Славка Часть 3 черновик

ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ
Черновик
1 ГЛАВА
Святозар внимательно прислушивался к странному звуку, раздающемуся, как ему казалось, прямо за глухой каменной стеной темницы. Плюх-плюх-плюх… Медленный, равномерный, однообразный звук. Такой звук могла издавать только капающая вода. Но откуда здесь вода? Король осторожно стал простукивать стену. Может, где есть ниша? Да нет. Вся стена была и на ощупь, и с виду абсолютно ровной, неприступной, без единой, хотя бы малейшей трещинки.
О, как он клял себя за излишнюю самоуверенность и глупость! Да глупость, что уж теперь. Нужно называть вещи своими именами. Не послушал советов друга, вот и угодил в ловушку. Надо же! И хоть бы предчувствие какое возникло, так нет...
Письмо-приглашение королеве Святогорья совет составил и отослал незамедлительно. Спустя где-то неделю пришел ответ. На гербовой бумаге, с личной печатью Всемилы. Сомневаться, что письмо было написано именно ее рукой, не приходилось. Королева выражала свою благодарность за приглашение в Чернолесье, но сокрушалась, что, к сожалению, не может его принять по причине своей относительной свободы. Между строк читались намеки о том, что король Борислав следит за ней, и что она его очень опасается. Однако тут же Всемила писала и о том, что солдаты Белозерья вовсю разбойничают в ее стране, ввергая народ в панику и отчаяние. Милонег заметил: «Если бы действительно боялась, что письмо прочтут, не писала бы этого». Святозар же, напротив, не увидел здесь никаких противоречий. Впрочем, вскоре пришел еще один пакет и тоже от Всемилы. Правда на этот раз на простой бумаге и не по почте, а с посыльным:
«Милый друг, Святозар! Наконец-то я нашла способ обратиться в Вам. Все это время я не была уверена, что мое письмо не перехватят шпионы Борислава, но, слава Богу Солнца, он осветил мой разум и послал мне возможность передать Вам весточку через надежного человека. Вы, наверное, уже слышали, что с недавних пор моя жизнь превратилась в ад. Это ужасно, сначала потерять горячо любимого мужа, который скончался, не выдержав мучений. Но, видимо, силы зла пристрастны к моей судьбе. Им этого показалось мало. И в день похорон Злослава, они отняли у меня последнюю надежду на счастье, забрав в царство тьмы единственного сына. Моего благородного, образованного и умного мальчика жестоко убили какие-то деревенские отморозки! Как только Бог допустил это преступление? Невозможно передать словами всю глубину материнского отчаяния! Никогда мне уже не оправится от своего горя. А теперь еще и король Борислав, одержимый манией величия, следит за каждым моим шагом и настаивает на (Вы только подумайте!) добровольном объединении Святогорья и Белозерья. Боже мой! Говоря проще, он угрожает мне войной, если я не передам власть в его руки. Ах, Святозар, Вы можете себе представить наше милое Святогорье вертепом разбойников? Вот и я не могу. Но что мне делать? Я всего лишь слабая одинокая женщина! Меня предали все! Святозар, я не шучу! Все! И советники, и армия в полном составе перешли на сторону Борислава. Кто-то, в ком хоть чуть-чуть оставалось совести, попросту сбежал. Куда? Не знаю. Да и не важно это. Мне их не вернуть. Святозар, Вы последний и единственный оставшийся в живых, бр.. самой жутко, как подумаю об этом, носитель божественной крови. Злодей Борислав уничтожил всех, стоящих на его пути… Увы! Я долго не понимала, насколько он одержим. Прозрение пришло ко мне слишком поздно. А теперь… Мне остается одно, бежать… Но я, я чувствую, что не имею права этого сделать: спасая собственную шкуру, погубить свой народ. Святозар, я твердо решила бороться за любимое Святогорье. И пусть я погибну, но оно не достанется этому кровожадному маньяку Бориславу! Итак, вы предлагали мне приехать к вам для разговора. Нет, увы, пересечь границу мне никто не даст. Относительно свободно передвигаться я могу только в ближайших от дворца деревушках. Но если Вам не безразлична судьба Святогорья, то прошу Вас, милый друг, нет, не прошу, умоляю: приезжайте сами! Инкогнито, конечно, ибо к стыду своему я уже не могу гарантировать Вам полную безопасность в своей собственной стране, впрочем, способ встретиться с Вами я сумею найти, будьте уверены в этом, и помогу Вам спрятаться, например в Солнцевке! Святозар, я знаю Вас как благороднейшего и умнейшего человека, и я смею надеяться на Вашу помощь. Если же нет, то… Впрочем, не смерть страшит меня, я даже рада буду последовать за сыном и мужем в царство мертвых. Меня страшит бесчестие и гибель моей страны. И все же я надеюсь, что Вы откликнитесь на это письмо и не оставите в беде бедную одинокую вдову.
         С любовью и уважением. Ваша Всемила»
Когда Святозар прочитал письмо, он поразился его сходством с письмом Цветаны. Той помочь уже было невозможно. Наверное, именно гибель королевы Белозерья и сыграла с ним эту злую шутку. Чувство вины, достигшее своего апогея, требовало хоть каких-то искупляющих действий. И поэтому Святозар так легко поверил Всемиле, поэтому загорелся идеей немедленно ехать спасать несчастную женщину. Вспомнилось, как она в лесу, несмотря на возможную опасность, поскакала одна в неизвестную деревушку в надежде найти там лекаря, чтобы облегчить его страдания. Неважно, что лекарь оказался непригодным для этого дела. Неважно. Важно то, что он, Святозар, в состоянии спасти сестру Жданы и тетю маленькой принцессы от беды, угрожающей ей! Да в состоянии даже защитить все Святогорье. Армия была готова к войне. Но Милонег отчего-то не поддержал его. Даже засомневался в искренности и этого письма. Они чуть не поругались. Было решено пока не отвечать Всемиле, а поехать инкогнито, небольшим отрядом, с целью разведки обстановки. И только если ее слова подтвердятся, открыться ей и переговорить о совместном противостоянии Бориславу.
Все было продумано до мелочей. И одежда, и план действия, даже людей в отряд отобрали с типично святогорскими чертами лица.
У границы они разбились на небольшие группки и, каждая из них самостоятельно добиралась до Солнцевки. Места там были очень удобными для скрытого в них пребывания, заповедными, сплошь состоявшие из лесов и ущелий. Встретились все полным составом у правого берега реки Лихой, в трех километрах от самой деревни. Разбили небольшой лагерь. Переоделись в местных крестьян. Никаких проблем не возникло. Да и к ним интереса со стороны святогорских военных не было видно. Милонег же опять нервничал, все повторял, что слишком уж гладко все вышло, подозрительно даже. Святозар тогда только посмеялся над мнительностью друга. А зря, выходит, смеялся. Теперь-то он понимал, что за ним следили прямо от самой границы, и что все его действия совпадали с интересами Всемилы и Борислава. Оттого-то их и не трогали. Но нет, полные благородных устремлений, они сразу же начали действовать. Вместо того, чтобы потихоньку разведать обстановку, Святозар, неожиданно, (так ему показалось), встретившись с королевой Святогорья, сразу же открылся ей. Впрочем, она, надо отдать ей должное, тоже подготовилась неплохо. Выглядела, по крайней мере, жалко. У короля сердце дрогнуло, когда в изможденной и худой женщине-торговке, ошивающейся возле местного трактира, он узнал свою знакомую. Та приложила палец к губам в знак молчания и поманила его в зал. Присев за столик, они разговорились. И Святозар тронувшись ее жалобами и причитаниями, пообещал ей всяческую помощь. Дурак, что и говорить. Но его извиняло то, что он не привык иметь дело с негодяями. К сожалению, это-то и погубило его. Излишнее доверие. Всемила с радостью согласилась ехать с ним в Чернолесье. Только попросила день для сборов. При этом уговорив короля отозвать свой отряд, с тем чтобы позже нагнать его на границе. Мол, вдвоем им будет легче оставаться незамеченными. Послушал, приказал всем уехать. Как противился его приказу Милонег! Они снова не на шутку повздорили. Но нет, он все же настоял на своем, уверенный, что на следующий день вместе с королевой, под видом мужа и жены, и сам отправится за ними в сторону родного Чернолесья.
Опасаясь все же случайной поимки, он заночевал не в гостинице, а прямо в лесу, и в условленный час вышел к трактиру. Всемила, в крестьянском платье, с узелочком в руке уже ждала его. Да у него и мысли не возникло о ловушке. Они, мило беседуя, направились в сторону остановки транспортного экипажа. Подошел он быстро. Тут бы Святозару задуматься, не слишком ли быстро. Но нет, ни о чем не подозревая, вскочил вслед за королевой в карету. И тут же был схвачен вооруженной до зубов охраной. Черт! Сам ведь во всем виноват, что и говорить! Остается только надеяться, что Милонег, не дождавшись их на границе, объявит тревогу и придет на выручку. Да, только это и оставалось. Последнего носителя на континенте побоятся уничтожить. Побоятся. Или нет? Они же ненормальные, наркотики опять же…
Святозар от таких мыслей даже поежился. Впрочем, нет, просто холодно. Вот уже неделю, как он торчит в этом подземелье. О нем, словно забыли. Да это и к лучшему. Но он понимал, что вспомнят, обязательно вспомнят. Что его ждет? Пытки с целью заставить его подписать отречение от трона в пользу Всемилы? Скорее всего. Выдержит ли он? Черт, черт, черт! И надо было так вляпаться? Ну не идиот ли? Ведь не юноша уже, наивность давно пройти должна была. Ан нет, попался, как мальчишка.
В коридоре раздались звуки тяжелых шагов. Святозар прислушался, вскоре он различил и другие шаги, более легкие, явно женские. «Вспомнила, - поморщился он. – Что же, все равно чему быть, того не миновать, а неведение порой хуже самой горькой правды».
Дверь с протяжным скрипом отворилась. В тесную, плохо освещенную каморку ввалились охранники, они набросились на несопротивляющегося короля, и надев на него наручники, пристегнули пленника к спинке железной кровати. Святозар только усмехнулся. Надо же, как боятся! Ну-ну. Он сам себе удивлялся. Казалось бы, впору паниковать, отчаиваться, а на него вдруг накатилось какое-то тупое безразличие ко всему, что с ним будет. Мало того, что-то вроде улыбки, так и норовило соскользнуть с его губ. Всемила даже смутилась, увидев его в таком спокойном состоянии. Она-то надеялась, что неделя страданий заставит молодого короля быть более сговорчивым.
- Как ты эротично смотришься в этих наручниках, Святозар! – с придыханием произнесла Всемила.
Мужчина мог поклясться в том, что слышал, как эта стареющая дама проглотила слюну. Он нервно рассмеялся:
- Так ты за этим? Бедняжка! Попроси охранников, они тебе сумеет помочь. А меня уволь! Мумиями брезгую.
- Да как ты смеешь, - взвизгнула уязвленная женщина и тотчас же ударила его наотмашь по лицу. – Да если я прикажу, тебя немедленно убьют прямо здесь и сейчас.
Святозар только слегка поморщился от боли и с вызовом ответил:
- Ну давай, рискни, чего тянешь? Погибнуть боишься? Я смотрю, вы с Бориславом совсем с головами не дружите. Последний носитель на континенте, а вы с ним так обращаетесь. Ох, доиграетесь! Или тебе так одиноко, что помереть не терпится?
Всемила злилась на самое себя, но не могла спокойно смотреть на молодого мужчину. Вожделение овладевало ею. Она медленно провела рукой по его полуобнаженной груди. Он чуть отстранился от нее:
- Говори, чего пришла?
Королева с трудом взяв себя в руки, тяжело вздохнула и почти ласково проворковала:
- Не губи себя, Святозар! Пойми наконец, ты проиграл. Смирись с этим. Предлагаю сделку. Я оставляю тебе жизнь, а ты взамен всего лишь свою корону.
- Вот так просто возьмешь и отпустишь? – скептически спросил Святозар.
- Я не сказала, что отпущу. Ты будешь жить в моем дворце, даже спать в моей спальне. О, Святозар, соглашайся! Ты ни в чем не будешь нуждаться! Я умею ценить мужскую красоту, милый.
Она слабо улыбнулась. И снова руки ее попытались проникнуть за рубашку такого желанного ею мужчины, и снова Святозар с гримасой ненависти отстранился от нее. Он посмотрел на стоявших без дела охранников и предложил им:
- Чего стоите, мужики? Не видите, что ли, женщина страдает? Утешьте, приласкайте бедняжку!
Они несмело хихикнули и понимающе переглянулись между собой, но взглянув на искаженное злобой лицо своей королевы, тотчас же поспешили отвернуться и сделать вид, что все происходящее к ним никоим образом не относится. Всемила была в ярости. Она исступлённо начала наносить удары руками по всему телу короля, но тот только хохотал. Вскоре его смех привел ее в чувство. Она, горделиво вскинув голову, отпрянула от него. И визгливо закричала:
- Ты еще пожалеешь! Ты на коленях будешь умолять меня о пощаде! Святозар, ты хоть понимаешь, что будешь гнить в этой тюрьме вечно?
- Все сказала? А теперь иди на свежий воздух, проветрись, успокойся. А вы, ребятки, не подкачайте! Жалко же бедняжку. – невозмутимо ответил на ее угрозы Святозар.
Она задыхалась от бессилия и переполнявших ее чувств. Сделав знак охране, чтобы те отворили дверь, Всемила поспешила покинуть место своего фиаско. Охранники же, сняв наручники с молодого короля, добродушно улыбнулись ему и тоже вышли из каморки. Защелкали множественные замки. Оставшись один, Святозар еще раз рассмеялся. Теперь ему все стало ясно. «Да она же просто дура, - подумал он, - Хотя нет, не надо так жестоко. Больная женщина. А я-то уж решил, что злодейка. Нет, она мне не опасна. Вот Борислав…». И тут холодный пот прошиб его от мысли, что, возможно, и Борислав всего лишь психически ненормальный человек, одержимый манией величия. Каких бед натворила и может еще натворить эта сладкая парочка? И снова чувство стыда и горечи за свое поведение овладело им. Ну почему, почему он так поздно спохватился? А теперь… Теперь весь мир на грани краха. «Цветана, Цветана, прости меня, дурака, - в который раз раскаивался в своих мыслях Святозар. – Мне бы разобраться тогда во всем, помочь тебе. Прости!» И Забава… Правильно она его отчитала, как мальчишку. Виноват, что и говорить…
И снова потянулись безрадостные серые дни одиночества. Он уже понимал, что слова Всемилы «будешь вечно гнить в тюрьме» были не иносказательны. Видимо, их план в том и заключался: держать его в плену, при этом, не давая умереть. Та еще перспектива! Святозар при таких мыслях снова поежился. Все-таки холодновато тут. Чтобы хоть как-то согреться, да и держать свое тело в форме, он начал делать физические упражнения, потом почти до изнеможения бегал, на месте, как в первом классе корпуса в плохую погоду. Однако, и это давало, как ни странно, неплохие результаты. Жаль, что питание было скудным, ну да ничего. С этим-то он справится. Но как справиться с угрызениями совести, мешающими ему спать по ночам? Да и сны стали снится странные, все об одном и том же  -  кинжале, который так неожиданно и некстати исчез в момент его задержания в той злополучной карете. Впрочем, кинжал этот был, действительно, необычным, и Святозар даже подозревал, что свет, исходящий из камня на его рукоятке, живой. Да, вот так. Вроде взрослый мужчина. Давно в сказки не верит, но странное поведение этого древнего оружия заставило его усомнится в своих атеистических взглядах. Что он только ни передумал, когда обнаружил его спокойно лежащим на письменном столе у себя в кабинете в Чернолесьи! Сначала даже обрадовался, решил, что Злослав приехал, но нет. От того по-прежнему ни слуха, ни духа. Позвал для совета жрецов храма солнца, ну те, понятное дело, стали уверять его, что Бог Солнца знак подает, что теперь он, Святозар Второй – главный среди носителей. И что кинжал сам выбрал себе хозяина. Посмеялся тогда только над их словами, но, похоже, зря посмеялся. Где-то он теперь? Эх, появился бы сейчас! Как бы пригодился! Ну да что уж впустую мечтать? Так вот, сны эти были действительно странными. Кинжал приходил в них каждую ночь. То просто лежал на столе и пульсировал алым тревожным светом, то вдруг тонул в какой-то огромной чаше, заполненной кровью. Позапрошлой ночью Цветана ни с того ни с сего приснилась, как живая, да только вместо глаз два алых камня, такие же, как на рукоятке. А прошлой, вообще, снилось, что травницу он этим самым кинжалом зарезал нечаянно. Она лежала перед ним, в той же ночной рубашке, в которой он ее и видел, только волосы почему-то были не черными, а золотистыми, лежала на траве, покрытой первым инеем или снегом, бледная, с широко раскрытыми глазами. А из раны неудержимо хлестала кровь. И это чувство бессильного отчаяния, что овладело им тогда, до сих пор заставляло его сердце тоскливо сжиматься от боли. Да от таких снов и с ума сойти недолго! Знать бы еще, что они означают. Хотя, скорее всего, просто расстроенные нервы. Впрочем, неудивительно.



2 ГЛАВА
Искрен, которому вот-вот должно было исполниться шестнадцать лет, был очень горд, что его взяли в разведотряд самого короля Святозара. И хоть непосредственный его начальник, всегда строгий и требовательный воевода Милонег, по всему видно, не особо доверял своему неопытному подчиненному, но Искрена это не смущало, подросток был уверен, пройдет несколько дней, ну, может, недель, и он сумеет доказать свою смелость и ловкость. А там, глядишь, и в разведку пошлют, как его дядьку Тихомира. Пока же мальчишке доверили лишь провиант. И он старался вовсю, чтобы не ударить в грязь лицом, смотрел, чтобы хлеба не таскали, чтобы продукты не портились, чтобы закупки совершали по максимально выгодным ценам. О последнем его никто и не просил, но Искрен был родом из Белозерья, вырос в бедной семье, где ценили каждую горстку крупы, так что экономность вошла в него, можно сказать, с младых ногтей. Сегодня же был особенный день для мальчика, сегодня его попросили не просто сходить в деревню на базар и купить хлеба и консервов, а и поспрашивать местных о королеве Всемиле, да ненароком и другие новости разузнать. Это была проверка, и Искрен, понимая всю ответственность данного мероприятия, настроен был решительно. Внешность его была подходящей для разведки, то есть, ничем не примечательная: волосы темно-русые, глаза серые, чуть полноватое лицо, небольшой румянец на щеках, какой часто можно встретить у деревенских парней, рост средний, говор простой, без каких-либо особенностей. Короче говоря, Искрен представлял собой тип среднестатистического жителя этих мест. Идеальный разведчик, что и говорить.
На базаре паренек, нарушая приказ своего воеводы, усиленно торговался с продавцом хлеба, но сумел-таки сбавить цену на треть. Чем был очень и очень доволен. Заметив стоявшую неподалеку женщину, которая с печальным лицом пересчитывала монеты в своей руке, Искрен подошел к ней и предложил:
- Мамаша, подбавить деньжат на хлебушек?
Та испуганно посмотрела на него и, видимо, приняв за мошенника или воришку, быстро ссыпала всю мелочь в карман юбки. Но парень, достав из своей корзины целую буханку ароматного только что выпеченного ржаного хлеба, протянул ее женщине со словами:
- Да берите, не бойтесь!
Женщина слабо улыбнулась, взяла хлеб и начала благодарить юношу, но тот только отмахнулся:
- Не за что! Кушайте на здоровье. А скажите мне, пожалуйста, как королева-то наша после смерти мужа поживает? А то я издалека приехал, вот хочу к ней на работу попроситься, в охрану. Может, возьмут.
Женщина в испуге даже руками всплеснула:
- Да не вздумай, сынок! Ты, я вижу, мальчик хороший, честный. А во дворце такое творится, такое творится!
Она настолько была возбуждена, что даже не могла слов нужных подобрать. Искрен помог ей:
- А что случилось-то? Неужто слухи о короле Бориславе правдивы? И он нашей королеве угрожает?
- Да кому там угрожать? Два сапога – пара! Две змеи гремучие, народ свой по миру пустили уже. А им все мало. Что ни день, так грабежи да разбой. На бандитов своих форму Чернолескую напялили, украли не иначе, и думают, что народ глуп. Не узнает правды. А народ-то наш, сынок, глупым никогда не был. Так что, Богом тебя заклинаю, не суйся во дворец, не губи душу свою. А хочешь стране своей помочь…
Женщина оглянулась вокруг и перешла на шепот:
- Так есть такая возможность! Листовки, что в трактире раздают, видел?
Искрен даже вспотел от волнения, так его заинтересовал рассказ местной жительницы:
- Нет, не заходил туда еще.
- А ты зайди, зайди, сам все поймешь. Только жаль, если поймают девчушку, ох жаль! А ведь поймают, если никто ей не поможет, поймают голубушку.
Искрен, едва простившись со своей собеседницей, пулей ринулся в трактир. И, действительно, увидел, как всем входящим в обеденный зал, мальчишка посыльный раздает какие-то бумажки. Юноша буквально вырвал из рук раздатчика листовку, заслужив неодобрительные возгласы двух местных мужиков, что пили чай за ближайшим столиком и деловито о чем-то переговаривались вполголоса:
- Ишь, молодежь пошла! Ни стыда, ни совести, мать родную за деньги продадут.
- И не говори. Хотя награда-то знатная объявлена. Пять тыщ солнов. Да сколько бы я коров себе купил, да что коров? Дом бы выстроил. Хватило б.
Искрен, прислушавшись было к их разговору, заторопился назад. Разворачивать листовку и читать некогда. Скорее показать ее Милонегу! Может, тогда и в разведку его определит. А то надоело быть мальчиком на побегушках.
Он, не чуя ног под собой ринулся назад, к своим. Лагерь их находился в удобном небольшом ущелье, которое располагалось километрах в пяти от Солнцевки. Запыхавшись от быстрого бега, юноша, широко улыбаясь и предчувствуя заслуженную похвалу, поспешил к воеводе. Дядька Тихомир было окликнул его, но, видя, как торопится пацан, только рукой махнул. Пусть себе! Молодой еще, пылкий. Сам когда-то таким был.
Искрен застал Милонега в одной из многочисленных небольших пещерок, которыми изобиловали местные горы. Именно данная особенность ландшафта и сыграла главную роль при выборе места для разбивки лагеря. Прятаться удобней. Милонег дружески улыбнулся мальчику и нетерпеливо спросил:
- Ну, какие новости?
Искрен покраснел от волнения и быстро заговорил:
- Всемила и Борислав заодно, так местные жители говорят. Уверены в этом. И еще, разбойники из Белозерья где-то раздобыли нашу форму и в ней совершают грабежи и убийства, запутывая народ. Ну, наверное, чтобы к королю нашему у него ненависть вызвать.
Милонег помрачнел и одернул мальчика:
- Говори по существу. Выводы я сам делать буду. Что еще?
Искрен потупился, его неприятно поразила произошедшая в начальнике перемена, но решив, что это из-за плохой новости, продолжил:
- А еще в таверне листовки раздают, всем! Мне удалось добыть, вот!
Он хотел было приврать, что достать листовку ему стоило больших трудов, но вовремя спохватился, вспомнив, что сам только что сказал: «всем раздают». Юноша протянул сложенную газету воеводе и с надеждой в глазах посмотрел на него, ожидая как минимум похвалы, а там, может, ну кто знает, и повышения в должности. Он уже видел себя в офицерской форме, на коне, раздающим приказы своим солдатам.
Милонег же, не обращая на него внимания, быстро развернул листовку и буквально застыл на месте, мгновенно узнав в плохо нарисованном женском портрете подругу своего детства Забаву. Он чувствовал, как сильнее забилось сердце от ожидаемой неприятной новости, и чем дольше он вчитывался в текст послания, тем отчетливей понимал, что поздно, что не сможет уже спасти дурочку эту. Вот ведь, засранка! И как только сбежала? Сраженный очередным ударом судьбы, совершенно не понимая, что же ему теперь делать, Милонег в бессилии прислонился к холодной стене импровизированного штаба и невидящим взглядом уставился в пустоту. Искрен же, устав ждать, осмелился-таки обратиться к воеводе с вопросом:
- Еще приказания будут?
Милонег удивленно посмотрел на мальчишку, он уже и забыл о его присутствии.
- Ах да, ну иди, распорядись там насчет ужина. И отдыхай. Хотя нет! Тихомира ко мне с Богданом позови.
- Будет сделано!
Искрен с трудом справляясь с подступившими от обиды и несправедливости слезами, медленно вышел из палатки. Горькое чувство разочарования в своем начальнике разрасталось в нем с такой силой, что мальчику стало душно, несмотря на прохладную погоду. Он расстегнул ворот курточки и пошел выполнять данное ему поручение.
Тихомир, увидев своего племянника в таком плачевном состоянии, даже присвистнул от удивления:
- Э, да ты чего? Иль с заданием не справился?
Мальчик, не удержавшись, всхлипнул:
- Да справился я! Еще как справился! А он…
- А чего не так?
- Я все узнал, все! И про Всемилу, и про Борислава, и про форму чернолесскую! И листовку про девушку какую-то раздобыл! А он… Даже не поблагодарил…
Искрен отвернулся, чтобы высморкаться. Дядя ласково обнял его за плечи.
- Да ты не обижайся, все бывает. Воеводе нашему сейчас нелегко. Святозара спасать надо. А это не так-то просто сделать. Видно, новости ты не очень приятные принес, вот и забыл отблагодарить. Да вспомнит, не бойся. Милонег умеет людей ценить. Просто поверь. А что за листовка-то?
Искрен шмыгнув носом, ответил:
- Да не знаю я. Так торопился, что даже не прочитал.
Тихомир рассмеялся:
- Настоящий разведчик! Пытать будут – ничего не скажет! А что говорить-то, когда не знаешь? Эх, молодо-зелено!
Искрен, не обратив внимания на добрую насмешку дяди, спохватившись, добавил:
- Он вас с Богданом к себе зовет, немедленно!
Тихомир неодобрительно покачал головой и заметил:
- А вот это ты должен был в первую очередь сказать! Горе-разведчик! Обижается еще… Эх!
И потрепав по волосам паренька, которого любил, как родного сына, побежал искать Богдана.
* * *
Милонег чувствовал, как сердце в его груди буквально разрывается между желанием немедленно спасти свою подружку детства от неминуемой страшной гибели и священным долгом перед королем и народом Чернолесья. Да, он должен оставаться здесь, неподалеку от дворца, в котором держат в плену, в этом-то он уже был абсолютно уверен, его лучшего друга и короля Святозара! Должен найти способ вызволить его из неволи. И хоть на данный момент это не представлялось возможным никоем образом, воевода знал, что сумеет спасти незадачливого товарища. Вот ведь не послушал его, поддался сентиментальностям, пожалел бабу и влип по полной! Теперь-то перестанет смеяться над его осторожностью. А то чуть что, так «И с чего ты такой мнительный, Мил? Иногда людям верить нужно!». Ну поверил – и что? Еще и Забава… Телохранителей провела, как мальчишек, сбежала в Белозерье, да не просто сбежала. Судя по листовке, собрала себе целый отряд, состоявший из жриц любви. И назвала-то как – «Жрицы Бога Мести»! А теперь вот за ее голову Борислав пять тысяч солнов обещает. И самое поганое, что за голову в буквально смысле! То есть живая она уже ему не нужна! Забава! Забава! И почему она не поверила ему? Не стала дожидаться возвращения разведотряда. Почему? А теперь как ей помочь? Ну как?!
От таких мыслей у Милонега даже ладони вспотели, он залпом осушил кружку родниковой воды, даже не почувствовав, что та не просто холодная, а ледяная. В глазах уже стояло видение надетой на длинный шест мертвой головы Забавы. И сердце тревожно сжималось от дурного предчувствия. Но где же носит этих помощников? Что они так долго?
«Разделиться на две группы? Но нас и так немного. Возвращаться в Чернолесье за армией? Немедленно объявить войну и Бориславу, и Всемиле? Но это не спасет ни Забаву, ни Святозара… Девчушка ты моя неразумная, ну почему, почему? Я же обещал помочь и тебе, и подружкам твоим в Белозерье! И помогу!» - Милонег пытался найти решение из безвыходной на его взгляд ситуации и естественно не находил его.
* * *
На совете Тихомир предложил еще раз сходить в деревню, но уже зайти в кабак и напоить местных мужиков, с целью разговорить их, чтобы подробнее узнать всю информацию и о девушке, и о короле.
Милонег собрался идти сам, но помощники его отговорили – слишком рискованно, да и пить он не умел. Вот Богдан в этом деле мастер! Всех перепьет, а сам трезвым остается, словно и не пил вовсе. Ну разве иногда чуть походка изменится. И все равно, пару часиков поспит – и снова трезвый! Все друзья ему завидовали, подшучивали, мол, ты Богдан, заговоренный от вина, в твоем стакане любой алкоголь в воду превращается. На что тот всегда возмущался: «Почему это в воду? В нектар божественный! Ох и вкусен! Жаль, что вам его никогда не попробовать!».
Узнав, что Тихомир с Богданом снова вечером уходят в деревню, Искрен совсем загрустил. Ему показалось, что ему не поверили, что уходят они только затем, чтобы разузнать, не наврал ли он им. И это его очень огорчало. Он даже подумывал, не податься ли ему в моряки, раз тут не оценили. Подойдя к пещерке, где расположилась импровизированная кухня, он заметил, что возле входа, сбоку чуть примята трава. «Лисы, наверное! Унюхали разбойницы!» - подумал мальчик и поспешил вовнутрь. Пересчитал продукты, так и есть! Не достает двух буханок. Надо бы ловушку сделать. И чего таскают? Неужели лисы хлеб едят?
Так ли это или нет, спросить было не у кого. Солдат не очень-то и волновала пропажа продуктов. Вот если бы вино украли, тогда бы да, тогда бы они сами охранять пещерку по ночам вызвались, а тут, подумаешь, пара буханок. Пусть едят, на здоровье. Тоже божьи твари. Но Искрен был настроен решительно, он уже загорелся идеей смастерить капкан и приставал к сидевшим у костра мужикам с расспросами, как бы лучше его сделать, чтобы наверняка. А потом ведь и шкуру можно на базаре продать. Деньги-то ему были нужны, дядька особо щедротами его не баловал. А Искрену хотелось вернуться после войны в родное Белозерье богатым и знаменитым, чтобы соседка его, Добронрава, курносая девочка с голубыми глазками и острым язычком, увидела его таким и полюбила б больше жизни. А уж как он бы ее любил! Юноша сидел возле уютно потрескивающего костра и мечтал, ему было тепло и сладко от нахлынувших грез. Он и не заметил, как уснул.



3 ГЛАВА
Сознание то возвращалось, принося с собой мучительные боли, то, устав бороться с ними, снова уплывало в какой-то бледно-золотой восхитительный мир, наполненный пением ангелов и запахами ароматных полевых цветов. Цветане чудилось, что ее тело совсем не имеет веса. И вот она уже свободно летит по высокому голубому небу и любуется цветущими роскошными садами. Но в какую бы сторону она ни подлетала, перед ней неизменно оказывался огромный белый дворец. Он словно манил ее, но вместе с тем что-то не давало ей близко приблизиться к нему. Стоило ей опуститься на ступени золотой лестницы, ведущей к главному входу, как она тотчас же приходила в себя от нестерпимой жалящей боли во всем теле. Сильнее всего боль ощущалась в глазах и сколько ни напрягала их Цветана, стараясь хоть что-нибудь разглядеть, но, увы, вокруг нее была сплошная темнота.
Чья-то рука, от которой резко пахнуло спиртом, притронулась к ее лицу. Женщина застонала и с трудом подняв голову, тихо спросила:
- Где я? Кто здесь?
В ответ раздался старческий голос:
- Ну, слава Богу, очнулась! А то уж целую неделю с тобой нянчусь, как с грудным ребенком. Бежать нам надо отсюда, бежать!
- Кто вы?
- Так ты чего не узнаешь меня что ли? Это я тебе дров притащил, пожалел горемычную, думал, хоть согреешься! А то дохала, как каторжный в руднике. А ты вон что удумала! Помогай после этого людям!
- Простите меня, - голос королевы был слаб. Силы снова оставляли ее, а ей так много хотелось узнать!
Старик пропустил мимо ушей ее слова и продолжал беззлобно ругаться:
- Погрелась, так погрелась! Знатно! Как жива-то осталась? Зато не кашляешь больше. И то хлеб.
Он тихонько засмеялся.
- На вот выпей. Белынь тебе заварил, да и волдыри свои смажь. Мне то срамно. А то страшна, как вурдалак. Глаза бы мои на тебя не глядели. На, чего кружку не берешь?
Цветана, преодолевая боль, со страхом вглядывалась в кромешный мрак. Она не видела ничего. Но надежда на то, что они находились где-нибудь в темной пещере, все же оставалась. Она с дрожью в голосе спросила:
- Разве здесь не темно?
- Да темно то темно, мы ж в склепе, рядом вон родственнички твои лежат. Да разглядеть кое-что можно. А ты что ж, совсем ничего не видишь, что ли?
- Не вижу, совсем не вижу!
Отчаяние овладело бедной женщиной. Неужели она ослепла? Так вот отчего эта боль в глазах! Старик же словно и не удивился:
- Еще бы, в таком костерке поджарилась. Да ты не боись, и слепыми люди живут, и по миру ходят. Ну да, по миру-то и ходят.
Он снова рассмеялся на собственную шутку и добавил:
- Да не боись, говорю, теперь уж точно мы с тобой не пропадем, будешь милостыню просить, люди увечным охотно подают. А мне и работать больше не нужно будет. Красота!
Как ни странно, но Цветану нисколько не возмутило такое равнодушие старика к ее бедственному положению. Наоборот, она отчего-то чувствовала доверие к нему и была благодарна за свое неожиданное спасение. Только спросила:
- Кто Вы?
- А это тебе знать пока не обязательно. Зовут Боян. Хотел было имя сменить, да срамно это. Мать с отцом не затем нарекали, чтобы их благословением брезговать. Ты давай, пей. И спи. Ночью идти надо. Мы ж до сих пор в саду мужа твоего. Небезопасно это. Ты, воще, как? Идти то сможешь? Неохота мне тащить тебя. Не в том я возрасте уже, чтобы девок на руках таскать.
Он снова довольно захихикал.
Цветана осторожно встала. Попробовала сделать несколько шагов вперед и тотчас же уткнулась в старика. Тот бережно взял ее за руку и снова уложил на подстилку.
- Ишь, запрыгала стрекоза! Сказал завтра. А сейчас спи, сил набирайся!
Королева испуганно спросила:
- А если Борислав в склеп заглянет?
Боян самодовольно усмехнулся:
- Не боись, не заглянет, он трус, мертвечины боится пуще огня. Сколько душ загубил, а покойничков боится, как девка красная. А покойнички-то что, они тихие, добрые. Чего их бояться?
- Ну а вдруг Бей придет?
- Так я дверь забаррикадировал, опять же родственнички твои помогли. Ох, и тяжелые, заразы! Из чего им только гробы делают, часом не в курсе? А Бей… На хрена этому самозванцу сюда соваться? – отчего-то со злостью в голосе ответил Боян. – Еще и разбойником себя называет. Тьфу! Вот раньше не то было – разбойником именоваться за честь почитали. Ну, да и другими раньше разбойники были, невинных людей да бедняков не обижали. Да, а сейчас, тьфу!
Цветана насторожилась:
- Так ты что – разбойник, что ли?
Боян помолчав с минуту, ответил:
- Не твое дело. Кто я? Ишь чего спросила? Да сам Бог еще не сразу скажет, кто я? Человек! А какой, поди разберись. Ты-то про себя все знаешь? А? Ну ответь, кто ты? Ааа! Молчишь! Вот то-то. И хватит болтать, а то на шум собаки набегут, будут лаять, спать не дадут. Спи, сказал! И запомни! У меня не закапризничаешь. Не посмотрю, что королева, если что, и пристукнуть могу. Так что вот так! Спи!
Она послушно замолчала и, чтобы поскорее заснуть, принялась считать воображаемые цветы. Она всегда так делала, представляла себя бредущей по летнему лугу и собирающей для венка желтоглазые ромашки. Это и успокаивало, и расслабляло, и ускоряло приход сна. Но в этот раз в ее руках отчего-то оказывались не цветы, а какие-то яркие то ли жучки с алым панцирем, то ли просто камешки. Она собирала их в подол, и те, словно таяли в нем, под равномерный убаюкивающий счет.
Проснулась она от осторожного толчка в плечо. Боян сердито зашептал:
- Ишь, разоспалась. Чай, не во дворце своем. Вставай, поешь и в дорогу. Ночь сегодня, что надо. Да в такую ночь из-под носа кошель вытащить – раз плюнуть! Темнотища! Хоть глаза выколи.
Цветана горько усмехнулась:
- Не надо. У нас теперь одна пара на двоих, глаз-то, дедушка. Можно я тебя дедушкой буду звать?
- А и зови, да так даже и лучше выйдет. Дед горбатый, внучка слепая. Хороша парочка! Да не! Проживем! Только бы до Чернолесья добраться, а там люди милосердные, с голода не дадут пропасть.
- В Чернолесье? – с тревогой переспросила Цветана.
- А чего не так-то? Ну хошь, здесь оставайся, тебя до башеньки проводить?
- Нет-нет, - поспешно ответила она. – Просто боюсь, что узнают меня в Чернолесьи. Там теперь много наших.
Боян засмеялся:
- Ты радуйся, что слепая, и себя в зеркало не видишь! Да тебя теперь и отец родной не узнает. Кстати, где он? Эх, дорогие мои покойнички, уж простите, но потревожу вас снова.
И старик, кряхтя и охая, принялся разбирать баррикаду из гробов.
Цветана старалась не думать о том, какое кощунство сейчас совершается в этом склепе. Все ее прежние понятия о морали и правильном устройстве мира давно уже были перевернуты с ног на голову. И эти метаморфозы почти перестали шокировать ее.
Довериться разбойнику, а что это был не слуга, а разбойник, она уже не сомневалась, ей представлялось теперь так же естественно, как и родному человеку. Даже безопасней. Мужу-то она доверилась и что? Сколько бед хлебнула! Так что все в этом мире относительно. Все. Говорит, что и пристукнуть может. Может, наверное. Только после побоев Борислава и это ей было не страшно. Цветана чувствовала, что после пожара ее душа, как бы заново переродилась. А, значит, и судьба изменится, и все, все, все…
Шум возле двери затих. Боян подошел к ней и что-то положил в ее ладонь, судя по ощущениям, какой-то корешок. Она хотела спросить, что это, но он сам опередил ее наставлением:
- Погрызешь дорогой, только чуть-чуть, если уж совсем невмоготу станет.
Женщина испуганно спросила:
- Так это что, дурман-корень? Нет, я не буду…
Но договорить Боян ей не дал.
- Предупреждал тебя, чтобы слушалась? Так слушайся! Не боись, от одного корешка наркоманкой не станешь. Тебе нужно. И в больничках его применяют, сам видел. Ну, пошли, что ли?
Они осторожно вышли из душного и сырого склепа на свежий воздух. у Цветаны даже поначалу голова закружилась, хорошо, что старик поддерживал. А то бы точно упала.
Шли они медленно, молча. Мир для бывшей королевы вдруг стал таким зыбким, странный, и что самое неприятное, каким-то ненадежным, что ли. Она судорожно держалась за руку старика. И эта сухая, сморщенная ладонь заменяла ей не только зрение, но и служила единственной связью с миром, словно тот вдруг волшебным образом сузился до размера ладони. Ей было страшно даже на миг потерять эту связь и, когда Боян сказал, что отлучится ненадолго, ее охватила самая настоящая паника. Старик, заметив, что с его спутницей творится что-то неладное, отвел ее в сторонку и, прислонив к стволу какого-то дерева, успокаивающе зашептал:
- Вот березонька с тобой пока побудет, заменит меня. Не боись, горемычная. Привыкнешь. Поначалу-то всегда трудно. А там посох тебе сварганю. С ним поудобней будет.
Спустя три часа Цветана поняла, что идти дальше она уже не может. Боли, чуть успокоившиеся было после лекарства и ночного отдыха, снова напомнили о себе. Но признаться в этом Бояну, женщина боялась, и совсем не оттого, что тот мог рассердиться, нет, просто не хотела его подводить. Ведь он из-за нее жизнью своей рискует, а она чуть-чуть потерпеть не может, что ли. К счастью, Боян сам заметил ее плачевное состояние и сердито приказал:
- Корень погрызи. Осталось-то пару часов и в безопасности будем. Там отдохнем как следует.
- А куда мы, дедушка? - отважилась спросить Цветана.
- Да есть у меня на примете домишко один, заброшенный, недалеко от деревни, когда-то живал я там,
- Да разве можно? А если нас кто-нибудь увидит?
- А кто нас ищет-то, а? Ты покойница, а я так, вообще, бродяга без рода и племени. Не боись, сейчас все Белозерье не пойми кем населено. Здесь таких, как мы, пруд пруди. На нас даже внимания никто не обратит. Вот увидишь. Эх, не увидишь. Не обижайся, я не со зла, а то подумаешь еще…
Цветана ласково погладила его руку:
- Не подумаю.
Откусив немного от корешка, она удивилась его приятному чуть сладковатому вкусу. Осторожно пожевала. Вроде, ничего. Только ощущение легкого тумана, словно от выпитого вина, мягкими волнами расплывающегося внутри ее головы. Которое, впрочем, даже не дав ей времени на подступивший было испуг, тут же сменилось чувством приятной расслабленности. Боль осторожно отступала. Радостное возбуждение ни с того ни с сего овладело ею. Цветана зашагала быстрее, и даже попыталась затеять разговор с Бояном о его прошлой жизни, но тот его не поддержал, только сердито буркнул в ответ:
- Ты с корешком-то поаккуратней! И не беги так, потом ноги болеть будут.
Она улыбнулась:
- Не будут! Я так любила когда-то гулять, бывало, мы с папой по полдня в лесу пропадали.
- У тебя может и не будут. А мои точно разболятся.
- Ой, прости!
Через какое-то время боль снова начала подступать, и Цветана, воодушевленная первым опытом, уже безбоязненно откусила еще кусочек от корешка, но, тотчас же пожалела об этом. Перед ее слепыми глазами вдруг начали возникать яркие цветные образы, то похожие на людей, то на животных. Они были огромными и злыми. Она чуть не вскрикнула от ужаса, когда лохматый пес с ярко алой шерстью, злобно сверкнув горящими глазами и оскалив острые зеленые зубы, набросился на нее. Не удержалась, споткнулась и опустилась бы на землю, но старик легко подхватил ее на руки со словами:
- Эх, что ж ты такая хволая то? Хорошо хоть дошли. А то сам черт тебя не таскал.
Скрипнула дверь, и измученная женщина почувствовала, как Боян осторожно опускает ее на жесткий, но все же матрац, снимает с нее ботинки, укрывает колючим и дурно пахнущим, но все же одеялом. Волна благодарности к этому чудаковатому, грубому, но, несомненно, доброму старику разливалась в ее сердце. Она хотела поблагодарить его за все, что тот сделал, но усталость и странное оцепенение уже завладели всем ее телом. Видения понемногу таяли, становились все более размытыми и больше не возбуждали страх. Незаметно наступил сон.
Проснулась она от скрипа двери. В испуге спросила:
- Ты уходишь?
Боян подошел, поправил на ней одеяло и успокоил:
- Ненадолго, спи, здесь безопасно. Надо бы одежонку нам раздобыть, а времена нынче такие, что аж муторно на душе становится. До чего твой муж страну довел, а? Люди во дворах одно тряпье сушат, да такое, что и нищий побрезгует. Только на выброс. Ну да ничего, может, повезет. Пошныряю чуть, есть у меня пара дворов на примете. Не боись, что-нибудь, да добуду. А то по осени простынями не особо прикроешься, сгинешь еще от холода. Спи!
И ушел. А Цветана вдруг с ужасом поняла, что нисколько не осуждает старика, наоборот, страстно желает, чтобы у того все получилось. «Так и самой недолго воровкой стать, - подумала она. – Да, это грех, только как быть-то? Боян прав, скоро совсем похолодает, а до Чернолесья еще и добраться нужно. А и доберемся, что толку? Где приют искать? Кто нам поможет?».
Угрызения совести, впрочем, быстро сменились тревогой за Бояна. Она старалась не думать о том, что его могут схватить стражи порядка. «Да есть ли они у нас? - Цветана горько усмехнулась. – И ведь сама, сама во всем виновата. Нет мне оправдания. Нет. Вот бог и наказывает. Что ж, я постараюсь искупить свою вину. Только ты, Господи, укажи мне путь, ибо сама не вижу!» Она опустилась на колени и принялась молиться.
Шло время, а Боян все еще не возвращался. Цветана потихоньку осваивала дом, осторожно, шаг за шагом ступая вдоль стен. Вот дверной проем, а двери нет. Наверное, там кухня. Окно. Маленькое, совсем маленькое. Еще проем. А вот это дверь. Она осторожно приоткрыла ее. Свежий прохладный воздух приятно остудил лицо. Она вздохнула полной грудью, почувствовала, что где-то недалеко хвойный лес. Или домик в лесу стоит? Надо будет спросить, когда Боян вернется. Прислушалась. Да. Точно в лесу. Шорохи ветра, крики птиц. Ни собачьего лая, ни шума людских голосов. Ну и хорошо. Она взглянула на небо и вдруг увидела перед собой что-то вроде слабенького мерцания. Неужели последствия корня еще дают о себе знать? Цветана испугалась не на шутку. Сейчас она не была готова встретиться нос к носу с алым псом из жуткого мира наркотических галлюцинаций. Господи, скорей бы Боян возвращался! Снова подняла голову вверх. Мерцание оставалось на месте. Развернулась на сто восемьдесят градусов. Теперь не видно. Снова повернулась и вновь посмотрела на небо. Есть! «Да это же луна! – с восторгом подумала женщина. – Я вижу! Я вижу луну! Ну где же Боян? Только бы все прошло благополучно!». Ей не терпелось поделиться со стариком своей внезапно появившейся надеждой. Может, еще не все потеряно? Может, зрение вернется? Ведь случаются же на свете чудеса!
Старик возвратился под утро, весь пропахший дешевым вином, но это нисколько не смутило Цветану. Едва услышав его шаги, она уже смело пошла ему навстречу и радостно обняла. Тот был в хорошем настроении:
- Повезло, так повезло, Цветанка, Танка. Фу, имя-то у тебя какое-то, не для моего языка. Тебя как нянька-то звала?
- Цветочком.
- Час от часа нелегче! Буду Танкой звать. Танюхой! Вот!
Цветана засмеялась в ответ:
- Зови, как хочешь, дедушка. Дедушка, я луну вижу! Представляешь! Ведь на небе сегодня луна была? Да?
- А черт ее знает? Мне на небо глядеть-то со своим горбом несподручно. Может, и была…
- Ведь это хорошо, что я свет увидела? Хорошо? – ей не терпелось услышать слова поддержки из уст Бояна. Ей так хотелось поверить в возможность исцеления.
Старик равнодушно ответил:
- Может, и хорошо. Почем мне знать? Не лекарь, мое ремесло известное. Вот одежонку тебе раздобыл. И себе шинель, почти годную, не поверишь, с пугала снял. Во люди дурни! Иль с жиру бесятся?  Пес их дери! А тебе рубаха. Она хоть и мужская, да солдатская, теплая, в ней не замерзнешь. И юбка какая-то. Юбка дрянь, конечно, да ты все равно не видишь. Пойдет! Сейчас подправлю чуть. Где-то у меня нитки с иголкой были…
Цветане так хотелось хоть чем-то помочь своему спасителю, но она не знала чем. Шить у ней точно не выйдет. Она и зрячая это дело не любила. А теперь уж и подавно ничего не получится. Но все же предложила:
- Дедушка, мне совестно совсем без дела сидеть. Может, постирать что надо? Я, наверное, сумею. Или еще чем помочь, а?
Боян усмехнулся:
- Сиди уж, хочешь помочь, поболтай со мной, а то скучно. Эх, и за что тебя Борька не взлюбил? Не девка, а золото. Покладистая, слова поперек не молвит, скажут молчать, молчит, нюней да соплей не разводит, да еще и подсобить норовит. Да такую жену на руках носить надо. Нет, Борька твой – дерьмо мужик. Вот мой сказ! Дерьмо! Или дурак! Да хрен редьки не слаще.
- Дедушка, а мы когда выйдем? Опять ночью?
- Э, незачем нам по ночам теперь прятаться. Да расслабься ты, Танюх! Никому мы с тобой не нужны! Щас одежонку подгоним, перекусим, да и в путь. Через пару часов ходьбы храм будет. Захудалый, да народ ходит, молится. Может, и перепадет нам что. Милостыню просить умеешь?
- Н-нет, - растерянно ответила Цветана.
- Да плевое дело, на колени встань, личико измученное сделай. Хотя тебе и не надо! И причитай погромче «Люди добрые, ради Бога милосердного, подайте несчастной страдалице! От рождения света солнечного не вижу. Всех родных моих, разбойники проклятые убили, дом отчий сожгли» А если подавать будут, ну услышишь, что монетка звякнула, кланяйся в ноги со словами: «Да придут мир и благополучие в семью вашу! Да благославит вас Господь!» Ну или что еще придумай, ты ж, умная, книги небось читала.
- Читать-то читала, да все больше про принцев да принцесс, но ты не сомневайся во мне. Я научусь, я не подведу тебя, дедушка. Ты только не бросай меня, ты же не бросишь?
- А какая мне выгода тебя, Танюх, бросать? Ты мне лучше вот чего скажи, - пьяному Бояну вдруг пришла в голову, как ему показалась, гениальная мысль. – Пойдут за тобой люди? А?
- Какие люди? – непонимающе спросила она.
- Тьфу, баба дура! Ты ж королева! Признают тебя твои?
- Вот ты о чем… - смутилась Цветана. – Если честно, дедушка, я уже и не знаю. Раньше бы точно пошли. А сейчас, столько бед понаделала. Что вовек не искупить.
- А это ты брось, дура! Ишь чего вздумала! Казниться почем зря. Борька твой за все ответит. А трон вернуть я тебе помогу. И не гляди на меня так. Сказал, помогу, значит, помогу! Только, чур, уговор. Как снова корону себе вернешь, так и меня, деда старого не забудь! Надоело мне по миру шляться, да людей сторониться.
Цветана перебила его:
- Дедушка! Ну как ты мог подумать такое, что о тебе забуду! Да я для тебя все, что могу и не могу сделаю. Клянусь, все, что захочешь!
- Ох, скольких людей такие клятвы сгубили! – с усмешкой недоверия ответил Боян. – Ну да я многого и не попрошу. Домишко в два, нет, в три этажа, чтобы с балкона на озеро смотреть. Ну, и пенсию мне сваргань какую там героям-то положено! Чтобы на хлеб с вином хватило, ну и мясца перепало.
- Не обижу, дедушка! Клянусь!
Боян задумался, помолчал немного и добавил:
- Ну и лошадок табун, и коровок породистых, и чтобы, ну если вздумаю жениться, то и жене содержание. А еще. Совсем забыл! Это ж главное! Сними с меня все обвинения, а то я ж с тюрьмы сбежал святогорской. Хотя как сбежал? И не сбежал вовсе.
Цветана охотно соглашалась на все. И Боян видел, что не из-за страха она поклялась, а действительно помочь хочет, что благодарна она ему за спасение свое от души. Но все же позволил себе попросить:
- Слова то, что вода. Ты поклянись-ка мне на крови! А, поклянешься?
Цветана только улыбнулась в ответ на недоверие:
- Поклянусь! Богом солнца на крови поклянусь! Давай нож, прямо сейчас и принесу клятву.
Она начала шарить по столу, отыскивая, чем порезать себе ладонь, но ничего не находила. Потом сдалась, прекратила поиски и просто протянула раскрытую ладонь в ту сторону, где, как она думала, должен был находиться старик. Он мрачно взглянул на маленькую, покрытую волдырями ручку, и хмель, словно рукой сняло. Такой доверчивой, беззащитной и хрупкой была эта женщина, что Боян, к своему неудовольствию, почувствовал, что в сердце его пробуждается что-то теплое и доброе, отчего на глаза наворачиваются слезы. Он встал, с грохотом опрокинув стул и сердито буркнул:
- Да ладно, верю, верю и без клятвы! Тебе верю! На, переоденься!
И с этими словами вложил в руки Цветаны грубо заштопанную ворованную одежду.



