Как участковый стал врагом сельчан

Прибытие


Общественный пункт охраны порядка №4 Браславского района находился в деревне Йодловичи. Дорога от Браслава занимала двадцать минут. На нормальной машине. Если вам выдали старенький «опель», который поражает непредсказуемостью в езде, путь растягивается на полчаса.

Но ход замедляют сугробы. Природа в середине декабря постаралась: деревья, поля, асфальты и дома покрыты снегом. С учётом препятствий путь отнимает сорок минут жизни.

Участковый инспектор милиции ожидал другой работы. В академии МВД представлял себя оперуполномоченным, какой в штатской одежде и с «ксивой» по многолюдным улицам белорусской столицы гонится за жуликом. После выпуска и вручения погон лейтенанта услышал от начальства другое назначение: «В Браславском РОВД нехватка участковых. Для начала как молодому дадут тебе маленький участок на две деревни. Там ничего сложного нет. С жителями познакомишься, жену себе найдёшь. Какой тебе Минск? Нет, в столице милиционеров хватает. Поработаешь в деревнях, потом тебя переведут».

«Опорник» для сотрудников органов внутренних дел сделали на окраине деревни среди «президентских» домиков. Дома строились по указу Президента для украшения сельской местности и привлечения молодых специалистов. В каждом по три комнаты и одной кухни. Снаружи одинаковые стены жёлтой раскраски, трубы для отопления и красный шифер. Построенные в ряды с обеих сторон от дороги домики сопровождал длинный маленький деревянный заборчик.

Во дворах хозяйственные постройки, используемые под сараи, и места хранения инвентаря. Свинячий визг доходил до проезжей части. По улицам гулял запах, напоминающий Сергею трудные каникулы работящего ребёнка с вилами в руках.

Конечно, в общественном пункте охраны правопорядка сарая не было — на этом отличия от остальных домов заканчивались, не считая вывески на стене возле входа «Police — мiлiцыя». В последние годы здания милиции обозначаются и белорусскими, и английскими буквами. Участковый думает, что это связано с наплывом иностранцев: Беларусь открывает сотрудничество с Эмиратами, ЮАР и многими странами Европы. Зарубежным гостям выгодно получать образование в нашей стране.

Служебный «опель» без опознавательных знаков и любых намёков на принадлежность к правоохранительным органам остановился возле крыльца. Двигатель затих. Сергей приоткрыл дверь и замер: настолько непривычной показалась обстановка. Тихо. Вокруг ни души. Проезжая часть пустая. Только перекатывался вдали собачий лай от одного дома к другому.

Снега здесь оказалось больше чем в городе. Во дворах соседей расчищены дорожки, а на служебной территории беспорядок. Падающие с неба хлопья грозились скрыть «опорник». 

В здании Сергей Рожков отстегнул кобуру и положил пистолет Макарова в сейф. Оружие большую часть рабочего времени будет храниться здесь. Участковые работают в одиночку и, чтобы минимизировать риск завладения табельного оружия злоумышленником, отправляются на улицы без него.

Профессиональный милиционер полагается на тёмно-синюю форму с нашивкой «мiлiцыя» и ручку в кармане служебной куртки. При себе ещё наручники и нагрудная видеокамера «Дозор». Дубинка осталась в машине рядом с креслом, потому что не респектабельно будет смотреться народный милиционер в образе омоновца или патрульного.

Сергей нашёл лопату в прихожей. Прошёлся по двору, раскидал в стороны горы снега. Вспотел. К вечеру, наверное, все старания заметёт природа.

На проезжей части проревел трактор. Участковый усмехнулся, представив себя на месте водителя, разглядывающего милиционера в образе дворника. Когда возвращался в дом, позади послышался скулёж.

Во двор пожаловала собака. Рыжая шерсть. Уши большие, опущенные, лапки короткие. Похож на английского кокер спаниеля. Точно — он! Ошейника почему-то нет. Хромает. Задняя левая лапка больная.

— Чья ты, потеряшка? — заговорил лейтенант.

Собака смотрела на человека глазами полными печали. Четверолапые говорить не умеют, но участковому казалось, что в глазах отражаются эмоции. Возможно, служба в спецназе внутренних войск кинологом привило привычку очеловечивать питомцев. Так или иначе, невозможно пройти мимо голодного друга человека.

— Подожди тут, сейчас я тебе что-нибудь вынесу.

Рожков вспомнил детство. Зимой, примерно в такую же погоду, дядя ездил в лес за ёлкой. Навстречу выбежала маленькая собачка — кто-то попытался избавиться от четверолапого друга и просто бросил среди леса. В результате дома оказался сюрприз куда приятнее ёлки. Пса назвали Дени, сделали прививки. Почему Дени? Мысль в голову дяди пришла благодаря стиральному порошку с аналогичным названием.

Милиционер зашёл в помещение, открыл холодильник. Пусто. Только на столе лежали крошки. Плита запачкана жиром. Чувствовался неприятный запах.

Забавно, что дом строился для постоянного жилья гражданина. Но государство подогнало его под нужды местного шерифа. Получилась кухня и одна рабочая комната, две других пустовали, не считая кроватей и шкафов.

Общественный пункт охраны порядка от отдела органов внутренних дел отличался тем, что он служил для участкового и посетителей. Ни оперов, ни дознавателей, дежурной части и других служб.

Сергей поделился бутербродами из своей сумки. Ветчину собака словила в полёте. Хлеб съела медленнее. Прощаясь с псом, трудно было просто так захлопнуть дверь. Эмоции взяли контроль над поведением человека, который позвал гостя погреться в помещение.

Пёс принюхался. Обследовал комнаты и прилёг на бок в коридоре. Это была девочка. Пусть побудет Деней, пока не объявится настоящий хозяин.

Сергей нажал кнопку на системном блоке. Монитор заревел.

— Тыловики даже на комп деньги пожалели, — прошипел он и позвонил начальству.

В гугл-документе записал задачи: организовать добровольную-народную дружину для помощи в охране общественного порядка, прочитать в средней школе №5 лекцию о правилах безопасности на зимних каникулах, провести профилактический рейд в ночное время суток с целью проверки ношения светоотражающих элементов на одежде пешеходов, получить характеристики от работодателей подучётных лиц, познакомиться с жителями сельскохозяйственного агрогородка Погоща и деревней Йодловичи. В первом насчитывается 637 человека, во втором, где находится опорный пункт, — 184.

Участок маленький, но эти территории частично разгрузили опытных уполномоченных участковых милиции, работающих одновременно с несколькими участками по три-четыре тысячи человек. Эта мысль раздражала Рожкова: пока коллеги разрываются, ему доверяют крохотную часть работы.

