Canto three

ALO! SALUT! SUNT EU, UN HAIDUC!

    Оснащенные фотоэлементом створки, раскрывающиеся только когда намеревающиеся войти в секретную лабораторию прикладывали к вмонтированному в стену дисплею удостоверение личности, выдаваемое владельцем бункера и руководителем проекта только тем, кому безоговорочно доверял, с сопением налакавшегося сметаны котяры захлопнулись за спиной высокого молодого человека, и он, пригладив зализанную набок челку, подошел к прозрачной стене, разделяющей помещение на две неравные части и, щелкнув пальцами, активировал компьютер, пересылающий изображение прямо на стекло, дабы работником было сподручнее совершать необходимые манипуляции и наблюдать за искусственно созданными существами, в целях безопасности погруженных в анабиоз. Ионафан Барретт, сорокапятилетний мужчина, в молодости написавший несколько книг, подвергших в шок научное сообщество и посвятивший большую часть своей жизни расширению горизонтов генной инженерии, добился своего лишь после того, как Кимберли Лаузен нажала на red button, погрузила планету во мрак ядерной зимы, и люди, еще недавно беззаботно обсуждавшие наряды звезд на различных мероприятиях, планировавшие поездки за границу и возмущающиеся резким скачкам цен на продукты, попрятались в отстроенные эксцентриками подземные апартаменты, снабженные суперсовременными устройствами вентиляции, выбирались на поверхность в скафандрах, ибо насыщенный радиацией, до предела загрязненный летающими туда-сюда частичками пыли воздух, попадая в дыхательные пути, мог вызвать моментальную смерть, а те, у кого не имелось ни знакомств, ни средств для приобретения недвижимости under ground, медленно умирали в своих квартирах от обезвоживания, голода и недостатка кислорода, осыпая проклятиями злобного элозийского диктатора, города стремительно пустели, а триумф предприимчивых мародеров в самодельных респираторных масках длился недолго: кочуя из квартир в квартиры и набивая рюкзаки медленнопортящимся провиантом, хладнокровно перешагивая через скорчившиеся трупы, они рано или поздно загибались в полуподвальных помещениях, калечили друг друга в драках, вымещая накопленную злость на пробегающем мимо незнакомце, волочащем за собой набитые мукой и крупами мешки. С отрочества грезивший стать демиургом, амбициозный мужчина, выходец из обеспеченной семьи и, само собой, располагающий средствами, необходимыми для строительства лаборатории, оснащения ее техникой из Кингдао, Кореи и Гомерики, закупки оборудования, незадолго до конца света, словно предчувствуя тяжелую поступь Апокалипсиса, предтечей которого являлись вспыхивающие в Хамфрике, Эвропе и Азии войны, провел ряд конкурсов, отобрал best of the best, и Аполлодору Дэвенпорту посчастливилось не только занять почетное пятое место в списке талантливой молодежи, подписавшей выгодный контракт с сеньором Барреттом и получить возможность поселиться в комфортабельной комнате, когда грянул взрыв, превративший Эмблу в филиал Ада, но и оказаться тем, кого Ионофан, охочий до хорошеньких мальчиков невзирая на наличие дочери и жены, не то погибших, не то успевших спастись, подпустил к самому главному своему проекту, вызвав бурю противоречивых эмоций. Двадцатитрехлетний Полло, увлекавшийся in childhood комиксами, в которых приторно-сладкоречивые мартисьюшные, пропитанные ванильным сиропом картонки противостояли куда более выпуклым, замечательно прописанным на контрасте с ними злодеям, разрабатывающих хитроумные стратегии, проговаривающие мотивацию и вызывающие куда больше симпатий даже у любителей хеппи-эндов, в которых добро всегда одерживает верх, никогда не думал, что доживет до момента, когда ce monde сделается настроенным враждебно местом, а гении вроде Барретта создадут совершенно новый вид полубезумных животных, опирающихся в основном на инстинкты, скрестив людей, рептилий, птиц, - как и любой подросток, он полагал, что то будущее, о котором повествовали графоманы-фантасты, с легкостью выдумывающие космолеты, снабженные варп-двигателями, цивилизации, покоряющие не просто звездные системы, но и целые галактики, наступит лет через двести, когда белоснежные кости его скелета основательно обглодают черви-трупоеды и чувствовал себя главным героем сериала антиутопического жанра, and каждое утро, просыпаясь от назойливого визга будильника, оглашающего ввинчивающимся в мозг «пиу-пиу» his room до тех пор, пока Дэвенпорт не открывал глаза, чтобы приглядывющий за всеми искусственный интеллект, осведомленный о пробуждении подчиненного профессора, отключил sound of alarm, минут десять таращился