Славка Часть 2 черновик

2 часть

Черновик.
ГЛАВА 1

Утро выдалось хмурым и промозглым. Еще со вчерашнего вечера все небо было сплошь покрыто серыми беспросветными тучами. Меленький дождь непрерывно и монотонно стучал по закрытым ставням. И не подумаешь, что сейчас середина июля, впору дрова заготавливать и печку растапливать. Так холодно было в доме.
Белослава открыла глаза, решительным жестом откинула одеяло, но тут же зябко поежилась и снова закуталась в него. Вставать не хотелось.
Бажена уже вовсю гремела на кухне кастрюлями. Завида, ее мужа, как видно, не было дома. Иначе бы он давно разбудил спящих девчонок, прибегнув к простому и старому, как мир, способу – если увещевания не помогают, и совесть продолжает дремать, поможет опрокинутая кружка ледяной воды. Девушки знали, что с отцом не разнежишься, и поэтому при звуке его тяжелых шагов, тотчас же сами вскакивали с постели.
Злата тоже проснулась и сонным голосом попросила свою названную сестренку:
- Белка, давай еще чуть-чуть поспим, а?
С легкой руки Дубыни Славка сразу же по приезду в деревню превратилась в Белку, сокращенно от Белославы. Ей понравилось новое имя, и она охотно откликалась и на Белку, и на Белочку, и на Бельчонок.
Но, увы, к большому огорчению Златки поспать девочкам в это утро так и не удалось, Бажена вошла в комнату и укоризненно попеняла им:
- Вот ведь сони! Вы что забыли? Белосвят с Дубыней вот-вот из города вернутся. Мне одной готовиться к их приезду? А ну марш умываться! И на кухню, мне помогать!
Злата пробурчала в ответ:
- То есть даже завтрака нормального не будет?
- Ничего, чая попьете с пирогом, а тебе и похудеть не мешало б.
- Эх, у всех мамы добрые, покормить свое чадо спешат, а моя… - наигранно обиженным тоном заметила девушка, но, впрочем, тут же встала, чмокнула Бажену в морщинистую щеку, и начала одеваться.
Белославе хорошо жилось у приемных родителей, они сразу же полюбили ее за добрый нрав и послушание, полюбили, чуть ли не сильнее, чем собственных детей. Но те не обижались и тоже искренне любили и баловали свою младшенькую сестренку. Только навязчивая грусть о родном доме, тоска по погибшим родителям и боль от разлуки с дядей Злославом иногда наведывались к ней, омрачая самые светлые и радостные события в ее жизни.
Бажена и Завид были добрыми друзьями Злослава, и не случайно он доверил им жизнь и воспитание своей любимой племянницы. Они жили просто и скромно, хоть и имели дворянский титул, и в деньгах недостатка не испытывали. Завид был хирургом, а Бажена искусной травницей. Сразу же после свадьбы молодожены добровольно переехали из суетной и шумной столицы в окрестную деревушку, где с удовольствием занялись своим любимым делом – целительством. С рождением долгожданных детей, близнецов Златы и Белосвята, они лелеяли мечту, что те также переймут у них лекарский опыт и будут помогать людям, исцеляя их тела и души. Но, увы. Мечтам не суждено было сбыться. Сын еще в детском возрасте обнаружил любовь к воинскому делу, и родителям пришлось отдать его в военный корпус, о чем, впрочем, никогда и не жалели. Сын рос ловким, смелым, умным юношей. Он был добр и предупредителен с людьми, никогда не ввязывался в сомнительные компании, избегал алкоголя и всегда был готов прийти на помощь человеку, попавшему в любую беду. Злата же долго не могла найти свое призвание. Она было взялась изучать целительство, но у нее ничего не выходило - то травы перепутает, но вместо спирта в настойку воды нальет. Останавливать кровь и обрабатывать гнойные раны, ей также не удавалось. Руки тряслись, голова кружилась от страха, и она, к всеобщему облегчению, вскоре забросила свою неудавшуюся карьеру лекарши. Хотела было стать учительницей, тоже неудачно. Злата росла очень эмоциональной девушкой и легко раздражалась. А в порыве гнева могла и пристукнуть линейкой нерадивого ученика. Потом были занятия рисованием. Но тут сразу стало понятно, что художницы из нее не выйдет. Один нарисованный ежик чего стоял. Завид долго хохотал, рассматривая, как он думал, утыканный стрелами пень с лягушачьими глазами. Единственное занятие, которое нравилось Злате, было пение. Голосом бог ее наделил сильным, но мягким и приятным. Слушать ее было одно удовольствие. И жители деревни буквально толпились под окнами, когда она пела в своей комнате. Но тут против карьеры певицы неожиданно выступил отец. Он считал, что пение – это не занятие для доброго человека. После работы пой, сколько хочешь, никто не запрещает, но только после работы. И Злата упорно продолжала искать себе дело, которое бы устроило и ее, и отца, но, увы, так и не находила.
Тревожились поначалу Бажена с Завидом и за судьбу Славки. Но та, к их несказанному удивлению и радости, почти сразу же по приезду в новый дом заинтересовалась целительским делом. И так быстро все схватывала! В десять лет уже вместе с Баженой ходила по деревенским домам, где были больные, помогала приемной матери. И рану обработать могла, и нужные отвары приготовить. А спустя еще несколько лет, так и диагноз безошибочно устанавливала. Как же Завид горевал, что не может ее во врачебный корпус учиться отправить! Искусная бы лекарша из нее получилась. Но приходилось прятаться, скрывать даже имя девочки. Слухи о появлении Славки в доме врачевателей по деревни ходили разные. Кто уверял, что удочерили ее, кто, что в лесу брошенную нашли, а кто, у кого языки сильнее всего чесались, утверждал, что дочка она Завида, незаконнорожденная, и мамашей ее к отцу родному подброшенная. Бажена не торопилась развеивать все эти домыслы, даже наоборот делала вид, что слух об измене мужа не лишен правдоподобности. Неприятно, конечно, что тень на Завида брошена, да зато в плохое люди верят охотнее, а это для принцессы только на руку, так ей безопасней будет.
В общем, дел у Славки хватало. К семнадцати годам у нее уже и аптечка своя была, и пациенты постоянные. Денег она за помощь, впрочем, как и ее приемные родители, не брала ни у кого, чем изрядно злила городских врачей, которые прежде приезда в деревню семьи лекаря, неплохо кормились за счет бедных малообразованных крестьян, обманывая их по-черному. Животик у ребенка расстроился, говорили испуганным родителям, мол, спасать малыша надо, опухоль у него серьезная в кишечнике, но есть де у них одно лекарство чудодейственное, излечивает полностью, да только дорого стоит. Любые деньги ведь отдашь, когда чадо твое при смерти лежит. И отдавали бедняки врачам шарлатанам все свои скудные сбережения. За то, что новые целители бессребреники у них заработок легкий отобрали, решили именитые городские лекаря пожаловаться жрецам бога солнца, мол, ведьмаки в деревни объявились, бесовскими зельями людей травят, разберитесь, пожалуйста. Те жалобу королю Яромиру переслали, ну а он Злославу поручил с этим разобраться. так и познакомились Злослав с Завидом, а потом и лучшими друзьями стали.
* * *
Одевшись потеплее, девушки побежали к местному трактиру, возле которого останавливался транспортный экипаж, встречать Белосвята и Дубыню.
Они, словно не замечая дождя и холода, терпеливо стояли на обочине дороги и вглядывались вдаль. Наконец, транспорт подъехал. Но к великому разочарованию Белославы из экипажа вышел один Дубыня. Он был в длинном черном плаще, модной шляпе, ботинки его были начищены до блеска, в руках же юноша крепко держал новенький кожаный портфель для документов. Вид его был так важен и серьезен, что Злата не выдержала, рассмеялась:
- Дубинушка, смотри не лопни, надулся, как индюк.
Он снисходительно посмотрел на девчонок, равнодушно пожал плечами, и аккуратно, стараясь не наступить в грязь, что, впрочем, сделать было довольно-таки проблематично, подошел к ним.
- А ты, Златка, смотрю, так и не повзрослела. Я-то надеялся!
- Зря надеялся! – оборвала его подруга. – Где Светика потерял? Почему он с тобой не приехал?
- Столица – это тебе не деревня, милочка. Она огромна. Неужели ты думаешь, что мы с Белосвятом все время вместе там были? Ну виделись пару раз, не больше. У меня своя жизнь, у него своя. – деловито отвечал Дубыня, но увидев, как расстроилась Белка, поспешил добавить. – Да вечерним экипажем приедет, не волнуйтесь. Вчера в военном корпусе бал выпускников был, так что спит еще, наверное.
- Ясненько, вечером зайдешь? – как бы между прочим спросила Злата.
- Спрашиваешь, - оживился он, постепенно сбрасывая с себя приобретенную в столице спесь, и нежно заглянув в глаза своей возлюбленной, прошептал:
– Я так соскучился, мне так много надо сказать тебе, Златушка!
Принцесса отошла в сторонку, чтобы не смущать их своим присутствием, надеясь, что теперь-то эти двое, жившие раньше друг с другом, как кошка с собакой, наконец-то остепенятся, а там, глядишь, и свадьба не за горами. Но, увы, Златка не стала выслушивать признания своего молодого человека, а продолжала издеваться над его внешним видом. То портфель у него, как у Профессора Пиявкина из популярных анекдотов, то шляпа на котелок, в котором картошку варят, похожа. В общем, серьезного разговора не получалось, Дубыня мужественно терпел насмешки, краснел, но не обижался. Он любил Златку с самого детства, и готов был простить ей все.
Славка же ждала приезда Белосвята, которого сестренка, обожавшая раздавать людям прозвища, окрестила Светиком. Впрочем, называть себя таким именем позволялось только им: Злате и Белославе, остальные не рисковали.
Что испытывала по отношению к нему девушка, она и сама еще не знала. Может, это и есть любовь, может, просто крепкая дружба, но она очень доверяла своему старшему названному брату и нуждалась в его помощи и советах. В своих письмах к нему, она делилась всеми чувствами, эмоциями, рассказывала обо всем подряд, совершенно не пытаясь скрывать что-либо, и никогда не выставляла себя в выгодном свете. Наверное, женихам не пишут таких писем, но она не знала, какие письма нужно писать, а потому свободно и просто излагала на бумаге все, что творилось в ее душе. В ответ Белосвят также писал ей о своей жизни в военном корпусе, о своей привязанности к ней, Златке, родителям. Никаких даже отдаленных намеков на то, что он чувствует к ней, не было. Впрочем, им и этого было достаточно. И, несмотря на смешки и подковырки Златы в их адрес, они бы очень удивились, если бы кто-то назвал их женихом и невестой.
Вдруг к группе молодых людей, стоявших на обочине дороги, подбежала, зареванная соседка, жена лесника, Бояна. Она, едва поздоровавшись, вцепилась в плащ Дубыни и запричитала:
- Дубынюшка, ангел ты наш, только на тебя надежда. Сынок у меня заболел, задыхается, жар сильный. Ты же у нас лекарь настоящий, не травник какой, только тебе и могу доверить жизнь кровиночки моей, пойдем со мной. Я заплачу, хорошо заплачу!
Дубыня недовольно поморщился, видно, было, что не хочется ему идти, но показывать себя с непристойной стороны перед девчонками он тоже не собирался. Пошел, велев пробегавшему мимо мальчишке взять его багаж и отнести домой.
Славка только плечами пожала, ну не доверяют ей, и не надо. Пусть молодой специалист практики наберется. Ему не помешает.
Дубыня ушел с Бояной, а девушки, зайдя по пути в хлебную лавку и купив там себе пирожных для поднятия настроения, отправились домой, вечера дожидаться.
Через пару часов в их дом постучался Дубыня, он уже переоделся, но вид его был все также важен. На вопрос “Что с мальчиком?” он небрежно ответил: “ Абцесс заглоточный, если вам это что-то говорит, необходима госпитализация, без операции не обойтись, сделал все что мог, вот денежек заработал.” Он не без гордости вынул из кармана три солна, но девчонки, не сговариваясь, тут же накинулись на него:
- Тебе не стыдно с односельчан деньги брать?
- Тем более, даже не вылечил, - больше всего горячилась Златка, - ну и бессовестным ты стал в своем городе! Иди немедленно и верни деньги.
- Ну вот еще! Я их честно заработал. Для чего, по-вашему, на лекаря учатся? Чтобы безвозмездно всем подряд помогать, а самому с голода умереть? - искренне возмутился юноша.
Злата не унималась:
- Не отдашь деньги, не буду с тобой больше дружить.
Это была серьезная угроза. Дубыня недовольно поморщился и ответил:
- Ну хорошо, только я не пойду туда, возьмите деньги и сами отдайте, раз вам так хочется. Хотя не слышал, чтобы лесник бедствовал, говорят, он лес тайком продает.
- Не твое это дело, а деньги давай, отнесем, - Злата буквально вырвала солны из рук огорченного Дубыни.
Белослава уже собиралась. На всякий случай она решила захватить с собой свою аптечку с самыми необходимыми травами и порошками. Не то чтобы, она не доверяла диагнозу своего друга, но посмотреть мальчика было нужно.
Встретил их отец больного, он обрадовался пришедшим девчонкам. В отличии от своей жены, Славке он доверял, особенно после того, как она ему вывих вправила, да так искусно, что любой врачебный светила позавидует. Златка отдала деньги, якобы от имени Дубыни, мол, тот с дороги, устал, взял машинально, не подумав. Лесник поверил, поблагодарил. А Славка побежала к больному. Тот весь горел и тяжело дышал, горло его было воспалено. Осмотрев малыша, как следует, юная целительница обнаружила небольшой гнойник прямо возле трахеи, если его не удалить сейчас, то мальчик может просто задохнуться. Она, не колеблясь ни минуты, попросила его отца подержать ребенка, и обработав специальным обеззараживающим раствором воспаленное горло, быстро вскрыла гнойник и удалила гной. После необходимых процедур мальчику сразу же стало легче, жар спал. Девчонки строго настрого приказали повеселевшему отцу каждые полчаса полоскать горло больному, Белослава тут же на кухне сварила отвар из остатков Белынь травы, который, как она знала наверняка, поставит сынишку лесника на ноги уже к завтрашнему утру.
Конечно, можно было обойтись и без этой редкой и дорогой травы, но Белослава решила подстраховаться, все-таки уж в очень опасном месте находился гнойник. А за травой все равно ехать на следующей неделе. Белынь могла бы стать самым универсальным и самым эффективным средством для лечения доброй половины всех существующих недугов, но был в ней и один существенный недостаток. В засушенном виде все целебные свойства данного растения безвозвратно исчезали, а сама трава отчего-то не приживалась в землях Святогорья. То ли климат был не тот, более холодный, чем в Белозерье, то ли химический состав земли не позволял расти здесь белыни. Бажена пробовала выращивать эту траву в специально построенной теплице, но, увы, ничего не получилось. Поэтому раз в месяц они с мужем ездили в Белозерье и закупали по два - три мешка со свежескошенной травой. Мошенники норовили перемешать ее с обычной, но Завида обмануть было непросто. Незадачливые продавцы надолго запомнили свою несостоявшуюся аферу и больше не рисковали обманывать его. Когда же траву доставляли домой, ее тут же спускали в ледник, но несмотря на комфортные условия хранения, целебные свойства ее сохранялись все же недолго, не более трех недель.
Когда девушки вышли из дома лесника, Злата осторожно попросила свою подругу:
- Бельчонок, а давай не будет говорить Дубыне, что он ошибся. Ну ведь почти правильный диагноз был. А?
Славка вздохнула, она понимала нежелание сестренки огорчать своего возлюбленного, и поэтому не стала рассказывать ей о том, что мальчик мог бы не пережить эту ночь, и все из-за непростительной ошибки Дубыни. Но глядя на Злату, вопросительно смотревшую на нее, согласилась:
- Не будем, так не будем. Мне что? Когда вечерний транспорт приезжает?
- Ага, ждешь! А говорила, что не любишь Светика! - засмеялась Златка. - Часов в семь. А давай мы ему тоже пирожных купим.
- И тебе заодно? Смотри, потом не жалуйся, что толстеешь, - добродушно ответила Славка.
И они снова отправились в лавку пекаря.

2 ГЛАВА
Белосвят трясся в транспортном экипаже и жадно вглядывался в родные просторы Солнцевки, деревни, где он родился и провел свое детство. Дождь, неустанно моросящий всю дорогу, наконец-то кончился, солнечные лучи робко пробивались сквозь низко висящие серые тучи, настроение было отличное, и, если бы ни боль в плече, немного беспокоившая его, юноша был бы вполне счастлив. Заметив на обочине дороге две женские фигурки, он улыбнулся, знал, что это Златка с Бельчонком, знал, что обе ждут его и безумно рады его приезду. Он почувствовал в своей груди прилив нежности и благодарности к этим двум, самым дорогим для него людям. Едва экипаж остановился, Белосвят торопливо спрыгнул с его подножки в самую грязь, нисколько не заботясь о чистоте ботинок, и подбежал к девушкам:
- Привет, сестренки! Как я соскучился! Все хорошеете и хорошеете? Да к вам уже охрану надо приставлять.
- Вот ты и будешь нашим охранником, Светик, - Злата поцеловала брата в щеку и подтолкнула его к подруге.
Славка от души обняла Белосвята, но тот поморщился и чуть отстранился от нее, едва-едва, но Злата заметила и с тревогой подумала: “Неужели он разлюбил Славку? Неужели у него появилась городская невеста?”
Славка, к досаде юноши, тоже заметила странное поведение своего друга, но мысли, что тот может поморщиться от ее искренних объятий, у ней даже не возникло. Она, как опытный лекарь сразу заподозрила неладное и спросила:
- Что с тобой? У тебя что-то болит?
Девушка на правах сестры бесцеремонно, нисколько не смущаясь, расстегнула на парне верхнюю пуговицу плаща и, заметив торчащий из-под рубашки бинт, испуганно вскрикнула:
- Ты ранен?
- Да так, ерунда. Небольшая заварушка, ничего серьезного, даже не волнуйтесь об этом. И, девочки, родителям ни звука! - поспешил успокоить их брат.
Но девчонки встревожились еще больше. Белослава не отставала от него, пока тот не дал слова, что позволит ей осмотреть рану. А Златка на нервной почве сама не заметила, как съела все купленные для брата пирожные.
Придя домой и поужинав, Белосвят зашел в комнату сестер. Рана была не опасной, обработав ее настойкой белыни и помазав заживляющей мазью, чтобы не остался шрам, Славка успокоилась и попросила рассказать, что же все-таки произошло. Как так вышло, что ее всегда сдержанный и рассудительный брат полез в драку, да еще и на вооруженного ножом бандита? Светик попытался отшутиться, отделаться пустыми фразами, но девчонки не слезали с него. Поняв, что с ними каши не сваришь, он решился рассказать свою историю:
- Да вчера бал был выпускной в военном корпусе. Ну, сами понимаете, туда и девочки пришли, кто подругу приглашал, а кто просто жриц любви. Так вот. Славка, наверное, помнит Неждана. Как он закончил корпус, для всех загадка. Ну да почти коронованная особа. Деньги и связи еще никто не отменял. Надо сказать, что он - человек, ну как вам объяснить...
- Плохой он человек, - уверенно произнесла принцесса. - Он еще мальчишкой жестоким был, и животных мучил и мне мышей да пауков в спальню подкидывал. А если что, так сразу в кусты, вернее, к маме бежит.
- Вот, вот. Но я больше скажу, он не просто плохой человек, он садист, каких мало. И если увидите его в нашей деревне, а он, к сожалению, в городе не остался, во дворец вернулся, бегите от него, а лучше, вообще, одни не гуляйте. Со мной или с Дубыней. Хотя, извини Злат, с Дубыней тоже не надо. Толку от него, как от козла молока.
- Эй, Светик, - насторожилась Злата. - Вы что поругались? Нет уж, я этого не допущу! А ну пойдем мириться!
- Не ругались мы, я просто не так выразился, Златк. Прости пожалуйста, - ответил он. - Я имел в виду, что жених твой драться не умеет, а эта скотина один не ходит, все время еще кучу уродов за собой ведет.
Девчонки слушали, раскрыв рты, и не узнавали своего брата. Таким рассерженным и злым они его еще никогда не видели. Он продолжал:
- В общем, Неждан пригласил на бал одну девицу, ну из тех... Сами понимаете, другая к нему и близко не подойдет. Выпили они всей компанией, а может, и курили что, не знаю, но в неадеквате были, это точно. Смотрю, идут они с девицей в мужской туалет. Ну, идут, их дело, Девка знала, на что шла. Хотел было развернуться и в зал идти, как вижу: в туалет еще трое дружков его заходят, спрятался в коридоре, мало ли что. Слышу, кричит девка, и удары слышны. Ну, я в туалет, смотрю, эти подонки ее... Эх, не могу я вам рассказывать, что они с ней делать собирались. Маленькие вы еще. А она вся в крови, в слезах. Вот и пришлось драться. А у Неждана нож с собой был. Так-то я с ними быстро бы справился, они ж хилые, только кучей, как шакалы, нападают на того, кто послабее. Девка убежала. Охрану позвала. Ну, я не стал ее дожидаться. Тем более что с этих обкуренных взять? В общем, репутацию не испортил. Не беспокойтесь.
- А если он отомстить захочет? - испуганно спросила Славка.
- Кто? Неждан? Да он и не вспомнит, что с ним было. Я же говорю, в неадеквате был. Да и побоится со мной связываться, я посильнее его буду. - успокоил ее Белосвят. - Да все в порядке уже. Расслабьтесь. Никто не умер, рана пустяковая.
- А стоила эта шлюха того, чтобы ты из-за нее жизнью рисковал?- отчего-то зло спросила недовольная Злата.
- Да ты что? Как ты можешь? - осуждающе упрекнула ее Белослава. - Она же не знала, что Неждан такой подонок.
- Златка, не злись, - брат нежно поцеловал сестренку в лобик и добавил: - Со мной, правда, все в порядке. Ну что ты? Не плачь! Вон, у Бельчонка спроси, она подтвердит.
- Злат, правда, рана совсем пустяковая, все будет хорошо, - с готовностью поддержала его Славка и тоже принялась утешать плачущую сестренку.
 Белосвят уже пожалел, что поддался на уговоры сестер и наговорил лишнего. Но он всерьез опасался за их безопасность и боялся, что Неждан объявится в деревне. Ибо развлечений во дворце не так уж и много, а без них этот избалованный негодяй уже не мог прожить и дня.
Оставив девчонок переваривать полученную информацию, он поспешил к отцу. Необходимо было посоветоваться с ним насчет будущей службы. Устроиться в армию юноша был обязан в течение трех месяцев, и Белосвят не прочь был начать военную карьеру, даже желал этого, вопрос состоял в другом: кому приносить присягу. Служить эксцентричной неадекватной лжекоролеве Всемиле, которая почти сразу же после смерти своей кузины вышла замуж за дядю Славки, он не собирался. А о судьбе Злослава вот уже несколько лет не было ничего слышно. Вначале, после появления в их доме принцессы, дядя навещал племянницу не реже чем раз в месяц. Но вскоре здоровье его серьезно пошатнулось, и он не мог выезжать из дворца. Навестить его тоже не получилось. Завида просто не пропустили на территорию королевских владений. Еще некоторое время Славка получала письма от своего дяди и с удовольствием прочитывала их всей своей новой семье. Но однажды, прочитав столь долгожданное послание, девушка почувствовала неладное. В письме не было уже привычных для нее ошибок, и весь стиль написанного никак не сочетался ни с характером дяди, ни с манерой его высказываний. Почерк, правда, был похож, но Славка могла с полной уверенностью сказать, что письмо это было написано другим человеком. Златка, под видом торговки, также попыталась проникнуть во дворец. И у нее это даже получилось, но расспросив прислугу, она не узнала ничего нового о Злославе. Все говорили только то, что он тяжело болен, что не выходит из своей спальни и что все бремя власти легло на плечи несчастной Всемилы.
Отец ждал его в кабинете:
- Ну, давай поговорим!
Белосвят ответил:
- За тем и пришел. В городе слухи страшные ходят. Не хочу пугать, но дело войной пахнет.
- Ты про Святозара? Все верите в заговор против носителей крови? Чушь это. Кто-то специально слухи распространяет. И я даже догадываюсь кто.
Но сын возразил:
- Да нет, Святозар здесь ни причем. Хотя, конечно, и он дает повод для разговоров. Военную мощь наращивает, границы укрепляет, думаю, закроет он их вскоре. Так что, если у вас есть какие-нибудь дела в Чернолесье, поспешите. Информация проверенная, из надежных источников.
- Если не Святозар, то с кем война? Ну не с Цветаной же? Это просто смешно.
- Нет, не с Цветаной. А с Бориславом.
- Да ладно тебе, они же с Всемилой, вроде как помирились, - не поверил Завид.
- То, что я тебе сейчас скажу, государственная тайна, отец, - серьезным тоном произнес Белосвят. – Цветана никогда не управляла своей страной, за нее это делал Борислав. Я даже сомневаюсь, да и не я один, что она жива.
- Как? – удивился отец.
- И также сомневаюсь, что Злослав жив, - мрачно продолжал сын.
- Ну, это уже слишком!
- Однако есть все основания так предполагать. В Белозерье творится черте что! Разбойники почувствовали свою власть, люди бегут кто куда, даже в Вестию, только бы не оставаться в стране. Легализована продажа наркотиков, проституция, рабство. Все, что было достигнуто хорошего отцом Цветаны, все пошло прахом. Сам подумай, отец, ты же знал Цветану! Разве она была плохим человеком? Разве она допустила бы такой беспредел в Белозерье?
Завид согласился:
- Насчет Цветаны, может, ты и прав. Но что касается Злослава…, даже если он серьезно болен, его окружают умные люди, советники, воевода. Ратобора я хорошо знаю, человек он толковый. Они не допустят войны. И сумеют защитить свой народ.
Но сын мрачно перебил его:
- Окружали, отец! И в этом и состоит государственная тайна. Всемила разогнала всех верных людей Злослава, и армию в том числе. На их место пришли подозрительные выходцы из Белозерья. Якобы беженцы. Только я не верю, шпионы Борислава, вот кто они!
Завид схватился за сердце:
- Но тогда… У нас нет шансов победить Борислава. А где же армия?
- Большинство ушло в Чернолесье. Остальные разбежались, кто куда. Ходит правда слух, что воевода с небольшим отрядом спрятался в Белых горах и выжидает удобного момента, чтобы освободить Злослава, которого, как он уверен, Всемила заключила в тюрьму.
Завид спросил:
- Так кому же ты тогда намерен служить, если не Злославу?
Белосвят помолчал немного, прошелся в волнении по кабинету и ровным твердым голосом уверенно прочеканил:
- Королеве Ярославе.
Потрясенный Завид молчал. Он не знал ни что посоветовать сыну, ни что делать дальше. Но понимал, что тот прав. И что настало время для серьезных решений. Прятаться и выжидать не было больше никакого смысла. Да и никогда в его семье не рождались трусы и предатели. Он все также молча, подошел к любимому сыну и от души обнял его, давая понять, что понимает и одобряет его выбор.
В комнату заглянула Бажена:
- Сынок, ты мне хотел что-то интересное рассказать. Вот я посуду помыла, освободилась, рассказывай давай.
Она устало опустилась в кресло и приготовилась слушать.
Белосвят оживился:
- Да, мам. Это, действительно, будет тебе интересно, да и тебе, пап. Святозар при своем дворе организовал гильдию ученых. Так вот. У них потрясающие успехи. Они научились выращивать белынь в Чернолесье.
Бажена ахнула:
- Не может быть! У его отца ничего не выходило, да и у нас тоже. Сколько пытались!
- А у него вышло. Не в открытом грунте, конечно, а в специально устроенных теплицах. Как они устроены никто еще не знает, не спрашивай, - продолжил Белосвят.
Завид поддержал разговор:
- Представляю, сколько желающих узнать эту тайну. Только не скажет, Святозар после смерти Яромира со Жданой держится уж чересчур отчужденно. А не знаешь, продает он траву?
- Продает, даже дешевле, чем в Белозерье.
Бажена обрадовалась:
- Надо туда съездить, все безопасней. Чтобы ни говорили про молодого короля, а страной он грамотно управляет. Порядок идеальный, и люди довольны.
Завид согласился:
- Ты права, на следующей неделе поедем. Ты с нами, Белосвят?
Но Бажена возразила:
- Зачем тебе ехать? Мы с Белкой сами съездим, там, действительно безопасно. Вон Бояна недавно побрякушек разных оттуда привезла. Так расхваливала и магазины, и порядки в Чернолесьи!
- Да и Златку одну дома нельзя оставлять. – Добавил сын.
- Да что с ней случится-то? Большая уже, справится, - удивилась Бажена.
- Он прав, мать, время сейчас беспокойное. Езжайте с Белославой, только следи за ней, чтобы волосы не забывала красить, а лучше сама ей каждый день подкрашивай. И лицо пусть прячет. А главное, молчит. Слышишь?
Завид был серьезен, и весь вид его говорил о том, что он не шутит. Бажена не стала спорить с мужем, хоть и считала его наставления излишними. Ну да она умеет быть осторожной. К тому же, в центр страны ехать нет никакого смысла. Возле границы рынок хороший, главное, травы закупить и домой мчаться, пока не засохла. Встретиться со Святозаром они никак не могли. Где это видано, чтобы короли по базарам шлялись? Да и если бы встретились, не велика беда. Он же Славку еще совсем крошкой видел, не узнает. Слух о смерти принцессы Всемила начала распространять сразу же после ее приезда в деревню. Все отчего-то быстро поверили, скорбели, но даже не усомнились в истинности известия несмотря на то, что тело так и не было найдено. Бажена и Завид также были причастны к этим слухам, и делали все возможное, чтобы люди, как в самом Святогорье, так и в соседних странах даже не сомневались в смерти наследницы Яромира.
В кабинет просунулась улыбающаяся голова Златы:
- Заканчивайте свое совещание. Светик, там Дубыня пришел. Мы гулять и Бельчонок с нами. Тебя только ждем. Идешь?
- Конечно, иду. Только переоденусь.
Завид и Бажена задумчиво смотрели из окна кабинета на молодых людей, весело и беззаботно идущих на берег реки, где была расположена небольшая танцевальная площадка.
Бажена с грустью в голосе заметила мужу:
- Как же быстро они выросли, наши детки. Что то их ждет?
- Поживем, увидим, - философски ответил Завид, нежно обнимая за плечи свою любимую жену.




