Мистический рассказ Бабка. Сила Рода. Глава 29

От страшных воспоминаний мышцы на шее беременной Марьи были напряжены, нижняя челюсть подрагивала.

– Потом муж, как назло, куда-то пропал, даже на звонки не отвечал.– продолжала она, – а через три дня пришел сам не свой. Руки дрожат, взгляд какой-то чужой, а лицо — будто по голове мешком дали.

Смотрит на меня и пакетик протягивает. Говорит, Янина из моего сна настоящей бабкой оказалась, и этот порошок мне прислала. Как раз в тот момент врач пришел, начал снова уговаривать на прерывание беременности. А муж, как с цепи сорвался – вытолкал его из палаты, а мне велел сразу порошок этот выпить. А кому мне еще было верить-то тогда, как не мужу, если врачи только убить малыша предлагали?

Я выпила. Горький был, конечно, но это ерунда совсем. И уже через час мне намного лучше стало. Я поесть попросила. И силы появились ходить и что-то делать. Врачи, конечно, руками разводили и говорили, что капельницы их помогли, но я-то знала, что не в капельницах дело.

Через два дня меня даже домой выписали. Чувствовала себя прекрасно. Но заметила, что муж изменился очень. Настроение у него скакать стало по сто раз на дню – то к животу ухом прижимается, ребеночка слушает, обнимает, то на простые вопросы грубо отвечает, или вообще дверью перед носом хлопает, будто злится на меня. Но самое странное - спать он стал отдельно.

У нас квартира двухкомнатная, одна спальня с кроватью большой, а вторую под детскую сделать хотели. Правда детскую кроватку пока не покупали, примета же плохая заранее вещи покупать, и стоит там маленький диванчик.

Так вот, муж стал туда спать уходить. Поначалу ночью вставал, уходил, думал, что я не вижу, а потом в открытую стал говорить, что мешать мне не хочет, мол, храпит он и все такое, а мне с животом места и покоя теперь больше надо. Когда я его дураком за все его слова назвала, он так зло посмотрел на меня, а потом сказал, что все равно в одной кровати спать со мной пока не может, чтобы я не говорила, и как бы не обзывала и не просила.

Я подумала, что может у него стресс какой-то из –за моей болезни и беременности. Но потом стала замечать дома еще более странные вещи.

Однажды проснулась, потому что замерзла, встала носки одеть и чувствую, прям холодом тянет из-под двери, где муж спит. Как будто форточка открыта или окно. Я подошла на цыпочках, дверь приоткрыла, а там и правда окно нараспашку. А муж лежит и в ус не дует, спит себе под одеялом.

Окно только закрыть хотела, как слышу, мяукает кто-то сзади. Я перепугалась до смерти. Думаю, неужели он котенка притащил в дом, и от меня прячет? Совсем с ума сошел что ли? Прислушалась, больше нет никаких звуков. Подумала, померещилось. Я снова к окну, только руку протянула, чтобы закрыть, как муж не своим голосом гаркнет: «Отойди».

Я чуть не упала. Обернулась, а он сидит с закрытыми глазами, руки вперед вытянул, как лунатик, и глаза закрыты. Мне так страшно стало, что я молча из комнаты вышла, и часа два на своей кровати сидела. Потом не выдержала, вернулась в комнату к нему, окно закрыто, а он спит, как ни в чем не бывало.

Утром спросила, что это нашло на него ночью, а он посмотрел на меня как на дурочку, и сказал, что мне все приснилось, наверное. Типа он ночью окон не открывал, кошек не приносил и вообще спал без задних ног всю ночь. В тот же вечер решила я его расспросить про бабку Янину, которая порошок мне передала. Сказала, поблагодарить ее хочу, подарки отнести. А муж начал орать на меня, я думала рожу раньше времени. Никогда его таким не видела. Не выдержала, расплакалась, вот тогда-то он и признался во всем.

Крупные слезы снова побежали по щекам Марьи. Нина подошла к ней с сочувствующим выражением лица, погладила по голове.

– Ничего, ничего, рассказывай. Может, и помочь сможем, – вытерла она слезинки со щек девушки. Вика наблюдала со стороны за Ниной и никак не могла понять, почему та пытается казаться не мягкой, а наоборот. Эту особенность она заметила еще в начале знакомства, когда Нина учила ее магическому искусству. То она вела себя заботливо, то агрессивно. Прям как двудушник.

– Точно, двудушник! – неожиданно вскрикнула Вики, и малышка заплакала в кроватке.

Нина перевела взгляд на ведунью, еле заметная улыбка скользнула на ее губах.

