Мои мысли мои скакуны

 
Сегодня проснулась с мыслью, да нет, с множеством мыслей, которые как шмели, окружили мою бедную головушку, «жужжали» всё сильнее и настойчиво гнали к компьютеру.  В последнее время я всё больше ощущаю его необходимость, компьютер становится моим поверенным.
Лишь компьютер безмолвно мигает,
Не дает погрузиться в хандру.
Вновь меня он, как раньше, спасает...
Собеседник и друг -
Лишь ему я себя доверяю,
Только с ним говоря, я гоню её прочь.
Рассказать всё пытаюсь, но как в одиночке,
Думы, мысли кружат — нескончаема ночь...

Наверное, это подкрадывается, пока на цыпочках, осторожненько, старость.  Наверное, поэтому ночи становятся слишком длинными, а заканчиваются как при скоростной съёмке: только глаза закрыла - и уже пора вставать, даже если есть возможность поваляться ещё немного, вроде, никто не торопит. 
Да что это я?   Как это никто не торопит?  А зверьё моё?  Марсик обязательно напомнит о себе, будет у кровати сначала еле слышно, почти как писк мышиный, потом всё громче и нетерпеливее заявлять, что он всё равно не уйдёт: вставай, хозяйка, накорми и выпусти.  У хозяина проситься бесполезно, всё равно к «бабушке» отправит: она ваша хозяйка!  Марсик особенно нетерпелив: он спешит на обход территории.  После Рыжика, прожившего долгую жизнь и с почётом захороненного в знакомой роще, он взял на себя обязанности хозяина территории.  Он торопливо, даже деловито, спускается вниз по лестнице. Уточнение: спешит впереди хозяйки, значит, точно торопится на обход, поэтому сначала на кухню, к своей миске, а потом к двери. А если нет такой заботы, то у Марсика сложился ритуал: идёт с хозяйкой нога в ногу, как будто сопровождает, на середине лестницы останавливается, поднимает голову вверх – глаза огромные, жёлто-песчаные – и это означает, что надо обязательно погладить ему горлышко, замечено, что это доставляет ему видимое удовольствие, а потом почесать спинку, хвостик – у Марса с некоторых пор только полхвоста, поэтому «хвостик»!  Бедный, бедный Марсик, с хвостом у него едва ли не трагедия: как-то умудрился дважды за вечер не успеть проскользнуть в дом или за двери дома, но результат плачевный: хвост пострадал!  Разглядели через несколько дней, когда увидели, что что-то неладное с хвостом! Как он, бедненький, терпел столько дней!!!!  Оказалось, что хвост сломан в трёх местах!!!  Значит, не одиножды не успевал проскользнуть в двери!   Но выяснилось это уже в ветлечебнице. 
А вот Джульетка спокойно ждёт, когда её выпустят, только потом поест, она умеет ждать.  Вот так наши воспитанники и подчиняют нас своему режиму.  Тут уж никуда не денешься.
Так у нас начинается каждое утро.  Каждый спешит по своим делам: Марсюха обходит территорию, доставшуюся ему по наследству, причём он так же ревностно следит за порядком, как это делал Рыжик, да иногда настолько ревностно, что случается, приходит изрядно встрёпанным, поэтому и боевые шрамы остались на мордочке.  Он даже стал плохо охотиться на мышей – другие заботы… правда, иногда с чердака приносит мышку, а то и парочку, и оставляет в коридоре, мол, вот, хозяйка, смотри: я свой «хлеб» отрабатываю!  А дома почему не ловишь? И как будто слышим:
- А что дома?  Есть же у вас капканчики для мышей – ловите!  - так, наверно, кот наш думает.  Иногда, правда, ловит мышей и в доме, самых нахальных, конечно, если уж очень спать ему мешают.  И, удивительное дело, кот, лишённый мужского достоинства ещё на заре своей юности, не разъелся от беззаботной сытой жизни, ест в меру, лишнего ни-ни – мне бы так!!! -  но, главное, как будто Рыжий сам сдал ему вахту – наказ: следить за порядком на территории, что Марсик и делает ежедневно!  Он поднимается вверх по улице, потом спускается обратно к нашему дому, проходит чуть дальше вниз, ещё к одному дому, последнему – и улица заканчивается.  Так что Марсик наш весь день в заботах, у него даже нет обычной для всех котов привычки ластиться, мурлыкать – не до того ему.  И не любит, когда его берут на руки, только он сам может позволить себе «приластиться», если прибежал с улицы, а миска пустая: надо самому хозяйке об этом напомнить.  А мне по-прежнему интересно, почему Марсик не любит, когда его пытаюсь взять его на руки.  Такой вот независимый от рождения наш Марсик.  Характер!
А Джульетке остаётся гонять ворон или дроздов в нашем саду – огороде, заглянувших мимоходом, случайным «пролётом», а иногда и пробравшихся на чужой двор любопытных и вороватых котов.   Последнее занятие Джульетке больше по душе, вот тогда её задорный лай трудно утихомирить!  И я тоже мимоходом – мимолётом вспомнила, как эти самые дрозды пару дней назад, в роще, во время нашей прогулки своим озабоченным стрекотанием изводили Джулию, перелетая с ветки на ветку. Она, как сумасшедшая, кидалась от дерева к дереву и, задрав голову, пыталась, как и я, рассмотреть певца, явно дразнившего собаку.  А мне даже сфотографировать не удалось: так быстро дрозд перелетал с дерева на дерево, с ветки на ветку, причём, садился именно на нижние ветки, уверена: дразнил Джульетку специально, а может, и уводил подальше от гнезда, да, это скорее всего… 
И это совсем не те ощущения, когда, кажется, в тот же день, на другой стороне озера, нас с Джульеткой атаковали вороны. Они пролетали так низко, что становилось как-то не по себе: казалось, что вот-вот крылом заденут.  На меня, правда, не покушались, но Джулия едва не пострадала, когда на неё спланировала серая большущая ворона, она почти коснулась когтями спины, а потом успела больно клюнуть Джульетку в голову.  Я от этого наглого поведения серой бестии растерялась, и в Джулия тоже растерялась и даже испугалась так, что вначале присела от испуга, а потом кинулась под мою защиту.  И пока мы проходили этот опасный участок, примыкающий к лесу, Жулька от меня не отходила и как будто торопила, и, если я всё-таки останавливалась, чтобы сделать очередной снимок встревоженных птиц, Джульетка останавливалась возле меня, нетерпеливо переминалась, как будто говорила: «Да ну их, этих серых воровок, пошли быстрее, они ещё и тебя могут клюнуть!»
