухмылками, которые говорили: “Чего только
мы не сделаем, чтобы Взбрыкнуть Билли!” Поэтому не было ни одного глаза, который не обратил бы внимания
на нового ученика, когда с ведерком для ужина, раскачивающимся в одной руке, а
другой крепко держась за маленькую дощечку, он медленно приближался к
ним.

“Ты когда-нибудь играл в "Хромого солдата", дружище?” таким было приветствие Соноры,
в то время как шахтеры столпились вокруг них.

“Нет”, - с ухмылкой ответил крупный, костлявый, доверчивый на вид парень.

“Мы сыграем в это после школы; ты будешь стременем”, - пообещал Сонора.;
затем, повернувшись к своим товарищам, со смехом, которого не заметил Брыкающийся
Билли, он добавил: “Мы его инициируем”.

Вскоре шахтеры начали расходиться, и Тринидад, подобрав фишку,
которую он заметил под скамейкой, положил ее на плечо и встал в
центре комнаты, тем самым косвенно бросая вызов новому ученику
схватка.

“Не делай этого!” - закричал старый Стойкий, вешая свою шляпу на олений рог
на стене.

“Продолжай! Продолжай!” - подбодрил Билл Кроу, вешая свою шляпу рядом со Старым
Steady's.

Мальчики хором подхватили его слова.

“Продолжай! Продолжай!”

После чего Сонора рванулся к чипу и сбил его с плеча
Тринидад, хрипло пылая ему в лицо при этом:

“Ты делаешь, не так ли?”

В мгновение ока с Тринидада была снята куртка, и двое мужчин
сцепились в рукопашной.

“ Замочи его! ” раздался голос откуда-то из толпы.

“Ударь его!” - призывал другой.

“Врежь ему в глаз!” - завизжал Красавчик Чарли.

Наконец, Сонора удалось бросить своего оппонента и отправил его
катится по полу, содержимое карманов, отмечая свой след.

Стропила "Польки" затряслись от шквала одобрительных криков, и никто не знает,
когда бы мужчины прекратили, если бы в этот момент не вмешался Ник
крикнув:

“Мальчики, мальчики, вот и она!”

“А вот и Девочка!” - раздалось одновременно от Хэппи Холлидея, который
успел мельком увидеть, как она спускается по тропинке.

Ничуть не пострадав от своего поражения и падения, Тринидад вскочил на ноги;
в то время как Сонора бросился к сиденью. Их не поставили; после чего
он взволнованно вскрикнул:

“Места, мальчики, где места?”

В течение нескольких минут, предшествовавших появлению Девушки в зале, никто не
известно, что мужчины когда-либо работали быстрее и более слаженно. Они
буквально влетали в комнату и вылетали из нее, теперь принося великолепные
сколоченные, побитые непогодой скамейки и расставляя их в классной комнате
модным образом, а затем закатывая в ящики и бочки, которые служили
заземление для досок, которые были натянуты поперек них вместо столов.
Именно в разгар этих паломничеств Тринидад подбежала к
Нику, чтобы спросить, не считает ли он, что сегодня подходящее время задать этот
вопрос Девушке.

Глаза Ника загорелись весельем; тем не менее, его лицо приняло озабоченное выражение.
с сомнением во взгляде, когда он наконец ответил:

“Я бы не торопил ее, Трин - у тебя полно времени ....” И когда он
приступил к установке классной доски, то чуть не столкнулся с Сонорой, который стоял
у учительского стола, надевая сюртук.

“Поторопитесь, мальчики, поторопитесь!” - подгонял Тринидад, хотя сам он улыбался.
Наблюдал за происходящим.

Мгновение спустя Девушка с маленьким сборником стихов в руках тихо вошла
в их гущу. Она была бледнее и не такой жизнерадостной, как обычно, но ей
удалось казаться веселой, когда она сказала:

“Привет, мальчики!”

Все мужчины улыбнулись и ответили на ее приветствие словами:

“Привет, девочка!”

Затем последовала презентация их подношений - сущих пустяков, если быть точным,
но они были сделаны от всего сердца. Сонора лидировала с
гроздью ягод, за которой последовала Тринидад с апельсином.

“Из Фриско”, - сказал он просто, наблюдая за эффектом своих слов с
гордость.

Куча ягод также был счастлив вклад, который он сделал с
жесткое бантик, и одно слово:

“С уважением”.

Тем временем Ник, каким бы верным другом он ни был, опустился на колени и
начал снимать с Девушки мокасины. Осознание его близости
приветствуется девушка с первого взгляда о ней, чтобы увидеть, если она может обнаружить любой
знаки на лицах мужчин, которые хотели доказать, что они подозреваются в реальной
правду об ее отсутствии. Излишне говорить, что обожание и любовь были всем,
что она видела; тем не менее, она чувствовала себя не в своей тарелке и, бессознательно,
повторила:

“Привет, мальчики!” А затем добавил, чуть более храбро: “Как дела?"
”Все в порядке?"

“Хулиган!” заговорил красавчик Чарли, который позирует для ее же пользы, как
по своему обыкновению, рядом с одним из столов.

“Говорят, нам тебя не хватало”, - признал Сонора с нежность в
его голос. “Никогда раньше не думал, что ты бросаешь Польку на целую неделю”.

“Нет, я... я...” - виновато пробормотала она и, взяв свои маленькие подарки, повернулась
резко к своему столу, чтобы не встречаться с ними взглядом.

“ Академия открыта, ” внезапно объявил Хэппи, “ и...

“Да, я вижу, что это так”, - быстро ответила Девушка, смахивая слезу, которая
продолжала прилипать к ее векам; теперь она медленно сняла свои
перчатки и положила их на стол.

“Я думаю, что я такое нервный сегодня, ребята,” она началась.

“Неудивительно”, - заметил Сонора. “Дорога агент в лагере мы пропустили
повешенный. Я не могу смириться с этим ”.

Вся дрожа и не смея встретиться взглядом с мужчинами, не говоря уже о том, чтобы обсуждать с ними
дорожного агента, Девушка попыталась скрыть свое замешательство,
попросив Ника помочь ей снять накидку. Повернувшись, она сказала
напряженным голосом:

“Ну, давайте, мальчики, давайте, сейчас же!”

Мальчики сразу же выстроились в очередь для вступительных упражнений, которые
состояли из осмотра девушкой их общего внешнего вида.

“Покажи мне свои руки”, - сказала она ближайшему к ней мужчине; одного взгляда
было достаточно, и он был изгнан из ее присутствия. “Покажи мне
твои, Сонора”, - приказала она.

Держа руки за спиной, мужчина, к которому обращались, двинулся к ней.
медленно, поскольку он чувствовал, что на них была грязь. Прежде чем он
говорил его извинения она приказала ему не слишком нежно, чтобы пойти и помыть
их, заканчивая эмфатическое:

“Мерзавец!”

“Да, мэм”, - был его кроткий ответ, хотя он крикнул в ответ, исчезая.:
“Чистил мои ботинки”.

Девушка быстро подхватила это слово.

“Ботинки! Да, и посмотрите на эти ботинки!” И когда каждый мужчина подходил к ней,
“И эти ботинки! и эти ботинки! Заходите туда всей толпой и
убедитесь, что вы оставили свое виски ”.

Когда все покинули комнату сохранить Ник, который стоял с ее плащ на руке
рядом со столом она вдруг осознала, что у нее еще были капота
о, и сразу стал снимать это-производства, которые вывели
четко необыкновенную бледность ее лица, которое, как правило, имели
яркий, здоровый оттенок. Теперь она поманила Ника подойти поближе. Нет
нужно ей сказать, потому что он поймал вопросительный взгляд в ее
глаза, и он сказал ему яснее, чем любые слова, которые она хотела бы
услышать ее любовника. Он уже собирался рассказать ей то немногое, что знал, когда с
дрожащими губами она, наконец, прошептала:

“ Ты что-нибудь слышал? Как ты думаешь, он благополучно добрался?

Ник утвердительно кивнул.

“ Знаешь, я проводила его, ” продолжила она тем же тихим голосом; затем,
прежде чем Ник успел заговорить, она с тревогой закончила: “ Но вдруг он не пройдет?
пройти?

“О, он обязательно справится! Мы услышим, что он довольно быстро покинет эту страну,
” утешил маленький бармен, как раз в тот момент, когда Рэнс, незамеченный
ними, тихо вошел в комнату и подошел к стулу у плиты.




XVI


Ни один человек так не боялся очевидного, как шериф. Его
положение, как он чувствовал, было определенно неприятным. Тем не менее, в
тишине, последовавшей за тем, как Девушка обнаружила его присутствие, он изо всех сил старался
выглядеть самим собой. Он ни в коем случае не осознавал того факта, что
он не поприветствовал ее своим обычным сердечным обращением, и чувствовал, что она
должно быть, внимательно изучает его, черту за чертой. Поэтому, когда он украдкой бросил на нее взгляд
, то с удивлением увидел в ее глазах мольбу
.

“О, Джек, я хочу поблагодарить тебя...” - начала она, но быстро остановилась,
остановленная жестким выражением, которое мгновенно появилось на лице.
Лицо шерифа. Негодование, тем более горькое, что он считал его
беспочвенным, последовало по пятам за ее словами, которые, как он
думал, были вызваны исключительно тонкой тактичностью.

