В двух шагах от коммунизма

Сижу я дома в ночь на пятницу и думаю: «Уже набирают, наверное, в типографии мою статью об известном хирурге, и вый-дет она завтра в газете. А для следующего номера в голове не то, что готовой статьи, даже замысла о ней нет. Что же делать? Что я скажу ответственному секретарю газеты? Рубрики моей с краси-вым названием «Жизнь» в следующем номере тоже не будет, и читатели мои решат: «Исписался старик. Ненадолго же его хва-тило».
И вдруг звонок по мобильнику. Это был Омар Зияутдинов из селения Герхмахи Акушинского района. Говорит, что утром надо нам встретиться и… Правда, я не все расслышал. Накануне у меня разболелась нога в коленном суставе: давал себя знать старый артроз. И два дня я никуда из дома не выходил. Однако решил обязательно встретиться с другом, раз он приехал в город, чтобы увидеться со мной. Наутро боль в суставах немного утихла, и я, как обычно в каждую пятницу, отправляюсь в Дом печати. И на этот раз, как всегда, жена провожает меня язвительными напутственными словами «Что, на работу идешь?» с обязатель-ной ехидной усмешкой. Она считает, что это несерьезно что-то писать и ходить по редакциям в моем возрасте и… Я, оправды-ваясь, говорю, что обещали скоро на работу устроить и т. д. и т. п.
В двух газетах (в «МД» и «Замана») в тот день были непло-хие мои статьи. В фойе беседую с охранниками и оттуда же звоню Омару, чтобы договориться о встрече. Он говорит, что ждет меня на скамейке около нового здания, что напротив Дома печати. Я беру со стола три-четыре экземпляра свежего номера «МД» и выхожу на улицу. Омар сидит на скамейке и читает мою статью. На мой вопрос, откуда у него наша газета, он говорит, что купил ее в киоске.
Оказывается, Омар договорился еще с двумя нашими од-нокурсниками. Я решил, как только подойдут, отдам газеты им. Скоро и они подошли. Это были Магомед Мирзаханов из селения Гинта Акушинского района и Саид Гаджиев из селения Дуакар Да-хадаевского района. Гинта – это известное в Дагестане селение:
на его окрестностях, а именно на горе Чиндирчеро и находится одноименный горнолыжный курорт. Он же и центр проведения лыжных соревнований и тренировок горнолыжников. Мой друг Магомед, хотя и живет в Гинта, родом из селения Харбук, извест-ного своими оружейными мастерами.
И село Дуакар не менее знаменито у нас, но уже гостепри-имством и своими оригинальными свадебными обрядами. Мой друг Саид – один из самых больших хлебосолов среди дуакарцев. Вряд ли найдется в Дахадаевском и во многих других районах нашего горного края людей, когда-либо приезжавших в Дуакар и не попробовавших хинкал, приготовленный его женой Сапият.
К нему приезжают гости даже из самой Москвы. Это друзья братьев и сыновей Саида, уже давно проживающих в столице. Это им, гостям из Москвы, говорят, сильно понравился даргин-ский герой Аркьянай (по-кайтагски Вянданай), в чью честь на лю-бом застолье в Дуакаре тамада предлагает выпить до дна допол-нительный стакан. Говорят, недавно Саид провожал своих оче-редных московских гостей. Один из них, уже садясь в машину, го-ворит старшему сыну Саида Ахмедгаджи: «Слушай, как звали того вашего друга?». «Кого?» - спрашивает Ахмедгаджи, не пони-мая, о ком спрашивает гость. «Ну, вашего национального героя, в чью честь в прошлом году твой отец последние тосты произно-сил. По-русски «тот парень» - объясняет гость. «Аркьянай! – до-гадался Ахмедгаджи.- Отец! Неси бутылку, стаканы, сыр!» Не по-нимаю я, как это Саид на этот раз мог забыть о столь уважаемом даргинцами герое!
Воспользовавшись свободным от уроков временем во время весенних каникул, мои друзья приехали в город, чтобы увидеться со мной. Это все Омар каждый раз старается организо-вать наши встречи. Спасибо тебе большое, Омар, за это и еще за сюжет для рассказа.
Прошло пятьдесят пять лет, как мы впервые встретились в Сергокалинском педучилище. Мне с Омаром было тогда по три-надцать лет, а Саиду с Магомедом – по пятнадцать. Жили мы в общежитии по десять человек в комнате. Не совру, если скажу,что жили как братья, и делились всем, что можно было поделить.
Многое из той жизни уже стерлось из моей памяти. Помню, что общежитие наше находилось недалеко от стадиона и... Да-вайте, я лучше расскажу о том, как мы питались. Ужин мы варили на керосинке. Помню непомерно толстые макароны: таких мака-рон я после этого не видел ни разу. Иногда в них находили мерт-вых тараканов, и потому, прежде чем варить, продували их. На базаре покупали картошку и лук, а в магазине – томат. Лук жа-рили на подсолнечном масле и томатном соусе, и получалась своеобразная подлива к супу. У каждого была глубокая алюми-ниевая миска. Хлеба брали много. Ешь, пожалуйста, «досыта до отвала».