3 ГЛАВА
Всемила с удовольствием втягивала в себя дым от разгоревшейся папиросы. Она уже почувствовала привычное и долгожданное легкое головокружение, несущее ей хорошее настроение и ясность мысли. Ей сейчас это было нужно, как никогда.  Возникла острая необходимость срочно придумать новый план действий. Что Борислав скрывает от нее свои замыслы, она уже не сомневалась, ее люди узнали, что Цветану он закрыл в одной из башен дворца, объявив придворным о сумасшествии жены, предварительно взяв с них клятву о неразглашении информации. Бывший князь, теперь уже полноправный король Белозерья, был умен и прекрасно понимал, что именно факт клятвы заставит всех поверить в правдивость этого объявления. То, что клятву нарушит каждый второй, дававший ее, он тоже не сомневался. В этом-то, собственно, и заключался его план. Что послужило поводом для столь жестокого обращения Борислава со своей женой, Всемила точно не знала, но догадывалась, что Цветане, воспитанной на умных и добрых книжных романах, никак не могли понравиться те законы, которые ее муж вводил в страну с пугающей частотой и скоростью. Даже ее, привыкшую к развратному и безнравственному поведению своего любовника, шокировало то, что творилось в последнее время в когда-то процветающей и плодородной стране Белозерье. Теперь это был самый настоящий вертеп разбойников. Все умные и более или менее порядочные люди сочли за благо покинуть свою родину. Большинство из них, не доверяя Всемиле, как бывшей подруге Борислава, предпочли обосноваться в Чернолесьи, несмотря на активно распространяемые слухи о причастности Святозара к убийству королевской четы, а возможно, и принцессы. Еще недавно Всемила с Бориславом были любовниками и сообщниками, но в последнее время королева замечала его охлаждение к ней. Оно и понятно. Всемиле не семнадцать лет, а в сорок нечем, увы, привлечь даже такого стареющего любовника, как Бор. Она с ненавистью смотрела на себя в зеркало, годы и увлечение наркотиками, ставшее уже зависимостью, сделали свое дело. Кожа увяла, глаза потускнели и пожелтели, фигура из стройной превратилась в подобие скелета. А в легализованных борделях короля Белозерья всегда ждали на все готовые пятнадцатилетние прелестные рабыни. Да, тут ничего не поделаешь, только смириться. Но вот сдаваться-то она и не собиралась. Эх, узнать бы еще, что он задумал!
А теперь придется идти к этому трухлявому пню Злославу, притворяться участливой любящей женой и рассказывать ему сказки о том, как его, якобы введенные ею законы, изменяют к лучшему жизнь людей Святогорья. Всемила поморщилась. Пора было решать что-то с этим стариком. Борислав давно предлагал ей уничтожить его, но она не доверяла Бориславу, да и проклятия бога солнца тоже побаивалась.
* * *
Злослав лежал в постели. Состояние его здоровья не позволяли ему покинуть свою комнату, лекари не могли найти причину его немощи, король злился, разгонял их одного за другим, но потом убедился, что все они, как под копирку, бездари и шарлатаны, и больше не подпускал к себе ни одного из них. Его удивляло только, почему Завид не навещает своего друга, но он объяснял это себе тем, что тот считает себя виновным в смерти принцессы и его племянницы. Когда два года назад Всемила сообщила ему о том, что Ярослава умерла, приняв по ошибке яд вместо целебного отвара, его снова разбил удар. Еще и Всемила чуть ли не ежедневно упрекала его за то, что отправил несчастную девочку в логово ведьмаков. И тем самым собственноручно погубил ее. Злослав был неутешен, ему хотелось только одного, умереть, но страх за судьбу своего государства, которое без последнего носителя божественной крови может погибнуть в результате страшного землетрясения, остановил его. Вскоре он нашел себе утешение, но, к досаде своей жены, не в привычном уже алкогольном угаре, а в новом, ранее неприятном ему поприще - сочинения законов. Не проходило и недели, как довольный собственной работой король выпускал на рассмотрение советников очередной закон, который, по его непреложному мнению, должен немедленно начать работать и принести свои плоды, улучшающие жизнь простому народу. Всемила с важным видом забирала у него бумаги и недолго думая, отправляла их в камин. Но Злослав не знал этого и упорно продолжал свою работу на благо Святогорья. От спиртного он отказался вовсе, и Всемиле все труднее и труднее было потчевать своего мужа ослабляющими здоровье зельями. Ей приходилось всякий раз придумывать новые блюда и напитки, чтобы он, почувствовав незнакомый вкус, не заподозрил неладное.
* * *
Дверь бесцеремонно распахнулась. В комнату вошла улыбающаяся и довольная Всемила. В руках у нее был поднос с едой:
- Милый, твой обед. Сегодня повар приготовил для тебя особенный суп. Такого ты еще не пробовал, - пытаясь придать своему голосу беззаботный тон, прощебетала королева.
Злослав принюхался, ему послышались знакомые нотки, но он никак не мог вспомнить, где и когда слышал этот резкий пряный запах. Он нехотя зачерпнул немного супа в ложку и поднес ко рту.
- Что за дрянь! – выругался король.
Всемила настороженно понюхала тарелку и спокойно произнесла:
- Я же сказала, суп особенный, черепаший, на нем настаивал наш диетолог. Сказал, что он очень полезен для ослабленного организма.
- Так ты что, до сих пор держишь при дворе этого шарлатана?! – не унимался ее муж.
- Но, дорогой, - ласковым голосом оправдывалась Всемила. – Ну сам посуди, ты слаб, болен, тебе просто необходима помощь специалистов. Да и мне наш диетолог очень, очень помогает.
- Ага, вижу, на воблу сушеную похожа стала. Помогает, как же!
- Ты не прав. Пожалуйста, ради меня, съешь этот суп, - продолжала настаивать на своем Всемила.
Но Злослав перебил ее:
- Как приняли мое предложение о пятидневной рабочей неделе?
Королева вздохнула и нехотя принялась врать:
- Понимаешь, милый. Советники не могут принять его. Ну какая пятидневная рабочая неделя для крестьян? Ну, сам подумай, страда, рожь, пшеница пропадают, а работники вместо того, чтобы хлеб убирать, пьянствуют в кабаках. А у врачей тоже пятидневная? То есть в субботу и воскресенье не болеть прикажешь?
Злослав был побежден, он устало прилег на постель и сказал:
- Вот за что ты мне нравишься, так за ум, но ничего. Я доработаю этот закон. В страду будем его отменять, а врачи пусть по сменам работают.
Он посмотрел на стоящую перед ним жену и попросил:
- Иди, а суп доем, обещаю. Эх, тебе бы самой поесть, как следует! Знаю одну диету. Может, попробуешь? Яичница с салом пять раз в день, и пива бутылочек так, ну тоже пять. Помогает, за месяц вес наберешь. Попробуй, а?
Всемила презрительно фыркнула:
- Проблем с сердцем этой диетой наберешь. Ты ешь, я не уйду, пока не съешь. Ты же знаешь, как я люблю тебя! Помнишь те наши первые полгода после свадьбы? Ведь мы же были счастливы, Злослик!
- Вот дура баба, - беззлобно проворчал в ответ Злослав. И принялся за суп.
Всемила ушла только когда, вновь одурманенный король без сил свалился на постель.
Как надоели ей эти игры со своим мужем! Теперь еще к Славке надо заскочить, чтобы не удумала чего. И вообще, проживание той в близлежащей деревне совсем не устраивало королеву. Но убить не поднималась рука, и не оттого, что ей было жалко эту девчонку, просто мысли о Неждане не давали ей покоя. В конце концов, брак ее сына с носительницей – это идеальное решение всех проблем. И пусть себе Борислав бесится, он тоже не вечный. Мысли о Бориславе еще больше испортили ее настроение. Она лихорадочно достала очередную папиросу и закурила.
* * *
Спустя несколько часов Злослав очнулся, его сознание медленно пробивалось сквозь какой-то туман и постепенно возвращалось к жизни. Вкус, а главное запах, странного черепашьего супа никак не выходил у него из головы. Где же он пробовал эту приправу? Что-то вертелось совсем близко, почему-то вспомнилось детство. Приподнявшись с трудом, он взял ложку и понюхал ее. Да, очень знакомый запах! Он закрыл глаза, словно во сне перед ним предстали картины летнего леса, река, соседский мальчишка, бегущий по лугу.
 «Стоп. Мальчишка! – вдруг начал вспоминать король.
 - Это же Горик, он в тот злополучный день наелся какой-то травы да так и помер, не смогли его спасти лекаря наши. А ведь именитые были, при дворце служили».
Точно, травка эта, он же ее в руках еще держал, тоже хотел сдуру попробовать, да не успел, дружок его опередил и без чувств замертво свалился. Ох, и испугался тогда семилетний Злослав! Потом долго себя упрекал в гибели дружка, мать даже его на море увезла, чтобы отвлекся он от своего горя. Помогло. Море-то для мальчишки любые горести способно заглушить, даже такие. Итак. Все встало на свои места. Эта стерва только притворяется любящей несчастной женщиной, а сама попросту травит его. «Не удивлюсь, что я заперт, - мрачно подумал король. – Эх, ну не дурак?! Столько лет ничего не замечал, верил, что болен, все советы этой гадюки слушал. А такой простой вещи и в голову не пришло».
Он, собравшись с силами, встал с кровати и потихоньку дошел до двери, потрогал ручку. Точно. Заперт! Вот черт! Но ничего. Теперь-то он знает, что делать, он выведет эту змею на чистую воду.
Притворяться больным и немощным он уже научился, когда надо было, чтобы все оставили его в покое, он искусно изображал спящего или обессиленного. Главное, как-нибудь проникнуть в хранилище, где находился древний кинжал, забрать его оттуда. А пока надо найти способ встретиться с советниками и воеводой. Это верные люди, не подведут. Злослав достал из шкафа бумагу и карандаш и принялся обдумывать план действий. Если Всемила по собственной инициативе захватила власть – это одно, а вот если она в сговоре с Бориславом, а скорее всего так и есть, это – совсем другое. Придется трудно, но ничего, главное побыстрее наладить контакт с друзьями.
             * * *
Всемила, покрытая деревенским платком, уже входила во двор целителей. Едва заметив ее, мать Златы и Святозара побежала навстречу гостье, и пока та не спряталась в комнате своей племянницы, решила поговорить с ней о принцессе начистоту. Она вцепилась в плащ королевы и всем своим видом показывая, что возражения не допустит, пригласила ее на кухню попить чая. Та поморщилась, но деваться ей было некуда, тем более что и Завид уже спешил присоединиться к ним. Королева едва пригубила из чашки травяной чай и прямо спросила:
- Ну, и что вы хотели узнать от меня?
Бажена смутилась и неуверенным голосом произнесла:
- Что вы, мы от всей души хотели угостить вас, дорога не близкая, замерзли, небось.
Завид перебил:
- Ладно тебе, хотели мы вот что разузнать. Не пора ли Ярославе во дворец возвращаться, в семнадцать лет ее прапрадед уже правил страной, а она девчонка умная, справится, да и вы поможете?
Всемила даже поперхнулась от неожиданности:
- Вы в своем уме?! Да Святозар так этого и ждет, на прошлой неделе мои тайные шпионы схватили его людей, которые были уже не так далеко от дворца. У них обнаружили карты Святогорья и план темницы. А вы говорите, девочке возвращаться! Неужели вы не слышали, что король Чернолесья связался со жрецами солнца и хочет истребить всех носителей? А заодно и нас с Бориславом. Ведь именно жрецы пустили слух о древнем артефакте, в котором был спрятан свиток, содержимое его известно, наверное, последнему бездомному в нашей стране, да и не только в нашей.
Завид мрачно проговорил:
- Мир и спокойствие не наступит на земле, покуда не будет убит последний носитель крови. Слышали, только не верим.
- А остальные-то верят, - Всемила увлеченно продолжала доказывать свою правоту. – Конечно, это заговор, конечно, это неправда. Но стоит девочке появиться во дворце, как она окажется в опасности. Я даже подозреваю…
Она заговорщицки понизила голос и продолжала уже шепотом:
- Я даже подозреваю, что странный недуг Злослава, и не недуг вовсе. Отравили его. Вот что я подозреваю.
Завид возмутился:
- Так что ж тогда меня к нему не пускают?!  Я бы его на ноги быстро поставил.
Всемила прикусила язык и начала поправлять ситуацию:
- Я велела не пускать никого, если я для тебя сделаю исключение, то за тобой тотчас же начнется слежка. А стоит Славушке не вовремя покрасить волосы, как ее инкогнито может быть раскрыто. Слишком много поставлено на карту. А насчет Злослава вы не волнуйтесь, у него хорошие лекаря.
- Хорошие, как же, - Не поверила Бажена.
Всемила поднялась, давая понять, что разговор окончен, и направилась в комнату Славки.
Та уже ждала ее.
На лице девушки было решительное выражение человека, который во что бы то ни стало намеревается добиться своего, она встретила тетю вопросами:
- Что с дядей? Он жив? Почему он не пишет? Ответьте мне, иначе я сама приду во дворец и все узнаю.
Всемила снисходительно улыбнулась ее горячности и спокойно ответила:
- Не так быстро, девочка. Злослав болен, и ты это знаешь, в последнее время он не может шевелить ни руками, ни ногами, оттого и не пишет. Ты должна быть мужественна, милая, врачи говорят, что его дни сочтены.
- Тогда я тем более должна увидеть его!
- И чего ты этим добьешься? - уже начиная сердиться, возразила Всемила, - Что выдашь себя с головой? Твой дядя никого не узнает, и тебя не узнает, его ум расстроен. Но так даже лучше, так ему легче переживать страдания и боль. Бедняжка!
Всемила промокнула глаза и кинулась в объятия принцессы, та тоже залилась слезами и беспомощно спросила:
- Но что же делать? Неужели нет никакой надежды?
- К сожалению, нет. Ты должна быть сильной. Вот увидишь, мы справимся с этим злодеем, королем Чернолесья. Король Борислав уже думает объявить ему войну, я поддержу его в случае надобности. Этот сумасшедший должен быть схвачен и посажен в дом для душевнобольных. Вообразил себя властителем всего мира. Мальчишка. И кто бы мог подумать! Ты не представляешь, сколько покушений на жизнь твоего дяди мы предотвратили, слава Богу, что вовремя. Злодеи пойманы и посажены в темницу. Но сколько их еще на свободе? Никому не известно. И если ты думаешь, что король Белозерья – тиран, который держит взаперти свою жену, то и тут ты ошибаешься.
- Говорят, она сошла с ума, - еле слышно проговорила Славка.
- То, что я тебе сейчас расскажу, тайна. Поклянись, что никому не расскажешь ее.
- Клянусь! – с готовностью отозвалась заинтригованная девушка.
- Цветана жива и здорова, они с мужем живут душа в душу, но из-за частых покушений на ее жизнь пособников Святозара, они сочли нужным придумать такую легенду.
- Так что - она свободна? Она не содержится в башне? – изумилась Славка.
- Она там живет, под охраной, вернее, они там живут, вместе с Бориславом. Бедняжке Цветане ради безопасности своей страны приходится жить затворницей. Но она сознательно на это пошла, она так благородна!
Ярослава чувствовала, что после разговора с тетей, запуталась еще больше. Она не понимала ни поведения Святозара, ни его амбиций. Да и непонятно было, что ей самой делать дальше. Через год будет ее совершеннолетие, время для вступления на престол. Но если ничего не изменится, что тогда? Война? Князь Борислав готов к войне, а готово ли Святогорье? Почему Белосвят ничего не рассказывает ей о положении дел в стране? Нет, она ровным счетом ничего не понимает, и это ее сильно раздражало.
Всемила же перешла к указаниям:
- Итак, сиди и не высовывайся! Постарайся вообще поменьше выезжать из деревни. Волосы не забывай красить. Забудь про игру на арфе. Видела я ее в зале. Не просто так стоит, а? Где это видано, чтобы деревенская девка на арфе играла? Пора, пора быть взрослее! Святозар не дремлет, и твое счастье, что он поверил в твою смерть. А если узнает правду? Что станет с нашим государством?
- Как вы думаете, мы сможем выиграть войну? – спросила девушка.
- Нам поможет Бог! А если нет, если почувствуешь, что дело плохо. Ну вдруг со мной что-то произойдет? Этот злодей не щадит ни женщин, ни детей. Просто поверь, это настоящее исчадие ада! Так вот! Беги в Белозерье. Там разыщи порт Черный, спроси Бея, это хороший человек, он мой надежный друг, он поможет тебя. Ты слышишь? Обещай, что разыщешь его!
Напуганной Славке ничего не оставалось кроме, как пообещать. Увы, она верила кузине своей матери. И не могла знать, что этот Бей был никто иной, как предводитель самой крупной бандитской шайки, промышляющей поставкой в бордели Белозерья красивых девушек, похищенных со всех концов мира.




4 ГЛАВА

Королева Цветана сидела на своей жесткой постели в тесной комнатке башни для размышлений. Когда-то, еще ребенком, ей нравилось бывать здесь, смотреть из высокого узенького окошка на дворцовый сад с высоты птичьего полета и любоваться великолепными пейзажами. Она часто убегала сюда, чтобы почитать любимую книгу не опасаясь, что няни и гувернантки помешают ей предаваться сладким мечтаниям. Она любила эти серые мрачные стены и каменный холодный пол комнаты, ее не смущала развешанная по углам паутина с огромными черными пауками, она совершенно не боялась их. А вот теперь по иронии судьбы, ей приходилось жить здесь в полном одиночестве, только служанка два раза в день навещала ее, принося скудную пищу, которая преимущественно состояла из грубого хлеба, воды и овощей по сезону. Впрочем, и это королева едва съедала. Так тяжело ей было на душе! Она никак не могла поверить, что это случилось с ней! Что она заперта в этой каменной клетке собственным мужем, который казался ей таким умным, честным, добрым и благородным. Ведь она никому не сделала зла, всех любила, всем верила, она никогда не могла себе даже представить, что станет виновницей тех ужасов, что теперь происходят в ее любимом Белозерье. Сколько раз она прокручивала в голове все происшедшее с ней за эти проклятые десять лет, но не могла найти ответа на вопрос, в чем была ее ошибка. Да, все началось с приезда Святозара, она отказала ему в помолвке. Но ведь на это у нее имелась весьма веская причина! Или она все же была не в праве так поступить, несмотря на то унижение, которому она подверглась, стоя за ширмой и слушая ужасный, доведший ее до истерики и потери рассудка, разговор?
Она помнила только, что пила вино с Всемилой, та утешала ее, предложила пойти помолиться, помнила храм, а дальше была пустота. И сколько ни пыталась Цветана вызвать в памяти хоть что-то из того трагического дня, ей не удавалось этого сделать. Утро помнила хорошо, помнила боль и стыд, когда обнаружила себя в постели с Бориславом. Он уверял, что она сама предложила ему свою любовь, что он поначалу отказывался, но она была так настойчива и так очаровательна, что он не устоял. Он бил себя в грудь, плакал, стоя перед ней на коленях, просил или казнить его немедленно, или согласиться стать его законной супругой. Цветана была настолько сбита с толка, настолько несчастна и растерянна. А князь настолько красив, учтив, ласков, что она согласилась на этот брак. Хотя и винила себя во всем. Свадьбу сыграли незамедлительно. Королеву, конечно, очень огорчило, что никто из ее старых друзей не поддержал их брак, даже на свадьбу не приехал. Но по большому счету, она не видела особой беды в произошедшем. Ей даже казалось, по крайней мере, первые полгода, что она безумно любит своего мужа, и что сделала, вольно или невольно, единственно правильный выбор. Нет, здесь не было никакой ошибки. Здесь она не была ни в чем виноватой. Она хотела только одного: быть примерной женой и благородной королевой, которую бы все любили, начиная от своего мужа и кончая последним бродягой в Белозерье. Она была настолько уверена в благородстве и уме Борислава, что с радостью передала ему все дела по управлению своей страной, тем более что и раньше он не был чужд им. А сама занялась обустройством дворца и сада, шила себе для бала роскошные платья, занималась благотворительностью, отдавая еженедельно большие суммы денег на поддержку бездомных и сирот, растила вестийские розы в оранжереи. И была счастлива, как бывает счастлива любая молодая любящая женщина в первые месяцы своего брака. Ничто не указывало на беду, уже стоявшую у порога.
Первое тревожное предчувствие зародилось в ней еще тогда, когда они с мужем, проезжая в шикарном дорогом экипаже по небольшой улочке столицы внезапно остановились. Дорогу им преградила растрепанная седая женщина, она рвала на себе волосы и злобно кричала:
- Душегубцы! Будьте вы прокляты! Чтоб вам страдать так же, как страдала моя доченька!
Кучер прогнал ее кнутом, Борислав, увидев, как встревожилась его жена, поспешил утешить ее, мол, просто сумасшедшая женщина, не доглядела охрана. Не стоит принимать этот инцидент близко к сердцу. Тогда она снова поверила его словам. Но вскоре, выезжая в город, она стала замечать недобрые взгляды простых людей, смотревших на их карету. Ей было неуютно, она не могла понять, за что ее не любят. Ведь она не сделала ничего плохого, даже наоборот, на прошлой неделе велела пустить травников в Белому озеру нарвать по корзине белынь-травы для лечения особо нуждающихся. Она не могла знать, что пришли вовсе не травники, а спекулянты-торгаши, которые тотчас же отправили траву на продажу, а деньги положили себе в карман. По совету мужа Цветана перестала выезжать из дворца, чтобы сохранить свои нервы в порядке. Она так заботилась о своем здоровье, ей так хотелось скорее забеременеть и родить сына или дочку, что, нисколько не сомневаясь в благих намерениях Борислава, давшего такой совет, безропотно приняла его.
А дальше была ревность, сумасшедшая, доводящая до исступления ревность. Это то и погубило ее. Не обращай она внимания на частые отлучки мужа по ночам, на его заигрывания со служанками, все было бы спокойно. Жизнь, пусть скучная и однообразная, но продолжилась бы без страданий и унижений. Но нет. Цветана вздумала ревновать, она стала следить за своим мужем и однажды застала его в постели с … Всемилой. Всемила часто приезжала навестить ее, так, по крайней мере, думала наивная женщина, и была единственной ее подругой, с которой она делила все свои тревоги и радости. Именно ей она жаловалась на измены мужа, просила совета, как снова завоевать его любовь и желание, а теперь… В один миг Цветана прозрела, она не стала устраивать истерик, но и не скрыла того, что все знает. Всемила пыталась оправдаться, мол, прежние чувства накрыли с головой, не смогли совладать с желанием, но та ей больше не доверяла. Как и не доверяла теперь своему мужу. Однажды она тайком от него покинула дворец и посетила дом советников, где обычно заседали лучшие умы Белозерья, сочиняли и обсуждали законы, принимали зарубежных гостей. Там всегда кипела жизнь. Войдя в здание, королева не узнала его, убранство этого помещения смахивало на бордель, слышались смех, пьяные разговоры, она попыталась разыскать главного советника, но слуга, стоявший при входе, очень удивился упоминанию о нем и сказал, что все советники, бывшие здесь до короля Борислава, уволены и изгнаны из страны. Тогда Цветана отправилась к воеводе, но в его доме жила другая семья, и на вопрос, где же находится теперь бывший военноначальник, последовал краткий ответ «в тюрьме, где и положено быть таким, как он». Цветана пришла в ужас. Вернувшись во дворец, она потребовала, чтобы ей принесли бумаги, где описаны все действующие в данное время законы ее страны, а также все заключенные договора, как политические, так и крупные экономические. Но ее просьбу попросту проигнорировали, зато тотчас же донесли о ней Бориславу. Тот, почувствовав угрозу оттуда, откуда ее совсем не ждал, оставив все свои дела, немедленно разыскал жену. К несчастью, в это время он находился под воздействием наркотиков. Цветана никогда не забудет этот вечер. Как она осталась жива? Наверное, бог пожалел ее, и в тот момент, когда Борислав занес нож над ее грудью, в дверь постучал слуга. Но забыть все нанесенные оскорбления и побои, она не могла. И простить тоже. Пыталась, но не могла. С этого дня ее жизнь превратилась в ад. Каждое утро муж приветствовал ее словами: «еще не сдохла? Жаль, скорей бы уж!». За ней следили, за каждым шагом, ей не давали читать газет и не выпускали из дворца даже в сад, ее любимая оранжерея сгорела прямо на ее глазах. Борислав специально подвел ее к окну, чтобы она полюбовалась пожаром. Он знал куда бить. Цветана не могла спать и есть, так горько было у нее на душе, но она лихорадочно искала путь к спасению и однажды, как ей показалось, она нашла его. Все слуги, жившие во дворце, панически боялись приведений. Легенды о якобы виденных здесь неоднократно этих представителей загробного мира, ходили среди простых людей уже не одно столетие. И Цветане пришло в голову убежать из дворца под видом приведения. Она растрепала себе волосы, обернулась в белые простыни и ровно в полночь, вышла из своей спальни, (тогда ее еще не запирали), вначале все шло отлично, охранники в ужасе разбегались кто куда, не смея даже кричать, но, как назло, в ту ночь Борислав почему-то решил пораньше вернуться домой. Он возвращался не один, с двумя молоденькими певичками и со своим новым другом, который являлся еще и главным советником короля. В холле они увидели, как кто-то в белом промелькнул в темноте и спрятался за колонну. Борислав был не из пугливых, он быстро схватил бледную от страха жену, и обращаясь к другу, сказал:
- Я тебе говорил, она сошла с ума. Теперь и ты это видишь.
Потом, сделав жалостливое лицо, обратился уже к жене:
- Дорогая, успокойся! Сейчас тебе принесут лекарства, и ты заснешь, пойдем, я провожу тебя в спальню.
В спальне он, молча, со зверским выражением на лице, повалил ее на кровать, взял плетку, которую держал все это время в руке и избил ее до полусмерти. Она не смела сопротивляться. Да и что она могла сделать?
На следующую ночь королеву Цветану тайком переправили в отдельно стоящую башню, в которой она пребывала до сих пор.
Слезы, вызванные горькими воспоминаниями, снова заволокли глаза несчастной женщины, но она уже не обращала на них внимания, достав спички и свечу, предпоследнюю из выданных ей на месяц, она аккуратно зажгла ее и, стараясь не тратить времени зря, принялась за письмо. Решение написать письмо королю Чернолесья Святозару, нелегко далось ей. Она все еще помнила последнюю встречу с ним, и не видела в нем ни друга, ни союзника, но другого выхода попросту не было. Во всяком случае, ничего более умного, как обратиться за помощью к бывшему другу детства, она не видела. Как найти способ передать письмо? Тоже было непонятно, но Цветана надеялась на чудо и молилась богу Солнца с особым усердием, прося не свободы, не защиты, а всего лишь возможности передать весточку Святозару. Она не знала, поверит ли ей король и примет ли ее предложение, но чувствовала, что от того, сумеет ли она вложить в это послание все свою душу или нет, зависит судьба ее народа и всего Белозерья. Ей было страшно, но отбросив все сомнения, она все же принялась за письмо:
«Дорогой друг», —написала она и тотчас же зачеркнула написанное. Ну какой друг? О чем она?
«Милостивый государь, властитель Чернолесья Святозар Второй, простите, что смею обращаться к Вам со своей просьбой. Наша последняя встреча была не из приятных, и я осознаю, насколько Вы будете недовольны моим к Вам обращением. Но я, будучи уверенной в вашем благородстве, взываю к Вашему великодушию и смиренно прошу Вас, прочитайте все написанное мной до конца и тогда уже судите. Нет, себе оправданий я не ищу. Их нет и не может быть. Только я одна и виновна в том, что происходит в моей стране. Но просто поверьте, я не сумасшедшая, хотя и на грани этого. От смерти меня удерживает только страх за судьбу Белозерья. Но я умру спокойно, если Вы примете мое предложение. Мой муж, князь Борислав, не называю его королем, ибо нам с вами известно, что таковым он не может считаться из-за отсутствия божественной крови, не просто негодяй и тиран. Он чудовище, которое разоряет свою страну и губит своих подданных. Я пыталась повлиять на ситуацию, но мне не дали даже ознакомится с государственными бумагами. Я очень жалею, что прозрение ко мне пришло слишком поздно, сейчас меня держат в заточении как сумасшедшую и опасную для окружающих. В чем опасность, надеюсь, Вы понимаете. Но я пишу к Вам не в надежде вызвать сострадание и сочувствие, увы, я не заслуживаю их. Я знаю, что Ваша армия сильна, что лучшие люди Святогорья и Белозерья переехали на постоянное жительство в Чернолесье. Умоляю Вас, ради памяти наших родителей, которые были всегда дружны между собой…»
Цветана задумалась: «Что написать? Объявите нам войну? Нападите на Белозерье? Не будет ли это доказательством ее сумасшествия?». Но решив, что теперь ей уже все равно, продолжила:
«… объявите войну Бориславу. Пусть погибнет Белозерье как самостоятельное государство, но спасите моих подданных от нашествия бандитов, наркоторговцев, работорговцев и разбойников. Со своей стороны обещаю, если только останусь в живых, немедленно отречься от престола в Вашу пользу. Я, знавшая Вас с самого детства, смею верить в Ваше великодушие. И потому прошу Вас: пощадите простой народ, не разоряйте села и города. Мне тяжело писать Вам об этом, но поверьте, иного способа спасти Белозерье и его людей не существует. Наши девушки, почти все стали рабынями в увеселительных учреждениях, наши юноши с младых лет обучаются жестокости и насилию и пополняют собой алчные шайки мародеров. Я не знаю, сколько денег осталось в казне и есть ли в ней хоть что-то. Народ обнищал, в правительстве отъявленные жулики и бандиты, воевода в заточении. Никого из преданных моим родителям и мне людей не осталось на свободе. Мы погибаем. И это уже не метафора. К сожалению, мне неоткуда узнать, что происходит сейчас в соседнем Святогорье. Но считаю своим долгом сообщить Вам, что Борислав и Всемила сообщники. Я это точно знаю. Меня очень беспокоит судьба моего лучшего друга Злослава. Не знаю, в каких Вы с ним отношениях, но прошу Вас, если выпадет такая возможность, навестите его. Уверена, либо он в заточении, либо его довели до тяжелой болезни, Всемила хорошо разбирается в ядах, и ей не составит труда погубить здоровье Злослава, говорят, он заболел после смерти Яромира. Но я уже никому не верю. И призываю Вас к тому же. Святозар, я знаю, я всегда была неприятна Вам, но речь сейчас не обо мне. Я прошу Вас не как королева. Да и не была я ею никогда. Я прошу Вас от имени всего народа Белозерья, нет, даже не прошу, умоляю – Спасите нас!
P.S. еще не знаю, каким способом отправлю это письмо, но кто бы ни доставил его Вам, позаботьтесь об этом человеке, ибо возвратиться в свою страну он уже не может.
                Цветана.»
Она чуть было не подписала «С любовью Ваша Цветана», но вовремя одумалась, бумаги было мало, и даже зачеркнутый «дорогой друг» был оставлен в письме. Пусть. Ей уже все равно. Только бы найти способ передать это послание адресату. Мысль о том, что своим поступком она сможет приобрести себе славу предательницы своего народа, никак не покидала ее, омрачая своим присутствием и так несладкое существование женщины. Но она верила в то, что поступает правильно и надеялась, что Святозар изменился, ведь не может человек воспитанный благородными родителями быть безнадежно плохим. Не может! В этом она была уверена.
И потому упорно продолжала молиться богу солнца об успехе своего предприятия.


