Ты еще пожалеешь

Главы из романа "Совесть человечества"

 Алик  спал   с   Ириной    лишь  однажды.  По  правде сказать, она сама  затащила его в  постель,  в знак благодарности  за   съемки   в  двух его  фильмах,  которые   принесли  ей  известность.  Она   очень  старалась,   чтоб   молодой подающий  надежды   режиссер    получше ее   запомнил.  Ей   казалось, что  интимные  отношения  с талантливыми   и  знаменитыми  людьми  заряжают  творческой энергией  и  сулят  удачу.
   
   Но Алик держал ее возле себя  совсем не  по этой причине.  Каждая  женщина  интересовала его до тех пор, пока оставалась для него загадкой. Одна-две  ночи любви, ни к чему   не обязывающие,  не  отягощенные  бурными сердечными  излияниями, и  он  отпускал  ее,  каким  бы  воплощением красоты, ума  и духовности она не являлась. Пусть любуются  и  наслаждаются  все.  Как звездами, как цветами, лесами, в конце концов. Но  Ирину,  как истинный художник , он   не  собирался  отпускать от  себя.  Режиссерское чутье  подсказывало ,  что  у   нее   необыкновенной силы артистическое дарование,   которое    он   когда-нибудь раскроет до конца в своих будущих фильмах.
 “ Талант Гагариной -  как  ск+азочный бутон  -  в  ее душе. Придет время - и он расцветет ” -считал Алик
   
  Он  давно не снимал фильмов.  Зато преуспел  в  съемках рекламных  роликов и  видеоклипов. Эта  работа не удовлетворяла  его  творческих  амбиций,  но  по - св+оему нравилось ему.  Не надо было искать спонсоров. Обивать чиновничьи пороги.  Унижаться,  ползать на коленях. Заказчики сами его находили.  Он  брал за свою  работу больше других. Зато  и лучше других её делал.  Его  считали  одним из лучших    клипмейкеров России.  Его  рекламное   агентство  с экзотическим названием “ Клеопатра” процветало.  И он   надеялся  в недалеком будущем  заработать  столько  денег, чтоб их хватило  на  съемки хотя бы одного , но классного фильма.  И конечно же, в  этом фильме  найдется  роль  для  Ирины. А пока он   поддерживал  ее ,  как мог. Регулярно  приглашал   на  съемки.  И  Ирина частенько  появлялась на экране  перед  миллионами телезрителей  в  различных рекламных  ипостасях.  То,  обнажая ослепительной белизны зубы, наслаждалась свежестью и ароматом новой зубной  пасты.    Или , вскидывая  голову и  взметая  свои  роскошные шелковистые волосы, восхищалась  чудо -  шампунем .  С подкупающей   непосредственностью   рассказывала  о   практичности  женских прокладок.  Танцевала  со  звездами  эстрады  в  клипах,  выполняла  роль  натурщицы, если была  необходимость. Но только узнать ее  на экране было невозможно. Алик  считал, что в этом амплуа - она  блистательна.
   Еще   Ирина была для него своеобразным талисманом, приносящим успех и удачу. Он        приглашал  ее    в   фешенебельные  кабаки , чтобы   покруче  раскрутить очередного заказчика.  Такая раскрутка обычно заканчивалась тем,  что  Ирина  просыпалась в  чужой  постели. Но никто  ее  к  этому не принуждал, она сама решала, как поступить.
      У   Ирины  был  редчайший дар  -  не только влюблять в себя мужчин,  но  и  дружить с  ними.   Она постоянно   держала на коротком поводке  целую  армию  своих  обожателей и поклонников,  и  при необходимости  искусно пользовалась их возможностями и связями. Телефонные номера ее обожателей  едва умещались в   ее записной  книжке.   
   Но теперь ни один мужчина не сумеет  затащить ее в свою постель.