Предоставить отчёт о сделанной работе нужно сегодня. Хотя многое физически невозможно: на знакомство со всеми уйдут недели, а для набора дружины, обучения и проверок по базе данных займёт ещё больше времени. Начать можно с малого. С объезда территорий. Присмотреться, так сказать. Дать знать местным, что милиция на посту.


Знакомство


С пятого раза после проклятий ржавая железяка загудела. Сергей поколесил по Йодловичам и направился в Погощу. Расстояние между населёнными пунктами около трёх километров. На обочине дороги навстречу двигался человек. Мужчина предпенсионного возраста, одетый в красную тонкую куртку, спортивные штаны. Странно, что человек при температуре воздуха минус двадцать три надевается по-осеннему.

Передвигал ногами с трудом. Вилял из стороны в сторону, чуть под колёса не напросился. Милиционер сбавил скорость и затормозил возле гражданина.

— Гражданин, вы в порядке? — приоткрыл окно Рожков.

Морда красная. Взгляд недружелюбный. Кулаки синие. Видно, товарищ любитель помахать руками.

— А-а, ты тот самый молодой, которого прислали заменить Юрку? — с трудом сообразил мужчина. Воняло от него перегаром. — Надеюсь, мы поладим. Я в норме. Тащусь в хату. Всю ночь днюху отмечали двоюродного братишки.

В нетрезвом состоянии отпускать человека в такую погоду нельзя. Участковый предложил подвести. Пьяный подозрительно посмотрел на водителя, подумал. После убеждений в духе «холодно, замёрзнете ведь» присел спереди и назвал адрес. В салоне запахло не только длительным непрерывным весельем. К перегару добавились запахи пота, грязи. Человек мылся, наверное, месяц назад.

— Эту шавку проклятую не могу найти. Дня три где-то бегает. Тебе... ик... ой, смачная отрыжка, извиняй. Тебе не попадалась никакая собака? Мало всадил этой суке. Надо было с ноги по черепу.

— Э-м-м, — задумчиво протянул Сергей, — вы били свою собаку?

— Так, легонько. В целях воспитания, так сказать. Настучал по копыту, шоб не сбегала больше. Видимо не помогло. Надо было сильнее. Чё зыришь? Животное — оно и есть животное. Нечего жалеть. Должно знать своё место и слушаться хозяина. Иначе наглеть будет. Вон, у соседа со стола псина колбасу ворует. Дал бы мне он разрешение проучить, я бы...

Рожков нахмурился. Руки крепче сжали руль. Первые мысли нашёптывали ответить резко, желательно с грубостью. Ведь это он, возможно, побил кокера, который сейчас гостит в опорном пункте. Но участковый не позволил эмоциям овладеть собой.

— Я не видел никаких собак на улице. Считайте, пять минут назад как приехал, — солгал милиционер. — Зато совсем скоро в силу вступит основной закон по защите животных. За жестокое обращение с собаками будем строго наказывать.

Мужчина замолчал. Голос его стал выше, грубее:

— Ты мне угрожаешь?

— Я просто сказал, что готовят новый законопроект. Любые нарушения будут пересекаться.

Такое объяснение, судя по всему, его устроило. Лейтенант не хотел прямо объявлять войну с первого знакомства. Старался говорить мягче. Для задержания оснований нет, а болтать можно много о чём. Единственное, что на данный момент правильно можно сделать, — держать собаку подальше от живодёра. И думать, что делать дальше.

Дом нового знакомого, который представился Михаилом, находился недалеко от опорного пункта.

«Отлично. Потенциальный нарушитель спокойствия проживает по соседству, в случае чего добраться до него не составит труда», — улыбнулся Сергей в ответ на собственные рассуждения.

Жилой участок гражданина со стороны смотрелся ухоженно. Не выделялся от других. Значит, хозяин не является холостяком. Такой человек вряд ли станет заботиться о том, чтобы расчистить в свободное время двор от снега.

— Спасибо, начальник, — пошевелил языком Миша.


Обход


Со второй попытки участковый покинул Йодловичи. На улицах стало пусто. По левую сторону протягивались деревья. Небольшой лесок, больше похож на ботанический сад. Милиционер увидел, как мальчишки строили снежные крепости и, прячась, перекидывались комками. По правую сторону бил в колокол храм, а следом тянулся такой же лес длиной больше чем в два километра.

Дома в Погоще отличались. Это были двухэтажные хрущёвки из красных и белых кирпичей. Старые, но в таких зданиях чувствовалось что-то едва уловимое и тёплое из детства. Рожков вырос в агрогородке под Минском и перебрался с родителями в столицу в школьные годы. Хотя Минск кружил голову от возможностей, в забытых цивилизацией местах чувствовалась сама жизнь. Чувствовался настоящий момент, который давал возможность не думать о прошлом, будущем, а сосредоточиться на свежем воздухе, лёгкости в теле. Это и есть та самая реальность, какую упускает погруженный в заботы человек.

На наручных часах стрелка ударила на 12:00. Участковый изучил заранее карту местности. На инструктаже рассказали о проблемных точках, где находится единственный продуктовый магазин, гаражи для любителей пропустить стаканчик-другой и гараж сельскохозяйственной техники, в котором сторож на прошлой неделе задержал двоих работников за попытку вынести детали от комбайна «Лида».

В центре располагался погощанский сельсовет. Это была единственная работа для местных, не считая водителей-трактористов и рабочих по сбору урожая или уходе за животными. Жизнь в обоих населённых пунктах крутилась на ведении сельского хозяйства. Поэтому большинство граждан — сильные и трудолюбивые люди, если не брать в счёт таких личностей как Михаил.

В отделе внутренних дел Браслава рассказывали, что бывший милиционер на данном участке организовывал зимой субботники для уборки снега, брал на себя большую часть нагрузки, а летом собирал урожай на поле и помог тушить воспламенившийся под палящим солнцем комбайн. Хотелось бы Сергею также завоевать уважение окружающих.

В погощанском совете трудились бухгалтера и начальники. Перед выездом на участок руководство в РОВД сказало, что администрация местной конторы поможет наладить профилактическую работу. Но нужно показать себя с хорошей стороны. Сюда Сергей забежит позже, а пока посетит самую главную достопримечательность — магазин и кафетерий в одном помещении.

«Считай, что выходных у тебя не будет. Будешь жить в опорнике, каждое утро ездить в Браслав в отдел на развод. Не беспокойся. По большей части твоя работа будет бумажной. Вторая часть заключается в профилактической работе, в общении с людьми. Уровень преступности минимальный. Максимум — пьяные драки на главной площади напротив конторы. Эта площадь у них организована под мероприятия. Например, на Новый год соберётся народ, вынесут ему колонки с музыкой. Потанцевать под медляк в стиле советских традиций — это единственное развлечение в их жизни. Не волнуйся и найди общий язык со всеми», — давал напутствие подполковник Крылов молодому.

