Глава 7 Каждый убийца - это чей-то сосед

В понедельник утром Блэкуоттер, не заходя к себе в кабинет, поднялся в офис Дэйвида Литтла. Там на восклицание секретаря о том, что у мистера Литтла посетитель и нужно подождать, Тони лишь грозно нахмурил брови и без стука распахнул дверь.

Внезапно ворвавшийся детектив застал Дэйвида Литтла с Томом Файербриком. Американец оборвал фразу и уставился на Тони, а затем перевёл взгляд на шефа, будто предоставляя ему слово.

– Мистер Дентон, – замявшись на секунду, начал Литтл. – Мы очень расстроены недавним инцидентом. Отдел информационной безопасности зарегистрировал незаконную попытку копирования конфиденциальных данных с вашего компьютера. Кроме того, у нас есть доказательства, что некоторые сведения вы отправили на электронный адрес «Blackwater1979@Gmail.com». Ваша личная почта, не так ли? Не затрудняйтесь с ответом. В любом случае это серьёзное нарушение наших правил и трудового контракта, за которое я обязан вас немедленно уволить. Кроме того, вы должны уничтожить украденные электронные файлы. Вам всё понятно?

Литтл положил перед Блэкуоттером несколько листов о добровольном прекращении отношений. Тони пробежался по тексту. Детектив молчал, давая возможность оппонентам высказаться первыми. Он демонстративно крутил в руках подписную страницу, на которой стояло имя Кевина Дентона.

– Хм, – Файербрик будто ждал этого момента. – Да-да, не удивляйтесь мистер Блэкуоттер, именно Кевин Дентон. Иначе вам не избежать обвинений в коммерческом шпионаже и использовании подложных документов. Я не говорю про взятое вами обязательство не исследовать обстоятельства смерти Пола Доулинга. Вы отдаёте себе отчёт, какие санкции вам грозят? Как минимум, придётся вернуть отступные, если вы их не потратили. А у фирмы есть железные основания потребовать возмещение ущерба. Добавьте сюда возможное желание миссис Доулинг компенсировать нанесённый ей моральный вред. И…
– И? – не удержался Тони.
– И вы оцените, мистер Блэкуоттер-Дентон, гуманность нашего предложения: уволиться по собственному желанию, – продолжил Файербрик. – Конечно, вы должны вернуть нам все материалы, как упомянул мистер Литтл. И, пожалуйста, соблюдайте данное вами обещание никогда не вмешиваться в дела миссис Доулинг. Мы со своей стороны постараемся, чтобы она не выдвигала вам претензий. Она, кстати, столкнулась с вами здесь. Вы этого, конечно, не ожидали?
– Господа, давайте уже подпишем мировую и забудем кошмарный инцидент, – произнёс Литтл.

По тому, как дрогнул голос главы офиса, и тот нервно перебирал пальцами, то и дело бросая взгляд на смартфон, Блэкуоттер догадался, что Дороти ему уже позвонила.

– Боюсь, мистер Литтл, такое из памяти выкинуть не просто. Вы сделали всё, чтобы поцелуй семилетней давности смёл с вашего пути конкурентов Гарри Олда и Пола Доулинга. И смеете надеяться, что никто не узнает, кто скрывается под ником «Персона С» и кто на самом деле домогался до молодой стажёрки. Хотите, я напомню вам её имя? Уверен, что вы не могли забыть такой вечер. У «Персоны А» тоже хорошая память. Желаете проверить сами?

Дэйвид Литтл покраснел, вытер выступившую на лбу испарину и беспомощно смотрел на Файербрика. Тот видел, что Блэкуоттер перехватил инициативу, но не понимал причину неожиданной растерянности управляющего партнёра.  Вроде все обстоятельства той пьянки ему были известны. С чего так волноваться? Блэкуоттер же продолжал.

– Я ценю ваше благородство. Но, к сожалению, не могу принять условия соглашения, ни в качестве юриста Кевина Дентона, ни тем более, как частный детектив Энтони Блэкуоттер. Неужели вы думаете, что я, докопавшись до истинной причины смерти Пола Доулинга, имея теперь на руках неопровержимые улики о махинациях в высшем руководстве, подпишу эту бумажку и просто так уйду?

Тони уверенно блефовал, зная, что противник не догадывается, что конкретно удалось обнаружить в деле Доулинга.

– Разойтись, и всё? Никаких бонусов за мою находчивость и сообразительность? – Тони заодно разыгрывал типичного сыскаря-шантажиста, каковым он и был до недавнего времени и оставался в глазах Литтла и Файербрика. – Абсолютно не деловой подход, должен отметить, господа!
– Миллион фунтов стерлингов вас устроит? – спросил Файербрик, не замечая вытаращившегося на него Литтла.
– Неплохой старт! У этой цифры есть магия. Согласитесь, мистер Литтл? – обратился к Дэйвиду Блэкуоттер, довольно улыбаясь.
– Мало вероятно, что мы заключим прямо сейчас соответствующее соглашение, – сомневался Файербрик. – Всё-таки, как вы выразились, цифры с шестью нулями требуют особого к себе отношения. Но до конца дня мы подготовим и вышлем на вашу личную почту проект контракта, чтобы уже завтра мы могли его подписать.
– А перевод когда? – Тони продолжал играть рвача.
– Для столь значительной суммы нужно время. Двух дней, надеюсь, нам хватит, – Файербрик посмотрел на Литтла.

Дэйвид выглядел совершенно потерянным. Он пялился в экран компьютера, словно заблудившийся шкипер в навигатор. Файербрик окликнул Литтла, и тот от неожиданности кивнул, будто уронил голову. При этом он по-совиному одновременно закрыл оба глаза.

– Ну вот, – усмехнулся Том, глядя на шефа. – К четвергу деньги будут у вас на счёте, мистер Блэкуоттер. Следовательно, в пятницу можете закатывать вечеринку! Я рад, что нам удалось найти понимание. Знать правду интересно, но в конце концов она почему-то никому не нужна. Никто не знает, что с ней делать. Спросите Виндзоров, зачем им столько шкафов во дворцах, если не для скелетов, столь дорогих для династии?

Блэкуоттер понял, что разговор окончен. Он встал и заявил, что будет с нетерпением ждать договора, чтобы наконец определиться, где будут обитать его скелеты.

– Да, но шкаф будет стоять у меня. И не забудьте вернуть не только украденное, но и всё, что есть в вашем досье.

Файербрик дождался, когда Блэкуоттер выйдет из кабинета.

– Мистер Литтл, что случилось? Выкладывайте!

Дэйвид сообщил, что вчера вечером ему позвонила девушка, которая представилась «Персоной А», и припугнула тем, что скоро в одной мейнстримовской газете выйдет её интервью о том, что на самом деле произошло в номере Гарри Олда, что его подставили, и кого спрятали под псевдонимом «Персона С».

– Меня шантажируют, грозят раскрыть, что именно я в ту ночь домогался до стажёрки.
– Вы уверены, что она та самая… Как её?
– Дороти Уайт, – подсказал Литтл.
– Может, это корреспондент… Впрочем какая разница! Чего хотят от вас?
– Пока требуют встречу. На ней, вероятно, и озвучат свои требования. Что мне делать? Всё как-то один к одному. Когда же этот кошмар закончится?! – воскликнул Литтл, обиженно выпятив нижнюю губу.
– Больше ничего?

Литтл мотнул головой.

– Ну, с мелким шантажом мы разберёмся. Ни в коем случае не встречайтесь с ними, пока я вам не скажу. Скажите, что уезжаете в командировку до конца недели. Понятно? Пора заняться клиентскими делами. Счета нужно выставить, чтобы было чем платить пройдохе-детективу.

Файербрик оставил Литтла. На самом деле Том не собирался сидеть в офисе. Он вышел на набережную и направился в сторону «Темз-Хауса». Минут через десять после ухода Файербрика входная вертушка выкинула на улицу растрёпанного Литтла. Он быстро посеменил пингвинчиком вниз по Стрэнду, что-то рассматривая в смартфоне. Свернув через некоторое время направо, Дейвид очутился перед пабом «Старый чеширский сыр». Он вошёл внутрь и остановился, привыкая к сумраку и пытаясь кого-то разглядеть. Никто из немногочисленных посетителей не обращал на него внимания. Дэйвид прошёл вдоль барной стойки, за которой оказался второй зал. В нём за столиком сидели две девушки. В одной из них Литтл моментально узнал Дороти Уайт.

– Вот как, оказывается, одна фотография способна поменять планы. А вы, заграничная командировка! – вместо приветствия произнесла не Уайт, а её соседка.
– Я улетаю вечером. Простите, мы не знакомы.
– Я журналист-фрилансер Стейси Кремер. Это я передала в «Сан» историю Гарри Олда. Теперь настало время написать продолжение. И мы решили с Дороти сделать это в соавторстве. Как-то несправедливо все наркоманские шприцы, оставленные в Гайд-парке, сваливать у двери мистера Олда.
– Что вы хотите от меня?
– Я лично хочу посмотреть в глаза «Персоне С» из чистого любопытства. Ваши деньги нам не нужны, – убеждала Кремер. – У нас уже есть предварительное соглашение с газетой. Угадайте, сколько стоит наше интервью в «Телеграф» или «Дейли мэйл»?
– И всё-таки, может быть, есть предмет для переговоров?
– То есть вы желаете сделать нам контрпредложение? Вам понравилась Дороти на фото? И вы там неплохо получились. У нас есть с более интересными ракурсами.

Литтл налил себе воды и сделал большой глоток.

