Дионис

Посреди бесчисленного воинства фавнов, сатиров, волкодлаков, менад, лемуров, мималлонов, тельхинов, аспиолов катилась, влекомая леопардами, колесница, где возлежал, усыпанный цветами, в венке из плюща и дубовых листьев, юный бог вина, оргий и превращений.

По разному представлялся он: молодые женщины видели юношу с дивными сапфировыми глазами и большим напряженным фаллосом, мужчины — сладострастную гетеру с насмешливыми яркими губами, пьяные старухи умилялись кудрявому мальчику, играющему виноградной кистью...
                Нонний. Деяния Диониса

Водная стихия, отражаясь в психическом пространстве, создает в нем начало объединяющее, ритмическое, склонное мгновенно откликаться на любые изменения среды подвижными формами. Вода создает стихию чувств, широкими волнами поднимающую сознание к вершинам и погружающую его в бездны, мелкой рябью пестрых эмоций отвечающую на изменчивые и путанные жизненные сюжеты. Движения глубин прячутся за подвижной отражающей поверхностью и пластичность чувств становится принципом постоянных метаморфоз жизненных проявлений при полной незыблемости своего внутреннего содержания.

Мужской архетип стихии чувства, в своей идеализированной чистоте, в истоке своего образа, лучше всего представлен богом Дионисом, «гением упоения и тоски» и по словам Плутарха «владыкой стихии влажной».

Дио – Нис.  Диос – бог, Ниса - волшебная горная страна или гора, расположенная повсюду и нигде, на ней воспитали юного бога Диониса нимфы Нисаи. Получается Дио – Нис, бог из волшебной страны, открывающий путь в эту страну, манящий, призывающий, пробуждающий чувство внутреннего родства, единства с этой страной, объединяющий тайной причастностью к общей для всех родине.

Чудесный край Ниса (Nysa), таким образом, получил свое название от его обитательниц, Нисай, а Дионис, «божественный Nysos» или «Nysos Зевса», обозначается благодаря этому имени как один из них. Жить вместе с женщинами – часть природы Диониса.
                Вальтер Ф. Отто.  ДИОНИС. МИФ И КУЛЬТ

Один из символов Диониса – пантера и для такого архетипа характерна гибкая кошачья грация и ласка, изворотливость, коварство, исключительная сила и выносливость, неожиданные вспышки ярости. Его постоянное переживание внутреннего единства всего происходящего позволяет ему тратить свою энергию в любом количестве и затем легко восстанавливать ее, восполняя потерянное из резервов всегда доступного ему целого.

Он обладает подвижным, гибким и склонным к плутовству сознанием и его внутренняя пластичность очень близка женской природе. В его активной пластичности и энергетической потенциальности, в неуемном стремлении вырваться за пределы, возбудить, удивить женский мир, заключена огромная творческая и созидающая мощь.
Архетип Диониса, это архетип вечного героя - любовника, романтика и   инициатора женских половых исступлений, чувственных мистерий, транса слияния в единое. Он словно бы специально создан для того, чтобы возбуждать в женщинах душевные томления, одержимость страстью, разрешая их затем любовным экстазом, освобождающим от сковывающей рациональности.

Существуя как постоянный резонанс субъекта и среды, чувство в природе Диониса в возрастании амплитуды совпадающих душевных волнений становится непередаваемым сияющим совместным восторгом, а в понижении совпадений провалом падения в черную пропасть одиночества. Эта внутренняя интимность Диониса, явленная резонансом, сродни языкам пламени, биение жизни которого, сила и уязвимость в его горении.
Дионис, как считали древние, представляет собой нисходящий поток огневой влаги, подобной оплодотворяющему дождю, который, умирая в лоне земли, возрождается с ростом растений. Сам Дионис назывался великим оплодотворителем, одождителем, гигантским стволом и ярым быком
.
Он действительно есть по природе своей «ярый бык», неутомимый труженик и не только на ниве любви. Там, где другие останавливаются и признают себя побежденными ветхими пределами, он чувствует ярость, ломает преграды и достигает цели.

«Врывается быком, многоглавым драконом, львом огнедышащим …»
                Эврипид «Вакханки»

Агрессивное проявление божества – не иллюзия и не видение сквозь сон. Истина, устрашающая больше, чем само безумие, проступает сквозь наслаждение, упоение, ужас. Бурный, безудержный поток жизненных сил – вот что сопутствует появлению Диониса. Земля наполняется жизненной силой, скалы рассекаются и сквозь них вытекают ручьи. С приходом Диониса все меняет привычный устой. Рушатся все нормы, правила и даже принципы пространства и времени.
                Вальтер Ф. Отто.   ДИОНИС. МИФ И КУЛЬТ
 
Претерпевая свои мучительные и трагические метаморфозы, вода – чувство вскипает от чрезмерного огня, с шумом превращаясь в пар и уносится ветром, становясь облаками, замерзая от нехватки тепла, она превращается в лед, подобный камню. Также и в переживаниях этого архетипа романтическая преданность и приятие, восторженный полет творческого воображения, может резко сменяться полным безразличием и жестокостью.

Дионис – рожденный от смертной и земной женщины Семелы, бог сладострастного и упоительного зарождении жизни в стремительном и необузданном росте, подобно плющу, мощно достигает вершины древа жизни. Он водитель опьяненных душ, проходящих все возможные метаморфозы в процессе преодоления разумных иерархических ограничений, в ходе их восхождения на мистический Парнас творчества и обожествления.
Он же бог страдающий и умирающий, нисходящий в царство Аида к богу уничтожения, разрушения и забвения.

Дионис – страдающий и умирающий бог – в славе своего молодого величия должен погибнуть от агрессии могущественных врагов. И в Дельфах была его могила. И его спутницы, зачарованные вечной весной, погибают насильственной смертью. В Аргосе похоронены преследуемые и убитые Персеем.
                Вальтер Ф. Отто.   ДИОНИС. МИФ И КУЛЬТ

Дионис – сын верховного бога Диоса – Зевса, но в тоже время по словам Гераклита: «Аид и Дионис одно и то же».

Источники говорят о Загрее, уже как о сыне Зевса или Аида и уже как о самом Дионисе. Точнее, Загрей настолько же сын Аида, насколько он и сам Аид; и, кроме того, он настолько же сын Зевса, насколько он и сам Зевс.               
                В. Иванов

Как это понять, ведь братья Зевс, Посейдон и Аид совершенно различны по своей природе. Каждый из братьев владеет своим уделом и представляет определенный уровень космической иерархии.

Ранее в главах мы говорили, что пространственно – временная организация монады, в мужской установке на осознания, имеет три уровня, три «стоянки Духа»:
Подсознание, частично погруженное в хтоническое и потому близкое природе хаотической множественной неопределенности, где главенствует старший брат Аид.
Сознание, объединяющее в здесь и сейчас пространство и время, принадлежащее Посейдону.

Сверхсознание, частично выходящее за пределы времени и пространства, царство Зевса, промыслителя и архитектора космического единства.
Применительно к чувству, можно говорить о чувстве темном и подсознательном, в котором «Аид и Дионис одно и тоже», чувстве сознательном, т.е. адекватному моменту, где Посейдон и Дионис едины, и сверхсознательном, сияющем мистическом экстазе - чувственном резонансе  космического единства, в котором Дионис един с Зевсом.

Дионис отнюдь не являет собой физический идеал мужчины, он показывает его развитие во времени — от ребенка к юноше, мужу и старцу.
                Дитер Лауенштайн. 
                Элевсинские мистерии

Дионис не один сын Зевса, который свободно путешествует по мировым иерархиям, связывая все мировые структуры, он представляет только стихию воды и чувства. Чувство, однако, составляет большую часть психического наполнения сознания, возможно поэтому метаморфозы образа Диониса в его культе так очевидны.
Символ Диониса – тирс, увитый плющом, а у Гермеса - это кадуцей, увитый змеями, т.е. вертикаль с иерархическими уровнями Зевс – Посейдон – Аид, соединенная движением по форме восьмерки. Дионис, перемещаясь по мировым иерархиям, проходит через все женские пространства, где-то двигаясь по течению, а где-то против течения Космической, Мировой Реки, Реки Времени. В связи этим его влияние на естественность, рациональность жизненного устройства монады будет восприниматься то как благотворное, то как хтонически безумное.