“О, не благодари меня за то, что он ушел”, - сказал он ледяным тоном. “Это были три
туза и пара, которые у тебя были ...”

Это была возможность Девушки; она воспользовалась ею.

“По поводу трех тузов, я хочу сказать, что...”

Настала очередь Рэнса прервать, что он и сделал грубо.

“Ему лучше держаться подальше от моей страны, вот и все”.

“Да, да”.

Для Девушки любое упоминание о ее возлюбленном было ударом ножа. Ее лицо было бледным.
с ее ужасным беспокойством; несмотря на это, контраст с ее бледными
щеками и копной золотистых волос придавал ей красоту, которая показалась Рэнсу, когда он
встретился с ней взглядом, настолько необычайно соблазнительной, что он испытал
возобновившаяся ярость из-за его полной беспомощности. На данный момент, однако, когда он
казалось бы, от его отношения, что все его самообладание было
оставь его, девушка взяла колокольчик на стол и позвонил по нему
энергично.

Затем началась длинная процессия шахтеров, обходящих зал, прежде чем
занять свои места на скамейках. Во главе их был Хэппи Холлидей, который
нес в руках несколько сланцы, сверху имеющие
большие губки не прилагается. Все они были более или менее в плохом состоянии,
у некоторых не было рамок, в то время как другие представляли собой просто прорези в грифельной доске, но у всех
были грифельные карандаши, прикрепленные к ним веревочками.

“Давайте, ребята, берите свои грифельные доски!” - пропел Хэппи, выходя из очереди.
и позволил остальным пройти мимо него.

“Ура!” - закричала Тринидад в порыве энтузиазма.

“Трин, ты сбиваешься с шага!” - сделала учительница небольшой выговор
резко; а затем, обратившись к Хэппи, она приказала ему занять свое место
еще раз в шеренге.

Вскоре все расселись, и теперь, наконец, бармену показалось,
что воздух в зале разрядился.
Он больше не испытывал чувства настороженности, чувства, что
должно произойти что-то из ряда вон выходящее, и с
огромным облегчением он услышал, как Девушка приступила к своим обязанностям и спросила:

“ Какие книги остались с прошлого года?

Сначала никто не смог сообщить ни крупицы информации по этому
важному вопросу; возможно, это было потому, что у всех пересохли губы, чтобы разомкнуть их; в
однако, в конце концов, когда молчание стало неловким, Счастливый
облизал губы языком и ответил:

“Ну, мы так напугали, что осталась целая книга. Название у нее такое... такое... такое...”
Усилие было выше его умственные способности, и он пришел к беспомощным пауза.

Важно раздувать щеки, и рисунок далее объем от
карман, Сонора встал и закончил:

“ ... это старые шутки Джо Миллера.’”

“Что будем делать красиво”, - заявила девушка и уселась на
сосна-оформленные коробки.

- А теперь, мальчики, ” продолжила Сонора, как всегда самая внимательная из учениц,
- прежде чем мы начнем, я предлагаю не пить и не ругаться
в школьные часы. Поведение некоторых членов носили на учителя в прошлом
срок. Я не хочу называть никаких имен, но я хочу, красив и счастлив
слышишь, что я говорю”. И после беглого взгляда на своих товарищей, которые
уже начали развлекаться и глумиться над несчастной
парой, он закончил вопросом: “Это честно?”

“Держу пари, что так и есть!” - хором закричали остальные, после чего Сонора плюхнулся
на свое место.

Со временем порядок был восстановлен, и теперь Девушка, глядя на Рэнса из своих
больших, испуганных голубых глаз, заметила:

“Рэнс, в прошлом году ты выступил с вступительной речью, и...”

“Да, да, продолжайте, шериф!” - закричали мальчики, с восторгом принимая ее предложение.
Тем не менее, шериф колебался, и, видя это, Тринидад внесла свою лепту.

"Отпусти ее, Джек!" - воскликнула Тринидад....:

“Отпусти ее, Джек!”

Наконец, устремив взгляд на Девушку, Рэнс поднялся и многозначительно сказал
:

“Я пас”.

“О, тогда, Сонора”, - предложила Девушка, скрывая свое смущение, насколько могла.
“разве ты не произнесешь речь?”

“ Я... говорю? ” взорвалась Сонора; и снова: “ Я ... говорю? О, дьявол!”

“ Ш-ш-ш! ” предостерегающе раздалось от нескольких мальчиков.

“ Ну, я, конечно, не это имела в виду, ” извинилась Сонора, покраснев, и
кстати отхаркивающим по распиловке сапоги Билли. Но в своей бесконечной
печали нет протеста, достойные слова и были предприняты, по-видимому,
бесчувственный обратная Билли.

“Вперед! Продолжайте!” - призывала школа.

Сонора кашлянул, прикрывшись рукой; затем он начал свое выступление.

“ Джентльмены, я смотрю на это место как на нечто большее, чем место, где можно посидеть без дела.
и плюнуть на плиту. Я утверждаю, что в воздухе витает культура.
Калифорния, и мы здесь, чтобы снова поднять ее и прицепить ”.

“Слушайте! Слушайте! Слышу!” озвучивают люди вместе, пока их кулаками налетели
сильно на самодельных подмостках перед ними.

“С этими замечаниями, ” заключил Сонора, “ я приступаю”. И опускаясь
к слову, он вывалился сам тяжело ударил по скамейке, но только
воскреснет быстро с криком боли и удара Тринидад удар,
которые, как он справедливо подозревал, был ответственным за пин-код, который был найден
жилье-место в кресле, его брюки.

При этом даже возражения Девочки не помешали мальчикам, которые
были тихи, как мыши, все то время, пока орудие пытки
налаживалось, разразиться хохотом; и на мгновение
в классной комнате царило явное оживление.

“Сядьте, мальчики, сядьте!” - приказывала Девочка снова и снова; но прошло
несколько мгновений, прежде чем ей удалось взять школу под контроль. Когда,
наконец, пение жаворонков прекратилось, Девушка сказала голосом, который,
несмотря на его странную усталость, был музыкой для их ушей:

“Мы снова встретились. За последнее время произошло много такого, что
научило меня, что, возможно, я знаю не так много, как раньше, и я
не могу научить тебя большему. Но если ты хочешь принять меня такой, какая я есть
- шутка о женщине, которая хочет как лучше, которая хочет, чтобы все были такими, какие они есть.
должно быть, поэтому я хочу подняться вместе с тобой и помочь дотянуться...” Она
резко остановилась, потому что Красавчик взволнованно махал ей рукой, и
спросил немного нетерпеливо: “В чем дело, Красавчик?”

Красавчик встал и поспешно подошел к ней.

“Виски, учительница, виски! Я так сильно этого хочу...”

Школа, как один человек, поднялась на ноги.

“Учитель! Учитель!” - шумно кричали все, неистово размахивая руками.
Затем, не дожидаясь разрешения говорить, раздался крик: "Виски! Виски!".
Затем, не дожидаясь разрешения говорить. раздался крик: "Виски!”.

“ Нет, никакого виски, ” категорически отказалась она.

Постепенно суматоха улеглась, ибо все знали, что она имела в виду то, что сказала
, по крайней мере, в данный момент.

“А теперь еще несколько слов на тему о том, чтобы не судить
заблуждающихся - тема, близкая моему сердцу”.

Это замечание девушка родила ропот удивления, и в
среди них дверь была отодвинута внутрь медленно и Сидни утка,
ношение двойка пик которой Шериф возлагали к куртке
когда он изгнал его от своего присутствия в нечестной игре в карты, стоял на
порог, глядя неуверенно о нем. Сразу же все взгляды были
устремлены на него.

“Мерзавец! Мерзавец!” - сердито закричали мужчины. За этим последовало общее
движение в его сторону, которое настолько впечатлило Сидни Дака, что он развернулся
на каблуках и уже убегал, спасая свою жизнь, когда крик Девушки
остановил его.

“Мальчики, мальчики”, - сказала Девушка укоризненным голосом, который заставил их замолчать.
почти мгновенно; затем, поманив Сида подойти, она продолжила в своем
самым нежным тоном: “Я просто пошутил с тобой, Сид, как и обещал. Ты
можешь остаться.

Похожий на побитую собаку, Утенок Сидни осторожно приблизился к ней.

Бровь Сонеры грозно нахмурилась.

“Что, здесь, среди джентльменов?”

И то, что его протест был встречен мгновенным одобрением, было показано по тому, как
шахтеры беспокойно заерзали на своих местах и закричали
угрожающе:

“Мерзавец! Мерзавец!”

“Ну, этот парень...” - начал Тринидад, но не успел продолжить, потому что Девушка
остановила его, воскликнув:

“Я знаю, я знаю, Трин ... Я еще не все закончила!”

Следующие несколько минут Девушка стояла странно неподвижно, и ее лицо
стало очень серьезным. Никогда раньше мужчины не видели ее в подобном настроении.
они обменялись удивленными взглядами. Вскоре она сказала:

“ Мальчики, в последнее время я думаю о человеке, попавшем в беду... - Она сделала паузу, ее
взгляд уловив специфический свет, который ее слова привели к
появляются в глазах Рэнса, и чтобы он не понимать ее смысл,
она поспешила добавить: “Сид, конечно,--я что подумал о’
Блудный Сын. У него получилось лучше, не так ли?