– Да, я хочу знать, сколько стоят ваши фотографии и материалы.
– Хорошо. Последний вопрос. Кто будет платить? Вы лично или ваша фирма? Нам нужны наличные.
– Я бы предпочёл частную сделку. И мне нужны гарантии. Так сколько вам нужно?
– Нет-нет! – запротестовала Кремер. – Если вы так ставите вопрос, то мы сейчас же уйдём! Дороти, вставай.
– Мы не шантажируем, мистер Литтл, – впервые заговорила Уайт. – Мы просто проинформировали вас о своих ближайших действиях. Газета сомневается в том, что «Персона С» не выдумка. Вот я и пригласила вас познакомиться с репортёром. Всё, что нам было нужно.
– Постойте! – Литтл чуть не уронил стакан с водой. – Я понял. Пятьдесят тысяч… сто… вас устроят? Если нужно больше, скажите. Я готов. Но мне действительно требуется время, чтобы заказать наличные в банке. И командировка… Я вас не обманываю. Зачем мне лгать? В моих интересах поскорее закрыть вопрос.
– Хорошо, – согласилась Кремер. – У нас с Дороти всё равно наметился короткий медовый месяц. Созвонимся в начале следующей недели.

Литтл попрощался и, сутулясь, вышел из паба.

Примерно в то же время на скамейке в Сент-Джеймс парке Том Файербрик встречался с Аланом Шарпом. Американец передал содержание разговора с Блэкуоттером, и то, что тот, похоже, соблазнился миллионом фунтов. Шарп покачивал головой, показывая своё недоверие.

– Алан, ты не веришь в силу миллиона? Он в жизни не держал таких денег! Блэкуоттер подпишет договор и принесёт нам досье Доулинга.
– Твои слова да Папе Римскому в рождественскую проповедь!
– Вот увидишь! Хочешь пари?
– Почему ты так уверен?
– Потому что детектив сознательно построил переговоры так, чтобы выбить из фирмы побольше бабок. Зачем он тогда вообще припёрся в офис? Мог просто послать Литтла пасти баранов на шотландских холмах.
– Вероятно, он боялся претензий «Лейкерс МакКинли» и хотел узнать, что конкретно ему может грозить за нелегальное проникновение в штат сотрудников.
– И услышав их, он сразу припугнул тем, что докопался до истинной причины смерти Доулинга. Но меня больше беспокоит Литтл. Ему позвонила… Догадайся кто? «Персона А»!
– Ну вот, тебе и подтверждение, что Блэкуоттер ведёт собственную игру. Это он и слил информацию корреспонденту.
– Сомневаюсь. Вряд ли он мог успеть, да и рановато как-то по его сценарию. Он ждёт предложения от фирмы.
– Оно ему нужно лишь для того, чтобы иметь факт его подкупа. Повторного подкупа! Я согласен, что это не газетчики.
– Кто мог представиться жертвой Олда – «Персоной А»?
– Не думаю, что за звонком стоит настоящая газета. Не похоже на манеру папарацци. Имей они хоть что-то, давно бы напечатали, – размышлял Алан. –  Вряд ли та стажёрка. Ей, нормальной карьеристке, уж точно новый скандал не нужен.
– Или в её жизни случилась какая-нибудь история, – добавил Том.
– Исключать такой вариант нельзя. Но, скорее всего, проснулась та, что сдала Олда в «Сан». Наверное, ей грозит выселение из квартиры за неуплату по счетам, вот и ищет способ заработать. Нужно как-то вставить ей кляп.
– Я предупредил Литтла, чтобы он не вздумал встречаться с шантажисткой, пока мы не составим план действий. Если это та девчонка, пусть и вместе с «Персоной А», то мы их просто припугнём. Нужно быть совсем безголовыми, чтобы перечить ЦРУ и МИ-5, – заявил Файербрик. – В конце концов, в наших силах сделать так, что ни одна приличная газета не возьмёт у девиц их сведения.
– Проблема в том, что в Англии полно неприличных газет! – заметил Алан.
– Значит, нужно забрать у Блэкуоттера все его доказательства! – ответил Том. – Он наверняка мечтает допросить Си Фанга и не откажется от такого знакомства. А пока он будет ждать китайца, мы посетим его квартиру. Детектив накопал достаточно, чтобы шантажировать и Исполком, и лично следующего Председателя из Гонконга и, конечно, его будущего сменщика Литтла. Его сокрытое участие в секс-скандале – «бомба», особенно если покопаться в составе трибунала – кто, как и почему скрыл его имя! Поэтому детектива необходимо выключить из игры. Он должен уйти… совсем… понимаешь, Алан? Иначе он доберётся до Си Фанга, а этот певец нам самим нужен пока на посту Чен.
– Окей, так и сделаем.

Шарп встал и, попрощавшись, направился в сторону штаб-квартиры службы внутренней безопасности. Файербрик, ориентируясь на колонну Нельсона, двинулся в направлении Трафальгарской площади.

***
Алан Шарп прошёл мимо дома Блэкуоттера по противоположной стороне улицы. Судя по мягкому свету, пробивавшемуся сквозь занавеску, Тони был дома. Шарп сделал несколько шагов и остановился, рассматривая припаркованные машины. Алан отметил грамотную парковку спецавтомобиля с оборудованием для слежения. Он стоял совсем рядом с объектом. Можно сказать, даже слишком близко, если следовать букве инструкции. Но высокий фургон впереди почти полностью скрывал спецавтомобиль. Алан отстучал пальцем условную дробь, и дверь неслышно отъехала в сторону. Он нырнул внутрь салона, в котором находился его постоянный напарник Майкл и «слухач» Уэсли.  Последний с наушниками на шее, словно у диджея, не обернулся в сторону вошедшего. Приветственно подняв большой палец, Уэсли продолжал следить за экраном.

– Салют! Как ведёт себя наш подопечный? – спросил Алан, раскладывая на столе сэндвичи и расставляя кофе. – Что он пьёт?
– Судя по шипению, он начал с пива, – начал рассказывать Майкл. – Но это было полчаса назад. Сейчас…
– А сейчас я слышу, как бокал и, чуть реже, бутылка стучат по столу. На виски перешёл, – вступил Уэсли, глянув на принесённое Шарпом. – Не то, что мы!
– Узнаю старину Блэкуоттера. А что есть по существу? – поинтересовался Шарп.

Майкл доложил о нескольких телефонных звонках.

– Том уведомил его, что не успевает прислать ему какой-то контракт. Завтра утром он будет готов. Сам же Блэкуоттер пытается дозвониться по двум номерам. Безуспешно.
– Проверили, кому они принадлежат? – спросил Шарп.
– Да. Дороти Уайт и Стейси Кремер. Вот их адреса, на всякий случай. Не скажу, в Лондоне они или нет. Мы не заказывали отслеживание их локации. Ждали тебя. Но девушки, точно, в Англии, так как роуминг не включался. Тебе он тоже звонил. Пару часов назад приезжал курьер «DHL» с посылкой.
– Что в ней, известно?
– Пока нет. Судя по словам курьера, что отправление сделано из Монтрё. Блэкуоттер поблагодарил его.
– У нашего пенсионера водятся денежки! – снова заговорил «слухач». – «Вы весьма любезны, сэр» должно означать чаевые. Неужели и я на пенсии буду так шиковать? Заказывать сыр из Швейцарии… Внимание! К нему кто-то пришёл! Но мы его не заметили у входа?
– Потому что есть второй из палисадника, – пояснил Шарп. – Вероятно, миссис Грейс по-соседски зашла в гости.

Все трое замолчали, прижав наушники поплотнее. На экране компьютера запрыгали две синусоиды.


Услышав скрип открывающейся двери, Блэкуоттер оторвал взгляд от картины.

– А-а, это вы, миссис Грейс! – успокоился Тони.
– Извините за вторжение, мистер Блэкуоттер. Вас что-то не видно в саду. Вот и решила зайти и поинтересоваться, чем вы так заняты. Утром был курьер с какой-то посылкой, но он не захотел оставить её мне.
– Два часа назад снова привезли. Я только распаковал диски, которые слушал Пол Доулинг. Его психиатр, доктор Мартини, прислал мне на память. Не желаете послушать?

Блэкуоттер поднялся из кресла и пошёл к коробке, стоявшей у музыкального центра. Тони открыл крышку, но вставить CD не успел, так как его отвлёк телефонный звонок. Номер звонившего не определялся. Приняв вызов, Блэкуоттер извинился и кивком головы показал миссис Грейс на бутылку шерри.


Агенты в салоне спецавтомобиля слежения МИ-5 оживились.

– Мистел Блэкуоттел? Я уплосил доктола Малсини дать мне вас номер, – из динамика донёсся приглушенный голос, говоривший по-английски с азиатским акцентом. – Меня зовут Си Фанг.

«Ну наконец-то!» – Шарп подмигнул своим напарникам и потёр руки.

– Я снаю, сто вы санимались делом мистела Доулинга. Вы не хотели бы встлетиться со мной? Я как лаз оказался в Лондоне, но савтла узе улетаю.
– Да, конечно. Я готов. Где и когда?
– Челес час в Чайна-тауне. Успеете? Окей, тогда сду вас в «Солотой пагоде».

– Самое интересное впереди! – загадочно улыбался Шарп. – Смотрите, Блэкуоттер уходит! Клюнул! Как всегда, пешком пошёл. Не лень же ему три квартала топать до метро!
– Пора осмотреться на месте? – спросил Майкл.
– Не спеши! Кто-то шуршит там, – Уэсли прижал поплотнее наушники. – Соседка, похоже, ещё в квартире. Включила музыку.
– Почему она не уходит? – удивился Шарп.
– Придётся подождать, – чертыхнулся Майкл. – Чего она медлит? Валила бы уже и не мешала нам работать!

Время шло, а стука закрывшейся двери слышно не было.

– Что-то дискотека для тех, кому под сто, затянулась! – сказал Шарп.
– Идёт вызов «Службы 911»! – воскликнул Уэсли. – В квартире что-то произошло! У нас есть минут семь до приезда врачей!
– Если нам не повезёт, и они не застрянут к пробке, – произнёс Алан.

Майкл и Уэсли смотрели на Шарпа, ожидая его указаний.


Миссис Грейс, оставшись одна, стала прибираться в жилище Блэкуоттера. Она помыла грязные стаканы, сложила в ровную стопку разбросанные по столу листы и стёрла пыль и жирные пятна со стекла, прикрывавшего картину. Оказавшись возле музыкального центра, старушка обратила внимание на разорванную упаковку и коробку. Грейс достала первый попавшийся диск и поставила его в проигрыватель. Зазвучала бодрая итальянская песня в исполнении Паваротти. Под «Вернись в Сорренто» уборка пошла веселее.