Одноэтажное широкое здание построили справа от конторы. Одна дверь принадлежала кафетерию, другая — магазину. В магазине полки заполнены, но выбор ограничивался. Непривычно рассматривать ассортимент чипсов: о «лейс» здесь не слышали, зато есть «онега» и «премьер», дешевле по стоимости.

Ближе к кассе стояли лимонады «снежок», «дюшес». Они, кстати, относительно безвредные для желудка на фоне напитков западных производителей. Пока милиционер осматривал помещение, на него смотрела женщина в красной жилетке за кассой.

— Здравствуйте. Вам что-нибудь подсказать? — улыбнулась кассир.

Женщине лет сорок-сорок пять. Полного телосложения. Интересно, все работницы магазинов любители покушать?

— Да нет, спасибо. Я так, осматриваюсь. Первый день здесь.

— А-а, дак вы участковый, которого прислали вместо Юрия?

— Да, — улыбнулся лейтенант. — Как у вас обстановка? Меня предупредили, что сюда заходят нежелательные посетители.

— Ха. Мы привыкли к ним. Знаете, когда к чему-то привыкаешь, тебя перестаёт это тревожить. Побуянит Олег и успокоится. Этот, Вася, — кассир кивнула в сторону стены, словно за ней находился некий Василий, — другой раз помашет кулаками, если в долг водку откажешь отдавать.

— Кто такой Василий? Он вас бьёт?

Кассирша рассмеялась.

— Я сама могу его побить, если будет наглеть.

Такой расклад милиционера не устроил. Он пытливо взялся выяснять подробности. Женщина настояла, что в случае неприятностей позвонит и попросила визитку. Ответ удовлетворил Сергея. Наступила неловкая пауза. Нехорошо начинать знакомство вот так, с допроса.

– А как вас зовут? – поинтересовался участковый.

– Света.

Мозг подкинул мысль: «скажи, что имя хорошее», но лейтенант вовремя одумался. Глупость какая-то.

– Вот там, через стену, есть кафе. Ева работает. У них пиво продаётся, пирожные всякие. В такое время обычно там детки сидят или мамочки в декретном, а после рабочего дня мужики заходят выпить, – сказала кассир и, услышав гул грузового авто за окном, поспешила добавить: – о, Коля уже привёз товар. Послушайте, у меня по пятницам поставки большие. Поможете разгрузить, а?

Рожков замешкался. Не услуги грузчика предлагал, когда просил обращаться за помощью в любой момент.  Отказать прямым текстом неудобно после слов начальника о прошлом участковом, который для местных был примером лучшего представителя трудового народа. С другой стороны, негоже давать себя использовать по всякому пустяку. Но Света уже нагло тянула Серёжу за рукав:

– Пойдёмте, товарищ лейтенант. Сейчас я лопату возьму, дорожку почищу, чтобы нам удобно было носить. Вы только понемножку, а то спина будет ломить на старость лет, как у меня.

Тяжелее всего оказались ящики с напитками. Хлеб, творожное, йогурты и другие лёгкие продукты способна перенести даже хрупкая женщина. С молоком, лимонадом, консервами и алкоголем дела оказались сложнее. Водитель, приехавший из Липецка, вместе с участковым разнёс в подсобное помещение за главным залом всё самое тяжёлое. Десять таких заходов заставили почувствовать тепло при низкой температуре воздуха. Отдышавшись и выслушав похвалы, лейтенант побрёл в кафе с мыслями «ну и ну, в городе обсмеяли бы все люди, а тут смотрят уважительно».

В Минске таких кафе не найти. Узкое помещение с четырьмя столиками, вокруг каждого по два стулья. Отличался уголок от соседнего тёмным интерьером, негромкой музыкой и отсутствием запаха свежего хлеба. Небогатый выбор пирожных, тортов, лимонадов, алкогольных напитков. Но в глазах 10-летней девочки, которая пила через трубочку апельсиновый сок из коробки, сияла радость. Такую радость не каждый взрослый увидит у ребёнка в
«Диснейленде». Девочка поздоровалась с Сергеем, продолжила не спеша пить и листать маленькую книжку - комиксы, судя по ярким рисункам персонажей.   

В отличие от соседей, кассиршей оказалась стройняшка. Лейтенант даже потерял отчёт о настоящем от неожиданности.

«Довольно неплохая гражданочка», - подумал Сергей, рассматривая сначала распущенные рыжие волосы и светлое лицо, а затем тонкую талию. Мысленно обматерил себя, поняв, что его любопытство слишком выразительное.

– Добрый день. Лейтенант Рожков, – деловым тоном представился выпускник ведомственной академии и предъявил удостоверение, представляя себя оперативником из детективов. – Провожу обход местности. Как у вас обстановка?

Незнакомка оказалась менее приветливой. Она смотрела на телефон и стучала пальцами по экрану.

– Ага. Всё просто замечательно, – сухо ответила девушка. – А у тебя как дела?

Затем кассирша подняла голову на посетителя. Глаза её расширились.

– Ой. Я не расслышала. Простите. Я подумала, что вы - это наш постоянный милиционер. А он ведь уже две недели назад ушёл на пенсию. Я в суматохе обо всём забыла.

– Неужели мой голос звучит как у старика? – удивился Сергей.

— Да нет. Не то чтобы.., — замялась рыжая с синим макияжем на лице. — Я — Ева. А вон та маленькая принцесса — моя дочь Юлия.

— Я не маленькая, мне уже десять.

— Да, десять — это уже очень много, — кивнул участковый. — Дак что, беспокоит вас кто-нибудь? Шумят ли посетители?

— Вы лучше вечером приходите. Скажем, после семи. Всякие здесь собираются иногда, — Ева оказалась более честной, чем коллега. — Простите, я забыла, как вас зовут?

— Можно просто Сергей.

— Сергей, — акцент девушки стал низким и печальным, — на самом деле мне бы не помешала ваша помощь. Вернее, моей коллеге Светлане. Вы виделись с ней? Она в этом здании работает в продуктовом отделе. Ей угрожают.

— Так, я внимательно слушаю, — с сомнением ответил участковый. Полная женщина показалась боевой. Кто ей посмел угрожать? Странно.

— У Светы есть муж, зовут Миша. Он пьёт часто. Неделю назад уволился с работы. Был дворником. Ладно ещё, если бы дело ограничилось алкоголем... Миша дома её может ударить. Не редко замахивается. Я каждый раз очень боюсь за неё. Она это рассказала по секрету, понимаете? Просила ни с кем не делиться. Доверяет мне, потому что мы обе тут выросли, дружим давно.

