Canto one

BITTIDA EN MORGON, INNAN SOLEN UPPRAN, INNAN FOGLARNA BORJADE SJUNGA

    По окончании совещания, на котором почти все сотрудники за исключением заигравшегося во влюбленность в шефиню льстеца Салация скучали, не утруждаясь элементарно делать вид, что нудное гудение начальницы, прохаживающейся туда-сюда перед белым полотном, подвергающей себя обстрелу тускловато-конусообразного луча, изрыгаемого прожектором, от пояса и до стоящих почти вертикально волос на макушке залитой искаженными неровностью буквами сменяющихся слайдов их крайне интересует, Мод Хайдеггер, обожавшая свою работу и внезапно подумавшая о том, что тысячу лет не выбиралась на побережье и совсем забыла, как сохранять баланс, стоя на доске и с замиранием сердца проезжать прямо под волной, образующий над тобой полупрозрачный купол, окаймленный шипучей пеной, решила, что прямо сейчас, не заезжая домой, рвануть в Борренцию и всю субботу посвятить себе любимой, благо, Камену все выходные проведет на ранчо со своей подругой, так что вместо того, чтобы сновать по дому, ликвидируя беспорядок, ставший частым гостем в крошечном особняке в пригороде Ромулуса с появлением дочери, гладить постельное белье, наступать на затерявшиеся в пушистом ковре кусочки конструктора и вскрикивать от боли в истерзанных узкими туфлями стопах, лихорадочно блестящими глазами просматривать рецепты блюд, а после ужина выслушивать от капризули «а дедушкины сосиски на гриле все равно вкусне-е-ей», она шестнадцать часов пробудет в полном одиночестве, забудет о том, что является матерью и совершит временной прыжок, вернувшись в свои относительно беззаботные двадцать два, когда могла совершенно спонтанно сесть на дребезжащий, грозящий рассыпаться автобус до соседнего города, оставив родителями записку, пришпиленную булавкой к пробковой доске в прихожей, или отправиться в поход с совершенно незнакомыми людьми, не боясь, что они окажутся маньяками-садистами или насильниками-извращенцами. Душная мать пилила ее за каждый шаг, осуждая и за то, что она легко заводила друзей, и за чтение любимых книг запоем, - Старла Хайдеггер относилась к тому типу женщин, которые были вечно недовольны поведением своих отпрысков, считая, что перехваливать чадо крайне вредно, и намного эффективнее ссылаться на сына своей подруги, играющего на тромбоне, шпарящего на семи языках и получающего золотые медали, и после поздней и весьма болезненной сепарации девушка поклялась, что никогда не станет такой, как her mother, и огромным усилием воли давила менторский тон, унимала хватающую за сердце тревогу и старалась не опекать daughter как обезумевшая квочка, памятуя о том, что повзрослевшая Камена либо выскажет ей все в лицо, прежде чем покинуть sweet home навсегда, обзовет токсичной тварью, либо продолжить давить фальшивую улыбку, пока в ее голове вертится «когда же эта мерзкая гадина сдохнет». Перебросившись парой фраз с несколькими коллегами, бросавшими осуждающие взгляды на флиртующего с основательницей агентства, занимающегося скупкой и продажей антиквариата, Мод, поручив своей помощнице озаботиться размещением на сайте приобретенной ею два дня назад шкатулкой с орнаментом вязи древнеиндрийского языка с шестирукой богиней Кали, воинственной ипостаси Парвати, танцующей на горе трупов в ожерелье из черепов, картиной неизвестного художника позапрошлого века, талантливого подражателя Сандро Боттичелли и нескольких баггистанских кинжалов с латунными рукоятками со вкраплениями оникса, не став дожидаться лифта, возле закрытых дверей которого столпилось человек пять, шумно обсуждавших недавно прошедший сезон дождей и надвигающийся на соединенные штаты ураган, воспользовалась лестницей и, прислушиваясь к торопливому цоканью своих каблуков, миновала четыре пролета, запрыгнула на водительское сидение электрокара и, позволив искусственному интеллекту взять на себя полное управление транспортным средством, стянула тесноватые «лодочки», переобулась в удобные кроссовки и, ослабив ремень, вздохнула с таким облегчением, точно проходившая в корсете прелестница из Великой Бриттании в эпоху правления королевы Виктории, введшей в моду выбритые лбы, пышные юбки и расшитые жемчугами лифы платьев, весящих десять, а иногда и все двадцать килограмм.
