Портрет зятя А. С. Пушкина в Эрмитаже

                ПОРТРЕТ ЗЯТЯ А. С. ПУШКИНА В ЭРМИТАЖЕ

 Этот портрет находится в одном из залов здания Главного Штаба - филиале Эрмитажа. Опубликованный в 1988 г. в альбоме Владислава Глинки «Русский военный костюм ХVIII - начала ХХ века», он привлекал внимание многих исследователей. По мундиру изображенного на нем офицера можно было определить, что он служит в пехоте Кавказского корпуса, а по эполетам - имеет чин майора. Об этом сообщала табличка, называемая на канцелярском языке этикеткой: Г.Г. Гагарин (?). Портрет майора пехоты Отдельного Кавказского корпуса. 1848-1855
 Со временем удалось определить, что этот майор служил в Апшеронском пехотном полку, входившего в состав Кавказского корпуса.. Однако личность изображенного на портрете человека установить не удавалось.
 К этому портрету много раз в течение двадцати лет обращался историк русского военного костюма А. В. Кибовский, наконец, в результате архивных разысканий ему удалось установить, что на портрете изображен Михаил Леонтьевич Дубельт - сын генерала Л. В. Дубельта, руководителя политической полицией в царствование Николая 1 - переведенный в феврале 1849 г. из Кавалергардского полка на Кавказ, в Апшеронский пехотный полк и женившийся в 1853 году на младшей дочери Пушкина.
О своих разысканиях А.В Кибовский сообщил в очерке «Нестарые кавказцы, или находки 20 лет спустя»*, где опроверг высказывавшееся ранее суждение, что портрет принадлежит кисти знаменитого художника князя Григория Григорьевича Гагарина, пояснив, что хотя князь уделял в своем творчестве большое внимание Кавказу, однако в то время, когда Дубельт воевал в Дагестане, Гагарин находился за сотни верст от тех мест, по другую сторону Главного Кавказского хребта - в Тифлисе.
 Однако вопрос об авторстве эрмитажного портрета остался нерешенным. «... наиболее вероятно, что портрет выполнен в Петербурге кем;то из столичных художников» - замечает А. В. Кибовский. Обнаруженные автором этих строк сведения позволяют установить, что портрет действительно написан столичным художником, не менее знаменитым, чем князь Гагарин, - но не в Петербурге, а на Кавказе.
*Кибовский А. Нестарые кавказцы, или Находки 20 лет спустя. Часть 1 // Старый цейхгауз: Российский военно-исторический журнал. 2013. №3. C. 21–27.
Как пишет Михаил Дубельт в своих воспоминаниях, хранящихся в Российском государственном военно;историческом архиве, осенью 1849 года, после осады аула Чох, он, выполняя поручение князя Аргутинского;Долгорукова, осматривал работы по проведению войсками вьючной дороги в Кубанском уезде. В поездке его сопровождали капитан Эдуард Иванович Тотлебен, тогда еще безвестный инженер-строитель, но ставший в скором времени знаменитым - во время Крымской войны как руководитель обороны Севастополя, и художник Василий Федорович Тимм. Сообщение крайне интересное - Тимм был известным живописцем и графиком, кисти и карандашу которого принадлежат многие работы, в частности портреты императоров Николая I и Александра II. Художник сам попросил о командировании его на Кавказ, куда отправился осенью 1848 г. и работал там год, рисуя с натуры, нередко под пулями горцев. Он был свидетелем осады аула Чох, о чем свидетельствуют его работы, в частности подъем осадной артиллерии на Турчидаг и отдых солдат-артиллеристов бреш-батареи под Чохом.
 Неудивительно, если во время поездки художник решил написать портрет молодого красивого офицера, сына известного всей России сановника, по собственному желанию переведенного из Петербурга и блистательного Кавалергардского полка, на Кавказ в скромный пехотный полк. Совместная поездка Тимма с Дубельтом состоялась в то время, когда тот еще оставался майором и не был награжден золотой саблей. На полотне он действительно изображен с эполетами майора и обычной саблей. Этот период Кибовский указывает как вероятное время создания портрета, находящегося в Государственном Эрмитаже. Прибавьте к этому осенний пейзаж, на фоне которого запечатлен м молодой офицер. Свидетельство Дубельта позволяет с большей уверенностью предполагать, что автором портрета, запечатлевшего его, был Василий Федорович Тимм.
 Эта версия как более веская была предложена в 2021 г в статье «Загадка портрета кавказского офицера» / Stephanos — 2021 — №3: «Основываясь на воспоминаниях М.Л. Дубельта, находящихся в РГВИА, можно предположить, что автором портрета был не Г.Г. Гагарин, как считалось ранее, а В.Ф. Тимм. Однако до сих пор на этикетке как предполагаемый автор портрета указывается Г.Г Гагарин, хотя о его знакомстве с Дубельтом ничего не известно.               
