Человек и гельминты. Ч. 1

Ваше здоровье, № 32 (70), декабрь 1995 г., с. 3, 6)

Мы на Земле не одни

Высшая ступень живых организмов на Земле – человек – благодаря способности к сознательной деятельности и социальной организации стал уникальным порождением эволюции, способным целенаправленно (а иногда и ненаправленно, во вред себе) изменять окружающую природу – среду своего обитания. Масштабы этого влияния на природу настолько велики, что уже в первой половине XX века выдающийся русский эколог Владимир Вернадский отметил, что человечество стало мощной геологической силой, способной изменять облик планеты, приспосабливая ее к своим производственным и бытовым нуждам. Деятельность человека по изменению окружающей среды привела к тому, что на громадных территориях Земли естественные природные комплексы – биогеоценозы – сменились вторичными антропогенными ландшафтами. К примеру, за последние тридцать лет планета лишилась половины лесов, а за минувшие триста лег уничтожено 66-68% лесов. В большинстве стран Европы практически не осталось нетронутых человеком территорий. Непрерывно растёт площадь под городской застройкой, в пределах и вокруг которой коренным образом меняется природная среда. Только с 1600 года на Земле исчезло около ста видов птиц и более шестидесяти трёх видов млекопитающих, причем четыре пятых из них – по вине человека.
Однако, более низкоорганизованные животные, а их – великое множество, гораздо успешнее приспосабливаются к изменениям окружающей их среды. Особенно, если этой средой является... сам человек. Среди этих приживальцев большое практическое значение имеют гельминты – паразитические черви, способные вызывать целый ряд инфекционных заболеваний у человека.

Что такое паразиты и паразитизм

Инфекционные заболевания – это патологические состояния организма, вызванные внедрением в него «болезнетворного начала» в виде одно- или многоклеточных растений и животных, которые живут и размножаются внутри организма человека или животных, являющегося для них внешней средой, и существуют за счёт его ресурсов. Иными словами, налицо такая форма взаимоотношений двух организмов, принадлежащих к разным группам, при которой они носят антагонистический характер. А это означает, что организм, использующий своего хозяина в качестве внешней среды обитания, получает от этого для себя пользу, нанося ему больший или меньший вред.
Одними из таких приживальцев в организме человека и животных зачастую являются гельминты – паразитические черви, которые, попадая в различные органы и ткани, вызывают заболевания – гельминтозы.
Поразительно, что с легкостью изведя с лица Земли таких огромных животных как мамонты, бизоны, туры, стеллерова корова, человек оказался, по существу, бессильным перед жалкими червями, которым вынужден давать убежище и прокормление внутри своего организма. В настоящее время зарегистрировано около двухсот пятидесяти видов паразитических червей человека, из которых около шестидесяти видов встречаются в России. В 1947 году, когда численность населения земного шара составляла два миллиарда сто семьдесят миллионов человек, было зарегистрировано семьдесят два миллиона случаев инвазии цестодами и ленточными глистами, сто сорок восемь миллионов случаев инвазии трематодами и более двух миллиардов случаев инвазии нематодами.
Закономерен вопрос: когда и как они приспособились к жизни в человеческом организме и насколько «виноват» в это сам человек? Прежде чем ответить на него, следует сказать, что паразитизм – явление, чрезвычайно распространённое в природе. В отличие от человека, чье взаимодействие с природой все в большей степени выражается в приспособлении окружающей среды к своим потребностям и нуждам (с неизбежными, правда, отрицательными эффектам в виде её разрушения и деградации), животные в силу естественного отбора преимущественно сами приспособаливаются к постоянно изменяющемуся природному окружению.
Механизмы этого приспособления различны. Но паразитизм наиболее экономичен и выгоден для перешедших к нему видов. Здесь нам придется сделать еще одно отступление, чтобы до конца понять сущность этого явления.
Каждый живой организм занимает свою экологическую нишу, то есть существует п принципу, «каждый сверчок знает свой шесток». Согласно определению Дж. Хатчинсона, экологическая ниша – это совокупное всех факторов окружающей среды, в пределах которого возможно существование данного вида. А так как десятки и сотни экологических ниш совпадают во времени и пространстве, то все они связаны друг другом различными связями, наиболее существенные и мобильные среди которых – пищевые, замывающие все организмы в единую цепь, где каждое последующее звено использует в пищу предыдущее. Однако обилие пищи для природы, как правило, н характерно. Поэтому и приходится каждому организму «мести» всё, что «на зуб» попадёт. По-видимому, в результате случайного заглатывания более мелких животных относительно крупными и возникают условия, способствующие переходу жертв к паразитизму.