Милиционер посмотрел на стену справа и провел пальцами по бородке. Вот и первое серьёзное дело нарисовывается. Во время практики на четвёртом курсе академии курсанту доверили выполнять роль помощника участкового под присмотром полноценного сотрудника. Но сейчас он может принимать решения самостоятельно, что подогревало азартный интерес.

— Почему она сама мне ничего не рассказала?

— И не скажет, — пожала плечами рыжая. — Таков менталитет. Вот поэтому я за неё боюсь. Не пытайтесь и просить написать заявление: та готова защищать муженька перед всем миром. Для неё жаловаться на мужа хуже смерти. Просто поговорите с ним. Вы можете это сделать? Как бы посетить его случайно, для какой-нибудь проверки. Участковый перед вашим приездом мог одним разговором поставить на место любого, кто поднимает руки на своих жён. Только не пытайтесь выяснить подробности у Свете, умоляю. Если Света узнает, что я вам обо всём рассказала, то доверять мне перестанет.

Серёга записал адрес в блокнот. Номер дома 13. Такой же номер был на доме возле «опорника», где проживает любитель ударить собаку. Тот самый Миша, недавний пассажир. Значит, негодяй ещё женщину бьёт. Надо бы поговорить с ним лично.

Чертовски хороша эта Ева. Жаль, занята, судя по наличию девочки. За таких барышень цепляются. Напоследок милиционер пообещал навестить дебошира и зайти в кафе вечером, чтобы проконтролировать, не будет ли кто шуметь. Также вручил визитку.

Решил посмотреть дворы агрогородка. Проезжая вдоль подъездов, подметил чистоту. Никакого мусора. Двухэтажки и гаражи как новенькие. Чувствуется ответственная рука местных.

Патрулирование вслепую результатов не принесло. Дворы практически пустые: люди на работе, а мороз отбивал желание у стариков присесть на лавочку. Нужно заглянуть сюда вечером, а пока заняться первым важным делом — заглянуть в администрацию, затем нанести визит Михаилу.

Председатель сельхозсовета Владислав Скрыльцов пожал руку новому жителю. Сергей заметил, что, несмотря на возраст, хватка председателя крепкая. Плечи широкие. Владислав познакомил участкового с женским коллективом — бухгалтерами, кадровичками, секретаршами.

«Все они ведут отчёт по выполнению миссии нашего трудового народа», — заявил председатель, пообещал посоветовать людей в народную дружину, которой предшественник Сергея не занимался из-за нехватки времени, контролируя сразу пять участков.

— Мы тебе сейчас женщину мечты подыщем, — засмеялся местный управляющий.

От женского внимания участковый почувствовал жар в лице. Девушки и женщины смотрели на молодого парня в форме с любопытством. Когда первое знакомство завершилось, после которого из головы выветрились большинство имён, лейтенант достал список фамилий подучётных работников и попросил Владислава предоставить характеристики: качество выполнения должностных обязанностей, посещения, дисциплина. Скрыльцов утвердительно кивнул. Бумаги скоро подготовит.


Миша



Серёга подъехал к дому Михаила. Остановил автомобиль на обочине и оглядел частную территорию. Во дворе никого. Цепь с порванным ошейником лежала на снегу возле будки.

Участковый направился к двери. Постучался. Сердце учащённо забилось. По ногам и рукам пробежал холодок — или действительно от низкой температуры, или от волнения. Попробуй не волноваться в первый полноценный самостоятельный рабочий день, когда от первого впечатления зависит отношение! В случае физического контакта Серёга одержит победу благодаря военной подготовки и пяти лет обучения в ведомственной академии. Но конфликты хотелось бы решать разговорами.

— Да кто там ломится? По голове себе постучи, олух, — пробубнил за стеной Миша, когда звонок прозвенел три раза. — Ща открою, ёпт. Дай хоть тапти надеть.

Дверь распахнулась. Гражданин выглядел хуже, чем во время первой встречи. Взгляд стал тяжёлым. Очевидно, мужчина успел впасть в глубокий сон и был раздражён беспокойством.

— А, это ты, — зевнул Миша. — Эм. Ещё раз спасибо, что подкинул. Что хотел-то?

— Поговорить нам надо, Михаил. Я могу войти в дом?

— Какого рожна я должен пропускать тя в свою хату? Говори тут, шо хотел.

Лейтенанта смутила грубость. Хотя выражением лица старался показать невозмутимость.

— Нанесение телесных повреждений — действие уголовно наказуемое, — в учительской манере произнёс Серёга.

— Чего? Ха-ха. Какие повреждения. Не курил ли ты часом?

И правда… какие, к чёрту, повреждения? Кассирша показала на себе хоть один синяк? Скрипнули зубы милиционера. Похоже, что предшественник мало внимания уделял воспитанию гражданина. Ничего, всё поправимо.

— Для непонятливых: от одного из ваших соседей поступила жалоба об избиении. Вы избиваете супругу — свидетели есть. Я должен опросить вас по этому факту. И лучше бы вам сотрудничать со мной.

Миша исказил лицо. Теперь он окончательно стал похож на черта. Не хватало рогов на голове.

— Кто это на меня стучать вздумал? Ты какую-то шнягу гонишь и сам себя не слышишь. Кто сказал? Доказательства есть? Нет? Тогда не втюхивай мне никакую предъяву. Свои права я знаю.

— Выражения выбирайте, пожалуйста. Я с вами в игры играть не собираюсь. Есть сообщение. Предупреждаю: если увижу, что вы поднимаете руку на женщину, я задержу вас до выяснения обстоятельств.

— О как. Молокосос кидает мне предъявы. Секи, чё скажу. Подумай хорошенько. Меня знает половина деревни. Здесь все за меня в случае чего. Не боишься, что кирпич на голову упадёт? А что до Светки, дак это наше личное дело. И мент, шо был до тебя, это отлично понял, когда его машину спалили. Шо вылупился на меня, как в зоопарке, козлина? Пшел вон, — мужчина потянул на себя ручку двери.

Участковый от такой наглости замешкался. С ним ещё никто так не говорил. Пока переваривал в голове услышанное, Миша чуть не успел закрыть дверь, но в последний момент её перехватил милиционер и распахнул силой.

«Кажется, началось. Началась потасовка, к которой я морально подготовился», — стукнулась мысль.

Миша отпихнул лейтенанта. Он чуть не упал со ступенек. Движения для алкаша чересчур быстрые. Алкаш замахнулся правым кулачищем. Рука показалась перед глазами. Милиционер вовремя перехватил удар. Затем последовал захват конечности с последующим заломом за спину и криками «ай, больно, отпусти».
Спарринг товарищ проиграл: его соперник не стал выяснять силу и прибег к жульничеству - наручникам.

