ПОСВЯЩЕНИЕ ВТОРОЕ. МИХАИЛ КУЛЬЧИЦКИЙ.
«И боишься упасть в небо». (Из поэмы «Самое такое»)
ЧАСТЬ 1-я. СУДЬБА ВОЕННАЯ.
Михаила Кульчицкого и Павла Когана объединяет очень многое. Они впервые встретились осенью 1939 года на семинаре Ильи Сельвинского в Институте литературы им. М. Горького, куда Кульчицкий перевёлся с филологического факультета Харьковского университета, и оба вошли тогда в узкий круг однокурсников, ставших приверженцами определённых творческих идей — «поколением сорокового года».
Но в восприятии потомков не только это, а и многое другое, порой не столь очевидное, связывает их, как наиболее ярких представителей всего предвоенного поколения.
И не претендуя на особую оригинальность (так поступали уже многие), рассказывая о Кульчицком, я буду время от времени сопоставлять его судьбу с судьбой Когана, а для начала отмечаю следующие обстоятельства: оба родились на Украине, а на войну ушли из Москвы. Но не сразу они попали в ряды РККА, им пришлось дожидаться своего часа, прежде чем отправиться на фронт, и сначала получить военную специальность.
А уже став офицером, каждый из них погиб в бою, на самом переднем крае, не успев воплотить в строки открывшееся ему (и только ему), как непосредственному участнику, собственное видение второй мировой войны.
И как тут ни вспомнить спор двух гостей в день совершеннолетия Елены Ржевской: кто в будущем станет важнее — поэт или лейтенант? А будущим для них стала война Отечественная.
Как долго воевал младший лейтенант Михаил Кульчицкий?
Никто пока не обозначил этот временной отрезок с точностью до дня, но был тот период совсем коротким.
И мифов о командире минвзвода Михаиле Кульчицком, кажется, должно быть гораздо меньше, чем о военном переводчике Павле Когане, но не всё так просто и с Кульчицким — начал я просматривать публикации и чего только там не обнаружил…
Из множества работ на заданную тему я для себя выделил три:
— «Поэт-лейтенант Михаил Кульчицкий - военные аспекты биографии» — это публикация 2022 г. Михаила Кожемякина на прозе ру.
— В журнале «Подъём» за 03.11.2023 г. работу Сергея Михеенкова: «Война — совсем не фейерверк, а просто — трудная работа…», размещённую на сайте Писательская рота podiemvrn.ru.
— «По пахоте пехота» (из цикла «Мальчики Державы»), литературный критик Лев Аннинский, официальный сайт.
Периодически я буду отсылаться к этим публикациям, как к наиболее полным по фактическому материалу, а также приводить воспоминания и фрагменты из других статей о Михаиле Кульчицком. Мне хочется поспорить по ряду излагаемых ими фактов, которые я отношу к разряду мифов, а некоторые детали предлагаю просто уточнить на основе сведений, взятых из документов ЦАМО.
Но какие-то вопросы и предположения возникли у меня на основе собственных умозаключений, которые я выскажу по ходу изложения всего материала.
Мои возражения к общепринятым трактовкам судьбы поэта затронут в основном фронтовую биографию младшего лейтенанта, однако в ходе изучения воинского пути поэта постепенно для меня открылось нечто новое и во всей его краткой биографии, и в моём отношении к его творчеству.
Как и в первом посвящении — Павлу Когану — для начала приведу статью из энциклопедии (которая не БЭС).
Михаил Валентинович Кульчицкий (22 августа 1919 – 19 января 1943) — русский советский поэт.
Родился в Харькове в 1919 году в семье адвоката, бывшего офицера 12-го драгунского Стародубского полка, Валентина Михайловича Кульчицкого, автора нескольких книг стихов и прозы.
Первое стихотворение было опубликовано в 1935 году в журнале «Пионер». Учился в школе № 1 восемь классов. Окончив десятилетнюю школу № 30, работал плотником, чертёжником на Харьковском тракторном заводе. Поступив в Харьковский университет, через год перевёлся на второй курс Литературного института им. Горького (семинар Ильи Сельвинского). Учась, давал уроки в одной из московских школ. В 1941 году Кульчицкий уходит в истребительный батальон. В середине декабря 1942 года окончил пулемётно-миномётное училище, получил звание младшего лейтенанта.
19 января 1943 года командир миномётного взвода младший лейтенант Михаил Кульчицкий погиб в бою под селом Трембачёво Луганской области при наступлении от Сталинграда в район Харькова (1178-й стрелковый полк, 350-я стрелковая дивизия, 6-я армия, Юго-Западный фронт). Захоронен в братской могиле в селе Павленково Новопсковского района Луганской области России. Имя поэта выбито золотом на 10-м знамени в Пантеоне Славы Волгограда.
Книги:
Кульчицкий Михаил. Молодість. — Харків: Видання ХДУ, 1939…».
…………………
Прямо скажу, не всё меня устраивает в этой энциклопедической статье, которую хорошо бы отредактировать заново во всех отношениях, включая стилистику. Но я её привёл полностью, оборвав только библиографию поэта на упоминании об издании первой книги, и подчеркну особо, что у Кульчицкого, в отличие от Когана, была всё-таки издана книга стихов ещё при его жизни.
Теперь перехожу к изложению тех обстоятельств в судьбе погибшего поэта, которые не показались мне убедительно изложенными в различных чужих публикациях, и пунктом первым станет:
…………………
МЕСТО РОЖДЕНИЯ.
Практически всюду, куда бы я ни заглянул, местом появления на свет поэта назван город Харьков.
Однако ЦАМО в сводной аннотации всех сведений о Кульчицком называет два места рождения: кроме г. Харькова ещё и село «Гремяч.» (именно так — с точкой) Сумской области.
Откуда появились разночтения?
Харьков записан в учётно-послужной карточке, а название села взято из списка безвозвратных потерь 350 сд. Последнему документу, в моём понимании, должно быть больше веры, но село Гремяч я обнаружил в Черниговской области, оно там живо и поныне, только вот корни данного несоответствия кроются не в ошибочном написании топонима.
В списке безвозвратных потерь 350-й сд у Кульчицкого записано всё же другое название села: не Гремяч, а Гремячка, которое и находится в Сумской области. Название села записано там правильно, и дотошный сканер тоже не ошибся в данном случае, он только обозначил то, что смог разглядеть.
А что он мог увидеть?
«Список безвозвратных потерь старшего и среднего комначсостава по 350-й стрелковой дивизии за период с 01.01.1943 г. по 20.02.1943 г.» написан от руки на страницах сшитой тетради, и две последние буквы в названии села при сканировании списка в развёрнутом виде оказались на сгибе листа. Графа с названием мест рождения погибших расположена в средней части разворота — у самого шва, и буква «к» при этом ещё чуть-чуть видна, но последняя в слове буква «а» попала в «мёртвую зону» вне плоскости считывания.
Умный сканер не смог прочитать две последние буквы, но понял, что слово не окончено и решил на всякий случай обозначить точку, как в сокращённом названии, и тут он абсолютно прав.
А вот правы ли те, кто называют местом рождения Кульчицкого город Харьков?
Конечно, достоверно знали о месте рождения своего сына лишь его родители, и запись в свидетельство о рождении ребёнка вносилась с их слов. Что они решили там засвидетельствовать, я не знаю, но моё мнение таково, что случайным образом название села не появилось бы в списке потерь 350 сд. Указать его мог только сам Михаил Кульчицкий.
Так что село Гремячка Сумской области могло бы гордиться своим талантливым земляком-уроженцем, успевшим стать неким зеркалом своего литературного поколения, ушедшего со студенческой скамьи на фронты Отечественной войны, но в данном случае я осознаю, что многим людям трудно разобраться сейчас в таком простом, казалось бы, вопросе: кто и чем должен гордиться.
Вот цитата для понимания моего сомнения на этот счёт:
«В 1989 году на доме, где родился и вырос поэт (ул. Грековская, 9/пер. Ващенковский, 2), была установлена мемориальная доска. Барельеф и отлитые в металле знаменитые строки «Самое страшное в мире — это быть успокоенным» провисели ровно 10 лет.
В 1999 году мемориальная доска была уничтожена неизвестными вандалами. Открытие восстановленной доски совершал поэт Евгений Евтушенко».
………………..
На месте ли сегодня восстановленная уже однажды памятная доска в Харькове? И спросить-то не у кого…
И тут опять видна параллель с Павлом Коганом, чью первую памятную плиту на г. Сахарная голова снесли тоже без лишних церемоний в Новороссийске. И до сих пор неизвестно, кто конкретно там выступил в роли вандала, как и то, когда же появится памятник поэту в этом городе, да и появится ли вообще?
Как известно, у поэта Павла Когана нашлись истинные почитатели таланта, которые самостоятельно не только восстановили, но даже и преумножили утраченное ранее.
Отрадно, что почитателей таланта поэзии Кульчицкого нашлось не меньше. Из довольно свежей статьи интернет-газеты «Столетие», посвящённой 100-летию поэта (29.08.2019, автор Станислав Минаков), я узнал, что решением горсовета в 2012 г. улица имени Михаила Кульчицкого появилась в Харькове.
Эту улицу я пока не отыскал на карте города, а вот дом, расположенный на пересечении улицы Грековской и Ващенковского переулка, нашёл, но примечательно, что в списке потерь 350 сд номер дома записан другим — 19 (девятнадцатым!), и указан номер квартиры — №3.
Понятно, что сегодняшний адрес дома (номер 9) мог появиться за счёт сноса ветхого жилья и строительства современных высоток.
Но как объяснить, что в похоронке на Кульчицкого записан дом №3 (и уже без номера квартиры)? Этот же номер дома попал и в приказ ГУК НКО.
Поэтому записываю пунктом 2 своих заметок по наличию разночтений в документах на младшего лейтенанта Михаила Кульчицкого: АДРЕС МЕСТА ЖИТЕЛЬСТВА семьи Кульчицких в г. Харькове.
Это совершенно не принципиальное замечание, но и оно наглядно выявляет накопление ошибок при передаче любой информации.
А фотографию видавшего виды двухэтажного дома под номером 9 с памятной доской поэту я отыскал. Дом по-прежнему стоит на углу, образованным улицей Грековской с Ващенковским переулком (в кадр попали также светофор на перекрёстке и многоэтажное строение на противоположном углу).
Это фото есть в Презентации информационного проекта "Харьковский поэт-фронтовик М.В. Кульчицкий", автор Е.М. Бужор.
…………………
Возвращаюсь к списку безвозвратных потерь и предварительно скажу о самой фактуре этого документа.
Листы, которые были сшиты обыкновенными нитками по левому срезу в тетрадь — это разграфлённые в клеточку бланки, и они явно трофейного происхождения.
Перевод нескольких слов с итальянского оригинала на русский язык показал, что это регистрационные листы для проведения каких-то химических опытов или даже химико-технологических операций, о чём свидетельствуют графы внизу с итоговыми показателями — ежемесячными и ежеквартальными: «Totali mensili», «Totali trimestrali» в определённых значениях — «valore».
Подобные детали важны для дальнейшего изложения, потому что в основе моих выводов и предположений — архивные документы, и замечу, что мне не попались публикации о фронтовой судьбе Михаила Кульчицкого, в которых напрямую упоминались бы картотеки ЦАМО (или ОБД Мемориал).
И вот передо мной список потерь 350 сд, в котором необходимые графы небрежно начертаны поверх иноземных слов. В этом списке по логике задуманного я искал однополчан Михаила, погибших в середине января 1943 года, и обнаружил ряд существенных несоответствий в записях, касающихся нескольких сослуживцев Кульчицкого, да и у него самого должность записана не слишком-то точно — «к-р взвода», и всё… но об этом чуть позже.
Меня не удивило, что в начале 1943 года у штаба стрелковой дивизии не было возможности оформить списки потерь даже в отношении «комначсостава» с использованием печатной машинки на бланках определённой формы. Не было зачастую ни машинки, ни даже обычной писчей бумаги, однако в данном случае использование трофейных бланков послужило дополнительным подтверждением того, что против 350 сд в исследуемый период сражались итальянские части, но я сразу оговорюсь, что многие авторы слишком преувеличивают этот фактор, то есть присутствие итальянцев.
Именно наличие немецких частей на участке фронта, где погиб Кульчицкий, значительно повлияло на ход боёв, и это я документально покажу во второй части: «ВЗЯТИЕ БЕЛОЛУЦКА», да там ещё и поляки (!) обнаруживаются.
А в отношении итальянцев я лишь добавлю то, что трофейные бланки 350 сд несут признаки явного применения ядохимикатов какими-то подразделениями итальянских войск. В каких целях? Это вопрос для специального расследования, но речь там напрямую идёт о применении кумолсульфоната натрия и какодиловой кислоты, а листы регистрации процессов содержат графы, весьма интригующие своим переводным смыслом:
«data delle somministrazioni» = дата введения; «corpo»; и «e corpi cui purono fatte» = тело; и тела, которые чисты.
Если пролистать весь список потерь, то попадаются на бланках и другие загадочные слова в обозначении граф, перевести которые можно легко, но понять назначение всего этого материала весьма сложно.
Однако если кумолсульфонат в сочетании с гипохлоритом натрия часто используется при очистке сточных или промышленных вод, то какодиловая кислотa — ядовитое и канцерогенное мышьякоорганическое соединение, а какодилаты на её основе, часто используются в качестве гербицидов и, например, «Агент Блю» — применялся американцами во время войны во Вьетнаме для уничтожения посевов риса.
После небольшого отвлечения на химию вернусь к спискам потерь.
Их в деле Кульчицкого два, второй (тоже рукописный) является сводным списком безвозвратных потерь командного состава дивизии за 1941-1945 годы.
Он составлен уже после войны и при этом малоинформативен, но именно в нём есть отнесение М. Кульчицкого к составу 1178 сп, а в первый список от 1943 года он вписан безотносительно принадлежности к определённой воинской части.
И ещё, что совершенно удивительно (но — факт), в первом списке местом погребения Кульчицкого указана деревня Павленково (!), а деревня Трембачёво появилась в списке 1945 года, но как то место, где был убит военнослужащий, а не погребён. А, как место похорон, это село значится в извещении воинской части за подписью командира полка майора Хмелевского.
Три документа содержат несколько различные сведения, отчего можно задать себе вопросы: где же погиб младший лейтенант, и было ли перезахоронение?
В паспорте братской могилы посёлка Павленково нет сведений о производившихся перезахоронениях из других мест, что обычно указывается в таких документах, для чего в паспорте существует специальная графа, но она не заполнялась.
Согласно паспорту в 1943 году в п. Павленково были погребены тела 73-х воинов, из которых известны лишь 28.
Все они погибли в период с 14.01. по 22.01.1943 года (подробнее о них изложено в приложении «ОДНОПОЛЧАНЕ»).
И помечаю сразу, как пункт 3 своих сомнений: МЕСТО ГИБЕЛИ И ПЕРВИЧНОГО ПОГРЕБЕНИЯ павшего в бою младшего лейтенанта МИХАИЛА КУЛЬЧИЦКОГО.
В обоих списках безвозвратных потерь 350 сд Михаил Кульчицкий записан просто командиром взвода, а «мин. взвод» обнаруживается в других документах — в его учётно-послужной карточке и в приказе ГУК НКО.
Это несколько настораживало, потому что среди погибших перечислено немало командиров именно «мин» взводов (или же стрелковых и прочих — по назначению), а вот у Кульчицкого запись не уточняет его воинскую специальность.
Возможно, в штабе дивизии ещё не успели определиться с должностью вновь прибывшего младшего лейтенанта к моменту его гибели?
Однако, зная уже по опыту, как много других более существенных неточностей и откровенных ошибок встречаются в любых документах, считаю простым упущением слова «мин» человеком, записавшем сведения о погибших в 1943 году, тем более что в работе М. Кожемякина по этому поводу есть важная информация, которой я безотчётно доверяю.
Вот это место.
«Единственное свидетельство об обстоятельствах гибели нашего героя оставил его личный друг и хранитель литературного наследия Борис Слуцкий, которому, по его словам, удалось разыскать сослуживца Михаила Кульчицкого. Младший лейтенант был убит разрывом неприятельского снаряда, когда командовал развёртыванием своих миномётов на огневой позиции».
Но это был уже трагический финал очень короткого боевого пути молодого командира. Сколько дней он отвоевал никто так и не знает…
а с чего начиналась его армейская служба?
Есть документ Советского РВК г. Москвы, из которого следует, что призывника Кульчицкого направили на учёбу в пехотно-пулемётное училище, и дата указана там совершенно определённо: «13/IV» (1942 г.).
А вот дата поступления в само училище нигде не фигурирует по документам или воспоминаниям… и к училищу я ещё постепенно подойду.
Но что было до этого?
Пункт 4: МОБИЛИЗАЦИЯ, ИСТРЕБИТЕЛЬНЫЙ БАТАЛЬОН, ФРОНТОВАЯ ГАЗЕТА.
Михаил Кульчицкий уже 22 июня 1941 года явился в райвоенкомат (вероятнее всего, в Советский РВК г. Москвы), как доброволец, но ему объяснили, что он туда не приписан, поэтому должен обращаться в город Харьков, откуда прибыл на учёбу в Литинститут.
Этот сюжет, в который верится с трудом (в то, что существовали такие жёсткие ограничения с мобилизацией иногородних) повторяется в целом ряде источников и, как бы подтверждая такое событие, ЦАМО указывает дату 22 июня 1941, но как дату призыва (мобилизации), чего в действительности не могло быть.
Так что, с одной стороны, его не мобилизовали сразу же, как иногороднего, а с другой — его всё-таки в том же РВК записали в призывники и направили в военное училище (то есть не из Харькова, а из Москвы). Но случится это уже весной 1942 года, и эта временная разница, безусловно, многое поменяла в вопросах мобилизации.
Однако и в учётно-послужной карточке записано, что Кульчицкий «состоит в рядах РККА» с 1941 года.
И это мне не совсем понятно.
В продолжение сюжета 1941 года известно, что получив отказ от добровольной мобилизации, Кульчицкий записался в истребительный батальон. Служба Кульчицкого в истребительном батальоне документально не засвидетельствована, а вообще известно по этому вопросу следующее.
Истребительные батальоны начали создаваться только после выхода постановления СНК СССР от 24 июня 1941 года «О мероприятиях по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе».
Общее руководство истребительными батальонами возлагалось на наркома внутренних дел Берию Л.П..
Часть истребительных батальонов прифронтовых регионов впоследствии вошли в состав РККА, но 22-го июня никуда Михаила записать бы не смогли, потому что истребительные батальоны ещё не существовали, и уж тем более не могли отправить его на фронт, а подобные сведения тоже выдаются некоторыми авторами за факт биографии поэта.
И всё же следы службы Михаила в истребительном батальоне обнаруживаются в ряде воспоминаний и в его письмах.