“Но карточный шулер”, - возразил Сонора из глубины своего звучного голоса.

“Да, именно так!” - воинственно вставила Тринидад.

Брови Девушки приподнялись и тени обиды было в
отвечая на голос:

“Но тогда был момент в его жизни, когда он был призван
найти дополнительный Ace--мы не можем простить его? Он говорит, что жаль ... ты,
Сид?”

Все то время, пока Девушка говорила, Сидни Дак не поднимал глаз
и нервно сглатывал. Теперь он поднял их и, в
слабой попытке изобразить раскаяние, признал, что поступил
неправильно. Тем не менее, он заявил:

“ Но если бы меня не поймали, все было бы по-другому. О, да,,
Мне жаль.

В одно мгновение девушка оказалась на его стороне удаления двойка пик от
его пальто.

“Сид, ты мерзавец твой шанс”, - сказала она дрожащими губами. “ А теперь иди и
садись.

Широкая улыбка падавшими лицо Сидни Дак вот как он
перешли к другим; но счастлив он взял на себя ограничить
распространение.

“Возьми это!” он запылал, ударив мужчину в лицо. “И Git из
вот!”

“Счастливая!” - воскликнула девушка. Ее голос был так заряжен с укором
что Сидни утка позволяла мужчинам передавать без каких-либо
дальнейшие приставания. Тем не менее, когда он попытался сесть рядом с ними,
они отодвинулись от него как можно дальше и заставили его сесть на
табурет, стоявший отдельно от скамеек, которые удерживали их вместе в
дружеской близости.

В этот момент Тринидад спросил Девушку, хотела ли она сделать вывод
что честность - не лучшая политика, и в качестве иллюстрации он
продолжил::

“Предположим, у моих часов не было заводного механизма, и я должен был продать их шерифу за
сто долларов. Вы бы меня очень уважали?”

На какой-то долю секунды девушка, казалось, задумалась.

“Я бы к тебе больше уважения, чем Шериф”, она ответила:
лаконично.

“Ура! Ого-го! - УП!” орали люди, которые радовались, как с
то, что она сказала, как ее упругую способ сказать это.

Именно в разгар этих криков Билли Джекрэббит и Воукл,
незаметно для остальных, тихо прокрались в класс и присели на корточки.
сами забрались под классную доску. Когда веселье утихло
Рэнс встал и взял слово. Его лицо было бледнее обычного, хотя его
голос был спокоен, когда вскоре он сказал:

“Ну, будучи шерифом, я осторожен в своей компании - я посижу в баре.
Мошенники и дорожные агенты” - и тут он многозначительно замолчал и перевел взгляд с
Сидни Дак, обращаясь к девушке: “Шутки не по моей части. Я хожу открыто.
я еду с поднятой головой и лицом к солнцу, и что бы я ни натягивал на себя.
вы заметите, что я всегда играл честно и поддерживал сайардов ”.

“Я знаю, я знаю”, - заметила Девушка и устало опустилась на свое место;
в следующее мгновение она продолжила более уверенно: “И это способ
путешествовать - по прямой дороге. Но если когда-нибудь я не поеду по этому пути, или
ты...

“ Ты всегда будешь, можешь не сомневаться, - с чувством заметил Ник.

- Держу пари, она поедет! ” закричали остальные.

“Но если я не буду”, - продолжила девушка, настойчиво: “я надеюсь, что там будет
кто-нибудь вести меня обратно ... к верной дороге. Потому что, запомните, Ранс,
некоторым из нас посчастливилось родиться хорошими, в то время как другие должны быть
"избраны ".

“Это красноречие!” - воскликнула Сонора, тронутая почти до слез; в то время как Рэнс
сделал шаг вперед, как будто собирался что-то ответить; но в следующий
мгновение спустя, его голова больше не держалась прямо, а лицо заметно подергивалось,
он прошел в бар.

На некоторое время воцарилось молчание, которое, наконец, нарушила Девушка.
торжественно объявив:

“Если кто-нибудь может спеть ‘Моя страна это’, Академия открыта”.

По этой просьбе, действительно физической природы, и продвинутой в духе
из истинной скромности все присутствующие, как ни странно, казалось, потеряли дар речи
и подталкивали друг друга локтями в попытке начать гимн
. Кто-то настаивал на том, чтобы Сонора продолжил, но этот достойный ученик
возразил, сославшись на свое оправдание, очевидно, ничтожное и сфабрикованное
специально для этого случая, что он не знает слов. Следовательно, ничего не оставалось, как только попросить индейцев исполнить гимн великой Америки
.
И вот, стоя невозмутимо лицом к остальным, их высокие, гнусавые голоса вскоре зазвучали. И вот, когда они стояли лицом к остальным, их высокие,
гнусавые голоса зазвучали:

 “_ Моя страна принадлежит тебе’,
 Сладкая земля свободы,
 О тебе я пою._

“Ну, если это не саркизм!” - вставила Сонора между строк
гимна.

 “_ Страна, где умерли наши отцы..._”

“Держу пари, они умерли тяжелой смертью!” - отрезал Тринидад, закатывая глаза кверху в
комичной имитации индейцев.

 “_ Страна гордости пилигрима",
 Со всех горных склонов
 Пусть звенит свобода._”

Все то время, пока индейцы пели последние строки гимна,
Лицо Девушки было погружено в воспоминания, но когда они закончили
и выходили из комнаты, она, так сказать, вернулась на землю,
и захлопала в ладоши, что вызвало у Воукла одобрительный возглас
благодарное “Ха!”

“Я бы хотела прочитать вам небольшой стих из сборника стихов”,
затем учительница продолжила; и когда мужчины обратили на нее свое
внимание, она прочла с большим чувством:

 “_ Ни одна звезда, которую мы когда-либо видели, не теряется,
 Мы всегда можем быть теми, кем могли бы быть._”

“Почему, в чем дело?” - спросила Сонора, очень тронутая видом
слез, которые внезапно потекли по щекам учительницы.

“Почему, что...?” - раздалось одновременно от остальных, не находя слов.
у них.

“Ничего, ничего, просто мне пришло в голову пошутить, что я скоро уйду от тебя"
, - запинаясь, пробормотала Девушка. “Как я могу это сделать? Как я могу это сделать?” - причитала она.
Сонора недоверчиво уставилась на нее.

"Сделать что?" - спросил он.

"Что она сказала?"

спросила Тринидад. - Что она сказала?“ спросила Тринидад.

Теперь Сонора подошла к ней и спросила:

“Что ты на это скажешь? Почему, в чем дело?”

Девушка медленно подняла голову и посмотрела на него сквозь полуприкрытые веки.
слезы, которые все еще были на них, почти ослепили ее. Отчетливо
в тишине комнаты было слышно, как отсчитывают секунды на часах,
а она все еще молчала; наконец она пробормотала:

“О, это ничего, ничего, просто я вспомнила, что обещала
скоро уехать из Клауди, и, возможно, мы никогда больше не будем вместе - ты
и я, и Полька. О, это меня так развеселило, когда я увидела ваши
дорогие, старые лица, ваши дорогие, отважные, старые лица и поняла, что...”Она
не в силах продолжать, она закрыла лицо руками, ее блестящая блондинка
голова тряслась от рыданий.

В таком виде шериф, вошедший мгновение спустя, и застал ее.
Не говоря ни слова, он вернулся на свое место перед камином.

Сонора продолжала безучастно смотреть на нее. Он был слишком ошеломлен , чтобы говорить,
и уж тем более думать. Он медленно нарушил молчание.

“ Что... ты покидаешь нас?

“ Покидаешь? ” недоверчиво переспросил Хэппи.

“ Осторожнее, девочка, осторожнее, ” мягко предупредил Ник.

Девушка на мгновение заколебалась, а затем безрассудно продолжила.:

“ Это должно скоро случиться.

Сонора выглядел еще более озадаченным, чем когда-либо; он оперся рукой о ее стол.
как будто для того, чтобы поддержать себя, и сказал:

“Я не совсем понимаю. Великий Гилеад! Мы сделали что-нибудь, что могло оскорбить
вас?

“ О, нет, нет, нет! ” поспешила она заверить его, в то же время позволив
своей руке коснуться его руки.

Но это объяснение не удовлетворило Сонора. Не терпелось узнать, что
она в глубине души он пошел по звучанию:

“Надоел нам? Разве у нас и так хватает стиля для вас?”

Девочка не ответила; ее дыхание, быстрое и прерывистое, причиняло боль.
тишина, воцарившаяся в комнате, усилилась; наконец, мальчики
теряя терпение, начали бомбардировать ее вопросами.

“Будь ты идешь, чтобы показать им хребет мальчиков мы иссякла и культуры в
мертвая собака здесь?” стал счастливым, вставая.

“Ты хочешь, чтобы они думали, что Академия закрыта?” - спросил Красавчик.

“Разве мы больше не твои мальчики?” - задумчиво вставил Тринидад.

“Разве’ я твой мальчик? ” сентиментально спросила Сонора. “ Почему, в чем дело, девочка?
Кто-нибудь ... скажите мне ... может быть...