Однако Диониса недостаточно назвать парадоксальным, все архетипы являют собою внутреннее противоречие. Его нужно понимать, как мужской принцип центроверсии, как Логос –  слово и произношение, т.е. движение в пространстве преобразующего и самоосознающего  смысла. В таком подходе есть кардинальное отличие от исследования женского сознания, представляющего собою смысловое поле с направленностью внимания вовне – экстраверсия или внутрь себя – интроверсия.

            Поколению богов сыновей, к которому принадлежат Дионис и Аполлон, а также Геракл – Гермес и Арес, выпала доля вечных странствий, путешествий между статусами. Внутренние качества сыновей представляют 4 функции сознания человека: Дионис – чувство, Аполлон – мышление, Геракл – Гермес – волю, Арес – интуицию. Эти 4 функции восприятия и качества, оказываются одинаково необходимы для совершения совместной работы подсознания, сознания и сверхсознания.

           Более того, эти четыре функции определяют пути восприятия, взаимодействия и сплетения в пространстве – времени природ вечных надмировых любовников - мужского Абсолюта и женского Хаоса. Неистовство чувства Диониса «врывающегося быком, многоглавым драконом, львом огнедышащим», одновременно вспыхивает и рассыпается во множестве возникающих совершенных форм (Аполлон), мириадами страстных желаний, волевых импульсов обладания (Геракл - Гермес), грезами любви и наслаждений, вспышками феерических озарений (Арес). Все проявляется сразу и включение в поток Диониса воспринимается как удар, человек глохнет от скорости и разрывающего его изнутри масштаба. По этой же причине в явлениях Диониса шум хаоса оргий существует всегда вместе с неподвижностью и абсолютным безмолвием.
цитата

На рисунке Монады я изобразил путь Диониса по женским мирам, а также места расположения 7 мужских архетипов, пребывающих в пространстве, созданном изначальным архетипом Великой Богини. Этот самый значительный женский архетип имеет границы в виде Космической Реки, в которой есть восходящий и нисходящий потоки. Восхождение подразумевает движение от подсознания к сверхсознанию, а нисхождение соответственно движение в обратном направлении. Восходящий поток последовательно раскрывается в образах экстравертных богинь Дев, нисходящий в образах интровертных богинь Матерей. Великую Богиню называют в связи с этим парной богиней и говорят, что она Дева и Мать одновременно.
Дионис - даритель упоения изобильной жизненной силой и магического восторга чувственности, но то, чего достигнет в жизни мужчина этого архетипа, зависит от того, какие идеи придут к нему из бесконтрольной ему сферы Разума, т.е. стихии Аполлона. Сокровенный внутренний элемент Диониса – это пламя, сияющее, жаркое.
Однако верно и утверждение, что вода – чувство окрыляет огонь – разум.
Дионис огнерожденный, горячечный, кипящий и Аполлон, рожденный на плавучем острове, отстраненно прохладный – прекрасные спаринг партнеры в мифической реальности.

 Дионис и Аполлон, взаимодействуя с различными богинями, то двигаются по течению Космической Реки, то против. Отражая диаметрально противоположные качества: Дионис свободной пластики, а Аполлон – жесткой структуры, они начинают свое движение с противоположных концов Космической Реки, совершают петлеобразные движения внутри космоса и замещают в итоге друг друга. В своих противоречиях, борьбе и согласии, они то раскрывают смысловое поле пространства, то сворачивают его в конкретике утверждений. На рисунке я не стал полностью рисовать путь Аполлона, чтобы не перегружать рисунок линиями.
Дионис, бог чувственного слияния и резонанса в значительной степени ориентирован на женщин, поэтому небольшие описания характера женских пространств, сквозь которые он движется, будут уместными.

             Собирающегося родиться бога уже ожидают и призывают «мамки и няньки Диониса» – женщины, вдруг ощутившие прилив неуправляемой силы, непонятную манию материнства, истекающие невесть откуда прибывшим в них молоком, бегущие в леса, кормящие там этим молоком детенышей диких зверей и т.д. Он рождается и очень быстро достигает состояния взрослого и сильного, любвеобильного мужчины. Так и должно быть, ведь Дионис движется против естественного хода событий, навстречу текущему времени, сокращая сроки, в пространствах матерей, дарительниц телесного воплощения, сначала – Гекаты, потом Деметры.

           Геката, трехтелая девочка - женщина - старуха, окруженная призраками, богиня ночных дорог и перекрестков, лунных видений, колдовства и интуиции, яростная защитница детей и женщин. Интровертная интуиция, ведущая функция для нее, а в тени ее сознания - бесконтрольная ей функция экстравертного, вовне направленного ощущения и сексуальности. Можно сказать даже, что сексуальность для нее - фундамент, на котором все в дальнейшем у нее строится и все ею пропитано, а вершиной будет интуиция с сумрачной фантасмагорией образов на границе световых откровений. Всплески сексуальной силы становятся ее озарениями, а она сама факелоносицей.

           Деметра - «хтоническая», «подземная», «земная», «жаркая» в лице Гекаты находит лучшую подругу на путях чародейства и плетения нитей судьбы. Деметра, богиня черной земли, растительности и земледельцев, питающая и хранящая многообразие жизни, напрямую связанная с идеей плодородия, обладает невероятным сексуальным аппетитом, жаждой посевов. Для нее сексуальность - это способ проявить свою стихийную силу и плодовитость.

         Дионис, двигаясь вверх, разворачивает сознание этих богинь против естественного им хода событий, внося вместе с половой распущенностью, учиняемых им оргий и маний массовых опьянений, элементы откровенной хаотической экспансии. Ведь Дионис выражает одно из качеств питающего и разрушающего космос хаоса – качество хтонической гиперпластики, с его неуправляемой агрессивной витальностью, внешним шумным, множественным роением и глубинной заливкой сознания, все поглощающей, сверхинтенсивной массой.

В этих первобытных половых оргиях еще живет и утверждается   стихийная душа пчелиного царства.
               
                В.Иванов.  Религия Диониса

            Жизненная сила Зоэ, явленная в Дионисе, наделяя частью себя каждый конкретный биос, разрывает свой изначальный пул на миллионы частей и снова соединяется в ужасе наслаждений оргии, в триумфе массы. Разрывание и соединение - зеркальная смысловая запутанность, где разделение может быть жизнью частного, но смертью общего и наоборот. Кстати и сам Дионис был пойман и несмотря на все свои метаморфозы разорван на части титанами, когда заглянул и увидел себя в детском зеркальце игрушке.

Белым медом измазав лик злоковарный, Титаны,…
Тартарийским ножом младенца в куски истерзали:
В зеркало детка смотрелась, любуясь своим отраженьем.
                Нонний. Деяния Диониса

Гефест сделал Дионису зеркало; посмотрев в него и увидев в нем свое отображение, бог выступил из самого себя и изошел во все разделенное на индивидуальные вещи творение.
                Прокл

           Мамки – няньки Диониса, только что питавшие в нежности своим молоком звериных детенышей, в безумии ярости явленного им в беспредельности витальных сил бога, в итоге разрывают и зверят, да и любых неожиданных свидетелей. Индивидуальная форма, столь чтимая Матерями, в разрывании плоти вновь возвращается обратно в хтоническую массу изначальной жизненности, вне ответственности самого Диониса, который при этом просто присутствует.
Вакх погружает в пенистый сок увитый плющом и змеиной травой офианой тирс. Когда менады натираются этой травой, клитор вырастает фаллосом.
Оргия: старики превращаются в детей, женщины в мужчин, мужчины в женщин, те и другие в пантер, змей, хищных птиц – рев, стоны, кровь, пение. Ритуал заканчивается, бог исчезает, на пустой земле валяются несчастные страдальцы. Но менады и вакханы, забыв о прежней жизни, днями и ночами рыщут по лесам и полям в поисках неистового бога сублимаций.
                Валерий Флакк

           Все что происходит в мире Деметры и Гекаты под действием Диониса, это еще то, что движется во мраке Ночи, в подземном состоянии прорастания новой жизни внутри черной и плодородной сути земли. За этим последует выход чувственного бога из подземного мира Аида в земной мир Посейдона, из подсознания в сознание.