М. Кожемякин приводит дневниковые записи поэта-фронтовика Александра Яшина:
"2 июля в институте прошло собрание, на котором обсуждалось создание народного ополчения из людей, не годных для фронта, и формирование истребительных батальонов по уничтожению диверсантов. Моя дневниковая запись от 12 июля фиксирует: В институте размещён истребительный батальон. Много наших ребят… Всюду полосатые мешочки с песком".
А далее практически все источники говорят, что: «просуществовав около 4 месяцев, в октябре 1941 г. истребительный батальон на территории Литинститута был расформирован. Участие его бойцов в оборонительных работах и помощь Филатовскому госпиталю не оправдывали существования подразделения, которому в силу территориального расположения и организационной структуры не нашлось боевых задач».
Продолжаю цитировать Кожемякина:
«…Истребительные батальоны УНКВД Московской области выделялись форменным красноармейским обмундированием, однако батальон на территории Литинститута его не получил. В свой "ополченческий период" службы Михаил Кульчицкий гордо носил все ту же красноармейскую пилотку с гражданским костюмом, что и запечатлено на сохранившейся фотографии».
Это несколько противоречит публикации «Из писем Михаила Кульчицкого родным 22 июля 1941», в которой говорится, что Кульчицкий состоял в Московском батальоне, который охранял Центральный Телеграф. Про охрану телеграфа упоминает в своих записках и Давид Самойлов.
Это мелочь, конечно, ведь за четыре месяца бойцы могли поучаствовать во многих мероприятиях, и на разных объектах города отдежурить тоже могли.
И в самой презентации: «К 75-летию Победы Великая Отечественная война: Михаил Кульчицкий – поэт-фронтовик», составленной Рязановой Е.С., приведены письма Михаила, которые содержат несколько точных деталей.
Вот что можно узнать о службе в истребительном батальоне из писем Михаила Кульчицкого родным.
Источник: nmosk-lib.ru›upload/docs/Кульчицкий.pdf
7 июля. Москва. Теперь я должен обитать днем и ночью в истребительном батальоне... Ботинки мои были богатырские: рвались, но заживали. Потом они взорвались. Я загнал кожаные перчатки, что купил зимой, и на эти деньги купил резиновые тапочки, в коих и хожу-бегу. Жаль, что мои последние письма не дошли; я пишу вам часто. Комиссар нас зачал учить, как надо распознавать носителей слухов... Вчера в нашей части был вечер, где пели «Вихри враждебные» и я читал стихи о финском фронте.
22 июля 1941. Москва
«…Ни о каком таком поэтическом творчестве не может быть пока речи, ибо мы зверски устаем от ночных нарядов. Но я теперь втянулся и уже не устаю, и настроение бодрое.
Пилотку надо носить набекрень, звездочка над носом, и мне это нравится, так как придает бравый вид. Ну, пока. Миша».
7 октября 1941. Москва
«Здравствуйте, милые! Сейчас студентов отозвали обратно в институт с тем, чтобы досрочно его закончить. Итак, я опять студент и сегодня уже был на лекциях вместе с товарищами. Как ваши дела? Я очень за вас беспокоюсь. Целую вас всех. К зиме, вернее, к концу зимы, я институт кончу. Михаил». ………………..
Три замечания:
во-первых, «боец» ходит на службу в свою часть в резиновых тапочках и, надо полагать, не из казармы;
во-вторых, Кульчицкий предполагал или знал точно, что досрочно закончит своё обучение в Литинституте к концу зимы;
в-третьих, немецкая оккупация Харькова, где оставались родители Михаила, которым он написал 7-го июля, начнётся с 24-го октября 1941 года, но даже какие-то его июньские письма, видимо, уже не дошли до адресатов.
В этой же работе приведена выдержка из дневника поэта, в которой назван февраль месяц (конец зимы) 1942 года, когда Кульчицкий прикомандирован к фронтовой газете в качестве литсотрудника.
Правда, в приведённом тексте не указано, на каком фронте и при какой редакции находился Михаил, зато начало февраля и сопутствующая ему обстановка ярко нарисованы им самим. И, судя по описанию дорог, на которых «грузовики врастают в грязь по радиатор», — это где-то на самом юге.
И ещё о работе в редакции фронтовой газеты написала в своих воспоминаниях подруга Михаила Генриетта Миловидова, но к её словам я обращусь позже (Часть 3-я. Литературная).
Таким образом, есть свидетельства о работе Кульчицкого (буду считать в феврале-марте 1942 года) во фронтовой газете, но именно работе, а не воинской службе, так как 13-го апреля Михаил ещё числился призывником по документам Советского РВК г. Москвы, откуда он был направлен на учёбу в пехотно-пулемётное училище.
И приведу здесь ещё цитату из заметки « ГЛАВАРХИВ рассказал о жизни Литературного института имени Горького в войну» litinstitut.ru:
«По словам директора института Федосеева, учебный 1941 год начался нормально, хотя учебное заведение испытывало финансовые трудности, так как с ноября не было финансирования. Кроме того, половина студентов отбыла в армию как военные корреспонденты, политработники и командиры».
Возможно, ускоренное завершение обучения в Литинституте диктовалось возросшими потребностями фронта в политработниках, а отправка в качестве таковых на фронт стала для части студентов и преддипломной практикой, и «защитой» — одновременно.
История вполне правдоподобная и соответствует логике событий. О присвоении воинских званий откомандированным на фронт студентам и получении ими назначений в этом описании событий ничего не сказано. Видимо, те, кто уже когда-то отслужил в РККА до института, могли получить командирские должности и фронтовые назначения, но Кульчицкий нигде не записан даже как красноармеец.
И тут последовательно возникает следующий пункт под номером 5: ВОЕННОЕ УЧИЛИЩЕ, УСКОРЕННЫЕ КУРСЫ.
В учётно-послужной карточке Кульчицкого есть отметка о прохождении курсов младших лейтенантов в 1942 году — и всё. Ни о каком военном училище там не упоминается.
Тоже ведь интересное обстоятельство, почему так случилось? Смотрю подробнее, что пишут другие на этот счёт.
По одним источникам Михаил Кульчицкий в середине 1942 года окончил пехотно-миномётное училище в посёлке Хлебниково под Москвой и выехал на фронт.
Источник: «Где искать чемодан с рукописями Михаила Кульчицкого...»
Но это никак не соответствует общепринятой датировке под последним стихотворением (26-го декабря 1942-го, Хлебниково).
По другим сведениям (М. Кожемякин) летом 1942 года Михаил ещё только поступил в Московское пулемётно-миномётное училище (позже, с 1943 г. — оно называлось Московское стрелково-миномётное), в котором ускоренно готовили командиров пулемётных и миномётных взводов.
И действительно — с весны 1942 года училище дислоцировалось в посёлке Хлебниково, что стало мне известно из статьи об истории самого училища (МВСМУ).
Третий вариант: В середине декабря 1942 года он, окончив пехотно-миномётное училище, получил звание младшего лейтенанта.
«Михаил Кульчицкий – русский поэт» — ГБУСО МО... nfkcson.ru
А у Льва Аннинского написано чуть иначе:
«… От должности фронтового поэта отказывается. Кончает курсы пехотных командиров и в декабре 1942-го получает в петлицы лейтенантский кубарь».
Курсы пехотных командиров? Это озадачивает сначала, но ведь стрелковый полк — это и есть пехота, независимо от того стрелок ты, пулемётчик, миномётчик, связист и прочее, любой воин в полку — пехотинец.
И в принципе — это всё схожие сюжеты, подтверждаемые Г. Миловидовой и Д. Самойловым.
В самый напряжённый период войны при училище, которое меняло дислокацию и наименование, дополнительно организовали ускоренные курсы подготовки командиров взводов (для пехотных частей), скорость выбытия которых из строя на передовой, значительно превышала скорость их подготовки в тылу.
А если курсы по статусу — ускоренные, то выпускали оттуда будущих командиров взводов в звании младших лейтенантов.
Вот и записали Кульчицкому соответственно в п. 8 учётно-послужной карточки военное образование: курсы младших лейтенантов — без особых подробностей о специализации, без указания, где он обучался (при каком училище), и дату проставили – «42 г.» (ни числа, ни месяца хотя бы).
Обучение — сокращённое, и запись о нём — соответственно.
Обратил я внимание и на то, что у него в учётной карточке строкой выше военного записано ещё и образование общее: «инст. советск. писат.» — не знаю, насколько это оригинально, но я такое название литературного института увидел впервые.
Надо полагать, эта запись свидетельствует об окончании М. Кульчицким литературного института им. М. Горького, чего не успел сделать П. Коган, который осенью 1941-го добровольно поступил на ускоренные курсы военных переводчиков, не доучившись совсем немного.
Согласно сведениям из учётно-послужной карточки по окончании курсов младших лейтенантов Михаил Кульчицкий был направлен в распоряжение Юго-Западного фронта и назначен командиром минвзвода 350 сд приказом по 6-й армии №044 от 26 января 1943 года.
А дата его гибели, как известно, — 19 января 1943 года, то есть назначение прошло «задним числом».
Есть в карточке и важный для дальнейшего Пункт 13: «Бытность в походах», он заполнен так же кратко, как и п. 8: «Участ. отеч. войны», а дата этого участия в войне проставлена опять так, что нет ни числа, ни месяца — « 43 г.».
На момент гибели в должности командира взвода 1178 сп Михаил Кульчицкий формально состоял в распоряжении Военного Совета Юго-Западного фронта (но никак ни Сталинградского, что ещё станет предметом дальнейшей дискуссии).
Так записано и в карточке, и в приказе на исключение его из списков ГУК НКО; но поразительно, что в последнем документе его служба в составе 1178 сп 350 сд даже не упоминается!
Опоздания с изданием приказов были вполне обычным явлением. Погибшие не только награждались посмертно, что вполне понятно, но ещё и получали назначения, перемещались по службе и т.д..
Но в данном случае всё же удивляет, что при наличии записи о М. Кульчицком в «Списке безвозвратных потерь 350 сд» даже номер дивизии почему-то не указали в приказе на исключение мл. лейтенанта из списков Красной Армии, а документ этот (приказ) вышел лишь 21.8.44 г. — через полтора года (!) с момента гибели офицера.
То есть времени было предостаточно, чтобы разобраться, но своего назначения в 1178 сп Кульчицкий формально так и не получил, в карточку записали только номер дивизии, а в списке потерь 350 дивизии (1943 г.) нет указания на принадлежность погибшего к конкретному полку, номер его воинской части (1178 сп) появляется только в списке потерь дивизии от 1945 года.
Почему так произошло?
Сам «Список безвозвратных потерь старшего и среднего комначсостава по 350-й стрелковой дивизии за период с 1.01.1943 г. по 20.02.1943 г.» (на 43-х листах) представлен в виде списка на 7 листах с 1-го по 68 номер включительно и далее, снова озаглавленный также, он идёт как «Продолжение», в котором убитые и пропавшие без вести идут по 114 номер (с 69).
Потом следуют 4 пустых листа, и начинается список, озаглавленный списком раненых с новой нумерацией, который на 25-й стр. переходит без какого-либо обозначения опять в список погибших вперемешку с ранеными и умершими от ран (по №163).
И на 34-й стр. опять тоже название и «Продолжение» с №99 почему-то по 195-й, и опять всё вперемешку: убитые и раненые, и пропавшие без вести.
Короче, каша какая-то, и не удивительно, что есть там и описки, и повторы, и кто-то упущен.
И понятно для меня, что это лишь черновая заготовка окончательного варианта, так как нет под списками ни подписей, ни дат, а главное нет при этом документе сопроводительного письма. И можно сказать твёрдо, что неизвестно, в каком виде список потерь 350 сд за указанный период был отправлен в Москву.
А разбиение по стрелковым полкам или прочим подразделениям попадается лишь эпизодически в самом начале основной части списка убитых и в начале списка раненых.
Понятно, что штабной бюрократический механизм в принципе не мог поспевать за событиями на фронтах, разве что в периоды длительных замираний активности на линии соприкосновения с противником, когда потери становились незначительными. Но много ли таких мест можно насчитать за годы Великой Отечественной войны?
А уж Кульчицкий, в отличие от Когана, сразу угодил в самое пекло ожесточённых наступательных боёв.
Впрочем, существовали чисто бюрократические (формальные) обстоятельства, которые могли задержать выход приказа ГУК.
И это пункт 6: ИДЕНТИФИКАЦИЯ ЛИЧНОСТИ.
В самом верху учётно-послужной карточки, где записали ФИО, в отчество Кульчицкого вкралась описка: пропуск буквы «а» создал новый персонаж с отчеством «Влентинович».
Обычный ляп, совершенно очевидный любому, но это же — документ и, например, в ОБД он даже не представлен в таком виде, как документ Кульчицкого Михаила Валентиновича.
Зато сайт: Документы Второй мировой войны poisk.re
открывает две разные учётно-послужные карточки на младших лейтенантов Кульчицких:
— Михаил Валентинович — уроженец г. Москва, место службы ЮЗФ, начало службы 1941 год;
— Михаил Влентинович (Валентинович) — уроженец г. Харьков, место службы 350 сд, ЮЗФ, начало службы 1941 год; дата завершения службы 19.01.1943 г.;
и это уже два разных человека (военнослужащих) по месту рождения,
— а в списке безвозвратных потерь 350 сд указано третье место: с. Гремяч(ка) Сумской области.
Вот и получились три варианта на выбор.
Не могу сказать, что эти разночтения кого-то сильно озадачивают в отношении поэта Кульчицкого Михаила Валентиновича сегодня, так как у него по совокупности данных не оказалось ни одного фронтового тёзки, но тогда (в 1943 г.) всё было не столь очевидно.
Каждый новый документ неизбежно воспринимался промежуточной инстанцией учёта как достоверный. Для перепроверки или уточнения данных требовались особые условия (чей-либо запрос, например), поэтому номер стрелкового полка не указан ни в первой, ни во второй служебной карточке.
И сегодня сам факт задокументированной разноголосицы продолжает существовать: три варианта с разными сведениями о месте рождения, да и о месте призыва.
Но по какой точно причине возникла полуторагодовая задержка с выходом приказа на мл. лейтенанта Кульчицкого — можно только гадать, потому что в приказах место рождения и призыва не обозначали, хотя выписку направляли в военкомат по месту мобилизации.
А вот место службы записывали в приказах практически всем, но в отношении Михаила Кульчицкого ни воинскую часть, ни даже номер дивизии по неведомой причине указать не смогли.
Однако есть другой вопрос, который в большей мере связан с каким-то, я бы сказал, общим и широко распространённым непониманием уже в дальнейшем — после войны.
Пункт 7. СТАЛИНГРАДСКИЙ ФРОНТ.
Ряд источников, включая Рязанову Е.С., уверяют, что Кульчицкого по окончании военного училища направили на Сталинградский фронт, при этом сами же они точно (вплоть до номера полка) указывают место службы поэта на ЮЗФ.
Возможно ли такое вообще?
Не знаю точно, откуда возникла эта версия, но если выпускников Литинститута направляли на фронт в качестве спецкоров газет и что-то вроде этого, то Кульчицкий и на Сталинградском фронте теоретически мог бы побывать, только совсем в другой роли — не боевой, из-за чего и возникло у него желание стать строевым командиром.
Период времени для ускоренного завершения обучения в институте и для выезда в качестве литсотрудника на фронт можно обозначить в таких пределах: с ноября 41-го (когда студентов-ополченцев вернули к учёбе) до середины апреля 42-го (дата отправки в военное училище).
Но особым пунктом Сталинградской темы в биографии Михаила Кульчицкого, конечно, стал для меня…
Пункт 8. ПАНТЕОН СЛАВЫ.
Или Имена погибших, занесенные на мозаичные знамена в Зале Воинской Славы.
И тут я готов поспорить даже с энциклопедией, которая, как и многие другие источники, уверяет, что имя поэта выбито золотом на 10-ом знамени в Пантеоне Славы Волгограда на Мамаевом кургане.
А ряд публикаций так и вообще сообщает, что поэт Михаил Кульчицкий погиб под Сталинградом. В интернете попадается достаточно много кратких презентаций с фотографией поэта и какой-нибудь цитатой из него с драматическим завершением: «Погиб у стен Сталинграда…»
Поразительно, что и те, кто правильно называют место гибели и погребения воина, то есть сёла Трембачёво и Павленково (с указанием на Луганскую или Ворошиловградскую область), всё равно находят при этом какую-либо связь со Сталинградом.
Меня сразу как-то озадачило это: где Сталинград, и где Павленково-Трембачёво?
Замер расстояния «интернет-линейкой» по карте от Сталинграда до этих сёл даже по прямой линии даёт километров 400, и поэт в два раза ближе находился в момент гибели уже к Харькову, где он если и не родился, то уж точно начал свой трудовой и литературный путь.
Но как же тогда его имя могло попасть в мартирологи Мамаева кургана? Конечно, расстояние от Сталинграда до могилы — это слабый аргумент в таком вопросе.
И вот какое объяснение выдвигают приверженцы того, что имя поэта там по праву, пусть даже погиб он далеко от берегов Волги:
«19 января 1943 года Михаил Кульчицкий погиб в селе Трембачёво Новопсковского района Луганской области при отражении прорыва танкового корпуса Манштейна на Сталинград».
Написано красиво, но читаю:
«Опера;ция „Винтергеви;ттер“ — стратегическая военная операция войск нацистской Германии против Красной армии по выведению 6-й армии Фридриха Паулюса из окружения в районе Сталинграда. Операция проводилась с 12 по 24 декабря 1942 года и входила в Сталинградскую битву во время Великой Отечественной войны (1941—1945). Закончилась поражением войск вермахта».
Да, такое событие имело место в истории ВОВ, но закончилось оно задолго до 19 января 1943 года, а на момент его окончания (24 декабря 1942 года) Кульчицкий, судя по многим деталям его биографии, находился ещё в Хлебниково.
Или некоторые авторы не умеют сопоставлять факты и даты, или же это всё делается ими для большей героизации фигуры погибшего поэта?
Сталинград звучит особо, это уже не топоним, а отдельная эпическая тема в истории войны, прикоснуться к которой почётно, только вот мл. лейтенант Михаил Кульчицкий погиб в другом месте.
Но кто тогда записан в Пантеоне Славы? Разве могли эту версию с Михаилом Кульчицким взять и просто сочинить, как откровенный миф, который повторяет даже энциклопедия.
Так чья же фамилия «занесена на Знамя»?
В данном случае для ответа достаточно открыть сайт: «Списки имен в Пантеоне Славы Сталинграда».
Он имеет понятную и удобную поисковую систему, и в алфавитном перечне фамилий на букву «К» я быстро нашёл младшего лейтенанта КульНицкого М.В..
Вот такой поворот: с одной стороны — энциклопедия и десятки красивых презентаций, а с другой — нахожу фамилию другого человека, да ведь и Знамя у него указано с другим порядковым номером, не десятое…
Знаю, что этот «поисковик» не является официальным сайтом музея-заповедника «Сталинградская битва».
Адрес официального сайта: stalingrad-battle.ru, и я в него зашёл и «побродил» по мемориалам, но с поиском списков там куда сложнее… не докопался.
Зато есть и другие сайты со списками, пусть и не официальные.