— Всё. Хана тебе, ментяра. Ослабь. Жмут. Ослабь браслеты, говорю, — ворчал задержанный в полусогнутой позе. — И куда ты меня ведёшь?

Некоторые жители деревни видели из окон задержание. Видели новенького сотрудника органов внутренних дел, слишком молодого для участкового в глазах пенсионеров, привыкших видеть лицо взрослого мужчины в погонах.



Разговор



На самом деле работать участковым в сельской местности тяжело. По большей части, как уже успел понять лейтенант, ты сам по себе и на помощь рассчитывать не приходится. Например, в службе отказал железный конь — как хочешь, так и выкручивайся.

Пока лейтенант ковырялся в капоте и пытался понять причину поломки своей машины, Миша успел наговорить такого, отчего из ушей едва не полилась кровь. Когда угрозы жалобами, избиением, убийством или увольнением закончились, начались переходы на личности: фантастические истории о матери, отце, о том, кто они такие и куда их следует отправить.

До Браслава милиционер добрался через буксировку. Автомобиль увезли в мастерскую, а задержанного с Сергеем пересадили в уазик, на котором приехал милиционер-водитель дежурной части, старший сержант лет под сорок, толстый дядька с усами. Он буркнул «здрасте, нафиг». Недовольный либо от нагрузок, либо от того, что ему не дают поспать и иногда дёргают на выезд.

Город Браслав окружали озёра. В этом сезоне они покрылись льдом рано. Рыбаки сидели неподалёку от берега, уверенные в собственной безопасности.

— Этим вообще плевать, — заговорил старший сержант, увидев, как лейтенант смотрел на озеро. — Двоих мертвецов уже вытягивали из-под льда. Силой рыбаков выгоняем на берег, а они опять возвращаются к своему. Самоубийцы.

Задержанный услышал слова водителя и пожелал ему оказаться на месте самоубийц вместе с участковым. Оба милиционера не реагировали, будто не слышали ничего. От этого Миша ещё больше приходил в ярость. Если бы не наручники, он бы разнёс салон.

В городе проживало девять тысяч человек. Это очень крупное поселение на фоне агрогородка Браславского района. Невооружённым взглядом уже понятно, что жизнь кипит: проехала машина почты, показалась женщина на перекрёстке перед светофором в пальто и шапке, с автовокзала тянулся красный «икарус».

Город можно объехать за считанные минуты. Дома в основном частные, двухэтажные. Из развлечений — кинотеатр, рынок и несколько магазинов. Местный клуб советских времен недалеко от администрации.

Районный отдел внутренних дел находился за дорожной табличкой «мiлiцыя - police». Во дворе для служебного транспорта предусмотрена парковка. Несколько милицейских уазиков, газель, ваз и лада, выпущенная лет десять назад. Остальные машины гражданские, принадлежащие коллегам.

В отделе Миша не сопротивлялся. Понял, что попал. Плечи опустились, осанка стала кривой. Перестал быть похож на неадекватного хулигана. Выглядел как товарищ, которого милиционер остановил за переход дороги в неположенном месте и грубо отвёл в отдел. Заявители возле дежурной части сочувственно посмотрели на задержанного.

В комнате разбора, как только лейтенант снял наручники, Сергей ухватился за шиворот Рожкова и угостил пощёчиной. Ответка пришла молниеносно — расслабляющий удар в живот. Наручники вновь надели на запястья.

«Теперь ты 15 суток проведёшь в ИВС, зараза», — пыхтел от ярости участковый с красным лицом, заполняя протокол.

Начальник отдела подполковник Крылов спустился со второго этажа в «дежурку», когда Рожков заполнял документы. Взглянул на молодого сотрудника, затем на гражданина. Тихо хмыкнул и попросил участкового зайти в кабинет после оформления.

Кабинет начальника был в конце коридора на втором этаже справа. Уборщица перестала махать шваброй, вытерла воображаемый пот со лба и уступила путь лейтенанту. Она долго любовалась широкими плечами и ровной походкой, пока парень не постучал в дверь и не скрылся из вида.

— Сергей, проходи, садись, — кивнул подполковник на стульчик напротив его стола. — Знаешь, кого задержал? Не успел приступить к обязанностям, а уже привёз человека в отдел.

Ожидавший похвалу лейтенант удивился тону начальника.

— В смысле? Гражданин доставлен за неподчинение и попытку нападения. Я получил сообщение об избиении и...

— Я тебе не об этом, — отрезал подполковник. — Насколько внимательно успел изучить рабочий почтовый ящик, где есть информация обо всех твоих жителей? Ну, понятно. Не сидится на месте, хочется быстрее в бой. С таким подходом к службе выгоришь быстро. В общем, слушай. Этот Миша в составе ограниченного контингента советских войск воевал в Афгане. Получил контузию. Любит выпить. С ним бывают проблемы. Но старается полностью не выходить из себя.

Лейтенант задумался. К чему клонит подполковник? Осуждает за задержание? Или беспокоится за безопасность подчинённого?

— Мне сказали, что он нападает на свою жену.

— Заявление есть?

— Нет, товарищ подполковник. Мне сообщила об этом коллега супруги Михаила. И я хотел просто провести профилактическую беседу. К тому же вы сами сказали, что надо работать с населением. Кстати, а ещё этот псих бьёт свою собаку, в чём сам признался. Я не знал, что он герой войны. Зато знаю, что в мирной жизни он опасен для общества. Вы уж простите за самоуверенность. Считаю, что поступил правильно.

— Ты правильно сделал, что не проигнорировал. Но нужно знать подход. К примеру, с Мишей договаривался Юрка, бывший участковый. Достаточно было одного разговора, чтобы успокоить его. А что по поводу супруги, то мы не в силах заставить её донести на мужа или развестись, — рассказал Крылов.

Лейтенант усмехнулся:

— Миша держал в страхе Юрия так, что тот боялся подойти к нему домой.

— Это Миша тебе сказки рассказал о том, как служебную машину участкового спалил с друзьями? Кто кого боялся... тот милиционер одним только видом ставил на место дебошира. И не приходилось ему никого тащить в отдел, потому как знал, что на свободу выйдет только более озлобленным. Нельзя такого человека излечить. Можно лишь не позволять ему выходить за рамки. В принципе, как сотрудник ты поступил правильно. А вот как уважаемый человек на своей территории, как советник, как друг, каким был Юра...

— То есть я не должен был его задерживать? — не понял Рожков.

— Сергей, объясняю доходчиво, ты выполнил свои должностные обязанности. Молодец. Однако помни, что твой задержанный — человек в селе уважаемый. Когда придётся проводить расследование преступления, только от сельчан будет зависеть, как быстро тебе предоставят понятых. Наказывать такого человека бесполезно. Даже колония не восстановит его психику. Он испорчен войной. В целом ты поступил так, как написано в инструкции. Просто будь осторожен, — объяснил Крылов.