            Двигаясь далее вверх, на поверхности земли, он сталкивается с Афиной из линии Матерей, которая не поддается его влиянию и которая всегда знает, когда и что нужно предпринять. Афина руководит всеми движениями богов сыновей четырех стихий по их жизненным восьмеркам. Афина, предводитель героев, но и ткачиха жизненного полотна, дерево ее олива – древо судьбы.

           Она перенаправляет силу Диониса и его внимание на уровне Посейдона в сторону экстравертных дев. Интересно, что Афина вечно спорит с Посейдоном и постоянно у него выигрывает. Посейдон, который поддерживает великое множество проходящих через его сознание течений, на самом деле рад взаимодействию с Афиной. Он стихийный и погруженный в точность равнозначных для него и незавершенных процессов, она же всегда знает, что нужно совершить именно сейчас. В жизни эти архетипы имеют огромное любовное притяжение друг к другу, можно сказать, что Дионис приводит Афину к Посейдону, то есть влиянию его она все же поддается.
           Что же происходит при переходе из нисходящего потока в восходящий? Иллюстрацией может быть история с сатиром Марсием, воплощением необузданности Диониса, пытающейся представить себя в виде идеала. Марсий подбирает «случайно», выброшенную Афиной флейту – кто - то заметил ей, что она, мудрая, выглядит глупо с надутыми щеками. Афина, видя сатира, ударяет его, «придавая ускорение» и он убегает от нее в чащу леса, а затем начинает непрестанно упражняться в игре на флейте. Достигнув совершенства, он вызывает на соревнование признанного гения музыки, самовлюбленного Аполлона и проигрывает ему.

          В прагматичной обыденности сознания мышление оказывается предпочтительнее чувству.

        Аполлон подвешивает бедного Марсия на стволе высокой сосны, образе мирового древа и мужской вертикали и беспощадно, невзирая на вопли несчастного и мольбы окружающих, сдирает с него кожу. Это столкновение с богом - носителем принципа формы, Дионисом проиграно, Аполлон забирает неуместную над поверхностью земли форму выражения жизненной силы – кожу сатира. Царя Мидаса, судившего это соревнование и склонявшегося отдать предпочтение Марсию, Аполлон награждает за это ослиными ушами.

Бог строя и меры, порядка и гармонии, сдержки и обособления, бог завоевателей и господ, законодателей и повелителей должен был считаться с соперником — разрешителем, освободителем, задушевным богом неудержной скорби и неудержнаго веселья, варварским богом темных переживаний и неустроенных движений души. Соперничество обоих божеств выразилось в стремлении Аполлонова культа усвоить и захватить в свое обладание ряд достояний Диониса.
                В.Иванов.  Религия Диониса

          Афина материнской, интровертной линии передает инфантильного, безответственного и сильно пострадавшего Диониса на попечение Афины экстравертной, девичьей и также нисколько не сомневающейся по поводу дальнейшей судьбы безумного бога. Подвержена ли экстравертная Афина влиянию бога чувственных экзальтаций? Возможно, но она, следуя своей рациональной максиме, утверждает: «Я вас люблю, но это не ваше дело!». Так что Дионис движется дальше, без всяких задержек, уже усиливая восходящий поток экстраверсии, проходя и раскрывая пространства Афродиты Девы и Уни Астарты.

         Взаимодействие экстравертного чувства Афродиты Девы, являющейся «душою массовой культуры» с Дионисом, раскрывает восторженное пространство коллективных зрелищ и сопереживаний. Их взаимным чувственным опьянением, творческой экстатичностью и спонтанностью пропитаны театры, карнавалы, праздничные шествия, дружеские симпозиумы, пиры. Их восходящий резонанс витальной силы поддерживает людей творческого упоения, художников, поэтов, вдохновенных искателей прекрасного и просто очарованных телесной красотой и жизнью влюбленных. Начинается восхождение на Парнас, восхождение сознательного чувства к сверхсознанию.

Несомненно, он обладает невероятной силой и могуществом – в мифе он всегда торжествующий победитель и герой. Но его мужество проявляется в наивысшей степени именно в объятиях совершенной женщины.
                Вячеслав Иванов. ДИОНИС И ПРАДИОНИСИЙСТВО

Женский аспект его природы проявляется и в его манере любить. Все его существование озарено любовью женщин. Из песни Анакреонта становится очевидным то, насколько близки к божеству были Эрос и Афродита. В ней любовная молитва начинается со слов: «О, бог, что так близок с великим Эросом, черноглазыми нимфами и Афродитой!». Богиню любви называли его супругой, которая, по одной версии, произвела от него на свет Харит. Многие нимфы, которые его окружают, даровали ему сыновей. 
                Вячеслав Иванов. ДИОНИС И ПРАДИОНИСИЙСТВО

           В пространствах экстраверсии функции ощущений богини Уни Астарты, связанной с идеей власти и силы, Дионис выступает как победитель, завоеватель таинственной Индии и герой триумфатор. Ведь царица небес богатырша Уни Астарта, управляет агрессивной сексуальностью, физической страстью, войной, неукротимыми желаниями, судьбой, изобилием порождений, амбициозной властностью, жизненной силой, нетерпением, солнечными затмениями и т.д.
       Воинственная дева – амазонка, необузданная, Уни  Астарта «самая старшая неба и земли» собирает в себе все экстатические черты дев восходящего потока. Она, гармонично соединяя свои силы с восторгом и упоением Диониса, приводит все творческие движения к порогу материального воплощения, к обретению стилистической уни – кальности (uni- один,  kallos - красивый) художественной формы. Уни предводитель женщин, объединяющая и ведущая их сквозь испытания, холод и ветер к вершине экстатического сопереживания Дионису на горе Парнас.
 
          Стихия Уни Астарты - земля, но не такая тучная и черная как почва Деметры, нет, это земля неподатливо камениста, ее правда жестока как отвесные горные вершины.

Еловые леса на Парнасе суровы и неприветливы. Их очертания – резкие и острые, цветовая гамма – темная и мрачная. Но внутреннюю сущность этой горной природы составляет камень. Он властвует здесь повсеместно во всей своей мертвенности. Движения дионисийских женщин, казалось бы, должны были резко контрастировать с этим окаменевшим миром – однако дело обстояло не совсем так! Внешне стремительные, движения фиад тоже заключали в себе нечто застывшее. На изображениях эта черта проступает во взгляде, в позе тела и в постановке головы. Оцепенелость природы и одержимость дионисийских женщин, дававшая выход почти беспредельной энергии, встречаются и дополняют друг друга. Там, где господствует Дионис, жизнь проявляется безгранично и во всю мощь.
                Кереньи Карл. Дионис Прообраз неиссякаемой жизни

О том, что могло случиться с фиадами на Парнасе, нам известно в подробностях из античных источников. Однажды, в тяжкое военное время в середине III в. до н. э., пребывавшие в трансе, заблудились во время ночного танца и попали в Анфиссу, соседний с Дельфами город. Там они опустились совершенно измученные, на рыночной площади и не смогли побороть сна. Женщины города Анфисса окружили их плотным кольцом, как бы защищая, а потом, когда фиады проснулись, позаботились, чтобы они без помех могли возвратиться домой.
Кереньи Карл. Дионис Прообраз неиссякаемой жизни

В другой раз – это случилось, вероятно, во времена Плутарха, в конце I или в начале II в., - пришлось даже послать экспедицию для спасения фиад, засыпанных на Парнасе снегом. Одежда мужчин, принимавших в ней участие, насквозь промерзла. Вряд ли фиады, даже если они носили на плечах оленьи шкуры, были одеты теплее мужчин. Фоном для их неистовой гонки, почти переходящей во взлет, служили вполне конкретные горные вершины; они неотделимы от этого фона.
Кереньи Карл. Дионис Прообраз неиссякаемой жизни

          Из потока экстраверсии, достигнув вершины творческого самосознания в приближении к Зевсу, Дионис должен перейти в нисходящий поток интроверсии. И здесь он снова сталкивается с Аполлоном, двигавшимся до этого против течения Мировой Реки и несколько подрастерявшем свои амбиции в борьбе с Матерями.