«Список воинов в Зале Воинской Славы в Волгограде...» parusvolg.ru› Волгоград› Зал Воинской Славы на Мамаевом Кургане.
Там то же самое: младший лейтенант Кульницкий М.В. — Знамя №1, строка 100, столбец 1.
«Фамилии из зала воинской славы»…
Здесь поисковик уже труднее срабатывал (зависал в конце первого листа фамилий), но зато на главной странице этого сайта есть важное пояснение относительно имён, попавших на плиты (Знамёна) Пантеона Славы.
«Эти фамилии — лишь небольшая часть из числа похороненных солдат на Мамаевом кургане».
Вот так. По-другому и быть не могло, по-моему. Фамилии выбирались, не знаю уж по какому принципу, но из числа тех солдат, кто действительно погиб под Сталинградом, и, как я вскоре выяснил, погибших не только на самом Мамаевом кургане, но вообще в городе и на ближних подступах к нему.
Сегодня число таких воинов значительно превышает то, которое изначально было обнародовано при открытии мемориала на Мамаевом кургане (1967 г). Тогда в Большую братскую могилу комплекса «Героям Сталинградской битвы» был перенесён прах 34 505 воинов из братских могил, находившихся в разных районах Сталинграда.
На выполнение масштабного проекта ушло целых 8 лет.
И это захоронение в Волгограде не единственное, а останки воинов обнаруживаются до сих пор, существует даже сайт, который позволяет добавлять имена павших.
Разные источники располагают разными сведениями о числе захороненных там, и вот достаточно характерная статья по данному поводу:
24 апреля 2021, «Дело почести: на Мамаевом кургане похоронят останки...» Известия iz.ru
«В субботу, 24 апреля, на мемориальном кладбище, расположенном на западном склоне Мамаева кургана, похоронят останки 37 безымянных советских солдат, погибших в 1942–1943 годах в Сталинграде. Их нашли во время раскопок в рамках проекта «Сталинград-2021», который реализует Фонд развития русско-французских исторических инициатив. Впервые на церемонию захоронения приедут ветераны стран-союзников — Франции и США. Всего с 1980-х годов в Волгоградской области были найдены останки около 37 тыс. советских солдат — участников битвы. Но предстоит обнаружить останки еще минимум 200 тыс. красноармейцев, павших во время Сталинградской битвы, рассказали «Известиям» в Волгоградском отделении «Поискового движения России».
Не могу никак оценивать указанные в статье цифры, но принимая за факт, что на знамёна Пантеона Славы вписаны имена всего лишь 7200 защитников города, я не считаю возможным, чтобы имя младшего лейтенанта Кульчицкого М.В., погибшего на Украине, могло быть начертано на плите Пантеона Славы Сталинграда.
И нет в том ничего обидного для поэта Михаила Кульчицкого, погибшего на земле своей родины, и там погребённого.
Битва за освобождение любимого им города как раз и начиналась там — на востоке Ворошиловградской области.
И разве это не достойно — погибнуть, освобождая город своего детства и юности, где под оккупантами оставались самые близкие тебе люди?
Но что же тогда известно о младшем лейтенанте Кульницком М.В.?
Увы, все мои попытки отыскать хоть малейший след о нём — результатов не принесли:
— поисковик ЦАМО ничего предъявить не может о таком погибшем младшем лейтенанте, да и с другими воинскими званиями в картотеках нет Кульницких с инициалами М.В.;
— ОБД Мемориал выдал список из 18 человек, ни один из которых ни по инициалам, ни по месту и дате гибели — не подходит, и это вполне ожидаемо, если нет ничего в ЦАМО.
— 33 фамилии показал сайт: Документы Второй мировой войны poisk.re, но и там никаких открытий не случилось.
Ни одним документом на Кульницкого М.В. — в любом воинском звании — они не располагают.
Это, откровенно говоря, озадачило меня: в списках зала Славы воин числится, а нигде никакого документального следа его фронтовой биографии нет. Ведь его Имя высекалось на основе какого-то источника (документа), это не тот случай, когда солдат остался неизвестным.
Фамилия, инициалы, воинское звание и место гибели — это совсем не мало…
Я проверил на выбор тех, кто в списках Пантеона записан сразу же перед и после Кульницкого М.В. в алфавитном порядке на букву «К»: Кульмагамбетова У. и Культурина Б.
Вот у этих рядовых красноармейцев даже инициалы записаны короче, но оба оказались вполне реальными бойцами.
Кульмагамбетов Умбет. Дата рождения: __.__.1917 г.
Место рождения: Казахская ССР, Кустанайская обл., Орджоникидзевский р-н.
Воинское звание: красноармеец. Последнее место службы: 13 гв. сд.
Дата выбытия: 22.01.1943. Причина выбытия: убит.
Первичное место захоронения: Сталинградская обл., г. Сталинград, Краснооктябрьский р-н, р. п. Красный Октябрь.
Культурин Бектурган. Дата рождения: __.__.1913 г.
Место рождения: Казахская ССР, Актюбинская обл., Джурунский р-н.
Воинское звание: красноармеец. Последнее место службы: 13 гв. сд.
Дата выбытия: 29.12.1942. Причина выбытия: убит.
Первичное место захоронения: Сталинградская обл., г. Сталинград, ул. 2-я Набережная.
И всё с ними понятно: погибли «у стен Сталинграда», там погребены и попали на Знамёна Славы.
Но мл. лейтенанта Кульницкого М.В. нигде нет…
Признать, что на плите мемориала просто допущена опечатка, или Кульницкий М.В. оказался в числе тех павших воинов, до кого ещё не добралась оцифровка архивных документов, и надо просто подождать?
Самому съездить в Волгоград и глянуть на Знамёна №1 и №10 я вряд ли уже смогу, фотографий отдельных (по-знамённых), как и списков таких (отдельных), я не обнаружил, поэтому сведения о Кульчицком или Кульницком, чем-то подтвердить или опровергнуть — я не могу.
Ошибку в написании одной буквы или в списке Пантеона Славы, или на мозаичной плите, обозначающей Знамя, я принял бы легко, как вариант объяснения, что там всё же указан Кульчицкий-поэт и погибший командир минвзвода 1178 сп.
Печатные «ч» и «н» очень легко перепутать, правда, есть ещё несоответствие по номеру Знамени: у Кульницкого (номер 1), а у Кульчицкого все источники указывают номер10 (что тоже близко для ошибок).
Признаю, что полное отсутствие каких-либо сведений о Кульницком М.В. срабатывает против него, а среди Кульчицких, которых гораздо больше среди фронтовиков, кроме единственного Михаила Валентиновича никто не подходит по инициалам и званию.
Так, может, это всё-таки он и есть?
И похоже на то, что кто-то, когда-то так и решил: если нет других вариантов, доступных документальному подтверждению, значит, в списках мемориала Сталинградской битвы упомянут Кульчицкий Михаил Валентинович. Поэт.
И есть один источник, в котором так и написано, что:
«Кульчицкий Михаил, 1919 – 1943. Урож.: г. Харьков. Поэт. …
Окончил пулеметно-мином. учил. Мл. л-т. Погиб под г. Сталинград, где и похоронен».
Вот так: коротко и ясно. Что за источник, и можно ли ему доверять?
А это уже знакомая мне книга: седьмой том «Книги памяти воинов-евреев, павших в боях с нацизмом 1941- 1945» (изд. 2002 г., стр. 271).
Так возник пункт 9. ПРОИСХОЖДЕНИЕ.
То есть Кульчицкий оказался там же, где записаны два подряд Павла ДавЫдовича Когана (на стр. 246) в должности «пом. НШ по разведке», один из которых был назван видным поэтом.
Именно с той поразительной ситуации, когда Коганы-тёзки вдруг погибли в одной должности, да ещё столь точно названной (что вообще исключительная редкость), началось моё первое исследование, и пришлось разбираться самому, насколько такое событие правдоподобно и достоверно.
А что не так с Кульчицким в уже знакомой мне книге?
Во-первых, у поэта почему-то не оказалось отчества, написано просто Михаил (поэту ведь отчество и ни к чему?);
во-вторых, там, где я в цитате поставил многоточие, записано вот что — «Призв.: Днепропетровский ГВК».
Ну и далее следует ещё ссылка, как и в случае с двумя ПНШ Коганами, на АСЕВИВД, а это, я напомню: «Архив Совета евреев-ветеранов и инвалидов войны г. Днепропетровска».
Откровенно говоря, я не ожидал найти Михаила Кульчицкого ни в списках мемориала на Мамаевом кургане, ни в этой Книге памяти тем более…
Это уже другая тема, но думаю, надо её чуть затронуть.
Все источники рассказывают об отце Михаила — офицере драгунского полка, который написал довольно популярную когда-то книгу «Советы молодому офицеру», известную также под другим названием: «Кодекс чести русского офицера», поэтому о нём можно узнать многое, он попал в энциклопедии, и по праву.
Из родословной отца поэта — Валентина Михайловича Кульчицкого, известно, что его мать (бабушка Михаила), Евгения Фёдоровна, была урождённая Цвайгер (немка, актриса).
Эта ветвь (отцовская) родословной Михаила описана хорошо, а вот о его матери, Дарье Андреевне, известно совсем мало.
В 1917 году вернувшийся с войны Валентин Михайлович женился на Дарье Яструбинской, которая переехала в Харьков из Славянска и была (как написано) сиротой.
Поэтому всю родословную поэта мне вскрыть не по силам, да и зачем? Я не выступаю здесь в качестве биографа Кульчицкого с показом его полного родового древа (его, кстати сказать, можно посмотреть на «генеалогическом форуме»).
Но не могу не отметить, что ещё одна — и для меня весьма неожиданная — аналогия у Михаила с Павлом открывается в связи с упоминанием его имени в «Книге памяти воинов-евреев…».
То, что в его крови было намешано много разного (например, немецкого и грузинского), он признавал в собственных стихах («Дословная родословная»), а ещё в его записной книжке есть запись:
«Мне дали: русские — сердце, немцы — ум, грузины — огонь, украинцы — душу, поляки — хитрость, козаки — силу».
Но вездесущему АСЕВИВД известно что-то ещё об одном следе в происхождении Кульчицкого — пусть будет так, и дискутировать по этому поводу глупо, но ведь не о другом Кульчицком Михаиле выданы сведения в Книгу памяти…
откуда ж тогда АСЕВИВД мог взять записи о призыве Михаила в РККА из Днепропетровска?
Конечно, у них там есть свой собственный архив, но в возможность существования двух поэтов Михаилов Кульчицких 1919 г.р., окончивших пулемётно-миномётное училище и прочее — по-моему, не поверит никто.
Личность поэта в комбинации ФИО ни с кем из участников Великой Отечественной войны не перемешивается. Полных тёзок среди фронтовиков у Михаила Валентиновича Кульчицкого не оказалось, и сведения о его призыве в РККА Днепропетровским ГВК я считаю таким же мифом, как гибель Кульчицкого под Сталинградом, и не исключаю того, что у этих версий биографии поэта изначально был один и тот же источник.
Посмотрим на проблему «Кульчицкий и Сталинград» ещё иным способом: через участие в Сталинградской битве единственной дивизии во фронтовой биографии Михаила — 350-й.
Для этого надо чётко проследить боевой путь младшего лейтенанта Кульчицкого на заданном отрезке времени (1.01 – 19.01.43 г.) в составе всей длинной фронтовой цепочки подчинённости:
Юго-Западный фронт (ЮЗФ) – 6-я Армия – 15-й стрелковый корпус (ск) – 350-я стрелковая дивизия – 1178-й стрелковый полк – миномётный взвод (неизвестно до сих пор) какого батальона или роты.
Документов для этого достаточно. А почему именно с 1-го января?
Логика моих рассуждений была такова:
Во-первых, запись об участии в ВОВ — 43 г.
Во-вторых, путь из Подмосковья до штаба ЮЗФ и потом до штабов по всей длинной цепочке в самом лучшем случае занял бы неделю: спецтранспорта для мл. лейтенантов не существовало. И если считать дату 26-е декабря в посёлке Хлебниково под легендарными строчками достоверной, то 1-е января — это ещё очень оптимистичная дата возможного прибытия выпускника ускоренных командирских курсов хотя бы в штаб фронта.
Однако этот вопрос я подробнее рассматриваю в ЧАСТИ 2: «ВЗЯТИЕ БЕЛОЛУЦКА».
(Есть ещё и дата 29 декабря 1943 года, этот день отправки на фронт указал М. Кожемякин).
А пока замечания по статье в другой книге памяти, которые можно пометить, как пункт 10. ПОЭТ ИЗ МОСКВЫ.
Не совсем понятно мне, почему в Московской «Книге памяти погибших и пропавших без вести в Великой Отечественной войне» (том 7, стр. 600) написано следующее:
«Кульчицкий Михаил Валентинович, род. 1919. Призван 22.6.1941 Московским ГВК. Младший лейтенант. Погиб в 1943 г. Поэт (лирические стихи и стихи о войне)».
Эта книга памяти рассказывает о москвичах, в том числе родившихся за её пределами, но впоследствии связавших свою судьбу с Москвой и оттуда ушедших на войну.
Что тут (опять) не по мне?
Даже просмотр одной 600-й страницы даёт понять, что у большинства воинов, на ней упомянутых, указаны сведения о месте рождения, службы, погребения, и не только год, но хотя бы месяц пропажи без вести или гибели тоже приводятся.
В отношении поэта Кульчицкого это всё известные факты биографии с точной датировкой, но редакция вдруг ограничилась лишь указанием полной даты призыва в РККА Московским ГВК, что как раз наиболее сомнительное обстоятельство из всего прочего. Зато указано: Поэт (лирические стихи и стихи о войне) — не возражаю, но речь-то идёт в первую очередь о погибшем воине.
А на счёт даты призыва поясняю ещё раз: якобы призванный 22 июня 1941 года Московским ГВК, он был лишь 13-го апреля 1942 г. направлен на курсы мл. лейтенантов в качестве призывника, и направлен туда не Московским ГВК, а Советским РВК, хотя его путь мог пройти и через горвоенкомат, который комплектовал сборные команды.
Что же касается истребительного отряда, в котором какое-то время состоял Кульчицкий, то он, как подразделение РККА, нигде не фигурирует, потому что изначально подобные подразделения относились к другому ведомству — НКВД.
Почему я так заостряю на этом внимание?
Да потому, что та подборка, где есть выписка РВК о призыве 22.06.41 г. (без какого-либо документального подтверждения сего факта) и ссылка на статью в «Книге памяти погибших и пропавших без вести в Великой Отечественной войне», относит Кульчицкого к уроженцам города Москвы, и этот пакет не объединяется ЦАМО
— ни с пакетом документов мл. л-та Кульчицкого (уроженца г. Харькова и с. Гремяч.);
— ни с «Книгой памяти воинов-евреев…»;
— ни даже с записями Советского РВК г. Москвы о направлении Кульчицкого на учёбу в пехотно-пулемётное училище.
Вот так…
ЦАМО выкладывает четыре отдельных пакета, хотя, кто бы сомневался, что «это всё о нём». Никто, наверное, не сомневается, но в ОБД та же картина, что и в ЦАМО — словно речь идёт о разных людях.
И всё возвращается к пункту 6. Идентификация личности (мл. л-та М. В. Кульчицкого).
И опять тут есть ассоциации с тремя Коганами, в возникновении которых сыграла свою роль описка в отчестве Павла, когда из Давидовича он стал Давыдовичем.
А ещё у Михаила Кульчицкого, как и у Павла Когана, выявляется задокументированный разнобой с местом рождения, неопределённость с указанием места гибели и погребения.
«Через месяц его маме, Дарье Андреевне, принесли похоронку».
Так написано в работе «Где искать чемодан с рукописями Михаила Кульчицкого...».
Я полагаю, это случилось гораздо позже, чем через месяц.
Об этом можно было бы не писать, если бы город, куда направлялась похоронка, был иной — не Харьков.
И я записываю пункт 11. ИЗВЕЩЕНИЕ В ХАРЬКОВ.
На извещении о гибели Кульчицкого, в котором вписан адрес его матери — Дарьи Андреевны Кульчицкой, г. Харьков, ул. Грековская, дом 3 — стоит отметка: «оккупированная местность», а вот даты выписки (отправления) документа нет.
Обычно уходило на эту процедуру у штабных работников до месяца и больше, если погибших, пропавших без вести и раненых — становилось слишком много для «изготовления» списков безвозвратных потерь. Но не только это могло послужить возможной причиной задержки с приходом похоронки по нужному адресу.
У Харькова самая сложная стратегическая судьба из всех городов. Это исторически самый неудачный для РККА объект, как при обороне в 1941 году, так и при попытках отбивать его у врага обратно в 1942 и 1943 годах.
Здесь каждый раз советские военные стратеги то ли слишком переоценивали собственные силы, то ли недооценивали силы и умение противника, получая вместо ожидаемых блистательных побед катастрофические поражения.
Весной и летом 1942 года такая катастрофа стала фоном для стремительного отступления Красной Армии от Украины до горных хребтов Кавказа и берегов Волги, что хорошо ощутил на себе Павел Коган.
Михаил Кульчицкий катастрофу 1943 года не увидел, он погиб на дальних подступах к Харькову, и хотя до его освобождения оставалось ещё много пота и крови, но штурм города советские войска начнут уже скоро, и с 15-го февраля немцы начнут выходить из Харькова под ударами наших войск.
Однако ровно через месяц (15 марта) поступит директива Ставки ВГК, разрешающая снова оставить почти полностью окружённый немцами город.
И только 23 августа 1943 года стал днём окончательного освобождения Харькова от фашистов. Лишь с четвёртой попытки и в результате победы в Курском сражении город смогли вернуть.
Так что вряд ли мать могла получить похоронку на сына через месяц после его гибели, да ещё ведь и адрес в извещении был написан с ошибкой.
А во время оккупации в декабре 1942 года был арестован и погиб в гестапо отец Михаила. Его могила не сохранилась, но память о нём жива, и мне хочется немного поразмышлять отдельно (в третьей части) о взаимоотношениях отца и сына.
В причинах гибели Валентина Михайловича тоже существуют разночтения, которые документально мне анализировать невозможно. Отмечу только, что есть статьи с рассказом о его случайном аресте во время облавы в городе и затем последовавшей смерти в заточении от тифа.
Существует и другая версия, — что арестовали его не случайно.
«Кульчицкий-старший работал при немцах в качестве следователя, но по подозрению в нелояльности властям его арестовало гестапо, в застенках которого он погиб под пытками».
Другой источник даже называет фамилию его мучителя и убийцы из числа местных коллаборантов-полицаев.
Никакого подтверждения этих версий источники не предъявляют, но отец Кульчицкого погиб в застенках гестапо, и дата известна: 9-го декабря 1942 года.
А датой получения матерью похоронки на сына я могу предположительно назвать уже весну 1944 года.
Каковы основания для этого?
Под срезом оборванного верхнего уголка извещения поверх слова «оккупированная…», начертанного карандашом, ручкой жирно выведена дата 7.03.44, правда, без точек.
