Какой он, Бог?

Мальчишками мы облазили весь город, обшарили все рынки и магазины, предпочитая «Спорттовары», все площадки и канавы, под мостами высохших арыков играли в карты и курили…
У меня был друг Саша Кустов, и нам вдвоем не страшно было ничего, стояли друг за друга, и все знали, что всегда получат отпор.
Мы жили рядом и шли самой короткой дорогой в школу, она проходила мимо Почтового двора, так назывался дом, где жили работники городской почты, дед Свистун сидел на своём крылечке и мастерил детские свистульки, которые иногда продавал на маленьком рынке у городского кладбища. Он задирал нас какими-нибудь замечаниями об одежде, о красных галстуках пионеров, о поведении или просто за слова в нашем разговоре. Однажды мы шли и спорили, есть ли Бог на свете? Ведь Анна Владимировна нам говорила, что его нет и его придумали попы, живущие за счёт других людей. А Сашка ссылался на бабушку, которая приехала к ним из деревни и каждый день молилась у икон в углу спальни родителей.
- Она стоит на коленях и молится, иногда падает на пол и стукается лбом о доски, рассказывал Сашка. – Наверное Бог есть, если его все боятся и бьют лбы!
- Есть или нет, - смеялся я, - кто его видел? Никто! То-то же!
- О чём это вы? – спросил дед Свистун, возвышаясь на одном из крылечке Почтового дома. – Вы ещё малы, а спорите о том, что, по сути, не знаете. Вот я. Кличете меня Свистуном. Так себе, и обидно, и не очень. Но откуда вам несмышлёнышам знать, что я вот перед вами стоит  сам Господь Бог? Превратился в деда и вырезаю свистульки. А чем мне там наверху заняться, как не давать детям радость?
- Так вы же за них деньги берете! – воскликнул Сашка. – А Бог, он добрый, бабушка говорила, не нужны ему деньги! Он может миллион рублей иметь, но там, на небе, не торгуют…
- Много ты знаешь, - огрызнулся дед, - возьми у меня самую лучшую свистульку, даже глазом не моргну, а денег не попрошу.
- А их глазьев у Бога много, - съязвил дружок,- трудно увидеть, каким глазом моргнул, а каким нет!
- Идите уж, - отмахнулся Свистун, - в школу опоздаете, а на обратном пути вертайтесь, расскажу, каким я бываю…
Мы побежали, потому что увидели, как по улице напротив быстро идет та же Танька Калинкина, наша отличница. Почти бежит. Надо догонять её.
После последнего урока мы с Сашкой забыли о деде. И пошли домой почти все классом, провожая Анну Владимировну, она приболела и чуть не упала у доски. Все девчонки окружили её и попросили мальчишек не оставлять классную руководительницу, может придётся помочь. Но учительница была против такого сопровождения, хотя, было видно, что сильно тронута нашим сочувствием и переживанием. А когда проводили, то оказалось, что Почтовый двор остался позади.
На следующее утро мы шли обычным путём, поравнявшись с местом, где сидел дед Свистун, не увидели его. Даже оцепенели от неожиданности. Поднялись на крылечко и постучали в дверь. Выглянула девочка лет семи.
- А где Свистун? – гаркнул на неё Сашка.
Она отступила вглубь помещения и заплакала:
- Нету его больше, вон на табуретках в гробу лежит. Умер ночью. Я боюсь его.
- Катя, зайди домой, - услышали мы женский голос, - закрой дверь, свечу задувает!
Услышали, увидели и пошли дальше. Нет того с кем можно поговорить и поспорить! Значит, и не было...
Так и прошёл день.
А ночью мне приснился сон, увидел деда Свистуна в хорошем расположении духа. Он протягивал мне свистульку:
- Бери, малец, денег не надо, у меня вон сколько осталось!
- Так ты же умер, лежишь на табуретках, как же так, да ещё торгуешь?
- Сам ты умер, - ответил он бодрым мальчишеским голосом, ну Сашкиным! - Я же Бог и всегда жил и буду жить!
И исчез, уступив спутанному сну о чём-то постороннем и не запоминающимся.
Утром даже не подумал о нём, а когда снова шли с Сашкой в школу, он, вдруг остановился у Почтового двора и крикнул:
- Вспомнил, мне приснился ночью Свистун! Живой! И предложил мне свистульку задарма. Мол у него всего полно и их, и денег!
- Как? – поразился я, - и ты его видел?
- Что за «и ты»? У нас  одинаковые сны что ли были? Ух ты! Надо у бабушки, пока не уехала, спросить, бывает ли так?
И забыли обо всем, потому что снова показалась Калинкина.
А потом и совсем забыли. На много лет. Лишь недавно, когда я заковылял к рынку у кладбища, то увидел деда, торгующего какими-то ненужными ему вещами из дома. Он очень был похож на деда Свистуна, хотя прошло очень много лет, и меня сейчас зовут по степени - доктором наук. Не удержался и подошёл к торгующему:
- Тяжело жить, наверное, любимые вещи принесли сюда?
Он поднял на меня глаза из-за нависших над ними мохнатых век:
- Нет, хватает на житьё, сердце своё принёс сюда. Вам не хватило времени, чтобы прийти тогда…
То ли «тогда», то ли «сюда», то ли «в те года»? Не расслышал.
Я прошел по инерции ещё чуть-чуть. Оглянулся. Тот дед уже собирал не хитрую свою тряпицу с вещами и спешил уйти.
Наверное, его позвали ангелы, а, может, и молитвы людей?