Кстати, о воронах. Вспомнила племянника,он как-то, ещё зимой это было, позвонил  из Глазова, кажется, или из Ижевска, неважно.  Он с таким восторгом рассказал о случае, которому был свидетелем, о вороне, поразившей его.  Кто-то из проезжающих выбросил на обочину дороги полбулки хлеба, видимо, чёрствого.  Хлеб затвердел на морозе настолько, что превратился буквально в камень.  Андрей увидел возле этого замороженного куска ворону, и ему стало интересно, как она поведёт себя.  Он остановился чуть дальше и стал наблюдать. 
Ворона всё пыталась долбить клювом, чтобы хоть кусочек отколоть, но ничего не получалось.  Она ходила вокруг этого «камня», время от времени клювом постукивала по нему. Ничего не получалось, но упорная серая птица не хотела бросать задуманное - она была голодна!  Но вот, видимо, что-то в её головке неожиданно «тюкнуло».  Она клювом начала подталкивать этот замороженный «камень», бывший в недавнем прошлом нормальным куском хлеба, к дороге.  Наконец ворона выкатила этот замороженный камешек прямо на дорогу и отскочила снова на обочину.  Дождалась, пока проедет автомобиль, и вспорхнула снова к тому, что пару минут назад было одним твёрдым куском, а сейчас это было нечто, раздробленное на мелкие замороженные крошки.
Андрей изумленно наблюдал за действиями этой поразительно умной вороны, которая теперь спокойно склёвывала хлебные крошки, не обращая внимания на проезжающие машины, и ведь машины, одна за другой, объезжали птицу, устроившую «обеденный стол» прямо посреди трассы.  Потом племянник позвонил нам, чтобы, пока эмоции не угасли, поделиться увиденным и рассказать об умной вороне.  Вот такие они, серые нахалки, умные и организованные!
Но вернёмся к основному рассказу.  Ворон было много, и они так раскаркались, что к ним, как мне показалось, прилетели из ближайшей рощи их любопытствующие собратья и тоже начали отчаянно кричать, добавляя трагизма в хор встревоженных ворон.  Снимков получилось несколько, но, к моему огорчению, день был серый, преддождевой, небо под стать серым «кар – карычам», без единого проблеска голубизны, хотя нет, голубизна сквозь заполняющую всё пространство свинцовую серость всё же пробивалась, но это было в начале нашей прогулки, но сейчас всё изменилось.  И озеро изменилось, оно тоже приобрело тревожащий душу стальной оттенок, каким оно бывает перед грозой.  И дождь, с грозой и молнией, на самом деле начался сразу, едва мы вернулись с прогулки.  Поднялся сильный ветер. Так что воинственность серых нахалок теперь можно объяснить: кому понравятся надвигающиеся грозовые тучи?  Они просто предчувствовали непогоду, поэтому так раскаркались.
Так о чём это я говорила, пока моё зверьё не отвлекли меня?  О том, что молодость уходит … понимать это непросто, но вот что касается ощущений…  Скажу банальность, но недаром говорят: тебе столько лет, на сколько себя ощущаешь.  Часто это зависит от настроения, так что лучше вообще не говорить о нём, просто жить в согласии с собой.  Но всё же пытаюсь заключить сделку с надвигающейся старостью: дома наслаждаюсь своим естеством: волосы помыты, дышат свежестью, но лицо уже без макияжа – пусть отдыхает. А наводить красоту перед выходом "в свет "- сейчас это для меня нечто большее: это процесс преображения, это удовольствие видеть, как лицо бабулечки становится чуть свежее, чуть моложе - от одного этого уже получаешь удовольствие. Как всё-таки нам с годами становится спокойнее, излишества нас всё меньше беспокоят.
 Вспомнила, как моя давняя приятельница и коллега по Кутопьюганской  школе, что на Ямале, Ольга  Бучковская - оптимистка  по жизни - когда шли из  городской бани (а было  это уже в Надыме, очень давно, как говорится, почти в юном возрасте, согласитесь, что 23 года -  разве не юный возраст по сравнению с моим сегодняшним?),  так  вот она, смеясь, рассказывала, что первое время стеснялась себя после бани,  как будто в людном месте ненароком обнажилась.  Сейчас я представила её: такая румяная, после парной, не худенькая, а очень даже крепенькая, как боровичок, рыжеволосая, с россыпью ярких веснушек на весёлой улыбчивой мордашке.  Эту россыпь веснушек Ольга навострилась умело прикрывать лёгким макияжем, а после бани эти солнечные брызги как будто отмывались и весело сияли на розовом, распаренном лице со светлыми густыми ресницами - знакомые могут и не узнать.  Смеясь, эта белобрысая ростовчанка рассказывает:
-  Сначала и вправду стеснялась, некоторые знакомые точно не узнавали, проходили мимо, особенно парни - я же всегда при параде!  А потом вдруг сказала себе: да я же красавица в своём естестве!  Я же похожа на эстонку!  И вот иду я по Надыму, раскрасневшаяся после парной, а зайти я туда могу и два, и три раза, и такая довольная собой: посмотрите, ну разве я не красавица?!  Баня – дело святое!