             Приехав домой, Ирина засела за телефон, ей не терпелось поделиться    переполнявшей   сердце  радостью.  Не дав  опомниться матери, она  сразу же объявила ,  что   скоро станет женой  Максима.
   -Дай-то  Бог,  дай-то Бог, - обрадовалась мать. - Он   так  нам  с  отцом   понравился. Не  упускай его, дочка. Будь осторожна.
Отец  Ирины , перехватив  трубку,  поздравил  дочь, потребовал  внуков  и  наказал: 
   -Свадьбу сыграем  в  родительском доме.  Смотри  мне,  проказница,  -  без фокусов.
   - Передай привет  Игорьку, и дяде Пети, и бабушке Ольге...
    -Передам, доченька...
     Обогрев душу родными голосами, Ирина принялась  обзванивать  подруг.  Близких  и   не очень.  Принимала поздравления. Не скрывала своей радости, но вместе  с  тем   подчеркивала,  что жениху пришлось немало постараться, чтобы вырвать у  нее   согласие на брак .   Ведь сколько у нее воздыхателей. Иной женщине за всю жизнь не обольстить.
         На следующий день,  утром,  позвонил   Эдвард  Лисянский  и  сообщил, что  в  начале месяца приезжает известный итальянский  кутюрье со  своей программой, возможны перспективы роста, и  ей  надо  будет показаться.
  Проглотив приятную новость,   она  хотела  сообщить  ему ,  что  выходит замуж , однако  он  ее  опередил:
    - Наслышаны , наслышаны. Поздравляю  от всего сердца, от всей нашей империи высокой моды! -  од+обрил выбор Ирины Лисянский.  -  Теперь у  нас  будет  свой  корреспондент   в “ Новом  Времени ”.  Свадебное платье  -  за  мной.  Надеюсь, хоть  раз  в  год  ты вспомнишь о наших праздниках?
   - Не будем загадывать.
    
     Не успела она положить трубку, снова раздались звонки.
Ирина не сразу узнала  голос  художника Тимофея  Петровича  Селиванова.    Этот звонок был  как нельзя кстати.  Ей  так хотелось иметь свой портрет кисти выдающегося  живописца,  мастерством  которого  восхищались сильные мира сего. 


            “ Какой  прекрасный день, ”- подумала Ирина. - И, наверное, не случайно Максим  родился именно сегодня .”   
    Днем,   чтобы   быть   неотразимой на дне рождения Максима, чтобы окончательно и бесповоротно очаровать любимого, Ирина  поехала  в  парикмахерскую с громким   названием “ Афродита ,” к  своему старому испытанному   мастеру Самуилу  Аркадьевичу. Его руки творили чудеса. Заканчивая   действо  над  головами  женщин, он  обычно приговаривал:  “ Вы прелестны,  не  хватает  только  короны.”
   
   Её  шаловливое  воображение  всколыхнуло  серебристую  гладь зеркала, когда  Самуил Аркадьевич  заработал  ножницами. Доверив  старому опытному мастеру свои роскошные волосы , она  грезила, представляя  себя  в эксклюзивном подвенечном  наряде,  который  сентиментальный  творец  высокой  моды, Эдвард Лисянский,  обещал  ей  подарить на  свадьбу.  Легкое,  невесомое  как облако платье станет фишкой сезона. Она уже  мысленно порхала  в  нем   среди гостей.  Выискивая счастливыми глазами соперниц,  невинно им  улыбалась, чтобы  больнее ужалить.  И водила за собой своего прославленного суперкорреспондента .  Как водит  за  собой  на  светских  раутах своего  красавца  журналиста  Шерон Стоун.
 “ Чем   я   хуже  нее , -  только  тем,  что  родилась  не  в  другой стране.  А Максим, разве не такой же красавчик?
       


38.

