Красная надпись на белой стене VI

Мой авторский сайт: https://www.danberg.net/


                Красная надпись на белой стене

                VI

Литература сыска по праву занимает достойное место в изящной словесности. Возможно даже, самое почетное место. Благодарный читатель целиком отдается на волю книжных бурь. Знать, бойким пером написана книга, и в той голове она родилась, что не любит шутить. Робко постораниваются другие жанры и дают дорогу детективу!

Поглощая страницу за страницей, читатель с азартом норовит догадаться, кто из героев романа совершил преступление. Велика бывает радость книгочея, если сделает он это, не доходя до последней страницы. Ну, а коли не удастся ему такое, тоже не беда – время потрачено не зря, ведь говорят же, мол, чтение – лучшее учение.

Сочинителю, конечно, приходится нелегко. Не так-то просто придумать историю с преступлением и при этом столь искусно расположить действие, чтобы книгоед, даже самый искушенный в детективном жанре, не догадался, не дочитав книгу до конца, кто на самом деле преступник. 

И все же у читателя есть основания завидовать мастеру слова. Придумывая, как увлечь и обмануть любителя книги, писатель напрягает воображение до предела возможностей и заставляет трудиться свой мозг в пиковом режиме.

Установлено наукой, что мыслительная деятельность с наивысшей нагрузкой уберегает от преждевременного упадка интеллектуальных сил. Посему автор этих строк берет на себя смелость широко рекомендовать сочинение детективных историй в качестве средства предупреждения нежелательных ментальных возрастных изменений.

Взглянем на дело широко: какие причины толкают на преступление? Разумеется, не только желание снабдить пишущую и читающую публику материалом для еще одного сюжета. Многие детективные романы не удаются как раз потому, что преступник ничем не обязан интриге, кроме необходимости совершить злодеяние.

Перефразируя поэта, скажем: “Для преступленья есть такие поводы: любовь, корысть, иные доводы”. Иных доводов бесконечно много, но фаворитами сыскных историй являются именно любовь и корысть.

Теперь сузим наш взгляд до конкретного дела о смерти Валтасара. Логично предположить, что гибель царя имела насильственную природу, иными словами, было совершено убийство. Не зря же Дарий поручил расследование дознавателям преступлений!

Мотив обогащения кажется сомнительным, во всяком случае, если он и имел место, то навряд ли был главным. Валтасар – высшая имперская фигура. С точки зрения преступника, ограбление монарха совершенно бессмысленно и наверняка гибельно, ибо это есть покушение на слишком многое для простого смертного. Ведь казна, абсолютная власть, устои – скорее не личные, а общегосударственные вещи, и они могут быть достоянием только венценосца. Впрочем, отнять личные вещи можно и у царя, если последний пренебрег охраной своей персоны.

Из сказанного явствует, что смерть монарха скорее всего связана с неким романтическим приключением. Именно так и подумал опытный дознаватель и душевед Акива. Поэтому ниппурский профессионал принялся энергично раскапывать любовную историю Валтасара и Рудабе.

***

 - Мир тебе, Сина, - произнес Акива проникновенно печальным голосом.

 - Мир тебе, иудей-дознаватель, - тихо и скорбно ответила Сина.

 - Мне поручено расследовать…

 - Можешь не продолжать, я все знаю.

 - Прими мои соболезнования, Сина. Я выражаю свое глубочайшее сочувствие и воистину сострадаю тебе. Потерять супруга – тяжелое испытание. Я знаю это на примере приютившего меня Асафа. Вдовец не перестает сокрушаться, но твое горе острее, ибо оно свежо.

 - Спасибо тебе на добром слове. Жалею Асафа. Среди вас, иудейских мужчин, встречаются любящие мужья.

 - Пока оставим обобщения. Ты, кажется, знаешь Асафа? Каким образом?

 - Как не знать мне этого честного иудея! Прекрасные дочки, кристальная репутация, чистые помыслы!