Завтракали и обедали в студенческой столовой при пе-дучилище. Не помню уже, сколько стоили первые и вторые блюда на обед. Но утренние три стакана чая и кусок хлеба стоили всего одиннадцать копеек. Если ты желал, чтобы чай твой был немного слаще, должен был громко крикнуть в окошко, откуда выдавались чеки: «Сарат, у меня двойной чай!» и добавить еще шесть копеек за три куска сахара по кусочку на стакан. И тебя счи-тали богатым человеком, раз позволял себе «двойной чай».
Стипендия наша была тринадцать рублей в месяц. Были студенты, которые жили на одну стипендию и не жаловались. Из тех тринадцати они ухитрялись ходить и в кино на дневной сеанс в воскресенье в районном Доме культуры, и в общественную баню раз в неделю. Вот такая была наша безмятежная юность и «детство счастливое наше» в шестидесятые годы прошлого века, когда до коммунизма, как обещал нам Хрущев Никита Сергеевич, оставалось всего лишь пятнадцать – двадцать лет.
Вот сейчас думаю я: «Как могли мы верить вождям всех ма-стей, начиная Лениным и кончая Хрущевым, когда они говорили о коммунизме?». Я тоже верил в коммунизм и в сорок лет даже вступил в ряды членов КПСС. Будучи молодым, верил еще больше. Наверное, верю и сейчас. Меня смущает только сам принцип коммунизма: «от каждого - по способностям, каждому - по потребностям». Принцип социализма понятен: «от каждого -по способностям, каждому - по труду», что значит, ты получаешь столько, сколько заработал своим трудом. А что такое «от каж-дого - по способностям, каждому - по потребностям»? Это, по-моему, значит вот что: ты делаешь то, что можешь, на что спосо-бен, а получаешь то, что хочешь, чего желаешь. Заработал своим трудом пол-литровую банку кабачковой икры, а берешь из супер-маркета литровую банку красной лососевой икры. Съедаешь ее за ночь и в следующий день берешь, опять же бесплатно, вторую банку, но уже черной осетровой икры. Но так не бывает, ибо «…человек за все платит сам». Помните эти слова Сатина из пьесы «На дне» М.Горького? Почему это идеологи коммунизма не могли до такого додуматься?
Вот один пример. Я еще с молодых лет покупал книги под-писных изданий. Но никому не давал их читать, кроме как своим ученикам. Лучшие из них читали мои книги, по моему совету пользуясь закладками, чтобы не загнуть страницы. А другому че-ловеку, кто попросил бы у меня книгу, допустим, из 8-томного со-брания сочинений Джека Лондона или из 22-томного Льва Тол-стого, я точно не дал бы, потому что он и за месяц эту книгу не прочтет. А ты целый месяц думай о том, что с книгой твоей ста-нет.
А вот одному старику из моего родного села, а именно мо-ему товарищу Омарову Джалилю, я бы доверил всю личную биб-лиотеку, ибо он настоящий любитель книг.
«Какой там к черту коммунизм, если тебе жалко книгу че-ловеку дать почитать?!» - размышляю я в последние пятьдесят лет. Нет! Не верим мы в такой коммунизм. Не верили и тогда. Только никто не перечил вождям. Да что вождям? Вот вам по этому поводу еще один пример из жизни…
Когда я учился на инфаке ДГУ, на филфаке учился мой род-ственник Омаров Гамзат. И у нас, и у них читал лекции по логике Габуния Гела Романович. Хороший был человек, но однажды…. На семинаре, чтобы преподаватель не успел кого-либо вызвать к доске для опроса, студенты начали задавать ему вопросы, мол,
они «не поняли это…, то… и это». И Гамзат в свою очередь спра-шивает у Гелы Романовича: «Что случится, если распадется СССР по причине какой-либо глобальной климатической аномалии, катаклизма?». Гелла Романович даже не посмотрел на него и го-ворит: «Вы, молодой человек, на пятьдесят лет отстали от жизни». Все смеются над Гамзатом: преподаватель и студенты даже в мыслях не могли допустить, что такое когда-нибудь мо-жет случиться. Гамзат и сам не думал, что попал в яблочко, что сбудется его пророчество, и ровно через двадцать пять лет рас-падется «великий, могучий Советский Союз».
Вот о таких высоких материях рассуждали мы, четыре пен-сионера, сидя в одном из кафе по улице Лаптиева на Редуктор-ном поселке и пили, скажу честно, не только чай и кофе. Друзья мои специально пошли на улицу, где я живу в городе, чтобы по-том мне легко было добираться домой. Я ценю вашу заботу обо мне, дорогие мои, и постараюсь впредь заботиться о вас так же много, как вы обо мне.
Сидели в кафе до ночи и вспоминали нашу юность и моло-дость, которая, оказывается, протекала в двух шагах от комму-низма. И лишь в самом конце спохватились: надо бы сфотогра-фироваться на память. Вот только телефона нормального ни у кого из нас не нашлось. И отложили мы эту затею до следующего раза. А что мы могли теперь, прощаясь до следующего раза непременно сделать, так это только спеть пионерскую песню того незабываемого времени:
Мы дети заводов и пашен,
И наша дорога ясна.
За детство счастливое наше
Спасибо, Родная Страна!
2016 г.