Май. Днепр. Беглец Тютчева

Весь май не хотелось в парк на Днепр из-за мошек, не люблю как аллергик брызгалки, которые, боюсь, не только их, но и нас травят. А без них тоже плохо, когда жарко и руки-ноги наружу.

Прочитала историю дэты. Всё как обычно: создали её в штатах после Второй мировой для военных, а потом мир, дружба, жвачка, по всему миру и гражданские стали пользоваться.

Хотя в позднем СССР и с ней были проблемы, помню, как ел меня гнус в университетских археографических экспедициях. А также вот эти строчки:

Лето!
От комаров спасения нету,
А в магазинах нету «Дэты».

Сейчас они скорее с фильмом Серебренникова, нежели с "Зоопарком" ассоциируются, и вот странно, Майкла Науменко во время оно я слышала живьём  на концерте и совершенно не прониклась, а фильм понравился: что пройдёт, то будет мило.

И уж во всяком случае он лучше "Цоя" Учителя.

Соотношение пользы и вреда дэты под вопросом: если в лес за ягодами, то ягоды перевесят, а если на речку просто так, то не факт.

Но вчера всё-таки поехала за водой для полива домашних цветов в днепровский парк, заодно крапивы и купыря нарвала.

Вода спала, ветер у воды мошек сдувает, так что если найти место на песке в тени, а не в траве и не на солнце, то вполне можно часок-другой почитать на воздухе.

Читаю летом что попало, если не знаешь, чего хочешь, то лучше довериться случаю.

В ближайшей библиотеке нужно или сказать библиотекарю, что именно принести из фондов, или  самостоятельно порыться в  шкафах букккроссинга.

Нарыла недавно роман Фёдора Тютчева "Беглец", удивилась, проглотила с интересом и только потом погуглила, что автор, оказывается, Фёдор Фёдорович, сын от Елены Денисьевой, единственный из троих их совместных детей, не умерший ребёнком.

Дворянином он как незаконнорождённый сразу не был, сам дослужился, и хотя после смерти матери отец позаботился о нём: оставил наследство и поручил своей старшей законной дочери фрейлине Анне воспитание, - но жизнь у сироты была сложная, где только не служил вплоть до ПМВ, когда и погиб лет 50 от роду.

А роман увлекательный, "из пограничной жизни", место действия - Закавказье, граница Российской Империи и Персии по реке Аракс, как раз там, где недавно мост открывали и разбился президент Ирана.

По фактуре вроде купринских повестей о военных, но при этом много тамошней местной экзотики. Уже во второй главе описана казнь Суджинским ханом Чингизом-Аги курдов, которых полили керосином и сожгли заживо на глазах у толпы, причём младший из казнённых был мальчик 13 лет. При том что у них был выбор броситься в пропасть, это они и сделали, не выдержав мучений.

В сравнении с казнями староверов "прогресс", но ведь действие происходит в конце XIX века, и Империя к тому времени очень неоднородна, в столицах одно, на окраинах другое, на этом и построен сюжет: столкновении двух миров.

Кто там воевал из дворян, те же Лермонтов и Толстой, уже писали про это и в начале, и в середине XIX века, но и концу оного мало что изменилось, разве что ещё дальше на восток отодвинулась граница. Хотя тут я швах, "Путешествие в Арзрум" читала и даже погуглила, что там нынче, в этом Арзруме (большой турецкий город, под 800 тысяч население), но как и почему менялась там граница до революции и после не в состоянии запомнить.

Сюжет "Беглеца" такой: к замужней сестре приезжает в гости только что выпущенная институтка и вместо того, чтобы тоже выйти за русского офицера замуж, влюбляется в мнимого романтического перса. Который на самом деле грузинский князь,
убийца, 20 лет назад зарезал русского офицера, мужа своей любовницы, и бежал в Персию.

Узнав его историю институтка не шокирована, дескать, царь добрый, простит за давностью, если легализуетесь, выйду замуж. Но тут этот романтический герой в ходе стычки на границе убивает ещё одного русского, есаула - молодожёна, жена того душит их новорожденного младенца и сходит с ума. Ещё три жертвы даже романтическую институтку приводят в чувство через тяжёлую болезнь, в которой за ней самоотверженно ухаживает сестра и ежедневно навещает влюбленный в неё русский офицер, и хотя хэппи-энд остаётся за кадром, но дело ясное.

