Иштар. 13

    Прошло шестнадцать дней.
    Для остальных членов семьи отношения Шелдона и Лолиты оставались неизменными внешне. Брат и сестра нехотя садились за один стол в столовой. Бросали взгляды неприязни в сторону друг друга, или некие двусмысленные взгляды, истолковать значение которых было невозможно.
    Лола по-прежнему ездила на свои тренировки и по делам отца, но теперь почему-то совсем перестала видеться с подругами, и часто стала оставаться подолгу дома, запершись в своей комнате.
    Шелдон, как того хотел отец, каждые несколько дней наведывался к нему в контору. Там большой Джим знакомил его с делами, показывал бумаги и счета, представлял сотрудников, проверял бухгалтерские отчёты, сверял накладные и денежные переводы. А так же поверял некоторые особенные, довольно необычные, факты и мысли. Возможно впервые, глава “мясной империи Кларков” откровенно делился информацией с другим человеком о состоянии своего бизнеса, недвижимости, ценных бумаг, финансов и особенном предназначении забойных комбинатов. И то, что этот человек был его сын, добавляло некой торжественности этим беседам.
    - Ты думал, когда-нибудь, для чего существуют наши забойные комбинаты?
    - Ну, конечно… Наша семья занималась разведением скота на фермах ещё с моего прадеда Уилмора Кларка. Дед Стивен продолжил его дело. У него было несколько ферм, где он выращивал свиней и коров, продавая их забойным комбинатам. Но потом ты, отец, решил, что продавать забойным комбинатам скот не так выгодно, как иметь свой комбинат. Ты поступил умно, и превратил семейное дело, в процветающий мега концерн, который включает не только фермы и забойные комбинаты, но и магазины, пабы, рестораны, а так же строительные, рекламные и IT компании. То бишь, забойные комбинаты существуют, обеспечивая производство и обработку мясной продукции для всей сети.
    И пока человечество существует, оно всегда будет нуждаться в пище, так как это его первичная потребность. Хотя человеческий организм плохо приспособлен к пище животного происхождение, ведь наш кишечник имеет больше схожего с травоядными животными, чем с хищниками. Однако, большая часть человечества всё равно употребляла, и будет употреблять мясо и мясные продукты в свой рацион, исходя из сформированных тысячелетиями культурных и вкусовых предпочтений. А это значит, что подобная сфера деятельности всегда будет приносить доход.
    - Ты хорошо обосновал финансовую целесообразность существования забойных комбинатов. Но это не вся правда, а лишь полуправда. Если за деньгами стоят только деньги, ты не сможешь двигаться дальше. То есть бабло без предназначения, это как презерватив без члена… ха-ха… Можешь одеть его на руку и кому-то засунуть по глубже, но кончить то ведь никогда не сможешь. А ведь кончить нужно, чтобы выполнить своё предназначение. Ха-ха…а предназначение забойных комбинатов это жертва. Всё в мире взаимосвязано, и забой скота это непрерывный конвейер необходимых жертвоприношений.
    - Жертвоприношений? Но для чего они необходимы?
    - Наше мироустройство поддерживает страдание. Оно как клей, как цементный раствор, скрепляющий фундамент цивилизации. Страдания живых существ это конденсат энергии. А эта энергия своего рода пища, сочный стейк для прожорливого брюха бытия.
    - То есть, энергией страдания, которую выделяют животные на забойных комбинатах, кто-то питается?
    - Можно сказать и так. Ну, это чтобы было понятнее.
    - А почему только страданием животных этот кто-то питается?
    - Я бы не сказал что это кто-то, может и что-то. Я вообще не знаю, имеет ли оно пол, и можно ли его как-то конкретизировать. Могу сказать, что есть такие как мы (твой прадед Уилмор, дед Стивен, я и в будущем ты), те, кто разводят скот, те, кто строят забойные комбинаты, те, кто поддерживают развитие мясной промышленности. Мы заботимся и выращиваем животных, зная, какая участь им предназначена. Я люблю скот с самого детства, но я всегда знал, для чего бегает по пастбищу и ест корм каждая рогатая особь. А ещё есть такие как они, кто знает, для чего конгресс принимает законы о пищевых добавках, фармацевтической монополизации, биологических лабораториях и развитии оборонной промышленности. Те, кто знает, для чего ходит по земле каждая человеческая особь. Те, кто поддерживают необходимый градус страдания в целом мире.
    - Значит, ты говоришь о человеческих жертвоприношениях?