 - Ты имеешь понятие о нем благодаря дочкам, репутации и помыслам?

 - О, если бы только это! В его доме жила молодая персиянка, Рудабе ее имя. Благодаря ей знаю я Асафа.

 - О Рудабе я и хочу говорить с тобой. Чем примечательна для тебя эта особа?

 - Чем примечательна? Воспоминания ранят меня! Ведь она приглянулась Валтасару! Слышала я, будто некий иудейский праведник заключил уговор с глазами своими не глядеть на девиц. Вот она, истинная победа духа над телом! Увы, не таков Валтасар. Мой дорогой супруг не был верен мне. О, как я страдала!

 - Ревность?

 - Еще бы! Только строгие нравы в доме Асафа удержали Валтасара от грубой телесной измены. Но душа его тянулась к развратной девственнице. Ах, какие муки, какие страшные сердечные муки приняла я!

 - Неужели Рудабе гордилась своею девственностью? И что такое развратная девственница? Звучит неожиданно.

 - Не лови на слове, иудей! Ты должен понимать терзания женской души. Проклятая персиянка! Да, Валтасар был человеком легкомысленным. Он имел склонность ко многим женам в гареме. Я прощала ему и, кажется, понимала его – ведь мужчины так слабы! До появления Рудабе я упивалась бесконечным счастьем, ибо в сердце мужа я была единственной! И вот, случилась беда…

 - Расскажи подробнее о случившейся беде.

 - Персидская девчонка попала к нам в плен. Как только Валтасар увидал Рудабе, стал сохнуть по ней. Определил ее в дом к Асафу – дескать, пусть созреет сперва, а уж потом я ею овладею. Короче, проклятая врагиня вытеснила меня из сердца милого супруга. Вот какая беда случилась. Понял теперь?

 - Трудно не понять. Ты говоришь о Рудабе в прошлом времени. Почему?

 - А как мне говорить о ней? Сгинул Валтасар, стало быть, и Рудабе для меня больше не существует. Только ненависть к ней кипит по-прежнему.

 - А известно ли тебе, что сталось с нею? Куда исчезла она?

 - Конечно, известно! Сумасшедшая эта потаскушка обожала наряжаться воином, а Валтасар брал ее с собой на стычки с персами. Слава богам, одну из битв муженек мой проиграл, и солдат с высокой грудью, белой кожей и длинными волосами попал в плен.

 - А дальше?

 - А дальше ко мне вернулось счастье любимой жены, потому как исчезла соперница с глаз моих и мужа! Похоже, Валтасар успокоился. Я поняла это по его ожившим ласкам. Хотя, как знать, разве разберешь вас, мужчин?

 - Так какова же судьба Рудабе? Мертва она? Или кому-нибудь из соотечественников дарит свою любовь?

 - Какое мне дело? Главное – нет ее! Думаю, однако, что жива она. Воины-то, что вавилоняне, что персы – все мужики, и не поднимут руку на смазливую девку.

 - Как думаешь, Сина, пока жив был Валтасар, а Рудабе пребывала в персидском плену, была ли меж ними какая связь?

 - Надеюсь, не было. Ведь я уж сказала тебе про ожившие ласки. Нечего мне больше добавить. Смерть унесла моего Валтасара – о чем еще говорить? Чего ты ковыряешь да ковыряешь? Все вы, иудеи, таковы. Выведывай у других, коли надо тебе – Дарий-то вас с Даниэлем на это и назначил. А моей помощи больше не ищи.

 - Благодарю тебя, Сина.

 - Прощай.

***

Теперь Акиве стало совершенно ясно, что Рудабе попала в плен к персам. “По существу, она вернулась к своим, - размышлял Акива, - и, к сожалению, Сина не ведает о дальнейшей судьбе возлюбленной Валтасара”.