 Хотя в том же очерке «Нестарые кавказцы, или находки 20 лет спустя», А.В. Кибовский отмечал: «Дальнейшая биография Михаила Дубельта (после женитьбы на дочери Пушкина - А. К.) хорошо известна»*, понадобилось много лет для того, чтобы на основании документов десяти архивов Москвы и С.Петербурга восстановить судьбу этого человека, несправедливо обвиненного в распаде семьи Пушкина - Дубельт. На основании архивных разысканиях автором написана книга «Судьба дочери и зятя Пушкина», которая была опубликована вначале в электронном журнале «Stephanos», а ныне вышла отдельным изданием в издательстве «Вече».
 Поскольку скупая надпись на табличке под портретом в Эрмитаже не сообщает о том, кем был майор Апшеронского пехотного полка Михаил Леонтьевич Дубельт, я написал в дирекцию музея и предложил дополнить подпись к портрету пояснением, что изображенный на портрете - зять А. С. Пушкина. В ответ  мне сообщили: «перегрузка этикетки информацией, как и недостача сведений на ней, в равной степени портят впечатление от экспоната… Для прочего есть справочная литература и, конечно же, экскурсии которые не оставят посетителей Эрмитажа без ценных сведений».
 Подобный ответ удивил меня. Разве предложенное дополнение «Зять А.С. Пушкина» испортило бы впечатление от портрета, а имя величайшего поэта России следует отнести к прочему?. Неужели  пояснение, кем был тот, о котором Н. Н. Пушкина-Ланская отзывалась: «Я желать лучше зятя не могла», не привлекло бы внимание к портрету, не оставило бы людей равнодушными, не заставило бы узнать как можно больше об этом человеке? Ради имени Пушкина можно было бы сделать исключение от «утвержденной формы этикетки», проявив этим внимание к многочисленным посетителям Эрмитажа.
 И какие же «ценные сведения» сможет сообщить посетителям об изображенном на портрете человеке экскурсовод? Только то, что было известно в советское время и до сих пор рассыпано репликами в интернете: «Михаил, заядлый картёжник и мот, быстро проиграл в карты всё приданое жены, с Наталией был груб, бешено ревновал, скандалил и бил её». «На её прекрасном теле на всю жизнь остались следы шпор. В пьяной, бешеной ярости Дубельт тогда топтал жену ногами и кричал: «Вот для меня цена твоей красоты!» «Картежник и мот, необузданный скандалист, кутила и хам». «Бедная девочка! Такая красавица попала в руки изверга!» «Дочери поэта еще предстояло пройти долгий восьмилетний путь унижений и мук рядом с этим самодуром, мотом и кутилой».
 Не заслужил Михаил Леонтьевич Дубельт подобных эпитетов - они опровергаются архивными документами. Единственная его вина заключалась лишь в том, что он очень любил дочь поэта, которая сознательно вышла за него замуж, питая к нему иные чувства. О взаимоотношениях супругов Дубельтов рассказывается в книге «Счастье будет зависеть от нее: Судьба дочери и зятя Пушкина», построенной на документах архивов Петербурга и Москвы, в которой изложены подробности его биографии, в том числе говорится о письме, вызвавшем гнев Александра II и последовавшей в результате этого двадцатитрехлетней вынужденной отставке
 В скором времени мне должно исполниться 78 лет. За свою жизнь много раз бывал в Ленинграде / Петербурге, в том числе в Эрмитаже. Вновь приехать в город на Неве  не смогу. И хотя мне больше не суждено побывать ни в замечательном городе, ни в прекрасном музее, обидно за посетителей Эрмитажа, которые по-прежнему будут пребывать в неведении. Все же хотелось бы надеяться, что они смогут узнать: на портрете майора Апшеронского пехотного полка изображен зять великого поэта.

К  ЧИТАТЕЛЯМ
 Если вы будете в Эрмитаже, задержитесь у этого портрета. На нем изображен человек, о котором писала вдова Пушкина накануне свадьбы младшей дочери: «Я желать лучшего зятя не могла. 11-летнее короткое знакомство с ним подает надежду и даже уверенность, что счастие будет зависеть единственно от нее». И величайшая беда этого человека в том, что спутницей его жизни стала та, которую он любил, но которая испытывала к нему совсем иные чувства - об этом свидетельствуют фразы писем, обращенных к друг другу. Взяв вину в бракоразводном процессе, возникшем по ее инициативе, на себя, предоставляя полную свободу и право выйти замуж за другого, он писал ей: «Думаю, что в день твоей свадьбы я умру». Но любила ли его она? «Быть может, я достигну той же цели (развода) и без твоего содействия, но сохраняя право тебя ненавидеть». Только позволяла любить себя. Михаил Леонтьевич Дубельт пожертвовал счастьем и карьерой ради того, чтобы была счастлива Наталья Александровна.
 В 1868 году приговорен к вечному безбрачию за измену жене, которая почти год была замужем за принцем фон Нассау..