4 ГЛАВА
Славка присела на первое подвернувшееся поваленное дерево и, с головой закутавшись в огромный военный плащ, который так кстати оказался в рюкзаке Белосвята, безуспешно пыталась унять дрожь, овладевшую всем ее телом. После перехода через реку, девушке никак не удавалось согреться. Из-за холода и переживаний она не спала всю ночь. Еще и нервы… И Златка… При воспоминании о сестренке, Белослава вновь почувствовала, как слезы подступают к ее глазам. Такого предательства она от нее не ожидала. И хоть понимала, конечно, что злые слова сестры были продиктованы горем и болью, но не могла ни забыть их, ни простить.
Овраг они перешли молча, так же молча, без слез и взглядов друг на друга, переплыли реку, но когда, добравшись до густого елового леса, ведущего к Белым горам, Славка попыталась обнять ее, Златка неожиданно резко вырвалась из ее объятий и зло крикнула:
- Не трогай меня!
Ошарашенная Славка со слезами на глазах смотрела на единственно дорогого для нее человека, оставшегося на этой земле, и ничего не понимала.
А Златка продолжала кричать:
- Все ты! Ты! И зачем ты свалилась на наши головы? Жили бы и жили. Ведь это из-за тебя они умерли! Все умерли! Все!
Славка опустила голову. Что она могла сказать в ответ? Да, Златка права. Все умерли из-за нее. Но разве она виновата в этом? Слезы душили, она попыталась успокоить сестру, понимая, в каком состоянии та сейчас находится. Но ничего не вышло. Ее бы кто успокоил!
- Злата, Златушка, не надо, не надо так! – жалобно сквозь слезы попросила она. – Я люблю тебя, Златушка!
- А я Дубыню любила, и маму с папой, и брата. И тебя. А что теперь? Что?
Славка вздохнула:
- Белосвят велел идти к Белым горам, я обещала ему, что найду Ротобора. Ты со мной?
Златка, казалось, не понимала, что спрашивала у ней сестра. Она молча присела прямо на холодную землю и закрыла лицо руками. Славка подошла к ней, снова обняла ее плечи. Но та опять зашипела:
- Сказала, отстань! Что тебе от меня надо? На трон не терпится взойти? А я тебе зачем? Или еще и моя жизнь нужна? Да? Принцесса? Ты же у нас с божественной кровью, единственная и неповторимая, а мы кто? Да нас таких бабы еще нарожают!
Славка не выдержала:
- Ну и оставайся! И не нужен мне трон, чтобы ты знала. Но Белосвят погиб, веря, что спасает не только меня, но и свою страну. И я не хочу, чтобы он погиб зря! Я пойду и найду Ротобора. Не хочешь со мной. Твое право. Только беги тогда в Чернолесье, здесь тебе нельзя оставаться. Прощай, сестренка. Береги себя! И помни, что я люблю тебя. И всегда буду любить!
Она поцеловала, словно окаменевшую, Златку и пошла. Пройдя вперед метров триста, спохватилась, отругала себя за обидчивость и решила вернуться. Оставить Златку одну в таком состоянии, это же… По меньшей мере, не по-божески. Пусть ругает, пусть проклинает, да хоть бьет. Она все стерпит. Только бы пошла с ней к Белым горам. Только бы рядом была ее сестренка. Но той уже не было на месте. Славка кричала, звала ее, искала, обежав все близлежащие кусты, просила прощения, плакала, но все без толку. Златка словно сквозь землю провалилась. Уставшая принцесса обессиленно присела на землю. Не слышать ее сестра не могла. Она это понимала. Не отзывается, значит, и вправду, больше не хочет видеть. Подождав на всякий случай еще где-то с час, Славка снова поплелась вперед. Чтобы не думать ни о чем, (так ей было сейчас плохо, что не могла она больше ни думать, ни вспоминать, просто физически не могла), девушка механически повторяла про себя молитву «Боже спаси и сохрани Злату!», «Боже, спаси и сохрани Злату!», «Боже, спаси и сохрани Злату!», словно это хоть чем-то могло помочь ее несчастной сестренке.
Добравшись до подножия первой горы, девушка растерянно огляделась по сторонам. И в первый раз за все это время ее осенила простая и убийственная своей логичностью мысль, что все напрасно. Что даже если и Ротобор жив, ей его ни за что не найти. А если и случится такое чудо, то, как она сумеет доказать, что действительно принцесса? Кто ей поверит? Столько лет прошло! Еще и за шпионку примут. Может, даже не пытаться? Может, лучше выбраться к побережью, а там на какой-нибудь корабль целительницей наняться? Слава родителям, хоть профессию ей дали. Вспомнив Бажену с Завидом, Славка снова, уже в который раз, ощутила, как в груди больно сжимается сердце. Но надо было выполнить обещание, данное Светику, надо было хотя бы попытаться найти Ротобора.
Девушка вздохнула, очень хотелось пить, да и ноги гудели. Сейчас бы отдохнуть! Но где? Кругом непроходимый, а самое неприятное, совершенно незнакомый ей лес. Здесь и заблудиться недолго. Она взглянула наверх. Ну, слава Богу! Вершина Белой горы, хоть и вдалеке, но уже была заметна для глаза. Значит, есть на что ориентироваться. Только бы тумана не было. Выйдя на удобную небольшую полянку, Славка решила сделать привал. Будь, что будет. Если она сейчас не отдохнет, то свалится где-нибудь по дороге. Куда ей теперь спешить? Спешить некуда. Она достала из рюкзака нож и принялась срезать еловые ветви, чтобы сделать из них подстилку для сна. И хоть мысли о диких животных и змеях заставляли ее нервничать, но она все же решилась заночевать здесь. В конце концов, если богу Солнца нужно будет спасти ее, он спасет. А нет. Так что она сделает? И эти, в общем-то упаднические мысли, как ни странно, придали ей силы. И родник неподалеку оказался, и корень сыр-травы вполне пригодный в пищу, удалось разыскать. Поев немного, девушка постелила на ветки плащ Белосвята, под голову положила рюкзак, укрылась кое-как своим плащом, и закрыла глаза.
И только она это сделала, как все события прошедшего дня с невероятной жестокостью и силой стали атаковать ее мысли, Славка пыталась противостоять им, но у нее ничего не выходило. В глазах так и стояло окаменевшее мертвое лицо Светика. На губах горькой солью ощущался вкус его таких желанных, но уже ледяных губ. Ее первый в жизни поцелуй оборвался, почти не начавшись… И больше никогда, да никогда, ей уже не услышать голоса любимого братика. Некому больше ругать, хвалить… Некому писать письма… И все из-за нее. Да, Златка права! Из-за нее! Если бы она сразу послушалась Завида и Белосвята, если бы не пошли они на похороны дяди, может, и успели бы благополучно сбежать. Нет! Вздумала характер показывать! И все равно ведь с дядей так и не простилась, даже до могилы не добралась. Не успела. Да. Сама виновата. Во всем! И чем больше Славка накручивала себя, тем меньше ей представлялось возможным спасение. Да. Все напрасно. Все. Если бы Ротобор был жив, и действительно собрал вокруг себя людей, так неужели бы просто сидел и выжидал, что будет? Нет, конечно. Нет никакого отряда в Белых горах. И нечего туда идти. Все равно бесполезно…
Лежать на колючих ветках было жестко и неудобно, девушка, бросив попытки борьбы с бессонницей, встала. Ей отчего-то показалось, что рядом кто-то бродит. Она не совсем была в этом уверена. Но беспокойство не покидало ее. Может на всякий случай костер развести? По крайней мере, это отпугнет диких зверей.
Достала из рюкзака коробок спичек. Вот ведь, бестолковая. Всего один и взяла. Валежника вокруг поляны хватало, идти никуда не надо было. Но сырые ветки загораться не спешили. Перепортив с десяток спичек, Славка решила поискать бересты. Но где это видано, чтобы в еловом лесу березы росли? На мгновение ей показалось, будто что-то белеет на другой стороне ручья. Она попыталась его перепрыгнуть, да не рассчитала силы, плюхнулась в воду, и одежду замочила, и что самое обидное, спички. Чертыхнувшись от бессилия, поплелась обратно. Бороться с судьбой больше не хотелось. Она сняла мокрую одежду, развесила ее на кустах и завернувшись в плащ, как в одеяло, снова легла на кучу еловых веток. В голове шумело, а перед глазами начали мелькать странные видения. «Ничего, ничего, я просто устала, - пыталась в мыслях успокоить себя девушка. – Вот посплю. Завтра встанет солнце, одежда и спички просохнут, силы появятся, все будет хорошо. Скорей бы дойти до гор! А там, если никого не встречу, к морю. Да хоть куда. Только бы к людям выбраться!»
Но видения становились все навязчивей и навязчивей, вот и звуки какие-то послышались. Будто плачет кто-то. Или, правда, плачет? Славка попыталась открыть глаза и не смогла. Веки словно налились свинцом, шум в голове усилился. Вдруг ей показалось что все ее тело начинает расти во все стороны, вот она уже сливается с воздухом, и не видно границ, да и тела-то больше нет, есть что-то темное, вязкое, текучее, ускользающее от нее в бесконечность. Ей стало страшно. Усилием воли она снова попыталась открыть глаза. Ничего не получилось. Огромная черная масса, в которой она явственно осознавала себя, вдруг начала душить ее же, только маленькую, сжавшуюся до размера мизинца. И это тоже была она. И она уменьшалась с невероятной скоростью, исчезая в никуда, словно льдинка, тающая на солнце. Вдох – и она сливается с бесконечностью, выдох - и вот уже вместо нее малюсенькая светлая пылинка. Где-то в глубине сознания промелькнула мысль: «Может, это и есть смерть? Я просто растворяюсь в бесконечных владениях бога солнца. Меня нет, и я повсюду. Какое странное чувство! И какое страшное!».
* * *
Златка видела, как вернулась сестренка, как плакала и звала ее, как просила прощения за то, в чем и не была вовсе виновата. Осознание того, что она обидела сгоряча и так несправедливо свою младшенькую любимую сестренку, в которой души не чаяла, заставило Златку сгорать от стыда. Ей не хватало смелости выйти из своего убежища, она боялась посмотреть в глаза Бельчонку. Ничего, вот успокоится, тогда и откроется ей. А пока просто пойдет следом. Белка же еще совсем ребенок, без нее не справится. И Златка шла, стараясь ступать как можно тише. Шла и обдумывала план примирения. Впрочем, что ее тут же простят, она и не сомневалась, оттого-то и было так больно.
Увидев, что Славка легла спать, подождала немного и тоже решила пристроиться рядышком, веток сестренка от души нарезала, всем хватит. Но, подойдя поближе, услышала слабый стон.
- Бельчонок, ты чего? – несмело спросила она.
Ответа не было.
- Бельчонок? Тебе плохо?
Златка, отбросив все сомнения, кинулась к стонавшей девушке. Прикоснувшись к ее лбу, тотчас же поняла, что у Белки жар. Да какой! Вот ведь! Что же теперь делать-то?
Простудиться Славка вряд ли успела. Хотя ночное купание в реке по ранней осени и может спровоцировать что-то подобное, но не так же быстро. А, значит, у сестренки снова нервный срыв. Такое с ней бывало, и не раз. Однажды, когда умер один из ее пациентов, Белка так переживала, так казнилась по чем зря, (тому уже никто бы не смог помочь), что за какие-то пару часов слегла с высокой температурой. Златка испугалась не на шутку. Зовет сестренку, а та ее словно не видит, не слышит, только шепчет что-то в бреду. Хорошо мама не растерялась, травки какие-то заварила, пары стаканов отвара хватило, чтобы хворь прогнать. Только бы вспомнить, что за травы. А точно! Они же вонючие, как зараза. Противный такой запах. Его-то Златка на всю жизнь запомнила, не ошибется ни за что. Девушка кинулась к аптечке, и стала проверять ее содержимое. Нет, ничего похожего! Все баночки пооткрывала, перенюхала все травы и порошки. Нет, такой травы не было. Вот ведь, Бельчонок! Обо всех позаботилась, а о себе даже не подумала. И что теперь делать? Ну не ползать же по поляне, в надежде уловить знакомый запах? Хотя эта мысль и не показалась Златке такой уж бредовой, но она все же решила заглянуть еще и в рюкзак Белосвята. На всякий случай. И не ошиблась. Маленький мешочек с нужной травой оказался в одном из кармашков. Да, Светик любил Бельчонка. Все предусмотрел, кроме появления этого гада, Неждана. Златку снова передернуло, когда она вспомнила его холодные бессмысленные глаза, одурманенные наркотиками. Руки непроизвольно сжались в кулаки. Ничего! Он поплатился за все. Только Златке этого казалось мало! Она поймала себя на мысли, что с удовольствием снова бы убила его. И эта мысль ужаснула ее. Впрочем, глубоко задумываться о своих моральных принципах Златка не привыкла, да и некогда было. Надо сестренку к жизни возвращать, а то бедняжка все зовет кого-то в бреду, кажется, Светика и плачет, без слез плачет. Сколько класть травы в кружку девушка не имела никакого понятия. Поэтому решила заварить сразу все, а пить давать маленькими глотками, чтобы не переборщить. Вдруг трава ядовитая и может вред причинить? С лекарственными травами такое сплошь и рядом. Оттого-то ей и не нравилось целительство. Ошибиться боялась.
Стараясь не нюхать приготовленный отвар, Златка по ложечке вливала его в пересохший от жара рот сестренки. Наконец, та открыла глаза и непонимающе посмотрела на свою целительницу и слабым голосом спросила:
- Я все еще сплю? Или ты вернулась, Злата?
- Бельчонок, ты как? На, выпей еще! Только я не знаю, сколько нужно, ты сама поймешь.
Славка очень удивилась, распознав в кружке отвар спокой-травы:
- Откуда ты взяла эту траву? Я, кажется, не брала.
- Конечно, не брала. Ты ж о себе и не думаешь. А надо было подумать! – учительским тоном ответила Златка. – Да не смотри на меня так. Я бы тоже не догадалась. Это все Светик. Он и после смерти о тебе заботится. В его рюкзаке нашла.
Повисло долгое молчание. Славка была рада, что сестренка нашла ее, а значит, и простила. Но говорить об общем с ней горе просто не могла. Ей казалось, что скажи она хоть слово, и опять тяжкий бред поглотит ее в свою пучину. Златка, видимо, чувствовала нечто подобное, она несмело присела на лежанку поближе к сестре и осторожно погладила ее по волосам, как бы прося прощения за все те злые слова, в которых давно раскаивалась и за которые проклинала свой взрывной характер. Славка от души обняла ее и уткнулась ей в плечо, слезы катились из глаз обеих девчонок, но уже не душили, а даже принесли небольшое облегчение.
- Хорошо, что ты вернулась! – проговорила Славка.
- Хорошо, что ты у меня осталась! – вторила ей подруга.
Так, обнявшись и уснули вдвоем. И проспали до тех пор, пока ласковое еще осеннее солнышко не разбудило их своим ярким светом, бьющим прямо в глаза.
- Чего шторы не задвинула? – спросонья забыв о том, где находится, спросила Златка.
И тут же вскочила. Осмотрелась по сторонам. Славка уже встала и переоделась. Она стояла с рюкзаком Белосвята в руках и отрешенно смотрела куда-то вдаль. Глядя на ее тоненькую, хрупкую фигурку, Златка вдруг почувствовала в себе чуть ли ни материнский инстинкт и решила для себя, что никогда больше не бросит свою маленькую Белочку, что всегда будет заботится о ней, всегда-всегда. Всю жизнь.



5 ГЛАВА
Ноги устали от долгого стояния на коленях. Голос то и дело прерывался. Цветане так странна и чужда была ее роль просительницы милостыни, что она иногда запиналась на полуслове и начисто забывала, что говорить. Она не видела, есть ли поблизости люди, но колокола в храме отзвонили окончание службы, и потому спешила, в надежде, что выходящие прихожане пожалеют ее и подадут хотя бы на хлеб. Но в стаканчике, который она крепко держала в руке, по-прежнему было пусто. Что ж. люди не виноваты. Время сейчас такое. Все обнищали. Жаль, конечно. Боян наверняка расстроится, может, и ругаться будет. И не желая огорчать старика, снова протяжно затянула:
- Люди добрые, подайте, кто сколько может! Ради Бога подайте на кусок хлеба. И да возблагодарит вас Бог за доброту. Да прольется свет радости на жилище ваше.
Она опять запнулась, чувствуя, что не то говорит, что надо на жалость давить, но распространяться о своей слепоте ей отчего-то не хотелось. Вдруг она услышала, как несколько человек подошло к ней. Стаканчик с негромким долгожданным звяканьем радостно вздрогнул в ее руке. Она спешно поклонилась:
- Да пребудет с вами счастье и мир, добрые люди!
В ответ услышала чей-то грубый голос:
- И тебе не хворать, болезная!
Надо же, мужчина! И милостыню подает. Не перевелись, значит, еще добрые люди на земле. Слезы невольно брызнули из глаз, и как она ни старалась, не могла унять их. А люди шли, и надо было просить милостыню, потом поздно будет. Она собралась с силами и снова нараспев затянула:
- Помогите, люди добрые, не дайте умереть с голода!
Но голос дрожал, она поставила стаканчик на землю, так, чтобы был поблизости, и отвернулась вытереть лицо. В это время снова раздался звон упавшей монетки. Цветана повернулась и поклонившись, начала благодарить. Снова послышался звон. Еще, еще. Да неужели люди так расщедрились? Бывшая королева от благодарности встала на колени и поклонилась в ноги своим невидимым благодетелям.
В то же мгновение раздался детский смех, который, впрочем, быстро сменился отчаянным визгом:
- Ой, дяденька, больно! Ой, отпустите, пожалуйста! Я больше не буду!
- То-то же! Ишь, пострел, чего вздумал, над увечной насмехаться!
Мальчишка, который до этого забавлялся тем, что изображал с помощью двух железок звук упавших монет, пристыженно сопел и молчал. Все тот же грубый мужской голос обратился к Цветане:
- Дай руку, горемычная!
Она доверчиво протянула свою изуродованную ожогами руку и почувствовала, как мужчина вложил в ее ладонь три больших круглых монеты. Это же солны!
От радости Цветана только и смогла прошептать:
- Да поможет вам Бог!
И снова залилась слезами, думая, что рядом уже никого нет, так как вокруг стояла полнейшая тишина. Помедлив с минуту, молодая женщина еще не вполне привычным ей движением с помощью посоха начала прощупывать себе дорогу. Прихожане, судя по всему, прошли. Ждать подаяния больше было неоткуда. Неожиданно снова раздался голос:
- Проводить тебя? Где живешь-то? Да и есть у тебя дом-то?
Цветана поспешно начала отказываться, и хоть не хотелось ей обижать доброго человека, но страх за Бояна был сильней.
- Мы здесь неподалеку с дедушкой остановились, так что сама дойду. Мы люди странные, ходим по храмам, богу молимся. Спасибо вам за помощь, добрый человек, но провожать меня не нужно, сама дойду.
Она вежливо поклонилась ему и пошла по тропинке к постоялому двору, где ее ждал Боян. Мужчина проводил ее взглядом, пожал плечами и тоже отправился восвояси.
* * *
Боян, обрадованный такой богатой и нежданной выручкой Цветаны, даже расцеловал ее всю. Сам-то он немного на рубке дров подработал, всего полсолна, это за целый-то день. Люди скупыми стали, что и говорить. Покрутившись возле своей подопечной, словно лиса у курятника, старик, приказав ей спать ложиться, потихоньку взял деньги из кармана ее юбки и отправился в трактир, который находился на первом этаже постоялого двора, как раз под их каморкой, которую они сняли за четверть солна в сутки, да и то только потому, что под лестницей никто не хотел спать, шумно очень, и окон нет. Так что хозяин гостиницы в накладе не остался.
Боян заказал себе вина и жареного мяса и, пока ждал, с интересом вглядывался в посетителей питейного заведения. Вот мужики какие-то странные, одеты, как бедняки, в крестьянские костюмы, а у самих мускулы, дай бог каждому. Не иначе шпионы. Пронеси, нечистая. Хотя, может, просто беглые. Сейчас таких много. Боян на всякий случай решил не задерживаться здесь, попьет, поест, да и от греха подальше к Танюхе, в каморку. Сидевший за соседнем столиком, (по всему видно, торговый человек) неожиданно завалился на стол. Перепил, видно… Бывает… И действительно, тут же послышался тихий храп спящего человека. Старик покосился по сторонам. Никто не смотрит. Хорошо. Под рукавом пьяного клиента виднелся обшитый бисером кошель. Судя по распухлости, денежки в нем были. У Бояна даже руки от нетерпения зачесались. Какая удача! Грех не воспользоваться. Принесли вино. Он хлебнул из рюмки и снова оглянулся по сторонам. Пора! Осторожно подвинувшись к пьяному, бывший разбойник ловко одним движением поддел кошель и переправил его в карман своей шинельки, так удачно снятой накануне с огородного пугала. Довольный, что дело сделано, Боян снова принялся за вино, но вдруг почувствовал, что кто-то положил ему руку на плечо. Холодок пробежался по жилам, он поднял голову. Черт, один из тех подозрительных крестьян. И рожа что-то знакомая, ох, не к добру это! Голос мужика также показался ему уже знакомым:
- А ну пройдем со мной!
- Да кто ты такой, чтобы мне указывать? – возмутился старик. – Поесть рабочему человеку не дадут спокойно, напьются да дебоширят тут. Чего надо? Руку убрал!
Но мужик только сильнее сжал его плечо. Взгляд его был хмурым и отнюдь не дружественным.
- Кошель верни!
Боян внутренне съежился, но решил попытаться выйти из щекотливой ситуации мирно:
- А, так ты об этом! Я-то уж думал. Так не видишь, что ли, перепил человек, устал, а кругом люди разные шныряют, то и гляди, деньги украдут. Я и спрятал кошель-то его, что он всем на обозрение выставил, от греха подальше. Проснется – отдам! Не переживай.
- Ох, не ври! – не поверил старику мужчина.
Боян возмутился:
- Вот делай после этого добрые дела! Это ж надо! Наговор на честного человека! Люди мирные, вы смотрите, что деется?
Боян старался вовсю, его возмущение было так натурально, что многие приняли его сторону и стали осуждать не вора, а того, кто пристал к честному человеку. Боян тут же самолично разбудил пьяного, вручил ему кошель с торжественным видом, чем заслужил всеобщее одобрение и бесплатную рюмку вина от хозяина трактира. Незнакомец только рукой махнул, вернулся за свой стол, но глаз с Бояна не спускал, что того изрядно напрягало. «Да где ж я его видел-то? И чего он так смотрит?» – с тревогой думал он.
Без аппетита в спешке поужинав, Боян поспешил к выходу. Ему не надо было оглядываться, чтобы понять, незнакомый мужик следует за ним.
* * *
Цветана не спала, шаги над головой не смолкали ни на минуту, еще и шум какой-то из бара раздавался, что ее очень тревожило. Она боялась, как бы старик не выпил лишнего и не наделал глупостей. Сердце неровно билось, и хоть приказал ей Боян спать и не выходить из каморки, но она не выдержала, осторожно спустилась вниз и вдоль стены стала подбираться к дверям бара. Еще издали она услышала голос дедушки:
- Чего пристаешь к честным людям? А? Ты кто такой? Шпион что ли?
- Поговорить надо. – в ответ раздался грубый мужской голос.
Цветана замерла от ужаса. Голос этот она узнала, тот самый добродетель, что ей солны у храма подарил. «А вдруг неспроста это он так расщедрился? Сначала ко мне подбирался, а теперь вот и к дедушке. Неужели за нами следят? Неужели Борислав все знает?» - с ужасом думала перепуганная насмерть женщина. Она чувствовала, что еще чуть-чуть и потеряет сознание от переполнявших ее чувств. Чтобы этого не случилось, она поспешила на голос своего спасителя. Будь, что будет! Погибать, так вместе.
- Дедушка, дедушка, где ты? Мне страшно! – закричала она, чтобы привлечь внимание к себе.
Боян, увидев Цветану, даже обрадовался, поспешил к ней навстречу и укоризненно попенял незнакомцу:
- Эх, ты! Вот и внученьку мою напужал, злодей! Она и так богом да людьми обижена. Эх, и что пристал?
И обращаясь уже к Цветане, ласково пообещал:
- Все хорошо, милая, не волнуйся, пойдем, пойдем уже. Спать пора.
Но не тут-то было! Мужчина и не думал сдаваться, он скептически оглядел молодую женщину и усмехнулся:
- Внучка, говоришь? Ну-ну, а я было и правда поверил, что незрячая. А вы, значит, комедию ломаете, народ обманываете.
Этого Боян стерпеть не смог. Он ринулся на обидчика с кулаками, хоть тот и был и моложе, и сильней.
Цветана закричала. И вцепилась двумя руками в своего спутника, не давая ему драться. Впрочем, незнакомец, казалось, и не обратил внимания на выпад старика, только чуть отодвинулся. Еще раз внимательно посмотрел на женщину и вдруг коротко свистнул. Тут же, словно из-под земли, появились еще двое таких же, как и он сам, фигуристых мужчин. Боян не на шутку струхнул. Цветана замерла в его объятиях и была близка к обмороку. Она уже совсем для себя решила, что это люди Борислава, и что они узнали ее. Боян, видимо, подумал что-то подобное, потому как крякнул и смело с вызовом спросил:
- Ну и на кого шакалите, орлы? Из двух гадин кому служите-то? Борьке аль Милке?
- Пройдем с нами, - все так же хмуро повторил незнакомец. – А девка пусть спать идет!
Но Цветана резко повернувшись, смело бросила ему в лицо:
- Во-первых, я не девка! А во-вторых, никуда не уйду. Дедушку своего в беде не оставлю. Мы с ним – единое целое. Хоть на каторгу, хоть в могилу, но вместе. А я-то было подумала, что Вы добрый человек! Вот возьмите назад свои деньги!
Она было полезла в карман юбки, но денег там не обнаружила, на лице ее изобразилась растерянность. Незнакомец же только усмехнулся:
- Ну что ж, пойдем и ты с нами.
Он хотел взять ее за руку, но Боян, которого окружали с двух сторон молчаливые дружки приставучего незнакомца, предупредил:
- Не трожь! Не видишь, что ли? Проказная она!
- Зря стараешься, Боян, не напугаешь! Уж ожоги-то я от проказы отличить смогу. И что ж не уберег свою… хм, внучку?
Звук собственного имени на Бояна подействовал, как ушат ледяной воды, вылитый на голову. Он затравлено оглянулся по сторонам. Не сбежать! Да и Танюху не бросить. Знать бы еще, чего от него хотят? Крепче прижав к себе дрожащую женщину, он, притворившись покорным, направился к выходу вслед за мужиком.
Выйдя за пределы деревни, они остановились. Рыжеволосый, коренастый незнакомец резко повернулся к Бояну и спросил:
- А ты я смотрю, так и не признал меня, да?
- А ты так и не ответил на кого шакалишь?
- Да, побегал я за тобой двадцать лет тому назад. Задал ты мне работы. А попался-то на мелочи, все тот же кошель у пьяного. Боян, Боян, и ничему тебя жизнь не учит!
Боян внимательно вглядывался в мужчину. Ну да. Точно. Святогорский ищейка. Начальник сыска, юнец еще был, только с корпуса. Обидно тогда попался почем зря. Как его? Ратмир что ли?
- Забыл, как звать? Не напомнишь? – как можно равнодушней спросил старик.
- Ротобором.
- Точно. Теперь вспомнил. Так на кого шакалишь?
- Эх, Боян, на твоем месте, я был бы повежливей. Не шакалю, а служу своему королю!
Цветана, услышав имя бывшего святогорского воеводы, внутренне похолодела. Она, сама того не замечая, прошептала вслух:
- Королю. Значит, Бориславу.
Голова ее безвольно упала на грудь. В душе она уже прощалась и со своим добрым разбойником, и с жизнью. Да, с жизнью, и дело не в том, что муж не пощадит ее, она сама не захочет быть его вечной жертвой. Только в этот раз уж наверняка. Яд горынь-травы или кинжал.
Ротобор усмехнулся в бороду:
- Ну, не настолько я совесть потерял, чтобы его прислужником быть. Да чего гадаете? Скоро сами увидите короля моего. Ох, Боян, и удивишься ты! Да приготовься ответ держать, как с тюрьмы сбежал. На стольких людей тогда подозрение навел, столько шума наделал! А, Боян? Как сбежал-то, расскажи!
У Бояна на сердце отлегло. Значит, не Борькин ищейка, значит, и сам в бегах. А потому ничего-то он ему не сделает, да и Танюшке тоже. Он приободрился, выпрямился, насколько ему позволял горб, и сказал:
- Ну, ведите к своему королю, сюрпризы я люблю. Ведите!
- Завяжите им глаза,  - приказал своим спутникам Ротобор.
Цветана горько улыбнулась, когда ей на глаза аккуратно наложили повязку. Боян прокомментировал:
- Эх, вы! Не люди, а…
Он не стал договаривать, кто. Только смачно плюнул на землю.
Спустя полчаса они вновь остановились. Цветана слышала, как вдалеке переговаривались какие-то люди, лаяли собаки. Судя по всему, здесь было какое-то поселение. Приятный сильный запах горной ночной фиалки говорил о том, что недалеко Белые горы. С нее сняли повязку, так же осторожно, стараясь не причинить боли.
Она всю дорогу крепко держалась за руку Бояна и сейчас, остановившись, тем более не думала отпускать ее. Ратобор крикнул кому-то:
- Привел! В трактире попался, как я и думал. Сейчас и узнаем, где шинельку-то раздобыл.
Боян хмуро посматривал по сторонам. Лагерь был обжитой, большой, народа в нем было много. И все мужики, бывшие армейские, не иначе. Не сбежать! Услышав про шинель, он удивленно переспросил:
- А что, шинель-то? Знатная одежа! И теплая, что самое главное. Или самому приглянулась, а, Ротобор!
Тот в ответ поморщился:
- Да чтоб я в такое дерьмо вырядился!
Боян напрягся:
- А чего не так-то с ней? Я-то на базаре ее купил, задешево. Еще подумал, вещь знатная, а недорогая. Обрадовался.
- Опять врешь, Боян. На базаре такие шинели не продают. Народ эту шинель разве что на пугало надевает.
- На пугало? – растерянно переспросил старик. – Ну да, каюсь, с пугала и снял. Ну так что делать прикажешь? Осень. Холодно. Дождит часто. Так что не так-то с шинелью этой?
- А то, что чернолесская она!
- Ну и что?
- В таких же бандиты Борислава народ наш грабят, да убивают. Так что удивляюсь, как ты в ней на вилы не попал, Боян. Народ наш зол, ох, зол!
Боян уже в спешке стаскивал с себя шинель, но ему было жаль расставаться с такой удобной одеждой. Подумав с полминуты, он вывернул ее наизнанку и снова натянул на себя:
- О, вот так никто и не признает. Послужит еще. Что хорошей вещи-то пропадать?
Цветане было непонятно, почему люди ее мужа носят чернолесские шинели. Ей ужасно хотелось спросить, не заодно ли и Святозар с Бориславом. Это была бы настоящая катастрофа. Хотя куда еще хуже-то?
- А ты, милая девушка, расскажи-ка нам, пожалуйста, чем твой дедушка-то занимается? Скольких людей обманул да ограбил? – обратился к ней Ротобор.
Цветана еще ближе прижалась к Бояну. И ответила:
- Мой дедушка добрый человек. Да, в прошлом он был разбойником, но давно уже покаялся, и прощен Богом солнца. Отпустите его, он не сделал никому зла, он честный человек.
В ответ послышался смех:
- Ох, уморила. Ладно, все с вами ясно. Давай, Боян, рассказывай, как из тюрьмы сбежал.
Вокруг них собирались любопытствующие люди, Цветана чувствовала, что ей становится трудно дышать. Ноги буквально подкашивались. Боян заботливо поддерживал ее, понимая, что его подопечной совсем плохо. На всякий случай спросил:
- У вас лекарь-то хороший есть?
- Как не быть? Да ты немощным-то не притворяйся. Не поможет, никто тебе тут не поверит. Рассказывай!
- Да я не себе, - обреченно вздохнул Боян и прибавил. – А рассказывать тут нечего. Не сбегал я. Меня сам Бог Солнца освободил, ангела своего послал, тот и растворил стены темницы. Вот вам круг, не вру! Растаяли стены, как по волшебству, и ангел меня на волю вывел. И такое сияние вокруг него разливалось!
Ротобор рассерженно перебил:
- Я тебя сказки не просил рассказывать! Говори, кто твой сообщник был, сам бы ты не смог выбраться. Кто из святогорских охранников предатель? Говори сам, подобру-поздорову. А не то, я сумею тебя разговорить, не сомневайся!
Цветана не выдержала, вскрикнула:
- Да нет на вас Бога! Если на больного старика руку способны поднять, только помните, все на свете возвращается, за все ответ держать придется!
Боян попытался оторвать женщину от своей руки:
- Успокойся, милая! Ничего мне не сделается, я битый перебитый. А ты отойди в сторонку-то. А то и тебе достанется ненароком.
Но она упиралась:
- И пусть, пусть бьют, да хоть на смерть забьют! Ничего мне уже не страшно, если добрые люди на этом свете перевелись, так и нечего нам с тобой, дедушка, на нем и делать.
Она уже приготовилась к самому худшему, но неожиданно услышала еще один мужской голос, который ей показался очень знакомым:
- Ротобор, чего девушку пугаешь? Лучше Доброжира позови, не видишь, что ли, в каком она состоянии?
- Да я не пугаю, она сама, как банный лист прицепилась, не оторвешь. – оправдываясь отвечал тот.
- Не так, значит отрываешь, - ласково возразил его начальник.
У Цветаны закружилась голова. Кажется, она сошла с ума. Иначе как объяснить, что ей слышится голос Злослава?
Уставшие нервы не выдержали очередного потрясения, и тело молодой девушки начало медленно оседать на землю.
Боян сплюнул:
- Ну вот, довели бедняжку! Вурдалаки срамные!
Он узнал Злослава и был очень рад, что так все обернулось. Наступил его звездный час. Ну, теперь-то он знает, что делать!
Лекарь Доброжир, удивительно худой лысенький старичок, быстро подбежал к упавшей без чувств Цветане и суетливо захлопотал над ней, пытаясь привести девушку в чувство.
Боян же гордо вскинул голову и, с вызовом глядя прямо в глаза Ротобору, пафосно произнес:
- Эх, вы, безбожники! Нет в вас веры ни на пшеничное зернышко! Не верите мне, а я правду истинную говорю. Готов на крови поклясться. Освободил меня сам ангел Бога Солнца. И приказал бросить свое ремесло и на великое дело благословил. И дело это я сделал!
Ротобор захохотал:
- И какое? Пугало от позора избавил? Шинель снял? Ну, дело доброе, что и говорить.
Остальные мужики тоже тихонько рассмеялись, но Злослав был серьезен. Что-то в молодой женщине показалось ему знакомым, но он мог бы поклясться, что не видел ее раньше. И это несоответствие его очень тревожило. Он смотрел на Бояна и внимательно слушал его. Хохот мужиков мешал ему. Пришлось прикрикнуть:
- Тихо! Чего разгорланились? Не в балагане. А ты говори, мы тебя слушаем.
Боян с уважением посмотрел на короля и продолжил:
- Вот девушка эта, она хоть и незрячая, да у нее сердце каждого из вас насквозь видит. А вы и сердцем, и глазами слепы. Видите, да не замечаете ничего.
Ротобор сердито вмешался в его монолог:
- Ты загадками-то не говори! Давай по существу.
Боян не спешил, ему нравилось держать всех в напряжении. Особенно же ему нравилось повышенное внимание Злослава. К нему-то он и обратился:
- А ты, король, значит! Рад, что жив! Да посмотри-ка внимательней на девчушку-то эту. Посмотри, посмотри! Аль не признаешь?
Злослав наклонился к Цветане. Он и сам понимал, что дело в этой женщине, но никак не мог вспомнить ее. В это время она раскрыла свои большие, но абсолютно невидящие, голубые глаза и тихо прошептала:
- Дядя Злослав? Значит, и я умерла… Но почему здесь так шумно? И почему я опять ничего не вижу? Разве мы в царстве тьмы?
Злослав аккуратно снял с ее головы платок и пощупал коротко обстриженные подпаленные волосы Цветаны. Слезы подступили к глазам, но он сумел быстро справиться с ними. Затем резко выпрямился и срывающимся голосом запричитал:
- Девчушка ты моя неразумная! Жива! Жива, голубушка! Цветочек мой полевой! Что ж с тобой сделал этот…
Он хотел выругаться, но постеснялся. Все вокруг молчали, замерев в ожидании. Боян широко улыбался и выглядел, как и положено выглядеть героям. Злослав подошел к нему и от души обнял, как родного. Ротобор даже рот раскрыл от удивления.
Злослав же, посмотрев на него, только усмехнулся и, окинув взглядом стоящую вокруг толпу, радостно воскликнул:
- Чего стоите? Открывайте вино! Праздник у нас сегодня. Королева Белозерья с нами. Жива, страдалица! Освободил ее славный человек от упыря Борьки. Ну теперь, нечего ждать! Пора! Лично удушу, гадюку!



6 ГЛАВА
 Злата и Белослава уже больше недели блуждали в лесу. На следующий день после их примирения выпал туман, да такой сильный, что так и не смог растаять до вечера. Девушки были уверены, что идут в нужном направлении, но, видимо, где-то сбились, так как через три дня, когда погода наладилась, уже не увидели вершины Белой горы. Где они находились, тоже было непонятно. Попытались ориентироваться по деревьям, долго вспоминали, чему их учили отец с братом, но вспомнили только одно, что не слушали они их рассказов. Добрались до какого-то большого ручья и, резонно предположив, что это начало небольшой речушки, а все реки должны куда-нибудь впадать, решили держаться его. С едой было туго. Златка постоянно ныла, что хочет есть, вспоминала пирожные, тортики, Славка ругала ее, но понимала. Рыба в ручье, может, и водилась, но девушки ни разу не увидели ни одной, да и ловить ее им было нечем. Решили поохотится, благо, ножи для метания у каждой в рюкзаке. Но, увы, ничего не вышло. Вернее, вышло-то вышло, зайчонка выследили. Златка не промахнулась. Но подбежав к нему, обнаружили, что тот еще жив, и спасти его можно. Вот и не смогли, глядя в его замутненные болью выразительные глазки, добить свою жертву. Наоборот, рану обработали, забинтовали и отпустили на волю, надеясь, что выживет. Горе-охотницы! Больше и не пытались даже. А однажды Златка опять начала свою песню о пирожных и вдруг стала уверять, что слышит их запах. Славка даже испугалась за нее. Но потом и сама почуяла аромат хлеба. На цыпочках выглянув за кусты, обнаружили целый лагерь. И всё мужчины, и рослые такие, фигуристые. Ох, и испугались они тогда! Но Златка удирать не торопилась, она под предлогом, что живот разболелся, оставила сестренку ненадолго. Та ничего и не заподозрила, терпеливо ждала. Вернулась Златка уже с двумя буханками хлеба в руках. И с восторгом начала рассказывать о своей удаче.
- Не, ну ты представляешь? Вот идиот! Я камешек в кусты бросаю, а он, дурья башка, за ним! Представляешь? Ну я и воспользовалась ситуацией, пока он там по кустам шарил. Эх, так давно хлебушка не ела! Ну, Бельчонок, ну не сердись! Ведь все гладко прошло! На, съешь кусочек!
Златка протянула сестренке полбуханки, только что украденного из-под носа Искрена, белого хлеба. И умильно глядя ей прямо в глаза, ждала прощения. Славка вздохнула, взяла хлеб:
- Ну разве можно было так рисковать? Ведь ты понимаешь, это же целый отряд! Неизвестно еще чей. А если бы тебя схватили? Ты даже не подумала об этом, да?
- Ну, почему не подумала? – Златка жадно глотала почти непрожеванные куски хлеба и одновременно пыталась объяснить свое поведение. – Ну, ты же знаешь, как я мучное люблю! Не могу я больше этот сыр-корень есть! И грибы противные!
- Ну так и я от них не в восторге. Да ладно…  Но только пойдем отсюда, Златк, и как можно быстрее! Не нравится мне такое соседство.
- Ну давай еще денек побудем! Я ночью в пещерку-то залезу, буханок пять вынесу, сухарей нарежем, и пойдем! Ну, пожалуйста, ну, Бельчонок! Ну будь человеком! Меня уже тошнит от голода.
Славка безнадежно посмотрела на похудевшую сестренку и согласилась:
- Ладно, но в последний раз. И вместе пойдем, я на стороже постою. Мало ли что. Условный знак тот же.
Ей не давал покоя обнаруженный ими лагерь. Чей он? На разбойников Борислава не похожи, те не прячутся по пещеркам, как хозяева, по стране расползлись. Может, Святозара воины? Да все может, они же со Златкой новостей не слышали, может, и война уже полным ходом идет. Нет, надо уходить отсюда поскорее! Что лагерь не Ротобора, понятно, уж больно ухоженные все люди, видно, не голодали, не бедствовали.
Не особо надеясь на ночную вылазку, Славка решила пойти грибов поискать, сейчас самое время. Четверть мешка, уже насушено, конечно, но мало ли - вдруг не хватит, лишней еда не бывает. Златка сказала, что останется, поспит немного перед дорогой. Ну и правильно. Завтра силы нужны будут. Самой бы поспать, да разве заснешь?
Белослава, стараясь идти как можно тише, подобралась к опушке леса, в таких местах обычно лисички и растут. И правда, целая россыпь ярких оранжевых молодых грибов встретила ее, не давая и шага ступить. Грибы были повсюду. Радуясь нежданной удаче, Славка с удовольствием срезала тугие плоды и складывала их в мешочек. Всех не собрать, как много! Жаль, Златка не пошла! Порадовалось бы тоже. Вдруг внимание девушки привлекло слабое алое свечение под кустом. Что это? Славка даже испугалась. Как будто огонь, но дыма не видно. Она подошла поближе и обомлела. Прямо перед ней лежал, поблескивая мягким рубиновым светом древний кинжал, тот самый, что когда-то хранился в тайной комнате ее отца, тот самый, который она видела не так давно в руках короля Чернолесья. Последние сомнения рассеялись. Значит, Святозара люди. Надо же, неужели потерял? Вот растяпа! Славка стояла в нерешительности над кинжалом и раздумывала: взять или оставить. Взять хотелось, ведь она помнила сказки няни, которая уверяла ее, что этот кинжал живой и своего хозяина от любой опасности убережет. Но в то же время страх мешал ей это сделать. Если Святозар где-то поблизости, то пропажу обнаружит и начнет искать. Так что нечего здесь задерживаться! Бежать надо, и чем быстрее, тем лучше. Она сделала решительный шаг назад и хотела было повернуться, чтобы возвратиться к сестренке, как услышала какой-то шум, напоминающий хлопок. Алое свечение начало усиливаться, и словно беспокоясь, что его не видно, разрастаться. Славка подошла к кинжалу совсем близко. Он успокоился, свет стал мягче. Она несмело прикоснулась к нему. Кинжал словно просился в руку, словно ласкался к девушке. Пришлось брать. Как только древнее оружие оказалось в руках принцессы, свет почти совсем погас, как будто и не было его вовсе, словно рукоятку кинжала украшал обыкновенный рубин, сияющий в ярких лучах солнышка. И не более того. Что ж, значит, все правильно сделала.
Златка сладко спала, нарезав грибы и разложив их для просушки, Славка достала кинжал и заботливо завернула его в рубашку Белосвята, так, чтобы свечения не было заметно, положила сверток на самое дно рюкзака, посмотрела, вроде, не видно ничего. Пусть так лежит, от греха подальше. Может, и пригодится когда-нибудь.

* * *
Милонег нервно прохаживался возле горевшего костерка. Новости, которые принесла разведка, были неутешительны. Святозар в тюрьме. Впрочем, не это его сейчас волновало. Да, он боялся за друга, переживал, но то, что удалось разузнать о Забаве и ее женском отряде мстительниц-жриц Мести, повергло воеводу в настоящее отчаяние.
Тихомир подошел и совсем по-дружески положил ему руку на плечо:
- Ничего, есть еще время. Может, и обойдется все.
-Что обойдется? – резко ответил Милонег. – Да они совсем с ума сошли, раз на такие дела решились. Это же!
- А что это же? Не забудь, девчушки не только за себя мстят, но и за своих замученных насмерть ни в чем неповинных подружек. Не спорю, у самого мороз по коже, как подумаю. Но понять их могу, и ты попытайся, не осуждай.
Молодой парень, стоявший неподалеку и слышавший разговор начальства позволил себе вмешаться:
- Да ладно, понять. Они же не просто убивают, а по подлому, обманывая, завлекая. Нет, за это наказывать надо строго. Вот сидишь себе в баре, подходит красотка, соблазняет тебя, сама в постель буквально прыгает, и только ты расслабишься, а она – бах! – яда тебе в вино, да с улыбочкой и подает. Нет! Не может быть таким прощения, не может.
Тихомир возразил:
- Они же не всех подряд убивают, а самых отъявленных негодяев, на которых не одна сотня убитых и замученных, так что правильно делают. Будь ты на их месте, пострадал бы с их, по-другому бы запел. И вообще, чего зря здесь болтаешься без дела? Иди дров набери!
Тот недовольно хмыкнул и ушел, проклиная себя за то, что высказался и тем самым обратил на себя внимание. Теперь вот придется в лес идти, топориком махать.
Милонег растерянно посмотрел на своего друга:
- А ведь он в чем-то прав. Жестоко это!
Тихомир был непреклонен:
- Жестоко говоришь, а коли бы твою любимую дочурку уроды такие же насмерть замучили ради потехи, ты бы тоже их пощадил? А? Ты парень, молод еще, поживи с мое, а потом и осуждай людей сколько захочешь, да только не захочешь. Вот так-то! И не сомневайся в подруге своей. Нужное дело она делает, землю нашу от мразей всяких очищает. Только бы не попалась! Но это уж как Бог ссудит.
Милонег очень хотел верить своему другу, но что-то в самой глубине души терзало его, то ли не мог он примириться с жестокостью Забавы, то ли просто страшно за нее боялся, он и сам не знал. Хотел бы узнать, да не мог. Тут подбежал запыхавшийся Искрен:
- Там опять лисы хлеб утащили! Можно, капкан устроить, а?
Тихомир улыбнулся:
- Да кто ж не дает? Лови, лови, на воротники пойдет или продашь на базаре. Дело прибыльное.
Милонегу же все это казалось пустым и глупым, он только буркнул:
- Да пусть воруют, много ли возьмут.
Но тут и Богдан вмешался:
- Да как это пусть воруют? Нет, пацан прав. Это дело прекратить надо. Ночью засаду и устроим, я с тобой, Искрен!
Милонег только рукой махнул:
- Да забавляйтесь, если хотите!
И ушел к себе, снова и снова думать о том, каким же способом ему спасти свою подругу. Но представляя себе момент их встречи, он никак не мог подобрать слов, которые ей скажет. Что-то пугало его в ней. Но что? Да, Тихомир прав, девчонки настрадались и месть их оправдана, но в то же время, и сердца их уже ничем не растопить, холоднее льда стали, особенно теперь, после удачной серии убийств соратников Борислава. Наконец-то Милонег понял, что не давало ему покоя все это время. Душа Забавы! Какой она стала теперь? Как сможет он жить с ней, зная, что та способна на хладнокровное убийство, пусть подонка, не заслуживающего снисхождения, но все же убийство? Мысли эти были тяжелы и тоскливы. Приближался вечер. Воевода понимал, что завтра нужно что-то решать со Святозаром. Ждать больше не было никакого смысла. Сам он из тюрьмы не выберется, это уж точно. Надо освобождать. Но как?
Незаметно наступила ночь, но сна как ни бывало. Милонег поворочался, поворочался на плотно набитом сухой травой тюфяке и решил тоже присоединиться к охотникам на лис. Все равно не заснуть. Он встал и вышел из своей палатки.
 
* * *
Напуганная обнаруженным артефактом, принцесса еле дождалась пробуждения сестренки. И только та открыла глаза, решительно заявила ей:
- Мы уходим немедленно! Это люди Святозара!
Златка поморщилась:
- И с чего ты взяла? Только не говори, что на разведку ходила, не поверю.
- Не ходила, но ходила за грибами, и чуть не наткнулась на его людей, - сама себя не понимая, солгала Славка. – Они разговаривали между собой. И Святозар с ними. Так что нельзя рисковать, пошли! Надеюсь, ты выспалась.
Она отчего-то не захотела рассказывать подруге о своей страшной находке, как будто ей кто-то свыше не давал этого сделать, но и объяснить столь поспешное бегство тоже было необходимым, вот и пришлось соврать. Но, увы, врать она не любила и не умела. Златка подозрительно поглядела на нее и усмехнулась:
- Бельчонок, сколько раз я тебе предлагала: давай врать научу! Ты сама все время отказывалась, так что не удивляйся, что я тебе не верю. А вот то, что трусиха ты, каких поискать, знаю. Так что пойдем за хлебушком, смирись. И хорош уже паниковать! Примета плохая. Ты же меня знаешь, я из любой передряги целой и невредимой выхожу.
Доказывать, что она не врет, Славка не захотела. Да и настоять на своем не смогла. Привыкла как младшая сестренка слушаться Златку, да и та привыкла к ее послушанию. Так что только безнадежно вздохнула и предложила:
- Давай хоть плащи наденем, они черные, в тени не заметны будут.
- Ага, это ты хорошо придумала. Ну пошли что ли?
- Пошли, - обреченно вздохнула Славка.
Подкравшись к пещерке, где был оборудован пищевой склад, они осторожно осмотрелись по сторонам. Никого. И тишина стоит гробовая. Даже жутко как-то. Принцесса передернула плечами, ей отчего-то стало зябко, то ли от страха, то ли от ночного свежего ветра. Златка, словно собака, потянула носом воздух:
- Ага, пахнет хлебушком. Не, ну дураки совсем. В крайней к лесу пещере склад устроить.
Славка зашикала на нее:
- Да тише ты!
Но Златка продолжала возбужденно шептать:
- Не, ну молодцы! Спасибо им большое, я не в обиде! Все, все, я пошла, будь начеку!
И она скрылась в полнейшей темноте.



7 ГЛАВА
Слишком поздно Славка услышала шаги, слишком поздно! Она едва успела крикнуть совой, как тут же чьи-то грубые и сильные руки схватили ее буквально в охапку, девушка вжалась в не по размеру большой плащ Белосвята и затаила дыхание. «Ну вот и все! И почему, почему она согласилась на это глупое воровство? Что теперь? Бесчестие? Смерть? Позор?» - мысли одна мрачней другой возникали в ее затуманенной страхом голове. «И Златке не сбежать. Куда из пещеры деваться? Все равно выходить придется». Только она об этом подумала, как Златка сама появилась у входа с дюжиной буханок хлеба в руках. Мгновенно оценив обстановку, она настороженно и зло посмотрела на мужчин, окруживших ее, и быстро опустила свою ношу на землю, признавая поражение. Впрочем, Славка заметила, как одна буханка скрылась у ней за пазухой. Мужчины так же быстро и слаженно схватили и Златку. Девчонки молчали и затравленно оглядывались по сторонам в поисках спасения. Среди мужчин послышались веселые смешки:
- Хороши лисы, нечего сказать!
- Не, на воротник точно не пойдут!
- А может, попробовать их на рынке продать? – кто-то не совсем удачно пошутил.
Какой-то мальчишка, чуть не плача, воскликнул:
- Ну вот, обыкновенные воры! И почему мне так не везет всегда?
Молодой стройный человек вплотную подошел к ним. И обращаясь к одному из державших девчонок мужчине, хмуро заметил:
- А плащи-то у мальчишек знатные. Видел такие на выпускниках святогорского военного корпуса. Похоже, за нами следят. Веди их к костру. Сейчас они нам все расскажут.
Златка сопротивлялась, как могла, даже коленками пыталась действовать, силясь освободиться, но не тут-то было! Против грубой мужской силы девушка была беспомощна. Сознание того, что она по своей глупости натворила, краской стыда заливало ее лицо. Ей было страшно, но страшно не за себя, за сестренку. И поэтому она приготовилась драться не на жизнь, а на смерть. Поела хлебушка, называется…
Славка же, услышав шутку про рынок, решила для себя, что скорее всего, это бандиты, и что спасения и пощады ждать от них не имеет смысла. В голове проносились возможные варианты того, что с ними будет, и она чуть ли не падала в обморок от страха, но страха не только за себя, а и за Златку. Так, переживая друг за друга, они шли куда-то, подгоняемые своими конвоирами.
Когда наконец остановились, Златка грубо крикнула мальчишке, который слишком сильно сжимал ее руку, причиняя боль:
- Да отпусти ты! Вцепился, как рак клешнями. Синяки будут.
Но тот даже не подумал ослабить хватку. Все тот же черноволосый молодой человек, по всему видно было, что он тут главный, подошел к ней и бесцеремонно откинул с ее головы капюшон плаща. Длинные русые волосы Златки рассыпались по плечам, красиво мерцая в бликах костра. Раздался удивленный свист, Милонег подошел и к Славке, снял капюшон, и та сразу же почувствовала, как ослабели руки ее стражников.
- Вот как, значит. Мы-то думали, мальчишки. А тут девочки, и таким нехорошим делом занимаются. Ай-я-яй! Вас родители не учили, что воровать нехорошо? – раздался насмешливый голос Тихомира.
Златка, едва уловив в нем добрую интонацию, сразу же приободрилась, и снова прикрикнула на Искрена:
- Да отпусти ты!
Он послушался, но не отходил ни на шаг.
Милонег в первую минуту даже растерялся. Девчонки. И как они в лесу оказались? И что с ними делать? Но наличие у них военных плащей очень смущало его. И он решил все же выяснить, кто они такие и с какой целью возле лагеря крутятся. На всякий случай воевода обратился к Богдану:
- Возьми людей, прочеши окрестности, только осторожней. Вдруг засада. Найдешь чего, возвращайся!
У Славки похолодело сердце. Они же рюкзаки прямо на полянке оставили, а там кинжал. Да какой кинжал! Который только носителям в руки дается. Боже, что ж теперь будет?!
Заметив волнение сестры, Златка предупредила ее:
- Бельчонок, не паникуй! Травы больше нет.
Милонег с интересом спросил:
- Так вы что, наркотики, что ли, прячете?
Златка усмехнулась:
- А сейчас в этой стране их разве прячет кто? Я про лекарство вообще-то. И отпустите уже нас, у меня сестренка больная, слабенькая. Ей нельзя волноваться. Мы больше не будем, ну отпустите, а?
Искрен взволнованно обратился к воеводе:
- Не верьте им! Они уже и так не в первый раз хлеб воруют. И снова залезут!
Златка прищурилась и зло посмотрела на мальчишку:
- Ишь ты, поросенок какой! Сам вон какие щеки отъел, злыдня и жадина! А ты попробуй две недели без еды проживи! Хлебушка кусочек пожалел, эх ты!
- Да какой кусочек, несколько буханок!
Милонег прервал их препирательства:
- Кто вас послал? Кому служите? Где остальные и сколько вас?
Он, не отрываясь, смотрел прямо в черные глаза Златки, надеясь по их выражению понять, будет ли она ему врать или ответит правду. Златку это нисколько не смутило.
Она с вызовом, точно так же бесстыдно, уставилась в глаза воеводе и спросила:
- А вы кому служите? И чего по нашим лесам шастаете? Вы же не святогорские, вижу. И не Борислава люди, те все грязные и пропитые, их ни с кем не перепутаешь. Бельчонок, а ты права была, похоже, это из Чернолесья. Ну да, точно оттуда. Да и люди не низкого происхождения. Похоже окружение самого короля. Да, Бельчонок, а я-то тебе не поверила.
Милонег от неожиданности и досады даже глаза отвел. Вот так за несколько минут эта девчонка просчитала его, как мальчишку! Он-то думал, что даже в случае их обнаружения, они за святогорских беглых сойдут. Тихомир тоже оценил по достоинству интуицию Златки:
- Шустра девка, шустра, что и говорить!
Славка всерьез опасалась, как бы ее сестра ни наломала дров своим остреньким язычком, перед ней все-таки не Дубыня. Да и не в том они положении, чтобы язвить. Поэтому решила взять инициативу на себя - попытаться извиниться, да и ответить на заданные вопросы. Не совсем честно, конечно, но и не лгать:
- Простите нас, пожалуйста! Нет здесь никого больше. Мы местные, но дом наш сожгли, вот и решили из страны сбежать. Да заблудились…
Милонег с интересом вглядывался в миленькое личико принцессы, ему даже хотелось, чтобы она говорила правду, но все же спросил:
- А откуда у местных плащи военные, а?
- Так это брата и отца. Они военный корпус заканчивали. Мы не из крестьян.
- И где они сейчас?
Славка опустила глаза и еле слышно ответила:
- Бандиты всех убили и дом сожгли.
- Да ладно, на жалость давят. Не верьте! – предупредил один из мужчин, молодой, с неприятным испорченным многочисленными прыщами лицом.
Славка и не заметила, как слезы покатились у нее по щекам. Воспоминания были еще так свежи! Они со Златкой никогда не говорили о том несчастье, что им пришлось пережить. Не могли… А тут пришлось…
Тихомир, стоявший рядом со Славкой, спросил того, прыщавого:
- Не верить, говоришь? Ну-ну. И что с ними делать прикажешь?
Мужик заулыбался:
- Ну, старик, ты даешь! Не знаешь, что с бабами делать?
Златка, внезапно вырвавшись из рук Искрена, тот уже и не держал ее толком, бросилась к Славке, обняла ее и прижала, словно маленькую, всем своим видом показывая, что не даст сестренку в обиду.
Милонег посмотрел на прижавшихся друг к другу девчонок и так ему вдруг жалко их стало. Но нужно дождаться Богдана, что скажет. Потом вместе и решат с ними что-нибудь. Он посмотрел на бледное от страха лицо Славки и ему показалось, что девушке плохо, он наклонился к ней поближе, хотел было расстегнуть ворот плаща, но тотчас же отскочил, укушенный Златкой за руку.
- Совсем дура?
Златка стояла перед ним, словно фурия, растрепанная, с горящими от злости глазами. Она смело глядела ему прямо в лицо и кричала:
- Не смей прикасаться к ней!
Послышался одинокий противный смешок. Все тот же прыщавый мужик ехидно спросил:
- А что будет-то? Загрызешь насмерть?
Тихомир укоризненно покачал головой:
- Совсем девчонок запугали! А ну заткнись, Лад! И не вздумай хоть пальцем их тронуть. А вы, девочки, не бойтесь, никто вас здесь не обидит, я сам за этим прослежу.
И решительно окинув предостерегающим взглядом, стоявших полукругом у костра, мужчин, повернулся к Милонегу и спросил:
- А ты то что? Не видишь, что ли, чего они испугались?
Милонег, потирая укушенную руку, отмахнулся только:
- Ага, испугаешь их как же! Надеюсь, ты не заразная?
Златка фыркнула в ответ:
- Зря надеешься. К утру помрешь!
Славка дернула ее за руку, чтобы заставить молчать, но Златка, когда нервничала или говорила без умолка, или ела, по-другому она не могла.
Решив не огорчать сестренку и не пререкаться больше, она залезла рукой куда-то в недра своего плаща, извлекла оттуда заныканную буханку хлеба и принялась бесстыдно уничтожать ее. В полной тишине отчетливо послышалось приглушенное чавкание. Впрочем, звуки эти тут же перекрылись дружным мужским гоготом. Милонег отсмеявшись, приказал Искрену:
- Принеси им что-нибудь поесть.
Тот возмутился было:
- Их еще и кормить?!
Но получив от дяди хороший подзатыльник, пошел за едой.
Златка с удовольствием, словно не ела дня три, не меньше, принялась за предложенные мальчишкой мясные консервы. Она уже совсем успокоилась, поняв, что ничего плохого им тут не сделают. Люди все культурные, цивилизованные, не обидят. Разве что только этот, прыщавый. Так и смотрит, так и поедает глазами, словно раздевает. А остальные нормальные. Посмотрев на жадно глядевшего в ее миску мальчишку, предложила ему:
- Присоединяйся, давай я тебе бутер сделаю!
- А это что? – с интересом придвинувшись поближе, спросил Искрен.
- Давай хлеб!
- Так у тебя же есть.
- Еще нужен, этот не подойдет, - уверила его Златка.
И взяв из его рук краюшку, выскребла мякоть рукой и бросила себе в миску, а образовавшуюся ямку заполнила тушеным мясом, сверху положила листик салатика. Выглядело все это очень аппетитно. Милонег даже слюну проглотил, увидев, с каким удовольствием уплетает импровизированный бутерброд Искрен. Тот уже совсем примирился с девчонками и, похоже, больше не держал на них зла. Златка быстро переделала его имя на Искрюша. Тот зарделся от смущения, но лучше бы он этого не делал, так как девушка, увидев его порозовевшие пухлые щечки, с восторгом воскликнула:
- Какой ты милый, Искрюша - Хрюша! Все, будешь моим младшим братиком, хочешь?
И мальчик, совсем не обидевшись, вопреки опасениям Тихомира, с радостью ответил:
- Конечно, у меня никогда не было ни сестры, ни брата. Только больше не обзывайся. -
Добавил он, оглянувшись на своих старших товарищей. Не смеются ли? Но никто не смеялся над ним, и это его совсем успокоило.
Пока Златка вовсю налаживала связь со своим новым знакомым, Славка и кусочек не могла проглотить. Так она переживала, что найдут кинжал! Она ругала себя прежде всего за то, что не рассказала о своей находке сестре, а теперь уже поздно. Ну вот что теперь говорить? Как объяснить его присутствие в рюкзаке? Ведь не поверят!
На то, что она не ест, обратил внимание Тихомир. Он подсел к ней поближе, ласково обнял за плечи и прошептал:
- Ты кушай, кушай. Не бойся никого. Тебя как звать-то? Бельчонок — это прозвище что ли?
- Белослава.
- Чего не ешь?
- Не хочу!
- А надо, - строго приказал Тихомир.
Она под его пристальным взглядом проглотила пару кусочков тушеного мяса, но тут появился Богдан с людьми. В руках у них было три рюкзака и маленький сундучок-аптечка с лекарствами.
«Нашли все-таки!» - с тревогой подумала Славка и приготовилась к самому худшему.
Милонегу показалось странным то, что рюкзаков было три и он самолично решил осмотреть их. Первый, как назло, в руки юноши попал рюкзак Белосвята. Не надо было быть экстрасенсом, чтобы по его содержимому угадать, что он принадлежал мужчине. Увидев ножи для метания и принадлежности для бритья, воевода нахмурился. Златка, перестав наконец возиться с Искреном, замерла, глядя на него. Он снова пригвоздил ее взглядом и спросил:
- Никого, говорите, больше нет? А у кого из вас усы с бородой растут, а?
Златка фыркнула:
- Ой, ой, ой! Какой гениальный сыщик, какой догадливый! Да только ошибаешься ты в своих выводах. Рюкзак брата моего. Мы же вместе бежать собирались, только он погиб по дороге. А знаете, кто наш дом сжег? Знаете?
Голос Златки с каждой секундой становился все злее и громче:
- А всех, кто из горящего дома выскакивал, прямо у порога расстреливал! Как в тире! Знаете, чьи это солдаты были? Нет? Да ваши же! Чернолесские!
Все молчали. Славка дернула ее за рукав:
- Прекрати! Мы же точно не знаем ничего. Форма еще ни о чем не говорит.
Милонег вмешался:
- Вот сестренка у тебя, даром, что младшенькая, поумней будет! Никогда, запомните, пожалуйста, никогда офицеры Чернолесья не будут заниматься грабежами и убийствами! А про форму знаем. Корабль у нас целый пропал, нагруженный шинелями. Думаю, это и есть объяснение. Так что не греши на наших. А вы-то как спаслись?
Славка ответила:
- Брат, поняв, что через двор не выйти, вывел нас через погреб. Мы из семьи травников, у нас погреб большой, под всем огородом, вот и сумели выбраться. Да только заметили нас. Брата ранили, но и он успел всех стрелков положить, он же только этим летом корпус закончил, оружие у него было, спас нас с сестрой, а сам погиб.
Тихомир взволнованно спросил:
- Да что же это за забава такая, а? Выбегающих из горящего дома расстреливать! Нелюди какие-то! Мил, это кто ж такие, как думаешь?
- А черт их знает? Здесь такое творится, что уму непостижимо. Мурашки по коже.
Он продолжал осматривать рюкзаки. Взял Славкин в руки, заглянул в него. Девушка от страха даже отвернулась, не могла смотреть. Но Милонег, чуть порывшись в наспех сложенной одежде, не обнаружил ничего подозрительного и принялся за досмотр Златкиного рюкзака. Когда Славка собралась с духом и взглянула на Милонега, тот задумчиво смотрел на тряпичную куклу, которую держал в руках. Прыщавый Лад, словно дикая кошка, мгновенно подскочил к своему начальнику, услужливо предлагая ему свой нож:
- В таких обычно и прячут все самое интересное. Давайте-ка куколке вспорем брюшко-то!
Славка и глазом не успела моргнуть, как Златка уже оказалась возле них, спасая свое сокровище от расправы вандалов. Она набросилась на прыщавого и, шипя от злости, схватила его за волосы. Мужчина грубо оттолкнул ее. Девушка упала прямо на руки воеводы. Тот грозно крикнул:
- Прекратить!
Пристыженный Лад поспешил скрыться от неизбежного, как он не мог ни понимать, наказания.
Милонег чувствовал, как дрожат плечи девушки, но не спешил выпускать ее из своих объятий, он аккуратно положил куклу в ее руку, которую та сразу же прижала к груди, словно маленького ребенка, и решительно заявил:
- Всем спать! Девушки, вы у нас пока погостите. Тихомир, отведи их вон в ту пещерку.
Богдан подошел к своему начальнику и что-то шепотом спросил у него, воевода в ответ едва заметно кивнул головой.
* * *
Златка блаженно растянулась на соломенном тюфяке. Пещерка, вернее, небольшое углубление в горе, куда их поместили, была совсем маленькой, но зато в ней не было ветра, да и дождь туда не проникал. К тому же набросанные на каменном импровизированном полу тюфяки, набитые травой, так и манили прилечь на них и отдохнуть.
Но Славка никак не могла успокоиться, она хотела верить, что их не тронут, а может быть, даже и отпустят к утру с миром, дабы не обременять себя лишними заботами. Но что, если этого не произойдет? Она прислушалась. У выхода, плотно завешенного брезентовой тканью, слышались чьи-то осторожные шаги, кто-то явно ходил неподалеку, причем без цели, туда-сюда, туда-сюда, как ходит часовой на объекте. Славка вздохнула:
- Похоже, охрану нам выставили, чтобы не сбежали, плохо.
Златка удивленно возразила:
- Так что плохого? Хоть выспимся, ни дождя не надо опасаться, ни диких зверей, да и теплей здесь все-таки. А тюфяк хорош! Иди сюда, Белка! Чувствуешь какой мягкий? Почти что перина, а то эти ветки мне уже все тело искололи. Нет, я не прочь остаться пленницей. Тем более, что связь с работником кухни я уже наладила.
Славка засмеялась:
- Так вот в чем дело? А я никак не пойму, что ты к мальчишке пристала? А ты, значит, в корыстных целях.
- Ну не то, чтобы в корыстных, но поближе к еде все-таки лучше. А потом он мне понравился, пухленький такой. И все время краснеет. Как Дубыня почти…
Они помолчали. Вдруг им показалось, что рядом кто-то чихнул, девочки вскочили, как ошпаренные, и стали осматриваться по сторонам. Никого, но Славка заметила, что в одном из углублений каменной породы виднеется свет. Она на цыпочках подошла туда и обнаружила небольшую щелочку, сквозь которую было видно чье-то убежище. Поманила знаком Златку, приложив палец к губам, та с интересом заглянула и увидела, что Милонег стоит у стены и явно к чему-то прислушивается. Златка широко улыбнулась, чуть отошла в сторону и громко заговорила:
- Да, Искрюша миленький мальчик! А вот начальник их - упырь просто. Мало того, что ушастый. Нет, не улыбайся, уши, как у слона. Интересно, когда ветер, они ему при ходьбе не мешают? А потом, волосы у него крашенные. А если мужик волосы красит, это о чем говорит?
Славка, давясь от смеха, поддержала игру сестры:
- Ну да, я заметила, такого цвета в природе не бывает. Да и в отряде у них ни одной женщины нет. Даже повар и тот, мужик.
- А я о чем? А потом, Белка, он, когда меня за плечи схватил, я сразу поняла, что-то не то. Разве так к девушкам прикасаются? Пальцы у него будто деревянные, глаза злые и пустота в них. Слушай, а вдруг он и не человек вовсе?
- Не, это уж вряд ли… Но да, взгляд у него страшный, я тоже заметила.
За стеной послышались какие-то звуки. Златка предложила:
- А давай споем! Как давно я не пела!
- Разбудим всех.
- Ну и что? Давай, частушки!
И она громко затянула:

Провожал меня домой
Паренечек холостой,
И не нем был и не глух.
Только жаль, что лопоух!