5 ГЛАВА
Златка проснулась поздно. Солнце уже давно встало, и день обещал быть теплым и ясным. Еще до рассвета Белослава и Бажена уехали в Чернолесье за белынь-травой. Но ее с собой отчего-то не взяли, как она их ни уговаривала. Завид с Белосвятом тоже решили вспомнить прошлые забавы и отправились на охоту. Придут не раньше, чем за полдень. Златка это знала и потому воспользовалась ситуацией, чтобы как следует выспаться. Если честно, она обиделась на мать. Ей так хотелось побывать в Чернолесьи, походить по магазинам, вон, сапожки осенние неплохо было б прикупить, но ее почему-то не захотели брать с собой. Впервые она почувствовала что-то вроде укола ревности в своей душе по отношению к названной сестренке, но едва заметив это, отбросила все неприятные мысли и чувства, посмеялась над своей обидчивостью и закрывшись на засов, улеглась под теплое одеяло. Спала она неспокойно, то ей снилось, что едет она в карете, а карета наклоняется и падает, и она вместе с ней, то словно огромная черная собака хватает ее за ногу и кусает, не больно, но неприятно. Проснулась она от тревожного ощущения чьего-то присутствия в доме. Встала, стараясь не шуметь, обошла все комнаты. Никого. «Вот дура мнительная, - обругала она сама себя. – Нервы стали никуда». Вчера еще и с Дубыней поссорилась на танцах, он, видите ли, ревновать вздумал. Ну потанцевала с сыном пастуха и что? Что страшного произошло? Нет, устроил настоящий спектакль, даже противно. Подумаешь, за талию обнимал слишком крепко! И что? Кому от этого хуже стало? Нет, этот Дубыня просто несносен! И главное, был бы сам идеалом, а то ни кожи, ни рожи, как говорится. Златка чувствовала, что раздражена и не могла понять причины этой раздражительности. Ссора с Дубыней? Нет, это все несерьезно. Сейчас прибежит, прощения просить будет. Ревность из-за Славки? Тоже нет. Ну чего им делить-то? Славке не позавидуешь, ни родителей, ни дома, ни возможности делать, что захочется. Вечно жить, скрываясь от всех. Нет, она бы так не смогла. Тогда что? Почему так тревожно на душе? Солнышко ярко светит, птички поют. Живи и радуйся жизни, но нет. Все у нее, не как у людей. Златка подошла к арфе, слегка потрогала струны и запела: « Ах, мой милый, мой любимый, не покинь меня в беде…»
Вдруг в окно постучали. Златка вздрогнула, тревожное предчувствие никак не хотело оставлять ее, она выглянула на улицу. Какая-то незнакомая девица, одета как… шлюха, вот как она одета! И что ей нужно? Небось, к Белке за зельем от беременности пришла. Может, не открывать? Пусть стучит, постучит и уйдет. Но девица не думала уходить, стук раздался уже с противоположной стороны дома. «Вот настырная! – с досадой подумала Златка. И пошла открывать. Она чуть высунулась из двери и недовольно гаркнула:
- Чего надо?
Девушка смутилась и робко спросила:
- Скажите, здесь живет Белосвят?
- Ну здесь, но сейчас его нет в доме и в ближайшее время он сюда не вернется. Еще вопросы?
- А вы кто?
Златка даже задохнулась от такой наглости. Отвечать она не собиралась, но посчитала нужным спросить:
- А ты кто?
- Я? – девушка совсем растерялась, но собравшись с духом, все же ответила. – Меня зовут Дарина. Я ищу Белосвята. Он спас меня однажды, но я не успела отблагодарить его.
Златка перебила:
- Обойдется он без твоей благодарности. Я передам, что ты приходила, не беспокойся. Но если думаешь, что мой брат ведется на таких, как ты, то ошибаешься. Ищи других дурачков. У него есть невеста, достойная и порядочная девушка. Так что, прости, но тут тебе ничего не светит.
Девушка покраснела от неожиданной немилости и попыталась оправдаться:
- Что Вы?! У меня даже в мыслях не было ничего плохого! Вы неправильно меня поняли. Просто я случайно оказалась здесь и узнала, что Белосвят живет неподалеку. Вот и решила воспользоваться случаем, чтобы поблагодарить Вашего брата за свое спасение. Передайте ему, что я всегда буду молиться богу солнца за его здоровье и благополучие. И не сердитесь, прошу Вас.
Девушка поклонилась Злате и ушла прочь. Златка сама не ожидала от себя такой жестокости по отношению к этой несчастной жрице любви. Но ревность к брату не давала ей покоя. Она не верила в благородство подобных девиц и считала своим долгом обезопасить брата от всякого рода интриг. В том, что Дарина пришла вовсе не ради благодарности, она не сомневалась. Так что, нечего себя упрекать почем зря! Все правильно она сделала. А девка пусть идет, скатертью дорога!
Еще раз взглянув в окно, чтобы убедиться, что гостья ушла, а не осталась поджидать Белосвята у дома, Злата возмущенно вскрикнула: «Вот ведь стерва!».
Возле калитки стоял ее Дубыня и мило беседовал с Дариной, он улыбался и весь его вид говорил о том, что ему очень хочется понравиться своей собеседнице. Златка, не дожидаясь конца разговора, выскочила на улицу и подбежала к Дубыне. Дарина смутилась и поспешно откланявшись, поплелась в сторону трактира. Глаза незадачливого вчерашнего ревнивца невольно забегали, когда Златка, уперши руки в боки, прямо спросила: «И как это понимать?».
Парень смущенно ответил:
- Всего лишь объяснил девушке, где остановка транспортного экипажа.
- Так я тебе и поверила! Ой, прости, я вам, глупая, помешала, наверное! Ты беги! Еще догонишь!
Всю накопившуюся за утро плохую энергию, девушка с удовольствием выплескивала на своего друга, даже не замечая того, что Дубыня больше не отшучивается и не пытается оправдаться. Он растерянно с чуть глуповатым выражением лица посмотрел на разгневанную Златку и тихо проговорил:
- Выходи за меня замуж.
- Ага, сейчас, только тапочки возьму. Да за такого бабника выйдешь, ночами одна спать будешь! – не унималась она.
- Ну не хочешь замуж, пойдем за грибами, говорят, лисички пошли, - пытаясь переменить тему разговора, предложил Дубыня.
- Ну, хоть что-то дельное предложил, пойдем, только, чур, не ныть! А то знаю тебя, то далеко зашли, то от каждого шороха шарахаешься. Трусишка! – отчего-то с легкостью согласилась Златка, видимо ей и самой надоела затянувшаяся ссора, и побежала за корзиной.
В лесу было так спокойно, так легко и вольготно дышалось, что от плохого настроения девушки не осталось и следа. Грибов попадалось мало, и молодые люди вначале было сосредоточившие все свое внимание на их поиски, быстро забросили это неблагодарное занятие и просто наслаждались хорошей погодой, свежим воздухом, а главное, обществом друг друга. Все было замечательно, они с упоением целовались, где придется, нисколько не заботясь, ни о времени, ни о том, куда они уже успели забрести. Но Дубыня не был бы Дубыней, если бы не начал ворчать. На этот раз ему не понравилась песня, которую пела его возлюбленная. Он попросил:
- Хочешь петь, спой лучше мою любимую, про лодочку.
Злата возмутилась:
- То есть тебе не нравится, как я пою? Может, мне и не говорить прикажешь?
Дубыня попытался предотвратить ссору и притянул девушку к себе, собираясь поцеловать. Но не тут-то было. Златка уже разозлилась, утреннее настроение вернулось так же быстро, как и ушло. Она отстранилась от объятий своего ухажера и крикнула:
- А не пошел бы ты, Дубинушка, куда подальше? То не пой, туда не ходи, на этого не смотри. Забирай свои грибы и проваливай!
Она с силой швырнула полупустую корзинку бедному юноше прямо в грудь и убежала по направлению дома. Так, по крайней мере, подумал Дубыня, и не особо беспокоясь за свою взбалмошную подругу, которая, как он знал наверняка, этот лес исходила вдоль и поперек, тоже направился домой, решив как следуют проучить эту истеричку и не показываться ей на глаза в ближайшие дни. Пока сама к нему не подойдет. Настроен он был решительно.
Но девушка тоже была не из слабохарактерных и прощать его не собиралась. Впрочем, если бы ее спросили, за что ей нужно прощать Дубыню, она наверняка бы смутилась и не ответила на этот вопрос, но спросить было некому и поэтому Злата, даже не сомневаясь в своей правоте, продолжала злиться на жениха и ругать его на чем свет стоит.
Немного успокоившись, девушка оглянулась по сторонам и с удивлением обнаружила, что очутилась на другой стороне леса, прямо у черных прудов.
Она, побранив себя за беспечность, поспешила найти тропинку, ведущую в деревню, как вдруг услышала громкие мужские голоса, раздающиеся совсем близко от нее. Спрятаться или убежать, ей даже не пришло в голову. В конце концов, она выросла в этих местах, всех знала, и ее все знали. Ну чего ей бояться? Поэтому, увидев впереди небольшую компанию молодых людей, она даже не встревожилась, но ровно до тех пор, пока не узнала среди них Неждана. Под сердцем что-то екнуло, она гнала от себя неприятный страх, но холодок никуда не исчезал. Изо всех сил стараясь придать лицу безразличное выражение, она попыталась пройти мимо, но ее тут же схватили за руки с возгласом:
- О, какая симпатичная лисичка! А вы говорили, нет здесь лис, нет!
Говорил Неждан, остальные стояли молча и глупо улыбались.
- Чур, моя! – сын Всемилы явно верховодил в этой компании.
Другой парень, грузный, но небольшого росточка, с пропитым не по возрасту лицом осмелился возразить:
- А почему это сразу твоя?
- Я смотрю, тут кто-то борзеть начал? – Неждан без предупреждения ударил по лицу зарвавшегося, по его мнению, товарища, тот весь сжался и покорно отступил за спины остальных.
Неждан вызывающе окинул взглядом всю свою банду и предложил:
- Что ж, команда есть команда. Он прав. Пусть победит сильнейший, мы отпустим ее.
Все недовольно зароптали, но он невозмутимо продолжал:
- Мы отпустим ее, досчитаем до двадцати. Успеет убежать - ее счастье. Не успеет - достанется самому ловкому. Согласны?
Ребята приободрились и довольно закивали головами. Златка была возмущена:
- Я не согласна! Да вы знаете, что с вами будет, если вы меня хоть пальцем тронете?
Раздался дружный идиотский хохот. Неждан начал отсчет: «раз…»
Златка почувствовала, словно внутри ее раскачался огромный колокол, руки вспотели, зашумело в голове, ноги отказывались повиноваться, но она, сделав над собой неимоверное усилие, побежала, все еще надеясь в душе на чудо. Бежала она, куда глаза глядят, то есть прямо, а прямо, как назло, оказались залежи валежника. Девушка споткнулась, упала и с ужасом увидела подбегающего к ней Неждана. Она схватила первую попавшуюся палку и отчаянно завизжала, но удар по голове заставил ее замолчать, палка сама выпала из рук. Ей казалось, что все это происходит не с ней, что все это – всего лишь страшный сон, и она вот-вот проснется. Словно со стороны она слышала завистливые возгласы дружков Неждана. Златка даже не заметила, как оказалась абсолютно раздета перед толпой негодяев. Она снова попыталась звать на помощь, но рот ей заткнули какой-то тряпкой, и для надежности завязали ее же шарфиком. Двое держали за руки, двое за ноги. Неждан издевательски гладил ее тело и приговаривал нежные слова типа «не бойся, моя кисонька», «тебе понравится». Она извивалась, как могла, но это ей нисколько не помогло. Державшим ее за руки негодяям надоело стоять, наклонившись и они, не сговариваясь, видимо, опыт уже имелся, просто наступили сапогами на ее ладони. У Златки помутнело в глазах от боли. А дальше снова была боль, сильная, такая, что ей казалось, ее тело не выдержит, что она умрет здесь от муки, позора, отчаяния. Но она не умерла и даже не потеряла сознания. Когда Неждан встал, ее отпустили, но у нее уже не было сил подняться. Она так и лежала на траве, закрыв глаза.
- Ну надо же, сколько девственниц в деревне, - довольно улыбаясь облизнулся Неждан. – А вы говорили, в городе остаться. Тут такой курятник, только успевай!
Он наклонился к Златке и словно ничего особенного не случилось, предложил:
- Красавица, а ты ничего. Будешь моей шлюхой. Все слышали? Ее не трогать! Моя!
Златка открыла глаза и с ненавистью посмотрела на своего мучителя. Она ничего не ответила ему. Она хотела только одного, чтобы ее оставили в покое. Но не тут-то было. Неждан вдруг почувствовал себя рыцарем, он помог ей одеться и предложил проводить до деревни. Златка попыталась отказаться, но предложение было формальным, ее никто не спрашивал, чего она хочет. Всей толпой они конвоировали ее в деревню, иначе как конвоем, трудно было назвать все это. Правда, Неждан больше не грубил девушке и даже помогал ей идти, а выйдя на опушку леса, он, к всеобщему удивлению, нарвал полевых колокольчиков и вручил букет своей жертве. Та не посмела отказаться. Мужество совсем покинуло ее. Ей было больно, страшно. Стыд и отчаяние завладели всеми ее мыслями. Она машинально прижимала букет к груди и молча, покорно шла вместе со своими мучителями. Со стороны это выглядело невинно и даже романтично. Подойдя к домам, она все-таки осмелилась попросить их, не идти с ней дальше, чтобы никто из деревенских не увидел. Неждан остановился, грубо прижал ее к себе, поцеловал и пообещал навестить, как только вернется из Белозерья. Она молчала и больше не сопротивлялась. Но как только они скрылись из ее поля зрения, Златка швырнула ненавистный ей букет на землю и с остервенением, не обращая внимания на боль, принялась топтать ни в чем не повинные нежно-голубые колокольчики.
Подходя к дому, она молила только об одном, чтобы отца с братом там не было, и слава Богу, ее молитвы были услышаны. Оказавшись дома, девушка немедленно нагрела воды, приняла ванну и полезла в шкаф, где хранились различные настойки и снадобья, приготовленные Славкой на всякий случай. Она помнила, как выглядело средство от нежелательной беременности. Только бы оно там оказалось! Да! Кажется, это. Ну хоть в чем-то повезло… Если это можно назвать везением. Златка проклинала Неждана со своими дружками, проклинала себя, Дубыню, бога Солнца, который оставил ее без помощи в беде. Почему-то вспомнилось растерянное лицо Дарины, утренней гостьи. Она вздрогнула. «Вот, вот за что он наказал меня! За гордыню, за эгоизм, за то, что других не жалела. А может, эта девушка – такая же жертва, как и я, - с запоздалым раскаянием думала Златка. – Эх, найти бы ее, в дом пригласить, помочь. Да поздно. Теперь бы только никто не узнал. Ни брат, ни отец, ни Белка, а с Дубыней все кончено. Если он узнает, то и не посмотрит в мою сторону». От таких мыслей ей стало совсем плохо, она заплакала. И только, когда слезы полились из глаз, она вдруг в полной мере осознала всю горечь трагедии, происшедшей с ней сегодня.
Во дворе послышались голоса. Вернулись отец с братом. Златка немедленно нырнула под одеяло и притворилась спящей. Но Белосвят бесцеремонно распахнул дверь спальни и весело приказал:
- Подъем, соня! Иди, мы зайчиков принесли, потуши, как мама, со сметанкой и перчиком.
Златка недовольно ответила:
- Сами тушите. Я спать хочу!
Светик не унимался и со словами «Ну уж нет! Ты за хозяйку осталась, так что хватит лентяйничать!» хотел сдернуть с нее одеяло. Но сестра вдруг разрыдалась, да так сильно, что ошеломленный Белосвят, тут же начал ее утешать.
- Ну ладно, ладно! Сами приготовим, спи. Ты чего? С Дубыней что ли поссорилась?
Златка ухватилась за его слова и всхлипывая, ответила:
- Да, мы с ним расстались.
Светик не поверил, засмеялся:
- Ой, да не волнуйся, завтра же прибежит, сколько вы уже ссорились!
- Не прибежит.
- Ну, да ладно, хочешь поплакать, не буду мешать. Плакса! Только куда от тебя твой Дубинушка денется, дурочка?
И не дожидаясь ответа на свой вопрос, он поспешно вышел из спальни.




