И хватит опаздывать!

Я в жизни всегда и везде опаздывал. Вот опоздал что-то хо-рошее матери и отцу сказать, пока они были живы, а теперь жа-лею об этом. Опоздал взять штурмом Зимний Дворец и Перекоп. Опоздал спасти челюскинцев из ледяного плена. Опоздал водру-зить Знамя Победы над Рейхстагом и пройти торжественным маршем на параде Победы в 45-м. Даже прикрыть вражескую амбразуру своей грудью опоздал. И еще опоздал перекрыть Ан-гару при строительстве Братской ГЭС. Побывать в космосе не смог, опоздал.… Честно говоря, я, будучи молодым, и в самом деле завидовал им всем, не опоздавшим, успевшим все это сде-лать. (Простите за откровенность: это было всего лишь малень-кое лирическое отступление). И хватит опаздывать!
И теперь, боясь опять опоздать сказать слова благодарно-сти женщинам, от души желавшим мне помочь, приняв участие в моей судьбе, решил я, во что бы то ни стало, не опоздать и напи-сать об этом маленький рассказ. Итак…
Будучи студентом второго курса факультета иностранных языков ДГУ (мне тогда было двадцать лет), я написал письмо в Львовский университет с просьбой принять меня на первый курс факультета журналистики с переводом со второго курса нашего университета. Уже не помню я, почему выбрал именно Львов-ский университет и откуда узнал, что есть у них факультет журна-листики.
И когда я сдал зимнюю сессию за второй курс, получаю из Львова отпечатанное на листке бумаги со штампом университета письмо следующего характера:
Уважаемый товарищ Раджабов Мурад!
Я, официальное лицо Приемной комиссии, пишу Вам не официальное письмо. Беру на себя такую смелость, хочу по воз-можности помочь Вам, как земляку, дагестанка, которая любит и тоскует по своему Дагестану.
Если я доложу об этом письме проректору, то Вам будет от-казано по следующим причинам: во-первых, незнание украин-ского языка, так как преподавание ведется на украинском языке;
во-вторых, кадры журналистов готовят только для УССР. По всем другим специальностям готовят кадры для всего Союза.
Что Вам надо сделать: с подобным заявлением обратиться в июле – августе 1968 года, когда будет работать Приемная ко-миссия, к заявлению обязательно приложите свою публикацию, вышедшую или в газете, или в журнале. В заявлении изложите, что наша республика автономная, маленькая, многонациональ-ная, что нуждается в кадрах.
И еще было бы очень хорошо, если б Вы или кто-либо по-просил Расула Гамзатова написать в том же духе отношение с просьбой удовлетворить Вашу просьбу и разрешить перевод. Фа-милия ректора Львовского университета – Максимович Н.Г. про-фессор. Речь о первом курсе не может быть, так как согласно По-ложению переводы на первый курс не разрешаются. На первый курс могут быть зачислены лица, только прошедшие по конкурсу. Конкурс на факультет журналистики всегда большой, так как на территории Западной Украины только в Львовском университете есть такой факультет, а вообще на Украине, кажется, в трех выс-ших учебных заведениях.
Если будете у Расула Гамзатова, то передайте от меня и моей семьи привет.
Ко мне можете обращаться в любом случае; и письмо, ад-ресованное в Приемную комиссию, попадет ко мне.
С приветом /подпись/ Резеда Ибрагимовна Махмудова /ответственное лицо Приемной комиссии/
PS. Лучше, если Вы будете на конверте указывать мою фа-милию, чтобы не вскрывали.
И письмо это я храню сорок восемь лет! Зачем, для чего, не знаю. Наверное, для того, чтобы когда-нибудь сказать огромное спасибо человеку, принявшему участие в моей судьбе. Да и кто она такая, Резеда Ибрагимовна Махмудова? Кто я для нее? По-чему она решила помочь совсем незнакомому человеку? Зачем ей это нужно было так подробно объяснять мне все? И даже по-советовать попросить Расула Гамзатова написать ректору университета записку с просьбой разрешить мой перевод в их уни-верситет. Это значит, что она была уверена в том, что Поэту не откажут. Я слышал, что, в самом деле, бывали такие случаи, когда по просьбе Расула Гамзатова устраивали на учебу в Московский литературный институт будущих дагестанских поэтов, провалив-шихся на вступительных экзаменах.
Наверное, она это делала от тоски по родине и своей при-родной душевной доброты.
Видимо, огромное было и у меня желание стать журнали-стом, если я решился попросить у самого Расула Гамзатова по-мочь мне. И я решился, думая, что имею на это право, потому что был с ним уже знаком и даже однажды был у него на даче. О том, как меня с ним познакомили, я уже писал в своих рассказах. Сей-час же скажу в двух словах и о том, как я гостил у него.
В то время в нашем городе жил один известный рабочий из моего села. Он работал на заводе Гаджиева токарем высочай-шей квалификации. Это был, несмотря на свои молодые годы, и хороший специалист по чеканке. Звали его Магомед. Вот одна-жды просит меня Магомед помочь ему отнести к Гамзатовым от-чеканенную им на тонком медном листе «Руку Патимат». Мы еле внесли в автобус огромную медную кисть условной женской руки и повезли ее то ли на дачу, то ли в городской дом Поэта (не помню уже куда именно). Вот так я первый раз прикоснулся к тому великому, что было везде и во всем, к чему имел отношение Расул Гамзатов.
Отправляюсь к нему домой с твердым намерением полу-чить от него нужную мне записку к ректору Львовского универси-тета. Вот беда: дома его не оказалось. Была только Патимат Саи-довна, очень похожая на свою фотографию, где они с Поэтом, смеющиеся, укрылись одной буркой. Она узнала меня (видела раньше с Магомедом, вычеканившим на медной доске ее руку) и предложила чай. Я стал ей робко объяснять, зачем к ним при-шел. Патимат Саидовна велела мне обязательно придти еще раз, когда муж ее будет дома.
Но больше я к ним не ходил, потому что не был уверен в том, что смогу попросить самого Расула Гамзатова написать нуж-ную мне записку. «Как это просить у человека, которого ты не знаешь, за человека, которого тоже не знаешь, только раз видел в коридоре Союза писателей?»,- подумал я вместо Поэта... Пору-чение Резеды Ибрагимовны передать привет Расулу Гамзатову от нее и ее семьи я тоже не выполнил. Вот и конец сказке.
Интересно: как бы сложилась моя жизнь, если бы получил профессию журналиста, пишущего на украинском языке? В луч-шем случае, наверное, тоже стал бы мэром одного из городов Украины, как Саакашвили стал мэром Одессы. А в худшем?... Наверное, уже давно написал бы завещание, очень похожее на то, что Тарас Шевченко написал:
Как умру, похороните
На Украйне милой…
О, нет! Не надо мне такой судьбы. Я этих украинцев с Май-дана и их приспешников терпеть не могу, и когда их показывают в ТВ новостях, сразу выключаю телевизор. А Саакашвили и ему подобных политиков называю не иначе, как однажды очень метко Иосиф Виссарионович Сталин назвал Иосипа Броз Тито.
А теперь, тоже боясь опять опоздать, заранее поздравляю всех женщин нашего маленького горного края с праздником 8 Марта и желаю им… большого человеческого счастья!
2016 г.