Но разве может эта запись означать что-то иное, кроме даты? И там же рядом карандашом крупно написано: «ГУК НЕТ».
И ведь точно: приказ ГУК вышел только 21.8.44 г.
Записи карандашом явно сделаны в УУП при получении извещения, но дата этого события в оттиске штампа на внесение изменений в учётную карточку проставлена неразборчиво.
Потом копия извещения ушла в ГУК, об этом я сужу по наличию оттиска другого штампика: «ПРИЛОЖЕНИЕ к №…» (№32534) — и дело закрутилось.
Есть ещё один пункт для обсуждения, который можно обозначить под номером 12,— ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ.
Сергей Михеенков в уже упомянутой публикации (журнал «Подъём» от 03.11.2023) высказал предположение, что Кульчицкий и не погиб вовсе…
Автор привёл разные версии (чужие), а собственные сомнения построил на том основании, что на плите в п. Павленково у Кульчицкого не проставлена точная дата гибели.
Хотя достаточно было ему глянуть в паспорт захоронения, чтобы убедиться, что дата указана полностью, а на плите образовался просто скол камня, да и фотография приведена не лучшего качества, для выдвижения подобной гипотезы.
Но всё же цитирую автора:
«Дата гибели на плите не обозначена. Тело младшего лейтенанта Кульчицкого первоначально было захоронено в братской могиле в деревне Трембачево, потом перенесено в Павленково, в офицерскую могилу.
И тут начинается загадка, загаданная самой судьбой.
Литинститутский однокашник и друг Сергей Наровчатов, скорее всего, эмоционально не веря в гибель Кульчицкого, еще на фронте написал:
Я верю: невозможное случится, / Я чарку подниму еще за то, / Что объявился лейтенант Кульчицкий / В поручиках у маршала Тито…»
…………………
И далее раскручивается миф, который возник из-за неприятия самой возможности столь быстрой гибели на фронте Михаила Кульчицкого, не успевшего оставить заметного следа даже в истории своего стрелкового полка, что никак не укладывалось в героическую концепцию, которую выстраивали в своих головах читатели стихов поэта.
Но разбирать все версии я не стану. Там есть и плен с концлагерем и немка-подруга, сталинские лагеря, и наоборот, есть версия, что Кульчицкий погиб, даже не доехав до фронта…
Полный набор предположений на любой вкус.
Кстати, все эти домыслы отверг (но не опроверг) Давид Самойлов (глава «Кульчицкий и пятеро» в «Памятных записках»), но сам он там же утверждает, что Кульчицкий погиб в Сталинграде (?!), ну и про Пантеон, конечно, написал…
Желающие могут прочесть это всё подробнее в первоисточниках, но для себя я всё же уловил в статье С. Михеенкова сведения о командире 350 стрелковой дивизии полковнике Г. А. Звереве, который дважды попадал в немецкий плен, и в итоге оказался в строю у власовцев.
В августе 1946 году по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР он был повешен во дворе Бутырской тюрьмы вместе с другими предателями из РОА.
Всё это подтверждают разные источники.
Но я обнаружил тот факт, что именно Зверев стал военным комендантом г. Харькова в короткий период февраля-марта 1943 года.
То есть 350-я сд непосредственно участвовала в штурме родного для Михаила города.
И невольно думаешь, доживи Михаил Кульчицкий до освобождения Харькова, многие б загадки в его фронтовой биографии исчезли… но не суждено было ему увидеть Харьков и обнять свою мать.
ЧАСТЬ 2-я. ВЗЯТИЕ БЕЛОЛУЦКА.
Командир миномётного взвода 1178 сп 350 сд младший лейтенант Кульчицкий погиб в бою 19 января 1943 года на Юго-Западном фронте.
Место гибели и первичного погребения — село Трембачёво Белолуцкого района Ворошиловградской области… — можно ли это поставить под сомнение?
Ныне прах воина-поэта согласно паспорту захоронения покоится в братской могиле села Павленково Новопсковского района Луганской области.
А ведь от окраин Павленково до окраин Трембачёво с трудом намеришь по карте километра три.
Это же в масштабе района боевых действий дивизии одно и то же место, поэтому было перезахоронение или нет — не определишь. В документах могли указать местом гибели как одно, так и другое село, и всё было бы правдой.
Но самое важное обстоятельство состоит в том, что Павленково было всего лишь предместьем Белолуцка, который и штурмовала 350 сд, о чём подробно будет изложено далее на основе архивных документов (с приложением схемы боевой операции в качестве иллюстрации).
Почти все топонимы на штабной карте (схеме 1.) остались без изменения и ныне, а вот без переименования области (Ворошиловградской) не обошлось… да и разве только это?
Область, ставшая Луганской дважды (в 1958 и 1991 годах), — вообще редкостная в смысле случившихся с ней переименований и преобразований, что отражает всю переменчивость судьбы не только отдельно взятых маршалов, но и огромных территорий.
………………..
Обстановка, складывающаяся на фронтах в начале 1943 года, была не просто обнадёживающей, а уже несла привкус больших побед Красной Армии.
И душевное состояние вчерашнего выпускника командирских курсов должно было быть приподнятым, оптимистичным, оно явно отличалась от того, что переживали бойцы и командиры, отступая летом и осенью 1942 года.
(Это я опять сопоставил фронтовые судьбы Кульчицкого и Когана).
Начиналось уничтожение вражеской группировки под Сталинградом, войска Северо-Кавказского фронта в иной день освобождали по три-четыре города, произошёл прорыв блокады Ленинграда (18.01.43 г.), уверенно шли вперёд войска Воронежского фронта.
Юго-Западный фронт продвигался не столь стремительно, но его 6-я Армия в ходе Острогожско-Россошанской операции взаимодействовала как раз с Воронежским фронтом, обеспечивая левый фланг всего наступления.
Успешные действия обоих фронтов попали в сообщения под рубрикой «В последний час» за 19 января 1943 года.
В П О С Л Е Д Н И Й Ч А С
НАШИ ВОЙСКА НА ЮГЕ ЗАНЯЛИ ГОРОДА
ВАЛУЙКИ, УРАЗОВО, КАМЕНСК, ПЕТРОВСКОЕ,
ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНУЮ СТАНЦИЮ БЕЛАЯ КАЛИТВА
1) 19 января войска ВОРОНЕЖСКОГО фронта, продолжая развивать наступление, овладели городом и крупным железнодорожным узлом ВАЛУЙКИ, городом и железнодорожным узлом УРАЗОВО.
Войска противника, находящиеся к востоку от железнодорожной линии КАМЕНКА—РОССОШЬ, полностью окружены и уничтожаются нашими войсками.
Количество пленных к исходу 19 января увеличилось на 21.000 солдат и офицеров. Таким образом, количество пленных в районе Воронежского фронта дошло до 52.000, из коих 27.500 венгров, 22.000 итальянцев и 2.500 немцев.
За время боёв с 13 по 18 января войсками Воронежского фронта ВЗЯТЫ следующие трофеи:
танков — 170, орудий — 1.700, пулемётов — 2.800, миномётов — 4.000, автомашин — 6.000, лошадей — 1.500, винтовок — 55.000, патронов — до 10 миллионов, снарядов — 600.000, складов разных — свыше 150.
2) Войска ЮГО-ЗАПАДНОГО фронта в результате решительной атаки 19 января овладели городом КАМЕНСК, а также районным центром и крупной железнодорожной станцией БЕЛАЯ КАЛИТВА. Захвачены большие трофеи, которые подсчитываются.
………………..
Газета «Красная звезда» в №15 за 19 января 1943 года в первой части своей передовицы написала о прорыве блокады Ленинграда, но успешные действия двух фронтов на Юге тоже освещались ею во второй части передовицы.
А генералу армии Г. К. Жукову накануне присвоили маршальское звание (напечатан Указ), и много других военачальников получили повышения и награды (представлены их портреты, в том числе маршала Ворошилова К.Г.).
Вообще в «Красной звезде» на четырёх страницах в тот день можно найти много занятного материала, часто неожиданного.
Только поражает, сколько ж там воздавалось восхвалений и здравиц любимому, мудрому, великому полководцу и вождю товарищу Сталину, а ведь ещё и Сталинград оставался под немцами...
Но пишут ему лично из разных областей и соединений о том, сколько денег собрали на местах, и это всё идёт под рубрикой «Советский народ строит на свои средства новые колонны танков и эскадрильи самолётов».
А вождь им всем отвечает и непременно передаёт свой боевой привет и благодарность Красной Армии.
………………..
О контрударе, в котором участвовала 350 стрелковая дивизия в январе 1943 года, подробно изложено в военно-историческом труде “Острогожско-Россошанская операция — «Сталинград на верхнем Дону»”, авторы: С. И. Филоненко, А. С. Филоненко.
Да, здесь Сталинград назван, но не на Волге, а на Дону, и это всего лишь образ, метафора, поэтому та фраза в энциклопедии, что Кульчицкий погиб «при наступлении от Сталинграда в район Харькова» выглядит стратегически уж слишком размашисто особенно в рамках конкретно боевых действий 350 сд.
И, рассматривая короткий боевой путь командира минвзвода Михаила Кульчицкого, можно также отсылаться на более крупное событие на фронтах, но не на Сталинград.
В период с 13 по 27 января 1943 года войсками Воронежского фронта совместно с 6-й армией Юго-Западного фронта (в ходе общего наступления Красной Армии зимы 1942/43 гг.) проводилась наступательная операция на южном участке советско-германского фронта, которая стала частью Воронежско-Харьковской стратегической наступательной операции, частью которой стала Острогожско-Россошанская.
Я нашёл название самой операции, в которой приняла участие 350 сд, а также ссылку на книгу с её описанием у М. Кожемякина.
В других публикациях даже с выкладкой каких-то сводок штабов (у С. Михеенкова, например), рассказывается о действиях 350 сд в период, предшествовавший моменту прибытию мл. лейтенанта Кульчицкого к месту назначения, а не в период боёв, непосредственным участником которых он стал.
350 сд действительно участвовала в ходе Сталинградской наступательной операции («Уран»), но она завершилась для дивизии чисто хронологически под самый Новый 1943 год, который выпускник Литинститута и курсов младших лейтенантов Михаил Кульчицкий планировал встречать ещё в компании Лили Брик и Генриетты Миловидовой в Москве.
И хотя этому плану не суждено было осуществиться именно по причине отправки Михаила на фронт (у Кожемякина дата отъезда 29 декабря), но та грандиозная по масштабу операция, когда советские войска продвинулись вперёд до 200 километров на фронте шириной до 850 километров, закончилась без его участия (31 декабря 1942 года).
И вопрос ключевой в дискуссии: можно ли отнести бои середины января 1943 года на границе с Украиной к Сталинградской битве?
Есть определение её временных и территориальных рамок: «Сталингра;дская би;тва — одно из важнейших и крупнейших генеральных сражений Второй мировой и Великой Отечественной войн между Красной армией и вермахтом при поддержке армий стран «оси»… происходила с 17 июля 1942 года по 2 февраля 1943 года на территории современных Воронежской, Ростовской, Волгоградской областей и Республики Калмыкия».
Есть и точное определение временного отрезка для отдельно выделяемой «Сталинградской наступательной операции», которая длилась с 19 ноября 1942 по 2 февраля 1943 года (76 суток).
Трембачёво или Павленково, как место, географически не попадает в масштабную карту этих событий, а на дату сторонники «сталинградской версии» могут сослаться — 19 января подходит…
Но дело в том, что до 2-го февраля продолжались бои в самом Сталинграде, где и произошла кульминация всей битвы.
2 февраля 1943 года — это день завершения Операция «Кольцо» по расчленению и уничтожению окружённой группировки фашистских войск.
9 января немцам был предъявлен ультиматум, который был отклонён Паулюсом. 10 января началось наступление советских войск в городе, но сопротивление окружённых немцев оказалось настолько серьёзным, что наступление пришлось временно (с 17 по 22 января) прекратить для перегруппировки войск.
Да, Кульчицкий погиб ещё до завершения Сталинградской битвы — и по времени, и по факту того положения в самом Сталинграде, когда первая попытка сломить немцев не удалась.
19 января выпадает на дни той паузы, которая потребовалась нашим войскам для перегруппировки сил и подтягивания дополнительных резервов.
Но сам воин-поэт погиб в ходе Острогожско-Россошанской операции, которая ставила для наступающих соединений РККА уже совершенно новые задачи. Сталинград для них оставался далеко позади, Воронежский фронт рванул на Запад, а Юго-Западный фронт решал задачу по пресечению попыток вывести немецкие войска с Северного Кавказа.
Сначала то место, где раскрывается основная задача Острогожско-Россошанской операции. Цитата из публикации М. Кожемякина.
«Стратегической целью наступления был Харьков, родной город нашего героя, где в оккупации остались его родные. Противниками советской 6-й армии по фронту были II итальянский армейский корпус и правофланговые части 24-го танкового корпуса вермахта. Сейчас можно (и модно) сколько угодно иронизировать над боевыми качествами итальянских войск во Второй мировой войне.
Однако в январе 1943 г. сопротивление, оказанное неприятелем на участке наступления, где выпало драться младшему лейтенанту Михаилу Кульчицкому, было ожесточенным. Увязая в снегу, советские дивизии 13-15 января прогрызали оборону врага, и потом еще в течение нескольких дней осуществляли преследование и разгром упорно цеплявшихся за запасные оборонительные позиции итальянцев и гитлеровцев.
Наш герой погиб в разгар второго этапа советского наступления.
Учитывая место смерти Михаила Кульчицкого, село Трембачево, с большой вероятностью можно сказать, что отражение очередной итальянской контратаки и последовавшая борьба за населенный пункт стали его последним боем. Михаил Кульчицкий был похоронен вместе со своими бойцами во временной могиле на поле боя. Позднее его прах был перенесён в братскую могилу в селе Павленково Новопсковского района Луганской области».
………………..
Вообще моё знакомство с документами, описывающими ход сражения за Белолуцк, не даёт оснований выделять особо «итальянские контратаки» и преследование противника.
А именно в боях за этот населённый пункт, ставший узлом обороны противника, погиб младший лейтенант Кульчицкий. И для укрепления расположенной там группировки немцы перекинули два свежих пехотных полка, это я ещё покажу документально.
Однако в последнем абзаце приведённой мною цитаты я не мог оставить без внимания и слова о том, что Михаил погиб вместе со своими бойцами, и с ними же был похоронен во временной могиле на поле боя.
Кто эти бойцы? Для меня такой вопрос всегда важен, а учитывая нестыковки с местом гибели и погребения самого Кульчицкого, он становился важным вдвойне.
Казалось бы, узнать судьбу этих бойцов-миномётчиков из взвода Кульчицкого не представлялось задачей особой сложности. Вместе когда-то погребённых их и перезахоранивать должны были вместе.
И мне следовало из паспорта воинского захоронения в Павленково выбрать по списку потерь 350 сд фамилии тех, кто погиб 19 января 1943 года. И если кто-то из них по должности — миномётчики 1178 сп, то всё сойдётся: вот — погибшие бойцы, вот рядом — их командир.
В списке захоронения (№275) в Павленково всего 73 фамилии, из них известных всего 28 бойцов (по паспорту 1991 года).
Среди них 19-го января погибли (кроме Кульчицкого) ещё 8 человек: один мл. лейтенант, один политрук, четверо рядовых, старшина и сержант.
Совсем немного, но мой поиск затянулся, его результаты не слишком оптимистичны, и я весь ход расследования вынес в отдельное приложение «ОДНОПОЛЧАНЕ».
А ниже в этой главе я привожу выписки из нескольких фронтовых документов.
Это «Журнал боевых действий войск ЮЗФ» и «Журнал боевых действий 6-й армии», а цитаты я начинаю с 13 января 1943 года.
Уверен, что уж всю эту неделю января (с 13-го по 20-е) командир минвзвода 1178 сп Михаил Кульчицкий был непосредственным участником описываемых в журналах событий до трагического момента, случившегося в сутках 19/20 января.
Журналов боевых действий 350 стрелковой дивизии и 1178 стрелкового полка за январь 1943 года ЦАМО не предоставляет к ознакомлению, скорее всего, они не сохранились, но зато доступными оказались оперативные сводки 350 сд «наштакору 15» — (начальнику штаба 15-го стрелкового корпуса), и это очень ценные документы.
Я буду цитировать документы в порядке подчиненности сверху вниз, при этом будет заметно, что некоторые сведения в них или опережают события или отстают в представлении штабов разного уровня. Полная «синхронизация» отсутствует, это объясняется тем, что события следовали сплошным потоком на огромной территории, а задействованы в них были сотни воинских частей и подразделений. Но меня, конечно, интересовал, прежде всего, 1178-й стрелковый полк 350-й сд 6-й армии. Названия топонимов я привожу по оригиналам, да и остальное содержание не редактировал.
А в заключение 2-й ЧАСТИ я дам краткое содержание самого главного документа: «Окружение и уничтожение Белолуцкой группировки пр-ка 350-й Стрелковой дивизией в январских боях 1943 года».
Документ появился уже в середине июля 1943 года и направлялся «ШТАРМУ 12» по запросу.
………………..
За 13 января
Юго-Западный фронт:
Войска 6 армии в течение дня, занимая прежние рубежи обороны, вели перегруппировку, готовясь к выполнению задачи по приказу 0021/ОП.
… Командующий ЮЗФ дал указания командующим 6 и 1 гв. армиям о планировании действий армий и танковых корпусов, усиленных мотопехотой, лыжниками, противотанковой артиллерией и дивизионами «РС» для выхода во фланг и тыл пр-ка, имея ввиду, во взаимодействии с соседями, выход не позже 18.1 на фронт Старобельск, Ново-Айдар, Счастье, Митякинская.
6-я армия:
350 сд прочно обороняла занимаемые рубежи и готовилась к наступательным действиям с утра 14.1.
Противник перед фронтом дивизии активности не проявлял, вёл редкий огонь по боевым порядкам.
…
Оперативная сводка №62 к 12.00 13.1.43 ШТАДИВ 350. ПОПАСНЫЙ.
1. Части дивизии укрепляли занятые рубежи и готовились к выполнению боевого приказа №0010/ОП.
… 4. 1178 сп со средствами усиления: одной пульротой 258 пульбата, одним взводом сапер сапбата, 3/917 ап, обороняет РУДОВКА, курганы + 3.0, выс. 211,0, выс. 220, 2 стык дорог, что юго-вост. 800 мт. выс. 220, 2 и К, что 1,3 км вост. ГЕРАСЬКОВКА. Штаполк – РУДОВКА.
Подразделения вели оборонительные работы, отрыто 8 парных стрелковых ячеек, для ручных пулеметов – 1, для ПТР – 2 окопа, вынуто грунта 5,5 к/мт (м3). Оборудован блиндаж на КП полка, вынуто грунта 10 к/мт.
Производилось мытьё личного состава 3 сб. с дезинфекцией обмундирования, пропущено 45 чел.
Наличие боеприпасов в боекомплектах:
Винтпатрон – 2,2. ПТР – 0,5.