И вспомнилось вот что ещё.   Когда-то, на заре туманной молодости (туманной (?), именно потому, что было всё это так давно, что былое сейчас словно сквозь туман проявляется), на улицах Тобольска, чаще возле театра, в котором время от времени и мы приобщались к миру прекрасного, именно там, в театре, можно было встретить высокую пожилую актрису с ярким румянцем и длинными чёрными ресницами, возможно, накладными, и была она удивительно стройная.  Выглядела актриса внешне далеко не изысканно, и даже по тому времени бедно, но актриса с таким достоинством ходила по улицам Тобольска, что всегда вызывала сначала интерес, а потом уважение.
Зимой мы её видели в старом тёмном пальто и чёрной шляпке, поверх которой был повязан белый ажурный платок, не просто белый, вязаный, а тонкой ажурной вязки.  Летом мы её не видели, потому что разъезжались на каникулы, но весной и ранней осенью мы иногда встречали её.  Помню, что она всегда была в длинной юбке и в старинных блузках с длинными рукавами.  Блузки менялись, но почти все они были белые или бежевые, но обязательно светлого оттенка.  У неё была необыкновенно красивая осанка, даже в старости. Гордая. И благородная.  И она напоминала всем нам, девчонкам, даму из далёкого 19 века, и она словно продолжала жить на сцене.   Актриса была как небожительница для нас, молоденьких девчонок - студенток.   А мне, глядя на неё, хотелось уже тогда так же достойно встретить старость.
Вот ведь, прямо из Грибоедова: «Словечка в простоте не скажет, всё с ужимкой».   Это я о себе. Хотя путешествие в прошлое, особенно у стареющих дам, прошедших уже тот поворот, к которому не вернуться – это весьма занимательное действо, уж поверьте, возвращение в прошлое проходит через воспоминания. Ведь сами знаете, что только память, если она не даёт сбои, помогает мысленно совершать перелёты во времени. И возникает желание записать увиденное в этих мысленных временных перелётах, зафиксировать это воспоминание, как вновь пережитое, прежде всего для себя и своих близких.
Всё чаще приходят мысли, что не успеваю многого сделать, не успеваю записать то, о чём хотела бы рассказать, поделиться жизненными наблюдениями, событиями, встречами с очень интересными и талантливыми людьми.   Их было много в моей жизни.  Ведь я не только стояла у доски и рассказывала о судьбе поэтов и писателей и об их произведениях.  Когда-то я очень хотела научить ребят читать, то есть не просто пролистать произведение, но вчитаться в текст, прочесть потаённые, глубинные мысли автора.  Этим и славна литература. Не всегда и далеко не со всеми это удавалось, но те, кто начинал читать, они и сейчас, скорее всего, телевизору и компьютеру предпочтут книгу, о которой слышали или которую всё оставляли на потом, а это "потом" всё отдалялось.  Ничего не поделаешь - жизнь ускорилась! А ведь когда-то, вроде, совсем недавно это было, мы записывались в очередь, чтобы взять, наконец-то, в руки вожделенную новинку, будь то нашумевший солженицынский " Архипелаг ГУЛАГ" или "Колымские рассказы" В. Шаламова, или какой-нибудь популярный журнал с напечатанным произведением. 
Мне долго не удавалось перехватить журнал "Москва" с напечатанным в нём романом М. Булгакова "Мастер и Маргарита".  Сердилась, что опять не успела, снова роман перехватили «физматики» (физики и математики).  И как успевали эти представители точных наук прочесть те книги, за которыми выстраивалась наша, филфаковская, очередь?   Желание прочесть этот роман во что бы то ни стало усилилось после успешной защиты курсовой работы по этой книге моей однокурсницей Людмилой Жилиной, ставшей позже и коллегой по работе в замечательной Антипаютинской школе, что в Заполярье.  К слову, в этой школе с нами работала ещё одна наша однокурсница Альбина Плотникова, по мужу Белолюбская, с ней мы были когда-то особенно близки.  Роман, конечно же, прочла, и не единожды, и дома стоит на полке томик с этим романом, и к этому роману прибавились со временем и другие произведения Михаила Булгакова.
                Чего проще сделать это сейчас, любое произведение можно прочесть в интернете, без всякой очереди.   Но ведь испытываешь совсем другие ощущения, когда держишь книгу в
руках, перелистываешь страницы, наслаждаешься чтением, не раз возвращаешься к отдельным страницам, отрывкам.  Вот и сейчас пытаюсь в очередной раз одолеть «Божественную комедию» Данте Алигьери.  Помните: "Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу, утратив правый путь во тьме долины...".   Да, земная жизнь пройдена мной далеко за половину, но вот сумрачный лес... Нет!  В воспоминаниях за спиной белая равнина!  Яркая!  Сверкающая!  Заснеженная равнина, наполненная жизненным смыслом!  И на этом фоне - счастливые события: замужество, дети, замечательные друзья и ученики.  А плохое... было и плохое на моей жизненной плоскости... Но вспоминается оно как-то мельком, как бы невзначай, и исчезает без сожаления, а счастливые моменты, как яркие звёздочки на полярном небосклоне.
Я пишу, тороплюсь,
И слова, как десерт, выбираю,
Ошибиться боюсь,
Снова фразы меняю, стираю…
На пространстве листа остаются лишь точки —
Точки...
Можно их удалить и продолжить рассказ…
О судьбе, о семье, о себе и друзьях...
Вечер - с прошлым, и мысли –
На скачках -
Приз - пришедшей последней,
Самой яркой,
Как вспыхнувший свет маячка.