     Один  из  самых  высокооплачиваемых  художников столицы  какое-то время был  предметом её  страсти.
    Ирина познакомилась с  Селивановым на его  выставке  в Манеже. Он сразу же обратил  на  нее  внимание, предложил встретиться в неформальной обстановке.  Она  пришла к нему в студию  и обомлела , увидев на стенах роскошные  портреты знаменитых людей России.
    Заваленный  заказами   на  десять лет  вперед, прославленный элитный художник   предложил  ей  писать её  портрет.
Какая честь !
  Не раздумывая, она согласилась позировать .  В то время она еще была любовницей  мошенника Казимира Бересн+евича.
  Пока она позировала , ей   пришлось услышать  от  маэстро  ужасные вещи  о женской  половине человечества.  Селиванов   был  независим   и  богат ,   необычайно популярен, но  после двух неудачных браков,  окончательно разочаровался  в женщинах и  считал  их  существами  жестокими, расчетливыми, коварными . С  какой -то  невыразимо  лунной,  собачьей  тоской  в огромных карих глазах  он рассказывал  Ирине о своей ненависти к женскому полу, как будто она была инопланетянкой.
   - За окнами с видом на Кремль  падал снег. А  в  мастерской  было тепло и уютно. Ирина с едва заметной улыбкой внимала излияниям самозваного женоненавистника, надеясь, что  очень скоро он запоет по-другому.
   -  Вы  знаете,  кто на свете хуже фашиста? - спросил он неожиданно.
Ирина растерянно пожала плечами
   - Наверное, террористы...
   - Нет, моя дорогая, хуже фашиста может быть только... фашистка!
    Разве я не прав ? Кстати, так думают многие женщины. 
        На что Ирина  игриво  ответила :
       - Вы  правы,  маэстро, но я ведь не такая !
     Селиванов писал  её  портрет -  как если бы она была английской королевой. Тщательно выписывая каждый завиток в волосах, каждую черточку на лице, каждую складочку на одежде.Он был  безнадежным реалистом . Недаром его называли придворным художником. Если бы не современная одежда и антураж, то можно было бы подумать, что все его полотна  были написаны  во  времена Да Винчи  или  Рубенса.
  Он  стремился к парадности, помпезности, буйству красок. И полному сходству с внешностью клиента.  Его манера у большинства художников, особенно авангардистов,  вызывала отвращение. Самих  же  авангардистов он считал  мошенниками, иллюзионистами.  Но   что - то все -таки  делало  его  картины  произведениями  высокой живописи ?   Скорее всего, необычайное их одухотворенность.  Однако он  не столько раскрывал внутреннюю сущность своих натур,  сколько наделял  их собственным  видением.  Приближал  натуру к своему идеалу. В каждом написанном им портрете  угадывался его , Селиванова, духовный двойник.
       После  первого сеанса  Селиванов предложил Ирине выпить  по бокалу шампанского, Ирине казалось, что  маэстро, забыв о своей ненависти к женщинам, прижмет ее   где – нибудь  в углу своей огромной мастерской или хотя бы пригласит куда - нибудь на  вечер.  Скупой  на  комплименты женоненавистник ,  к ее  великому удивлению ,  и  не пытался  сблизиться с ней.  Она  не верила, что  такое возможно. И  всячески пыталась обольстить его .
“ С какой стати он решил  писать мой портрет - не за красивые же глаза ?” - терялась в догадках Ирина. Не  голубой же он, в конце концов. Хотя как знать.”
   После второго сеанса , она сама    прижала  его  к стене   и произнесла со всей силой своего артистического дарования.
   - Я потеряла  голову,  как только увидела вас.
    Она была в плотно обтягивающем ее стройную фигуру платье, с глубоким декольте, позволяющем не напрягая зрения  любоваться ее  красивой  грудью, от которой даже художник мог потерять голову.      
   - Я надеюсь, что смогу вернуть вам доверие к женщинам. –это был последний и, как ей казалось,  убедительный аргумент.
  Однако он  смутился, отступил на несколько  шагов. И  произнес  довольно странные слова: 
  - Я пока не готов
   “ Голубой ” , - решила Ирина окончательно.
С тех прошло полгода.
     Ирина   несколько  раз звонила  ему,  выпытывая ,  когда будет  готова  картина. Но он  неизменно отвечал : “ Рождается и скоро появится на свет ”
   Она уже перестала надеяться - и вдруг он звонит   утром,  в  день рождения Максима,  и  сообщает,  что днем  портрет  можно  будет забрать.
  Это  было  как  нельзя  кстати:  Ирина решила  подарить  свой портрет имениннику.  Все равно скоро все  у них будет общее.
   
  Какой сегодня счастливый день  Не даром это - день рождения Максима.
               
       - Не хватает  только  короны , - воскликнул Самуил  Аркадьевич,  и  вытер  пот с  профессорского лба. -Хотя с этой прической  вы почувствуете  неограниченную власть над мужчинами.
       -А как насчет венца? - загадочно улыбнулась актриса.
      - Вы никак собрались замуж? И кто он ?
      -Максим Великанов, журналист...
      -Как же,  как же, знаю. Супермен, красавец. Бедная Лидочка Моисеева,  не дождалась...
       -Вы знали его мать?
       - Я   знал  даже  её   родителей. Интеллигентнейшие были люди. Как же вам удалось прибрать к рукам такого парня ?
        Еврейская мудрость покинула Самуила Аркадьевича.
      - Я  по-вашему не подходящая невеста ?
      -Нет, нет, что вы, напротив. Вы  будете замечательной  парой...   
 