Ни с того ни с сего миссис Грейс стало тревожно. Старушка почувствовала головокружение. Подскочил пульс. На лбу выступил холодный пот. Задыхаясь, она сделала несколько шагов в направлении выхода. Резкая боль в левой груди заставила Грейс сесть в кресло. Дрожащими пальцами руками она с трудом нажала три цифры на телефоне и вызвала «Скорую помощь».


Алан и Майкл остановились перед открытой дверью в палисадник. В квартире была слышна музыка. Войдя, агенты увидели Грейс без сознания. Шарп сначала выключил музыкальный центр, а затем подошёл к старушке и, взяв её за кисть, сжал вену.

– Пульса почти нет. Возможно, у неё инфаркт.
– Что будем делать? – спросил Майкл.
– Спасать старушку!

Заметив замешательство напарника, Шарп подтолкнул его к столу.

– Шуток, что ли, не понимаешь? Быстро ищем досье и сваливаем!

Особо рыться им не пришлось. Документы аккуратно лежали рядом с двумя папками, подписанными «Пол Доулинг» и «Проект Первый». Шарп перелистал бумаги и удовлетворённо хмыкнул. Алан отослал Майкла обратно в машину с досье, собранным Блэкуоттером, и его ноутбуком.

– Я буду через минуту. Осмотрюсь напоследок.

Шарп обошёл квартиру и вернулся к бездыханной старухе. Он приоткрыл веко. Широкий чёрный зрачок не дрогнул. 

«Простите меня, миссис Грейс, – прошептал Шарп. – Вы и так почти на небесах. Я лишь помогу вам побыстрее туда добраться».

Алан приподнял тело с кресла и, подтащив его к комоду, замер на несколько секунд, примеряясь к нему. И, вообразив, как это могло бы быть, Шарп с размаху ударил старуху виском об угол. Удостоверившись, что она мертва, Алан сдвинул несколько предметов, что-то сбросил на пол, инсценируя беспорядок. Его внимание привлекла шкатулка на камине. Шарп открыл её и обнаружил конверт с наличными, которые Блэкуоттер оставил соседке. Шарп смял одну купюру и подбросил её под комод, засунув остальные деньги в карман.

Раздался звонок в дверь. После паузы он повторился. Бригада «скорой помощи» стояла перед закрытым входом в квартиру Блэкуоттера, не зная, что предпринять.


В спецмашине Майкл и Уэсли нервно переговаривались, наблюдая за тем, что предпримут медики.

– Что он там делает?

Алан, прихватив коробку с дисками, которую чуть не забыл, бесшумно покинул квартиру через задний выход. Уходя, он посмотрел на «Юношу с лютней» и приложил палец к губам.

– Наконец-то возвращается! Он, видимо, посылку из Швейцарии оставил! – с облегчением выдохнул Майкл.
– На флажке успел! – воскликнул Уэсли, открывая дверь Шарпу. – Врач как раз пошёл обходить дом.
– Я специально не захлопнул дверь, – ответил хмурый Шарп. – Надеюсь, у вас хватило ума остановить запись, пока мы были там?
– Ты за кого нас держишь? – обиделся Уэсли. – Проверь, если не веришь?
– Ладно! – Алан похлопал «слухача» по плечу, как бы извиняясь. – Заводи свою шарманку. Послушаем, что будет делать бригада.

Ушедший врач прибежал к коллегам и, указывая на угол дома, увлёк всех за собой.

– Так, приготовься, Уэсли! – скомандовал Шарп. – Сейчас они повозятся с миссис Грейс и вызовут полицию.
– Почему? – удивился Майкл.
– Потому что труп обнаружен не дома, а в чужой квартире. Это же типичная подозрительная смерть!
– Ты уверен, что старуха мертва? У неё же прощупывался слабый пульс.
– Скоро узнаем, – Шарп повернулся к «слухачу». – Уэсли, ты должен перехватить их звонок и перевести его на себя. А я вызову нашу группу. Через десять минут будут здесь.

Трое агентов замерли в ожидании.

***
Прошло более получаса с того момента, как Блэкуоттер сел в ресторане «Золотая пагода». Столик заблаговременно был заказан на имя Си Фанга. Тот не появлялся. Тони, коротая время, попытался дозвониться до Шарпа, но его телефон молчал. Судя по работавшему автоответчику, он вообще был выключен. Затем Блэкуоттер набрал номер Стейси, а потом, не получив ответа, и Дороти. Тоже безуспешно.

«Наверное, заняты сборами, или уже в дороге, – подумал Тони. – Где же китаец?»

Эйфория от ожидания интереснейшей встречи и предвкушения получения доказательств о роли голоса в смерти Доулинга постепенно сменилась досадой и тревогой. Ещё через двадцать минут, ловя на себе непонимающие взгляды официантов, Блэкуоттер понял, что Си Фанг не придёт.

«Дурацкий розыгрыш! – выругался про себя детектив. – И я как мальчишка повёлся на уловку! Но кому это нужно? А эти лесбы? До сих пор не перезвонили!  Обманули? Закружили, стервы, мне башку! А я её и рад подставить как как болт отвёртке шляпку. Вот меня и ввернули в палубную доску, чтобы не торчал!»

Извинившись и сообщив, что у его друга внезапно изменились планы, Блэкуоттер вышел из ресторана и поехал домой. По дороге, вконец расстроенный Тони дозвонился до своего знакомого из «Гардиан» и пригласил того в гости.

Подходя к дому, Блэкуоттер удивился, стоявшим чуть поодаль от его дома полицейской машине и карете «Скорой помощи». Но на улице было спокойно.

«Сбили кого-то? Не похоже. Ни одного зеваки. Уж миссис Грейс, точно, не отказала бы «Би-Би-Си» в интервью.

Открыв дверь, Блэкуоттер обернулся на дорогу и… Через секунду Тони лежал на полу в своей квартире лицом вниз и заломленными за спину руками. Двое в форме сидели на Блэкуоттере, а третий, надев ему наручники, знакомым голосом приказал поставить его на ноги.

– Поднимайтесь, мистер Блэкуоттер, – произнёс Алан Шарп. – Хватит изображать «лежачего полицейского»! У вас тут кое-кто уже прилёг отдохнуть!

Блэкуоттера подвели к трупу у комода. «Юноша с лютней» с укором и, показалось Тони, пониманием смотрел на него. Из кухни вышли медики «скорой помощи».

– Вы знали погибшую? – спросил Шарп.
– Да… – подтвердил Блэкуоттер. – Это моя соседка миссис Грейс.

Мысли в голове Тони никак не приходили в порядок. Они вообще отказывались в неё приходить, кружа в дикой пляске.

«Два часа назад… Или больше?»
«Выпивали… Что?»
«Болтали… О чём?»
«Она не ушла к себе… Почему?»
«Стало плохо?.. От чего?»

«Как здесь очутился Алан? Это не полицейские! – осенило Блэкуоттера. – Переодетые агенты МИ-5».

– Мистер Блэкуоттер, – Шарп потряс того за плечо. – Вы с нами? Вы меня слышите? Я спросил вас, когда вы расстались с миссис Грейс. И при каких обстоятельствах?
– Я… она… – Блэкуоттер, глянув на труп, мотнул головой, словно хотел отогнать наваждение. – Она зашла ко мне в гости. Мы трепались ни о чём, пили чай. Я угостил её шерри. Всё как обычно. Ты же знаешь, Алан!
– Мистер Шарп, пожалуйста, или старший инспектор. Что произошло дальше?
– Ничего. Мне неожиданно позвонили и назначили встречу.
– Кто?
– Не знаю, – замялся Блэкуоттер.
– Кто-то незнакомый звонит, и вы срываетесь как Хэмилтон со стартовой решётки. Странно, вам не кажется? Ну, хорошо, оставим на минуту ваш непонятный спурт. Продолжайте.
– Всё… Через два часа я возвратился… И меня уложили мордой в пол.
– То есть вы хотите сказать, что перед самой смертью миссис Грейс вы были с ней, но ушли и вернулись. У вас, мистер Блэкуоттер, есть алиби?
– Официант видел меня примерно час назад в «Золотой пагоде».
– Где ваш автомобиль?
– Припаркован на улице. Ключи в боковом кармане пиджака, – ответил Тони.
– Не покажете его нам? Доктор… И вы, мисс…  пройдёмте с нами для осмотра.

Шарп вертел брелоком на указательном пальце. Секундой ранее он снял забрызганный «Поло» с охранной сигнализации.

– С чего начнём? Как в детективах, с перчаточного ящика с пистолетом и балаклавой? Или… Коль скоро мертвец уже есть, сразу откроем багажник?

По интонации друга Блэкуоттер понял, что дело приняло скверный оборот и, что автомобиль, как индейку ко Дню благодарения, кто-то уже нашпиговал уликами. Один из полицейских открыл заднюю крышку.

– Что это? – спросил Шарп.
– Не знаю, откуда… – выдавил из себя Тони.
– Вот как! Хулиганы что ли подбросили? Или вы устроились агентом по продаже спортинвентаря? Зачем вам переносная пила?

Все присутствующие по очереди осмотрели содержимое багажника: портативная бензопила с полным баком, упаковка с мусорными, особо прочными пакетами, коробка с мешком для переноски трупов и несколько тяжёлых гирь. Инспектор всё занёс в протокол.

– Сколько всего гирь? – поинтересовался Шарп.
– Пять!
– Классика расчленёнки: одна гиря для рук, вторая и третья – для ног, четвёртая – для туловища, и последняя для головы. Или вы, мистер Блэкуоттер, начали бы с головы? Вы же не серийный убийца, который до последнего получает удовольствие, заглядывая в глаза жертве?

Блэкуоттер пришёл в себя, поняв, что требовать адвоката при данном наборе инструментов бесполезно.

«МИ-5 даже чеки приготовила, – был уверен Тони. – И официант скажет, что видит меня впервые. Си Фанг – это приманка. Только Алан знал, что я поведусь на китайца, и в нужный момент выманил меня из квартиры!»