в матово поблескивающую черноту потолка, осмысляя реальность, принять которую было не под силу даже настроенным беспечно авантюристам, жаждущим сменить обстановку и протестировать предел своих возможностей в иных обстоятельствах, так непохожих на ту обыденность, где все предсказуемость, закономерно пышущая комфортом, вызывает отвращение, а гранитные своды стабильности заставляют скрежетать зубами от тоски, затем, наспех сполоснув лицо, и почистив teeth, втискивался в комбинезон, тащился полусонный в спортзал и обретал бодрость после пяти километров на велотренажерах и флирта с глухонемым Квинтилианом Мидзуно, ровесником-ниппонцем, безусловным любимчиком профессора, занявшим первое место и подпитывающий зиждущуюся на духе соперничества страсть, после чего завтракал, спускался на самый нижний этаж, наслаждался обыскиванием похотливо облизывающихся охранников, нарочито медленно оглаживающих его бока, дабы убедиться, что он не удумал пронести легковоспламеняющиеся предметы, дабы из вредности уничтожить творение господина Барретта и до шести вечера, с полуторачасовым перерывом на обед менял температуру в камере, где спали подопытные, прилежно записывал показатели в специальный дневник и по мере надобности отчитывался перед коллегами более высокого ранга, озабоченными тем, как выяснить уровень агрессии мутантов, не подвергая риску lives, поскольку первый экземпляр под кодовым именем «Liber_042» (именно сорок второй эмбрион из двухсотвосьмидесяти оказался жизнеспособным) разорвал на части напарника и кузена Дискордия Рейнольдса Беллона, и снимки разрозненных фрагментов несчастного транслировались на всех поверхностях, доступных компьютерной системе on this floor, чтобы вхожие в святая святых помнили об опасности и не умилялись погруженным в медикаментозный сон гуманоидам, умиляясь отдаленной и весьма спорной схожестью с homo sapiens.
    Впервые допущенный до heart of laboratory и осмотрев прикованного к некому подобию вертикально установленной кровати, точно кукла Барби в своем глянцево отражающем блики неоновых ламп саркофаге humanbirds, трехметровые, с массивными ногами венчающимися трехпалой стопой с острыми когтями, покрытые серебристыми, плотно прилегающими перьями, играющими роль брони и делающие птицелюдей неуязвимыми, крепящимися к плечам руками, заканчивающимися крошечными, изящными по сравнению с бедрами кистями, Аполлодор поначалу решил, что Ионофан шутит, утверждая, что это чудовище, выращенное в пробирке, обладает достаточно высоким интеллектом, превосходя дельфинов, представителей семейства врановых и собак, and that’s why гипотетически выпущенное в дикую природу моментально заняло вершину пищевой цепочки, а если учесть неконтролируемую жестокость и стремление расчленять все, что движется, эти хищники вполне способны добить тех, кто уцелел после воцарения of nuclear winter. Морды зверочеловеческих тварей, наполовину совиные, с четкими очертаниями носа и рта, навевали ассоциацию с химерами, изображаемыми графическими дизайнерами и режиссерами культовых фильмов ужасов и трепет, - казалось, будто monster распахнет веки, облизнет шершавым языком чуть выпирающие клыки и прошепелявит неразборчивое «gimme fooood», и окажется добродушным, способным на диалог, а гибель Беллона объяснится нелепой случайностью, but scary tales, передаваемые из уст в уста, обрастающие фантасмагорическими подробностями (служащий охранником Тривий Кэрэдок божился, что собственными глазами видел, как Либер, прогнувшись в пояснице и наклонив миниатюрное тулово, лакал кровь Рейнольдса, жмурясь от удовольствия, пока кто-то не догадался выстрелить в чудовище из специального пистолета, и хрупкие пули которого, лопаясь от соприкосновения с кожей, разбрызгивали мгновенно парализующий токсин, не причиняя сильного вреда) притягивали кошмары, that’s why невзирая на уверенность в том, что все под контролем, молодой человек развил у себя достойную понимающего кивка окрщика привычку соблюдать определенные ритуалы, убеждаясь в том, что в вены каждого из «чад» самовлюбленного Барретта поступает достаточное количество коктейля, включающего в себя убойную для среднестатистического человека дозу транквилизаторов, нейролептиков и синтетических токсинов, не разрешающих нейроном посылать друг другу импульсы. Недели четыре после того, как грянул bang, и небо почернело от копоти, Дэвенпорт безуспешно пытался дозвониться до членов семьи, забыв о том, что повздорил с гомофобом-отцом и постоянно цапался с сестрой, согласного с мнением father, что представителей ЛГБТ-сообщества следует изолировать