Мин 82 м/м – 1,25. Мин 120 м/м – 0,45.
Мин 50 м/м – 1,5. Снарядов 45 м/м – 0,8.
Снарядов 76 м/м – 0,7. ДШК – 1.
Продовольствие на руках у кр-цев: 2 сутдачи НЗ.
Потерь и трофеев нет.
5. Пр-к в полосе дивизии особой активности не проявлял. Вёл редкий автоматный огонь по 1180 сп и минометный по переднему краю 1178 сп.
Действий авиации пр-ка не отмечено.
За 14 января
Юго-Западный фронт:
…15 ск после часовой артобработки переднего края пр-ка, в 9.30 атаковал пр-ка на фронте овр. Гнилой, Марковка и, отражая контратаки пехоты с 15 танками, вёл бой:
350 сд — 1180 сп к 13.15 овладел Высочанов и, продвигаясь вперёд, к 17.00 вёл бои на зап. скатах выс. 204, 5.
1176 сп, встретив сильное огневое сопротивление из Волкова, обходит его с севера и овладев свх. Айдар и 2 отд. свх Айдар к 16.00 продолжал бои.
1178 сп к 14.00 вышел к вост. окраине Терновка, был контратакован пр-ком силою до б-на с 15 танками и 5 бронемашинами и потеснён на зап. скаты выс. 201,0 и северную окраину Гераськовки.
Полк продолжал вести бои на этом рубеже, подбив 3 танка и 9 бронемашин.
В районе Высочанов захвачен пленный 140 мп 27 тд.
За 15 января
Юго-Западный фронт:
Перед фронтом 6-й армии противник, не выдержав удара 3 ТА Воронежского фронта и правого фланга ударной группы 6 Арм., начал отход в зап. и сев.-зап. направлении.
…
350 сд правым флангом, взаимодействуя с танками, вышла северней и южней Ганусовка, и вела бои за овладение им, левофланговым 1176 сп подошла к Каменка с сев-востока.
Командующий ЮЗФ отметил нерешительность войск армии, вследствие чего армией не выполнены поставленные задачи…
…
Оперативная сводка №66 к 24.00 15.1.43 ШТАДИВ 350. ПОПАСНЫЙ.
… 4. 1178 сп наступает за 1176 сп, обеспечивая левый фланг дивизии.
5. Пр-к подразделениями остатками 19 тд оказывает сопротивление, пытаясь сдерживать наступление наших частей.
Пр-к применял термитные снаряды в районе ГАНУСОВКА.
6. Взят пленный по национальности немец, принадлежащий 3-й роте 27 тп. 19 тд.
7. Подбит пикирующий бомбардировщик пр-ка из ПТР в р-не 2-е отд. свх. «Айдар» сержантом и красноармейцем из 1176 сп.
8. Связь со Штакором работала с перебоями. Сосед справа – 184 сд, слева – 172 сд. Технических средств связи с ними нет.
9. Погода ясная, без осадков, температура – 23о. Дороги проходимы для всех видов транспорта, на отдельных участках занесены.
За 16 января
Юго-Западный фронт:
…15 ск, продолжая наступление, правым флангом успешно продвигался вперед.
350 силами 1180 сп во взаимодействии с 212 тп овладела Новобеленькая, продолжая наступление на свх. «Айдар».
…1178 сп, медленно продвигаясь вперед, в 18.00 вел бои за Трембачева; 1176 сп овладел Осиков, продолжает наступление на Степной.
Оперативная сводка №67 к 24.00 16.1.43 ШТАДИВ 350. ГАНУСОВКА.
1. Части дивизии, преодолевая сопротивление пр-ка, пытающегося задержать наступающие части, овладели
СОЛЕНЫЙ, НОВОБЕЛЕНЬКАЯ, ОСИКОВ.
… 4. 1178 сп прикрывал левый фланг дивизии, седлая дороги КАМЕНКА-ГАНУСОВКА и СТЕПНОЙ-2-й, в р-нах высот 195,0 и 193,0.
5. Части готовятся к дальнейшим действиям в соответствии с боевым распоряжением №008/ОП.
6. Взято в плен 12 человек.
… 10. Погода ясная, без осадков. Средняя температура -23о.
За 17 января
Юго-Западный фронт:
Войска 6-й армии в течение ночи на 17.1 продолжали наступательные бои передовыми отрядами, приводили части остальных сил в порядок, пополняли боеприпасы и готовились с утра продолжать наступление. На правом фланге производили сдачу участков и частей дивизии Воронежскому фронту.
Противник отходящими частями оказывал огневое сопротивление наступающим передовым отрядам, усилил сопротивление, стремясь удержать рубеж: Белолуцкая—Ново-Псков.
…15 ск в течение ночи приводил себя в порядок.
С утра 17.1 возобновил наступление, успешно продвигаясь вперёд и преодолевая сопротивление противника, к 16.00 силами 350 сд вёл бой.
…1178 сп ночью овладел Трембачева, в течение дня ворвался в сев. окраину Белолуцкая и, ведя уличные бои, продвигался к центру.
Оперативная сводка №68 к 24.00 17.1.43 ШТАДИВ 350. НОВОБЕЛЕНЬКАЯ.
… 4. 1178 сп с утра 17.01.43 ведет бой за ТРЕМБАЧЕВА:
7 ср. отдельными группами достигла зап. окр. ТРЕМБАЧЕВА, 8 и 9 ср. находятся в 80-100 мт. от сев. и сев.-вост. окр. ТРЕМБАЧЕВА.
1/1178 сп в составе одной стр. роты, пульроты и минроты находятся на линии южн. окр. ТРЕМБАЧЕВА.
Пр-к оказывает сопротивление. Ночью будет организована выдача горячей пищи.
С 6.00 18.01.43 после залпа «РС» по ТРЕМБАЧЕВА полк будет вести бой за овладение ТРЕМБАЧЕВА, продолжая выполнение задачи (боевого распоряжения №0010) .
Потери полка: в личном составе за день убито 5 чел., ранено 24 в т.ч. средн. комначсостава: начарт полка, начарт снабжения, отсекр. ВЛКСМ, начмастерской, ПНШ-1.
… 8. Пр-к в полосе дивизии, оказывает сопротивление минометным и пулеметным огнем наступлению наших войск, особенно на левом фланге ТРЕМБАЧЕВА.
Авиация пр-ка группами 5-9 пикирующих бомбардировщиков и штурмовиков в течение дня произвела до 40 самолёто-пролетов над боевыми порядками частей дивизии, сбрасывала бомбы и обстреливала из пулеметов…
За 18-е января
Юго-Западный фронт:
…Войска фронта в течение ночи на 18.01.43 продолжали вести бои за полное овладение Белолуцк, Каменск. Производили частичную перегруппировку, подтягивали огневые средства и готовились с утра продолжать наступление.
Противник перед фронтом 6-й Армии вводил свежие части, упорной обороной и неоднократными контратаками пехоты с танками сдерживал продвижение наших частей.
15 ск в течение дня вёл упорные бои. Силами 350 сд…1176 сп продолжал наступать на Белолуцк с сев.-зап.
1178 сп продолжал уличные бои в Белолуцкая, продвигаясь от сев. окр. к центру.
1180 сп продолжал очищать от пр-ка Трембачева, Павленково. Частью сил вел бои на южной окр. Белолуцка.
Противник подтянул свежие части силою до 3000 солдат пехоты, 618 пп и 619 пп 382 пд и 586 пп 320 пд оказывал упорное сопротивление, удерживая центральную часть Белолуцка.
…
6-я армия:
Стараясь сдержать наступление наших частей, противник подбрасывает резервы. Пленными установлено наличие перед фронтом армии 585, 586 и подразделений 587 пп 320 пд /немцев/. Вводом в бой резервов противник значительно усилил свое сопротивление на рубеже БЕЛОЛУЦКАЯ, НОВО-ПСКОВ, НОВАЯ РОССОШЬ, неоднократно переходя в контратаки, но успехов остановить продвижение наших частей не имел.
Войска армии в течение дни вели напряженные бои с противником на рубеже БЕЛОЛУЦКАЯ, НОВО-ПСКОВ, на отдельных участках медленно продвигались вперед.
Части 350 сд вели упорные бои с противником, удерживающим центральную часть Белолуцкая, где действует до 300 солдат.
…1178 сп очищает от противника Трембачёво и Павленково и приводит себя в порядок в готовности в дальнейшем наступать на Белолуцкая.
Оперативная сводка №70 к 24.00 18.1.43 ШТАДИВ 350. НОВОБЕЛЕНЬКАЯ. (Исправленная)
1. Части дивизии вели наступательные бои и, преодолевая упорное сопротивление пр-ка, заняли населённые пункты: КОНСТАНТИНОВКА, ТРЕМБАЧЕВА, СРЕДНИЙ и сев. зап. окр. БЕЛОЛУЦКАЯ.
… 4. 1178 сп, выполняя боевое распоряжение №0012/ОП, после залпа «РС» с 6.00 вел наступательный бой, преодолевая упорное сопротивление пр-ка, овладел населёнными пунктами: ЗАПАДНЫЙ, ТРЕМБАЧЕВА, СРЕДНИЙ, БУРАКОВКА и вост. окр. ПАВЛЕНКОВО. Подразделения закрепляют достигнутые рубежи.
За 19-е января
Юго-Западный фронт:
Противник на правом фланге фронта оказывал упорное сопротивление частями 320 пд, удерживая центральную часть Белолуцка.
Части 6-й армии в течение ночи на 19.01.43 продолжали огневой бой с пр-ком, закреплялись на достигнутых рубежах и приводили себя в порядок. В течение дня 19.01 частью сил продолжали напряженные уличные бои и отражали контратаки силою до полка пехоты из центра Белолуцка на Трембачева.
Противник в течение ночи и дня 19.01.43 ввел в бой свежие силы по показанию пленных 585, 586 пп и частью 587 пп 320 пд немцев и удерживал центральную часть Белолуцка, контратаковывал силою до полка в направлении Трембачева, потеснив подразделения 1178 сп на южную окраину Трембачева.
6-я армия:
Удерживая центральную и южную часть БЕЛОЛУЦКАЯ, противник огнем и контратаками силою до батальона и больше, стремится отбросить наши части.
Армия, продолжая наступление, ломая сопротивление противника, продвигалась вперед, частью сил вела упорные уличные бои с противником в БЕЛОЛУЦКАЯ, отражая его неоднократные контратаки.
350 сд, продвигаясь вперед 1176 сп, овладела КОНСТАНТИНОВКА, НИКОЛАЕВКА и вела бой за ТАНЮШЕВКА.
1180 сп, отразив ночью контратаку противника силою до полка из центральной части БЕЛОЛУЦКАЯ, продолжал выбивать противника с северной окраины, продвигаясь к центру.
В течение дня противник трижды переходил в контратаки силою до батальона из центральной части БЕЛОЛУЦКАЯ, особенно ожесточенные бои были с 6.00 до 10.00.
1178 сп, очистив от противника ПАВЛЕНКОВО и ПЕЛАГЕЕВКА, вёл бой на вост. окр. Белолуцкая, где был два раза контратакован противником силою до батальона, в результате чего был потеснён на южную окраину ТРЕМБАЧЁВО и к 17.00 полк частично положение восстановил, вновь овладев Павленково и Пелагеевка.
Оперативная сводка (утренняя) №70 к 12.00 19.1.43 ШТАДИВ 350 НОВОБЕЛЕНЬКАЯ.
1. Части дивизии ведут наступательные бои и, преодолевая упорное сопротивление пр-ка, продвигаются вперед, в результате за 18.1.43 заняли населённые пункты: ВЕРХ. СЕРЕБРЯНКА, НИКОЛАЕВКА, КОНСТАНТИНОВКА, СРЕДНИЙ, БУРАКОВКА, ТРЕМБАЧЕВА, ЗАПАДНЫЙ и три улицы в сев.-зап. части БЕЛОЛУЦКАЯ.
… 4. 1178 сп … Наступление продолжается двумя группами: правая – 3 сб. сев. ПАВЛЕНКОВО на кирп; левая – 1 сб. южн. ПАВЛЕНКОВО.
Группы остановлены минометным и пулеметным огнем, правая – у излучены р. БЕЛАЯ сев.-зап. ПАВЛЕНКОВО;
левая – пол. ст. юго-зап. 1 км. БУРАКОВКА. Группы окопались.
БОЕВОЕ РАСПОРЯЖЕНИЕ №0010/оп ШТАКОР 15
23 00 19.01.43
Выполняя приказ командарма 6
ПРИКАЗЫВАЮ
1. 350 сд с 514 сп и 3/134 ап (172 сд) уничтожить Белолуцкую группировку противника и к исходу 20.1.43 г., нанося главный удар своим правым флангом выйти на линию ж.д., в дальнейшем наступать в направлении Малоалександровка.
Оперативная сводка №71 к 24.00 19.1.43 ШТАДИВ 350 НОВОБЕЛЕНЬКАЯ.
… 4. 1178 сп предпринял наступление на Павленково с целью овладеть последним, но успеха не имел.
Встреченный ружпулеметным и минометным огнем, полк понес потери 120 чел. убитыми и ранеными.
Наличие боеприпасов в боекомплектах:
82 м/м мин – 0,4; 120 м/м мин – 0,15; 76 м/м ПА – 0,3; 45 м/м – 0,5; винтпатрон – 2; ТТ – 1,3.
………………..
Эта сводка штаба 350 сд, исправленная и перечёркнутая, не отправлялась: нет исходящего номера и времени отправки.
Потери 1178 сп в 120 чел. убитыми и ранеными подчёркнуты карандашом, но в следующем донесении (сводка от 20.01) они подтверждены и расшифрованы по каждому виду потерь.
И ещё отмечу, что боекомплект 50 мм мин был израсходован полком полностью.
………………..
За 20-е января
6-я армия:
Противник всеми силами стремится удержать рубеж по зап. берегу р. Айдар вновь подошедшими 586, 587 пп 320 пд, и в течение дня противник пытался оттеснить наши части с р. Айдар, трижды контратаковал силою до 2-х батальонов каждая, понеся большие потери, успеха не добился.
Армия в течение ночи частично продолжала наступление и закреплялась на достигнутых рубежах. Днем своим правым флангом отражала контратаки противника в р-не БЕЛОЛУЦКАЯ, центром и левым флангом продолжала наступление.
350 сд с утра до 13.00 отражала неоднократные контратаки противника.
…1178 сп был контратакован противником силою до 2-х батальонов, в результате чего был потеснён к сев. окраине ПАВЛЕНКОВО и к 20.00 вёл бой на зап. окр. СРЕДНИЙ и юго-зап. окр. ТРЕМБАЧЕВО.
ОПЕРАТИВНАЯ СВОДКА №71 к 12.00 20.1.43 ШТАДИВ 350 НОВОБЕЛЕНЬКАЯ.
… 4. 1178 сп сдерживает наступающего пр-ка силою 400-500 чел. Противник обходит с запада сев. часть ПАВЛЕНКОВО.
Потери полка в личном составе за 19.01.43: убито – 22 чел.; ранено – 92 чел.; обморожено – 6 чел.
5. Общие потери по дивизии с 1.12.42 по 18.1.43 включительно: средн. комначсостава – 358, мл. начсостава – 630, рядовых – 3474 человек. ИТОГО – 4462 человека.
6. Пр-к в полосе дивизии перешёл в контрнаступление и силами неустановленной численности наступает:
… б/ на ПАВЛЕНКОВО.
………………..
Из этих донесений и сводок я сделал два вывода.
Первый: задача, поставленная командующим ЮЗФ (13 января) командованию 6-й А и 1-й гв. А, к 18.01 была далека от исполнения. Это же можно сказать и в отношении приказа «Штакора 15» об уничтожении Белолуцкой группировки к исходу 20.01.43 г.
Приказы отдавать легче, чем их выполнять на поле боя, а немцы перебросили на усиление группировки не менее дух пехотных полков.
Второй: наступление 350 сд на Белолуцк, включая окраины соседних с ним сёл Трембачёво и Павленково, продолжались с переменным успехом и после 19-го, и после 20-го января, поэтому погребение тел погибших там могло произойти только после полного разгрома всей Белолуцкой группировки противника.
А произошло это, судя по записям в «Журнале боевых действий 6-й армии», только 22.01.43 г. к 16.00, когда «350 сд решительной атакой 1178 и 1180 сп с танками 51 тбр во второй половине дня очистила полностью БЕЛОЛУЦКАЯ и вышла к восточным окр. ЛОЗНО-АЛЕКСАНДРОВКА».
И это был уже настоящий оперативный прорыв, Белолуцк с его окрестностями сразу остался далеко позади.
«Тогда считать мы стали раны, товарищей считать…»
И тут я приведу свои соображения по данному поводу на основе анализа списка безвозвратных потерь комначсостава 350 сб.
В списке потерь 350 сд 1943 года на стр. 11 уже в первом «Продолжении» Михаил Кульчицкий вписан 96-ым после Кричака и Черникова, которые погибли соответственно 10 и 11 февраля…то есть вписан опять-таки «задним числом» мл. лейтенант, убитый ещё 19-го января.
Есть ли ещё «январские» далее, за Кульчицким? Есть, но всего один, погибший 28.01.43, а, например, лейтенант Щербаков Б. С., убитый 20-го января в Павленково, вписан 41-м в первой части списка, где почти все были представлены с указанием своих полков.
По-моему, это явное свидетельство того, что Михаила не только вписали «задним числом», но и сам факт его гибели выявили далеко не сразу, а тела всех погибших обнаружить и предать земле на полях почти непрерывных семисуточных боёв с применением артиллерии, танков и авиации –– не всегда даже возможно.
Да и погода могла помешать этому: 19-го января было морозно (15-18 градусов), мела позёмка, дороги были местами трудно проходимыми. К утру 20-го мороз ослаб, и выпал снег. Искать на пересечённой и иссечённой местности тела, заметённые снегом, задача не из простых.
И я вспоминаю слова Елены Ржевской о Павле Когане: «Его отец, в патетике несчастья поехавший при первой возможности разыскивать могилу, наивно мог считать, что сын был тотчас предан земле».
А 350-я стрелковая дивизия после взятия Белолуцка устремилась дальше, вперёд… она дойдёт и до Харькова, и до Берлина дойдёт.
И теперь я предлагаю краткие выдержки из архивного документа, озаглавленного:
«Окружение и уничтожение Белолуцкой группировки противника 350 сд в январских боях 1943 года».
Авторы документа: подполковник Заварзин (нач. штаба 350 сд) и капитан Дедов. Дата документа: 14.07.1943 г.
И обращаю внимание на иллюстрацию к моей публикации, где есть «Схема 1. ПОЛОЖЕНИЕ СТОРОН к 24.00 17.1.43 и РЕШЕНИЕ 350 СД О НАНЕСЕНИИ ГЛАВНОГО УДАРА», которая достаточно наглядно демонстрирует происходившее на поле боя.