       В этой борьбе ему также помогает Афина, поддерживая его в суде над Орестом, который из мести за убийство своего отца Агамемнона, убил свою мать Клитемнестру.

Суд состоялся, как положено. Аполлон предстал в качестве защитника, а старшая из эриний — обвинительницей. В яркой речи Аполлон отрицал значение материнства, утверждая, что женщина — не более чем борозда, в которую муж бросает семя, что содеянное Орестом имеет достаточно оправданий, поскольку лишь отец достоин называться родителем. Когда голоса разделились, Афина приняла сторону отца и отдала свой голос в защиту Ореста. Орест, оправданный с таким почетом, радостный вернулся в Арголиду, поклявшись до конца дней своих оставаться верным союзником афинян. Эринии, однако, оплакивали такое попрание древнего закона молодым поколением богов, а Эригона повесилась, посчитав себя униженной.
                Р. Грейвс. Мифы Древней Греции

          Подобные заявления Аполлона, проходящего сквозь пространства Матерей, с их древним и справедливым материнским правом, кажутся кощунственными. Бог элитарной красоты и ритуального очищения вступает в мир сверхсознания явно с недостаточно чистой совестью. Афина поддерживает его с тем, чтобы он все-таки преодолел рубеж, отделяющий двойственность формального мышления от единства сияния, присущего Разуму, как естественной составляющей сверхсознания. Зевс призывает к себе своего не совсем от мира и, как мы видели в истории с Марсием, очень жестокого, прямолинейного как солнечные лучи сына.

            Зевс не Мидас, да и Дионис здесь уже совсем другой, нежели в истории с Марсием. Зевс выбирает своим наследником Диониса, потому что Дионисова идея внутреннего единства оказывается важнее Аполлоновой идеи индивидуальной формы. Точнее, на этом уровне, словами чудесного Ф. Шлейермахера: «Образ и содержание представляют собою одно и то же бытие». Содержание обретает органичную себе форму и солнце сознания достигает здесь своего зенита.

На вазе, созданной около 400 года до н.э., изображен Аполлон в Дельфах, протягивающий руку Дионису. Множество других источников подтверждает тесную связь двух божеств. Наконец, в некоторых поздних религиозных течениях они и вовсе представляют собой одного и того же бога.

            Дионис, заручившись поддержкой Зевса, архитектора космоса, начинает своими возможностями воплощать идеи космического устройства, низводить откровения и истины сверхсознания на уровень повседневной и общей культуры.
Ферекиду приписывали изъяснение Дионисова божества, как „текущего из Зевсова лона в Нису“ (ek Dios es Nysan rheonta), т. е. в земную растительность . Дионис в этом смысле „Нисейский бог“ по преимуществу, что слышалось грекам уже в звуке его имени, как-бы говорившего им: „сын отчий, небесная влага“. Небесная влага живительного и изначала оплодотворившего Землю дождя и влага вина, веселящего сердце человека, есть, в своем религиозно-метафизическом принципе, вода живая, амбросия, amrta индусов. „Жертвы приносятся Дионису-Одождителю (Hy;s), когда одождяет бог землю“. Эпитет Hy;s истолковывается, то как „сын“ (hyios) по созвучию, то правильно — как „одождитель“, но с домыслом: „ибо амбросией одождил его Зевс“. В месяце Ленэоне справлялся Дионису праздник, именовавшийся „Амбросия“.
                Вячеслав Иванов. Дионис и прадионисийство.

         
         Перейдя в нисходящий поток к богине Гере, воплощающей силу земной стихии и совершенную телесную завершенность, предводительнице интровертных Матерей и госпоже статусных почтенных замужних матрон, продолжая двигаться по течению Космической Реки, культ Диониса- интегратора внутреннего единства, обретает статус государственной религии. Несмотря на то, что жрецы владычицы Геры, при встрече жрецов Диониса, переходили на другую сторону улицы, безумному богу были посвящены четыре грандиозных празднества. Основу этих праздников составлял культ вина.

           Дионис, представляя избыточность витальной силы природы и опьянение жизнью, является очевидным богом-дарителем вина, с его страданием виноградной грозди, трудом человека, таинством преображения в чудесный дар общего наслаждения опьянением. Подобно тому, как Афродита в мифологеме своего Пояса желаний, соединяет позволительное чувственное и сверхчувственное, создавая таким образом основу культуры, Дионис творит свое культурное единство в празднике вина, с его забвением печалей, счастливым упоением душевным родством, различными излишествами плоти и творческой свободой духа симпозиумов.

Таинственный процесс ферментации и дозревания вина и по сей день влияют на мироощущение виноделов и ценителей этого напитка, наполняя способ их мышления мифопоэтическими образами. В их сознании вино подобно живому существу, которое развивается и преодолевает различные стадии развития – от хаоса и юношеской неистовости к силе, ясности и зрелости.
                Вальтер Отто Ф. Дионис. Миф и культ

          Три первые празднества связанны со сбором винограда, пробой первого вина и проверкой - получилось ли вино зрелое. Непременными на них были шествия мужчин, ряженных сатирами и женщин, одетых вакханками, несение гигантского фаллоса – символа плодородия и распевание похабных песен. Самые красивые женщины шли с корзинами, полными плодов и особой формы хлебов, совершались жертвоприношения священных животных Диониса - козлов, а затем шумная компания расходилась по пирушкам на несколько дней.

В опьянении, физическом или духовном, посвященный восстанавливает интенсивность чувства, которое разрушило благоразумие; он находит мир, полный восторга и красоты, и его воображение внезапно освобождается из тюрьмы повседневных забот. Вакхический ритуал произвел то, что называлось «энтузиазм», что этимологически означает, что бог входит в поклоняющегося, который верил: что он стал единым с богом.
                Бертран Рассел.               
                История западной философии

         Любопытно, что виноградная гроздь, целостная в своей весомом единстве, в каждой виноградине имеет косточки и если мы рассмотрим их, то окажется, что они имеют явную фаллическую форму, подобную и гигантскому фаллосу дионисийских шествий и существу природы сатиров из свиты Диониса.

