Комментарии к песням БГ - 2 94г

Изо: мальчик и его маленький раненый друг - и грустно их собакам-летунам





2-ой Комментарий к БГ                окт 94г.

      Альбом "Равноденствие»

      1. Наблюдатель 2. Великий дворник З. Иван-чай 4. Партизаны полной луны 5. Лебединая сталь 6. Аделаида 7. 3олото  на голубом 8. Дерево      9. Очарованный тобой

    1, 2 - программные песни о "нашем» пути   
  4, 5 – о себе и о своем-"нашем" пути
    3, 6, 7, 8, 9 - о любви и своем пути.

         Вступление, напоминающее послания апостола Павла: "Тем, кто держит камни для долгого дня, братьям винограда и сестрам огня, привет.     О том, что есть во мне, но радостно не только для меня; я вижу признаки великой весны: серебряное пламя в ночном небе» /4/ Но прямо он редко проповедует - и скромен и    "не хочет рисковать камуфляжем".   …О том, что радостно и больно.     О том, что радостно и интересно - раз пускают по билетам, а не по     радостным лицам. Братья винограда живут где-то южнее, с камнями     братья-каменщики - масоны! И трудно сестрам в наших, по крайней мере, краях быть из породы "огонь-девка" - ведь они "дети воды и земли» /9/. Шлет послание, будучи листвой в облаках" /8/: "но вот лист пролетел мимо лица". Весь контакт; лови этот лист, если сможешь. Послание с небес, с облачных высот. Днем на этом небе всё время тучи -      Петербургский климат - так что  "золото на голубом" - под которым     произрастают "зеленые деревья" непартизанской жизни - лишь в мечтах     рисуется: до него ехать и ехать на корабле /"с горки на горку" волн/,     а корабль, словно ковчег, надо строить и строить.  …Листва хоть и в облаках, а зависит от ствола, т.е. от дерева любви, поэтому и "дрожу     как осиновый лист". …А характерно для него это смешное несоответствие между самолетом голоса и музыки  и всего лишь     стрелой текста.

 Жизнь на отчетливом севере делает определенной мечту о юге.     Собственно, весь тот период и был для него летом.

  Петербург – это «вечные сумерки", это вечный "серебряный век", вечные  "бесы", которых победить - и описать – можно, только имея силу Достоевского. И невесело быть красным огнем и кровью на его сером фоне. Но на юге ты только "наблюдатель", посторонний и холоден песок и снова приходится разводить костер. На юге не "золотой век", а другая разновидность "серебряного" - например, какой-нибудь испанский сюр. Нет весомого труда и поэтому дерево прозрачно, камень легок, мед не мажет руки. Тут и пепел чист, как лед. Но приходится оберегать себя, ограничиваться деловыми отношениями: "не приближайся - испачкаешь прозрачность».

Пока этот полет стрелы только случай вдохновения, но это может стать домом /самолетом,  метро!/»

     "Охота, летящая вслед" - "охота на волков" /Высоцкий/. Повстречались  и разминулись: если БГ грешит чрезмерным оптимизмом, то Высоцкий волком воет.

"Ты слышишь меня, когда  я касаюсь тебя, ты слышишь мой взгляд, но скажи мне хоть одно настоящее слово - я не слышу тебя: быть может, это только отражение  моих ясных звезд в твоей темной воде". По сути, он  нем как рыба /"какая рыба в океане плавает быстрее всех" - та, что  как стрела, но не умеет говорить/.

 Поехал на Тибет, потому что эту часть Востока показывают редко и она загадочна, а не прозрачна, как та.

     Удивительно, как проваливаешься в его тексты; вот кажется, что  всё понятно, а на следующий день тихо ужасаешься своей беспочвенности.  Чтобы понять, надо сравняться, а так как люди различны, то чтобы  сравняться в чужой для тебя точке, надо быть большим в целом - а  мне трудно подтягиваться на этом турнике. Рыбы в аквариуме, люди во сне недаром немеют, не помнят. …Зверь естественно немой, но неестественно серебряный.  Позавидуешь этой зрелищности /и поучишься!/.