Охмуряла я парнишку.
А красивенький какой!
И на вид совсем зеленый.
Оказалось, голубой!

Кони рыжи, овцы буры,
В поле зреют овощи.
Бабы, может быть, и дуры,
А мужчины сволочи.

Впрочем, Славке дурачества сестры быстро надоели. Конечно, некрасиво было так поступать с ними, подслушивать вообще некрасиво. Но Златка явно нарывалась. Как бы чего не вышло!
И точно! Со стороны стены послышалось недовольное кашлянье. Златка примолкла было на мгновение, и вдруг, приложив губы к щелочке в камнях, изо всей силы крикнула:
- Лопоухий, смотри, уши к стене приклеятся, как потом отдирать будешь?
Милонег, поняв, что его намерение вывести девчонок на чистую воду путем простого подслушивания, потерпело фиаско, холодно ответил:
- Если не угомонишься, сам приду успокаивать. Только боюсь, тебе не понравится!
В ответ послышалась очередная порция не совсем приличных частушек. Славка уже сама не рада была, что вначале поддержала Златкину затею. Она попыталась угомонить ее, даже рот ей рукой прикрыла, но та только мягко отстранилась от сестренки и рассмеялась:
- Да ладно, пугает просто. Ничего он не сделает. Ну все, все, отстань. Нет, правда, упырь. Ты слышала, что он ответил? Вот злыдня…
Она хотела еще что-то добавить к своим наблюдениям, но Милонег уже сам стоял перед ней и буквально сверлил ее глазами. Славка ойкнула и, недолго думая, бросилась к нему со словами:
- Не надо, не обижайтесь на нее, она просто перенервничала, мы больше не будем.
- Точно не будете? Ложитесь спать уже. Вторую ночь не сплю. Вот возьмите, а то холодно.
Он протянул им сложенное вчетверо теплое шерстяное одеяло. Златка молча взяла его и опустила глаза.
Но как только он ушел, снова громко, так, чтобы точно услышал, крикнула:
- А все-таки он лопоухий, и частушки не любит, жалко!
Славка зашикала на нее, прилегла с ней рядом. Как хорошо! Одеяло теплое, тюфяки мягкие, просто блаженство…
Из-за стены послышалось:
- Нормальные у меня уши, а вот у тебя точно с язычком не все в порядке, да и с мозгами, похоже, тоже…
Златка возмутилась:
- И кто кому спать не дает? Кстати, за одеяло спасибо.
- Не за что.
Златка чуть помолчала, но вскоре снова задала вопрос Милонегу:
- Лопоухий, тебе колыбельную спеть?
- Еще одно слово и петь ты ее будешь мне на ушко, и под моим одеялом.
Златка, поняв, что переборщила, замолчала.
Милонег же и сам не рад был своей последней фразе, так, с языка сорвалось. Он боялся, что напугал черноглазую девчушку и с надеждой прислушивался, ожидая услышать в ответ от нее какую-нибудь колкость. Но вокруг было тихо. И это его отчего-то беспокоило. Впрочем, он и сам не понимал своего состояния. И правда, что его так разволновало? Он улыбнулся сам себе. А девчушки славные, надо их с собой в Чернолесье забрать, домик им купить, да на работу устроить. А там, если не глупые, сами свое счастье добудут. От таких мыслей ему даже на душе легче стало. И он спокойно заснул.



8 ГЛАВА
Славке снова снился подземный ход, тот самый, из далекого детства, с длинным коридором, с голубыми светлячками. Она шла по нему в надежде выбраться к морю. Ей отчего-то казалось, что только там, у моря, она снова обретет дом и спокойствие. Это было так важно: выйти к морю! Почему? Славка еще не понимала до конца. Однако, шла. Внезапно грунт над головой провалился и потоки воды, смешанной с землей, обрушились на нее.
 Славка резко открыла глаза. Златка еще спала, снаружи доносились какие-то звуки. Похоже, все встали, только они спят. И почему не разбудили?
Вспомнив о вчерашнем, ничем не оправданном, дурачестве, девушка почувствовала, что ей будет стыдно выйти из своего убежища и посмотреть в глаза Милонега. Стыдно, но делать нечего, придется. Златку будить не хотелось. Она осторожно выглянула за брезент и нос носом столкнулась с Искреном. Тот слегка смутился и спросил:
- Вы чего не встаете? Завтрак уже готов, остынет же все.
Славка улыбнулась в ответ, все ее беспокойные мысли растаяли от искренней заботы мальчишки. Она вышла к костру. Милонег, как ей показалось, посмотрел на нее со скрытой усмешкой, но ничего не сказал. Зато Тихомир, заботливо вручив ей полную миску с еще теплой кашей, поинтересовался:
- А подруженька где? Али спит еще?
- Спит, не хочу будить, - ответила она.
Милонег странно улыбнулся и довольно потирая руки, заявил:
- А я так с удовольствием это сделаю!
Ну и ладно, ну и пусть мстит. Все равно он не злой, Славка теперь уже точно это знала и была спокойна и за себя, и за Златку. Разговорившись с мужчинами, завтракавшими у костра, она обратила внимание, что у прыщавого Лада повреждена рука. И хоть тот сопротивлялся отчаянно и не хотел принимать от нее помощь, но девушка, настояв на своем, занялась лечением его руки. А потом и остальные, поняв, что девчонка действительно разбирается в медицине, наперебой стали жаловаться на свои болячки и просить совета. Славка только диву давалась, откуда у здоровых мужиков столько хворей! Впрочем, вскоре она поняла, что никто из них не страдает ничем более или менее серьезным, просто соскучились все по женской заботе. Давно дома не были.
Когда Милонег вместе со Златкой подходили к костру, мирно так подходили, даже не препирались друг с другом, то обнаружили Славку перед открытой аптечкой в окружении толпы мужчин.
Златка засмеялась:
- Ну все, Бельчонок снова в своей тарелке, ее хлебом не корми, дай кого-нибудь вылечить. И что ты себе в отряд таких хворых набрал?
Парень усмехнулся, окинув взглядом желающих подлечиться:
- Да, многовато будет! Тихомир, что за цирк?
Тот только рукой махнул:
- А что? У Лада рука гноилась, у Богдана плечо побаливает, у Сияна мозоль никак не сходит, да мало ли … А девчонка толк в своем деле знает, прямо чудеса творит. Кстати, ты чего покашливаешь, не простудился? А то зеленоглазка быстро вылечит.
- Да нет, пойдем-ка еще разок в Солнцевку наведаемся. И надо уже что-то решать. Не получится во дворец проникнуть, за армией Богдана пошлю, силой захватим.
- Ты человек публичный, ты здесь сиди, сами сходим. Не хватало еще, чтобы тебя узнали.
Златка задумчиво спросила:
- Так вы в Солнцевку? А можно вас попросить еще кое-что разузнать?
Тихомир ответил:
- Это к начальству. Он решает.
Златка замялась:
- Ну ладно, не надо…
Милонег заинтересованно спросил:
- Постой, постой, так вы что, из Солнцевки?
- Да.
- Ну так чего хотела разузнать? Говори, не стесняйся.
Славка, увидев сестренку, оставила ненадолго своих пациентов и подошла к ней. Златка отвела глаза, отвечая на вопрос молодого человека:
- Узнать… О пареньке одном. Дубыня его зовут…
- Ну так узнаем, чего ж не узнать-то? – пообещал Тихомир.
Славка осторожно обняла Златку и тихо попросила:
- Злат, не надо, не трави себе душу, мы же видели, что он упал от выстрелов.
Златка со злостью освободилась от ее объятий и крикнула:
- Ну и что? А вдруг он только ранен был? А вдруг его спасли?
И тут же, не обращая внимания на Искрена, подающего ей огромную порцию каши, бросилась бежать обратно в пещерку, в которой они провели ночь.
Славка снова почувствовала, что сделала что-то не то. Краска стыда залила ей лицо. Тихомир внимательно посмотрел на нее и спросил:
- Али жених ее был?
Славка только головой кивнула. А Милонегу, похоже, было интересно все, что с ними связано. Он задавал вопросы один за другим, и о том, каким образом Дубыня в их доме оказался, ну или во дворе, и о том из какой они семьи, и о том, чем родители занимались. Славка отвечала машинально, она понимала, что чернолесский воевода хочет о них справки у деревенских навести, понимала, что им с сестрой по-прежнему не доверяют, но ей было все равно. Пусть наводят. Все равно никто не знает, что она принцесса. А вот за сестренку сердце болело. Зря она надежду себе оставила. Зря… Так только тяжелее будет жить.
Ну да что уж теперь? Она вздохнула и снова вернулась к своей работе.
Спустя четыре часа возвратился отряд Тихомира, Златка с надеждой заглянула пожилому человеку в глаза, но тот только слегка покачал головой в ответ, мол, увы, ничем обрадовать не могу, и молча пройдя мимо девочек, направился прямиком к начальству. Его поведение казалось странным, очень странным. У Славки даже сердце забилось сильнее. Она испуганно взглянула на сестру, но та стояла, опустив голову, полностью погруженная в свои невеселые думы. Поведение Тихомира нисколько не волновало ее.
* * *
Милонег по сумрачному виду своего друга сразу же догадался, что новости плохие. Он обреченно вздохнул и спросил:
- Ну, и что на это раз?
- Как тебе сказать? Святозар в тюрьме, и люди говорят, не в обычной тюрьме, а особо охраняемой, чтобы туда добраться, нужно постов пять пройти по узкому освещенному коридору. Без шума не получится.
Милонег присел на тюфяк:
- В принципе, я так и думал. Похоже, за армией надо возвращаться. Глупо напролом лезть, только себя погубим, а Святу не поможем. А с женихом этой черноглазой язвы что? Жив?
- Погиб, мать его клянет всю их семью, мол, из-за девки гулящей ее сыночек погиб. Он помочь хотел, на пожар помчался, а его убили. Так-то…
- Не врали, значит?
Тихомир задумался на мгновение и ответил:
- Ну как сказать… Что из семьи травников, что сестры, что дом их сгорел, а родителей убили, не врали. Но... кое-что, похоже, не договаривают… На-ка, сам взгляни!
И он протянул Милонегу, вынутую из кармана куртки, листовку.
С опаской тот начал читать ее:
- Разыскивается особо опасная преступница, совершившая убийство королевского сына. Особые приметы: имя – Белослава, волосы черные, рост средний, глаза зеленые…
В конце стояла приписка о том, что цвет волос девушки может не совпадать с описанием, и что тот, что посодействует ее поимке, получит вознаграждение в три тысячи солнов и звание героя отечества.
Милонег даже выругался сгоряча:
- Черт, да что ж такое то, а, Тихомир?! Мало мне одной Забавы! Тут еще эта. И что с девками творится? Хуже мужиков стали, совсем с катушек съехали, еще немного и воевать пойдут!
Тихомир пожал плечами и ответил:
- А что тебя удивляет? Девушка, что цветочек, нежна и скромна, да только до тех пор, пока есть кому ее защитить. А коли мужики по подвалам попрятались да сбежали в безопасные места, что еще делать-то остается? Вот и обрастают цветочки колючками…
- Ну ты скажешь, Тих! Философ прямо. Да только вот странным мне это все кажется. Не находишь? Нет, если бы Злату в убийстве обвинили, я бы, пожалуй, поверил. А эта Белослава… Ну не похожа она на убийцу! – он почти растерянно посмотрел на своего друга, словно тот мог помочь ему разрешить эту загадку.
Тихомир только снова неопределенно пожал плечами и деловито спросил:
- Что делать собираешься?
- Правду узнать! Не люблю, когда меня обманывают, - Милонег раздраженно заходил по пещерке.
- А сможешь узнать-то? Не захотят, не расскажут.
- Расскажут, а не расскажут, пусть проваливают отсюда, куда хотят.
Тихомир подошел к нему поближе и положив руку на плечо воеводы, спокойно сказал:
- Не горячись. Позвать к тебе зеленоглазку?
- Да, зови, только сделай так, пожалуйста, чтобы одна пришла, - добавил Милонег.
Тихомир усмехнулся:
- Нелегкая задача, но попробую.
С задачей своей он справился и справился легко. Златка, услышав, что начальник зовет к себе ее подругу, сначала было встревожилась, но когда узнала, что тот простудился, а кашлял он всю ночь, то решила, что нечего ей там делать, и что лучше уж с Искреном поболтать. Тот как раз в это время занимался изготовлением капкана на зайчика, а она толк в этом деле знала, может, посоветует что…
* * *
Ни о чем не подозревающая Славка с аптечкой в руках направилась в пещерку воеводы. Но едва войдя в нее, сразу поняла, что не за советом ее позвали. Так мрачен и напряжен был Милонег! С таким неприкрытым презрением встретил он ее приветливый взгляд, что у девушки сердце екнуло.
Проигнорировав формальное предложение присесть, она молча стояла перед молодым человеком и ждала. Он тоже долго молчал, словно обдумывая чего-то, потом с горьким упреком взглянул ей прямо в глаза и спросил:
- Почему вы обманули нас? Не находишь это непорядочным? Мы к вам всей душой, и еду, и приют дали, а вы скрыли от нас настоящую причину своего поспешного бегства из деревни. По-моему, нехорошо это. Не считаешь?
Славка лихорадочно пыталась понять, в чем ее обвиняют и… не могла понять. Пришлось спросить:
- А что, по-вашему, пожар уже не достаточная причина для бегства из дома? Надо было подождать пока сгорим или пока пристрелят, так что ли?
Милонег недовольно поморщился:
- Не притворяйся, что не понимаешь меня.
Славка искренне возмутилась:
- А я и не притворяюсь! Да, не понимаю! Не понимаю, в чем меня обвиняют! Мы вам правду рассказали! Не верите, не надо! За приют и еду спасибо, конечно, но раз вам это в тягость, то мы больше не будем надоедать вам своим присутствием. Сейчас же уйдем! Да вы же сами нас не отпускали!
Она решительно развернулась к выходу, но Милонег грубо схватил ее за руку и заставил вернуться:
- Нет, не сбежите! Сначала расскажите мне всю правду!
Он сделал особенное ударение на слове «Правду», как будто упрекая девушку во лжи. Впрочем, почему как будто? Он, действительно упрекал ее в этом. Славка, к досаде своей, почувствовала, что от обиды у нее слезы на глазах выступили. Не желая, чтобы Милонег их видел, она поспешно отвернулась от него. Тот понял по-своему:
- Что в глаза не смотришь? А я-то думал, что ты лучше своей подруги, а ты еще хуже… Впрочем, чему я удивляюсь? Воровки и лгуньи.
Не скрывая более слез, она неспеша развернулась к своему обвинителю и, глядя прямо в глаза молодому человеку, устало спросила:
- Что вы хотите от меня?
От ее тона тот смутился, но все же ответил:
- Чтобы не лгала, а рассказала бы всю правду.
- Но… какую? – она растерянно смотрела на Милонега.
- А вот какую! – выкрикнул он и в сердцах швырнул ей в руки листовку с объявлением.
Прочитав только первую строчку, Славка почувствовала, как ледяной холод с невероятной скоростью поглощает ее сердце. Теперь все, конец… Теперь им ни за что не выбраться из страны! Приметы описаны довольно подробно и точно, любой человек, умеющий читать, без труда сможет опознать ее по ним. зеленый цвет глаз так редок в Святогорье! Еще и насчет крашеных волос намекнули… Да и награда неплохая. Желающие посодействовать поимке быстро найдутся. В этом она не сомневалась.
Тут еще и Милонег смотрит так, что душу переворачивает, с упреком и чуть ли ни с презрением. Ну вот что отвечать? Что это не она, а подруга? Что выхода другого не было? Попробовать объяснить? Может, поймет? Ей почему-то очень не хотелось, чтобы Милонег думал о ней плохо. она сама не понимала, почему, но не хотелось и все! Она тихо сказала:
- Он в меня целился, да брат собой закрыл, если бы…
Чтобы лучше расслышать ее начавшуюся исповедь, молодой человек наклонился к ней поближе, но… продолжить рассказ Славке не дали. Златка, словно фурия, наскочила на Милонега:
- Ах ты, упырь проклятый! Белка, ты чего плачешь? Он тебя обидел?!
И не дожидаясь ответа, принялась без разбора дубасить молодого человека по спине и по всем тем местах его тела, куда только смогла достать своими острыми кулачками. Милонег не смог этого стерпеть. Резко развернувшись, он тотчас же обездвижил путем крепких объятий разъяренную защитницу и буквально рявкнул ей прямо в лицо:
- Никто никого не обижал! Разберись сначала, а потом в драку кидайся. Хотя… Не женское это дело.
- Я сама решу, где женское дело, а где нет! Белка, что случилось?
Славка подала ей листовку:
— Вот прочитай! И почему мы даже не подумали о том, что нас искать будут? Теперь все кончено, теперь не убежать…
Златка быстро пробежалась глазами по напечатанному тексту и фыркнула:
- Ну уж нет! Подумаешь, ищут! Во-первых, Неждана все ненавидели, все! Да его мать родная и то презирала, а значит, никто и не осудит нас с тобой. А во-вторых, не получится по земле сбежать, морем попробуем. Не бойся, придумаем что-нибудь. Нашла из-за чего раскисать! А этот, ушастый, чего такой злой?
Милонег возмущенно ответил:
- Ты еще спрашиваешь?! Почему не признались, что вас ищут? А потом, не находишь, что убийство – это все-таки серьезно? Нет, сами подумайте, какие портретики я перед собой вижу: воровки, лгуньи и убийцы! Полный набор!
Златка помрачнела и вполне серьезно ответила:
- Никакие мы не лгуньи! Не признались, что ищут, потому что сами только сейчас об этом узнали. Кстати, спасибо за информацию. И не убийцы, а убийца, и это не она, она и мухи не обидит, неужели не видно, а я! И не смотри на меня так! Я убила этого отморозка, я! И нисколько не жалею, жалею, что слишком поздно нож метнула. Это да. Успел, гад, выстрелить и братика моего убить! И не воровки, а воровка! Опять же Бельчонок здесь ни причем. Так что не надо все в одну кучу валить! Ну и еще, самое главное: боишься при себе таких отъявленных разбойниц держать, так мы с удовольствием тебя покинем. Просто с удовольствием. Сидеть здесь, как крысы, по норам прятаться, да ждать, когда погодка прояснится, это как-то не про нас. Да, Бельчонок? Мне сейчас Искрен рассказал, что какая-то смелая девушка целый отряд организовала и мстит этим уродам! Да еще как мстит! Вот это я понимаю! Вот к ней-то мы и направимся! А ты сиди, и одеяльцем на ночь поплотней укутывайся, а то простудишься совсем! Да смотри, из кустов не выглядывай, мало ли? Тельце свое драгоценное не убережешь еще. Белка, идем?
- Да, это ты здорово придумала: к той девушке в отряд попроситься!
Славка так обрадовалась, узнав, что есть еще смелые люди в ее стране, способные противостоять тому злу, которое с невероятной скоростью расползалось по Святогорью, что ей на миг и вправду показалось, будто примкнуть к отряду мстительниц, это и есть тот самый выход из их безнадежного положения, который они так долго искали и вот, наконец, нашли!
- Никуда вы не пойдете! – голос Милонега буквально прогремел в маленькой пещерке.
В проеме входа появился встревоженный Тихомир:
- Что за шум, а драки нету?
- Будет, - мрачно пообещала Златка, - если этот упырь трусливый нас не отпустит!
- Если ты думаешь, что мое терпение бесконечно, то ошибаешься, - пригрозил ей Милонег и уже хотел схватить ее за руку, но Тихомир загородил собой девчонок и решительно произнес:
- Ну уж нет! Так дело не пойдет. А ну все успокоились! И рассказывайте уже!
Златка тут же заговорила:
- Вот, дядя Тихомир, скажи, чтобы ты сделал, если б у тебя на глазах братишку убили, и дуло пистолета на сестру направляют. А у тебя в руках нож, а? Вот что бы ты сделал?
- Да уж точно стоять не стал бы!
- Вот и я не стала! А он меня обвиняет еще…
Тихомир прижал покрепче Златку к себе:
- Так я и думал, что ты это, а не зеленоглазка… Не слушай Мила, он, не разобравшись… Правильно сделала, что урода этого на тот свет отправила. Да в деревне все рады его смерти и как рады! Такое про него болтают, и убивал, и насильничал, житья от его забав всей деревне не было. А ты…
Он грозно взглянул на своего начальника:
- Не вздумай их обижать!
Милонег давно уже обессиленно сидел на тюфяке, уронив лицо в руки… Ему было нестерпимо стыдно за все те слова, что он сгоряча наговорил девушкам. Да и упреки Златки не давали покоя. Действительно, надо уже действовать, а не выжидать. Но мысль о том, что они уйдут в отряд Забавы, была ему, как нож по сердцу. Он просто не мог этого допустить, хотя и сам не понимал, почему для него это было так важно. И не допустит! Надо будет, свяжет, силой в Чернолесье отправит, но не допустит, чтобы они ушли.
Безапелляционно заявив девчонкам, что, ради предотвращения побега ночевать они будут у него и, приказав сидеть тихо и не рыпаться, Милонег поманил к выходу своего друга, мол, поговорить надо. Тот пошел.
- Ты понимаешь, что они к Забаве собрались? Понимаешь? Ну и что мне делать с ними прикажешь? – спросил воевода.
Тихомир задумался:
- Ну для начала извиниться. Налетел ни за что ни про что. Поверь им, просто поверь. А к Забаве, конечно, пускать нельзя. Ну я за этим прослежу.
- За одной уже проследили, двоих телохранителей приставил, да каких! И что? – с горечью возразил юноша. – Нет, пусть у меня ночуют, глаз с них не спущу! А извиниться, это ты прав, конечно. Погорячился. Как думаешь, простят?
- Ну, зеленоглазка точно простит, а Злата, не знаю. Должна, да будь ты с ней поласковей, парень. А то она, похоже, в тебе врага видит.
Тихомир осторожно заглянул в пещерку и прислушался, Милонег последовал его примеру.
Златка же абсолютно не стесняясь, уже расположилась на его тюфяке, блаженно вытянув ноги, и нисколько не заботясь о том, слышат ли ее или нет посторонние, громко начала разглагольствовать:
- Ну и ладно, ну и переночуем здесь. Только этот лопоухий сам пожалеет, будет у входа спать на коврике. Хотя нет, коврик тоже себе оставим. О, Белка, смотри какая подушечка! Чур, моя! Хотя… Нет, вдруг у него вши?
Тихомир усмехнулся и заметил:
- А нет, ошибался я, не врага. А ты говорил, не простит. Уже простила.
- Это ты называешь простила? – недоуменно спросил Мил.
- Эх, и зеленый ты еще, как я посмотрю. Простила, простила, уж поверь мне, старому ловеласу.
Совещание пришлось проводить при свидетелях. Впрочем, это уже мало кого беспокоило. Златка вначале хотела было повредничать, но сестра ее сразу же осадила. Принцессе просто необходимо было узнать все, что затевает Милонег. К тому же, она надеялась услышать и последние новости о тете и об общем положении в стране.
Но, к ее разочарованию, на совете говорили только о Святозаре и возможных способах его освобождения. При известии о том, что король Чернолесья находится в тюрьме, Славке отчего-то вдруг стало больно, хоть и давно она уже утратила то первое чувство невинного обожания, которое испытывала к нему раньше. После их случайной встречи в охотничьем домике, Славка поняла, что нет больше того Святозара, искреннего друга ее светлого, но такого короткого детства, что изменился он в худшую сторону. И даже учитывая тот факт, что, как она уже точно знала, оклеветали его, о прежних дружеских отношениях с героем ее подростковых мечтаний и речи быть не могло. Но боль все равно чувствовалась.
Когда же она поняла, что Милонег решил вернуться в Чернолесье за армией, не выдержала и, нарушив запрет сидеть тихо, спросила:
- Так что же, значит, война?
Все глаза разом устремились на нее. Воевода сдержанно ответил:
- А нет другого выхода! Война!
Но Славку подобный ответ не устраивал:
- Как это нет?! Вы понимаете, что значит война?! Это же сколько людей погибнет, сколько городов и сел будет разорено?! Да, знаю, и сейчас гибнут невиновные. Но не в таком же количестве! Да неужели вы не понимаете, что война не нужна? Любое нападение чужой армии народ воспримет враждебно. И будет прав! И будет защищать даже самого захудалого своего короля, даже если ненавидел его раньше! Так будет! Нет, войны нельзя допускать!
Богдан спросил:
- Ну, допустим, так. В чем-то ты права, конечно. Но что нам-то делать? Нам своего короля спасать надо! А его не в простой тюрьме содержат, а для особо опасных преступников. Там охрана надежная, не обманешь, не подкупишь.
Тихомир возразил:
- А помнишь, лет десять назад, главарь шайки разбойничьей сбежал оттуда? Шумиха была!
Милонег только рукой махнул:
- Да Борислав или Всемила сами его выпустили, понятно же!
И тут Славка вдруг поняла, что только она одна и может помочь Святозару! Отбросив все, навалившиеся было на нее, сомнения в сторону, она решительно подошла ближе к совещавшимся мужчинам и заявила:
- Я знаю, как освободить вашего короля!



9 ГЛАВА
Цветане снился чудесный яркий сон, в котором она шла по летнему ромашковому лугу, сплошь залитому лучами приветливого утреннего солнца, навстречу улыбающейся ей девушке Ангелу невероятной красоты. И эта улыбка наполняла сердце бывшей королевы Белозерья радостью и восторгом. А еще во сне она видела! Видела!!!
Очнувшись ото сна, Цветана почувствовала, что находится в комнате не одна. Тихо спросила:
- Кто здесь?
Доброжир, задремавший было в ожидании пробуждения своей пациентки, вскочил со стула и участливо поинтересовался:
- Как вы себя чувствуете, Ваше высочество?
Она только рассмеялась в ответ:
- Да ну тебя! Ну сколько раз повторять: не называй меня так, Доброжир! Ну какое Ваше высочество? А чувствую я себя просто чудесно. Ты настоящий волшебник! Правда вчера долго не могла заснуть, под бинтами так чесалось!
Доброжир ответил:
- Это хорошо, это очень хорошо! Надо бы заново перебинтовать да мазь обновить! Вы уж извините за беспокойство. Здесь ни бинтов тонких, ни условий. Потерпите, прошу Вас!
Цветана снова улыбнулась на эти слова:
- Ах, Доброжир! Какой ты смешной! Да я в Раю! Правда, в Раю! Все обо мне так заботятся, угощают, развлекают, что боюсь привыкну, избалуюсь! Нет, правда! Я ведь уже не больна, я могу помогать по кухне или еще какую работу делать, Доброжир. Мне совестно быть обузой!
- Вы и обуза? Ну что вы придумываете, право? – всплеснул руками лекарь. – А работать есть кому и без Вас. Смешные вы со Злославом! Будто и не носители вовсе, а обычные люди.
- Так обычные и есть!
Доброжир не захотел спорить:
- Так я переменю бинты? Если будет больно, не стесняйтесь, скажите. Я постараюсь быть осторожным, но мало ли?
- Да твои руки, Доброжир, словно крылья ангела.
Мужчина даже раскраснелся от смущения, смешанного с удовольствием, так ему приятна была похвала, так нравилась эта милая, добрая девушка, что он старался выполнять свою работу на совесть.
Когда бинты были сняты, лекарь удивился, как быстро сработала мазь. От ожогов не осталось и следа! Личико королевы снова блистало красотой и здоровьем. Доброжир не смог удержаться от похвальбы:
- Ах, как хорошо! Как хорошо! Жаль, что вы не видите! Ваша кожа снова нежна и бархатиста. Вы просто красавица!
Тут уже Цветане пришлось смутиться. Она равнодушно махнула рукой и ответила:
- А, знаешь, Доброжир, иногда несчастья приносят не только вред. Вот раньше я так переживала, что некрасива. А теперь мне все равно. Главное, не внешняя красота, главное, чувствовать в себе внутренний свет.
Доброжир согласился только наполовину:
- Это Вы правы, конечно! Но и внешняя красота тоже приятна, что и говорить, Нет, как же хорошо! Мазь подействовала! Вот Злослав-то будет рад!
Цветана спросила:
- Кстати, где он? Бедняжка, он так переживает за меня, я слышала, даже ночью приходил, сидел здесь.
Доброжир недовольно заметил:
- Да лучше бы не приходил. Все у него не так, все не этак. Я стараюсь, чтобы боль Вам не причинить, а он тут крутится, под руку говорит. Как будто я нарочно могу Вам вред какой нанести. Даже обидно!
Цветана взяла за руку Доброжира и попросила:
- Не обижайся на него, прошу тебя! Он и вправду такой смешной. Меня за ребенка принимает, не иначе.
- Любит он Вас, - позволил себе заметить лекарь. – Сейчас они с Бояном, по-моему, в совещательной. Ох, боюсь я за него!
Цветана встревожилась:
- А что случилось?
- Да пить снова начал. От радости, да еще и Боян этот спаивает его. А у него же сердце больное. Нельзя ему! Да не слушает, куда там!
Девушка попросила:
- Отведи меня к ним, пожалуйста!
- Конечно, конечно, но сначала завтрак!
Пришлось подчиниться.
* * *
- А я говорю, что правда это! А твой воевода не верит! Да и черт с ним, он вообще ни в кого и ни во что не верит, ни в бога, ни в черта. Ты-то мне, Злослав, веришь, или тоже смеешься над стариком? – Боян, изрядно захмелевший уже, в сотый раз рассказывал про свое чудесное спасение из тюрьмы, и похоже, намеревался сделать это и в сто первый.
Но Злослав был так счастлив встречей с Цветаной, что готов был поверить во все! Он, тоже уже достаточно разгоряченный вином, поспешно отвечал:
- Верю, вот те круг, верю. Да как же богу не заботится о своих сыновьях и дочерях? Вот я всегда его заботу чувствую, всегда, Боян. А скажи, чем же ты занимался все эти десять лет?
Боян смутился, но старался не подавать вида:
- А молился! Опять не веришь? А я молился. Да и вообще думаю в жрецы пойти, только отшельником. Уйду куда-нибудь в лес или в горы, да хоть и здесь останусь и буду потихоньку век свой доживать, за грехи расплатился уже, теперь-то поспокойней будет.
Злослав не удовлетворился его рассказом:
- И что ж на старое и не тянуло больше?
- Да как не тянуло? – Боян почесал затылок. – Да ты опять не поверишь!
Злослав возмутился не на шутку:
- Что заладил, не поверишь, не поверишь. Говорю – верю, значит, верю! Слово короля!
- Ну, раз, вижу – идет баба, на ней серьги золотые, цепочка с кулоном. Вся такая из себя. А время-то ночное, место глухое. Ну и бес попутал. Снял с нее цепочку, а она, только благодарит и серьги с себя сама снимает, и все благодарит, что не убил, и за деньгами в сумку лезет. А сама улыбается. И смотрит куда-то мимо меня. Оглянулся я – и обомлел. На небе среди ночи солнце засияло! Вот те круг! Луна в солнце превратилась! Не так сильно светило, как днем, но все же, лучи от нее во все стороны расходились. Не по себе мне стало. Гляжу на бабу, а над ней нимб золотой так и плавает над платочком, так и мерцает. Ох, и испугался я! Все отдал назад, на коленях прощения просил. Вот с тех пор, даже не тянет. Видно, не простая это баба была, а сама жена солнца!
- Да, - протянул Злослав, - видно бог тебя за что-то сильно полюбил, что от греха решил оградить! Эх, а давай еще по чуть-чуть! Хорошо-то как!
- А кто против? Давай, но только совсем чуть-чуть, а то Танюшка моя узнает, ругаться будет. Да мы не скажем. Наливай!
Они снова выпили.
Тихий и нежный голос Цветаны заставил их вздрогнуть, они, словно нашкодившие дети, быстро спрятали бутылку под стол, будто она могла ее увидеть, и смешно выпрямились на стульях.
Доброжир, сияя от гордости за свою работу, похвалился:
- Ну-ка посмотрите на эту красавицу! А ты, Злослав, все ругал меня, все кричал, что мазь нехороша. Как не хороша? Посмотри, посмотри, личико ангельское прямо и следов не осталось.
Злослав взглянул на Цветану и застыл от изумления. Доброжир был прав. Цветана была красива, только слишком короткие волосы немного портили ее облик, но волосы-то отрастут. Это ничего. Вот зрение бы вернулось! Король поспешно подбежал к девушке и, взяв за руку, проводил за стол. Он то спрашивал ее о здоровье, то предлагал ей чая, то вина, то конфет, то опять о здоровье. Видно было, что смущен и хочет о чем-то спросить Цветану, но не решается. Она отвечала ласковым отказом на все предложения и нежно улыбалась. Только, услышав голос Бояна, попеняла ему беззлобно, что пьян. Тот повинился, сказал, что больше не будет, что на радостях не удержался.
- Ну как, внученька, было не выпить? Ну сама посуди, ну как не выпить за знакомство с таким добрым человеком, как король Злослав? Да это же не простой человек, это же лучший человек на всем свете солнечном. Просто добрые люди на земле редко встречаются. А таких, как он, большая удача встретить! Мы же друзья теперь с ним, внученька, настоящие друзья! Да, Злослав?
- Друзья, Боян! – пожав ему руку, подтвердил король не совсем уверенным от количества выпитого голосом.
Доброжир на ушко прошептал Цветане:
- Вас-то он послушает, запретите ему пить!
Цветана сомневалась, что она сможет это сделать. Но попыталась:
- Злослав, дедушке нельзя много пить, да и тебе вот доктор запрещает. Если с вами что-нибудь случится, я не переживу этого. Вы двое – самые близкие для меня люди.
И она ласково пожала руку Злослава. Тот смутился, покраснел весь, словно мальчишка, уличенный в дурном проступке. И поспешил извиниться:
- Прости, милая. Больше мы не будем пить. Ну разве что пива кружечку. А, скажешь, так и даже пива не будем. Все, как скажешь, так и сделаем. Прости, прости!
Цветана обратилась к лекарю:
- Доброжир, а пиво им можно пить?
Тот строгим голосом ответил:
- Не больше двух кружек в день. Не больше, Боян!
Боян возмутился:
- А что сразу Боян? Да я вообще к спиртному равнодушен.
Цветана улыбнулась:
- Дедушка, ну не обижайся на нас с Доброжиром, мы же о тебе заботимся, чтобы ты не болел. А у Злослава сердце слабое, ты же должен понимать.
- А я и понимаю. Да мы сказали уже, виноваты, больше такого не повторится. Ты, внученька, не сердись, скажи лучше мне, а ты-то мне веришь, ну в то, что ангел меня из тюрьмы вывел?
-Верю, верю! – девушка обняла Бояна и поцеловала его.
Раздался голос Ротобора:
- А я вот не верю! Сказки сочиняешь, да уж ты настолько стар, что и сам в них веришь, потому что не помнишь уже ничего.
- Кто стар? Я? Я тебя, воевода, одной левой сделаю! Давай бороться!
Цветана, Злослав и Доброжир с улыбкой наблюдали за спорящими и не вмешивались, все уже привыкли к их частым беззлобным стычкам, знали, что давно уже все их прежние разногласия остались в прошлом.  Но Ротобор не унимался и продолжал подначивать старика:
- Да, ты стар! Вот расскажи мне, как твой ангел выглядел.
- Так я тебе вчера рассказывал. И что, забыл? Стареешь?
- Не забыл, да хочу сравнить, думаю, не совпадет описание.
- И зря ты так думаешь. Уж Ангела я хорошо рассмотрел, да разве такое забудешь? – начал рассказывать Боян. – Ну слушайте, Ангел этот был, ну прямо как со стены храма солнца сошедший. Росточку маленького, будто ребенок, глаза, как два изумруда, чистые, взгляд такой глубокий, словно насквозь тебя видит, так и сияют глазки-то, словно звездочки, волосы длинные, кудри золотистые, по плечам рассыпаются, ротик небольшой, а улыбка у Ангела такая, что все заботы и печали с сердца снимает. Вокруг сияние голубое стоит, аж глазам больно.
- А одет-то он как был? – спросил заинтересовавшийся Злослав.
- Вот не помню, хотя… Платье на нем было, а может, крылья это сложенные, белые, нежные.
- Так, значит, ангел-девочка, не знал, что ангелы тоже на мужчин и женщин делятся, - со злорадством и прежним неверием вставил Ротобор.
- Так, говорю, крылья это были, да в подземелье, как их не сложить-то? Не небо, не развернешь. – возразил Боян.
Злослав поднял на него увлажненный взгляд и тихо заговорил:
- Да, Боян, вот описал ты сейчас его, а у меня перед глазами так и встала моя племянница, малышка моя, Ярославушка. Тоже глазки, как изумруды, волосики золотистые, а улыбка, так любую хворь прогоняла… Эх…
Цветана вздрогнула:
- Да неужто душа умершей принцессы к тебе, дедушка, сама из царства Света пришла? Чтобы и тебе помочь, и мне, как вышло… Неужто Бог и в самом деле заботится о нас?
Она так разволновалась, что Доброжир поспешил перевести тему разговора:
- А что, сегодня ночью дождь будет, как думаете?
Но на его вопрос никто не обратил внимания. Злослав задумчиво молчал, на его лице отражалась напряженная работа мысли, хмель, словно рукой сняло. Он оглядел всех присутствующих и заговорил:
- Не могла душа принцессы быть ангелом. В то время она еще живая была. Да и не умерла она вовсе в семь лет, как все думают. Не умерла.
Цветана ахнула:
- Как же? А где же она?
- Умерла, - тихо ответил Злослав.
- Ну что-то ты совсем много выпил, - заметил Ротобор. – То умерла, то не умерла. Не поймешь.
- Недавно она умерла, отравилась по ошибке. Я спрятал ее от Святозара. Милке поверил, да как не поверить? Все на короля чернолесья указывало, и смерч этот, и гибель Жданы с Яриком, ведь подрезал же кто-то тросы, а он как раз вблизи моста за день до этого проезжал, и заговор со свитком. Вот и спрятал малышку. Жила она в деревне, в семье травников, имя сменила, волосы окрасила. Да вот, перепутала какие-то травы и погибла, почем зря… Эх…Все я виноват! Я, старый идиот!
Цветана протянула руку к нему, чтобы утешить. Он заметил, схватил ее, прижал к своей груди и заплакал.
Ротобор спросил:
- А как ее новое имя было, не Белослава, случайно?
Злослав вздрогнул и, прищурившись, взглянул на воеводу:
- Почем знаешь?
- А кто тебе сказал, что умерла она, а, Злослав? Уж не Всемила ли?
- Ну она, так кому же еще?
- А ты значит, поверил? Ну ладно, когда еще не знал всего, простительно было. А сейчас то что?
Злослав вскочил:
- А и правда, дурак! Так что ты знаешь, Ротобор? Неужто жива?
Ротобор молча достал из кармана куртки листовку и протянул королю.
Злослав лихорадочно схватил и начал читать, спустя несколько секунд понял, что держит листовку перевернутой, поправился, а после… Вдруг охнул, схватившись за сердце, и начал медленно оседать на стул. Доброжир подбежал к нему, началась суматоха. Цветана ничего не видящая, но слышавшая суету и шум, беспомощно озиралась вокруг и тихо спрашивала:
- Что? Что случилось?
Доброжир не растерялся, вовремя дал королю нужное лекарство, когда тот вздохнул и чуть порозовел, лекарь совсем успокоился и попенял ему:
- Я же говорю, нельзя Вам пить! А Вы, как маленький, честное слово!
Цветана громко и решительно заявила:
- Злослав, я прошу тебя, больше не пить! Выбирай: или вино, или моя дружба!
И она таким твердым и непреклонным тоном это сказала, что Злослав, словно маленький ребенок, поспешил покаяться:
- Не буду, цветочек мой. Не буду больше. Да не нужна мне эта отрава окаянная! Ты для меня всего на свете дороже, да вот и Славушка, Славушка…
Цветана не выдержала, вскричала:
- Что, что с принцессой? Да кто-нибудь может мне хоть что-то ответить?
Ротобор взял листовку и начал читать вслух ее текст.
Цветана от волнения заходила по тесной комнате взад и вперед, не обращая внимания, что натыкается то на стол, то на стену. Она не чувствовала боли, слезы лились из ее глаз. Словно сумасшедшая она беспрестанно повторяла:
- Малышка, малышка, я найду тебя. Я спасу тебя. Только бы не попала в руки к этим зверям! Только бы… Нет! Малышка, девочка моя…
Доброжир подошел к ней и заставил присесть, она нехотя повиновалась, выпила предложенное лекарство. И немного успокоившись, решительно заявила:
- Мы должны немедленно начать поиски Ярославы. Она же еще совсем ребенок, ей не спрятаться от ищеек Борислава. Да еще, не дай Бог, к владельцу какого-нибудь борделя попадет. Не дай Бог. Надо собираться! Ну что вы не собираетесь? Вы не понимаете! Вы не знаете, что такое насилие! Только бы успеть!
Слезы снова полились из ее глаз. Доброжир удвоил дозу успокаивающего. Злослав с Ротобором увели Цветану в ее спальню. И она почти сразу заснула. Злослав, ошарашенный последней новостью, беспомощно спросил своего друга:
- Ну, когда выходим?
Ротобор хмуро отвечал:
- Завтра не получится. Новости последние не из веселых. Деревню обложили. И все из-за девчат этих, безголовых! Предупреждал же Забаву, чтобы поосторожней они были, помощь свою предлагал. Вместе бы действовать куда сподручней было б! Да разве послушают, только смеются, мол, нам и без мужиков неплохо живется. Проблем меньше. Доигрались!
- Так что случилось-то? – встревожился Злослав.
- А то и случилось, что доигрались. Обложили деревню люди Борислава. Нам теперь нельзя высовываться даже за полкилометра. Надеюсь, сбежали девки после вчерашнего, а то.. не завидую им… Эх, дуры, дуры!!!
- Да говори толком, как их вычислили?
- Да Бея они вчера отравили, друга Борислава… А он этого не простит. И ведь, ладно бы, убили, да прикопали б где-нибудь в овражке, нет, поглумиться захотелось. Напялили на его тело шинель чернолесскую, рога бараньи к голове приладили, хвост коровий на задницу. И где только взяли? Да к шесту его привязали и возле кабака на самом входе и поставили. Совсем безголовые, девки. А наутро уже вся деревня бандитами Борькиными кишела. Так что придется нам отсидеться денька три. Пока не образуется все.
- Да…, плохо дело. Цветана-то как разволновалась! Да и я, как представлю, девчушку мою, одну, в лесу. Кругом звери, да и люди, что звери… Нет, Ротобор. Пойду я!
- Спать ты сейчас пойдешь, Злослав! – раздался голос Бояна. – Я пойду! А вы ждите, а если уйти соберетесь, то записку оставьте в тайнике.
- Да куда ты пойдешь, ты же даже не знаешь ее, не видел ни разу? – возмутился Ротобор.
- Что значит, не видел? Сами сказали, на ангела похожа. Найду, не волнуйтесь!