              Для Афродиты, богини вод, символом манифестацией мужскому миру был перевернутый треугольник – дельта Венеры, для Диониса, бога женских сексуальных экзальтаций и нескончаемой мужской потенции роста – очевидно, фаллос. Сам же бог чувственных гармоний на естественность и излишества своего влияния взирает отрешенно, он неизменно выше любых проявлений влажной стихии, его дух парит над поверхностью вод.               
Древнейшим идолом Диониса, известным в традиции афинян, был фаллос, поставленный в священном участке Гор. Однако идентичность, проявлявшаяся в прозвище «Прямостоящий», намеренно была завуалирована пояснением, будто правильное смешение вина и воды позволяет мужчинам держаться прямо.
                Вячеслав Иванов. ДИОНИС И ПРАДИОНИСИЙСТВО

Фаллос использовался и в других обрядах плодородия, в частности, в ритуалах, посвященных Деметре, но нигде это не проявилось так ярко, как в культе Диониса. Фаллос фигурирует во всех дионисийских процессиях. Афинские колонии обязаны были посылать фаллосы к Великим Дионисиям. Если бы нам довелось быть свидетелями этой праздничной процессии, с ее многочисленными непристойными символами во время праздника, когда шли представления по трагическим и комическим произведениям великих поэтов, то это, наверное, произвело бы на нас гротескное впечатление.
                М. Нильссон. Греческая народная религия

        В третий праздник, называемый Анфестерии, связанный с вкушением зрелого вина совершались также ночные мистерии, которые заканчивались таинственной церемонией бракосочетания супруги царя - басилевса с Дионисом на царском дворе в Буколионе, то есть бычарне. Четырнадцать пожилых женщин из высших родов провожали царицу в древнее святилище Диониса, где ее запирали одну на ночь и она «совершала завещанные предками священные таинства от имени государства и во имя богов, многочисленные священные и сокровенные обряды». Видимо в лице басилевсы сама волоокая богиня Гера, богиня – корова, созидательница Млечного Пути, сочеталась в бычарне с Дионисом, как ярым быком, продолжая историю Пасифаи.

       А ведь некогда именно белолокотная (белорукая), лилейнораменная (точнее левколенос, левко – белый, а ленос – плечи), белая богиня Гера, грозным мычанием понуждает титанов, вымазанных белым гипсом наброситься на ненавистного ей Диониса Загрея и разорвать его на семь частей. Но это был Дионис, рожденный от подземной царицы Персефоны, затем был Дионис, рожденный от земной женщины Семелы, а вот в этом конкретном случае Дионис рождается уже из бедра Зевса и это уже, поверьте, совсем другой Дионис!

           Совокупление Диониса с земной царицей, а по сути с Герой, небесной царицей и эталоном зрелой женской формы, в праздник зрелого вина, считалось необходимым для благосостояния всех жителей Греции. Александр Македонский, к примеру, считался сыном Диониса, зачатым во время подобного таинства от бога, явившегося в облике гигантского змея, как некогда Зевс в виде змея предстал перед Персефоной и зачал с ней самого Диониса Загрея.

             Властная и неприступная, предводительница матрон Гера, идеал интровертной, в глубь себя направленной функции ощущения, а значит и сексуальности, сознательно идет на это необходимое проникновение в нее мужской оплодотворяющей силы Диониса.

           Любопытно, что сам басилевс в это время занимал мужчин на предмет испытания, кто больше выпьет вина. Победитель получал целый бурдюк нового вина.
            
            Во время четвертого празднества – Великих Дионисий кроме традиционного, как мы понимаем, несения напряженного мужского члена – фаллоса, плясок под похабные частушки, шествия ряженых и попоек, устраивали еще соревнования – агоны. Три последних дня Великих Дионисий полностью проходили в театрах, где соревновались хоры, отдельно мальчиков и взрослых мужчин, но основными были драматические соревнования. В театрах ставились представления трагедий, но прежде чем начать состязание, зрителей подвергали обряду очищения и совершали церемонии, имевшие целью «возбуждение желания приносить пользу государству».

           Собственно театр, с его трагедиями (tragos — «козел» и oide — «песнь»), жанром, развившемся из хоровых песнопений и мимических действ во время жертвоприношения Дионису его любимых козлов, и комедия (komos - «веселое шествие» или «праздник в честь Диониса», и
oide — «песня»), все это культурное поле Диониса, на котором высшие Зевсовы откровения становятся возможными для чувственного понимания и сопереживания.

             Пространство Геры, в котором движется Дионис, имеет широту и масштаб государственного подхода, имеющего целью своею опеку нравственного здоровья общества. Екатерина Великая, матушка императрица, чей архетип - интровертная Гера, прекрасный пример соединения сильной, глубокой, избыточной сексуальности и монументального подхода к интересам государства.

             Вслед за Герой в нисходящем потоке следует богиня Афродита, в материнском аспекте интровертного чувства. Интровертное чувство создает единое пространство, материальную ткань чувственной жизни, равновесие сознания, позволяющее выработать нормы поведения. Афродита стремится к пониманию через гармонию и красоту. Это богиня любви, один из эпитетов которой «глубоколонная» и «прямостоящий» Дионис оказывается очень кстати в ее стремлении к глубинному чувственному самопознанию, в ее погоне за отраженным мужским идеалом. Богиня, мать Эроса, ураническая и плотская, сливается со своей мужской половинкой в восторге и упоении. Чудо греческой культуры по большей части и создано этим органическим единством всего со всем, проживаемого в чувственном наслаждений от сопереживания множества элементов, слитых в один мистический цветущий космос.

         Спускаясь этажом ниже, Дионис опять натыкается на судьбоносную для него интровертную Афину, мать героев, сдерживающую движение бога своим щитом и направляющую его копьем на половину Дев. На этой площадке перехода Дионис последний раз встречает своего брата Аполлона.

Аполлон есть световой принцип воссоединения мироздания. Неоплатоник Прокл учит, что необходимо воздействие Аполлона на Диониса, чтобы предотвратить его конечное саморасточение — через «нисхождение в титаническую множественность» беспредельной индивидуации — и, следовательно, отделение от Первоначала, «низложение с царского престола».
                В. Иванов. Религия Диониса

         Аполлон всегда приходит на территорию Диониса, подразумевается под этим в том числе и наследование святилища и оракула в Дельфах, куда Аполлон собственно и направляется. В эту встречу между ними нет противоречий, а есть понимание что они две стороны одной монеты и на одном фронтоне главного Дельфиского храма окажется Аполлон, а на другом Дионис. Зимой в Дельфах будут петь дифирамбы Дионису, а летом пеаны Аполлону.
Но если Аполлон выходит из борьбы измененным, — очищенным и просветленным является и Дионис. Синтез обоих божеств впервые дает всей греческой идее ея окончательную формулу. Из обеих божественных потенций слагается эллинский пафос эстетическаго и этическаго строя.
                В. Иванов. Религия Диониса
         Дионис на стороне Дев начинает двигаться против течения, вниз, и сначала он попадает в пространства Персефоны. Персефона олицетворяет природный годовой цикл: весну, лето, осень и зиму. Внутри большого круга восходящих энергий и нисходящих сил материи, это небольшое, быстро вращающееся колесо энергий. Эти энергии, имеющие своим началом силы четырех стихий, но уменьшенные до прагматического минимума, целиком направлены на обслуживание плодородия Деметры.
 Рисунок
             Кроме того, Персефона в миниатюре своей вращающейся формы проигрывает сюжет всей монады, что делает ее очень сильной в предсказаниях и решениях. Деметра и Персефона - богини плодородной памяти и пряхи судьбы, но конечно по своему разумению. Для творческого импульса Диониса встреча с прагматичной и решительной Персефоной -значительное испытание мифа о неистощимости его жизненной природы.

          Большую часть года Персефона проводит с матерью как Кора, что значит девушка, а позднюю осень и зиму в подземном царстве Аида, как его супруга, царица мертвых и хранительница семян, т.е. культурных стандартов. Персефона имеет сообразно сезонам четыре очень характерных и ярких образа. Я называю их Дева Весна, Дева Лето, Дева Осень и Дева Зима.

