Глава 43 Этим же днём, чуть ранее

— Дочка, сбегай на колодец за водой посвежее. Ярину оботру, может, ей легче станет. Одно ведро принеси, так быстрее будет. Можешь даже неполное, но скорее.
Тиша подхватила ведро и побежала. Мимо Хылиного двора пролетела, не глядя по сторонам. На обратном пути волей-неволей пришлось идти шагом. Тут Хыля её и окликнула.
— Хыля, я не приду сегодня, мне совсем недосуг, — торопливой скороговоркой произнесла Тиша, но увидела кроткий взгляд Хыли, привыкшей уступать, подвинуться, готовой подождать, пока другим некогда, когда окружающим нет до неё никакого дела, чуть замедлила шаг. Хыля промолчит, потерпит, подождёт, даже если её причина очень важная.
— Я приду! — пообещала Тиша и ускорила шаг, расплёскивая воду себе на босые ноги…
— Матушка, я тебе сейчас ещё нужна? — торопливо зашептала Тиша.
— Нет, нет, иди, не шуми, — отмахнулась Домна. И Тиша побежала к своей подружке.
— Ты сегодня ночью не слышала шум? — начала Хыля свой рассказ.
— Нет. А что за шум?
Хыля всё и рассказала. То, что Агния завела дела с нечистой силой, было не самое удивительное. В селении многие бабы могли что-то там «нашептать». Правда, до уровня бабки Власы не поднимались, а так… Молодые девки тоже иногда пробовали себя на этом поприще. Но слова «огонь», «кровь» заставили Тишу призадуматься.
— Они дома? — кивнула Тиша в сторону соседей.
— Нет. Я сегодня за ними целый день пытаюсь следить и подслушивать. — Хыля промолчала, наблюдая за реакцией подружки. Всё же подслушивать — не самое почётное занятие. Но Тиша твёрдо сказала:
— Правильно! Где они?
— На поле пошли лён сажать. Они же без мужика остались.
— Ага, сами виноваты, — Тиша сама себе удивлялась, как она так резко рассуждает. И поддавшись своему настроению, сказала: — Пойдём!
— Куда?
— К ним, — Тиша кивнула головой опять в сторону соседей, — в их старую хату.
— Ты что? Это ведь чужая хата.
Тиша посмотрела на удивлённо-перепуганное лицо Хыли, и вновь почувствовала укол совести: «Раскомандовалась! — упрекнула она себя, — „пойдём!“, а куда пойдём? Не объяснила толком».
— Ярина без памяти. С ночи это у неё. Заговаривается. Твердит, что огонь у неё в крови.
Хыля поняла. Но идти в чужой дом… За это, если узнают, наказание страшное. Как и за воровство, наверное. Но, с другой стороны, колдовство она ненавидела, а теперь досталось красавице Ярине. Хыля решилась:
— Пойдём!
Идти далеко не пришлось. Плетень у стены старой хаты отходил немного, девочки потянули его, образуя небольшая щель, и в неё успешно пролезли. Направились к двери. Поковырялись с хитрой задвижкой, с какими-то завязками и узелками. Но тонкие девичьи пальчики справились. Дверь со скрипом раскрылась. Она была такой низкой, что даже Тише пришлось поклониться при входе. Хыля заползла следом без поклона.
Глаза долго привыкали к тёмному помещению. Низкий потолок. В стене сбоку небольшое волоковое окно закрыто, свет только от открытых дверей. Стали осматриваться. Тиша нахмурилась, подошла к столу. Ахнула. Множество предметов, и почти все Яринины: её гребень с отколотым уголком (как он здесь оказался?), лента, вроде у неё такая была, жёлтый браслет, который купили у перехожего торговца. Тогда отец купил всем старшим дочерям по браслету. Тиша свой сохранила в сундуке, иногда надевала. Василиса свой поносила, пожаловалась, что мешает и отдала его Тише, а Ярина потеряла где-то на реке, так и не нашли. А вот он где. Височные кольца. Да откуда здесь всё это?
— Что там, Тиша? — Хыля наблюдала за подругой, но сама до стола не дотягивалась.
— Да тут много чего. И всё Яринино. — Тиша стала торопливо собирать знакомые предметы.
— Подержи-ка, Хыля. А давай-ка мы здесь всё понамешаем, чтобы неповадно было на честных людей колдовские заговоры насылать.
— Что понамешаем?
Тиша окинула взглядом стол и полки. Теперь, когда все вещи сестры она забрала, обратила внимание и на другое. Всякие коробочки, горшочки, ковшики с разными порошками и травами.
— Всё! На пол валим, в кучу!
Девочки действовали торопливо и слажено, словно всю жизнь этим занимались. Тиша подавала подружке всё, до чего дотягивались руки, а Хыля ссыпала на пол и перемешивала палочкой, которую нашла у двери.
Когда всё было сделано, Тиша скомандовала:
— Всё, пошли.
Но, выходя, она заметила у стола на полу синюю ленту в грязных пятнах. Задержала на ней взгляд. Вроде не Яринина. Хотела идти дальше, но в последнюю минуту вернулась, забрала на всякий случай и её.
— Хыля, сможешь завязать дверь так, как было?
— Смогу. Но не дотянуться.
— Я тебя буду держать.
В вопросах плетения Хыле не было равных. Это Тиша уже поняла. Поэтому, кряхтя, держала подругу частично на весу, частично прислонив к косяку, пока та приделывала всё как было.
…Когда Тиша вернулась домой, мать осыпала её упрёками, мол, где тебя носит, когда мы тут с ног сбились. Тиша хотела рассказать о своём приключении, но испугалась. Мать может ещё сильнее рассердиться. Промолчала. Стала помогать. Яринины предметы пока спрятала под порогом крыльца. Потом подумает, что с ними делать.