В кармане подполковника зазвенел телефон. Он улыбнулся, сказав подчинённому «я так и знал», и преподнёс трубу к уху. Судя по разговору, звонила Светлана, обеспокоенная отсутствием супруга. Соседи увидели милиционера, который увёз Мишу, и позвонили женщине в магазин. Истеричный голос слышал даже участковый. Внутри Сергея закрались сомнения: «Выходит, я теперь виноват?».

Подполковник ответил, что Михаил посидит пятнадцать суток, ничего не поделаешь. В ответ раздался громкий плач и мольбы освободить любящего мужа. Начальник оборвал связь и спрятал телефон в карман.

Серёга представил печальную картину: недовольная Светлана и разочарованная симпатичная Ева, которая просила лишь поговорить. Фантазия настолько сильно обрисовала негативные сценарии, что капли пота полились по телу.

Начальник отпустил лейтенанта и велел узнать в СТО, в чём причина поломки машины и как скоро её восстановят. Поскольку бюджет ограничен, часть суммы на ремонт приказано внести Сергею. Такая перспектива окончательно угробило настроение.

— Товарищ подполковник, можете мне выдать хотя бы уазик? Или буханку? Временно. По крайней мере будет видно издалека, что едет милиционер. Какая профилактика преступлений на гражданской машине?

— Чего? Уазик? Шустрый малый, что понос. Иди отсюда.

— А когда можно будет перевестись в Минск?

— Скоро, скоро. Тебе говорили уже. Как научишься работать — сразу.

— Понятно. Просто я сразу сказал, что моя мечта — быть опером. Может быть, поэтому я с первого же дня облажался. Приступил к труду без энтузиазма. Опером был бы стимул выкладываться на все сто, подходить к каждому делу не без раздумий. Интерес, товарищ подполковник, решает многое.

— Да не парься ты. Нормально всё. Меня ж предупредили, что ты здесь временно. Максимум одну зиму. Опером успеешь ещё отпахать. Наслаждайся тишиной. Вон, Юрка работал на нескольких участках, под его контролем находилось до восьми тысяч человек, — и не жаловался. Тебе проконтролировать восемьсот жителей двух деревень. Не успеешь опомниться, как будешь гоняться в Минске за преступниками с криком: стоять, уголовный розыск. Слово офицера, что так оно и будет. Сам так по молодости работал.

— Вы тоже начинали с участкового? — удивился молодой.

— Конечно! Многих направляют сюда, затем переводят в розыск. Меня на три-четыре месяца загнали в деревню после высшей школы милиции. Потом пошёл опером в Брест. Ох, какая же интересная служба была, — зажмурил глаза начальник, показывая, что вкус воспоминаний сладкий. — Уже под пенсию вновь перевёлся в маленький городок, в спокойствие.

Молодой милиционер улыбнулся. Довольный, зашагал прочь.

Подполковник подумал: «Эх. До чего же наивный. Полагает, что его кто-то выпустит из участковых при таком некомплекте. Хах. Как таких идиотов земля носит».


Возвращение



Ева велела Юлии, своей дочери, пойти домой: стрелка часов приближалась к шести. Хотя большинство сельчан дружелюбные и после работы идут на вторую работу по дому, забывая об отдыхе и сне, горстка отдельных личностей ведёт себя непредсказуемо. Живёт либо на шее жёнах, либо шляется по дворам, перебирается сомнительными заработками, попрошайничает. Из-за таких возник стереотип о том, что люди в деревне живут выпивкой.

Еву, которая всю жизнь провела в этих краях, эти стереотипы задевали. Вся её семья большую часть времени посвящала труду, вставала до рассвета. Факт присутствия таких людей как Михаил раздражал. Они как колорады на свежей картошки в огороде. Отчасти поэтому девушка рассказала Сергею об избиении коллеги. Разговоры с милицией вразумляют, пусть ненадолго.

Ева протёрла тряпкой столы, убрала крошки в мусорное ведро и увидела подругу. Светка вбежала с улицы в одной красной жилетке. Да так быстро, словно за ней гнался маньяк.

— Мишку забрали! — вскрикнула Света.

— Как? — удивилась Ева.

— Мент наш, которого прислали с академии МВД. Салага. Царьком местным себя возомнил. Ишь! Ну ничего. Мы ему покажем, — продавщица продуктов сложила руки по бокам. С подозрением посмотрела на коллегу. — Только один вопрос: с чего он к Мишке попёрся? Мой звонил, говорил, подвёз участковый домой. А через час внезапно постучался в дверь и забрал. Чудеса.

Ева не могла смотреть в глаза Светлане. Отвернулась. Подумала о чём-то и ушла от разговора, пожав плечами и сказав, что вот-вот припрутся посетители, надо работать.

За полтора часа механики в сервисе технического обслуживания разобрались в старом «опеле». Сказали, что пока что машина будет ездить. Но менять нужно: техника настолько устарела, что проще новый автомобиль купить, чем вкладываться в ремонт каждый месяц. Рожков всерьёз подумывал взять в кредит хорошую машину для служебного пользования — настолько ослеплен был напоминанием перевода в опера, что деньги перестали иметь ценность.

Дороги снегоуборочные машины расчистили. Но природа продолжала бушевать. И, когда в пункт охраны правопорядка вернулся Серёга, двор вновь был заметен. Хотя следы проделанной работы ещё держались, через пару часов можно будет вновь брать лопату. Разве успеешь поддерживать чистоту, когда за столько времени ещё ничего не сделано в работе?

Дени в помещении виляла хвостом. Набросилась на Сергея, потянувшись лапками. Мордашка довольная. Милиционер потрепал за шерсть собаку. Загрустил: «Тебя придётся вернуть, подруга. Объясню ситуацию Светлане, твоей хозяйке. Она будет оберегать, кормить. Этого живодёра пока что нет, тебе ничего не угрожает».

Но сперва нужно будет объяснить ситуацию. На часах почти восемь, — это значит, что женщина все ещё на работе. Магазин и кафе работают до десяти. Сейчас можно заняться другими, более важными делами.

Участковый попросил председателя сельсовета порекомендовать людей для народной дружины. Требовалось двое помощников, готовые пожертвовать личным временем и помочь в охране общественного порядка. Идейные, трудолюбивые, без привлечения к административной и уголовной ответственности, с хорошим здоровьем, желательно с достаточным уровнем физической подготовки и, конечно, опытом службы в армии. Возраст: от восемнадцати до сорока.