                Я какое-то время назад была, как сейчас бы сказали, чиновником от образования, а потому пришлось много бывать в командировках и по району – это даже не в счёт – но по Ямалу: Надым, Новый Уренгой, Салехард… Потом Тюмень, Екатеринбург, Санкт- Петербург… Вот откуда такие яркие, запоминающиеся встречи!
  Опять?  Ну, кому интересно твоё погружение в прошлое?
И кем была ты в той прошлой жизни, тоже мало кого интересует. Бабушка – старушка и всё тут.  Сколько их вокруг!  Но ведь у каждой бабушки – старушки за плечами ЖИЗНЬ, богатая событиями, даже приключениями, надеждами и разочарованиями, любовью и предательством…- словом, это жизнь отдельного человека.  Но ведь правда и то, что не каждому дано переложить свои воспоминания на бумагу, напечатать на компьютере свои выхваченные из прошлого обрывки воспоминаний, оживить их в памяти.  И вот они зажили своей, особой жизнью, сначала в моей голове, а потом, отпечатанные, дополненные, чуть - чуть приукрашенные разыгравшейся фантазией, возможно, излишними подробностями, а потом они отправляются в компьютерную папку и, уже напечатанные переносятся в обычную, чтобы на досуге найти эту папку, и… погрузиться в незабываемые дни прошлого. Разное оно было.
Иногда грустное. Ну и пусть, это тоже кусочек жизни, который, как в разноцветном витражном пространстве, является тем цветным прозрачным стёклышком, без которого не получится целой картины, всегда не будет хватать именно этого прозрачного кусочка.  Это как старые фотографии рассматривать:      
…Мысли разом накатят волной о былом -
Воскресят фотоснимки мгновения,
Что, звездой промелькнув, не исчезли во тьме,
А оставили след на альбомном листе.
И часы пролетят, как с любимым свидание...
Вспыхнут факелом воспоминания,
Разгорятся пожаром вдруг яростным!
…………………………………………..
Сегодня приснился сон.  Пыталась утром вспомнить, но ... я его забыла. А если сон не встревожил, то и будь, дорогая, спокойна и нечего стараться вспомнить его.  Кстати, о снах.  Они в моей жизни играют особую роль.  Я никогда ни к кому не обращалась за их разъяснениями, в сонники не заглядывала, но всегда задаюсь вопросом:
- Почему совпадают события, предвосхищённые накануне сном?   События, которые нельзя как–либо изменить.  Таких снов, и таких событий было достаточно в моей жизни.   Меня по-настоящему тревожит это.  Может, со мной что-то не то?   Вот этот сон, например.  Сколько лет прошло, а он нет-нет да и всплывает, как наяву. Снова мыслями возвращаюсь в тот сон, который так явно предсказал неизбежность расставания с любимым сыном.
             В этом сне было не просто расставание с сыном, а его расставание с семьёй, с его юными мечтами, расставание с берегом, который держал его.  Скорее, это было прощание сына - романтика с его иллюзорным восприятием действительности.  Жизнь для него оказалась слишком реальной, подчас нелёгкой, он не был готов к ней, и как хорошо, что он не сломался, выстоял в этой грубой жизненной реальности.  Рядом оказалась женщина, которую он назвал любимой, а сейчас с ними и любимая дочка, долгожданная и выстраданная ими.  Но что это за сон, если он помнится спустя тридцать с лишним лет?
Представьте весеннее таяние льда на широкой реке на далёком севере Ямала. Это река в Гыде, что на Гыданском полуострове Ямала.  По всей реке плывут белые льдины.  Они не громоздятся друг на друга, они просто плывут.  Огромные ледяные глыбы отрываются от берега, и их тихонько уносит течением.  На одной из льдин, почти на середине реки, мой сын, уже почти взрослый.  Он не бегает, не кричит, не зовёт на помощь, он просто стоит на льдине и молча смотрит на меня, стоящую на берегу.  Берег от него удаляется, а льдина уносит его всё дальше.
 Даже во сне он таков, каков в жизни: спокойный, несуетливый, сдержанный в проявлении чувств, любых эмоций, совсем как его дедушка, мой папа.  Он уплывает от меня на льдине, а я стою на берегу и ничего не могу сделать, только чувствую свою беспомощность и неизбежность того, что уже происходит на моих глазах.  Но одновременно с этим сердце моё не чувствует беды, я понимаю: мой сын уплывает от меня на огромной белой льдине в свою, отдельную от нас, взрослую жизнь.  А белая льдина?  Она не сулит ничего плохого, только туманную неизвестность.  Этот сон почему-то никогда не забывается, как запомнившийся отрывок из какой-то книги...
Как объяснить, с чего начались мои предчувствия, реализованные в снах?  Если честно, как-то неуютно мне вспоминать те сны, которые запомнились до сегодня так ясно, отчётливо, в мельчайших подробностях, предвосхитившие драматические, а иногда и трагические события.  Но о них надо рассказать, может быть, тогда эти необъяснимые предчувствия чего-то плохого оставят меня.  Я стала очень бояться ночных снов, если накануне была чем-то встревожена. 
