Дневник. Апрель 1975

02.04.1975 Среда.

"April, April, er neus nicht, was er will"
Погода очень изменчива. Вчера ещё обещали грозу, а сегодня утром пошёл снег.

04.04.1975 Пятница.

Вернее, уже начало 5 апреля. Я счастливейшая из смертных. Наконец-то
посетила театр! Всю меня взволновавшая постановка "Прощание в июне" в
театре им. К. Станиславского. Совсем не хочу приходить в себя, до того
понравилась вещь.

06.04.1975 Воскресенье.

Прекрасная погода стоит на дворе, уже лето. 15 градусов тепла, почки уже
зелёные, сухо везде и солнышко светит.

Народу на Поляне всё больше становится, даже команды женские снова
возродились. А Лёвы нет. Вот уже которую неделю, с самого женского дня,
почти месяц. Неужели он больше не приедет? Возможно, это и к лучшему, но
я что-то думаю о нём. Даже перевожу немецкий и то, текст у меня называется
"Андрока и Лёва" ("Androklu und der Lowe"), а я пишу Андроня и Лёва.

09.04.1975 Среда.

Очень подозрительная нынче весна. Земля уже готова для сева. Сухо и душно,
как летом. Но зелень ещё не распускается, будто чего-то выжидая, и люди ещё
не снимают верхней одежды, парятся в пальто и чулках.

Очень хочется дождя, тёплого и проливного, природе и людям тоже, прогноз
обещает грозовые ливни.

11.04.1975 Пятница.

Умираю от усталости. Вчера и сегодня очень тяжелые дни. Вчера доконал меня
немецкий: разбирали тексты, а я была жертвой, отвечающей у доски.

А сегодня сплошные субботники, копали грядки на работе, на ОФП убирали
жухлую траву. Кроме того, отдалась всецело спорту. Вчера с Тию кидали медбол,
а сегодня я бегала вместе с белочками по нашему лесу, разминалась.

Галина нас чудесно размяла на улице, в зале поиграли. Домой еле приползла.
Так болят бедрышки и вообще, больно шевельнуться. Собиралась Назару сегодня
ответить на его письмо, разослать кое-какие фотографии, но нет сил.

На завтра много дел домашних накопилось, но прямо зверски хочется на Поляну.
Дочитала "Королеву Марго". Очень гнетущее чувство после книги, похоже на
"Марию Стюарт". Пытки, казни - ужас!

12.04.1975 Суббота.

Вечер. Сейчас Люся приедет со своим Шуриком, будем печатать фотографии.

Сердце моё бедное стонет до невозможности. Просто не знаю, как это я смогу
всё вынести. Он приехал, приехал, приехал сегодня на поляну! Чёрный и худой,
до такой степени красивый, что я не могла им не любоваться. Мне думалось, что
он не заметит меня, если мы не столкнемся с ним случайно. Но он пришёл в
наш кружок и сказал: "Здравствуй, Наташ!"

У меня забилось проклятое сердце, и, как это обычно бывает, я как можно
равнодушнее поздоровалась с ним, спросила, где он отдыхал. В Туапсе,
оказывается. Да, раньше всех загореть и показаться на Поляне - это его хобби.

Интересно, в его планы входило  понравиться мне сегодня? Ведь снизошёл до
того, что играл со мной на площадке, правда, в противоположной команде.
У меня закружилась голова от желания его поцеловать. Весна, природа и вид
этого загорелого красавчика делали своё подлое дело.

Хорошо ещё, что он не предложил мне остаться, не делал никаких знаков. Это
было для меня спасением, но жестоким ударом в сердце. Со мной были
девчонки: Оля и Леночка, Тамара ещё, я бы всё равно от них никуда не пошла.
Но каждая клеточка моего истомлённого жаждой ласки тела умоляла, хотела
этого безрассудства, хотела именно этих губ и рук, так редко и неожиданно
целовавших и обнимавших меня.

Но гордость и рассудок отчаянно боролись с чувствительным сердцем, и от этой
борьбы я вдруг вся сникла, обессилела совсем, почувствовала себя вдруг
одинокой - одинокой.

Дикий цветок. Цветёт он где-то в далёком краю, и никто не наслаждается им,
не рвёт его, не губит его красоту. Он отцветает сам, когда подходит его время.

Леночка меня сегодня спросила: "Что-то Лёвы давно не было, женился что ли?"
Господи, ещё кто-то наивно думает, что он не женат!

13.04.1975 Воскресенье.

Решила доказать себе, что воля у меня есть. Не поехала в Раздоры, сижу,
занимаюсь. Нечего распускать себя. Тем более, даже если он, молодой, красивый
играет там, а я сижу занимаюсь дома.

Но ничего. Надо искать радости и в другом. Сегодня бегала с Тию и Сашей до
водохранилища, опять кололо печень, да ещё мочевой пузырь что-то разболелся
не на шутку. Погода паршивая, надо сесть за учебники. Вечером может в бассейн
схожу.

Долго я не прозанималась. Отчаянно целовавшаяся пара в окне напротив явно
мешала моим занятиям. Я не могла занавеситься и не смотреть. Повинуясь
какому-то внутреннему приказу я решила, что мне необходимо быть в Раздорах,
видеть его, ибо он - там.

Я это чувствовала, и я унеслась в Раздолье, несмотря на дождь, на всю эту
непогодину. Я не бежала, а летела, как тогда, к Нури на свадьбу в дальний
кишлак.

Я не ошиблась. Он был там. Но он не поблагодарил меня, как Нури, за это
дикое стремление видеть его.