11 ГЛАВА
Они осторожно пробирались к черным прудам. Вокруг стояла густая совершенно непроницаемая тишина. Славка слышала, как бьется ее собственное сердце, ей даже казалось, что звук этот настолько громок, что того и гляди, выдаст их с головой. Она снова оглянулась на своего спутника. Искрен замешкался, споткнувшись о камень. И зачем они мальчишку послали на такое ответственное задание? Не доверяют ей, это понятно, но со Златкой было бы гораздо сподручней, она здесь каждую тропинку с детства знает. Случись что, кто-то да выберется. Ну да попробуй объясни это Милонегу твердолобому! Правильно его сестренка упырем назвала.
Ночь выдалась темной и безлунной. В паре метрах от себя уже и не разглядеть ничего. Опасно, конечно, так двигаться, но зажигать фонарик нельзя. Слишком рискованно! Так что придется подождать Искрена, неровен час, потеряется. Отвечай потом за него. Да и попасться может, что еще хуже.
Мальчишка устал, но изо всех сил старался делать вид, что все с ним в порядке. Наконец-то справившись с так некстати соскочившим ботинком, он подошел к девушке и виновато улыбнулся. Та ласково потрепала его по волосам, и они продолжили свой путь. Славка страшно боялась, что подземный ход обнаружили и охраняют, или вообще засыпали землей от греха подальше, но делиться своими страхами с попутчиком не стала. Территория дворца была уже буквально под носом, но, странно, людей не было видно. Разбойники, прежде обитавшие здесь, то ли попрятались все, то ли действительно, покинули черные пруды. Впрочем, логично. Зачем теперь бандитам прятаться в лесах, если их власть пришла? Местные же жители по ночам из домов не выходят, да и днем редко, разве что по острой нужде.
Вот и поваленная ива, совсем сгнила, один корень остался, пруд обмелел и зарос осокой. Только папоротники величаво качались перед ними в такт ветра. Искрен завороженно замер на месте, взглянув на них, а после не выдержал, прошептал:
- Никогда раньше их не видел. Красота-то какая! Словно в сказке. А правда, что они цветут всего одну ночь? И если цветок сорвать…
Славка оборвала его сердитым шепотом:
- Не правда, не цветет он вовсе. Мы же договорились молчать! Вот расскажу Милонегу, как ты меня слушался.
Искрен потупился, шмыгнув носом, но не удержался, сорвал листик папоротника и положил себе за пазуху.
Где же тропинка? Все так заросло… Где-то совсем близко от них раздался громкий всплеск. Они вздрогнули и пригнулись, но это всего лишь рыба плеснулась в воде. Славка и сама не заметила, как слезы полились у нее из глаз. Воспоминания о детстве нахлынули на нее. Искрен участливо спросил:
- Ты чего?
- Не обращай внимания, просто места моего детства.
Он понимающе кивнул. А ведь и правда, понимает. Девушка еще раз огляделась по сторонам и прошептала:
- Похоже, тропинки нет. Придется к оврагу по крапиве пробираться. Чур, не ныть! Если боишься, можешь здесь нас подождать.
- Ну нет, мне Милонег приказал тебя охранять! – возмущенно ответил мальчишка.
Славка уныло согласилась:
- Ну да, приказ начальства. Только не охранять, а следить, чтобы не сбежала, а Златку в заложниках у себя оставил. И почему он нам не верит?
Искрен, словно был в чем-то виноват, тяжело вздохнул и ответил:
- Он всегда такой. Никому не доверяет, даже своим. А ослушаться приказа я не могу, ты же сама понимаешь.
- Понимаю, - усмехнулась Златка. – Значит, боишься крапивы?
- Нет!
- Да ладно, я сама боюсь, но у меня в аптечке мазь хорошая есть, придем в лагерь, я тебе дам, чесаться не будет. А пока терпи! Другого выхода у нас нет. И нож наготове держи, мало ли.
- Он у меня всегда наготове, - буркнул в ответ, уязвленный недоверием девушки, Искрен.
Славка шла по высокой жесткой осенней крапиве и радовалась, что согласилась на увещевания Богдана переодеться в мальчишескую одежду. У Искрена еще и штаны брезентовые нашлись, так что от ожогов страдали только руки, да и то, если забыться и размахивать ими. А вот мальчику приходилось несладко, росточка он был небольшого, рубашку надел тонкую, Славка понимала, что баночкой мази ночью не обойдешься. Но парень терпел и даже не подавал вида, что страдает. Молодец! Только бы еще вход этот найти! Спустившись в овраг, девушка вдруг с удивлением обнаружила, что помнит дорогу к темнице. Объяснить этот факт она не могла, но и не радоваться ему тоже не могла. Все тот же куст боярышника загораживал небольшую с виду нору. Она остановилась.
- Ну что, Искрен, готов?
- Да как же мы тут пролезем? – удивился мальчик, - тут разве что лиса…
- Пролезем, - заверила его девушка. – Разбойник пролез, и мы пролезем. Хотя лучше бы ты тут остался.
- Ну нет, - решительно заявил Искрен.
Славка с досадой поняла, что он заподозрил ее в обмане, но не стала упрекать мальчика, а только пояснила:
- Просто если бы кто вход посторожил, было бы спокойней.
- Это да, про это Милонег не подумал. – согласился он. – Ну не возвращаться же?
Действительно, узкая с виду нора, оказалась довольно-таки большой, они свободно пролезли внутрь, забыв даже проверить, не находится ли там какой-нибудь заблудший дикий зверь. Славка усмехнулась про себя:
- Надо же! В семь лет я была куда умней и осторожней.
Пройдя шагов двадцать в абсолютной темноте, они оказались в просторном земляном коридоре. Сверху капала вода, по стенам раздавалось зловещее шуршание.
- Хоть глаз выколи! А ты говорила, все голубым светом озарено! – попенял Искрен Славке.
- Так это от жучков лунных, дело летом было, а сейчас осень. Видно, улетели они куда-то, давай фонарик зажжем! – предложила девушка.
- А можно? Свет никто не увидит? – неуверенно спросил мальчик.
- Да не знаю я, Искрен! Но в такой темноте мы и рычаг отыскать не сможем. Так что выхода у нас нет. Зажигай.
Слабый свет масляного фонаря осветил влажные земляные стены. Да, лунных жучков больше не было, только черные, корявые, похожие на сухие веточки, сороконожки противно копошились в своих укрытиях. По полу, плавно извиваясь, быстро проползла испуганная шумом небольшая серебристая змейка. Искрен от страха чуть фонарик не выронил. Славка прижала мальчика к себе, не говоря ни слова, словно и не заметила, что тот испугался. Справившись с волнением, Искрен участливо спросил:
- Страшно?
Она молча кивнула, парень крепче сжал ее руку и срывающимся голосом поспешил ее уверить:
- Это слепыш, он не ядовитый, по-моему…
Славка не стала ему говорить, что никакой это не слепыш, а серебрянка, одна из самых ядовитых змей на планете. Если в течение часа после укуса не принять противоядия, смерть неминуема. Но зачем пугать ребенка? Просто теперь была еще осторожней и внимательней, следила не только за собой, но и за каждым шагом Искрена. Вот и тупик, стена с виду неприступная. Даже удивительно. На мгновение Славка засомневалась, а отодвинется ли она. Но да что гадать? Взявшись за рычаг, девушка снова удивилась, ей-то казалось, что раз ребенком смогла на него нажать, то теперь уж совсем легко будет. Но… Рычаг не поддавался. Искрен бросился помогать, вдвоем им удалось опустить его. Стена неслышно отошла в сторону.
- Стой здесь, а то вдруг закроется, снова на рычаг нажмешь, - приказала Славка и вошла в камеру. Фонарик нечаянно выпал из рук ошеломленного происходящим Искрена и потух. Наступила полнейшая темнота. Девушка испуганно сделала еще шаг и тут же почувствовала, как на нее сзади кто-то напал, от резкой боли она согнулась пополам и не закричала только потому, что дыхание перехватило. В голове зашумело. Хотела позвать Искрена, но не смогла. Впрочем, Искрен сам понял, что творится что-то неладное и негромко спросил:
- Бельчонок, Святозар, что случилось?
Святозар, крепко державший перед собой напавшего на него, как он думал, убийцу, вздрогнул, услышав свое имя. И тут же ослабил хватку. Шепотом спросил:
- Кто здесь?
- Да это мы, Искрен и Бельчонок! Мы Вас освобождать пришли, а вы на Бельчонка напали, отпустите! – звонкий голосок мальчика как колокольчик раздался совсем рядом с ним.
Святозар расслабился, помог Славке подняться и участливо поинтересовался:
- Ты как? Не сильно я тебя? Ну извини, думал убивать пришли. А ты, Искрен, потише, и пойдемте уже. Вот так и знал, что стена эта непростая. Так и думал!
От радости и осознания близкой свободы у короля словно крылья за спиной выросли, он уверенно зашагал по темному коридору, держа за руку притихшего Искрена, и буквально засыпал его всевозможными вопросами. Славка, еще толком не оправившись от боли и испуга, шла сзади, стараясь не обращать на себя внимания. Но их слишком громкая, по ее мнению, болтовня заставила ее сделать им замечание:
- Тише! Не на прогулке, еще неизвестно что над нами.
Святозар обернулся, дружески протянул руку девушке, впрочем, из-за одежды он принял ее за мальчика, но та отказалась от предложенной помощи. Отворачивая лицо, она поспешно обогнала их и поспешила к выходу.
- Да, нехорошо вышло… Обиделся твой друг на меня. – заметил Святозар.
- Кто, Бельчонок? Простит, - заверил его Искрен.
Дорога через лес была особенно мучительна для Славки. Она шла впереди, не оглядываясь и не отзываясь на просьбы Искрена чуть замедлить шаг. И правда со стороны можно было подумать, что она обижена, но на самом деле принцесса была занята своими мыслями. Она размышляла, стоит ли ей сразу открыться Святозару или лучше подождать. С одной стороны, никакого заговора против носителей не существовало. Теперь она это знала точно, но с другой, она по-прежнему не доверяла ему. Не будет ли разумнее для начала повнимательней присмотреться к королю Чернолесья? Что-то глубоко-глубоко в душе заставляло ее надеяться, что он все тот же, тот самый добрый и простой друг Святозар, которым она так доверчиво восхищалась в детстве. Открывшись же трудно будет увидеть его настоящим. Да, пожалуй, она подождет. И со Златкой можно посоветоваться. Как она там? Не убила еще Милонега? Ох, как же ее сестренка разозлилась, когда ей сказали, что выручать Святозара пойдут только Славка с Искреном! Начала кричать на воеводу, обзывая его террористом, заявила, что в заложниках не останется. Драться на него полезла, еле уговорила ее Славка успокоиться, хотя тоже высказала свое недовольство Милонегу. Тот смутился, но решения своего не поменял.
До лагеря добрались без происшествий. Милонег еще издали заметив знакомую фигуру своего друга, бросился ему навстречу! И едва поприветствовав его, поспешил назад, буркнув невразумительное:
- Сейчас, сначала эту развяжу!
Святозар вопросительно посмотрел на Искрена, как бы спрашивая его, в чем тут дело, но мальчишка только недоуменно плечами пожал.
Спустя несколько минут из пещерки воеводы послышался гневный женский крик, Святозар с любопытством заглянул туда. Златка, словно фурия стояла посреди импровизированного штаба и, недовольно растирая затекшие руки, на чем свет стоит, ругала Милонега:
- Нет ты не упырь, ты козел! Вот теперь шрамы останутся. Вернулся твой друг, иди встречай. Но знай, я это просто так не оставлю. И месть будет страшной!
- Не ври, никаких следов даже нет, я же аккуратно, - оправдывался Милонег. – А потом сама виновата, вела бы себя прилично…
- Ах, это я еще и виновата? Ты меня в заложники взял, а я виновата? На такое дело послал мальчишку! Не стыдно тебе будет Тихомиру в глаза смотреть? А если бы их схватили? Ну да, тебе-то что!
- Там рядом Богдан был, следил за ними, если бы что, сразу бы предупредил.
Наконец они увидели Святозара. Златка с неприкрытым интересом окинула оценивающим взглядом короля с головы до ног, да так вызывающе, что тот даже смутился, и спросила:
- Где Белка?
- Какая белка? – не понял король.
- Ну девушка, которая тебя освободила, - пояснила Златка.
Святозар удивленно переспросил:
- Так это девушка была, а я думал мальчишка…
И так он это подозрительно произнес, что Златка поняла, что-то не договаривает, и на всякий случай предупредила:
- Надеюсь, ты ее не обидел. А не то, не посмотрю, что король… Да пусти ты, козел! – обратилась она к державшему ее за руку воеводе и выбежала на улицу искать Славку.
Святозар посмотрел на своего друга и с усмешкой заметил:
- А у тебя тут весело, как я погляжу!
- Да уж, весело, - уныло буркнул в ответ Милонег. – Надеюсь, что ты Бельчонка не обидел, а не то эта зараза, ее сестра, на все способна.
- Ну как тебе сказать, - ответил король. – Когда она в камере появилась, я-то спросонья думал, что убивать меня пришли, и набросился на нее. Надеюсь, не сильно помял… По крайней мере всю дорогу молчала.
- Так Бельчонок и не скажет, даже если больно. Ну все, завтра Тихомиру ничего и не останется, как прикопать два наших трупика.
Милонег вздохнул, потом взглянул на Святозара, улыбнулся и от души обнял его, против обыкновения не упрекая в излишней доверчивости и не вспоминая его ошибок.
Святозар заметил перемену в своем друге и правильно угадал ее причину. Что ж, он рад за него. Если эта Злата сумела растопить сердце никому не доверяющего и во всем сомневающегося Милонега, значит, их отношения серьезны. А вот ему, наверное, придется век свой холостяком доживать. Чувство голода перебило грустные мысли. Святозар спросил:
- Поесть-то есть что? А то на хлебе и воде…
Милонег хлопнул себя ладонью по лбу:
- Ну я и дурак, даже не подумал об этом, сейчас скажу Искрену…
- Да ладно, паренек и так устал. Сам схожу найду что-нибудь. И перед девушкой извиниться надо.
Перекусив консервами с хлебом, Святозар спустился к ручью, где, как ему сказали находилась Белка. Он, издалека увидев две женские фигурки, сидевшие на поваленном дереве, незаметно подкрался поближе и, спрятавшись в кустах, жадно вслушивался в их разговор.
- Ну слава Бога, что все благополучно! Ты не представляешь, как я за тебя переживала! – говорила русоволосая девушка. – И за Искрюшку тоже. Ну, упырь, я от него не ожидала. Ребенка послал!
- Да ладно тебе, успокойся, а Искрен умница, без него бы я не справилась. У меня сил не было даже рычаг опустить!
- Неудивительно, да ты же не ешь ничего! Скоро и ходить не сможешь. Все, силой тебя буду заставлять. И попробуй только отказаться. Слушай, ты представляешь, каким козлом этот лопоухий оказался? Он меня связал!!! Можешь себе представить? – в голосе Златки звучало неприкрытое возмущение.
Славка удивленно воскликнула:
- Да нет, он не мог этого сделать!
- А вот сделал, я тоже думала, что он нормальный. Вот посмотри, теперь следы останутся.
Она протянула подруге свои руки, та внимательно осмотрела их и заверила:
- Ничего не останется. Ты лучше расскажи, что было до того, как он тебя связал.
- Да ничего особенного.
- А все-таки?
- Ну миску чуть ему об голову не разбила. Бумаги какие-то там сожгла, ну еще кое-что по мелочи.
Славка засмеялась:
- Скажи спасибо, что не убил.
Златка сделала вид, что обиделась:
- То есть ты его защищаешь? Ну спасибо! Подруга называется… А я-то из-за тебя переживала… Ну-ну. Ладно, пошла я спать, только к Искрену загляну, а то этот упырь даже поесть не дал! Кстати, а Святозар ничего так, симпатичный, жаль, что старик уже.
Славка достала что-то из рюкзачка и протянула подруге:
- Ну какой старик? Подожди, сколько ему? Около тридцати? Нет, больше. Вот мазь Искрену передай, а то он, бедный, по крапиве в тонкой рубашке шел, сама посмотри, насколько там все серьезно, помажь.
- Бедняжка, а этот хоть вам спасибо за свое освобождение сказал? Хотя, о чем я? Короли о приличиях не думают. Ну хоть Милонег?
- Да я не видела его, иди уже!
- Вот так я и думала, вы жизнью рисковали, а они…
Златка что-то бурча себе под нос направилась к пещерке Искрена.
Во все время их разговора Король не сводил глаз с Бельчонка. Он узнал в ней травницу. И это показалось ему самой судьбой. Значит, недаром ему снились сны о ней, там, в темнице. Когда ее подруга ушла, Святозар уже хотел было выйти из своего убежища, чтобы извиниться и поблагодарить свою спасительницу, но… не смог этого сделать. Девушка начала раздеваться. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что как ей казалось, рядом никого нет, она не спеша расстегнула рубашку и сняла ее. Святозар как завороженный, смотрел на соблазнительную юную грудь девушки. Он чувствовал, конечно, что должен отвернуться, но не мог заставить себя это сделать, и продолжал бесстыдно любовался обнаженной женской фигуркой. И уже вовсю строил планы о том, что неплохо бы и приударить за травницей. Хороша! Очень хороша. Вот девушка отвернулась к нему спиной и стала что-то искать в рюкзаке. У Святозара комок в горле застрял. Во всю спину на такой нежной белой девственной коже цвел безобразный багровый синяк! Что это работа его рук, король не сомневался. Интересно, сказала ли подруге. Похоже, что нет. Чувство стыда и сожаления охватило молодого человека, ему очень захотелось хоть чем-то помочь девушке, облегчить ее боль. Но он не представлял, как он смог бы это сделать. Белка же достала какую-то баночку, очевидно, с мазью и с легкостью и невероятной гибкостью помазала лекарством место ушиба. Святозар даже позавидовал, он бы так не смог. Когда девушка оделась, он, сделав вид, что только подошел, вышел из своего укрытия и обратился к ней:
- Белослава!
Она, вздрогнув, повернулась и устремила на него испуганный и вопросительный взгляд.
Святозар заговорил:
- Вот как значит! А я не узнал тебя, травница, да что там не узнал, думал мальчишка-друг Искрена. Как нехорошо вышло.
Она поспешила закончить разговор:
- Вы умываться? Проходите, я уже закончила.
И хотела уже ускользнуть от него, но король продолжал:
- Нет, я искал тебя. Хотел извиниться. Тебе очень больно?
Он понимал, что вопрос этот не имеет смысла, что глупо было даже спрашивать, но все равно спросил.
Она равнодушно пожала плечами:
- Нет, все в порядке. Я понимаю, Вы не могли знать.
Святозар чувствовал, что девушка явно не хочет продолжать разговор, но его это не устраивало.
- Милонег мне рассказал, что это только благодаря тебе я сейчас на свободе. Я хотел бы отблагодарить тебя за свое спасение.
Она непонимающе все так же немного испуганно смотрела на него. Он подошел поближе и взял ее за руку.
- Пойдем, присядем, поговорим.
Она резко выдернула свою руку и ответила:
- Я принимаю Ваши извинения и благодарность. Этого достаточно. А сейчас, простите, но скоро рассвет, и мне очень хочется спать.
Ее тон не понравился Святозару, но вспомнив, с какой ненавистью смотрела она на него во время их разговора около охотничьего домика, приписал ее холодность к тому заблуждению относительно его, в котором, как он думал, она находилась до сих пор.
- Значит, все еще видишь во мне врага? – с горечью в голосе спросил король. – Все еще думаешь, что я виноват в смерти королевской четы и в прочих несчастьях, обрушившихся на Святогорье?
Славка наклонила голову. Нет, она так больше не думала. Теперь она знала наверняка, что тетя Всемила специально обманывала ее. Но разговор со Святозаром тяжело давался ей, хотелось только одного, сбежать. Но, видимо, не получится. Она вздохнула и ответила:
- Нет, Ваше высочество. Простите меня за глупые слова. Я ошибалась. Королева Всемила лгала своему народу. Теперь я это понимаю.
Ее признание обрадовали его и вселили надежду, он ласково улыбнулся и снова дотронулся до ее руки.
- Уже давно простил. И не называй меня так. Давай на ты, и просто Святозар. Хорошо?
- Хорошо, - она к неудовольствию молодого человека снова отняла руку и, равнодушно пожав плечами, попросила, - Я пойду, ладно?
Святозар был раздосадован сам на себя. Неужели он совсем разучился общаться с девушками? Вот она - оборотная сторона медали его популярности среди женского пола. Он попытался сделать комплимент:
-Еще немного побудь со мной. Ты так прекрасна, твои глаза меня просто околдовали!
И тут же по реакции девушки понял, что добился обратного эффекта. Травница с горечью и со слезами посмотрела на него в упор и тут же отвернулась. Казалось, она беззвучно плакала, ничего не понимающий Святозар осторожно обнял ее за плечи, она дернулась то ли от боли, то ли от страха, но тут же замерла в нерешительности. Он наклонился над ее головой и вдруг удивленно спросил:
- Ты красишь волосы? Зачем? Тебе не идет черный цвет.
Славка с ужасом вспомнила, что забыла подкрасить корни. Но, похоже, он просто принял ее за модницу и ничего не заподозрил, так что обойдется. Она решительно освободилась от его объятий и снова попыталась уйти.
Но он все еще не хотел ее отпускать.
- Расскажи, как ты оказалась здесь.
Она поморщилась от неудовольствия:
- Пусть твой друг тебе все расскажет. Я, действительно очень устала и хочу спать. Пожалуйста, позволь мне уйти!
Ему ничего не оставалось, как пожелать ей спокойной ночи.



12 ГЛАВА
Мил, находящийся в несколько возбужденном состоянии, буквально с порога огорошил вошедшего Святозара неожиданным заявлением:
- Ну где тебя носит? Я должен рассказать тебе кое-что. Ситуация поменялась. Я оставлю отряд на время.
Святозар удивленно вскинул брови. И спросил:
- Да? А ничего, что ты воевода? Нам нужно немедленно отправляться домой, чем быстрее мы это сделаем, тем лучше, о моем исчезновении завтра вечером будет известно. Это в лучшем случае, еду-то по вечерам приносили.
- Без меня, - решительно ответил Милонег. – Понимаешь, Забава сбежала.
- Предсказуемо. И что? Как и обещала, организовала партизанский отряд?
- Да, вот почитай! И что вытворяют? Травят Борькиных приспешников, заманивая их в постель! Ты можешь себе такое представить?
Святозар прочитав, отложил листовку и с горечью произнес:
- Да… Невесело. Значит, ты решил ее спасти? И каким способом?
- Уговорить вернуться домой, понимаю, не получится, - по голосу воеводы чувствовалось, что он уже давно обдумал свое решение. – Значит, силой увезу, в конце концов, снотворным опою. Буду действовать их же методами.
- Я не одобряю, конечно, твоего решения. Ты мне нужен, да и не только мне, ты нужен армии и народу Чернолесья, - король говорил, не глядя на своего друга. – Но знаю, что тебя не переубедить. Что ж, бери людей, сколько сочтешь нужным и будь осторожен, друг…
Он похлопал его по плечу и спросил:
- А с девчонками что решил?
Милонег вздохнул:
- С девчонками тоже проблема. На еще почитай.
Он снова подал какую-то бумагу Святозару. Тот с удивлением спросил:
- Неужели и они из ее отряда?
- Слава Богу, нет, да ты читай-читай.
 
* * *
Златка, вернувшаяся за забытой заколкой, затаив дыхание подслушивала разговор молодых людей. То, что речь шла о Забаве, она поняла, и также поняла, что Милонег не просто знаком с ней, а знаком настолько, что, презрев свой долг по защите родной страны, готов мчаться спасать ее. Ей отчего-то стало грустно. Она забыв про то, за чем шла, не стала больше слушать, (узнать, что думает о ней Милонег, ей почему-то было боязно), поэтому она развернулась и поплелась к своей пещерке, а вернее, к Искрену с Тихомиром, Милонег разрешил им переночевать у них, видимо, самому больше не хотелось такого соседства. Что ж… Она сама себя не понимала. Неужели она забыла Дубыню и увлеклась этим лопоухим? Но так быстро? Так же не бывает? Или бывает? Но у него есть девушка. И какая девушка, смелая, красивая (она видела ее портрет) и, наверняка, из знатной семьи. Да, ей не на что надеяться. Златка понимала это, но вот сердце не хотело смиряться. Посмотрев на спящую, или притворяющуюся таковой подругу, она тоже молча легла на тюфяк и с головой укрылась подаренным Милонегом одеялом.
* * *
Святозар задумчиво отложил прочитанную газету и сказал:
- А я и смотрю, непростая девушка, явно что-то скрывает. Но… Надо же. Никогда бы не подумал.
Милонег ответил:
- Да не убивала она его. Неждана убила Златка. Впрочем, не думай о ней плохо. Она защищала свою семью. Тот целился в Белославу, но ее брат заслонил девушку своим телом. И погиб. А Златка, Златка просто мастерски метнула в убийцу нож. Молодец, ее бы в наш отряд!
- Да я и не думаю, о Неждане наслышан. Да что там, даже видел его, мальчишкой, правда, малышка принцесса со слезами на глазах искала во мне спасения от его издевательств. Так что, Злату я осуждать и не думаю. Но все-таки… Почему разыскивают Белославу?
- А вот это загадка. Можно было бы предположить наличие свидетелей, но тогда бы девчонки вряд ли сбежали. Да и Неждан отчего-то хотел убить именно Белку. Мне все это кажется странным.
Святозар согласился:
- Вот и мне тоже… Знаешь, я заметил, что она красит волосы.
Милонег удивился:
- А я и смотрю. Вроде, сестры, а не похожи друг на друга, ни характером, ни цветом глаз. Ну, хоть цвет волос один.
- Да нет, явно светлее. Что-то девочки скрывают. А вот что? Значит, говоришь, воровали хлеб?
- Ну да, пойманы с поличным на месте преступления, - улыбнулся в ответ Милонег.
И по его открытой доброй улыбке Святозар понял, что идет он разыскивать Забаву только из чувства долга, что сердце его уже заняла маленькая воровка и метательница ножей Злата. Что ж, тем лучше, быстрее вернется домой.
- Трудновато будет через границу с ними перейти, - заметил король.
Мил поддержал:
- Я тоже об этом думал, может, морем? Кстати, они в Чернолесье не собираются, чтоб ты знал. Но считаю, что оставаться здесь для них небезопасно, даже Златке. Вот только не сбежали бы…
- Морем? А ты прав! – словно и не расслышав последних слов друга, согласился Святозар. – Только ты не задерживайся, прошу тебя, мне без тебя никак.
- Да я постараюсь. А ты, значит, решил стать властителем всего континента? – с улыбкой спросил Мил.
Король поморщился:
- Не шути так! Думаешь, я от всего этого в восторге? Жажду войны и крови? Я не виноват, что остался один из носителей. Другого пути нет. Придется воевать.
- А вот травница считает, что война не нужна. Говорит, народ чужого короля не поддержит, будет Всемилу защищать. И я думаю, что есть в ее словах здравый смысл.
Святозар удивленно посмотрел на друга:
- Вы с ней о таких вещах говорили? Да, может, и права девочка, только это ничего не меняет. Нет другого выхода! Нет! Армия у нас на порядок сильнее, да и новое оружие внушает оптимизм, думаю, победа будет быстрой. А народ? Народу объясним, не поймет, задобрим. Опять не поймет, примем меры. Справимся.
Он сам удивлялся своему оптимизму, теперь, на свободе, его переполняла энергия, хотелось действовать и действовать решительно и быстро.
Больше не было в нем жалости ни к Всемиле, ни к народу, поддерживающему своих распутных властителей. Он был готов на все.
Да, поменяет власть, наведет порядок на всем континенте, и… займется личной жизнью. Да, надоели эти придворные, фальшивые любовницы, вернется во дворец, разгонит их всех, теперь он сам выберет себе любимую женщину, да что там, уже выбрал. Советники, правда, не одобрят. Да и черт с ними! И так слишком долго их слушал! Чуть не погиб из-за их вечного осторожничанья. А травница ему понравилась, всем понравилась, и телом, и голоском нежным, и нравом. Святозар взглянул на собирающего в дорогу вещи Милонега, и мечтательным тоном спросил:
- Как ты думаешь, если травнице этой я предложу содержание, согласится?
Милонег повернулся и переспросил:
- В смысле содержание?
Святозар смутился:
- Ну ты понял…
Друг его подозрительно ухмыльнулся и ответил:
- Запал все-таки. А говорил, старый стал, меня уже бабы не интересуют. Выходит, заинтересовала. Но если серьезно, Свят, думаю, ничего у тебя с ней не выйдет.
- Это еще почему?
- Можешь, конечно, попробовать, но не советую. Хочешь помочь, как своей спасительнице назначь ей содержание или с работой помоги, поверь, так будет лучше.
- Не узнаю тебя, Мил! Ты же всегда был о девушках невысокого мнения, ну сам подумай. Девчонка деревенская, в жизни ничего еще не видела, кроме мытарств, а тут, свет, развлечения, деньги, наряды, украшения. Да ну! Ну не дура же она от своего счастья отказываться?! Нет, Мил, ты ошибаешься. Я уверен, здесь проблем не будет. Вот с советниками, это да…
- Ну-ну, - скептически произнес Мил, - флаг в руки, но, если что, я тебя предупредил. Ты вот что еще… Златку к моим посели, так и ей лучше будет, и мне спокойней. Да и мама обрадуется, она любит гостей.
- Ага, не боишься, что дом свой не узнаешь, после такой гостьи?
Милонег серьезно ответил:
- Нет, Свят, она хоть и дурная, но… Понимаешь, есть в ней что-то такое, как тебе объяснить?
- Да понял, не дурак, - усмехнулся Святозар.
- Ничего ты не понял, - с досадой произнес друг. – Такая не предаст, понимаешь? Видел бы ты как она драться на меня полезла, когда ей показалось, что я к ее сестре пристаю, за руку меня укусила.
Святозар рассмеялся:
- Да понял! Не волнуйся, доставлю я твою Златку в твой дом в целости и сохранности. Ты только осторожней будь, прошу тебя! Где Забаву-то искать собрался?
- Говорят, они у Белых гор где-то.
Святозар обрадовался:
- Ну так, вместе пойдем, как раз к заливу по пути. Ладно, давай спать, как проснемся, снимаемся и в путь. Медлить нам никак нельзя.
* * *
Славке снилось, что она маленькая и лежит в своей кроватке во дворце, возле нее сидит дядя Злослав и что-то шепчет, она пытается понять что, хватает дядю за руку и вдруг его рука безжизненно повисает в ее маленькой ладошке. Рука холодна, словно лед, голова дяди запрокинута, он мертв. Славка плачет, зовет Злослава и вдруг слышит его голос:
- Ярослава, Славушка, проснись, Славушка!
Открыв глаза, девушка обнаружила возле себя улыбающегося Святозара, он заметил:
- Долго спишь, Славушка, сестренка твоя уже вовсю помогает, траву из тюфяков вытряхивает, а тебя не добудишься.
Как он назвал ее? Все внутри напряглось от волнения. Неужели догадался? Но это невозможно, если только Златка сказала, но нет, она не могла. Принцесса быстро встала и выставила свои тюфяк и подушку на улицу. Потом повернулась к королю и, пристально поглядев в его лицо, попросила:
- Не называйте меня Славушкой!
- Во-первых, мы на ты договорились вчера, а во-вторых, почему? Мне нравится Белослава - Славушка.
- А мне не нравится, - упрямо ответила она. – Меня зовут Белка!
- Ну хорошо, хорошо, Белка, так Белка, - улыбнулся Свят. – Не сердись.
- Вы уходите?
- Что значит, вы? Мы уходим, - король напрягся, предчувствуя непростой спор. – Вы идете с нами. Сестренка твоя согласилась.
- А меня, значит, можно и не спрашивать? – спросила Славка. – Я никуда не пойду.
В голосе ее звучали и решительность, и усталость, и безнадежность. Святозар строго приказал:
- Ты идешь с нами. И это не обсуждается.
- Так что, я твоя пленница?
- Можешь считать, что да, - безжалостно ответил он.
У Славки на глаза навернулись слезы, она не хотела идти в Чернолесье, она знала, что Святозар возвращается туда только для того, чтобы направить армию на ее страну. Она не хотела войны! Но что она могла поделать? Святозар заметил, что девушка расстроилась, но не поняв причины, поспешил объясниться:
- Я читал листовку, тебе никак нельзя оставаться здесь. Пойми! И Всемила, и Борислав просто жаждут тебя увидеть. Нет, конечно, я могу нажать на рычаг, но боюсь, что тебя в тюрьму не отправят, а казнят сразу без суда и следствия, в этой стране теперь так принято.
- Мне все равно не перейти границы, - грустно заметила Славка. – Нет, никуда я не пойду. Что мне делать в чужой стране?
- Ну тут ты даже не беспокойся, тут я тебе помогу, и с жильем, и с деньгами, - Святозар осторожно подбирал слова, пытаясь прощупать почву. – А если захочешь, можешь, и во дворце моем жить.
Она насторожилась:
- С чего такая щедрость?
- Ну, - замялся король. – Я умею быть благодарным. Ты же меня спасла, в конце концов.
Девушка нервно теребила рукав рубашки и лихорадочно соображала про себя, что делать. Необходимо было поговорить со Златкой, и чем быстрее, тем лучше, но Святозар не спешил оставлять ее и явно чего-то ждал. Намек о благодарности и жизни во дворце Славку, если честно, не обрадовал, а скорее напугал. Она еще не понимала, в чем причина ее испуга, но что-то ее смущало и сильно смущало, да и не нравилось, как Святозар смотрит на нее. Так на наездниц смотрят на скачках и на танцовщиц в барах. Но сейчас девушку не занимала своя собственная судьба, ей хотелось узнать, что будет с ее страной. Она спросила:
- Ты возвращаешься за армией, чтобы напасть на мою страну? И хочешь, чтобы я спокойно жила в твоем дворце, когда мой народ будет гибнуть от твоей руки? Так?
Святозар поморщился:
- Нет, не так! Я не собираюсь воевать с народом и мне не нужны земли Святогорья и Белозерья. Но я не виноват, что остался один из носителей божественной крови. Все, что я хочу, это поменять власть, назначить верных людей в правительство, объединить все три государства в одно и мудро править континентом, ведя народ к процветанию и благополучию.
Он немного увлекся, речь его была слишком напыщенной и явно неуместной здесь, в маленькой пещерке, перед деревенской девочкой, испуганными и недоверчивыми глазами, смотрящей на него. Он это понял.
Славка горько усмехнулась:
- Допустим, я тебя поверю. Но… Ты забываешь, что народ о тебе не лучшего мнения. Все, что я говорила тогда, возле охотничьего домика, все это может повторить тебе любой крестьянин. А королеву Всемилу люди, конечно, не любят и не уважают, но… Она женщина, она вдова… Делай выводы сам. Тебе придется воевать с моим народом. Просто придется…
Святозара удивило, что эта девчонка с таким чувством говорит о предстоящей войне, да и народ свой называет странно «мой», никак не ожидал он от нее такого патриотизма и это его немного раздосадовало. Он поспешил переменить тему разговора, и указав на волосы девушки, как бы между прочим, спросил:
- Не знаешь, как это смыть?
- Зачем?
- Мне не нравится черный цвет волос. Просто не переношу.
Славка смело ответила:
- А мне нравится! Просто обожаю! И не собираюсь смывать.
Святозар помрачнел:
- Чтобы через десять минут была готова! Пора выходить!
Как только он вышел, Славка кинулась к рюкзаку. Нет, собираться ей и не надо было, просто она надеялась, очень надеялась, что этот злополучный кинжал узнает своего последнего хозяина и появится перед ним. Но увы! Надеждам не суждено было сбыться. Кинжал спокойно лежал, завернутый в рубашку Светика, словно обыкновенный ножичек. Похоже, его все устраивало, не светился даже. Что же это получается, он ее выбирает? Но почему? От всех этих вопросов голова шла кругом, да еще и поведение сестры настораживало. Быстро со всеми сошлась, собралась в Чернолесье. Нет, надо срочно с ней поговорить. Девушка взяла рюкзак и аптечку и решительно вышла из пещерки. Святозар ухмыльнулся:
- Быстро, молодец!
Но она, проигнорировав его иронию, направилась к сестре, та весело складывала то, что осталось от выпотрошенных тюфяков и подушек в стопки, а Искрен распихивал их по рюкзакам. Увидев сестру, она подошла к ней с улыбкой:
- Ты чего такая грустная?
- Ты еще спрашиваешь? Я не собираюсь идти в Чернолесье! – прошептала в ответ Славка.
Златка потихоньку отвела ее в сторону и пояснила:
- Дурочка, я все узнала! Они к морю собрались, вдоль Белых гор пойдут. Смекаешь? Да лучше и не придумаешь, доберемся до больших пещер и только нас и видели.
У Славки на сердце отлегло, она облегченно вздохнула:
- Ох, я уж было подумала, что ты меня бросаешь из-за своего лопоухого.
Златка ласково обняла ее:
- Эх ты! Невысокого же ты обо мне мнения. Чтобы я любимую сестренку на упыря этого невоспитанного променяла? Да никогда!
Но по блеску глаз подруги, говорящей о Милонеге, Славка поняла, что упырь этот лопоухий у нее в сердце уже глубоко сидит. Что ж, ей бы только Ротобора найти, а Златка может и в Чернолесье плыть. Ее-то никто не разыскивает.




13 ГЛАВА
Хотен с опаской входил в кабинет своего нового хозяина Борислава. То, что власть Всемилы кончилась, он понял сразу после того, как король Белозерья поселился во дворце. И теперь Хотену, несмотря на преклонный возраст приходилось искать подход и к нему. Вчера, после известия о гибели своего лучшего друга Бея, Борислав сильно напился, крушил мебель, орал на прислугу и не только на нее, ночью же была устроена настоящая оргия с подозрительными девками, да, видно, и развлечение не смогло унять боль от потери. С самого утра, хотя утро для короля наступила далеко за полдень, он снова тупо напивался, сидя один в кабинете Злослава. Сообщить плохую новость, а новость была очень плохой, слуга понимал это, было равносильно самоубийству, и Хотен, осознавая всю незавидность своего положения, спешно придумывал, как ему самому выкрутиться и желательно поубедительней. На кого свалить вину? На охрану? Бесполезно, все равно достанется. На нового начальника сыска? А это уже лучше! Малый противный, как-то Хотен попросил у него папиросу, так не дал. Такого не жалко. Только что придумать? Что заговор? А почему нет? Эх, была – не была, попробуем! И он, набрав воздуха в грудь, решительно отворил дверь.
- Осмелюсь доложить, - заговорил слуга заискивающим голосом, - Ваше Высочество, осмелюсь Вас предупредить, у Вас появились враги!
Борислав сердито посмотрел на него пьяными глазами, потом махнул рукой, призывая подойти поближе и ответил:
- Знаю, меня они уже окружили, они везде, они в этом дворце, они в моей спальне… Везде…
Хотен низко склонил голову и заметил:
- Но я Ваш преданный друг, можете не сомневаться.
- Так чего хотел?
- Плохие новости, Ваше высочество, короля чернолесья сегодня ночью кто-то освободил, и этот кто-то явно из близкого Вам окружения.
На всякий случай Хотен отошел подальше от хозяина, мало ли. И правильно сделал. Так как, услышав его слова, Борислав дико взревел и заорал:
- Кто был в охране, узнать, доложить, схватить, повесить!
Хотен низко склонился перед ним:
- Будет сделано! Но, осмелюсь предположить, что они не виноваты, их кто-то отослал. Вчера вечером, с проверкой в тайную тюрьму приходил новый начальник сыска. И вот побег, я ни на что не намекаю. Но связь на лицо.
Борислав мучительно пытался заставить свой мозг соображать, но у него это плохо получалось. Начальник сыска совсем не занимал его воображение, в голове промелькнула мысль о Всемиле. Недавно они поссорились из-за какой-то девки, и вот уже почти неделю не общались, даже за столом. Дура, ревновать вздумала! Можно подумать, что женился он на ней из-за любви. Нет, полная дура. Он не потерпит, чтобы ему кто-то указывал, что делать и кого приводить во дворец. Он покажет ей, кто здесь хозяин! А сейчас нужно разобраться с побегом Святозара. Плохо, очень плохо. Еще и девчонка эта, принцесса, как в воду канула, и поиски ни к чему не приводят. Борислав был страшно зол на свою жену, ведь давно ей говорил, чтобы избавилась она от нее. Он посмотрел на подобострастно согнувшегося перед ним Хотена и спросил:
- Где королева?
- В спальне, она нездорова.
- Где она была всю ночь? – сверля его глазами, спросил Борислав.
И тут Хотен понял, что можно еще отвести от себя беду, черт с ним, с этим малым, пускай живет. Он уклончиво промямлил в ответ:
- Не могу знать, Ваше высочество, ее высочество не любит, когда ее сопровождают, но у нее была бессонница, и я лично слышал, как она выходила в сад среди ночи. Еще удивился, не лето, свежо, простудиться можно.
Борислав зарычал, словно пес перед нападением, и одним махом опрокинул в себя еще бокал вина, после чего сделал знак Хотену рукой, чтобы уходил. Тот не заставил себя ждать и поспешил выскользнуть за дверь.
* * *
Всемила сидела в кресле за столом и рассматривала детские портреты Неждана, их было немного, всего три, и все ранние, сделанные совсем в нежном возрасте, тогда она еще не только любила сына, но и имела на него влияние, не то, что после поступления в этот проклятый корпус. Да, Всемиле казалось, что именно там он и испортился, стал грубым, непочтительным и слишком требователен к ней, к родной матери. Она вздохнула, поцеловала пухленькое розовенькое личико сына на рисунке и хотела было взяться за книгу, как дверь с грохотом растворилась. Пьяный Борислав, сверкая глазами, набросился на нее со словами:
- Это твои проделки, сука?
Он схватил ничего не понимающую женщину за плечи и принялся исступленно трясти ее, но бедняга забыл, что перед ним не безропотная Цветана. Всемила, оскорбленная его тоном и поведением, с размаху залепила ему даже не пощечину, а затрещину, да так, что у молодого мужа в глазах промелькнули фиолетовые искры. Это привело его в чувство.
Всемила же насмешливо посмотрев на глупо дергавшего головой Борислава, невозмутимым голосом спросила:
- Что случилось? Я предупреждала тебя, Бори, не пей, лучше кури, вот результат. Белая горячка, не иначе.
 Борислав злобно исподлобья взглянул на нее и ответил:
- Не притворяйся, что ничего не понимаешь. Где ты прячешь Святозара? Хотела меня обмануть, сука?
- Не смей оскорблять меня, - взвизгнула королева. – Говори толком, что не так с этим упрямым идиотом!
- Он сбежал или его выпустил кто-то.
- Бори, Бори, какое несчастье! Как ты мог подумать, что это я?! – она действительно расстроилась и говорила от души. – Боже мой, он не мог сам сбежать, где-то рядом враги, да не где-то, а здесь, во дворце! Бори! Прекрати пить! Мы погибнем из-за твоего дикого пьянства. Нужно немедленно найти предателя!
Борислав смотрел на нелюбимую жену и все больше убеждался, что она ни причем. Это еще хуже. Но признавать свою ошибку не хотелось, и чтобы хоть как-то возвратить свой авторитет, он укоризненно упрекнул ее:
- Все из-за тебя! И с девкой принцессой, беда, как в воду канула! Ну что тебе стоило кинуть пару капель яда в ее питье? А теперь что? Теперь я должен все расхлебывать?!
Всемила подошла поближе, она хорошо знала Борислава и уже не опасалась нападения. Погладив его по волосам, она печально вздохнула:
- Ах, Бори, Бори! Я так хотела, чтобы наш мальчик был счастлив, вот и берегла эту тварь для него. Я ошиблась, прости меня, милый. Прости! А Святозара мы найдем, обязательно найдем, не отчаивайся. Лучше собери людей для совета!
Борислав совсем уже успокоился и только буркнул в ответ:
- Людей, да где их уже взять-то, людей, одни дебилы кругом. И с ними приходиться иметь дело…
- Бедняжка, как тебе тяжело! Ну иди, иди, милый!
Она послала ему вдогонку воздушный поцелуй, но, когда тот ушел и дверь закрылась, вовсю дала волю своим чувствам.
Нет, конечно. она не рыдала, она вообще уже давно забыла, что такое слезы. Наоборот, чувство какого-то дикого исступления овладевало ею в моменты неприятностей, она крушила мебель, рвала дорогие книги и платья, орала на прислугу и, обессилев, закуривала вожделенную папироску, что сделала и сейчас. Нужно было все хорошенько обдумать.
Ох, как она пожалела, что столь поспешно согласилась на брак с Бориславом! Ей казалось, что он оказывает ей милость, снисходя до нее и надо немедленно воспользоваться этим подарком судьбы, дабы не упустить свой шанс. Теперь-то она поняла, что просчиталась. Бориславу нужно было официально закрепить за собой право владения не только Белозерьем, но и Святогорьем. Больше ему от нее ничего и не надо было, и он своего добился. Впрочем, и она имеет статус королевы двух стран, да только статус этот не давал ей ничего, кроме досады на собственную глупость. А теперь и Святозар… Последняя надежда на то, что он станет ее любовником, рухнула. Она снова вспомнила его в камере, в распахнутой рубашке и наручниках, и снова волна желания прокатилась по ее телу. Она затянулась поглубже.
Убежал… А может? Вдруг в голову, одурманенную наркотиками, пришла сумасшедшая мысль. Ведь еще не все потеряно! Да, не все! Она сумеет снова обмануть его, хотя и будет непросто, о, она сумеет! Главное, чтобы он вернулся к себе во дворец, а она снова напишет ему письмо, где объяснит свое поведение. Да, она скажет, что ничего не знала о ловушке, что придумала, как его освободить, а он, глупый мальчишка, ничего не понял! Ну не при охранниках же Борислава сообщать ему свои планы! Да, она попеняет ему за его неверие. И объяснит, что, если бы он согласился выйти из тюрьмы, она поселила бы его в своей спальне и через некоторое время устроила б побег, и его, и свой. О, да! Она будет плакать и жаловаться, что Борислав бьет ее, и что она всего лишь жалкая слабая беззащитная женщина. Ведь Святозар благороден. Ну что ему стоит еще раз поверить ей? О, да, это великолепная мысль!
С новой выкуренной папиросой пришла решительность и уже несомненная убежденность, что ее план, в общем-то, не только утопический, но и откровенно глупый, является самым гениальным из всех ее когда-либо задуманных планов. Да, маленький нюанс, она совсем забыла о муже. Ну вот зачем было выходить замуж? Да ну и ладно. Как там сказал Борислав о принцессе? Ну что тебе стоило капнуть пару капель яда в ее питье? Да ничего, милый! А с твоим пристрастием к выпивке… О, ну, конечно!
Всемила, уже слегка пошатываясь, достала шкатулочку с разными, только ей известными и дорогими вещами, среди которых был маленький флакон, совсем крохотный, с ноготь. Внутри его была настойка горынь-травы, такой отравили несчастного Бея. Королева сняла с себя медальон, раскрыла его, на одной его стороне красовался портрет молодого Борислава, на другой был изображен улыбающийся трехлетний Неждан, она безжалостно выбросила каменные пластинки с портретами и вставила в медальон флакон с ядом, захлопнулся замок. Всемила довольно поправила на груди смертельное украшение и закурила третью папироску.
* * *
Все раздражало Борислава в этом святогорском дворце. Все! И дурацкое вычурное убранство, и старинная мебель, сохранившаяся еще со времен отца Яромира, и тупая прислуга, и подхалимы придворные, еще более тупее последних. Он решил проехаться до ближайшего бара, как часто делал в Белозерье, где хозяева питейных заведений с радостью принимали почетного гостя, выпроводив всех его обитателей ради безопасности короля. Денег он тогда не считал и на свои развлечения не жалел, но теперь казна пустела не по дням, а по часам. И он понимал, что без перемен не обойтись, и напади сейчас Святозар со своей армией, а скорее всего так и будет, дело проиграно. Да, надо уже что-то менять. Порядки Белозерья доказали их непрактичность и разрушительность для страны. В глубине души он понимал, что единственный выход из ситуации, вернуться к прежнему укладу жизни, тому укладу, при котором жили отец Цветаны, и Ждана с Яромиром. Но ему не хотелось к нему возвращаться. Он с тяжелым сердцем вышел из кареты и направился в бар. Народу было немного, редкие посетители, чуть заметив его, сами спешили попросить счет и быстренько ретировались, не дожидаясь приказания хозяина. Борислав поморщился: «Как от чумного разбегаются… Хотя что мне за дело? Пошли все к черту! Жаль выпить больше не с кем, бедняга Бей!»

В дальнем углу зала сидел изможденный, сухонький, но богато одетый посетитель. Он то ли не узнал Борислава, то ли слишком был погружен в свои думы, но оставался на месте, не обращая ни на кого внимания. Возле него сидела молоденькая и очень хорошенькая девушка. Едва взглянув на нее, король почувствовал прилив энергии и остановил мальчика, хотевшего подойти и попросить на выход посетителей.
Борислав сам направился к столику, где сидел пожилой человек, улыбнулся девушке и спросил:
- Разрешите составить вам компанию!
Старик внимательно посмотрел на него и, видимо, узнав, просиял лицом. Он вежливо, но не подобострастно, что не ускользнуло от короля, поклонился ему, велел девушке поухаживать за гостем и первым представился:
- Позвольте назвать Вам своё имя, Ваше высочество. Бывший жрец бога Солнца Сиян, а это – это причина моего изгнания из жрецов, любимейшая и прекраснейшая дочь Сияна.
Борислав поморщился (дочь!), но сохраняя приличие, ответил:
- Дочь? Поздравляю, хороший зодчий из тебя вышел. Творение удалось на славу.
Принесли вина, они разговорились. Сияна спокойно и весело глядела на Борислава, иногда даже вставляя небольшие реплики в общий разговор. И чем больше король общался с нею, тем больше восхищался ее фигурой, красотой и умом.
- И чем же ты занимаешься, Сияна? – спросил он.
- Да ничем, Ваше высочество, забочусь о папе, он уже стар и так избалован. Но люблю танцевать и петь. Хотите, я станцую Вам?
- Очень.
Король наслаждался. Он давно не испытывал такого страстного влечения, нет, не похотливого, почти скотского, как обычно, а именно страстного, которое вдруг возникло в нем при виде грациозно танцующей Сияны. Он сам и не заметил, как подумал вслух:
- Эх, вот какой должна быть королева!
Жрец усмехнулся:
- А она и должна была бы быть королевой, она дочка одной из жен короля Вестии, имени, извините, не скажу. Но крови Сияна благородной, не сомневайтесь. А как поживает Ее высочество?
Борислав уловил в вопросе издевательскую насмешку, но ответил и ответил, в силу большого опьянения, вполне честно и от души:
- Эта сушеная наркоманка все еще витает в девичьих мечтах, не понимая, что пора думать о смерти!
Жрец задумчиво посмотрел на Борислава и произнес:
- Да к смерти всегда нужно быть готовым, никогда не знаешь, когда она придет за тобой. Если не нравится жена, так чего не сменить?
- Скажешь тоже. Как? – безнадежно спросил король, не сводя глаз с танцовщицы.
- Да просто, овдоветь. – невозмутимым тоном ответил жрец. – Я еще выпью. Вам налить?
- Давай! Овдоветь…
- У королевы Всемилы столько врагов… - продолжал заинтересованный темой жрец. – Того и гляди кто-нибудь горынь-траву в куренье подмешает или в вино… Люди сейчас на все способны, не верят в бога, беда прямо.
Борислав тупо уставился на Сияна. Его предложение понравилось ему, но если бы дело было б в одной Всемиле… Тут столько проблем! И он начал, как лучшему другу, высказывать все, что накопилось у него на душе незнакомому жрецу. Тот слушал внимательно и вставлял такие верные замечания, что Борислав, сам того не понимая, невольно подпадал под влияния этого хитрого старика.
Выслушав все жалобы короля на собственную судьбу, жрец поднялся и торжественно заявил:
- Я помогу Вам, Ваше высочество!
Борислав не поверил:
- Да как ты сможешь помочь? И какой тебе резон в этом?
- Как, мое дело, есть у меня зуб на Святозара, ну и еще на кое-кого. А резон, резон огромный. Породниться с императором всего континента! Ведь Вам понравилась моя дочь, не так ли? Ну? По рукам?
Борислав не верил своему счастью. Да его все устраивало! Главное, чтобы Святозара не было в живых, да и принцесски этой тоже. А как старик все это провернет, не его дело. Или его? Он попросил:
- Мы договоримся, но прежде я должен знать твои планы.
- Охотно с Вами поделюсь, только дочурку домой провожу. Подождите меня здесь.
Поговорив и все хорошенько обсудив, Борислав возвращался во дворец в самом наилучшем состоянии духа, аккуратно, почти любовно, сжимая лежащий в кармане куртки малюсенький флакончик с ядом.




14 ГЛАВА
После обеда зарядил дождь, Златка, чертыхаясь все чаще и чаще, еле поспевала за сестрой. Наконец, та остановилась и обернулась к ней. Тут же послышался недовольный голос Святозара:
- Что встали? Привал через десять километров, не раньше. Пошли, пошли, скоро лес поровнее пойдет.
- Да иди ты, - шепотом, чтобы король ее не услышал, отмахнулась Златка и обратилась к сестре, - Не могу больше, пусть идут, а у меня ботинки все порвались и промокли.
Белка бросилась к ней:
- А ну покажи!
Осмотрев внимательно поврежденную обувь, она грустно вздохнула:
- Похоже, их только выкинуть, зашивать бесполезно. Хочешь, мои надень! Хотя… Да, у тебя же нога больше. Что же делать?
- А ничего, пусть идут, а я с места не тронусь, - устало произнесла Златка.
В голосе ее стояли слезы. А Святозар уже подходил к ним с недовольным видом:
- В чем дело? Мы не собираемся из-за вас тут привал делать. Или решили сбежать? Не получится, даже не мечтайте!
Славке так обидны показались его слова, что она не выдержала, ответила:
- А мы уже ни о чем не мечтаем, но никуда не пойдем! Идите в свое Чернолесье и оставьте нас в покое!
- Пойдете, как миленькие, - он довольно грубо схватил девушку за плечо.
Боль от поставленного синяка дала о себе знать, Славка вскрикнула, и слезы показались у нее в глазах. Святозар смутился:
- Извини! Больно?
- Нет, щекотно! – тут уже вмешалась Златка. – Никуда мы не пойдем! Вот видишь, можно в таких ботинках идти, а?
Святозар посмотрел на негодную обувь девушки, невольно перевел взгляд на ее сестру. Стоят перед ним, такие измученные, уставшие, в обносках, насквозь промокшие от дождя… У Святозара сердце жалобно сжалось, но вида он не подал. Просто попросил:
- Потерпите еще хотя бы два километра, от дороги отойти надо, там небольшая речушка есть, у нее и привал сделаем. Ну и с обувью что-нибудь придумаем. В принципе, рядом городок, но опасно туда соваться. Ладно, пойдемте, пойдемте.
И он, не оборачиваясь, быстрым шагом покинул девочек и подошел к Милонегу, видно было, что друзья о чем-то энергично спорили, потом Святозар, судя по всему, неохотно, согласился, и Милонег подбежал к девчонкам.
И не говоря ни слова, просто взял Златку на руки, вышвырнул старые ботинки в кусты, и закутал ее ноги в плащ. Она, было поначалу сопротивлялась, но потом затихла, и Славка видела, как слезы стояли в ее глазах, несмотря на то, что она, явно, была рада такому поступку своего лопоухого. Святозар также подошел к Белославе и предложил ей поменять плащ на свой, запасной. Но она отказалась, сказав, что незачем портить сразу две вещи. Вот остановимся, расположимся на стоянку, потом и переоденемся. Король вынужден был согласиться.
Шли они недолго, не больше двадцати минут. Выйдя на уютную полянку, со всех сторон окруженную зарослями орешника, Святозар скомандовал привал. Дождь кончился. Люди в спешке разжигали костры, сушили вещи, разбивали палатки. Девушкам тоже выделили одну, и они поспешили укрыться в ней. Златка, наконец-то получив возможность встать на заботливо подстеленные Искреном ветки, со вздохом рассматривала свои ноги, Славка тут же достала из рюкзака Белосвята шерстяные носки и натянула их на нее. Потом спросила:
- Ну ты как? Не сильно замерзла?
Златка устало улыбнулась:
- Как будто сама не замерзла, посмотри на себя, вся в пупырышках, как гусь ощипанный.
- Ты права, знаешь, Златк, как я устала? Как хочется плюнуть на все, и будь, что будет, хоть смерть…
Снаружи послышался веселый голос Милонега:
- А ну прекратить панику! Я в городок, давай-ка, красавица, свою ножку сюда, померяю.
- Так ведь опасно! – хором возразили девушки.
- Что опасного? Зайти к сапожнику и купить сапоги? – беззаботно отвечал он. – Да я даже Святозара уговорил с собой идти. И вы не поверите, он согласился.
- А это вообще безумие, - прошептала испуганная Славка.
- Да ладно, ладно, не возьму его с собой, - засмеялся Мил. – Вам что-нибудь еще нужно? Ну или хочется чего?
Он уставился на Златку. Та покраснела и ничего не ответила. Славка сделала это за нее:
- Ага, если будет возможность, купи ей пирожных, от них она добреет.
- Понял, чего раньше не сказала? Я бы ей каждый день из деревни заказывал, а тебе что?
- Мне ничего.
Но тут уже Златка вмешалась:
- А ей шаль купи, если денег не жалко, а то она свой платок потеряла, а скоро морозы, капюшон не спасет.
- Понял, ну я пошел!
Златка приблизилась к нему почти вплотную, Славка поспешила сделать вид, что копается в рюкзаке, отвернувшись к полотну палатки.
Златка тихо прошептала:
- Будь осторожен!
- Буду, - прошептал он в ответ. И нежно поцеловал волосы девушки.
Как только он ушел, Златка разрыдалась. Испуганная Славка принялась ее утешать, не понимая толком в чем дело. Но сестра сама выдала причину своего расстройства:
- У него есть девушка. Забава. И он идет ее спасать. Сегодня, завтра и он уйдет.
- Откуда ты знаешь? - спросила удивленная Славка.
- Слышала их разговор. Еще бы! Она такая красивая, смелая, богатая, из знатной семьи. А кто я?
Славка прижала к себе рыдающую сестренку и попыталась, как могла, утешить:
- Может, она и не его девушка. Да и некрасивая она вовсе. Может, он спасать ее идет из чувства долга.
Златка ухватилась за эту мысль, как утопающий хватается за соломинку:
- Ты думаешь, он вернется?
- Конечно, вернется!
- А как ты думаешь, он может в меня влюбиться?
Славка засмеялась:
- Ну откуда я знаю? Наверное, может. Ты-то, я смотрю, уже влюбилась.
Златка вытерла слезы и упрямо ответила:
- И с чего ты взяла? Как я могу влюбиться в такого лопоухого?
И тут же рассмеялась на свои слова.

