Опера Щедрина Не только любовь в МАМТе

«ТО ЛИ В ЗЕМЛЮ ЗАКОПАТЬ…»

Московский музыкальный театр имени К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко достал из запасников советской оперы лирическую оперу Родиона Щедрина «Не только любовь» и поставил её на своей сцене. «Не только любовь» - первая опера композитора, написанная им в 1961 году на либретто Василия Катаняна по рассказам Сергея Антонова.

Это история  о жизни колхозной деревни всего через 10 лет после окончания Великой Отечественной войны. Еще не преодолена причиненная войной разруха, еще не подросло поколение мальчиков, чьи отцы погибли, защищая нашу Родину от немецко-фашистских захватчиков, состав жителей деревни – почти полностью женский, а потому и вдовам, и юным девушкам трудно найти себе пару – мужчин-то почти нет. И весь тяжелый сельский труд круглый год лежит, в основном, на женских плечах. Вот и председатель колхоза – Варвара Васильевна (меццо-сопрано Лариса Андреева), женщина средних лет, не юная, но и не старая, в глубине души мечтающая о любви, но пытающаяся заглушить мечту никогда не прекращающейся в колхозе тяжелой работой.

Мало того, что сельский труд сам по себе тяжел, так еще погода не благоприятствует – зарядили дожди, посевную проводить невозможно. Настроение у всех тревожное, а Варвара – так просто в отчаянии.

И тут в колхоз возвращается учившийся в городе молодой парень Володя Гаврилов (Кирилл Матвеев). Этакий франт – аж в белом костюме приехал – невиданное дело. Куда ж белый костюм в деревне-то?.. Дороги-то грунтовые, лужи кругом. А вот поди ж ты! У Володи есть невеста – девушка Наташа (Мария Макеева). Но в какой-то момент и Володя, и Варвара Васильевна почувствовали, что между ними вспыхнуло чувство. Симпатия? Любовь? Страсть? Они договариваются о свидании, но придя на свидание, Варвара Васильевна, пересилив себя, говорит Володе не о чувствах, а о том, что надо отремонтировать коровник…

А потом отчаянно, на грани срыва поёт частушку: «Ох, мамонька-мать, // Куда мне любовь девать?// То ли по полю развеять,//То ли в землю закопать?». Лариса Андреева потрясающе, до мурашек по коже и готовых пролиться зрительских слёз играет (и поет, естественно) Варвару Васильевну и общую драму женщин послевоенных лет: мужчины трёх поколений остались вечно лежать на фронтах Великой Отечественной войны – семью создавать не с кем, рабочих рук катастрофически не хватает…  А раз жизнь дана, то жить надо. И хочется видеть в этой жизни не только непосильный труд и одиночество, но и радость, и – вопреки всему – счастье.

Несмотря на хляби небесные и невозможность соблюсти сроки сельскохозяйственных работ, что грозит большими проблемами, а в худшем случае – голодом для людей и бескормицей для скота, колхозники собираются на вечеринку – надо же людям иметь какую-то отдушину - и, конечно, поют частушки, которые сами и сочиняют. Вот такую, например:"Мы частушек много знаем,// Знаем тыщи полторы.//Мы и сами сочиняем, // Сами композиторы". Поют весело и даже задорно. А писатель Сергей Антонов в своих записках отмечает, что «как много надо пережить и перечувствовать, чтобы составить короткую, всего на четыре строчки песенку…».

Родион Щедрин так мастерски вплетает частушечный строй в партитуру своей оперы, что частушки кажутся естественным оперным форматом (в рамках данного произведения, разумеется). 

Павел Флоренский в «Нескольких замечаниях к собранию частушек Костромской губернии» пишет: «Эта двойственность частушек, это шутливое в глубоком, это глубокое в шутливом придают частушке дразнящую и задорную прелесть, постоянно напоминающую гейневскую Музу. Как и у Гейне, в глубине частушки порою нетрудно разглядеть слезы и боль разбитого сердца, однако как у Поэта, так и у народа эти слезы и эта боль показаны более легкими, нежели оно суть на деле.
Из сказанного о содержании частушки вытекает и соображение о форме её: частушка как бы мгновенно выкидывает, как бы мгновенно выбрасывает из человека чувство его. Это – не только лирика, вообще выражающая настоящее, но именно и по преимуществу – лирика мгновенная. Будучи импрессионистской лирикой по существу, частушка необходимо получает форму небольшого, замкнутого в себе, более или менее изящно сложенного целого. Четверостишие частушки самодовлеюще, его нельзя продолжить, его нельзя сократить».

Режиссер-постановщик Евгений Писарев, вопреки моде, которая никак не может покинуть оперный режиссерский мир, хотя уже значительно ослабела, не привносит в постановку никаких «новых смыслов». Он демонстрирует смысл, заложенный авторами «Не только любви». И это делает спектакль пронзительным до чрезвычайности. Художник-постановщик Максим Обрезков тоже не выходит за рамки содержания оперы, а строго и лаконично создает её сценическое место действия: вышки высоковольтных передач (надо полагать, что колхоз-то был перспективный, раз такое успели там построить) на голой пашне, вечно «накрытой тяжелыми, низкими серыми облаками, из которых льется нескончаемый дождь».

Колхозники, как и было в реальности, одеты в ватники и кирзовые сапоги и лишь цветастенький ситчик выходных платьев колхозниц, которые они надевают на танцы, вносит некоторые краски в глубокий серый фон спектакля (художник по костюмам – Мария Данилова). Создается впечатление, что и деревянные скамейки, и колхозный инвентарь, и грубо сколоченные ящики – всё серого цвета. Цвета безнадежности.

Володя Гаврилов в исполнении тенора Кирилла Матвеева – такой разбитной и довольно нахальный стиляга, нахватавшийся городских манер, но не умеющий применять их в своей деревне. Тем не менее, его необычное для местных жителей поведение, уверенность и какая-то то ли наигранная, то ли природная легкость бытия привлекает к нему весь женский состав колхоза и раздражает немногочисленный мужской.

Робкая скромница Наташа в исполнении  сопрано Марии Макеевой всё время как бы на обочине происходящего и не знает, по-прежнему она невеста Володи или уже нет.

Бас Феликс Кудрявцев очень подходит для прямолинейного Федота Петровича, бригадира трактористов. 

Отлично спеты и сыграны солистами более мелкие партии типа трактористов (Михаил Басенко и Кирилл Золочевский), Девушки с высоким голосом (Евгения Афанасьева), Катерины-разведёнки (Вероника Вяткина), а также в массовых сценах - хором и мимансом.

Спектакль выглядит очень цельным в сочетании удачной режиссуры и верной музыкальной подачи (музыкальный руководитель постановки и дирижер – Феликс Коробов) и это не случайно. Коробов признается: «Я сразу сказал, что хочу делать эту оперу с Евгением Писаревым, с которым мы давно дружим и много работали вместе. Сразу обнаружилось, что эту историю мы чувствуем абсолютно одинаково». Что ж, когда в товарищах согласье есть, то и результат соответствующий. И очень приятно, что публика его оценила.