Мистический рассказ Бабка. Глава 41

После того как дверь закрылась, Вика вылезла из-под одеяла и замерла. Пространство вокруг будто изменилось, перестало быть чужим, непонятным. Внутри ведуньи что-то щелкнуло, как будто родовая память вырвалась на свободу после долгого плена. В голове стало жарко и неприятно, краской сходила с ее лица прежняя очарованность странным городом.

Уже через миг Вика смотрела на мир другими глазами. Отчетливо понимала, что солнце нужно любить, а темноты остерегаться, что злое никогда не станет добрым, потому что так не бывает, что доброе рядом нужно беречь и ценить. Эти простые истины стерлись из ее памяти на какое-то время, а теперь снова воскресли.

Ведунья взяла тряпичную куклу и прижала к сердцу, та будто вздрогнула в ответ. Болезненное осознание вырвалось наружу вскриком и сверкнуло в глазах ведуньи.

– Макс — зло!– ровными стройными рядами в памяти всплыли картины, как она, потеряв волю, отдавала ему свое тело. Как теплая вода накрывала волнами и щекотала кожу.
– Нет, не отдавала! Он специально опоил меня! – оправдывалась перед самой собой, а может, и перед Большаком.
– Добро никогда бы так не поступило,– Вика зажмурилась, вспоминая подробности. Ее передернуло. Теперь от воспоминаний мерзко и гадко заскребло в горле, загудело в теле. Захотелось отмыть себя, оттереть от прикосновений зла, как от грязи, в которой ее выкупали.

Ведунье захотелось снова забыть ту ночь вместе с лицом мужчины, в которого она хоть недолго, но верила, и которому удалось обмануть ее сердце. Нижняя губа ее выпятилась и сомкнулась с верхней. Слезы покатились по щекам.

Большак вылез из подпола и шепнул в ее голове: «Наконец-то ты вспомнила. Вчера не мог говорить. Не поверила бы все–равно. А теперь можно и сказать».
– О чем ты? – Вика всхлипнула, приподнявшись на кровати. Брови снова изогнулись дугой, с улицы запахло дымом.
Большак гулко вздохнул и объявил то, что перевернуло всю ее жизнь: «Вика, теперь ты внутри больше, чем снаружи».

– Как это? – Ведунья вжала голову в плечи и округлила глаза.
«Теперь в тебе две силы, одна светлая от Анисьи, а вторая… – Большак осекся и замолк, – вторая темная. Потому что ты носишь ребенка Хранителя города. Того самого», – Большак шлепнулся со скамейки на пол и зашагал по комнате туда-сюда, ожидая реакцию.

Ведунья почувствовала, как после этих слов ее мир содрогнулся. Добро и зло, находящееся испокон веков на противоположных точках одной прямой, сейчас пересеклись в ней. Вика побледнела. Перед глазами мелькнула все ее жизнь, будто перед смертью. И тысячи вопросов одновременно зажужжали в голове, заставляя тонкую синюю жилку на виске отчаянно пульсировать. Дымом запахло еще сильнее.

– Если я ношу ребенка от того, кто является воплощением зла, то кем будет ребенок? Что он принесет в мир после рождения? Неужели я стану матерью слуги дьявола? Или я смогу оставить ребенка на стороне? – С согнутыми коленями, уставившись в одну точку, Вика лежала на кровати и еле слышно бормотала.

Слишком много вопросов у нее появилось одновременно. Голова разрывалась на части. Она понимала, что на ее вопросы нет ответов. Потому что такое никогда не происходило ранее.
Никогда еще зло не меняло свое направление. Брови на Викином лице распрямились, глаза потухли.

Она положила руку себе на живот, нахмурилась, потянула носом дымный запах из соседских домов, и тревожная мысль мелькнула в ее глазах: «А что если... Тогда она точно не позволит злу появиться на свет. И спасет много жизней. – И тут же Вика осеклась, – это же ребенок, и неважно на какой он стороне...».

Большак присел у изголовья и жалобно вздохнул, оттого что не в силах помочь Вике, а еще оттого, что никак не мог решить, рассказать ли той, что Варькина бабка Серафима спасла Вику от смерти или не рассказать? Не очень-то ему по душе было хвалить злую ведьму и давать ведунье надежду, что судьба ребенка совсем не предрешена и ее можно изменить. Большак и сам толком не знал, кем станет этот малыш, и чью сторону выберет. И никто не знал.

Вика еще пару раз всхлипнула и притихла. Большак погладил ее по волосам. Ведунья устало улыбнулась, посмотрела на окно и глубоко вздохнула. Морозная изморозь скрывала за собой почти весь мир за пределами дома. Сейчас ей как никогда не хватало живого общения, поддержки и тепла. Человеческого.
«Надо съездить к маме», – шмыгнула носом Вика, давно не виделись. Да и не могу я сейчас одна быть.
Через пять минут ее кровать уже стояла заправленная, а Вика держала в руках зубную щетку.
«Слава Богу, не слегла от новости. Сильная, значит, все выдержит» – Большак улыбнулся и позвал кота. 

– Большак? – замерла Вика у раковины через минуту, вспомнив важное,– а кого ты в дом-то сегодня впустил? – сердце заколотилось, не ожидая услышать ничего хорошего в ответ. Запах дыма сменился на запах мяты и туалетного мыла с лавандой.

Большак запыхтел что-то неразборчиво, как бы извиняясь, и Вика поняла, что приходил хранитель леса местного.
Вика вдумчиво слушала рассказ.

Оказывается, у лешего свой интерес к Вике был. И обида тоже. Много лет назад здешний леший выгнал свою молодую неряшливую темноволосую жену из лесу, а бабка Настя приютила ту, пожалела. А если бы не пожалела, начала бы лешачиха по чужим домам лазить, детей красть, еду воровать, безобразничать. Так что, может, она и не ее пожалела вовсе, а людей вокруг.