         Счастливая,  она забралась  в  машину  и  помчалась   к   Тимофею  Селиванову. Художник  почти  не изменился, разве что немного похудел, отчего казался еще выше. И лунный блеск в карих глазах сделался лихорадочнее . Он обговаривал условия  заказа  с   клиентом, известным в стране человеком,  -   председателем  одного из комитетов Госдумы  России Гореловым. Попрощавшись, депутат   всего лишь на миг задержался возле Ирины, похвалившись , что помнит в каких фильмах она снималась. Этого мига было достаточно опытной обольстительнице, чтобы околдовать его , - и он   сунул ей в ее теплую изящную ладонь визитную карточку. 
      Печальные  глаза  художника  блуждали   по стенам студии,  на  которых висели его  шедевры.
     Он  сорвал   с    портрета,  стоявшего на подрамнике,  накидку  и,   пропуская    Ирину вперед , стал  за  её спиной,  затаив дыхание.
Это как премьера у артистов.
            Увидев   портрет,  Ирина   едва   не лишилась чувств.
           - Ну  что  вы  молчите? - прорвало   мэтра.
           - Как  бы   мне  хотелось  быть  похожей  на  нее! - воскликнула  Ирина, кивая  на  свой  портрет.  Чем  несколько  озадачила придворного художника- реалиста.
          -Ничего подобного я  не слышал.
          - Что  я  вам  должна ,  Тимофей  Петрович ?
          -Я  завтра  улетаю  в  Рим  и  буду только через месяц  в Москве. Я фаталист, Ирина, я знаю, эта ночь  для  меня  будет страшной.  Я плохо  переношу
полнол+уние .  Сердце моё   разрывается, кисть выпадает из рук,  хочется   бежать  от  себя, в будущее, в иные миры. Воспоминания  преследуют, не дают покоя... Вы  придете спасти  безумца?
       -Я не смогу!  Сегодня я иду на  день рождения  к жениху.
        -Тогда забирайте портрет. Он  снял картину с подрамника, бережно надел на нее чехол и упаковал в специальный картонный футляр со своим
 силуэтом.
    -Что  я должна вам?
   -Вы  должны  принять  от  меня  на  память  ещё  вот  эту  вещицу.  Он достал из ящика черную бархатистую коробочку и открыв её,  протянул Ирине.
    В ней лежала бриллиантовая брошь .
    Ирина   обожала  щедрых мужчин. Тимофей  Селиванов оказался именно таким.
    -Я  не могу принять это.
   - Примите это в знак того,  что  мы  расстаемся добрыми друзьями. Ваш отказ меня огорчил бы вдвойне.
    - Но   я   действительно не смогу  прийти к вам  этой ночью.
    - Я  понимаю. В конце концов,  решается  ваша судьба.  Да  и   с   какой  стати вы должны  меня спасать,  в то время  как все остальные женщины в моей судьбе меня  предавали.
    Ирина присела  на диван, закинула  ногу  на  ногу и,  изобразив на лице святую  невинность, подозвала его:
       -Иди ко мне.  Я хочу  помочь тебе сейчас, -  она  расстегнула молнию на спине платья  и стала медленно вылезать из него. Стесненная ажурным бюстгальтером грудь, высоко вздымалась  в ожидании града горячих поцелуев.
   Но он попросил ее одеться.
 - Не надо жертв ,  - покачал он головой,  -  Вы не хотите этого, я  вижу. Но даже если бы возжелали, - только ночью меня охватит    космическоё отчаяние и  мне  понадобится ваша помощь.  Только  в лунном свете, который  будет струиться в эти  окна, на эти картины,  я  буду  любить вас,  забыв, что я  неисправимый  женоненавистник.  Раз в году на меня находит такое.     Да, это моя    слабость,  каприз,  безумие.  Как будто мозг мой получил послание из космоса с требованием  встретиться  с вами  именно этой ночью. Как будто мы чудным образом оказались в  божественной игре.  Ну и по делом мне. Ведь я - сильный  и гордый человек. Зачем я так настаиваю. Не обещайте ничего. Но  если  вдруг вы  все - таки найдете возможность  появиться у меня  прекрасной  феей - хотя бы среди ночи,  я   приму  как  благодать ваш   приход.
     - Вы  не просто человек, вы - гений,   я  так хотела бы вас спасти.