- Ну и запросы у вас, товарищ лейтенант, - усмехнулся Владислав. - Ладно. Поймите, примерные и законопослушные у нас почти все. А вот со свободным временем беда: ребята работящие, ведут своё хозяйство. Дайте подумать… ага. Паша Митяев недавно отслужил срочку в ПВО под Гродно, устроился к нам механиком по специальности. Семьи нет, проживает в квартире, его можно назвать наполовину городским человеком. Думаю, будет рад дополнительному и полезному занятию. Второй кандидат работает здесь, в соседнем здании. Ева Нестерова. Она обычный кассир. С мужем развелась, дочка уже не маленькая. Также проживает в квартире. Два раза проходила у нас понятой. Дружелюбная. У неё отец был военным и о погонах она мечтала, но не сложилось. Вот в этих двоих я рекомендую. Почти уверен, что согласятся.

— Ева не замужем? — удивился милиционер.

— К чему вопрос? Нет.

— Хорошо, пообщаюсь с кандидатами. Давайте тогда я запишу контакты. А то с меня командир три шкуры сдерёт, если не наберу дружинников.

Мысль о Еве подняла настроение. Совместные дежурства дадут повод вместе проводить время. Раз она не замужем, есть неплохие шансы… впадать в фантазии участковый не решился, чтобы не выглядеть перед самим собой счастливым дурачком.

По телефонному звонку участковый старался говорить серьёзным тоном. Даже тренировался перед вызовом.

«Ева Николаевна», — начал беседу милиционер с девушкой. Её взволнованное «алло, кто это» вызвало в лейтенанте насмешку. Разговор касался предложения участвовать в совместных дежурствах ради благой цели - поддержания правопорядка на родных улицах. Девушка задумалась. Спросила, какие условия волонтёрской деятельности. Лейтенант объяснил: патруль улиц под личным присмотром, выполнение несложных поручений без риска для жизни и здоровья, взамен — благодарственные письма по месту работы, которые могут повлиять на премию или лишний отгул. Ответ собеседница дала утвердительный.

Второй кандидат, Паша Митяев, в первую очередь поинтересовался наградой. Парень не понимает, что добровольное означает безвозмездность. Премии с отгулами итак были исключительно на инициативе местных работодателей.

«Возьмёте на полный оклад? Милиционером?»

Участковый задумался. Пообещал дать рекомендательное письмо для трудоустройства в органы внутренних дел за активное участие в добровольной-народной дружине в течение нескольких месяцев. На этом договорились.

Милиционер попросил продиктовать паспортные данные - информация пошла в Браславский отдел. Кандидатов пробьют по базе данных. Если всё в порядке, оба напишут заявление на вступление в дружину, пройдут медкомиссию и обучение. 

Света не могла спокойно ожидать за кассой окончания рабочего дня. Поставила табличку на дверь: закрыто. Завела машину и поехала в опорный пункт милиции.

«Не мог даже от снега двор нормально почистить. А приставать к мирному человеку не забыл», — буркнула себе под нос женщина, заезжая во двор административного здания.

Милиционер отвлёкся от клацанья клавиш перед монитором, когда за окном донёсся звук двигателя. В дверь постучали, позвонили. Это оживило Серёгу: первый посетитель опорного пункта! Надо встретить его как полагается. Высушить, предложить написать заявление, если надо.

Лейтенант открыл дверь. Светлана, работница продуктового магазина, смотрела на участкового как бык на человека в красном.

— Ну, рассказывай. За что ты его упрятал в тюрьму? За что ты посадил хорошего человека, а?

Лейтенант ответ не смог найти. Хороший человек? Что же происходит в голове у женщин, которых бьют мужья... Хочешь быть героем, а выглядишь преступником.

— Спокойно, — сказал участковый, когда переварил информацию. — Никто, как вы выразились, не посадил вашего мужа. Его отправили в изолятор временного содержания. Через пятнадцать суток вы его увидите.

Зрачки кассирши стали больше. В эту минуту из комнаты прибежала Дени и завиляла коротеньким хвостом, уставившись на хозяйку. Светлана застыла. Лейтенант стал бледнее поганки.

— Это-ж что же получается? Ты у меня забрал мужа, а потом забрал собаку. Ах, гадёнышь.

— Что? Нет. Вы неправильно поняли.

Но выглядело всё именно так. Дени бросилась облизывать женщину. Словно кокер спаниеля держали здесь взаперти вечность, мучили, морили голодом. Светлана высказала сотруднику органов внутренних дел не только возмущения по поводу пса и мужа, но и вылила ненависть, накопившуюся за всю жизнь.
Оправдания участкового «я хотел временно спрятать собаку от вашего мужа, потому что он побил ей лапку» слышать собеседница не хотела.

— Вы разве не понимаете, что ваш муж — алкаш, хам, дебошир? Я вас спасаю с вашей собакой от этого душителя, — не выдержал милиционер и вновь получил удар ладонью по щеке.

Это привело обоих в шоковое состояние. Женщина ужаснулась вышедшему из-под контроля гневу, а участковый не ожидал к себе низкого обращения.

Светлана ушла прочь с собакой. Позже на стол начальника Браславского РОВД легла жалоба от женщины на молодого участкового. Начальник прочёл текст и усмехнулся: новенький побил рекорды по скорости появления первого жалобщика, нажив себе врагов сразу после выхода на смену. За попытку спрятать собаку от законного владельца сотрудник получит устное предупреждение, лишится части денежного довольствия, которое пойдёт на нужды отдела: ремонт, покупка картриджей для принтера, бумаг и чернил для ручек.

После разговора с начальником лейтенант почувствует что-то похожее на разочарование. Аналогичные чувства возникли в юношеские годы, когда после пятилетнего увлечения музыкой мальчишка на сцене подвёргся такому шквалу критики, что навсегда усомнился в творческих способностях. Но о том, чтобы сдаться сейчас, Серёга думать не хотел.

Браславчане — народ доверчивый. Слухи по деревням прошлись молниеносно. Все считали, что новенький сотрудник органов внутренних дел начал кошмарить местных, едва приступив к несению службы. Подробности никого не интересовали. Всем хватило факта доставления в отдел Михаила, который, по мнению большинства, никому не мешал, хоть и вёл себя порой неподобающим образом.


Изгой



Ева Николаевна заметила двоих незнакомцев. Работница кафе знала почти всех сельчан — память хорошая. А эти двое, с виду незнакомых, явно издалека.

— Водка у тебя есть, красавица? Налей нам по стаканчику. А то магазин почему-то закрыт.

Обращался незнакомец лет под шестьдесят. Тонкий, как сосиска. Второй недалеко ушёл по телосложению, но молодой.

— Водки нет. Она у нас не продаётся. А пиво закончилось. Тут недавно большая компания сильно повеселилась, всё выпили.

— Ну поищи. Глянь в подсобке. Наверняка у тебя есть запасы. Пожалуйста.