«Пр-к оставшимися частями 19, 27 танковых дивизий, 617, 619 полевых учебных полков 382 пд и вновь подошедшими 585 и 586 пп 320 пд продолжал оказывать упорное сопротивление опорными пунктами: НОВАЯ РОССОШЬ, БЕЛОЛУЦКАЯ, РОМАНОВКА с целью прикрытия отхода своих частей на запад.
Опорный пункт БЕЛОЛУЦКАЯ считался особо важным, так как он связывал хорошими грунтовыми дорогами северную группировку пр-ка: РОВЕНЬКИ, РОССОШЬ с южной: НОВО-ПСКОВ, СТАРОБЕЛЬСК.
Гарнизон БЕЛОЛУЦКАЯ составляли остатки разбитого 617 пп и вновь подошедших частей 585 и 586 пп 320 пд, которые, по словам к-ра 586 пп полковника Вальтера Домаш, взятого нами в плен, укомплектованы возрастным составом 18-35 лет, по национальности –– немцев – 80%, и поляков – 20%.
Полки прибыли только что из Франции. Общая численность гарнизона составляла – 3000 солдат и офицеров с артиллерией, минометами, самоходными пушками и десятью танками.
Моральное состояние вновь прибывших частей –– воинственное.
Населённый пункт БЕЛОЛУЦКАЯ был кругом обнесен проволокой в три кола. Таков пр-к к моменту окружения.
350 сд, ведя наступательные бои со Среднего течения Дона имела большие потери: комначсостава – 325, мл. начсостава – 587, рядового состава – 3259, итого – 4 171 человек, имелись потери и матчасти. Моральное состояние дивизии – хорошее.
Подвоз боеприпасов сильно затруднен за недостатком транспорта и растянутости коммуникаций.
Погода ясная, минус 25о.
Дивизия с приданными ей средствами усиления – 212 тп, /с тремя танками Т-70/, двумя батареями 1176 ИПТАП, одним дивизионом 127 ПАП, двумя батареями 870 ИПАП, с пятью установками «РС» - находилась на правом фланге 15 СК и имела своей задачей блокировать Белолуцкую группировку и тем самым способствовать развитию успеха Корпуса в общем направлении на СВАТОВО.
…
Исходя из вышеизложенной обстановки Командованием дивизии принято решение – окружение и уничтожение гарнизона пр-ка вести двумя полками, и одним полком – в первую очередь лишить пр-ка свободы маневра и возможности получить помощь от соседей и из тыла, и в дальнейшем прикрыть правый фланг дивизии.
1176 сп ... был направлен через 4-е отделение свх. Айдар – наступать вдоль дороги…, обходя КОНСТАНТИНОВКА с юга, с задачей – перерезать пути отхода пр-ка из БЕЛОЛУЦКАЯ… Обеспечить правый фланг дивизии с направления на ТАНЮШЕВКА.
… 18.01. к исходу дня перерезал большак из БЕЛОЛУЦКАЯ в РОВЕНЬКИ, уничтожив при этом на выс. 107, 1 – 150 солдат и офицеров пр-ка и захватив в плен к-ра 586 пп и 14 солдат, имея при этом потери убитыми 5 … и ранеными 7 человек.
1180 сп со средствами усиления…, наступая через 4-е отд. свх. Айдар по маршруту 1176 сп, обходя БЕЛОЛУЦКАЯ с сев.-запада и запада, имел задачей – нанести решительный удар по тылу пр-ка и совместно с 1178 сп уничтожить его.
К исходу дня 18.01.43, преодолевая упорное сопротивление пр-ка, отбивая его яростные контратаки, прорвав проволочные заграждения – ворвался в БЕЛОЛУЦКАЯ и занял около 100 домов сев.-зап. окраины.
По маршруту наступления полк подвергся сильной бомбежки 9 вражеских самолетов, понес потери, поэтому дальнейшее продвижение, при организованном огне пр-ка из всех видов оружия – полк замедлил.
1178 сп со средствами усиления…, наступая в направлении южн. окр. ПЕЛАГЕЕВКА, южн. окр. БЕЛОЛУЦКАЯ, имел ближайшей задачей – во взаимодействии с 1180 сп смело атаковать и уничтожить пр-ка к исходу дня 18.01.43, овладел:
вост. окр. ПАВЛЕНКОВО, дальнейшее продвижение сильным огнем пр-ка было задержано.
…
Для форсирования наступления путем обхода БЕЛОЛУЦКАЯ с запада, Командование дивизии из своего резерва к исходу дня 18.01.43 придала к-ру полка 1180 одну лучшую роту 1176 сп с двумя станковыми и 11 ручными пулеметами.
19.01.43 в 6.00 наступательный бой возобновился после залпов пяти установок «РС» по БЕЛОЛУЦКАЯ и ПАВЛЕНКОВО.
1176 сп перешел р. Айдар и оседлал большак ТАНЮШЕВКА – БЕЛОЛУЦКАЯ. Прикрыв огневыми средствами и минами направление НИКОЛАЕВКА – ТАНЮШЕВКА, продолжил наступление… и к 17.30 занял указанный ему рубеж…, приступил к работам по закреплению.
1180 сп с утра возобновил наступательные уличные бои в БЕЛОЛУЦКАЯ, отбивая бесчисленное количество яростных контратак пр-ка. Полк имел небольшой успех и к концу дня занял ещё три улицы, но перерезать пути отхода пр-ка на РОМАНОВКА не мог. Потери полка в этот день 41 чел. убитыми и 79 чел. ранеными.
1178 сп наступление производил двумя группами: правая в составе 3/1178 наступала сев.-зап. ПАВЛЕНКОВО, левая в составе 1/1178 южн. ПАВЛЕНКОВО.
Группы были встречены организованным артминометным и ружпулеметным огнем из ПАВЛЕНКОВО и БЕЛОЛУЦКАЯ. Пехота пр-ка в количестве 400-500 солдат из ПАВЛЕНКОВО шесть раз бросалась в контратаку. Все атаки были отбиты, и полк к 16.00 незначительно продвинулся вперед: правая группа до отм. 103, 8, левая – до развилки дорого южн. ПАВЛЕНКОВО.
Дальнейшее продвижение было приостановлено. Потери пр-ка от огня пехоты составили до 300 солдат и офицеров убитыми.
…
20.01.43 пр-к перешел в контрнаступление на правом фланге на ТАНЮШЕВКА, и на левом фланге на выс. 103,8.
Таким образом, угрожал нашему правому флангу. Для упреждения пр-ка 1176 сп с приданными ему средствами и еще усиленный 212 тп /в составе трех танков Т-70/, одной стрелковой ротой из резерва к-ра дивизии – был снят с занимаемого рубежа и переброшен в направлении ТАНЮШЕВКА с задачей овладения последней».
…
………………..
Далее я не цитирую, остановившись на 5-й стр. (а всего их 9), принимая тот факт, что с 20-го января всё происходило без участия Михаила Кульчицкого.
Но я с удивлением обнаружил, что в этом докладе штаба 350 сд, названном даже статьёй, не упоминается населённый пункт ТРЕМБАЧЁВО (?!). Вообще ни разу, хотя село показано на карте (Схема 1.), на которой меня смутили две ПЕЛАГЕЕВКИ (?).
В докладе много чего есть ещё для людей заинтересованных в получении настоящей картины о происходившем с учётом общего положения 350-й дивизии и действий её соседей слева и справа, подводятся итоги операции, делаются выводы, подсчитываются трофеи и потери.
Одну цитату ещё всё же приведу, чтобы показать ожесточение боёв.
«В течение 20-21 января 1180 и 1178 сп отбивали с раннего утра и до поздней ночи одну контратаку пр-ка за другой, переходившие в рукопашный бой».
Потери дивизии составили: убито – 153, ранено – 621, обморожено – 6 человек рядового и командного состава. Убито лошадей – 4, временно выведены из строя две 76 мм пушки.
Такие потери при всей сложности задачи показывают грамотное подготовку операции и ведение боя, учитывая то, что с подвозом боеприпасов были сложности, а у пр-ка действовала ещё и авиация (один самолёт наши бойцы даже сбили).
К тому же сама 350 сд накануне этих боёв имела большой недокомплект личного состава, особенно (как и обычно) в стрелковых батальонах.
Об этом становится известно из содержания ещё одного документа: «Донесение о численном и боевом составе 350 сд», дата создания документа: 10.01.1943 г.
Из содержания донесения (форменная таблица) следует, что 1178 сп имел списочного состава 1266 человек при штатном показателе 2576, то есть это была только половина полка.
У двух других полков (1176 и 1180 сп) имелось на 200 человек больше, чем в 1178 сп, что тоже – не густо.
Остальные подразделения и службы (а их полтора десятка в дивизии) были укомплектованы по-разному.
Но при этом бросается в глаза, что в 416-й отдельной разведроте – также только половина бойцов и командиров от штатного состава, а вот в 469-й автотранспортной роте по списку – 105 при штате 88 человек, или в 208-й полевой хлебопекарне – на лицо 76 человек при штате 65.
Это вообще особая тема даже на фронте: те, кто на передовой и те, кто за их спинами…
И вот читаю в докладе штаба:
«Малочисленность штыков в б-нах доходившая до 110, особенно сильно влияла на полное окружение гарнизона, имевшем в окружности вместе с населенным пунктов ПАВЛЕНКОВО /а он представлял одно целое/ 22 км.
Сосед слева с овладением МОЖНЯКОВКА задержался и помочь нанесением удара с юга не мог.
Кроме того на ход боя влиял недостаточный подвоз боеприпасов для артиллерии, что сильно ограничивало ее выстрелы.
Имевшиеся три танка Т-70 полностью использованы не были, тоже за отсутствием боеприпасов».
Подвоз был плохим из-за недостатка автотранспорта, но авторота переполнена сверх штата, да и возле хлебопекарни наблюдался избыток едоков.
А бойцы и командиры «…будучи пять суток без отдыха и сна, в снегу, при 25 градусах мороза…» Белолуцк взяли,
но полного окружения, а значит, и уничтожения вражеской группировки 350 сд обеспечить не смогла.
ЧАСТЬ 3-я. ЛИТЕРАТУРНАЯ.
Начну с пункта 13-го своих замечаний, который ранее уже был обозначен: АРХИВ ПОЭТА.
«Другая тайна поэта — его архив. Михаил Красиков рассказывал корреспонденту газеты «Вечерний Харьков»: «У Кульчицкого был целый чемодан с рукописями, который он перед уходом на фронт решил оставить в Москве своей возлюбленной Генриетте Миловидовой. Мне рассказывала сестра Михаила, что, по словам Генриетты, Миша пришел с этим чемоданом к ней и хотел оставить, пошутив, что она будет богатой вдовой. Девушка рассердилась и выставила чемодан на лестничную площадку. Кульчицкий ушел с чемоданом, но куда он его отнес, неизвестно. Миловидова всю жизнь сожалела о своем поступке, но огромный архив поэта исчез бесследно».
Это я опять привёл сведения из третьих рук, но есть воспоминания самой Г. Миловидовой.
Публикация из «Литературной газеты», номер от 7 августа 2019 года: «Не до ордена...». Казалось, Михаил Кульчицкий не должен погибнуть.
Датировка написания последнего стихотворения, должно быть, точна. Она есть у многих свидетелей, да и сам тот день — особо значимый. И вот что о нём написано в воспоминаниях подруги Михаила, которая не оставила столь ёмких и точных воспоминаний о Кульчицком, как Елена Ржевская о Когане, но некоторые события и обстоятельства в её изложении получают важные уточнения.
………………..
… «Мы не знаем точно место его гибели.
Может быть, поэтому и после войны казалось, что он вынырнет из дебрей партизанских лесов какой-нибудь братской страны или, как Одиссей, вернётся после фантастических приключений и странствий. И многие ждали этого чуда…
В первый день объявления войны, вернувшись из однодневного дома отдыха, куда его послали из Литинститута, Михаил обратился в военкомат, прося отправить его на фронт. Он уже заранее подстригся наголо. Но в тот момент его ещё не направили.
Кульчицкий был на последнем, четвёртом курсе, но слушать лекции о литературе, когда враг был на подступах к Москве, ему казалось невозможным.
Сначала он едет во фронтовую газету, но это кажется ему недостаточным. Он поступает в пехотно-миномётное училище в Хлебникове, чтобы приобрести военную специальность и участвовать в боях самому.
Стихи он в то время почти не писал. Начал писать прозу. Пока это были дневники, заготовки, как когда-то были заготовки стихотворных строчек. Он собирался писать книгу. Она должна была называться «Тайный фронт, или Человек внутри себя».
Однажды он сказал мне:
– Давай писать вместе. Книга будет в форме дневника. Параллельно на одной странице будет дневник его и дневник её. Фронт и тыл.
Фоном должны были быть события на фронтах. И мы делали выписки из сводок Совинформбюро.
В середине декабря 1942 г. Михаил Валентинович Кульчицкий окончил училище в звании младшего лейтенанта и ждал назначения. Дали небольшой отпуск. Новый 1943 год мы должны были встречать у Лили Юрьевны Брик, но 26 декабря утром Миша появился в Литинституте. – Сегодня нас отправляют на фронт.
Этим днём помечены строки Михаила Кульчицкого:
… «На бойцах и пуговицы вроде чешуи тяжёлых орденов…»
Так он и стоит перед глазами – огромный, в новой шинели с погонами, похожий на богатыря, и кажется, все пули должны миновать его.
Генриэтта Миловидова,
1964 г.
Замечу, что сама Миловидова своё имя писала с буквой «э», так её упоминает и Давид Самойлов в своих «записках».
Дата под её собственными воспоминаниями о Кульчицком (1964 г.) далека от наших дней, но слова: «Мы не знаем точно место его гибели» — справедливы и сегодня. Что же касается творческих планов Кульчицкого, то его поворот к прозе был бы очень интересен в любом формате. Возможно, что-то уже было написано им, но если он работал совместно с Миловидовой, то трудно понять, почему она не оставила чемодан Михаила у себя. Это выглядит удивительно.
Хотя с другой стороны, личные отношения людей порой столь нелепо влияют на принятия ими решений, что удивляться тут особо нечему.
В этом смысле Павлу Когану повезло: две любимые им женщины не только не скатились до обычной «бабской» склоки, но ещё до гибели Когана сумели в своём отношении к поэту на первый план поставить его талант и значение его творческого наследия. Они не только сохранили рукописи и письма, но довели всё это до издания книг, включая даже те строчки, что он лишь начитывал вслух им…
С тайной пропавшего чемодана Михаила Кульчицкого разобраться на основе документов невозможно.
Я не сомневаюсь, что рукописи были, да и чемодан какой-то наверняка у Кульчицкого был, но вот почему-то ни у кого из близких Михаилу друзей не оказалось его рукописей, черновиков, набросков…
Друзей у Кульчицкого хватало, и далеко не все из них к концу декабря 1942 года уже ушли на фронт или покинули столицу по иным путям-дорогам.
А он ушёл на войну уже навсегда: «Но не только огню сожженных тетрадок освещать меня и дорогу мою…»
Но, как ни странно, при этом существует много ссылок на письма, дневник и даже записную книжку поэта, выдержки из которых опубликованы.
Здесь особая благодарность родной сестре Михаила — Олесе Валентиновне, ну и, конечно, Борису Слуцкому.
Ну и кроме того Кульчицкий опубликовал до войны не только часть своих стихотворений, но и отрывки из незаконченной поэмы. Успел.
………………..
Ещё один миф связан уже не с самим Михаилом, а с его отцом. Обозначу его пунктом 14-м: ОТЕЦ И СЫН.
Известно, что Павла Когана увезли из Киева в Москву совсем ребёнком, а вот Михаил уехал в столицу СССР из Харькова двадцатилетним молодым человеком, студентом-филологом, с уже изданной первой поэтической книгой.
Необходимость отъезда была продиктована, прежде всего, стремлением выучиться на профессионального поэта в единственном литературном вузе страны, и замечу, что творил Кульчицкий на русском языке.
И, например, Иван Бортников в своей публикации («Вечно живые. Часть 2: Михаил Кульчицкий») указывает на то, что Михаила ещё в школьные годы затронул процесс украинизации, когда украинский язык и его носители получали разного рода преимущества.
Такая тенденция ярко проявлялась в двадцатые годы не только в советской Украине, она была отражением общей национальной политики в СССР, определённой как «коренизация» на местах, поэтому Москва и Литинститут открывали начинающему поэту перспективы более широкие, нежели Харьков.
Однако не исключено, что и некоторая сложность в отношениях между отцом и сыном мешали Михаилу погрузиться в собственное творчество, о чём, так или иначе, упоминается в ряде публикаций.
Цитирую (не знаю даже, из каких рук), но от М. Кожемякина.
«Из воспоминаний сестры нашего героя Олеси Валентиновны известно, что отношения Михаила со "строгим родителем" складывались тяжело, две сильные личности не могли ужиться вместе. И, тем не менее, Михаил Кульчицкий был истинным сыном своего отца; он доказал это своим творчеством, свой армейской службой и смертью в бою.
А вот воплотить детскую мечту стать профессиональным командиром Красной армии Михаилу Кульчицкому не позволило именно дворянское происхождение отца. Сына "бывшего" в военное училище не приняли».
И вот ещё отсылка к воспоминаниям Бориса Слуцкого, который был дружен с Михаилом с пионерского возраста.
«Давным-давно в Харькове на Грековской улице в темноватой, уставленной старинной мебелью квартире Кульчицких Миша показывал мне несколько тоненьких книжиц отца. Среди них были стихи — они, кстати говоря, описаны в известном библиографическом томе Тарасенкова (Русские поэты XX века: 1900–1955). Было и несколько брошюр об армии, о морали военного человека, офицера, гвардейца. Мы с удивлением вычитали из брошюр полемику с Короленко: В.М. Кульчицкий отстаивал необходимость в офицерской среде дуэлей. В.Г. Короленко зло и убедительно его оспаривал».
……………….
Как видится мне сама возможность существования конфликта между отцом и сыном, который мог носить не только чисто поколенческий аспект, но идеологический и творческий?
Широко известны обстоятельства биографии Кульчицкого-старшего. Заслуженный воин, дважды лично представленный государю, писатель, поэт, Валентин Михайлович в 1918 году вышел в отставку. Ему всего 37 лет, прекрасная боевая биография участника двух войн и знаменитых сражений. Прошёл путь от вольноопределяющегося (рядового) до ротмистра.
Но после революций 17-го года он не захотел связывать свою судьбу с армией, ни с какой. А выбирать-то было из чего…
У Давида Самойлова я встретил опять-таки пересказ Слуцкого о том, что послужил Кульчицкий-старший и у Деникина, но когда — не сказано, а это важное уточнение, которого у Самойлова в «Памятных записках» нет, а Валентин Михайлович отвоевал до 1918 г. две кампании, одна из которых была Первой Мировой.
Но можно предположить, что летом 1919 года, когда войска ВСЮР (Вооружённые силы Юга России) под командованием Деникина вошли в Харьков, перед Кульчицким-старшим возник сложный, судьбоносный выбор. Но как бы то ни было, потомственный военный и дворянин не примкнул ни к одной Армии, которые на территории Украины возникали почти непрерывно и с избытком. Он избрал гражданскую специальность, женился, получил юридическое образование в Харьковском университете, с середины двадцатых годов работал в адвокатуре и, судя по всему, перестал заниматься литературой. Не писалось ему что-то на «заданные темы».
