Р

Р

— Странно, как всё это тесно связано с тем, о чем мы говорили. Почему-то не дано людям радости. Вы, наверно, думаете, кому легко на земле. В самом деле, некоторым легко. Однако так не бывает, чтобы постоянно получать благо и не иметь на то причины, а из-за этого они не знают про радость. Не понимаете?
Это действительно одна из тех тайн, которые глубоко спрятаны в нашем мире. Как вы думаете? Представьте себе, вы молитесь: "Господи, благослови эту жизнь и ту радость, которую она дает мне". А за спиной стоит кто-то и прислушивается. А когда вы это замечаете, поворачивается к вам и говорит: "Сколько зла в жизни... Как тяжело на душе!" Как это неприятно звучит, правда?
— Правда, — согласилась с улыбкой Маори.
Как она и рассчитывала, хозяин гостиницы сразу же доложил о ней куда следует. Ее подстерегли, посадили в карету с занавешенными окнами и отвезли в малоприметный дом, где ее встретил человек с седой бородой, одетый в расшитый золотом темно-красный кафтан. Посмотрев на нее так, словно хотел одним взглядом просветить ее насквозь, он сказал: "Сегодня я видел в городе одну красавицу, которой красота принесла с собой множество несчастий".
И вот теперь они сидели в гостиной и мирно беседовали о самых разнообразных предметах. Лоерти (так представился седобородый) проявил расположение к чернокожей красотке и даже предложил гостье принять участие в неформальном собрании интеллектуалов, которых волновали пути развития цивилизации. Маори прониклась такой благодарностью к гостеприимному хозяину, что сочла себя вправе поинтересоваться: действительно ли все усилия императрицы производят на народ такое впечатление, что он готов погрузиться в депрессию? "Я просто хочу понять, чего она ждет от жизни", — сказала она.
— В том, чтобы занять свое место в жизни, нет ничего особенно сложного, — ответил Лоерти. — Просто это должно быть очень правильно понято и осмыслено, и тогда все пойдет так, как надо красивой женщине.
— Вот как? — с интересом спросила Маори. Он добродушно засмеялся.
— Самым наилучшим образом!
"Может быть, он меня обманывает?" — с тревогой подумала Маори. Неужели такое возможно? Ведь старше ее лет на сорок. Хотя, с другой стороны, какая разница, если она наконец увидит всех этих влиятельных людей вблизи. Возможно те не будут с ней так откровенно заигрывать. А если и будут, то она просто спрячется за спиной Лоерти.
— Отлично! — решилась она.
Лоерти с чувством пожал Маори руку и пообещал показать ей дом на острове с прекрасной коллекцией эротических литографий. Маори с удовольствием воспользовалась его предложением, отправившись с ним на небольшую экскурсию по местным достопримечательностям. При этом Лоерти оделся так, чтобы никто не мог узнать его на улицах.
Как оказалось, собрание интеллектуалов было тайной сходкой заговорщиков, чему Маори немало удивилась. Но Лоерти постарался сгладить ее впечатления своими эстетическими наблюдениями о модных тенденциях в обществе. На следующий день она, придя в себя, сделала вид, что поверила его объяснению, будто это была всего лишь ролевая игра на тему как захватить власть в Империи.
Вернувшись в столицу, она уже в общих чертах имела представление о своих дальнейших действиях. Ей следовало выбрать правильное время для прибытия ко двору императрицы. И здесь уместным было слово «выбор». Она сделала ставку на старого друга, с которым познакомилась еще при прошлом посещении Тубзерина. Это был епископ Аэльхейд негласно пользовавшийся доверием императрицы.

****
Императрица редко вызывала Айна Бесстрашного к себе.  Поэтому он сразу подумал о чрезвычайной важности ее сообщения. Даже не сообщения, а рассказа об одном случае, свидетелем которого она стала. Ей пришлось побывать в святая святых — в подземном храме ложи "Великая орхидея", где люди преклоняли колени и молились. Служители храма предложили ей стать на колени. Она не знала ни одного слова из того, что читала по бумажке. Но она знала другое.
— Я всегда благосклонно относилась к деятельности ложи, — сказала императрица Кариоментия, — и считаю нашим общим долгом помогать друг другу в достижении высоких целей. Но, к сожалению,  мы не можем справиться с совершенно непреодолимыми трудностями, по сравнению с которыми любые наши внутренние проблемы кажутся сущим пустяком. Чему послужит дальнейшее углубление наших разногласий, которые наметились в последнее время? В чем смысл нашей общей деятельности? Ведь цель у нас одна — достижение высшей цели. Какой?
— Процветание Империи, величайшая!
— Да, это так... Но ни я, ни члены древней ложи не представляем, или, если угодно, не понимаем, его сути. Единственно, что я могу сказать вам прямо сейчас, глядя в глаза, — так это то, друг мой, в сколь прекрасный и величественный мир мы вступим после посвящения во все тайны мироздания. В подземном храме у меня было видение, которым я могу поделиться с вами, кавалер.
Я увидела старца, который живет высоко в горах и носит на шее сверкающий золотой обруч. Он сказал, что все, живущие на этой земле, вышли из этого золота. Сначала они ничем не отличались от камней, лежащих под ногами, но постепенно, по мере того как золото из каждой клеточки их тел впитывалось в мозг, они становились все значительней и могущественней, пока наконец не превратились в мыслящие существа.
И тогда на них пролились дожди из чистой небесной воды, и они омыли свои умы и осознали свою душу. Именно тогда они создали книги и другие творения, рассказывая о своей судьбе и своей истине тем, кто внимал им. Однако члены ложи "Великая орхидея" извратила их учение. Они решили, будто в золотом ореоле с короной на голове они гораздо могущественнее и прекраснее, чем были раньше. И они выковали для себя узы, которые скрывали от других.
С того дня великие умы скрываются в горах, пребывают в молчании и ничего не говорят о себе другим, поскольку все равно никто их не понимает. А тех, кого не понимают они, невозможно ни увидеть, ни услышать, а тем более убедить в чем бы то ни было, кроме их собственных слов. Поэтому они безлики и выглядят прозрачными. Таков и весь мир — это их молчание, которое они называют неизменностью. Всего несколько десятков слов, которые они произнесли в начале всех времен записаны золотыми буквами в Книге мудрости, которая откроется только жителям Страны нежности.
— Величайшая, вы хотите, чтобы я нашел для вас эту Книгу мудрости? — с сомнением в голосе спросил Айн Бесстрашный.
— Нет, мой дорогой кавалер! Я поручаю вам разгромить ложу "Великая орхидея", прискорбно отступившую от истины. И сделайте это так, как вам подсказывают два источника: древние трактаты и личный опыт. Уничтожьте отступников в их логове, где бы оно ни было, и заключите под стражу их ненавистного магистра.

