Смерть вампира глава 2

Глава вторая
Избавление от взаимной любви, или не думай, что там все, так как ты намечтала



– Ванда, – обратилась к дочери Люсьена.
Девушка повернула лицо, не поднимая глаз, догадываясь, какой текст ей предстоит услышать.

– Может, передумаешь? – в тысячу первый раз предложила ей мама.
Две абсолютно непохожие женщины – мать и дочь стояли на расстоянии согнутой в локте руки и пытались не встретиться взглядами.

– Вайрих живёт один, условий никаких. Знаю я его привычки, голый периметр, мог бы спать на циновке, на полу. Забыла? Откуда тебе помнить. Или ещё вариант, приедешь, натолкнешься на чужую женщину. Придётся договариваться. Ты почти все время живешь со мной, не с ним, о своём папаше ты ничего не знаешь. И опять же обучение, ты на русском не училась, тем более на украинском. Перестань играть в молчанку, – Люсьена сорвалась на истерический шепот.

Ванда упорно молчала, зная на этом этапе вступать в разговор нельзя.
– За три года с последнего его приезда многое могло измениться. И что за блажь ничего с собой не брать? Я же собрала все необходимые вещи, – попыталась разговорить дочь Люся.
– То, что тебя беспокоит, я взяла. А живу я с тобой тринадцать лет пять месяцев и шесть дней, более ранний период своей жизни не помню, – прошептала Ванда.
– Издеваешься, как всегда, делаешь из матери посмешище, считает она годы, в минуты их переведи и на два помножь, вот сколько я с тобой живу, – упрекнула Люсьена дочь.
Ванда заглянула в большие, чистые глаза матери, и её сердце непроизвольно, запело оду свободе, ода обретала слова:
«Я обязана уехать, убежать, улететь, я устала от невыносимо легкой жизни, создаваемой мне. От ролевой игры «кто обо мне первый позаботится». У Люсьены есть муж. Она переживёт мой отъезд, я больше не хочу, чтобы она пожирала мою жизнь, в отместку за то, что я пожираю её. Жить, когда тебе постоянно напоминают об инвалидности, нет сил. И страну я эту ненавижу. А интересно пересчитать жизнь на минуты и секунды, так она выглядит продолжительнее».
– Хочу уехать, – твердо настояла дочь.

– Ты делаешь глупость, – предупредила мать.
– Пусть, но это моя глупость, – прошептала Ванда.
– Поступай, как знаешь. Прилетишь пусть Борис сразу перезвонит, и не думай, что там все так, как ты себе намечтала, с ним сложно и невесело, Вайрих скотина, – без особого сожаления проиграла битву за дочь Люся.
– Я не думала ни о чем, и ни о чем не мечтала, – выдохнула Ванда.
– А теперь отбрасываем наши разногласия. Пожалуйста, запомни, ты немедленно возвращаешься, если что-то не так. Звонишь, я мгновенно прилетаю, – Люсьене всегда легко давались банальные фразы.
– Мама, не говори ерунды, мгновенно прилететь не получится, научный артефакт. Только со скоростью самолета и такси, законы физики ещё никто не отменил, – уверенно отозвалась Ванда.
– Умничаешь, считаешь мать дурой, – всхлипнула Люсьена.

– Всё будет прекрасно, обещаю не звонить. Отвечать на письма по электронной почте, максимум, никаких вайберов и видео звонков, – заверила её дочь и подумала:
 «Я никогда не вернусь. Я лучше подохну там, видеть тебя сил больше нет. Как бы ты не старалась, но нескрываемая радость переполняет тебя. Твои глаза выдают сокровенные мысли. А считывать информацию по выражению глаз меня жизнь научила».
- Ультиматум, не хочешь звонить, не звони, попробуешь жить без матери, на папашу не рассчитывай, ничего он научит тебя ценить, то от чего ты сейчас отказалась, - все больше раздражаясь, ответила Люсьена.
Время поджимало, объявили посадку. Люсьена помедлила, и качнулось в сторону дочери, решив обнять её на прощание. Ванда выставила руку вперед, такую интимность в их отношениях Ванда пресекла давно. Мать и дочь пристально посмотрели друг другу в глаза, пряча взаимный восторг от предвкушения новой свободной друг от друга жизни, и Ванда прошла к стойке регистрации.
– Багаж есть? – поинтересовался контролер.
– Нет, – ответила Ванда.
Мужчина контролер приподнялся и с недоумением посмотрел, не тормозит ли пассажир, решивший совершить перелет через океан налегке, багажа у ног пассажира он не заметил.

– Металлические предметы, ключи… – продолжил он допрос.
Девушка достала из кармана и выложила на ленту, мобильный телефон, деньги, упаковку прокладок на каждый день и бумажные салфетки. В другом кармане лежала упаковка препарата, назначенного ей пожизненно, вернее пожизненные препараты менялись, неизменным оставался их приём. Но извлекать таблетки Ванда не стала. Девушка ненавидела эту часть своей жизни и без необходимости лишний раз не акцентировала на ней внимание.

– Всё, надеюсь, вы понимаете, декларации тоже нет, – ответила Ванда, прошла за движущейся лентой, сгребла вещи, затолкала их в карман куртки и, не оглядываясь, направилась к эскалатору на посадку.

– Одета девушка странно, не по сезону, тепло, а на террористку не похожа, но присмотритесь, на всякий случай, – предупредил контролер стюардессу, по рации.
Впереди многочасовой перелет. Ванда испытывала приятное возбуждение от встречи с неизвестным. Отца дочь видела три года назад, в его последний приезд в Америку, боялась не узнать. В самолете впала в странное оцепенение, предварительно изучив всё, что могло представлять хоть какой-то интерес.
«Любопытно – отец сразу меня узнает, или выйдет с табличкой на груди, или пришлет кого-то, он же употребил слово: «некстати». Авантюра, чистейшей воды. Вот и проверим сказочку про зов крови и отцовскую любовь»:
Подумала Ванда на английском, потом перевела текст на русский язык и задремала.

продолжение следует: http://proza.ru/2024/06/01/1260