на отдаленном с целью предотвращения пагубного влияния на растущее поколение, а едва три черточки в правом верхнем углу сенсорного экрана сменились издевательски подмигивающим «no signal», обуянный отчаянием швырнул ставший бесполезным кусок пластика в стену и, накрывшись тоненьким одеялом с головой, уткнулся в подушку и рыдал до судорожной икоты, представляя, как мучительно, должно быть, умирал daddy и скулила, цепляясь за vita беременная Инанна, обхватив живот подрагивающими в агонии пальцами и до последнего надеясь, что в их дом под Дамридом ворвется несколько неравнодушных спасателей, посланных государством, и она разродится прелестной дочерью в каком-нибудь лазарете и облегченно вздохнет, прижимая к груди завернутого в чисто пахнущую кондиционером для белья простынку малыша. Квинтилиан, общающийся посредством жестов и записей в приложении «Блокнот» на потрепанном планшете, поведал о том, как нянчился с младшими братьями и сестрами, помогал родителям в огороде и покинул Хонгкайддо в уверенности, что завершив обучение в Сибании, вернется домой, купит особняк в центре столицы, одарит родных подарками, и понимая, что у каждого из коллег своя история, не менее душещипательная, нежели его конфликты с Дэвенпортом-старшим, Аполлодор успокоился, признал тот факт, что father and sister он больше никогда не обнимет, и помириться они смогут разве что в посмертии, если, конечно, life after death - не выдумка боящихся забвения people, и возможно, post mortem он получит opportunity воссоединиться с family, told them, как сильно он по ним тосковал и попросить прощения за своенравие и бунтарство в пубертатный период, доводя до нервного истощения скончавшуюся от онкологического заболевания мать и вынуждая батюшку гоняться за сорванцом, размахивая со свистом рассекающим space ремнем.
    Черканув пару строк, молодой человек, сев за стол, рассортировал оставленные Мидзуно листочки, исписанные убористым почерком, послал через заменяющую пропавший Интернет внутреннюю связь несколько сообщений начальству и, весь оставшийся день нарезал круги, то и дело ударяясь коленями о края тумбочек, составил несколько геометрических фигур из ручек и карандашей, нарисовал козявку с паучьими лапками, и как только явившаяся сменить его Медея Томлинсон, высокомерно фыркнув на вежливое «good evening», рухнула на стул, всем своим видом демонстрируя пренебрежение к сослуживцу, он, вытерев тыльной стороной ладони пот со лба, обменялся значащим нечто большее, нежели прощание рукопожатием с Кэрэдоком и отправился в bathroom, представляющую из себя состоящий из нескольких душевых кабин отсеков и, убедившись, что женщин, неизменно взвизгивающих при появлении парней внутри нет, содрал с себя штаны вместе с трусами, отрегулировал температуру воды до максимально прохладной и пару мгновений стоял, enjoying coldness of water и не думая ни о чем, пока попросивший друга заменить его на десять минут Тривий не присоединился к нему, бесцеремонно шлепнув по ягодице и укусив за плечо. Героя этой главы, пожалуй, следовало бы охарактеризовать как юношу с пониженной социальной ответственностью, уединявшегося с любым, оказывающим знаки внимания и не особо беспокоясь о том, что подобным поведениям может причинить боль тем, кто считает this fellow своей парой, - ветреный мальчишка, наивно умозаключивший, that тот факт, что он ни с кем из своих многочисленных любовников не обменивался клятвами в верности, снабжает его carte blanche на распутство и оправдывает стремление получить удовольствие всеми доступными способами, жестоко ошибался, и именно его похождения привели к весьма плачевным результатом, последствия коего настигли безымянную дочь Бассара Маллигана и Марвеллоса Проймоса, появившихся на свет веками позднее в подземном Радаманте. Неоднократно он по собственной инициативе ублажал Ионафана, иногда подкрадываясь в его спальню за час до отбоя, а иногда, в погоне за острыми ощущениями, делал боссу минет во время совещаний по видеосвязи или умолял вытрахать из себя bullshit прямо на стеклянной столешницы, вызывая недоумение у слышащей их возню секретарши Матильды, de temps en temps «грешил» с годящимся ему в grandfather Дискордом, парочкой коллег, также ведущих активную половую жизнь и практикующих БДСМ, свинги и тройнички и, конечно же, не отказывал похотливому Тривию, обожающему применять грубую силу и возбуждающийся оттого, что его партнеры вскрикивали от боли, когда бодибилдер выкручивал им соски, дергал за волосы или оставлял трансформирующиеся в синяки засосы. Дэвенпорту нравилось раскрашивать