Девушка подняла голову и вытерла глаза, когда она говорит можно
было услышать падение булавки.

“О, Нет, нет, нет”, - сказала она с оборотной стороны, и добавил с дрожью в голосе:
“ Ну вот, мы больше не будем об этом говорить. Давай забудем об этом. Только когда я уезжаю
Я хочу оставить ключ от своей хижины здесь, у старины Соноры, и я
хочу, чтобы вы все иногда заходили ко мне и думали обо мне как о девушке, которая
любил вас всех, и иногда желает вам добра, и мне хочется думать о вас’
малыш Ник управляет моим баром и не дает мальчикам слишком много
виски.” Ее слова затихли в рыдание, и ее голова упала вперед, ее
стороны, в то время как, опираясь на плечо Ника.

Наконец, Сонора увидела то, что лежало у нее под слезы; ситуация была все
слишком понятно, с ним сейчас.

“Держись!” он хрипло закричал. “У Девушки есть только одна причина, чтобы
покинуть свой дом и друзей - только одна: должен быть какой-то парень вдали от нас.
отсюда, который ей ... который ей нравится больше, чем кто-либо из нас”. И
снова повернувшись к Девушке, он взволнованно спросил: “Это все?
Говори!”

Девушка подняла залитое слезами лицо и посмотрела ему в глаза.

“Нравится”, - повторила она со значением в голосе, - “по-другому, да".
”Нравится".

“Ну, так помоги мне!” - воскликнул счастливый, к несчастью, в то время как Сонора, с головой
низко опустив голову, пошел к своему месту.

В следующее мгновение мальчики из первых рядов присоединились к мальчикам из задних
и собрались вместе, чтобы обсудить ситуацию.

“ Ты уверен, что не совершаешь ошибки? - Внезапно спросила Тринидад.

Девушка спустилась со своего места на платформе и подошла к ним.

“Ошибка”, - повторила она мечтательно. “О, Нет, нет, нет, ребята, нет
заблуждаться на этот счет. О, Трин! ” со слезами на глазах воскликнула она, и две мягкие руки
нежно обвили его шею. “ И Сонора... Ах, Сонора!..
Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в левую щеку.

В следующее мгновение она исчезла.




XVII


Что бы ни говорили об обратном, в жизни мужчины мало найдется более унизительных моментов
, чем когда он узнает, что какой-то другой человек
вытеснил его в чувствах его обожаемой. И это было
Знания девушки, вместе с ней желание щадить чувства
о двух ее старых поклонниках, - ибо в ее натуре всегда была та
заботливость о других, которая никогда не позволяла ей поступить подло с
кем бы то ни было, - которая заставила ее так опрометчиво выбежать из комнаты.

Но каким бы болезненным ни было их унижение, когда они стояли молча, глядя
с опечаленными лицами на дверь, через которую вышла Девушка,
чаша их горечи еще не была полна. В следующее мгновение шериф,
его губы непроницаемо скривились, сказал насмешливо:

“Ну, ребята, наконец-то пришел нужный человек. Примите лекарство,
джентльмены”.

Его слова режут Сонора за живое, и он с трудом, что он
сам приготовился услышать самое страшное.

“Кто этот человек?” - спросил он грубо.

Глаза шерифа впились в него; наконец, с убийственным
холодом он протянул:

“Этот человек - Джонсон”.

Вся краска отхлынула от лица Соноры, а с его губ сорвалось восклицание.:

“Боже мой!”

“Ты лжешь!” - выпалила Тринидад на следующем вдохе и сделала быстрое движение
в сторону шерифа.

Но Рэнсу было не отказать. Увидев, что Ник приближается к ним, он
обратился к нему, чтобы подтвердить свои слова; но тот просто посмотрел
сначала на одного, потом на другого и не ответил, и это молчание
привело Сонору в ярость.

“Почему ты говоришь мне ...?” - сказал он с сердитым выражением в глазах.

“Толь, ты, Сонора? Почему он обещал мне то же самое”, - возмутился Тринидад
с искренностью, которая, в любое другое время послал бы его
слушатели в приступах смеха.

Это было слишком для Соноры; он впал в пароксизм ярости.

“Ну, для первоклассного лжеца...!”

“Еще бы!” - подтвердил Тринидад, возвращаясь, несмотря на свой гнев, к своей
любимой фразе.

Несколько минут удрученные поклонники продолжали в том же духе, теперь
споря, а затем выражая друг другу соболезнования, мальчики тем временем
продолжают убирать из классной комнаты скамейки, бочки и доски,
поднимая или перекатывая их обратно на место, как если бы они были сделаны из бумаги.

Внезапно лицо Соноры заметно прояснилось. Быстро повернувшись к
шерифу, который сидел, откинувшись на спинку стула перед камином, он сказал
с неожиданной бодростью в голосе:

“ Да ведь Джонсон мертв. Он сбежал, и...

“Да, он сбежал”, - мрачно заметил Рэнс, стряхивая пепел со своей сигары.
этот ответ, а также странный взгляд, который Сонора заметила на его лице.
лицо, сделала его сразу подозревать, что что-то было
от них они имели право знать. Речь об этом зашла,
поэтому, что поспешное движение к шерифу, глаза
вопиющий, его голос с хрипотцой, Сонора потребовал:

“Джек Рэнс, я призываю вас, как Шериф Джонсон! Он был в вашем округе
.

Крик немедленно подхватили остальные, но именно Тринидад,
потрясая кулаком перед лицом Рэнса, добавил:

“Вы торопитесь и бежите в узду через зубы п'int o’ или бум
для переизбрания кончено, ты Лилия-палый игрок!”

Но Шериф не шевельнул ни единым мускулом, хотя через мгновение ответил
хладнокровно:

“О, я не знаю, насколько мне наплевать ...!” Этот ответ, мягко говоря,
привел в замешательство мужчин, которые окружили его и теперь
угрожающе смотрели на него.

“Никаких разговоров-мы хотим Джонсон”, - заявил Тринидад, горячо.

“Мы хотим, чтобы Джонсон”, - вторил толпе в низкий, напряженный голос, кулаки
сжал.

И еще Ранс не дрогнул, а спокойно дымят на свой длинный,
черную сигару, он безучастно смотрел в пространство. Вскоре голос снаружи
крик: “Мальчики!” - разнесся по комнате и вернул его к действительности.
актуальность. Он сидел прямо в кресле, а Ник, дается нелегко
примерно на ноги, пробормотал::

“Почему, что Эшби!”

“О, если ... ” - начал Шериф и замолчал. В следующее мгновение агент Wells
Fargo с холодным, торжествующим выражением лица возник в дверном проеме
. С поспешное движение к нему-Ранс спросил напряженно: “ты
вам его?”

Ответ пришел, еще до того, как был задан вопрос:

“Да, мы его взяли”.

“Не Джонсон?” - свирепо спросил Сонора.

“Да, Джонсон”, - подтвердил агент Wells Fargo с резким смехом, его
глаза в то время как на красавца, который, без посторонней помощи, был подъем тяжелой бочки для
скамейке рядом.

“Не жив?” допрошенный Тринидад, не доверяя собственным ушам.

“Еще бы!” - последовало нравоучительное подтверждение Эшби, после чего началось столпотворение
один только Ник выглядел удрученным и угрюмым. Для его
любовь и преданность девушки были слишком оригинальные, чтобы разрешить его принятия
никакого участия в том, что он считал, была против, чтобы ее счастье. С другой стороны,
Рэнс, как можно предположить, внутренне ликовал,
хотя, когда он заметил, что Ник пристально смотрит на него, он был
осторожно опустив глаза, чтобы маленький бармен не увидел сияющего под ними
триумфа. И, наконец, не в силах больше выносить
пристальный взгляд Ника, он объяснил, предприняв слабую попытку самозащиты:

“Ну, я не делал этого, Ник, я не делал этого.” Но мгновение спустя, его
лицо жесткий и установить, он добавил: “Теперь он будет проклят! Это конец
Джонсону!”

Слова были едва изо рта, однако, чем Джонсон, руки
связали, затем заместитель, ворвался в комнату с мужеством
тот, кто долго смотрел в лицо смерти, и стоял перед людьми, которые смотрели на него
с огнем в глазах и жаждой убийства в сердцах.

“Здравствуйте, мистер Джонсон. Я думаю, мистер Джонсон, пяти минут вам хватит
. Рэнс придал словам особый акцент и интонацию, но
это придало заключенному еще более собранный и спокойный вид, чем
раньше; он решительно ответил:

“Думаю, да”.

“Так это и есть тот джентльмен, которого любит Девушка?” На лице Соноры была жестокая усмешка.
Он стоял, скрестив руки на груди, и злобно смотрел на заключенного.

Едкий юмор этой мысли понравился Рэнсу, и он мрачно улыбнулся
про себя.

“Вот это джентльмен”, - говорил он, когда голос снаружи прервал его
его слова с:

“Ник! Мальчики! Мальчики!”

“ Это Девушка! ” в смятении воскликнул Ник, одновременно бросаясь к двери, чтобы перехватить ее.
в то время как Эшби, желая предотвратить
общение между Девушкой и заключенным заняло определенное место
между ними - ненужные предосторожности, поскольку Девушка не имела намерения
возвращаться в комнату, а хотела просто сказать, что забыла
что сейчас перемена и что мальчики могли бы выпить по одной.