Конечно, речь идет не об отдельных глотающей и проглатываемой особях, а об их популяциях, в которых подобное случайно заглатывание лишь с течением времени только у отдельных особей из великого множества других, приводит к постепенном приспособлению к паразитическому образу жизни.
Так, мы знаем много свободноживущих крупных червей – нематод. Один из них – алоинема – при случайном проглатывании его слизняком, проходит в кишечнике последнего несколько иной цикл развития и становится паразитом. Съеденные слизняком личинки этих свободноживущих нематод вырастают в нём до размеров, вдвое превышающих размеры свободноживущих особей. При этом личинки не утрачивают способности к обитанию на свободе. Впоследствии вид червей, приспособившиеся к паразитированию в различных животных, могут попасть виде личинок или яиц в организм человека приспособиться к паразитированию в нём.
Важное значение в плане перехода червей к паразитизму имеют отношения симбиоза(взаимовыгодного сожительства двух видов) и комменсализма («квартирантства» более мелкого животного на более крупном или (и) использование его пищевых остатков, без нанесения ему вреда). Со временем, однако, комменсалы могут приспособиться к постоянному проживанию на или теле своего «партнёра» и использованию в качестве пищи тканей его организма. Такими «квартирантами», возможно, были турбеллярии – ресничные черви – предки моногиней – внешних паразитов. Оседая на поверхности их жабр, кожи или плавников, они первоначально питались слизью, выделяемой покровами рыбы или же мелкими беспозвоночными, оседавшими в жаберных полостях. Со временем их прикрепительный аппарат совершенствовался, обеспечивая постоянную связь червя с телом хозяина, а постепенный переход к питанию кровью и тканями хозяина превратил бывших комменсалов в типичных эктопаразитов.
Следующим этапом, очевидно, было приспособление отдельных моногиней к внутреннему паразитизму. К примеру, личинка лягушачьей многоустки, обитающая на жабрах головастиков, успевает завершить свое развитие до окончания метаморфозы хозяина. При зарастании жабр головастика личинки следующей генерации многоустки мигрируют в мочевой пузырь молодой лягушки. Основываясь на сформированном немецкими зоологами Фрицем Мюллером и Эрнстем Геккелем биогенетическом законе, согласно которому каждая особь в своем индивидуальном развитии (онтогенезе) повторяет историю развития своего вида, мы можем заключить, что процесс перехода от экто- к эндопаразитизму подобный тому, какой демонстрирует нам лягушачья многоустка, имел место и в филогении рода полистома, предки которых жили либо на рыбах, либо на водных амфибиях, всю жизнь дышащих жабрами.
Некоторые виды современных моногиней паразитируют в ротовой полости, глотке и пищеводе рыб. Очевидно, в ходе эволюции имело место постепенное перемещение червей, исходно паразитирующих на жабрах, в ротовую полость и далее по пищеварительному тракту. В филогенезе – это вероятный путь перехода от эктопаразитизма к паразитированию в кишечнике хозяина. Именно так могли возникнуть классы ленточных червей и цестодобразных, вызывающих у человека такие заболевания, как цестодозы. Впоследствие, с появлением человека, многочисленные гельминты животных могли тем или иным путем попасть в организм человека и освоить его как среду своего обитания.
Обнаружены и факты непосредственного приспособление свободноживущих червей к паразитизму в организме человека. Так, в 1925 году во время работы гельминтологической экспедиции на Украине выдающийся советский зоолог Константин Скрябин обнаружил в фекалиях шахтеров Донбасса виды нематод рабдитис шахтелла и рабдитис донбасс, которые обыкновенно встречаются в свободноживущих формах. В этом случае налицо факт факультативного, то есть необязательного, паразитизма, могущего со временем перейти в облигатный (обязательный), который может быть временным (когда гельминт проводит часть своего жизненного цикла на или в теле хозяина) или постоянным (когда все стадии жизни паразит проводит на или в его теле).