Из-за вынужденного похода в город ночевать решили тут же. Впрочем, никто и не возражал, все устали, промокли и были не прочь поспать чуть подольше. Милонег без предупреждения буквально ворвался в палатку девчонок, нагруженный свертками. Первым делом попросил Злату:
- Примерь, только побыстрее, если что – сбегаю, поменяю!
И протянул ей коробку с новыми сапожками. Златка ахнула! Удобные, красивые из мягкой свиной кожи. Дорогущие, наверное. К счастью, бегать никуда не понадобилось, обувь пришлась впору. Мил, как бы извиняясь, сказал:
- Конечно, не на каблучке, немного старомодные, но по лесу в других не пройдешь. Вот в Чернолесье приедем, там купишь себе еще одни, какие по душе будут.
- Да ты с ума сошел! Они же просто обалденные, а мягкие! Да в таких просто удовольствие ходить. Спасибо!
Она, не церемонясь, расцеловала его всего, он не сопротивлялся, а напротив, немного увлекся процессом, да так, что Славка поспешила выйти. У палатки, к ее удивлению, стоял Святозар.
- Ты чего это выскочила? – спросил он.
- Да так… - смущенно ответила девушка. – Не хочу подслушивать их разговор. Как там в городке?
- Смотря что тебя интересует?
- Да все, люди, обстановка, настроение, события, в конце концов. Мы же ничего, ничего не знаем.
Святозар отвечал неохотно:
- Люди живут потихоньку, да только норовят по домам все больше сидеть, видимо, опасаются чего-то. А разруха полная, улицы и то не метены. Бардак, одним словом.
Славка чувствовала, что краснеет от нахлынувшего волнения. Ее страна приходит в полный упадок, а она зачем-то идет в Чернолесье. Не лучше ли открыться? Да, наверное, она скажет ему все, только не сейчас. Надо бы со Златкой посоветоваться.
Святозар что-то хотел у нее спросить, но не успел, вышел Милонег, немного разгоряченный, но вполне счастливый. Славка поспешила нырнуть обратно в палатку.
Когда молодые люди ушли, она обратилась к сестре:
- Злат, Святозар сказал, что у нас даже улицы теперь не убираются, люди по домам сидят, и трясутся от страха. Это как в лотерее, только наоборот. Нападут – не нападут… Нет, я не могу так больше! Я откроюсь Святозару, сегодня же откроюсь. Он умный, он поможет, я чувствую, ну скажи, что ты об этом думаешь?
Златка, еще не опомнившаяся от своих чувств, только улыбнулась и рассеянно ответила:
- Да расскажи, конечно.
- Нет, а вдруг он рассердится, скажет, что мы специально его обманывали? Или еще хуже... А вдруг он и вправду хочет стать императором?
- Ну не говори.
- Нет, я не имею права молчать. Мой народ страдает, моя страна гибнет, а я тут ни пойми чем занимаюсь! Нет, расскажу.
- Ну расскажи!
Славка внимательно посмотрела на счастливую Златку и поняла, что совета ей от нее не дождаться. Она только попросила:
- Позови ко мне Святозара, когда будет возможность.
Та кивнула. Оставалось надеяться, что ее просьба была услышана…
* * *
После ужина все уселись возле костра, погода наладилась, теплый, почти летний ветерок едва колыхал вершины деревьев, Златка, наевшись от души, оглянулась на Тихомира и спросила:
- Может, споем?
Тот с удовольствием подхватил ее идею. И они запели. Сначала солдатскую военную, потом народную, бархатный голос Златки понравился всем, ее просили петь еще и еще. Милонег не сводил глаз с певицы и даже подпевал, но постоянно путал слова, что, впрочем, нисколько не мешало девушке петь.
Славка же осталась одна в палатке, она ждала Святозара и готовилась к трудному разговору, безумно волнуясь, боясь и одновременно сгорая от нетерпения.
Святозар же, когда ему намекнули, что травница хочет ему что-то сказать, ужасно обрадовался. В мыслях своих он уже представлял себе сцены девичьего стыдливого признания в любви. Что ж, так даже лучше, а то он никак не мог решиться на предложение содержания. А так все проблемы снимаются. Он отошел немного от костра, достал незаметно для окружающих расческу, причесался, поправил и почистил рубашку. Вроде никто не видел. Хорошо. А нет, Лад смотрит и странно как-то ухмыляется. Его ухмылка стала еще противнее, когда король направился в палатку, где его ожидала Славка.
Она сидела, с головой закутавшись в подаренную шаль из козьего пуха, и испуганно смотрела на него. Он присел с ней рядом и взял ее за руку. Она не отдернула руки. Хороший знак.
Девушка робко заговорила:
- Я позвала Вас, тебя, чтобы признаться…
Она запнулась, грудь ее тяжело дышала. Святозар нежно прижал ее к себе и перебил:
- Не надо ничего говорить. Я и так все понял.
Она удивленно подняла на него глаза:
- Правда, понял? И что? Ты не осуждаешь меня?
- За что же осуждать? Наоборот, я счастлив. Ты не представляешь, как я счастлив, Белослава.
И он страстно поцеловал ее в губы, вернее, хотел поцеловать, но девушка, услышав имя Белослава, поняла, что они говорят о разных вещах, а когда Святозар по-хозяйски накрыл ее губы своими, ей стало так горько, что она откинулась от него и принялась отчаянно вырываться из крепких мужских объятий. Слезы мешали говорить. но Святозар приписал странное поведение девушки ее стеснению и продолжал строить планы на будущее.
- Нам только до дворца добраться, а там… Ты будешь моей самой любимой женщиной, ты будешь ходить в золоте и иметь все, что ни пожелаешь.
- То есть ты предлагаешь мне жить в твоем дворце, спать в твоей спальне, пользоваться твоими деньгами в обмен на…
Ей было трудно говорить дальше, и она прервала фразу, так и не окончив ее.
Святозар удивленно спросил:
- А что тебя смущает? Я король. И могу сделать тебя счастливой. Что не так?
- Да все! - возмущенная девушка наконец-то пришла в себя от первоначального шока. – Я не хочу быть твоей игрушкой, постельным котенком, это во-первых, а во-вторых, впрочем, уже неважно…
Она устало махнула рукой и хотела выйти из палатки, но мужчина не дал ей этого сделать, он повалил ее на сложенные еловые ветки и начал ласкать руками все ее тело, она не кричала только от того, что ей было стыдно и слишком горько. Но пощечину залепила, уловив удобный момент. Это немного отрезвило короля, но и разозлило тоже.
- Да что ж ты творишь, то в любви признаешься, то опять драться. Похоже, ты забываешься, девочка.
- Да? И что ты со мной сделаешь? Велишь казнить? – дрожащим голосом спросила она.
- Да в принципе, что угодно, - холодно ответил он. – Не думаю, что тебе понравится. Только зачем нам ссориться? Ты мне нравишься, и я не желал бы лучшей фаворитки, чем ты. Соглашайся, не отказывайся от своего счастью! Ну что может быть лучше?
- Чем быть любовницей короля? Быть свободной, например… Ты предлагаешь мне жить в твоем дворце, спать в твоей спальне, говоришь, что ни в чем не буду нуждаться, что я буду иметь все, что ни захочу. Так вот, я хочу быть свободной, Святозар! И с чего ты вообще взял, что я хотела признаться тебе в любви?
Святозар уже сам был не рад, что слишком поспешно начал действовать, не выслушав девушку, последние ее слова так живо ему напомнили слова Всемилы: «Соглашайся, Святозар! Ты будешь жить в моем дворце, даже спать в моей спальне. Ты ни в чем не будешь нуждаться, поверь, я умею ценить мужскую красоту!». Вспомнив то чувство отвращения, которое он испытывал в тот момент, когда слушал ее предложение, Святозар невольно застонал. Неужели и эта малышка сейчас чувствует по отношению к нему нечто подобное? Он поднял свои глаза на нее и убедился: да, его догадка была верной, чувство гадливости выражал ее взгляд, открыто устремленный на него. Значит, он опять ошибся… Боже, как глупо! Своей поспешностью все испортить. Но что же тогда она хотела сказать ему? Святозар, проглотив комок в горле, откашлялся и спросил:
- Извини, я кажется, ошибся. Прости. Так о чем ты хотела рассказать?
Славка вздрогнула, услышав этот вопрос. Она не готова была теперь открываться перед этим чужим человеком. Нет, не готова. Поэтому просто ответила:
- Теперь уже ни о чем. Забудь. И уходи, мне неприятно видеть тебя.
- Нет, раз хотела сказать, так говори! – не унимался молодой человек, не обращая внимания на последние слова.
Но Славка упрямо помотав головой, повторила:
- Теперь уже неважно. Впрочем, скажу только, что я ошибалась в тебе, я чуть не подумала, что ты можешь быть другом.
Он низко опустил голову и прошептал:
- А Милонег меня предупреждал…
Потом, не глядя на девушку, молча, даже не попытавшись извиниться, вышел из ее палатки и направился в свою, невольно замечая на себе все такой же пристальный и нахальный, словно обвиняющий в чем-то, хотя понятно же, в чем, взгляд Лада.




15 ГЛАВА
Уже давно показалась вершина Белой горы, и с каждым часом она все приближалась и приближалась. Славка шла в середине отряда, хотела было отстать, но ничего не получилось. Святозар зорко следил за ней, а последним приказал идти Искрену, и мальчишка, недовольно вздыхая, послушно плелся в самом конце, вдали от девчонок, с которыми ему было так интересно путешествовать.
Златка дернула сестру за рукав:
- Давай в кусты! Скажем, живот разболелся.
- Ага, у двоих сразу?
- А что? Пирожные несвежими были, - невозмутимо ответила она.
- Ну давай попробуем.
Возможность уединиться им предоставили, но и сами остановились, и как подозревали девушки, следили за ними исподтишка. Ну и ладно. Главное, чтобы не слышали.
Оставшись одни, Славка предложила:
- При первом же привале идем к белым горам, переоденемся в мужскую одежду и поспрашиваем местных о Ротоборе. Мне Искрен брюки из брезента подарил. Милый мальчик.
- Я предлагаю другое, - возразила Злата, - следим за Милонегом. И потихоньку увязываемся за ним. Забава же где-то тут с отрядом. Может, что и знает о воеводе. Да и надежней так будет.
- Боюсь, не удастся сбежать, да и Мил может заметить хвост за собой, еще пристрелит. Примет за лосей, например…
Златка вздохнула:
- Вот вечно ты всего боишься! С Милом – два сапога пара. Слушайся меня, и все будет хорошо.
- Ладно, попробуем, только вещи всегда с собой держи.
- А то!
И она, довольно улыбаясь, раскрыла свой рюкзак, доверху набитый мясными консервами. Славка ахнула:
- Да тебе же тяжело нести!
- Ничего, своя ноша не тянет. Ладно, пошли, а то ведь у них бесстыдства хватит, придут поторапливать. Нет, ты права насчет Святозара, пустой он человек. А избалованный! Кроме собственной персоны и не видит никого. Мне больше повезло, мой упырь – просто душка! А твой! Ты его спасла, а он содержанкой тебя, нет бы жениться…
- Типун тебе на язык, - улыбнулась в ответ Славка, - только старого избалованного мужа мне и не хватает. Пошли уже, болтушка.
* * *
Святозар весь день был в плохом настроении, предстоящий уход Милонега, обида травницы – все способствовало этому. Он злился на самого себя и лихорадочно продумывал пути примирения. Но, увы, их не было. Еще и Лад его разозлил, чуть было не выдал их, выскочил на дорогу, сказал идти ровнее, а там как раз чей-то транспорт проезжал. Хорошо, что торговый. А если бы армия Борислава? Нет, этот Лад ему решительно не нравился. И кто его в отряд взял? Впрочем, в спешке же собирали, по внешности, видимо, подошел. Друзей-то у него тут особых не было.
Полная углубленность в собственные невеселые думы не прошла без последствий, не заметив корягу, он споткнулся и неловко упал, разорвав штаны и слегка поранив ногу.  Чертыхнувшись, кое-как отстегнул с плаща булавку, прищепил ею рваные края брюк, чтобы не мешали при ходьбе, и не обращая внимания на сочившуюся кровь, продолжил путь.
Но Мил заметил, что друг прихрамывает и, узнав причину, беспечно предложил:
- Так у нас же свой лекарь в отряде, и неплохой, надо сказать. Давай позову!
- Не надо!
- Да ладно тебе! Ты как мальчишка стал, и вправду что ли влюбился? – засмеялся в ответ Милонег и несмотря на отказ Святозара подбежал к девчонкам.
Славка, не проронив ни слова, но, впрочем, довольно охотно отозвалась на его просьбу. Златка на всякий случай была рядом. Оглядев смущенного короля в разорванных штанах, рассмеялась и приказала:
- Снимай штаны!
- Это еще зачем? – непонимающе спросил Свят. И вообще он разозлился на друга и от стыда готов был сквозь землю провалиться.
- Бить будем! – мрачно пошутила Златка.
Славка не выдержала, услышав заливистый смех Милонега, тоже улыбнулась.
Златка пояснила:
- Штаны зашью, а то неприлично королю в рванине ходить. Да и рану обрабатывать так легче.
- Да какая рана? – отмахнулся он, искоса взглянув на довольного Мила. – Вечно лезешь не в свое дело.
Но брюки снял, Славка молча, стараясь не смотреть на своего пациента, обработала повреждение, на всякий случай смазала мазью с соком белыни. Ну куда уж без нее? Она действовала аккуратно, боясь лишних прикосновений, но Святозар не мог справиться с волнением, охватывающим его всякий раз, когда нежные ласковые девичьи ручки дотрагивались до его кожи. Он отвернулся было, но подумав, что это все-таки неприлично, снова попытался разговорить обиженную девушку:
- Спасибо! Твои руки такие нежные, просто волшебство творят.
Она ничего не ответила, только взглянула на него, поймала его молящий о прощении взгляд, и, вспыхнув, опустила голову. Потом лихорадочно побросала все свои лекарские принадлежности в аптечку. И, не дожидаясь сестры, ускорила шаг, приблизившись к Тихомиру с Богданом, которые шли во главе отряда.
Святозар мрачно взял из рук Златки зашитые брюки и спросил:
- Она на меня сильно обиделась, не знаешь?
- А ты как думаешь?
- Думаю, что сильно.
- Правильно думаешь, только жаль, что вчера не думал, что говоришь. Так что, если хочешь знать мое мнение, мне тебя не жалко, - откровенно ответила Златка.
- Скажи ей… - начал было фразу король, но девушка перебила его:
- Тебе надо, сам скажи! Я у вас парламентером быть не собираюсь.
И несмотря на указания Святозара, подошла к Искрену. Все-таки нужно еще и хлебушка на дорогу выпросить. Как без этого?
Славка была рада, что сестра не поспешила догнать ее. Она сгорала от волнения, и не могла понять причину своего расстройства. Ей показалось, что, обрабатывая рану короля, она не испытывала чувства отвращения к нему, и даже равнодушия, как к другим пациентам, у ней не было. Нет, в том-то и дело, что нет. Ей нравилось прикасаться к нему, она была рада помочь. Но обида была еще сильна. Или нет? Да нет же. Нужно гордость иметь, в конце концов. Славка так разозлилась на самое себя, что и не заметила, как опередила Богдана. Она приблизилась к кустам, отделяющим лес от большой дороги, и осторожно выглянула наружу. Дорога была пуста, но какое-то тревожное чувство не давало ей покоя. Она растерянно оглянулась. Тихомир подал ей знак ждать их и не высовываться, но она, почувствовав в спине, на которой висел рюкзак, сильное жжение, невольно сняла его и тотчас же спрятала себе под плащ. Рюкзак весь светился знакомым алым светом. Кинжал! Но что это значит? Если бы было надо отдать его Святозару, он бы и, не делая никаких предупреждений, просто очутился б в его руках. Славка знала это. Значит, другое, значит – опасность! Девушка внимательно смотрела сквозь ветки боярышника на дорогу. Вскоре ей показалось, что она видит облачко пыли вдали. Да, враги! Она, не раздумывая ни минуты, бросилась назад к Богдану с Тихомиром, впрочем, они были не одни, король с воеводой уже подошли к ним.
- Там отряд, он близко. И это враги! – испуганно прошептала девушка.
Ей поверили сразу и даже не спросили, с чего она это взяла. Мил и Тихомир тотчас же, словно рыси на охоте, бесшумно прокрались к кустам, Свят, сделав знак отряду об опасности, последовал за ними.
Славка не выдержала, ей захотелось посмотреть, о чем ее предупредил кинжал, и тоже, нарушая все правила дисциплины, пробралась ближе к дороге.
Сначала ничего не было видно, но вскоре маленькое облачко превратилось в большой отряд. Послышался шум, производимый лошадьми и, по всему видно было, нетрезвыми людьми Борислава. Они были веселы и неприлично шутили.
- Что это у них в руках? – спросил Святозар у друга.
- Похоже палки какие-то. С черепами что ли…
Мил напряженно вглядывался вдаль, спустя минуты три он вдруг сильно побледнел, встревоженный король спросил друга:
- Что ты?
Тот не ответил.
Святозар присмотрелся и увидел, чем увенчаны длинные шесты, которые были в руках белозерских солдат, на них были надеты женские головы. Он знал об варварском обычае некоторых стран проносить головы поверженных преступников по городам и деревням, в назидание народу. Так сказать, чтобы неповадно было больше. Чьи это были головы, Святозар догадался, увидев, как побледнел Милонег. И действительно, когда отряд поравнялся с ними, можно было в одной из изувеченных и покрытых ранами с запекшейся кровью головах узнать голову Забаву, ее несли впереди отряда, еще с десяток женских головок высились следом.
Славка не смогла на это смотреть, потихоньку отошла в сторону и заплакала. Златка была рядом, она тоже все видела и стояла с каменным лицом, по которому было невозможно прочитать ее мысли и эмоции.
* * *
Дорогу переходили маленькими группками, молча, осторожно. Слава Богу, их никто не заметил. Милонег шел рядом со Святозаром и, видно было по всему, что даже не понимал ни куда идет, ни зачем. Он был уныл и, как будто, равнодушен. Златка также не проронила ни слова до стоянки, так и сохраняя каменное выражение лица. Впрочем, такое выражение было у многих. Лад было хотел разрядить обстановку неприличным анекдотом, но на него так посмотрел Тихомир, что анекдот оборвался уже на середине.
Когда подошли к стоянке, ни Милонег, ни Златка не приняли участия во всеобщей суматохе приготовления к ночлегу, но им никто не поставил этого в вину. Славка, видя состояние воеводы, приготовила успокаивающий настой и подозвала сестру.
- Иди, предложи это Милу. Помогает хорошо.
Златка все также молча взяла лекарство из ее рук и смело направилась в палатку к начальству.
* * *
Милонег сидел на ветках и никак не мог осознать того, что он увидел, ему казалось все это дурным сном. Неужели он опоздал? Неужели он больше никогда не услышит задорный, чуть язвительный и вызывающий смех своей подруги детства? Но почему? Почему? Он проклинал себя за то, что слишком медлил, за то, что нашел этих тупорылых телохранителей, которых так легко оказалось провести. Проклинал себя за страдания девушки, за ее смерть. Когда вошла Златка, он недовольно и грубо рявкнул на нее:
- Чего пришла? Уйди, не хочу никого видеть.
Но Златка не смутилась:
- Вот, выпей, легче будет!
И протянула ему кружку с отваром. Юноша хотел оттолкнуть ее, но девушка оказалась шустрей, не дала ему этого сделать. Мил, видя, что так просто ему от нее не избавиться, спросил:
- Что это хоть?
- Яд!!! Выпей, сразу легче будет, гарантирую, - с вызовом ответила она.
Тот согласился:
- Ну давай!
И залпом опустошил всю кружку. И действительно, мягкая волна спокойствия внезапно охватила его. Он удивленно посмотрел на Златку:
- А теперь что не уходишь?
Она подошла ближе. Дотронулась до его руки и сказала:
- Тебе сейчас лучше не быть одному.
- Да откуда тебе знать, что мне сейчас лучше?
- Мил, - серьезно ответила она. – У меня на глазах погиб мой жених. Знаешь, как мне было хреново? Знаешь?! Так вот, если бы не Светик с Бельчонком, я бы не справилась, я ведь чуть не выскочила под пули, они удержали…
Мил совсем забыл о том, что пришлось пережить этой девочке. Ему стало стыдно за свою грубость. Он тихо прошептал:
- Посиди рядом.
- Хорошо, - также шепотом ответила она, присаживаясь к нему почти вплотную.



16 ГЛАВА
Славка ждала сестру и прислушивалась к звукам, доносящимся снаружи палатки. Первоначальный шок от случившего уже прошел, мужчины сидели у костра, ужинали, переговаривались и даже шутили. Она слышала голос Святозара, о чем-то спорившего с Тихомиром. Но ни Златки, ни воеводы не было слышно. Неужели эта обжора даже про ужин забыла? Ну Мил-то понятно, ему сейчас не до еды. Самой тоже не хотелось есть, а вернее, вылезать из палатки, не хотелось ни с кем разговаривать, и тем более лишний раз показываться на глаза королю. Итак, первоначальный план провалился. Мил никуда не идет. Это понятно. Но что делать ей? Как подумаешь, что придется снова брести одной по лесу, шарахаясь от каждого шороха и гадая, где бы раздобыть еды, так мурашки по коже пробегают. Искать Ротобора спустя десять лет после его исчезновения ей казалось уже, по меньшей мере, бесполезно, если не глупо. Златка, судя по тому, что никак не приходит, не захочет идти с ней. Да она и не будет настаивать на этом. Воевода хороший парень, он не обидит ее сестру. Может, хоть она будет счастлива. Но что делать ей?! От досады и напряжения мысли девушка закусила нижнюю губу. Мысль, которая так и вертелась в голове, заглушая все остальные, ей очень не нравилась. Она хотела прогнать ее, найти ей достойную замену, но ничего не выходило. Мысль эта была: «рассказать все Святозару, несмотря ни на что». Но как же не хотелось этого делать! Однако, другого выхода, похоже, не было.
Девушка вздрогнула, когда брезентовые створки палатки осторожно приоткрылись.
- Ну слава Богу! Чего ты там так долго? – спросила Славка, думая, что вернулась сестра.
Но это был Святозар.
- Извини, можно? – спросил он, несмотря на то, что уже фактически зашел.
Славка равнодушно пожала плечами. Тот довольствовался и таким ответом. Зашел в палатку и уселся на постель, приготовленную для Златки.
- Можно я у тебя переночую? – нерешительно спросил он, предчувствуя ответную бурю негодования.
- Но… - замешкалась с ответом девушка.
Святозар поспешил объясниться:
- Понимаешь, твоя сестра… Ну в общем, она…
Он хотел было сказать, что она более сговорчивая, но вовремя одумался, встретив настороженный и обещающий дать отпор в случае чего взгляд травницы.
- В общем, похоже, лучше им не мешать, - только и сумел выговорить мужчина.
Славка покраснела. Она поняла. Но неужели Златка? Впрочем, она не осуждала. Только зачем так поспешно? Но это ее дело.
Она только сказала:
- Ну что ж, если больше негде… Оставайся. Только что скажут в отряде?
- Да какое мне дело, что скажут в отряде? – ответил он, не подумавши.
Девушка опустила голову. Действительно, ему нет никакого дела о том, что подумают о ней. Она поспешно отвернулась, так как слезы снова набежали на глаза.
Святозар сам понял, что сморозил глупость, и попытался оправдаться:
- То есть, я не то хотел сказать. Ничего плохого они про тебя не подумают, тут все свои люди, и умеют делать правильные выводы.
- Мне все равно, не беспокойся, - наигранно равнодушным голосом произнесла девушка.
Он не поверил. Хотел что-то сказать или спросить, но не стал. Помолчав немного, вдруг засунул руку в карман и воскликнул:
- Совсем забыл! Я же вчера тебе конфет купил. Вот, возьми!
Он протянул ей руку с кулечком конфет, не особо надеясь, что его подарок примут. И таким растерянным и жалким показался Славке в этот миг король, что она не выдержала, улыбнулась и взяла конфеты.
Святозару на мгновение показалось, что лед сломан, что появилась надежда. Надежда хотя бы на то, чтобы узнать, о чем хотела поговорить с ним эта девушка. Он подумал снова спросить ее об этом, но отчего-то спросил о возрасте сестры, и узнав, что той всего двадцать один год, как бы невзначай поинтересовался и ее возрастом. Когда прозвучал ответ, король смутился еще больше. Господи, да она же еще совсем малышка, даже несовершеннолетняя! Что же он натворил? Предлагать ей такое! Какой же он идиот! Нет, прощения ему точно не видать, как собственных ушей. Стыдно-то как!
Славка долго собиралась с силами, чтобы начать, столь страшивший ее разговор. Наконец, она тихо прошептала:
- Святозар, я все-таки должна признаться тебе…
Но в этот миг послышалось бесцеремонное:
- Тук-тук!
Это был один из членов отряда. Он якобы смущенно извинился за то, что потревожил их, но его послал Лад. У того сильно разболелся живот и ему очень и очень плохо.
Славка охнула и принялась расспрашивать подробности, где болит, как. Узнав, что в правом боку, она мгновенно схватила аптечку и, тревожно взглянув на Святозара, поспешила в палатку Лада.
Святозар чертыхнулся про себя. Только аппендицита сейчас им и не хватало. Кто оперировать-то будет? В больницу не обратишься. А травница, вряд ли она способна грамотно провести операцию… Впрочем, кто ее знает? Он спокойно прилег на еловые ветки и принялся размышлять о том, как все-таки вырулить ситуацию и вновь заслужить доброе расположение этой милой девчушки. Ему казалось, что сделать это можно и, главное, нужно. И чем быстрее он это сделает, тем лучше…
* * *
Славка присела возле скорчившегося и стонавшего от боли Лада. Она расстегнула ему рубашку и осторожно принялась пальпировать живот. Лад чуть ли не закричал от нестерпимой боли. Плохо, очень плохо! Славка нахмурилась, опустила руки чуть ниже живота, и тут произошло что-то невероятное и мерзкое. Внезапно выздоровевший, Лад, мгновенно расстегнув брюки, с силой схватил ее руку и положил на то место, до которого Славка еще ни разу и не дотрагивалась-то. Она отчаянно попыталась вырвать руку, но куда ей было справиться с этим сильным и наглым солдатом? А тот грубо повалил девушку на лежак и, тяжело дыша, с циничной ухмылкой сказал:
- Да ладно тебе! Не выделывайся! Не бойся, я быстро. И снова пойдешь своего короля ублажать. Он и не узнает ничего.
Она, отчаянно визжа и сопротивляясь, укусила его за руку. Но в ответ Лад со всей силы наотмашь ударил ее по лицу и одним рывком разорвал ее рубашку. Славка закричала, зовя на помощь, но вдруг почувствовала, что Лад больше не держит ее и даже, как будто, завис в воздухе.
* * *
Святозар уже совсем все обдумал и ему даже понравился его план, более того, он показался ему идеальным. Да, именно так он ей и скажет, именно так! Внезапно, словно вспышка молнии осветила палатку. Свет был таким неожиданным и ярким, что королю в первую секунду пришлось зажмуриться. На мгновение он даже растерялся, но лишь на мгновение. Этот мерцающий рубиновый свет был знаком ему. Кинжал! Ну наконец-то! Как давно Святозар ждал его появления! Впрочем, где же он?  Постепенно свечение превратилось в один яркий луч, упирающийся в брезентовую створку палатки и начинающийся… В рюкзаке травницы? Странно, очень странно. Кинжал ошибся? Скорее всего. Или почувствовал симпатию наследника к девушке? Нет, даже для мистического артефакта это уже чересчур. Скорее всего, ошибся. Ладно, с этим потом разберется. Некогда! Луч явно зовет на выход. Враги!
Святозар внутренне сжался и приготовился к борьбе. Сразу объявлять тревогу глупо, Мало ли… Может, и нет никаких врагов. Мужчина решительно направился к выходу, луч и не думал пропадать, он тянулся ровной рубиновой нитью по жухлой осенней траве и пропадал… в палатке Лада! Святозар в несколько прыжков оказался рядом и явственно услышал голос:
- Да ладно тебе! Не выделывайся! Не бойся, я быстро. И снова пойдешь своего короля ублажать. Он и не узнает ничего.
Вот ведь сволочь! Тут же послышались звуки борьбы и крик девушки, король изо всей силы дернул брезент палатки, она была зашнурована изнутри. Ну, это не проблема! Достав нож, Святозар бесцеремонно разрезал брезент. Картина, представшая перед ним, мгновенно привела его в бешенство. Лад со спущенными штанами бил Белославу по лицу! Черт, не успел! Тоненькая струйка крови потекла из носа девушки, в глазах ее читались отчаяние и боль. Не помня себя от гнева, Святозар схватил насильника за шкирку и легко приподняв в воздух, что есть силы тряхнул его об землю. В глазах помутнело, в остервенении он принялся наносить удары по негодяю, посмевшего обидеть его малышку, не особо разбирая ни куда бьет, ни с какой силой он это делает. Лад уже безжизненно валялся на земле, а король все еще бил его. В чувство его привел крик девушки:
- Прекрати, ты же убьешь его!
Опомнившись, он почти удивленно взглянул на ее бледное, искаженное страданием лицо. Руки сами собой опустились. Боже, что же он наделал! Она видела все! И в глазах ее стоял ужас. Святозар понял сразу, что причина этого ужаса не Лад, а он сам… Воспользовавшись замешательством защитника девушки, неудавшийся насильник тем временем проворно выскользнул из палатки и с невероятной скоростью скрылся в ночном лесу. На шум прибежали люди. Тихомир встревожено смотрел на разгоряченного дракой, Святозара, на бледную, дрожавшую травницу, в разорванной рубашке, с окровавленным лицом и не мог поверить в случившееся. Издалека раздался беспечный голос Богдана:
- Куда это Лад так ломанулся? Живот, что ли, прихватило?
Святозар объявил тревогу. Все бросились искать сбежавшего преступника. Прибежали и Златка с Милонегом. Воевода хмуро выслушал рассказ короля и покаянно опустил голову:
- Прости, Свят. Не доглядел я этого подонка! Моя вина.
Но тому было не до раскаяния друга. Его тревожило состояние Славки. Девушка была страшна бледна и вся дрожала. Златка закутала ее в свой плащ, но это ничуть не помогло. Святозар хотел обнять ее и успокоить, но стоило ему только поднести к ней руку, как она со страхом и, как ему показалось в тот момент, отвращением, поспешно отшатнулась от него. Он в отчаянии закрыл свое лицо руками и вышел из палатки. Мил обратился к Златке:
- Что за отвар ты мне давала? Может, ей тоже подойдет?
Златка со слезами на глазах призналась:
- Да не знаю я, его Белка для тебя приготовила. Ну, Бельчонок, ну пойдем к ручью, умоешься, придешь в себя. Только не нервничай. Не стоят они того.
Мил сделал вид, что не услышал ее последних слов. Только сказал:
- Я вас провожу. Этот гад где-то здесь еще. Далеко он не мог убежать.
Но Святозар не позволил им никуда идти, завел в палатку, где по-прежнему, но уже не так ярко светился, словно волшебный ночник, рюкзак. Златка встревожено посмотрела на мужчин, но Свят поспешил ее успокоить:
- Не обращай внимания, это мой кинжал, древний артефакт, похоже, рюкзаки перепутал. Слава Богу, что вы его не заметили, он дается в руки только носителям, других и убить может.
 Златка поежилась, но задумалась. Посмотрела на свою сестру, надо сказать, подозрительно посмотрела.
Но Славка молчала, она чувствовала, что ей снова становится не по себе. Липкая темнота словно обволакивала ее со всех сторон. Как ни странно, но первым, что ей плохо, заметил Свят. Он поднес к ее губам воду, но та уже не в состоянии была проглотить ни глотка. Златка, опомнившись, спросила:
- Белка, как трава называется? Ну, ты понимаешь, о чем я?
Но она не ответила, глаза у девушки уже были закрыты. Свят положил руку на ее лоб и встревожено спросил у Златки:
- Что с ней? Она же вся горит! Она что, была больна?
- Нет, это с ней бывает. Когда перенервничает. Мама ей какие-то травы давала, сразу помогали, но я…
Она виновато взглянула на короля и продолжила:
- Я не помню…
Свят вздохнул:
- И долго это продолжается, если не лечить?
- Не знаю… Мама всегда лечила, но, наверное, долго…
Мил напомнил:
- Этот козел еще где-то здесь, пошли, Свят. Его нужно догнать, во что бы то ни стало. Он ведь таких дел натворить может! А ты пока за сестрой поухаживай и вспоминай давай.
Но Златка испуганно прижалась к Милу и со слезами на глазах попросила:
- Не уходите, пожалуйста! Мне страшно.
- Ну что ты, глупенькая? – Мил успокаивающе погладил ее по волосам и поцеловал. – Мы быстро, а чтобы страшно не было, вот Искрен с вами посидит, я ему пистолет дам. Пусть стреляет, если Лад, не дай Бог, объявится. Только не полезет он сюда, небось, уже на дорогу выбирается, но мы его нагоним, быстро нагоним.
Свят мрачно смотрел на лежащую в бессознательном состоянии Славку, желваки его ходили. Он повторил вслед за другом:
- Нагоним. И отомстим. А сестренку твою вылечим, не бойся.
Златка обреченно вздохнула:
- Ну хорошо, только побыстрее возвращайтесь. И кинжал свой забери, этот свет меня раздражает.
Король вытащил оружие из рюкзака. Кинжал словно неохотно лег ему в руку, мужчина даже почувствовал небольшое жжение, что его очень удивило. Впрочем, предаваться размышлениям о странностям этого непонятного предмета было некогда. Он ободряюще кивнул Златке, снова прикоснулся к горячему лбу ее сестры, ни сколько для того, чтобы проверить температуру, сколько, чтобы еще раз дотронуться до нее губами. Потом взял Мила за плечо, и они ушли. Буквально тут же к девчонкам ворвался обиженный Искрен. Он так хотел участвовать в поисковой экспедиции, а его опять не взяли…
* * *
Три часа были потрачены впустую, Лада и след простыл. Как же пожалел Мил, что не взяли они с собой собаку ищейку. Испугались, что выдаст лаем. Сейчас бы ох как пригодилась бы. В два счета вычислила б и нагнала. Но факт есть факт, время потрачено, Белка слегла с непонятной болезнью, Лад сбежал, и, похоже, нашел какой-то транспорт. Остается только надеяться, что сбежал совсем, и будет заниматься только спасением собственной шкуры, а не вздумает податься в армию Борислава и навести на их след. Да и про травницу он наверняка знает, что разыскивают ее, и про вознаграждение тоже. А деньги ему сейчас очень и очень нужны будут. Эх, не надо было листовку эту никому из отряда показывать. Не надо было. Ну да после драки кулаками не машут.
Когда измученные и обозленные мужчины подходили к лагерю, снова ожил кинжал. Он будто вырывался из рук Свята и торопил их куда-то, тревожное шипение, исходящее от таинственного камня, жутко раздражало. Король не мог понять, в чем дело. С досады даже спросил у друга:
- Может, выкинуть эту чертову игрушку? Толка от него все равно никакого, только туман наводит, а что к чему, и не понять вовсе.
- Не скажи, Бельчонка он практически спас. Еще бы чуть-чуть…
- Нет, я все равно найду эту сволочь, - мрачно пообещал Свят. – Надеюсь, Златка вспомнила название той травы.
Мил не был в этом уверен, но промолчал. В конце концов, подкупить какого-нибудь лекаря денег у них хватит, только бы толковым оказался.
Тревожная тишина стояла на поляне. Костер давно потух. Первое, что бросилось в глаза молодым людям, это искривленная, словно осунувшаяся палатка, в которой должны были находиться девчонки. Не сговариваясь, они перешли на бег. У Святозара бешено застучало сердце. Он сразу почуял неладное. Прямо у входа лежал Искрен, на его куртке алело огромное алое пятно. Мил спешно бросился к нему:
- Жив, но рана, похоже, тяжелая. Злата! Злата!
Но никто не отозвался. В самой палатке никого не было, но здесь точно что-то происходило, вещи были разбросаны, следы крови темнели на зелени брезента.
Мил совсем потерял голову. Он чуть не плакал:
- Зачем я их оставил? Забаву оставил, и вот она мертва. Златушку оставил, и…
Свят сердито оборвал:
- Еще ничего не известно! Смотри, здесь явно кто-то боролся.
Он указал на примятую траву, они подошли поближе и увидели Злату, она лежала, сжимая в руке нож, глаза ее были закрыты.
Мил кинулся к ней:
- Злата, Злата, прости! Очнись, очнись, ну пожалуйста, милая моя.
Он осторожно прикасался к ее бледному лицу, но это не приводило в чувство девушку. Свят достал фляжку с водой и плеснул ее ей в лицо, губы девушки чуть зашевелились, он слегка ударил ее по щеке, чтобы привести в сознание. Наконец, она открыла глаза. Мил облегченно вздохнул.
Злата спросила:
- Где он? Где Бельчонок? Где он? Вы не нашли его?
- Тише, тише, - успокаивал ее Мил. – На выпей воды. Где болит? Ты не ранена?
- Искрюша? Что с ним? Он убил его? – со слезами на глазах спрашивала Злата.
- Нет, нет, успокойся, он ранен, но рана не опасная. Мы поможет ему, не бойся.
- А Белка?
- А вот Бельчонка нигде нет. Что произошло? Лад вернулся?
Свят упрекнул друга:
- Да успокойся ты, Мил! Дай ей в себя прийти. Неси ее к нам в палатку, а я пока Искрена осмотрю.
Но когда они вернулись в лагерь, Искрен уже был на руках Тихомира. Тот с каменным лицом, словно не замечая никого вокруг, смотрел на племянника.
Святозар подошел к нему и дотронулся до плеча:
- Тих, несите его в ближайший городок, нужно найти хорошего лекаря, бери денег, сколько надо. Не переживай, он поправится, просто много крови потерял. А как только можно будет, идите домой, поднимайте армию. А мы еще попробуем девочку поискать.
Тихомир возразил:
- Не дело это, лучше тебе домой, и Злату заберешь, а мы Лада найдем, он теперь мой должник, теперь я не успокоюсь, пока его мертвым не увижу.
Но Святозар был непреклонен. Так они ни о чем и не договорились, Богдан слушал, слушал, не выдержал и сам ушел за лекарем, которого решили вести с собой в Чернолесье и не отпускать от себя, пока мальчишку на ноги не поставит.
Когда король вернулся в свою палатку, Златке стало немного лучше, Мил суетился возле него и заставлял есть. Но та отказывалась и плакала. И все рвалась скорее пуститься в путь, спасать сестренку.
Мил на это резко возразил:
- Ты с Искреном и Тихомиром в Чернолесье, не обсуждается! Здесь несколько часов до границы. Вас никто не ищет, пропустят.
- Ни за что! Попробуй только заставь! Все равно убегу! – не унималась девушка. – Бельчонка убить могут, а ты мне эту кашу суешь!
Мил только вздохнул. И вопросительно посмотрел на друга. Тот пожал плечами и ответил:
- Раз говорит, сбежит, значит, лучше пусть с нами идет, пока беды не случилось. Ты уже знаешь, что я прав, Мил. А ты, Злата, лучше расскажи, что произошло, только подробнее.
Злата начала рассказывать:
- Буквально через двадцать минут после вашего ухода Искрен услышал какой-то шорох, вышел посмотреть, а этот гад идет к нам, как ни в чем ни бывало, говорит, забыл свои вещи, и чтобы молчали. Ну мы молчать не стали. Он на нас пошел, Искрен выстрелил, попал ему в плечо, но Лад, лось здоровый, как будто и не почувствовал. Искрюша снова прицелился, но тут я виновата, из палатки выбежала, за мальчишку испугалась… А этот… он нож к моему горлу подставил и Искрену кричит, чтобы пистолет бросил ему. Я кричу, чтобы стрелял, что мне жизнь и не дорога вовсе, а он не стал, бросил пистолет на землю. А Лад живо так его подхватил и в мальчика прямо в грудь выстрелил… Я набросилась на него, но он ударил меня, а дальше не помню ничего. Вот и все… Простите…
И она снова заплакала.
Мил прижал ее к своей груди:
- Это ты нас прости, что оставили одних. Не думал никто, что Лад такой подонок. Да вон как вышло. Не плачь. Мы сестренку твою спасем. Ну куда он денется? Потащит ее во дворец, чтобы получить вознаграждение. Так? Так! Но деньги он взял, есть, спать ему надо, так что в ближайшей деревне его и перехватим. Не бойся.
Святозар чуть не вскрикнул от внезапной боли, кинжал, висевший на ремне, буквально обжег его бедро.
- Чертов кинжал! Ну чего ему надо?
- Странно, что он у травницы в рюкзаке оказался, - задумчиво произнес Милонег.
Златка потупила глаза. Святозар заметил это и осторожно поинтересовался:
- Знаешь, она хотела мне в чем-то признаться, но не успела, как раз к Ладу ее позвали. Даже не хотела, а сказала, что должна признаться. Может, ты знаешь, в чем?
Он внимательно взглянул на девушку и заметив, что та покраснела, понял, что знает. Умоляющим тоном король попросил ее:
- Скажи, пожалуйста. Она бы рассказала, просто не успела. Понимаешь.
Златка вздохнула:
- Да, наверное, нужно рассказать. Только…
Она робко взглянула на Мила и продолжила:
- Не убивайте меня сразу. И не думайте плохо…
Святозар с Милонегом почти испуганно переглянулись. Милонег с горькой усмешкой заметил:
- Значит, все-таки лгуньи…
- Нет, Мил, нет, - с отчаянием в голосе заверила их Злата. – Просто не моя эта тайна. А Белка, Белка боялась страшно сказать. Да еще и обиделась на Свята…
- Ты расскажешь или нет? – нетерпеливо спросил король.
- Расскажу, - обреченно вздохнула девушка. – Этот кинжал, он не ошибся…
В палатку без предупреждения зашел Тихомир и протянул Святозару какую-то цепочку с медальоном. Цепочка была порвана. Тихомир сказал:
- Твой, по-моему, у Лада в палатке нашел. Жалко, небось, еще родительский.
- Да, спасибо, - не глядя на медальон, проговорил Свят.
Когда Тихомир ушел, жадные взгляды слушателей снова устремились на Златку. Она посмотрела на цепочку в руках короля и заметила:
- Это не твой, это Белкин.
Святозар приложил руку к груди. Точно. Его медальон как висел, так и висит. Но тогда…
Кровь отхлынула у него от лица. Он взглянул на перевернутое кверху ногами солнышко, на кинжал, немного успокоившийся у него на ремне, вспомнил, светлые корни волос травницы, вспомнил ее красивые выразительные зеленые глазки. И все понял. Слезы против воли потекли по щекам. Он отвернулся и прошептал:
- Что же вы натворили… А я… Как я мог не узнать ее?! Нет мне прощения.
Мил непонимающе переводил взгляд то на Свята, то на Златку. Потом не выдержал, спросил:
- Да вы расскажите, в чем дело, или нет?
Злата ответила:
- Бельчонок не сестра мне, да и не Белослава ее зовут, а Ярослава, принцесса Ярослава. Десять лет назад друг моего отца, король Злослав привез ее к нам в закрытой карете, чтобы спрятать. Все тогда думали, что Святозар убил ее родителей и что ее тоже хочет убить. Вы не обижайтесь, что мы сразу ничего не рассказали. Поймите, Белке тетя Всемила с детства все уши прожужжала, какой плохой, злой и опасный маньяк – король Чернолесья.
Святозар спросил:
- Она ненавидела меня?
- Ты знаешь, тете врала, что ненавидит, но я видела, что это не так. Она всегда сомневалась. И вот с медальоном этим никак не хотела расстаться. И папа, и мама, и Светик, брат мой, - все ей говорили, что опасно его носить, но уперлась, говорила, что это все что у нее осталось от прошлой жизни и расстаться с ним, значит, стереть память. Мама даже хотела отобрать, так у Белки истерика началась, и все болезнью кончилось. Только когда она вернулась из Чернолесья, ну встретились вы там, помнишь, наверное. Она такая грустная была, подавленная какая-то. Все говорила, что, наверное, тетя Всемила права.
- Однако же из тюрьмы освободила, несмотря на риск, - заметил Мил.
- Ну это же когда было. Потом все ясно стало. После той бойни. Они же стреляли во всех, кто из дома выбегал. Да только им мы и не нужны были. Им Белка была нужна. Боятся, что власть их кончится, что народ за носительницей, законной наследницей пойдет.
Святозар мрачно пообещал:
- Закончится, и очень скоро закончится.
Мил добавил:
- А это даже и к лучшему. Может, и войны не будет. Одно дело, когда чужая армия с чужим королем идет власть свергать. Тут зеленоглазка права была. Эх, дурочки, дурочки…
Златка опустила голову. Потом спросила:
- Что вы делать собираетесь? Ведь ее разыскивают не для того, чтобы судить за убийство Неждана, ее сразу убьют. Если вы в Чернолесье, то я, прости, Мил, не с вами.
Мил обнял ее и успокоил:
- С нами, вместе пойдем подружку твою спасать. Только лучше бы тебе…
Но взглянув на Златку, осекся, не стал договаривать.
Свят скомандовал:
- Времени не теряем, быстро собирайте вещи и вперед! Я пока распоряжусь насчет остальных.




17 ГЛАВА.
Боян уже три ночи подряд курсировал на старой кляче, запряженной в повозку, по главной дороге, ведущей в столицу Святогорья, в надежде, что сумеет хоть что-то разузнать о принцессе. Расчет его был прост: либо кто-то из путников, которых он охотно подвозил за пять солнов, проговорится, либо сама принцесса на дорогу выскочит, не под землей же ей пролезать, либо попадется девчонка, на что он, собственно говоря, и надеялся, да и перехватит он преступника. А когда темные дела-то делать, как не ночью? Но пока удача не улыбалась старику, разве что с полсотни солнов заработал, а так как еще и лошаденка им была выиграна в карты у одного незадачливого пьяницы, то можно считать, что наварился не плохо. Пару раз подвозил и с грузом, контрабанда не иначе, да все не то. Один раз, думал уже, повезло. Два хмыря остановили, да за большие деньги попросили перевести кое-кого. Сказали, что преступника поймали, но Боян краем глаза заметил, что связанный человек в темном плаще с накинутым на голову капюшоне, не кто иной, как девчонка пойманная, в бордель везли продавать, не иначе. Боян тогда тряхнул стариной, благо, оружием Ротобор его от души снабдил. Убил обоих и хоть и клялся Цветане, что завязал с прошлым, но угрызения совести не испытывал, отнюдь. Девчонку развязал. Эх, жаль не та. Глазки серые, нос курносый, какая из нее принцесса? Да все равно жалко девчушку, успокоил, накормил да отвез до деревни. А прошлой ночью тоже заметил кое-что подозрительное, целый отряд маленькими группками дорогу перебегал, и девки какие-то с ними, но девки сами шли, не пленные. Чей отряд Бояну было неинтересно. Его задача: принцессу найти! Остальные пусть, что хотят, делают.
Кляча, уставшая от монотонной бесцельной ходьбы, остановилась посреди дороги и потянула морду к обочине за травой. Боян ее не понукал, все равно дорога пуста. Никого. Ан нет, в кустах кто-то шевелится. Боян схватил пистолет. На всякий случай. А вдруг лось? Деньжат выручит. А кабан и того лучше, кабанятину на базаре дорого ценят. Шорох затих. Затаился кто-то… Боян решил схитрить. Оставил повозку на дороге, а сам как будто в кусты по делам. План сработал. Только он спрятался в зарослях орешника, как из кустов осторожно пятясь и оглядываясь, вылез длинный мужик, на руках он нес что-то сильно напоминающее тело человека. «Еще один охотничек за девочками, - злорадно потирая руки, подумал Боян. – Ну ничего, мы и тебя отучим от этого дела!» Между тем мужик вскочил в оставленную повозку, бросил на сено, не глядя, словно куль с картошкой, свою ношу и взялся за вожжи. Но Боян уже был тут как тут, он ловко, несмотря на свой возраст, вскочил на телегу и приставил пистолет к груди прыщавого молодчика. Тот испугался, на лбу его появилась испарина. И отчаянно зашептал:
- Не убивай, старик! Я думал, ничейная. Договоримся. Мне тут нужно до деревни добраться. Я заплачу.
Боян ответил, отводя чуть в сторону оружие, но не убирая его совсем:
- Десять солнов.
- Да ты что, старик! Где ж ты такие расценки видел?
- Сам придумал, не хочешь, слазь, тащи свою девку на руках, пока не отобрали.
Лад поморщился:
- Почем знаешь, что девка?
Боян наигранно равнодушно зевнул:
- Так что ты первый что ли у меня? Тут таких молодчиков пруд пруди. Девок для борделей тащат, а мне что? Я подвезу, но и денег возьму, не бесплатно же грех на душу брать? Только что за нее дадут-то, ну сотню солнов, да и тех вряд ли.
Лад самодовольно ухмыльнулся:
- За ЭТУ много дадут! Тебе такие деньги и во сне не снились.
Боян воодушевился. Похоже, повезло на этот раз. Вдруг послышался слабый девичий стон. Старик, предоставив вожжи Ладу, бесцеремонно расстегнул плащ на девушке и внимательно посмотрел на нее. Потом дотронулся до ее щеки и воскликнул:
- Ты чего больную-то тащишь? Вылечи сначала, а потом уж продавай. Кому больная нужна?
Лад обернувшись ответил:
- Эта нужна! Хоть какая, хоть больная, хоть мертвая.
Боян, в душе от радости уже потирая руки, вынул из-под лавки купленную вчера бутылку водки и принялся растирать горящую девушку. Она вздохнула и на мгновение открыла глаза. Только взглянув в них, Боян возблагодарил бога Солнца! Точно она!
Лад нервничал, старик ему не очень-то и нравился, было бы лучше отделаться от него побыстрее, но как? Да и переночевать где-то нужно, а горбатый уж точно знает, где безопасней. И точно, Боян сам предложил не ехать в деревню. Он подозрительно взглянул на своего пассажира, и словно решая можно ли довериться такому, предупредил:
- Ты в деревню не суйся! Говорят, отряд партизанский поблизости, и сам пропадешь, и добычу упустишь. Вот не знаю, что ты за фрукт, а то помог бы. Да риск большой. Ох, не знаю…
Лад поспешно заверил его:
- Да какой риск? Ты беглый что ли? Ну так и я беглый! Какой риск? Не выдам, вот те круг!
- Ну коли так, то закон наш разбойничий друг другу помогать велит. Ладно, отвезу вас к себе.
Лад настороженно спросил:
- А куда это – к себе?
- Да не тушуйся, - рассмеялся Боян. – не в отряд. Я волк-одиночка, есть у меня здесь избушка в лесочке спрятанная, и припасами как раз вчера разжился, как знал. Коли не боишься, отоспись у меня, но не бесплатно, конечно. Еще десяточку спрошу.
- Да ты старик, совсем Бога не знаешь! – начал было возмущаться Лад.
Но Боян равнодушно заметил:
- Да я же не только за ночлег, я и за еду прошу, а вас двое. Так что ты, парень, брось горячиться, я к тебе можно сказать по-братски, а не хочешь, спрыгивай давай!
Лад осекся:
- Да не, старик, я согласен, на, вперед заплачу!
Разбойник не без удовольствия припрятал в карман куртки еще два десятка солнов. И повеселев начал рассказывать Ладу разбойничьи байки, которые придумывал на ходу и выдавал за свои приключения. К концу дороги у Лада не оставалось сомнений, что едет он вместе с отъявленным бандитом и ловким вором. Уж Боян постарался вовсю.
По приезду он первым делом позаботился о пленнице, положил на кровать, напоил, как смог, чистой водой, снова растер водкой. Лад насмешливо заметил:
- Что, старый, давно девок не лапал, да?
Боян рассмеялся:
- И то правда, давно! Да тебе какое дело? Дай хоть за девкой поухаживаю, молодость вспомню, девка-то знатная. Не жалко?
- Жалко не жалко, моей все равно не будет, а так хоть навар, и не малый. Ты, дед, жрать обещал сварганить, давай уже, голодный, как волк.
Боян проглотив, но не простив откровенную грубость, достал из шкафчика вина крепкого, окорок, картошку, сала, огурцов соленых и прочих разносолов, которыми вчера с ним баба местная расплатилась, она на базар ехала, денег с собой не было, а Бояну ведь продукты нужнее будут, он с удовольствием себе полную корзину набил. Баба вздохнула, но ничего не сказала, понимала, что уж лучше так, чем без всего остаться. А тут подвез человек до самого рынка, да еще и мужикам, что без дела рядом крутились, пригрозил, да так, что те в мгновения ока из вида скрылись. Так что баба еще и довольна осталась.
Боян с глупой поддельной улыбкой смотрел на активно жующего молодого человека и слушал его рассуждения о правильной жизни. Не спорил, только подливал в его стакан часто, а сам, вспомнив свое обещание Цветане, не пил вовсе, но вид делал, даже пьяным притворялся. На минуту воцарилось молчание. Боян как бы невзначай предложил:
- А давай ка в картишки махнем. А? Или трусишь, не играешь?
- Почему не играю? Еще как играю! Давай. Только, чур, карты покажи! А то знаю вас, разбойников!
- Э, ты брат, на честных-то людей напраслину не возводи! Я тебя в чем обманул? Нет? На, смотри.
И он кинул новую колоду карт прямо в руки молодому человеку. Тот уважительно взглянув на него, мельком просмотрел их и принялся раздавать. Боян втайне радовался. Карты только выглядели, как новые, и в коробку новую упакованные, но старик знал, как распознать те, что нужнее всех. Но вначале игры специально проигрывал Ладу, громко сокрушаясь по поводу своей неудачи.
- Ну вот, опять богиня игры меня покинула. Еще пятьдесят солнов! Да ты не мухлюешь часом? Разоритель! Эх, налей ка еще, с горя как не выпить.
- Что, старик, съел? Еще будем?
- Как не будем? Пока не отыграюсь!
Лад рассмеялся:
- Или штаны последние отдашь. Ну давай, давай, выпью еще с тобой!
Когда Лад дошел до нужной Бояну степени опьянения, положение дел резко изменилось. Теперь уже Лад проигрывал, но не терял надежды отыграться. Когда ставить ему уже было нечего, Боян указал пальцем на медальон, висящий у него на шее:
- А золотишко свое поставь! Дай-ка оценю твою побрякушку.
Боян нарочно щурясь и изрядно пошатываясь, долго и внимательно смотрел на дешевый медный, покрытый желтой краской, медальон. Икнув, выдал:
- Тысяча солнов!
Лад от радости чуть в пляс не пустился. Ну повезло, так повезло! Слепой дуралей золото от подделки отличить не смог. Он с удовольствием согласился на ставку.
Впрочем, и медальон быстро перешел в руки Бояна, но старик великодушно согласился поиграть в долг. Когда же сумма проигрыша Лада составила три тысячи, тот весь красный от волнения и излишка выпитого, опустил голову. Карточный долг нужно было отдавать, среди игроков ходило твердое убеждение, что тех, кто не соблюдал этого закона, богиня удачи оставляла навсегда. Боян равнодушно смотрел на страдания юноши и делал предложения:
- Ну, хочешь, рабом моим будь, за три года прощу долг. А хочешь, бабу свою отдай. Хотя… Что мне с ней делать? Да и не стоит она таких денег.
Лад, как за соломинку ухватился за предложенное:
- Подожди, дед! Не отказывайся! Забирай! Это ж не простая девка, ее Борислав за убийство сына разыскивает. За нее тебе три тыщи дадут. Забирай, только на дорогу дай чуть-чуть, а?
Боян недовольно поморщился:
- Врешь, небось. Не, не нужна мне она, стар я. Что мне с ней делать-то? Лучше ты у меня рабом побудешь. Ты парень сильный, толковый.
- Богом молю, забирай! Только десять солнов, чтобы до границы добраться дай. Ну, дед, ну выручи!
Лад чуть не плакал. Боян якобы сочувственно похлопал его по плечу и протянув ему десять солнов сказал:
- На держи, пока я добрый! А девка моя! Эх, хоть напоследок перед смертью еще раз красотой девичьей насладиться!
Лад хмыкнул, но грубить не стал. Даже поблагодарил. И собрался уже уходить, как Боян ему предложил:
- Да оставайся, поспи, поешь, а как стемнеешь, так и пойдешь! А мне пора уже в путь! Ну и девку забираю, как уговорились. Прощай, брат! Не поминай лихом.
И ловко подхватив на руки принцессу, скрылся за дверью.
* * *
Злослав с Ротобором всю ночь составляли план дальнейших действий, надо было уходить из опасного места, но все со дня на день ждали Бояна, хотя возвращение его еще вилами на воде было писано, воевода так вообще предположил, что удрал разбойник. Но Злослав ему не верил, он ждал и ждал с хорошими новостями. Поэтому и не спешил уходить. Гибель отряда Забавы заставила их изрядно понервничать, сымпровизированное поселение давно уже вызывало подозрение у местных жителей. Все очень боялись, что найдется предатель, что сдадут их. Готовились в случае чего отразить атаку, но деревенские жители даже не намекнули ищейкам Борислава о них, за что им Злослав был очень благодарен. Не ожидал такого сочувствия. Видимо, достало уже всех Борькино правление. Что ж, это хорошо. Может, и народ присоединится к ним, может, вспомнит своего короля и поддержит его. Злослав уже хотел прощупать почву среди крестьян, но Ротобор отговорил его, мол, еще не время. Еще не время! Да скоро уже поздно будет!
Настроение Злослава с каждым днем все ухудшалось, Цветана, как могла, утешала его надеждой и даже заставляла молиться богу солнца вместе с ней. Он, чтобы не огорчать ее, делал вид, что молится, но верить не верил. Но Бояна ждал. Делая обычный ежевечерний обход территории Злослав вдруг заметил, что по дороге, ведущей в горы, едет какая-то старая повозка. Он указал на нее Ротобору, тот прищурился и рассмеялся:
- Ну прощелыга! Где-то уж и клячу с телегой раздобыл! Надо же, вернулся!
По его открытой улыбке было понятно, что на самом деле он рад возвращению разбойника. У Злослава же тревожно забилось сердце. Умом он понимал, что разыскать Ярославу старик вряд ли смог, но хоть узнать что-нибудь. Минуты ожидания показались нестерпимыми, но вот Боян, гордо выпрямившись, а из-за горба, выглядело это забавно и всегда смешило Ротобора, остановил лошадь и обвел стоявших друзей взглядом победителя. Воевода удивленно приподнял брови. Да неужели у него все получилось? Уж больно довольный.
- Эй, Боян, ты клячу на кладбище что ли откопал? И не боишься на дохлятине-то ездить? – насмешливо спросил он.
Боян только фыркнул в ответ:
- Да эта кобылка достойна стоять в королевской конюшне! Да я на ней столько заработал, что и в год не выручить.
Злослав не выдержал, спросил:
- Как? Что-нибудь узнал? Не томи!
- Узнал, узнал, контрабандистом стал, не иначе. Вон и мешок какой-то прихватил. Все не угомонишься, Боян? Смотри, посажу тебя снова. – не унимался воевода.
Боян сплюнул:
- Тьфу на тебя. Язва, а не человек! И не горлань тут. Разбудишь.
Он соскочил с телеги, осторожно взял на руки девушку, с ног до головы закутанную в теплый плащ, и торжественно понес ее к королю.
У Ротобора рот открылся:
- Да ладно! Да не может быть!
- Завидуй, завидуй, - кинул в ответ Боян. – Меня сам Бог солнца направляет.
- И то верно, - обескураженно согласился Ротобор.
Злослав едва взглянув на девушку, сразу же узнал свою племянницу. Слезы радости покатились у него из глаз. Но дотронувшись до ее щеки, он непонимающе спросил у Бояна:
- Что с ней? Что ты с ней сделал?
Боян поспешил ответить:
- Не я. Что с ней не знаю. Уж и спиртом растирал, и травкой поил, жар не спадает. Да не боись, Доброжир разберется. А отбил я ее у разбойников, везли к Борьке во дворец. Уж и знатная драка была! Но я их всех положил! Всех семерых. Ну да потом расскажу.
Ротобор недоверчиво покосился на разбойника, но спорить не стал. Он невольно зауважал его, несмотря на все причуды и откровенное бахвальство.
* * *
Цветана не отходила от Славки ни на минуту, даже спала с ней рядом, она очень надеялась, что ее забота и ласковые слова, которые она постоянно ей шептала, словно собственному ребенку, помогут ее выздоровлению. Доброжир сначала сердился на нее за то, что себя не жалеет, но потом смирился и усиленно вспоминал, что же тогда, десять лет назад, помогло маленькой заболевшей девочке встать на ноги. Он перепробовал чуть ли не все успокоительные и жаропонижающие травы, но эффект был слабый. Только однажды, когда Цветана запела ей старую детскую колыбельную, девушка открыла глаза и прошептала «Мама!», но на этом все и кончилось. Снова началось беспамятство и бред. Злослав бессильно плакал, смотря на свою страдающую любимицу и ворчал на бездарного, по его мнению, Доброжира. Цветана примиряла их, как могла.
Однажды в комнату влетел Боян. Он буквально вцепился в Доброжира и позвал его с собой, оказывается, они с Ратобором решили искупаться в местном пруду, несмотря на холодную воду, но воеводу кто-то укусил за ногу и кровь все не унималась. Бедный Ратобор под воздействием страшных баек Бояна, на которые тот не скупился, уж подумал, что это водяная змея. Ядовитая она или нет, он не знал, но Боян уверял, что ядовитая. Доброжир только расхохотался, посмотрев на покусанную ногу воеводы:
- Как мальчишки, право! Какая змея? Это ж пиявка обыкновенная. Нечего в грязный пруд лазить, да еще в холод такой, лечи вас потом от воспаления!
И вдруг лицо лекаря просияло. Он как сумасшедший начал повторять:
- Пиявки! Пиявки! Конечно, пиявки!
Боян осторожно дотронулся до его плеча:
- Э-э, с тобой все в порядке?
Доброжир радостно посмотрел на него и заговорил:
- Точно, пиявки тогда помогли принцессе! Вот что…
Он оглядел притихших мужчин и приказным тоном распорядился:
- Ну-ка наловите мне немножко, сейчас вам баночку принесу. Опыт у вас уже имеется.
Ротобор недовольно взглянул на разбойника:
- Все ты! Змея, змея! Лезь теперь сам. Я этих тварей и видеть-то не могу.
Боян поморщился:
- А я могу? Потом, я старик, у меня крови и так мало, мне это вредно, так что ты лезь.
- Нет, ты!
Пока они препирались, Доброжир уже вернулся с пустой поллитровой баночкой, плотно закрытой крышкой.
Боян спросил:
- Сколько нужно-то?
Но Доброжир, пробормотав в ответ что-то неразборчивое, уже поспешил обратно в избу к своей пациентке.
- Чего он ответил? – обратился Боян к Ротобору.
- По-моему, полную, - обреченно вздохнул тот.
Боян задумался. Потом улыбка радости осветило его морщинистое лицо. Он воскликнул:
- Придумал! Слышал, ягненок вчера заболел? Злослав его еще зажарить хотел. Все равно, мол, помрет. Давай его, как приманку, используем. Он же теплый, а эти твари кровь за версту чуют.
Ротобор обрадовался и они вместе чуть ли ни бегом отправились в хлев.
Ягненок сопротивлялся, как мог, его громкое блеяние привлекло внимание людей, но когда им рассказали, в чем дело, то тут же посыпались дельные советы и появились помощники. Воевода с разбойником воодушевились и принялись командовать процессом. Морду бедного ягненка завязали тряпкой, чтобы не блеял. Но пиявки не хотели цепляться к нему, сколько ни держали бедную, дрожавшую от холода и страха, скотинку в пруду.
Бояна снова осенило:
- Побрить надо! Шерсть их отпугивает, вот что!
Снова Ратобор уважительно взглянул на старика, с которым незаметно для себя уже сдружился.
Мужики принесли бритву. И процесс пошел. Голодные пиявки, так и вились возле животного, оставалось их только сачком вылавливать, что мальчишки с удовольствием и делали. Банку набрали полную. Когда ягненка освободили от пут, он, пошатываясь, отряхнулся, потом то ли проблеял, то ли прохрипел что-то, очевидно проклятие своим мучителям, жалобным тихим голоском, и словно чумной, помчался в теплый хлев.
Боян только присвистнул:
- А вчера все лежал, даже встать не мог! Да мы его, похоже, вылечили пиявками-то!
И выпросив у Доброжира немного спирта для профилактики простуды, так сказать, два друга отправились отмечать чудесное выздоровление ягненка. Злослав со скрытой завистью посмотрел им вслед, но раздавшийся стон Славки, оборвал все его грешные намерения. И он снова отправился в комнату, где лекарь уже приступил к новому лечению своей пациентки.




