Время эпох

Касабланка летящими журавлями отправил неотправленное письмо в шумный день моего 20 летия войны и мира,
Через июльский дождь неуловимых мстителей,
Бриллиантовой рукой цвета граната,
Освобождающей главным ударом золота маккена бременских музыкантов дяди Вани,
Подначивших через чайку джентльменам удачи,
Пройти с ними проверку на дорогах теней,
Исчезающих в полдень по горячему снегу тихих зорей,
Для этого задания они сменили профессию на калину красную,
Преодолевавшей старые стены боёв одних стариков,
Идущих на вечный зов сражавшейся родины семнадцати мгновений весны,
Посмотрев на себя перед этим в премиальное зеркало,
Одели соломенные шляпы и стали своими среди чужих,
А чужими среди своих,
По ироний судьбы легкого пара духов марки Москва Афони,
Попросившего словами свою тетю подать им стрелы Робин гуда,
Для охоты на подранков вдов,
Восходящих табором в небо,
Механического пианино служебного романа к собакам,
Лежащих на сене обыкновенного чуда Сибидара,
Повернувшего осенний марафон Москвы,
Не верящей слезам экипажа,
У которых отпуск в сентябре по милости фантазий Фардяева,
Продающего гараж пиратам XX века,
Перепродавших его через Обломова Барону Мюнхгаузену на месте встречи,
Который изменить нельзя,
Охотившегося в это время на лис своей родни,
Попросив прощения у шестой любимой жены механика,
Ведущего следствие знатоков у покровских ворот,
Пролетающих во сне и на яву сквозь влюбленных по собственному желанию в частную жизнь богача и бедняка,
Желающих познакомиться на вокзале для двоих,
Где проводиться парад побед зимней вишни,
Любви и голубей мэри Поппинс,
Предоставляющей комнаты в общежитиях только одиноким путникам кин дза дзы,
В которой все уже обговорено.