При звуке ее голоса Джонсон побледнел. Он прислушался к ее удаляющимся шагам.
Затем, повернувшись к Нику, попросил его запереть дверь.

“ Какого дьявола!.. ” сердито возразил шериф.

“Пожалуйста”, - призывала в плен с такой мольбой в глазах
что Ник не мог найти его в своем сердце, чтобы отказать ему, и пошел немедленно
до двери и запер ее.

“Почему, ты...” - начал Сонора, торопливо направляясь к заключенному.

“Держись подальше от этого, Сонора”, - приказал шериф, выходя вперед, чтобы
принять участие в разбирательстве. “Я управляюсь с веревкой ... выбираю дерево ...”

“Тогда поторопись ...” нетерпеливо сказала Сонора, в то время как Тринидад вмешался
своим обычным “Еще бы!”

“Минутку”, - сказал заключенный, когда шахтеры начали выходить; и,
как ни странно, шериф приказал людям остановиться. Повернувшись еще раз
к заключенному, он сказал:

“Говори быстрее... В чем дело?”

“Это правда, ” начал несчастный дорожный агент ровным, бесстрастным голосом.
“что я люблю эту Девушку”.

При этих словах руки Рэнса угрожающе взлетели вверх, а на губах появилась насмешливая улыбка
.

“ Ну, через минуту ты этого не сделаешь, ” мрачно напомнил он ему.

Насмешка не изменила выражения лица заключенного или
изменила тон его голоса, когда он продолжил говорить, что ему все равно
что они сделали с ним; что он был готов ко всему; и что каждый
человек, прошедший тот путь, который прошел он, каждый день сталкивался со смертью ради глотка
воды или десятиминутного сна, спокойно завершая:

“У тебя есть я, и мне было бы все равно, если бы не эта Девушка”.

“У тебя всего три минуты!” В
Восклицании Соноры прозвучал оттенок почти презрения.

“Да ...!” - выпалила Тринидад.

Наступило впечатляющее молчание; затем голосом, который странно дрожал
Джонсон продолжил, смешивая гордость и смирение:

“Я не хочу, чтобы она знала о моем конце. Да ведь это была бы ужасная мысль
чтобы она продолжала жить своей жизнью - что я умер там, совсем рядом.
Ну, ребята, она не могла оставаться здесь после этого - она не могла .... ”

“Это понятно”, - лаконично ответил Рэнс.

“Я бы хотел, чтобы она думала, что” пошел на пленника, с трудом
слезы, “что я сбежал ясно и отправился на Восток, и сменил сторону
жизни. Так что ты просто утащи меня подальше отсюда, прежде чем... - Он
резко замолчал и начал нервно сглатывать. Когда он заговорил снова, это было
с заметной переменой в манере. “А когда я не пишу, а она
никогда не услышит, почему она скажет: ‘Он забыл меня’, и этого будет
ей почти достаточно, чтобы вспомнить, потому что она полюбила меня еще до того, как узнала
кем я был - и ты не можешь изменить любовь за минуту ”.

Все то время, пока Джонсон говорил, ревность шерифа
неуклонно росла, пока, наконец, не набросившись на собеседника с
чередой ругательств, он нанес ему сильный удар по лицу.

“Я не виню тебя”, - ответил заключенный без тени злобы в
его голос. “Еще раз ударишь меня, удар меня-одна смерть-это не достаточно для меня.
Будь я проклят - я бы хотел, чтобы ты могла.... О, почему я не мог позволить ей пройти! Мне
жаль, что я встал у нее на пути - но теперь слишком поздно, слишком поздно ... ”

Рэнс, нисколько не тронутый словами заключенного,
спросил, было ли это его последнее слово.

Джонсон кивнул.

Тринидад одновременно с его кивком щелкнул пальцем, показывая
, что время для заключенного истекло.

“ Деп! ” резко позвал шериф.

Помощник шерифа вышел вперед и взял своего заключенного под стражу.

“До свидания, сэр!” - сказал Ник, который был явно тронут.

“До свидания!” - коротко ответил заключенный. “Вы скажите Девушке ... нет, пойдемте
подумать только, Ник, не говори ничего....

“Давай, ты!” - приказал Хэппи.

После чего с криком и проклятиями мужчины всей толпой направились к
двери.

“ Мальчики, ” вмешался в этот момент Ник, врываясь в их гущу.
- когда Аллигера повесили, Рэнс позволил ему увидеть свою возлюбленную. Я думаю,
учитывая, что она больше не собирается видеть здесь мистера Джонсона,
и зная, что Девушка чувствует ... ну, я думаю, у нее должен быть
шанс...”

Нику не дали договорить, потому что мужчины немедленно взялись за оружие.
они самым решительным образом возражали против его предложения; но, несмотря,
Ник, явно намереваясь позвать Девушку, направился к двери.

“ Нет, ” упрямо возразил Рэнс.

Дорожный агент сделал шаг вперед и, повернувшись к шерифу с
отчаянно-безнадежным выражением на лице, сказал:

“Джек Рэнс, нас было двое - у меня был шанс. Через десять
минут я буду мертв, и все будет по-твоему. Не мог бы ты позволить мне...

Он сделал паузу, и закончил почти жалобно сказал: “Ну, я думал, что имею
мужество не просить, но не могли бы вы дайте мне ... не ты ... ”

И снова Ник вмешался, хитро увильнув от ответа.:

“А вот и девушка, мальчики!”

Но эта уловка Ника увенчалась не большим успехом, чем его предыдущие.
поскольку Рэнс, тяжело поставив ногу на плиту, выразил
энергичный протест.

“Хорошо”, - покорно сказал заключенный. Тем не менее, на его лице
отразилось разочарование. Повернувшись теперь к Нику, он поблагодарил его за его
усилия в его пользу.

“Вы должны извинить Ранс”, - заметил маленький бармен с
значительный взгляд на шерифа, “был такой маленький человек, как отказать
обычные привилегии, но он не совсем в себе.”

Устав от их придирок, он верил, что в конце концов шериф
он хотел отстаивать свою точку зрения и был полон решимости уйти, пока мужество не покинуло его.
Джонсон сделал движение к двери. Говоря храбро, хотя
его голос дрожал, он сказал:

“Идемте, мальчики, идемте”.

Но, как это ни странно, слова Ника прижились.

“ Подожди минутку, ” тянул время Рэнс.

Заключенный остановился.

“Я не знаю, что я такой маленький человек, как отказать обычными любезностями
так ты ставишь вопрос таким образом”, - продолжил Рэнсом. “У меня всегда есть расширенный
их. Но мы выслушаем то, что вы скажете - это наша защита. И это
возможно, некоторым из нас будет интересно услышать, что скажет вам Девушка.,
Мистер Джонсон, после недели, проведенной в ее каюте, возможно, стоит узнать больше, чем...

В глазах Джонсона вспыхнул огонь; он хрипло закричал--

“ Прекратите!

“Рэнс, ты не понимаешь, что говоришь”, - возмутился Ник, бросая на него суровые
взгляды; в то время как Сонора положил тяжелую руку на шерифа и
пригрозил ему:

“Сейчас же, Рэнс, прекрати это!”

“Мы услышим каждое его слово”, - упрямо настаивал шериф.

“Еще бы!” - подтвердила Тринидад.

“Ник! Ник!” - позвала Девушка еще раз, и пока маленький бармен
подходил впустить ее, агент Wells Fargo откланялся, крикнув
ему вслед:

“Ну, ребята, вы доставили его в целости и сохранности - я не могу ждать - я ухожу!”

“Деп, развяжите заключенного! Ребята, обступите стойку! Трин, поставь человека у
той двери! И Сонора, поставь пару человек у тех окон!” И так
Свифт были люди в осуществлении своей инструкции, что, как он
говорит, каждый был на своем посту, сам шериф и Сонора
оставаясь незамеченным, но на страже у двери, а заключенный, окантовка
близко к двери, не в качестве доказательства, когда девушка вошла.

“Вы можете думать, что сказать ей ... ложь ее словам,” была
Прощание предложение шерифа.

“Я позволю ей думать, что я рискнул вернуться, чтобы увидеть ее снова”, - ответил он.
у заключенного дрожало горло.

“Она не узнает, что это в последний раз - мы будем там”, - прозвучало
предостерегающе от шерифа, когда он указал на дверь, ведущую в
барную комнату.

 * * * * *

“Зачем, зачем ты запер дверь на засов?” - спросила Девочка, входя в комнату.
и затем, не дожидаясь ответа: “Зачем, где же мальчики?" - Спросила.
мальчики?”

“Ну вот видите, мальчики ... мальчики ... она - ” начало и Ник смущенно
остановился.

“Мальчики ... ” возник вопрос, в голосе девушки.

“Ушел”.

“Куда ушел?”

“Ну, за Пальметтер”, - слабо вырвалось у Ника; а затем, внезапно сменив тон, он добавил: "О, послушай, девочка, ты мне нравишься!"
внезапно изменив манеру поведения, он добавил: “О, послушай, девочка, ты мне нравишься!” И
тут он нежно положил руку ей на плечо. - Ты была моей.
религия - бар и ты. Почему ты никогда не захочешь покинуть нас? Почему,
Я бы умерла за тебя.