    Сиреневая «Пиджотта», купленная совсем недавно, радовала женщину неимоверно не столько статусностью и восхищенно-завистливыми вздохами знакомых, сколько комфортом, поскольку в салоне и багажнике можно было хранить кучу всяких мелочей, не опасаясь забыть в офисе пакет со школьными костюмами для сдачи в химчистку или, неловко подергивая плечиком, стыдливо прятать под рабочий стол фонарик из папье-маше, изготавливаемый половину ночи для конкурса в честь дня Святого Мартина и таскать туда-сюда баулы со всякой дребеденью и уже заранее нервничать, зная, что непременно что-то забудешь, потеряешь и проворочаешься без сна all the night, коря себя за рассеянность и прикидывая, не симптомы ли это подкрадывающейся деменции, - все-таки не девочка уже, а ученные со всего мира бьют тревогу, сообщая о резком увеличении пациентов с ранним Альцгеймером. Мешочек с гидрокостюмом, подаренным чуткой подругой на день рождения, она предусмотрительно хранила в бардачке и теперь, любуясь проносящимся мимо пейзажем, Хайдеггер предвкушала, как выберет из оставленных великодушными альтруистами возле пляжа фишборд, найдет малолюдное местечко, переоденется и сбросит груз прожитых лет, материнства, утрамбует донимающие ее хлопоты в сундук и оторвется на полную катушку, наглотается соленой воды, обгорит, нарезвится до ломоты в костях и непременно расскажет Камене о том, чем увлекалась в молодости, - кто знает, возможно, ее ненаглядная малышка унаследует от нее страсть к активному спорту и не вырастет похожей на рохлю Дентона, бесхребеность которого игнорировалась на начальных этапах под влиянием влюбленности, и оглядываясь назад, Мод не уставала костерить себя за то, что связала свою жизнь, пусть и на весьма короткий период с этим тюфяком, отличавшимся смазливой мордашкой и доходящей до абсурдности безотказности, - даже не пытаясь скрыть свои многочисленные измены, дабы поберечь чувства жены, Трент, из раза в раз впиваясь в нее sight of silly dying puppy, преклоняя колени и орошая ламинат крупными слезами, приникал к коленям супруги и, всхлипывая, лепетал, что они, то бишь многочисленные любовницы, набрасываются на него как на дизайнерскую сумку с шестидесятипроцентной скидкой, и он просто не в состоянии им отказать. Поначалу Мод проникалась его стенаниями о вероломных полуизнасилованиях, которым бедолага Дентон подвергался каждые три недели, а затем его бесконечные исповеди и молящее «I am so sorry, darling» начали вызывать недоумение, и в конечном итоге, заразившись инфекцией, передающейся половым путем и едва не лишившись одного из яичников, young woman, осознав, что husband вряд ли исправится, подала на развод и не настаивала ни на выплате алиментов, ни на совместной опеке, желая развязаться с бывшим партнером навсегда и минимизировать его влияние на дочь, чтобы та, не приведи господь, не стала такой же, как daddy, ведя беспорядочную половую жизнь и подвергая опасности не только себя, но и своих близких. Следовало признать, что тщедушный, высокий, с копной вьющихся светлых hair и пронзительными янтарными глазами юноша вызывал желание обнять, прижать к груди, приласкать, а поистине младенческая непосредственность и неуклюжесть и вовсе превращали парня в желанный объект для поклонения падких на смазливых инфантилов дамочек, норовящих восполнить свои материнские инстинкты совокуплением с похожим на большого ребенка fellow, и потребовалось обзавестись сопутствующим опыту мудростью, чтобы признаться себе в совершенной ошибке, отпустить некогда любимого человека на все четыре стороны и не держать на него зла, - коль уж совсем начистоту, ответственность за совершенный выбор лежала на Хайдеггер тоже, - никто насильно под венец ее не тащил, и невзирая на гложущую de temps en temps досаду женщина тем не менее сумела перешагнуть через эту ситуацию и перестать ненавидеть