Что придумал Лёшка, чтоб огород не полоть

Был у нас в Лыково соседский мальчишка, Лёшка. Обыкновенный мальчик, четвёртый сын в семье.
Мамка его Полька, по святцам Апполинария, особую любовь к своим отпрыскам не питала. И подзатыльником могла сыновей отметить вместо поцелуев, и граблями огреть, если ленились.
Младший Лёшка как раз не отличался тягой к работе. Как только надо огород полоть, не дозовёшься его. А картошки насажено столько, конца не видать! Ещё бы, в семье пять мужиков, да ещё свекровка Апполинарии, Марфа Кузьминична, полная как бочка. Чего уж греха таить, поесть она уважала. Как навалит себе каши тазик и облизывает ложку, хоть святых выноси.
Естественно, с такими аппетитами плантации у Апполинарии были посажены обширные. Репа, горох, морковка, свекла – всё было. Грядками и фруктовыми посадками она занималась сама, а детей только на картошку летом припахивала.
Братья Лёшкины не роптали. Стояли честно с тяпками, да комарей с оводами от себя отгоняли, старались, по два рядка гнали, в то время как подлеца-Лёшку то из туалета надо было выуживать, то с реки за ухо тащить. Специально наестся этот пострел слив зелёных и дрищет, как из пулемёта. Либо накопает заблаговременно червя, и в пять утра рыбачить сбежит, как будто не слышал с вечера разговоров о прополке. «Я бабушке Марфе рыбки обещал» - врёт, не моргает.
В один год, накануне окучивания, мамка ему строго так, с вечера, сообщила:
- Если тебя, гад, опять завтра кишечный бес посетит или на реку сбежишь, самолично тебя в тину вомну, под корягу, не всплывёшь никогда! Как картофан жрать зимой, так первый с ложкой к котлу бежишь! За все годы нам ответишь! Братья по рядку возьмут, а ты два.
Задумался Лёшка, как быть.
И решил не повторяться. С дерева упасть на этот раз. С вечера желательно, чтоб никто ничего не заподозрил.
Залез этот гад на шелковицу повыше, глянул вниз и обомлел: высоко!
И тут видит, между ветками змеюка притаилась, не шевелится. И как только заползла, непонятно? А самый страшный ужас Лёшки был змеи. Он и в лес из-за них ходить брезговал.
Дёрнулся пацан от неожиданности. Подломилась ветка, и как полетит он вниз! Ногу сломал у бедра, ох, как он орал! Прибежал к Апполинарии Дормидонт, сторож, он мимо проходил. «Там ваш Лёшка в лепёшку расшибся».
Прибежала мать, забегала вокруг Лёшки. Тот очнулся, так ещё и сверху от мамки получил.
Хромой он на всю жизнь остался. Ногу неправильно загипсовали ему, потом переламывали. В общем, намучился Лёшка. Стала нога со временем короче и тоньше, иссохлась. Ходить-то ходил, но ногу подволакивал. Купит пару ботинок, второй спадает. Размер разный стал.
И ведь что обидно: змея-то мёртвая была. Её кто-то на дерево закинул, а может и птицы в качестве добычи принесли. Но ведь когда страх тебя обуревает, не понимаешь ты очевидного. Над змеёй той трупные мухи кружили!
Жалко Лёшку. Так и не женился он из-за хромоты. Ну, это он так думал – из-за хромоты. Большинство в деревне его за лень недолюбливали, а хромота уже второе.
Был бы Лёшка работящий и добрый, так девушка бы не посмотрела на недуг.
Так с мамкой век и доживали. Все братья женились, уехали, хозяйством обзавелись. Марфа Кузьминична померла. Каши своей любимой наелась и спать легла. Так и не проснулась, счастливая. Господь сытую прибрал.
А мать Лёшкина долго себя винила в травме сына. Зря, думает, предупредила, что утопит. Надо было с утра Лёшку за ухо и на огород, тяпку в руку. И стоять над ним…
Ну ничего уже не попишешь. Такова его судьба.
Рассказы бабушки Анфисы Тепляковой.