6 ГЛАВА
Поездка не задалась с самого начала, до границы Бажена с Белославой добирались три дня вместо обычных двух, дорогу размыло после проливных дождей. Лошади тащились еле-еле. Старый кучер Лан, сопровождающий их, был не в настроении и все пытался отговорить своих попутчиц от поездки в Чернолесье.
- Да вы, верно, совсем сумасшедшие, прямо в логово к этому зверю да по собственной воле! Нет, тут я вам не помощник. Может, ну ее эту траву чертову? А? Хотите, в Белозерье за двое суток сгоняю, там хоть и разбойники кишмя кишат, а все безопасней. Ну чего, а? – он с надеждой уже не в первый раз обернулся к Бажене.
Та хмурилась и недовольно отвечала:
- Я тебе денег заплатила? Заплатила. Вот и вези, куда сказано. Да пошустрей, давай, клячи твои вот-вот копыта отбросят. Где только нашел таких?
- Ты, хозяйка, зря лошадок моих забижаешь, зря! – Лан сделал вид, что обиделся и отвернулся. – Да мои лошадки! Эх! Да они королевским в скачке не уступят. А в Чернолесьи колдуны завелись, аль вы не знаете?
- Ну что болтаешь? Какие колдуны? – спросила Бажена только для того, чтобы в разговоре рассеять скуку.
- Э, матушка, да вы и слыхом не слышали, я смотрю. Так вот король ихний – предводитель у злодеев этих безбожных, собрал он их возле себя тыщи со всего мира и дворец им выстроил рядом со своим. Вот они и колдуют там, штуки всякие мудреные выдумывают, черт их наущает, а они его слушают.
- Ох, - рассмеялась Славка. – Дядя Лан, это же не колдуны, а ученые люди. Мам, это он про гильдию наук рассказывает.
Бажена, отсмеявшись, только рукой махнула:
- Лан, Лан, ты ж пожилой уже человек, не глупый, а в сказки, дураками выдуманные веришь! И не стыдно тебе?
- Вот те круг! – кучер обвел рукой область груди и продолжал рассказывать. – Сам видел. Собрались они у моря целой толпой и давай шарманку крутить, черта морского вызывать. Из шарманки вылетел железный сокол и полетел к морю, обронил свои нечистоты в воду, да черт и вышел. Выше облаков поднялся! Сам видел.
- Все, Лан, надоели твои сказки, лучше скажи, когда к границе приедем?  – Бажена уже устала от болтовни старика.
- Да уж почти приехали. Но я за границу ни ногой, уж увольте, хоть тыщу солн предложите, не поеду, - Лан гордо вскинул голову, показывая этим жестом свою решительность и непреклонность.
Бажена усмехнулась:
- Не предложим, не бойся. Здесь нас дожидайся, думаю, что обернемся к вечеру. И тогда уж смотри, гони, что есть мочи. Не дай-то Бог, чтобы белынь засохла. Весь наш труд даром пропадет. Да и денег жалко.
Кучер с серьезным видом отвечал:
- Понял, хозяйка, не волнуйтесь, домчу быстро, дорога-то еще подсохнет за день. Вон как солнышко-то сияет! Вы только возвратитесь, а уж я не подведу. Это да. Это у кого хошь спросите, подводил ли Лан когда-нибудь, любой скажет: человек-кремень, на него всегда положиться можно. Это да.
 С пересечением границы проблем не возникло, только спросили про цель поездки и все, а вот мужчин задерживали и даже обыскивали. Бажена с тревогой подумала, что неспроста это. Как бы и вправду, как и поговаривают люди, заварушки какой не вышло.
Приграничный рынок всегда славился своими товарами и ценами, народа там было много и разного, даже с других континентов люди приезжали за покупками. Толпились и возле продуктовых лавок, и возле гончарных, но всего больше было людей у оружейной лавки. Шум стоял невыносимый, Бажене приходилось кричать, чтобы спросить дорогу к травной аптеке. На нее удивленно смотрели и безнадежно пожимали плечами, мол, не знаем такой. Белослава решила действовать по-другому, выбрала коренастого паренька с неглупым лицом, остановила его и спросила:
- Скажите, пожалуйста, где у вас тут травы целебные продают?
Парень раскраснелся от осознания, что на него красивая девушка внимание обратила, и ответил:
- Да здесь вы трав не найдете, разве что в деревне спросить, но там аптеки нет, но если надо срочно, я травника хорошего знаю. Чего случилось-то?
- Ах нет, мы белыни хотели закупить для отваров, - ответила огорченная девушка.
Парень с недоумением окинул ее взглядом:
- Да на что она вам? – а так как ответа не последовало, продолжил. – Здесь поблизости не найдете, только в городе, день пути будет, не меньше. Там продают. Точно знаю.
- А как в город попасть? – Славка еще не знала, согласиться ли Бажена туда ехать, но на всякий случай спросила.
- Да вон, транспортники у оружейной лавки стоят. Они отвезут. А хотите, подождите меня. Я на телеге, только со мной еще отец и он тут до закрытия, - предложил паренек.
Но Славка, поблагодарив, отказалась. Ждать до вечера не было никакого смысла, да и ехать, возможно, тоже. Домой они попадут не раньше, чем через четыре дня. Завянет белынь. Или нет? Или все-таки рискнуть, съездить?
Умом Бажена понимала, что лучше вернуться домой, но Славка уже загорелась поездкой, ей хотелось посмотреть на городской рынок. Так хотелось! Посовещавшись, и все хорошенько обдумав, они решили ехать. Нанимать экипаж не стали. Больно дорого, присоединились к попутной повозке, заплатив за проезд всего пять солнов. Ехать по ровным дорогам Чернолесья было одно удовольствие, да и компания подобралась веселая, и не заметили, как вечер наступил. Заночевали на обочине, в повозке, места всем хватило. А на следующий день к полудню оказались уже в городе.
Отдыхать не стали, номер в гостинице сняли, помылись, перекусили и скорей на рынок! Ждать некогда.
Но выйдя из гостиницы, невольно замешкались и решили осмотреть город. Еще бы! Такая красота. Улицы чистые, ни одной выбоины на тротуарах, фасады домов подновленные, крашенные, лепнина целая. Не то, что в столице Святогорья. За десять лет царствования Всемилы не было отремонтировано ни одного здания, а уж о новых архитектурных сооружениях и не помышлял никто. Чувство стыда за свою страну невольно овладело Баженой. Белослава же наслаждалась прогулкой по городу и с восхищеньем осматривала все местные достопримечательности.
- Мам, ты только посмотри какая улица! Как будто здесь ангелы живут. Давай по ней пройдемся, ну пожалуйста, ну недолго! – с мольбой в голосе упрашивала она свою приемную мать.
Бажене самой было интересно. Когда еще случай попутешествовать представится? Может, и никогда. Они пошли по зеленой улице, любуясь на нежно розовые и бежевые фасады изысканных зданий. Кругом были разбиты небольшие, но уютные скверы, в скверах били прозрачными струями высокие фонтаны, даря путникам прохладу и умиротворение.
- Наверное, здесь одни богачи живут, - предположила Славка. – смотри какой дворец, а львы у входа, как настоящие! Давай спросим, чей это дом!
И не дожидаясь разрешения, обратилась с этим вопросом к первому встречному прохожему.
Каково же было их удивление, когда им сказали, что дворец этот принадлежит всем, а именно является общественной городской библиотекой. А рядом с ним не менее величественное здание со скульптурами сов, присевших на крышу, оказалось школой.
- Вот, Белочка, у кого пример надо брать, станешь королевой, наведи и в наших городах порядок, - сказала восхищенная Бажена и тут же, прикрыв себе рот, начала нервно оглядываться по сторонам.
- Вот ведь, ротозейки мы с тобой. Сороки любопытные, пошли отсюда, не затем приехали, - сердито обратилась она к дочери, уводя ее в сторону торгового центра.
Славка и сама, словно почувствовав опасность, поспешила вслед за матерью. Рынок также не был похож на святогорский. Да и не рынок это был, магазин самый настоящий, крытый, освещенный, с удобными прилавками и примерочными, только огромный в несколько этажей. Аптеку нашли быстро, она находилась прямо у входа в здание. Продаваемая белынь немного отличалась от белозерской и размерами, была явно крупнее, и цветом, а вот тут уже Белозерская была белее и как будто чище, а чернолесская с желтизной, сероватая чуть. Решили взять немного, всего мешок. Вдруг не уложатся в четыре дня. Завянет же, жалко. Продавец странно смотрел на них, словно хотел им что-то сказать, но отчего-то не решался. Бажена это заметила, спросила:
- Что-то не так?
- Да нет, все в порядке, просто у нас обычно травники эту траву берут понемногу, ну горстку, иногда две. Боюсь, не наберу мешок,- отвечал продавец.
Но, повозившись немного в складском помещении, вернулся все же с полным мешком, набитым белынью. Вид у него был очень довольный.
Деньги взял, даже не пересчитывая, чем в очередной раз насторожил Бажену.
Славка, пока мать закупала траву, с интересом рассматривала товары, продаваемые на рынке. Она уже купила Злате музыкальную шкатулку с возможностью выбора мелодий. Маме, да и себе тоже, швабру необычную, которая сама на себе тряпку выжимала, стоило только ручку покрутить. Вот ведь, молодцы, придумали! И рук пачкать не надо. Не уборка будет, а одно удовольствие. Все-таки Святозар молодец, что гильдию эту организовал. Обидно только, что ученые-то там обосновались, не только чернолесские, а и святогорские тоже. Да уж что теперь поделать! Рыба ищет, где глубже, а человек, где лучше. Взгляд девушки остановился на соковыжималке с двумя насадками, вначале фрукты мелко резались вращающимся ножом, потом насадка сменялась, и с помощью пресса выжатый сок из мякоти поступал в ситечко, а оттуда прямо в специальную чашу. Славке так понравилось это изобретение, что она даже и торговаться не стала. Купила сразу, хотя цена была и не маленькая.
При входе в гостиницу их неожиданно задержали, потребовали показать, что в мешке и в сумках. Бажена было возмутилась, но охранник был очень вежлив, и как бы извиняясь, все приговаривал:
- Время сейчас такое, гражданочка, мы всех проверяем, и нас проверяют. Время такое. Неспокойное.
Когда открыли мешок с белынью, Бажена ахнула:
- Как же это? Ведь свежую покупала! Уже вянет! Вот, доченька, а говорили, что в Чернолесьи торговцы порядочные, не обманывают.
Славка с охранником тоже заглянули в мешок, трава выглядела так, словно ее уже дней пять держали в тепле. Охранник сочувственно посмотрел на женщину и спросил:
- Да зачем же вы так много купили?
- Так травница я, мне для лечения людей много нужно. Обычно, она хорошо дорогу переносит, да и потом в леднике еще недели три выдерживает. А тут, обманули…
- Что ж вам не сказали, что наша белынь без воды сразу вянет? Надо было в ведро водички налить, да и прямо туда травку-то эту. А теперь только выбросить, эх, жалко! Небось, денег отвалили?
Бажена угрюмо посмотрела на него и ответила:
- Не сказали, не все люди честные. Теперь-то уж что горевать о деньгах? Да хоть городок ваш посмотрели. Все не без пользы съездили.
Охранник долго еще утешал расстроенную Бажену, развлекая ее рассказами о своем городе. Славка не стала дожидаться матери, взяв покупки, мешок тоже прихватила, поднялась к себе в номер и достала соковыжималку. Ей вдруг пришла в голову идея выжать из остатков травы сок. И хоть не была она уверена, что сок не протухнет по дороге, но все-таки решила попробовать. Из одной порции травы, всего пять ложек сока и получилось, но ведь получилось! Славка была в восторге. Бог с ней, с этой чернолесской белынью, из белозерской-то уж точно сока много выйдет. А это ж, какой простор для фантазии: и в мази можно добавить, и в напитки, и не надо с отварами заморачиваться, да и детишек лечить будет легко. Капнул чуть в ложку с вареньем, лекарство принято! Радости Славки не было предела. Она усердно резала подвялую траву и порция за порцией перегоняла ее в соковыжималке. Когда вернулась изрядно повеселевшая Бажена, две бутылки сока белыни уже были наполнены до краев. Мать восхитилась изобретательности дочери и с удовольствием принялась помогать ей. К ночи от мешка ничего не осталось, а вместо него на тумбочке красовались шесть бутылочек с мутно белой жидкостью, соком целебной травы.
Славка устало присев на кровати, мечтательно произнесла:
- Вот было бы здорово, если б сок не испортился по дороге!
- Проверить бы, как он действует, - подхватила Бажена.
Славка вскочила:
- А и проверим. Это же гостиница, здесь наверняка и увечные толпятся, подаяния просят. Пойду-ка посмотрю.
И уж намеревалась выскочить за дверь, как мать удержала ее, буквально поймав за подол платья:
- Куда? Шустрая какая! Мы с этой травой и так о безопасности то и дело забываем. Сиди здесь, я сама схожу.
Минут через десять она вернулась, ведя за собой грязного и не совсем трезвого старика. Глядя на него, можно было безошибочно узнать в нем бродягу попрошайку, который всю свою жизнь проводит в странствиях, не особо заботясь ни о своем здоровье, ни о чем-либо еще. Было бы что выпить и чем закусить, да раны и вши не донимали. Но этого донимали, и видно, сильно донимали. Рука у него распухла до локтя и под грязными лохмотьями того, что прежде было рубашкой, виднелась гниющая рана. Славка ахнула и побежала за водой и спиртом. Принеся таз, она, не дожидаясь распоряжений матери, сама обрезала рукав рубашки, пообещав взамен новую, ловко обработала рану и, капнув на марлю сока белыни, осторожно приложила ее на больное место. Старик дернулся от боли, но стерпел, во все глаза глядя на свою целительницу. Кажется, он не совсем понимал, что с ним происходит. Но Славке было не до его чувств, рана буквально на глазах начала светлеть и покрываться тончайшей корочкой.
- Мам, это же чудо какое-то! Смотри!
Бажена ахнула, но, подумав, сказала дочери:
- Подожди-ка! Не торопись так, корочкой затянется, а внутри гной. Не дело это! Может, с мазью смешать?
Славка уже несла баночку с барсучьим жиром.
- Думаю, капель семь хватит? – спросила она у Бажены.
Та кивнула головой:
- Да тебе, видно, сам бог говорит, что делать! Не припомню я, чтоб ты когда ошибалась.
Обработав больную руку мазью, девушка осторожно перевязала ее бинтом, и строго настрого приказав не мочить, и не чесать, попросила нищего прийти к ним завтра, чтобы они его осмотрели. Для верности посулив ему еще и бесплатный завтрак, и деньжат на выпивку. Он обещал, и, не помня себя от радости, побежал к дружкам рассказывать о странных добрых феях, помогающим больным и страждущим. Ему и вправду казалось, что это были не обычные люди, и все произошедшее с ним, воспринималось не иначе, как чудо.
Прибравшись и помыв в номере полы, Славка легла в постель и попыталась уснуть, но у ней это никак не получалось, то вздумалось сок проверить, не испортился ли, то пить захотелось. А в голове все вертелись странные мысли, мысли о короле Чернолесья. Ей так не хотелось верить в то, что рассказывала о нем тетя Всемила, она помнила, как ей казалось, очень хорошо, черты его лица, его улыбку. А главное, помнила то чувство восторга, которое охватило ее, маленькую девочку, в первый раз танцующую на балу с ним, добрым и внимательным, таким большим и таким простым, Святозаром. Она же тогда почти влюбилась в него, по-своему, конечно, зато от чистого сердца. А потом вдруг смерть родителей и намеки на то, что он, ее новый друг, которому она без страха открыла свою душу, причастен к этой трагедии. Нет, все это так грустно! Надо спать, завтра трудный день, дорога. Славка не любила путешествовать, ей всюду мерещились неприятности, она боялась подходящих к экипажам незнакомых мужчин, и вообще, постоянно ждала беды, словно если она вдруг забудется и станет беспечно предаваться просмотру пейзажей за окном, тут же несчастье и случится. Девушка понимала, что это всего лишь расстроенные нервы, что надо с собой что-то делать, как-то преодолевать ненужное волнение и напряжение, но преодолеть их у нее не хватало силы воли. Заснула она далеко за полночь. Снилась ей Златка, вся измазанная кровью, лежащая на своей постели без чувств. Славка окликнула ее, с ужасом подбежала к ней и дотронулась до ее руки, рука была горячая, и это немного успокоило Славку, она наклонилась и прижалась губами к ее лбу, сестренка пошевелилась и еле слышно произнесла «Неждан». Славка хотела спросить, при чем здесь Неждан, но проснулась, в дверь входил вчерашний пациент. Он виновато спросил: «Рано я, да? Не ждали еще? Так попозже…» И хотел уже выйти в коридор, но Бажена удержала его, посадила на стул и велела чуть-чуть подождать.
Славка вскочила, отгоняя усилием воли остатки тревожного сна, и принялась, как была в ночной рубашке, разматывать бинт. Старик радостно улыбался, видно было, что ему уже не больно, что рана подживает. И действительно, рука выглядела неплохо, покраснение и синева исчезли, к пораженным тканям постепенно возвращалась жизнь.
Бажена принесла еды и денег, старик, не веря своему счастью, неустанно благодарил своих благодетельниц и с аппетитом взялся за завтрак.
Баночку с мазью было решено отдать бродяге, скорее, на всякий случай, чем по необходимости. Славка же, проводив нищего, побежала проверять сок. Нет, не испортился! И даже никаких признаков затхлости не наблюдалось.
Бажена предположила:
- Думаю, и не испортится он, трава целебная, любые воспаления снимает, с чего ему портится-то? Вон, чеснок сколько хранится и не гниет. По крайней мере, месяц точно простоит.
- Хорошо бы!
Славка чуть ли не прыгала от радости, такая гордость ее взяла, что купила она эту соковыжималку да еще и додумалась ее на траве испытать. Она от души обняла мать и расцеловала ее. Та только засмеялась:
- Ну, вот видишь, не зря значит съездили! Да бог ничего зря не делает. Я же всегда тебе это говорила. А теперь давай быстренько умывайся, кушай, я-то в дорогу, сама знаешь, не ем никогда. И пора уже выезжать. Лан, наверное, уж похоронил нас. Бедняга!




7 ГЛАВА
Но выехать им так и не удалось, сразу же после ухода старика, раздался настойчивый стук в дверь. Бажена открыла, молодой человек в форме работника гостиницы, не глядя на нее, громкий равнодушным голосом отчеканил:
- Внимание, в городе объявлено штормовое предупреждение! Постарайтесь не покидать свои номера без крайней необходимости, не подходите близко к окнам и в случае опасности, выбегайте в коридор.
Бажена хотела поподробней расспросить юношу, что же случилось, но тот уже стучался в соседний номер и тем же деловым и безразличным голосом кричал:
- Внимание, в городе объявлено…
Славка растерянно посмотрела на мать и спросила:
- Так нам-то что делать? Неужели опять ждать?
- Да ничего другого, видно, не остается, - вздохнула в ответ Бажена и грустно добавила, - Боюсь, наши волноваться начнут. Вот, правильно люди говорят, если с утра дождь, то и весь день мокнуть. Как с самого начала не повезло, так и маемся. Ладно, пойдем хоть чайку попьем, что ли.
Ураган, к всеобщему облегчению, длился совсем недолго и только слегка задел город, повалив несколько старых гнилых берез и не причинив людям особенного урона. Но когда Бажена с дочерью все же дошли до остановки транспортного экипажа, их ждало очередное разочарование, главная дорога была завалена огромными вековыми деревьями и транспортное сообщение до границы было отменено. Славка уж было хотела возвращаться в гостиницу, но тут к ним подошел какой-то старик и спросил:
- А у вас поклажи много, в руках не унесете?
Бажена осторожно спросила:
- А вам, дедушка, какое до этого дело?
Тот смутился:
- Да мне-то никакого, а вот вы, вижу, домой хотите побыстрей вернуться. Здесь через лес тропинка нахоженная есть, часов шесть, семь пути и возле границы будете. Показать?
- А не опасно через лес-то? – поинтересовалась Бажена.
- Да что вы! Дорога людная, разбойники у нас отродясь не водились, а волков почти и не осталось, здесь король наш с друзьями любит поохотиться, всех перевели.
Если бы не тревога за оставленных в Солнцевке родных, Бажена никогда бы не пустилась в такое опасное путешествие, но волнение, внезапно по необъяснимой причине, охватившее ее, да еще и Славкино оптимистичное настроение, мол, дойдем, куда денемся, сделали свое дело. И они пошли, первые три часа пути пролетели незаметно, дорога, действительно, была нахоженной, ровной. Лес почти и не пострадал от урагана, что было более, чем удивительно. Облагороженные для удобства путников родники встречались чуть ли ни на каждом километре пути, Славка еще и ягод набрала заодно, как раз жимолость поспела. Не все же птицам оставлять! Настроение улучшилось, да и тревога постепенно стала исчезать, они уже строили планы о том, как лучше добраться до дома на случай, если Лан их не дождется и уедет. Но внезапно путницы заметили, что в лесу стало как будто темнее, Бажена взглянула наверх и ахнула:
- Да сейчас гроза будет! А мы в лесу, и не спрячешься.
Славка оглянулась по сторонам в поисках хоть какого-нибудь убежища, вдруг ее взгляд остановился на еле приметной тропинке, уводящей куда-то от главной дороги.
- Может, там деревня какая? – предположила девушка.
- Да пойдем, посмотрим. Что нам терять-то теперь?
Увидев небольшой деревянный домик, стоящий на лужайке посреди леса, они приободрились, а так как ветер усиливался и уже кидал первые крупные капли дождя на землю, то поспешили к нему чуть ли ни бегом, в надежде обрести там убежище от бури и дождя. Едва они вбежали на крыльцо, как ливень забарабанил по черепичной крыше домика. На их стук никто не ответил, но дверь была не заперта. Войдя внутрь, они поняли, что оказались в охотничьем домике, специально построенном для попавших в передрягу людей. На стене в рамочке висело правило для постояльцев. Предписывалось не оставлять после себя открытого огня и мусора, соблюдать порядок и не закрывать общую дверь. В комнатах, понятно, были свои замки. Читая заботливо составленные кем-то правила, Славка в очередной раз поразилась мудрости и человеколюбию чернолесцев.
Заняв самую маленькую, но очень уютную комнатку, они решили немного отдохнуть. Славка заглянула в сумки, достала соковыжималку и весело сказала:
- Хорошо, что ягод нарвала, сейчас я тебе, мам, сок сделаю! Еще и хлеб остался, и сахар! Неделю продержаться можно!
Бажена сердито прикрикнула на нее:
- Дошутишься, и, правда, на неделю застрянем. Не дай-то Бог!
- Да ладно тебе, мам, - беспечно ответила ей девушка. – Летние дожди долгими не бывают. Сейчас отдохнем, перекусим, и через пару часов уже на границе будем!
- Дай-то Бог! Дай-то Бог!
Но вопреки Славкиным прогнозам дождь и не думал кончаться, уже и вечер подбирался, а небо никак не прояснялось, наоборот, тучи, словно специально подтягивались друг к другу со всех концов, будто намереваясь пролиться именно над их домиком, а не где-нибудь еще. Чтобы отправиться в дорогу на ночь глядя и речи не могло идти, пришлось остаться на ночевку. Бажена очень беспокоилась и хотела даже нарушить правило, заперев входную дверь, но Славка ее устыдила. Вдруг такие же горемыки, вроде них, в лесу среди ночи останутся, да и войти не смогут. Но все же рогатину возле двери поставили. Мало ли что. И замок в комнате проверили. Вроде, надежный. Славка в очередной раз, понюхала открытую бутылочку с соком белыни. Как свежий! И не думает портиться. На всякий случай она приклеила на нее этикетку с датой его изготовления. Все-таки интересно, сколько продержится!
Заснуть им не удалось. Только они, помолившись, легли в неприхотливые, но довольно-таки добротные и уютные кровати, как снаружи послышался шум, среди которого отчетливо различалось ржание коней и грубый мужской смех. У Бажены похолодело в груди. Беда! Если это охотники на постой, еще ничего, а вдруг разбойники? Боялась она не за себя, а за Славку. То, что она наследница трона и носительница божественной крови, сейчас мало волновало ее, а вот то, что молода, красива – вот в чем главная опасность! Боже, что ж делать-то? Хоть в окно выпрыгивай, честное слово! Да как это сделать незаметно? Никак.
Славка испуганно прижалась к матери. Сердце ее бешено колотилось, почувствовав опасность. Дверь содрогнулась от мощного стука. Бажена встала и тихо произнесла:
- Прятаться только хуже будет. Бог не оставит нас, доченька! Не оставит.
Она отворила дверь, ожидая увидеть перед собой грязного, пропитого разбойника, и недоуменно замерла на пороге. В двери стоял опрятно одетый молодой человек в военном мундире, он, видимо, тоже не был готов увидеть в охотничьем домике женщин, и растерянно вглядывался в испуганное лицо Бажены.
В коридоре раздавались голоса еще нескольких мужчин, Славка, испугавшись, подскочила к матери, всем своим видом показывая, что не даст ее в обиду. Молодой человек смутился еще больше и неуверенным голосом забормотал:
- В силу обстоятельств, король Чернолесья Святозар Второй намеревается остановиться здесь на ночлег. Я прошу вас освободить помещение.
Весь его вид указывал на то, что ему неприятно было говорить это, но приказ есть приказ, и охрану короля он обязан был обеспечить. Славка, уже уставшая и порядком раздраженная, все же решилась возмутиться:
- И куда нам идти прикажешь среди ночи? Хорош у вас король, нечего сказать, женщин испугался!
Бажена цыкнула на нее:
- Молчи лучше! – и обратившись к молодому человеку, добавила, - Мы сейчас, только вещи соберем, пять минут, позвольте, пожалуйста!
- Цвет, оставь! Здесь достаточно места, чтобы всем разместиться, - сказал внезапно появившийся за спиной охранника другой мужчина.
Он чуть насмешливо посмотрел на Славку и добавил:
- И никого я не испугался, красавица.
Бажена побледнела. Она узнала Святозара, а Славка, едва осознав, кто перед ней, не понимая самое себя, принялась жадно вглядывалась в его лицо, пытаясь вспомнить того короля чернолесья из ее далекого детства, настоящего, доброго, заботливого, того самого Святозара, которого она назначила своим другом. И ей казалось, что она узнавала его, словно в тумане промелькнули перед ней картины их встречи, ее поездка на Длинногриве, бал, дружное утреннее поедание торта в спальне. Да, это он, только чуть постарел, лоб перерезала вертикальная морщина, а возле висков проблескивали первые седые волоски. Святозар поморщился, увидев реакцию девушки на него. Он все понял неправильно, привык, что все, буквально все женщины от мала до велика, готовы были пасть в его объятья. Вначале ему это нравилось, но вскоре он убедился, что отнюдь не его красота и ум привлекает всех этих любвеобильных пылких дамочек, а его статус неженатого короля и несметное богатство. После нескольких сильных разочарований личного характера, он перестал верить в любовь, и старался по возможности избегать серьезных отношений. Эта девчонка не сводила с него глаз. Что ж, будет чем заняться сегодняшней ночью. Девчонка ничего, симпатичная, если не сказать красивая. Да, глаза продолговатые, зеленые, обрамленные длинными темными ресничками, волосы, правда, немного безжизненные, черные, а он не любил брюнеток, но для такой роскошной фигурки можно и исключение сделать. Он и сам не заметил, как тоже, подражая ей, начал бесцеремонно рассматривать девицу. Между тем Бажене сделалось плохо. Молодой охранник подхватил ее и уложил на кровать, Славка, проклиная себя за глупое поведение, бросилась к ней:
- Мама, мама, не волнуйся, все хорошо. Сейчас, потерпи.
Она полезла в сумку за лекарством. Святозар с любопытством наблюдал за ней.
- Травницы что ли? Смотрю, склянки какие-то, травы, порошки. – спросил он.
- Да, мы на рынок ездили. Дорога была из-за смерча перекрыта, решили через лес пойти, а тут гроза. – простодушно объяснила Славка. – Вы не переживайте, мы не будем из комнаты выходить. Мы вас совсем не побеспокоим.
- Да я и не переживаю, отдыхайте, а в комнате сидеть не обязательно. Ночь теплая, звезды на небе так и ждут, чтобы на них полюбовались. Выходи! – предложил Святозар каким-то неестественным, как показалось девушке, голосом.
Она была неопытна в делах флирта и даже не поняла, на что намекал ей король.
Бажена потихоньку приходила в себя. Мужчины покинули комнату, обеспокоенная Славка держала ее за руку и молчала. Женщина тихо проговорила:
- Белка, только ничего не говори, молчи и все! Здесь стены тонкие, все слышно. Из комнаты не выходи, утром, дай Бог, уедут, только тогда! Надо же такому случиться. Беда просто.
- Мам, не паникуй! Он нас не узнал, — успокаивающе прошептала Славка. – Давай спать, пора уже.
Под действием лекарств Бажена заснула почти сразу, а вот девушка никак не могла этого сделать, да еще и сок этот жимолостный. Вот зря она три стакана выпила! На улицу идти не хотелось, страшно все-таки, да деваться некуда. Придется. Она на цыпочках подошла к двери, осторожно приоткрыла ее и прислушалась, вроде тихо. Стараясь не шуметь, Славка выскользнула во двор и благополучно достигла своей цели, но вот когда собралась идти назад, то к своему ужасу, увидела, стоящего на крыльце Святозара. Он внимательно вслушивался во что-то и явно ждал ее. Девушка хотела спрятаться, но не успела, мужчина, заметив ее, приободрился и, довольно улыбаясь, бесцеремонно заключил ее в объятия. У Славки дух захватило. Она не знала, что делать. Кричать? Глупо, мама спит. Да и чем она поможет? Да и объятия эти почему-то не казались ей ни противными, ни опасными. Она лихорадочно соображала, как же ей поступить, но никак не находила нужного решения.
В сердце, словно что-то оборвалось, когда Святозар сказал:
- Заставляешь себя ждать! Пойдем ко мне, не будем терять время.
- Зачем? – непонимающе спросила девушка.
Но тут же, покраснев, спохватилась:
- Нет, нет, я никуда с Вами не пойду!
Святозар недовольно поморщился, морщинка на лбу стала еще заметней. Он усмехнулся и грубо спросил:
- Цену себе набиваешь? Да не бойся, не обижу. Отблагодарю. Ты как предпочитаешь: деньгами или драгоценностями?
Его рука по-хозяйски легла ей на грудь. У Славки подкосились ноги. Она не сопротивлялась и молчала по той простой причине, что просто физически не могла произнести ни слова.
«Как же это возможно? Он так изменился! Неужели тетя Всемила была права? И это он, он виноват в смерти моих родителей. – думала она. – Да, да. Что же я молчу? Что он делает? Нет!!!»
Между тем, принимая молчание и непротивление девушки за согласие, Святозар уже трогал ее за ногу, вот и ночная рубашка чуть приподнята. А рука поднимается все выше и выше…
Славка, словно очнувшись от тяжелого сна, рванулась из его объятий, но не тут-то было. Молодой человек лишь крепче прижал ее к себе. Не помня себя от переполнявших ее чувств, девушка повернулась к нему лицом и от души залепила пощечину обнаглевшему ухажеру. И тут же застыла от ужаса и осознания своего поступка. Ведь это и за покушение на короля могут при желании выдать. Что же она натворила? В лучшем случае – тюрьма. Что станет с Баженой, Белосвятом, Златкой? Она закрыла лицо руками, накручивая себя все больше и больше, и ждала приговора. Но Святозар молчал. Она осторожно отняла руки от заплаканного лица и испуганно посмотрела на него. Он улыбался. Но ей было, отнюдь, не до веселья. Она не понимала, что означала эта улыбка. Но на всякий случай решила попытаться сгладить ситуацию, попросив прощения. Губы словно онемели и плохо слушались, но она тихо произнесла:
- Простите меня, Ваше величество! Я не хотела…
- Что не хотела? Провести со мной ночь? – Святозар явно забавлялся ее испугом.
- И это тоже…
- А почему сразу не сказала? Я же не зверь, человеческую речь понимаю, а то молчала, молчала, а потом – раз и драться.
- Простите, я просто испугалась, - всхлипнула в ответ девушка.
Она уже не сдерживала слез, слез страха, разочарования, бессилия. Святозар перестал улыбаться, он нежно положил ей руку на плечо, заставив этим своим поступком еще раз вздрогнуть бедную Славку, и тихо сказал:
- Да не бойся. Ничего я тебе не сделаю. Смешная ты.
- Правда, простите? - во влажных глазах девушки загорелись огоньки надежды. – Тогда я пойду? Можно?
И она уже хотела проскользнуть в дверь, но молодой человек и не думал убирать руку с ее плеча. Он снова улыбнулся и попросил:
- Не спеши. Давай просто поболтаем. Знаешь, королю иногда полезно поговорить со своими подданными в неформальной обстановке.
Славка вздрогнула и нехотя ответила:
- Но я не Ваша подданная.
Король удивленно приподнял брови:
- Даже так? И откуда вы?
- Из Святогорья.
- Еще лучше. Расскажи-ка мне, милая девушка, как поживает король Злослав.
От такого цинизма Славка даже немного осмелела, она чувствовала, как в душе поднимается волна гнева на этого человека, причинившего столько зла ее родным. Она взглянула на него в упор, словно бросая вызов, и ответила:
- Знаю, что огорчу Вас, но он еще жив, несмотря на все Ваши старания.
- Что?! – рявкнул мужчина прямо ей в лицо.
Славка уже пожалела о своем ответе, но отступать было некуда, да и глупо. В конце концов, он убийца ее родителей. А она стоит с ним тут, миндальничает, как ни в чем ни бывало. Все равно умирать придется, так уж лучше сделать это достойно. Сердце билось словно сумасшедшее, она чувствовала, что побледнела, но все-таки нашла в себе силы и повторила свои слова:
- Он жив, хотя и очень болен. Но жив! Королева Всемила не допустит очередной попытки его отравить. Можете даже не пытаться.
Святозар только сейчас понял, что о нем думает и в чем его обвиняет эта девушка. И это понимание для него было, словно ледяной душ на голову. Такого он не ожидал. Нет, конечно, разведка доносила, что святогорцы не жалуют его, что слухи неприятные о нем ходят, о каком-то заговоре с жрецами солнца. Но он не верил им. А зря получается, что не верил. Слава Богу, судьба послала ему встречу с этой травницей. Теперь-то он все разузнает наверняка. Не упустит своего шанса.
Он властно взял девушку за руку и заставил спуститься с крыльца. Возле дома лежало одинокое толстое бревно заменявшее, очевидно, роль лавочки. На него они и присели. Славка не сопротивлялась, но молчала, уставившись в землю. Какое-то время и Святозар, собираясь с мыслями, тоже не говорил ни слова. И эта тишина ночного леса была тревожна и отчего-то казалась девушке неестественной. Ей хотелось очутиться сейчас в своей комнате, залезть под одеяло и забыться долгим спокойным сном. Но это было невозможно. Она боялась предстоящего допроса и молила бога Солнца, чтобы тот не позволил ей сказать лишнего.
Наконец Святозар заговорил. Его голос был так непохож на тот, что слышала Славка еще минут десять назад. Он был холодным, ровным и властным.
- Итак, расскажи мне все, что ты знаешь обо мне. Все! Все деревенские сплетни, ничего не утаивая. Какими бы нелепыми и глупыми они ни казались.
Но Славка молчала. Приняв ее молчание за испуг, он чуть смягчил тон своего голоса и добавил:
- Не бойся. Тебе ничего не угрожает. Клятва короля!
- Ничего я Вам не скажу! – твердо ответила девушка. Ее глаза сверкали решимостью и в то же время были полны непереносимой скорби.
Что-то в этих глазах заставило короля смутиться. Он снова замолчал, обдумывая, как же вынудить ее заговорить, не применяя угроз и силу.
- Я не требую, чтобы ты предавала свой народ. – ему показалось, что он понял ее. – Не хочешь, не говори. Скажи только, что ты думаешь обо мне. Только ты.
Хотя бы так, все лучше, чем ничего. Но девушка продолжала молчать. Нет, напугать чуть-чуть не помешало бы! И он, словно невзначай, вынул из ножен небольшой светящийся странным малиновым светом кинжал и принялся вырезать на бревне какие-то знаки. Славка вздрогнула. Нет, она не испугалась, просто этот кинжал был ей знаком. Еще бы! Дядя Злослав постоянно о нем рассказывал и даже давал ей подержать его. Так значит…
Девушка чуть было не обвинила его в воровстве, но вовремя сдержала свой необдуманный порыв. Сделай она это, и ее инкогнито будет раскрыто. И тогда неминуемая смерть. Дрожь сотрясла все ее тело. Нервы были напряжены до предела. И она решилась сказать ему, все, что он так просил. Пусть знает, что его ненавидят! Да, ненавидят! И нисколько не боятся! Она судорожно сглотнула и не обращая внимание на его самодовольную усмешку, начала говорить:
- Что ж, если Вы так настаиваете, то я скажу. Я думаю, что Вы – бесчестный человек, убивший наших ни в чем не повинных правителей. Вы отравили также и короля Злослава, из-за Вас он не в состоянии даже пошевелиться. Его ум расстроен. Из-за Вас бедная королева Цветана сидит взаперти в каменной башне. Вы одержимы манией величия, Вам все мало. Вы хотите избавиться от всех носителей божественной крови, чтобы стать единственным правителем на континенте, и поэтому вместе с жрецами храма солнца придумали сказку о древнем артефакте, который якобы утверждает, что мир и благополучие не придет на землю, пока не будут убиты все носители. Слава Богу, наш народ мудр и не верит Вам. Он готов защищать своих правителей ценой собственной жизни. У Вас не получится покорить народ Святогорья. Даже не мечтайте. А теперь можете меня убить.
Во время своего монолога она не смотрела на короля, голос ее дрожал, по щекам текли слезы. Но взглянув на Святозара, она содрогнулась от выражения великой скорби, застывшем на его, как будто мгновенно постаревшем лице. Он весь ушел в свои невеселые мысли и прозвучавший следом вопрос был вовсе и не вопросом, а горьким утверждением.
- Смерть маленькой принцессы, конечно, тоже моих рук дело?
Он, едва сдерживая слезы, судорожно распахнул ворот темно-зеленого бархатного мундира, явно мешавший ему дышать, и достал из-под рубашки небольшой медальон на серебряной цепочке. Славка замерла и инстинктивно прижала руку к груди, к тому самому месту, где висел, по-прежнему висел, несмотря на все предупреждения ее друзей, точно такой же маленький медальон с изображением солнышка, закрытого тучей. Она так и не решилась избавиться от этого подарка, потому что он напоминал ей о ее счастливом детстве, о тех временах, когда были живы ее родители, и Святозар еще был другом…  Уничтожить его означало бы уничтожить и память. Между тем король, не обращая внимания на застывшую в ожидании девушку, прижал медальон к губам и поцеловал его. У Славки перехватило дыхание. Рыданья, которые и так она еле сдерживала, подступили к самому горлу, она не могла больше сопротивляться им. Непривычный для слуха звук заставил Святозара обратить, наконец, внимание на девушку, он резко наклонился к ней, видимо, желая утешить, и кинжал в его руке неожиданно оказался у самой ее груди. В ту же секунду с крыльца раздался истошный женский вопль. Бажена, проснувшись, и не обнаружив в кровати дочери, поспешила во двор. Картина, представшая у нее перед глазами, заставила ее немедленно броситься под ноги королю Чернолесья с криком:
- Не убивайте мою дочь!!! Убейте меня, если Вам нужно кого-то убить!
Испуганный криком, Святозар непонимающе поднял взгляд на женщину, потом посмотрел на свою руку, в которой до сих пор находился кинжал. Он спешно убрал его в ножны и устало спросил:
- Вы тоже считает меня убийцей и маньяком?
Но посмотрев в лицо этой немолодой, но отважной женщине, по выражению ее глаз сам понял, что да, считает и считать будет. И слова тут бесполезны. Но все-таки нашел нужным успокоить ее:
- Простите, не хотел пугать ни Вас, ни Вашу дочь. Поверьте, это всего лишь небольшое недоразумение. Еще раз простите! И спокойной ночи!
Бажена не поверила ему и злым осторожным взглядом проводила его до двери. Она обняла дрожавшую Славку и пошевелилась только тогда, когда услышала, как в комнате, где остановился король, щелкнул замок.
- Я же просила не выходить из комнаты! – укоризненно попеняла она дочери, но видя, что та находится в состоянии стресса, замолчала и повела ее в спальню.
Присев на кровать, Славка, виновато посмотрела матери в глаза и прошептала:
- Мама, он, правда, плохой. Всемила не врала. Он плохой. Ты понимаешь, что это значит?
Бажена погладила ее по голове:
- А ты, дурочка, что себе напридумывала? Что оклеветали его напрасно, а он воплощение благородства? Нет, Белка, дыма без огня не бывает. Убедилась и хорошо. Теперь осторожней будешь. Спи, а я не буду, за тобой глаз да глаз нужен.
На рассвете король со своей охраной уехал, не попрощавшись с ними. Бажена, выждав на всякий случай еще с полчаса, начала собираться в дорогу. Славка спала беспокойно и часто вздрагивала во сне. Будить ее не хотелось, но деваться некуда. Пришлось.
К полудню они благополучно достигли границы. Там творилось что-то необычное. Из Чернолесья выпускали беспрепятственно и всех, а вот впускали только тех, кто мог предоставить доказательства, что является истинным чернолесцем. Все громко обсуждали внезапное закрытие границы и строили догадки-объяснения этого, догадки эти были безрадостными, и все сводились к одному – признанию факта предвоенного положения. С кем и отчего должны они были воевать, никто не знал и оттого все вокруг ходили мрачными и подозрительно оглядывались друг на друга. Лана в гостинице они не обнаружили, порасспросив соседей по номеру, Славка нашла старого кучера в одном из кафе уже изрядно подвыпившего. Увидев девушку, он набожно описал круг возле груди и запричитал:
- Вернулась! Я уж думал, все, погибли. А где мать-то? Неужто?
Он несколько наигранно схватился за сердце. Славка рассмеялась:
- Жива, жива, не надейся! Ох, и отругает она Вас, дядя Лан! Мы же надеялись сегодня выехать. А вы…
- А что я? Да я трезвый, это все от горя. Вишь, что творит этот злодей? Войну затеял! И с кем? С благороднейшей королевой Всемилой. На слабую несчастную женщину напасть! Это ж кем надо быть, а, Белка?
Девушка молчала, она не знала, насколько слухи о войне были достоверны, но в душе была солидарна со стариком. Нападать на Святогорье в самые тяжелые дни для страны было, по меньшей мере, подло. Вспомнив свои слова о здоровье дяди, Славка похолодела. «Неужели это я его подтолкнула к нападению, рассказав о полной неспособности Злослава руководить страной?» - в ужасе подумала она. И снова в ее душе поднялась волна ненависти и отвращения к Святозару.