****
Несмотря на сложность задачи, материал о Прозрачных у Лаама и Меагды потихоньку накапливался. Однажды они получили весьма любопытную зашифрованную подборку. Было понятно, что это привет от Оортебуса. Много лет назад он в порядке шутки придумал этот шифр. Он был прост и остроумен. И требовал магических способностей для разгадки. Его стали использовать в Институте. Меагда легко расшифровывала такие "ребусы". Она знала — любая ассоциация, возникающая при чтении этих шифровок, добавляет смыслы в послание.
— Мне кажется, доктор здесь, в столице. Я чувствую это и рада, что он приехал...
— Вот бы нам получить ещё приветик от Маори! — добавил Лаам. — А почему бы и нет?
Оортебус в послании подсказал им состояния, на которые полезно настраиваться, чтобы почувствовать Прозрачных. Это значительно упростило им задачу по наблюдению за Прозрачными и поиску их в пространстве Империи. Основные данные подтверждались анализом, но со многими допусками. И тем не менее следующий шаг был сделан.
В один из вечеров они зашли довольно далеко, после чего появились новые объекты. Лаам сказал себе, что для разнообразия они должны увидеть всё сразу — лишь тогда они получат от сеанса максимальную пользу. Они не опасались, как бы кто-нибудь другой не перехватил инициативу, потому что проявление Прозрачных было связано с напряжением воли и всем, кроме них, нужно было время на адаптацию.
Не нужно было касаться Прозрачных даже мысленно, чтобы впустить в себя эту силу, а следить за ее притоком требовалось ежесекундно. Мало того, что нужно было отслеживать появление открытых порталов, но еще и думать, не ждут ли вас в засаде. Однажды днем на них напали после полудня; с одной стороны о каких-то разногласиях относительно Прозрачных догадывались все, с другой — говорить об этом пока что никто не спешил.
На пустынной улице Лаам жестко отбил атаку двоих громил, которых, очевидно, использовали на пробу. Меагда вычислила, что человека, который их нанял зовут Фьюгарт и он участвует в заговоре. Позже показался всадник на гнедом коне. Он был в длинном одеянии, похожем на плащ с капюшоном, наброшенным на голову. Казалось, что, не отрываясь, он смотрит в какую-то точку за ними, блики света на его плаще складывались в красивый иероглиф.
Им пришлось углубиться в дематериализацию. Человек в седле сделал то же. Они стали почти невидимыми. Всадник поступил так же. Его присутствие ощущалось в основном по тёплому уплотнению воздуха. Стало не по себе. Не сговариваясь, Лаам и Меагда побежали вниз к реке, туда, где был мост. Незнакомец поскакал по тропе за ними.
— Стойте! Ламка, это я!
Всадник сбросил капюшон. Они узнали Чжоэна и остолбенели от восхищения. Это он, их соратник! А на его плече вдруг появился кот. Лаам и Меагда радостно захохотали. Вместе с ними смеялся и Чжоэн. Их дорожки снова пересеклись. Чжоэн ощущал новое движение в себе, он любил этих ребят, и луна освещала ему лицо.

****
В боку еще покалывало,  когда Жаомотус ступил на камни, которыми была вымощена главная площадь столицы. Он остановился перед украшенным каменной резьбой трехэтажным зданием. Подняв голову, он увидел собравшихся на балконе представителей знатных родов, одетых в светлые одежды и похожих на сверкающих на солнце экзотических птиц. Слева от них с решительным видом стоял распорядитель церемоний в пурпурной мантии. Его одежда была украшена серебряным и золотым шитьем. В руке он держал инкрустированный самоцветами церемониальный жезл.
По толпе пронесся тихий ропот, однако никто из властителей Империи не показал виду, что замечает это. Подогретая вечерним элем толпа нажимала на ряды гвардионцев, выстроенных перед ратушей и вооруженных на случай непредвиденных волнений алебардами и палашами. Но даже этого было недостаточно, чтобы сохранять спокойствие.
— Долой императрицу! — раздался громкий мужской голос.
Распорядитель церемоний нахмурился и сделал знак неприметным людям в серых накидках взять смутьяна на заметку.
— Пусть живет в своем дворце и не делает глупостей, пока ее не свергли! — визгливо закричала какая-то женщина.
— Нет, дудки! Чуи и Гектоса на трон! — прозвучало с разных сторон.
— Пр-р-рекратить  безобр-разие! — закричал командир гвардионской роты. — Р-р-р-азогнать бунтовщиков!
— Вечер перестает быть томным, — заметил Жоамотус и поспешил в проулок, чтобы случайно не оказаться среди брошенных в темницу.