18 ГЛАВА.
После памятного разговора с королем Бориславом, бывший жрец Сиян первым делом поспешил спрятать дочь от похотливых домогательств старого развратника. Он не доверял Бориславу ни на йоту. Но в то же время и не прочь был увидеть свою девочку на троне. А так и будет. Мало того, по всему видно, умом нынешний король не особо-то и блещет, а значит, будет где и ему, старику, развернуться. Хоть на старости лет поживет, как следует.
Но это потом! Сейчас же самое время рассчитаться по долгам. Эта старая жаба Сол все еще носит венец верховного жреца континента, а именно из-за него лишился всех прав сам Сиян, из-за него его дочь росла в скитаниях и нужде, из-за него, в конце концов, погибла его несчастная жена… Из-за него! Да еще и короля Чернолесья, отца Святозара, осторожный старик побоялся дать им приют в своей стране, избегая гнева жрецов бога Солнца и короля Вестии. Да, старика уже нет в живых, но месть не совершена. И Сиян намеревался отомстить своему обидчику через сына, уничтожив того вместе с этим снобом Солом, не давшего бедной сбежавшей тринадцатой жене вестийского владыки защиту и помощь на свободном острове бога Солнца. И вот когда бог Мести получит, наконец, свою дань, тогда и Сиян успокоится, и заживет на славу.
Жрец снова и снова прокручивал в памяти те злополучные дни. За ними гнались вестийские стражники, его любовнице угрожала неминуемая позорная казнь. Как он умолял Сола сжалиться над ними и над их будущим ребенком! Но Сол был до мерзости праведен и строго выполнял букву закона. Он лишил доверившегося ему Сияна статуса жреца и выгнал с острова. До Чернолесья они добирались морем. Но увы, пограничники не пропустили их. Видимо, Сол уже успел оповестить короля о преступниках, которыми их считал. И король, такое же трусливое ничтожество, как и верховный владыка, из соображения безопасности, отказался дать им вид на жительство в своей стране. Всемудр, король Белозерья, оказался куда человечней и пообещал им покровительство, но пока они добирались до него, родилась Сияна, а бедная роженица без врачебной помощи и элементарных условий умерла в горячке у него на руках. Изгнанник был безутешен, но недолго он лил слезы. В первом же храме бога Мести, бога, которого он всегда любил и уважал, Сиян поклялся, что отомстит Солу. И бог, как ему показалось, одобрил его клятву, дав знак в виде молнии и грома, что принимает ее. И ждет исполнения. Теперь же, когда его любимая дочурка выросла, настала пора завершить обет! И Сиян уже знал, как он это сделает. Он давно раздобыл новое оружие, дьявольское изобретение чернолесских ученых. И оно уже было на месте. В ближайшие дни Сиян намеревался взорвать главный храм Солнца в тот момент, когда эта старая жаба будет служить молебен. Но упоминание Борислава о сбежавшем из тюрьмы Святозаре навело его на мысль, отомстить и его отцу, уничтожив сына. Узнав же еще и о принцессе, Сиян, возблагодарив бога, разработал план действия, которым остался совершенно доволен. Остается только войти в доверие к Святозару. Но это будет просто сделать. Наверняка король уже дома, в своем дворце. Где ему еще быть. А вот где находится девчонка? Неудивительно, если там же. Ну где ей еще искать защиту? Негде. Да, все складывается, как нельзя, лучше, с завтрашнего утра воодушевленный Сиян намеривался отправиться прямиком в столицу Чернолесья, а там… да свершится воля Бога Мести!
Растирая усталые ноги, жрец сидел в захудалом трактире и уже с полчаса дожидался обещанного ужина. Его когда-нибудь принесут? Или ему придется до ночи оставаться голодным? Нетерпение возрастало. Но тут внимание старика привлек вошедший долговязый посетитель, лицо которого показалось ему знакомым. Приглядевшись, как следует, Сиян обрадовано вскрикнул:
- Лад? Какими судьбами в нашей забытой всеми богами стране?
- Твоя правда, хуже страны еще поискать, - ответил юноша.
Он узнал в старике хорошего знакомого своего отца. Когда-то, еще когда они жили в Белозерье, Сиян частенько захаживал в их дом, и его отец скупал у него какие-то вещи для перепродажи. Какие? Лад не знал, да особо и не интересовался. Неожиданная встреча старого знакомого чудесным образом подбодрила его. Может, деньжат подкинет взаймы, а может, и совет даст дельный. Старик, вроде, умный, отец его нахваливал в свое время.
Наконец, принесли ужин, Лад присоединился к Сияну и они разговорились. Узнав, что юноша сбежал от Святозара, жрец снова возблагодарил бога Мести, явно покровительствовавшего ему. Итак, Святозар здесь, да непросто здесь, а совсем рядом, да еще и не один. Рассказ о проигранной этим дурачком девчонке также заинтересовал его. А не принцесса ли это? Ну да, Борислав же сказал, что объявил ее в розыск. Ох, и дурак же этот Лад! А, впрочем, жрецу это только на руку. Притворившись добрым другом, Сиян снабдил юношу деньгами и отправил к нужному человечку, который сумеет найти ему подходящую работу, из Лада выйдет неплохой охранник, тем более что опыт уже имеется кой-какой. Довольный Лад чуть ли ни на коленях благодарил своего покровителя. Когда же подвыпивший юноша удалился из трактира, Сиян стараясь быть незаметным, проследовал за ним. Он мудро рассудил, что Святозар будет разыскивать сбежавшего юнца с похищенной девушкой. Знал ли король Чернолесья, кто она или нет, неважно. Но дать убежать преступнику, это не в правилах благородных правителей. Поэтому Сиян, спрятавшись в полусгнившем заброшенном сарае терпеливо выжидал.
* * *
Лад, пьяный и счастливый, блаженно растянулся на кровати в домике Бояна, так любезно оставленным им. Все его мысли занимала новая жизнь, которую он намеривался начать уже с завтрашнего дня. Возвращаться в Чернолесье он не собирался. Когда-нибудь позже. Но и поступать на службу к Бориславу, которого откровенно презирал за глупость и плебейство, тоже не входило в его планы. Какая удача, что ему встретился торговец. Судя по намекам, дело, которое он ему предложил, касалось контрабанды, а это всегда и интересно, и выгодно. Нет, ему явно повезло. В блаженных мечтах он и не заметил, как заснул. Но спал он не долго.
* * *
Златка зло чертыхалась, выдирая застрявшие в ее роскошных длинных волосах колючки репейника и ругала присмиревшего Милонега:
- Все ты! В деревню не пойдем, опасно, по кустам обойдем! Вот теперь сам их выковыривай!
Юноша с радостью бросился исполнять ее просьбу.
- Ай, да ты мне так все волосы выдернешь! Брысь отсюда!
- Да тише вы! – прикрикнул на них Святозар. – Тут домик какой-то стоит!
Милонег посерьезнел, да и Златка тоже притихла и напряглась, в руке ее уже был наготове нож для метания. Милонег неодобрительно посмотрел на него:
- Убери! И вообще не вмешивайся, мы сами справимся, если что.
Но Златка только грустно улыбнулась и в знак несогласия упрямо покачала головой, рука ее непроизвольно еще сильнее сжала маленький ножичек. Спорить бесполезно. Святозар попросил:
- Злат, только в крайнем случае, нам сначала все разузнать надо.
Она молча кивнула головой.
Милонег осторожно подкрался к окошку и заглянул в него, свет от непотушенной в комнате свечи позволил ему увидеть, что на кровати кто-то спит. Приглядевшись, воевода зловеще улыбнулся, он узнал Лада. Но его тревожило, что тот был один. Куда делась Белка? Или он ее где-то прячет?
- Он здесь, но, похоже, один, - серьезным тоном доложил Мил, вернувшись к друзьям. – Спит!
- Вот мы его сейчас разбудим и все узнаем, - радостно воскликнула Злата.
- Ты остаешься здесь, следишь, чтобы никого не было. – приказал король. – Мы сами поговорим. Тебе на это смотреть не следует.
Златка фыркнула:
- Да я не Бельчонок, я и сама поговорить, как ты выразился, могу. И поверьте, не хуже вас.
- Да мы в тебе и не сомневаемся, - поспешил уверить ее Милонег. – Просто нам прикрытие нужно. Ты если что, свистни. Умеешь?
- Ага, только лучше совой прокричу. Вот так!
- Пойдет! Смотри в оба. А за нас не волнуйся.
Милонег с грустной нежностью посмотрел на девушку и осторожно поцеловал ее волосы. Она ничего не сказала на это, только тяжело вздохнула и потупила глаза. Все понимали, что сейчас должно все решиться.
* * *
Златка зорко всматривалась в темноту. Вроде, никого. Что творилось в домике, оставалось только догадываться. Свеча погасла. Тишина и мрак обступили со всех сторон. Вдруг девушке показалось, что она увидела фигуру какого-то человека, небольшого или сгорбленного. Человек явно не хотел, чтобы его заметили, он тенью проскользнул вдоль покосившегося сарайчика и бесследно исчез. Подать сигнал или нет? Вроде, все затихло. Мало ли кто мимо проходил. Злата терзалась сомнениями, но вдруг из домика раздались крики. Кричал Лад. А потом прогремел выстрел… И снова тишина. Холодный пот выступил на лбу девушки. Ох, скорей бы они возвращались! Что случилось? Ей не терпелось пойти посмотреть, но появление незнакомца тревожило ее и заставляло быть начеку. Она вновь посмотрела в сторону сарая и снова заметила какое-то движение. Тишина угнетала. Не выдержав, Злата крикнула совой. Ребята появились почти мгновенно.
- Что? – шепотом спросил Свят.
Она молча указала на сарай.
Не сговариваясь, мужчины направились туда, Златка за ними. Но только они сделали несколько шагов, как им навстречу выскочил какой-то старик, он бросился перед ними на колени и запричитал:
- Не убивайте! Я ни в чем не виноват. Я тут случайно. Я прятался. Меня разыскивают солдаты Борислава, я бедный, оклеветанный жрец храма солнца. Вы добрые люди, я вижу это! Я многое могу видеть из того, что не доступно простым смертным. Помогите! Здесь в доме прячется разбойник. И я боюсь…
Святозар облегченно вздохнул и обратился к незнакомцу почти ласково:
- Не волнуйтесь, Вам ничего не угрожает. Если Вас действительно оклеветали и Вам нужна наша помощь, мы с удовольствием поможем Вам. Но и Вы… Вы же здесь давно?
- Не так давно, но кое-что видел, - поспешно начал рассказывать жрец. – Я все расскажу, но разбойник здесь, пойдемте отсюда скорей. Так будет безопаснее.
- Разбойника можете больше не опасаться, - мрачно произнес Мил. – Но Вы правы, лучше отойти отсюда подальше.
Златка вопросительно посмотрела на него, он, словно оправдываясь, прошептал ей на ушко:
- Я не хотел, поверь, но у меня не было выбора, он чуть нож в спину Свята не всадил. Я правда не хотел.
- Да расслабься ты, правильно все сделал, - так же шепотом ответила ему девушка. – Про Белку-то хоть что-нибудь узнали?
- Сказал, что в карты ее проиграл старику какому-то. Да наврал. Надеюсь, сбежала.
Злата посмотрела на своего собеседника, словно на неразумное дитя, и с упреком возразила:
- Она же в лихорадке, как она могла сбежать?
Словоохотливый жрец рассеял все их сомнения, выдавая услышанный в подробностях рассказ Лада за собственные наблюдения:
- Я все видел, они в карты играли, пили, очень много пили, а потом тот, второй, положил кого-то, похоже, девушку или ребенка, не понять было, на телегу и повез вон по той дорожке.
- Давно? – взволнованно спросил Свят.
- Не так давно. Кляча у второго разбойника дохлая, думаю, можно и нагнать, если поторопиться.
- Побежали! – хором произнесли Златка с Святозаром и поспешили в указанном направлении.
Мил подозрительно взглянул на жреца. Уж не ловушка ли? Но выхода у них, похоже, нет. Единственная зацепка – этот старик. Он схватил его за руку и буквально потащил за собой. Видно было, что беглецу с трудом давался бег, но он не жаловался, а, казалось, сам хотел поскорее догнать повозку.
Увы, спешка оказалась напрасной, дорога была абсолютно пуста, и вскоре стала совсем непроезжей, уводящей куда-то в самую глубь лесных дебрей. Куда? Они не знали, но жрец уверял, что они идут правильно, что это потайная дорога наверняка выведет их к логову разбойников. Сиян и сам не знал, так ли это, но чутье ему подсказывало, что так. Мил снова подозрительно покосился на старика и улучив момент, поделился своими сомнениями с другом. Свят только вздохнул:
- Да я и сам об этом подумал! Даже пожалел, что пообещал этому жрецу помощь. Хотя… Мил, будем предельно осторожны и Злату проинструктируй, чтобы в заложницы опять не попалась. Если что…
Он запнулся на фразе, потом устало махнул рукой и сказал:
- Придется ввериться судьбе, жаль, молиться не умею. Разучился. Да ничего, Мил, главное осторожность, жреца на виду держи. Прорвемся!
Милонег понимающе покачал головой и поспешил к девушке, которая все еще никак не могла справиться с застрявшими в волосах колючками. Святозар достал из кармана медальон Славки и сам себя не понимая, нежно поцеловал его. Слезы кипели у него в душе. Вот где она сейчас? Жива ли? Господи, сколько же всего ей пришлось пережить! Король вспомнил ее совсем ребенком, наивной, доверчивой, улыбчивой и смелой девочкой. Ее глаза блистали счастьем и добротой. А сейчас… Что в них сейчас? Святозар вздрогнул, вспомнив свой предпоследний разговор с ней. Почти всегда печальные глаза, скорбно поджатые губы… Боль, сквозившая в ее речах. И испуг… И тут виноват он. Только он! Как снова вернуть ее к жизни? Как вызвать улыбку на ее прекрасном, еще немного детском личике? Как зажечь свет в изумрудных милых глазках? Он вспомнил подобие улыбки, отразившееся на ее лице, когда она приняла от него конфеты. Да так и не попробовала… Чертов Лад!
Шли долго, жрец не выдержав, осторожно предложил отдохнуть. Злата с удовольствием его поддержала. Действительно, все вымотались до предела, отдых был жизненно необходим. Святозар, конечно, опасался, что принцессу повезут другим путем. Но взобравшись на небольшой уступ горы, по которой и шла дорога, король убедился, что путь их ведет в какое-то ущелье, по всему видно, тупиковое. Так что дорога одна. Нужно только зорко следить за ней. Он сам вызвался в дозор. Пусть пока Мил со Златкой поспят, а потом друг его сменит. По три часа хватит. Так и поступили, но Златка никак не могла заснуть и присоединилась к Святозару. Тот даже обрадовался, ему давно хотелось побольше узнать о принцессе, о ее жизни в приемной семье, о характере, привычках, слабостях. Да обо всем!
Впрочем, и Злата была не прочь поговорить о своем прошлом. Она с удовольствием и безо всякого стеснения рассказывала королю Чернолесья все о своей и Славкиной жизни в деревне. Она так увлеклась, что и не заметила, как пролетели три часа. Святозар спрашивал все меньше и меньше, слушал и молчал. Только когда девушка рассказала о любви своего брата к принцессе и о его героической смерти, король, заметно волнуясь, спросил:
- А она? Она тоже любила его?
И затаил дыхание, готовясь услышать ответ.
Но Златка не придала вопросу должного внимания, а беспечно ответила:
- Ну, наверное. Она его всегда слушала, все советы его исполняла. Да он для нее был авторитетней отца. Еще бы, я такой любви и не видела еще ни у кого. Светик буквально молился на нее. Но боялся даже поцеловать…
Святозар мрачнел с каждой минутой, но последняя фраза вселила в него надежду. Он удивленно спросил:
- А почему?
- Как тебе объяснить? Он называл ее своей королевой. И намеревался воевать за то, чтобы она вернула себе трон. Но он понимал, кто она, а кто он… Я смеялась над ним из-за этого. Ведь Белка не такая. Она на статус и не посмотрит. Она людей ценит только за душевные качества. А почему это тебя так интересует?
Но взглянув в глаза короля, которые он поспешил спрятать, девушка сама поняла почему. Она ойкнула и мысленно отругала себя за излишнюю болтовню. Потом, словно невзначай, прибавила:
- А, может, я и ошибалась. Ты меня не слушай. Может, она в Светике только старшего брата видела. Вот найдем ее, вылечим, сам у нее про все спросишь.
Святозар вздохнул:
- Боюсь, она и разговаривать со мной больше не захочет,..
- Кто? Белка? Ладно, я смотрю у тебя приступ депрессии. Тебе спать пора, а то от плохих мыслей и крыша поехать может. Пойдем будить лопоухого.




19 ГЛАВА
После шестичасового отдыха Сиян заметно посвежел и повеселел, он всячески пытался понравиться своим попутчикам, но особенно старался ухаживать за Златкой. И ей это было приятно. Милонег, не очень-то доверяя бог весть откуда свалившемуся на них старику, не сводил с него глаз и прислушивался ко всему, о чем словоохотливый жрец рассказывал девушке. Впрочем, рассказ заинтересовал и Святозара. Особенно когда Сиян упомянул о своей встрече в трактире с пьяным Бориславом. Король недоверчиво переспросил:
- И что вот так запросто о своей жизни Вам рассказывать начал?
Жрец даже закивал головой для убедительности:
- Да, да, и не просто рассказывать, на жену стал жаловаться, на проблемы с верными людьми. Скажу вам по секрету, дела у них не очень. Люди, как крысы, из дворца сбегают. А королева Всемила, так она вообще без наркотиков и трех часов протянуть не может. В общем, погибла женщина. Да простит ее Бог.
Он набожно начал шептать что-то про себя, видимо, молитву.
Все замолчали, доверие к жрецу все возрастало. Уж больно он был откровенен, да и любезен, что и говорить.
Милонег первым нарушил молчание:
- Может, перекусим чего-нибудь? А то уже в животе урчать начинает.
Святозар поморщился:
- А вот о еде-то я и не позаботился. Вон рябина, вроде спелая.
- Нет уж, сами ее ешьте, - категорично заявила Злата, подозрительно довольно ухмыляясь.
И тут же обратилась к жрецу:
- Не поможете баночку открыть?
Тот охотно откликнулся на просьбу, девушка расстегнула свой рюкзак и достала две баночки с тушеным мясом. Сиян ловко, уж очень ловко для набожного жреца, вскрыл их ножом. Когда Милонег понял, что делиться с ними они не собираются, то возмущенно заявил:
- Из тебя плохая жена выйдет. Хорошая жена вначале мужа накормит.
- Ой, ой, ой, - жуя ответила Злата. – Во-первых, ты мне не муж, во-вторых, вы рябину есть собрались, вот и ешьте. Витамины там… Может, вам мясо нельзя, откуда мне знать? А в третьих, хорошей женой быть вредно!
Святозар заинтересованно спросил:
- Это еще почему?
- Мужья портятся! – уверенно ответила девушка.
-Особенно настораживает в твоем жизненном принципе, что жена-то в единственном числе, а мужья во множественном. Мил, я бы на твоем месте задумался… Надеюсь ты этому сестру не учила? – усмехнувшись, спросил король.
- Зря надеешься! Кому, как не старшей сестре, уму-разуму младшенькую учить? – рассмеялась Злата и протянула мужчинам по баночке тушенки.
Милонег взял еду и изогнувшись посмотрел в ее рюкзак:
- Эге, да тут целый склад! Вот воровка-то!
- Почему сразу воровка? Запасливая. А потом мне Искрюша свои порции отдавал. Не хотите, не ешьте.
Златка вдруг резко погрустнела. Милонег, решив, что девушка обиделась, поспешил извиниться, но она только вздохнула:
- Да не обижалась я. Чего на… вас, мужиков, обижаться? Я из-за Искрюши. Ведь он поправится, да?
Она с надеждой посмотрела в глаза Милонега. Тот участливо обнял ее за плечи и заверил:
- Обязательно поправится… Просто много крови потерял. А потом ты же сама из аптечки лекарство какое-то Тихомиру отдала.
- Ну это если воспаление начнется, сок Белыни. Белкино изобретение между прочим!
- Все с ним будет хорошо, Злат, не волнуйся! – Милонег говорил так уверенно, что девушка поверила ему и снова повеселела.
Жрец первым расправился со скудным завтраком и все свое внимание перевел на дорогу. Вдруг он испуганно крикнул:
- Там пыль какая-то. Похоже, повозка едет!
Святозар с Милонегом тоже заметили приближающийся транспорт. Король предположил, что в повозке может оказаться принцесса, так что придется нападать. Милонег его поддержал и тотчас же принялся командовать.
Сияну со Златкой приказал спрятаться и не высовываться, что бы ни случилось. Но девушка предсказуемо отреагировала на это:
- Ишь, раскомандовался, почему это я должна тебя слушаться?
- Да потому что я мужчина, да еще и воевода, а ты женщина. И вообще, Злат, не начинай! – юноша не был расположен к спору.
Но Злата переспросила:
- Кто, кто я? Точно женщина?
Мил немного смутился и поправился:
- Ну, девушка…
Она наигранно облегченно вздохнула:
- Ну слава Богу, хоть девушка. И то хлеб. А я думала, что собака!
Святозар не выдержал и прервал их начинавшуюся ссору:
- Нашли время, когда отношения выяснять!
Но девушка уже была готова побороться за свои права и с королем. Хорошо, что Сиян вмешался:
- Да зачем нападать-то? Может, мирные селяне сено везут или еще что? Давайте я их задержу, а эта милая девушка потихоньку телегу осмотрит. Даже если и заметят ее, ничего страшного. Скажем, богомольцы, бродим по свету вдвоем. Дело обычное. А потом у вас же оружие, если что, так и прикроете! Зачем до драки доводить, а то и, не дай Бог, помоги нам грешным, и до убийства.
Златка с гордостью и уважением посмотрела на жреца и укоризненно попеняла Святозару с Милом:
 - Вот, если своих мозгов нет, так хоть умного человека послушайте!
Свят сердито перевел взгляд со Златки на Сияна, но вынужден был согласиться с ними. Да и Милонег, скрепя сердце, признал, что предложение жреца вполне разумно. А на последнее замечание девушки пообещал:
- Ох, дай только до Чернолесья добраться, дождешься ты у меня!
Она фыркнула в ответ:
- И что ты со мной сделаешь? Опять свяжешь? На цепь посадишь? Кишка тонка, надорвешься!
- Хуже! – зловеще ответил Мил.
Но Златка уже не слушала его, она вместе с Сияном осторожно выбиралась на дорогу, готовясь ко встрече с незнакомцами.
Милонег же совсем тихо, больше для себя, продолжил:
- Женюсь.
Свят услышав его, только улыбнулся. Пусть себе тешатся! Позавидуешь.
Мужчины заняли наблюдательные позиции и достали оружие. Повозка была уже совсем рядом.
* * *
Ротобор почти и не следил за дорогой, лошадка была спокойной и послушной. Шла без понуканий привычным путем. Поэтому неожиданное появление посреди дороги старика в лохмотьях, изрядно напугало ее и заставило так шарахнуться в сторону, что Злослав сердито прикрикнул на воеводу:
- Ты чего заснул что ли?
Но увидев путника, тут же замолчал.
Ротобор резко остановил повозку и переглянувшись с королем, осторожно спросил:
- Старче, ты бы не шел посреди дороги-то, а то и наехать ненароком можно. Или слепой?
Сиян, приняв вид измученного долгими странствиями страдальца, запричитал:
- Люди добрые, наконец-то хоть кого-то встретил! Помогите, Бога ради, подайте на хлеб, а если нет и у вас ничего, так подскажите хотя бы, как до города ближайшего добраться. Заблудился я, кажется.
Злослав порылся в карманах, достал солн и без расспросов отдал его жрецу. Ротобор же подозрительно оглядывался по сторонам. Ему показалось, что он услышал какой-то посторонний шум. Но вокруг никого не было. Обратившись к старику, Ротобор недовольно заметил:
- Ты, старче, и правда заблудился. Тебе же в другую сторону нужно. Хочешь, подвезем, но мы только до деревни. Там сам дальше добирайся.
Жрец нарочито громко стал благодарить, однако, от предложения отказался:
- Спасибо, люди добрые, спасибо! Но я лучше уж сам, ногам своим больше доверяю.
Злослав переспросил:
- Да ты нас боишься, что ли?
- Уж простите, люди добрые, да как теперь не бояться-то? Кругом одни разбойники да мошенники. Уж лучше сам! Сам!
Он почти кричал. Злослав удивленно оглянулся и вдруг заметил какую-то тень, промелькнувшую сзади телеги. Он вцепился в старика и затряс его:
- Ах ты ж! Ротобор, а он и сам, похоже, грабитель. Только просчитался ты, старичок-разбойник, не везем мы ничего, нечем вам тут поживиться.
Воевода же обескуражено смотрел на пойманного им сообщника, вернее, сообщницу. Он растерянно обернулся к королю, как бы спрашивая: «И что с ними делать-то?».
А Злослав, едва увидев девушку, отпустил Сияна и с радостным криком заключил ее в объятия. Златка стояла и не смела пошевелиться. Не верить своим глазам она не могла! Дядя Злослав?! Жив! Да еще и свободен! Так кого же тогда похоронили в гробу? Слезы выступили у нее на глазах, в то время как обрадованный король Святогорья покрывал ее поцелуями. Сиян хлопал ресницами и ничего не понимал. А Злослав говорил, говорил:
- Девочка моя, родная! Жива! Златушка! Прости, не сумел я вас защитить, да теперь все по-другому будет. Теперь я о тебе позабочусь. Милая ты моя, исстрадалась, бедная! А этот старик, он что тебя грабежами заставляет заниматься?
Злослав грозно посмотрел на жреца, тот весь сжался и трусливо оглянулся на кусты, в которых прятались Святозар с Милонегом. Воевода Чернолесья, увидев, что его любимую девушку, обнимает и целует какой-то мужик подозрительного вида, не стал ждать развития событий и с оружием наготове подбежал прямо к Злославу. Ротобор мгновенно отреагировал и тоже прицелился в Милонега. Златка закричала:
- Да опустите вы свои игрушки! Это же!
Но взглянув на жреца, отчего-то не стала называть имя Злослава. Святозару так же пришлось выйти из своего укрытия. Он с трудом узнал своего старого приятеля, но когда узнал… Удивлению всех не было предела. Один Милонег был явно сердит и вопросительно смотрел на Злату. Та только отмахнулась от него «Потом расскажу!» и еще раз выразительно посмотрела на Сияна. Мил понял. Злослав же, как сына, обнял и Святозара, и его друга. И тут же вернулся к Злате, причитая:
- Что ж так похудела-то? Эти варвары тебя совсем не кормили что ли? Куда им, только о себе и думают! Они не обижали тебя?
Злата хитро прищурилась и оглянулась на воеводу, но потом улыбнулась и ответила:
- Нет, нет, они друзья. Мы Белку ищем! Вот и думали повозку осмотреть!
- Ах ты ж умница моя. Да ты всегда такой была! Я Завиду говорил, что не дочь у него, а золотце! Да похудела-то как! Ничего, ничего, с этой минуты я тебе отца заменю, никто тебя больше не обидит!
Он снова сжал девушку в объятиях, а потом, спохватившись, добавил:
- У нас Славушка, не волнуйтесь. У нас! Да только…
В глазах короля блеснули слезы.
Святозар с волнением спросил:
- Что? Что с ней?
- Не приходит в себя, ее наш человек у разбойников каких-то отбил. Привез без сознания. Вся горит! Доброжир, лекарь-то, чего только ни перепробовал. От пиявок чуть лучше стало, да буквально на полминутки, не больше. Вот, едем с Ротобором в деревню, может, кого поумнее из целителей найти удастся.
Злата вздохнула:
- Мама ей траву какую-то всегда заваривала, ей сразу помогало. Но ты меня, дядя, зря расхвалил, я название забыла.
- Ох, плохо то…
- Но запах помню и как выглядит… чуть-чуть, - с надеждой добавила девушка.
Злослав воодушевился:
- Так чего стоим? Время теряем? У Доброжира этих трав! Стадо коров прокормить можно! Все на телегу! Хотя нет, молодежь сама дойдет! Рат, тебя это тоже касается! А ты, Златушка, ложись на сено, отдохни немного, а то совсем тебя уморили эти бессердечные. Кто их только воспитывал?
Он сердито зыркнул глазами на растерянного Мила. Довольная Златка, улучив момент, показала воеводе язык и блаженно растянулась на мягкой соломе. Мил заметно погрустнел. Святозар же, зная характер Злослава, только с облегчением улыбнулся и легко зашагал впереди развернувшейся повозки.
Ротобор специально вел жреца подальше от других и осторожно расспрашивал его о том, о сем. И чем больше он с ним общался, тем больше убеждался, что не стоит ему доверять и уж тем более открывать настоящий статус Злослава, ну и королевы Белозерья тоже. Как говорится, береженного Бог бережет. Поэтому Сияну он рассказывал о своем поселении, как о простом скрытом лагере беженцев под предводительством бывших военных начальников короля Яромира. Будет с него. И так слишком много. Но тут уж куда деваться?
Милонег молча шел и слушал оживленный разговор своего друга с королем Святогорья. Его планам относительно Златки грозила серьезная опасность. Похоже, придется повоевать за нее. Жаль, а он уж размечтался! Но юноша настроен был решительно и отступать от своих намерений не собирался. Все равно она его будет, не сегодня, так завтра.
Святозар не верил своим ушам, слушая последние новости, переданные Злославом. Цветана! Слава Богу! Жива! Но ведь как вышло! Хотела покончить с собой… И все из-за него, по большому счету. Выходит, не надеялась она на его помощь. Письмо написала, отослала, а на помощь не надеялась. Странно все это. Да и Злослав как-то сердито посмотрел на него, когда речь зашла о злоключениях королевы Белозерья. Что ж, поделом. Но ничего! Теперь все поправимо. Тихомир через неделю, полторы приведет к границам армию. А дальше, объединившись с людьми Злослава, а судя по его словам, у него в отряде чуть больше тысячи воинов, победа им обеспечена. Тем более, что народ, узнав о том, что дочь Жданы и Яромира жива, наверняка, поддержит их. Да, война долго не продлится, недели две, три. Не больше. А там… Все на свои места встанет. Святозар тяжело вздохнул. Скорей бы уж!
Они буквально ворвались в лагерь на полной скорости, изрядно напугав Бояна, следившего в этот момент за дорогой. Он едва успел посторониться и проворчал:
- Чего как на пожар? Иль лекаря нашли?
- Лучше! – ответил сияющий от радости Злослав и тут же подозвал поближе своего друга.
Боян, серьезно выслушав его, широко улыбнулся и прямиком направился к Сияну, нарочито дружелюбно раскрывая ему свои объятия:
- Вот и еще один добрый человек к нам в лагерь прибыл! Всегда рады! Пойдем со мной, дружище! Я тебе и жилье, и еду, и помощь лекаря, если нужно, предоставлю. Ну и скучать не дам! Пойдем, пойдем!
Сиян не очень-то хотел покидать своих новых знакомых. Это не входило в его планы, но отвязаться он навязанного гостеприимства тоже не мог. Да и Боян не дал ему времени на размышление, а буквально силой утащил в пустующий домик на самой окраине лагеря. Приказ Злослава не спускать с него глаз и разузнать о нем все, что можно и нельзя, бывший разбойник намерен был выполнить неукоснительно. А потом, скучно же, будет с кем в карты поиграть. Раз говорит, что жрец, значит, играть умеет. Все они там от безделья этим делом грешат, хоть и притворяются святошами…
* * *
Златка буквально ворвалась в комнату, где лежала ее сестренка, она бесцеремонно оттолкнула Доброжира и осторожно притронулась к похудевшему и заострившемуся лицу Славки. Но та не отзывалась на ее призывы и никак не реагировала на прикосновения. Злослав же вовсю командовал:
- Так, Доброжир, тащи все свои травы, какие есть. Златушка посмотрит, понюхает. Надеюсь, что найдет нужную. А нет…
Он грозно посмотрел на притихшего лекаря и продолжил:
- Пойдешь у меня в лес гербарий собирать!
Доброжир напрасно добивался у Златки внятного описания вида и запаха нужной травы. Тяжело вздохнув, он отправился в кладовую и принес целую охапку пучков засушенных целебных трав. Потом еще одну, и еще, и еще…
Когда Святозар с Милонегом заглянули в спальню, они увидели занимательное зрелище. Златка с Доброжиром ползали на четвереньках по полу, на котором в огромном количестве была рассыпана трава, и усердно нюхали все подряд.
- Э…? - Только и спросил Милонег. Но на него тотчас же зашикали Злослав с Ротобором, мол, не мешай.
Доброжир уже в сотый раз спрашивал у Златы:
- Ну хоть приблизительно какой запах-то? Сладкий? Горький? Кислый? Смоляной?
Злата сердито отвечала:
- Да сколько тебе повторять! Противный! Понимаешь, самый противный? Ну когда выворачивает просто! Что непонятного?
Святозар тоже решил присоединится к поискам, но показав по его мнению, несколько уж очень дурно пахнущих трав девушке, понял, что его участие в этом деле бесполезно. Так как Златка возмущенно ответила, что он выбирает самые приятные запахи, и только отвлекает от процесса. Пришлось самоустраниться.
Доброжир с удовольствием уже раз в третий нюхал какой-то небольшой пучочек травы и, наслаждаясь запахом, произнес:
- Надо бы эту травку у себя в спальне повесить. Прямо духи. Понюхай!
Он протянул Злате понравившийся букетик, та из вежливости вдохнула всей грудью его аромат и тут же, согнувшись пополам, поспешила выскочить из спальни. Милонег ринулся за ней:
- Что с тобой?
Она тяжело дышала и жадно глотала свежий воздух:
- Ничего, скажи им, что эта та самая травка, пусть заварят, а ты уйди. Не видишь, что ли, плохо мне?
С этими словами она ринулась за кусты.
Мил с недоумением посмотрел ей вслед, но за ней не побежал.
Когда он сообщил слова Златки Доброжиру, тот опасливо еще раз понюхал травку и разочарованно произнес:
- Пожалуй, не надо ее в спальню вешать. Хотя… (он еще раз втянул в себя ее аромат) приятно же пахнет.
И посмотрев на Милонега, наивно предположил:
- Может, беременна девушка-то? Такое бывает, причуды обоняния. Вкус не изменялся?
Но Мил с таким выражением глянул на лекаря, что тот, прихватив с собой миску и нужную травку, бегом направился в кухню готовить отвар.
Злослав также подозрительно взглянул на чернолесского воеводу, всем своим видом показывая, что ему не поздоровится, если Доброжир окажется прав, но сказать ничего не сказал. Только сердито крякнул и отвернулся к лежавшей без сознания Славке.



20 ГЛАВА
Когда Святозар в первый раз увидел Цветану, исхудавшую, растерянно смотревшую по сторонам своими прекрасными, но слепыми глазами, то не смог сдержать слез. Он отвернулся и украдкой вытер их. Комок в горле не давал заговорить с королевой Белозерья, хорошо Злослав выручил, первым обратился к ней:
- А вот и твой друг детства, Святозар!
Робкая мимолетная улыбка осветило ее заметно похорошевшее лицо, но тотчас же, словно испугавшись чего-то, исчезла. Она вежливо и немного сухо поздоровалась, Святозар же не мог из-за нахлынувшего волнения и жалости выговорить и слова, просто взял ее руку и нежно поцеловал. Злослав хмуро посмотрел на него и произнес:
- Ну, вы поговорите тут. Я пойду узнаю, готов ли отвар. Эх, пора уже Доброжиру на пенсию, да заменить некем.
Первой заговорила Цветана, горько усмехнувшись, она спросила:
- Ну что, Свят, теперь-то я не такая жирная и противная? Теперь уже и прикоснуться ко мне смог… И не вырвало…
Он непонимающе посмотрел на нее, хотел даже возмутиться, но вовремя заметил слезы в ее глазах. Только вздохнул и грустно спросил:
- За что ты со мной так? Я ничего не понимаю! Цветана, мы всегда были друзьями, хорошими друзьями. До той злополучной поездки. Разве я когда обижал тебя? Или хоть словом оскорбил? Да, ты предпочла мне Борислава, да, я должен признаться, был очень разочарован. И, наверное, даже обиделся. Но я принял твой выбор. И не осуждал тебя, никогда не осуждал. А ты… Объясни мне, ради Бога, в чем ты обвиняешь меня?
Она, тяжело дыша, встала, чтобы справиться с волнением, и ответила:
- Святозар, не гневи Бога. Не упоминай о нем. И не лги, хоть сейчас не лги, пожалуйста.
Мужчина тоже вскочил и разгорячившись, схватил Цветану за плечи, она испуганно вздрогнула и опустила голову. Он требовал объяснений. Голос его был тверд, и девушка уловила в нем нотки гнева. Она больше не сдерживала слез и говорила сквозь них:
- Святозар, не надо притворяться. Я все слышала. Ты разговаривал с Всемилой. Речь шла обо мне. Я помню все до слова. И что ты не в силах терпеть мое присутствие, и что я даже не женщина, а отвратительное ее подобие. И не отрицай, пожалуйста. Я слышала все своими ушами, я была рядом в той же комнате, за перегородкой.
Святозар, не веря услышанному, растерянно возразил:
- Да я никогда и не говорил с Всемилой о тебе! Никогда! Тем более такое. Это же полный бред! Цветана, как ты можешь обвинять меня в этом?
- Ты даже называл мое имя…
- Этого не было!
Девушка горько вздохнула:
- Я была о тебе лучшего мнения. Я-то думала, что ты другой.
Святозар, не стерпев, выругался:
- Черт знает что! Ничего не понимаю!
Но услышав горькие непритворные рыдания девушки, заставил себя сдержаться, только устало спросил:
- Когда произошел этот разговор? И почему ты подслушивала за перегородкой?
- Да в тот же вечер, вернее, ночью уже, вы с Всемилой вошли в гостиную…
- Да, это я помню, еще нога сильно болела… Но…
Святозар усиленно пытался вспомнить хоть что-нибудь. Да, они говорили о лекарше!
- Но мы говорили не о тебе, а о какой-то вашей знаменитой целительнице. При чем здесь ты, Цветана?
Она настороженно приподняла голову и тоже начала вспоминать:
- Я очень боялась, что ты не любишь меня, и Всемила предложила мне спрятаться за ширмой, а сама сказала, что вызовет тебя на разговор обо мне. Но ты ведь упоминал мое имя!
Голос ее дрожал от волнения. Святозар ответил не сразу:
- Значит, опять она. Эта чертова змея! Но как же звали вашу лекаршу? Кажется… Светанна! Ах, вот в чем дело!
Тут раздался голос вернувшегося Злослава:
- Вы это о ком?
- О лекарше отшельнице. Не помнишь, как ее звали?
- А… Об этой жабообразной алкашке… Видел ее разок, чуть не вывернуло от отвращения. А люди верят, приходят лечиться. Идиоты! А как звали? Сметана или Светана, да какая разница!
На Цветане не было лица, казалось, еще немного, и она потеряет сознание. Мужчины одновременно заметили это и оба кинулись к ней. Злослав опередил и подхватив королеву на руки, поспешил уложить на диван, стоявший неподалеку. Потом мрачно заметил:
- Значит, как котят она вас развела, Милка моя… Ну да она у меня еще попляшет, доберусь я до нее. А ты лучше скажи нам, зачем за Борьку замуж пошла. Ведь не по своей воли, а?
Бледное лицо Цветаны неожиданно вдруг покрылось краской. Она ничего не ответила, только отвернулась от мужчин.
Святозар поспешил вмешаться, чтобы сгладить бестактность Злослава:
- А что потом было? Всемила пришла к тебе и…
- Она принесла какое-то вино и предложила выпить.
Святозар перебил:
- Дальше можешь не говорить. Что было в храме, не помнишь?
Она растерянно ответила:
- Я даже не помню, дошли ли мы до храма…
Святозар снова чертыхнулся и заметил:
- Надо было убить его прямо на месте!
- Кого? – непонимающе спросил Злослав.
- Борьку, но я это сделаю, в ближайшее время сделаю!
- А я тебе помогу, - с готовностью поддержал его друг.
- Ха, я вам это уже давно предлагаю, а вы все отказываетесь, - вмешался в разговор подошедший Боян. – Пробрался во дворец, подкрался сзади, тюк, чем-нибудь тяжеленьким по голове, прислонил к камню, да водкой облил. Несчастный случай. Поди подкопайся!
Святозар ответил на это:
- Если бы все так просто было.
- Так что сложного? – не унимался старый разбойник. – И с Всемилой что-нибудь придумаем. Вы мне только добро дайте. А я дело чисто сделаю.
- Нет, Боян, - раздался голос Злослава. – Так нельзя. Мы не разбойники, чтобы исподтишка убивать. Их судить надо!
- Тьфу на вас, вот вишь, кровь благородная! Одна морока с вами! Сами себе проблемы выдумываете, – возмутился Боян. – Ваших девок обижают, а они…
Веселый и гордый голос Доброжира заставил их сменить тему разговора.
- Подействовало! Жар спал!
Все было кинулись в спальню, но лекарь решительно заслонил собой дверной проем. Для его худой фигуры это было очень непросто, пришлось упираться и ногами, и руками. Он командным тоном приказал:
- Тревожить ее нельзя! Я ей вместе с отваром на всякий случай снотворное дал! Так что спать она еще будет долго. А то представьте себе: открывает человек глаза после болезни, а перед ней стоят те, кого она давно покойниками считала! Тут и здоровому человеку поплохеет.
Цветана робко возразила:
- Но если ей понадобится помощь?
- Там подруга с ней. Ее и арканом не вытащишь из комнаты… - беззлобно поворчал Доброжир.
Но Злослав с Бояном не теряли надежды прорваться в спальню больной, королю хотелось хоть одним глазком посмотреть, правда ли, что его любимице стало лучше. Сказав лекарю, что пойдут прогуляются, они вышли во двор, а сами направились подглядывать в окно.
Когда Святозар с Цветаной остались одни, король Чернолесья позволил себе обнять девушку, она не сказала на это ни одного слова, только недоверчиво вздрогнула, а потом снова разрыдалась:
- Прости! Всемила была права, я просто дура! И поделом мне… Но ты, простишь ли ты меня когда-нибудь?
Святозар понимал, что нужно что-то ответить, чем-то успокоить ее, но из-за волнения не находил слов. Приняв молчание за упрек, Цветана высвободилась из его объятий и бегом направилась к двери. Не попала, ударилась о стену и бессильно опустилась на пол…
Святозар подбежал к ней, поднял и поспешил утешить:
- Глупенькая ты моя! Ну за что мне прощать тебя? Ну? Я ж сам поддался чарам этой змеи, тоже чуть не попался. Да что там говорить! Мне бы тогда с тобой отношения выяснить начистоту. Нет, себялюбие взыграло, обиделся, как мальчишка!
- Я тоже хотела с тобой поговорить тогда. Но Всемила отговорила. Мол, где твоя гордость? Просто откажи ему и все, без объяснений, будь выше этого. О, Господи! Что же я натворила? Ведь это все из-за меня! Из-за меня страна погибла!
Святозар крепко прижал ее к себе и решительно возразил:
- Ну уж нет! Во-первых, не из-за тебя, а из-за этой дрянной парочки, а во-вторых, не погибла еще! Армия со дня на день подойдет. Если Ярослава выздоровеет, то вы с ней пока побудете в моем дворце. А наше дело порядок на континенте восстановить, и мы его восстановим, не сомневайся даже.
Если бы Цветана в тот момент видела лицо своего друга, то непременно бы ужаснулась его решительному и зловещему выражению, не обещающему ничего хорошего врагам…
* * *
Славка отчаянно боролась с липким туманом, вползшим в ее сознание и не позволяющем ей открыть глаза. Ей казалось, что она слышит родные голоса, то ли отца, то ли дяди, доброго чудаковатого лекаря Доброжира, лечившего ее когда-то в таком далеком и невозможном детстве. «Я умерла? Или сплю?» – с тревогой в душе пыталась понять девушка, но у нее ничего не получалось. Кто-то отчаянно затряс ее за плечи, разрывая туман. Она с трудом открыла глаза и обвела взглядом убогую незнакомую комнату. Стены бревенчатые, обстановка бедная, но белье на кровати чистое, матрац мягкий и в доме тепло. Тепло! Наконец-то! Знакомый голос сестренки окончательно вернул ее к жизни:
- Златка! Ты здесь?
- Здесь, здесь. И прекрати задавать глупые вопросы! – весело откликнулась девушка. – Ты как? Готова к новым потрясениям?
Славка испуганно взглянула в ее смеющиеся глаза. Веселые, значит, все в порядке.
- Где мы?
- Не поверишь, мы нашли Ротобора! И не только его.
Злата неуверенно поджала губы, Славка знала этот жест, хочет что-то сказать, но сомневается надо ли.
Она глубоко вздохнула и решительно произнесла:
- Рассказывай!
- Ох, ну смотри, опять в обморок не грохнись. Да успокойся, новости теперь вполне хорошие, даже радостные. В общем так, твой дядя жив!
- Но! – вскрикнула удивленная Славка.
- Провел он твою тетю, разыграл собственную смерть, а сам сбежал, нашел Ротобора. Да еще и королева Цветана здесь. Только ослепла она, жаль. Хорошая девушка. Слушай, я такое заметила!
- Подожди, - потрясенная Славка никак не могла поверить в случившееся. – Значит, мы в безопасности? А Святозар? Он же за армией ушел? Так? Это что же, война?
- Не-а, Святозар тоже здесь, и лопоухий мой. Кстати, я все рассказала, так что теперь твой любвеобильный на тебя от стыда и взглянуть не смеет. Пользуйся ситуацией. Ой, я бы на твоем месте поиздевалась бы всласть! Все бы припомнила!
Славка устало прикрыла глаза. Златка, Златка, все у нее легко и просто! А ей теперь как быть? Но рассказать надо было, да она бы и сама это сделала, если б не Лад. Кстати, что с ним? А, впрочем, потом, сейчас бы еще немного поспать! Но в комнату уже входил с подносом сияющий от радости Доброжир:
- Проснулась, милая моя девочка? А я тебе бульончик принес. Помнишь меня? Ну, я же еще во дворце лекарем был?
Славка улыбнулась сквозь слезы и ответила:
- Помню, помню! Как я рада, что вы живы! А дядя? Где он?
Лекарь придал лицу серьезное выражение и строго приказал:
- Сначала бульон, Ваше величество! И чтоб все до капли!
Принцесса с удовольствием приняла из его рук чашку с таким ненавистным для нее когда-то кушаньем и без пререканий выпила, заставив старого добряка расплакаться от нахлынувших воспоминаний.
Когда Злослав прорвался-таки в спальню, он застал всех троих ее обитателей плачущими, хотел было пошутить по поводу всемирного потопа, но обняв свою любимицу, тотчас же разрыдался сам, да так, что Златка с Доброжиром принялись в спешке готовить ему успокаивающие капли.
* * *
Сиян не терял времени даром. Выспросив все о поселении у своего недалекого провожатого, он остался вполне доволен состоянием своего плана, который даже без его явного участия начинал осуществляться сам собой. Итак, принцесса здесь, Святозар тоже. Уже хорошо. Никуда идти не нужно. А судя по унылому виду короля Чернолесья и по обрывкам разговора, которые он невольно подслушал по дороге сюда, парень чем-то всерьез обидел девушку. И это здорово! Расстроенного человека проще склонить к действию в своих интересах.
Сиян, плотно пообедав и немного поспав, вышел во двор. Кругом стояли небольшие наспех сколоченные домики, все было бедно и убого, но мужики, сновавшие туда-сюда, отличались хорошей физической формой. Надо будет предупредить Борислава. Неплохо бы устроить ночную облаву, но это потом. Сейчас главное уничтожить носителей! Хотя и это не главное, Сол! Вот кто зажился на этом свете! Бывший жрец мрачно посмотрел на вечернее небо, закат горел малиновыми полосами между горными вершинами. Да! Пусть свершится воля бога Мести!
* * *
Славка была счастлива! После тяжелых потрясений и выматывающей физические силы жизни в лагере она отдыхала душой. Ее со всех сторон окружали любящие, заботливые друзья, все стремились сделать ей приятное, приносили сладости, фрукты. Славка с удовольствием принимала подарки, сладости по большей части отдавала Златке, той нужно было поправиться, а сама наслаждалась вкусом любимого ею еще с детства желтого винограда, который к этому времени окончательно созрел и в большом количестве рос прямо в ущелье. От хорошего питания и ухода принцесса быстро поправилась, Златка с Цветаной принарядили ее. И глядя на себя в зеркало, Ярослава невольно любовалась сама собой. Черная, портящая внешний вид волос, краска окончательно сошла с них, снова пышной переливающейся волной рассыпались по ее плечам солнечные пшеничные кудри, снова появился радостный блеск в красивых изумрудных глазах. Фигурка, благодаря постоянным тренировкам под бдительным надзором Ротобора с Бояном, постепенно приобретала соблазнительные формы. Да, она похорошела! Златка, глядя на то, как быстро преобразилась ее сестренка, и сама было решила заняться спортом, но хватило ее только на три дня. Она повздыхала немного, глядя на себя в зеркало, а потом весело обратилась к Славке:
- Ну и ладно! Буду твоей некрасивой толстой подругой! Зато тебе жениха получше подыщем.
- Ну тебя! – рассмеялась в ответ Славка. – Наговариваешь на себя! Да ты же красавица! Хочешь спрошу у Мила? Красивая ты или нет?
- Не… Я боюсь! – с притворным ужасом в голосе поспешила отказаться Златка. – Вдруг скажет, что я страшная. Ты представляешь, что я с ним потом сделаю? Меня же Святозар не простит за потерю воеводы. Все-таки важное государственное лицо.
Но по довольной улыбке своей сестры, Славка поняла, что в Милонеге та не сомневается, и что давно их взаимная симпатия переросла в большую любовь. Тревожило принцессу только то, что ночевала Златка не с ней, но где, спросить боялась, хотя и догадывалась. Все-таки это плохо! Как бы осторожно ей намекнуть, чтобы обвенчались они сначала? Но навязываться не хотелось, а с дядей о таких вещах не поговоришь… Может, с Цветаной? В последнее время они очень сдружились, Славке в королеве Белозерья нравилось все, и сила характера, и незлобивость, и ум, и доброта, искренняя, идущая от всего сердца готовность душу положить за своих друзей. Нет, они будут хорошими подругами. Как же все-таки здорово, что она выжила. И этот чудной старичок Боян! Хорошо, что она тогда освободила его! Да, видно, сам Бог руководил ее. Поговорив с бывшим разбойником, принцесса призналась ему, что это была она, и что все произошло абсолютно случайно. Боян так искренне огорчился, а потом попросил ее никому не говорить об этом. Ему нравилось, что все поверили в то, что сам ангел сошел в темницу, чтобы даровать ему свободу. И расставаться с этим мифом так не хотелось! Славка с радостью согласилась не раскрывать его тайну и благодаря этому приобрела еще одного доброго и верного друга. Да, все были почти счастливы. Даже Доброжир, узнав о фантастически долгом сроке хранения сока Белыни, вовсю занялся врачебными экспериментами, добавляя сок куда надо и нет. Впрочем, Славка в этом его поддерживала. С каждым днем доверие старого целителя к молодой травнице возрастало с невероятной скоростью. Дошло до того, что тот стал советоваться с ней даже при лечении простуды, а как-то и вовсе пригласил помочь при обработке пустячной ссадины у одного мальчишки. Злослав только пальцем у виска покрутил, мол, совсем из ума выжил. Чего тут советоваться! Приложил подорожник и пускай дальше бежит, но в ответ услышал нудную заумную лекцию о возможных последствиях неправильно оказанной первой помощи. Еле сбежал, так до конца и не дослушав.