8 ГЛАВА
Доехали они на удивление быстро, за полтора дня уложились. Лан, напуганный слухами о войне, торопился как можно дальше отъехать от границы, и лошади, словно почуяв его нетерпение, как это ни странно, слушались его, а может секрет был в том, что застоялись они за три дня в гостиничном стойле, вот и старались вовсю.
Славка, погруженная в собственные невеселые думы, начисто забыла о соке белыни и теперь уже Бажена, проверяла его на свежесть каждые три-четыре часа.
- Ты только посмотри, дочка, не портится! – от души радовалась она этому факту. – Вот ведь умница ты у меня! Такое выдумать! Ведь если война будет, скольким раненым этот сок жизнь спасет! Ну где на поле сражения траву искать да отвары варить? А тут положил в сумку пузыречек, хочешь в питье добавь, хочешь мазь готовь. Красота!
- Мам, ну чему ты радуешься? Войне? – возмутилась в ответ девушка.
Бажена смущенно замолчала, но потом все-таки возразила дочери:
- Война и без нас началась бы, мы на это никак повлиять не можем, а вот своим людям в беде помочь просто обязаны.
Славка молча обняла мать, как бы прося прощения за свою бестактность. Она любила ее всей душой, она любила всех, Завида, Златку, Белосвята, Бажену, даже Дубынюшку, всех и очень боялась потерять хоть кого-то из них. Будь проклята эта война! Белосвят ведь дома сидеть не будет, помчится страну спасать, а Святозар хитер, и армия у него сильная, и оружие более современное, чем у них. Вся эта затея с гильдией наук ведь не ради самовыжимающейся швабры придумана была. И не ради соковыжималки, хотя вещь хорошая, никто не спорит. Но главная цель – изобретение нового мощного оружия. Теперь Славка это понимала, и даже странный рассказ Лана о вызывании подводного черта из глубин океана уже не казался ей выдумкой. Не было ли это испытание какой-нибудь хитроумной бомбы? Надо будет со Светиком обсудить. Он умный, быстро сообразит, что к чему.
Так, утопая в тревожных думах, и ехала девушка домой. Как только показались вдали знакомые поля, какая-то необъяснимая тоска сжала ее сердце, да так сильно, что Славка явно почувствовала, как слезы подступают к ее глазам. Неужели Святогорье исчезнет с лица земли? Неужели Святозару не хватает власти и земель? Что творится в его преступной душе? Увы, на эти вопросы она не могла найти ответ.
Не успели они войти во двор, как Завид с Белосвятом бросились к ним навстречу, молодой человек подхватил Славку на руки и от радости закружил ее. Она засмеялась:
- Светик, опусти, у меня и так от дороги голова кружится!
он осторожно поставил ее на землю и спросил:
- Что ж вы так долго-то? Мы волновались, думали уж за вами ехать, искать вас.
- Сейчас расскажу, не спеши. А почему Златка нас не встречает? Что с ней? Не заболела?
Белосвят небрежно махнул рукой и ответил:
- У них там с Дубыней страсти любовные, в очередной раз поругались, вот уже четыре дня сидят по домам и дуются друг на друга. Не обращай внимания. Перебесятся.
Войдя в спальню, Славка обнаружила свою сестру лежавшей на кровати поверх покрывала. Вид у нее был равнодушный и как будто скучающий. Она приподнялась на локте и недовольным голосом спросила:
- Чего так долго? Что-нибудь интересное купили?
Понятно, что спрашивала она не про белынь, все, что было связано с лекарским делом, никогда не интересовало ее. Славка, с видом фокусника загадочно улыбаясь, достала из сумки музыкальную шкатулку и завела ее. В комнате заиграл вальс, тот самый вальс, который когда-то так любила королева Ждана. Вопреки ожиданиям, Златка совсем не обрадовалась. Даже тогда, когда открыв потайной ящичек, Славка достала оттуда шикарные бирюзовые бусы и надела их сестренке на грудь, даже тогда она все же продолжала ворчать:
- Вообще-то мне сапоги осенние нужны были. Ну как всегда, об этом никто и не вспомнил.
- Ты чего, Златка? – удивленно спросила ее сестра.
- Да так ничего, просто скучно мне. Вот и настроение портится, вы-то съездили, развлеклись. Не обращай внимания. И спасибо за подарки, - смягчила тон Злата.
- Мне Светик сказал, что вы с Дубыней поругались. Это правда?
- Да пошел он! Не хочу даже говорить о нем. Одним словом, индюк надутый. Ты представляешь, ему не понравилось, как я пою! И знаешь, что он сделал? Оставил меня в глухом лесу, одну одинешеньку на произвол судьбы! Вот ты бы простила?
Златка говорила каким-то неестественно возбужденным голосом. В глазах ее стояли злость и раздражение. Славка беспечно возразила ей:
- Ой, только не говори, что ты на это обиделась! А лес этот мы с тобой вдоль и поперек исходили. Чего бояться-то?
Златка демонстративно отвернулась к стене и замолчала.
Славка вздохнула, присела с ней рядышком и легонько погладила ее по голове. В ответ раздались всхлипывания. Ну что тут скажешь? Помолчав немного, Славка попыталась все-таки утешить сестренку:
- Он любит тебя, я это точно знаю. Любит. Вот увидишь, скоро придет прощения просить. Ну хочешь, я сама с ним поговорю?
Златка неожиданно вскочила:
- Даже не думай. Хватит с меня Светика. Тоже мне, дипломаты тут выискались. Мы сами разберемся, что делать. Давай лучше, рассказывай, как съездили. Чего видели?
- Не чего, а кого. – мрачно ответила Славка. – Только бы лучше не видели. Короля Святозара собственной персоной.
- Да ладно, - оживилась Златка. – Ну и как он? Правда, что красивый? Хотя врут, наверное. Ему же за тридцатник. Небось, жирный, лысый и весь в щетине.
Славка невольно улыбнулась:
- И как тебе такое в голову пришло? Нет, он красивый, подтянутый, сильный, высокий. Только негодяй, а так ничего.
- Подожди, ты его совсем близко видела? – Златка взволнованно посмотрела на сестру. – Он тебе не узнал?
- Я с ним разговаривала, даже больше, он ко мне приставал, хотел со мной ночь провести.
- Врешь! Не верю. А ну давай рассказывай, и поподробнее, поподробнее.

Выслушав рассказ Славки до конца и разузнав все подробности, Златка мечтательно вздохнула:
- Эх, дурочка ты! У тебя такой шанс был избавиться от врага. Вот была бы я на твоем месте, усыпила б его бдительность, в постель бы с ним легла, и только бы он расслабился да отвлекся – бац! А ножичек-то уже в груди.
Славка с неприкрытым ужасом посмотрела на свою подругу. Она не узнавала ее сегодня.
- Глупости болтаешь, во-первых, не смогла бы ты убить, и я не смогла бы, да еще так подло, а во-вторых, у него же охрана. Как бы мы с мамой потом сбежали б оттуда? Да и вообще, Злат, по-моему, ты слишком жестока. Только Бог может лишать жизни людей, и никто больше.
Златка равнодушно зевнула:
- Ага, ну значит твоих родителей Святозар вместе с Богом убивал. Не, ну понятно же!
- Да что с тобой?!
Славка подскочила к ней и, обняв, заглянула в глаза, та отвела взгляд, но Славка успела заметить, как в нем сверкнули слезы. Принцесса раскрыла ящичек с лекарствами, намереваясь найти там что-нибудь успокаивающее, и удивленно спросила:
- А куда делась бутылочка со средством от беременности?
Златка поспешила ответить:
- Я продала, девка тут приходила, что Белосвят тогда от Неждана спас, очень просила. Ну не смогла отказать. Извини! Жалко ее стало, горемычную. Все же каждый из нас оступиться может.
- Ты раньше про нее по-другому отзывалась, - заметила Славка, но спохватившись, добавила. – Правильно сделала, что продала. Мало ли какая у нее проблема. А с Дубыней все-таки помирись, ну попробуй хотя бы! Ведь он не злой, просто чуть зануда.
- Тебе надо, ты и мирись, - беззлобно огрызнулась Златка. – И забудьте уже об этом. Утомили. Честное слово. Ты Светика видела? Он тебе там сюрприз какой-то приготовил. Так ждал тебя. Аж завидно! Иди, иди, потом расскажешь, а то он молчит, как партизан.
Списав все странности необычного поведения своей любимой сестренки на ее ссору с Дубыней, Славка с легким сердцем оставила ее и поспешила к Белосвяту. Она намеревалась рассказать ему все подробности своей встречи с королем Чернолесья, и, главное, спросить, что он намерен предпринять в случае вероломного нападения Святозара на Святогорье. Одна мысль о том, что ее брат может погибнуть на войне, приводила ее в ужас.
Заглянув в гостиную, она обнаружила его, спорящего о чем-то с отцом. Лицо его было разгоряченным, в глазах читалась тревога. При появлении сестры он резко замолчал. Завид, тяжело вздохнув, махнул рукой и со словами «тебя не переспоришь, делай, как знаешь» вышел из комнаты. У Славки похолодело сердце. О чем это они? Неужели брат принял решение уехать служить уже сейчас, не дожидаясь конца положенного отпуска? Все ее мысли в последнее время были связаны с войной, и тяжелое предчувствие надвигающейся беды не давало ей жить той размеренной жизнью, которую она вела еще неделю назад, до своего отъезда в Чернолесье.
Белосвят заметил, что она бледна и встревожился:
- Что с тобой? Не заболела?
- Нет, нет, - поспешно ответила она. – Это с дороги. Чуть-чуть устала. Лан так гнал лошадей, все торопился побыстрее приехать.
- Так тебе лучше лечь, отдохнуть. Я хотел с тобой погулять немного, но тогда уж завтра.
В его голосе Славка уловила легкую нотку грусти и поэтому не захотела обижать друга и отказываться от предложенной прогулки:
- Ну что ты? Я с удовольствием пройдусь, хоть ноги разомну. Пойдем!
Брат взял ее под руку и хотел было вести девушку к двери, как спохватился:
- Подожди, зонт захвачу. А то у нас лето какое-то странное в этом году, то дожди, то ураганы.
- С каких это пор ты дождей начал бояться, Светик? - улыбнувшись, спросила она.
- Я и не боюсь, а вот тебе промокнуть позволить не могу, - как-то на удивление серьезно ответил ей молодой человек.
От неожиданно нахлынувшей в душе волны нежности по отношению к любимому другу, девушка даже покраснела. Она сама не ожидала, что такое простое проявление заботы так смутит ее сердце. Что это? Неужели это и есть любовь? Или только нежность? В первый раз ей захотелось найти ответ на эти вопросы.
Войдя на опушку леса, где как заведенные пели птицы, и воздух слегка туманился от испарений, исходящих с озер после теплого солнечного дня, Белосвят попросил девушку закрыть глаза. Та, помня слова Златки о сюрпризе, с удовольствием сделала это.
- Только не подглядывать! Иди со мной. Не бойся. Я не дам тебе упасть.
- А я и не боюсь, - прошептала она в ответ, испытывая непонятное ей самой чувство сладкой истомы, разливающейся по всему телу.
Они осторожно прошли шагов двадцать, и Белосвят немного торжественно приказал:
- А теперь открывай!
Славка открыла глаза и замерла от охватившего ее восторга. Вся поляна перед ее ногами была застлана ярко-алыми роскошными цветами кровостопки, этого редкого в Святогорье растения, чья целительная сила легко могла остановить почти любое кровотечение. Для отвара нужны были именно цветы, а так как кровостопка цветет всего дня четыре-пять, а потом теряет всю свою силу, то, понятно, что добыть ее травникам было нелегко, а на рынке спекулянты безбожно задирали цену.
Девушка от радости захлопала в ладоши и заключила молодого человека в объятья:
- Светик! Ты самый лучший друг на свете! Я тебя так люблю!
Ее машинально произнесенная фраза заставила юношу смутиться. Он несколько нарочито небрежным тоном сказал:
- Давай рви уже, сколько тебе там нужно. Их на засушку?
- Да. Ты поможешь? Ой, а я корзинку не взяла!
- Зато я мешок взял. Ты только скажи, как рвать. Со стеблем или только цветок?
- Только цветок. Светик, какой же ты молодец! – продолжала восхищаться девушка.
Но Белосвят делал вид, что полностью погружен в процесс сбора цветов и не слышит ее. Славке даже чуть-чуть обидно стало. Она подошла к нему поближе, и как бы случайно толкнула его, обычно он легко и с удовольствием отзывался на эту игру, но на этот раз не стал. Девушка капризно топнула ногой, взяла обеими руками его за плечи и глядя в глаза прямо спросила:
- Светик, я тебе что, неприятна? Или ты обиделся, что тебе подарок не привезли?
Белосвят, не ожидая такой глупости от Славки, даже мешок из рук выронил:
- Нет, тебе точно отдохнуть надо. Это как тебе такое в голову пришло, сестренка? Неужели ты еще сомневаешься в моих к тебе чувствах?
Славка знала, что не надо этого делать, но словно какой-то мелкий бесенок пролез в ее душу и подначивал ее «спроси, спроси», и она спросила:
- А что ты ко мне чувствуешь?
Белосвят выпрямился во весь рост и серьезно, но немного грустно посмотрел на улыбающуюся девушку. Он ответил не сразу:
- Нежность, привязанность, благодарность, уважение, восхищение, гордость за тебя и …
Он замолчал. Она также не проронила ни слова. Она ждала, ждала и боялась одного только маленького словечка «любовь», но именно его в этот момент ей было просто необходимо услышать. И она услышала его. Правда, потом, Белосвят сразу же заговорил о своей братской любви к ней. Но это было уже неважно. Славка ликовала, ей почему-то вдруг стало намного легче на душе, тревога потихоньку отступала, но, к сожалению, не исчезала вовсе.
Безжалостно оборвав все цветы с поляны, они присели на поваленное дерево. Славка спросила:
- Ты давно об этом месте узнал?
- Да как вы уехали, мы с отцом здесь остановились, смотрю, листочки. Вроде знакомые. На следующий день пришел, а тут все красным красно от цветов. Вот я и ждал тебя, все боялся, как бы не завяли, или другой кто не оборвал, а вы задержались, как назло.
- Светик, спасибо тебе. А задержались мы не нарочно.
- Да знаю, мать все рассказала.
Белосвят внезапно помрачнел и спросил:
- Что он тебе сделал? Он действительно угрожал тебе кинжалом?
- Нет, мама все неправильно поняла, это случайно вышло, просто в руках его держал, - поспешила она успокоить брата. – Да ерунда это все! Правда! Поверь мне, пожалуйста. Другое страшно. Светик, кажется, война из-за меня начнется.
- Ну вот, опять глупости, - усмехнулся молодой человек в ответ.
- Да не глупости, это я, дура, проговорилась, что Злослав тяжело болен и не может управлять страной. Он спросил, а я… Буквально через несколько часов границы уже были закрыты. Ты понимаешь? После нашего с ним разговора. Это не может быть случайностью.
- А о чем вы еще говорили? – поинтересовался он.
- О нем. Он спросил, что я о нем думаю, а я так разозлилась, что высказала все, что ненавижу его, что считаю его убийцей и тираном.
Белосвят нежно прижал к себе взволнованную девушку и успокаивающе заговорил:
- Не вини себя напрасно. К закрытию границ дело давно шло. Не спорю, твой рассказ мог подтолкнуть его, но не более того. А потом он же тебя не узнал! Ты представляешь, каково ему было узнать то, что в Святогорье его люто ненавидят обычные жители, ведь он тебя за деревенскую травницу принял, не так ли?
Славка очередной раз поразилась умению брата вникать в самую суть дела и находить ответы там, где она бы и не подумала их искать.
Она спросила:
- Так ты думаешь, что он о своей безопасности волновался7
- Конечно! Ну представь, вдруг какой-нибудь святогорец загорится идеей очистить мир от такого злодея, как он, проникнет в его страну, а это же просто, и убьет его ни за что ни про что?
- Так значит, что войны может и не быть? – в глазах девушки загорелись огоньки надежды.
Она внимательно смотрела в лицо своего друга и ожидала ответа.
- Со стороны Чернолесья, может, и не быть, - ответил он. – Но Борислав не упустит случая прибрать к рукам наши земли. Это лишь вопрос времени.
Славка снова погрустнела и от волнения даже не заметила, что держит в обеих руках загорелую и сильную руку Светика. Тот не спешил отнимать ее. Свободной рукой он нежно погладил девушку по волосам и прошептал:
- Бельчонок, не надо ничего бояться, все будет хорошо. Слышишь? Ты веришь мне?
Ей бы очень хотелось верить, но она не могла и поэтому задала тот самый, мучивший ее уже целые сутки вопрос:
- Светик, если война, ты пойдешь воевать за королеву Всемилу?
Ответ поразил ее.
- Нет, я буду воевать за королеву Ярославу, за тебя, Бельчонок. Даже если меня объявят дезертиром, я не покину тебя. Отвезу вас со Златкой и мамой в безопасное место, найду в белых горах сбежавшего воеводу Ратобора, если, конечно, слухи достоверны, соберем народ и свергнем к чертовой матери этого разбойника и идиота Борислава, а если и Святозар полезет, то и его тоже. И Всемилу на заслуженный отдых, пусть себе травку свою покуривает где-нибудь подальше, желательно, на необитаемом острове, там ей самое место. Из нее королева, как из меня вышивальщица. Ты должна управлять страной. Ты!
Славка не ожидала таких слов от своего брата, ответ ее и огорчил, и обрадовал одновременно. Ей очень не хотелось принимать на себя бремя власти, но она понимала, что рано или поздно, но будет обязана это сделать. Хорошо, что у нее есть такие друзья. Иначе бы совсем горе. Но, с другой стороны, пусть все эти перемены произойдут не сейчас, позже, намного позже…
А сейчас она шла, рука в руке, с любимым другом и была счастлива, как никогда. Все проблемы, мучившие ее в последние дни, отошли на второй план, она знала, что она не одна, и даже знала, что ей делать дальше. Это пусть Белосвят думает, что она поедет с мамой и Златкой в безопасную страну и будет там отсиживаться, дожидаясь, когда ее с почестями сопроводят на трон. Не будет этого. Хороший лекарь всегда нужен на войне, она решила воевать вместе с братом в одном отряде, хочет он этого или нет, но она больше никогда не расстанется с ним. Довольно с нее потерь! Только вместе – или победить или умереть!
Еще не доходя до дома, они услышали смех Златки, громкий и какой-то неестественный, возле ее окна виднелась знакомая фигура молодого человека.
Белосвят со словами «не будем им мешать, а подслушивать хоть и нехорошо, а до чертиков интересно!» завел Славку за сарай. Оттуда они и бессовестно наблюдали сквозь щели между досок за Дубыней, а это был он, и собственной сестренкой. Между тем страсти возле окна разгорались нешуточные. Златка, высунувшись по пояс на улицу, громко кричала:
- Дубинушка, что ты там шепчешь? Погромче!
Дубыня, весь красный от нахлынувших чувств, срывающимся голосом ответил:
- Прости меня!
- Ничего не слышно. Громче!
Дубыня крикнул изо всех сил:
- Прости меня!
- А где, пожалуйста? Какой ты невежливый! И что я с тобой разговариваю?
Бедный юноша снова крикнул:
- Прости меня, пожалуйста!
Но Златка не унималась:
- Не, ну так не пойдет. Встань на колени, как настоящий рыцарь!
Дубыня воровато обернулся по сторонам и только убедившись в том, что, как ему казалось, на него никто не смотрит, осторожно опустился коленями прямо на пыльную тропинку и громко повторил:
- Злата, прости меня, пожалуйста!
Белосвят, видя такое издевательство над своим другом, даже выругался:
- Вот засранка! Приду, уши пообрываю!
Славка его в этом намерении одобрила. Действительно, поведение сестры было просто возмутительным. А между тем Дубыня с надеждой ждал своей участи. Златка медлила, словно ей доставлял удовольствие вид коленопреклоненного кавалера. Наконец, она выпрямилась в окне и холодным, равнодушным голосом четко произнесла:
- Нет, Дубинушка, я тебя не прощаю! И не приходи ко мне больше. Ни ког да!
С этими словами она, не дожидаясь реакции парня, захлопнула окно и опустила шторы.
Дубыня, словно побитый щенок, медленно поднялся, отряхнул с колен пыль, и пошатываясь, словно пьяный, побрел домой. Видно, что ему было очень плохо.
Белосвят хотел тотчас же идти к Златке и заставить ее просить прощения перед другом, но Славка уговорила его подождать, мол, сама с ней как следует поговорит, выяснит в чем дело. А если не получится, тогда уж он. Светик, скрепя сердце, согласился.
Но разговора не получилось, Златка на все обвинения Славки в эгоизме и жестокости ответила только:
- Так всем будет лучше. Просто поверь! Так он меня возненавидит, а значит, и страдать не будет.
Славка спросила:
- Ты что-то скрываешь от меня?
Подруга смутилась, но ответила:
- Да нет, просто я не люблю его. И вообще, я твердо решила никогда не выходить замуж. И это не обсуждается!
Златка была такой спокойной, холодной и решительной, что Славка отступилась от нее и больше не заводила разговор на эту тему.