          Огромная сила падения Диониса способствует чувственному наполнению годового колеса, наподобие водяной мельницы, перемалывающей зерно. Местом приложений Дионисовых усилий по вращению годового круга становятся взаимодействия с Персефоной по большей части в облике Девы Осени и Девы Зимы, которая уже собственно царица мертвых. В отношения с Девой Весной и Девой Летом его уже выносит сила инерции созданного им вращения. В Элефсинских мистериях, главные боги Деметра и Персефона, основой является сюжет их отношений, а Дионис служебен, он тот, благодаря которому многое происходит. В реальной жизни мужчина Дионис в историях с Деметрой и Персефоной всегда оказывается, благодаря силе своего желания, вовлеченным, а точнее пойманным, в мелкие заботы и прагматические планы, усиленно вращает маленькое колесо быстро меняющихся бытовых зарисовок. Он рвется к вершинам духа, когда об этом вспоминает.

           Рене Менар дает прекрасное описание последних состояний нисхождения Диониса в его отношениях с Ариадной, с которой он уже взаимодействует на границе своей жизни, подводя итоги.
«Ариадна, олицетворяя собой вечное опьянение — состояние, ближе всего соответствующее представлению древних о смерти, также естественно соединена с Дионисом. Мистический союз Диониса и Ариадны, как символ смерти, изображался чаще всего на саркофагах.

Ариадна является подругой Диониса почти на всех памятниках, изображавших триумф этого бога. Церемония мистического брака Диониса и Ариадны фигурирует в бесчисленных произведениях искусства; особенно часто является она изображенной на античных надгробных памятниках. Но при этом Ариадна как бы превращается или воплощается в богиню Персефону, и Дионис тогда является олицетворением смерти.
Осеннее солнце, лучи которого способствуют дозреванию винограда, есть предвестник зимы, когда все растительное царство умирает; поэтому естественно, что Дионис является в союзе с богиней Персефоной, олицетворявшей растительность.
В Элевсинских мистериях колос ржи, возрождающийся после того, как зерно сгнило в земле, и вино, образовавшееся из винограда, выжатого прессом, являются символами воскресения и подавались участникам таинств в виде пирога и питья.»

            Уставшим от всего с ним произошедшего, растратившим в большей части свою порождающую силу, вкусившем в мире Персефоны смерти, почти стариком он вступает во взаимодействие с вечно юной Артемидой.

            Артемида – лидер движения вверх, она - начало жизни, но Дионис стремится вниз и тратит последние силы, завершая свою историю.
 
              Внимание Артемиды направлено на все начинающееся, все возможное, в ее сознании общий хаотический поток, за счет дара активного воображения, обретает деление на множество образов – видений, которым затем уже Аполлон, ее брат-близнец, дает формы.

           Она создает, питает и не оставляет своим вниманием великое множество событий и явлений и потому зовется тысячегрудой. Ее сознание - божественный лес, в котором она охотится и свободу которого она бережет. Частью сознания, пребывая еще в хаотически - бесформенном и бесконечно потенциальном подсознательном, она легко танцует в мире проявленном, всюду отслеживая в явлениях скрытые возможности, которые можно разыграть и развернуть еще и еще.  До некоторого предела, конечно, после которого ей становится не интересно, и она устремляется к чему-то новому, пританцовывая на ходу.

            В тени ее сознания существует интровертная, бесконтрольная ей функция ощущения, властная, жесткая, почти животная эротическая мускулинность. Естественно, она издревле почиталась богиней тайных оргий, хаотических слияний, магической сексуальности. Дионис, утяжеленный опытом и величием своих предельных состояний, легко находит в ней сопрестольницу. Но Дионис на данном этапе обладает огромной силой и инерцией нисхождения, а Артемида стремится к восхождению, да и не терпит для себя ограничений. Их союз недолог и наносит ущерб обоим.

            Аполлон и его сестра Артемида - божества закрытых элитарных союзов, древних родов крови, поддерживают строгий иерархический порядок, поэтому они с некоторой брезгливостью относятся к общей массе населения, не осчастливленного их вниманием. Дионис же, со своей сверхидеей объединения через чувственность и сексуальность, подливает масло в огонь в идею самоизоляции элит. Картинки оргий из фильма «С широко закрытыми глазами» могут быть тому иллюстрацией.

             В итоге обессиленный и вульгарный в своем распутстве Дионис изгоняется Ликургом, за которым просматривается сам Аполлон, готовый пожертвовать своим человеком (Аполлон – сияющий волк, а Ликург, это «лик» – волк и «ург» - дело), дабы очистить свою сестру. Дионис, спасаясь, прыгает в море и погружается в глубины, чтобы попасть в царство Аида.

             Но Дионис успевает создать пропасть между влюбленными друг в друга Аполлоном и Артемидой, не имеющих в силу своего юного возраста достаточного опыта, чтобы понять трагизм ситуации их разрыва в будущем. Они будут всегда искать и не находить в других то, что потеряли только что друг в друге.

            Страдающий от одиночества Аполлон затем отправится в мир Персефоны и станет водителем хоровода Муз, то есть пестрых ликов сменяющихся сезонов годового круга, подружек своей сестры Артемиды. Общение с Музами родит в его душе музыку.

           А затем он встретится с обнаглевшим молодым Дионисом в образе Марсия и жестоко поквитается с ним за свою обиду.
Мы рассмотрели на этих мифологических примерах также и общий сюжет жизни архетипа мужчины, путешествующего по волнам чувственной стихии, ведомого из мира в мир своим богом Дионисом, опьяненным вечностью и надеждой. Это шествие желания по кругу богинь, дарит раскрытие тайн каждому женскому пространству в наслаждении, страдании и преодолении.

P.S. Однако цепочка приключений данного архетипа окажется неполной, не расскажи мы о взаимодействии его с наибольшим из всех женских архетипов. Донатор нескончаемых жизненных сил, героической бог страстного пробуждения и инициатор безумия женского экстаза, встречается с безграничной потенцией спящего сознания - пространством Великой Богини. Спящего, но спонтанно реагирующего на все формы Дионисовых эпифаний. Ведь он хоть и мужская, но все же часть ее женского тела, его самостоятельность возбуждает, но излишняя свобода его вызывает раздражение и ревность.

Максимальная женская неподвижная потенциальность, первичное пространство, созданное Абсолютом и способное быть уравновешенно только динамикой времени, явленной через изначальное мужское божество, оказывается лицом к лицу только с одним из 7 аспектов мужского.  И бородатый Дионис превращается в нежного юношу...

Спонтанная вспышка гнева приводит к поглощению и растворению его волшебного мужского в изначальной потенции ее эфирного женского естества. Но он слишком хорош, чтобы исчезнуть бесследно. Юноша любовник в объятиях зрелой женщины, столь щедрой на обещания.

Вот примечательная история взаимоотношений Диониса, в образе Аттиса, юноши необычайной красоты, с матерью богов Кибелой, называемой греками Рея, которая также есть Ма – Дивия, Эвринома, София, Макош, Дева Эфира и пр.
Существуют различные, но близкие по содержанию мифы об Аттисе и Кибеле, самый интересный вариант поведал раннехристианский автор Арнобий.
Он рассказывает, что Зевс (сверхсознание монады), в горной местности обнаруживает спящую мать всех богов небесную Кибелу (монаду как единое универсальное женское пространство, спящую, стало быть не осознающую себя) и пытается овладеть ею (пробудить, оплодотворив ее своими пока непонятными ей идеями космоса). Из этого ничего не получается, но его семя падает на камень и из которого рождается двуполое существо Агдистис (Агдестис), с безграничной силой и вожделением к обоим полам.

«Бесчинства Агдистиса вызывают беспокойство богов, и те посылают на землю Вакха Либера (видимо, Диониса Лиэя, Освободителя, который сам мог отождествляться с Аттисом). Вакх Либер наполняет вином источник, к которому ходит на водопой Агдистис. Последний напивается вина и засыпает. Вакх обвязывает его гениталии петлей из тончайшего и острейшего волоса, а другой конец привязывает к его ноге. Агдистис просыпается и дергает ногой, оскопляя сам себя. Таким образом, Агдистиса лишают мужского пола, и он остается только женщиной, второй (земной) Кибелой. Капли крови Агдистис питают землю, и из нее вырастает цветущее и благоухающее миндальное дерево. Нимфа Нана или Мама, дочь речного бога Сангария, проходила мимо, сорвала цветущую ветку и положила ее к себе за пазуху. От этого нимфа забеременела и родила младенца Аттиса, носителя обособившегося от Агдистис ее мужского пола.

