Мистический рассказ Бабка. Сила Рода. Глава 28

Весь день Наталья Владимировна выспрашивала Нину про банника и ту женщину, пыталась понять, почему столько лет он вел себя тихо, а тут вдруг напал, задавала много вопросов, ответы на которые людям знать не положено.

Хранитель слушал-слушал, а потом предложил теще домой помочь добраться. С ребенком Вике здесь помощников много, а ей уже и отдохнуть пора от пережитого. Все же в лапах похуже, чем у банника, побывала.

Нину тоже начали раздражать подобные расспросы, потому что она не понимала, что можно рассказывать пусть хоть и матери ведуньи, но без силы, а что нельзя. Сестра хранителя поддержала предложение брата, виновато поглядывая на Вику – все же маму ее намеками выпроваживают.

Большак крякнул в углу, когда понял, к чему гости клонят, недовольно вздохнул, но вмешиваться не стал. Все ж таки правильнее было Наталье Владимировне дома находиться. Втроем ждали, что ответит ведунья по этому поводу.

Вика подошла к маме, поцеловала ее, дала ребеночка подержать и обещала часто приезжать, как только сможет. И согласилась с остальными, что той безопаснее быть вдали от нечисти, которая всегда будет показываться рядом. Тем более что девочка такая непростая родилась. Договорились, что на следующей неделе Вика непременно приедет в гости к маме, да и документы на ребенка оформлять надо как-то. Все же не в роддоме рожала, справок-выписок никаких, а без этих бумаг в современном мире никак.

Наталья Владимировна погрустила, но спорить не стала. Благо дорога домой близкая, если хранитель рядом. Глаза закрыла, открыла и вот уже и дома. Жаль только, сама так не умела. Присели впятером на дорожку, а как короткая низкая скамейка под Большаком скрипнула, так Наталья Владимировна с закрытыми глазами у себя дома и оказалась.

После того как маму переместили, Вика заметила, что девочка стала беспокойнее. Видимо понимала, что родная кровь далеко теперь. Два часа малышка плакала, от груди отказывалась. Нина предположила, что щетинка может у нее полезла. Посмотрели ребеночка, грудным молоком спинку потерли, так ничего и не вылезло. Значит, и правда, скучала малышка по бабушке. К ночи все-таки успокоилась и дала другим отдохнуть. Правда Макс успел до ночи по делам своим уже куда-то исчезнуть, и не предупредил даже. Но Вике к тому уже не привыкать было.

Только вот не знал хранитель, что утром помощь его понадобится.

Нина и Вика проснулись от собачьего лая, который раздавался по всей округе. В окно что-то стукнуло, и губы Вики растянулись в улыбке.

– Сорока вернулась, – с улыбкой она сунула грудь просыпающейся девочке в рот и уставилась в окно.

Нина с любопытством подошла к окну. Она еще ни разу не видела перевоплощенную после смерти душу бабки-ведуньи, только в книгах читала.

На заборе сидела раздобревшая сорока и по-своему стрекотала, махая крыльями.

Нина прислушалась.

– Вик, а ты понимаешь, что она говорит? – Нина потерла виски и закрыла глаза.

– О да, конечно, понимаю, только не человеческими словами, а как-то иначе, просто знаю, что она сказала, и все.

– Подойди послушай внимательней. Мне кажется, или она про беременную говорит?

Ведунья переложила малышку к другой груди, поднялась, подошла к окну. Сорока тут же глянула в ее сторону и застрекотала еще громче.

– Да, неспроста она раскричалась с утра. И собаки-то не на нее лаяли. Кто-то идет к нам. Или сам непростой, или за собой сущность тащит.

Ведунья задумчиво всмотрелась в единственную проселочную дорогу, которая проходила мимо ее дома. Присмотрелась и вздохнула. И впрямь вскоре замаячила фигура женщины, которая шла вперевалочку, как утка. Живот у нее был намного больше, чем у Вики перед родами. Лицо казалось бледным даже издалека, глаза выглядели уставшими и напуганными.