Полицейские завели Блэкуоттера в квартиру последним. Первыми вошли Шарп и врачи. На тротуаре, примерно в пятнадцати шагах, остановился прохожий, наблюдая за странной процессией и не решаясь двинуться дальше. Когда дверь захлопнулась, мужчина развернулся и быстрым шагом пошёл в обратном направлении.


– Майкл, ты его запомнил? Он, похоже, направлялся в гости Блэкуоттеру.
– Уэсли, а я знаю? Куда пошёл второй вызов, который ты не успел перехватить? – загадочно произнёс Майкл. – У нас намечаются проблемы. Срочно звони Шарпу!

На противоположной стороне припарковался микроавтобус с логотипом «ВВС Новости», из которого выскочили парни и принялись разматывать кабели и устанавливать камеру напротив входной двери в квартиру Блэкуоттера.

– Кто-то из врачей слил информацию телевизионщикам! Наверное, звонили им из палисадника, чтобы никто не слышал.
– Нет, ты посмотри, Уэсли, на нашу любимую Англию. Минуту назад на улице был один единственный прохожий, и тот убежал. Но стоило приехать «Би-Би-Си», как тут же набежала толпа! Ну что ж, наш шеф в криминальной хронике! – констатировал Майкл.
– Ты тоже можешь туда попасть. Доставай удостоверение и начинай разгонять зевак. Мол, ваши спины закрывают обзор камерам МИ-5 и мешают спецоперации по поимке опасного преступника! – мрачно пошутил Уэсли. – Звони Алану! Чего тянешь?
– Гляди, уже выносят труп.

Такого поворота событий никто не предвидел. Один оператор с переносной камерой последовал за телом. Вторая, стационарная камера снимала бригаду «Скорой помощи», дававшей интервью.

– В «911» три часа назад поступил вызов от женщины. И мы прибыли сюда. Но к нашему приезду она, к сожалению, скончалась.
– Вам известно её имя? – задала вопрос ведущая.
– Как мы поняли, миссис Грейс – соседка мистера Блэкуоттера, у которого она и была обнаружена.
– То есть она звонила из чужой квартиры?
– Да, полиция обвиняет мистера Блэкуоттера в непреднамеренном убийстве по неосторожности. У них, видимо, произошла ссора. Блэкуоттер подозревал миссис Грейс в краже денег. Она убиралась по дому и следила за садом. Инспектор полагает, что мистер Блэкуоттер мог толкнуть пожилую женщину, и та при падении ударилась виском об угол комода.
– Вам не кажется странным, что вас вызвала сама жертва? – усомнилась ведущая. – Где же был в тот момент подозреваемый?
– Он куда-то уходил на два часа. В его автомобиле обнаружено множество странных предметов, будто он готовился расчленить труп и утопить его по частям.

Репортёр, поблагодарив медиков за подробный рассказ, повернулась лицом на камеру и продолжила репортаж. За её спиной был виден полицейский наряд, который, кого-то ожидая, оставался на крыльце за сине-белой лентой с надписью «Не пересекать!».

Алан Шарп, дождавшись, когда криминалисты вынесут труп и отправив подчинённых на улицу, остался тет-а-тет с Тони Блэкуоттером.

– Ну что, приятель, видишь, до чего тебя довели твои дурацкие принципы и непомерное любопытство? Я же тебе как друг советовал не лезть в это дело. Нет, ты всё равно за своё! Я тебе дал работу. Интересную, между прочим, не говоря уже о заработке. Ты спился бы со своей миссис Грейс или застрелил бы на бензоколонке чернокожего, приняв его спьяну за налётчика. А бедняга всего-то хотел помыть окна твоего ржавого «Фольксвагена»!
– Алан, давай без пафоса и по существу, – предложил усталый Тони, придавленный полной безысходностью. – Что ты хотел мне сообщить наедине?
– Что ты как лось пёр по болоту и, в конце концов, увяз и утонул. Прямо как Пол Доулинг. Чистоплюй!
– Значит, я был прав: его шантажировали и внутри фирмы, и ваша служба. Скажи, зачем вам марионетки типа Милтона или Литтла?
– Конечно, ты прав. Идейные лучше. У нас были такие. И Пол вполне мог стать таким, но не захотел. Его проблема. Но, по правде говоря, с ними возни больше. Идейных от большого ума и чрезмерных амбиций вечно тянет куда-то. Их трудно контролировать, не то, что ЛГБТ-профсоюз. С ним вообще никаких заморочек. Копаются в своём ДНК, хотя природа давно разделила мир homo sapiens на тех, кто носит сперматозоиды, и на тех, кто яйцеклетки. Но этой простой истины им знать не хочется. Зато они готовы потратить лет на пятьдесят на то, чтобы идентифицировать себя в пищевой цепочке Дарвина. «Персона С», ты знаешь, Дэйвид Литтл. Он напился и приставал к Дороти Уайт. Оказывается, он никакой не гей, а много лет прикрывался модной темой, а на Дороти чуть не прокололся.

Пока Шарп разглагольствовал, заговаривая синдром предателя, Блэкуоттер лихорадочно соображал, что ему делать. Оставалось лишь дразнить Алана, провоцируя того на новые философствования. Жевать «Ригли», тянуть её за длинный хвост и бесконечно выдувать лопающиеся пузыри, пытаясь «пуками» написать симфонию или, по крайней мере, убить время. И делал это Блэкуоттер хорошо. Но и Шарпу хотелось снять с себя вину, поэтому он со всех сторон обсасывал тезис «сам виноват». Расхаживая по гостиной, Алан остановился перед картиной.

– Тебе будет не хватать «Юноши с лютней»? Но, сам знаешь, в тюрьме полно таких «музыкантов» на кожаной флейте. Если хочешь, попробую договориться с начальством, чтобы тебя определили в одиночную камеру, и чтобы картина попала в список разрешённых личных вещей. Тогда тебе не будет так скучно. Хоть поболтаешь с другом Караваджо. Ну?
– Буду очень признателен. Скажи, Пол сам полез в петлю? Или… Помню, ты насмехался над моей версией подосланного певца с убийственным голосом. Признаюсь, что уловка с Си Фангом сработала чётко. Я подобно жадному бассу  заглотил приманку!

Шарп высказался про крупные ставки, которые на посту глобального Председателя ещё выше. И про то, что Пол, возможно, оказался психологически не готов к новой работе. Он просто не подозревал, чем на самом деле придётся заниматься. И обычный сексуальный скандал, который каждый год случается в любой компании, сломал его психику. До него никто не сходил с ума по столь ерундовому поводу. Но до него общество и профессиональное сообщество никогда не оказывало такого давления по вопросам ЛГБТ и домогательств. Все конфликты решались миром или в рамках уголовного правосудия. Сейчас же всем правит, по сути, самосуд, возведённый до высшего божьего суда.

– Такая обстановка, понимаешь, любого доконает, – говорил Шарп. – А тут история с Фионой Шарли приключилась. Амстердамский суд своим решением добил нормальных гетеросексуалов. Мог ли Пол копать под «Проект Первый»? Мог, конечно, заинтересоваться и воспользоваться им для защиты. Но чтобы из-за этого кто-то заказал его? Вряд ли. А вот испугаться, что в нестабильном психическом состоянии он не способен довести более важный проект «Вертикаль», высшее руководство фирмы могло. Поэтому его и прятали от всех. Тут жена наняла тебя и пригрозила фирме иском, а это не шутки.  А у вас, детектив, какая версия?
– Прятать его вечно было нельзя. Он же мог и выздороветь, – ответил Блэкуоттер. – Подозреваю, что под давлением, которое на него оказывалось, несмотря на рекомендации психиатра изолировать его от новостей фирмы, члены Исполкома всё равно с ним общались и могли подтолкнуть его к самоубийству. Вся обстановка была такая! И этот певец всё равно не даёт мне покоя. А уникальные результаты вскрытия?
– Которые… – продолжил Шарп. – Теперь ни перепроверить – труп сожжён, ни найти – копия коронера исчезла. И ты прав, инфразвук способен в контр-резонансе с сердечными сокращениями, которые находятся в том же частотном диапазоне, остановить сердце. Также ты прав, что именно смертью от инфаркта объясняется нечёткая борозда на шее – в сонной артерии было мало крови. Ты спросишь, почему Пола нашли в петле? Потому что Си Фанг перепугался, что его могут заподозрить в убийстве, особенно после инцидента во время концерта. И поэтому китаец засунул его в петлю. Вдова же прячет в банке заключение и прочие факты о выплатах ей как частную информацию, потому что от её хорошего поведения зависит благополучие семьи. Хотя в наше время ячейка в «Джи-Пи-Морган» – иллюзия обывателя. Может, там ничего уже и нет. Кто знает?
– С возможностями спецслужб, конечно! – согласился Тони.

Шарп подошёл к музыкальному центру и открыл крышку проигрывателя.

– Вот так удача! – обрадовался, явно узнав диск, Шарп.
– Ты слушал «Вернись в Сорренто»? – спросил он с подозрением.
– Нет, – равнодушно ответил Тони.
– Тогда послушаем реквием по миссис Грейс и… мистеру Доулингу?

Шарп вставил диск в приёмник и нажал кнопку «Play». Вступление и первый куплет в исполнении Паваротти были обычными. Но после припева завибрировала витрина бара. Послышалось дребезжание стоявших вплотную бутылок. Блэкуоттер почувствовал, как его нервозность вдруг усилилась неосознанным чувством тревоги.