Когда баба Настя умерла, лешачиха осталась жить у нее в подвале, и вроде бы неплохо жила. В лесу не появлялась, мужа не допекала, людей не беспокоила. А после пожара решила она в лес вернуться, потому что кто ее теперь в свой дом пустит? И теперь муженек каждый день терпит от нее неудобство.
– А пры-ходыл-то он зачем? – Вика чистила зубы, продолжая слушать.

«Вчера к тебе от хранителя города приезжали, место проверяли. Хотели корни в нашем поселке пустить, чтобы за тобой присматривать, пока ребенок не родится. А Леший-то их и прогнал. Его жена, знаешь какая на передок слабая, со всей лесной братией якшалася, потому и выгнал ее из лесу.
С тех пор молодых девок леший на дух не переносит, в лесу постоянно путает да пугает. На самом-то деле на жену обижается. Любил ее ведь.
А если бы здесь еще и пришлые поселились и об этом узнали, то его засмеяли бы по всей земли и подземелью. Те же городские с разных концов света понаехавши. Вмиг молву разнесли бы о рогатом муже и его женушке. Вот так-то.

– По- н-а т-но, – неловко проговорила Вика с щеткой во рту.– А кукла?
«А ты еще и не поняла?» – Большак звонко чихнул.
– Будь здоров! – Вика вытирала лицо полотенцем и чувствовала, что холодная вода освежает не только кожу, но и настроение.– Догадываюсь теперь. Рассказывай.
Большак уселся на скрипучую скамеечку и принялся шевелить угли.
– О той кукле все знают, даже Варька. И Леший. И Анисья. И баба Настя. Только ты не знаешь.
Вика нахмурилась, убирая полотенце от лица: «Ну?»

«Это оберег особенный, еще прапрапрабабкой Анисьи сделанный против злого и темного. Кукла – то, как живая, много чего умеет, не смотри, что тряпочная. Там под ней такая сила зашита и собрана, о которой твоя Варька только и мечтает. Тот, кого кукла охраняет, может ничего не бояться. Все это время она в банке особой из адамантина хранилась, чтобы никто не знал, где сила охранная для вашего рода спрятана. А попадет кукла к другим, будет других охранять. Так что ее, как себя, беречь надобно.

– А почему же раньше ты мне ее не показывал? – Вика застыла в одной позе с протянутыми к чайнику руками,– я уже столько раз на волосок от смерти бывала.
– Раньше нужды такой не было. Доставать куклу зазря не велено было. Ты с темными боролась, как и подобает ведунье. А теперь сама с собой будешь и можешь проиграть. Поэтому кукла тебе помощницей станет, и подсказчицей, когда меня рядом нет.
У двери громко и голодно мяукнул Урсик.
– И кота тоже, – продолжил Большак.
За окнами застрекотала сорока, напоминая о себе.
Вика улыбнулась: «Я поняла, и тебя тоже»

 – Ладно, слишком много всего ты мне сейчас рассказал. Надо в голове все по полочкам разложить, подумать. Если честно, голова и так кругом идет от всего. И к матери нужно все-таки съездить, как-то неспокойно мне, увидеть ее очень хочется, убедиться, что все в порядке. Эти за окном почему вчера именно ее голосом меня зазывали? – Вика вопросительно взглянула на Большака.

– Куклу, куклу, не забудь, – вздохнул Большак и пошел делиться с Урсиком молоком, которого уже оставалось совсем немного.
– Большак, я вот еще что забыла спросить, а зачем я дом-то спалила в тот день? Я же ничегошеньки с того дня не помню, и что за сила меня наверх вытягивала, помогала? – Вика натягивала сапоги и держалась одной рукой за стену.

« Ты этот дом должна была спалить по Варькиной задумке, если куклу не удастся добыть, так пусть бы с домом кукла и сгорела. А на тебя оморочка ее хитро подействовала, отвела отсюда и к другому дому привела, потому что кукла-то там была спрятана, у бабы Насти. А Варька того и не знала. Хорошо, что лешачиха, когда все загорелось, банку-то с куклой мне притащила. Теперь мы перед ней в долгу. Так-то она добрая, только непутевая".- Большак снова чихнул.

– Будь здоров. Прям как в сказке!– вздохнула Вика, нахмурила брови и с силой прижала куклу к себе.
«А ты думала. Народ же веками непросто так дурью маялся, а понимал, что к чему. Это сейчас люди ни во что не верят, потому что кроме себя никого не замечают».
Вика согласно кивнула, попрощалась с Большаком, погладила кота, который на этот раз был ласковей, сунула куклу в карман и вышла из дома, не позавтракав. Ее слегка мутило.
«И молока купить не забудь привести» – прошумел Большак прямо за дверью.

До мамы ведунья добралась быстро и без приключений. Но только ступила через порог, как поняла, что приехала очень вовремя. Мама белая как мел лежала на кровати, свесив руку. Хорошо, что у Вики был свой ключ с собой, а то бы не дождалась, пока откроют.
– Мам, что случилось? Что с тобой? – Вика прильнула губами к маминому лбу.
– Худо мне дочка, не знаю. Хорошо все было вчера, а сегодня утром проснулась, и сил нет, даже подняться не могу.
Вика прищурилась и поводила ладонями над маминым лбом, шеей, грудью. Под пальцами отчетливо прощупывалось темная энергия, которая сейчас разрушала Викину маму. Вика сразу поняла, что это дурной глаз.
– Сейчас, мам, подожди, у тебя есть в доме свечки? Сейчас помогу.

Продолжение в следующей главе…