бывшего мужа слишком яростно для той, что с пеной у рта доказывал подругам, что отныне ей на него плевать с высокой колокольни, перемежая «да клянусь, мне все равно» с воспевающими оскорбленную добродетель монологами о том, какой он негодяй на фоне ее силуэта святой мученицы, мирившейся с регулярными похождениями благоверного налево. Откровенно говоря, становиться матерью Мод не планировала, и, вычислив беременность по задержке месячных, решила сделать аборт, как только столкнется с неприятными ощущениями. Ею двигало обычное любопытство, присущее многим девушкам, а поскольку ни токсикоз, ни головокружение Хайдеггер не беспокоили, а живот даже на восьмом месяце успешно скрывался просторными сарафанами и не выглядел так, словно она проглотила баскетбольный мяч, молодая особа, understood, что аборт делать уже поздно, родила дочь, сидя за компьютером и отбирая наиболее удачные снимки глиняных статуэток, и, почувствовав, как по ногам стекает что-то теплое, посчитала, что случайно обмочилась, а вызванные впавшим в панику супругом акушеры прибыли в аккурат к тому моменту, когда показалась головка, так что young woman повезло примкнуть к счастливицам, не испытавшим мучений при родах, и поскольку на восстановление ушло чуть меньше недели, а сеньор и сеньора Дентон выразили желание понянчиться с внуком, пока есть силы, Мод, еще не свыкшаяся с новообретенным статусом, вышла на работу, совершенно не беспокоясь о том, как проходят дни Камены, и лишь когда тесть со свекровью сильно сдали, а Трент, собрав манатки, свалил к очередной любовницы, Хайдеггер, без труда найдя общий язык с трехлеткой, начала постепенно осознавать всю степень легшей на ее плечи ответственности и контролировала каждое слово, чтобы, не дай бог, не заронить в хрупкое сердечко дочери зерна, из которых прорастут шипастыми кустарниками ментальные проблемы, комплексы и аутоагрессия.
    Дорога, ведущая в Борренцию, петляла между изумрудной зеленью холмов, поросших диким виноградником, струя постепенно теряющего жар воздуха проникала сквозь открытые окна, швыряла волосы из стороны в сторону, и женщина, стянув с запястья силиконовую резинку, усмирила буйство золотисто-медных пружинок, собрав кудри в объемный пучок. Четыреста километров электромобиль, соблюдая все правила безопасности, преодолел за пять часов и, припарковавшись у мотельчика в районе полуночи, Мод, арендовав одноместный номер, завела будильник, выпила сразу две пилюли жаропонижающего «Тайленолина», обладающих седативным эффектом и, проспав на неудобной, скрипучей кровати до четырех утра (одному создателю известно, сколько парочек занимались здесь сексом, и насколько сильно пропитан матрас потом, спермой и лубрикантом), в ежевичных сумерках покинула свое бесприютное пристанище, расплатилась за ночлег (лысый администратор пытался заигрывать, но сник после высокомерной ухмылки) и, поколесив по узким, пока еще пустынным улочкам курортного городка, примечательного обилием дворцов дожей, каналами и живописными мостами, пристроила машину на платной стоянке возле круглосуточного супермаркета и, ловко переодевшись на заднем сиденьи, сунула в противно скрежещущий пакет небольшое полотенце, на всякий случай сняла серьги, цепочку с кулоном, браслета и перстни, и, вдыхая полной грудью тяжелый, напоенный влагой и солью воздух, двинулась в сторону пляжа и, перемахнув через бетонное ограждение, немедленно сняла кроссовки, погрузив ноги по щиколотку в хрусткий песок, и несколько крошечных крабов, почти слившихся с sand, прыснули во все стороны, пятясь вбок и выставив перед собой умиляющие кукольностью клешни. Потрясающая фигура Хайдеггер, упакованная в идеально подходящий ей wetsuit, несмотря на недавно отмеченный сорокалетний юбилей, прозрачно намекала на здоровые отношения с едой, хотя принадлежащая к категории «миндальных