       Вчетвером у костра на сцене, а в зрительном зале, "за холмом"  только отблеск  этого костра.  Эта весна "ненадежна как цвет наших глаз". …Ночные партизаны едут в тех же местах, где ездил Воланд со свитой, где скачет бедный Всадник, где гуляет Аполлон. Петербург - это город ночных подполий и ночных улиц; подполья полны  людьми, улицы пусты, но ведут к "полной луне" аквариума концертного  зала. И если ты и бодрствуешь ночью, всё  равно это сон. …Его поведение удивительно близко передается трактовкой "пир во время чумы", только пирует он не от цинизма и отчаяния, а от наивности и оптимизма, считает пир не способом лучшей гибели, а способом лучшего спасения /причем не считает за грех камуфлироваться под  обычных "прожигателей" /сам он не прожигатель, а поджигатель жизни!//: "клин клином вышибают". В  этом, конечно, есть  острота ощущений, как от выживания в экстремальной ситуации, в одиночку среди волков  /я уж не говорю об остроте ощущений от контакта со столь огромным миром - ведь до каждого доходит твой голос/. Общественная зона – это, конечно, зона наибольшей зачумленности, и можно было бы жить скромнее /тоже не без противогаза/ или вовсе лечь на дно, где всегда сохраняется свежий воздух, но ведь  только в общественной зоне размещены все проповеднические, модозаконодательные рупоры и кафедры, все сцены. Поэтому получается парадокс: он шлет привет, призыв, совет тем, кому приходится легче, чем  ему самому. Находясь в промежуточном положении /которое всегда нереально, как сон/ между народом и обществом умников,  пастырей /"интеллигентов"/ /"между двух рек", между двух берегов  реальности в реке творческих иллюзий/, он постоянно думает об открытии "дверей" и на тот берег и на другой /а значит и об уходе от творчества/ ...У него есть две простые, явные возможности: прямая борьба с "чумой" и превращение своего костра из передвижного экспоната в стационарный приют /и две фантастические, тайные возможности: нахождение того царя, которому он объяснит всё и встреча того священника, который ему объяснит всё/.

Кстати, в русском фольклоре тоже богатые традиции яркой живописи по черному фону/.

 "Богоматерь" заслонила Христа, семья увела  учителя от учеников. Женщина спасает только одного, а соблазняет  всех остальных. Орла на полет вдохновила курица - чтобы снова вдохновиться, надо возвращаться на насест /  ...В монастыре не только  аскеза, но и Эпикур;  радости прозрачной плоти, материализовавшегося  духа и большой души  - большой аквариум, из которого всем хватит напиться, но никто не утолит жажду; аквариум, оберегаемый как великий драгоценный  камень. …Уход к Адаму, в рай радостей плоти, слияние с природой и превращение в животное - а животные чисты, прекрасны, безгрешны и безответственны - беспечальность неразличения добра и зла; уход из Петербургского темного средневековья.   Варварство, которым кончает Запад со своим «массовым» «потребительским"  искусством, встречается с первобытными основами жизни Востока с его языческими доисторическими учениями - круг  "прогресса" замкнулся. Умникам заповедан рай /и ад/ полного знания. Разнятся и животные и духи. Великое видение заката достается очень усталым, израсходованным людям -  поэтому они уклоняются от выбора, а не потому, что время его перестало требовать. Не удивительно, что ему, как и всему миру "прогресса", приходиться при таком поклонении красоте и величию, знаться с "орликами" и с "минус 30". …Уж на что Христос велик, а раз книг не публиковал, в клубах не состоял, то сильно сомневались в Его существовании…  Итак, БГ не решает моральных вопросов /из них не сделаешь зоопарка, а без зрелища не сваришь суп/, он только живописует-поет общее для всех будущее и свой личный нынешний монастырь. Любовь для него – это, с одной стороны, абстрактный метод, а с другой эротика; так и во всем у него в паре абстрактные схемы и животное начало /а вместо души искусство/… - но такой и должна быть гармония троицы  духа, души и тела /в условиях приключившейся чумы/. Борьбе с чумой  он предпочел хранение гармонии.