“На вопрос, существовала ли связь у Валтасара с плененной Рудабе, я ответа от Сины не получил. Рассуждения о вернувшихся ласках всерьез принимать нельзя. Валтасар был хитер и легко мог ввести в заблуждение женщину. Вполне возможно, он так и сделал, коли был у него к этому интерес”.

“Мне нужно знать, что случилось с Рудабе после пленения. А, главное, продолжалось ли любовное похождение Валтасара? К кому обратиться за выяснением сего? Достоверный ответ я могу получить в лагере персов. Но вавилонянину небезопасно появляться там без высочайшей санкции. Не даром говорят, мол, в Персии все рабы, кроме царя. Не погубили бы меня эти рабы! Стало быть, я должен говорить с самодержцем. Надеюсь, монарх не откажет мне в аудиенции. Но вправе ли я предстать перед Киром без разрешения руководителя следственной группы, то бишь Даниэля? Пожалуй, решусь на нарушение субординации”.

 - Мир тебе, великий владыка персов, - несколько робея, произнес Акива, удостоенный приема у самого Кира.

 - Мир тебе, иудей, - снисходительно ответил Кир, - прежде, чем принять тебя, я кое-что выяснил о твоей особе. Я ценю твой талант дознавателя, и меня, конечно, развлечет разговор с умным собеседником, хотя бы и был он уроженцем подозрительного и скользкого племени.
 
 - О, великий царь, я приложу усилия к тому, чтобы ты переменил свое мнение о моем народе в лучшую сторону.

 - Твои усилия, если искренни они, найдут отклик в моем монаршем сердце. Помни, подвластная мне империя – страна абсолютной свободы, и всякая, согласная с моей волей инициатива, поощряется властями и пышно расцветает.

 - Рад буду угодить тебе, Кир.

 - Не исключаю возможность в будущем воспользоваться твоим искусством. К большому сожалению, в моей образцовой монархии имеются отдельные недостатки криминального свойства. Твои мастерство и опыт могут пригодиться казне и трону.

 - Я польщен доверием, царь. Не скрываю своих самых возвышенных чувств – сиречь любви к твоей власти!

 - Ты нравишься мне, умный иудей! Твоя речь полна благородных порывов. Говори, что привело тебя в мой дворец.

 - По поручению известного тебе Дария, я, вместе с пророком Даниэлем, расследую дело о смерти Валтасара. Мы отчасти продвинулись в разгадке тайны, но впереди нас еще ожидают немалые труды. Если ты милостиво соблаговолишь отвечать мне, то я задам тебе несколько простых вопросов.

 - Очень возможно, что я соблаговолю отвечать тебе. Однако прежде скажи мне, драгоценный, почему ты явился один, без Даниэля. Я много наслышан о мудрости сего иудея, и желал бы познакомиться с ним.

 - В настоящий момент Даниэль занят изысканиями, смежными с делом о Валтасаре. Возделывает, так сказать, соседнюю ниву. Даниэль просил меня встретиться и побеседовать с тобою.

 - Экий гордец, однако, этот ваш занятый изысканиями пророк – не пожелал говорить с Киром! Хорошо, задавай свои вопросы, иудей!

 - Известна ли тебе дева по имени Рудабе?

 - Да, известна, - ответил Кир, насторожившись.

 - А верно ли говорят, что Валтасар любил Рудабе?

 - Верно говорят, - вздохнул Кир.

 - У меня есть сведения, впрочем, сомнительные, что Рудабе имела обыкновение сопровождать Валтасара в боях вавилонцев против твоих доблестных воинов. Так ли это?

 - Это так!

 - Из последней схватки Рудабе не вернулась. Она убита? Взята в плен? Желаешь ли ты сообщить мне что-нибудь о ее судьбе?

 - Повторяю, ты нравишься мне, и поэтому я приоткрою пред тобою завесу. Мои воины разгромили банду Валтасара и пленили прекрасную Рудабе.

 - Не сочти мою смелость за дерзость, Кир, но мне показалось, что вспыхнул взгляд очей твоих, когда назвал ты девицу прекрасной.

