Четыре строфы об искусстве

Ну, вот и все. Закончился рассказ.
Захлопнув книгу с глуховатым стуком,
Рука прозаика ощупывает нас,
Владея хоть и маленьким, но луком.
Древнее этот лук минойских ваз,
Стрела его с объемным, сочным звуком
Нам послана как древний амулет:
Охотник первым смастерил кастет.

Потом добытчик тщился убивать:
Открылась вся неотразимость жизни.
Пришла идея крошечную пядь
Отдать ввиду большой дороговизны.
На греческом на острове под стать
Другим мужам он вырастил трилистник
И был философом, которому киаф
Давал не более других гражданских прав.

Прошли две тысячи небезопасных лет.
В России невзначай родился Пушкин.
Со скрипом императорских карет
Процесс литературный  был запущен.
Культурный взрыв затронул этикет
И громко переругивались пушки.
Для возрождения, увы, нужна война.
Как велика такой войны цена!

Услышать можно даже и сейчас:
Мол, ныне нам культура недоступна.
Так помните: осматривает нас
Писатель неуживчивый, но крупный.
Почувствуют ли зоркий его глаз
И голос медленный без кожаного бубна?
Без малого, шекспировский вопрос.
Но стержень есть, а значит, есть и ось.

09.05.2024 г.