21 ГЛАВА
Да, почти все в лагере были преисполнены надежд и радостных предчувствий. Все, кроме Святозара. Бедный король Чернолесья так и не решился заглянуть к Славке. Все тянул время и злился на самого себя, но с каждым днем его отчуждение становилось все более неприличным. И он это понимал, еще как понимал. только никак не мог придумать нужные слова, с которыми он мог бы обратиться к девушке, не уронив себя в ее глазах. Ну не мог и все! Милонег не расставался со Златкой и не спешил возвращаться в свою страну. Тем более в его планы не входило поторапливать с этим своего короля.
Святозар сидел один на берегу небольшого прудика, для видимости он даже закинул удочку, но совершенно не замечал отчаянной поклевки, а рассеянно смотрел на догорающий бледно малиновый закат. Он вздрогнул, когда его окликнул бывший жрец:
- Ваше величество! Позвольте посидеть рядом с Вами!
- Ах, это вы, Сиян! Конечно, присаживайтесь! Вы чего-то хотели?
- Неважно, что хочу я, - уклончиво ответил старик. – Важно, что происходит с Вами, Ваше величество.
Король недовольно поморщился:
- Да ничего не происходит! Все нормально. Думаю, завтра, послезавтра возвращаться домой. А там…
- Я хоть и бывший, но все же жрец великого бога Солнца, - с неприкрытой гордостью заявил Сиян. – И я вижу, что для Вас действительно важно, а что нет. Ведь Вы не обычный человек, Вы сын бога Солнца, носитель божественной крови. И Ваша судьба в руках самого бога. И не зависит от Ваших желаний и планов.
Святозар усмехнулся:
- Ну да, ну да. И что, по-Вашему, сейчас важно для меня?
Жрец серьезно поглядел на него и, помолчав с десяток секунд для пущей убедительности, произнес:
- Спасение Святогорья и Белозерья! Вы один можете спасти эти страны. И Вы должны это сделать, ибо если этого не произойдет, то…
Жрец замолчал и, опустив глаза к земле, начал усердно молится.
- Так что то? – в нетерпении спросил король.
- Беда, древнее предание гласит: оружие в руках носителя спасет две страны, а с ними и весь мир. Но если оружие будет предано, погибнут сначала две страны, а потом и весь мир. Эх, если бы знать про какое оружие гласит предание!
- Возможно, про это, - Святозар вынул из ножен древний кинжал.
Его лезвие осветилось закатным блеском, но камень остался бледным, словно обычный самоцвет. У жреца загорелись глаза:
- Да это же он! Великий кинжал носителей! Когда-то он принадлежал самому сыну бога Солнца! Так что же Вы, обладая таким уникальным артефактом, сидите здесь без дела? Или не знаете, что его хозяин непобедим? Любой враг будет повержен, победа обеспечена! Что же Вы сидите? Давно пора освободить бедный народ Святогорья от притеснения со стороны Борислава и Всемилы. Они не имеют права сидеть на троне, не имеют права даже жить во дворце, оскверняя память погибших носителей божественной крови!
Святозар снова ухмыльнулся:
- Сказки все это. Никакой сверхъестественной силы нет в этой бесполезной игрушке. Знаю наверняка. Я с ним в плен попал! А Вы говорите, что победа обеспечена! Он просто исчез в самый неподходящий момент. Так что сказки и только.
Сиян с неподдельным удивлением поинтересовался:
- Неужели? Мне трудно в это поверить! Может, у оружия были причины на такое поведение. Расскажите поподробней! Вы можете мне доверять, Борислав – мой главный враг, он горит желанием уничтожить меня.
- Да? И за что, если не секрет? – в свою очередь спросил Святозар.
Сиян вздохнул:
- Боюсь, Вы мне не поверите, но клянусь богом Солнца, это чистейшая правда. В юности я согрешил с одной из жен короля Вестии. Она была несчастлива с ним, приехала на наш остров, чтобы помолиться о даровании сына и… Так случилось, мы полюбили друг друга. И от нашей любви родилась дочь Сияна. Бедная мать умерла сразу после родов. Я один воспитывал ребенка… Сколько всего нам пришлось пережить! Меня гнали все, но добрый король Белозерья, отец погибшей Цветаны, был великодушен и дал нам приют в своей стране. Да будет он вечно счастлив в небесном царствие Бога! А когда власть перешла к Бориславу, случилось несчастье, этот выродок заметил мою дочь. А надо сказать, что дочь у меня не просто красавица, а красавица из красавиц. С тех пор мы с ней и не знаем покоя. Борислав одержим, он сумасшедший!
Святозар с интересом слушал жреца и к своему неудовольствию ловил себя на мысли, что верит его рассказу. Более того, он смутно припоминал, что как-то даже слышал эту историю о жреце отступнике, правда, не придал тогда ей никакого значения. Да и рассказ был вполне правдоподобен и убедителен. Король полюбопытствовал, где сейчас находится дочь жреца. И ответ старика его поразил:
- Она погибла, он сумел застать нас врасплох и похитил Сияну. Бедняжка, ей не было еще и восемнадцати, она не перенесла насилия и приняла яд. Надеюсь, теперь Вы понимаете, какие чувства я испытываю к этому подонку?
У жреца на глазах появились слезы. Святозар тактично обнял его за плечи и тихо произнес:
- Соболезную. И можете рассчитывать на мою помощь и покровительство, слово короля.
Сиян с горькой усмешкой ответил:
- Спасибо. Только что мне теперь в королевской милости? Моя задача – отомстить Бориславу и умереть с честью, воссоединившись с моей дочуркой и страдалицей-женой, пусть не венчанной, но Бог Солнца справедлив. Он признает ее моей законной супругой.
Святозар не знал, чем утешить бедного старца. Повисло неловкое молчание. Жрец первым нарушил его и напомнил:
- Так расскажите мне о кинжале. Я читал много священных свитков, доступных только избранных, я сумею, очень надеюсь на это по крайней мере, помочь Вам.
- Что ж, пожалуй, можно и рассказать…
История жреца окончательно разрушила все сомнения короля Чернолесья, и он решил довериться старику. И рассказал в подробностях и историю своего задержания, и про чудесное появление кинжала в его дворце, и про то, как он снова оказался в лагере, в рюкзаке травницы, как спас ее от насилия, как вырывался из рук и обжигал его тело, когда он не мог отыскать след принцессы. Жрец слушал очень внимательно, выспрашивая детали. А потом почти торжественно объявил:
- Я понял в чем дело! И даже знаю, как помочь Вам, Ваше величество.
- Да? И в чем же?
- Кинжал долгое время находился у родителей принцессы. Ему понравилось, что оба его хозяина были с частичкой божественной крови. После их гибели, оружие выбрало Вас, но подросла принцесса. И голос ее крови смущает его. Кинжал мечется между вами, выбирая себе хозяина. Но… Он никогда не выберет его…
Святозар перебил:
- Я тоже так думаю, говорил же, бесполезная игрушка.
- О, нет! Совсем не игрушка! В его власти спасти весь мир!
- Но как?!
- Вы должны обвенчаться с принцессой! Оружие успокоится, его сила возрастет многократно. И древнее предание сбудется. Только и всего.
- Только и всего, - с горечью повторил Святозар.
Жрец намеренно сделал вид, что не понял причины его огорчения и добавил:
- Даже если Вы не любите ее, Ваше величество, это будет лучшее, что Вы сможете сделать для своей страны и всего мира. А любовь… Вы же взрослый мужчина, должны понимать, что все это только грезы, мираж…
Святозар усмехнулся:
- Не люблю! Как можно не любить ее?!
Жрец светло улыбнулся:
- Так в чем же тогда дело? Ваше величество, обеспечьте мир и процветание нашей родине и заодно осчастливьте самого себя. Я с удовольствием благословлю Вас на это. Хотя…
Он горько вздохнул:
- Не имею права, увы. Но у меня есть друзья на острове солнца, не все тогда предали меня, не все. Я могу устроить Ваше венчание в главном храме, и пусть обряд сотворит сам верховный жрец Сол. Так будет надежней. Так что же? Решайтесь!
Он вопросительно посмотрел на Святозара, ожидая ответа. Тот печально вздохнул:
- Дело в том, что я по глупости обидел девушку, и она теперь уже точно не захочет стать моей женой.
Сиян снисходительно улыбнулся:
- О, какие пустяки! Что стоит с Вашей красотой и обаянием покорить сердечко неопытной девушки? Уверен, что Вы справитесь. Но даже если она и не полюбит Вас, Вы вправе потребовать у нее этого ради спасения ее же страны. Она носительница. Понятие чести у нее в крови. Она согласится сразу, уверен! Все носители благородны и способны к самопожертвованию. У девушки доброе и справедливое сердце. Она будет хорошей женой и королевой. А там… Все в Ваших руках. Не мне вас учить, как завоевывать любовь.
Святозар глубоко задумался. О, как прельщали его речи мудрого жреца! Сладкие грезы уже вились, словно мотыльки, вокруг разгоревшегося огня желаний и ужасно мешали сосредоточиться.
Он ничего не ответил Сияну, но тому и не требовался его ответ, он все увидел по заблестевшим глазам короля. Да, все будет так, как захочет бывший жрец. А сейчас пусть события идут своим чередом… И, совершенно уверенный в своих силах, Сиян поспешил распрощаться с молодым человеком, оставив того предаваться мечтам.
Из забытья Святозара вывел чей-то плач. Он оглянулся по сторонам и увидел Цветану, одиноко сидящую на поваленной иве возле самой воды. Мужчина быстрым шагом подошел к ней, заставив ее вздрогнуть и спешно вытирать слезы.
- Не надо, если хочется плакать, плачь, - ласково обняв девушку за плечи, произнес он. – Но что случилось? Тебя никто не обидел?
- Ах, нет, это так, просто женская слабость. Не обращай внимания, - улыбаясь сквозь слезы, ответила Цветана. – Нет, правда, все в порядке.
Но Святозар не верил:
- И все-таки расскажи, что тебя беспокоит?
Цветана снова улыбнулась:
- Мужчины, мужчины! Почему вы думаете, что женщины могут плакать только, если их обидят? Я же говорю, ничего не случилось. Это я от боли.
- От боли? Что с тобой? – еще больше встревожился король.
- Да все в порядке, Славушка не верит, что я навсегда потеряла зрение. Она говорит, что это просто сильнейший ожог роговицы обоих глаз. А так как я ничего не делала, чтобы вылечиться, то вот и запустила болезнь. И ты знаешь, Свят, я ей верю! И Доброжир верит. Только Злослав все ругается, мол, если от лечения появились боли, значит, неправильное лечение, и не надо лечить. Но я-то знаю, что он не прав! Поэтому и боюсь плакать при нем, вот и убежала сюда, не думала, что ты увидишь.
Святозар сочувственно спросил:
- И сильно болит?
- Иногда очень сильно, а иногда глаза начинают так чесаться, что невозможно терпеть. Славушка мне мази какие-то втирает, на ночь капли закапывает.
- И что-то изменилось?
- Да не знаю я, мне повязку не дают снимать, строго настрого приказали. А мне так хочется! Свят! Помоги мне, ну просто краешек отцепи, я посмотрю, а вдруг что-то увижу! Ну пожалуйста! Ну Свят! А потом опять все вернем на место, Славушка и не узнает.
Святозар рассмеялся:
- Ну вот я тебя и узнаю, Цветана, опять меня на провокации подбиваешь! Но теперь я не поддамся. Если лекаря сказали не трогать, значит, не трогать. А от боли могу предложить одно средство.
- Не надо, есть у меня дурман-корень, я сама им не пользуюсь, один раз так испугалась, когда мы с Бояном от Борислава бежали, у меня видения начались. Не хочу больше этого кошмара. Лучше потерпеть. А ты все-таки вредный стал, Свят! Недаром Златка тебя к Славушке не пускает.
Святозар затаив дыхание, решился спросить:
- Как она? Что обо мне говорит?
- Она просто умница, такая добрая, чуткая. Столько всего натерпелась, а душа, как была светлой, так и осталась, даже еще светлее стала. Говорит, что совсем поправилась, но я не могу это наверняка сказать, ведь не вижу ее. А Златка считает, что рано ей еще с тобой видеться, боится, что снова нервничать начнет. Знаешь, Свят, не обижайся на нее, она права.
- Да я и не обижаюсь, конечно, она права. Но обо мне что она думает, не знаешь?
- Да мы не разговаривали о тебе, Свят. Но если хочешь, я спрошу.
- Нет, нет, не надо, - поспешил отказаться король. – Ну ты как? Все болит?
Цветана вздохнула и ответила:
- Вот с тобой поболтала и чуть-чуть легче стало. Ты прав, надо потерпеть, ведь мне терять нечего, даже если, как боится Злослав, я стану не такой красивой, как была, ведь это не важно. Знаешь, Святозар, ты, наверное, меня не поймешь, но слепота сделала меня зорче. Теперь я ценю людей не по внешнему виду, а по их делам, словам, чувствам. Да красота совсем не нужна человеку, она ему только мешает.
Святозар с нежностью посмотрел на свою подругу детства и от всей души крепко прижал ее к своей груди.
* * *
Злослав еще издали увидев Цветану возле старого пруда, забеспокоился, чтобы, не дай Бог, не упала в воду, поспешил к ней и тут же осекся, так как заметил Святозара. Он видел, как улыбалась ему девушка, как он с нежностью и любовью смотрел на нее, как обнял ее. Что-то нехорошее и тяжкое зашевелилось в его душе. В первый раз Злослав понял, как дорога ему эта девушка, да что там! Как он ее любит. Ревность, словно змея, медленно вползала в его сердце, он уже и не был рад королю Чернолесья. Что он здесь делает? Пусть убирается в свою страну! И армия его не нужна вовсе. Сами справятся. Злослав сам чувствовал, что все его раздражение продиктовано эгоизмом, чувствовал, что не прав, но ничего не мог поделать с собой. Когда Цветана ушла по тропинке к домику Славки, он сделал над собой усилие и скрепя сердце, подошел к Святозару.
- У тебя, похоже, червяка-то съели, - как бы невзначай обратился он к нему.
Святозар только отмахнулся:
- Да уж рыбак я никакой! Да и не до ловли мне, голова кругом.
- Любишь ее?
Святозар от неожиданности даже опешил. Неужели его любовь к принцессе так заметна? Впрочем, ему нечего скрывать. Если ее дядя знает, так что уж от него таиться? Поэтому он ответил честно:
- Люблю!
- Понимаю, такую девушку на всем белом свете не сыщешь! И красива, и умна, и добра, и носительница. Понимаю. Да и ты еще молодой, да и неженатый. Не дело это. Да, лучше всего вам пожениться. Это правильно, это правильно…
Злослав был так расстроен, что как бы ни пытался улыбаться молодому человеку, но скрыть свое настроение не мог.
Однако Святозар, будучи окрыленным фразой Злослава о женитьбе, не заметил ничего подозрительного и с восторгом спросил своего будущего родственника:
- Так значит, ты одобряешь меня? Да? Я могу делать предложение?
- Конечно можешь, да и при чем здесь я? Она девушка взрослая, пусть сама решает…
- Злослав, ты не рад что ли? – наконец-то юноша заметил что-то неладное в речах своего собеседника.
- Да почему не рад? Рад, конечно. Счастья вам! А я что? Я уже стар…
- Да что с тобой, друг? – Святозар дружески похлопал его по плечу. – Какой же ты старик? Да у тебя еще и детишки будут, дай только войну начать, да и закончить тут же. Недели две хватит. Ведь так, Злослав? Вот и Ротобор так считает! Да что с тобой, в самом-то деле? Я тебя не узнаю.
Злослав отвернулся и пробурчал:
- Да все в порядке. Только не обижай ее. Она и так в жизни настрадалась…
- Ну о чем ты?
- Да ни о чем… Конечно, не обидишь, знаю. Да, вы достойны друг друга…
- Злослав, а как ты думаешь, она согласиться стать моей женой?
- Ты еще сомневаешься? Конечно, согласится. Да ты же у нас самый завидный жених на всем континенте. А потом Цветана очень умная девушка…
- При чем здесь Цветана? – недоуменно спросил Святозар.
- А кому же ты предложение делать собрался, не Цветане разве? Чего ты меня путаешь? – уже начиная злиться, ответил Злослав.
- Твоей племяннице…
- Что?!
Злослав тяжело дышал, он никак не мог справиться с переполнявшими его противоположными эмоциями. С одной стороны чувство огромного облегчения и счастья овладело им. Но с другой… Славушка! Его малышка! Да она же совсем ребенок! Да как он смеет даже думать о таком?!
- Да ты с ума, что ли, сошел? Она же еще даже образования не получила, и несовершеннолетняя к тому же. Нет, ты точно с ума сошел. Славушка! Да как тебе такое в голову пришло? Нет, нет и нет! А потом ты для нее старик! Вот!
Выдав этот убийственный аргумент, Злослав резко развернулся и, не дожидаясь реакции Святозара, ушел.
Ошеломленный таким поворотом событий, король Чернолесья совсем загрустил. Он пытался понять, что же случилось со Злославом, но никак не мог этого сделать. То, что с ним явно что-то не в порядке, ясно. Но что?
Он так задумался, что не заметил, как к нему подошла Злата. Она стояла перед ним с виноватым видом и явно хотела что-то попросить. Свят усмехнулся и просто сказал:
- Проси!
- Разрешаете, Ваше величество? – не удержалась она от ерничанья.
- Разрешаю! – в тон ей ответил Свят.
- В общем, так… Милу нужен отпуск.
- Вот как? И по какому поводу?
- Ну…
Девушка явно смущалась. Святозар вздохнул и попытался воззвать к ее разуму:
- Будет ему отпуск, только не сейчас. Сначала нужно освободить два трона, возвратить короны Злославу с Цветаной, а там делайте, что хотите.
Злата опустила голову:
- Но мы не можем так долго ждать. Нам нужно несколько дней. Обвенчаться…
- К чему такая спешка? – Свят спросил и тут же осекся. Он внимательно посмотрел на девушку. – И как давно?
- Не знаю, я боюсь даже Белке признаться, а если не благословить ребенка в первые две недели, он лишится божьей благодати. Так мне еще мама говорила.
- Значит так! Все это, конечно, сказки и только. Но раз вы с Милом верите в них, вас же не переубедишь. Я ничего не имею против вашего венчания, но самой-то неужели не хочется, чтобы было все, как в книжках: белое платье, праздничный стол, фейерверки, свадебное путешествие к морю?
- Слушай, не сыпь соль на рану, - почти жалобно попросила его Злата. – Ты лучше скажи, отпустишь Мила или нет?
- Нет!
- Ну спасибо! Ну и пошел ты, мы все равно сбежим.
Она уже собралась уходить, но Свят задержал ее:
- Да подожди ты обижаться. Зачем куда-то бежать? В ближайшей деревне есть неплохой храм, обвенчаетесь там, а когда все уладится, приедем в Чернолесье и устроим вам настоящую свадьбу, как и положено. Согласна? Кстати, поздравляю!
- Спасибо! Но свадьбы не надо. У меня же даже приданного нет, и родных не осталось…
- Вот глупенькая! Тебе Мил разве не говорил, что он очень богат? А насчет родных... Как это не осталось? А мы все? Нет уж, свадьбу я вам сам устрою, считайте это моим подарком.
Златка улыбнулась и от души обняла Святозара. Он осторожно погладил ее по волосам и, воспользовавшись случаем, тихо спросил:
- Как там твоя сестренка? Мне бы поговорить с ней.
- Так кто тебе запрещает? Она, кстати, очень удивлена, что ты даже не заглядываешь к ней.
Святозар возмутился:
- Да разве не вы с Цветаной мне все уши прожужжали, что ей нервничать нельзя, что я не должен заходить к ней!
Злата хитро улыбнулась, осторожно освободилась от его объятий и уже убегая, ответила:
- Мало ли, что мы говорили… Если бы действительно хотел видеть ее, давно бы через окно залез. Мужик называется!
Святозар только руками развел на это. Вот она, женская логика в действии. Впрочем, а почему бы и нет?




22 ГЛАВА
Но попасть к Славке этим вечером ему так и не удалось, Ротобор со Злославом собрали военный совет, пришлось идти. Спорили, обсуждали до глубокой ночи, а толку? Боян свою линию гнет, Ротобор свою, Злослав то одну сторону примет, то другую, Святозар же не намерен был ничего предпринимать покуда не подойдет Тихомир с армией. С трудом ему удалось уговорить всех еще немного подождать. Ну больше же ждали! Зачем рисковать без военной поддержки? Глупо.
Ночью Святу снилась принцесса, снова в белой ночной рубашке, с распущенными золотистыми волосами, она стояла в каком-то каменном храме, в руках у нее был кинжал. А из ее ладоней сочилась кровь. Святозар проснулся, тревожно оглянулся по сторонам, все тихо. Спать не хотелось. Король решил немного пробежаться. Настроение было плохое, но взбодриться никогда не поздно. Спорт лучшее средство для поднятия настроения. Пробегая вдоль берега пруда, он заметил в кустах какой-то шорох. Неужели дичь? Да не может быть, кругом люди, собаки, место обжитое. Но это была не дичь. Синий плащ Сияна виднелся сквозь облетевшие местами ветви боярышника. «Подойти, что ли?» - подумал про себя мужчина. – «Посоветоваться». Но вдруг в кустах промелькнула еще одна фигура, тоже мужчины, видимо, не здешнего. А это уже интересно! Святозар на цыпочках прокрался поближе и прислушался.
- … чтобы все было готово. Я на тебя надеюсь. И отблагодарю по-царски. – говорил Сиян командным тоном.
Второй мужчина, скорее всего, это был один из жителей деревни, подобострастно склонившись перед ним, отвечал:
- Не извольте беспокоиться. Все будет в лучшем виде. А мальчика в столицу отправлю сегодня же, письмо будет передано.
- Не сегодня! А сейчас же. Иди уже!
О чем был разговор Святозар так и не понял, но то, что кому-то было передано письмо, насторожило его. В письме могли быть и сведения о лагере, и о нем, и о принцессе. Король решительно направился к Сияну. Тот вздрогнул от неожиданности, увидев его. Но тут же оправился и весело заговорил:
- Доброе утро! Ваше величество! Спортом занимаетесь? Похвально! А я тут сюрприз для вас приготовил!
- Да? И какой же?
- Встретив одного знакомого человечка, он хороший друг верховного жреца, я взял на себя смелость и письмо ему передал, чтобы готовился к свадьбе века! Ведь вы уже решились, не так ли?
У Святозара отлегло на сердце. Вот мнительным стал, не хуже Милонега, хорошего человека уже и подозревать начал. А жрец, шустрый какой! А, может, он прав? Чего тянуть? Как там Злата сказала? Захотел бы – сделал. Вот именно. И сделает. Но сначала все-таки нужно попытаться договориться. А вдруг?
Сиян еще долго болтал что-то о погоде, о пользе физических упражнений не только для тела, но и для души, но король Чернолесья уже не слушал его. Он направлялся прямиком в спальню к принцессе. И пусть она еще спит, он разбудит. Святозар улыбнулся, вспомнив, как она девочкой прибежала к нему на рассвете, чтобы подарить медальон, тот самый медальон, который до сих пор висел у него на груди.
* * *
Всю ночь Славке не спалось, мысли о будущем отчего-то тревожили ее, несмотря на присутствие родного дяди, способного помочь ей и по крайней мере способного освободить ее от такого ненавистного ей бремени власти. Да, стать королевой Ярослава совсем не стремилась, больше того, ей хотелось поселиться где-нибудь в глухой деревушке и работать обыкновенной травницей, продолжая дело Бажены и Завида, но кто ж ей это позволит? Девушка уже, наверное, в сотый раз перевернулась на своей кровати с бока на бок, закрыла глаза и честно попыталась заснуть, но вдруг ей послышался какой-то шорох за дверью. Она насторожилась. Кто-то осторожно постучал. Вздохнув, Славка встала и открыла дверь. Перед ней стояла Цветана, чем-то очень взволнованная.
- Что-то случилось? – Славка и сама заволновалась.
- Не знаю, но кажется, - шепотом произнесла королева Белозерья. – Ты прости, что разбудила.
- Да ничего, я все равно не спала. Бессонница. Так что с тобой? Опять боли? Может, Злослав прав…
- Нет, нет, - поспешно перебила она принцессу. – Наоборот, я нечаянно сдвинула повязку, нечаянно. Совсем чуть-чуть. И кажется… Давай ее снимем, а?
- А давай!
Славка зажгла свечи и осторожно принялась отклеивать повязку. Сняв ее, она попросила:
- Открывай глаза, только аккуратно.
Но Цветана раскрыла их сразу и так и застыла на месте, по ее виду Славка тотчас же поняла, что все получилось! Цветана же, словно не могла поверить в случившееся. Она то открывала глаза, то снова закрывала их, то вертела головой из стороны в сторону. Наконец она встала и бросилась на грудь своей спасительницы:
- Славушка, милая ты моя! Я вижу, я снова вижу! Как же я тебе благодарна! Господи, как же ты выросла! Какая красавица стала, а на Ждану-то как похожа!
Славка и сама запрыгала от радости. Чувство гордости за свою работу охватило ее. Так хотелось с кем-нибудь поделиться этим счастьем, что девушки, несмотря на предрассветный час выбежали в коридор с намерением разбудить Злослава и Доброжира. Да что там! Сообщить всем о таком радостном событии! Первым на пути встретился Святозар. Цветана с восторгом бросилась ему на шею:
- Свят! Я снова вижу! Славушка просто волшебница! Она вылечила меня! Свят, ты представляешь?! Я-то думала, что на всю жизнь ослепла. Нет, ты не понимаешь меня.
Святозар улыбаясь, искренне ответил:
- А я так всегда считал, что все будет хорошо! Поздравляю!
Славка была так счастлива, что совсем забыла о своей обиде на короля Чернолесья. Она вместе с Цветаной от души обняла Святозара, глаза ее сияли. Цветана же, окинув взглядов своих друзей, поспешила к Злославу, оставив их одних. Святозар не верил своему счастью, он обнимал Славку и покрывал поцелуями ее волосы.
- Поздравляю! Я так рад!
- Я тоже, Святозар, если честно, я сомневалась, еще и дядя Злослав настаивал на прекращении лечения… Но все получилось! Ах, как обрадуется дядя! Пойдем к нему. А ты знаешь, что мы со Златкой заметили?
- Нет, - Святозар отвечал осторожно, он понимал, что доброе отношение девушки к нему временно и поэтому боялся сказать лишнее слово.
- Только это секрет. Никому не скажешь?
- Никому, клянусь!
- Дядя и Цветана, они любят друг друга. Вот было бы здорово, если бы они поженились! Правда?
Ах, вот в чем дело! И как он сам до этого не додумался?
- То-то я смотрю, Злослав ревнует. Да, это было бы здорово!
Славка продолжала мечтать вслух:
- Ну да, их брак бы объединил Святогорье и Белозерье, а я бы спокойно занималась бы себе целительством в Солнцевке. У меня столько новых идей. И Доброжир их одобряет.
Святозару ее планы, мягко говоря, не очень понравились, но возражать он не собирался, только позволил себе слегка воспользоваться добрым отношением к нему девушки и, не удержавшись, страстно поцеловал ее прямо в губы. Но тотчас же пожалел о своем поступке. Славка словно окаменела, а потом, опомнившись, ловко освободилась от его объятий, мужчина успел схватить ее за руку и почувствовать бешенное биение ее сердца. Но и руку она свою буквально выдернула из его руки. И вся вспыхнув, строго посмотрела ему прямо в глаза. Он смутился и отвел взгляд. Девушка тихо попросила:
- Святозар, забудь обо мне. И прости, я слишком разболталась сегодня. Извини, мне пора.
- Подожди, ради Бога! – принялся умолять ее Святозар. – Мне и так не давали увидеться с тобой. Нам нужно поговорить. Серьезно поговорить.
- Нет, не нужно!
- Нужно, Ярослава! И это касается не нас с тобой лично, это касается благополучия твоей страны.
Славка снова вздрогнула, она почувствовала какую-то фальшь в голосе короля. Потом обреченно вздохнула и ответила:
- Что ж, если вы настаиваете, Ваше величество, пройдемте в комнату. Я к Вашим услугам.
Святозар поморщился от столь официального тона, но промолчал и не без удовольствия проследовал за ней в спальню.
Девушка присела на краешек кровати и сложила нервно стиснутые руки у себя на коленях. Голова ее была опущена, губы сжаты…
Святозар какое-то время продолжал стоять, а потом вдруг резко придвинулся к ней и опустился на колени со словами:
- Прости меня, если можешь!
Славка испуганно подняла голову и со слезами на глазах посмотрела на него. Потом тихо прошептала:
- Что ты! Встань. Не надо. Я все понимаю, ты же не знал, кто я. А слова простой девушки разве что-то значат для короля? Ведь так? Разве желание короля не закон для его подданных?
- Ты все не так поняла. При чем здесь желание короля, если…
Она не дала ему договорить, встала и сказала:
- Нет, Святозар, я поняла все правильно. Не надо, не лги, прошу тебя. Да я и не обижаюсь. Только давай обо всем забудем! Ну пожалуйста!
Святозар встал с колен и хотел обнять ее за плечи, но она только молча покачала головой в знак несогласия с таким действием. Мужчина все-таки попробовал оправдаться:
- Нет, ты не поняла, Славушка! Я полюбил тебя уже давно. Ты можешь не верить, но я никак не мог выкинуть из головы ту нашу встречу у охотничьего домика. Да, я еще тогда полюбил тебя. Впрочем, твою душу я полюбил еще раньше, там на поляне у дубовой рощи. Как же я оплакивал твою гибель! Я казнил себя, что уехал, не попрощавшись, что не спас тебя от неизвестного врага. Как же хорошо, что ты выжила! И пусть ты меня презираешь, я все равно счастлив. И сделаю счастливой тебя! Я верну тебе трон и помогу возродить страну, и тебе, и Злославу, и Цветане. Я искуплю свою ошибку, свое преступное бездействие. Да я виноват, и не снимаю с себя вину. Вместо того, чтобы закрывать границы и давать приют беженцам, давно нужно было бы уничтожить этих злодеев, эту неадекватную парочку.
Славка смотрела на разгоряченного Святозара и не знала, верить ли ему или нет. Ей не хотелось власти, она не желала смерти своей тете, она боялась войны. Поэтому она робко прикоснулась к его руке и тихо прошептала:
- Я боюсь…
Святозар замер, остановившись на полуслове. Он посмотрел на девушку, бледную, худую, с глазами полными слез. Ему вдруг стало так стыдно. Он только молча обнял ее, нежно, нежно, едва касаясь. Она не сопротивлялась, только расплакалась от неожиданной ласки. Он тихо прошептал:
- Все будет хорошо, просто поверь!
Она сквозь слезы улыбнулась ему. Этого было достаточно. Лед был сломан. Но тут, как назло, в коридоре послышался шум. Радостный голос Злослава звучал словно колокол:
- Я всегда знал, что Славка у меня умница. Знал, что она тебя вылечит. Счастье-то какое! Да? Милая ты моя девочка, как же я… люблю тебя.
Дальше воцарилась тишина, но ненадолго. Вскоре Славка с Святозаром явственно услышали звук поцелуя, они, не сговариваясь, прижали к губам пальцы и оба вполголоса рассмеялись…
* * *
Весь день в лагере царило оживленное настроение, все были преисполнены надежд и сил. Все были уверены в близкой и легкой победе. Боян с Милонегом выехали на границу встречать Тихомира с Богданом. Ротобор курсировал туда сюда, стараясь быть в курсе всех новостей. Вечером Злослав устроил настоящий пир по поводу выздоровления Цветаны. Все было просто замечательно. Пока  не появился Сиян. Не обращая никакого внимания на пирующих, он опустился на колени прямо посередине зала и принялся молиться. Все благоговейно затихли в знак уважения к Богу Солнца. Жрец же, внезапно закрыв глаза, принялся раскачиваться из стороны в сторону. Вдруг лицо его странно исказилось, губы открылись и утробный голос, совершенно не похожий на голос жреца, прогремел среди общего веселья:
- Беда! Беда! Беда! Придет беда из центра земли и взлетит на воздух все живое, и  не останется  ничего в мире присолнечном, воды иссякнут, огонь пожрет жилища человеческие, в камень превратится земля плодородная. Горе живущим ныне, горе питающим сосцами, горе младенцам и в утробе находящимся… Горе всем нам! Но есть спасение! Есть спасение! Внемлите голосу бога Солнца. Сын и дочь должны соединиться в браке и спасти землю от погибели. Сын и дочь самого Бога. Кто обладает древним оружием, тот употребит его на пользу своему отечеству. Да свершится воля бога великого!
Жрец затих и без сил повалился на пол. Злослав подбежал к нему, облил водой, влил в него полстакана водки и принялся расспрашивать:
- Ты сейчас о чем это говорил? Какие сын и дочь? Как спасать-то?
Жрец непонимающе хлопал глазами и переспрашивал:
- Какие сын и дочь? Кого спасать? Ты о чем? Я разве что говорил? Я не помню.
Все затихли. Святозар многозначительно посмотрел на Сияна, потом на Славку и встал. Похоже, к жрецу пришло озарение. И пора действовать. Что ж, он готов! Нужно только поговорить со Славкой. Но, возможно, монолог жреца поможет ему убедить ее. Святозар вышел и прошел к себе в комнату за кинжалом, тот был холодным и даже не светился, но как только король Чернолесья направился к Славке, кинжал снова ожил и стал немилосердно жечь ему руку.
Славка и сама почувствовала что-то неладное и тоже вышла из-за стола. Голова кружилась, слова полубезумного жреца смутили ее. Впрочем, кто этот старик, она даже не знала. Все объяснить мог только Святозар, а ей не очень-то и хотелось с ним разговаривать, но, похоже, пришла пора. Она вздохнула и спокойно встретилась взглядом с мужчиной, шедшим ей навстречу.
Когда они вышли в маленький садик, погода внезапно испортилась, стал накрапывать небольшой холодный дождик. Святозар поспешно снял с себя плащ и отдал его девушке. Она с головой закуталась в него и спросила:
- А ты? Промокнешь же! Заболеешь.
- Буду только рад стать твоим пациентом.
- Ну как знаешь… Святозар, кто этот старик? Ведь он говорил о Злославе с Цветаной? Ведь так?
Святозар ответил сразу:
- Нет, и Злослав, и Цветана в глазах Бога не свободны. Неважно, что Всемила с Бориславом обвенчаны. Это незаконно.
- Боже мой! Я даже не подумала об этом! Что же теперь делать? Ведь они любят друг друга. – Славка впервые всерьез задумалась над этим вопросом и была искренне огорчена словами короля.
Тот развел руками:
- Наверное, что-то можно придумать. Я не знаю всех нюансов. Но жрец храма Бога Солнца говорил о нас с тобой. Да, ты посмотри на этот кинжал. Узнаешь его?
- Ты нашел его! Слава Богу! – воскликнула девушка. – Теперь-то он успокоится.
Святозар усмехнулся:
- Как бы не так! Смотри!
Кинжал, словно услышав его, вспыхнул тревожным багровым светом, оставив на руке короля небольшое красную полоску. Славка потянулась к кинжалу и осторожно взяла его в руки. Кинжал снова вспыхнул, и принцесса почувствовала, как он нагрелся. Святозар тоже взялся за кинжал. Того, что произошло после, не ожидал никто. Молодые люди почувствовали, как изменились вес и структура оружия. Он стал словно невесомым и… шелковым, не иначе. Святозар провел пальцем по острию лезвия и тут же убедился в этом. Чувство уверенности в себе и собственных силах овладело молодым королем. Оружие выглядело как новое, рубин ярко светился на рукоятке, освещая ночной сад. Славка же, замерев, не смела произнести и слова. Теперь она поняла, о чем говорил жрец, и чего хочет кинжал. Но… Нет, нет! Это невозможно. Сделав над собой неимоверное усилие, девушка резко отняла руку от артефакта, и тут же услышала, как Святозар вскрикнул от неожиданной резкой боли. Он чертыхнулся и положил оружие в ножны. Кинжал успокоился. Святозар хотел что-то объяснить Славке, но она перебила его:
- Ничего не говори! Я все поняла. Кинжал хочет, чтобы мы оба владели им, как мои родители когда-то. Но… Святозар! Ведь им он тогда не помог!
- А может, это они не приняли его помощи? Даже не вспомнили о нем в нужное время? – возразил мужчина.
- Но… - девушка готова была заплакать. – Я не хочу… Прости, я… нет, я так не могу! Не могу!
Она резко скинула плащ и бросилась бежать, но Святозар поймал ее и прижал к себе. Он был раздосадован ее слезами, ее беспомощностью… Не при таких обстоятельствах он намеревался сделать предложение руки и сердца своей будущей жене. И уж тем более не такой реакции ждал от нее. Но, похоже, другого случая ему не представится.
- Успокойся, Славушка, милая. Никто тебя ни к чему не принуждает, - Святозар говорил шепотом, нежно гладя девушку по золотистому шелку волос. – Мы обвенчаемся только для спасения твоей страны, для того, чтобы получить помощь самого бога Солнца. Если ты не хочешь, чтобы я был твоим мужем, я буду им только в свитках верховного жреца. Только. Все будет, как ты захочешь. Поверь мне. Просто поверь.
Девушка чувствовала, как у нее сильнее забилось сердце то ли от страха, то ли от нежных ласк Святозара. Она не понимала, что с ней случилось, но знала, уже знала, что будет женой короля Чернолесья. И… кажется, была не против… Или это только кажется? Успокоившись немного, она тихо, но решительно произнесла:
- Что ж, если сам Бог хочет этого. Я не имею права отказываться. Пусть свершится его воля. Только… Святозар.
Она запнулась, несмело посмотрела на молодого человека и спросила:
- Ведь это все понарошку? Так? Ведь ты не будешь требовать от меня… Ну,.. Что должна делать настоящая жена…
Она покраснела и опустила голову. Святозар поспешил заверить ее:
- Конечно, нет! Наш брак будет ненастоящим, только ради мира. А когда все наладится, то решишь сама: развестись нам или нет. Сейчас не надо об этом даже думать. Сиян обещал устроить наше венчание в главном храме на острове Солнца. Думаю, ему можно верить. Так ты согласна? Да?
Святозару трудно было лгать девушке, да, лгать. Ведь освященный брак между носителями нельзя было разорвать ни при каких обстоятельствах. Но девушка этого не знала, да и незачем ей знать. Она полюбит его. Уж он, Святозар, об этом позаботится. А пока можно и потерпеть. Главное, чтобы она не передумала! Боже мой! Король сам не верил своему счастью! В первый же день солнца они обвенчаются! Да, тянуть не стоит. Пора!
Славка осторожно подняла голову и взглянула в глаза Святозара. И тут же невольная улыбка озарила ее лицо, она снова узнала своего друга детства, нежного, доброго, готового всегда прийти на помощь, защитить, утешить… Да, жаль, что все так произошло. Что необходимо действовать в спешке. Может быть, если было бы время, они могли бы снова подружиться, понять друг друга, простить. Но времени не было. Пришло время войны. Славка вздрогнула, ее худенькие плечи снова поникли, Святозар заметил это и погрустнел. Но ничего. Все наладится. Он сумеет вернуть улыбку на это прекрасное личико. Да, она будет счастлива. Он громко и решительно произнес:
- Клянусь, ты никогда не пожалеешь, что согласилась на венчание со мной. Я сделаю тебя и твой народ счастливыми. Клянусь!
- Спасибо тебе, Святозар! А клятвы не нужны. Я и так верю тебе. Но если ты думаешь, что ты уйдешь воевать, а я останусь во дворце, ты ошибаешься. Я буду с тобой. Хороший лекарь на войне лишним не будет.
Святозар напрягся, ну уж нет. Он не позволит ей рисковать собой. Но заметив решительный блеск в глазах девушки, спорить не стал, все потом. Сейчас главное побыстрее обвенчаться.
- Славушка, ты совсем продрогла, пора спать. Пойдем, я провожу тебя. А завтра мы еще раз обо всем поговорим. Хорошо, малыш?
Как он ее назвал? Малыш? А не рано ли? В мыслях девушки снова промелькнуло сомнение. Может, она все-таки поспешила согласиться? Да нет! При чем здесь она? Ее страна, ее народ, дядя, королева Цветана, - все нуждаются в защите самого бога Солнца. И в ее силах и возможностях дать им эту защиту. Все остальное – малодушие, эгоизм и трусость. Да, она станет женой Святозара. А там… Ну разведутся, что в этом такого? Многие так делают! Славка снова тяжело вздохнула и пошла в сопровождении короля в свой домик.




23 ГЛАВА
Сиян узнав о согласии короля Чернолесья с его планом, тут же рассыпался в похвалах великой мудрости носителям божественной крови и поспешил уйти из лагеря. Ротобор напрягся, он не очень-то доверял этому придурковатому, по его мнению, старику. И его уход ему не нравился. В конце концов, жрец банально мог оказаться предателем. Поэтому решили дождаться Бояна с Милонегом, которые вот-вот должны были возвратиться с подмогой, и тут же сниматься с лагеря. На всякий случай. Береженного Бог бережет. Не зря же люди так говорят?
Злослав же в первое время даже не разговаривал со Святозаром, так обиделся. Мало того, он и на племянницу свою обиделся и все пытался выпытать, нет ли других скрытых причин для такого поспешного брака. Но потом смирился, еще и радость Цветаны по поводу предстоящей свадьбы немного утихомирила его гнев. А когда вернулись Боян с чернолесским воеводой, объявив, что армия в полном составе благополучно перешла границу, да так, что Борькины немногочисленные, кстати сказать, приспешники даже и глазом не повели, Злослав совсем повеселел и снова принялся шутить и даже втайне от Цветаны пропустил рюмочку вина в честь возвращения друга и начала операции по освобождению Святогорья. Вот оно! Наконец-то! Люди Ротобора с ним же во главе решили присоединиться к чернолесской армии, дабы, проводя грамотную политику с местным населением, потихоньку освобождать земли от незаконных правителей, заодно присоединяя к себя по дороге и добровольцев из сел и городов. А таких будет много, никто и не сомневался в этом. Сам же Злослав не мог пропустить такое великое событие, как свадьба своей племянницы, и вместе с королевой Цветаной, Златой и Милонегом направился к острову бога Солнца, где и должно было произойти это воистину божественное таинство.
 Боян долго думал, с кем же ему идти, с Ротобором или Злославом. Оба уже стали для него лучшими друзьями. И решил все же остаться со Злославом, ну денек другой пропустят, а там и к армии присоединятся. Ох, и повоют тогда! Боян просто горел желанием поскорее взяться за оружие и расправиться с Бориславом, как, это его дело. Он церемониться не станет. Будет возможность убить гада, не упустит! Тут благородство только мешает. Ротобор хоть и не соглашался с ним в этом на словах, но в душе был того же мнения. Уж он-то, Боян, это чувствовал.
Цветана наслаждалась природой, любовалась осенним лесом, кофейными туманами над водоемами, свинцовыми тучами, - всем, что попадалось ей на глаза и никак не могла наглядеться. Она была благодарна Славке за исцеление. В последние время они очень сдружились и делились друг с другом своими надеждами и тревогами. Златка же, напротив, потихоньку стала отдаляться от своей сестренки и все больше молчала, чем очень тревожила принцессу. Ей все казалось, что сестра обиделась на нее за что-то или ревнует. Она в который раз спросила Злату:
- Златка, ну скажи, что с тобой?
- Ну что вы все пристали? Ничего! – привычно огрызнулась та.
- Я же вижу! Ты на меня обижаешься, да? Но за что, ну Златушка?
Златка только вздохнула, обняла ее и поцеловав, ответила:
- Вот все-таки не до конца ты вылечилась! Мозги на место точно не встали. Ну как я могу обижаться на тебя? Мы же с тобой больше, чем родные!
- Ну тогда что? Злата! Ведь я тебя знаю, если молчишь, значит, что-то серьезное случилось. Вот не стыдно тебе, заставляешь меня нервничать?
- Дурочка, ну ладно, скажу! Только никому, поняла?
И она прошептала ей на ушко:
- Ты скоро станешь тетей, кажется… Я еще не уверена…
- И ты молчала?! Ну, Златка, ну, как так можно? Господи! Счастье-то какое! Но тебе же нельзя сейчас уставать, а ты все мечешься, как белка в колесе, пусть Мил сам собирается в дорогу, а ты отдыхай. Я тебя сейчас кое-какие травки заварю. Они тебе помогут. Подожди.
- Ну вот, началось… - притворно недовольным голосом проворчала Злата. – Лучше бы я ничего не рассказывала.
- Как это не рассказывала? Беременность – это тебе не насморк. Тут без сопровождения лекаря никак обойтись нельзя. Ты же теперь не только за себя отвечаешь, а еще и за маленького. Ой, я никак не могу поверить! Радость-то какая!
И Славка помчалась готовить витаминный чай. Цветана, невольно подслушавшая их разговор, тоже бросилась помогать ей.
* * *
Сиян еще раз сделал круг вокруг острова на маленькой неприметной лодчонке, все проверил. Взрывчатка на месте, нигде ничего не подмокло. Все в принципе готово, осталось только поговорить с Солом насчет венчания венценосных носителей крови. И да свершится воля Бога Мести! Но несмотря на то, что все шло по заранее намеченному плану, настроение бывшего жреца оставляло желать лучшего. Последний разговор с Бориславом просто вывел его из себя. Он ожидал другого. Мало того, что этот тупица снова был пьян, как сапожник, так и еще не сразу принял его. Да и встретил его не как он того достоин, и даже не как хорошего знакомого, а скорее, как собственного раба, обязанного ему по меньшей мере жизнью. Да… Хорошо хоть догадался переправить дочку Сияну в Вестию к одной из своих верных подруг. А то бы не избежали беды. Ну да и ладно. Насчет судьбы Сияны еще ничего не решено, еще есть время подумать. Да и всего он в связи с таким поведением Борислава не стал ему рассказывать, упомянул только о лагере под предводительством бывшего воеводы Ротобора, а про то, что и Злослав, и Цветана живы, про это смолчал. И с умыслом смолчал. В конце концов еще ничего неясно. Как дело обернется, неизвестно. Может, и Злославу придется континентом управлять, а может, и Цветане. Это все потом. Сейчас главное: уничтожить Сола вместе с этим наивным влюбленным дурачком Святозаром. А вот девчонку жалко, красивая девчонка… Эх, но бог Мести требует своих жертв. Так что… Сиян еще раз проверил тайник, достал оттуда оружие и решительно направил лодку прямо к главной пристани великого острова.
* * *
Погода портилась, закончив вечернюю молитву, престарелый Сол вышел из храма и оглянулся вокруг, море было неспокойным, кипарисы, неплотным кольцом окружающие величественный собор, угрожающе сгибались под сильными порывами ветра. У Сола болели ноги. К дождю... Пора спать, вот только дождаться захода Солнца, проводить его молитвой, чтобы ночь для людей была спокойной, чтобы Бог знал о любви к нему всего человечества. А с первыми лучами небесного светила снова вознесутся хвалы и благодарственные молитвы к величайшему из богов. Так было не одно столетие и так будет вечно. Этот остров ведь не просто прибежище для горстки жрецов, этот остров – дом, где живет сам Бог.
Сол отчаянно вглядывался своими подслеповатыми глазами в морскую даль… Не может быть! И кто это на ночь глядя сюда пожаловал? Снова ушлые беженцы, так и норовящие сбежать из Белозерья и Святогорья сюда за мирной и безопасной жизнью? Причем работать они не собираются, а требуют, чтобы их кормили, поили и условия создавали чуть ли ни королевские. Сол поначалу принимал их, входя в положение несчастных, но очень быстро понял, что делать этого не стоит. И потому взял грех на душу – соврал, что явилось ему знамение божье, что сам Бог приказал очистить остров от тунеядцев и мирских людей. Только монахи и жрецы, встречающие молитвами восход и провожающие закат, достойны ходить по священной земле. Остальным здесь не место! Хорошо хоть Святозар согласился принять беженцев. Те хоть и пошумели немного, да смирились. Молитва-то тоже труд не малый, не всем по душе спать по четыре-шесть часов в сутки, службу на коленях выстаивать, поститься, а потом еще и работать на благо своей братии и обеспечения порядка храмов и близлежащих территорий. Так что избавился Сол от беженцев. А тут опять кто-то нарисовался. Сол недовольно поморщился. Ведь и не выгонишь на ночь глядя, тем более что море неспокойно. Придется размещать на ночлег.
Нежеланный гость легко выпрыгнул с ненадежной на вид лодчонки на деревянный помост пристани и уверенным, немного даже нагловатым шагом направился прямо к Солу. Тот удивленно вглядывался в смутно знакомые черты лица приближающегося мужчины и тревожное предчувствие тяжелым камнем заполняло его сердце. Не может быть! Но ведь…
- Отчего же ты побледнел, Сол? Не чаял увидеть в живых? Я смотрю, морской воздух вреден для твоего слабого организма. – Сиян говорил уверенным и чуть насмешливым тоном, заставив верховного жреца оглянуться в поисках защитников.
Но никого не было. Сиян заметил этот малодушный маневр и невесело хохотнул:
- Да не бойся ты, я пришел с миром. Хотя чего бояться тому, кто, судя по словам молитвы только и мечтает о воссоединении с Богом? Вот всегда не понимал этого. Хочешь умереть, так умирай! Нет, в молитве одно, на деле – от каждого шороха вздрагивают. Нелогичны вы, жрецы бога Солнца.
- Зачем ты вернулся? Разве не понимаешь, что изгнанному жрецу не место на священном острове.
- О, у кого-то прорезался голос! Быстро же ты оправился, Сол. Только не слишком ли рано, а?
Сиян одним прыжком оказался в опасной близости от своего врага, его нож уже коснулся шеи несчастного старика. Тот побледнел и прошептал:
- Не бери грех на душу! Ты сам виноват в своих несчастиях.
- Что? В штаны наложил? – снова усмехнулся бывший жрец и убрал нож под плащ. – Да ладно тебе, расслабься. Я не мстить пришел. Я здесь как официальное лицо.
- И чье же? – почти одними губами прошептал напуганный старик.
- Я советник короля Чернолесья Святозара Второго. Прибыл к вам с великой новостью. Скоро свершится событие, достойное записи на ваших священных скрижалях. Но неужели мы будем разговаривать здесь? Где твое гостеприимство, Сол?
Верховный жрец скривил губы, но сделав над собой усилие, все же ответил:
- Хорошо, если ты действительно советник короля, тогда пройдем, но только не в главный храм. Там не место отступникам, будь ты сам император!
- Да хоть в сарай, я неприхотлив. И повторюсь, пришел не мстить, так что оставь свой гонор, Сол! А то мое терпение тоже не бесконечно.
Угроза возымела действие, жрец замолчал и направился к дому для гостей. Довольный Сиян последовал за ним.
Узнав о предстоящем венчании короля Чернолесья с чудом спасенной принцессой Святогорья, верховный жрец совсем воспрял духом и даже перестал кривить губы в разговоре со своим недругом. Что было, то было. Да, он отступник, преступил закон Бога Солнца, но он уже наказан и смертью любовницы, и годами лишений и странствий. Выжил, дослужился до звания советника, значит, на то воля самого Солнцеликого. Кто такой он, Сол, чтобы противиться воле Бога? Пусть свершится великий брак двух чистокровных королевских отпрысков, двух носителей крови, детей Божих! И тем самым воцарится мир и благоденствие на многострадальной земле. Да и беженцы перестанут донимать. Сол, пожелав доброй ночи Сияну, вышел из душного гостевого домика на свежий бодрящий воздух и вздохнул почти умиротворенно, предчувствуя конец неприятного периода царствования грязнокровных самозванцев. В последнее время всем пришлось несладко, и жрецам в том числе. уважение к ним стремительно падало, казна пустела, даже за советами перестали ездить, не та жизнь была раньше. Раньше они были наместниками Бога на земле. Их воля была выше королевской. А уж за советом к ним очередь выстраивалась. Ни одного серьезного решения не предпринималось без благословения жрецов великого острова. А теперь… Но скоро все закончится, вернутся прежние времена, и их слава воссияет в лучах Всесильного Бога.
Сиян блаженно растянулся на мягкой постели, заботливо приготовленной для избранных гостей острова. Да, сегодня он избранный. А старый Сол совсем выжил из ума. Верит на слово, даже охрану не приставил. Стареет, никуда уже не годен. Что ж, завтра он встретится со своим Богом. Осталось только пробраться в главный храм и заложить туда взрывчатку. Но это просто, уж он-то знал все потайные входы, выходы, скрытые ниши и тайники. А там, главное, вовремя и незаметно отплыть, ведь не просто храм с носителями и верховным жрецом с первым лучом солнца взлетит на воздух, весь островок со всеми дармоедами жрецами. Туда им и дорога. Не жалко! Эх, посмотреть бы на это зрелище! Ну тут уж как получится. Борислав наверняка уже где-то рядом, ждет. Может, и обмануть хочет, да не на того нарвался. Кто кого еще обманет! Сиян чувствовал, что все козыри в его руках, и жизнь начинает налаживаться. Он посмотрел в окно, погода продолжала портится, дождь уже не накрапывал, а вовсю поливал ухоженный сад. Что ж, тем лучше, никто не увидит, все по своим кельям сидят, в карты режутся, а то и вино пьют. Он-то уж точно знал, как протекает ночная молитва жрецов. Ха! Поделом им всем! Пора!
* * *
Во дворце царил полный бардак. Все пришло в запустение, слуги лениво исполняли свою работу, часто менялись, Борислав неохотно платил жалованье, чаще обманывал, говоря, что берет на испытательный срок, а потом без объяснений прогонял наивных работяг, не заплатив ни копейки. Результат не заставил себя ждать, во дворце остались одни пропойцы, бродяги и прочие подозрительные личности. Хотен старался услужить своему новому королю, но что он мог один? После очередной серии неудач он смирился и махнул рукой на свою работу. В его голове созрела мысль бежать, он уже приготовил несколько чемоданчиков с золотом и мелким антиквариатом. Давно уже все золотые столовые приборы из буфетов был заменены сначала на серебряные, а потом и вовсе на крашенные железные. Никто и не заметил. А кому замечать-то? Ценные картины тоже потихоньку исчезали со стен. Хотен с удовольствием заменял шедевры на мазню, сотворенную его другом, художником-неудачником. Все сходило ему с рук. Но, несмотря на это, в последнее время Хотен чувствовал себя неуютно, казалось, что вот-вот над его головой разразится гроза. Он не знал откуда она придет, но дурное предчувствие мучило его и побуждало к бегству. Вот только куда бежать? Он никак не мог решить этого. Может, в Чернолесье? Опасно, конечно, но не так, как в Вестию. Там еще опасней. Размышления Хотена прервал истеричный крик королевы Всемилы:
- Хотен! Хотен! Да куда ты запропастился?! Чертов старикашка!
Управляющий поспешил отозваться:
- Простите, Ваше величество! Не слышал Вашего зова, король Борислав приказал мне быть здесь, ему нужна моя помощь.
- Мне наплевать, что приказал тебе этот алкаш! Ты мой слуга. И должен слушать только мои приказания! Ты понял меня, Хотен?
- Да, Ваше величество! Я Ваш верный подданный и раб! Приказывайте! И я все исполню!
Хотен склонился перед Всемилой в низком поклоне. Та самодовольно усмехнулась и позволила себе дотронуться до волос придворного. Тот не растерялся, схватил ее руку и страстно начал покрывать ее поцелуями. Королева даже зажмурилась от удовольствия:
- Ну, ну, Хотен. Я знаю, что ты мой друг! Ну хватит!
Сама же даже и не думала отбирать руку, и Хотен знал, что ей нравятся его поцелуи, и поэтому тоже не торопился исполнять ее волю.
- Хотен! Мы с мужем уезжаем к острову жрецов. Собери мой чемодан.
- Будет исполнено, Ваше величество! Даже не волнуйтесь об этом. Отдыхайте! Дорога дальняя. Вам нужно расслабиться. Я приготовил Вам кое-что, замечательная вещь. Попробуйте, не пожалеете!
- Надеюсь на это, Хотен, надеюсь!
Она с удовольствием приняла из рук старого слуги новую партию наркотиков. Сказать ему или нет? Пожалуй, не стоит. Кто знает, чем закончится все это? Успеет, узнает о сюрпризе. Да, скоро она станет единственной правительницей всего континента. Борислава, конечно, жалко будет немного. Но он сам виноват, не надо было ее унижать. Чего-чего, а унижения она не стерпит и не простит никому, даже ему. Что ж! Всемила с удовлетворением нащупала на груди медальон. Да, на месте. Флакончик с ядом, который сделает ее всемогущей императрицей! Она судорожно усмехнулась и поспешно начала открывать заветную коробочку с дурманом, предоставив сборы в дорогу Хотену. На него она могла положиться, как на самое себя. А Борислав… Да пусть делает, что хочет, недолго ему осталось…
* * *
Она недалека была от истины и Борислав делал действительно то, что хотел. А именно: пил! Ему казалось, что сама судьба послала ему в подарок этого наивного старичка Сияна. Девчонка его больно хороша! С ней он еще разберется. Конечно, королевой ей не быть. Уж больше он не позволит себя связать путами брака. Хватит с него. А старик пусть мечтает. Мечтать не вредно! Главное, уничтожить последних носителей: Святозара и эту девчонку. Уже завтра все свершится. А там еще и бонус – свобода, он наконец-то избавится от надоевшей жены! Да, где же флакончик с ядом? Куда он его положил? В карман, кажется. Но в чем же он тогда был? Борислав, как одержимый ринулся в гардеробную и принялся перетряхивать вещи. Но где же? Флакон как в воду канул. Борислав даже протрезвел от напряжения. Неужели Милка все разнюхала и уничтожила или выкрала его? Но тогда… Это же катастрофа!
- Хотен! Хотен! – истерично завопил он, зовя слугу.
Тот посчитал нужным прийти немедленно.
- Чего изволите, ваше величество?
- Где?!!!
- Осмелюсь спросить, что же Вы потеряли?
- Ах ты! Подлец! Не я потерял, а ты! Где духи, которые были у меня в кармане куртки? Где?!
- Какие именно духи Вы имеете в виду?
Борислав покраснел от гнева и с размаха ударил старика.
- Ты прекрасно знаешь, о чем я! Где духи?!!!
Хотен стерпел удар и поспешил достать куртку своего господина с верхней полки гардеробной. Маленький флакончик с прозрачной жидкостью спокойно лежал в нагрудном кармане.
У Борислава отлегло на сердце, он схватил флакон и заорал на слугу:
- Проваливай! Чего уставился? И чтобы к завтрашнему утру все было готово к дороге!
Хотен послушно склонился перед хозяином и заверил:
- Не извольте беспокоиться! Все будет исполнено.
Как же он ненавидел их всех! Но ничего, завтра он уйдет из этого чертова дворца! Уйдет и будет свободным и, самое главное, богатым, сказочно богатым. Хотен потер место удара и мстительно улыбнулся. Да, он будет побогаче даже их, этих бедных родственников истинных носителей. Эх, как спокойно жилось при Яромире со Жданой! Вот уж поистине, не ценим, что имеем…




