Глава 60

Второй раз Лябзя ходила за приворотным снадобьем уже несколько уверенней, но не сказать, чтобы смелее. Уверенность заключалась лишь в том, что дорога была более-менее знакомой, не пришлось долго петлять по колдыбани. А от предстоящей встречи с ведьмой всё так же дрожали руки и колени. К прежним страхом добавился ещё один: ну, как придётся давать ответ, почему потеряла первое зелье. Ведьмы, наверное, чуют такие вещи.
Но Власа про это не спросила. Молча кивнула в сторону лавки, Лябзя догадалась, что её приглашают сесть. Торопливо засеменила на указанное место, но сесть не решилась. Стояла, теребя в руках узелок. Опомнилась.
— Вот, Власа, гостинец тебе, — чуть дёрнула узелок, не зная куда его деть.
— Положь на стол, да садись. В ногах правды нет.
Лябзя выполнила всё, что велела старуха.
— А на что тебе мужик? — совсем неожиданно спросила ведьма.
— Дык, как на что? — Лябзя захлопала круглыми от удивления глазами. — Кажной девице положен муж.
— Ну, ты за кажную девицу не отвечай. Ты за себя говори. Зачем тебе мужик?
— Деток хочу.
— Так… Дале, — приказала Власа.
— Чтобы добрый был… Меня не обижал.
— Нуу, где это ты видывала мужика, чтоб не обижал. Тогда лучше одной. Никто не обидит.
— Не, ну, конечно, ежели за дело. Но… чтоб без всякого мордобоя.
— Ещё.
— Что? Аааа. Ну, вместе чтоб работали. Вдвоём веселее.
— Значит, понимаешь, кто тебе нужен. Что ж тогда у колодца сидела, мужиков считала?
— А? Аааа. Дак… Дык… А как же?
— А так. Глаза тебе на что? Смотри — и увидишь кого следует.
Лябзя попыталась переварить сведения, но от волнения никак не могла понять, что ей толкует эта старуха.
— А ты ему какого лешего сдалась?
Новый вопрос завёл Лябзю в новый тупик, а она из предыдущего ещё не выбралась, перепугано вылупилась на Власу.
— Ты что дашь мужику?
— Дык…
Повисло тягостное молчание. Чёрные пронзительные глаза ведьмы, казалось, проникали в самое нутро гостьи и видели ответы, которые сама Лябзя никак не могла отыскать.
— Ладно. Дам тебе средство, — старуха полезла куда-то в тёмный угол, вернулась, неся в руках небольшую кубышку, горлышко которой было заткнуто деревянной пробкой. — На, да не проворонь эту.
Лябзя неуверенно взяла. А как же пошептать? Что ж это получается? Так же вроде не положено. Но перечить бабке не рискнула.
— Благодарствую, Власа! — поклонилась в пояс и медленно пошла к выходу.
— Стой! Слова заветные скажу.
Лябзя радостная вернулась, протянула кубышку. Подождала, пока старуха делала всё как надо, ревниво следя, чтобы малопонятная ворожба была, по крайней мере, не короткой. Власа шептала долго. Снова протянула:
— Иди, всё!
Лябзя радостная заспешила к выходу. Бабка посмотрела вслед, усмехнулась:
— Ишь ты, обрадовалась…