– Хватит, пожалуй! – Шарп сам не мог скрыть гримасы и поёжился. – А то трупы агента МИ-5 и детектива «Скотленд-Ярда» окончательно сведут следствие с ума! А ты, Тони, мастер! Как ты догадался по скрытую инфразвуковую дорожку?
– Я подозревал Си Фанга и его особую манеру кантонского пения. А диски… Мой собственный эксперимент провалился, так как повторить эффект не удалось. Эти же я не успел прослушать. Конечно, ощутив на себе подавляющее действие, я бы отдал их на проверку. Но, к сожалению, посылка задержалась.
– Ах, это доктор припрятал коробку! Ради неё стоило задержаться! А мы-то обыскались нашу коллекцию. Герр Франц протёр колени, ползая по палате. Н-да, бедняжка Грейс поставила песню и удачно повторила твой эксперимент. Только вот, последнее и настоящее доказательство теперь у меня. И твоя версия, Блэкуоттер, останется фантастическим бредом. Пора заканчивать наш разговор.
– А последнее желание? – тянул время Тони.
– Что ты хочешь?
– Не знаю. Дай подумать.
– У меня есть идея. Там, за дверью, куча народа и телевизионщики. Кто-то из бригады «скорой помощи» слил, сукин сын! Могу вывести тебя незаметно через задний двор. Машину отгоним подальше от дома.
– Хочешь лишить меня минуты славы?
– Как знаешь. Я хотел как лучше.

И Шарп жестом указал на выход.

Вспышки фотокамер заставили вышедших Шарпа и Блэкуоттера зажмуриться и прикрыть ладонями глаза. Алан, привычно цедя «без комментариев!», потащил Тони сквозь толпу, коридор в которой пробивали полицейские.

«Скажите что-нибудь!»
«За что вы убили соседку?»
«Неужели вам нечего сообщить в прямом эфире “ВВС”?» – перед Тони оказался микрофон с фирменным логотипом.
«Я не виновен! – выкрикнул Блэкуоттер. – Боюсь, что у меня нет времени на интервью. Всё уже передано в газеты! Читайте там!»

Шарп затолкнул Блэкуоттера в автомобиль и с силой захлопнул дверцу.

«Шустрые ягнята пошли – не желают молчать! – сплюнул под ноги репортёру Алан и сел за руль. – Славы ему захотелось! Тоже мне Ганнибал Лектер нашёлся!

Автомобиль с включённой сиреной, обдав журналистов дымом, сорвался с места. Через минуту за ним поехал минивэн, на который никто не обратил внимания. Все снова переключились на медиков, которые поймали свой счастливый шанс: нового вызова до сих пор не было.

***
Стейси подошла к окну и тихонько, чтобы не разбудить Дороти, приоткрыла штору. Но яркий солнечный луч, упав у ног Стейси, узким лезвием разрезал сумрак и остановился точно на лице спящей девушки. Она по-детски причмокнула и прикрыла глаза ладонью. Заметив любующуюся ею Стейси, Дороти позвала её к себе в постель. Стейси прилегла рядом и, запустив руку под одеяло, повела ею по коленке и выше по бедру, ощущая приятное тепло.

– Мы так пропустим завтрак! – прошептала на ухо Стейси.
– Ну и что? Я так по тебе соскучилась! – Дороти прикоснулась языком к соску подруги, проверяя его упругость. – У нас осталось шампанское?

Стейси осторожно приподняла из ведёрка бутылку, по которой обильно стекала вода.

– Ни капельки! – сказала она. – Вот настоящая причина спуститься в ресторан.
– Но в душ-то мы вместе? – вздохнула Дороти.
– Иди первой. Я проверю звонки от Блэкуоттера, и сразу к тебе.
– На каких-то полдня отключили телефоны! Подождёт твой ископаемый гетеросексуал. Теперь наше время!

Потянувшись, Дороти откинула одеяло и, оценив неотразимость своих ног, улыбаясь пошла в ванную. Стейси подавила в себе сильное желание тут же пойти за Дороти. Кремер, ожидая, пока «проснётся» смартфон, включила телевизор и привычно нашла новостной канал «ВВС». Поначалу она не обратила внимания на бегущую строку, сообщавшую об убийстве в Лондоне, но появившееся затем на экране лицо Блэкуоттера заставило Стейси окликнуть Дороти.

– Смотри! Показывают, как Блэкуоттера в наручниках сажают в полицейский автомобиль!
– За что?

Дороти стояла обнажённая и мокрая. Держа полотенце в руке, она заворожённо смотрела на экран.  Диктор будничным голосом произнёс, что отставной инспектор «Скотленд-Ярда» обвиняется в непредумышленном убийстве пожилой соседки.

– Всё? – спросила Дороти.
– В следующие полчаса будет повтор, и ты сможешь посмотреть репортаж сначала. Там Тони на камеру прокричал, что все подробности скоро будут в газетах. Это знак нам срочно сдавать статью в «Гардиан»! А мы даже не начинали!
– Ты уверена, что нам нужно это делать? Я боюсь! – Дороти присела на край кровати. – Я не хочу. Вон, с Блэкуоттером моментально расправились! А он нас предупреждал, что ЦРУ и МИ-5 не будут церемониться! А что они сделают с нами?!
– Не будь дурой! Неужели тебе не ясно, что пока про досье Блэкуоттера, запись встречи с Литтлом и про нас никто не знает, мы в опасности?! Быстрейшее опубликование в газете – наше спасение!
– А как долго ты будешь писать? – переживала Дороти.

Стейси, удивляясь себе, почувствовала прилив энергии и драйв. Она строгим голосом приказала одеться и спускаться в бар. Уже через десять минут девушки с ноутбуком и документами вышли из лифта в фойе апарт-отеля. За регистрационной стойкой консьерж, прижав к уху телефон, переговаривался с мужчиной. Заметив девушек, он указал незнакомцу на них. Дороти схватила Стейси за руку и сделала шаг назад. Незнакомец приближался к ним быстрым шагом.

***
Дверь в кабинет распахнулась, и Мартини увидел взволнованную Сару.

– Уже слышал новости из Лондона? Наш детектив, похоже, действительно напал на след.
– Полагаешь, что убийство подстроено?
– А ты так не считаешь? Совершенно же ясно – не нужно к Фрейду записываться на консультацию!
– Проклятье! Куда катится наше гуманное, демократическое общество!
– Наконец-то и ты, Андреа, готов вынести диагноз-приговор новой западной нормальности.
– Я не уверен, что в нас осталась внутренняя сила сопротивления абсурдным явлениям в жизни. Многие, практически подавляющее большинство, не согласны ни с насаждаемой политикой ЛГБТ, ни с толерантностью ко всему без разбора и отрицанием настоящей культуры.
– Ты про «культуру отмены»?
– Термин-то какой! Как культура может что-то отменять? Это не настоящая культура вовсе… – Андреа замолчал, подбирая слова.
– А что тогда? – Сара с интересом следила за тем, как в Мартини закипал итальянский темперамент.
– Это… это… эрзац-подделки в исполнении каких-то фриков! Вот, что! Мы теряем человечность. А что происходит в политике? Партии атрофировались и потеряли связь с народом. Бюрократия ЕС подменила собой демократию и уничтожила понятие суверенитета.
– Теперь ты звучишь как коммунист! А всё меня обвинял в левацком социализме. И что же делать?
– Сами мы ничего делать не будем. Толерантность породила лицемерное сочувствие, то есть равнодушие. Нужна внешняя сила.

Сара не отвечала и пристально смотрела на друга.

– А что нам остаётся? – Андреа уловил во взгляде женщины упрёк. – Вот, посмотри на смельчака, которого ты знаешь лично. Его упаковали в тюрьму. Не удивлюсь, что через неделю с ним произойдёт несчастный случай.
– Скорее всего, как мы уже знаем, он сам повесится из-за угрызений совести и раскаяния в убийстве старухи.
– Поэтому и нужно сохранять нейтралитет и дождаться лучших времён.
– Поистине швейцарское завершение восстания Гарибальди! Значит, в «Грани разума» ты ничего давать не будешь? Не забыл ту гей-пару с усыновлённым мальчиком, что встретилась нам на прогулке? Ему же лет шесть или больше. А он до сих пор в коляске сосёт палец! Ты же психиатр с мировым именем и знаешь, что это означает и что он будет сосать лет через десять! И почему геям разрешили взять к себе именно мальчика, а не девочку? Ясно без папы Римского, что это далекоидущая стратегия по воспитанию себе подобных, но не окружение сироты семейным уютом. Сколько у тебя накопилось клинических случаев, которые ты спрятал в стол? Миссис Фиона и её сын, Пол, Дэйвид Литтл. А эти, якобы нормальные гетеросексуалы у власти, которые явно манипулируют секс-меньшинствами и безумными феминистками, они разве не такие же психи? Неужели их цель остановить рост человечества ради зажравшегося «золотого миллиарда» не есть настоящее сумасшествие? Не безумие ли в погоне за бессмертием надеяться на чипы с «искусственным интеллектом» и на напечатанные на 3D-принтере органы, доступные немногим избранным? Кто будет определять критерии этой избранности? Ты, Мартини, знаешь их имена? Илон Маск? Дональд Трамп?
– То, что ты предлагаешь, самоубийство, – заявил Мартини.
– А ждать, когда уважаемые издания заполнятся научным бредом, не самоубийство? Ни твоё, ни моё мнение скоро никому не будут интересны. Нас не только забудут, но и будут пускать в супермаркет по особым дням.
– Любимая, тебе не кажется, что у нас назревает первая семейная ссора, да ещё на профессиональной почве? – примирительно сказал Андреа.

Сара поцеловала его и предложила начать осмотр пациентов. Оба отлично понимали, что лондонский скандал может докатиться и до их сонного Монтрё, и что отгородиться от него Альпами не получится. Вслух они этого пока не произносили.

***

Невысокий, ничем непримечательный мужчина в джинсах и потёртой толстовке с надписью «Оксфорд» подошёл к девушкам. Через плечо у него висела сумка для компьютера.

– Мисс Уайт и мисс Кремер? Я Филипп Мэйсон из «Гардиан». Обо мне вам упоминал наш общий знакомый мистер Блэкуоттер. Уверен, что вы в курсе случившегося. К сожалению, времени у нас мало. Поэтому редакция поручила мне срочно вас разыскать и помочь в подготовке материала.

Мэйсон заметил ноутбук в руках Стейси и папки у Дороти.

– Я так понимаю, что вы как раз и направлялись, чтобы начать работу. Не возражаете, если я присоединюсь к вам?
– Мы собирались позавтракать, – ответила Кремер. – И потом уже искать место для работы. Мы впервые в Уэстон-супер-мэр. Приехали вчера и не успели осмотреться как следует.
– Можно в конце концов вернуться в номер, – предложила Дороти.
– Плохая идея. Номер тесноват для троих, – отказала Стейси.

