Мистический рассказ Бабка. Сила Рода. Глава 17

Хранитель взял ведунью за руку и отвел в сторону к печке, где обычно сидел Большак. Домовой пошел было следом за ведуньей, но Макс остановил его.

– Подожди. Она будет за двоих. А ты нужен здесь. – Хранитель сдвинул и опустил брови.

Большак тихо охнул.

– Неужто и ребенок в деле?

– Без него не справиться. Для обряда нужно четыре души.– Макс быстро заморгал, всматриваясь в девочку со связанными руками. Что-то изменилось в ее внешности сейчас, почти неуловимое, но важное.

Протяжный леденящий вопль оглушил присутствующих, и Макс увидел, что ведунья, будто притягиваемая магнитом, пошла к девочке. Та смотрела на ведунью мертвыми пустыми глазами.

Большак похолодел от ужаса и хотел броситься к Вике, чтобы остановить, но хранитель осек его.

– Подожди, не трогай!– приказным тоном заставил он Большака остановиться.– Ей нужно увидеть это.

Краем глаза Большак увидел, что в дверном проеме что-то изменилось. Пространство словно загустело как холодец, и вместо двери показались белые кости.

***

Ведунья не видела своего дома и шла на плач. Ей казалось, маленькие дети горько плачут оттого, что потерялись, и она должна помочь. Ей чудились затейливые витражи вокруг, через которые внутрь проникали слабые лучи света. Древние деревянные распятия были свалены в одну большую кучу рядом со старинным высоким столом.

Проход перегораживала мраморная плита, за которой стоял стеклянный шкаф. За прозрачной дверцей на бордовой шелковой подушке лежал разноцветный наконечник от жезла или посоха. Камни необычной красоты сверкали на нем, отражаясь в глазах ведуньи.

Детские голоса становились тем сильнее, чем ближе ведунья подходила к шкафу. Наконец, ведунья приблизилась так близко, что достать наконечник можно было рукой, достаточно только протянуть ее. Вика вытянула руку, и детский плач тут же прекратился. Бездонная пропасть раскрылась под ногами ведуньи, и Вика рухнула прямо в зияющую пустоту.

Коснувшись твердой поверхности ногами, Вика вздрогнула, и морок отпустил ее душу. Она огляделась, почувствовав мужскую руку, поддерживающую ее. Знакомый запах позволил выдохнуть и ослабить напряжение в мышцах и голове.

– Что ты видела? – Макс нетерпеливо заглядывал в глаза ведунье, отметив для себя особенную бледность Вики.

– Я точно не поняла, – Вика терла лоб и уши, – похоже на какой-то наконечник, который одевают на посох. Может, рукоятка… Она лежала в стеклянном шкафу за гранитной плитой. Я протянула руку и провалилась куда-то. А потом оказалась здесь…

В комнате раздался пронзительный свистящий шепот, и девочка на стуле забилась в судорогах.

– Да, это он, – Макс напряженно кивнул, – Вика, этот наконечник нам поможет. Сейчас ты должна вспоминать его в мельчайших подробностях, представлять его так живо, будто он лежит перед твоими глазами. Я знаю, где жезл, для которого он создан. – Макс оглянулся на дверь с белеющими костями. В самом углу темнела изогнутая палка.

Макс принес жезл и скомандовал ведунье и Большаку:

– Я буду читать молитву для освобождения человеческого тела от тех, кто без спросу присвоил его себе. Мы все должны держаться за жезл и не отпускать, чтобы не случилось, как бы не было страшно или больно. В этом жезле сила, освобождающая всякого, кто нуждается в освобождении. Чтобы он работал, Вика, ты делай, как я сказал, представляй наконечник на этом жезле. Сейчас только в твоей голове можно их соединить. Так объединятся два мира, и две силы сольются в одну. Мы вчетвером ни в коем случае не должны выпускать жезл из рук. Ни в коем случае!

Вика побледнела еще сильней.

– Вчетвером?!

– Вика, ты должна понимать, что это не только твой ребенок и мой. Это ребенок, обладающий огромной силой, а значит, ребенок всего человечества. И да. Без него мы не удержим жезл. Просто поверь в него. Поверь…– закончил Макс фразу уже мягче и заметил, что Вика кивнула.

– Большак, твоя задача держать не только жезл, но и наши с ведуньей ладони так, чтобы они на секунду не ослабили хватку и не отстранились от жезла. Иначе, ничего не получится. Даже если выгоним тетраморфов, они найдут себе другую жертву. Только жезл поможет вернуть их туда, откуда они пришли.