мамочек» Старла, помешанная на безуглеводной диете и повсюду носящая с собой пакетик с орехами для перекуса, приложила достаточно усилий, чтобы передать дочерям свое расстройство пищевого поведения, твердя, что только один день в неделю они имеют право побыть «плохими» и устроить так называемый «читмил», а остальное время обязаны питаться «как птички», - нависая над сидящими за столом девочкам, сумасшедшая особа следила за тем, чтобы daughters не переборщили с соусом, и даже на день рождения отрезала от и без того тоненького кусочка торта смехотворный треугольник и дрожащими пальцами перекладывала на тарелку, бубня, что дисциплина - превыше всего. Мод, организовавшая тайник с шоколадками, притворялась послушной и старалась добить калораж так, чтобы maman не прознала, а младшенькая Миртл, провозгласив родительницу кумиром, до сих пор страдала булимией, не вылезала из реабилитационных клиник, умоляла привязывающих ее врачей позволить ей опустошить желудок, но даже тогда Старла не признала свою неправоту и предпринимала попытки пробраться в дом старшей и выбросить из холодильника бутылки с газировкой, контейнер с леденцами и прочитать ненавидящей бабушку Камене лекцию о том, что хорошие девочки не пожирают чипсы в одиннадцать часов вечера. Сливающийся с тишиной бархатистый шелест волн, набегающих на берег, придавал еще не оформившемуся, только-только нащупывающему сегодняшнее настроение утру то самое очарование, за которым гоняются просыпающиеся рано романтичные натуры, черпающие вдохновение из всего, что их окружает; шар раскаленного газа, именуемый Солнцем, обозначив свое присутствие тоненькой розовой полосой с практически ровно посередине назревающей кляксой - как будто кто-то неаккуратно вскрыл пакет с кетчупом и заляпал незначительной частью содержимого сизую столешницу. Белоголовая чайка в крапчатом смокинге, заложив крылья за спину, вальяжно бродила по остроконечному валуну, по-видимому, также наслаждаясь одиночеством, - вполне вероятно, это была та самая чайка из пронзрительно-великолепной повести давно забытого писателя о постигшей все глубины мироздания птице, отличавшейся от своих сородичей и перенесшейся на следующую ступень бытия.
    Размявшись, Мод, оставив облюбованную доску для серфинга - черно-белую, со слегка пожеванным краем - на берегу, вошла в water, обжигающе-прохладную около дна, но довольно теплую на поверхности и, нырнув, в несколько мощных гребков преодолела несколько метров, отделяющих ее от буйков и, перевернувшись на спину, уставилась на постепенно светлеющее cielo, примеряющее персиковое платье прежде чем скомкать его и отбросить, сменив на безупречную лазурь с громадной желтой бусиной посередине. По мере того, как сливки облаков обретали все большую выпуклость, подсвечиваемые светилом, безмятежность сменялась опасением, что вот-вот покой нарушат горлопанистые тетки со своими чадами, продавцы свежевыжатых соков и пропагандирующие богемный ЗОЖ фитоняшки, беспрестанно фиксирующие каждый свой step для персонального блога и занимающиеся не по велению души, а для транслирования миру мнимой безупречности, -в ватной уютности баюкающей апатии позвякивали металлические бусинки, сталкиваясь друг с другом. Подумав о том, что следует выйти, натереть фишборд воском, а открытые участки коди солнцезащитным кремом, воткнуть в расшатанные отверстия фины и приступить к покорению waves, Хайдеггер, не в силах превозмочь внезапно обуявшую ее лень, продолжала таращиться наверх, игнорируя мельтешение белых точек, искажающих безупречность небосвода, словно внезапно засбоившее изображение на экране ноутбука, покачивалась, наслаждаясь кваканием вакуума в ушах, и течение постепенно уносило ее на восток. Правая рука коснулась чего-то склизкого, и женщина, нехотя приняв вертикальное положение, представляя, что, скорее всего, столкнулась