Она вспомнила про беспорядок и разбросанные повсюду «игрушки» после ночной феерии и специально оставленную на двери бирку «Не беспокоить». Узнав новость об аресте детектива, девушки выскочили из комнаты, оставив там всё как было.

– Я знаю одно заведение неподалёку, – Мэйсон заметил возникшее замешательство. – Там, возможно, нет фантастического вида на море, но зато никто не будет нам мешать. За утрату удовольствия утреннего капучино с круассаном под плеск прибойной волны я возьму на себя все расходы и обещаю ланч в хорошем ресторане. Вот тогда-то мы насладимся красотами курорта.
– Мы вообще-то не приняли для себя никакого решения, – вдруг заартачилась Дороти. – Случай с мистером Блэкуоттером нас не касается. И отчего «Гардиан», а не «Телеграф» или «Дейли Мейл»?

От Филиппа не ускользнул тревожный взгляд и поджатые губы Стейси Кремер.

– Заодно я объясню, почему у вас не будет возможности торговаться. Вы надеетесь, что сумеете устроить аукцион и пристроить свой сенсационный материал за б;льшие деньги? Вас скоро вычислят, запугают до смерти, и вы добровольно отдадите ваше досье. Вас кинут, как когда-то Тэтчер шотландских шахтёров. Это в лучшем случае. Про худший думать не хочется. То, что случилось с Тони, должно вас отрезвить. С парнями в серых костюмах шутки плохи. А их чёрный юмор вам не понравится!
– Дороти, не дури! Я тебе говорила то же самое, – Кремер взяла подругу за руку. – Пойдём.

Филипп привёл Кремер и Уайт в обычную пивную, расположенную в стороне от главного променада городка. Она, если не считать пары местных выпивох, действительно была пуста. Троица устроилась за самым дальним столиком в углу и заказала кофе и английский завтрак. Пока девушки резали яичницу, макая горячий тост в растекающийся желток с беконом и бобами, Мэйсон занялся документами. Он быстро оценил их количество и запутанность корпоративных сюжетов в «Лейкерс МакКинли». Из всего массива бумаг Филипп вытащил меморандум Гарри Олда и письмо самого Блэкуоттера, отложив остальное в сторону.

– Что скажете? – первой не утерпела Стейси, которой хотелось поскорее узнать мнение коллеги-профессионала.
– Мы не успеем подготовить большую статью – слишком много информации. Наше издание серьёзное и не может допустить ни малейшей оплошности. Необходимо тщательно подготовиться, а время играет против нас. Поэтому за сегодня нам нужно набросать пролог к аресту Блэкуоттера и сдать его в печать. Посмотрим на первую реакцию, и примемся за продолжение. Хорошая же новость для вас в том, что его история с очевидным потенциалом бестселлера. И мы, и вы сможем заработать, и, возможно, помочь Тони!
– С чего начнём?
– С главного, девушки, конечно, с главного. То есть с вашей безопасности, которая заключается в полной публичности.

Мэйсон предложил сосредоточиться на нескольких вопросах. Почему фирма замалчивает реальную причину смерти своего Председателя? Есть ли связь между делом Гарри Олда и сумасшествием Пола Доулинга? Почему до сих пор неизвестно настоящее имя «Персоны С»? И с какой целью «Лейкерс МакКинли» наняла бывшего сотрудника Госдепа США?

Запись разговора с Дэйвидом Литтлом подтвердила правильность постепенного подхода, когда серия статей выльется, по сути, в полноценный детектив. Который должен постоянно подогревать читательский интерес, и заодно привлечь общественное внимание к проблеме, которую, как мусор, пытаются замести под ковёр. Явная попытка подкупа журналиста-фрилансера и её подруги, жертвы домогательства – «Персоны А», отлично работала на идею Мэйсона.

Филипп включил ноутбук и озаглавил новый файл…

***
Пикнул смартфон. Вслед за сигналом засветился его экран. Закрытые веки женщины вздрогнули. Через несколько секунд раздалась целая трель пришедших «смс-ок» и сообщений в «Вотсапе», и Сара проснулась. Она приподнялась на локте и посмотрела через спящего рядом Андреа.  На его прикроватной тумбочке лежал «айфон», чьи мерцающие иконки свидетельствовали о множестве пропущенных вызовов.

Сара, накинув халат, вышла на балкон. Она пролистала сообщения от Маттиаса Франца, увидела просьбу-мольбу о встрече знакомого корреспондента. Первым же написал Мартини-старший, спрашивая, читали ли они «Гардиан». Старику, видимо, не спалось.

Скандал в Лондоне на удивление быстро достиг Монтрё, который, тем не менее, не спешил просыпаться. Ни в одном окне не горел свет. Никто не засиделся допоздна за английскими газетами. Лишь далёкие и мутные фонари вдоль дорог опутывали Альпы рождественским серпантином. Монтрё, отгородившись от остального мира цепью гор, не желал расставаться со своей равнодушной беззаботностью.

«Выглядит будто словно психушка за высоким забором, – подумала Сара. – Сможем ли мы спрятаться за врачебной тайной?»

На кофейном столике лежал оставленный с вечера номер «Гардиан». Сара села в кресло и взяла в руки газету. Капли росы, словно слёзы, заскользили по полиэтиленовой упаковке и холодно ужалили коленку.

Фонарик смартфона выхватил из сумрака передовицу «Кто правит Сити, или Поцелуй без срока давности…».

Сара принялась было за чтение, но почувствовала озноб, то ли от нервного возбуждения, то ли от предрассветной прохлады, пробравшейся под халатик. Поёжившись, она посмотрела в окно спальни, где, накрывшись одеялом, мирно спал Андреа. Сара встала и вернулась к нему. Забытый телефон бессмысленным лучом уставился в небо, как будто там мог быть ответ на вопрос журналиста.