“ Ник, ты очень любезен с... ” благодарно начала Девушка и замолчала,
потому что в этот момент раздался тихий стук в дверь. Резко повернулась,
она видела, как Джонсон шел к ней.

“Девушка!” он кричал в агонии радость, и протянул руки, чтобы получить
ее.

“ Ты? Ты? - мягко упрекнула она.

“ Не говори ни слова, ” торопливо прошептал он.

“ Тебе не следовало возвращаться, - сказала она, нахмурив брови.

“ Я должен был... попрощаться еще раз. И его голос был так полон
нежности, что она с готовностью простила ему неосторожность.

“Все в порядке, все в порядке”, - пробормотал Ник, его рука по-прежнему на
дверь, которую он принял меры предосторожности, чтобы болт после того, как девушка была
через это прошли.

На мгновение воцарилось молчание; затем, подойдя к окну, Девушка
опустила шторы.

“Мальчики хороши совсем ненадолго”, - сказала она, вернувшись.
“Не нервничай, я тебя предупрежу ...”

Ник, не желая быть свидетелем душераздирающей сцены, которая, как он предвидел, за этим последует
, бесшумно ретировался в бар, оставив заключенного
наедине с Девушкой.

“ Не бойся, Девочка моя, ” мягко сказал Джонсон.

Но единственной мыслью Девушки после ее первой радости было о его безопасности:

“Но теперь ты не можешь уйти незамеченным?”

“Да, из Клауди есть другой выход, и я собираюсь им воспользоваться”.

Мрачность его слов не дошла до Девушки, которая быстро ответила:

“Тогда уходи - уходи! Не жди, уходи сейчас!”

Джонсон улыбнулся грустной улыбкой.:

“Но помни, что я сожалею о прошлом, и... и не забывай меня”, - сказал он
со странной дрожью в голосе, настолько странной, что это повергло Девушку
в изумление.

“Забыть тебя? Почему, Дик ...!”

“Я имею в виду, до нашей новой встречи”, - поспешно заверил он ее.

Девушка тяжело вздохнула. Ее страхи за него все еще были на пределе.
Затем, нервно вздрогнув, она спросила:

“Он звонил?”

“Нет. Он ... он предупредит меня”, - неуверенно сказал ей Джонсон.

“О, каждый рассветающий день я буду ждать от тебя сообщения. Я буду чувствовать,
что ты хочешь меня. Каждую ночь я буду говорить "завтра", и каждый следующий день я буду
говорить "сегодня".... О, ты изменил для меня весь мир! Я не могу отпустить
ты уходишь, но я должен, Дик, я должен... И, разразившись слезами, она
уткнулась лицом в его плечо, жалобно повторяя между дрожащими
всхлипываниями: “О, я так боюсь, я так боюсь!”

Он прижал ее к себе, сила его рук обнимала ее, успокаивая
молча. “Ну, ты не должна бояться”, - сказал он тоном, который был
почти спокойным. “ Через несколько минут я буду совершенно свободен, и тогда...

“И ты устроишь для меня маленький домик, когда освободишься ... скоро ... правда?”
спросила Девушка, и слабая улыбка заиграла на ее дрожащих губах. Она была
сушить ее глаза и не видел, как свет угас мужской
лицо, как он смотрел на нее жадно, безнадежно. На этот раз он не смог
заставить себя заговорить, а просто кивнул “да”.

“ Странное чувство овладело мной, ” продолжала Девушка прерывающимся голосом. -
желание обнять тебя... прильнуть к тебе ... не отпускать тебя. Что-то внутри
мое сердце продолжает говорить: ‘Не позволяй ему уйти!”

Джонсон почувствовал, как у него странно подгибаются колени. Девушка уверена
инстинкт опасности, жалость к ним делали из него труса
. Он оторвал себя от нее в панике желание уехать, пока он еще
имел мужество, чтобы играть свою роль до конца; потом вдруг сломался
полностью, и уткнувшись лицом в руки, зарыдала в голос.

“ Ну, девочка, - сумел выдавить он прерывисто, - это стоило того, чтобы... всю
жизнь просто... знать тебя. Ты принес мне ближе небес, - ты, любить
человек, как я!”

“Не сказать, что ах, не говори этого”, она поспешила сказать с большой
нежность в ее голосе. “Предположим, ты оказался всего лишь дорожный агент, и я был
владелец салуна. Мы оба вышли из ничего и встретились, но благодаря
любви мы собираемся достичь многого - это мы. Мы должны были быть вознесены,
чтобы спастись вот так ”.

Джонсон попытался заговорить, но слова не шли с языка. Поэтому
с чувством облегчения он вскоре услышал, как Ник постучал в дверь,
сказав: “Теперь все чисто”.

Джонсон обернулся, но Ник уже улетел. Снова повернувшись к
Девушке, он сказал дрожащими губами:

“До свидания!”

Лицо девушки носили недоуменным взглядом, и она сказала ему, что он выступал в качестве
если они не собирались снова встретиться.

“И мы, мы такие, не так ли?” - нетерпеливо спросила она.

Слабая улыбка затаилась в уголках рта дорожного агента.
когда вскоре он ответил:

“Ну, конечно же, мы ...”

От его слов ее лицо мгновенно прояснилось.

“Я хочу, чтобы ты думал обо мне, что я здесь просто жду”, - сказала она. “Ты была
первый-никогда не будет никого, кроме вас. Почему, ты мужчина, я хочу
сижу за столом, если бы был маленький ребенок, как я играю
в соответствии с ней. Я больше ничего не могу сказать об этом. Только ты- ты будешь - ты должен пройти
целым и невредимым и вернуться - и что ж, подумай, что я здесь просто жду.,
просто жду, жду...

При этих словах у мужчины сдавило горло, и в наступившей тишине
слезы неуклонно текли по его щекам.

“О, девочка, девочка, ” наконец сказал он, - в ту первую ночь, когда я пришел к тебе в каюту.
Я увидел, как ты стояла на коленях и молилась. Скажи это в своем сердце еще раз за меня.
сейчас. Возможно, я верю в это ... Возможно, нет.... Я надеюсь, что верю ... Я хочу
... но скажи это, скажи это, Девочка, просто на счастье ... скажи это...

Девушка быстро перекрестилась, и, вознося безмолвную молитву к Небесам
Джонсон опустился на колени рядом с ней, низко склонив голову.

“Да благословит вас Бог”, - пробормотал он, когда молитва была закончена, и поднялся на ноги.
затем, склонившись над ее рукой, он нежно коснулся ее губами.

“До свидания!” - сказал он, задыхаясь, и направился к двери.

“До свидания!” - медленно прозвучало в ответ, ее лицо было не менее влажным, чем у него.
Вскоре она пробормотала, как во сне: “Дик, Дик!”

Мужчина ускорил шаги и не обернулся. Однако у двери он
в агонии отчаяния воскликнул: “Девушка! Девушка...!”

Но когда Девушка подняла глаза, он уже был открыт. Она прислушалась
мгновение к удаляющимся шагам, затем подняла заплаканное лицо над
ее руки, она рыдала из: “он ушел ... ушел ... ушел...!” Она
начал за ним в погоню, но на полпути через комнату, она упала в
Руки Ника, плачет:

“Он ушел, он ушел, он ушел! Дик! Дик! Дик ...!”

Ужасно тронутый видом горя Девочки, малышка
хозяин бара делал все возможное, чтобы успокоить ее, то поглаживая ее маленькую белокурую головку
, лежавшую у него на руке, то бормоча слова любви и нежности.

Внезапно она подняла голову, и тогда впервые увидела
мужчин, стоявших, сбившись в кучу, возле двери. В мгновение ока
До нее дошла правда ситуации. С выражением неописуемого
ужаса на лице она повернулась к Нику, повернулась ко всем им со словами:

“Ты знал, Ник ... вы все знали, что он у тебя в руках! Ты знал, что он у тебя в руках, и теперь...
ты собираешься убить его! Но ты не должен ... нет, ты не должен убивать его ... Ты
не должен... ты не должен ...!

Она опять пустился вдогонку за своим возлюбленным, но только к осени с ее
лицом к двери, всхлипывая, как будто ее сердце разрывалось на части.

Снаружи ничего не было в завораживающую сцену, чтобы предложить завершения.
Природа никогда так не расточала свои волшебные красоты. Солнце все еще
сияла зимняя белизна величественных гор; великая арка
неба все еще была лазурно-голубой; дикие существа все еще бродили по великому
лесу по своей воле.

Жизнь действительно была очень прекрасна.

Прошло несколько минут, и девочка по-прежнему плакал.

Замечательная вещь случилась потом-так же внезапно, как это было
характеристика этих импульсивных и отзывчивые люди. Долго спустя, размышляя
над их поступком, Девушка вспоминала, как на мгновение
она не поверила ни своим ушам, ни своим глазам. С Сонорой это было
по крайней мере, правдоподобно; но с Рэнсом - это казалось ей замечательным, даже когда
наблюдаемый на протяжении многих лет. И все же мужчинам больше нравится Рэнс.
часто Рэнс демонстрирует миру худшую сторону своей натуры. Это
только когда какой-то катаклизм чувства всплески, что их внутренняя душа
раскрыта и радостно воспринимается глазами, в которых уже давно привыкли
судить о них исключительно из ледяной непроницаемой запас, который они
неизменно носить.