24 ГЛАВА
Заснуть никак не удавалось, Славка ворочалась с бока на бок в тесной походной палатке. Снова пришлось спать на еловых ветках, под завывание дождя и ветра. Как же все надоело! Может и вправду, послушаться Святозара и отсидеться во дворце Чернолесья? Славка поделилась своими упадническими мыслями со Златкой. Та в ответ только фыркнула:
- Ну да, ну да. Так я тебе и поверила. Останешься ты там, как же. С утра уже по-другому заговоришь. Я вот никак не пойму, ты же уверяла меня, что не любишь Святозара, а сама замуж за него выходишь. Ну я-то ладно. Я – человек пропащий. Но ты-то куда? Зачем торопиться-то?
Славка в ответ вздохнула:
- Так у меня другого выхода нет.
- Это как? Неужели?! – У Златки даже глаза расширились от удивления.
- Ну тебя, - до Славки только дошло, о чем подумала сейчас ее сестренка. – Не в этом смысле.
- А в каком?
- После брака Святозар обретет благословение самого Бога. А значит и поддержку, и мощь. Понимаешь? И тогда можно будет даже без войны обойтись.
- А-а-а, - разочарованно протянула Злата. – Опять самопожертвование… Я уж думала ты наконец-то влюбилась.
Славка снова вздохнула, перевернулась на бок, закуталась поплотнее в теплый плащ и закрыла глаза. Сон не шел. Она с досады стукнула кулаком по жестким еловым веткам и поморщилась от боли.
Златка внимательно посмотрела на нее и многозначительно произнесла:
- А нет, похоже, влюбилась…
Славка вскочила и бросив на ходу: «я сейчас!», выбежала на улицу. Ночь была неспокойной. Ветер усиливался и норовил потушить костер, горевший у края опушки. Мелкий дождь освежал разгоряченное лицо девушки. Она подошла к костру и тут же хотела повернуть назад, так как возле него она обнаружила одиноко стоявшую фигуру Святозара. Но было поздно, он заметил ее. Спросил:
- Ты чего не спишь? Замерзла? Хочешь, я тебе свой плащ дам?
- Нет, не замерзла, - дрожащим от холода голосом ответила она и сама тут же смутилась от своей лжи. – Ну разве чуть-чуть. Не спится что-то.
Святозар притянул девушку к себе, укрывая ее своим плащом. Сразу стало так тепло и спокойно… Славка поневоле прижалась к молодому человеку и почувствовала, что ей… Да, приятно. Ну что ж, так даже и лучше. Было бы невыносимо жить в браке, пусть в фиктивном и пусть недолго, с человеком, к которому тебе даже прикоснуться противно… Святозар не смел пошевелиться, он не верил собственному счастью. Через сутки эта девушка станет его женой. Настоящей женой. Это она думает, что их брак продиктован только политическими соображениями и будет расторгнут через несколько месяцев. Пусть думает. Он утаил от нее, что брак между носителями нельзя расторгнуть никому и никогда, даже смерть одного из супруга не является достаточным основанием для этого. Никто никогда не посмел назвать вдовой или вдовцом оставшегося одиноким носителя божественной крови. Но Славка жила не во дворце, а в семье травников не могли знать таких тонкостей относительно королевских обычаев. Думать о том, что будет, когда девушка узнает про обман, Святозар пока не хотел. Он почти по-мальчишески положился на волю судьбы и искренне верил, что сумеет к тому времени завоевать уважение и любовь Ярославы.
В эту ночь Славка заснула с трудом, сон пришел только под утро, тяжелый, липкий, навязчивый. Сначала она увидела себя в бальном платье в пустом темном зале. Она ждала кого-то, но этот кто-то все медлил. Вдруг на полу появилась вода, она медленно прибывала, стены облепили морские водоросли, послышался шум прилива, Славка бросилась бежать, но зал внезапно превратился в каменный склеп, без двери и окон. Девушку охватил ужас, она хотела закричать, но воздуха не хватало, стены пришли в движение и стали грозно приближаться со всех сторон, грозя раздавить ее. Когда Славка открыла глаза, то увидела перед собой встревоженное лицо Златы. Она успокаивающе шептала:
- Все хорошо, это только сон… Ты просто нервничаешь перед свадьбой. Все хорошо. Слышишь?
- Да, да. Просто дурной сон. Златка, милая, как же мне страшно!
- Ты думаешь мне не было страшно?
- Что? В смысле не было?
- Ой… - Златка прикрыла рот ладошкой, но было уже поздно. – Да ладно, мы с Милом в деревне обвенчались, ну, понимаешь… Ради малыша. Но это так репетиция, когда все закончится мы сыграем свадьбу по-настоящему.
- И ты молчала?! Господи, как я за вас рада! Только не понимаю, зачем же делать из этого тайну? Почему вы не вместе?
- Ну хотя бы затем, чтобы ты не скучала. Дяде твоему не до тебя, у них с Цветаной сейчас конфетно-букетный период. Чувствую, сразу по поводу трех свадеб пир скоро закатим. Вот повеселимся! Да?
Славка тряхнула головой, отгоняя остатки кошмарного сна:
- Да, только поскорее бы все уже закончилось. Господи, мне не верится, что я вернусь в свой дворец. Я уже и не помню его совсем, только в снах иногда вижу.
- Вернешься, вернешься, но ненадолго. Твой дворец теперь в Чернолесье! – засмеялась в ответ подруга. – Святозар собственник еще тот. Он тебя от себя ни на шаг не отпустит. Деспот, вот нутром чую. Впрочем, Мил мой такой же. Да все они такие, пока любят. Мама всегда говорила: «Не обижайся на мужа, если он тебя в чем-то ограничивает, вот когда ему все равно будет, где ты и чем занимаешься, вот тогда беда! Значит не любит больше!»
Славка тоже слабо улыбнулась:
- Да, она многому нас учила… Помню, мне не разрешала с пьяными спорить. Говорила, согласись с ним, да потихоньку спать уложи, а уж когда тот проспится, тогда и спорь. А помнишь, как она быстро с местными алкашами управлялась? Они перед ней по струнке ходили, слова грубого боялись произнести. А ведь и не ругалась даже, только взгляд бросит в их сторону, а они уже, как шелковые.
- Да… Папа еще удивлялся, как у ней это получается. Помнишь, он попытался образумить местных дебоширов? В итоге сам с ними напился, пришлось маме вмешиваться.
- Помню! Больше он с ними не связывался. Целую неделю виноватым ходил, даже на кухне маме помогал.
Славка вздохнула:
- Они так любили друг друга! И погибли в один день… Знаешь, я решила тоже пойти на войну.
Златка удивленно взглянула на нее и спросила:
- Да? А Святозар в курсе?
- Я ему сказала об этом.
- И что?
- Промолчал. Да мне все равно, хочет он этого или нет. Я так решила.
Златка усмехнулась и неопределенно произнесла:
- Ну-ну…
День пролетел как один миг, за сборами и приготовлениями к обряду Славка даже не успела понервничать как положено невесте накануне свадьбы. Но зато, когда последние лучи солнца скрылись и пришло время садится в лодку, которая должна была отвести их к священному острову, на девушку напала необъяснимая дрожь. Святозар и сам отчего-то нервничал, не понимая толком причины. Сиян встретил их на берегу, сказал, что обо всем договорился, что обряд начнется за час до рассвета, объяснил, что они должны сделать перед ним, у кого и где исповедаться, какую молитву прочитать. Все было просто и понятно. Пустые обряды никак не могли изменить настроения Святозара, он старался думать только о хорошем, украдкой посматривая на свою будущую жену, но видя, что ей не по себе, злился еще больше и еле дождался того момента, когда наконец-то они пристали к деревянной пристани великого острова…
Королева Цветана крепко держала за руку Злату и не скрывала слез счастья. Да, она была счастлива за своего друга, и за Ярославу тоже, Злослав крепился, шутил, но выдавал свое волнение частыми покряхтываниями и неуместными замечаниями. Боян же один был весел и безмятежен. Он попытался было подбить всех на рыбалку под предлогом того, что спать ведь все равно никто не будет, но его не поддержали, тогда старик сделал вид, что обиделся и ушел рыбачить один. Однако, буквально через десять минут он спешно вернулся к Злославу с новостью:
- В прибрежном домике кто-то есть! Мужик и баба.
Злослав махнул рукой:
- Да мало ли, влюбленные уединения ищут.
- В королевском дачном доме?! Злослав, он же охранялся всегда.
- Вот именно, что охранялся. Когда это было?!
Боян не унимался:
- Нет, Злослав, тут, похоже, наши голубчики сидят. Только что им в такую ночь на побережье приехать приспичило?! Да и хрен с ними! На рыбака и рыба клюет! Пошли, посмотрим, если они, то не обессудь! Я свое давнее желание выполню, можешь, потом сажать меня в свою тюрьму, мне пофиг.
Злославу передалось настроение Бояна, и они втайне от всех потихоньку направились к домику, в котором ярко горели все окна.
Подойдя поближе, они убедились в том, что это действительно Борислав и Всемила. Восторгу Бояна не было предела:
- Вот это удача! Вот подфартило! И у молодежи радость, такое событие! И от этих змей подколодных земля очистится. И все в одну ночь. Нет, в последнее время я и вправду в Бога поверил. А? Злослав? Чего хмуришься? Не рад, что ли?
Злослав и сам не знал, рад он этому или нет, предложение Бояна уже не казалось ему кощунственным, но все равно что-то отталкивало от убийства из-за угла. Поэтому он неуверенно ответил:
- Да… Не знаю даже. Нехорошо это как-то. Да и Святозару не понравится, а если Цветочек узнает… А как ей не узнать?
- Нашел об чем слезы лить? Ты чего, старик? – жизнерадостно возразил Боян другу. – Ночь неспокойная, море еще днем волновалось, ну найдут их тела прибитыми к берегу, так кто поручится, что они сдуру купаться не полезли и об скалы не разбились? Ну, решайся!
- Может, Мила подключим?
- Не… Молодой, влюбленный, проговорится! Сами справимся. Эти совсем оборзели, страх потеряли, из охраны всего четверо молокососов. Сам видишь! Справимся, не боись!
- Твоя взяла! Пойдем, оружием запасемся.
Вернулись они к гостевому домику не сразу, долго выбирали момент, чтобы улизнуть незамеченными. Цветана, Златка и Милонег решили немного вздремнуть, хотя бы до рассвета. Все равно Святозар со Славкой раньше полудня не вернутся.
Боян со Злославом почти моментально справились с немногочисленной охраной, убивать не стали, просто связали изрядно пьяных горе-военных и заперли их в отдаленном чулане. А после прильнули к окнам, наблюдая за лжекоролевской четой и выжидая удобный момент.
- Ишь ты, вино пьют. Празднуют что-то – почти с завистью заметил Злослав.
- Да у них каждый день праздник. Хотя нет, тут ты прав. Бокалы хрустальные, свечи горят. Точно празднуют. Вот только что?
Боян прошептал:
- Тише… Борька куда-то вышел, я за ним. Да не волнуйся, пока только прослежу. Если что, свистну.
Вернулся он быстро и тут же начал рассказывать:
- В соседнюю комнату ушел, и чего-то там над бокалом колдовал. Ох, и подозрительно что-то. Уж не угробить ли он ее хочет? Впрочем, не возражаю, нам меньше работы.
Злослав хмыкнул:
- Это точно. Не поверишь, но и она чего-то в свой бокал вылила, мне показалось, прямо из медальона. Да наркотики, небось, алкоголь их уже не берет, вот они и догоняются. Не обращай внимания! Эй, что это? Слышишь?
Они невольно вздрогнули и посмотрели на небо. Сквозь темные тучи на горизонте показались первые лучи солнца и тотчас же исчезли. На смену им пришла абсолютная тьма, внезапно завыл ветер, морские волны, словно взбесившись начали неистово биться о прибрежные камни. Боян трясущимися руками показал на море. Злослав взглянул и почувствовал, как в груди останавливается сердце, его обдало холодом, но он не в силах был отвести взгляд от страшного зрелища. На месте священного острова образовался огромный столб дыма, еще мгновение и целый остров начал медленно, но неумолимо погружаться в бушующие воды океана.
- Нет!!! – вне себя от горя и отчаяния закричал он и ринулся к берегу.
Мельком он увидел в окно улыбающихся Всемилу и Борислава, они пили на брудершафт, Злослав видел, как после первого же глотка, оба они стали оседать на пол, но его больше не волновала эта парочка. Славушка! Она погибла вместе со Святозаром! Боян бежал за ним, еле поспевая, и на ходу комментировал:
- Вот так и думал, что эти две змеи собственным ядом захлебнутся, так и думал. Оба мертвы! Ишь ты, друг друга отравили. Рассказать кому, не поверят! А что же они праздновали? Неужели?!
До Злослава тоже наконец-то дошло, что они попали в ловушку. И ловушка эта была подстроена все теми же, Борькой с Милкой. Да, они мертвы, но что теперь ему до этого? Его любимица, с таким трудом снова обретенная им, погибла!!!
Злослав сиплым от волнения и скорби голосом проговорил:
- Да, Боян, лоханулись мы, походу. Никогда себе не прощу. Этот бродяга, старик. Недаром у меня сердце к нему не лежало. Это ведь его рук дело. Но он у меня попляшет! Я его и на том свете найду.
- А я уже, кажется, нашел, погляди-ка! – ответил Боян, внимательно вглядываясь в темный горизонт моря. – Не наш ли голубчик плывет?
Злослав вгляделся и тоже увидел утлое суденышко, которое намеревалось пристать к берегу, да непогода мешала бывшему жрецу сделать это. Высокая волна буквально мотала бедолагу из стороны в сторону, заставляя отступать от берега все дальше и дальше.
- Нет уж, так просто не уйдешь! – злобно прошипел Боян и подбежал ближе, призывно махая руками и на ходу зажигая фонарь.
Сиян, еще не подозревая о том, что его разоблачили, обрадовано направил лодку на слабый свет импровизированного маяка. Боян шустро перебежал с относительно ровного места к обрыву, туда, где находилось особенно много острых обломков скал, зловеще торчавших из водной глади и угрожая зазевавшимся рыбакам. Именно там и остановился бывший разбойник и принялся еще энергичней размахивать фонарем, призывая Сияна править к нему. Лодка послушно направилась к скалам, и не прошло и трех минут, как огромная волна подхватила жалкое суденышко и с размаху ударила о камни, Злослав с Бояном бесстрастно наблюдали, как бедный жрец боролся со стихией, как очередная волна с невероятной силой обрушила на него всю свою мощь, как окровавленное тело показалось на голом, со всех сторон окруженном бурлящей пеной, камне и снова скрылось в темной морской пучине, уже навсегда. Сколько мужчины ни вглядывались, но больше они не увидели ни Сияна, ни лодки. Только две одинокие и жалкие щепки вынесло на пустой берег.
- Собаке собачья смерть! – злорадно прошипел удовлетворенный Боян.
Злослав же по-прежнему был неутешен. Они молча побрели вдоль берега к месту, где остались Милонег с женщинами, не зная, как сообщить им страшную весть. Но те уже не спали. Чернолесский воевода молча, словно окаменев, смотрел в ту сторону, где еще десять минут назад находился священный остров, и прижимал к своей груди рыдающую Златку. Цветана, растрепанная, с непокрытой головой стояла на коленях у самого края отвесной скалы и вздымала руки к небу. Она молилась. Молилась за погибших Святозара и Ярославу, за оставшихся в живых людей, за своего любимого друга и за весь мир, вдруг оказавшийся на грани конца. Ветер усиливался, темнота сгущалась. Мысли о конце света не покидали всех. Злослав тихо подошел к Цветане, опустился рядом с ней на колени и впервые за многие годы безверия принялся молиться…



25 ГЛАВА
Первые лучи солнца яркой вспышкой ударили по лику всесильного Бога на алтаре главного храма. Славка, словно во сне произнесла клятву верности своему супругу, Святозар вслед за ней повторил те же слова, что в данном случае произносят все, вступающие в брак как по своей воли, так и против ее. Но отчего же оба молодожена вдруг почувствовали дрожь во всем теле? От волнения? Или? Нет!!!
Прозвучали главные слова верховного жреца, объявляющие их мужем и женой, а после…
Сквозь невероятный грохот и завесу дыма Славка, как во сне, увидела оседающего на каменные плиты жреца, огромный кусок мрамора расколол его голову напополам, не оставляя сомнения в его смерти. Девушка не успела испугаться, как почувствовала, что пол под ногами стремительно падает вниз. На мгновение она потеряла сознание, а когда открыла глаза, то обнаружила перед собой лежавшего без признаков жизни Святозара. Подняв взгляд вверх, она уже не увидела расписного купола храма. Только черные, покрытые плесенью и прочими следами запустения, каменные тяжелые плиты зловеще нависали над злосчастными молодоженами. Оглянувшись по сторонам, она убедилась, что они находятся в совершенно незнакомом месте, скорее всего, в подземелье. Сверху доносился шум воды. У Славки возникло ощущение, что их каким-то чудом перенесло в прибрежный грот, на который со всей мощи обрушивает свои недюжинные силы бушующий водопад. Она наклонилась к своему уже мужу и с удовлетворением убедилась, что тот жив. Сердце его слабо билось, на голове виднелась кровь. Девушка была на грани отчаяния, она пыталась привести Святозара в сознание, но все было безуспешно. Аптечку она с собой не взяла. Кто же мог подумать, что они попадут в подобную передрягу?! Что же делать?! Славка чувствовала, что ее бьет дрожь, в глазах темнеет, но она гнала от себя даже мысль о том, чтобы поддаться панике и не дай Бог, подобно Святозару, отключиться. Она внимательно осмотрелась вокруг, и неприятный холодок подступил прямо к ее сердцу. На полу медленно, но неумолимо прибывала вода. Она подступала прямо к Святозару, Славка с трудом перетащила его на сухое место, но уже понимала, что это ненадолго, что над головой, судя по звукам, бушующее море, и рано или поздно оно проникнет и в подземелье, где они оказались.
- Святозар, ну очнись, ну, пожалуйста! – сквозь слезы шептала девушка, целуя бледное лицо своего друга.
Но он по-прежнему не подавал признаков жизни. Девушка решила пройти немного вперед, чтобы поискать выход, но спустя несколько десятков метров наткнулась на железную решетку, загораживающую маленькую комнатку, в которой они, к несчастью, очутились, от длинного мрачного коридора. Коридор уходил куда-то вверх. Похоже, что выход там! Только вот есть ли там выход?! Этого принцесса не могла знать точно. Внимательно осматривая решетку, она вдруг заметила, что в самом низу ее прутья немного расширены, и сквозь это расширение она вполне могла бы пролезть, да вот только протащить через него Святозара было невозможно. Или возможно? Девушка снова ринулась к лежавшему мужчине, нет, туда он точно не пролезет, даже если б и пришел в себя. Шум воды усиливался, и снова холодок в сердце напомнил ей, что надо спешить. Одежда Святозара уже намокла, еще минут десять и над ним нависнет серьезная угроза. Если она что-нибудь не придумает. Но что здесь можно придумать? Она снова кинулась к решетке и больше не увидела спасительного выхода. Он уже был под водой… Все, это конец! Тут они и погибнут… Славка взялась обеими руками за железные прутья решетки и с силой толкнула их. Они не поддавались, но ее взгляд неожиданно наткнулся на какое-то странное сооружение, очень похожее на рычаг, торчавшее по ту сторону преграды. Раздумывать времени не было. Стоило рискнуть. Только бы Святозар пришел в себя! Только бы не захлебнулся! Славка не любила плавать и не очень-то умела, а уж нырять и подавно. Еще в детстве, когда они со Златкой дурачились в озере, Светик решил подшутить над ними, поднырнул незаметно и увлек ее под воду. Славка запаниковала, нахлебалась воды и три дня потом не разговаривала с братом. Тот, к счастью, понял, что его шутка была неудачной и с тех пор всегда оберегал свою названную сестренку во время купания. Но это было давно, еще в другой жизни… А сейчас нужно нырять, и не просто нырять, а под водой умудриться пролезть в узкий проем, ни за что не зацепившись, добраться до рычага и попробовать опустить его. Славка сжала губы, набрала воздуха в грудь и тут же выдохнула. Нет! Она не сможет, она чувствовала, что ноги ее дрожат, что сердце забивается, желание сложить руки, лечь рядом со Святозаром и ждать, когда вода накроет их с головой на мгновение овладело ею. Она представила себе эту картину и содрогнулась от ужаса. Нет уж! Задерживать дыхание на минуту она могла. Натренировались со Златкой на спор, кто дольше продержится. Думали, забава бестолковая, детская игра. А вот как вышло! Пригодилось. Славка снова вдохнула и медленно считая про себя, поднырнула под решетку. Глаза ее были закрыты, но это не мешало ей ориентироваться, на счет тридцать, она с облегчением почувствовала, что решетка осталась позади и можно выныривать. Рычаг находился высоко, но недалеко от решетки, которая и послужила ей неплохой лестницей…
* * *
Святозар очнулся от холода и обнаружил, что находится в воде, еще чуть-чуть и он бы захлебнулся. Рядом никого не было. «Где же Славка?» - с тревогой подумал он и осмотрелся по сторонам. Похоже, он в ловушке, каменные стены, прибывающая вода, а впереди железная решетка. Славка! Где же Славка? Что с ней? Вдруг ему почудилось, что впереди промелькнула тень, он присмотрелся и с удивлением и разочарованием увидел выныривающую по ту сторону решетки принцессу. Что ж, зато у ней есть шанс спастись. А то, что она бросила его в беде… Ну в конце концов, что еще ждать от ребенка? Ну как она могла его спасти? Святозар понимал, что не имеет права винить ее в измене, и вообще, сам во всем виноват, что и говорить. Но противный червячок разочарования не давал ему покоя. Он тряхнул головой, прогоняя ненужные мысли и тотчас же сморщился от резкой и нестерпимой боли. Вот идиот! Он медленно выпрямился и направился к решетке. Где же Славка могла пролезть? Женский голос послышался откуда-то сверху:
- Слава Богу, ты очнулся! Свят, ты там не пролезешь, подожди, я попробую опустить рычаг!
Он поднял голову и чуть не заплакал от нахлынувших чувств. Нет, она не бросила его! Она пыталась спасти его! Да только шансов у нее для этого уже не было. Рычаг находился слишком далеко от решетки. Не дотянуться. Разве что прыгнуть? Но высота немаленькая, метров пять… Да и как потом удержаться на опускающейся железной палке? Нет, это нереально… И слишком опасно, к тому же. Святозар решительно приказал:
- Быстро спускайся. Покалечишься еще и не факт, что сможешь опустить рычаг. Лучше скажи, где ты пролезла? Я сам попробую.
- Ты не сможешь, это у противоположной стены, внизу, под водой. Нужно нырять, но там очень узко, я даже платье порвала и оцарапалась вся. Ты не сможешь, Свят.
Девушка не двигалась с места, судя по всему, она намеревалась прыгнуть.
- Не вздумай!!! – с отчаянием в голосе воззвал к ее разуму мужчина.
Но уже было поздно. Девушка прыгнула, словно белка легко ухватилась за железный рычаг и на мгновение повисла в воздухе. Вес ее был слишком мал или это был вовсе не подъемный рычаг, а что-то еще, но ничего не происходило. Свят понимал, что сил у нее держаться хватит минуты на две не больше. С досады он двинул кулаком по решетке, та нервно лязгнула в ответ и слегка дрогнула, Славка же не теряла надежды, она умудрилась буквально подпрыгнуть на своем неудобном пристанище и тут же почувствовала, что падает, но, чудо, падает вместе с рычагом. Страшный железный скрежет и бурлящая вода красноречиво показывали, что у нее все получилось. А упадет? Ну и что? Внизу вода, так что… От страха девушка закрыла глаза и приготовилась к боли, но… упасть ей не дали. Святозар не стал ждать, когда решетка полностью исчезнет в полу и не теряя времени, перелез через нее, как только появилась такая возможность. В мгновение ока он очутился в месте, куда падала Славка и успел в последнюю секунду поймать ее. Слава Богу! Хотя бы из этой ловушки им удалось выбраться. Но вода по-прежнему прибывала и расслабляться не было времени. Не давая девушке, несмотря на ее отчаянные попытки, встать на ноги, мужчина только крепче прижал ее к своей груди и вместе с ней побежал по коридору куда-то вверх, в кромешную темноту и неизвестность.
Когда они очутились в относительно сухом месте, и шум бурлящего океана над головой чуть поутих, только тогда Святозар посчитал возможным остановиться, чтобы немного отдышаться. Славка с облегчением спрыгнула на грязный, покрытый засохшим илом каменный пол и удивленно вскрикнула:
- Свят, кажется, это какой-то древний храм. Посмотри!
Святозар тяжело дышал, ему было абсолютно все равно, в храме ли они очутились или еще где, главное, чтобы выход был. Он прижал девушку к себе и на мгновение закрыл глаза уткнувшись в ее мокрые, спутанные волосы. Но она не поняла его, оттолкнула и еще раз попросила:
- Посмотри же!
- Да как я посмотрю? Темень…
- Дай сюда кинжал! – Славка буквально вырвала оружие из ножен, висевших на поясе у мужчины.
Яркий рубиновый свет залил подземелье, осветив древние своды величественного зала. По стенам виднелись чудом сохранившиеся фрески, Белокаменный алтарь находился в самом центре зала, а возле него темнело что-то, сильно напоминающее огромную купель, в которой крестят младенцев. Не сговариваясь, они ринулись туда. Но тут кинжал снова подвел их. Вначале Славка вскрикнула от боли, почувствовав, что нечаянно порезала руку. Как это произошло? Она не могла объяснить. Ведь кинжал она держала за рукоятку! Увидев кровь на ее руке, Святозар осторожно взял оружие в свою руку, не преминув заметить:
- Надо быть аккуратнее. Пусть у меня будет. Я все-таки мужч…
Но договорить он не успел, кинжал, словно ожил и рвался из рук, принося несерьезные, но все же увечья своим хозяевам. Или он уже не признавал в них носителей? Славка предположила:
- А может он никак не связан с богом Солнца? Ну почему мы это решили? Всего лишь древние сказки прочитали. Свят, а если он специально заманил нас сюда, если он принадлежит силам тьмы?
От таких предположений ей стало не по себе. Святозар деланно равнодушно поспешил посмеяться над ее страхами:
- Эх ты, такая большая девочка, а такие глупости говоришь.
Она смутилась и замолчала, Свят тоже молчал. На самом деле ее предположения не казались ему такими уж глупыми. Что они в ловушке – это факт. Вот только чего от них хочет этот чертов кинжал?!
Он взглянул на промокшую, явно озябшую, хоть и скрывающее это девушку и с силой швырнул древний артефакт на пол. Он обиженно звякнул и словно погас. По крайней мере видимость в зале точно снизилась. Славка ойкнула от неожиданности и хотела поднять оружие, но Святозар не дал ей этого сделать:
- Не трогай его! Пусть валяется. Надо выбираться из этого чертова подземелья!
Его грубая речь покоробила ее, она удивленно посмотрела на Свята и спросила:
- Но разве ты все это затеял не ради этого кинжала, вернее, не ради той силы, которую он дает хозяину?
- Похоже, он, как и всегда, в очередной раз обманул нас. Пойми, нам сейчас главное выбраться на сушу, если вода проникнет в подземелье, мы погибнем.
- Но так же нельзя!
- Не спорь! И слушайся меня!
- Нет, я его возьму!
- Я сказал, слушаться! – прикрикнул на нее мужчина.
Она вздрогнула и внимательно взглянула на него, потом наклонилась к кинжалу и осторожно взяла его в руки, он не сопротивлялся. Наоборот, Славка почувствовал в руке какое-то нежное тепло, оружие, словно благодарило ее за свое спасение. Святозар же снова крикнул:
- Быстрей! Пошли!
Славке вдруг стало так обидно. Обращается с ней, словно со своими солдатами. Приказывает, даже не выслушав ее мнения. Она не хотела ссориться, но все же не утерпела, укорила:
- Не кричи на меня. Почему я должна тебя слушаться?
- Я твой муж!
- Фиктивный. И раз тебе кинжал больше не нужен, мы разведемся сразу же, как только доберемся до ближайшего храма.
Святозар усмехнулся:
- Не разведемся!
- Это еще почему?
- Браки между двумя носителями расторгнуть нельзя. Я думал, что ты знаешь…
Славка почувствовала, как волна холода разливается у нее в сердце. Он обманул ее! Зачем? Она не в силах была больше разговаривать с ним. Остановилась. И тихо произнесла:
- Это нечестно… Но я все равно не буду твоей женой. Не терплю обмана. И еще, Святозар, оставь меня здесь…
Она медленно опустилась на каменный бордюр купели, глядя куда-то вниз, себе под ноги, кинжал по-прежнему был у нее в руке. Но она не обращала на него внимания. Нависшая над ними угроза смерти тоже, казалось, больше не волновала ее. Да. Ей сейчас было больно, только больно. И эту боль она не прощала сама себе… Она поверила Святозару. Она… почти полюбила его! А теперь… Слезы застилали глаза, она и не заметила, как мужчина подошел к ней и присел рядышком. Его взгляд тоже был опущен. Он попытался заговорить с ней:
- Я не брошу тебя, ты же должна это понимать…
Но она не реагировала на его слова. Он ругал себя и за грубость, и за то, что так поспешно признался ей в обмане, а особенно за последнюю фразу «я думал, ты знаешь», в ней было что-то унизительное, мерзкое. Он понимал это. И знал, что Славка обиделась именно на нее… Вот ведь идиот! Нет, он действительно разучился общаться с девушками. Ну вот как теперь быть? Нужно быстрее искать выход и бежать отсюда. Еще неизвестно, возможно ли это в принципе. А тут… И сам ведь во всем виноват. С этим не поспоришь… Одно слово – идиот!
Он поднялся и снова попробовал заговорить:
- Ну прости, пожалуйста. Пойми, сейчас не время для выяснения отношений, нам нужно выбираться отсюда. Потом поговорим серьезно. Хорошо?
Славка равнодушно пожала плечами:
- Каких отношений? Нам нечего выяснять. Иди куда хочешь, а я останусь, мне нужно побыть одной.
- Черт! Ну ладно, сама напросилась!
Он схватил ее на руки, схватил довольно грубо, чтобы наверняка. Она закричала, но это не был крик сопротивления или отчаяния, это был крик боли. Святозар замер и посмотрел на побледневшую девушку. Кажется, она была на грани обморока.
- Что? Что с тобой?
- Оставь меня… - еле слышно прошептала та.
Мужчина посмотрел на нее и только сейчас увидел, что ее плечи были окровавлены, платье сильно разорвано и кое-где виднелись пятна крови.
- О Господи! Ты же ранена! – встревожено вскричал он, намереваясь осмотреть раны.
Но она остановила его:
- Не надо, это я когда под решеткой ныряла, я же плохая пловчиха, и глаза закрыты были. Ничего, заживет. Просто ты задел царапину. Уже прошло.
Святозар не знал, что ему предпринять. Заставить девушку следовать за ним силой теперь он уже не мог. Его отчаянию не было предела. Он опустился перед ней на колени, в глазах его стояли неподдельные слезы:
- Прости, Ярославушка, прости меня, идиота! Ты же жизнью рисковала, меня спасла, а я… Но прошу тебя, умоляю! Пойдем отсюда, а потом будет все, как ты захочешь. Клянусь!
- Я больше тебе не верю, Святозар! Но хорошо, пойдем, только кинжал я возьму.
- Хорошо, хорошо, ты права. Я слишком погорячился. Бери кинжал.
Славка медленно встала и в первый раз за все это время заглянула в купель. Заглянула и так и замерла на месте, словно испугавшись чего-то. Святозар тоже взглянул и предположил:
- Да нет, это не кровь! Просто от кинжала свет красный, вот и создался такой эффект. Вода это простая.
Но Славка возразила:
- Нет, там в коридоре вода была обычной, а это, посмотри, она же густая.
Девушка наклонилась и хотела потрогать странную жидкость рукой, но Святозар опередил ее и перехватил руку, не давая ей рисковать:
- Не надо, мы не знаем, что это. Может и яд какой.
- Ты прав. Знаешь, когда я была совсем маленькой, мне приснился странный сон. И в этом сне я видела эту купель с кровью. Только мне она озером показалось.
- Интересно. И что же было в том сне?
- В нем купался одноглазый мальчик, мне как раз няня накануне сказку рассказала о сыне бога Солнца. Помнишь ее?
- Конечно!
- Так вот, я уже точно не помню, что там было, но мальчик вдруг тонуть начал, а я бросилась в воду его спасать. И вдруг сама начала тонуть. А мальчик сказал, чтобы я бросила кинжал… ДА! У меня на шее висел кинжал. Этот кинжал, Святозар! Может не просто так сон снился?
- Так чем же сон закончился? – заинтересованно спросил мужчина.
- Я бросила кинжал в озеро, а дальше вдруг все исчезло и… дворец какой-то появился. Красивый, красивый. И я летала вместе с сыном бога в весеннем саду. И проснулась! Такой странный сон! Я до сих пор его помню…
Святозар задумался. Славка тоже. В их головы вдруг одновременно пришла одна и та же мысль.
- Кинжал!!!
Оба взглянули на артефакт и увидели, что тот снова изменился, по его лезвию пробежала слабая рябь, вздрогнуло лезвие. Похоже, он не прочь искупаться.
- Как там в древнем тексте было? Утонет в озере божественной крови?
- Кажется так… Дай-ка мне его, - Святозар осторожно, наученный горьким опытом, взял кинжал в руку и не колеблясь, бросил его в купель… Послышался какой-то угрожающий свист и яркое пламя вспыхнуло над таинственным водоемом. Славка зажмурилась, предчувствуя что-то страшное и, забыв про обиду, доверчиво прижалась к груди Святозара. Он нежно обнял девушку и молча с каменным и беспристрастным лицом наблюдал за изменениями, происходящими в подземном, точнее, подводном зале…
Когда Славка решилась наконец открыть глаза, то с удивлением обнаружила, что купель пуста, кинжал тоже куда-то исчез, словно растворившись в алой подозрительной жидкости. Святозар тронул ее за плечо и указал вперед:
- Смотри, там впереди появилась какая-то лестница! Что? Рискнем подняться?
Она молча кивнула головой и сама вложила свою ладошку в крепкую сухую ладонь мужа…



26 ГЛАВА
Злослав с трудом разлепил глаза и бессмысленно уставился в потолок. Где он? И отчего так голова трещит? Ах, да… Славка… Свят… Как же не хотел он, чтобы они венчались! Вернее, не то, чтобы совсем не хотел, просто, не хотел, чтобы так поспешно, можно было бы и подождать еще несколько лет… Эх! Как знал, что беда произойдет! Боян вчера все уверял, что спасутся, да куда там! Как можно спастись, если в эпицентре взрыва оказались? Господи, ну за что? Мало они в жизни горя хлебнули? Ладно еще Святозар, а малышка-то его… Нет, это невозможно! Злослав оглянулся по сторонам в поисках бутылки, но ничего похожего на спиртного не было видно. Да где же он? И что вчера было? Злослав начал усиленно вспоминать: «Пили, много пили, даже Цветана, и то пила, и Златка, хоть и нельзя ей. Боян с Милом все рвались в море выйти, ребят искать, он не пустил их. Ну куда в такой шторм? Самим погибнуть? Мало нам смертей. Потом пошли в гостевой королевский дом, Мил предложил, чтобы наверняка уж убедиться, что мертвы Борька с Милкой. Да! В гостевом доме они, вот где. В спальне Яромира. Точно! А этих… Прикопали где-то поблизости. Вспомнить бы еще, где! Ну Цветана точно запомнила, она немного пила. А дальше? Девчонки все плакали, а потом заснули, обессиленные. А они опять пили, поминали ребятишек… Мил первым не выдержал, сбежал. Сказал, что пойдет берег осмотрит. А они с Бояном на двоих, кажется, еще бутылку уговорили… Эх, неудивительно, что голова так трещит! Это ж сколько мы выпили-то? Да только легче на душе все равно не стало… И не станет! Эх, малышка моя, милая…»
- Боян! – негромко позвал он своего друга.
В ответ ни звука.
- Спишь, что ли?
Злослав осторожно встал, в глазах двоилось, ноги не очень крепко держали грузное тело. «Все, все! Больше уж точно в рот не возьму ни капли!» - в который раз дал он себе зарок, вполне искренне желая исполнить его. Так плохо чувствовал себя Злослав, но это даже к лучшему, физические страдания хоть чуть-чуть, но все-таки отвлекали его от этой невыносимой боли, боли утраты любимых людей…
Мужчина осторожно прошелся по комнате и убедился, что Бояна в ней нет. Куда делся? Или встал уже? Да, и Мил… Он же так и не вернулся! Тревожное предчувствие беды холодком окутало сердце и без того убитого горем короля. Еще не хватало! Вздохнув поглубже, Злослав постарался взять себя в руки и решительным шагом направился к двери. Прошел он немного, так как мгновение спустя уже лежал на полу, потирая огромную шишку, вскочившую прямо в центре многострадального лба. Причиной всему этому послужили буквально ворвавшиеся в комнату Мил с Бояном! Злослав укоризненно посмотрел на них, но ничего не сказал. А если бы и сказал, его бы и слушать не стали. Боян был не на шутку возбужден, и не обращая внимания на горизонтальное положение своего друга, начал увлеченно рассказывать:
- Не поверишь! Но не вру! Вот те круг! Мил, подтверди! Прямо посреди моря! Да я красоты такой не видел никогда! Стоит, как вкопанный!
Милонег перебил его:
- Там земля новая, словно из-под воды, вышла! Прямо в море! А дворец я такой в книжке видел, еще в детстве!
- Чего разлегся? Пошли уже! – подавая Злославу руку, чтобы тот поднялся, скомандовал Боян. - Сам увидишь! Не верю! Не верю! Я тебя когда обманывал?
Злослав недоуменно посмотрел на обоих. Разве он сказал, что не верит? Да ему и слова не дали произнести! Но возражать было бессмысленно, да и узнать, что за землю такую загадочную друзья его увидели, тоже не терпелось, поэтому король встал, и еле поспевая за своими ведущими, поспешил на берег.
У Злослава дух захватило, когда он взглянул на море! Величественный и казавшийся каким-то нереальным, огромный белокаменный дворец, возвышался прямо в нескольких сотнях метрах от берега. Любопытные чайки, сбившись в большую стаю, с довольным мяуканием кружились над его куполом. Король сразу понял, о какой книжке говорил Мил, и слезы защипали его глаза. Да, это детская книжка: «Древние легенды и сказания о сияющем Сыне». Так, кажется, она называлась. Славка однажды попросила его почитать ей перед сном что-нибудь, а под рукой не было ничего подходящего, кроме этой, недостойной внимания, по мнению Злослава, книжонки. Но Славка была неумолима, пришлось читать. И странное дело, интересными сказки-то оказались, потом сам оторваться от них не мог. Вот тебе и религиозные бредни! Эх, похоже, зря он всю жизнь в Бога-то не верил. И земля эта загадочная с чудом уцелевшим храмом сына бога Солнца служила тому ярким и неопровержимым доказательством. Милонег несмело предположил:
- Может, мираж все-таки?
Боян зашикал на него:
- Вот ведь, упрямые! Мы чего в пустыне? Бог вам наяву чудо показывает, а они опять свое, не верят! Безбожники! Тьфу на вас!
Потом нетерпеливо спросил:
- Ну чего застыли? Лодку я тут недалеко видел, море спокойное! Вперед! Чует мое сердце, там наши голубки!
Злослав хотел было возразить, но вдруг и сам почувствовал в себе надежду и, недолго думая, поддержал его:
- А и поплыли! Где лодка? Чем черт не шутит? Или бог?
Милонег не разделял их оптимизма, он собирался еще раз осмотреть берег, чтобы найти тела своих погибших друзей, это он считал своим долгом и намерен был, во что бы то ни стало, исполнить его. Но отказываться от поездки все же не стал:
- Да, поплыли!
- Это куда это ты без меня собрался? – неожиданно прозвучал угрожающий голос Златки.
- На остров, дворец осмотреть. Может, спаслись наши? – пояснил Злослав.
Златка решительно заявила:
- Я с вами!
Мил поморщился:
- Ну, Злат! Во-первых, тебе вредно на лодке кататься, во-вторых, кто с Цветаной останется?
- А если с вами что-нибудь случиться? Нам тогда, как быть? – возразила девушка. – а потом, вы уже нас однажды оставили одних… Вдруг бандиты Борислава объявятся? А мы одни, без мужчин.
Злослав согласился с ней:
- Она права, нельзя им оставаться одним.
- Ну и побудь с ними, вот проблему на пустом месте выискивают, время теряют, - почти сердито пробурчал Боян.
- Да, дядя Злослав! Оставайтесь! А я с ними! – прокричала Златка, убегая навстречу Милу, уже тащившему огромную прогулочную лодку вдоль усыпанного камнями берега.
Злослав особо не возражал, перспектива качаться на волнах, пусть и небольших, слава Богу, шторм унялся, его особо не прельщала. И так подташнивает после вчерашнего. И без него справятся. Только вот куда это они без оружия и воды собрались? Да поздно! Уже отплыли! Молодежь-то ладно, ума еще не нажили, а Боян-то? Эх!
Плыли молча, Милонег с Бояном сосредоточенно гребли, Златка задумчиво смотрела на быстро приближающийся незнакомый остров. Каждый, не смея себе признаться в этом, надеялся на чудо. Подплыв поближе, они обнаружили, что земля необитаема, всюду виднелись следы тысячелетнего затопления, склизкие замшелые камни, обломки когда-то величественных построек, пожухлые водоросли, еще силившиеся вернуться к жизни, но быстро слабеющие под неласковым для них осенним солнышком. Осторожно ступив на берег, Златка брезгливо поморщилась. Ну и воняет! Впрочем, организм милостиво сдержался, не стал особо возражать против запаха гниющих морских водорослей, за что девушка была ему премного благодарна. Может, ребенку морепродуктов не хватает? Мил спросил:
- Ты как? Не пожалела, что с нами увязалась?
- Не дождешься! – привычно огрызнулась она, впрочем, совершенно без злобы и добавила, - Попить дайте!
Мужчины растерянно переглянулись между собой и виновато опустили глаза.
Златка вздохнула:
- Н-да… Ладно, потерплю. Только не ожидала такого от вас. Меня еще брат учил: если идешь в поисковую экспедицию, то с собой обязательно должны быть четыре вещи: аптечка, нож, вода и спички! Это как минимум!
- Если такая умная, что ж сама не взяла? – поехидничал Мил.
- Да дура! С кем поведешься… - не стала против своего обыкновения принимать вызов огорченная Златка.
Боян поспешил их успокоить:
- Не паникуйте заранее! Ключи здесь, наверняка, бьют, найдем, если что, воду. А потом рыбы полно, если сырую есть, то и пить расхочется.
Златка сердито зыркнула на него, выказывая свое возмущение предложенному меню, отвернулась от друзей и решительно направилась прямо к воздушной громаде белеющего впереди дворца. Мужчины последовали за ней.
У самого входа Мил, опередив девушку, загородил собой проход и поднял руку, призывая к вниманию:
- Здание древнее, в любую минуту может обрушиться. Ты (он указал на Златку) остаешься здесь и ждешь нас. А ты, Боян, идешь за мной, след в след, и ничего не трогать!
Возражали ему оба. Златка, впрочем, только пальцем у виска покрутила и молча отодвинула своего мужа с прохода, намереваясь продолжить путь. А вот Боян возмутился не на шутку:
- Да что ж ты за безбожник такой, а? Ты хоть понимаешь, что это за дворец? Это ж самого сына Божия дворец! Как он разрушиться может, пустая твоя головешка?! Вот Злата, даром, что баба, а все умнее, не боится. Веры в тебе нет, Мил! А без веры человеку погибель!
Мил в ответ скептически хмыкнул и не удержался от укола:
- И давно ты таким набожным стал, а, разбойник? Глава бандитской шайки и проповеди читает.
Боян обиделся:
- А ты прошлым-то не попрекай! Как народ говорит? Кто прошлое помянет, тому глаз вон! Ты ж теперь семейный человек! Как жить с молодой женой собрался, а? Или тоже за каждую ошибку всю жизнь попрекать ее будешь? Ну тогда не завидую тебе, рука у твоей жены горячая. Терпеть не будет!
Златка рассмеялась и хитро посмотрела на сердитого мужа.
- Да, да, так и будет! Попробуй только мне припомнить, как я с тобой не хотела консервами делиться! – в шутку пригрозила она ему и тут же ласково обняла за плечи, откровенно подлизываясь.
Он притворно тяжело вздохнул и сдался:
- Ладно, пошли уже! Только, ради Бога, осторожней!
Когда они вошли в здание, стало понятно, никакой это не дворец, а самый настоящий Храм. Пребывание под водой чудесным образом никак не сказалось на его внутреннем убранстве. Величественные своды завораживали мастерски выполненной мозаикой, переливающейся всеми красками в дневном свете. На стенах красовались огромные панно-картины, тщательно собранные древними умельцами из разноцветных камешков и стекляшек, представляющие взорам посетителей чудные сказочные события из жизни древних солнов. Чего здесь только ни было! Вот сцены битвы. Вот коренастый мужчина, по всему видно, что царь, с задумчивым видом стоит на берегу моря и внимательно всматривается в яркую голубую даль небосклона. Если присмотреться как следует, то можно разглядеть на самом горизонте неприметное легкое облачко, напоминающее по своей форме корабль. Не корабль ли самого князя Ветра? А вот какая-то девушка с золотыми волосами протягивает для посвящения верховному жрецу в золотых одеждах своего новорожденного сына. То, что этому мальчику уготована великая судьба можно было судить по венку из солнечных цветов на его светлой головке и жаворонкам, кружившимся хороводом вокруг матери и дитя. Златка удивленно воскликнула:
- Девушка так на Бельчонка похожа!
И тут же заплакала. Мил успокаивающе погладил ее по волосам. Боян сплюнул и сердито рявкнул:
- Вот ведь, нюни развела, беду не кличь! Да как же вы, неверующие, не поймете? Если бог меня, грешника, от тюрьмы да смерти греховной спас, так что он, собственных детей не спасет, что ли? Вместо того, чтобы ныть, шли бы лучше да домишко осмотрели! Стоят столбами, рты разевают, может, друзьям помощь нужна, а вы копаетесь тут!
Как ни странно, Златка не обиделась, даже наоборот, слова Бояна подстегнули ее решительность. В течение двух долгих часов тщательно осматривали они комнату за комнатой, дивились роскоши и убранству, искали потайные двери, но никаких следов пропавших друзей, увы, не было. Пройдя по узкому, видимо, тупиковому коридору, они в замешательстве остановились. Милонег разочарованно произнес:
- А я думал, здесь еще комната, а здесь только статуя какая-то! Неужели все зря?
Златка замешкалась, она нечаянно зацепилась ногой за какой-то острый обломок то ли камня, то ли скульптуры разрушенной и с досадой почувствовала, что порвала сапог, да так, что пальцы наружу показались. Хорошо хоть, не повредила ногу. Но обидно-то как! Ее новые сапожки так нравились ей!
- Черт! Черт! Черт! – от бессильной обиды выругалась она. – Ну почему мне так не везет?!
И заплакала, во весь голос. Раньше подобное поведение было ей несвойственно, но в последнее время любая мелочь выводила ее из равновесия, она ругала самое себя, пыталась не обращать внимания на причуды своего настроения, но у нее ничего не выходило, только хуже становилось. Мил испуганно кинулся к ней:
- Что?!
Златка смутилась, понимая, что своей бурной реакцией не на шутку испугала мужа. Она виновато опустила глаза и ответила:
- Сапог порвался…
Боян снова сплюнул на пол:
- Вот дуры бабы! Нет, я точно не женюсь, думал было, но нет, увольте!
Мил укоризненно посмотрел на свою незадачливую жену, хотел что-то сказать, но подумав, промолчал, только снисходительно улыбнулся и, притянув девушку к себе, нежно поцеловал ее в затылок.
Она смутилась, вырвалась из его объятий и почти со злостью обратилась к статуе одноглазого сына бога солнца, завершающей собой бесполезный коридор:
- А ты чего уставился?! Смешно да?! Еще и улыбается!
И она с досады на собственное глупое положение стукнула кулаком по безучастному куску изрезанного камня, попав ни в чем неповинному Божьему сыну, то ли нечаянно, как потом утверждала, то ли специально, прямо в единственный глаз, сделанный из огромного искусно обработанного рубина.
Внезапно послышался странный нарастающий звук, тупиковая стена прямо за статуей, казавшаяся абсолютно монолитной и незыблемой, вдруг расколовшись на две ровные половинки, начала медленно расползаться в стороны, открывая вход в просторное потайное помещение.
- Н-да, - задумчиво протянул Мил. – Я смотрю, жрецы во все времена одинаковы, трубят о своей вере, а сами ни в грош бога не ставят. Это ж надо было такое придумать, открывать нишу, ударив по изваянию того, кому и храм посвящен, и кому сами служат. Это же какое кощунство! Да еще и в глаз!
Боян равнодушно пожал плечами:
- А чего? Хитро выдумали! Ишь, бестии! Не удивлюсь, если сокровищница.
Предположения старого разбойника оказались верными. Удивленным взглядам исследователей предстали огромные старинные сундуки до нельзя забитые различными драгоценностями. Были здесь и просто золотые монеты необычной чеканки, и сверкающие самоцветы, очень много попадалось рубинов, видимо, камень этот у солнов был особенно почитаем, были и бриллианты, и ювелирные украшения, и настоящие произведения искусств в виде изысканных бытовых приборов и статуэток. У Бояна глаза разбежались, он, словно ребенок перебегал от одного сундука к другому, наклонялся над ним, шепча что-то, и стараясь быть незамеченным, между делом, потихоньку набивал себе все имеющиеся в одежде карманы. Милонег не сразу заметил его маневры, а когда заметил, предупредил:
- Смотри, назад поплывем, лодка не выдержит.
Боян недовольно крякнул, выпрямился, но награбленное из карманов возвращать не стал, только деланно беззаботно отмахнулся:
- Лодка эта на двенадцать человек рассчитана! А потом, чего жадный такой? Твое, что ли?
Златка тоже теряться не стала, прихватила себе пару горсточек бриллиантов. А что? Ну кто знает, разведутся они с Милом, а у ней ни гроша за душой? А так, хоть какая-то уверенность в завтрашнем дне. Мил попытался воззвать и к ее совести, но не тут-то было. Девушка была настроена решительно.
- А потом, Мил, ну что мы взяли? Только камушки, обычные камушки. Тут таких, сам видишь, сколько. Я же не беру вот это ожерелье. Понимаю, что нельзя. Это же красота-то какая! Историческая и ювелирная ценность, такому только в музее лежать, вызывать в посетителях вожделение, зависть и прочие пороки.
- Может, ты хотела сказать, взгляд радовать? – улыбаясь, переспросил Мил.
- Не-а, такое, если не твое, радовать не может!
Она, вздохнув, осторожно взяла в руки так понравившееся ей ожерелье и приложила к своей груди.
- Бери, бери! – вдруг послышался чей-то веселый голос.
Все вздрогнули, ожерелье выпало из рук Златки. Она обернулась и с криком радости, чуть не наступив на вожделенное произведение искусства, бросилась в объятия улыбающегося Святозара.
Король Чернолесья от души обнял девушку и, блаженно закрыв глаза, выдохнул:
- Господи, какое счастье, что вы нас нашли! Я тут чуть не свихнулся, выхода найти не мог, ни дверей, ни окон, да еще и воды ни капли, думал все, так и погибнем здесь посреди этого барахла! Вот уж правду говорят, не в богатстве счастье!
- А Бельчонок? Что с ней? – вдруг побледнев, спросила Златка.
Она рассмотрела в полутьме лежащую в вывернутой крышке от сундука абсолютно белую, ну по крайней мере, ей так показалось, сестренку.
- Жива, жива, только не волнуйся, устала очень, заснула, не буди!
Но будить было некому, Златка вдруг сама начала медленно оседать на пол. Свят вовремя подхватил ее на руки и попросил воды, но в ответ услышал виноватое сопение мужчин.
- Вот ведь раздолбаи, как можно было без воды? – совершенно по доброму попенял он им, одновременно пытаясь привести в чувство потерявшую сознание девушку.
Впрочем, Боян быстро нашел выход из положения. Он немного неохотно залез в потайной карман куртки и достал оттуда небольшую флягу. Мил с укоризной попенял:
- А говорил, нет воды!
- И нет, это вино. Плесни чуть, оклемается, только чуть!
Но Свят ливанул от души, Златка широко раскрыла глаза и отфыркиваясь, словно котенок, нечаянно сунувший мордочку в таз с водой, поспешила отойти подальше от своих горе-целителей.
- И чем это вы меня облили? – возмущенно спросила она. – Дрянь какая-то!
- Ну чего было, тем и облили. Воды-то нет, - немного виноватым голосом ответил Мил.
Златка даже закашлялась и тихо прошептала:
— Это что же, получается мне еще повезло, что у вас вино было, а то…? От вас всего ожидать можно. Чтобы я с вами еще куда пошла!
Потом улыбнулась, подняла с пола чуть не забытое ею ожерелье, небрежно засунула его под рубаху и предложила:
- Ну чего стоим? Пора домой!
Святозар резко выпрямился, беззаботная улыбка сошла с его лица. Он сухо и решительно заявил:
- Да, домой! Девушки в Чернолесье, ко мне во дворец, а нам (он взглянул на Мила) пора за дело браться! Пощады не будет! Надеюсь, Тихомир с армией готовы.
Мил возразил:
- Да какое дело? После смерти Борислава, максимум пара разбойничьих шаек останется, Злослав с ними и без нас на ура справится. А… ты же не в курсе!
Он посмотрел на изрядно удивившегося друга и поспешил все объяснить:
- Нет больше ни Борислава, ни Всемилы! Вчера похоронили.
- То есть, - Свят неодобрительно посмотрел на Бояна, обращаясь к нему. – Выполнил все-таки свою угрозу! Сам или еще и Злослава уломал?
Боян в ответ только широко улыбнулся. Так ему понравилось, что не сомневается король Чернолесья в его способностях. Но потом все-таки честно ответил:
- Да не… Я ни при чем, буду еще руки об эту падаль марать! Сами друг друга перетравили, змеи и есть змеи. Они ж в гостевой домик аккурат перед вашей свадьбой пожаловали, думаю, Сиян все это и подстроил. Ну да и он в царстве тьмы, жаль только, что смерть легкая! Так говорю, друг другу яд в бокалы подмешали, гадюки-то энти! Сам видел, вот те круг!
- Не врет, не врет, - с готовностью подтвердил его слова Милонег.
- Вы-то как с Бельчонком спаслись? – не выдержав, наконец задала Златка, вертевшийся у нее на языке вопрос.
Повеселевший Святозар с готовностью удовлетворил ее любопытство:
- Как спаслись, честно говоря, и сам не понял! Очнулись в глубоком подземелье, если бы не Славушка, так и остался бы там, на прокорм рыб. Она меня спасла, из ловушки вытащила, а потом нашли ход потайной… Вот кинжал на место вернули, так что сбылось пророчество, утонул он в озере крови! Только, видно, жрецы перепутали что-то, и все их предсказания касались не нас, а еще древних солнов. Похоже, это и есть затонувшая земля. Разберемся! Работы нашим ученым тут надолго хватит!
Король окинул слегка хитрым взглядом своих удивленных слушателей и не скрывая своей радости, добавил:
- Да, самое главное, мы же обвенчаться успели! Так что принимаю поздравления!
Он оглянулся и с нежностью посмотрел на безмятежно спящую Славку, не без удовольствия предчувствуя предстоявшую долгую, трудную, но такую желанную борьбу за ее любовь. На цыпочках подошел к ней, нагнулся и осторожно коснулся легким поцелуем золотистого локона ее волос. Девушка с облегчением вздохнула во сне и еле заметно улыбнулась в ответ...