Начало 90-х, и я уже несколько лет, как я работаю завучем в школе - интернате, и поэтому и дети, и сотрудники, по сути, стали близкими мне людьми.  Весенний солнечный день.  Снег уже сошёл полностью.  Полянки просыхают очень быстро, поэтому ребятня радуется каждому погожему дню.  Середина рабочего дня. Мы с мужем наконец-то встретились за обеденным столом, это редкий случай, когда нам вместе удаётся пообедать.  Дочке - во вторую смену, поэтому она уже ускакала в школу.  Сын - в армии.  Прямо напротив нашего дома, метрах в ста пятидесяти, белеет недостроенное двухэтажное здание жилого дома. Оно ещё без крыши, и вместо окон чернели проёмы, наверху стояли стропила.  Разговариваем.  И вдруг одновременно, взглянув в окно, замечаем, как со второго этажа строящегося здания вырываются языки пламени.  Пламя так быстро охватило деревянную постройку - словно вихрь пронёсся по верхнему, открытому ветрам, этажу!  Я только и успела крикнуть мужу, что это сон мой сбывается.  Он понял, о чём это я.  Утром, перед работой, пока одевалась, я коротко пересказала мужу встревоживший меня сон.
 Не стану пересказывать, как бежала к охваченной огнём стройке.  Собрались люди, приехали пожарные машины.  В толпе переговаривались, кто-то встревоженно говорил, что на стройке были дети, кто-то видел, как они выбегали из недостроенного дома, а кто-то добавлял, что видел, как ребятишки спрыгивали из окон на землю и разбегались, испуганные случившимся.  Только вот все ли покинули стройку?   И сами дети тоже сразу не могли вспомнить, все ли успели выбежать, им хотелось быстрее попасть домой, боясь наказания от родителей.  И стоящие в толпе, как и я, тоже надеялись, что все дети живы - здоровы.
 И только позже пожарные, обливавшие охваченное огнём здание, обнаружили обгоревшие останки двух детей, не успевших спастись от огня.  Это были тела двух мальчиков - братьев, сыновей нашей работницы, кастелянши школы - интерната.  Видимо, младший испугался огня и спрятался, а старший брат кинулся его искать, в то время как другие ребятишки начали один за другим выбегать из горящего строения.  Он нашёл его, но спастись они уже не успели: рухнувшая горящая балка придавила братьев.  Трагедия коснулась не только родителей, потерявших сразу обоих сыновей, но и всего коллектива школы - интерната и жителей посёлка.  А я эту трагедию предвидела во сне накануне. Но это же был сон, изменить, предпринять что-то я не могла.  Но этот сон я словно переживаю заново. И уже не один раз.
Высокий берег реки. А я будто стою на противоположном берегу, и на той стороне вижу два деревянных дома. Понимаю, что один из домов наш. Но вот над крышей одного из этих домов появляются сначала клубы чёрного дыма, а потом вырывается пламя.  Я смотрю на огонь как бы со стороны, но отчаяния нет, только тревога, как всегда, при пожаре.  И дым, и языки пламени не в сторону моего дома, а от него.  Во сне я понимаю, что беда меня лично не коснётся.  Потом взгляд перевожу на реку. Что-то меня очень тревожит, и эта тревога переполняет сердце.
 Вдруг вижу два кораблика, медленно плывущих по глади реки. Ветер как будто стих.  Кораблики бумажные. На каждом кораблике - по зажжённой свече. И эти кораблики очень напоминают бумажных журавликов, которых пускают в Японии в память о детях Хиросимы и Нагасаки, погибших и умерших вследствие ядерного взрыва в Японии в 1945 году.  Сон был настолько реалистичным, что рассказать о нём коллегам я решилась только какое-то время спустя.  Эти поминальные свечи очень долго не давали мне покоя.  И до сегодня перед глазами иногда, вот как сейчас, возникает та река и плывущие по ней бумажные кораблики с зажжёнными свечами.
  1993 год.  Накануне 1-го сентября, 31 августа, впервые случился приступ астмы, удушья у дочки, уже семиклассницы. Бронхиальная астма. Эта наследственная болезнь дремала где-то в недрах организма, пока не потревожили её.  Папина болезнь передаётся всем близким, как наследство, которому никто не рад.  Но эта болезнь налетела стремительно, неожиданно для всех и протекала необычайно тяжело для Леночки.  Проявление этой болезни спровоцировал начавшийся ремонт в доме: надо было переклеить обои.  Старые обои легко поддавались насилию и скатывались вниз.  Их давно не переклеивали, поэтому обойная пыль очень скоро зримо повисла в комнате.  Елена весело, с удовольствием срывала обои со стен.  И вдруг закашлялась, да так, что ей стало не хватать воздуха, она начала задыхаться.
  Дочку госпитализировали сразу, на месяц, а потом её отправили в Тюмень, в областную клинику, где она пробыла до середины января.  Но мне до сегодня не даёт покоя то, что я тогда не сама повела дочь в больницу, которая была недалеко от дома, её видно было из нашего окна, а отправила одну, а потом из окна наблюдала, как она шла от столба до столба, как вдруг остановилась, прислонилась к столбу, отдыхая, а потом с трудом пошла дальше.  Я выбежала за ней, а Лена сказала, что всё хорошо,
 вон уже и больница.  А в больнице меня отругали: надо было вызвать скорую, кстати, скорая была здесь же, с другого торца здания.
  Так что тот учебный год для дочери начался только в середине января и был сокращён наполовину.  К слову сказать, она не согласилась повторить курс 7 класса, как ей предлагали, чтобы не перенапрягалась после тяжёлой болезни, всё-таки 7-ой класс начался с совершенно новых для неё предметов: геометрия, физика, черчение.   Но Лена догнала ребят успешно, даже без троек закончила учебный год.  Чего ей это стоило, знает только она.
И вот там, в Тюмени, произошло событие, которое порядком перевернуло наши с дочкой представления о том, что есть реальность, а что находится за пределами нашего мироощущения, нашего сознания.