Нимфа бросает новорожденного Аттиса, и его вскармливает коза. Он стал юношей прекрасным, как бог. Его увидела земная Кибела, женщина-Агдистис, и влюбилась в него. Но родственники Аттиса сосватали его за царскую дочь из Пессинута и отправили юношу к ней. Во время брачного пира в чертоги врывается Кибела-Агдистис. Ужас обуревает всех гостей, и они впадают в исступление. Царь-отец оскопляется, невеста отрезает свои груди. Обезумевший Аттис бежит в лес и тоже оскопляется, с криком осуждения бросая отсеченные гениталии к ногам Агдистис, после чего умирает, истекая кровью. Из крови Аттиса вырастают цветы и деревья. Терзаемая раскаянием Кибела-Агдистис умоляет Зевса воскресить Аттиса и сделать его вечно юным и нетленным. Воскресший Аттис вместе с Агдистис возносятся на небеса».               
                http://godsbay.ru/hellas/attis.html

          Согласно "Метаморфозам" Овидия, Аттис превратился в сосну, т.е. влился сознанием в мировое дерево, мужскую вертикаль монады.
Оргиастические культы Великой матери богов и Аттиса (Диониса) поражали современников своей кровавой жестокостью и безумием. Подражая Аттису, называемому "колосом, сжатым зеленым", жрецы-галлы и неофиты под звуки флейт, кимвалов и тамбуринов предавались безумному танцу и в состоянии экстатического транса наносили себе колотые раны и самооскоплялись. Свои отрезанные мужские органы неофиты приносили в жертву богине, что считалось залогом их совершенного целомудрия, "возрождения для вечности", полной преданности богине. (Вечность подразумевает отсутствие времени, т.е. мужского принципа осознания через действие.) Совершающий подношение допускался в "брачную спальню" или "под балдахин" как мистический супруг Кибелы. Паролем для посвященных в таинства была фраза, которую приводит Климент Александрийский: "Я ел под тамбурин; я пил под кимвалы; я носил кернос; я входил под балдахин".

«Я носил кернос…». Кернос – древнегреческий керамический ритуальный сосуд для подношений богам с чашечками на венчике, похожими на рога (на санскрите: Крно — k;r;no — рог). Форма керноса очень древняя и встречается, начиная со времен Кикладской цивилизации, т.е. около 2300-2200 гг. до н.э. нашей эры. Возможно форма этого сосуда символизирует акт творения из сияющего центра Абсолюта и единство разделенного формами пространства. В центре керноса зажигали огонь, а носили эти сосуды во время мистерий посвященные на своих головах.

           «Атеней в « Дейпнософистах » сохранил древнее описание керноса как:
терракотовый сосуд со множеством маленьких чашечек, прилепленных к нему. В них содержится шалфей, головки белого мака, пшеница, ячмень, горох, вика, бобовые, чечевица, фасоль, полба, овсяные хлопья, лепешки из прессованных фруктов, мед, оливковое масло, вино, молоко и немытая овечья шерсть. Когда кто-то несет этот сосуд, подобно ликнофору, он пробует содержимое.

Кернос несли в процессии во время Элевсинских мистерий на голове жрицы, как это можно увидеть на рисунках. Лампу иногда помещали в середине неподвижного керноса».
               
                /https/en.wikipedia.org/wiki/Kernos

Кернос созвучно слову Керы. Греческое слово ;;; означает "смерть" или "обреченность.


Ке;ры (др.-греч. ;;;;;, ед. ч. ;;;) — олицетворение судьбы у древних греков[1]; первоначально души умерших, сделавшиеся кровожадными демонами, приносящие людям страдания и смерть. Древние греки представляли кер крылатыми женскими существами, которые подлетали к умирающему человеку и похищали его душу.             
               
                Википедия

Но три дня Анфестерий, и особенно второй из них – день триумфа Диониса, – время неблагоприятное, злое, потому что в эти дни на землю возвращаются души умерших, а с ними – керы, носители пагубного влияния Аида. К тому же этим существам прямо посвящался последний день Анфестерий. Произносились молитвы мертвым, из разных злаков готовилась panspermia  – жидкая каша, которую надо было съесть до темноты. С приходом ночи все кричали хором: "К воротам, керы! Анфестерии окончены!" Подобный ритуальный сценарий хорошо известен и зафиксирован почти во всех земледельческих цивилизациях.
Элиаде Мирча. История веры и религиозных идей. Том 1

«Когда кто-то несет этот сосуд (кернос), подобно ликнофору, он пробует содержимое», прочитали мы у Атенея, но кто такие ликнофоры?

              «Менады-ликнофоры, на ночных оргиях «Ликнита», когда они «будили Вакха» — что происходило в триетерические годы в начале зимы, в пору кратчайшего дня, — держали змею как фетиш Диониса в веялке — решете (liknon, vannus mystica), служившей «колыбелью бога» (ибо в такие сита для зерна, по обряду полевой магии, матери клали младенцев): мы узнаем об этом из упоминаний у Плутарха, Климента и пластических изображений .

Та же змея, как символ иерогамический, изображала Диониса-жениха или Диониса-супруга — и это представление сыграло большую роль в образовании легенды о чудесном зачатии македонской мималлоной, женой царя Филиппа, Олимпиадой, сына Александра как «нового Диониса» от Зевса-Диониса-Аммона, сочетавшегося с нею после оргий в виде большой змеи. Отсюда мистический образ менады Гиппы у неоплатоника Прокла: «Гиппа, душа всего (вселенной), колыбель на главу возложив и змием обвив, приемлет Диониса»

 Этот образ также обусловлен верованием в божественное нисхождение небесного жениха в виде змеи и в рождение от змеи младенца-бога, каковое рождение есть в сущности лишь метаморфоза змия-супруга. При посвящении в вакхические мистерии на голову неофита, закутанную в покрывало, высыпается содержимое в ликноне. Змеи, которая бы выползала из кошницы, на изображениях этого тайнодействия нет, — зато среди жертвенных плодов и печений разной формы находится, как несомненный эквивалент змеи, фаллос, что указывает на представление о посвящении как иерогамическом обряде, сочетающем душу посвящаемого с Дионисом» .
                Дионис и прадионисийство.  Вячеслав Иванов

«В мифах упоминался также эпизод, когда наяда Фия – первая жрица Диониса, вместе со своими прислужницами, разбудила спавшего в решете младенца Ликнита. Это произошло в одной из пещер Парнаса, высоко над Дельфами. В честь важного для мистов события, каждые два года устраивались оргиастические обряды. Позднее на их основе возникла древнегреческая трагедия».
                https://ancient-mythology.ru/dionis-liknit/

          Женщины призывают, пробуждают Диониса, он донатор жизненности и восходящего к звездам восторга, но в отношениях с Великой богиней один на один, бородатый и мудрый прожитыми безумствами бог, снова предстает нежным и хрупким юношей Аттисом. Во взаимодействии с богиней изначального и общего для всех пространства чувственный резонанс оказывается столь велик, что бог, для которого сексуальная экзальтация всегда была лишь игрой энергетических волн, вынужден отказаться от собственного пола, признать свое поражение равных позиций и  подчиниться. Поток сознания, явленный в гневе богини, полностью выжигает принцип фаллического осознания. Бог творческого безумия сходит с ума окончательно.

           Какова судьба вечно юного Аттиса в небесных чертогах Агдистис? Что произошло, монада самоочистилась, пространство выбросило из себя временную динамику, прекратив свое развитие? И каково смысловое значение в этой истории Зевса, ведь это его семя породило Агдистис, был ли это небесный Зевс или Зевс подземный, т.е. Аид?