Трое взялись за жезл, и каждый принялся за свою работу. Ведунья зажмурилась и старательно представляла наконечник, который видела под мороком, надетый на жезл. Макс читал молитву. Большак сжимал своей ладонью ладони ведуньи и хранителя на жезле. По дому раздавались спасительные слова:

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Облачаемся во Христа со словом Божиим.

Бойся, дьявол, изыди из рабы Божьей, под тобой сидящей.

Христос Всемогущий Своею волей, Своим желанием,

Своей силой изгоняет тебя в утробу тебя родящую.

Жезлом Христовым тебя изгоняю и от тела человечьего отвращаю.

Отступись, дьявол от рабы Божьей, под тобой сидящей.

Отступись и выйди из этих дверей, из этого мира, пространства и времени.

Жезлом этим приказывают тебе Архангелы Михаил и Гавриил, Пресвятая Дева Мария, Богородица Царица небесная и Иисус Христос.

Силой их будь изгнан ты всеми своими частями и воплощениями.

Ныне. И присно. И во веке веков. Аминь.

Ладони жгло жезлом так больно, что Вике хотелось кричать от боли, но сильная ладонь Большака, который изнывал от боли, причиняемой ведунье, и понимания, что иначе нельзя, придавливала ее пальцы к жезлу все сильнее.

Девочка напротив выла и выкрикивала омерзительные слова. Одежда на ней, казалось, приросла к ее коже, которая сейчас выглядела бескровной и почти белой. Без намека на наличие мяса. От этого крика у ведуньи заболели барабанные перепонки и ощущение времени и пространство начало исчезать.

Вдруг голова девочки, которой овладели тетраморфы, дернулась с особой силой. Сердце замерло в груди от нечеловеческого ужаса, когда тысячи острых как игла черных осколков вырвались из ее глаз, ушей, пальцев и рта. Слезы градом полились на деревянный пол, на котором недалеко от нее стояли три фигуры, и сжимая губы от боли, удерживали обжигающий их кожу, жезл.

Поток черных осколков приблизился к жезлу, как к магниту, которому не в силах был противиться и на несколько секунд воплотился в мертвенно — бледное, состоящее из одних лишь тонких висячих складок кожи, лицо. Глаза на нем горели адским пламенем.

Перекошенным от боли ртом хранитель снова начал читать молитву, а ведунья уже почти ничего не чувствовала, и ладонь ее на жезле удерживалась только силой домового.

Вдруг – что это было у двери?

Хранитель обернулся на лязг костей, рассыпавшихся в прах, а когда вернул внимание к жезлу, то увидел, что девочка безжизненно сползла на пол.

Наконечник на жезле дымился и потрескивал. Неприятный тяжелый запах ударил в нос. Макс заметил, что ведунья стоит с закрытыми глазами и почти не дышит. Он попробовал разжать ее пальцы, но Большак словно не понимал, что все закончилось, и продолжал давить ладонь ведуньи к жезлу.

– Большак, – Макс попытался, но не смог освободить и свою ладонь, – Большак, – снова дернулся хранитель, но домовой не реагировал.

Тогда хранитель обратился в тень и избавился от старательного плена ошалевшего домового. Подошел к ведунье с другой стороны.

– Вика, – дотронулся до ее руки, и только тогда ведунья вздрогнула, пришла в себя. Дернула руку, никак не отодрать от жезла, а Большак все так же как ошалевший держал ее.


Пришлось Максу потрясти Большака за плечи, чтобы в себя пришел. А тот только разжал руку, да и давай дрожать. Макс его к печи проводил, на скамейку усадил. Сам к ведунье вернулся, на кровать уложил, ладони ей полотенцем укрыл да шепнул что-то. Потом до девочки очередь дошла.

Макс говорил с ней, а она не понимает ничего, только всхлипывает. Даже не помнит, как в дом этот пришла, а главное, зачем. Хранитель ее на раскладушку отвел, уложил, из пузырька чего-то пахучего в стакан добавил, и выпить дал. Девочка и заснула.

Макс сел возле окна, где только что тетраморфы в теле девочки толпились, повел носом. От жезла все еще несло нечистью и ее возмущением. У хранителя было несколько минут, чтобы решить, куда на этот раз спрятать жезл и наконечник к нему, чтобы в следующий раз другой хранитель мог их отыскать в этом доме, а другие его жильцы бы и за 1000 лет ни разу не догадались, что в доме ценность такая есть.

Продолжение в следующей главе…