Прилетели в Тюмень поздно вечером, была суббота.  В клинике надо было быть в понедельник.  Обратились в гостиницу при областной клинике.  Стоим у стойки.  Номер нам был забронирован, поэтому проживание быстро оформили.  Взяли ключи и хотели сразу подняться на этаж. Но тут услышали, как пожилая женщина, что стояла уже давно возле стойки, уговаривает, почти умоляет дежурного администратора за стойкой, найти ей место, всего на одну ночь.  Видимо, это была с её стороны ещё одна попытка уговорить найти ей место, и ей удастся переночевать в нормальных условиях. Наконец администратор сжалилась:
-  Женщина, мест действительно свободных нет, но вы обратитесь вон к той даме, – показывает на меня, – в их номере три кровати, но у них бронь на весь номер. Если она разрешит, то переночуете с ними.
-  Миленькая дамочка, пожалуйста, разрешите с вами переночевать, я только на одну ночь.  Еду из Белгорода, почти трое суток в пути, совершенно измучилась.  А ехать ещё дальше на Север, до Сургута, но поезд через сутки.  Я так устала, и очень хочется выспаться.
-  Вы из Белгорода?  Там у нас много родственников по мужу.  И Сургут мне знаком, была там. Так что почти земляки. Хорошо, оформляйтесь, вместе поднимемся на этаж.
Женщину оформили быстро, и мы все вместе поднялись в нашу комнату. Пока раскладывали вещи, одним словом, размещались, я обратила внимание, что женщина вовсе не пожилая, может быть, всего лет на восемь – десять старше меня.  Долгая дорога в наших плацкартных вагонах того времени, совершенно не держащих тепло в зимнее время, а летом, наоборот, без доступа свежего воздуха – морилка, как говорится, никаких кондиционеров и в помине - действительно, утомили её. Зинаида Андреевна Брежнева, так она отрекомендовалась, была из деревни Чернявка, что в Белгородской области.  Фамилия настолько знаменитая, что она сразу предупредила мой вопрос:
- Нет, к почившему в бозе Леониду Ильичу наш род отношения не имеет.  Мы с сестрой переехали из Узбекистана, неспокойно там стало.  И в Белгороде, вернее, в области, я совсем недавно, строю там дом.  Ещё не достроен, вот еду, может, удастся немного заработать.
Потом мы с дочкой разложили на столе «тормозок», как говорят железнодорожники, с домашними припасами, пригласили и Зинаиду Андреевну к столу.  Но она почему-то отказалась, прилегла.  Потом всё же присела к столу, выпила с нами кружку чая со сгущённым молоком.  За столом говорили мало, хотелось спать и нам - нас тоже утомил долгий перелёт из Нового Уренгоя в Тюмень.
Пока сидели, Зинаида Андреевна присматривалась к дочке. Потом неожиданно попросила её встать, уточнив, как надо ей встать. Половицы в гостиничном номере были обычные, деревянные. Леночка встала, носочки подровняла по краю половицы, как её попросила Зинаида Андреевна. Та тоже встала рядом с ней, ещё раз настойчиво попросила выровнять носочки. Потом обратилась ко мне:                - Посмотрите, как она стоит.  У неё одна нога чуть вперёд выдвинута.  И как бы она ни пыталась выровнять обе ноги по одной линии, у неё ничего не получится.
 И тут Зинаида Андреевна вдруг спрашивает дочку:
- Ты давно падала?   Ушибла бедро?   Вспоминай, когда падала, с какой высоты?   Это были даже не вопросы, они были как утверждения, как будто эта незнакомая женщина, не спрашивала, а утверждала сама: да, падала, да, с высоты...
Дочка отвечала, она немного растерялась от такого каскада вопросов.  И я тоже была немного растеряна от напора и уверенности в голосе этой черноволосой полноватой женщины и от количества её вопросов, обращённых к Леночке.  Зинаида Андреевна сказала, что у дочери повреждён при падении и приземлении на "пятую точку" копчик и тазобедренный сустав.
И по мере того, как Лена рассказывала о своём падении в августе, перед школой, с лестничных перил соседнего дома, с которых весело скатывалась на пол первого этажа, я вдруг отчётливо вспомнила, как месяца полтора назад из дома напротив к нам прибежала, вся в слезах, девочка и, плача, сообщила, что наша Лена ...умерла!!!  Что я почувствовала с тот момент?  Не дай Бог никому никогда не услышать подобного!
Вот она, моя девочка, стоит сейчас посреди комнаты в тюменской гостинице рядом с женщиной, которая вдруг проявила настойчивый интерес к дочке, к её падению с лестницы на твёрдый кафельный пол, и сейчас пытается выяснить подробности этого падения.
А тогда я мчалась впереди девочки, это была Иринка Вануйто, в дом напротив, где жила подружка дочери, Наташа Мартынова.  В коридоре было полно ребятишек и взрослых (в этом доме у них был своего рода клуб).  Леночка лежала на полу без сознания. К тому времени, когда подъехала скорая, Лена уже очнулась, наверное, слишком громко я причитала и трясла её.  (А ведь хороший был закон в Древней Греции, по которому убивали гонца, принёсшего плохую весть!!!).   Ну, убить-то я не смогла бы, даже поругать «гонца» в тот момент не получилось, а вот приходить к нам Иринке я запретила категорически.  Хотя запрет мой действовал недолго, и скоро подружки снова были вместе.  Да и я сама быстро осознала нелепость своего запрета.