Соединить бы рай БГ /макет/ с крестным входом в него Достоевского. Трудно изжить нелепую веру в  возможность попадания в рай, в детство мимо креста - ведь один раз мы  его уже получали бесплатно! БГ же близок к западнической /и коммунистической/  философии о том, что "устрой рай на земле и все люди будут хорошими,  улыбчивыми". Поэтично и философично, но нелепо предложение превратиться в ангелов, чтоб птицами перелетать через  бездну. Я верю в жизнь и человечий облик; в то, что, начав от духа Достоевского и Толстого, можно дойти до духа Евангелия, до апостолов  и пророков, до подражания Самому Христу - и  удостоиться смерти, ведущей к воскресению в ангельского чине.

 "Мы будем только петь, но мы откроем дверь" - "Мы будем петь, но мы только откроем дверь" - только на это способно слово, искусство. 

 "Мы  одни в этом доме, хотя в окно стучит "друг" северный ветер, а в дверь стучат "друзья" волки и вороны". Коса смерти, печали, зла нашла  на камень любви, похожей на сон, коса ветра, тумана и снега нашла  на камень дома. Но и наоборот, коса любовных песен наткнулась на  камень.

Гордость зверя попавшего на сцену, украшающего жилище человека.

 Кто хочет делать вещи, т.е. нечто  определенное /и узаконенное/ по формам и назначению, и умеренное по весу, тот и сам должен ограничить и умерить себя.

Эти полеты свободы порождают  аквариумное рабство.

Признание, что "беззащитен и смят". Это только предохранитель, но он работает: сгорает, защищая систему души от перегрузок.

Дерево любви заслонило и небо и землю - ведь дерево само как земля /ствол и ветви/ и небо /листва/ - как малая /предельно крупная/ модель жизни, мира. Зимой  уходит небо, летом скрывается земля, ежегодны обновления… Но без  больших, небесных неба и земли, коих оно является лишь земным подобием, дерево становится аквариумным японским карликом /но этот карлик есть неслыханное чудо - нам бы еще игрушечно маленьких  живых львов и слонов, живые маленькие реки и моря вот здесь, на письменном столе наших творчеств и художеств!/ Отсюда фразы типа "у нас есть всё, что есть, но разве я могу" …Земля и небо беспредметны  - опредмечено, населено только место их соединения /любви!/ - и потому лежат вне человеческих поприщ.

    "Мы в надежных руках" - эти руки не только хранят, но и держат: распятие на древе! /Распятие - это ведь очень красиво!/ Крест /вознесенность на эстраду!/ - как убежище от грязи мира! /впрочем, жизнь каждого полна трагических нелепостей/ …На кресте распят и тот, кто борется и не побеждает и тот, кто не борется, но и не смиряется.

…Борьбу нашу извратят революционера, смирение - мещане. ...«Я распят, но при мне моя Мария, которая слышит мой  взгляд и рядом мои волки и вороны, которые подают вино и уксус и не станут затягивать мое умирание». ..."Моя кровь в этом стволе, мой ветер в этих ветвях». …Косные, те, что от земли, и просветленные, те, что от неба, велики, но немы, они не знают самих себя - а творцы малы, как мало дерево в мире и поэтому они крепко держатся за нить традиции, тем более, что она позволяет создать мир лилипутов /"персонажей"/, т.е. стать  Гулливером...

…Кто знает, что человечество  находится в аду, пока сам он в раю детства…

…В рай "мимо объяснений причин" - но куда деть сами причины? А если не будет причин, то не будет и нас, будут другие, у кого будут причины. Рай - это состояние справившихся с задачей жизни. Уже закончил, но еще не справился…

 Великий соблазн фразы "вы - боги" - надо быть христианином, чтобы не преткнуться здесь /ведь и смирение бывает "паче гордости»/. Сие  невозможно человеку, этому верблюду, горбатому гордыней, строителю Вавилонских башен.