Оценивая находки К. Скрябина, известный советский зоолог Валентин Догель указывал, что они не случайны. В глубоких подземных шахтах, где тысячи людей на небольшом пространстве тесно соприкасаются с землей, в которой обитают свободноживущие рабдиты, создаются условия для попадания через грязные руки их яиц в пищеварительный тракт людей, где имеются благоприятные условия для перехода к паразитическому существованию.
Примером дальнейшего развития паразитизма является стронгилоида стеркоралис(её паразитическое поколение носит название кишечная угрица), вызывающая стронгилоидоз. Взрослые гельминты этого вида обитают преимущественно в двенадцатиперстной кишке и верхних отделах тонкого кишечника. Каждая половозрелая самка откладывает в сутки до пятидесяти яиц, содержащих сформировавшихся личинок. Последние выходят из яйца ещё в просвете кишечника хозяина и вместе с его фекалиями выделяются наружу. Эти личинки носят название рабдитовидных и характеризуются двумя вздутиями на пищеводе.
При благоприятных условиях внешней среды эти личинки превращаются в свободноживущее поколение самцов и самок, значительно отличающихся по внешнему виду от паразитических поколений. После оплодотворения самки откладывают в почве яйца, из которых снова выходят рабдитовидные личинки. Но стоит условиям внешней среды измениться в неблагоприятную для стронгилоиды стеркоралис сторону, как очередное поколение рабдитовидных личинок линяет и через три-четыре дня превращается в филяриевидных личинок, имеющих цилиндрический пищевод и являющихся инвазионными для человека. Попав в его организм, они развиваются в паразитическое поколение самцов и самок. До тех пор, пока условия внешней среды не изменятся в благоприятную для сапрофитного проживания червей сторону, рабдитовидные личинки, выделившиеся из кишечника больного, будут непосредственно превращаться в филяриевидных личинок, минуя стадию взрослых свободноживущих особей.
Этот пример убедительно показывает, что вслед за случайным паразитизмом формируется стадия факультативного паразитизма как способа переживания временно неблагоприятных условий внешней среды. Дальнейшее развитие паразитизма идет по пути «усечения» свободноживущей стадии развития, вплоть до её крайней редукции или полного выпадения. При этом часто наблюдается замещение свободноживущей стадии паразитированием в промежуточном хозяине, без наличия которого жизненный цикл гельминта прерывается.
Для примера рассмотрим жизненный цикл глиста дифилпоботрия латум или широкого лентеца (возбудителя дифиллоботриоза), которое происходит с тройной сменой хозяев.
Окончательным его хозяином служат человек и некоторые домашние, а также дикие рыбоядные животные, в кишечнике которых паразитирующая в нем взрослая половозрелая форма откладывает яйца. При попадании последних в воду из них вылупляется свободноживущая личиночная стадия – корацидий, который для дальнейшего своего развития должен быть проглочен рачком-циклопом, являющимся первым промежуточным хозяином широкого лентеца. В теле рачка корацидий превращается в процеркоид – вторую свою личиночную стадию. После поедания и переваривания циклопа рыбой, процеркоид высвобождается в ее кишечнике, проникает в мускулатуру, где развивается в плероцеркоид – третью личиночную стадию. И только после этих сложных превращений он, попав в организм человека или других млекопитающих, при поедании ими сырой или плохо прожаренной рыбы, развивается во взрослого гельминта. В этом цикле мы видим, что на стадию свободноживущей формы (корацидия) приходится лишь небольшая часть жизненного цикла глиста. То есть, налицо более глубокое, по сравнению с вышеописанными червями, приспособление к паразитизму.
И, наконец, полный переход к постоянному паразитизму демонстрирует глист гимепнолепис нана – карликовый цепень, который может завершать свой жизненный цикл в кишечнике человека без выхода яиц во внешнюю среду.
Изучение гельминтов показывает, что в природе очень часто реализуется возможность перехода свободноживущих видов к паразитизму. А вот обратный процесс, по-видимому, не имеет места. А почему?
Ответ на это дает эволюционная теория. Ещё Чарльз Дарвин сформулировал принцип необратимости эволюции, отметив: "Вид, раз исчезнувший, никогда не может появиться вновь, если бы даже снова появились совершенно тождественные условия жизни". Ещё более чётко сформулировал эту мысль в 1893 году бельгийский палеонтолог Луи Долло (закон Долло, правило необратимости эволюции): "Эволюция – процесс необратимый, и организм не может вернуться к прежнему состоянию, уже осуществленному в ряду его предков.