 Вот теперь стало понятно, почему дочка потеряла сознание - копчик!  Травма его вызвала такую боль, что Лена на несколько минут потеряла сознание, да к тому же был сильный ушиб тазобедренного сустава.  В больницу дочка не поехала, ей было стыдно: столько людей взбаламутила, собрала вокруг себя, а я не стала настаивать.  И зря!  Этого нельзя было делать категорически, надо было настоять, но я поверила уверениям дочки, что всё нормально.  Мы вернулись тогда домой.  Леночка ни на что не жаловалась, но я видела, что у неё стала часто болеть голова, а вот на бедро не жаловалась, хотя я видела, что она порой прихрамывает, но дочь скрывала боль, наверное, по той же причине - стыдно было: пострадала из-за своего лихачества.  А потом случился приступ астмы, но, справедливости ради, надо сказать, что причиной стало не падение, а то, что Леночка надышалась старой обойной пыли, когда с удовольствием срывала обои перед ремонтом.  Закашлялась.  Потом с трудом смогла дышать. Дочка попала в больницу в последний день августа и провела там целый месяц, а потом, как говорится, без пересадки, её отправили в областную клинику, где она пролежала почти до середины января.
Но давайте вернёмся к Зинаиде Андреевне.  Она услышала
 наш рассказ и тут же вокруг головы дочки провела некие круговые движения.  И чётко объяснила, что у Лены после неудачного падения было сотрясение головного мозга, сдвинут тазобедренный сустав, он и причиняет ей время от времени сильную боль, а ещё вследствие того, что был сильный ушиб тазобедренного сустава, она не может поставить обе ноги строго по линии: одна нога чуть -чуть выдвигается вперёд.
А потом Зинаида Андреевна сказала, что она могла бы помочь дочке, но надо провести хотя бы восемь сеансов из обычных в таком случае десяти, а она уезжает в воскресенье в ночь, так что сможет полечить дочку всего три раза.  И тут женщина призналась, что она на самом деле лекарь, народный целитель.  И едет в Сургут по приглашению - она умеет лечить людей, в Сургуте она уже была, желающих очень много, отказать она не может, да и в деньгах сейчас нуждается – дом строит.
 И вот тут случилось то, что окончательно убедило меня, как и Лену, что эта приятная женщина с тёмными волосами, чуть тронутыми сединой, обладает каким-то особым даром.  Она тоже очень внимательно посмотрела на меня и попросила встать.  Потом медленно провела рукой, начиная от груди и спускаясь вниз, до стоп ног.  Я была ещё одета, да и в номере было прохладно.  И потом опять эта женщина удивила настолько, что впору было поверить в мистику. Она сказала:
- У вас была операция? Я вижу шрам посреди живота. Кажется у вас слева что-то удалено. А на правой ноге у вас варикоз.
Я не знала, что сказать, настолько была потрясена!  Сказала бы, что я была в шоке, но сама не терплю этого заменяющего все эмоции слова.  Так и вспоминается: "Звезда в шоке!". Ладно, спокойствие, только спокойствие!  Мы только что познакомились, я была в одежде, в брюках, так что заметить варикозное изменение вен на правой ноге было невозможно!  Еще более невозможно было увидеть на моём животе, прямо посередине, действительно большой шрам, оставшийся после операции по удалению внематочной беременности чуть более 10 лет назад, ещё в Антипаюте.   Тогда меня чудом спасли: на санрейсе, в ночную пургу, едва успели вывезти в райцентр, в больницу, где в срочном порядке прооперировали и, по сути, спасли мне жизнь.
И вот эта удивительная, случайно оказавшаяся в одном с нами номере женщина, заставила вспомнить и заново пережить тот драматический момент из моей жизни.  Дочке нашей тогда было всего 4 года, а сейчас в комнате сидит девушка - подросток 14 с половиной лет и впервые удивлённо слушает рассказ мамы, и уже по - взрослому воспринимает те события, которые могли изменить и её жизнь тоже.
- Но как вы узнали, вы даже ни разу не прикоснулись ко мне! - этот вопрос был для Зинаиды Андреевны обычный, она привыкла к этим вопросам.
- Я это чувствую, объяснить не могу, не спрашивайте. Помните, детскую игру "Горячо - холодно"?   Ну вот, примерно так я ощущаю изменения в организме.  И главное для меня при лечении - связь с космосом.  Невидимые, но сильные, связующие нити, идущие из космоса и направленные через меня на поражённый болезнью орган.  Я лечу людей, но если человек очень болен, то расходуется очень много энергии, бывает, что я тоже как будто начинаю болеть.  Восстанавливаюсь не сразу, но не могу прекратить лечить тех, кто обратился за помощью.  Это моё назначение.
-  Нас в семье двое, - продолжила Зинаида Андреевна, - кому мама передала свой дар. Я и старшая сестра.  Мы тогда жили в Узбекистане.  Родителей уже давно нет.  Как только Узбекистан отделился, мы вынуждены были выехать в Россию.  Вот и выбрали местом жительства Белгородскую область, там я строю дом, отдельно от сестры.  Мы с ней разные. Обе обладаем особенным даром, только сестра другая, она не лечит, а занимается чёрной магией: наговоры, привороты, заклинания...  А мне помогают добрые силы, божественные, вот почему мне так важна связь с космосом.  Мама передала мне способность помогать людям, излечивать их.   Не всех, конечно, могу излечить, ведь болезнь бывает запущенной, но и отказать не могу и всегда стараюсь помочь.  Денег много не нажила, - продолжила с улыбкой Зинаида Андреевна, - но беру ровно столько, сколько сами люди могут заплатить.
О том, какие манипуляции проводила Зинаида Андреевна с дочкой, отдельный рассказ.  Она действительно успела провести с Леночкой три сеанса: вечером, в день приезда, утром и вечером, перед тем как ей надо было ехать на железнодорожный вокзал.  И моя Лена, которая не верила ни в какие мистификации, ни в потусторонние силы, но, потрясённая увиденным и испытанным, чему трудно найти объяснение, сказала мне:
- Теперь я верю, что есть люди, наделённые особым даром, они действительно могут исцелять!  Я чувствовала, как боль как будто уходит из головы с каждым движением Зинаиды Андреевны. И перестаёт болеть бедро, словно она вытягивает эту боль из меня.
