За что убивают стариков? Гл. 7

Гл.7



-   А его точно дома нету? – спросил Никита, когда они подошли к нужной двери.

-   Точнее не бывает. И соседей тоже. – ответил Коротков. – Но всё равно надо торопиться.

Никита справился быстро.

-   Слушай, у тебя неплохо получается, может, тебе профессию поменять? -  пошутил Коротков.

-   Скажете тоже, Сергей Валентинович.

Они ничего не нашли. Абсолютно никаких подозрений. Нормальный, законопослушный молодой человек. В квартире чисто, еда в холодильнике, грязная посуда в мойке отсутствует, на диване лежит книга Александра Дюма.

-   Он как будто знал, что мы придём. – тихо промолвил Никита.

-   Нет, конечно, этого он знать не мог. – возразил Коротков. Опер представил, если бы Орлов дал ему ордер, а они бы ничего не нашли.

«Как хорошо, что не дал». – Коротков мысленно благодарил своего шефа. Они всё обыскали, соблюдая аккуратность размещения вещей по своим местам, но тщетно. Одежды у него было мало, но вся чистенькая, без никаких бурых пятен, обувь тоже в порядке.

-   А что искать, он же не снимал с убитых украшения или куртки с плащами. – сказал Никита.

-   Да мало ли? Нож, например, которым он Шацкую стукнул. Но на кухне только один, маленький, как он им хлеб режет?

-   Ага, дурак он тебе, держать в хате орудие убийства.

-   Бывало, что держали.

-   Но не он, хотя уверенный в себе до безобразия. Обычно некоторые преступники оставляют волос или ниточку на двери, чтобы удостовериться, не приходили ли, без него к нему гости? Этот ничего не оставил, плевать ему на нас.

-   Ничего, и не таким рога обламывали.
   
Когда стояли на остановке, дожидаясь автобуса, Никита спросил Короткова:

-   А что с нашим Орликом?

-   А что с ним не так? – не понял Коротков.

-   Да не орёт на нас, дверьми не хлопает, не ругается, что преступник не пойман, прям, не узнаю его в последнее время.

-   Наверное, помирился со своей молодой любовницей.

-   А что, у него есть любовница?

-   Когда я говорил тебе об этом? – сделал серьёзный вид Коротков.

А у самого отдела они столкнулись с самим Орловым, тот спешил к своим новеньким Жигулям.

-   Я тут подумал, - сказал Орлов Короткову. – не буду я давать тебе ордер на обыск квартиры того таксиста.

-   И я тоже подумал, Игорь Леонидович, что вы, как всегда, во всём правы. Ничего мы там не найдём.

-   Вот видишь, какая у меня интуиция?! А вообще, я люблю, когда наши с тобой мысли сходятся. Всё, я уехал, работайте.

Оперативники переглянулись и тут же прыснули от смеха, закрывая рты ладонями. Главное, вовремя успокоить начальство, но сделать всё по-своему. Не всем это разрешается, лишь проверенным.

Коротков посоветовал Шацкой поехать в санаторий.

-   Я чувствую вину перед вами, Виктория Егоровна, и постоянно переживаю за вас. А не уехать ли вам в санаторий, где есть усиленная охрана и посторонних людей туда никто не пропустит.

Они разговаривали по телефону, пенсионерке была приятна забота оперативника.

-   Да в какой там санаторий, Сергей Валентинович, не очень-то хочется далеко уезжать, да и страшновато.

-   Не надо далеко, в наш, местный.

-   Жемчужину, что ли?  Разве там уже закончился ремонт?

-   Давно, там уже полным ходом принимают желающих. Вам же, достать туда путёвку – проще простого, вот и поезжайте на здоровье. Там даже на окнах решётки, поэтому я буду вполне себе спокоен.

-   На окнах решётки? Боже, это же лечебница, а не зона.

-   Вы же помните, такого раньше не было, но после ремонта и здесь решётки установили, а всё из-за двух случаев. Преступники проникали в номера через окна, одну женщину избили, деньги требовали, и она в итоге осталась инвалидом. Другую – изнасиловали. Что оставалось делать, вот так и обезопасили народ.

-   Что ж, пожалуй, я подумаю. Как раз и нервишки не мешало бы подлечить. Ещё бы, такие стрессы каждый день!

Коротков не стал напоминать спортсменке, что она сама вызвалась на эти стрессы, а если бы молчала и сидела тихонько, как мышка в норке, то маньяк бы и не подозревал о её существовании.

Убийца ехал на своём такси в санаторий Жемчужина, сегодня у него ночная смена. Он улыбался сам себе, потому что молодец. А два дня назад не хотел идти к дому спортсменки, дождь лил, как из ведра, а она даже в хорошую погоду не выходит вечерами на улицу, не говоря о таком ливне, ещё и с градом. Но он заставил себя и не зря, теперь был доволен собой, заслужил.

Дождь закончился, на улице образовалась полнейшая тишина, было слышно, как дождевые капли падали с деревьев на траву. Преступник подслушал, её и главного опера, телефонный разговор, из которого догадался, что спортсменка скоро будет отдыхать в местном санатории.

«Всё это прекрасно, но как до неё добраться? Подвозил недавно одного парня, и он мне рассказал, что даже девушку свою он провести туда не сможет. Охранники, по трое человек, без конца обходят территорию, а в самом здании, их там тем более немерено. Вот как люди хотят работать, а ведь их собирались закрывать. А они дали слово, что ЧП больше не повторятся и серьёзно намерены сдержать свои обещания, на охране теперь никто не экономит. Ладно, подъеду, а там, что-нибудь придумаем. Главное, на меня никто не выйдет, а иначе я волшебник, который всегда в курсе, куда собралась эта хамоватая спортсменка».

Виктория Егоровна собиралась пойти на дискотеку, которую устраивали культмассовые работники санатория. Она по слухам знала, что многие пожилые люди нашли здесь свои «половинки». Всё это замечательно, только лично ей семейная жизнь не нужна, но посмотреть, как другие веселятся и танцуют – она бы не отказалась. Но что-то тревожно стало вдруг на душе, и женщина передумала принимать участие в этом мероприятии.

«В толпе пойди, разберись, где свой, а где преступник. Стукнет ножом и крайнего потом не найдёшь. – Виктория Егоровна дотронулась пальцами до небольшого шрамика на щеке. – Хорошо, что у меня возраст пожилой и мне уже всё равно на этот шрам, почти, а если бы это была молодость? Да я бы с ума сошла, думая об этом постоянно».

Спортсменка стояла в своей лоджии, она попросилась на нижний этаж, когда вселялась сюда. После путешествия по полям, нещадно болели ноги, Виктория Егоровна очень надеялась, что это временно. На улице было темно, со стороны летней танцевальной площадки доносилась музыка, а также людской смех и гомон. Она вздохнула, пока это всё не для неё.

«Когда уже обезвредят эту сволочь, из-за него я вынуждена от всего, что люблю, держать дистанцию, так и отвыкну от свободы».

И вдруг ей показалось, что кто-то наблюдает за ней, через стекло и решётки просматривалось человеческое лицо.