Они снова собирались у костра с Генералом. И Лёва ходил вокруг нашей
площадки, даже не сказав мне и словечка. Правда, я всем своим видом старалась
показать, что я его не замечаю, сама же исподтишка наблюдала за ним.

Заметила, как он искал кого-нибудь пригласить, даже Аллочке что-то
"намякивал" в сторону костра. В общем, плохо мне было, и сделать я ничего
не могла. Я даже не знаю, что бы я ему ответила, позови он меня, не знаю,
наверное, не пошла бы.

14.04.1975 Понедельник.

Холодно в душе и на улице тоже. Понизилась температура, небо потемнело,
и на молодую, нежную, весеннюю травку огромными белыми хлопьями
повалил снег. Сердце моё вдруг сжалось, и я невольно почувствовала себя
молодой травкой, на которую так безжалостно падал этот неизвестно откуда
прорвавшийся снег.

Как трудно сдерживать эти бешеные порывы измученного этим бесконечным
ожиданием любимого существа сердца, оно как птичка в клетке бьётся, умирая
от жажды любви.

18.04.1975 Пятница.

За окном завывает ветер. Погода ужасно мерзкая. Холодный дождь и ветер.
Как осенью сыро и холодно. Начинающие распускаться листочки остановились
и замерли в ожидании солнечного тепла. Никуда сегодня я не пошла, села
заниматься. Душа моя овеяна грустью, никакого душевного подьёма, выполняю
упражнения по немецкому, ни о чём светлом и приятном думать не хочется.

Завтра ещё субботник этот дурацкий, опять скотный двор, коровам хвосты
крутить в такую погоду - ужас!

19.04.1975 Суббота.

День ударного коммунистического труда! Поработали и правда, на славу.
Помыли коровкам окошки, насквозь пропахли силосом. Я ещё и дома с уборкой
провозилась.

20.04.1975 Воскресенье.

Очень насыщенный спортивный денёчек. Утром бегали с Тию по Рублевскому
лесу, потом поехала в Раздоры, наигралась вдоволь, вечерком успела поплавать
в бассейне. Чувствую себя превосходно!

И Лёвочке благодарна хотя бы за, то что здоровается со мной. Что большего я
могу от него ждать?

21.04.1975 Понедельник.

Ох, и намаялась же я сегодня. Полный день сажали свёклу под лопату, вручную.
Пока отмылась после поля, села заниматься уже в девятом часу. Голова вдруг
тяжёлая такая, падает на стол, глаза закрываются и перед ними вновь и вновь
свёкла падает в ямку, а на неё пласт земли.

А в поле как красиво: берёзки нежно зазеленели, жаворонки поют, солнышко.
Пожалуй, лягу сегодня пораньше, как скажет Валентина: "Гори всё огнем!"

25.04.1975 Пятница.

Неделя - прочь. Приближаемся к праздникам, майским весенним денёчкам.
Что-то похолодало, очень обидно, так ждёшь всю неделю этих выходных,
этого мига.

Я сегодня даже все дела переделала: отправила Нури реактивы и фотобумагу,
дома перемыла окна, пересадила кое - какие цветы, убралась, помылась.
Устала и безумно хочу спать, но голова ещё не высохла, пополаскала голову
отваром ромашки, интересно, будет ли эффект.

27.04.1975 Воскресенье.

Два денёчка чудесных даровал господь. Вчера бились до упаду, вечером
сообразили шашлыки. Сердце моё изнывало вчера. Пошли мы умываться
под трубу, а там Лёвочка с девочками поварёшки моет, на меня и не взглянет.

Остались они большой компанией, день рождения Генерала справляли.
Мы тоже собрались небольшой компаньицей. Наталья рассчитывала на
Славика, но он почему-то уехал. Пока они готовили шашлыки, я нещадно
стукала и стукала по мячу, чтобы устать, чтобы не видеть и не слышать, как
Лёва катает на мотоцикле девочек. И я действительно устала, мне было всё
равно.

Когда мы сидели у костра, Серёжка вздумал обнимать меня. Я сидела, как пень,
никак не реагируя на его обьятия. Какие-то грустные все были: Наталья от того,
что уехал "Славуля", как она его называет, Надя от того, что ей одной пришлось
петь, Серёжка, верно, чувствовал, что я холодна и безразлична, а я, ...впрочем,
мне было уже всё равно. Начали собираться на электричку и вдруг... о, видение...
из тьмы показалась стройная фигура моей грусти.

Что-то все закопошились, заспешили на электричку, Серёжка, слава богу,
перестал меня обнимать. Я подумала, может все уйдут, а я останусь с Лёвой
у костерка - вот радость. Но Оля осталась со мной. С другой стороны и верно,
ведь Лёва уйдёт к своей компании, а мне придётся в темноте топать одной на
станцию.

Чуда не произошло, всё трезво и реально, но тот факт, что Лёва пришёл, было
каплей бальзама, пролитой на израненное сердце моё, даже дышать стало легче.

В электричку Лёва садился со своей компании, я - со своей. Села между Серёгой
и его приятелем, они меня так хорошо обняли. Мне было даже теплее и
Серёжины обьятия не казались такими уж тягостными.

Смешно, но мне казалось, что сейчас откроется дверь тамбура и... он
действительно вошёл. Даже Серёжа заметил его взгляд. Он сказал: "Лёва так
посмотрел"
- На тебя или на меня? - смеясь, спросила я.
- На тебя и на меня.
Хорошо, что Серёжа хоть знает наше некоторое расположение друг к другу, или,
может, догадывается. Но эти Лёвкины грустные глаза меня убили, мне так его
стало жалко!

Да, два дня прошли. Подзагорели мы хорошо, даже ноги чуть потемнели.
Что нас ждёт на май?