 Действительно, то, что происходило в номере гостиницы, и мною воспринималось как действие из какого-то фильма.  Лена стояла лицом к окну, Зинаида Андреевна протягивала руки в небесное пространство, за окном, была уже ночь, и казалось, что она обращается к звёздам.  Женщина что-то шептала про себя, потом оборачивалась и руками обводила вокруг головы моей дочки, как будто что-то собирала в ладонь, потом резким движением как будто отбрасывала что-то невидимое, но неприятное, в сторону.
Почти те же манипуляции, не прикасаясь к телу, проводила она и с нижней частью тела, с тазобедренным суставом и с копчиком.  Лена уже лежала на полу.  Время от времени Зинаида Андреевна велела Лене сдвигать ноги.  Если вначале это получалось не сразу и с трудом, то потом всё происходило быстрее, и боль уже не так ощущалась.  Боль в копчике почти прошла.
В какой-то момент Зинаида Андреевна довольно строго велела мне отойти:
- Отойдите, сядьте в стороне, вы мне мешаете. У вас очень сильное энергетическое поле!  И позже целительница сказала мне, что если бы мне поучиться, то я смогла бы тоже лечить людей:
-  Вы обладаете мощной положительной энергетикой, биополе очень сильное, я его ощущаю, но вы сами об этом даже не подозреваете.   Вы способны управлять энергетикой, лечить людей. Но пока же вами управляют люди с отрицательной энергетикой, и вы позволяете это делать, так что ваше доброе начало часто мешает вам самой.  Вами активно пользуются люди, способные, как вампиры, отнимать у вас часть вашей силы, жизненной энергии.  И, правда, я вдруг вспомнила ещё один случай, прямо относящийся ко мне.  Случай, объяснение которому дала медсестра, но который долгое время не забывался мной как раз в силу необъяснимости.
В больнице умирал пациент.  Мне позвонили и сказали, что нужна кровь моей группы, у них её нет, но кровь нужна срочно:                - Ждите, скорая к вам уже едет.                Приехали в стационер, начали процедуру изъятия крови из вены.  Кровь я сдавала уже не раз, поэтому в экстренном случае приезжали за мной.  Всё как обычно: игла, трубочки, склянка… Кровь пока не идёт… совсем не идёт, ни капельки.  Странно, если б впервые… Медсестра похлопала по руке, поправила иглу – нет, игла в вене!  Но нет крови!  Вынули иглу, залепили пластырем.  «Продырявили» вену и на другой руке.  Но снова облом – не идёт кровь!                - А вы точно сегодня завтракали? Бывает иногда, когда на голодный желудок сдают кровь, она капризничает, не хочет выходить.  Давайте, мы вас подкормим. И наливает целый стакан воды, а потом накладывает сахар. Одна ложечка, другая, третья… она насыпала едва не полстакана сахара и начала размешивать. Потом велела этот сахарный сироп выпить. С трудом, но проглотила.  Да что не сделаешь ради спасения человека, хоть и незнакомого!  Через несколько минут, сменив иглу, снова попытались набрать из вены кровь. Несколько капель… и всё. Кровь не пошла! Меня отвезли обратно.
А через час снова позвонили, чтобы сообщить, что тот мужчина, с кем я должна была поделиться своей кровью, умер. Ничего сделать уже не могли.  Вот и поверишь в потустороннее: как будто мой организм знал, что мужчину уже не спасти и не хотел отдавать кровь умирающему.  Так примерно медики и объяснили неудачу с забором крови!
Теперь, после разговора с Зинаидой Андреевной, я стала смотреть на возникающие ситуации совсем иначе, спокойнее.  И если раньше при очередной неприятной ситуации по работе с какими-то людьми я сильно переживала, не зная, как объяснить их агрессивное поведение и свою ответную беспомощность, то сейчас я уже более спокойно принимаю ситуацию, потому что могу дать объяснение.  И мы с дочкой благодарим судьбу за случайную встречу с настоящей народной целительницей Брежневой Зинаидой Андреевной.  Мы познакомились, прежде всего, с замечательной, умной женщиной, которая помогает людям, лечит их – и это её предназначение.
 В качестве благодарности мы с Леной на прощание отдали нож - бабочку, его ещё называют балисонг, филиппинский нож.  Мы видели, что он заинтересовал Зинаиду Андреевну.  Она взяла нож двумя пальцами, не раскрывая "крылышки", остриём вниз, и показала, как такой нож, вернее, его остриё, может указать точное место, где человек ощущает боль.  Только одно условие: нож должен висеть на верёвочке.  И Зинаида Андреевна продемонстрировала действие такого "отвеса".  Она попросила Лену встать к ней спиной.  Нож висел на тоненькой верёвочке, и управлять этой тоненькой верёвочкой, удерживающей тяжелый нож, практически невозможно.  И тут я увидела, как острие ножа стало отклоняться, как будто какая-то невидимая сила направляла его в сторону больного сустава и не позволяла ему вернуться в исходное положение!  Это произвело на меня очень сильное впечатление и не позволило усомниться в чистоте эксперимента!
Денег с нас землячка мужа не взяла, но очень благодарила за нож - бабочку, который будет ей отличным помощником, и не отказалась от пары банок сгущёнки, которая ей очень понравилась, тем более что ехать на Север до Сургута ещё далеко.   И мы с дочкой долго держали в памяти встречу с этой необыкновенной и удивительной женщиной, наша благодарность к ней велика.
 Вот такая случилась в нашей жизни памятная встреча с народной целительницей Брежневой Зинаидой Андреевной.
Таких случайных, мимолётных встреч с интереснейшими людьми в моей жизни было немало, но особенные встречи случались именно на Севере, и я благодарна судьбе за ту часть моей жизни, что прошла в Заполярье.