***
Залязгали отодвигаемые засовы. В замок вставили ключ.
«Раз, два, три…»
По щелчкам Блэкуоттер считал обороты. После пятого дверь, противно резанув слух, открылась, и в камеру вошёл Алан Шарп. Он был один.
– Не скучаешь? – начал он разговор. – Хотя о чём я! У тебя же есть друг.
Алан кивнул на прислонённую к стене картину.
– Света маловато, – ответил Энтони. – Её бы повесить у окна.
– Я распоряжусь, чтобы вкрутили лампочку помощнее. А вот с последним желанием проблема. Гвозди и прочие острые предметы, сам знаешь, здесь запрещены. Вдруг пример бывшего владельца «Юноши с лютней» окажется заразительным, и ты решишь… того… допросить Роулинга на небесах. Ты же не успел поговорить с ним в Монтрё.
– Не дождётесь! – воскликнул Блэкуоттер.
– Ну-ну, посмотрим, – усмехнулся Шарп. – Но с сегодняшнего дня тебя на ночь будут пристёгивать наручниками к кровати. На всякий случай. Смотри, я тебе «Гардиан» принёс почитать. Продолжение, видимо, следует. И ты его очень ждёшь. Те две неприкаянные лесбиянки и твой дружок из газеты – твоя последняя надежда?
Блэкуоттер молчал.
– Не хочешь отвечать, не надо. И так ясно. Но неужели ты полагаешь, что мы не заткнём рот журналисту? Да кому угодно, даже «Би-Би-Си», если потребуется. Но я думаю, что до этого не дойдёт. Девчонки толком ничего не знают. Ну сдаст Дороти Уайт «Персону С». И что с того? Повоняет пресса с недельку и затихнет. Мистер Литтл скажет, что его специально напоили, чтобы скомпрометировать выдающегося в юридическом мире лидера ЛГБТ-движения. Ты же не сомневаешься, что у него найдутся свидетели, которым поверит общественность. В современной гей-парадигме гетеросексуалам бессмысленно выступать. Это как ссать против ветра – себе же во вред! Кстати, тебя не беспокоят ночные позывы?
– Откуда такая забота? Медицинское обследование зачем-то мне устроили.
– Возраст всё-таки…, и я сказал, что спать отныне будешь в наручниках. Поэтому до горшка сможешь добраться только утром, и нам нужно быть уверенными в прочности твоего пузыря. Знаешь, что означает на латыни «thrombosis»? А эмболия сосудов?
– К чему ты клонишь? – забеспокоился Тони.
– К твоей любимой теме о влиянии инфразвука на физиологические процессы в организме человека. Видишь ли, Энтони, твоя ирландская невоздержанность, по мнению наших докторов, привела к тому, что твои кровеносные сосуды забиты холестериновыми бляшками. А это очень высокий риск закупорки сосудов и инфаркта или – кто знает, куда понесёт тромб? – инсульта.
– Прежде, чем тромб понесёт, нужно, чтобы он оторвался…
– Зришь в корень! Сразу видно школу «Скотленд-Ярда»! – иронизировал Алан. – Я тут на досуге подумал, что «Юноша» неплохой… безобидный сосед, но слишком молчаливый. И хорошо бы лютню оживить. Не ценишь ты мою заботу о тебе! В противном случае сидел бы ты сейчас у себя дома в палисаднике и потягивал «Гиннесс». Да и миссис Грейс, гляди, была б жива, если бы не твоё тупое упрямство.
С этими словами Шарп отошёл к двери и постучал в неё. Надзиратель внёс коробку. Оставив её на середине камеры, он удалился. Алан принялся распаковывать содержимое. Внутри оказался музыкальный центр.
– Динамики у него мощь! Будут долбить, как ни в одном кинотеатре не долбит самый продвинутый «Dolby Surround»! К тому же у системы приёмник сразу на несколько дисков, чтобы тебе лишний раз не вставать с постели.
Блэкуоттер неотрывно следил за приготовлениями Шарпа. Тот продолжал балагурить.
– Конечно, гораздо эстетичнее было бы подселить к вам с Караваджо ещё одного соседа, например Си Фанга. Знаю, что ты не отказался бы от такого шанса. Вон как рванул в Чайна-таун, даже виски с пивом не допил и бедную старушку бросил одну. Но в нашей конторе посчитали, что он нам пригодится на свободе. Всё-таки уникальные способности на грани фантастики. Все ищут незаметные яды с секретным составом, радиоактивные спреи и прочую шпионскую ерунду. Никто не подумает искать оперного певца.
– А я? – наконец подал голос Блэкуоттер.
– Ты? А ты, раз не получилось послушать диски Пола дома, будешь наслаждаться ими здесь. Извини, если унитаз будет вибрировать слишком навязчиво. Инфразвук… Сам понимаешь!
Закончив проверку музцентра и вставив в него CD, Шарп собрал полиэтилен и пенопласт обратно в коробку и вызвал охранника.
– Пристегни нашего сидельца к койке, чтобы он не бросился в пляс, – приказал Шарп. – Сейчас мы ему устроим дискотеку.
Дверь захлопнулась за ушедшими. Блэкуоттер зачем-то, будто надеясь, что наручники спадут, несколько раз дёрнул рукой и закрыл глаза.
***
Стейси и Дороти всё время проводили в гостиничном номере, лишь изредка выбираясь на непродолжительные прогулки по курорту. После выхода первой статьи в «Гардиан» прошло уже два дня, а вестей от Мейсона не было. Филипп приказал никуда не уезжать и ни с кем не встречаться. В неведении девушки нервничали.
– Снимем долбаный стресс? – первой не выдержала Стейси, кивнув на вывеску паба.
Подруги вошли внутрь и заняли столик под телевизором.
Дождавшись возвращения Стейси, которая делала заказ на стойке бара, Дороти продолжила разговор, который они вели эти дни.
– Может, пошлём Мейсона к чёрту с его сенсацией? Пусть они с Блэкуоттером сами выкручиваются!
– Тебе легко говорить. У тебя есть прилично оплачиваемая работа и перспективы карьеры. А что у меня? Никому не нужный блог брошенной лесбиянки? Серия совместных с Филиппом статей – это мой шанс!
– Я понимаю, – Дороти пристально смотрела подруге в глаза, которые стали влажными.
– Если понимаешь, поддержи. Мне сейчас очень нужна твоя помощь, любимая! Нам обеим она требуется, – всхлипнула Стейси.
– Ну, не надо плакать! Я буду с тобой. К тому же у нас остаётся недотёпа Литтл…
– Ха, как же! – воскликнула Стейси. – Отсыплет он теперь нам наличные. Как же, держи карман шире! После статьи Мейсона, подписанной также некоей «Персоной А» забудь! Слишком явный намёк, если не прямая угроза!
– Отчего же? – не соглашалась Дороти. – «Персона С» пока не раскрыта, пусть Филиппу и известно его настоящее имя. Я официальных показаний не давала. Деньги Литтла – это отступные за мой отказ предъявлять ему обвинения в домогательстве. Запись разговора с ним у нас. Фотографии той ночи в отеле тоже.
– Вот именно, приставания к тебе, отказ тоже твой, и деньги твои…
– Зря ты так, Стейси. Мы вместе вписались в аферу Блэкуоттера, значит всё поровну: и проблемы, и доходы. Но я не уверена, что нам нужно продолжать публикации в «Гардиан». Давай отдадим Филиппу все бумаги, и пусть он дальше выгребает сам.
– А мы, Дороти, останемся один на один с МИ-5 и ЦРУ? Сомневаюсь, что нам удастся убедить этих ребят в нашей непричастности к скандалу и в том, что мы не представляем для них опасности. Лучше оставаться под какой никакой, но защитой «Гардиан» – всё-таки не бульварная газетёнка.
– Ох, не знаю! – вздохнула Дороти.
– Глянь на экран! – воскликнула Стейси. – Это же о нём!
Репортёр «Би-би-Си» брал интервью у пресс-секретаря «Скотленд-Ярда,» который с безучастным выражением лица сообщил о скончавшемся в тюрьме «Белмарш» отставном старшем детективе Энтони Блэкуоттере.
«Он умер прошлой ночью в результате отрыва тромба, что привело к инфаркту и практически моментальной смерти. Как показали вскрытие и имеющие медицинские данные, у мистера Блэкуоттера была эмболия сосудов на фоне чрезвычайно высокого уровня холестерина и повышенной свёртываемости крови. Очевидно, что сильный стресс, высокое артериальное давление под гнётом неопровержимых улик привели в итоге к такому трагическому исходу. Надзиратель обнаружил тело утром в постели. Уголовное дело о предполагаемом убийстве миссис Грейс будет закрыто. Сожалеть в данном, как оказалось, совершенно рядовом случае не приходится, поскольку, как говорила Агата Кристи, каждый убийца – это чей-то сосед».
– Ну, вот, – произнесла Стейси Кремер. – Всё кончено, с их точки зрения. Ни слова о самоубийстве Председателя Роулинга и деле, которое расследовал частный детектив Блэкуоттер.
– Полагаешь, что нам следует ждать возвращения Мейсона? – спросила Дороти.
– А что нам остаётся делать? К тому же смотри, какие стоят летние деньки! Разве ты хочешь уезжать отсюда? Денег, которые нам дал Энтони – упокой Господь его душу! – нам хватит дней на десять. Представляешь, на целых десять дней! – к Стейси ни с того, ни с сего вернулась беззаботность.
– Всё равно мой отпуск скоро закончится, и мне придётся выходить на работу. То есть, нам по любому нужно ехать в Лондон, – резонно заметила Дороти.
– А я и не говорю, что мы останемся здесь. Давай просто оттянемся на полную катушку и последим за дальнейшим развитием событий. В Лондон тоже нужно отправляться с готовым планом действий.  Во всяком случае мне нужно искать новое жильё. Нынешняя квартира мне не по карману.
– Отчего вдруг? До сих пор ведь ты её могла себе позволить, – не поняла Дороти.
– Если бы не детектив, меня бы давно выселили за неуплату по счетам. Это Блэкуоттер заплатил мне аванс за работу над статьёй для «Гардиан». Очень вовремя оказалось, но ненадолго, – усмехнулась Стейси.
– Ну, это не самая сложная проблема. Поживёшь у меня, пока мы не вытрясем наличные из кошелька мистера Литтла. Я не против, если ты останешься навсегда, - предложила Дороти. – Кстати, наш гей-активист – ещё одна причина побыстрее собираться в Лондон, а то он передумает.
– Тут ты права. Нельзя дать мистеру Литтлу расслабиться. Он должен каждый день чувствовать наше присутствие.
– А не написать ли ему «смс-ку»? Напомним о себе и узнаем, как его дела и когда он будет готов встретиться.
– Точно, дорогая, под его расписание и подстроимся, – согласилась Стейси. – Куда пойдём вечером? Какие есть идеи? У меня мелькнула одна, но она касается Лондона, и её надо хорошенько обмозговать.
Расплатившись, девушки вышли из паба и неспешно, наслаждаясь каждым шагом по набережной, каждым взглядом на море и каждым вздохом солёного воздуха, направились к гостинице. Даже крики сварливых чаек не резали слух. Оказавшись в номере, они включили телевизор. Но ничего нового по делу детектива Блэкуоттера не было. В новостях до самого вечера крутили повторы, смакуя фразу «убийца – всегда чей-то сосед» и постепенно сокращая эфирное время. Как оказалось, это был последний репортаж «Би-Би-Си» о гибели миссис Грейс. На следующий день телеканалы вообще перестали упоминать про убийство. Продолжения публикаций в «Гардиан» не последовало. Телефон журналиста Филиппа Мейсона не отвечал. Прождав ещё три дня, Стейси и Дороти выписались из апартаментов «Victoria Mansions» и уехали в Лондон.
***
Напротив дома миссис Грейс и детектива Блэкуоттера, на противоположной стороне улицы стоял неприметный фургон в раскраске муниципальной службы по ремонту дорог. Никто никогда бы не догадался, что внутри автомобиль нашпигован различным шпионским оборудованием. Даже если бы какой-нибудь дотошный прохожий решил позвонить по указанному на борту номеру телефона, то ему бы ответили и поинтересовались, куда нужно выехать для осмотра дорожного покрытия, и, конечно, поблагодарили бы за звонок. Появлявшиеся, но очень редко, мужчины в униформе тоже не привлекали внимания. Они быстро скрывались в салоне.
– Майкл, ты покупаешь кофе и сэндвичи в баре на углу? Вторые сутки уже дежурим. Бармен скоро тебя приметит и спросит, когда же ты наконец заделаешь эту таинственную выбоину, которую никто не может обнаружить.
– За кого меня держишь, Уэсли? Я там был всего раз и хожу к метро, чтобы затеряться в толпе. Держи свою копчёную индейку и не отвлекайся от экрана!
– Гляди, «Поло» Блэкуоттера как стоял в тот день, так там и стоит, – продолжал Уэсли.
– А где ж ему быть? – удивился нелогичному замечанию коллеги Майкл.
– Я хотел сказать, что краску не различить под слоем пыли! Но вообще-то странно, что автомобиль, в котором нашли орудия приготовления к преступлению, не был конфискован. Не находишь?
– Скажи об этом Алану, приятель! И он тебя повысит в звании, – пошутил Майкл.
– И скажу! Вот только он вылезет из этой норы! – воскликнул Уэсли.
– Да уж! – согласился Майкл. – Взяли бы девчонок на их квартире, припугнули бы допросом в «Темз-Хаусе» и пили бы спокойно пиво! Нет, он, видите ли, уверен, что они припрутся на квартиру Блэкуоттера!
– Любит инспектор Шарп театральные эффекты, – согласился Уэсли, поправляя наушники.
– Что там у Алана?
– Тихо. Ни звука.
– Вот ведь фанатик сыска! Пока не стемнеет, вряд ли кто-то придёт. Мог бы телевизор включить негромко. Соседки же нет.
Майкл придвинулся поближе к экрану, на который была выведена камера на заднем дворе.
– Ночью темновато будет, Уэсли. Вон тучи собираются.
– Успокойся. Света от уличного фонаря достаточно, чтобы увидеть человеческие фигуры. Тебе не делать фотографии для «Вог».
– Интересно, насколько хватит у Шарпа терпения? Может, позвонишь ему? – предложил Майкл.
За разговорами наступили сумерки. Улица, на которой и днём-то было немного прохожих, совсем опустела. Зажглись фонари, тенями разлиновав тротуар в косую линейку. Два женских силуэта остановились на углу дома Блэкуоттера и, оглянувшись по сторонам, свернули в проулок.
– Куда ты меня привела, Стейси?
– Не тормози, подруга! Здесь жил Тони.
– Ты с ума сошла! Это и есть твой план, который нужно было обмозговать? Ты не помнишь, где оставила свои мозги? – шипела, подавляя эмоции, Дороти. – Это же место совершения преступления! Ты уверена, что хочешь туда попасть?
– Во-первых, – также шёпотом отвечала Стейси. – Полицейскую ленту «Не пересекать» сняли. Во-вторых, у нас есть ключ. И самое главное – письменная просьба Блэкуоттера навестить его апартаменты в случае возникновения непредвиденных обстоятельств. И чем его смерть не форс-мажор? Пошли, наконец!
Кремер открыла калитку и подтолкнула вперёд Дороти. Сзади на них упала чья-то тень. Девушки от неожиданности вскрикнули.
– Не пугайтесь! Это я Филипп. Возьмёте меня с собой?
– Мейсон, как вы здесь оказались? – первой пришла в себя Дороти.
– Я шёл за вами от вашей квартиры. Должен сказать, что вы не очень наблюдательны. Расскажите, что вы задумали.
– Блэкуоттер завещал нам «Юношу с лютней». Вот пришли забрать его и ещё кое-что.