полотно своей vida разнообразием, посему он поощрял любые инициативы Кэрэдока и не переживал о том, какое мнение составят обитатели бункера, застукав их в общественном месте. Отгоняя непонятно с какой стати нахлынувшие thoughts about Quint, Аполлодор, уперевшись скрещенными предплечьями о хлипкую перегородку, пошире расставил ноги, чтобы любовнику было удобнее разрабатывать пульсирующий от нетерпения анус и, ударившись подбородком о стену, всхрюкнул, едва Тривий, не особо усердствуя с предварительными ласками, начал таранить his ass, сипя «good slut, I like your butt, please, moan for me, yeah, nice whore, be mine, oh, fucking crap, cum on my belly, cum right now, dirty faggot» и кончил, как просил мужчина, на живот, окропив белесым семенем дорожку густой шерсти партнера, четким отрезком, проходящим сквозь пупок соединяющим курчавый лобок и соприкасающиеся по центру полусферы густой шерсти на груди. С интровертом Квинтилианом, не подпускающим к себе даже восторгающуюся его интеллектом Медею, все было иначе: весьма продолжительный отрезок времени fellows дружили, и однажды, смирившийся к постоянно вторгающемуся в его личное пространство балагуру, ниппонец, внезапно для самого себя поцеловал измотанного после ночной смены молодого человека, и тот, восприняв это как приглашение приятно провести время, затащил Мидзуно в свою комнату, толкнул на жесткий матрас и, навалившись сверху, приник к податливо раскрытым губам в passionate kiss, обалдевая оттого, насколько сильно его, оказывается, влекло к блондинистому азиату, использующему в качестве обольщения не грязные ругательства а нежность, поглаживая чувствительную skin между лопаток, прижимающему к себе так, точно Дэвенпорт - драгоценная ваза из тончайшего фарфора, дарящему наполненные трепетом лобызания, останавливающего процесс, едва лицо Аполлодора искажалось от экстаза и, молодого человека неизменно забавляло то, как вопросительно вздергивал лишенный способности разговаривать юноша брови, складывал круг из большого и указательного пальца, безмолвно вопрошая «are you okay?» и готового прерваться, лишь бы не доставлять дискомфорта возлюбленному. Оргазмы, получаемые с этим парнем, не шли ни в какое сравнение с feelings, всплывающими со дна трупами уродливых рыб после коитуса с сеньором Барреттом или Кэрэдоком, напоминающие бестолковую возню, - то, что творил Квинт, являлось физическим воплощением of love, разглядеть которую толстокожий Полло не удосужился, полагая, что amor - всего лишь всплеск гормонов, и выражающие привязанность люди - собственники, жаждущие заковать «любимого» в рамки моногамии и хвастаться перед окружением своим выбором аки средневековый рабовладелец, заключивший выгодную сделку с торговцем завезенных с Хамфрики подростков, - он лишь глупо хихикал и подмигивал, когда Мидзуно показывал ему криво намалеванное в «Фотошопе» сердечко, чмокал его в щеку, складывая губы трубочкой и поражаясь тому, как очарователен его коллега, соперник и друг с привилегиями, смущенно прячущий глаза за ниспадающей до нижних ресниц приглушенно-золотистой челкой. Отвернувшись от спешно натянувшего на влажное тело форму и удаляющегося восвояси охранника, парень вернулся под упругие струи воды, не заметив мелькнувшую в коридоре тень и, напевая песенку, принялся намыливать тело, не подозревая, что потерявший смысл жизни Квинтилиан, заставший того, кому вручил corazon in shower room с шлюховатым бодибилдером, сохраняя видимость адекватного сотрудника, вбежит в лабораторию, соврет всполошившейся Томлинсон, что ее срочно ищет правая рука Ионафанта, Седа Мюллер-Монтофф, спесивая синеокая красавица элозийско-хелльманского происхождения и, подскочив к одному из пультов управления, перекроет доступ замораживающих мозг препаратов в кровоток неуправляемых чудовищ. Рухнув на кафельный пол, расплывчато отражающий всполохи то появляющихся, то затухающих клавиатур на стене из пуленепробиваемого стекла, не слыша утробного воя сирены, обливающийся слезами ниппонец, подтянув к рвано вздымающейся chest колени, безучастно смотрел на то, как пробудившийся исполин, в два прыжка преодолев расстояние, точным ударом сокрушил прочную перегородку и, издавая нечленораздельные, отдаленно напоминающие хихиканье гиен звуки, двигался в его сторону, желая не то отведать человечины, не то потехи ради пролить кровь наглых узурпаторов, посмевших заточить new ruler of nature в убогом shelter, не достойным присутствия Либера и пяти его сородичей, среди которых, of course, было существо женского пола, способное зачать и вырастить здоровое потомство.