с дрейфующим в водах китенком, погибшим от естественных причин, коих па побережье Атлантова моря выбрасывало с ужасающей периодичностью, однако полный страха крик пронзительной вспышкой рассек надвое silence dome, всполошил кучку еще не до конца проснувшихся птиц, взмывших в высь с возмущенным чириканьем, а затем, не отдавая отчета в собственных действиях, Мод, на автомате уцепившись за шнурок, соединяющий браслет и доску для серфинга, потащила молодого человека за собой, уверенная, что юношу еще можно спасти, потому что невзирая на утратившее пластичность тело, застывшее в довольно спокойной позе, выглядел он мирно спящим: закрытые глаза, плотно сжатые губы, прилипшая ко лбу челка. Доплыв до мелководья, Хайдеггер, тяжело дыша, выволокла утопленника на берег, плюхнулась рядом и, прижав два пальца к шее мертвеца, констатировала отсутствие пульса и, повинуясь порыву, убрала пряди с лица. Учитывая криповость постигшей ее ситуации и предстоящего геморроя с правоохранительными органами, она не могла не отметить две вещи: во-первых, dead fellow был до невозможности хорош собой, точно низвергнутый разгневанным всевышним серафим, а во-вторых, не особо интересующаяся светской хроникой, Мод тем не менее узнала в покойнике Джуниора, единственного сына Талассии Баттербоу, скандальной певицы и актрисы, известной в основном благодаря своим безобразным выходкам: журналисты без устали полоскали имя дивы, ввязывающейся в скандалы в основном для поднятия рейтингов, напропалую врущую о том, что она, мол, обычная девушка из бедного района, когда как несколько девушек, учившихся с будущей звездой в одном классе, утверждали, что в школу она приезжала на «Паккарде», одевалась с иголочки и буллила тех, кто не мог дать отпор. Практически вся Гомерика ненавидела стерву, кошмарящую всех, кому не посчастливилось работать с ней, - разъяренные people охотно давали интервью, рассказывая, как мадам Баттербоу визжала на водителя такси, якобы посмевшего пялиться на нее через зеркало заднего вида (mirror in this place приделано ведь именно для того, чтобы шпионить за ней, а как иначе?), девочки, работавшие на подтанцовках, неоднократно жаловались на склочность артистки, ведущей себя так, точно они являются ее рабынями, и включавшая телевизор фоном, чтобы выбить из головы ненужные мысли, Хайдеггер вспомнила виденный мельком видеорепортаж о Талассии, потратившей сотни миллионов на автобиографический фильм, в котором она представала нежной сильфидой с тонкой душевной организацией, а затем операторы, уставшие потакать капризам crazy bitch, поведали Таре Джонс о том, что почти все снималось десятками дублей, и о естественности речи быть не может, - всю историю сценаристы написали, основываясь на фантазиях миссис Баттербоу о самой себе. Вульгарная, избалованная, насквозь фальшивая, Талассия редко говорила о своем сыне, отцом которого являлся не то ее лицейский бойфренд, не то женатый бизнесмен, в воспитании ребенка не участвовавший, СМИ вроде бы удалось раскопать сомнительную полуправду о том, что по достижении совершеннолетия Джуниор перебрался в Эвропу, подальше от назойливых папарацци, караулящих его мать, и вот теперь мечтавшая вкусить loneliness серфингистка, проделавшая долгий путь из Ромулуса в Борренцию, надеявшаяся посвятить своему хобби несколько часов, наткнулась на бездыханное тело и в полной прострации стояла на коленях, приживая кулаки к вздымающейся груди и не соображая, что делать дальше. Подавив рвущиеся наружу горестные всхлипы, Мод, прикусив нижнюю губу, доковыляла до того места, где оставила фишборд, сунула дрожащую руку в пакет, нащупала смартфон и, набрав трехзначный номер, приложила гаджет к уху и, клацая зубами, произнесла:
    - Good morning. This is Maud Heidegger. I am on Spiaggia dei Congili Beach. I found a dead body here. Vi prego, fate presto!