Иными словами, организмы, возвращаясь в процессе эволюции в среду обитания далёких предков (а в случае с гельминтами, у которых смена поколений происходит в достаточно короткие сроки, далёкими предками можно считать их свободноживущих предшественников), не вернутся вновь в ту же таксономическую группу, откуда они вышли. Так, вторично приспособившиеся к жизни в воде ихтиозавры, не стали вновь рыбами, а сохранили черты пресмыкающихся, а киты – млекопитающих.
Этот эмпирически выведенный закон получил объяснение в рамках синтетической теории эволюции с точки зрения генетики. Дело в том, что хотя рядом исследователей (Н. Сушкин и другие) была доказана возможность обратных мутаций (реверсий), когда исходный фенотип мутанта, изменёный предыдущей мутацией, восстанавливается в результате последующей, и супрессий, когда последующая мутация, локализуясь в другом участке генома, каким-то образом компенсирует дефект, обусловленный предыдущей мутацией, но из признания обратимости отдельных признаков отнюдь не следует признание обратимости эволюционного процесса в целом. Ведь реверсия или супрессия хотя и может привести к повторному возникновению отдельных признаков, но статистически невероятно повторное возникновение целых генных комплексов и их фенотипов. И уже поэтому трудно ожидать изменения паразитических свойств гельминтов. Тем более, что с каждой последующей ступенькой, преодолеваемой червями на пути приспособления к паразитизму, возможность отступления назад становится все более иллюзорной. Ведь согласно установленному еще в 1 876 году Ш. Депере правилу прогрессирующей специализации, группа организмов, вступившая на путь специализации, как правило, в дальнейшем развитии будет идти по пути всё более глубокой специализации.
Какие же приспособления к паразитизму мы наблюдаем у глистов? Это:
– способность к закреплению в организме хозяина (ротовые и брюшные присоски, крючья), либо развитие мощной мускулатуры, обеспечивающее способность к активному движению в сторону, противоположную перистальтике кишечника;
– колоссальная плодовитость и устойчивость яиц к воздействиям внешней среды. К примеру, каждый половозрелый членик бычьего цепня содержит 175 тысяч яиц. А в течение суток больной тениаринхозом выделяет шесть-восемь члеников, содержащих в сумме свыше миллиона яиц:
– увеличение длительности паразитической стадии, что позволяет уменьшить время неблагоприятного воздействия внешней среды;
 – формирование таких типов тканей (например, кутикула – оболочка), которые не разрушаются под воздействием среды организма хозяина;
– выработка веществ, способствующих снижению иммунной защиты организма хозяина от паразитирующего вида.
Вместе с тем, в морфологии глистов очевидны и черты явной деградации. На фоне гипертрофированного развития генеративной (для обеспечения воспроизводства вида) системы, подвергается регрессу в условиях постоянства среды обитания, гарантируемого организмом хозяина, поддерживающим свой гомеостаз, нервная система. Редуцируются за ненадобностью органы чувств. Пищеварительная система паразитических червей также, как правило, недоразвита по сравнению со свободноживущими видами, зачастую слепо замкнута (у филярий); порошица (заднепроходное отверстие) отсутствует, как у гораздо более примитивных по сравнению с круглыми червями свободноживущих плоских червей. У паразитических ленточных червей (бычий, свиной солитеры) полностью отсутствует за ненадобностью пищеварительная система, потому что, обитая в просвете кишечника, они всасывают уже переваренную пищу всей поверхностью тела. А у паразитических нематод отсутствует кровеносная и дыхательная системы, так как, приспособившись к жизни в условиях практически бескислородной среды, они выработали механизмы анаэробного расщепления гликогена. В связи с этим системы организма, обеспечивающие поступление и транспортировку кислорода к тканям, оказались излишними и попросту исчезли в процессе естественного отбора.
Таким образом, чем лучше приспособлен глист к паразитированию, чем выше степень его "привязанности" к хозяину, тем сильнее "давит" на него правило прогрессирующей специализации, "запрещающее" идти назад, отойти от паразитизма. На определенном, уже достаточно раннем этапе перехода к паразитизму, поворот назад становится принципиально невозможным в силу хотя бы деградации ряда систем организма, необходимых для проживания "на свободе". Для гельминта это значит, что есть только один путь филогенетического развития – путь усиления специализации, дальнейшего совершенствования приспособлений к паразитизму.