И всё равно в 1933 году отец Михаила был арестован за сокрытие дворянского происхождения и после недолгого следствия был сослан не перековку. Сначала он отработал на строительстве Беломорканала, а затем проживал в ссылке, куда к нему на свидание съездил Михаил. И сын привёз впечатления о природе Карелии, воплотившиеся в стихотворение, опубликованное в журнале «Пионер», которое и стало поэтическим дебютом Михаила Кульчицкого.
Оставлю в стороне утверждение, что арест отца помешал Михаилу поступить после школы в военное училище, и что это стало чуть ли не трагедией для него.
Отца в 1936 году «за отсутствием состава преступления» освободили, но проживать в больших городах ему не разрешалось. Некоторое время Валентин Михайлович прожил в Белгороде, где работал табельщиком на заводе, а в 1937 году он вернулся в Харьков и с 1938 года снова работал юрисконсультом.
И вот в 1939-ом уезжает из дому Михаил.
Меня больше в этой истории заинтересовала позиция поэта Кульчицкого-младшего к той трагедии, которую он не мог не почувствовать через прикосновение собственной судьбой к репрессиям в отношении ряда близких ему лиц и, в первую очередь, отца.
Но никакого следа таких размышлений обнаружить не удаётся, хотя да… пропал чемодан с рукописями. А вдруг что-то было там?
Буду считать, что так, но юноша, посетивший ссыльного отца, написал стихотворение о природе Карелии, которое отправил в журнал «Пионер»… а ему было уже шестнадцать лет.
И вот какие мысли он записал по этому поводу в своём дневнике в 1937-м году.
10 марта.
«Когда я написал первые напечатанные стихи – «Карелию», я понял, что таких стихов я могу писать целые тетради, пока хватит бумаги. И я себе затруднял это. Я искал новые размеры, новые рифмы, составные рифмы, подбирал звуки, додумался до стихов, где рифмуются все слоги. Всех слов. Но теперь я понял, но теперь я знаю, что самое главное – это мысль. Главной мысли подчиняется размер стихов, во всех двух смыслах, подчиняются все слова. И поэтому не пестрая россыпь образов, которые у меня толпятся, убивая один другой, а все образы подчеркивают основную мысль».
………………..
Главное — мысль, сформулировано хорошо… осталось понять: мысль о чём?
Но вот другая «сторона медали» в рассказе о двух Кульчицких.
Я причитал (и не в одном месте), что 21 октября 1943 года главная газета Красной Армии «Красная Звезда» начала печатать цикл статей А. Кривицкого «Традиции русского офицерства», и что в этих статьях:
«… неоднократно цитировался «русский военный теоретик В. Кульчицкий», его мысли о морали офицера, о воспитании чести, долга, патриотизма. А его книга «Советы молодому офицеру» была принята за основу кодекса Советской гвардии, а сами «Советы» были рекомендованы к изучению в ВВУ СССР».
Звучит, однако…
Номера «Красной звезды» доступны любому желающему. Я воспользовался сайтом ГПИБ и обнаружил четыре публикации А. Кривицкого:
1-я часть — «От Петра до Суворова». (№249 от 21 октября 1943 г.);
2-я часть — «Наставление господам офицерам в день сражения», 4-я стр., в №252 от 24.10.43 г.;
3-я часть — «Закон дисциплины и обаяние офицера», 2-я стр., № 254 от 27.10.43 г.;
4-я часть — «Офицер вне службы», 3-я стр., №260 от 3.11.43 г.
Я все статьи добросовестно прочитал, и что же? Там ни слова не сказано о В. М. Кульчицком и его книге.
Автор публикаций в своих статьях приводит много цитат и отсылок к произведениям классиков русской литературы, упомянута им и серия очерков В. Короленко «Честь мундира и нравы военной среды», где Кривицкий, конечно, берёт сторону Короленко, осуждавшего дуэли и прочие уродливые явления в офицерском корпусе, поэтому он бы никак не мог принять сторону В. М. Кульчицкого, которого ни разу и не вспомнил, вероятно, вполне намеренно.
И при этом в статьях А. Кривицкого есть цитаты из «Очерков современного офицерского быта» Ник. Бутовского, из «Заметок об общих военных принципах» Э. Свидзинского, ссылки на теоретические работы генерала М. Драгомирова, а более прочих подробно разобрано «Наставление господам офицерам Нарвского пехотного полка в день сражения» за авторством полковника М. Воронцова.
О самом Кривицком можно кое-что узнать из статьи, которая наглядно демонстрирует всем читателям, — как, кем и для чего рождались и продолжают рождаться героические мифы, и в частности, как А. Кривицкий стал одним из создателей образа 28 героев панфиловцев.
О том, что же было на самом деле, можно узнать из той же статьи по ссылке на «Справку-доклад главного военного прокурора Н. Афанасьева» в адрес А.А. Жданова от июня 1948 года, которую рассекретили сравнительно недавно: 28.12.1992 г.
А было всё совсем не так… впрочем, известно, что узнать, как же что-то происходило на самом деле, порою невозможно ни от свидетеля, ни даже от участника события, и эту тему лучше не трогать.
То, что нет никаких упоминаний в публикациях А. Кривицкого о В. М. Кульчицком, не беда.
В 2014 году Нижегородское издательство «Чёрная сотня» издало «Советы молодому офицеру» под названием «Кодекс чести русского офицера» в оригинальной, дореформенной орфографии. Книга неоднократно переиздавалась, её продают и сейчас, есть предложения издателей. И вот как звучит их пресс-релиз.
«Легендарное подарочное мини-издание настоящего «русского бусидо», написанного ротмистром Кульчицким в 1915 году.
Его читали русские офицеры на фронтах Первой мировой войны.
Его переиздавали в самые тяжёлые военные годы и распространяли среди выпускников военных академий и уже бывалых военных командиров. Мы до сих пор распространяем эту книгу среди русского воинства — уже на полях русско-украинской войны.
Книга представляет собой сборник универсальных этических правил как для военных, так и для гражданских мужских профессий.
Именно книга Георгиевского кавалера В. М. Кульчицкого стала основой принятого в армии Кодекса чести русского офицера. Впоследствии большинство положений Кодекса перекочевали в Красную Армию, в ее писаные и неписаные уставы».
Конец цитаты (без комментариев). Что-то похожее про Красную армию и «Красную звезду» анонсировал, рассказывая о книге, и телеканал «Царьград» (26.10.23 г.).
Оставим это на их совести, а я только полагаю, что не просто было сыну иметь своё мнение, основанное на теориях о революционном преобразовании мира, находясь рядом с отцом — человеком пусть и благородных, но «отсталых» представлений о добре и зле, вынесенных из среды офицерства царской армии.
И вот ещё из дневниковых записей Михаила за 1936/37 год по данной теме:
………………..
Источник: Живой голос времени. Публикации. Воспоминания. Сообщения, №10, 1967
(Страницы дневника и писем Михаила Кульчицкого). Публикация и подготовка текста Б. Куликова.
14 июля. В военкомате получил анкету, которую старательно заполнил, как умел. Единственная причина, по которой меня могут не принять в школу лейтенантов, – социальное происхождение. Может быть, если узнают, будут против родители. Надо будет держаться. Я пока только намекал.
19 июля. Но я не могу достать справку, кем был или, вернее, кем не был мой отец до 17-го года! Поэтому я изодрал все собранные анкеты и пойду в 10-й класс.
12 января [1937 года]. Письмо в литконсультацию. Посылаю исправленную «Песню о Чапаеве», но мне, видно, песни не даются. Но я учусь писать и упор хочу сделать на песне. Она мне как-то ближе. Посылаю в этом письме и «Песню про Щорса».
………………..
В дневнике гораздо больше записей, и они показывают, что растёт молодой человек с правильными убеждениями и героическим направлением в творчестве.
И вот сын, которому «благородное» происхождение отца и его ссылка, возможно, помешали поступить в военное училище, написал впоследствии такое:
… Мы запретим декретом Совнаркома
Кропать о Родине продажные стишки.
С одной стороны отец, ратующий за соблюдение законов чести, вплоть до дуэли, а с другой — его сын, который ратует за то, чтобы ЗАПРЕТИТЬ, а у строчки «кропать о Родине продажные стишки» ощущается некий привкус не дуэльного противостояния, а решения вопроса каким-то, видимо, более простым способом… но каким?
Запретить через критику, бойкот…или через цензуру и доносительство? (в благих целях, конечно).
А что тогда остаётся поэту? Писать оды власти, воспевать вождя, изобличать классовых и всех прочих идейных врагов?
А где же МЫСЛЬ, и её главное назначение — освобождение от догм?
И всё же Мысль и Дуэль — два, казалось бы, плохо совместимых понятия — вошли в одно стихотворение Кульчицкого.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Каждая строчка – это дуэль,
Площадка отмерена точно.
И строчка на строчку – шинель на шинель,
И скресты двух шпаг – рифмы строчек.
И если верх – такая мысль,
За которую сжегся Коперник,
Ты не сможешь забыть, пусть в бреду приснись,
Пусть пиши без бумаги и перьев.
Дуэль, май 1940?
………………..
А что касается цензуры, то могу привести такую цитату — источник: Казак В., «Лексикон русской литературы XX века».
«Уже в двадцать лет поэту был наиболее важен момент создания произв. иск-ва, которому вредит дальнейшая обработка («Творчество», 1940). В записной книжке 14.3.1940 он говорит о том, что стихи писать «...сейчас надо такие: «Вперед! Ура! Красная заря!!!» Я таких писать не умею, видит Бог...».
Записки К. о его спорах с лит. бюрократами и ред., о сохранении авторского замысла обнаруживают очень рано возникший у него конфликт с представителями цензуры».
Значит, К. (Кульчицкий) умел спорить и с цензорами, но вокруг уже воспевали строй, власть, и вождя.
И стихотворение «Разговор с тов. Сталиным», из которого приведена цитата о «Декрете Совнаркома», необходимо (как и все произведения) прочесть целиком — оно в раздумьях, в критическом взгляде на действительность, но вместе с тем с наивной верой в вождя, который разберётся, как надо, во всех вопросах, включая литературу.
И это была уже не его личная (Михаила Кульчицкого), а широкая общественная позиция, которую Кульчицкий-младший впитал, зачисляя себя при этом в ряды неких «шарземцев» по Велимиру Хлебникову (в круг этот входил и Павел Коган), а в их интерпретации это люди нового склада, которые должны нести свои представления о добре и зле всему миру.
Это были «Мальчики Державы», как назвал их Лев Аннинский.
Этих мальчиков, ещё бредящих какой-то юношеской романтикой и своеволием, незримо повёл за собой Союз писателей СССР (пока через Литинститут им. Горького), повёл по той дорожке, уклонения с которой влево и вправо стало уже делом не безопасным, а чреватым большими последствиями вплоть до следствия по статье УК РФ.
Но им, кажется, это не грозило, они росли истыми державниками, и у мальчика державы М. Кульчицкого есть такие строки:
…
«Я романтик разноиспоследних атак!
Ведь недаром на карте, командармом оставленной,
на ещё разноцветной карте за Таллином
пресс-папье покачивается, как танк».
Это написано, видимо, в сороковом году, и образ найден яркий, почти визуально наблюдаемый, не прямиком же — танком по Таллину, а посредством пресс-папье…
а «на ещё разноцветной карте» — разве не удачная смысловая находка? Всё должно стать одного цвета, одного смысла, одного подчинения и назначения.
Кульчицкий мог выдать ещё и не такое:
…
«Помнишь — с детства — рисунок:
чугунные путы
Человек сшибает с земшара
грудью! —
Только советская нация будет
и только советской расы люди…»
Это из главы 5. «Поколение Ленина» поэмы «САМОЕ ТАКОЕ» с предощущением неизбежности грядущей войны, и с уверенностью не просто в победе, а в её глобальном измерении. У этой главы очень известное окончание:
«Уже опять к границам сизым / составы тайные идут, / и коммунизм опять так близок, / как в девятнадцатом году».
В коммунизм через войну? Ну, а претензия на одну нацию, одну расу — это уже, кажется, не поэтический приём, это что-то уже из разряда идейного перехлёста.
Это можно было бы ещё объяснять желанием вобрать в себя всё лучшее из накопленного человечеством, как учили классики марксизма…
но следом я читаю в самом начале главы 6 той же недописанной поэмы:
«Мы подымаем винтовочный голос,
чтоб так разрасталась наша Отчизна —
Как зерно, в котором прячется поросль,
как зерно, из которого начался колос высокого коммунизма».
Тут уж, кажется, предъявлена определённая программа действий по разрастанию Отчизны через «винтовочный голос».
Актуальные реминисценции звучат и сегодня для меня в подобных этой пафосных строках, и надо понимать, что никакой поэт вне державы-империи вряд ли бы озадачился такими глобальными проблемами…
но следом внимательный читатель найдёт удивительно «не подходящее» и не понятное для многих:
«И пусть тогда на язык людей — всепонятный,
как слава, всепонятный снова — попадет
мое, русское до костей,
мое, советское до корней,
мое украинское тихое слово».
И глава 6-я, так винтовочно-громко начатая — оказывается вдруг про любовь, и названа поэтом «Губы в губы», но и это весьма условно, так как девушка его — Родина, и поэт мечтает, что она произнесёт ему слова: «кохаю», «любый».
Да ведь и при неожиданной встрече с тов. Сталиным, когда
«Всю ночь я шатался столицей республики / С девушкой, накинувшей моё пальто…» — его девушка тоже не совсем обычная, если её разглядеть:
…Такая красивая, словно ночью пригрезилась,
Полузабытая, как Ревком, —
Моя романтика, моя поэзия,
За опозданье уволенная пошляком.
…………………
Давид Самойлов в книге воспоминаний так написал о той группе поэтических единоверцев, которые сошлись на семинаре Ильи Сельвинского (глава «КУЛЬЧИЦКИЙ И ПЯТЕРО»):
«Наверное, нам не поздоровилось бы от властей предержащих, если бы они узнали о разговорах в нашей компании с осени 1939 по весну 1941 года. Но среди нас не было и не могло быть доносчика. Нет, я ничуть не хочу изобразить нас инакомыслящими или фрондерами. Мы были юноши вполне ортодоксальные. Были не «инако», а просто мыслящими.
И разговоры наши касались не только поэзии, но истории, философии и чаще всего — политики.
Мы признавали себя марксистами. И способ разговора называли «откровенным марксизмом». Мыслить, да еще откровенно! Вот тут-то и был криминал. Это и было «инако». Но мы этого не подозревали. Может, и пробалтывались бы. Но у нас были основания не открываться перед посторонними».
…………………
И вот ещё интересная цитата из М. Кульчицкого:
…
Лишь тот солдат, кто как солдат
Обожествляет командира,
Хоть смерть солдатская стократ
Дороже войн, дешевле мира.
(22 июля 1941 г.)
Эта фраза — для толкователей смыслов, в ней смерть солдатская (а не жизнь) дороже войн, дешевле мира.
Я её вертел так и эдак, но оставил для поэтических гурманов. Написано это под впечатлением от службы в истребительном батальоне.
Но в конце сорок второго, накануне отправки на фронт и незадолго до своей гибели, тот же поэт написал всё-таки совсем уже иное и куда более известное:
«…
Не до ордена.
Была бы Родина
с ежедневными Бородино».
Такое сложно было принять даже истинным знатокам поэзии и ценителям предвоенной плеяды советских молодых поэтов.
Эти строчки даже его друг и литературный однокашник Борис Слуцкий переиначивал после войны, сглаживал: невозможно желать Родине ежедневных Бородино! Ведь всем известно, что то знаменитое сражение было проиграно, и потом последовала сдача Москвы…
А Михаил Кульчицкий желал Родине БЫТЬ, то есть сохраниться, выжить в той войне, которая складывалась не столь романтично, как виделось многим накануне, в том числе и ему самому, и его сверстникам, искавшим высокие идеологические смыслы в окружавшей их повседневности с неизменным выходом революционной энергии наружу — во всемирном масштабе.
………………..
В творчестве и биографии поэта Кульчицкого остаётся загадкой, откуда у него несколько стихов о советско-финской войне зимы 39/40 г.г., в которых чувствуется взгляд непосредственного участника событий…
Придумывал, сочинял?
Подобных примеров в отечественной поэзии — десятки, начиная с Михаила Лермонтова, попавшего на передовую из-за дуэльных разборок, но написавшего к тому времени уже и «Бородино», и несколько других батальных стихов, да и Владимира Высоцкого вспомню — ни дня не воевавшего, но любившего выдать яркую историю-притчу на тему Великой Отечественной. И ведь получалось: талант позволял.
В отношении Михаила Кульчицкого главным для понимания его творчества является то обстоятельство, что всё им написанное и на сегодняшний день известное, сочинил тоже отнюдь не фронтовик.
И он сам успел раскрыть свою по-мальчишески слепую наивность в первой же строке своего знаменитого стихотворения: «Мечтатель, фантазёр, лентяй-завистник!» — где далее рисуется картина удалого кавалерийского наскока на врага.
Но следом он отвергал такую примитивную конструкцию целеполаганий, как рухнувшую под натиском горчайшей реальности, и «чешуя орденов» из этого стихотворения — метафора редкая, но она говорит о новой позиции поэта в отношении к войне в её тяжкой повседневности и неизбежной, беспощадной кровавости.
Но многие ли уловили его боль за ежедневные бородино, проигрываемые десятками, за отступление до берегов Волги и хребтов Кавказа, за сдачу врагу не только городов, а целых республик? Пожалуй, нет — не поняли этого до сих пор.
Большинство расслышали в неожиданной концовке стиха только пафос, которого вообще не было и нет в этом удивительно приземлённом до уровня ползущего по грязи пехотинца стихотворении, второе четверостишье которого:
«Я раньше думал: "лейтенант" звучит "Налейте нам!"/И, зная топографию, он топает по гравию», —
я было взял сначала эпиграфом к общему повествованию, но потом решил, что слова из стихотворения Николая Майорова гораздо лучше подходят к моей Теме — о трёх поэтах и мифах о них.
Теме мифов, складывающихся по своим законам вне действительности, которую с трудом приходится нащупывать в тумане искажённых фактов.
Такие искажения, как известно, часто рождаются из добрых побуждений или в чисто воспитательных целях.
И я чётко понимаю, что стихи молодых-поэтов фронтовиков мало кому были известны при их жизни — буквально единицам, а основное их звучание было обращено с конца пятидесятых годов на то поколение, которое войны вовсе не знало. На то поколение, к которому принадлежит и автор данного исследования.
К этому обстоятельству мне ещё придётся вернуться в ТРЕТЬЕМ посвящении — Николаю Майорову.
…………………
ПРИЛОЖЕНИЕ. ОДНОПОЛЧАНЕ.
