Глава 99

Агния бежала сквозь заросли не разбирая дороги, не замечая, как ветки больно стегают её по лицу и рукам. Ей казалось, что стоит скрыться от пронзительных глаз этой девчонки, ей станет легче. Не становилось. Ужас, охвативший её, бежал вместе с ней. Липкий и леденящий кровь, он проникал в самое сердце, заставляя его замирать, чтобы в следующее мгновение вместе с сильным ударом наполниться горячей тоской. Ужас проникал в горло, и Агния задыхалась от его удушливой горечи.
Споткнувшись о поваленный ствол какого-то дерева, Агния упала животом и грудью, не успев защититься руками. Боль от падения на время заслонила Агнию от кошмара. Девушка сгоряча хотела встать, но сил не было. Она заплакала. Плакала и удивлялась своим слезам. Когда это было с ней? В детстве? Может быть, но она не помнит. Плачут слабые. Такие, как её мать. А она сильная. Она твёрдая, как дуб. Её не сломить. Но слёзы не останавливались, они словно жили своей жизнью и не знали про её силу и твёрдость.
Много позже она сидела, прислонившись спиной к клёну, и пыталась понять, что произошло. Почему её так напугала эта девка. Она не могла произнести её имя даже про себя. Голова плохо соображала, мысли разлетались как перепуганные курицы, и не в Агниной власти было их уловить.
А потом вспомнила…
- Погадай мне… Хочу знать свою судьбу.
Власа бросила хищный взгляд. Даже для Агнии в нём не было теплоты.
- А не забоишься?
- А чего боятся? – храбро спросила девушка, а потом засомневалась.
Но было уже поздно. Ведьма усмехнулась и потянула к себе руку Агнии. Отказаться теперь, значит признать свою трусость. Агния смолчала.
Острая боль, и в чарку потекла её кровь. В свете лучин она показалась почти чёрной.
- Хватит, - Власа небрежно толкнула руку, склонилась над чаркой.
Сердце Агнии заколотилось. Внезапно поняла, что совсем-совсем не хочет ничего про себя знать.
- Иш-шь… ты, - зашипела змеюкой старая ведьма, – под себя много гребёшь. Себе, себе, до других и дела нет. Только не загрести всего. Другие тоже хваткие. А сердце-то – камень. Не пробиться, не достучаться. Два раза человеки стукнут в него, потом затвердеет оно окончательно… Голубка… раненая. Невеличка… Крылья сломаны. Но вернётся в них сила, взмахнёт она ими, и ударит тебя…
- Скажи хорошее, - не выдержала Агния.
- Полетит та голубка, а ты на земле останешься. В своём дерме, - Власа захохотала.
Агнии захотелось брызнуть чем-нибудь острым в чёрные глаза старой колдунье.
- Врёшь, - брызнула злобой.
- Может, и вру, - неожиданно легко согласилась ведьма.
Не врала, поняла теперь Агния. И голубка эта израненная – Хыля.
Потом ахнула. Так это она пробралась тогда к ней в лачугу. Это она всё перемешала, испортила.
- Так кто – она?
Голова, казалось, лопнет от натуги. И единственное облегчение — это понимание того, что в село она больше не вернётся.
Агния тяжело встала и пошла. У бабки Власы поживёт некоторое время, а потом подумает, куда дальше.
К убогой землянке Агния подошла, когда солнечные лучи бросали последние оранжево-розовыми приветы в этот мир. Но, готовясь толкнуть низкую дверь, замерла. И тут что-то неладное творится. Из землянки доносились приглушённые неприятные звуки. Агния прислушалась. Рычание, рыдание, стоны… Кто там у бабки? Вот кто-то закричал истошным голосом. Агния попыталась разобрать слова. Уходи, уходи… Остальное непонятно. Крик сменился глухим бормотанием.
Девушка отошла немного от двери. У бабки всегда нескучно, но сейчас что-то чересчур. А состояние Агнии такое, что новые потрясения ей не нужны.
Она отошла на несколько шагов, села за густыми кустами и оттуда стала наблюдать за входом в бабкино логово. Подождёт.
Но время шло, а из землянки никто не выходил. Крики изредка доносились до того места, где сидела девушка. Стало темнеть. И что делать?
Агния вновь подошла к двери. Какое-то бу-бу-бу, снова крики, грохот чего-то тяжёлого.
Но больше томиться в неизвестности девушка не могла. Она толкнула дверь. Низкая мрачная горница была освещена довольно ярко несколькими лучинами. Агния со страхом оглядела страшный беспорядок. Казалось, кто-то специально разбил горшки и перевернул лавки. Власы нигде не было видно.
— Уходи-и-и!
Агния оторопела. Это ей? Пошла на голос. В углу за печкой съёжившись сидела прямо на полу старая ведьма. Чёрно-седые волосы дыбом торчали в разные стороны. Увидев Агнию, она завизжала.
— Уходи-и-и!
— Власа, это я, ты не узнаёшь меня?
— Вон пошла.
— Да что с тобой?
— Не могу больше видеть никого.
— Ты заболела?
Но Власа в ответ на эти слова так мрачно захохотала, что Агнии невольно пришло сравнение с уханьем филина.
— Всё, отболелась я. Смерть свою чую. Вон, она стоит у двери. Уходи-и-и! Не хочу-у-у!
«Так это она не мне?» — Агния ничего не понимала.
Тут Власа пошуршала сбоку от себя, и через мгновение в голову девушки полетело полено. Агния едва успела увернуться. Она изумлённо посмотрела, как чурка с грохотом влетела на полку, круша вдребезги кувшины. А в Агнию уже летело следующее полено и пребольно ударило в живот.
— Уходи-и-и!
Агния, согнувшись от боли, выскочила из землянки, захлопнула за собой дверь. Крики стали глуше, но всё же девушка уловила в них ликование.
«Во как обрадовалась, что выгнала меня, старая карга. Правда что ли умирает? Или окончательно сбрендила?»
Агния несколько мгновений постояла в растерянности, не понимая, как же ей дальше быть. Потом медленно побрела. Потревоженные её шагами, лесные обитатели просыпались, поднимали головы, некоторое время смотрели вслед, потом вновь успокаивались. Хорошо и уютно каждому на своём месте, в своей норе.
И лишь Агния не знала, где же теперь её место.