 - Надеюсь, ты столь же чист, сколь наблюдателен. Открою тебе секрет. Я горячо полюбил Рудабе. Слава богам, я успел вовремя отнять ее у сластолюбивой солдатни и поместил деву у себя во дворце.

 - Она находится в твоем гареме?

 - Не совсем в гареме. До поры до времени Рудабе пребывает в его карантинном отделении.

 - Поясни, что это значит, - удивился Акива.

 - Видишь ли, она была с распутным Валтасаром… Надо подождать…

 - В Вавилоне утверждают, мол, она по-прежнему девственница.

 - Да-да, вавилоняне утверждают…

 - Ты сказал мне, Кир, что Валтасар был без ума от Рудабе. А известно ли тебе, отвечала ли Рудабе взаимностью Валтасару?

 - О, боги! Боюсь, что да, - драматическим голосом ответил Кир, и бесконечная грусть разлилась по лицу царя.

 - Но ведь уже прошло изрядно времени с того дня, как ты поместил Рудабе в своем дворце. Видя твое восхищение ею, она вполне могла забыть прежние незрелые чувства к Валтасару и полюбить тебя!

 - Не замечаю признаков, - глухо, почти надрывно, произнес Кир, - я надеюсь… Мечты, чаяния…

 - Всем сердцем я с тобою. Да исполняться твои желания, великий Кир!

 - Ты глубокий, чувствительный человек, хоть и иудей!

 - Благодарю, тебя, Кир. Твои слова – мне в помощь.

 - Я не все открыл тебе, но на сегодня довольно. Обещаю быть полезным.

 - Желаю дней радости сердцу твоему, империи твоей желаю золотого века!

***

Вернувшись в свое временное жилище, Акива не застал дома Асафа. “Хозяин ушел по делам”, - отрапортовала няня. “Новое платье готово?” – спросил Акива. “Шью!” – последовал бодрый ответ.

Девочки радостно выбежали навстречу постояльцу. Ниппурский сыщик погладил по голове Рину, нежно ущипнул за щеку Пнину и скрылся в тишине своей комнаты на предмет деловых размышлений. 

“Итак, не вызывает ни малейшего сомнения, - сказал себе Акива, - что Рудабе отвечала и поныне отвечает взаимностью на любовь Валтасара. Уж если пресыщенный женской лаской Кир страдает от ревности, стало быть, нежные чувства Рудабе к Валтасару, сопернику Кира – это очевидный факт. Причем, и это вполне возможно, сей факт может иметь интересные для нашего с Даниэлем дела последствия!”

“Чем чревато заточение любящей Рудабе в карантинном отделении гарема? Девица должна вожделеть освобождения – это раз, и соединения с Валтасаром – это два! Не исключено, что влюбленная дева могла решиться на некую безумную авантюру. Но на какую? А что придумал хитроумный Кир? Вот эти орешки мне и предстоит колоть!”

“Два монарха влюблены в одну красавицу. Трудно ожидать открытого единоборства витязей за сердце возлюбленной. Скорее уж случится большая война меж двумя империями. Не потому ли Даниэль узрел в надписи на стене угрозу покорения Вавилона персами?”.

“Положим, единоборство исключено. Война – дело не скорое, времени на ее подготовку требуется больше, чем на завоевание женской любви. Что остается? Кир вполне мог замыслить уничтожение соперника под видом специальной полувоенной операции. Наверняка персидский монарх желал скорой смерти монарху вавилонскому! Однако, всё это пока лишь мои предположения. Буду проверять”.

“Как хорошо, что я сумел расположить к себе царя Персии! Я так понравился этому самодовольному венценосцу, что он готов продолжать откровенничать со мной. Как я умело обхожусь с людьми, однако! Снова навещу Кира. И пора бы обсудить наши общие с Даниэлем дела”.

Целиком повесть опубликована здесь:  ЛИТРЕС