— Нет ничего. Либо заказывайте что-то, либо прощаемся, — Ева выплеснула раздражение на гостей, волнуясь о том, что Света догадается о доносе участковому.

Такой расклад взбесил «сосиску». Он воспринял это как плевок в лицо.

— Мы к тебе по-нормальному. Смотри. Я сына с армейки только встретил, — пожилой гражданин положил руку на плечо парню. — Полтора года вдали от дома. Полтора.

— Я вас поздравляю, — равнодушно отреагировала Ева. — Могу предложить тортик. О, а попробуйте наше новое пирожное с бананами. Оно очень вкусное.

Парень рассмеялся. Его отец предложение оценил категорично:

— Ты чё? Дембель перед тобой. Обслужи нас нормально, по-человечески просим. Сообрази.

— Я ничем не могу вам помочь.

— Ладно. Подкинь нам тогда, дорогуша, пару рубликов. На дорогу не хватает. Колбаски там нарежь, икры. Огурчиков солёненьких. Хлеба немного, — на полном серьёзе попросил наглый клиент. — Водочки купим в Опсе, как раз туда поедем скоро.

Сынок добавил, потребовав принести еду за столик. От услышанного Ева потеряла дар речи.

— Товарищи, кафе в долг деньги не даёт. Какая икра? У меня нет. Вот весь ассортимент за стеклом и на полках. Всё.

На секунду показалось, что парочка может повести себя непредсказуемо. Отец вчерашнего солдата точно просверлил глазами девушку. Такой человек может ударить. И не спасёт ни стройная фигура, ни платье до колена. Хотя взглядов на ноги Ева за весь день словила от мужчин и завистливых дам предостаточно, пока протирала столы или выдавала заказы.

Неожиданно отец «дембеля» схватил рукой женскую шею. Воздух перестал поступать ей в горло. В крепкой хватке, казалось, шея лопнет.

— Обслужила, мразь, — с этими словами мужчина пихнул Еву так сильно, отчего она приложилась спиной к высокой полке с бутылками лимонада. Просыпался дюшес, снежок, детское шампанское. Стеклянная бутылка звякнула, на пол полилась пенка, едва не задев тело осколками. Гости засмеялись противным смехом.

Девушка в такой позе приходила в себя секунды, пока посетители требовали придумать что-нибудь здесь и сейчас. Сын нападавшего орал: «Роди, достань, укради. Почувствуй, каково нам, пацанам, что-то пытаться раздобыть в армейке».

Ева поднялась на ноги и забежала в кладовую, заперев за собой дверь. Закричала, просила кого-нибудь о помощи, оглушив себя собственным голосом. Посыпались стуки в дверь.

Судя по шуму, двое переключились на разрушение, потеряв терпение перед крепкой дверью. Разбивали оставшиеся бутылки с лимонадом, опрокидывали столы. Ева с сильным биением сердца достала телефон и позвонила лейтенанту Рожкову.

Милиционер выбежал из опорного пункта. Вдавил педаль газа и не понял, почему машина ревёт, но не может катиться. Неужели колеса так глубоко провалились в снег?

Вышел на улицу и ужаснулся: шины спущены. Все четыре. Светка… наверняка она проколола. Серёга плюнул в сторону. Потупил на месте, затем рванул, надумав побежать на своих двоих. Но затормозил, вернулся в опорный пункт, взял табельное оружие, зацепил кобуру на ремень. Выбегая, опять остановился у машины и захватил дубинку.

Местные наблюдали из окон и удивлялись, как новый мент опять что-то собирается учудить, бежит кросс с дубинкой в руке и, наверное, на кого-то опять готовится напасть. И ещё без машины, совсем ума лишился. Бабки, выходящие из храма, про себя окрестили участкового бесом.

Физподготовка позволила преодолеть почти три километра относительно быстро. Лейтенант ворвался в кафе, едва не споткнувшись о порог.

Ева сидела за столом, ухватившись обеими руками за голову. Глаза ещё мокрые от слёз. Рядом было трое мужчин, довольно крепкие. И две женщины. Все окружили девушку, гладили по голове, обнимали, утешали словами.

— Так, разойтись. Что случилось? — участковый под приливом адреналина был готов побороть всех обидчиков прекрасной девушки.

— О, явился, не прошло даже часа, — сказала женщина и подошла к лейтенанту. — Какие-то придурки напали. Но ничего, мы с нашими мужиками с парка в кафе недавно зашли и прогнали их. Нужна нам твоя помощь, как же. Только можешь безобидных людей забирать в каталажку.

Стало понятно, что всё закончилось. Ева не захотела разговаривать. У милиционера не было возможности начать проверку по факту сообщения: никто не говорил о произошедшем, хотя телефонный звонок был. Никто не доверял лейтенанту — и всё из-за того, что он опоздал.

Когда девушка промыла глаза и размазанный макияж, объяснила, что чертовски зла на милиционера за промедление: «Меня могли убить, а вы... не пойду я в вашу народную дружину! Какого черта вы вообще к нам приехали? Верните нам Юру...»

В такой миг участковому захотелось зажмурить глаза и провалиться под землю.

— Мне колёса спустили, — сказал Сергей. — Я ведь пришёл. Бежал так быстро как мог.

Ева покачала головой. Одна из женщин, какая помогала приводить в порядок кафе после погрома, махнула рукой на лейтенанта и посоветовала оставить всех в покое. Мужчины объяснили, что будут сами охранять кафе. Милиционеру ничего не оставалось делать, как развернуться и уйти. На всякий случай он обошёл вокруг здание — никаких подозрительных личностей не увидел. Похоже, сельчане прогнали нападавших очень далеко.

Лейтенант пошагал в сторону общественного пункта охраны правопорядка. Из-за недостатка опыта парень совсем не знал, как правильнее было бы поступить. Может, нужно остаться, допытываться с требованием рассказать о произошедшем, пока не пошлют на три буквы?

Стемнело. Под ногами продолжал хрустеть снег. После пробежки тело стало расслабленным. Стали ощущаться ветер и мороз. Организм капризно отреагировал: посыпались чихания с кашлем.

Из темноты впереди кто-то четверолапый бежал навстречу. Сперва Рожков встревожился. Рядом лес — вдруг волк? Вскоре появился силуэт собаки. Дени! Вновь сбежала.

— Ну что ты, опять гуляешь? — с грустью произнёс участковый, присел на корточки и пожалел, что не взял с собой колбасу. — Не могу я тебя вновь взять с собой... опять скандалы начнутся. Прости, подруга.

Дени как будто всё поняла. Просто поглядела вслед участковому и не стала следовать за ним. А милиционер, шагая, подумал, что сам чувствует себя в шкуре собаки... которая также оказалась совсем одной.