Приграничный быт с обеих сторон, характеры людей, природа, разница двух культур, - всё мастерски прописано, ну а в выборе сюжета настолько сказывается сын своего отца, что простительно было перепутать.

Любовь институтки к романтическому герою, которой поневоле сочувствуешь, пока не укокошил он есаула (а самого его убили его слуги-курды, когда он задумал через Турцию бежать в Европу) - это и впрямь тютчевский сюжет.

У Фёдора Ивановича, оказывается, целая дюжина детей была от двух законных жён и двух любовниц, кто-то умер в детстве, среди дочерей были фрейлины при русской императрице, но след в русской культуре оставил только вот этот незаконный сын Фёдор.

В десятой главе про охоту на персидской стороне  актуальный диалог:

— А знаете ли, мне жутко делается, - говорила Лидия Оскаровна своему кавалеру Ожогову, садясь с ним рядом в лодку. — Я ведь первый раз в жизни переезжаю границу. Как-то странно сознавать, что вот этот берег наш, а через каких-нибудь 20—30 саженей начнется территория чужого государства с совершенно иным строем жизни!

— Ну, тут по крайней мере, хотя река, все-таки же некоторая преграда, —отвечал Ожогов, — а вот на западной границе местами черта, отделяющая Россию от соседнего государства, представляет из себя не что иное как неглубокую канавку. Я сам, когда поступил в стражу и в качестве отрядного офицера приехал на границу, долго не мог привыкнуть к мысли, что вот, мол, эта сторона канавки Россия, а это — на вершок дальше, — Пруссия. Ничтожная, едва заметная бороздка, через которую воробей перепрыгнет, а подумайте, какое громадное значение играет она в жизни двух государств! Господствующая религия, законы, порядки, мировоззрение, наконец, язык, история, идеалы, обычаи — все разное, во многом даже враждебно-противоположное. Что на одной стороне канавки разрешено, то на другой ее стороне — запрещается, — и наоборот. Этой ничтожной чертой проведена грань владычеству Монархов. По сю сторону он всемогущий, как Бог, повелевающий миллионами, для которых каждое его слово — закон, могущий одним росчерком пера изменить судьбы своего государства, там, за этой канавкой, является только почетным гостем, юридически не имеющим права отдавать кому бы то ни было и какое бы то ни было приказание, и это еще не все. Самое главное, что за рубежом этой канавки стоят лицом к лицу многомиллионные народы, готовые биться до последней капли крови, принести огромные жертвы, чтобы только эта канавка не передвинулась вправо или влево, на более или менее значительное расстояние!

— Вы совершенно правы, но могу себе представить, какое особенное значение получает эта, как вы называете ее, канавка в глазах тех, кто по той или другой причине принужден бежать из своего отечества и искать за ней спасение, — задумчиво произнесла Лидия, — подумать только, какая страшная разница в положении: на одной стороне преступник, которого могут каждую минуту схватить, посадить в тюрьму, казнить, лишить всех человеческих прав, на другой — свободный гражданин, никого и ничего не боящийся, могущий начать свою жизнь сызнова.

— Но навсегда потерявший свою личность, свое — я! — перебил Ожогов. — Мне случалось встречаться с подобными личностями, и все они были глубоко несчастны. Для человека полный разрыв с родиной чрезвычайно тяжелая вещь, особенно для простолюдина; в конце концов, редко кто выдерживает это испытание и рано или поздно возвращается в свое отечество, готовый принять какое угодно наказание! Конец цитаты.

Есть о чём подумать. Заглавный герой хоть и не простолюдин, но тем страшнее для него каторга на родине, а за границей, да, потерял себя.

Чувствуется перекличка с теми романами русскими и зарубежными, которые автор подобно нам читал, но и своеобразие налицо, странно, что  не слышала никогда о нём ни на лекциях в университете, ни от знакомых читающих.

Вот так открыла сезон чтения на траве.

Следующий роман - "Козёл отпущения" Дафны Дю Морье, не дочитала ещё. В том же роде, что и "Беглец" Тютчева, но более известный, посмотрела экранизацию.

Представляю, как можно было бы Тютчева экранизировать, лучше бы за него армянский режиссёр взялся, а не за "Евгения Онегина", может, не так ужасно вышло бы. 

Но книжки полезнее читать. Даже Тишка так думает, ему больше нравится летом рядом со мной на травке  смотреть на облака, чем дома у модема сидеть.