    Преодоление страданий и смерти по методу рыб - ведь рыба не умирает, а "засыпает". Рыбы и птицы  бодрствуют во сне -иначе бы падали вниз - и как бы спят наяву, настолько автоматичны их движения.

 "Будьте как птицы" - и весь мир одет в попугайные цвета.



    Альбом "Радио Африка"

   Звонкая молодость… Очень четко просматривается  эволюция от юного огня через классичность взрослости /через "Равноденствие»/  к светлому пеплу старости. "Я хотел пешком -  классично - да видно мне не успеть" - в юности тоже летел, не цепенел "лебединой  сталью" /но лучшие песни - в которых и огонь и пепел – такие, как "Сестра", "Рождественская песня», "Комната, лишенная зеркал", "Поколение дворников" - это все-таки средний период/


      "Музыка серебряных  спиц»

 Музыка-калейдоскоп серебряных спиц-песен.

 "Доверься мне в главном и не верь, что славно, что кто-то пошел за вином». "Я знаю тропинку к глотку" /"дорогу к храму" - иконостасу, Сергию и т.п. - наверное, сказал бы он сейчас, уйдя от "звериной" молодости и знания "электричества /и прочих самолетов/ в лицо/ …Тропинку в лесу не найти по глазам /ну нет, это уж врешь: тропинка - это либо крик в лесу, либо глаза в чистом поле/ …Луна  - это только такой мертвый ночник, повешенный /солнцем/ в спальне – ну, например, чтоб можно было до туалета добраться. Царица без царства и без силы.


        "Капитан Африка"

Зовет предельный юг /до которого самому, видимо, не добраться/.

 Это особое знание электричества неудивительно в темном Петербурге.

Среди леса тысяч слов не все впустую - в этот миг он сам не верил в свою "тропинку"!

Игры в солдатики любви - от них тоже стелется гарь. "Заря" – то ли "новое время", то ли атомный гриб. "Чу, я вижу зарю", "чу, я чую гарь". Кража огня у слепых богов Запада - рок - и Востока - Будда и т.д. "Мы умеем сгорать, распростирая руки для объятий, только когда спирт в ладонях". Есть на что посмотреть тем, "кто смеется среди ветвей" /кстати, именно как популяризатор русской тематики он мог бы иметь успех и на Западе и на Востоке - своего у них хватает, высокого они не понимают/. Христос - это тоже прозрачный цыган в белом /голубом/ "растафари" в поисках тепла,  но нет ни зверя /"новая тварь"/, ни серебра /"отдавайте кесарево кесарю"/ ...Серебряный зверь луны и электричества в поисках тепла солнца  - но это поиск собственной смерти.


         "Песни вычерпывающих людей"

 Вычерпывает мир /и самого себя/: "я возьму свое там, где я увижу свое".

 Если ты юн, то ты - яростный противник света, а если ты стар, то с удовольствием повествуешь о банкете нижегородских нуворишей. /Он собирает плюсы, а я минусы!/

 Причин стать одним из больших всегда много…

«От больших идей только шум в голове /плохая музыка!/, не лучше ли мурлыкать, лежа на пляже» /наверное, решил, что одно другого стоит/.

  "Приятно быть женой большого лесоруба, но лучше быть меньшим мужем директорши рок-клуба".


   "Змея"

 "У каждой женщины должна быть змея, а у каждого мужчины должен быть  серебряный зверь". 


"Вана Хойя"

 "Вана хойя" - привет с Востока - и "скипси драг" - привет с Запада. Очень жарко и ядовито, но в коллективе и на празднике ничего не страшно.


"Рок-н-ролл мертв"

 "Я помню, была  вода, но я не помню, где   тропа».

Жизни с искру,  но рок-н-ролл это такая адская машина,  такой бензин, что сбывается  девиз "из искры возгорится пламя".