Вот сведения о погибших 19-го января 1943 года, полученные прямым запросом из строки списка захоронения в с. Павленково (через сайт):
— старшина Беседин Михаил Григорьевич — 1 док.
— старший сержант Вылегжанин Михаил Григорьевич, п/п 170, Книга памяти Кировской области, том 1.
— рядовой Морозов Павел Иванович — 1 док.
— рядовой Сигин Николай Кириллович 1903 г.р.. — 1 док.
— рядовой Безруков Юрий Степанович — 1 док
— рядовой Агибалов Михаил Ильич 1897 г.р., стрелок 1178 сп, п/п 43052, убит в с. Павленково, Книга памяти Воронежской области, (Павловский район).
— политрук Платонов Кузьма Георгиевич — 1 док.
— мл. л-нт Гиркин Александр Фёдорович, командир взвода, убит в Павленково.
Такой автоматический запрос сведений через сам список, показал, что в нём вообще нет ни одного достоверно погибшего бойца 1178 сп, убитого под селом Трембачёво. Запись «1 док.» означает, что факт нахождения военнослужащего в самом списке захоронения, это единственное, что известно о данном человеке ЦАМО. То есть они не попали ни в один известный список безвозвратных потерь какой-либо воинской части. И таких — половина.
Конечно, всегда необходимо делать отдельные запросы по каждому, так как ЦАМО может разнести сведения на отдельные пакеты, если что-то «не стреляет» в архивных данных, и свести их воедино надо уже самому, что я и проделал. Как изменилась картина после этого?
— Беседин М.Г. — есть тёзка, пропавший без вести в 42 г. — но больше ничего нового.
— Вылегжанин М.Г. — похожая ситуация (есть тёзка, который пропал без вести в 41 г.).
— На Морозова Павла Ивановича в ОБД открылось 359 документов, в ЦАМО — 3200, но по фильтру поиска через службу в 350 сд я нашёл, что он стрелок 1178 сп, а убит в Павленково.
Через сведения на Морозова, а ранее на Агибалова, мне открылись 2 разных списка безвозвратных потерь на рядовой и сержантский состав 350 сд:
— первый, это за период боёв в январе – феврале 1943 года;
— второй, от июля 1945 года по сводным потерям 13-й Армии (1-й Украинский фронт).
Продолжаю уточнения по паспорту:
— Сигин Николай Кириллович, как представляется мне, это санитар Сисин, убитый опять-таки в Павленково. Он 1904 г.р., упомянут дважды в двух разных томах «Книги памяти Саратовской области» (том 2 и том 8), и обе записи содержат ошибки по дате гибели и месту захоронения, хотя в обоих случаях указан январь 1943 года и с. Павленково.
— Безруков Ю.С., 1923 г.р., стрелок 1178 сп, погребён в с. Павленково, «Память. Республика Мордовия. Том 1».
— Политрук Платонов Кузьма Георгиевич 1908 г.р. (он же зам. ком. стр. роты по полит. части 1178 сп) убит и похоронен дважды: второй раз 2.02.43 г., место выбытия: Украинская ССР, Харьковская обл., с. Небронавлевка (это по сводному списку потерь от 1945 года), и села с таким названием я не нашёл вообще.
А на того, который погиб 19.01.43, есть учётная карточка из картотеки политработников (зам. ком. стр. роты по п. ч. 3-й пульроты).
В карточке записан приказ №056 по 6-й армии о присвоении ему звания старшего лейтенанта от 1.02.43 г..
Таким образом, рядом с Михаилом Кульчицким не оказалось никого, кто погиб в Трембачёво и был бы миномётчиком, и это странно.
Тогда я стал искать миномётчиков среди погибших 19.01.43 г. по двум спискам потерь сержантского и рядового состава 350 сд.
Поиск солдат из взвода Кульчицкого и в этом случае не принёс желаемого результата.
Но при этом «Список безвозвратных потерь младшего начальствующего и рядового состава 350 сд», в отличие от списка комначсостава, который представлен ЦАМО явно в виде черновика, является тем документом, что ушёл в подотчёт с сопроводительным письмом войсковой части п/п 22015 от 27-го апреля 1943 года. Исполнен он на тех же трофейных бланках, что и командирский список.
Штаб дивизии не справлялся с оформлением потерь, и в апреле 1943 года отправил в ЦБ по учёту потерь отчёт о безвозвратных потерях, начиная ещё с 13-го декабря предыдущего года.
В связи с этим 4-го мая 1943 г. поверх сопроводительного письма дивизии появилась размашистая московская резолюция о принятии мер к н/ш дивизии за не своевременное предоставление.
Конечно, я пытался найти и офицеров — сослуживцев мл. л-та Кульчицкого из 1178 сп, погибших в Трембачёво, и удалось найти троих.
Первым обнаружился лейтенант Писанов Николай Иванович, он тоже командир минвзвода, однако сведения о нём обнаружились только в списке потерь дивизии уже от 1945 года, где дата гибели указана 16.01.43 г..
Его фамилия в паспорте захоронения с. Павленково (1991 г.) вписана последней строчкой под Кульчицким (без даты гибели), и ничего о нём более я не нашёл.
На фотографии плиты с фамилиями офицеров, которую я включил в иллюстрацию, этой фамилии нет вообще (дата на отпечатке 6.8.2010).
Зато на фотографии плиты я обнаружил фамилию офицера, которого нет в паспорте захоронения 1991 года, это лейтенант Плекшанов К.Г., погибший 19.01.43 г., однако о нём я вообще ничего не обнаружил в архивах.
Что касается остальных офицеров, то картина в целом тоже не удовлетворительная: слишком мало сведений о них представляет ЦАМО, и вероятно никаких иных сведений просто нет.
Вот список на мемориальной плите в с. Павленково по фотографии на иллюстрации, в который для удобства анализа сведений я внёс порядковые номера:
ЗДЕСЬ ЗАХОРОНЕНЫ ВОИНЫ СОВЕТСКОЙ АРМИИ, ПАВШИЕ В БОЯХ ЗА РОДИНУ В ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ
1941–1945 гг.
1. ст. л-нт Санников И.Е. 20.01.43
2. - " - Рыбочкин Н.Г. 20.01.43
3. л-нт Мухин А.П. 20.01.43
4. - " - Щербаков С.А. 18.01.43
5. - " - Щербаков Б.С. 20.01.43
6. - " - Завалич Г.М. 20.01.43
7. - " - Плекшанов К.Г. 19.01.43
8. мл. л-нт Гиркин А.Ф. 19.01.43
9. - " - Колобков Н.А. 22.01.43
10. - " - Малинкин Н.Я. 18.01.43
11. - " - Кульчицкий М.В. 19.01.43
12. - " - Дусмагомбетов Д. 14.01.43
Я пытался узнать о них, всё возможное.
1. САННИКОВ Иван Ефимович…
о первом по списку на мемориальной плите офицере оказалось больше всего сведений в ЦАМО (если не считать Кульчицкого), их 10, и даже фотография есть, но они не открываются все сразу, идут вразнобой.
Родился Иван Ефимович 02.03.1893 г. в г. Саратове, место призыва: Балашовский РВК, а дата призыва — 01.10.1918 г. (!?); и очень жаль, что его учётно-послужная карточка вне доступа.
Санников воин с удивительным стажем, но, судя по воинскому званию и должности, он после Гражданской войны не служил в РККА. Сведения о нём из списков 350 сд оказались не без мешанины:
— старший лейтенант в списке потерь от 1943 года числится нач. штаба 1-го стр. б-на, убит 20.01.43 г., первичное место захоронения: Украинская ССР, Ворошиловградская обл., Белолуцкий р-н, с. Павленково;
Но это на стр. 38 под №137, а ранее на стр. 25-й он записан в числе раненых 17.12.42 г. Вероятно, был ранен легко, и выздоравливал где-то при санбате, но этот эпизод ЦАМО не выкладывает, я его обнаружил при просмотре всего списка, и в той записи он ещё числится адъютантом командира стрелкового батальона 1178 сп.
— в списке потерь 1945 г. он по должности так и остался адъютантом, но место выбытия указано другое: Украинская ССР, Ворошиловградская обл., Марковский р-н, ст. Рудовка.
В списке захоронения с. Павленково ему записали год рождения 1903, и этот документ выложен тоже отдельно, а на захоронении в с. Рудовка я его не нашёл сразу, но он числится и там.
Я его увидел в Рудовке вместе с Рыбочкиным (в списке потерь дивизии они идут друг за другом, как на плите мемориала), но в Рудовке Ефимович записан Ефремовичем (под №14), поэтому является документально другим лицом.
Старший лейтенант Санников Н.Е. попал в приказ ГУК об исключении из списков РККА (от 19 мая 1943 г.), отправленный в Саратовский Облвоенкомат, но без указания места службы (!) и без адреса родственников, хотя адрес жены в списке потерь 350 стрелковой дивизии (1943 года) записан чётко и подробно.
Упомянут в «Книге памяти Саратовской области», том 1, (стр. 384).
2. РЫБОЧКИН Николай Григорьевич, 1903 г.р., ст. лейтенант, зам. командира 3-й стр. роты 1178 сп (в ЦАМО –– 6 документов).
Убит 20.01.43 г. Похоронен дважды, как и Санников И.Е..
Место захоронения №1: Украинская ССР, Ворошиловградская обл., Белолуцкий р-н, с. Павленково (список потерь 1943 г.).
Место захоронения №2: ст. Рудовка, Марковский р-н, (список потерь 350 сд 1945 г.), вписан под №12 в паспорт захоронения (№558) с. Рудовка –– это братская могила 24-х воинов (1950 г.).
Уроженец Тульской обл., но упомянут в «Книге памяти Омской области», том 10, (стр. 329), и это обнаруживается отдельно.
3. МУХИН Александр Петрович, лейтенант, командир взвода 1178 сп.
Убит 20.01.43 г., у него много тёзок-лейтенантов, но о «нашем» известно совсем мало.
Место выбытия: Украинская ССР, Ворошиловградская обл., Белолуцкий р-н, с. Трембачево, (это из списка потерь дивизии 1945 года), то есть в списке 1943 года его не было.
Но это под вопросом, потому что самого списка (а не его черновика), я считаю, в доступе просто нет.
4. ЩЕРБАКОВ СЕРГЕЙ Алексеевич, лейтенант, командир взвода 1178 сп.
Убит 18.01.43 г.
Место выбытия: Украинская ССР, Ворошиловградская обл., Белолуцкий р-н, с. Павленково (список потерь 1945 г.).
Есть тёзки, почему-то список потерь 350 сд и список захоронения ЦАМО не совместил, хотя вроде бы сведения совпали.
5. ЩЕРБАКОВ БОРИС Сергеевич, 1911 г.р., лейтенант, командир роты 1178 сп.
Убит: 20.01.1943 г.
Место захоронения №1: Новопсковский р-н, с. Павленково, центр села. (№41 на 5-й странице списка потерь, первый сверху).
Место захоронения №2: с. Павловка Белолуцкого р-на, Ворошоловградской обл. (№156 на стр. 33, второй сверху).
Конечно, Павловку могли бы записать по ошибке вместо Павленково, но… есть и другой вариант записи:
Белокуракинский р-н, с. Павловка, центр села, 200 м западнее ж/д дороги (в ОБД).
То есть Щербаков Борис Сергеевич был дважды записан в список потерь 350 сд 1943 года, при этом, как похороненный в разных местах. Но он и вписан в паспорта двух разных захоронений!
Напутали? Да. А ещё Бориса Сергеевича –– уроженца г. Енисейск Красноярского края, записали в списке потерь в Краснодарский край, но с этим недоразумением разобраться не сложно.
6. ЗАВАЛИЧ Григорий Макарович, лейтенант, зам. командира пульроты 1178 сп.
Убит 20.01.43 г.
Место выбытия: Украинская ССР, Ворошиловградская обл., Белолуцкий р-н, с. Павленково (из списка потерь 1945 г.).
7. Плекшанов К.Г., л-нт, убит 19.01.43.
Без имени и отчества воина поиск его слишком труден и малопродуктивен, но его имя высечено в мраморе плиты.
8. ГИРКИН Александр Федорович, мл. лейтенант, командир взвода 1178 сп.
Убит 19.01.43.
Место выбытия Украинская ССР, Ворошиловградская обл., Белолуцкий р-н, с. Павленково (по списку потерь 1945 г.).
9. КОЛОБКОВ Николай Анисимович, мл. лейтенант, командир взвода 1178 сп.
Убит 14.01.43 г. (по списку потерь 1945 г.), или 22.01.43г. (по паспорту захоронения).
Место выбытия: Украинская ССР, Ворошиловградская обл., Белолуцкий р-н, с. Павленково (по списку потерь 1945 г.).
Книга памяти. Тульская область. Том 11.
В приказе ГУК №01071 от 11.10.48 (!) г. записан как лейтенант, командир стрелкового взвода 1178 сп.
10. МАЛИНКИН Николай Яковлевич, мл. лейтенант, командир взвода 1178 сп.
Убит 18.01.43 г.
Место выбытия: Украинская ССР, Ворошиловградская обл., Белолуцкий р-н, с. Павленково (по списку потерь 1945 г.).
11. КУЛЬЧИЦКИЙ М.В. …
12. ДУСМАГОМБЕТОВ Дусмагомбет, мл. лейтенант, убит 14.01.43 г. (по паспорту захоронения).
и ДУСМАГОМБАТОВ Дусмагомет, командир стрелкового взвода 1178 сп, убит 18.01.43 г.;
Место выбытия: Воронежская обл., Белолуцкий р-н, д. Трембачево (по списку потерь 1945 г.).
Итак, подводя итоги, можно сделать следующие выводы по наличию сведений об офицерах, захороненных в с. Павленково:
1. Из 13 человек (есть ещё Писанов) «полный комплект» сведений ЦАМО предъявляет только на одного-единственного Кульчицкого М.В.
«Полный комплект» –– это сведения (по минимуму положенного): список потерь, приказ ГУК, извещение о гибели, список захоронения и Книга памяти.
Но ведь и у Кульчицкого половина этих сведений не являются абсолютно достоверными, так как их больше, чем надо…
У остальных же нет и того, а путаницы, как всегда, хоть отбавляй.
2. В Трембачёво кроме Кульчицкого по документам погибли трое: Мухин, Писанов и Дусмагомбатов, но в другие дни.
3. Все остальные записаны «по месту выбытия» в с. Павленково, но у восьмерых из них это указано только по списку потерь 350 сд от 1945 года… а в «черновике» списка потерь «образца 1943 года» они НЕ ЗНАЧАТСЯ, и нет ни единой похоронки, ни на кого кроме Кульчицкого.
4. Трое занесены в списки двух разных захоронений. Это Санников, Рыбочкин и Щербаков Борис Сергеевич. Они и в Павленково числятся, и в Рудовке, название которой сканер записал всем как Дудовка, они тоже вписаны в паспорт.
Кто ещё мог быть близок по службе с командиром минвзвода Кульчицким (чисто теоретически)?
На стр. 7 списка я обнаружил троих миномётчиков:
14.01.43 г. погибли сразу два командира минвзводов 1178 сп, оба 1923 г.р.: л-т Ска(о)льковский П.В. и мл. л-т Сазонов Б.С..
17.01. погиб Горюнов Алексей Николаевич, мл. л-т ком. взвода 50 м/м мин. 1-го батальона, под Новобеленькой, и там же 18.01. убит Сухоплюев Николай Григорьевич 1923 г.р., мл. л-т зам. ком. роты 82 м/м мин 2-го батальона.
А ещё ранее 17.12.42 г. были ранены сразу 3 ком. минвзводов: л-нт Фурса А.Н., мл. л-ты Бондарев М.С., Попов М.В. (стр. 31).
21.12.42 г. ранен л-т Долгих Н.И. командир мин. роты.
Это всё показывает, что убыль младшего командного состава среди миномётчиков была значительной.
Но нет точных данных, где и с кем воевал недолгий свой срок Михаил Кульчицкий.
М. Кожемякина дал в своей публикации об этом подробный анализ.
«29 декабря 1942 года младший лейтенант Михаил Кульчицкий получил назначение в 1178-й стрелковый полк 350-й стрелковой дивизии 6-й армии и убыл на Юго-Западный фронт. Наступление нового 1943-го года, которое он, наверное, встретил в дороге с такими же, как он, военнослужащими, следующими в действующую Красную Армию, стало последним праздником в его короткой жизни. Учитывая темпы движения воинских эшелонов, время на прибытие в часть и вступление в должность, можно предположить, что наш герой оказался на передовой где-то в первой декаде января 1943 г.
Точных данных, каким именно минометным взводом командовал Михаил Кульчицкий, нет: его биографов традиционно больше интересовали стихи. Однако, на основании профиля Московского пулеметно-минометного училища и штатов стрелкового полка РККА, это можно "вычислить" с точностью до двух вариантов.
Если его специальностью были 50-мм ротные минометы обр. 1938 или 1940 г., то место службы - стрелковая рота. Согласно штатам Красной Армии 04/400 от 05.4.1941 г., в состав каждого стрелкового взвода входило минометное отделение из четырех человек с тем самым 50-мм минометом. Для эффективности действий в ротах их часто сводили в усиленный взвод из трех "стволов", вот тут-то и мог оказаться комвзводом младший лейтенант Михаил Кульчицкий.
В случае с 82-мм батальонным минометом семейства БМ (ряд моделей 1933-43 гг.), местом службы нашего героя становится минометная рота, по штатам состоявшая из трех взводов (в каждом - 2 миномета, 15 чел. личного состава, а еще 2 повозки-двуколки и 2 лошади) во главе с лейтенантами/младшими лейтенантами.
Впрочем, надо отметить, что на фронте штаты подразделений и частей часто бывали "плавающими", в зависимости от наличия людей и вооружения».
………………..
Что ещё добавить к этому анализу М. Кожемякина?
Всё же миномётчик Кульчицкий был по роду службы вписан в стрелковое подразделение. Возможно, его друзей-однополчан правильнее было бы искать мне среди командиров стрелковых взводов и рот.
Миномётчики в бою находились рядом со стрелками, во второй линии их боевых порядков, поддерживая их действия навесным огнём с близких к противнику позиций.
Командир стрелковой роты (взвода) должен опираться на действия миномётчиков (как и пулемётчиков) –– это единый боевой коллектив. Им совместно необходимо было выполнять поставленную задачу, а по ходу боя корректировать огонь, решать, какие цели подавить, кому помочь, а где преградить путь врагу.
Что же касается так и не найденных подчиненных Кульчицкого, погибших вместе с ним, то тут надо помнить, что в Павленково известны имена лишь 28 из 73-х похороненных там воинов, а имена известных почти все достоверно относятся к 1178 сп. Это, по сути, мемориал полку, освобождавшему Трембачёво и Павленково от фашистов.
Но имена большинства погибших оказались тогда и остаются до сих пор именами НЕИЗВЕСТНЫХ СОЛДАТ.
О мифах, точности и смыслах. Часть 2. Кульчицкий
© Copyright: Василий Носачёв, 2024
Свидетельство о публикации №224053000395
Свидетельство о публикации №224053000395
Рецензии