Уэсли включил микрофон.
– Алан, внимание! У тебя гости в саду. Их, правда, трое. Две девушки, очевидно, Кремер и Уайт. С ними неизвестный мужчина.
– Это, скорее всего, журналист из «Гардиан». Пусть Майкл будет наготове, – приказал Шарп. – Запись вести непрерывно! Ну всё, конец связи. Открывают дверь!

Вошедшие одновременно включили встроенные в смартфоны фонарики. Бледно-лунные конусы заскользили по полу, стенам и потолку; они то пересекались, то, словно испугавшись встречи, вновь разбегались во все стороны. Кремер, Уайт и Мейсон медленно двигались по гостиной.
– Картины здесь нет, – разочарованно произнесла Стейси.
– Вижу. Почему не видно гвоздя? – Дороти направила луч над камином, где, по её мнению, должен был висеть «Юноша с лютней».
– И что теперь будем делать? – спросил Филипп.
– Действительно, девушки, какой план? – в проёме на кухню появился мужской силуэт. – Пропал портрет почётного члена-основателя вашего ЛГБТ-клуба? Прошу не делать глупостей и рассаживаться. Вот кресла, диван. Места всем хватит. Я старший инспектор МИ-5 Алан Шарп, ведущий… Хм, расследовавший дело об убийстве миссис Грейс. Вы и к ней намеревались в гости на чай с шерри? У места преступления удивительная магия – всех так и тянет на него! Ну, начинайте рассказ. Я вас слушаю.
– Может быть, включим свет?
– Не стоит, мистер Мейсон. Кто будет платить за электричество? Лично я не собираюсь, – ответил Шарп.
– Ну, интим так интим.
– Точно, мисс Кремер. Вам должно быть так удобнее. Не так ли, мисс Уайт? Итак, кто начнёт?
– А чего тут особенно начинать? Как начнём, так и закончим! – Дороти по-журналистски нагло отвечала инспектору. – У нас есть письменное разрешение мистера Блэкуоттера в случае инцидента с ним зайти на квартиру и забрать кое-какие личные вещи, в частности копию Караваджо. Вот и всё.
– Неужели? И весь план? – не поверил Шарп. – А как же «раздевание» мистера Литтла? Он же вроде из вашей же тусовки. Не жестоко ли со своими-то? А впрочем, это меня не касается.
– Почему же? Я поясню! – возбуждённо начала Дороти. Это моё личное дело. Именно до меня, «Персоны А», грязно домогался мистер Дэйвид Литтл – он же «Персона С». Он сам захотел урегулировать проблему и предложил мне сделку. Мы с ним в расчёте. Что там будет дальше меня… нас со Стейси… не касается.
– Я не настолько наивен. А продолжение публикации в «Гардиан»? Чего вы добиваетесь? Мистер Мейсон?
– Вам ли не знать, инспектор, что я уволен из газеты, и что ни «Гардиан», ни любое другое издание не станут публиковать материалы нашего расследования.
– Это их полное право. У нас же демократическое общество, которому, я допускаю, могут быть совершенно неинтересны ваши голословные обвинения и пустые умозаключения. Ну что ж, я, пожалуй, вас оставлю поискать «Юношу с лютней». Только, прошу вас, не включайте свет. Он дорогой, а платить некому. Да, и напоследок. Знаю, у вас есть досье Пола Доулинга и файл Энтони Блэкуоттера. Документы есть и у меня, но мне бы не хотелось, чтобы плодились лишние копии. Да и вам, поверьте, будет спокойнее без них. Завтра в обед приносите их в Сент-Джеймс парк. Я там в это время обычно кормлю уточек. А взамен помогу вернуть грешного музыканта. Хорошая сделка, а?
Шарп удалился, оставив троицу авантюристов в полной темноте и страшащей неопределённости. Алан тем временем, отбарабанив условную дробь, нырнул внутрь спецавтомобиля.
– Ну, парни, о чём они болтали, пока я шёл к вам?
– Они что-то искали, судя по шагам и шуму. Явно не картину.
– Нашли? Что именно? Дай послушать разговор!
Алан взял у Уэсли запасные наушники и подстроил под себя уровень звука.
– Нашла! – послышался, кажется, голос Стейси Кремер. – Вот он!
– Что это? – спросил Мейсон. – Компакт-диск. Что на нём записано?
– Не знаю. Сейчас послушаем, – говорила Стейси.
– Блэкуоттер предупреждал, чтобы мы были с ним поосторожнее и при первых признаках недомогания сразу выключили музыку, – напомнила Дороти.
– Недомогание? От чего? От неаполитанских песен? – удивлялся Мейсон.
– Тони говорил, что на CD записана скрытая инфразвуковая дорожка. Нужно будет найти эксперта по акустике. Поможете, Филипп?

Майкл и Уэсли смотрели на побледневшего Алана.
– Ты же забрал все диски? И тот, что был в приёмнике?
– Да, – ответил Шарп. – Но… Я, чёрт побери, не помню его вместимость. Один, два или три… Я схватил диск, выскочивший первым. Про то, что Тони мог загрузить сразу несколько дисков, я не подумал. Времени не было. Врачи могли вот-вот зайти в квартиру!
– Похоже, у нас проблемы! – подытожил Майкл.
– Скорее, у них! – парировал Алан. – Ну-ка, что они говорят?
– Обсуждают твою информационную блокаду и как её обойти. Слышал, упомянули какой-то интернет-блог?
– Что за ерунда? Это ж не «Таймс»!
– Не скажи, Алан! Ваше поколение недооценивает современные технологии. Интернет такая хитрая штучка, что может раскрутить любую новость, если она того стоит. Не успеешь моргнуть глазом, и получай несколько миллионов просмотров!
– И сколько мне нужно будет моргать?
– Не больше одного дня! – ответил Уэсли. – Максимум, два. А подбрасывая в день по новости, в теории можно и «Би-Би-Си» переплюнуть. Тут тебе судить, насколько опасны материалы, собранные Блэкуоттером.
Майкл в подтверждение кивнул головой.
– Нет, вы мне растолкуйте, – завёлся Шарп. – Отчего людям не живётся спокойно? Всё время им неймётся схватить запретный плод! Написано крупным шрифтом «Запрещено!» и «Там ад!» Здесь же им созданы все условия. Из психушек выписали с диагнозом «здоровы». Парады разрешили. Даже праздник назначили. Вот только что закончился «Месяц гордости». Радуйтесь! Так нет же!
– Клининговую команду сразу вызовешь или сначала подашь рапорт руководству? Пусть поживут до утра?
Майкл и Уэсли смотрели на Алана с совершенно серьёзным видом. Они понимали, что время для шуток и уговоров истекает. И от Шарпа зависело, когда он остановит секундомер.
– «Юноша с лютней» просто серийный маньяк-убийца! – процедил сквозь зубы Шарп. – Нужно его сжечь, не дожидаясь Рождества.
– Музыку будем слушать до конца? – спросил Уэсли.
– До чьего конца? – мрачно пошутил Майкл.
– Маловероятно, что трое здоровых молодых людей одновременно полезут в петлю. На квартире Блэкуоттера нет столько люстр. И они предупреждены об опасности, – Шарп, тем не менее, размышлял о чём-то своём. – Один день, говоришь, у меня есть. Пусть пока погуляют по Лондону, разработают дизайн интернет-страницы. А я что-нибудь придумаю.
– Только не переусердствуй с режиссурой и не вздумай вызывать Си Фанга, – иронизировал Уэсли.
– Правда в простоте, – поддакнул приятелю Майкл. – Не фантазируй, а смотри на жизнь.
Три фигуры – одна мужская и две женских – показались в проулке. Они постояли немного в свете фонаря. Видимо, о чём-то договаривались, и затем направились в сторону подземки.
***
«Вчера в районе Ковент-Гардена грузовик врезался в толпу прохожих, остановившихся послушать уличного музыканта. Водитель выскочил из кабины и успел произвести несколько выстрелов по людям. По предварительным данным есть погибшие. Пострадавшие доставлены в ближайший госпиталь. Полицейский наряд, оказавшийся рядом с местом происшествия, застрелил нападавшего. Им оказался нелегальный иммигрант албанского происхождения. Его имя в интересах следствия не разглашается. По всей видимости данное происшествие будет квалифицировано как террористический акт. Ни одна организация к настоящему моменту не взяла на себя ответственность за чудовищное преступление».
«Таймс», Лондон, 1 сентября 2019 года.
***