– Я тоже так думаю, – кивнула она ведунье, – но давай дослушаем до конца.

Марья удивленно захлопала глазами.

– Что такое двудушник? Это плохо, да? Это про кого? – зачастила она с вопросами.

– Мы еще ни в чем не уверены, только предполагаем. Перескажите признание мужа, и тогда мы поймем…возможно, поймем, как вам помочь, – слова Нины прозвучали спокойно, что даже Вике захотелось ей верить.

А ведь ведунья знала, что двудушника победить невозможно, если он только сам свою вторую душу не изгонит. Но какой будет эта половина?

– Муж сказал, что когда узнал про Янину, его знакомые сразу предупредили, что это никакая не знахарка, а самая настоящая ведьма, и что за свои услуги она берет что-то очень дорогое, а что именно они не знают.

Но ему тогда всё равно было, пришел к Янине, и по-хорошему просить начать, чтобы помогла, фотографию мою показал, думал, она по- -человечески отреагирует. А она засмеялась в ответ, стала его стыдить, что в жены взял такую немощную, которая даже дитя выносить не может. Муж молчал, думал, все стерпит, лишь бы помогла бы.

А она ему показала банку с порошком и сказала, что такой немощной, как я, только этот порошок поможет, только стоит он очень дорого – жизнь новорожденного ребенка, которого ей надо принести после рождения. Тогда муж и понял, что бабка совсем сумасшедшая, и, разумеется, своего ребенка он ей отдавать не будет. Выскочил из дома ведьминского, дверью хлопнул. А ночью пришла к нему мысль, что раз по- хорошему бабка порошок не отдает, то он его украдет. А что делать, не отдавать же собственного ребенка ведьме?

Следующей ночью он в дом к Янине и пробрался, даже удивился, что так просто без приключений. Сунул банку в карман, и рядом кот заорал. Бабка с кровати вскочила, и мужа сразу узнала. А он крест впереди себя выставил и к двери спиной. Бабка зашипела змеей, но не дотронулась. А потом крикнула ему вслед, что он еще вспомнит ее.

С той ночи все и началось. Говорит, что стало тесно ему внутри себя же, будто прижимает его кто. И совсем не помнит, что по ночам происходит, хотя знает, что где-то был, что–то делал, но не как человек, а как животное. Я сначала подумала, что надо в церковь бежать, там все рассказала, но батюшка руками развел и еще отругал, как будто я знала, что муж к ведьме попадет. А потом я соседок поспрашивала, и мне про вас рассказали.

– А почему муж с вами не пришел? – глубокая морщинка прорезала Нинин лоб.

– Я ему не сказала… – покраснела Марья, – подумала, что лучше узна;ю, что к чему, а потом уже и ему расскажу. Тем более, в последнее время он ведет себя слишком непредсказуемо, и я… побоялась, что вообще запретит к вам ехать.

– Есть хотя бы его фотография? – подошла ближе ведунья и приложила ладонь ко лбу девушки.

Так кивнула и вытащила из кармана немного помятое черно-белое фото.

Нина отошла в сторону, предлагая рукой ведунье первой просмотреть фото. Вика взяла глянцевый снимок, положила лицевой стороной на ладонь, и прикрыла сверху второй ладонью. Закрыла глаза, сосредоточилась на ощущениях.

Ведунья слушала свое дыхание, и постепенно мысленно передвигалась к фотографии между ладонями. Как только коснулась фото – внутри зажгло, да так больно, что она разжала ладони и чуть не выронила фото. Но снова взяла себя в руки и продолжила просматривать.

Своим особым внутренним зрением Вика видела черно-серый многоугольник, только углов в нем было не восемь, как обычно, а шестнадцать. Причем шестнадцать темных углов земли не касались, а, значит, имели неземную основу.

Наблюдая за ведуньей, Нина торопливо спросила:

– Ну как, разглядела? Или помочь? – лицо ее выглядело напряженно.

– Это двоедушник, я уверена. Почти уверена.– Вика открыла глаза и передала фото Нине. – Та коротко взглянула на фото и кончиками пальцев вернула Марье. – Ну и вляпались вы оба, – покачала она головой.

– Все плохо, да? Вы не поможете? – Вика заметила застывший взгляд Марьи на детской кроватке.– Конечно, не поможете. Зачем вам? У вас ребеночек то уже вон здоровенький лежит. А как мне жить теперь, а?


Нина сморщилась. Состояние Марьи напоминало начинающуюся панику, которую нужно было срочно унять.

Продолжение в следующей главе…