9 ГЛАВА
В худой и изможденной женщине, стоявшей у узенького зарешеченного окошка высокой каменной башни и отрешенно смотревшей куда-то вдаль за алеющий горизонт, те, кто знал королеву Цветану еще девушкой, вряд ли бы смогли теперь узнать ее. Казалось, жизненные силы покинули ее насовсем, и только в печальных, всегда увлажненных глазах еще светился маленький огонек надежды, надежды на спасение. Нет, не на собственное спасение, на спасение ее народа, ее земель. Теперь, когда ей удалось невозможное, отправить с помощью служанки письмо к королю Чернолесья Святозару, она все-таки лелеяла мечту, что он не предаст ее, несмотря ни на что, что он с помощью армии, состоящей, кстати, и из верных когда-то ей людей, сумеет освободить Белозерье. Большего она уже не желала. Собственная жизнь казалась ей никому не нужной и бессмысленной. Даже для нее. И если бы ни страх, что страна, оставшаяся без единого носителя божественной крови, не погибнет от разрушительных сил стихии, она давно бы покончила с собой. Ибо только смерть казалась ей единственным возможным избавлением от страданий.
В последнее время самочувствие Цветаны резко ухудшилось. Холодное лето, сырая комната заброшенной башни, ужасное питание, а главное, постоянные душевные терзания несчастной женщины способствовали этому. Кашель и озноб мучили ее по ночам. Ей так хотелось согреться! В башне был камин, но не было дров, чтобы затопить его. Не было даже возможности попить теплого чая, только холодная несвежая вода, которую периодически подливали в графин равнодушные молчаливые слуги. С ней никто не разговаривал, и поэтому появление в ее комнате новой молоденькой служанки королева приняла за знак свыше. Она сама первой заговорила с ней и к ее удивлению, девушка охотно отозвалась и поддержала разговор. Цветана осторожно, стараясь не напугать ее, завела речь о Чернолесьи. В ответ девушка всхлипнула, спустя некоторое время королева узнала о ее печальной судьбе. Служанка была родом из Чернолесья, но корабль, на котором она вместе с отцом плыла из Вестии, (отец ее был дипломатом), захватили пираты. Так она попала в плен к злобному разбойнику Бею. В одном из публичных домов на нее обратил внимания сам король Борислав и заставил стать своей любовницей, а заодно и служанкой. Девушка терпела все его садисткие выходки, но в последнее время, мужское здоровье короля подвело его. И всю свою злость он выместил на ней, избив ее до полусмерти. Девушка, едва увидев королеву Цветану, сразу же поняла, что та совсем не сумасшедшая, а такая же несчастная жертва, как она. Они подружились и вскоре составили план побега, не для королевы, конечно, об этом и мечтать не приходилось, а Забавы, так звали дочь дипломата. Она с радостью взялась доставить письмо Цветаны королю Святозару, и под покровом ночи, наученная королевой, воплотила- таки ее первоначальный неудавшийся когда-то план, сбежать их замка под видом приведения.
Как ни тяжело было бедной женщине остаться без единственной подруги, но мечта об освобождении своего народа грела ее сердце и заставляла надеяться, что Забава благополучно добравшись до своей страны, передаст письмо королю Чернолесья. И даже если Святозар не поверит ей, пусть хотя бы эта невинная добрая девушка обретет, наконец, родину и избавление от страданий.
Цветана вздрогнула, услышав шаги по лестнице. Она страшно боялась, что муж, в последнее время начисто забывший о ней, вспомнит свои супружеские обязанности и снова придет мучить ее. Но нет, это всего лишь горбатый старик, он принес воду. Как раз кстати. В графине почти не осталось, а при частых приступах кашля только вода и могла снять мучительные спазмы и облегчить самочувствие. Старик молча, тяжело дыша, поставил ведро на пол. Королева поблагодарила его и заметив, как тот устал, подъем тяжестей на самый верх башни был явно ему уже не по силам, сама наполнила графин, а заодно и стакан, мало ли, вдруг о ней снова забудут, такое случалось и часто.
В ответ на благодарность, старик хмыкнул что-то невразумительное и, резко отвернувшись к двери, собрался уходить. Королеве вдруг стало так жалко себя, чувство несправедливости к ней со стороны своих подданных, о которых она так заботилась и которых всегда любила, причиняло ей почти физическую боль. Она повалилась на кровать и зарыдала во весь голос. Но сильный приступ кашля не дал ей найти утешение даже в этой маленькой женской слабости. Старик обернулся, чтобы посмотреть на нее. Казалось, в его глазах промелькнула легкая тень сочувствия, но нет, ушел, скрупулезно и неторопливо заперев за собой дверь на два замка.
Стараясь дышать, как можно спокойнее и глубже, Цветана снова подошла к окну и посмотрела на белеющие берега застывшего в вечернем спокойствии озера. Вот что бы сейчас спасло ее! Всего пара кружек отвара белыни и от бронхита не осталось бы и следа. Но кто позаботится о больной несчастной королеве? Она никому больше не была нужна. И осознание этого факта переполняло сердце бедной женщины горечью и безнадежным отчаянием.
Вдруг под кроватью отчетливо раздалось странное шуршание. Цветана нагнулась, чтобы выяснить причину его. Мышка, как она и думала. Что ж, все веселее будет. Кто бы ей рассказал раньше, что ее так обрадует присутствие в своей спальне обыкновенного грызуна? Она бы только рассмеялась в ответ. А теперь, собрав с тарелки несколько засохших крошек, она протягивала их в открытой ладони голодному зверьку. Но мышь не торопилась подходить к угощению. Ее маленькие глазки недоверчиво сверкнули, носик сморщился, и быстро попятившись назад, незваная гостья скрылась где-то в щели между камнями. Цветана вздохнула. Даже мышь, и та не хотела составить ей компанию. Она чувствовала, что еще чуть-чуть и, правда, сойдет с ума. В первую очередь от этой, звенящей в ушах все громче и громче, тишины, от невозможности поговорить хоть с кем-то. Вдруг ее взгляд остановился на чем-то белом, видневшимся под кроватью в дальнем углу. Женщина наклонилась еще больше и потянула на себя кусок белой ткани. Надо же! Это ведь ее вышивка. В детстве ее заставляли заниматься ею, а ей так этого не хотелось! Она ненавидела все, что было связано с шитьем и рукоделием. Книги, вот что действительно занимало ее! Находка оказалась канвой с рисунком букета роз, рядом обнаружилась и коробочка с нитками, и иголки, большая и маленькая. Да, точно, она вспомнила, как прятала вышивальный набор в башне от нянек! Тогда ей было лет десять, наверное, а может и того меньше. Матери она сказала, что потеряла набор, прислугу заподозрили в краже. Шуму было!
Как хорошо, что она нашла эту вышивку! Сейчас ей не помешает хоть чем-то заняться, только бы избавиться от страшной пустоты, сосущей, словно огромный черный жирный паук, последние скудные соки из ее души. Она аккуратно разгладила канву, осторожно натянула на пяльцы и с удовольствием принялась за работу.
Стежок за стежком ровно ложились друг за другом, Цветана не торопилась, ей отчего-то начало казаться, что от этой незатейливой вышивки зависит вся ее судьба. Вот сумеет докончить работу хорошо, без узелков и разрывов, Забава без помех доберется в Чернолесье, и Святозар откликнется на ее просьбу. Не сумеет, тогда все пропало! И эта, глупая, в общем-то, детская игра заставляла ее быть как можно внимательней и аккуратней.
Один лепесток был почти уже готов, как раздавшиеся снова тяжелые мужские шаги, поднимающиеся по лестнице, чуть не привели ее к ошибке. Рука дрогнула, но Цветана вовремя успела отложить пяльцы и встать. Дверь противно скрипнула, отворяясь. Все тот же горбатый старик, сгибаясь под тяжелым весом не слишком сухих дров, шумно отдуваясь, вошел в комнату и, сложив охапку возле камина, потянулся рукой в карман плаща. Достал оттуда маленькую бутылочку с жидкостью для розжига. Потом, подумав секунд пять, достал еще и коробок спичек и все так же молча, швырнул их прямо в руки опешившей королеве. Это привело ее в чувство. Она кинулась к старику и со слезами благодарности обняла его, покрывая его сморщенные щеки поцелуями. Он недовольно кривился, фыркал и с трудом освободившись от искренних объятий женщины, поспешил скрыться за дверью. Замки защелкнулись. В комнате снова воцарилась тишина. Но на губах Цветаны в первый раз за последние месяцы появилось что-то отдаленно похожее на улыбку.
Королеве было необходимо это сочувствие простого мужика, словно путнику в пустыне глоток свежей воды. Теперь она знала, не все ненавидят ее, не все считают преступницей и предательницей собственного народа. А значит, надежда еще есть, хоть призрачная, малюсенькая, но есть. Посмотрев на дрова и пересчитав поленья, она решила не сжигать все сразу, а растапливать камин по утрам, по три полешка, так как особенно холодно в башне было именно на утренней заре, и оттого приступы кашля усиливались и доставляли ей страшные мучения. Переложив дрова, спички и склянку с жидкостью под кровать, чтобы не дай Бог не пострадал добрый старик, если Борислав узнает о его заботе о ней, Цветана снова взялась за вышивку.
* * *
В кабинете Борислава, хотя трудно было назвать эту захламленную и прокуренную комнату кабинетом, расположился за несколькими бутылочками крепкой настойки сам король со своим лучшим другом и советником Беем, в прошлом обыкновенным пиратом и работорговцем. Впрочем, прежние пристрастия не мешали его новой государственной службе, и время от времени он, в качестве развлечения, возвращался к ним. Как раз после очередного захвата судна, принадлежавшего флоту Чернолесья, Бей и решил навестить своего друга и кормильца, как он его в шутку называл, Борислава. А заодно и пожаловаться на не совсем удачное предприятие.
- Нет, ну ты только подумай, этот Святозар, совсем свихнулся. Целый корабль нагрузить таким дерьмом! И что с ним теперь делать?
- Вот всегда говорил, что ты дурак – Бей! – возразил ему уже изрядно пьяный король. – Вестийские овцы дают лучшую в мире шерсть. А Святозар у нас знает толк в хороших вещах. Они ж благородных кровей, их с детства к лучшему приучают. Ха, а одень-ка ты, Бей, в эту форму своих обормотов!
- Офицерскую форму на этих вшивых обезьян? А ты шутник! – Загоготал в ответ советник.
Но Борислав вдруг с размаху стукнул кулаком по столу и рявкнул:
- Сказал, одень! И нашивки не срезать!
- Ну раздам, раздам, давай еще выпьем! – примирительно предложил Бей. – Кстати об обезьянах. Боюсь, взбунтуются. Только вчера троих повесил за подстрекательство. Жрать им уже нечего, Бор. Застоялись без дела. Все Белозерье уже разорено. Кого грабить то? А они привыкли на широкую ногу жить. Подкинь деньжат, а?
Борислав залпом опрокинул в себя стакан вина и мутным взглядом уставился на Бея:
- Где ж их взять-то? Пуста казна! Еще чуть время потяни, несколько деньков и будет им работа. Плевое дело, а добычи – море!
Бей не поверил:
- Да где? На Чернолесье они не пойдут, не дураки, у Свята армия сильная и оружие не чета нашему. Нет, Бор, не уговорю их.
- А никто и не собирается туда лезть, в Святогорье есть где еще разгуляться.
Бей даже чуть протрезвел от неожиданности:
- На сына пойдешь?
- Много вопросов, Бей, слишком много. Делай, как говорю, всем чернолесскую форму раздай, кому не хватит, пусть похожую шьют. А за щенка моего не беспокойся. Ему и без короны неплохо живется.
Советник, до которого наконец дошло то, что замыслил его король, просиял от удовольствия и предчувствия легкой добычи. Он снова наполнил стаканы и произнес тост:
- За самого гениального короля всех времен и народов! За тебя, Бор!
И выпив, снова попытался завести разговор о деньгах:
- А чего и вправду казна пуста? Несколько дней тоже продержаться нужно.
Борислав рассердился:
- Говорю, пуста! Даже из склепа драгоценности и те вынесли.
- А вот люди старые поговаривают, что клад в замке зарыт, оттого и приведений полно, охраняют.
- Ага, а еще чертей зеленых тут видимо невидимо, особенно под утро их тут много бывает, - попытался, как мог, пошутить король.
Но Бей не унимался, идея с кладом ему совсем не казалось бредом и пустой выдумкой. Он так убедительно начал рассказывать своему другу о разных подобных случаях, что и тому вдруг стало вериться в существование спрятанного сокровища.
Бей предложил:
- А Цветанка часом не спрятала от тебя чего, а? Бабы они ж хитрые, они всегда от мужей деньги прячут.
Борислав встал из-за стола и сказал:
- А вот пойдем и спросим! Пошли, только вон тот хлыстик со стены сними, а то кобылка-то она строптивая, приструнить не помешает.
И пьяные мужчины, одержимые навязчивой идеей отыскать несуществующее сокровище, направились в сторону башни.
* * *
Сердце Цветаны похолодело, когда она услышала нецензурную мужскую брань и шаги, поднимающихся по лестнице людей. В том, что на этот раз там были не слуги, а муж с очередным собутыльником, не возникало никаких сомнений. Она бросила короткий взгляд на недоконченную вышивку и швырнула ее на смятую постель. Полная луна ярко освещала комнату, наполняя пространство нежным серебристым светом. Женщина посмотрела в окно. Озеро вдали выглядело каким-то нереальным и сказочным, берега, усыпанные белынью, казалось сами излучают мягкий металлический свет. Как завороженная, она смотрела туда и старалась не думать о том, какие мучения ей предстоит вытерпеть этой ночью. Если бы было можно умереть сейчас, в это мгновение! Но, увы, поздно…
Дверь распахнулась. И без того затхлый воздух комнаты наполнился тяжелым невыносимым перегаром. Цветана закашлялась, но постаралась взять себя в руки и огромным усилием воли справилась со спазмом.
Увидев пьяного мужа, с мутными покрасневшими глазами, со вздутыми на висках посиневшими жилами, бедная королева от страха отступила от него, но комната была маленькой, резкая боль в спине дала понять, что бежать ей некуда, и поэтому она должна призвать на помощь все свое мужество и одна противостоять тому злу, которым, как она ясно ощущала, были переполнены пришедшие к ней на ночь глядя незваные гости.
- Где ты прячешь золото, сука? – проорал ей в лицо Борислав.
От неожиданности Цветана замешкалась с ответом. Да и что она могла ответить? Что он сошел с ума? Что никакого золота в замке в помине нет и не было?
В ответ на затянувшееся, по мнению мужа, молчание последовал удар кулаком прямо в лицо бедной женщины. Маленькая струйка крови потекла из носа, пачкая кожу и одежду, но Цветана, словно не замечала ее. Она уже привыкла к побоям и переносила их молча и с достоинством. Только все-таки решилась переспросить:
- О каком золоте ты говоришь? Все деньги и драгоценности я отдала тебе, и ты знаешь об этом, Борислав.
- Врешь, сука! Все знают, что в замке спрятано сокровище! Где оно? Говори, а не то пожалеешь!
Бей услужливо вложил ему в руки хлыст. Борислав зловеще усмехнулся и принялся жестоко, не разбирая куда, наносить удары по телу своей жены. Она закричала, и прикрывая глаза руками, пыталась хоть как-то уклониться от свистящей и жалящей, словно змея, тонкой резиновой ленты. Ей это плохо удавалось.
Бей, уставший стоя наблюдать, как он выразился, за «милой семейной сценой», всем своим немаленьким весом плюхнулся на кровать. И тут же раздался его оглушительный вой.
Борислав, ничего не понимая, застыл на месте, тупо смотря на своего друга. А тот держался за задницу и орал, как резанный.
Цветана приоткрыв глаза, увидела, что Бей, усевшись прямо на ее вышивку, безнадежно испортил ее, порвав источенную временем и пылью канву ровно посередине. Изувеченные розы, кровоподтеки всех цветов быстро распускающиеся по ее бледному и худому телу, толстый Бей, смешно подпрыгивающий и размахивающий  иголкой, муж с выпученными глазами и открытым ртом, занесенный снова над ее головой хлыст, - все это вдруг показалось Цветане каким-то ненастоящим, чужим, словно и не ей это приходится страдать от невыносимой боли. «Что я здесь делаю? Зачем? Что мне еще нужно от этой жизни? Все добрые люди давно покинули страну. Пусть свершится воля Бога!» - в одно мгновенье она поняла, что ей делать. И страх исчез, а с ним и все сомненья в правомерности ее поступка. Раздался треск разорванной одежды, снова жалящая боль пронзила ее грудь. Она закричала:
- Я скажу! Скажу! Только не бей больше!
- Говори! Быстро!
Две пары алчущих незаслуженных богатств глаз уставились на нее. Она равнодушно посмотрела на своих мучителей и начала рассказывать. Ей вспомнилось, как они детьми, играя со Святозаром в похороны, положили в старый сундук сломанную куклу и с почестями захоронили ее в конце сада под старым развесистым деревом. Кажется, дубом, а может и грабом. Неважно. Важно, чтобы ей сейчас поверили.
- В конце сада, под огромным деревом, на глубине около метра зарыт сундук, в нем драгоценности и золото.
Бей, забыв про боль, радостно похлопал по плечу своего дружка и проговорил:
- Я ж тебе говорил, в каждом порядочном замке есть спрятанные сокровища. А ты – дурак, дурак! Вот теперь скажи, кто я?
Борислав мрачно посмотрел на жену, потом на друга. Ему было досадно, что тот все слышал, не хотелось делиться, но, видимо, придется. Он резко повернулся к двери:
- Пошли, Бей! Нечего время терять!
Тот послушно поплелся за ним. Дверь захлопнулась...
Дежуривший возле двери старик привычно закрыл ее на два замка.
Итак, отступать некуда! Сколько времени им понадобится, чтобы понять, что она их обманула? Не больше двух часов, а может, и вдвое меньше. Цветану била дрожь, она понимала, что должна спешить, что иначе ее смерть будет еще более мучительной, и нет смысла оттягивать ее. Больше не было никаких сомнений. Поздно терзаться угрызениями совести и размышлять о том, имеет ли она право рисковать собственной страной или нет. Имеет! Вся боль, все унижения и презрение к ней, ни в чем неповинной, вдруг, словно собравшись в один комок, разрастались в ее душе, наполняя почти ощутимо тело бедной страдалицы металлическим равнодушным холодом. Она опустилась на колени и принялась молиться, но слова не шли на ум, слезы и те не хотели литься из глаз. Она вспоминала детские сказки о сыне Солнца и подобно ему стала просить бога отпустить ее в царство мертвых и пощадить Белозерье, не наказывая никого, даже тех, кто был виновен в ее мучениях и смерти. Внезапный порыв ветра, словно в ответ на ее молитвы, ворвавшись в окно, с шипением погасил последний огарочек свечи, и так-то еле теплившийся на деревянном столе. Цветана вздрогнула. Пора. Она сняла висевшую на спинке стула длинную ночную рубашку, достала бутылочку для розжига, и смяв как можно плотнее ткань, смочила опасной жидкостью то, что подлежало служить для королевы Белозерья саваном. Затем равнодушно облачилась в чуть влажную рубашку и, стараясь не думать о предстоящем мучении, чиркнула спичкой о поверхность коробка. Зажегся слабенький тщедушный огонечек. Еще было не поздно… «Бог, останови меня, если не желаешь моей смерти» - то ли крикнула, то ли подумала она и замерла в ожидании. Ветер утих, внезапная боль от сгоревшей спички обожгла ей пальцы. Инстинктивно она всплеснула руками, маленькая искорка плавно направилась вниз, прямо на подол пропитанной жидкостью ткани. Внезапно в ушах Цветаны раздался сильный гул, словно ураган, каким-то чудом проник в комнату и, обрадовавшись своему успеху, не на шутку разбушевался, круша все, что ни попадется ему на пути. Треск, всплески ослепительного света, жалящая, словно бесчисленные укусы пчел, боль, возникающая то в одном уголочке тела, то в другом, гудение огня, — все это так напугало Цветану! Она вдруг поняла, что натворила, что еще не готова к смерти, что не может, нет, не может вот так напрасно, даже не попытавшись бороться, умереть сейчас! И повалившись на каменный пол комнаты, начала кататься по нему, в надежде сбить мучающий ее огонь, но резкая и внезапная боль в глазах была настолько сильна, что заставила ее потерять сознание. Огонь, словно почуяв, что ему больше некому мешать, жадно набросился на остатки одежды бедной женщины и, набирая силу, перекинулся на кровать. Озаряя ярким светом всю комнату, языки его устремились в окно, за дверь…
С криками «Пожар! Пожар!» бежали к башне испуганные люди.
Бей с Бориславом, с трудом отыскав лопаты, направлялись в конец сада на место, указанное Цветаной. Внезапно они услышали шум, создаваемый, как им показалось, огромной толпой солдат. Мысль о бунте заставила их протрезветь, они осторожно, прячась за кустами и деревьями, небольшими перебежками начали приближаться к замку. Вскоре они поняли, что ошиблись, увидев, как из окошка башни, вырывается огонь.
С громкими ругательствами, грубо расталкивая нерасторопных слуг, они бросились туда. Когда они поднялись по лестнице, с пожаром уже удалось справиться. В каменной комнате сгорела только деревянная кровать, да слегка обуглилась дверь. Остальное не пострадало. К лежащей на полу обожженной женщине никто не смел прикоснуться. Борислав, который отчего-то всегда боялся мертвых, осторожно носком ботинка пнул неподвижное тело. Ничего не произошло. Горбатый старик наклонился над черным от копоти лицом королевы, стараясь уловить дыхание. Потом безнадежно махнул рукой, выпрямился и, глядя на своего короля, громко объявил:
- Мертва! Какие приказания, ваше высочество?
Бей опасливо заозирался по сторонам, ища возможность незаметно сбежать из комнаты, а там прямиком до Святогорья. Мало ли что? Хоть и твердил Борислав, что все толки о каре божьей, разрушающей в одну ночь целые государства, оставшиеся без носителей, выдумки жрецов в угоду самим носителям, да как говорится «кто сам себя не спасает, того и бог не спасет!»
Борислав долго молчал, бессмысленно глядя в лицо старого слуги, потом, видимо, до него дошло, о чем его спрашивают. Скривившись, он брезгливо посмотрел на труп своей жены и небрежно приказал:
- В склеп отнесите эту падаль. Да живей!
Потом отыскав взглядом, стоявшего уже у самой двери, товарища, спросил:
- Ты куда, Бей? А дело?
Тот, втянув голову в плечи, обреченно вздохнул и ответил:
- Идем, идем, тебя жду. Не видишь, что ли?