Возникает вопрос: какой процесс в целом характерен для паразитических червей: биологический прогресс или регресс? С одной стороны, факт значительного упрощения морфологи ческой организации, рост зависимости от состояния здоровья организме хозяина свидетельствуют, вроде бы, о биологическом регрессе. С другое стороны, всесветное распространение неисчислимое количество особей, колоссальное число зараженных глистами людей и животных, высокие темпы внутривидовой дифференциации и образования новых видов (практически на глазах исследователей, вспомнив рабдитос шахтеллу!) свидетельствуют о состоянии бурного биологического прогресса, в котором, в целом, находится надклассификационная (то есть включающая представителей различных классов, типов) группа гельминтов.
"Главное тут то, – писал Фридрих Энгельс, – что каждый прогресс органическом мире является вместе с тем и регрессом, ибо он, закрепляет одностороннее развитие и исключает возможность развития во многих других направлениях".
А это значит, что в обозримом будущем человечество будет сталкиваться со всё большим количеством гельминтов, все более хитро приспособленных к выживанию в организме человека даже в условиях лекарственной терапии гельминтозов, которая, избавив отдельного пациента от обитающих в нём особей, лишь подстегнет совершенствование старых и образование новых механизмов выживания гельминтофауны в целом. Иными словами, пока будет существовать человечество, будут существовать и гельминтозы человека. И утверждать обратное, значит впадать в худшем случае в антинаучную ересь, а лучшем – в совершение необоснованный оптимизм
 
Организм хозяина защищается

Говоря о громадных приспособительных возможностях популяций гельминтов разных видов, не следует думать, что жизнь червя, попавшего организм хозяина, столь же легка, как у мыши, забравшейся в головку сыра. Организм человека и животного, заражённого глистом, сопротивляется, порой одерживает полную победу на непрошенным гостем. И даже если червю удастся закрепиться на завоёванном рубеже, его существование не сравнишь с сытым довольством. Напротив, это борьба за выживание в окружающей среде, противоборство с теми неблагоприятными условиями, которые организм хозяина стремится создать для своего оккупанта.
А возможностей "насолить" паразиту у него немало. Ведь на страже здоровья каждой особи стоит иммунитет, то есть способность организма защищать свою целостность, неприкосновенность и биологическую индивидуальность. Частное проявление иммунитета – невосприимчивость к инфекционным заболеваниям, в том числе и ко многим гельминтозам.
Однако эта сопротивляемость не абсолютна и зависит как от генетических факторов(филогенетическая память), так и от собственного иммунного опыта организма (онтогенетическая память). Говоря точнее, иммунитет может быть естественным (первичным, врождённым, неспецифическим) и приобретённым (вторичным, специфическим).
Понятие естественного иммунитета включают отношения между хозяином и паразитом, не связанные с предшествующей их встречей. Он может быть абсолютным и относительным.
Естественный абсолютный иммунитет означает, что паразит, находящий в организме другого вида подходящие условия для своего развития, в абсолютно иммунном к нему хозяине таких условий не найдет. В качестве примера назовем паразита водных птиц(чаек, цапель и др.) лигулу интестиналис, личиночная стадия которого – плероцеркоид – обитает в организме многих речных рыб. Среди рыбаков эта личинка известна под названием ремнец. Так вот этот самый ремнец, попадая вместе с проглоченной рыбой в организм птицы, вызывает у нее лигулидоз. Человек же, благодаря естественному видовому иммунитету, этим гельминтозом не заболевает.
В ряде случаев абсолютный иммунитет может проявляться только в отношении отдельных жизненных стадий паразита. К примеру, у крупного рогатого скота бычий цепень может паразитировать в личиночной стадии, а в имагинальной (половозрелой) – не может. У человека же, не обладающего врождённым иммунитетом в отношении имагинальной стадии этого глиста, развивается тяжёлое заболевание – тениаринхоз. В то же время человеческий организм частично иммунен в отношении личиночной стадии бычьего цепня, а крупный рогатый скот – нет.
Впрочем, в мире, пожалуй, нет ничего абсолютного (разве что абсолютная глупость). И в отдельных случаях абсолютный первичный иммунитет может быть подорван, например, при обитании организма в непривычных для данного вида условиях. Так, способность заражаться мышечными формами трихинелл, присущая определенному кругу млекопитающих (в том числе, человеку), не свойственна птицам.