            Ничто не заканчивается, световые пространства Абсолюта и динамическое множество Хаоса продолжают смешиваться, но воспринимают они друг друга явно с большим трудом.

            Материнский Хаос заглядывает в космос через маски Диониса на симпозиумах, через глаза на чашах для вина, ведь это Хаос выступает дарителем изобильной жизненности, вином жизни наполняющим не только винные кубки, но все возможные формы природы. Вот только космос любопытной женственностью Хаоса воспринимается, возможно, как «комос» - веселое шествие на празднике Диониса, комедия соучастия фантазиям Абсолюта.

          Бог переизбытка жизненности, не имеющий достаточной пространственной формы для спокойствия своего существования, во взаимодействии с набольшей пространственной формой – Богиней великого предела, разыгрывает сюжет трагедии невозможности, да и недостаточности юношеской героической романтики перед вызовами Вечности. «Колос, сжатый зеленым» - украшение и игрушка, без которого меж тем Вечная Женственность пространства, в метаморфозах временной изменчивости, оказывается лишенной и значения, и красоты - ведь ценность определяет желание. Бог времени, через свое развитие в сыновьях, остается навсегда во взаимодействиях с равновесием женского пространства и в особенности через жизненность Диониса, наделяющего каждый биос страстью излишеств.
 Самое древнее свидетельство о европейском религиозном обряде - ленеях Палеолита - ориньякский пещерный рисунок в Когуле на северо-востоке Испании.

          Юный Дионис с огромным фаллосом, одинокий, безоружный, измученный, стоит среди расположившихся полумесяцем лицом к нему девяти танцующих Женщин. Он обнажен, если не считать плотно облегающих ногу сапожек, зашнурованных у колена; Женщины одеты, на головах у Них небольшие конусовидные шапочки. Возраст этих неистовых Женщин, отличающихся друг от друга фигурой и деталями одежды, возрастает вдоль полумесяца по часовой стрелке. В начале ряда справа - три юные Девушки, первые две в длинных юбках, в конце слева - две тощие смуглые пожилые Женщины и высохшая Старуха. Лицо у Старухи, как у ущербной Луны, и движется Она против часовой стрелки. В середине - три полные сил златовласые Женщины, одна из Которых - в коротком нарядном платье. Они, несомненно, представляют Собой триады молодой, ущербной и полной Луны, а Старуха - Антропос, Самая старшая из триады ущербной Луны.

                Роберт Грейвс

P.S.P.S.  Однако история быкоголового юноши, обыченного своим и не своим желанием не является историей поражения. Это только одна из историй, точнее вторая, самоосознания монады во времени, через наслаждение и страдание.
            Самое первое взаимодействие женского пространства с мужским временем в истории богини Эвриномы и змея Офиона, также закончилось унижением и отторжением возомнившего себя демиургом Офиона. Великая богиня ограничила взаимодействие с мужским в виде локации божества на границе с Хаосом, как бога времени, многоликого и многоименного. Затем была история оскопления богом времени, в образе Хроноса Урана, который,  плодовитостью своего потока сознания, направленного в бессознательное и титаническое, сделал жизнь великой богини в образе Геи, в ее пространственных границах невыносимой от переполнения.

         Хронос останавливает световой поток сознания Урана, укрепляя этим границу со стороны хаотического и начинает от этой границы, подобной зеркалу обратный процесс осознания через рождение и познание отраженных световых образов. Бог времени выступает в этой истории как демиург, создающий в пространстве Геи, а точнее отражающий (это причина возмущений Богини) подпространства, определяющие в дальнейшем и мужскую иерархию, и женскую морфологию монады.

        Импульс рассыпающегося сознания оскопленного Урана, вспенил пространство, последовало рождение Афродиты, несущей в природе своей эрос надсистемных желаний и пропитывающей чувственностью все пространство – время. Эрос космический и земной подготовили Великую богиню в образе Реи к новому рождению уже от Хроноса шести старших богов.
 
              Многоглавый змей, дитя Хаоса Офион, раскрылся как бог параллельных временных течений Хронос и, как носитель подсознательных потенций, он рождает бога - быка Диониса, становясь Аидом. Символом производящей, порождающей силы бога – быка становится фаллос, который метафорически именуется змеем.

Бык змея родитель, а бык – родитель змеи.
               
   Следующий эпизод любовной экспансии осуществляется Дионисом и снова пространство, уже поделенное на множество женских подпространств, в лице Кибелы отвергает мужской принцип и мужской символ. Снова следует оскопление. Богиня пытается забрать себе беспокоящий ее принцип осознания, посягающий на ее вечность, но циклическое время, дар Хроноса, вновь рождает волны желания, а с ним и вечно юного для нее любовника, очаровывающего, завораживающего эманациями неподвластных ей сил.

Мужская иерархия, определяющая три сферы влияния, стоянки духа, представлена сферой Аида – Януса, первичным местом Хроноса, историческим началом движения и дальнейшей вертикальной мужской экспансией пространства, сферами Посейдона и Зевса. Каждая сфера представляет собой память движений к осознанию характерных для каждого из трех братьев: Аида, Посейдона, Зевса. Эти списки попыток познания представляют собой линейные ходы, туннели, «следы змеи», логические тупики и небольшие внутренние объемы, создающие в целом запутанные лабиринты.  Три лабиринта, внутри большого лабиринта монады Хозяйкой которого является Великая Богиня.

У каждого лабиринта есть своя сердцевина, священный зал, святилище.
В святилище лабиринта Аида – Януса, Зевса подземного, ночного,  живет Минотавр. Его мужское тело покрыто звездами, он Астерий (звездный), голова его, в которой должно завершиться его осознание – бычья. Как человек он безумен. В заточении лабиринта, кто он - чудовище или страдалец?

Диониса часто изображали как быка или человека с рогами (Дионис Загрей). Так было, например, в городе Кизике, во Фригии. Имеются и античные изображения Диониса в этой ипостаси, так, на одной из дошедших до нас статуэток он представлен одетым в бычью шкуру, голова, рога и копыта которой закинуты назад. На другой он изображён ребёнком с бычьей головой и венком из виноградных гроздьев вокруг тела. К богу применялись такие эпитеты, как «рождённый коровой», «бык», «быковидный», «быколикий», «быколобый», «быкорогий», «рогоносящий», «двурогий».
                Джеймс Джордж Фрэзер. "Золотая ветвь"


Тебе отсюда никогда не выйти -
Стал этот лабиринт твоей вселенной.
Всё дальше в темноту уводят стены -
Дорогой к свету никогда не быть им.

Неведом путь твой, но решать ты должен
Куда идти - налево иль направо,
Опять налево или вновь направо,
Хотя итог - всегда один и тот же.

                Хорхе Луис Борхес
                Перевод Гаврилова Олега

Сфера - лабиринт Аида граничит со сферой - лабиринтом Посейдона, а переход принадлежит Аполлону, богу сакральной чистоты световых трансформаций и нематериальной бесконечности знания. Тезей, убийца Минотавра, перед отплытием на Крит получает посвящение в храме Аполлона. Это брат Аполлон дарит брату Дионису милость избавления быстрой смертью.

Итак, мы раскрыли первый акт некой мистической драмы – акт, который хоть и относится к минойскому Криту, но характеризуется более древним стилем, чем культура дворцов. Младенец, рождение которого стало кульминацией этого акта, был рогатым: действительно, во втором акте этой драмы преобладает облик быка или полубыка – получеловека. Ритуальная форма этого акта – разрывание на части быка или другого жертвенного животного с рогами (чаще всего козла) – становится формой дионисийского жертвоприношений. Последнее можно реконструировать вплоть до отдельных деталей, демонстрирующих неиссякаемость жизни в самом уничтожении.
                Кереньи Карл. Дионис Прообраз неиссякаемой жизни