И так получилось, что Сонора - первая из них двоих - подошла к ней и
нежно положила руку ей на плечо.

“Ну, девочка”, - сказал он, и вся доброта его нежной натуры нахлынула на него
его глаза говорили: “Мы с ребятами, возможно, даже не поняли, что Джонсон заступился за тебя
услышав, что ты сказал, и увидев, как ты молишься над
проклятием ...”

Лицо Рэнса засветился пренебрежительно.

“Это, черт возьми?” он, возражая против термин, который не редко
используется ласково.

“Да, проклятый”, - повторил Сонора, вся мстительность покинула его сердце.
Теперь. “У меня есть идея, может быть, Бог стоит за этой игрой”.

Сердце девушки учащенно билось; она надеялась вопреки всему, когда через мгновение
спросила:

“ Ты не собираешься натянуть на него веревку?

“Ты подразумеваешь, что я его освободил”, родом из Франции, его тон мягче, нежнее
чем кто-либо услышал он через некоторое время.

“ Вы освободили его? ” робко повторила Девушка, не смея встретиться с ним взглядом.
- Я его отпустила, - объявил шериф вопреки своему желанию.

“ Я его отпустила.

“Ты отпустил его?” спросила Девушка, все еще находясь в оцепенении.

“Это наш вердикт, и мы готовы поддержать его”, - заявил Сонора
с улыбкой на обветренном лице, хотя по его щекам текли слезы
.

Лицо Девушки озарилось огромной радостью. Теперь она не остановилась, чтобы
рассеять слезы, которые, как она видела, катились по лицу Соноры, как это было у нее самой.
обычно, когда кто-нибудь из мальчиков был опечален или огорчен, но честно текли
выходя из каюты, наполовину неистово, наполовину восторженно крича:

“Дик! Дик! Ты свободен! Ты свободен! Ты свободен...!”

Минуты шли, а шахтеры по-прежнему не двигались. Они стояли с
торжественным видом, молча глядя друг на друга. Слишком хорошо они
понимали, что с ними происходит. Они были безутешны. Вскоре,
Сонора, вся в куче на скамейке, достала немного табака и начала
жевать так быстро, как только позволял рот; Хэппи, подойдя к учительскому столу
взял гроздь ягод, которую он подарил
ее на открытии школьного занятия и начал ласкать их; в то время как
Тринидад, слишком потрясенная, чтобы говорить, стояла, прислонившись к двери, и печально смотрела
в том направлении, куда ушла Девушка. Что касается Рэнса, то после того, как он
позвонил Нику, чтобы тот принес ему выпить, он спокойно достал из кармана колоду
карт и, по-видимому, погрузился в игру в
пасьянс.

Некоторое время спустя, его глаза все еще были красными от слез, Ник заметил:

“Полька уже никогда не будет прежней, мальчики - девочки больше нет”.




XVIII


Мягкий и бархатистый мрак ночи был уступая место жемчужный
серый, и перистые полосы дрожащего рассвета снимали
ввысь когда человек, чья голова была лежавшее на мексиканском седле,
поднялся с земли перед вигвам, сделанный из одеяла на скрещенные
палки, и уселся на старое дерево-обрубок, где он приступил к
закуриваю сигарету.

В маленьком вигваме, укрытом нависающей скалой, Девочка
все еще спала; а мужчина, сидевший напротив земляного холмика и
скалой, на которой он был построен, был Джонсон.

Прошла неделя с тех пор, как влюбленные покинули Облачную гору, и каждый раз
каждый день, в тот момент, когда солнце появлялось над заснеженными вершинами гор,
они вставали и медленно ехали на восток. Никаких попыток что было сделано
на скорую руку, но, вместо этого, теперь легко взбираясь к вершине проходит,
теперь спускаясь в долины, они ехали медленно, либо ненавидят, чтобы
оставляя позади большие леса и высокие горы.

Полдень каждого дня заставал их всегда отдыхающими в какой-нибудь долине, где солнце
создавало золотые кружева на ветвях над их головами; в то время как в
к вечеру, когда огромный шар уже не было видно через
верхушки деревьев, и сумерки быстро опускающийся на лес, они бы
привал возле бассейна, танцы ручья, где, с толикой усталости,
они вкушают их пайки; а потом, когда молчание вышло
о, Джонсон будет продолжать мириться с любовью и умением хамить девушки
кварталы и, потягиваясь, выходит на пологий склон, покрытый
хвоя матовая близко друг к другу, мужчина и девушка пошли бы
спать, слушать музыку в потоке, как он булькнул и рухнул
вместе с пеной и прыгали по камням и под небольшой
снег забытые солнцем. И для этих двоих, будь то в
глубине обширного леса или, как сейчас, на краю безжалостной
пустыни, простиравшейся, как мир без конца, их окружение
казалось не чем иным, как раем.

Однако в течение долгих дней были моменты, которые можно было посвятить
размышлениям; и часто Джонсон размышлял о странной судьбе, которая
привела его под влияние - влияние, которое удерживало его сейчас и
о которой он искренне молился, чтобы она продолжала удерживать его - и в тесных
отношения с персонажем, столь непохожим на его собственные. Размышление
о своей прошлой жизни было совершенно излишним, поскольку к нему пришло осознание
того, что только ее личность пробудила его дремлющее
чувство того, что было правильно, а что неправильно, и изменило ход его жизни
. Он слишком хорошо понимал, что его будущее полно возможностей, как злых, так и добрых
; тем не менее, его вера в себя
была верой сильного человека, сила сопротивления которого, в данном случае,
станьте неизмеримо сильнее благодаря постоянному общению с более сильным персонажем
.

Пока он был погружен в эти мысли, Девушка,
не давая ему себя увидеть, тихонько отодвинула одеяла вигвама
немного в сторону и выглянула на него. У нее тоже не обошлось без
моментов медитации. Не то чтобы она на мгновение пожалела о том, что
она связала себя с ним безвозвратно, но, скорее, потому, что она
боялась, что ему будет трудно отделиться от себя, души и
тело, от полной приключений жизни, которую он вел. Такие болезненные
communings, однако, были редкими и быстро отверг как недостойных ее;
и теперь, когда она смотрела на него с верой и радостью в глазах, ей казалось,
что никогда прежде она не видела его таким решительным и сильным,
и она радовалась, что он принадлежит ей. При этой мысли румянец разлился по ее лицу
и только когда она откинула одеяла
на их место, она позвала их сзади:

- Ты не спишь, Дик? - Спросила она.

При звуке ее голоса мужчина быстро встал и, подойдя к
вигвам, он раздвинул одеяла и держали их открытыми. И как только она отключилась,
серость рассвета сменилась серебром, а серебро - розовым.
оттенки, которые осветили бледно-зеленый цвет кисти шалфея, карликовых кустарников
и зарослей буйволиной травы вокруг них, а также более темные
зелень сосен и болиголова в предгорьях на близком расстоянии.

“ В другой раз, Девочка, ” мягко сказал он. “ Смотри, уже рассветает!

Несколько мгновений они стояли бок о бок в тишине, мужчина думал о
будущем, женщина была безмятежно счастлива и восхищалась спокойствием
красотой пейзажа, который, по крайней мере, в одном направлении, сильно отличался
из всего, что она когда-либо видела. Каждую ночь, предшествующую той,
только что прошли они расположились станом в великие леса; но теперь они выглядели
на огромном пространстве равнина, уровень, который, к северу и востоку,
растягивается безрельсового и непрерывная на горы или оврага к
бесконечность--бескрайних прериях скоро смягчился и превратился в
золотисто-коричневого цвета на валах палящего солнца уже чуть ниже края
на горизонте сверкают с опаловыми переливами.

Девушка всегда любила природу. Всю свою жизнь тайна и
безмолвие высоких гор взывали к ее душе; но никогда до этого момента
она не осознавала удивительной красоты и величия великого
равнины. И все же, хотя глаза ее светились восхищением все, есть
был безошибочно сад и напоминает примечание в голосе, что в настоящее время
пробормотал:

“Еще один день”.

Через некоторое время, а как бы под влиянием какой-то невидимой силой, она
медленно обернулась и столкнулась с Запада, где она долго смотрел на
панорама заснеженных вершин, поднимающихся ряд после ряда, все
с наконечниками ослепительный свет.

“О, Дик, оглянись!” - в отчаянии воскликнула она. “Предгорья становятся все глуше".
Она замолчала, но внезапно с отсутствующим выражением в глазах сказала: ”Нет, я не могу". "Я не могу".
продолжал: “С каждым рассветом... с каждым рассветом они будут все дальше. Однажды ночью
когда я лягу спать, я повернусь, и их там не будет - красных и
сияющих”. Она снова сделала паузу, как будто ее переполняли эмоции, и сказала
наконец с глубоким вздохом: “О, это действительно была земля обетованная!”

Джонсон был очень тронут. Прошло некоторое время, прежде чем он обрел дар речи.
Наконец он мягко пожурил ее.:

“Мы всегда должны смотреть вперед, Девочка, а не назад. Земля обетованная
всегда впереди”.