10 ГЛАВА
Всемила с замиранием сердца бежала на крики слуг, доносящихся из спальни ее мужа. «Неужели переборщила? Неужели умер? Черт! Как же не вовремя! Завтра Борислав должен приехать для, как он выразился, серьезного разговора, а тут такое», - с досадой думала она, открывая дверь комнаты.
Злослав лежал на кровати в неестественной позе, тяжелое дыхание слишком не ритмично вырывалось из его груди, одной рукой он держался за сердце. Увидев вошедшую жену, он слабым голосом, больше похожим на шепот, произнес:
- Все, Милка, свобода к тебе пришла! Отмучилась ты за таким мужем. К ночи помру.
- Не говори так, Злослик, - притворно всхлипывая, отвечала королева. – Сейчас придет лекарь, за ним уже послали. Все будет хорошо. Сколько раз ты выкарабкивался из лап смерти! Ну же! Приободрись! Сам подумай, мне без тебя никак. Борислав быстро захватит Святогорье в свои загребущие руки. А там еще и Святозар не дремлет. Милый, я люблю тебя, я буду молиться за твое выздоровление.
«Сладко поешь, лиса! Да теперь уже не поверю, не надейся», - думал про себя Злослав и продолжал изображать умирающего. Ему надо было, чтобы все, поверив в его абсолютную беспомощность, потеряли бдительность и ослабили контроль за ним. Сегодня ночью он намеривался сбежать из своей тюрьмы. Только это и оставалось. После того, как он узнал, что все его советники и друзья либо изгнаны из страны, либо добровольно покинули ее, король понял, что одному ему не справиться со своей женой, и что лучше собраться с силами где-то в другом, более безопасном месте. Присмотреться к ситуации, так сказать. Пока все шло по плану. Вот только кинжала не оказалось на месте. Это был недобрый знак, но Злослав не привык обращать внимания на знаки и предупреждения и не особо раздумывал над причиной исчезновения древнего артефакта.
Сначала он хотел было связаться с Завидом, но после передумал, во-первых, в его доме могла оказаться засада, а во-вторых, не хотелось подставлять друга в случае, если силы небесные будут не на их стороне. Связываться со Святозаром тоже было опасно. Черт возьми, он, получается, ничегошеньки не знает о нынешнем положении дел в мире. Вот старый идиот! Еще и законотворцем себя возомнил. Можно только представить, как хохотала Всемила, читая его бумаги. Да, впрочем, и не читала она их, это Злослав теперь понимал.
Он, тяжело застонав, картинно закатил глаза и неподвижно замер, стараясь дышать как можно тише и не заметнее. Всемила отскочила от него в испуге и суеверно описала круг перед собой. Потом, убедившись, что уж точно ничего не может поделать в данной ситуации, нервно попятилась к двери.
«Иди, иди! Вот и хорошо, свидимся скоро. За все заплатишь, моя ненаглядная» - подумал Злослав, глядя на нее. Но злости в душе почему-то не чувствовал. То ли до сих пор не верил в ее абсолютную порочность, то ли понимал, что она, в принципе, никто, и правит бал здесь, отец Неждана, то ли просто жалел ее, как всегда жалел женщин, всех без разбора. Он долго думал, какую месть приготовить ей, но даже в мыслях своих не мог причинить ей вред. Сам себя ругал за мягкотелость, но твердо решил, в случае своей победы и воцарения на трон, не казнить ее, и даже не отправлять в тюрьму. А сослать на остров Солнца, пусть там живет да Богу молится, грехи свои искупает. А вот Борислава он собственноручно придушит, как шакала, попадись тот только ему в руки. Его не помилует, нет! И за то, во что превратил Белозерье, и за Цветанку, девчушку неразумную. Не помилует!
* * *
Всемиле неожиданно стало страшно. Нет, она давно была готова к смерти Злослава. Да и жила она, считай, как вдова при живом муже, привыкла. Но остаться один на один с Бориславом теперь, когда ее сын вырос и превратился в самостоятельного, дерзкого, не нуждающегося ни в чьих советах мужчину, нет, к этому она еще не была готова. Как ждала она приезда своего любимого Неждана из военного корпуса! Какие строила планы на их совместное житье во дворце! И все оказалось только мечтой, никому не нужной, глупой мечтой. Впрочем, как и вся ее жизнь. Сразу после смерти сестры, все пошло не так, как она задумывала, Святозар совсем закрылся от нее и на все письма отвечал сухо и уклончиво. А тут еще и Борислав посоветовал: «Да на кой он тебе сдался? Злослав под боком, дурак дураком, верти – не хочу, не туда ты смотришь. Упустишь свой шанс, потом не пеняй!» Послушала, не упустила… А что теперь? Старуха старухой. Сын только усмехается при виде ее, а уж о том, чтобы слушаться, так об этом и мечтать не приходится. Того гляди открыто пошлет куда подальше, а то и вовсе, как его папаша Цветанку, сумасшедшей объявит, да запрет где-нибудь. Изменился он, очень изменился. Жестким стал, как отец, разговаривает со всеми с неприкрытым презрением, а к себе уважения требует. Чуть что не так, скандал неминуем. Женить бы его поскорее! Только надо так сделать, чтобы Борислав ничего не узнал. Он против будет, это точно. Ну да уж теперь-то она его не послушает! Теперь-то все по-своему сделает. После смерти Злослава, принцессу надо во дворец перевозить, мало ли. Последняя носительница в стране останется, пусть себе живет, на арфе играет да цветочки вышивает, остальное – не ее дело. Только бы не полезла, куда не надо. Ну да не полезет, уж она-то за этим сумеет уследить. Это Бор, идиот, не мог с Цветанкой справится по-хорошему, но она-то не дура, она любого вокруг пальца обвести сможет. А уж какую-то девчонку и подавно.
Всю ночь не спала Всемила, размышляя о будущем своего сына и о том, как бы все незаметно для Борислава устроить. Только на утро сон овладел ею, но поспать не удалось.
- Королева, королева, беда!
Она открыла глаза и обнаружила рядом со своей кроватью, старого и верного слугу Хотена. Он был очень взволнован и, что более всего насторожило королеву, стоял на коленях.
- Хотен, что со Злославом? – спросила она.
- Да, Злослав. Он, он… - не решаясь выговорить фразу, грозящую ему неминуемым наказанием, слуга запнулся.
Всемила в нетерпении подстегнула его:
- Ну что с ним? Он умер?
- Нет, Ваше высочество. Вернее, мы не знаем, где он. В спальне пусто.
Хотен завалился на пол, всем своим видом выказывая раскаяние и готовность понести свою кару.
Сон как рукой сняло.
- Идиоты, вы что не заперли комнату? Я видела его вчера вечером, он едва шевелился. Где охрана?
Она не на шутку разозлилась. Хотен же, поняв, что отвечать придется не ему одному, как он думал, а всем, приободрился и, не решаясь еще встать с колен, все же выпрямился и, посмотрев прямо в глаза разгневанной королеве, ответил:
- Я сам лично закрыл его после ухода лекаря. Кстати, тот дал ему снотворное. Ребята стояли у двери, как всегда. А дальше я не знаю. Я свою работу выполнил и пошел спать.
Всемила внимательно посмотрела в его настороженно смотрящие глаза и поняла, не врет. Она велела подать ей папиросу, и с наслаждением затянувшись, приказала:
- Немедленно всех охранников Злослава, лекаря и девку служанку в допросную. Допросишь сам. И постарайся уж.
Хотен поднялся с колен, злорадная улыбка расползлась по его широкому лицу.
- Будьте покойны, ваше высочество. Я выведу злодея на чистую воду.
- Не сомневаюсь. Можешь никого не щадить. Главное – результат. Всем остальным немедленно организовать поисковые отряды и начать розыск Злослава. Да, и позови ко мне сына!
- Слушаюсь. Только боюсь, он еще не вернулся.
- Молодость, молодость, и когда нагуляется? – добродушно спросила королева самое себя и, приказав Хотену тотчас же идти выполнять ее поручения, потянулась за второй папиросой.
«Черт, как же все не вовремя, - думала она, безуспешно пытаясь с помощью наркотического дыма справится с подступившей головной болью. – Сейчас еще и Борислав нагрянет. А что я ему скажу?»
И действительно, к обеду приехал король Белозерья, а от поисковиков никаких известий. Всемила чувствовала себя не в своей тарелке, разговаривая с необычайно веселым и довольным Бориславом. Таким она давно его не видела. Мало того, что вошел с улыбкой, так еще и обнял, и поцеловал! Впрочем, причина такого его поведения вскоре открылась, что заставило королеву занервничать еще больше.
А Борислав продолжал рассказывать:
- Наконец-то, избавился! Сгорела! Смотрю, лежит, как полено обугленное. И поделом. Да у нее руки с детства не из того места росли. Свечку зажечь и то нормально не смогла. Эх, свобода! И заметь, в Белозерье все по-прежнему. Тишь и благодать! Врали все жрецы эти! Правильно Злослав им не верил никогда. Кстати! Дело за тобой! Я теперь вдовец, твоя очередь! Пора! А там и свадебку сыграем, а? Чего хмуришься? Злослава все жалеешь?
Всемила ответила честно:
- Нет, Бори, боюсь повторить судьбу Цветаны. Да и Неждан подрос. В Святогорье есть кому народом управлять. Ты не волнуйся за нас.
Веселое и беззаботное настроение Борислава, как рукой сняло, он жестким пронизывающим взглядом посмотрел на свою любовницу и сказал:
- Неждан – мой сын. И мне решать, делать его своим наследником или нет. Пока не вижу в нем таланта управленца. На троне сидеть – не девок под себя подминать. А объединить Белозерье со Святогорьем давно пора. Так что выбирай: либо мы одно целое, и ты беспрекословно слушаешь меня, либо, извини, дорогая, я завтра же объявляю тебе войну. А так как мои люди здесь уже практически везде, послезавтра, не позже, ты уже станешь моей пленницей. Или поиграть захотелось, а? Не советую, дорогая!
Он не шутил, и Всемила понимала это. Она собрала в кулак всю свою волю, и тщательно скрывая страх, с вызовом посмотрела ему прямо в глаза. И тут же соблазнительно и чуть устало улыбнулась:
- Ах, Бори, Бори, общаешься со своим пиратом и сам мужланом стал. Нет, правда, годы правления сделали тебя таким жестким, грубым, не хватает нежной женской руки. Да, Бори? А пленницей твоей я побыть не прочь, только ненадолго, часика на два-три, и в спальне. Помнишь? Тебе ведь нравилось? Ладно, ладно, не хмурься! Давай лучше выпьем и спокойно поговорим.
Борислав с удовольствием принял бокал вина из рук своей подруги и залпом осушил его. Всемила же продолжала говорить:
- А с Нежданом не торопись. Он молод. Когда как не в молодости веселиться? Лет через десять образумится, начнет с тебя пример брать. Это так естественно. Бори, тебе надо чаще бывать с мальчиком. Он тебя очень, очень любит. А меня совсем перестал слушаться.
Король бесцеремонно перебил ее:
- Ты мне ответь, с кем ты? И когда со Злославом покончишь? Или мне этим заняться? Если не хочешь пачкать рук, так и скажи, с удовольствием помогу.
Всемила нервно поежилась, ей не понравилось это предложение. И от поисковиков никаких известий. Не дай-то Бог сейчас Борислав вздумает навестить Злослава. Что ему отвечать? Она снова наполнила бокал гостя вином до краев.
- Пей, вино слабенькое, не бойся. А жажду хорошо утоляет. Конечно, я с тобой. Мы же всегда были друзьями и соратниками. А с мужем… Дай мне пару дней, надо все хорошенько обдумать, чтобы никто ничего не заподозрил. Ну, ты понимаешь.
Борислав рассмеялся:
- Эх, хитрая ты у меня баба! Я слышал, тебя твои подданные чуть ли ни святой мученицей почитают. И как у тебя только так получается?
Всемила довольно улыбнулась:
- А вот получается, Бори. Ты прав, мои терпение, осторожность и интуиция, а твои смелость, сила и мудрость вместе дадут потрясающие результаты. Ты прав!
- Еще налей! И запомни, Милочка, я всегда прав! Всегда!
Он, уже изрядно захмелевший, со всей силы стукнул рукой по столу. Раздался треск сломанной древесины. Королева поспешила долить вина. И осторожно спросила:
- Как ты думаешь, если Неждан женится на принцессе, сможет ли он ее держать в узде, как ты свою Цветанку?
Зря она это спросила. Глаза ее любовника налились кровью, он, не сдерживая гнев, заорал:
- Он не женится ни на какой принцессе! Запомни! Никогда! И вообще, считай, что нет ее уже. Я сам займусь ее. Пора уничтожить их всех, всех до одного! Сначала очистим Святогорье от этой проклятой крови, а потом и Чернолесье!
Всемила испуганно взяла его за руку и предложила:
- Бори, ты устал. Давай ложись, отдохни, а я пока подумаю, как лучше исполнить твои приказания, мой повелитель.
Она ласково поцеловала его руки и увела в гостевую комнату. Тот послушно поплелся за ней.
Опоив для верности своего любовника еще парочкой бокалов вина, Всемила оставила его предаваться Морфею, а сама поспешила во двор, узнать, нет ли каких известий о муже. Ей повезло, Хотен сам уже направлялся во дворец, разыскивая ее. Он довольно улыбался, и у Всемилы отлегло на сердце при виде его улыбки.
- Ну что? Нашли? Где он?
Хотен гордо расправил плечи и сказал:
- Конечно, Ваше высочество! Правда, новости не слишком хорошие. Но мы все уже давно к этому были готовы…
- Ты отвечать собираешься? - от нетерпения королева перешла на крик.
- Простите, Ваше высочество. Ваш муж погиб. Соболезную. Мы нашли его тело под мостом самоубийц. Выявлены все причастные к его побегу.
- Кто?
- Лекарь, девка, охрана, все дали признательные показания, - ухмыляясь, ответил Хотен.
- Ох, Хотен, чувствую, с допросом ты переборщил. А, да и ладно, казнить всех. Где тело?
Хотен замялся:
- Ваше величество, за ночь шакалы от Злослава оставили только клочки одежды да кости, и тех немного. Но кости человеческие, можете не сомневаться, и кольцо обручальное там же валялось. Так что никаких сомнений.
Всемила притворно вздохнула:
- Злослав, Злослав! Вот ты и отмучился, бедняга. Приготовь все для торжественных похорон, Хотен. Да смотри, чтобы все было на высшем уровне!
- Слушаюсь, Ваше высочество!
Оставшись одна, Всемила попыталась привести свои мысли в порядок, но у нее это плохо получалось. Очень плохо. Состояние Борислава, возбужденное внезапной смертью жены, тревожило ее гораздо более, чем факт собственного вдовства. То, что ее любовник одержим, она уже не сомневалась. Со смертью Злослава в принципе ничего не изменится для нее, а вот гибель принцессы не входила в ее планы. Совсем не входила. Мало того, риск, что гнев божий все-таки обрушится на Святогорье, существовал. Как бы ни уверял ее в обратном Борислав! В конце концов, еще неизвестно, что с Белозерьем станет. Нет, она не может быть настолько беспечной. Да и женить сына надо было, как можно быстрей. Именно! Где только он шляется? И полная решимости разыскать его, королева направилась в беседку для развлечений, где сын с друзьями часто проводили время за бутылочками вина. Всемила не ошиблась, он был там. Она взяла сына под руку и почти насильно, несмотря на недовольный вид Неждана, увела его в сторону от друзей. Тот с досадой вырвал руку и прошипел ей в лицо:
- Какого черта?! Что ты себе позволяешь?
- Угомонись, сынок. У нас проблемы. Злослав мертв, а твой отец хочет еще и принцессу убить. Он совсем повредился в рассудке.
- Это ты, мама, повредилась в рассудке! Если думаешь, что я женюсь на принцессе. Да и какая она теперь принцесса? Деревенская девка, и воспитана также. Мы уже говорили об этом. Выкинь из своей дурной головы даже мысль о моей женитьбе! Ты поняла? Отец прав, и я ему с удовольствием помогу, давно было нужно избавиться от нее!
- Сынок, сынок, - не унималась Всемила. – Ну что ты такое говоришь?! Ну чем тебе помешает принцесса? Родит наследника с божественной кровью и делай с ней все, что хочешь. Хоть убивай, хоть на цепь сажай, но сначала дождись наследника!
- Нет, ты точно свихнулась! Хочешь совет? Делай все, что прикажет отец, и будет тебе счастье. И, мам, не мешай мне жить так, как я хочу.
- Да разве я мешаю, сынок?
- Мешаешь, еще как мешаешь. Кстати, дай денег, мы с ребятами тут новые ружья видели, хочу опробовать. И еще, прикажи, чтобы нам куренье к вечеру приготовили, а то кончилось.
Он снисходительно улыбнулся матери и снова присоединился к своим дружкам.
Огорченная Всемила направилась к себе, все ее марьяжные планы и мечты о
внуках-носителях божественной крови полетели к чертям. С сыном спорить она не умела. Он не слушал ее, и ей ничего не оставалось, как смириться и последовать его совету. Делать то, что скажет Борислав. Она вздохнула. А с другой стороны, так даже и легче. Будь, что будет! Только бы этот сумасшедший завоеватель мира на Вестию не вздумал идти. Вот тут она ему не помощник. Король Вестии, не Святозар, его вокруг пальца не обведешь, более хитрого и жестокого правителя, трудно и вспомнить. Нет уж, тут она Бори точно не помощник.
Подходя к дворцу, Всемила перешла на бег, для того только, чтобы сделать вид, что запыхалась. Она еще издали увидела на балконе фигуру своего любовника и приготовилась к очередному фарсу.
- Как долго ты спал, милый! – обняв его за плечи, попеняла ему она. – Твое приказание выполнено. Злослав мертв. Похороны завтра. Послушная у тебя невеста? Да, Бори?
Такой оперативности он от нее не ожидал и не скрывая удивления спросил:
- И как тебе это удалось?
- Да все тем же проверенным способом, Бори. Уговорила его ехать к беседке исполнения желаний помолиться об исцелении. И вдруг, о, ужас, на мостике Злослав нечаянно споткнулся! А перильца такие тонкие, такие ненадежные!
Она нервно засмеялась. Борислав поддержал ее громким, нездоровым смехом.
- Итак, оба вдовцы?
- Оба, Бори! Ах, какие мы с тобой несчастные!
Борислав вдруг резко посерьезнел и схватил Всемилу за плечи:
- Не вздумай мешать мне расправиться с этой девчонкой!
- Да ты что?! Кстати, Неждан, хочет тебе помочь в этом деле, - она говорила о смерти принцессы уже спокойно, как о чем-то давно решенном.
- Вот и отлично, сразу же после похорон и займемся этим вопросом. А там и до Святозара доберемся.
Всемила осмелилась осторожно усомниться в возможности данного намерения:
- А ты уверен, что мы справимся с ним, дорогой? Говорят, у него сильная армия.
Борислав снисходительно посмотрел на нее и загадочно произнес:
- Вот увидишь, скоро весь народ Святогорья ополчится на короля Чернолесья, возьмется за топоры и вилы, у кого не окажется оружия, и сам пойдет крушить его страну, нам с тобой даже пальцем шевелить не понадобится. Но это сюрприз! Кстати, что же тебе подарить на свадьбу, а?
- Что хочешь, дорогой! Мне не надо от тебя подарков, ты сам для меня – подарок.
- Точно, ты ж всегда о Святозаре мечтала! Считай, что он твой! Дарю его тебе в качестве игрушки!
Всемила с ужасом посмотрела на него, окончательно решив, что ее любовник сумасшедший, но он, казалось, даже забавлялся реакцией женщины на свои слова. Отсмеявшись, он продолжил:
- Что, думаешь, с ума сошел? Не дождешься. Просто у меня есть шикарный план, и ты должна сыграть в нем главную роль. Ты же у нас вроде как нимб святой мученицы носишь, а, Милочка? Он тебе очень идет, не стоит с ним расставаться. Предоставляю тебе в полной мере проявить свои актерские таланты. Слушай, что скажу.
И он зашептал ей на ушко, с упоением выкладывая на ее суд свой хитроумный план. И чем больше слушала его Всемила, тем больше поражалась, как, в общем-то ограниченный и недалекий Борислав, смог додуматься до такого гениального плана. Ей нравилось в нем все, и она с легким сердцем пообещала ему, что справится. Жизнь снова заиграла перед стареющей женщиной всеми своими красками, обещая в будущем всевозможные наслаждения и спокойное безбедное существование. В конце концов, ей уже давно пора отдохнуть от забот!




11 ГЛАВА

Святозар сидел в своем любимом черном кресле, стоявшем у самого окна кабинета, и нервно просматривал утренние газеты. Ничего нового. Несколько стычек с контрабандистами на границе со Святогорьем и все. Настроение с утра оставляло желать лучшего. Закадычный друг его, Милонег, совсем недавно и, кстати, почти против собственной воли, ставший воеводой, с вечера дулся на него за это самое назначение. Святозару было понятно его желание остаться курировать военное производство при гильдии наук, но скоропостижно скончавшийся от сердечного приступа бывший воевода, не оставил ему выбора. Милонег – лучшая кандидатура на эту должность. В этом король был абсолютно уверен. Ничего, привыкнет, еще и спасибо скажет. Святозар задумчиво посмотрел в окно. Девушка служанка ласкала щенка во дворе, она ласково улыбалась и что-то говорила. Фигурка этой девушки напомнила ему о травнице, которую он встретил в охотничьем домике. Эта необычная встреча никак не выходила у него из головы, даже во сне снилась. Обидно, конечно, что все так получилось. Испугал не на шутку ни в чем неповинную девушку, да толком и не извинился даже, уехал, ничего не сказав. Но эта ее искренняя ненависть к нему! Святозара даже в жар бросило при воспоминании о ней. За что? Ну понятно, сплетни, заблуждения, необразованность деревенская, но от чего так больно? Он буквально физически ощущал боль, когда думал об этой зеленоглазой травнице. Эх, вернуть бы все назад! Разве так бы он поступил с ней? А теперь получается, что в ее глазах он циничный развратник, если не хуже, да и кинжал этот черт его дернул выдернуть из ножен! Вот что она теперь о нем думает? Впрочем, ну какое ему дело о том, что думает какая-то незнакомая святогорская девка о нем, короле Чернолесья? Ну какое? Черт! Хорошо, хоть вовремя границы закрыл. А то любой сумасшедший из Святогорья мог его прибить невзначай, охрана и рта раскрыть не успела б. Мысли, одна мрачней другой, возникали в голове короля, и он напрасно пытался урезонить их. Плеснув пива в стакан, он снова попытался думать о своей новой любовнице, но, увы, не мог. Всего одну ночь провели они вместе, но Святозар уже понимал, что второй не будет. Тянул время, дарил ей подарки, но не приглашал больше во дворец. Он и сам не особо понимал, что именно его не устраивает в этой роскошной женщине, и красива, и здорова, и умна, и весела. А вот что-то не устроило… «может, старею?» - с грустью подумал Святозар. Стук в дверь заставил его очнуться от собственных мыслей.
- Войдите!
В кабинет влетел черноволосый высокий молодой человек. Он скептически посмотрел на Святозара, держащего в руке стакан с пивом. Бесцеремонно вырвал его из рук и одним махом опустошил.
- Фу, забегался! Пиво, кстати, не очень.
- Ну что, Милонег? Все еще дуешься? – не обратив никакого внимания на выходку друга, спросил король.
- Да не, я ж понимаю, долг есть долг. Кто кроме нас? Так, братишка?
- Вот именно. Рад, что ты меня понял. – Святозар, действительно обрадовался, увидев, что Милонег наконец-то смирился со своим назначением. – Как дела на личном фронте, воевода?
Милонег сделал недовольную гримасу и с вызовом ответил:
- А если я тебя об этом же спрошу, а?
- Не, лучше не надо,  -  со смехом отмахнулся Святозар.
- Ты давай начистоту – война? – неожиданно серьезно спросил Милонег.
- Да нет, никто не осмелится напасть на Чернолесье! А самим нападать нам нет никакого смысла. Хотя, если честно, напрягают соседи.
В коридоре послышался шум и женский крик. Король поспешил открыть дверь, чтобы разузнать причину суеты. Двое охранников безуспешно сдерживали от слишком быстрой ходьбы конвоированную ими же девушку. Девушка направлялась в кабинет короля. Святозар хмыкнул:
- И эти люди меня охраняют! Нет, ни на кого надеяться нельзя. В чем, собственно, дело?
Вопрос был адресован к охране, но ответила на него почему-то девушка:
- Я дочь дипломата Радомысла, а они меня не пускают к вам, Ваше высочество!
- Да шпионка это из Белозерья, дочь Рада давно на том свете, царство ей небесное. Прикажите отвести в допросную? – перебил ее один из охранников.
Святозар нахмурился, все это не нравилось ему:
- Нет, пусть проходит в мой кабинет, а вы свободны. Если что, позову.
- Но, Ваше высочество, она может быть опасна, - осмелился возразить все тот же пожилой охранник.
- Выполнять! – гаркнул на него Святозар.
Обрадованная девушка поспешила юркнуть в дверь кабинета и довольно бесцеремонно уселась в кресло, вытянув ноги, изрядно подуставшие от долгой ходьбы.
Милонег пристально вглядывался в незнакомку и не узнавал в ней дочь дипломата. С Забавой он еще в детстве виделся часто, их отцы дружили между собой. Но вот уже года три как все считали семью Родомысла погибшей при кораблекрушении. Даже интересно, как эта девица сейчас будет выкручиваться. Он поудобнее уселся на небольшой диванчик у самого входа, чтобы если что, быстро вызвать охрану, и приготовился слушать.
Девушка между тем совсем не смущалась и с вызовом смотрела прямо в лицо Милонега.
Святозар заговорил первым:
- Как тебя зовут? Откуда ты? И зачем тебе надо было видеть меня? Говори правду, врать не советую.
- А я и не собираюсь, Ваше высочество. Удобно вы тут устроились, границы закрыли и плевать, что в соседних странах люди страдают, в том числе и друзья ваши. Зато у вас мир, тишина и процветание. Браво!
Милонег даже заулыбался, ну-ну, девица-то не из робкого десятка. Он вопросительно посмотрел на Святозара. Поставит на место или воспитание помешает?
Король казался абсолютно спокойным, словно слова этой девушки совсем и не затронули его. Но на душе снова забегали серые тучки. «Неужели и эта меня ненавидит и считает убийцей?» - с горечью подумал он про себя. Опять вспомнилась травница. Он повторил свой вопрос:
- Имя? Цель визита?
Девушка с досадой даже ножкой топнула, потом вздохнула и, глядя Милонегу в глаза, ответила:
- Забава меня зовут, я же уже говорила. А ты, Милонег, неужели и вправду меня не узнаешь? Или тебе так удобнее, не узнавать?
В ее голосе сквозили разочарование и боль, и молодые люди невольно почувствовали это.
Милонег поднялся и подошел поближе. Волосы русые, да, у Забавы были такие же. Глаза серые, тоже совпадает. Но серый цвет глаз очень часто встречается и у чернолесцев, и у белозерцев. А все остальное, нет, непохоже… У Забавы было пухленькое милое личико с ямочками возле губ, маленькая грудь, ручки белые, нежные. А у этой фигура, как у девки из борделя, нос заострен, щеки впалые, а руки, смотреть на них страшно. Все в ссадинах да мозолях, ногти обкусаны, с черными каемками. Нет, какая-то деревенская потаскушка притворяется дочерью дипломата. Только вот зачем ей это нужно? Деньги? Скорее всего. На маньячку не похожа.
- Нет, милая девушка, мы с вами точно не знакомы, - как можно вежливей ответил он ей.
Она отчего-то на мгновенье закрыла глаза, словно собиралась с мыслями, и тихо сказала:
- Что ж, не узнаешь и не надо. Я и не к тебе, собственно. Письмо у меня к королю Чернолесья. От королевы Белозерья.
Она достала, очевидно из лифа платья, маленький сложенный вчетверо грязный листок бумаги и протянула его Святозару. Сама же уронила голову на руки и, казалось, застыла на месте. Ее маленькая щупленькая фигура странно контрастировала со старинным широким креслом из дорогого плюша. У Милонега отчего-то дрогнуло сердце при взгляде на нее.
Святозар с трудом разлепил слипшиеся от грязи концы бумаги, взгляд его сразу же выхватил зачеркнутое «милый друг». Защипало в глазах. Он узнал почерк Цветаны. Король с трудом вчитывался в строки и, казалось, не верил тому, что в них написано. Нет. Этого же не могло быть! Это абсурд какой-то! Может, западня, ловушка? Ему даже хотелось в это верить, но он понимал, еще не умом, скорее сердцем, как-то странно вдруг похолодевшим, что нет, не ловушка. Это письмо, действительно, от Цветаны, последний крик души. Только вопрос в том, в своем ли уме королева Белозерья писала его. И в прояснении этого вопроса здесь вся надежда была только на девушку, доставившую ему послание. Святозар оторвался от бумаги и растерянно посмотрел на Милонега, тот ему показался каким-то расстроенным и странным. Девушка так и сидела в кресле, уткнувшись в собственные ладони. «Что с ней? Заснула?» - подумал король.
В кабинете воцарилась какая-то неестественная давящая душу тишина. Прокашлявшись, Святозар поспешил нарушить ее:
- Итак, ты утверждаешь, что тебя зовут Забава! Допустим. Расскажи, как к тебе попало это письмо. И вообще все, что ты знаешь о королеве Цветане.
Забава, словно нехотя, подняла голову и ответила:
- Цветана сама вручила мне письмо, кажется, это было ее последнее и единственное желание, чтобы оно попало к Вам. Бедняжка так страдает, она сидит в тесной холодной каменной комнатке башни взаперти уже несколько лет. Ее почти не кормят, иногда даже забывают принести воду.
- Она в своем уме?
Девушка горько усмехнулась:
- К сожалению.
Милонег вмешался в разговор:
- Что значит, к сожалению?
- А то и значит! Черт возьми, Мил, ты действительно меня не узнаешь?!
- Извини, нет. Если честно, ты больше похожа на дешевую жрицу любви, чем на дочь дипломата. Прости, если обидел.
Забава расхохоталась так, что по щекам ее потекли слезы. Трудно было понять причину их, девушка улыбалась, но улыбка эта была страшна.
Успокоившись, она снова с вызовом посмотрела на воеводу и сказала:
- А я и есть жрица любви, личная рабыня короля Белозерья! Как вам мой статус? А вот смотрите, это знаки отличия и награды, смотрите, их так много!
С этими словами девушка обнажила свои руки, на которых были видны следы от веревок и шрамы. Молодые люди смущенно отвернулись, а Забава, с гневом в голосе продолжала говорить:
- Значит, о семье дипломата все благополучно забыли? Чудесно! Дом продали с молотка? Или подарили какой-нибудь фаворитке? Нет, нет, я не против, что вы! Просто…
Голос ее слегка дрогнул, но не потерял свою силу:
- А я ждала, я надеялась, что меня ищут, что не могут же бесследно пропадать подданные такой цивилизованной страны как Чернолесье. Я верила, что все мои мученья временные: пираты, плен, рабство… Я ошиблась. Меня никто не искал. Какое вам было дело до пропавшей девочки? Никакого! Боже мой! Как я рвалась на родину! Как мечтала увидеться со своими друзьями и родными! Да даже с тобой, Мил! Но теперь я только шлюха, и ничего, кроме презрения в моей родной стране мне не светит. А знаете что? Да идите вы все на три веселых буквы. Я вернусь в Белозерье, я освобожу бедную страдалицу Цветану из лап этого садиста. Да, раз вы трусы. И для вас самое ценное это покой и собственная безопасность. Я сама создам свой отряд, партизанский отряд. Давно пора было это сделать.
Святозар и Милонег, не сговариваясь, подошли к возбужденной от гнева девушке, и каждый положил ей свою руку на плечо, стараясь успокоить ее. Милонег неожиданно попросил:
- Улыбнись!
Забава непонимающе посмотрела на него, а потом, словно вспомнив что-то, заставила себя улыбнуться. Улыбка вышла грустной, но ямочки на щечках все же появились.
- Что, Мил, память возвращается? А помнишь, как мы играли с тобой в лошадок, а ты не хотел быть лошадью и уговорил меня побыть ею. Как раскричалась няня, помнишь, увидев тебя верхом на мне? У меня еще чулок тогда порвался, и я боялась, что ты заметишь.
- А я и заметил… Скажи, под каким деревом мы прятались от дождя в нашем саду?
Забава снова улыбнулась, уже по-настоящему, открыто, ей даже и не надо было отвечать на вопрос Милонега, по этой улыбки он окончательно узнал ее, но она ответила:
- Такое забудешь, как же! Под яблоней, ты еще пристал «посмотри, какое яблоко спелое висит». Посмотрела, называется. У меня потом целый вечер шишка не сходила. Так и не поняла тогда, ты яблоко специально на меня стряхнул?
- Да ты что, это дождь!
Святозар словно во сне слушал их оживленный разговор и не верил в реальность происходящего. Да. Получается, она права, это он виноват перед несчастной девушкой, сидящей сейчас в его кресле. Ведь, действительно, поиски надо было вести не только в Вестии, а и в других странах. И Цветана… Что заставило ее сойтись с Бориславом? Почему он тогда после увиденного в храме непотребства даже не задумался о том, насколько ее поведение не соответствовало характеру и воспитанию Цветаны? Он снова перечитал письмо. Да, Забава права, удобно устроился, закрыл границы и думал, что все, спрятался от реальности? А она вот уже совсем рядом, уже на пятки наступает. Может, и травница та по-своему в праве его ненавидеть?
Да он и сам уже начинал понимать, каких бед натворил, пытаясь делать вид, что происходящие бесчинства в соседних государствах его не волнуют. Да! Он спасет Цветану и не только, как пишет она, ради дружбы их родителей, нет, ради ее самой, ради искупления собственной вины, в конце концов. Почему? Почему он, только узнав о смерти Яромира и Жданы, не помчался в Святогорье? Почему не спас малышку принцессу? Эгоизм, мнимые обиды, задетое самолюбие, вот что помешало ему тогда. От собственных мыслей не было никакого спасения, между тем надо было срочно что-то предпринимать. Он окинул взглядом комнату. Милонег и Забава стояли, обнявшись, девушка тихо плакала, юноша нежно гладил ее по волосам и шептал ласковые слова утешения. «Ну, слава Богу, что плачет, значит, успокоилась. Надо бы ее лекарю показать» - подумал король. И тактично кашлянув, произнес:
- Милонег, ты позаботься о своей подруге. И созывай срочный совет, всех военоначальников, дипломатов. Чтобы через пару часов были в зале заседаний. И еще, - он посмотрел в глаза Забаве. – Ты тоже должна быть на совете. Расскажешь все, что знаешь. А пока иди, отдохни, Милонег тебя проводит. Поживешь во дворце немного.
Девушка поняла все по-своему:
- То есть, не доверяете? Ну что ж, пленницей короля Белозерья была, побуду и вашей.
Святозар только усмехнулся:
- Вот и чудесно. Мил, ты все понял?
- Конечно, Свят! А на нее не обижайся, она всегда дурная была.
И мужественно стерпев подзатыльник, полученный за эти слова от своей подруги детства, он увел ее из кабинета.
Тут же влетевший к Святозару пожилой охранник стал громко возмущаться:
- Ваше высочество, ей нельзя верить! Да она вас вокруг пальца обвела, как мальчишек! Да неужели вы не видите, кто она? Шлюха…
Король мрачно взглянул на него и произнес:
- Ты уволен!
Тот недовольно сопя, но все-таки еще пытаясь сохранить достоинство, молча, вышел из кабинета и направился в сторону лестницы.
Внезапно в дверь снова раздался настойчивый стук.
- Да оставят меня сегодня в покое или нет? – раздраженно спросил Святозар. – Войдите!
Это был посыльный. И новости, которые он привез, повергли короля в состояние близкое к отчаянию. Итак, король Злослав, не выдержав мук тяжелой болезни, покончил жизнь самоубийством. А королева Цветана, которую он твердо вознамерился спасти, сгорела при случайном пожаре. «А так ли этот пожар был случаен? – первым делом подумал Святозар. – Что же это получается, на всем континенте остался только один носитель божественной крови?» Кляня себя на чем свет стоит, и обвиняя в преступном бездействии, он снова перечитал письмо. Слезы душили его и не давали рассмотреть букв. Одна скупая слезинка сорвалась и тяжело опустилась на зачеркнутое «милый друг». «Черт! – выругался Святозар. – не время придаваться сентиментальности. Срочно нужно принимать решение. С Бориславом война, это не обсуждается. Что с Всемилой? И кто она, в конце-то концов? Цветана предупреждает, что они с Бором сообщники. Все может быть. Надо бы узнать. И узнать наверняка. Права на ошибку у него нет. Что покажет совет? Скорей бы уж все собрались!». 
Однако, совет советом, но сначала надо обсудить последние новости с Милонегом. Да и Забаве сообщить о смерти Цветаны. Бедная, столько всего перетерпела, с огромным трудом доставила это письмо, а оно опоздало…
Святозар нашел их в комнате друга.
- Ты что же всю дорогу в стоге сена на повозке пряталась? – спрашивал Милонег девушку. – И возница ничего не заметил?
- А что тебя удивляет? Да ты пойми, в Белозерье нормальных людей почти не осталось, одни бандиты да алкаши. Ну, разве что старики и больные, у которых родных не осталось, чтобы их вывезли. А этот возница не просыхал всю дорогу. Мне даже прятаться особо не пришлось. А ночью вообще забавно было, я его специально пугаю, вою, как вурдалак, а он со страха лошадей погоняет. Смеху! И веселее, и быстрее, сплошные плюсы.
- И не жалко тебе было бедолагу? – рассмеялся Милонег.
Девушка хотела ответить, но в дверь вошел Святозар. Он был мрачен и серьезен.
Забава почувствовала, что случилась беда. Милонег, видимо, тоже, потому что сразу спросил:
- Что то еще произошло?
Святозар ответил:
- Да, только что принесли известие о смерти Злослава и королевы Цветаны. Мы не успели им помочь.
Забава ахнула:
- Это точно правда? Точно? Ну не может же это быть правдой? Бог разве допустит, чтобы такой ангел, как Цветана, умерла в страдании? Не верю, не верю!
- К сожалению, правда. Нам надо что-то решить, Милонег. Совет советом, а оставлять два соседних государства на произвол Борислава, да еще и без носителей божественной крови, нет уж, увольте! Забава, ты расскажи нам, что знаешь о Бориславе, пожалуйста. И о Всемиле. Правда ли что они сообщники с Бориславом?
Забава вздохнула и принялась рассказывать и о порядках, вернее, отсутствии таковых в Белозерье, и о жестокости и причудах Борислава, и о доброй Цветане, которая, рискуя своей жизнью, помогла ей сбежать и избавиться от рабства. А вот о королеве Святогорья она, к сожалению, ничего не могла сказать.
Молодые люди слушали то ли рассказ, то ли исповедь девушки, молча, не перебивая. Ситуация складывалась неутешительная. Милонег после непродолжительной тишины, воцарившейся по окончанию речи Забавы, сказал только одно слово:
- Война!
Святозар поддержал его:
- Думаю, ты прав. Но сначала спросим совет.
Однако же совет не решил ничего. Начальники и должностные лица, избалованные сытой и спокойной жизнью в своей стране, осторожничали и советовали не предпринимать никаких активных действий раньше времени. На вопрос Забавы, раньше какого собственно времени, никто не ответил, девушка, не выдержав, демонстративно покинула совет, хлопнув дверью и обозвав присутствующих трусами и лицемерами. В принципе, король и воевода с ней были согласны. Но и против совета они пойти не могли. Сошлись на том, чтобы официально пригласить королеву Всемилу на аудиенцию с королем Чернолесья, а далее действовать по обстоятельствам. В случае же, если Всемила откажется принять приглашение, послать в Святогорье доверенное лицо с целью разведать обстановку. Все это не очень нравилось молодым людям, и поэтому, как только все участники совещания разошлись, они решили действовать самостоятельно. Нет, Всемилу, конечно, пригласить нужно. Если она приедет, это хорошо. Но если нет, никаких доверенных лиц. Они сами тайно проникнут в Святогорье и заставят королеву выслушать их. Забаву же, во избежание всяких непредвиденных ситуаций, типа партизанских отрядов, было решено отправить на побережье в Портье, отдохнуть немного, набраться сил, успокоиться. Девушка как-то слишком охотно приняла это предложение, заставив Милонега со Святозаром насторожиться, а не задумала ли она чего. Впрочем, Милонег позаботился о том, чтобы приставить к ней охрану под видом телохранителей.