Вика сразу прониклась жалостью к женщине, понятно же, что по пустякам на таком сроке утром ранним по чужим деревням не ходят. Попросила Нину встретить беременную и в дом пустить.

Девушка часто дышала, и глаза ее останавливались то на Нине, то на ведунье. Услышав детский плач из колыбельки, она вздрогнула, и слезы потекли по щекам.

– Да вы садитесь, садитесь, – тут же пододвинула стул Нина.

– Если вы не поможете, я…я не знаю, что будет со мной и мужем. В церкви уже была я, батюшка сказал, что сами виноваты, зачем к ведьме обращались. Этим, мол, сразу сатану к себе допустили.

– А вы были у ведьмы? – Нина и ведунья переглянулись. Вика начала теребить свой крестик.

– Не у рыжей случайно? – в комнате раздался шлепок со стороны печки.– Это кот, – тут же среагировала ведунья.

– Нет, седая такая, муж сказал. Бабкой Яниной зовут.– Марья, так звали девушку, сжалась в комок и ссутулилась. Видно было, что тяжело ей далась дорога с таким животом.

– А теперь подробнее, – нахмурилась Нина, – зачем к ведьме ходили? Да еще в положении?

– Я не ходила, муж там был, – Марья поглаживала живот, который заметно подрагивал.

– Хорошо, а муж зачем туда пошел? – Нина смотрела на Марью очень серьезно и осуждающе.

– Да это я виновата, я одна, – Марья закрыла лицо руками, и раздались глухие всхлипывания.

– Так, слезами делу поможешь, рассказывайте с самого начала, а там видно будет, пора ли слезы лить,– ответила Нина уже мягче, и Вика заметила, что на самом деле Нина сдерживает себя, чтобы не показать свою жалось к гостье.

– У нас с мужем не было детей. Никак не получалось три года. А потом я к матушке Матроне к мощам съездила в храм Московский, приложилась и через месяц забеременела. Муж меня всегда любил, заботился и очень обрадовался, когда я про две полоски рассказала на тесте. Сразу в консультацию пошла, на учет встала, в три месяца УЗИ сделали, сказали все хорошо. Я каждый день Боженьку благодарила и Матронушку, что ребеночка мне дали.

А потом я заболела. Дышать тяжело, ходить — сил нет, только лежала и даже есть не могла – одну воду пила. Меня положили на сохранение, но не могли найти причину слабости, только капельницы с глюкозой ставили. А потом врач сказал, что, скорее всего, придется прервать беременность, потому что организм не справляется. И в конце концов или я умру, или ребенок. Я как услышала – сознание от страха потеряла, очнулась снова под капельницей.


Мужу тогда даже плакал рядом стоял. А когда ушел, соседка моя по палате сказала, что тут дело нечистое, магией попахивает, может, позавидовал кто, а может отомстить хотел, и что надо мне вопрос задать во сне своему подсознанию, что, мол только оно знает, что со мной происходит и как вылечиться.

Потом она меня научила, как поймать и не забыть нужный ответ. Сказала, что Сальвадор Дали так картины свои рисовал – использовал гипнотические образы.

Я сделала все, как она научила. Села в кресло перед сном, взяла в руку ложку, вниз тарелку поставила. Проговорила несколько раз вопрос, как мне вылечиться от неизвестной болезни, а потом просто сидела и ждала, когда засыпа;ть начну.

Как только засыпа;ть начала, у меня рука разжалась, ложка выпала из руки и ударил по тарелке. Я и проснулась. И прям помню так отчетливо, будто наяву видела бабку Янину, правда, только лицо ее. И давала мне во сне бабка Янина порошок какой-то, говорила, если выпью, сразу поправлюсь и с ребенком ничего не случится.

На следующий день я мужу все и рассказала. Только я же не знала тогда, что она ведьма, думала, может, знахарка какая-то или ведунья. В общем, муж начал по всем знакомым искать такую бабку, имя-то редкое. И нашел через неделю примерно. А мне тогда все хуже и хуже становилось. Врач уже ультиматумы ставить начал, что если через три дня лучше не станет, то меня и спрашивать не будут.


Продолжение в следующей главе…