Возможно, было странно, что Девушка не смогла увидеть новый свет -
свет, который отражается его стремление к чистой жизни и почетное место
в другой общине с ее когда-нибудь рядом с ним-надежду и веру в
его глаза, как он говорил; но все-таки в сад, напоминающий настроение, с ней
глаза в тусклом расстояния, она не видит ее, хотя она
ответил голос отставке:

“Всегда впереди - да, так и должно быть”. А потом снова со слезами на глазах.:
“Но, Дик, все люди там, в Клауди, какими далекими они кажутся сейчас.
сейчас... как тени, движущиеся во сне ... как тени, которые мне снились. Всего лишь
несколько дней назад я пожимал им руки - я видел их лица - их дорогих
лица... Я... ” Она замолчала; затем, пока слезы текли по ее
щекам: “А теперь они исчезают ... за это короткое время я потеряла
их ... потеряла”.

“Но из-за тебя вся моя прежняя жизнь угасла.... Я потерял
это....” И так сказав, Он протянул руки к ней, но очень
она нежно помахала ему на спину пробормотал:

“Еще не время!”

На некоторое время ее взгляд оставался на горы
Запад. Туман все еще застилал ей глаза, когда она снова обернулась и увидела
что солнце во всем своем великолепии показалось из-за горизонта.

“Смотрите, ” воскликнула она с быстрой сменой настроения, “ солнце взошло на
Востоке - далеко-ясно!”

Джонсон снова протянул к ней руки.

“Новый день ... новая жизнь ... поверь мне, Девочка”.

В тишине она вложила одну руку в его; затем склонила голову и
торжественно повторила:

“Да ... новая жизнь”.

Внезапно она немного отодвинулась от него и снова повернулась лицом к западу.
Крепко вцепившись в него одной рукой, а другую высоко подняв
над головой, она закричала голосом, полным такого
страстного желания, что мужчина почувствовал, как его трепещет до самых глубин
о его эмоциях:

“О, мои горы, я покидаю вас! О, моя Калифорния, моя прелесть!
Запад, мои Сьерры, я покидаю вас!” Она закончила рыданием; но в следующее мгновение
бросилась в объятия Джонсона и прижалась к нему,
с любовью пробормотав: “О, мой дом!”

Некоторое время спустя, счастливые в своей любви и бесстрашно готовые встретить
испытания грядущих дней в новой стране, они сели на своих
мустангов и поехали на восток.

 * * * * *

 РОМАНЫ ЗЕЙНА ГРЕЯ

Их можно найти везде, где продаются книги. Попросите список Гроссета и Данлэпа


БИБЛИОТЕКИ СВЕТ ЗАПАДНЫХ ЗВЕЗД_

В Нью-Йорке девушка общество покупает ранчо, которое становится центром
приграничные сражения. Ее верный прораба спасает ее, когда она
в плен к бандитам. Неожиданная кульминация подводит историю к
восхитительному завершению.


_ "ТРОПА РАДУГИ"_

История молодого священника, который становится странником на великом
западном нагорье - пока, наконец, не просыпаются любовь и вера.


_ ЗОЛОТО ПУСТЫНИ_

История описывает недавнее восстание на границе и заканчивается на
нахождении золота, которое два старателя завещали девушке, которая
является героиней истории.


_ ВСАДНИКИ ПУРПУРНОГО МУДРЕЦА_

Живописный роман о Юте, произошедший около сорока лет назад, когда правили мормоны
. Темой рассказа является судебное преследование Джейн Уизерстин.
история.


_ ПОСЛЕДНИЙ ИЗ ЖИТЕЛЕЙ РАВНИН_

Это отчет о путешествии автора с Баффало Джонсом,
известным как хранитель американского бизона, через пустыню Аризоны
и об охоте в “этой чудесной стране глубоких каньонов и гигантских
сосны.”


_ НАСЛЕДИЕ ПУСТЫНИ_

Прекрасная девушка, выросшая среди мормонов, учится любить молодого
Жительница Новой Англии. Мормонская религия, однако, требует, чтобы девушка стала второй женой одного из мормонов.
В этом-то и проблема
этой замечательной истории.


_ КОРОТКАЯ ОСТАНОВКА_

Молодой герой, устав от своей заводской рутины, начинает завоевывать славу и
богатство как профессиональный игрок в бейсбол. За его сильными ударами на старте следуют
такие успехи, как чистое спортивное мастерство, смелость и честность
должен победить.


_БЭТТИ ЗЕЙН_

Эта история рассказывает о храбрости и героизме Бетти, красавицы
юной сестры старого полковника Зейна, одного из самых отважных первопроходцев.


_ ОДИНОКИЙ ЗВЕЗДНЫЙ РЕЙНДЖЕР_

Убив человека в целях самообороны, Бак Дуэйн становится преступником вдоль
границы с Техасом. В лагере на мексиканском берегу реки он находит
молодую девушку, находящуюся в плену, и, пытаясь спасти ее, навлекает
на себя гнев ее похитителей, и с тех пор за ним охотятся с одной стороны.
с одной стороны, честные люди, с другой - преступники.


ГРАНИЦЫ БИБЛИОТЕКИ ЛЕГИОН_

Джоан Рэндл, в духе гнева, послал Джим Клив в неправовом
Западный горный лагерь, чтобы доказать свою храбрость. Затем, поняв, что любит его,
она последовала за ним. По дороге ее захватывает бандитская шайка,
и неприятности начинаются, когда она стреляет в Келлса, главаря - и снова ухаживает за ним, чтобы
выздороветь. Здесь начинается другой роман - когда Джоан, замаскированная под
преступницу, наблюдает за Джимом, охваченным распутством. Золотая жилка, захватывающее ограбление
азартные игры и игра с оружием захватывают дух.


_ "ПОСЛЕДНИЙ ИЗ ВЕЛИКИХ РАЗВЕДЧИКОВ"_,

Хелен Коди Уэтмор и Зейн Грей

История жизни полковника Уильяма Ф. Коди, “Буффало Билла”, рассказанная
его сестрой и Зейном Греем. Она начинается с его детства в Айове и его
первой встречи с индейцем. Мы видим "Билла” гонщиком на пони-экспрессе,
затем близ форта Самтер в качестве начальника скаутов, а позже участвовал в
самых опасных индейских кампаниях. Также есть очень интересный
отчет о путешествиях шоу “Дикий Запад". Ни один персонаж в общественной жизни
не привлекает воображение Америки сильнее, чем “Буффало
Билл", чья отвага сделала его знаменитым.

 Grosset & Dunlap, издательство, Нью-Йорк

 * * * * *
 РОМАНЫ УИНСТОНА ЧЕРЧИЛЛЯ
_ "ВНУТРИ ЧАШКИ"._ Иллюстрировано Говардом Джайлзом.
Преподобный Джон Ходдер призван в фешенебельную церковь в
городе на среднем западе. Он мало что знает о современных проблемах и в своем
богословии настолько ортодоксален, насколько могли бы желать богачи, контролирующие его церковь. Но факты современной жизни обрушиваются на него; наступает пробуждение, и в конце концов он находит решение.

_ ДАЛЕКАЯ СТРАНА._ Иллюстрации Германа Пфейфера.

Этот роман посвящен большим проблемам современности. Поскольку "The Inside of
the Cup" переходит к сути в обсуждении религии, поэтому
"Далекая страна" повествует о напряженной и драматичной истории, в которой
другие жизненно важные проблемы, стоящие перед двадцатым веком.

_ СОВРЕМЕННАЯ ХРОНИКА._ Иллюстрировано Дж. Х. Гарднером Сопером.

Это первое великолепное представление мистера Черчилля о вечном женском начале. На протяжении всего фильма проводится глубокое исследование очаровательной молодой американки. Это откровенно современная история любви.

_MR. КАРЬЕРА КРЮ._ Иллюстрации. А. И. Келлер и Киннис.

Штат Новой Англии находится под политическим господством железной дороги и
Мистер Крю, миллионер, улучает момент, когда дело народа
отстаивает пылкий молодой юрист, чтобы продвинуть свое собственное
интерес в политическом плане. Дочь президента железной дороги играет
немалую роль в ситуации.
Описание битвы при форте Моултри, пожара в дикой местности Кентукки
экспедиция Кларка и его горстки последователей в
Иллинойс, начало цивилизации вдоль рек Огайо и Миссисипи,
и изменнические планы против Вашингтона.
_КОНИСТОН._ Иллюстрировано Флоренс Сковел Шинн.

Искусное сочетание любви и политики. Житель Новой Англии - герой, настоящий
грубый мужчина, который добился политической известности своими силами, а затем пожертвовал всем ради любви к женщине.

Неподражаемая комедия, описывающая смену личностей
между знаменитым писателем и продавцом велосипедов. Это чистейшее,
острейшее развлечение - и американское до мозга костей.

Книга, которая представляет великий кризис в жизни нашей страны с великолепной силой и сочувствием, искренностью и патриотизмом, которые вдохновляют.
Исторический роман, который дает реальную и яркую картину колониальных времен
и является хорошим, чистым, вдохновляющим чтением на всех этапах и
интересным повсюду.
 Grosset & Dunlap, издательство, Нью-Йорк


Рецензии