Жди, скоро будет!

Взрослые истории бабушки Вруши. Жди, скоро будет!

Как только видеозвонок обеспечил контакт с абонентом «Брат-2», и на экране компьютера появилась картинка, Шапочка поняла, какой смысл Василий вкладывал в слова о богато живущих котах.

«Дорого-богато» - подумала Шапочка, лицезрея антураж и своего визави. А предстали ее взору респектабельное антикварное обитое красной кожей кресло, а в нём - вальяжный господин с повышенной волосатостью, в красном же костюме, с массивной золотой цепью, достойной не токмо шеи живого существа, а и святыни котофеев - дуба у Лукоморья.

 
Наличие красного цвета шапка сочла хорошим знаком, ибо не разделяла теории, что лишь «малокультурные люди находят особое удовольствие в красном цвете» (Учение о цвете. Иоганн Вольфганг Гёте), а по-простому говоря, что «дураки красное любят».
Впрочем, иной подход для красношапочницы был бы странен. Как бы то не было, коммуникаторы были на одной волне. Пока на цветовой. Но для начала и это неплохо.

Моня Сибиряк был типичный манул. Медлительный и неповоротливый, но с отличный чуйкой. Он всегда умел расставлять приоритеты и устраивать засады в ожидании удачи. Эта строптивая по отношению к большинству дама, к Моне была благосклонна. Пока другие суетились, дикий кот сумел не спеша выстроить собственную империю, обзавестись нужными связями и теперь пребывал в статусе «авторитетного бизнесмена».
«Суров и безжалостен» – значилось про Сибиряка в учетах там, где все и всё учтено – в компетентных органах. Шутить с таким про яйца – своих лишиться. С этой точки зрения, благо дело, Шапке терять было нечего, так что она смело начала разговор.

Представилась, отрекомендовавшись учредителем ОПГ «ДЛД». На первых трех буквах Моня удивленно приподнял одну кустистую бровь, на второй тройке – вторую.
Перешла к сути: рассказала про залётных кота и лису, приделавших крылья (ноги) к яйцам Рябы, дорогим и сердцу, и активам деда с бабкой. Поведала и про ниточку, что привела от злодеев в покои Сибиряка.

Манул молча слушал, шевеля бровями, как сенсорами. Подобные ему вообще ведут себя тихо, это в их природе: почти не подавать голос, скрывая эмоции. Молчит, молчит, потом, опа, рот открыл и схавал...как мышь-пищуху.

Шапка дошла в рассказе до визитки с братским раскладом.

– Не брат он мне, гнида серож@пая... – впервые подал голос Моня. – У стариков тырить – последнее дело. Сколько раз говорил дураку, не в деньгах сила, а в правде...

Шапка поняла, что след оказался ложным. Ни похитителей, ни похищенного ей здесь не найти.
Но, оказалось,что рано расстроилась.
- Всё это вертихвостка рыжая,- Моня, как и его брателло Василий винили в нравственном падении Бориса-Бэзила его даму сердца.
Далее манул стал еще более говорливым, сказал, что знает, где у рыжей Алисы может быть нора.
- Найдешь нору - найдешь яйца. Такие раритетные вещи быстро не скинешь, тут не просто знаток нужен, но и средства немалые. Не будут же они их пилить и в скупку частям таскать...
В словах авторитета, несомненно, была логика.
 - А я тебе помогу. Это дело чести, кошачий род воровством марать не гоже. Мы сами с Борькой разберемся. Я к тебе человечка подошлю. Он мастер розыска. Надо будет и то, не знаю что найдет...
- Это кто ж такой? - спросила Шапочка, прикидывая в уме, кто из известных ей следопытов подходит на эту роль.

Прозорливый котяра заводил сенсорами над своими тигриными глазами:
- Не морщи лобик, девочка. Не знаешь ты его. Сын мой приемный - Финист. Он ясный мой сокол, в вашем темном лесу наследить не успел.
Жди. Скоро будет...

Продолжение тоже будет. Ждите.