  "Отныне время будет течь по прямой, ибо я буду стрелой".

  "Шаг вверх" - ко Христу, и шаг вбок /и влево и вправо/ - к Западу и  Востоку.

 "Мертв!" - какая живая эскапада!


      "Возьми меня к реке"

 "Выше, чем птицы, стальней, чем птицы" - отгадай!

И самому странно и непонятно, и сошелся только на том,  что, наверное, "в этом что-то есть"?!

 Ночь, в которой не знают о плохом… - если присмотреться, то окажется,  что он не меньший пессимист, чем тот же Высоцкий.

 "Если бы я был плотник, то построил бы корабль, если бы я был художник, то нарисовал бы картину, если бы я был архитектором и дизайнером, то выстроил бы дом". Когда есть деньги, можно купить и дом, и  корабль, и картины.

  "Мы пойдем по облакам, касаясь деревьев» - в том-то и дело, что это  разные уровни. 

"Камень в ладони" - это кастет! /это голыш для аквариума/

  Пляж с птицами, кухня с драгоценными камнями...

"Положите рыбу в воду, птицу в небо, зверя в лес».

  Песня - как светлая комната с новыми дверями в рай, как прихожая.

Странно петь ночью и стараясь сбить со следа.


     "Время Луны»

  Без правил есть только шанс, с избытком правил тоже есть только шанс -  трудно и богатому и нищему. Луна - как шанс выжить в ночи.

 "Знаю радости новизны, уюта, радости книгочея».

"Новых" фильмов уж наверное видел не "несколько". Он из дома и из института не в умники, а в народ ушел /хиппи  как вариант начавшегося в прошлом веке "хождения в народ"!/ Но вернется к интеллигентам. 

Песни про луну - это довольно пошло, но он-то не читал тех книг! Шаг  вперед, шаг назад - и попадание в тот же фильм.


       "Мальчик Евграф"

 "Несгораемый шкаф»   - "песни не горят". 

Про джентльменство-пижонство, без которого скучно и пусто.

"Очень важно не играть в домино, не смотреть телевизор  и не читать газет".

  "Не любил писать стихи, предпочитая вино песен".    

 
"Еще один упавший вниз"

  Лом синтезатора в сантиментах хрустальных пространств - "это ново".  В хрустале ночь как день, а день как рай.

Нет такой точки на пути наверх, с которой бы мы не падали.

  Мир грез не как вершина, а как падение в пошлость, в Голливуд. 

От лома быта он далек, конечно - так сложилась жизнь, что было кому  заботиться и не было проблем с деньгами.


Просмотрел еще раз все фото в сборнике №14: поразило разнообразие обликов одного и того же лица. В основе это лицо красивого бычка, живчика, битюга /стр. 63, 176, 197, 238/, ведущего жизнь рокера, среди дымной богемы /стр. 107, 156, 177, 293,  377/скорбь/, 389/тяжелый случай//, исполняющего роли романтика /стр. 36, 121, 149, 203, 364, 383/ и аристократа /это уже роль не светлая /хотя и плоская/, а темная /зато глубокая, как бездна/ /стр. 77, 113, 137, 156, 230./ Случается прямой маскарад /стр. 48, 78, 300/под еврея?!//, несколько раз мелькнул облик частного человека /стр. 169.1, 205/… Главенствует то, что почти везде он в работе /а где отдыхает, там осматривает Путь/. От нее обилие грубоватых, жестких, трезво нахлобученных  обликов /впрочем, и на отдыхе больше хмурости и недовольства - сравни стр169.2 и 230/. Еще заметно - как антипод "бычку" - хиппообразное  дегенератство /стр. 53, 48, 284, 285, 343, 384/… "Бычок" тянется к романтике простых радостей плоти, "дегенерат" готов заключить союз с дьяволом и стать всемогущим аристократом. …И еще: много игры, но мало иронии - и от этого всё время "несколько нервно".