    - А чем, по-твоему, являются психические расстройства, хронические болезни, пандемии и вооружённые конфликты? Это человеческие жертвоприношения в глобальных масштабах. Каждая болезнь, на которой зарабатывают все (от фармацевтической корпорации до вшивого психотерапевта); каждая пандемия (от чумы и оспы, до коронавируса); каждая военная эскалация (от мировых войн, до конфликтов во Вьетнаме, Ираке, Афганистане и Украине) – всё это генерирует невероятную концентрацию энергии страдания. И куда более заумно и жестоко придумано, чем наши забойные комбинаты. Мы с тобой вообще играем вчистую, в отличие от них. Хе-хе… Но так уж сложилось, ведь все мы участвуем в одном процессе.
    - Так что же ЭТО, что питается мировой энергией страдания?
    - Откуда же я знаю! Я же тебе не Господь Бог, сын! Хе-хе… вот когда склею ласты, обязательно на том свете спрошу об этом. Но мне это и не важно. Мы выполняем своё предназначение, мы развиваемся, растём, зарабатываем, наслаждаемся жизнью. А страдания всегда хватало и до нас, хватит и после нас. Вот как станешь главой нашей компании, тогда можешь немного покопать вглубь. Однако я всё равно тебе этого не советую: меньше знаешь – лучше спишь. Это самая верная истина по жизни. Ты обязан знать в общих чертах предназначение забойных комбинатов, и теперь ты знаешь. В остальном же, мир за последние несколько тысяч лет совершенно не изменился, разве что Макдональдс и Айфон появились. Хе-хе… 
    Эти странные мысли, о предназначении забойных комбинатов и смысле всеобщего страдания, волновавшие когда-то Джимми Кларка в молодости, теперь перешли к его сыну. Здоровяк чувствовал, что всё происходит не просто так. Сын был полон решимости разобраться в делах отца, а значит, где-то глубоко в душе, он пересёк черту, сменил сторону. Пусть негласно, но большой Джим ощущал эти изменения в своём отпрыске. Докапываться до причин этих внутренних перемен здоровяк не хотел, и поэтому воспринимал происходящее как должное, придерживаясь ещё одному своему жизненному правилу – не дрочи судьбу!
    В остальном же, Шелдон Кларк проводил свободное время дома. Никто не догадывался о том, как сильно изменились отношения брата и сестры, они были осторожны, бдительны и не выдавали себя. Молодой человек и девушка каждый день по несколько раз занимались любовью. Там же, в постели, они делились новостями за день и строили планы. Теперь они никуда не спешили, жадный животный секс первых дней сменился размеренными сексуальными утехами. Каждый партнёр хотел продлить чувство удовольствия как можно дольше, и сдерживал оргазм, пока его импульс не вырывался наружу словно ураган, словно цунами, накрывая тела обоих волной наслаждения. Брат ни разу не вынимал, отдавая каждую каплю своего семени горячему лону сестры.
    После секса, Шелдон и Лола, остерегаясь попасться на глаза Консуэле, по очереди спускались на кухню, и набирали полные разносы еды, а так же совершали тайные вылазки в винный погреб. Обнажённые, распаренные, липкие от пота и выделений, они сидели на постели, ели, пили вино, слушали музыку и обсуждали задуманное ими. Они начертили подробный план дома, все выходы, окна, комнаты и коморки присутствовали на нём. Были заготовленные канистры с бензином, кожаные ремни и липкая лента. Шелдон поддерживал связь с Дорис, медсестрой из лечебницы дока Брауна. На днях она должна была достать для молодого человека морфий,  снотворное и транквилизаторы. Морфий предназначался для Консуэлы. 
    - Ты сегодня какая-то бледная? С тобой всё в порядке?
    - Слабость, не важно себя чувствую последнее пару дней. Наверное, гормоны шалят. Не переживай.
    - Завтра я должен встретиться с Дорис, чтобы забрать препараты.
    - Да, я помню.
    - Мне лучше пойти одному, чтобы не привлекать внимание.
    - Конечно, братик, как скажешь.
    - Как думаешь, Консуэла уже догадывается про нас?
    - Не знаю, может немного. Она спрашивала меня, почему я стала так часто сидеть дома. Я ответила, что рассталась с парнем, и хочу некоторое время побыть одна.
    - Хорошо.
    - А ещё… хи-хи…
    - Что?
    - Она слышала, как я стонала здесь, в своей комнате.
    - И что она спросила?
    - Спросила, здорова ли я. Я ответила, что переживая разрыв с парнем, и нахожу ему замену с помощью вибратора… ха-ха-ха…
    - И что наша толстушка?
    - Сконфузилась, покраснела и больше меня ни о чём не спрашивала.
    - А что, у тебя правда есть вибратор?
    - Есть, но эта тайваньская фиговина не в какое сравнение не идёт с твоим твёрдым сладким членом, братик.
    - Это радует. Тогда будем спать?
    - Да, давай. Мне завтра утром нужно съездить в ресторан, отец просил. Поцелуй меня. Да, вот так. И ещё раз. Я люблю тебя, братик, спокойной ночи.
    - И тебе спокойной ночи, сестра.