Но при изменении условий содержания и питания птиц, можно добиться их заражения мышечными формами трихинелл.
В отдельных случаях, при существенном изменении окружающей организм хозяина среды, абсолютный первичный иммунитет может "размываться", а организмы – его носители – приобретать ту или иную степень восприимчивости к инфекции (как, впрочем, возможен и обратный процесс.
В таких случаях говорят о формировании относительного естественного иммунитета. При таком иммунитете в ряде случаев гельминты могут, хотя и в ослабленном состоянии, и в ограниченном количестве, достигать имагинальной стадий в иммунном организме. В качестве примера назовем шистосому интеркалятум (эндемика некоторых районов Африки), паразита млекопитающих, лишь изредка поражающего человека.
В отдельных случаях, при существенном изменении окружающей организм хозяина среды, абсолютный первичный иммунитет может "размываться", а организмы–его носители – приобретать ту или иную степень восприимчивости к инфекции (как, впрочем, возможен и обратный процесс.
Напряжённость первичного относительного иммунитета к гельминтам обычно усиливается с возрастом. Давно подмечено, что дети гораздо чаще и тяжелее страдают от гименолептоидоза (вызывается цестодой карликовым цепнем) и аскаридоза, чем взрослые, даже никогда раньше не болевшие этими гельминтозами. Наиболее часто в результате повышения возрастной сопротивляемости наблюдается ограничение заражаемости, замедление развития и сокращение срока жизни гельминтов.
Каковы механизмы возрастной резистентности к гельминтозом, сказать пока трудно, хотя определенные наблюдения на этот счёт учёными накоплены. В частности, доказано гельминтоцидное действие выделений бокаловидных клеток в кишечнике взрослых кур по сравнению с цыплятами. И хотя механизмы сопротивляемости глистной инвазии, несомненно, имеют многообразную природу, ясно одно: во взрослом организме паразит находит, как правило, менее благоприятные условия для существования и развития, чем в молодом.
Многочисленными эпидемиологическими наблюдениями установлено, что сопротивляемость глистной инвазии зависит также от индивидуальных особенностей конкретного организма, то есть индивидуальной напряженности иммунитета. Так, в детских коллективах, среди сверстников, интенсивно зараженных острицами, всегда находятся дети, остающиеся незараженными или в очень слабой степени зараженными ими.
Относительный иммунитет может в ряде случаев трансформироваться в абсолютный, правда, на уровне популяции, а не отдельной особи. Имеются, в частности, сведения о более легком течении эхинококкоза – заболевания, вызываемого паразитированием в различных органах человека личиночной стадии цестоды эхинококка – у чукчей, эвенков, коряков, эскимосов, заканчивающего самоизлечением. Названные народности, проживающие из поколения в поколение в эндемичных по эхинококку районах Северо-Восточной Сибири, выработали путем естественного отбора популяционный иммунитет к этому заболеванию, благодаря которому всегда происходит гибель эхинококковых пузырей в печени, причем в семидесяти четырех процентах случаев происходит их полная кальцификация. У приезжих же эта болезнь, не поддающаяся пока лекарственной терапии, протекает типично: гибели пузырей не наблюдается.
Кроме врождённого иммунитета, в результате переболевания может развиваться приобретенный иммунитет, который принципиально не отличается от иммунитета при бактериальных и вирусных инфекциях.
Однако, благодаря ряду специфических особенностей глистов (крупные размеры их тела и сложность строения; способность к выработке веществ, подавляющих иммунный ответ организма-хозяина, наличие стадийности в жизненном цикле) вторичный иммунитет при гельминтозах характеризуется слабостью и кратковременностью. Степень его напряжённости зависит от числа заражений: чем их больше, тем мощнее иммунный ответ организма-хозяина на очередную инвазию. В отдельных случаях вырабатывается абсолютная невосприимчивость к повторному (например, при трихинеллёзе) или одному из последующих (например, при шистосомозах – группе тропических гельминтозов) заражений.