12 ГЛАВА
День приближался к полудню, Бажена нервно мерила шагами кухню и время от времени беспокойно поглядывала то на дверь, словно ожидая, что та вот-вот распахнется, то на окно. Златка, сидевшая за столом, с грустью следила за матерью, внимательно всматриваясь в нее, словно в первый раз увидела. Они с Белосвятом были поздние дети, матери уже за сорок перевалило, когда она их родила. Вчера Бажене исполнилось шестьдесят пять лет. Надо же! Златка никогда не воспринимала своих родителей стариками. Ей они казались, ну если не молодыми, то, по крайней мере, людьми среднего возраста, крепкими, здоровыми, уверенными в своей силе. Но сейчас, наблюдая, как нервничает, поджидая отца, уставшая мать, не спавшая целую ночь, Златка неожиданно вдруг заметила, что ее мама стара и уже нуждается в отдыхе и заботе. Горячая волна нежности и любви к своим родителям нахлынула в сердце девушки. Она подошла к Бажене и, обняв ее за плечи, попыталась подбодрить маму:
- Мам, ну не волнуйся ты так! Сама знаешь, операция – дело сложное, всего не предвидишь. Вернется папа скоро. Вот давай считать: ушел он вчера в пять вечера, до Тучневки два часа ходьбы – это уже семь, осмотр, подготовка – раньше десяти он и не приступал к операции. Так?
Бажена согласно кивала. Златка продолжала рассуждать:
- Сколько он оперировал, неизвестно, но уйти сразу от больного нельзя, нужно дождаться хотя бы предварительных результатов. А значит, он там и заночевал. Утром опять осмотр больного. Ну, мам! Это же так просто! А потом, сама же в Тучневку ходила, там так и ждут врачей, болеют, не болеют, а в дом под любым предлогом затащить стараются. Ну, разве я не права?
- Права, права, доченька, - заставила себя улыбнуться Бажена. – Только вот сердце у меня что-то неспокойно. Всю ночь гарью тянуло как раз со стороны Тучневки.
- Ой, да людям делать нечего, солому жгут. Небось, мальчишки в ночное ходили да зажгли. Им только попадись спички в руки. Ну, мам, садись завтракать. Нет, ну, правда, на что это похоже? Уже обедать пора, а ты еще не завтракала. Как маленькая, честное слово, - не унималась дочь.
Вдруг раздался знакомый скрип открываемой калитки. Златка выглянула в окно и радостно вскрикнула:
- Ну вот, что я говорила! Папа!
Бажена облегченно выдохнула:
- Слава Богу!
В кухню вошел уставший и чем-то явно встревоженный Завид. Златка спросила:
- Как прошла операция?
- Операция? – рассеянно переспросил отец.
По его потерянному виду угадывалось, что все его мысли были заняты чем-то совершенно иным, но он, спохватившись, ответил:
- Да с операцией все нормально. Тут другое. Ты, Златка, позови брата и Бельчонка, новости у меня плохие. Хуже не бывает, собираемся во внутренней гостиной, мало ли кто во двор проникнет. Дело серьезное.
Златка кинулась исполнять волю отца.
Когда все собрались, Завид окинул взглядом всю свою семью и заговорил:
- Что ж, долго этот дом служил нам верой и правдой, но с судьбой да Богом не поспоришь, придется нам, дорогие мои, уезжать из Солнцевки, а возможно, и из страны. Новости у меня плохие.
- Неужели война? – со страхом в голосе спросила Славка.
- Хуже, - ответил отец. – На войне хоть знаешь, что делать, и своих врагов в лицо видишь. А тут, полная неразбериха.
- Так ты о нападениях что ли, якобы чернолесцев, на богатые дома? – вмешался Белосвят. – Так ерунда это. Сам посуди, люди болтают, что офицеры, окончившие знаменитый чернолесский военный корпус, грабят мирных жителей! Я учился в военном корпусе, и с полной уверенностью скажу, что офицеры никогда не опустятся до грабежа и насилия. Для офицера потеря чести хуже смерти. Мы присягу давали, в конце концов. Сплетни это!
Завид недовольно посмотрел на сына и осадил его:
- Не горячись, выслушай лучше сначала, а потом сам решишь, сплетни или нет.
- Извини, отец.
- Да чего уж там. У меня две новости, и одна хуже другой. Так что мужайтесь.
Он взглянул на притихшую Белославу. У той оборвалось сердце.
- Дядя? – спросила она.
- Да, вчера утром тело короля Злослава было найдено под мостом самоубийц. Лично я не верю, что больной человек, который по рассказам Всемилы, и рукой то пошевелить не мог, самостоятельно дошел до беседки исполнения желаний. Это убийство. Кто его совершил? Думаю, мы никогда не узнаем об этом. В любом случае, кто бы ни был виновен – Борислав или Святозар, тебе (он снова взглянул на Славку) нужно немедленно бежать.
- Одну я ее не оставлю, - твердо произнес Белосвят.
- Мы уйдем все вместе, - добавила Бажена. – К белым горам уйдем. Там есть, где спрятаться.
Славка слушала, как ее родные обсуждают планы на ее бегство, и не могла понять, зачем ей надо куда-то бежать. Особенно теперь, когда она осталась без единственно родного ей человека. Слезы душили ее и не давали сосредоточиться. А надо было собираться. Но покинуть родные для нее места, даже не попрощавшись с дядей, не поклонившись его праху? Нет, она не могла так поступить! Не по-людски это будет, да и не по-божески совсем. Славка смахнула с щек выступившие слезы и дрогнувшим голосом попросила:
- Можно мне будет сходить на похороны? Ведь, наверняка, народ захочет попрощаться со своим королем. Я буду осторожна! Меня никто не узнает, пожалуйста!
Она умоляюще посмотрела на отца, брата. Те молчали. Белосвят хмурился, видно, что не хотелось ему огорчать сестру, но все-таки ответил отказом:
- Думаю, это плохая идея. Для твоей же безопасности, ты должна…
Славка не выдержала, резко перебила его:
- Должна, должна! Ну что я еще всем должна, Белосвят?! Что? Да как вы не поймете: дядя Злослав, он же для меня, как отец, если не больше!
Она закрыла лицо руками и, расплакавшись окончательно, хотела выйти из комнаты, но Белосвят остановил ее, прижал к себе и тихо пообещал:
- Хорошо, мы с тобой сходим на похороны.
Завид добавил:
- Я тоже с вами, но только, ребята, осторожней, ради Бога! А завтра с утра в путь. Девчат, вы вещи пока собирайте. Возьмем только самое необходимое, аптечки не забудьте. Придется идти пешком. Я ведь не все еще рассказал. Вчера в Тучневке три дома сгорело.
- То-то мы ночью запах гари чуяли, - заметила Бажена.
Завид продолжил:
- Так вот, я собственными глазами видел отряд военных в форме чернолесских офицеров! Собственными глазами, Белосвят! Мне-то, надеюсь, ты еще веришь? Они ограбили самые богатые дома и подожгли их. Хозяева мертвы. То ли угорели, то ли убиты, что, скорее всего, уже и не поймешь. Понимаю, сын, что странно все это. Что Святозар войны не объявлял, что офицеры не должны заниматься разбоем. Но против фактов не пойдешь. Набеги были хорошо спланированы и молниеносны. Жители даже понять ничего толком не успели, не то, что соседям помочь. Думаю, что и до Солнцевки они скоро доберутся.
Белосвят заметил:
- Да в таком случае здесь нельзя оставаться ни на минуту!
Но посмотрев на бледное и печальное лицо Белославы, замолчал.

Славка устало поставила рюкзак с самыми необходимыми вещами и аптечку возле входной двери, где уже были горой набросаны сумки и другие рюкзаки. Златка никак не могла решить, что же для нее самое необходимое, и как это всегда и бывает в подобных случаях, в спешке запихивала в рюкзак все подряд. Единственной вещью, которая была взята ею без колебаний была маленькая неказистая тряпичная кукла. Ее ей подарил Дубыня, давно, еще в детстве и с которой она, даже будучи взрослой девушкой, никогда не расставалась, иной раз и в постель с собой укладывала, если уж очень одиноко было. Дом наполнился шумом, беготней и спорами о самых простых вещах. Казалось, сборам конца и края не будет. Все старались не думать, что они уезжают навсегда и поэтому вещи, которым, суждено было остаться в доме, также были аккуратно уложены каждая на свое место. Подушки Бажена даже накрыла плотной непромокаемой тканью от сырости. Заметно было, что она собиралась вернуться в дом, где прожила около тридцати лет в любви и согласии со всей своей семьей. Она никак не хотела ложиться спать, все ей казалось, что она забыла что-то важное, самое важное, и пыталась вспомнить, Завиду наконец надоело смотреть, как его жена мечется без толку из комнаты в комнату, делая вид, что чем-то занята. Он взял ее за руку и сам отвел в спальню. Белосвят и Златка так же разбрелись по комнатам.
Славка собиралась машинально и спроси ее, что она положила в свой рюкзак, она бы не ответила. Похороны дяди произвели на нее тяжелое впечатление. Нет, близко они с Белосвятом так и не решились подойти, тем более что, как говорили, гроб был закрытым, после падения с огромной высоты, тело было сильно искалечено. Все это понимали, и никто не требовал от жрецов открытия крышки гроба для последнего поцелуя. Славка вместе с деревенскими жителями, пришедшими на похороны, издалека наблюдала за процессией. Ей важно было запомнить место, где зароют гроб, она хотела рано утром перед самым уходом пойти туда, чтобы наедине помолиться за душу несчастного любимого дяди, тем более что могила оказалась как раз на самом краю кладбища, у опушки леса. Она бы и ночью пошла туда, но кто ж ее пустит? Эта внутренняя несвобода, продолжающаяся уже более десяти лет, тяготила ее, но, увы, девушка понимала, что выбора у нее нет и быть не может, что она должна, именно должна, слушаться своих приемных родителей и старшего брата. Что на ней огромная ответственность за судьбу своей страны, особенно теперь, когда умер Злослав. Но как же ей не хотелось никуда убегать! Прятаться, словно загнанный зверь, по лесам и ущельям, в любую минуту страшась нападения и засады. С трудом подавляя в себе приступ депрессии, Славка заставила себя улечься в постель и постаралась побыстрее заснуть.
Тяжелый беспокойный сон, в котором она снова пробиралась по темному узкому подземному ходу внезапно прервался криком матери. Славка с тревогой вскочила и тут же уловила явственный запах дыма, и это не был запах костра или горящей травы. Бажена вбежала в комнату с громким криком:
- Быстро, забираем вещи и уходим. Пожар! Пожар!
Белосвят, уже одетый, накинул на девчонок одеяла, приказав дышать только через них и повел их к выходу.
Бажена же поспешила первой выбежать на улицу, чтобы позвать на помощь соседей. Но вдруг среди треска, сипения и прочих звуков, производимых огнем, явственно послышался оружейный выстрел. Испуганный Завид, не раздумывая, бросился вслед за женой. Стояла глубокая безлунная ночь, вспышки огня беспорядочно освещали двор, встревоженный мужчина вглядывался в пространство, в поисках Бажены, но нигде не находил ее. Подбежав к самой калитке, он остановился, как вкопанный. Дверца была чуть приоткрыта и то, что не давало ей закрыться, заставило Завида взяться за внезапно прыгнувшее сердце. Он узнал сапог жены. Ее труп лежал на тропинке в неестественной позе, с протянутыми вперед руками и запрокинутой назад, к дому, головой. Завид, умом понимая, что она мертва, все же наклонившись к ней, попытался осмотреть рану, но в тот же миг снова раздался выстрел, раненый Завид из последних сил крикнул:
- Свят, засада! Бегите через ледник!
Еще один выстрел заставил его замолчать уже навсегда.
Белосвят услышал последние слова отца. Он видел сквозь маленькое окошко в двери, как тот упал, сраженный выстрелом, и желание бежать к родителям в надежде, что те еще живы, было настолько сильно, что он чуть было не поддался ему. Но вовремя спохватился. Бельчонок! Вот и настал тот самый час, когда он должен послужить своей королеве верой и правдой. Только ее жизнь и безопасность должны были стоять для него на первом месте. Ничего не сказав девчонкам о судьбе родителей, он, повернувшись к ним, сухо приказал:
- Все спускаемся в ледник. Там мы с отцом уже давно подготовили подземный ход, идем через него. Златка, смотри не паниковать! И чтобы ни одного слова, ни одного шага без моей команды или разрешения!
- А почему сразу – Златка? Это Белка у нас паникерша, - нехотя, скорей по привычке, огрызнулась сестра.
Все трое быстро начали спускаться в подвал, Белосвят зажег небольшой масляный фонарик и осветил им дорогу.
Славка окинула взглядом собранный за лето богатый урожай целебных трав, небольшими аккуратными горками лежащий в леднике, внимание ее привлекли бутылочки с соком белыни. Она, начисто забыв то, что приказывал брат, подбежала к ним и быстро запихнула их в и так уже плотно набитый рюкзак. Белосвят строго посмотрел на нее, но ничего не сказал. В конце концов, она права, противовоспалительное средство в походе, да еще и под осень, ой, как пригодится!
Так, молча, они прошли под землей до самого леса. Выход был у начала оврага, Белосвят отодвинул кучу хвороста, маскировавший его снаружи, и еще раз предупредив девочек о полном послушании, вывел их в лес. Все трое, как по команде оглянулись на горевший дом. Златка зло заметила:
- И никого… Хоть бы одна зараза вышла бы помочь! А скольким мама с папой жизнь спасли! Эх, люди, люди, неблагодарные свиньи!
- Где они? – шепотом спросила Славка.
Не нужно было уточнять, о ком она спрашивала. Белосвят, полными слез глазами посмотрел на сестер и тихо ответил:
- В царстве бога Солнца. Они умерли сразу, совсем не страдали. Но стрелки где-то здесь поблизости. Тебя поджидают, Бельчонок. Поэтому быстро, но тихо и осторожно отходим к реке, через овраг. Главное переправиться на другой берег.
Златка вытерла грязным рукавом заплаканное лицо и еще раз взглянула на то, что еще несколько минут назад было их домом. Неожиданно для всех она вдруг подалась вперед и крикнула совой. Это был условный знак, придуманный Белосвятом еще в детстве для их компании. Брат шепотом выругался и притянул Златку к себе. Но та вырвалась из его рук и указала на опушку леса.
Все посмотрели в ту сторону, куда она указывала, и увидели одинокую фигуру юноши с ведром, который стоял, растерянно оглядываясь по сторонам, очевидно, не зная, что ему делать и куда идти. Это был Дубыня. Он услышал условный знак, но никак не мог понять, откуда же он раздается. Златка хотела повторить сигнал, но Белосвят не дал ей этого сделать:
- Дура, что творишь? Ты всех нас выдашь, и другу своему не поможешь.
Но Златка, словно обезумев, выскочила вперед и закричала:
- Дубыня, беги! Беги домой! Здесь опасно! Беги! И прости меня, Дубынюшка!
Дубыня наконец-то заметил ее и обрадовано улыбнувшись, хотел было ринуться к ней, но девушка его остановила:
- Беги домой! И знай, что я тебя всегда любила! И люблю! Всегда, всегда!
Белосвят наконец добрался до своей безбашенной сестренки и ругаясь, оттащил ее вглубь кустов.
Дубыня же, молча, стоял посреди опушки и счастливо улыбался. Вид у него был немного глуповатый. Он открыл было рот, видимо для того, чтобы ответить на слова своей возлюбленной, но в тот же миг из кустов, расположенных совсем недалеко от ребят, снова раздался выстрел. Юноша пошатнулся, и все еще улыбаясь, замертво упал на землю. Златка вскрикнула. Белосвят шепотом приказал:
- Молчать, спрятаться в кустах и ждать меня. Я понял, откуда стреляют.
Он достал пистолет и, не оборачиваясь на девчонок, осторожно ступая, направился в ту сторону, откуда и раздались выстрелы.
Славка, замерев от ужаса и страха за Белосвята, прижимала к себе безмолвно рыдающую сестренку. Ей казалось, что время остановилось, она считала удары собственного сердца и ждала. Выстрел, еще один! И тишина, полная тишина… Она явственно ощущала, как волосы у нее на голове начинают шевелиться. Нет! Такого напряжения ей не выдержать! Счет сбился, она начала снова. Двадцать два, двадцать три… сорок восемь, сорок… Опять сбилась. Черт! Совсем рядом послышался треск хвороста. Обе девушки вздрогнули. Но тут же услышали знакомый голос брата:
- Это я, все в порядке. Больше нам никто не угрожает. Бельчонок, это из Чернолесья, форма их. Ну Святозар и подонок! А я еще его защищал перед отцом.
Славка ничего не ответила. Она во все глаза смотрела на неожиданно появившегося перед ней с пистолетом в руке, направленном прямо ей в грудь, Неждана. Узнав Златку, он довольно ухмыльнулся:
- Какая встреча! С ног сбился, тебя разыскивая. Иди ко мне, кисонька, кис-кис-кис! Идииии… С этими двумя закончу, и мы с тобой развлечемся. Кис-кис-кис… Ну иди, иди, не бойся!
Странный лихорадочный блеск в глазах и несвязная речь говорили о том, что юноша находился под воздействием наркотиков.
Златка, резко наклонившись, достала спрятанный в голенище сапога маленький ножичек для метания и зло посмотрела на Неждана. В это мгновение он нажал на курок.
Белосвят отреагировал моментально, он бросился на врага, загораживая своим телом Славку. Пуля попала ему в грудь. Неждан радостно захохотал. Его пронзительный смех и звук выстрела разбудили дремавшую в ветвях деревьев стаю ворон. Птицы с громким криком закружились над людьми. Внезапно смех оборвался, Неждан резко взмахнул руками и попытался схватиться за горло, но метко брошенный Златкой нож, нашел свою цель. Теперь хохотала Златка, пиная ногами оседающее мертвое тело Неждана. Славка же, не обращая внимания на обезумевшую от горя сестру, склонилась над Белосвятом. Он еще был жив. Расстегнув рубаху, девушка осмотрела рану. Пробежавший по сердцу холодок дал ей понять, что рана смертельна. Но рассудок не хотел этому верить. Девушка доставала из аптечки бинты, мази, не совсем понимая, зачем и шептала то ли Белосвяту, то ли самой себе:
- Все будет хорошо, потерпи, потерпи пожалуйста!
Умирающий юноша с усилием поймал ее руку и с трудом произнес:
- Не надо, я умираю. Бельчонок, поцелуй меня!
Но Славка, словно не слышала его и принялась обтирать спиртом края раны. Белосвят застонал. И повторил:
- Не надо! Белка, я любил тебя, только тебя! Бегите, разыщите Ротобора. Обещай, что будете осторожны. И… поцелуй…
Славка, наконец, вняла его просьбе и пообещав, что он просил, наклонилась над его бледным лицом. Белосвят закрыл глаза и снова прошептал:
- Поцелуй!
Девушка нежно прикоснулась губами к его уже почти ледяным губам, тихий стон раздался из груди юноши, губы чуть дрогнули, собравшись ответить на такой желанный поцелуй и вдруг замерли, замерли навсегда. Славка, словно в бреду, подняла голову и увидела, как Златка, словно тряпичную куклу, удар за ударом, методично протыкает ножом неподвижное тело Неждана. Она встала и подошла к ней. Дотронулась до плеча. Сестра застыла неподвижно. Потом, механическим движением обтерла нож от крови и засунула его обратно за голенище сапога. Мутными, словно обезумевшими глазами, посмотрела на тело убитого Белосвята, и захватив лежащие рядом рюкзаки, свой и брата, молча направилась к оврагу. Славка последовала ее примеру.