Однако чаще приходится иметь дело с частичной резистентностью, обеспечивающей лишь снижение интенсивности повторных заражений. Это хорошо видно на примере такой всесветно встречающейся болезни, как аскаридоз. В ряде стран с высокой плотностью населения, жарким и влажным климатом создаются особо благоприятные условия для сохранения в окружающей среде и попадания в организм человека яиц аскариды. В связи с этим в некоторых из них наблюдается почти поголовная болезненность населения аскаридозом. Так, в Иране этим глистом заражено 98% населения, на Филиппинах около 90%, в Малайзии –70%, в Бразилии, Колумбии, Корее и Эфиопии около 60%, во Вьетнаме – 45%, в Коста-Рике – 40%, в странах Юго-Восточной Азии – 35%, в Нигерии – 30%, в Индии – 20% населения.
А у 85% зараженных лиц, проживающих в эндемичных по аскаридозу районах, болезнь протекает совершенно бессимптомно, так как степень заражённости невелика – в кишечнике лиц, проживающих в указанных странах, обитает, как правило, от двух до десяти паразитов, находящихся к тому же в угнетённом состоянии.
Впрочем, наличие даже нескольких половозрелых паразитов в организме почти так же опасно, как и массированная инвазия. Одна или несколько взрослых аскарид "движимые страстью к путешествиям", могут добраться до желчных протоков, вызывая воспалительные реакции и образование желчных камней вокруг отложенных яиц. Они могут достигнуть протоков поджелудочной железы, в результате чего возникает геморрагический панкреатит, заканчивающийся смертью, или проникнуть в печень,
вызывая в ней множественные абсцессы. Довольно часто заползшая в аппендикс взрослая аскарида служит причиной аппендицита. Известно множество случаев удушения людей аскаридами, заползшими в трахею.
Но клинические симптомы аскаридоза у лиц, прибывавших, к примеру, в Волгоград из стран Юго-Восточной Азии и проходивших обсервацию и дегельминтизацию в инфекционной больнице N 9, как правило, отсутствовали или были слабо выражены. Зачастую наблюдались лишь личиночные формы этой инвазии.
Напротив, у приезжавших в страны Юго-Восточной Азии, Японию, Корею европейцев, степень зараженности аскаридами при первом — втором заражении была на порядок выше, чем у местных жителей, многократно заражавшихся этим гельминтом с детства.
Кроме того, исследования, проводившиеся в интенсивных очагах аскаридоза, показали, что около четверти заражений прерывается после завершения миграции личинок по кровеносному руслу и тканям хозяина. Благодаря сопротивляемости иммунного организма хозяина, паразиты в ряде случаев погибают или выбрасываются из организма, не завершив полностью своего развития. В таком организме существенно изменяются и темпы развития гельминтов. Их развитие до стадии половой зрелости протекает значительно дольше, а в ряде случаев останавливается на месяцы и годы. Именно иммунным ответом организма хозяина объясняется феномен так называемых латентных гельминтозов. Его суть в том, что в ряде случаев юные формы гельминтов могут длительно сохраняться в организме хозяина в недоразвившемся, недеятельном состоянии. Кроме того, в иммунном организме снижается плодовитость половозрелых глистов, в сами они не достигают в процессе роста нормальных размеров. Однако, при снижении сопротивляемости организма хозяина под воздействием неблагоприятных условий развитие возобновляется, и паразиты достигают половой зрелости.
Таким образом, судьба гельминта огромной степени зависит от судьбы его хозяина, от состояния иммунной системы и общей реактивности организма последнего. Причем, само наличие глистной инвазии является важным фактором, снижающим возможности адаптации организма хозяина к вредностям внешней и внутренней среды.
Помимо вредного токсического и механического воздействия, взрослые гельминты поглощают питательные вещества из организма своего хозяина, следствием чего является потеря аппетита и нарушение всасываемости. Особенно усиливается этот вред для постоянно недоедающих людей, которых в мире около трёх миллионов.
О масштабах алиментарного вреда, наносимого глистами, можно судить даже по одному примеру. Было подсчитано, что при паразитировании в тонком кишечнике человека двадцати взрослых аскарид он теряет ежедневно 2,8 г углеводов. На Филиппинах примерно у двадцати миллионов человек в кишечнике каждого паразитирует не менее двадцати взрослых гельминтов. Следовательно, ежедневные потери питательных веществ, обусловленные наличием этих паразитов, эквивалентны тысяче пятидесятикилограммовым мешкам риса.
Порой возможностей организма не хватает для того, чтобы справиться с глистной инвазией или, хотя бы, поддерживать определенное динамичен кое равновесие между интересами паразита и своими собственными.
И в этих случаях на помощь приходит медицина.

(Продолжение следует).